— Когда же почил ваш… э-э… Ленечка? — осторожно спросил я, стараясь быть предельно тактичным.
— Да вы что, Шекет? — возмутилось существо, похожее на женщину не больше, чем я — на «Мисс Вселенная-2078». — Ленечка мой еще не родился. Мне еще почти два месяца носить его во чреве!
Пожалуй, она была права. Приглядевшись, действительно можно было, имея воображение, понять, что женщина, сидевшая передо мной, беременна и, может, даже на восьмом месяце.
— Тогда вы не по адресу, — заявил я, не желая отбивать хлеб у коллег. — Вам нужно будет обратиться к конвенциональному астрологу, причем после того, как ваш сын родится, поскольку для составления натальной карты необходимо знать точное время и…
— Шекет, — прервало меня существо, — я знаю, куда пришла. Видите ли, я сама немного медиум. И мне было видение, в котором я узнала изверга еврейского народа Адольфа Гитлера. Видение сказало, что собирается к воплощению в новой инкарнации и что придет в этот мир… о Господи… в образе сына моего Ленечки. Видение сказало еще, чтобы я берегла себя и не подвергала Ленечку испытаниям во чреве моем.
— Каким испытаниям? — насторожился я.
— Ну… Я, понимаете ли, дня не могу прожить без марсианской травки бубурей.
Бубурей! Эту гадость я попробовал только один раз, и мне было достаточно на все последующие жизни. Накурившись бубурея, можно увидеть не только дух Гитлера, но даже его лично в материальном теле. Когда-нибудь я расскажу об этом своем эксперименте, поскольку уверен, что читателю никогда не приходилось не только курить бубурей, но даже держать в руках этот невесомый бесцветный порошок.
— Так чего же вы от меня хотите? — спросил я, хотя понял, конечно, к чему клонит посетительница.
— Я не хочу носить в себе новое воплощение этого негодяя! — взвизгнула клиентка. — Вы должны, вы просто обязаны сказать мне, Шекет, кем был на самом деле мой будущий сын в своей прошлой жизни и как складывалось его существование между прошлым воплощением и нынешним!
С теоретической точки зрения задача, вообще говоря, была не из легких, но — очень интересная. Сатурн в тот день стоял, конечно, не в Весах, а в Козероге, но, в принципе, можно было…
— Хорошо, — сказал я. — Когда, по прогнозам врачей, вы должны разрешиться от бремени? Это, конечно, не точное время, но в первом приближении можно попытаться. Потом, когда вы родите вашего Ленечку, мы скоректируем результат, и я смогу точно сказать вам, какая личность придет в мир в воплощении вашего сына.
— Восьмого октября, — быстро сказала клиентка и, прежде чем я успел записать число, протянула мне чек на всю сумму гонорара. Видимо, она думала, что это увеличит потенциальные возможности моего компьютера.
Когда клиентка покидала кабинет, я понял, почему ее фигура показалась мне странной: женщина нацепила на себя переходное кольцо от шлюза космического челнока типа «Огурец», — видимо, какой-то умник посоветовал ей это народное средство, чтобы уберечь живот от косых взглядов завистниц.
Весь вечер я работал, не разгибая спины, вводя данные и перепроверяя результаты. Для контроля я подошел к проблеме с другой стороны: списал из энциклопедии точное время, когда Гитлер покончил жизнь самоубийством в своем бункере, и рассчитал для этого кровопийцы посмертную натальную карту. Потом сопоставил результат с тем, что получил для будущего сыночка моей клиентки (она так меня поразила, что я даже не спросил ее имени! ), и вторично за этот долгий день испытал состояние шока.
У меня получилось, что, во-первых, клиентке предстояло родить двойню, во-вторых, что одним из младенцев действительно будет воплощение Гитлера, и, в-третьих (вот ведь воля рока! ), второй младенец, о котором клиентка даже не упомянула, должен был стать новым воплощением никого иного, как Аттилы!
Почему эта женщина не пришла ко мне полгода назад? Я предложил бы ей сделать аборт и был бы счастлив, что спас человечество от новой напасти. А что можно было сделать сейчас?
Женщина явилась на следующий день и бухнулась в кресло: переходник от «Огурца» сам по себе большая тяжесть, а тут еще двойня…
— Ну что, Шекет? — спросила она нетерпеливо.
— Почему, — прервал ее я, — вы не сказали, что носите под сердцем два плода, а не один? Скрывать от астролога истину не…
— Как два? — возмутилась клиентка. — Один! Вот справка от врача!
Все было верно, но ведь и я не мог ошибиться! Если расчет показал два воплощения, значит — два.
И только тогда я понял, что все это могло означать. Гитлер и Аттила — две родственные души. На том свете они вполне могли найти друг друга, воссоединиться и в едином порыве решить начать новую жизнь в одном теле. Вы можете представить себе человеческое существо, в котором воплотились вместе души Гитлера и Аттилы?
Я — не мог.
Решение нужно было принимать незамедлительно: либо вернуть чек и заявить, что задача не имеет решения, либо сказать клиентке правду, от которой она могла лишиться рассудка, либо…
Я вспомнил о службе в зман-патруле и о том, как действовал, когда мне нужно было за долю секунды обезвредить агента иной цивилизации.
Я подошел к клиентке и потянул вверх переходное кольцо «Огурца». У бедной женщины перехватило дыхание, руки ее заколотили по воздуху, а кольцо между тем начало сжиматься согласно заложенной в нем стыковочной программе.
Спасителям человечества обычно ставят памятники после смерти, а при жизни их либо побивают камнями, либо подвергают длительным срокам тюремного заключения. Мне не нравилось ни то, ни другое. Поэтому, когда клиентка начала задыхаться, я схватил свой компьютер и бросился вон, на ходу набирая номер космопорта и заказывая билет на первый же рейс в любую сторону — лишь бы за пределы Солнечной системы. Через полчаса должен был стартовать к Фомальгауту «Эпигон», и я едва успел к закрытию люков.
За жизнь клиентки я не волновался — на улице наверняка услышали ее вопли и вызвали скорую с полицией. А вот Ленечке пришлось нелегко. Преждевременные роды — неприятная штука. Но согласитесь, разве у меня был другой выход?
Души Гитлера и Аттилы, поджидавшие своего срока для воплощения, остались в дураках, в тело новорожденного вселился некто, для явления которого пришел срок именно в этот момент, а человечество так и не узнало, от какой участи я его спас своим благородным, но уголовно наказуемым поступком.
Если для счастья людей нужно поступиться моралью, то… впрочем, это каждый решает для себя сам.
Лет десять спустя, когда я и думать забыл об этом происшествии, прервавшем мою карьеру неконвенционального астролога, на одной из планет системы Бинтураса меня застиг факс-буклет от некоей Лиоры Штеренмуттер.
«Шекет! — было сказано большими ментальными буквами. — Вы сделали мне очень больно, но я вас люблю. Мой Ленечка — самое нежное существо во Вселенной. Спасибо вам! »
Так я узнал, что мою последнюю клиентку звали Лиорой.
Но самое интересное: в тот же вечер я вытащил из подсознания компьютера старый файл и выяснил, кто же на самом деле воплотился в теле нежного и любимого Ленечки.
Вы не поверите — Лиора Штеренмуттер собственной персоной! Почему ей действительно не любить своего Ленечку как самое себя?
Остался, правда, без ответа вопрос: как могла Лиора пережить новое воплощение, да еще в теле своего сына, когда сама она еще далеко не закончила земной путь?
НАЗАД, В БУДУЩЕЕ
— Да вы что, Шекет? — возмутилось существо, похожее на женщину не больше, чем я — на «Мисс Вселенная-2078». — Ленечка мой еще не родился. Мне еще почти два месяца носить его во чреве!
Пожалуй, она была права. Приглядевшись, действительно можно было, имея воображение, понять, что женщина, сидевшая передо мной, беременна и, может, даже на восьмом месяце.
— Тогда вы не по адресу, — заявил я, не желая отбивать хлеб у коллег. — Вам нужно будет обратиться к конвенциональному астрологу, причем после того, как ваш сын родится, поскольку для составления натальной карты необходимо знать точное время и…
— Шекет, — прервало меня существо, — я знаю, куда пришла. Видите ли, я сама немного медиум. И мне было видение, в котором я узнала изверга еврейского народа Адольфа Гитлера. Видение сказало, что собирается к воплощению в новой инкарнации и что придет в этот мир… о Господи… в образе сына моего Ленечки. Видение сказало еще, чтобы я берегла себя и не подвергала Ленечку испытаниям во чреве моем.
— Каким испытаниям? — насторожился я.
— Ну… Я, понимаете ли, дня не могу прожить без марсианской травки бубурей.
Бубурей! Эту гадость я попробовал только один раз, и мне было достаточно на все последующие жизни. Накурившись бубурея, можно увидеть не только дух Гитлера, но даже его лично в материальном теле. Когда-нибудь я расскажу об этом своем эксперименте, поскольку уверен, что читателю никогда не приходилось не только курить бубурей, но даже держать в руках этот невесомый бесцветный порошок.
— Так чего же вы от меня хотите? — спросил я, хотя понял, конечно, к чему клонит посетительница.
— Я не хочу носить в себе новое воплощение этого негодяя! — взвизгнула клиентка. — Вы должны, вы просто обязаны сказать мне, Шекет, кем был на самом деле мой будущий сын в своей прошлой жизни и как складывалось его существование между прошлым воплощением и нынешним!
С теоретической точки зрения задача, вообще говоря, была не из легких, но — очень интересная. Сатурн в тот день стоял, конечно, не в Весах, а в Козероге, но, в принципе, можно было…
— Хорошо, — сказал я. — Когда, по прогнозам врачей, вы должны разрешиться от бремени? Это, конечно, не точное время, но в первом приближении можно попытаться. Потом, когда вы родите вашего Ленечку, мы скоректируем результат, и я смогу точно сказать вам, какая личность придет в мир в воплощении вашего сына.
— Восьмого октября, — быстро сказала клиентка и, прежде чем я успел записать число, протянула мне чек на всю сумму гонорара. Видимо, она думала, что это увеличит потенциальные возможности моего компьютера.
Когда клиентка покидала кабинет, я понял, почему ее фигура показалась мне странной: женщина нацепила на себя переходное кольцо от шлюза космического челнока типа «Огурец», — видимо, какой-то умник посоветовал ей это народное средство, чтобы уберечь живот от косых взглядов завистниц.
Весь вечер я работал, не разгибая спины, вводя данные и перепроверяя результаты. Для контроля я подошел к проблеме с другой стороны: списал из энциклопедии точное время, когда Гитлер покончил жизнь самоубийством в своем бункере, и рассчитал для этого кровопийцы посмертную натальную карту. Потом сопоставил результат с тем, что получил для будущего сыночка моей клиентки (она так меня поразила, что я даже не спросил ее имени! ), и вторично за этот долгий день испытал состояние шока.
У меня получилось, что, во-первых, клиентке предстояло родить двойню, во-вторых, что одним из младенцев действительно будет воплощение Гитлера, и, в-третьих (вот ведь воля рока! ), второй младенец, о котором клиентка даже не упомянула, должен был стать новым воплощением никого иного, как Аттилы!
Почему эта женщина не пришла ко мне полгода назад? Я предложил бы ей сделать аборт и был бы счастлив, что спас человечество от новой напасти. А что можно было сделать сейчас?
Женщина явилась на следующий день и бухнулась в кресло: переходник от «Огурца» сам по себе большая тяжесть, а тут еще двойня…
— Ну что, Шекет? — спросила она нетерпеливо.
— Почему, — прервал ее я, — вы не сказали, что носите под сердцем два плода, а не один? Скрывать от астролога истину не…
— Как два? — возмутилась клиентка. — Один! Вот справка от врача!
Все было верно, но ведь и я не мог ошибиться! Если расчет показал два воплощения, значит — два.
И только тогда я понял, что все это могло означать. Гитлер и Аттила — две родственные души. На том свете они вполне могли найти друг друга, воссоединиться и в едином порыве решить начать новую жизнь в одном теле. Вы можете представить себе человеческое существо, в котором воплотились вместе души Гитлера и Аттилы?
Я — не мог.
Решение нужно было принимать незамедлительно: либо вернуть чек и заявить, что задача не имеет решения, либо сказать клиентке правду, от которой она могла лишиться рассудка, либо…
Я вспомнил о службе в зман-патруле и о том, как действовал, когда мне нужно было за долю секунды обезвредить агента иной цивилизации.
Я подошел к клиентке и потянул вверх переходное кольцо «Огурца». У бедной женщины перехватило дыхание, руки ее заколотили по воздуху, а кольцо между тем начало сжиматься согласно заложенной в нем стыковочной программе.
Спасителям человечества обычно ставят памятники после смерти, а при жизни их либо побивают камнями, либо подвергают длительным срокам тюремного заключения. Мне не нравилось ни то, ни другое. Поэтому, когда клиентка начала задыхаться, я схватил свой компьютер и бросился вон, на ходу набирая номер космопорта и заказывая билет на первый же рейс в любую сторону — лишь бы за пределы Солнечной системы. Через полчаса должен был стартовать к Фомальгауту «Эпигон», и я едва успел к закрытию люков.
За жизнь клиентки я не волновался — на улице наверняка услышали ее вопли и вызвали скорую с полицией. А вот Ленечке пришлось нелегко. Преждевременные роды — неприятная штука. Но согласитесь, разве у меня был другой выход?
Души Гитлера и Аттилы, поджидавшие своего срока для воплощения, остались в дураках, в тело новорожденного вселился некто, для явления которого пришел срок именно в этот момент, а человечество так и не узнало, от какой участи я его спас своим благородным, но уголовно наказуемым поступком.
Если для счастья людей нужно поступиться моралью, то… впрочем, это каждый решает для себя сам.
Лет десять спустя, когда я и думать забыл об этом происшествии, прервавшем мою карьеру неконвенционального астролога, на одной из планет системы Бинтураса меня застиг факс-буклет от некоей Лиоры Штеренмуттер.
«Шекет! — было сказано большими ментальными буквами. — Вы сделали мне очень больно, но я вас люблю. Мой Ленечка — самое нежное существо во Вселенной. Спасибо вам! »
Так я узнал, что мою последнюю клиентку звали Лиорой.
Но самое интересное: в тот же вечер я вытащил из подсознания компьютера старый файл и выяснил, кто же на самом деле воплотился в теле нежного и любимого Ленечки.
Вы не поверите — Лиора Штеренмуттер собственной персоной! Почему ей действительно не любить своего Ленечку как самое себя?
Остался, правда, без ответа вопрос: как могла Лиора пережить новое воплощение, да еще в теле своего сына, когда сама она еще далеко не закончила земной путь?
НАЗАД, В БУДУЩЕЕ
Я не любитель философии. Зачем нужно рассуждать о предмете, если можно подойти и потрогать искомый предмет своими руками? В прежние века, когда почти весь мир был для человека недосягаем, ему приходилось принимать позу мыслителя и рассуждениями постигать истину, которую он не мог постичь более простым способом. Но в наше-то время, когда, как говорится, космические корабли бороздят просторы Вселенной…
Правда, иногда без философии не обойтись и нашему брату-исследователю. Когда я получил письмо от бывшей клиентки Лиоры Штеренмуттер, философиеские размышления овладели мной, будто посетитель дома терпимости — падшей женщиной. Я пытался понять, каким образом новая инкарнация Лиоры могла явиться в мир в образе ее собственного сына Ленечки? Ведь ежу ясно: если ты помер, то обязан, хочешь-не хочешь, просуществовать какое-то время в астральном теле и только потом, спустя годы и даже века, получаешь возможность вернуться в этот мир, воплотившись в новорожденном существе и в большинстве случаев напрочь забыв о своей прежней жизни. Так? Так. Тогда скажите мне, каким образом рожденный Лиорой сын Ленечка мог стать новым воплощением самой Лиоры?
Передо мной была загадка, и я пытался решить ее философическими рассуждениями, поскольку не рассчитывал на помощь любимого компьютера, настолько выведенного из себя проблемой инкарнации госпожи Лиоры, что в течение уже трех часов безумная машина изображала из себя огромный, висевший в воздухе комнаты вопросительный знак.
Может, я ошибся в выкладках? В момент рождения пресловутого Ленечки Венера стояла на границе Девы и Льва, а Сатурн только что вошел в знак Скорпиона, при том что Луна… Нет, все правильно.
Должен сказать, что сидеть в философической позе долгое время очень затруднительно: по всем членам начинают бегать мурашки, хочется выпрямиться и прийти хоть к какому-нибудь выводу. Я так и сделал, потакая потребностям организма. Вывод, к которому я пришел, заключался в следующем: тот мир, куда мы уходим после смерти, по-видимому, мало отличается от этого, куда мы приходим, побывав в том мире. И если здесь существует зман-патруль, вмешивающийся в ход истории, то и там может существовать подобная организация. Почему бы духу Лиоры Штеренмуттер не стать в том мире зман-патрульным и не отправиться в прошлое, чтобы исправить какие-то неполадки в тамошней истории? Почему бы наконец этому злосчастному духу не оказаться во времени раньше, чем был рожден Лиорой ее сын Ленечка? И вот поступает сигнал к новому воплощению, а дух, видите ли, при исполнении, задание еще не выполнено, вернуться в свое время он не может. Приходится срочно воплощаться. Неприятно, когда тебя отрывают от выполнения боевого задания, но что делать — приказ есть приказ, и бедной Лиоре ничего не остается как воплотиться и стать по иронии судьбы собственным же ребенком, причем (вот злая судьбы, ничего не скажешь! ) — мужского пола.
Сложная конструкция, согласен, но кто же приходит к простым выводам с помощью философических размышлений?
И вот тогда, решив эту проблему, я задал себе вопрос вопросов: а кто, собственно говоря, дает духу приказ немедленно воплотиться?
Вы понимаете, надеюсь, что никакие философические размышления не помогли бы мне получить ответ на этот прямой и нелицеприятный вопрос. Я пробовал обратиться к своему астрологическому компьютеру, но он все еще изображал из себя тихопомешанного и сообщил мне, что не намерен возвращаться к работе до решения проблемы собственного компьютерного воплощения в следующей жизни.
И что мне оставалось делать?
Поскольку астрология мне помочь не могла, я, подумав, направился к самому известному в системе Бинтураса прорицателю и прямо спросил, помнит ли он себя в прошлом своем воплощении.
— Конечно, — пожал плечами прорицатель и бросил на меня взгляд массой килограммов сто, от которого я едва увернулся. — В прошлой жизни я был великим полководцем Харамара.
Я не стал выражать сомнения, хотя мне уже приходилось встречать на этой планете трех аборигенов, утверждавших, что в прошлых жизнях находились в теле бравого Харамара, объединившего три века назад разрозненные племена на планете Баргинам.
— Допустим, — сказал я. — А между этой жизнью и прошлой? Что вы скажете об этом промежутке вашего существования?
Прорицатель бросил на меня взгляд полегче, килограммов десять, я и уворачиваться не стал, вытерпел удар и продолжил как ни в чем не бывало:
— Действительно, вы можете предсказать каждому, что его ждет через неделю. А слабо самого себя вспомнить?
— Не слабо, Шекет, — буркнул прорицатель, закрыв глаза — понял, должно быть, что, бросая на меня гневные взгляды, он не добьется моего отступления. — Нет, не слабо. Там я был духом, как и вы, Шекет. Вы ведь тоже не первую жизнь живете, я полагаю? Может, мой дух даже встречался с вашим там, где мы оба отдыхали от скуки этого мира.
Я вовсе не считал, что в этом мире так уж скучно, но и сейчас не стал возражать, не желая обидеть прорицателя, начавшего уже входить в транс — во всяком случае, он не только закрыл глаза, но и захрапел.
— Скажите же, дорогой прорицатель, — сказал я медленно, понизив голос, — кто приказал вашему духу воплотиться именно в вашем нынешнем теле? Почему ваш дух в какой-то момент вернулся в мир? Ведь не сам он принял такое дурацкое решение?
— Не сам принял… — повторил прорицатель замогильным голосом; должно быть, вещал он уже не из нашего мира, а из того, где был духом.
— А кто же… — начал я нетерпеливо, но прорицатель прервал меня.
— Иди ко мне, Шекет, — сказал он, — иди ко мне, и ты поймешь…
Куда это он меня приглашал? Сесть с ним рядом? Я и так придвинулся к нему больше, чем позволяли приличия. Погрузиться, как и он, в транс? Я не собирался этого делать, поскольку был специалистом совсем в другой области. Но прорицатель монотонно повторял одно и то же: «Иди ко мне, иди ко мне», и тогда я положил ладонь на его холодный и влажный лоб.
Это было ошибкой. Меня будто подняло над полом, вывернуло наизнанку и зашвырнуло в длинный черный туннель. Я увидел свет в его конце и полетел вперед, воображая себя реактивным самолетом, лишенным рулей управления. Вылетев на свежий воздух, я оказался в белом облаке, на котором возлежал знакомый прорицатель, а рядом…
Рядом, поджав ноги, сидел я сам, Иона Шекет, собственной персоной.
— Здрасьте, — выдавил я, тупо таращась на копию.
— Привет, — сказал Иона Шекет-второй, смерив меня скептическим взглядом.
— Ты как там оказался? — возмущенно заявил я. — Я еще вроде не умер, а когда умру, обойдусь без собственной копии.
— Послушай, — раздраженно сказал двойник, — ты чем там занимаешься, а? Посмертной астрологией? Зман-партулированием? Межзвездными путешествиями? Умный вроде человек, а не понимаешь, что если в твоем мире время течет в одну сторону, то здесь, в мире духов, оно вынужденно течь в обратном направлении. Только это и позволяет Вселенной существовать в стабильном состоянии, поскольку полное время, как ты понимаешь, равно нулю и никак не меняется, что бы ни происходило в мире.
— Вот как, — пробормотал я, начиная прозревать истину. — Значит, этот, — я показал на развалившегося на облаке прорицателя, — нагло врет, утверждая, что в прежнем воплощении был полководцем Харамара?
— Врет, — заявил мой дубль и пинком ноги сбросил прорицателя с облака обратно в черный туннель. — В прошлой своей жизни он будет… Нет, не скажу, не имею права. Факт тот, что в нынешнюю свою жизнь он явился из будущего воплощения, а не из прошлого, и ты тоже, и все прочие. Иначе и быть не может, ты сам поймешь, если задумаешься о природе времени.
— Почему же я не помню о том, кем был… э-э… в будущем? — промямлил я.
— Как ты можешь помнить об этом, болван ты этакий? — возмутился Шекет-второй. — Как ты можешь помнить будущее, если оно еще не случилось?
— Но если мое прежнее воплощение жило… будет жить… э-э… в будущем, а не в прошлом…
— Именно поэтому, — назидательно сказал двойник, — никто из людей не помнит и не может помнить своего прежнего воплощения. Это все равно, что помнить завтрашний дождь.
— Ага, — с сомнением сказал я. — Но ведь в моей квартире живет марсианская кошечка по имени Долли, которая помнит, что в прошлой жизни была никем иным, как премьер-министром Бен-Гурионом. Значит, дух кошечки пришел из прошлого, а не из будушего. Кто же прав?
— Я! — безапелляционно заявил Шекет-второй. — Видишь ли, уважаемый, Вселенная гораздо сложнее, чем представляется твоему тупому воображению. Есть, к примеру, материальные миры, где время сдвинуто на несколько столетий, а события протекают чуть иначе, чем в твоем мире, который тебе так мил. Там тоже есть свой Бен-Гурион и свой Израиль, и свой…
— Знаю, — нетерпеливо сказал я, — мы называем эти миры альтернативными или параллельными.
— А называй их хоть перпендикулярными! — возмутился дубль. — В твоем мире никак не может воплотиться дух именно того Бен-Гуриона, который был премьер-министром Израиля при основании государства!
— Чей же тогда…
— Бен-Гуриона, конечно, но из параллельной Вселенной, как ты ее называешь. Той, например, в которой Давид Бен-Гурион был не премьер-министром, а президентом, причем не первым, а вторым.
— Значит, если мне кажется, что в прежнем воплощении я был рабыней-наложницей у царя Соломона, то…
— То эта рабыня еще даже не родилась в том мире, где ей предстоит жить!
— Ну хорошо, — смирился я с неизбежным. — Но ты хоть можешь мне сказать, когда я отправлюсь в… ну, когда ты там… в общем…
— Да спроси прямо: когда я, Иона Шекет, отправлюсь в лучший мир? — воскликнул мой будущий дух. — И я тебе не отвечу, поскольку понятия об этом не имею: ведь это пока не только твое, но и мое будущее!
Должно быть, вид у меня был совершенно ошалелый, потому что Шекет смерил меня презрительным взглядом и удалился прочь, прыгая по облакам, как по подушкам. Облака заколыхались, я провалился в воздушную яму, которая оказалась ничем иным, как все тем же черным туннелем, и я вернулся в собственное тело смертельно утомленный пребыванием в мире духов.
— Ну что, Шекет, — спросил у меня прорицатель, успевший уже выйти из транса, — удалось вам узнать ответ на поставленный вопрос?
— Удалось, — вздохнул я. — Во всяком случае, теперь мне известно, что нечего надеяться на помощь духов. Они о нашем мире знают ровно столько же, сколько мы знаем о том, что произойдет на Земле лет через двести.
Заплатив прорицателю по счету, я вернулся на Землю, дав себе слово никогда больше не заниматься посмертной астрологией.
Правда, иногда без философии не обойтись и нашему брату-исследователю. Когда я получил письмо от бывшей клиентки Лиоры Штеренмуттер, философиеские размышления овладели мной, будто посетитель дома терпимости — падшей женщиной. Я пытался понять, каким образом новая инкарнация Лиоры могла явиться в мир в образе ее собственного сына Ленечки? Ведь ежу ясно: если ты помер, то обязан, хочешь-не хочешь, просуществовать какое-то время в астральном теле и только потом, спустя годы и даже века, получаешь возможность вернуться в этот мир, воплотившись в новорожденном существе и в большинстве случаев напрочь забыв о своей прежней жизни. Так? Так. Тогда скажите мне, каким образом рожденный Лиорой сын Ленечка мог стать новым воплощением самой Лиоры?
Передо мной была загадка, и я пытался решить ее философическими рассуждениями, поскольку не рассчитывал на помощь любимого компьютера, настолько выведенного из себя проблемой инкарнации госпожи Лиоры, что в течение уже трех часов безумная машина изображала из себя огромный, висевший в воздухе комнаты вопросительный знак.
Может, я ошибся в выкладках? В момент рождения пресловутого Ленечки Венера стояла на границе Девы и Льва, а Сатурн только что вошел в знак Скорпиона, при том что Луна… Нет, все правильно.
Должен сказать, что сидеть в философической позе долгое время очень затруднительно: по всем членам начинают бегать мурашки, хочется выпрямиться и прийти хоть к какому-нибудь выводу. Я так и сделал, потакая потребностям организма. Вывод, к которому я пришел, заключался в следующем: тот мир, куда мы уходим после смерти, по-видимому, мало отличается от этого, куда мы приходим, побывав в том мире. И если здесь существует зман-патруль, вмешивающийся в ход истории, то и там может существовать подобная организация. Почему бы духу Лиоры Штеренмуттер не стать в том мире зман-патрульным и не отправиться в прошлое, чтобы исправить какие-то неполадки в тамошней истории? Почему бы наконец этому злосчастному духу не оказаться во времени раньше, чем был рожден Лиорой ее сын Ленечка? И вот поступает сигнал к новому воплощению, а дух, видите ли, при исполнении, задание еще не выполнено, вернуться в свое время он не может. Приходится срочно воплощаться. Неприятно, когда тебя отрывают от выполнения боевого задания, но что делать — приказ есть приказ, и бедной Лиоре ничего не остается как воплотиться и стать по иронии судьбы собственным же ребенком, причем (вот злая судьбы, ничего не скажешь! ) — мужского пола.
Сложная конструкция, согласен, но кто же приходит к простым выводам с помощью философических размышлений?
И вот тогда, решив эту проблему, я задал себе вопрос вопросов: а кто, собственно говоря, дает духу приказ немедленно воплотиться?
Вы понимаете, надеюсь, что никакие философические размышления не помогли бы мне получить ответ на этот прямой и нелицеприятный вопрос. Я пробовал обратиться к своему астрологическому компьютеру, но он все еще изображал из себя тихопомешанного и сообщил мне, что не намерен возвращаться к работе до решения проблемы собственного компьютерного воплощения в следующей жизни.
И что мне оставалось делать?
Поскольку астрология мне помочь не могла, я, подумав, направился к самому известному в системе Бинтураса прорицателю и прямо спросил, помнит ли он себя в прошлом своем воплощении.
— Конечно, — пожал плечами прорицатель и бросил на меня взгляд массой килограммов сто, от которого я едва увернулся. — В прошлой жизни я был великим полководцем Харамара.
Я не стал выражать сомнения, хотя мне уже приходилось встречать на этой планете трех аборигенов, утверждавших, что в прошлых жизнях находились в теле бравого Харамара, объединившего три века назад разрозненные племена на планете Баргинам.
— Допустим, — сказал я. — А между этой жизнью и прошлой? Что вы скажете об этом промежутке вашего существования?
Прорицатель бросил на меня взгляд полегче, килограммов десять, я и уворачиваться не стал, вытерпел удар и продолжил как ни в чем не бывало:
— Действительно, вы можете предсказать каждому, что его ждет через неделю. А слабо самого себя вспомнить?
— Не слабо, Шекет, — буркнул прорицатель, закрыв глаза — понял, должно быть, что, бросая на меня гневные взгляды, он не добьется моего отступления. — Нет, не слабо. Там я был духом, как и вы, Шекет. Вы ведь тоже не первую жизнь живете, я полагаю? Может, мой дух даже встречался с вашим там, где мы оба отдыхали от скуки этого мира.
Я вовсе не считал, что в этом мире так уж скучно, но и сейчас не стал возражать, не желая обидеть прорицателя, начавшего уже входить в транс — во всяком случае, он не только закрыл глаза, но и захрапел.
— Скажите же, дорогой прорицатель, — сказал я медленно, понизив голос, — кто приказал вашему духу воплотиться именно в вашем нынешнем теле? Почему ваш дух в какой-то момент вернулся в мир? Ведь не сам он принял такое дурацкое решение?
— Не сам принял… — повторил прорицатель замогильным голосом; должно быть, вещал он уже не из нашего мира, а из того, где был духом.
— А кто же… — начал я нетерпеливо, но прорицатель прервал меня.
— Иди ко мне, Шекет, — сказал он, — иди ко мне, и ты поймешь…
Куда это он меня приглашал? Сесть с ним рядом? Я и так придвинулся к нему больше, чем позволяли приличия. Погрузиться, как и он, в транс? Я не собирался этого делать, поскольку был специалистом совсем в другой области. Но прорицатель монотонно повторял одно и то же: «Иди ко мне, иди ко мне», и тогда я положил ладонь на его холодный и влажный лоб.
Это было ошибкой. Меня будто подняло над полом, вывернуло наизнанку и зашвырнуло в длинный черный туннель. Я увидел свет в его конце и полетел вперед, воображая себя реактивным самолетом, лишенным рулей управления. Вылетев на свежий воздух, я оказался в белом облаке, на котором возлежал знакомый прорицатель, а рядом…
Рядом, поджав ноги, сидел я сам, Иона Шекет, собственной персоной.
— Здрасьте, — выдавил я, тупо таращась на копию.
— Привет, — сказал Иона Шекет-второй, смерив меня скептическим взглядом.
— Ты как там оказался? — возмущенно заявил я. — Я еще вроде не умер, а когда умру, обойдусь без собственной копии.
— Послушай, — раздраженно сказал двойник, — ты чем там занимаешься, а? Посмертной астрологией? Зман-партулированием? Межзвездными путешествиями? Умный вроде человек, а не понимаешь, что если в твоем мире время течет в одну сторону, то здесь, в мире духов, оно вынужденно течь в обратном направлении. Только это и позволяет Вселенной существовать в стабильном состоянии, поскольку полное время, как ты понимаешь, равно нулю и никак не меняется, что бы ни происходило в мире.
— Вот как, — пробормотал я, начиная прозревать истину. — Значит, этот, — я показал на развалившегося на облаке прорицателя, — нагло врет, утверждая, что в прежнем воплощении был полководцем Харамара?
— Врет, — заявил мой дубль и пинком ноги сбросил прорицателя с облака обратно в черный туннель. — В прошлой своей жизни он будет… Нет, не скажу, не имею права. Факт тот, что в нынешнюю свою жизнь он явился из будущего воплощения, а не из прошлого, и ты тоже, и все прочие. Иначе и быть не может, ты сам поймешь, если задумаешься о природе времени.
— Почему же я не помню о том, кем был… э-э… в будущем? — промямлил я.
— Как ты можешь помнить об этом, болван ты этакий? — возмутился Шекет-второй. — Как ты можешь помнить будущее, если оно еще не случилось?
— Но если мое прежнее воплощение жило… будет жить… э-э… в будущем, а не в прошлом…
— Именно поэтому, — назидательно сказал двойник, — никто из людей не помнит и не может помнить своего прежнего воплощения. Это все равно, что помнить завтрашний дождь.
— Ага, — с сомнением сказал я. — Но ведь в моей квартире живет марсианская кошечка по имени Долли, которая помнит, что в прошлой жизни была никем иным, как премьер-министром Бен-Гурионом. Значит, дух кошечки пришел из прошлого, а не из будушего. Кто же прав?
— Я! — безапелляционно заявил Шекет-второй. — Видишь ли, уважаемый, Вселенная гораздо сложнее, чем представляется твоему тупому воображению. Есть, к примеру, материальные миры, где время сдвинуто на несколько столетий, а события протекают чуть иначе, чем в твоем мире, который тебе так мил. Там тоже есть свой Бен-Гурион и свой Израиль, и свой…
— Знаю, — нетерпеливо сказал я, — мы называем эти миры альтернативными или параллельными.
— А называй их хоть перпендикулярными! — возмутился дубль. — В твоем мире никак не может воплотиться дух именно того Бен-Гуриона, который был премьер-министром Израиля при основании государства!
— Чей же тогда…
— Бен-Гуриона, конечно, но из параллельной Вселенной, как ты ее называешь. Той, например, в которой Давид Бен-Гурион был не премьер-министром, а президентом, причем не первым, а вторым.
— Значит, если мне кажется, что в прежнем воплощении я был рабыней-наложницей у царя Соломона, то…
— То эта рабыня еще даже не родилась в том мире, где ей предстоит жить!
— Ну хорошо, — смирился я с неизбежным. — Но ты хоть можешь мне сказать, когда я отправлюсь в… ну, когда ты там… в общем…
— Да спроси прямо: когда я, Иона Шекет, отправлюсь в лучший мир? — воскликнул мой будущий дух. — И я тебе не отвечу, поскольку понятия об этом не имею: ведь это пока не только твое, но и мое будущее!
Должно быть, вид у меня был совершенно ошалелый, потому что Шекет смерил меня презрительным взглядом и удалился прочь, прыгая по облакам, как по подушкам. Облака заколыхались, я провалился в воздушную яму, которая оказалась ничем иным, как все тем же черным туннелем, и я вернулся в собственное тело смертельно утомленный пребыванием в мире духов.
— Ну что, Шекет, — спросил у меня прорицатель, успевший уже выйти из транса, — удалось вам узнать ответ на поставленный вопрос?
— Удалось, — вздохнул я. — Во всяком случае, теперь мне известно, что нечего надеяться на помощь духов. Они о нашем мире знают ровно столько же, сколько мы знаем о том, что произойдет на Земле лет через двести.
Заплатив прорицателю по счету, я вернулся на Землю, дав себе слово никогда больше не заниматься посмертной астрологией.