Страница:
В седьмой день августа 1500 года на берегах этих самых стран мы бросили якоря и, воздавая торжественным молебствием благодарения Господу нашему, отслужили мессу с пением.
На месте мы поняли, что эта земля – не остров, но континент, ибо длиннейшие берега не замыкаются, превращая ее в остров. Она заполнена несметным числом обитателей, ибо на ней мы нашли бесчисленные племена и народы и виды всех лесных животных, которые находятся в наших странах, и многое другое, никогда нами ранее не виденное, о чем по отдельности долго будет рассказывать. Великая милость Божия воссияла нам в том, что мы приблизились к этим странам, ибо недоставало строительного леса и воды и мы могли бы в течение немногих дней, находясь в море, потерять жизнь. Ему (Господу) и честь, и благодарение, и благодарственное рвение.
Мы приняли решение плыть вдоль берега этого континента по направлению к востоку с тем, чтобы не терять его из вида, и, как скоро его миновали, подошли к одному заливу – там берег делает поворот к югу, – и с этого места, где мы заметили впервые землю, до этого залива было около трехсот левков[7]. На протяжении этого плавания много раз мы сходили на землю и дружественно общались с ее жителями, как ты ниже услышишь. Я забыл тебе написать ранее, что от Зеленого Мыса до начала этого континента около семисот левков.
Портрет Америго Веспуччи
Гравюра 1673 г.
Хотя я считал, что мы проплыли более, чем тысячу восемьсот, но, отчасти вследствие незнания мест и неопытности кормчего, отчасти вследствие бурь и ветров, мешающих нашему прямому пути, нас часто гнало в обратном направлении. Если бы товарищи не обратили внимания на меня, кому была известна космография, то не нашлось бы кормчего или руководителя нашего плавания, который на протяжении пятисот левков знал бы, где мы находимся. Ибо мы скитались и блуждали, и только инструменты указывали нам высоту небесных тел по отношению к правильной отвесной линии. Это были квадрант и астролябия[8], которые все знали. Затем впоследствии все удостоили меня большим почетом Ибо я показал, что без знания морской карты я более владел наукой плавания, чем все кормчие всего мира. Ибо они имели понятие только о местах, которые часто проплывали. Когда же упомянутый мыс указал нам поворот берега к югу, мы решили плыть далее, минуя его, и разведать, что находится в тех областях. Мы проплыли вдоль берега около шестисот левков, и часто сходили на землю, и беседовали, и общались с колонами[9] этих областей, и были принимаемы ими по-братски. Иногда мы задерживались у них на пятнадцать или двадцать дней, и они оставались постоянно дружественными и гостеприимными, как ты ниже узнаешь.
Астролябия
Часть этого нового континента находится в жарком поясе по ту сторону равноденственной линии, по направлению к антарктическому полюсу, ибо он начинается на восьмом градусе по ту сторону этой самой равноденственной линии. Мы плыли вдоль его берега до тех пор, пока, миновав тропик Козерога, обнаружили, что антарктический полюс стоит над тем горизонтом выше пятидесятого градуса. Мы находились вблизи самого антарктического круга на широте семнадцати с половиной градусов.
Я расскажу, рассмотрев по порядку, что я видел там и узнал о природе тех племен, об их нравах и обходительности, о плодородии земли, о целебности воздуха, о расположении на небе небесных тел и особенно о неподвижных звездах восьмой сферы[10], никогда не виденных ранее нашими предками.
Итак, сперва о том, что касается племен. Мы нашли в этих странах такое множество народа, которое никто не мог бы пересчитать, как говорится в Апокалипсисе[11]. Народ, говорю я, мягкий и обходительный. Все жители, и тот и другой пол, ходят обнаженными, не прикрывая никакой части тела. Как выходят из утробы матери, так до самой смерти и ходят. У них стройные и большие фигуры, хорошо и пропорционально сложенные, с цветом кожи, приближающимся к красноватому. Я думаю, что это происходит у них потому, что они, расхаживая нагими, загорают на солнце.
На голове у них великолепные черные косматые волосы. Выходя из дома и на игрищах, они держатся легко и свободно. У них приятное лицо, которое они, однако, сами себе уродуют. Ибо они прокалывают себе и щеки, и губы, и ноздри, и уши. И ты не думай, что эти отверстия малые и что они имеют их только одно. Ибо я видел некоторых людей, имеющих на одном лице семь дыр, из которых любая была способна вместить сливу. Они втыкают себе в эти отверстия очень красивые голубые камни, мрамор, кристаллы или алебастр, а также очень белые кости и другие предметы, художественно оформленные согласно их обычаю. Если бы ты видел это необыкновенное дело, подобное чуду, ты был бы, конечно, изумлен, что человек имеет в щеке один, а в губах семь камней, из которых некоторые величиной с половину ладони. Ибо часто я определял и находил, что семь таких камней весят шестнадцать унций, и, кроме того, в каждом из ушей имеются по три пробитых отверстия, несущих другие камни, висящие на кольцах. Таков обычай у одних мужчин, ибо женщины не прокалывают себе лица, но только уши. <…>
Они не носят одежд ни шерстяных, ни льняных, ни шелковых, так как в них не нуждаются и так как не имеют собственного имущества, но все у них общее. Они живут одновременно и без царя и без власти, и каждый из них сам себе господин. Женщины ведут себя как им угодно… Всякий раз, когда хотят, они расторгают браки и в этом не сохраняют никакого порядка. Кроме того, они не имеют храма, не придерживаются какого-нибудь закона и не являются даже идолопоклонниками.
Что еще сказать? Они живут согласно природе, и их скорее можно назвать эпикурейцами, чем стоиками[12]. Среди них нет ни купцов, ни товарообмена Племена ведут между собой войны неискусно и беспорядочно. Старейшины склоняют своими речами юношей к тому, что им, старейшинам, угодно, и побуждают их к войнам, в которых те жестоким образом взаимно себя истребляют. А тех, которых захватывают в плен на войне, они сберегают не для их жизни, а для убийства… <…>
Они живут по сто пятьдесят лет и редко болеют, и если случается с ними какое-нибудь нездоровье, то лечат сами себя корньями каких-то трав.
Вот то наиболее примечательное, что я о них узнал.
Климат там очень умеренный и хороший, и я мог узнать из их сообщения, что никогда там не бывает заразы или болезни какой-нибудь, которая происходит от испорченного воздуха. И если они не умирают насильственной смертью, то живут долгую жизнь. Я думаю, что там всегда дуют южные ветры и особенно тот, который мы называем эвром. Для них он такой, каким для нас является аквилон[13].
Они усердно занимаются рыболовством. Это море богато рыбой, изобилуя всякими ее видами. Они не занимаются охотой. Я думаю, что, поскольку там есть многие виды лесных животных, особенно львов, медведей, бесчисленных змей и других отвратительных гадов и безобразных животных, а также поскольку там вдаль и вширь простираются леса и деревья непомерной величины, они не осмеливаются нагими, без покрова и соответствующего оружия, подвергать себя стольким опасностям.
Земля этих стран очень плодородна и приятна, изобилуя многими холмами и горами, бесчисленными долинами и величайшими реками. Она орошена целебными источниками, богата величайшими, едва проходимыми лесами и чащами и всеми видами зверей. Огромные деревья вырастают без ухода человека. Многие из них приносят плоды, приятные по вкусу и полезные для человеческого организма, некоторые же – наоборот; и никакие плоды там не похожи на наши плоды. Там рождаются бесчисленные виды трав и корней, из которых приготовляют хлеб и отличные лакомые блюда. Они имеют многие семена, совершенно непохожие на наши семена.
Там нет никаких видов металлов, кроме золота – им эти страны изобилуют, – хотя мы его с собой совсем не привезли в это первое наше плавание. О нем нам сообщили жители, которые утверждали, что в центре страны большое множество золота. Они считают его за ничто и не знают его ценности. Эти страны изобилуют жемчугом, о чем я тебе писал прежде. Если бы я захотел по одному вспомнить, что там находится, и написать о многочисленных видах животных и об их величине, то это было бы обширным и непомерным делом. И я истинно верю, что наш Плиний (Старший)[14] не коснулся и тысячной доли вида попугаев и других птиц, а также животных, которые находятся в тех странах, с таким разнообразием наружностей и окрасок, что не хватит и художника Поликлета[15] для изображения полной картины.
Все деревья там ароматны, и из каждого из них получают или гумии, или растительное масло, или какую-нибудь жидкость. Не сомневаюсь, что, если свойства их стали бы нам известны, они были бы целительны для человеческого организма. И воистину, если земной рай находится в какой-либо части Земли, то думаю, что он недалеко отстоит от этих стран. Они расположены, как я уже сказал, на юге, в таком умеренном климате, что там никогда не бывает ни холодной зимы, ни жаркого лета.
Америго Веспуччи наблюдает созвездие Южного Креста
По рисунку И. Страдануса, гравированному по меди И. Коллером. 1522 г.
Небеса и воздух большую часть года ясны и свободны от густых облаков. Изредка выпадают там дожди. Они длятся по три или четыре часа и иссякают, подобно ливню. Небо украшено великолепными созвездиями. В нем я отметил около двадцати звезд такой яркости, какую мы видим только у Венеры и Юпитера. Я рассмотрел их движения и орбиты, измерил при помощи геометрических методов их периферии и диаметры и установил их наибольшую величину. Я видел в этом небе три звезды Канопус: две действительно яркие, третью – темную. Антарктический полюс не украшен Большой и Малой Медведицей, как здесь представляется наш арктический, и близ него не видно яркой звезды. Из тех звезд, которые около него движутся на короткой орбите, три звезды образуют фигуру прямоугольного треугольника. Половинный диаметр их периферии имеет девять с половиной градусов. Рядом с этими восточными звездами, слева, видна одна яркая звезда Канопус[16] превосходной величины. Когда эти звезды доходят до середины неба, то образуют такую фигуру:
После них идут две другие, половинный диаметр периферии которых имеет двенадцать с половиной градусов, и рядом с ними видна другая яркая звезда Канопус. За ними следуют шесть других, очень красивых и ярких звезд между всеми другими звездами восьмой сферы, которые имеют половинный диаметр периферии на поверхности тверди в тридцать два градуса. Вместе с ними проходит одна темная звезда Канопус огромной величины. Все они видны на Млечном Пути, образуя, когда они находятся на полученной линии, фигуру такого рода:
Я видел много других прекраснейших звезд, движение которых я тщательно отметил и весьма удачно изобразил графически в это все плавание в одной моей записной книжке. Светлейший король держит ее при себе и, надеюсь, вернет ее мне. В этой гемисфере[17] я видел вещь, несогласную с выводами философов. Светлая радуга была видима около полуночи дважды не только мною, но также всеми матросами. Равным образом по многу раз мы видели новую Луну в тот день, когда она соединялась с Солнцем. В каждую из ночей в этой части неба блуждали многочисленные облака и пролетали пылающие метеоры. Я сказал немного ранее – в этой гемисфере, – однако это не является, собственно, ее наименованием, но при наблюдении нами полной гемисферы, что случилось при такого рода ее форме, так ее можно было бы назвать.
Итак, как я сказал, от Лиссабона, откуда мы выехали, – он отстоит от равноденственной линии на тридцать девять с половиной градусов – мы проплыли за пределы этой линии расстояние в пятьдесят градусов. В сумме это составляет около девяноста градусов, что равно четвертой части большого круга в соответствии с действительным смыслом измерения, переданного нам древними.
Очевидно, что мы проплыли четвертую часть Земли. И по этому соображению мы, жители Лиссабона, находящиеся по эту сторону равноденственной линии, на тридцать девятом с половиной градусе северной широты, по отношению к тем, которые живут на пятидесятом градусе южной широты, по ту сторону той же равноденственной линии, находились под углом в пять градусов к поперечной линии.
Чтобы ты яснее это понял, представь себе следующее: перпендикулярная линия, которая, когда мы стоим прямо, падает от точки неба над нашей макушкой на нашу голову, у них попадает на бок или на ребро. Поэтому получается, что для того, чтобы мы находились на прямой и одновременно на поперечной линии, должна образоваться фигура прямоугольного треугольника, линию катета которого мы сами занимаем, основание же и гипотенуза тянутся от нас и к их макушкам, что и видно на этой фигуре, и это мнение подкрепляется космографией.
Вот это и было наиболее примечательным, что я видел в этом последнем плавании, которое я называю «днем третьим». Ибо другие два «дня» были двумя другими плаваниями, которые я совершил по поручению светлейшего короля испанского к западу и во время которых записал заслуживающие удивления вещи, сотворенные им, Всевышним Творцом, Господом нашим. Я написал дневник о всех примечательных делахстем, что, если когда-нибудь мне будет предоставлен отдых, я мог бы все это особенное и примечательное соединить и написать книгу по географии или космографии, чтобы воспоминание обо мне не умерло бы среди потомков. Пусть знают, сколь велико творение всемогущего Бога, не известное древним, но частично нами познанное. Итак, я молю милостивейшего Бога, чтобы он мне продлил дни жизни, чтобы я при его благоволении и душевном спасении мог бы наилучше завершить осуществление моего желания.
Я сберегаю два других «дня» в моих хранилищах и попытаюсь при возвращении моем на отдых в отечество этот третий «день» повторить светлейшему королю, когда буду в состоянии снестись со знатоками и получу поддержку и помощь со стороны друзей для завершения этого произведения.
От тебя я прошу прощения, что это мое последнее плавание, или последний «день», я тебе не переслал, что обещал в последних моих письмах, когда я мог иметь рукопись от светлейшего короля. Я надеюсь совершить еще четвертое плавание и этим занят. И уже мне было дано обещание предоставить два корабля с их снаряжением, чтобы я приготовился к отысканию новых стран на юге с восточной стороны, с помощью ветра, который называется африканским. В этом путешествии я думаю совершить многое во славу Божию, для пользы этого государства и для украшения моей старости, и ничего другого я не жду, кроме согласия светлейшего короля. Пусть Бог решит, что лучше, а что будет – ты узнаешь.
Переводчик Джокондо перевел это письмо с итальянского на латинский язык, чтобы все узнали на латыни, как много удивительного было открыто во время этих плаваний, и была бы обуздана дерзость тех, кто желает испытывать провидение и королевское величие и знать более, чем это дозволено, ибо с того времени, как мир начался, неизвестна была обширность Земли и что находится на ней.
Письмо Америго Веспуччи об открытых недавно в его четырех путешествиях островах, написанное 4 сентября 1504 года к Пьетро Содерини, гонфалоньеру республики Флоренции
На месте мы поняли, что эта земля – не остров, но континент, ибо длиннейшие берега не замыкаются, превращая ее в остров. Она заполнена несметным числом обитателей, ибо на ней мы нашли бесчисленные племена и народы и виды всех лесных животных, которые находятся в наших странах, и многое другое, никогда нами ранее не виденное, о чем по отдельности долго будет рассказывать. Великая милость Божия воссияла нам в том, что мы приблизились к этим странам, ибо недоставало строительного леса и воды и мы могли бы в течение немногих дней, находясь в море, потерять жизнь. Ему (Господу) и честь, и благодарение, и благодарственное рвение.
Мы приняли решение плыть вдоль берега этого континента по направлению к востоку с тем, чтобы не терять его из вида, и, как скоро его миновали, подошли к одному заливу – там берег делает поворот к югу, – и с этого места, где мы заметили впервые землю, до этого залива было около трехсот левков[7]. На протяжении этого плавания много раз мы сходили на землю и дружественно общались с ее жителями, как ты ниже услышишь. Я забыл тебе написать ранее, что от Зеленого Мыса до начала этого континента около семисот левков.
Гравюра 1673 г.
Хотя я считал, что мы проплыли более, чем тысячу восемьсот, но, отчасти вследствие незнания мест и неопытности кормчего, отчасти вследствие бурь и ветров, мешающих нашему прямому пути, нас часто гнало в обратном направлении. Если бы товарищи не обратили внимания на меня, кому была известна космография, то не нашлось бы кормчего или руководителя нашего плавания, который на протяжении пятисот левков знал бы, где мы находимся. Ибо мы скитались и блуждали, и только инструменты указывали нам высоту небесных тел по отношению к правильной отвесной линии. Это были квадрант и астролябия[8], которые все знали. Затем впоследствии все удостоили меня большим почетом Ибо я показал, что без знания морской карты я более владел наукой плавания, чем все кормчие всего мира. Ибо они имели понятие только о местах, которые часто проплывали. Когда же упомянутый мыс указал нам поворот берега к югу, мы решили плыть далее, минуя его, и разведать, что находится в тех областях. Мы проплыли вдоль берега около шестисот левков, и часто сходили на землю, и беседовали, и общались с колонами[9] этих областей, и были принимаемы ими по-братски. Иногда мы задерживались у них на пятнадцать или двадцать дней, и они оставались постоянно дружественными и гостеприимными, как ты ниже узнаешь.
Часть этого нового континента находится в жарком поясе по ту сторону равноденственной линии, по направлению к антарктическому полюсу, ибо он начинается на восьмом градусе по ту сторону этой самой равноденственной линии. Мы плыли вдоль его берега до тех пор, пока, миновав тропик Козерога, обнаружили, что антарктический полюс стоит над тем горизонтом выше пятидесятого градуса. Мы находились вблизи самого антарктического круга на широте семнадцати с половиной градусов.
Я расскажу, рассмотрев по порядку, что я видел там и узнал о природе тех племен, об их нравах и обходительности, о плодородии земли, о целебности воздуха, о расположении на небе небесных тел и особенно о неподвижных звездах восьмой сферы[10], никогда не виденных ранее нашими предками.
Итак, сперва о том, что касается племен. Мы нашли в этих странах такое множество народа, которое никто не мог бы пересчитать, как говорится в Апокалипсисе[11]. Народ, говорю я, мягкий и обходительный. Все жители, и тот и другой пол, ходят обнаженными, не прикрывая никакой части тела. Как выходят из утробы матери, так до самой смерти и ходят. У них стройные и большие фигуры, хорошо и пропорционально сложенные, с цветом кожи, приближающимся к красноватому. Я думаю, что это происходит у них потому, что они, расхаживая нагими, загорают на солнце.
На голове у них великолепные черные косматые волосы. Выходя из дома и на игрищах, они держатся легко и свободно. У них приятное лицо, которое они, однако, сами себе уродуют. Ибо они прокалывают себе и щеки, и губы, и ноздри, и уши. И ты не думай, что эти отверстия малые и что они имеют их только одно. Ибо я видел некоторых людей, имеющих на одном лице семь дыр, из которых любая была способна вместить сливу. Они втыкают себе в эти отверстия очень красивые голубые камни, мрамор, кристаллы или алебастр, а также очень белые кости и другие предметы, художественно оформленные согласно их обычаю. Если бы ты видел это необыкновенное дело, подобное чуду, ты был бы, конечно, изумлен, что человек имеет в щеке один, а в губах семь камней, из которых некоторые величиной с половину ладони. Ибо часто я определял и находил, что семь таких камней весят шестнадцать унций, и, кроме того, в каждом из ушей имеются по три пробитых отверстия, несущих другие камни, висящие на кольцах. Таков обычай у одних мужчин, ибо женщины не прокалывают себе лица, но только уши. <…>
Они не носят одежд ни шерстяных, ни льняных, ни шелковых, так как в них не нуждаются и так как не имеют собственного имущества, но все у них общее. Они живут одновременно и без царя и без власти, и каждый из них сам себе господин. Женщины ведут себя как им угодно… Всякий раз, когда хотят, они расторгают браки и в этом не сохраняют никакого порядка. Кроме того, они не имеют храма, не придерживаются какого-нибудь закона и не являются даже идолопоклонниками.
Что еще сказать? Они живут согласно природе, и их скорее можно назвать эпикурейцами, чем стоиками[12]. Среди них нет ни купцов, ни товарообмена Племена ведут между собой войны неискусно и беспорядочно. Старейшины склоняют своими речами юношей к тому, что им, старейшинам, угодно, и побуждают их к войнам, в которых те жестоким образом взаимно себя истребляют. А тех, которых захватывают в плен на войне, они сберегают не для их жизни, а для убийства… <…>
Они живут по сто пятьдесят лет и редко болеют, и если случается с ними какое-нибудь нездоровье, то лечат сами себя корньями каких-то трав.
Вот то наиболее примечательное, что я о них узнал.
Климат там очень умеренный и хороший, и я мог узнать из их сообщения, что никогда там не бывает заразы или болезни какой-нибудь, которая происходит от испорченного воздуха. И если они не умирают насильственной смертью, то живут долгую жизнь. Я думаю, что там всегда дуют южные ветры и особенно тот, который мы называем эвром. Для них он такой, каким для нас является аквилон[13].
Они усердно занимаются рыболовством. Это море богато рыбой, изобилуя всякими ее видами. Они не занимаются охотой. Я думаю, что, поскольку там есть многие виды лесных животных, особенно львов, медведей, бесчисленных змей и других отвратительных гадов и безобразных животных, а также поскольку там вдаль и вширь простираются леса и деревья непомерной величины, они не осмеливаются нагими, без покрова и соответствующего оружия, подвергать себя стольким опасностям.
Земля этих стран очень плодородна и приятна, изобилуя многими холмами и горами, бесчисленными долинами и величайшими реками. Она орошена целебными источниками, богата величайшими, едва проходимыми лесами и чащами и всеми видами зверей. Огромные деревья вырастают без ухода человека. Многие из них приносят плоды, приятные по вкусу и полезные для человеческого организма, некоторые же – наоборот; и никакие плоды там не похожи на наши плоды. Там рождаются бесчисленные виды трав и корней, из которых приготовляют хлеб и отличные лакомые блюда. Они имеют многие семена, совершенно непохожие на наши семена.
Там нет никаких видов металлов, кроме золота – им эти страны изобилуют, – хотя мы его с собой совсем не привезли в это первое наше плавание. О нем нам сообщили жители, которые утверждали, что в центре страны большое множество золота. Они считают его за ничто и не знают его ценности. Эти страны изобилуют жемчугом, о чем я тебе писал прежде. Если бы я захотел по одному вспомнить, что там находится, и написать о многочисленных видах животных и об их величине, то это было бы обширным и непомерным делом. И я истинно верю, что наш Плиний (Старший)[14] не коснулся и тысячной доли вида попугаев и других птиц, а также животных, которые находятся в тех странах, с таким разнообразием наружностей и окрасок, что не хватит и художника Поликлета[15] для изображения полной картины.
Все деревья там ароматны, и из каждого из них получают или гумии, или растительное масло, или какую-нибудь жидкость. Не сомневаюсь, что, если свойства их стали бы нам известны, они были бы целительны для человеческого организма. И воистину, если земной рай находится в какой-либо части Земли, то думаю, что он недалеко отстоит от этих стран. Они расположены, как я уже сказал, на юге, в таком умеренном климате, что там никогда не бывает ни холодной зимы, ни жаркого лета.
По рисунку И. Страдануса, гравированному по меди И. Коллером. 1522 г.
Небеса и воздух большую часть года ясны и свободны от густых облаков. Изредка выпадают там дожди. Они длятся по три или четыре часа и иссякают, подобно ливню. Небо украшено великолепными созвездиями. В нем я отметил около двадцати звезд такой яркости, какую мы видим только у Венеры и Юпитера. Я рассмотрел их движения и орбиты, измерил при помощи геометрических методов их периферии и диаметры и установил их наибольшую величину. Я видел в этом небе три звезды Канопус: две действительно яркие, третью – темную. Антарктический полюс не украшен Большой и Малой Медведицей, как здесь представляется наш арктический, и близ него не видно яркой звезды. Из тех звезд, которые около него движутся на короткой орбите, три звезды образуют фигуру прямоугольного треугольника. Половинный диаметр их периферии имеет девять с половиной градусов. Рядом с этими восточными звездами, слева, видна одна яркая звезда Канопус[16] превосходной величины. Когда эти звезды доходят до середины неба, то образуют такую фигуру:
После них идут две другие, половинный диаметр периферии которых имеет двенадцать с половиной градусов, и рядом с ними видна другая яркая звезда Канопус. За ними следуют шесть других, очень красивых и ярких звезд между всеми другими звездами восьмой сферы, которые имеют половинный диаметр периферии на поверхности тверди в тридцать два градуса. Вместе с ними проходит одна темная звезда Канопус огромной величины. Все они видны на Млечном Пути, образуя, когда они находятся на полученной линии, фигуру такого рода:
Я видел много других прекраснейших звезд, движение которых я тщательно отметил и весьма удачно изобразил графически в это все плавание в одной моей записной книжке. Светлейший король держит ее при себе и, надеюсь, вернет ее мне. В этой гемисфере[17] я видел вещь, несогласную с выводами философов. Светлая радуга была видима около полуночи дважды не только мною, но также всеми матросами. Равным образом по многу раз мы видели новую Луну в тот день, когда она соединялась с Солнцем. В каждую из ночей в этой части неба блуждали многочисленные облака и пролетали пылающие метеоры. Я сказал немного ранее – в этой гемисфере, – однако это не является, собственно, ее наименованием, но при наблюдении нами полной гемисферы, что случилось при такого рода ее форме, так ее можно было бы назвать.
Итак, как я сказал, от Лиссабона, откуда мы выехали, – он отстоит от равноденственной линии на тридцать девять с половиной градусов – мы проплыли за пределы этой линии расстояние в пятьдесят градусов. В сумме это составляет около девяноста градусов, что равно четвертой части большого круга в соответствии с действительным смыслом измерения, переданного нам древними.
Очевидно, что мы проплыли четвертую часть Земли. И по этому соображению мы, жители Лиссабона, находящиеся по эту сторону равноденственной линии, на тридцать девятом с половиной градусе северной широты, по отношению к тем, которые живут на пятидесятом градусе южной широты, по ту сторону той же равноденственной линии, находились под углом в пять градусов к поперечной линии.
Чтобы ты яснее это понял, представь себе следующее: перпендикулярная линия, которая, когда мы стоим прямо, падает от точки неба над нашей макушкой на нашу голову, у них попадает на бок или на ребро. Поэтому получается, что для того, чтобы мы находились на прямой и одновременно на поперечной линии, должна образоваться фигура прямоугольного треугольника, линию катета которого мы сами занимаем, основание же и гипотенуза тянутся от нас и к их макушкам, что и видно на этой фигуре, и это мнение подкрепляется космографией.
Вот это и было наиболее примечательным, что я видел в этом последнем плавании, которое я называю «днем третьим». Ибо другие два «дня» были двумя другими плаваниями, которые я совершил по поручению светлейшего короля испанского к западу и во время которых записал заслуживающие удивления вещи, сотворенные им, Всевышним Творцом, Господом нашим. Я написал дневник о всех примечательных делахстем, что, если когда-нибудь мне будет предоставлен отдых, я мог бы все это особенное и примечательное соединить и написать книгу по географии или космографии, чтобы воспоминание обо мне не умерло бы среди потомков. Пусть знают, сколь велико творение всемогущего Бога, не известное древним, но частично нами познанное. Итак, я молю милостивейшего Бога, чтобы он мне продлил дни жизни, чтобы я при его благоволении и душевном спасении мог бы наилучше завершить осуществление моего желания.
Я сберегаю два других «дня» в моих хранилищах и попытаюсь при возвращении моем на отдых в отечество этот третий «день» повторить светлейшему королю, когда буду в состоянии снестись со знатоками и получу поддержку и помощь со стороны друзей для завершения этого произведения.
От тебя я прошу прощения, что это мое последнее плавание, или последний «день», я тебе не переслал, что обещал в последних моих письмах, когда я мог иметь рукопись от светлейшего короля. Я надеюсь совершить еще четвертое плавание и этим занят. И уже мне было дано обещание предоставить два корабля с их снаряжением, чтобы я приготовился к отысканию новых стран на юге с восточной стороны, с помощью ветра, который называется африканским. В этом путешествии я думаю совершить многое во славу Божию, для пользы этого государства и для украшения моей старости, и ничего другого я не жду, кроме согласия светлейшего короля. Пусть Бог решит, что лучше, а что будет – ты узнаешь.
Переводчик Джокондо перевел это письмо с итальянского на латинский язык, чтобы все узнали на латыни, как много удивительного было открыто во время этих плаваний, и была бы обуздана дерзость тех, кто желает испытывать провидение и королевское величие и знать более, чем это дозволено, ибо с того времени, как мир начался, неизвестна была обширность Земли и что находится на ней.
Письмо Америго Веспуччи об открытых недавно в его четырех путешествиях островах, написанное 4 сентября 1504 года к Пьетро Содерини, гонфалоньеру республики Флоренции
Первое путешествие (1497 – 1498)
Светлейший сеньор! Возможно, ваше высочество будет изумлено моей дерзостью и ваша мудрость оскорблена тем, что я так нелепо пишу вашему высочеству настоящее, столь многословное письмо. Как я знаю, ваше высочество постоянно занято высокими совещаниями и делами, относящимися к доброму управлению этой величественной республикой. И я боюсь, что вы будете считать меня праздным и навязчивым, вторгающимся не в свое дело, когда я пишу о вещах, неподобающих вашему положению и незанимательных, пишу в варварском стиле, с нарушением всяких правил образованности.
Но доверие, которое я питаю к вашей добродетели, и правдивость моего письма, содержащего вещи, которые нельзя найти в произведениях ни древних, ни новых писателей, как ваше высочество заметит впоследствии, делают меня смелым. Главная причина, заставляющая меня писать вам, это просьба подателя настоящего письма, которого зовут Бенвенуто Бенвенути, нашего земляка флорентийца, – очень хорошо, если он окажется слугой вашего высочества, – моего очень хорошего друга. Ему случилось быть здесь, в городе Лиссабоне, и он попросил, чтобы я рассказал вам, ваше высочество, о тех вещах, которые я видел в различных странах света благодаря действительности четырех путешествий, которые я совершил, открывая новые земли: двух путешествий по приказу короля Кастилии, короля Дона Фернандо Шестого, – через необъятную пучину океана по направлению к западу, и двух других по повелению могущественного короля Дона Мануэля, короля Португалии, – по направлению к югу.
Сказав мне, что ваше высочество получит от всего этого удовольствие, он надеялся при этом оказать вам услугу, почему я и решил сделать это, так как уверен, что вы, ваше высочество, зачислите меня в состав ваших слуг, вспомнив, что во времена нашей юности я был вашим другом, а теперь я ваш слуга. Вспоминаю, как мы вместе изучали грамматику под руководством почтенного монаха, брата святого Марка, Фра Джорджио Антония Веспуччи, чьим советам я, благодаря Господу, следовал, ибо, как говорит Петрарка, мне надо было быть другим человеком, чем я есть сейчас.
Тем не менее я, как бы то ни было, не огорчаюсь, так как всегда получал удовольствие от достойных дел. И хотя все эти мои дела совершенно не соответствуют вашей доблести, скажу вам точно так же, как сказал Плиний Меценату, что, быть может, моя болтовня доставит вам иногда хоть какое-нибудь удовольствие. Хотя ваше высочество постоянно занято государственными делами, однако же в часы досуга вы можете уделить немного времени забавным вещам и, подобно тому как пряности подаются обычно к мясу для улучшения пищеварения, так и вы, чтобы получить облегчение от ваших тяжелых обязанностей, прикажете прочитать это письмо. Это может отвлечь вас от постоянных забот и усердных занятий государственными делами, и если, светлейший сеньор, я буду многословен, прошу прощения.
Ваше высочество узнает, что мотивом моего путешествия в Королевство Испанию была торговля. Я собирался совершить это путешествие уже в продолжение четырех лет, в ходе которых увидел и осознал непостоянство фортуны: как она меняет свои бренные и преходящие милости, как может иногда вознести человека на вершину своего колеса, а в другое время сбросить его с него и лишить того, что может быть названо заимствованными богатствами.
Америго Веспуччи в юности
Портрет работы Сандро Боттичелли. Конец XV в.
Зная продолжительный труд, которым занятчеловек, чтобы завоевать эти богатства, и подвергаясь многочисленным неудобствам и риску, я решил бросить торговлю и сосредоточиться на чем-то более значительном и устойчивом. Исходя из этого, я и стал готовиться к тому, чтобы отправиться посмотреть различные страны света и его чудеса. Время и место оказались благоприятными для меня. Король Дон Фернандо Кастильский как раз собирался снарядить четыре корабля для открытия новых земель в западном направлении. Я был избран его высочеством войти в состав его флота для того, чтобы помочь сделать открытие.
Мы отправились из гавани Кадикса в десятый день мая 1497 года и стали прокладывать свой путь через пучину океана. Это путешествие заняло у нас восемнадцать месяцев. Мы открыли много континентальных земель и бесчисленные острова; большая их часть была необитаемой, и о них ничего не сообщали древние писатели. Я полагаю, что у них не было никакого понятия о них, ибо, если я только хорошо помню, я читал у некоторых из этих писателей, что один из них считал, что океан был пустынным морем. Того же мнения придерживался наш поэт Данте в 26-й главе «Ада», в которой он изображает как бы смерть Улисса.
В этом путешествии я видел изумительные вещи, как это поймет ваша светлость. Как я сказал выше, мы покинули порт Кадикс в составе четырех спасательных судов и начали наше путешествие прямым курсом к Счастливым островам. Они сейчас называются Большими Канарскими островами, расположенными в океане на окраине необитаемого Запада, и находятся в третьем климате. Над ними Северный полюс имеет высоту в 27 с половиной градусов над горизонтом. Они находятся в 280 лигах расстояния от города Лиссабона в направлении юго-западного ветра.[18] Мы оставались здесь в течение восьми дней, запасаясь водой, продовольствием и другими необходимыми вещами.
Отсюда, прочитав наши молитвы, мы снялись с якоря и подняли паруса, начав свой путь на запад и взяв одну четверть на юго-запад. Мы плыли таким образом до окончания 37-го дня, когда наконец достигли земли, которую приняли за материк. Она лежала к западу от Канарских островов на расстоянии тысячи лигов от крайней западной границы необитаемой земли[19], внутри жаркого пояса, ибо мы нашли Северный полюс на высоте 16 градусов над горизонтом»[20], и это было в соответствии с показаниями наших инструментов – 75 градусов к западу от Канарских островов.
Мы бросили якорь на расстоянии полутора лигов от берега, спустили наши лодки, нагруженные людьми и оружием, и поплыли по направлению к земле. Прежде чем мы достигли ее, мы увидели большое число людей, шедших вдоль берега, чему очень обрадовались. Мы заметили, что все они были нагими. Они проявили большой страх при виде нас. Я полагаю, что это было потому, что они увидели нас одетыми и наша внешность была совсем иной. Они удалились на холм и, несмотря на то что мы подавали им знаки мира и дружелюбия, не хотели приблизиться, чтобы поговорить с нами.
Так как наступила ночь и наши корабли стояли на якоре в опасном месте, находясь на диком, беззащитном берегу, мы решили на следующий день удалиться отсюда и отправиться в поисках какой-нибудь гавани или залива, где могли бы оставить наши корабли в безопасности. Мы поплыли в направлении северо-западного ветра, идя вдоль берега, который был хорошо виден. По мере того как мы плыли, мы видели людей на берегу. Мы шли до тех пор, пока через два дня не обнаружили места, достаточно безопасного для наших кораблей, где бросили якорь на расстоянии полулига от берега. На нем мы увидели очень много людей и в тот же день добрались на лодках до земли.
Мы сошли на берег в числе сорока человек в добром порядке, но все же люди, населявшие эту землю, боялись говорить с нами, и мы были не в состоянии ободрить их настолько, чтобы они заговорили с нами. В этот день мы достаточно потрудились, чтобы одарить их различными вещицами: погремушками, зеркалами, бусами, шариками и другими безделками. Некоторые из них, почувствовав доверие к нам, подошли, чтобы побеседовать с нами. Подружившись с ними, мы ввиду приближающейся ночи вынуждены были проститься и вернуться на корабли.
Светлейший сеньор! Возможно, ваше высочество будет изумлено моей дерзостью и ваша мудрость оскорблена тем, что я так нелепо пишу вашему высочеству настоящее, столь многословное письмо. Как я знаю, ваше высочество постоянно занято высокими совещаниями и делами, относящимися к доброму управлению этой величественной республикой. И я боюсь, что вы будете считать меня праздным и навязчивым, вторгающимся не в свое дело, когда я пишу о вещах, неподобающих вашему положению и незанимательных, пишу в варварском стиле, с нарушением всяких правил образованности.
Но доверие, которое я питаю к вашей добродетели, и правдивость моего письма, содержащего вещи, которые нельзя найти в произведениях ни древних, ни новых писателей, как ваше высочество заметит впоследствии, делают меня смелым. Главная причина, заставляющая меня писать вам, это просьба подателя настоящего письма, которого зовут Бенвенуто Бенвенути, нашего земляка флорентийца, – очень хорошо, если он окажется слугой вашего высочества, – моего очень хорошего друга. Ему случилось быть здесь, в городе Лиссабоне, и он попросил, чтобы я рассказал вам, ваше высочество, о тех вещах, которые я видел в различных странах света благодаря действительности четырех путешествий, которые я совершил, открывая новые земли: двух путешествий по приказу короля Кастилии, короля Дона Фернандо Шестого, – через необъятную пучину океана по направлению к западу, и двух других по повелению могущественного короля Дона Мануэля, короля Португалии, – по направлению к югу.
Сказав мне, что ваше высочество получит от всего этого удовольствие, он надеялся при этом оказать вам услугу, почему я и решил сделать это, так как уверен, что вы, ваше высочество, зачислите меня в состав ваших слуг, вспомнив, что во времена нашей юности я был вашим другом, а теперь я ваш слуга. Вспоминаю, как мы вместе изучали грамматику под руководством почтенного монаха, брата святого Марка, Фра Джорджио Антония Веспуччи, чьим советам я, благодаря Господу, следовал, ибо, как говорит Петрарка, мне надо было быть другим человеком, чем я есть сейчас.
Тем не менее я, как бы то ни было, не огорчаюсь, так как всегда получал удовольствие от достойных дел. И хотя все эти мои дела совершенно не соответствуют вашей доблести, скажу вам точно так же, как сказал Плиний Меценату, что, быть может, моя болтовня доставит вам иногда хоть какое-нибудь удовольствие. Хотя ваше высочество постоянно занято государственными делами, однако же в часы досуга вы можете уделить немного времени забавным вещам и, подобно тому как пряности подаются обычно к мясу для улучшения пищеварения, так и вы, чтобы получить облегчение от ваших тяжелых обязанностей, прикажете прочитать это письмо. Это может отвлечь вас от постоянных забот и усердных занятий государственными делами, и если, светлейший сеньор, я буду многословен, прошу прощения.
Ваше высочество узнает, что мотивом моего путешествия в Королевство Испанию была торговля. Я собирался совершить это путешествие уже в продолжение четырех лет, в ходе которых увидел и осознал непостоянство фортуны: как она меняет свои бренные и преходящие милости, как может иногда вознести человека на вершину своего колеса, а в другое время сбросить его с него и лишить того, что может быть названо заимствованными богатствами.
Портрет работы Сандро Боттичелли. Конец XV в.
Зная продолжительный труд, которым занятчеловек, чтобы завоевать эти богатства, и подвергаясь многочисленным неудобствам и риску, я решил бросить торговлю и сосредоточиться на чем-то более значительном и устойчивом. Исходя из этого, я и стал готовиться к тому, чтобы отправиться посмотреть различные страны света и его чудеса. Время и место оказались благоприятными для меня. Король Дон Фернандо Кастильский как раз собирался снарядить четыре корабля для открытия новых земель в западном направлении. Я был избран его высочеством войти в состав его флота для того, чтобы помочь сделать открытие.
Мы отправились из гавани Кадикса в десятый день мая 1497 года и стали прокладывать свой путь через пучину океана. Это путешествие заняло у нас восемнадцать месяцев. Мы открыли много континентальных земель и бесчисленные острова; большая их часть была необитаемой, и о них ничего не сообщали древние писатели. Я полагаю, что у них не было никакого понятия о них, ибо, если я только хорошо помню, я читал у некоторых из этих писателей, что один из них считал, что океан был пустынным морем. Того же мнения придерживался наш поэт Данте в 26-й главе «Ада», в которой он изображает как бы смерть Улисса.
В этом путешествии я видел изумительные вещи, как это поймет ваша светлость. Как я сказал выше, мы покинули порт Кадикс в составе четырех спасательных судов и начали наше путешествие прямым курсом к Счастливым островам. Они сейчас называются Большими Канарскими островами, расположенными в океане на окраине необитаемого Запада, и находятся в третьем климате. Над ними Северный полюс имеет высоту в 27 с половиной градусов над горизонтом. Они находятся в 280 лигах расстояния от города Лиссабона в направлении юго-западного ветра.[18] Мы оставались здесь в течение восьми дней, запасаясь водой, продовольствием и другими необходимыми вещами.
Отсюда, прочитав наши молитвы, мы снялись с якоря и подняли паруса, начав свой путь на запад и взяв одну четверть на юго-запад. Мы плыли таким образом до окончания 37-го дня, когда наконец достигли земли, которую приняли за материк. Она лежала к западу от Канарских островов на расстоянии тысячи лигов от крайней западной границы необитаемой земли[19], внутри жаркого пояса, ибо мы нашли Северный полюс на высоте 16 градусов над горизонтом»[20], и это было в соответствии с показаниями наших инструментов – 75 градусов к западу от Канарских островов.
Мы бросили якорь на расстоянии полутора лигов от берега, спустили наши лодки, нагруженные людьми и оружием, и поплыли по направлению к земле. Прежде чем мы достигли ее, мы увидели большое число людей, шедших вдоль берега, чему очень обрадовались. Мы заметили, что все они были нагими. Они проявили большой страх при виде нас. Я полагаю, что это было потому, что они увидели нас одетыми и наша внешность была совсем иной. Они удалились на холм и, несмотря на то что мы подавали им знаки мира и дружелюбия, не хотели приблизиться, чтобы поговорить с нами.
Так как наступила ночь и наши корабли стояли на якоре в опасном месте, находясь на диком, беззащитном берегу, мы решили на следующий день удалиться отсюда и отправиться в поисках какой-нибудь гавани или залива, где могли бы оставить наши корабли в безопасности. Мы поплыли в направлении северо-западного ветра, идя вдоль берега, который был хорошо виден. По мере того как мы плыли, мы видели людей на берегу. Мы шли до тех пор, пока через два дня не обнаружили места, достаточно безопасного для наших кораблей, где бросили якорь на расстоянии полулига от берега. На нем мы увидели очень много людей и в тот же день добрались на лодках до земли.
Мы сошли на берег в числе сорока человек в добром порядке, но все же люди, населявшие эту землю, боялись говорить с нами, и мы были не в состоянии ободрить их настолько, чтобы они заговорили с нами. В этот день мы достаточно потрудились, чтобы одарить их различными вещицами: погремушками, зеркалами, бусами, шариками и другими безделками. Некоторые из них, почувствовав доверие к нам, подошли, чтобы побеседовать с нами. Подружившись с ними, мы ввиду приближающейся ночи вынуждены были проститься и вернуться на корабли.