Страница:
В современном обществе потребления «товары поглощают людей и манипулируют ими; они производят ложное сознание, которое невосприимчиво к собственной лжи… Так возникает образец одномерного мышления и поведения» (там же, с. 132–133). Задача правящего класса – превратить «научный и технический прогресс в инструмент господства» (там же, с. 135).
Развитию тенденции рационализации мешает «растущая иррациональность целого, расточительство и ограничение производительности, потребность в агрессивной экспансии, постоянная угроза войны, обострившаяся эксплуатация, бесчеловечность. Все это указывает на историческую альтернативу: плановое использование ресурсов для удовлетворения жизненных потребностей при минимуме затрат на тяжелый труд, превращение свободного времени в действительно свободное, умиротворение борьбы за существование» (там же, с. 141).
Маркузе указывает на важность нравственных моментов и связывает их с обретением истинного сознания. «Люди должны обрести вместо ложного сознание истинное, вместо непосредственного интереса – настоящий. Они смогут сделать это, только почувствовав потребность изменить свой образ жизни, отказаться от того, что имеют от общества» (там же, с. 122). Что может кардинально изменить ситуацию? «Великий Отказ» от потребительских ценностей и соединение самого развитого сознания с самой эксплуатируемой силой – опальных и изгоев, лиц, находящихся на периферии современного общества.
Психологическая теория власти: Г. Лассуэл
Концепция национального интереса: Г. Моргентау
Вопросы для повторения
Литература
Глава 4
Структура политической системы
Определение государства
Происхождение государства
Концепции государства
Развитию тенденции рационализации мешает «растущая иррациональность целого, расточительство и ограничение производительности, потребность в агрессивной экспансии, постоянная угроза войны, обострившаяся эксплуатация, бесчеловечность. Все это указывает на историческую альтернативу: плановое использование ресурсов для удовлетворения жизненных потребностей при минимуме затрат на тяжелый труд, превращение свободного времени в действительно свободное, умиротворение борьбы за существование» (там же, с. 141).
Маркузе указывает на важность нравственных моментов и связывает их с обретением истинного сознания. «Люди должны обрести вместо ложного сознание истинное, вместо непосредственного интереса – настоящий. Они смогут сделать это, только почувствовав потребность изменить свой образ жизни, отказаться от того, что имеют от общества» (там же, с. 122). Что может кардинально изменить ситуацию? «Великий Отказ» от потребительских ценностей и соединение самого развитого сознания с самой эксплуатируемой силой – опальных и изгоев, лиц, находящихся на периферии современного общества.
Психологическая теория власти: Г. Лассуэл
Суть психологических аспектов власти заключается не в том, чтобы заставить человека делать что-то силой, а в том, чтобы убедить его, что он должен иметь именно такие взгляды и поступать в соответствии с ними. Здесь на первый план выходит свойство власти, которое названо хитростью, а помогает ей доверчивость народа.
В основе психологической теории власти лежат идеи популярного в США бихевиоризма, направления в психологии, идущего от знаменитых опытов И.П. Павлова. Бихевиористы изучают возможности управления поведением человека, и не удивительно, что этим направлением заинтересовались политологи. Основатель психологической теории власти – американский представитель бихевиоризма Г. Лассуэл (1902–1978). В основе данной теории лежит убеждение, что важнейшим атрибутом власти является формирование общественного мнения путем политической рекламы, специальной подачи информации, ее нацеленного комментирования с обращением к различным референтным группам, выявляемым с помощью опросов и политических рейтингов. Тем самым методы социологии и политологии применяются с целью манипулирования сознанием населения, и еще раз убеждаемся, что наука представляет собой обоюдоострый меч, который спасает и наносит раны. Здесь очень хорошо можно увидеть различие между политикой и политологией. Политология не заставляет принять какую-либо точку зрения, а проясняет сознание людей. В этом разница между политологом и имиджмейкером.
Важность информационных моментов несомненна. Информационно-развитая система ничего не отбрасывает, но все модифицирует в соответствии со своими целями, прежде всего самосохранения; она стремится утвердить статус-кво – динамическое, но без потери устойчивости. Это близко к модной ныне концепции устойчивого развития.
Кстати сказать, СССР проиграл Западу в «холодной войне» не потому, что был слабее, а потому что Запад тоньше вел информационную войну и психологически сильнее воздействовал на сознание жителей «социалистического лагеря». Значение психологических моментов в дальнейшем будет все более и более увеличиваться.
В основе психологической теории власти лежат идеи популярного в США бихевиоризма, направления в психологии, идущего от знаменитых опытов И.П. Павлова. Бихевиористы изучают возможности управления поведением человека, и не удивительно, что этим направлением заинтересовались политологи. Основатель психологической теории власти – американский представитель бихевиоризма Г. Лассуэл (1902–1978). В основе данной теории лежит убеждение, что важнейшим атрибутом власти является формирование общественного мнения путем политической рекламы, специальной подачи информации, ее нацеленного комментирования с обращением к различным референтным группам, выявляемым с помощью опросов и политических рейтингов. Тем самым методы социологии и политологии применяются с целью манипулирования сознанием населения, и еще раз убеждаемся, что наука представляет собой обоюдоострый меч, который спасает и наносит раны. Здесь очень хорошо можно увидеть различие между политикой и политологией. Политология не заставляет принять какую-либо точку зрения, а проясняет сознание людей. В этом разница между политологом и имиджмейкером.
Важность информационных моментов несомненна. Информационно-развитая система ничего не отбрасывает, но все модифицирует в соответствии со своими целями, прежде всего самосохранения; она стремится утвердить статус-кво – динамическое, но без потери устойчивости. Это близко к модной ныне концепции устойчивого развития.
Кстати сказать, СССР проиграл Западу в «холодной войне» не потому, что был слабее, а потому что Запад тоньше вел информационную войну и психологически сильнее воздействовал на сознание жителей «социалистического лагеря». Значение психологических моментов в дальнейшем будет все более и более увеличиваться.
Концепция национального интереса: Г. Моргентау
Концепция национального интереса относится к внешней политике и подчеркивает вторую сторону обеспечения власти – силу. Ее разработчик Г. Моргентау (1904–1982), американский политолог немецкого происхождения, один из основоположников школы «политического реализма», который «базируется на трех постулатах: основным субъектом международных отношений является национальное государство, выражающее свои интересы в категориях силы (т. е. они обусловлены той силой, которой он обладает); следствием этого, внутренней пружиной, двигающей международные отношения, становится борьба государств за максимизацию своего влияния во внешней среде; оптимальным ее состоянием видится международное (региональное) равновесие сил» (Антология мировой политической мысли. Т. II. М., 1997, с. 500).
Моргентау определяет силу как все, «что связано с установлением и поддерживанием контроля одного человека над другим. – от физического насилия до самых тонких психологических связей, позволяющих одному разуму властвовать над другим» (там же, с. 501).
Политическую власть Моргентау определяет как «психологическое отношение между теми, кто ее осуществляет, и теми, над кем она осуществляется» (там же, с. 502). Такое определение могли бы дать сторонники психологической теории власти. «Это влияние проистекает из трех источников: ожидание выгоды, боязнь проигрыша, уважение или любовь к людям и институтам. Оно может осуществляться приказами, угрозами, убеждением, харизмой человека или института либо сочетанием любых этих факторов» (там же, с. 503).
Вывод Моргентау таков: «Внешнеполитические цели должны формулироваться через призму национального интереса и быть поддержаны адекватной мощью» (там же, с. 505). Концепция национальных интересов заставляет вспомнить фразу, сказанную известным английским политиком Г.Д. Пальмерстоном: «У Англии нет постоянных друзей и врагов, есть только постоянные интересы».
Концепция национальных интересов снимает моральные ограничения с межгосударственных отношений. В соответствии с ней можно делать все, что на благо национальным интересам, используя рычаги, которые присущи власти: силу и хитрость. Это видим в современном мире, нынешняя однополюсность которого позволяет все шире основывать внешнюю политику на силе, оставляя место в информационной сфере для хитрости. Последняя преобладает во внутригосударственных отношениях властвующей элиты с населением, тогда как первая – в международных отношениях. Эта концепция показывает, насколько наивно утверждать, что у какого-либо государства нет врагов, а только друзья. Концепция национального интереса не оставляет камня на камня от данной веры, действительно соответствуя «политическому реализму».
Сравнивая политологические концепции XIX и XX веков, можно сделать вывод о сближении противоположных позиций по линии: демократия – элитаризм. Демократические концепции эволюционировали от классической теории демократии Токвиля в сторону новой теории демократии, которая признала несостоятельными и утратившими силу многие традиционные представления, претендовавшие на роль неотъемлемых свойств демократии, – о народном суверенитете, обшей воле, представительстве, а взамен им ввела более скромные утверждения о рыночности, плюралистичности и партисипаторности демократии. Теория элит также продвинулась по пути к элитарной демократии, хотя исследования основоположника данного направления Р. Миллса порой напоминают выводы Парето и Моска.
Моргентау определяет силу как все, «что связано с установлением и поддерживанием контроля одного человека над другим. – от физического насилия до самых тонких психологических связей, позволяющих одному разуму властвовать над другим» (там же, с. 501).
Политическую власть Моргентау определяет как «психологическое отношение между теми, кто ее осуществляет, и теми, над кем она осуществляется» (там же, с. 502). Такое определение могли бы дать сторонники психологической теории власти. «Это влияние проистекает из трех источников: ожидание выгоды, боязнь проигрыша, уважение или любовь к людям и институтам. Оно может осуществляться приказами, угрозами, убеждением, харизмой человека или института либо сочетанием любых этих факторов» (там же, с. 503).
Вывод Моргентау таков: «Внешнеполитические цели должны формулироваться через призму национального интереса и быть поддержаны адекватной мощью» (там же, с. 505). Концепция национальных интересов заставляет вспомнить фразу, сказанную известным английским политиком Г.Д. Пальмерстоном: «У Англии нет постоянных друзей и врагов, есть только постоянные интересы».
Концепция национальных интересов снимает моральные ограничения с межгосударственных отношений. В соответствии с ней можно делать все, что на благо национальным интересам, используя рычаги, которые присущи власти: силу и хитрость. Это видим в современном мире, нынешняя однополюсность которого позволяет все шире основывать внешнюю политику на силе, оставляя место в информационной сфере для хитрости. Последняя преобладает во внутригосударственных отношениях властвующей элиты с населением, тогда как первая – в международных отношениях. Эта концепция показывает, насколько наивно утверждать, что у какого-либо государства нет врагов, а только друзья. Концепция национального интереса не оставляет камня на камня от данной веры, действительно соответствуя «политическому реализму».
Сравнивая политологические концепции XIX и XX веков, можно сделать вывод о сближении противоположных позиций по линии: демократия – элитаризм. Демократические концепции эволюционировали от классической теории демократии Токвиля в сторону новой теории демократии, которая признала несостоятельными и утратившими силу многие традиционные представления, претендовавшие на роль неотъемлемых свойств демократии, – о народном суверенитете, обшей воле, представительстве, а взамен им ввела более скромные утверждения о рыночности, плюралистичности и партисипаторности демократии. Теория элит также продвинулась по пути к элитарной демократии, хотя исследования основоположника данного направления Р. Миллса порой напоминают выводы Парето и Моска.
Вопросы для повторения
1. Каковы основные положения классической теории демократии?
2. В чем суть теории элит?
3. Как формулируется закон олигархизации Михельса?
4. Как предполагал бороться с бюрократизацией М. Вебер?
5. Кто входит в заинтересованные группы?
6. Каковы основные положения новой теории демократии?
7. В чем суть плюралистической теории демократии?
8. В чем суть партисипаторной теории демократии?
9. Каково соотношение между концепцией государства всеобщего благосостояния и концепцией одномерного человека?
10. Каково соотношение между психологической теорией власти и концепцией национального интереса?
2. В чем суть теории элит?
3. Как формулируется закон олигархизации Михельса?
4. Как предполагал бороться с бюрократизацией М. Вебер?
5. Кто входит в заинтересованные группы?
6. Каковы основные положения новой теории демократии?
7. В чем суть плюралистической теории демократии?
8. В чем суть партисипаторной теории демократии?
9. Каково соотношение между концепцией государства всеобщего благосостояния и концепцией одномерного человека?
10. Каково соотношение между психологической теорией власти и концепцией национального интереса?
Литература
Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1994.
Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995.
Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959.
Даль Р. О демократии. М., 2000.
Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995.
Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959.
Даль Р. О демократии. М., 2000.
Глава 4
Политическая система общества
Структура политической системы
Политическая система общества представляет собой совокупность политических институтов, социально-политических общностей и взаимодействий между ними, в которых реализуется политическая власть. Политическая система состоит из нескольких подсистем.
1. Институциональная подсистема – совокупность институтов, связанных с функционированием политической власти (государство, политическая инфраструктура, СМИ и т. п.).
2. Идеологическая подсистема – совокупность политических идей, взглядов, представлений, чувств участников политической жизни (индивидуальных, классовых, общечеловеческих; теоретических, эмпирических).
3. Нормативная подсистема – совокупность политических норм и традиций, регулирующих политическую жизнь (конституция, законы, нормативные акты; нормы деятельности общественных организаций, обычаи, этические нормы).
4. Коммуникативная подсистема – совокупность отношений и форм взаимодействий по поводу организации политической жизни (встречи, собрания, митинги и т. п.).
5. Культурная подсистема – комплекс типовых образцов, политических представлений и поведения.
Политическая система имеет свой вещественный состав (материальный и духовный), структуру и функции. Структуру политической системы по аналогии с организмом можно назвать анатомией, а функции – физиологией. Политическая система обладает следующими функциями: организация деятельности общества, определение путей его развития, распределение материальных и духовных ценностей, согласование интересов государства и социальных групп, разработка законов, обеспечение безопасности граждан и контроль за их деятельностью, формирование политического сознания и культуры.
Эти функции политическая система осуществляет с помощью власти, опирающейся на авторитет, силу, насилие. Понятие власти, таким образом, и это следует из определения политической системы, является для нее основополагающим. Соотношение власти и политики обсуждалось в главе 1. Главное внимание в данной главе будет уделено государству как важнейшему институту современной политической системы.
1. Институциональная подсистема – совокупность институтов, связанных с функционированием политической власти (государство, политическая инфраструктура, СМИ и т. п.).
2. Идеологическая подсистема – совокупность политических идей, взглядов, представлений, чувств участников политической жизни (индивидуальных, классовых, общечеловеческих; теоретических, эмпирических).
3. Нормативная подсистема – совокупность политических норм и традиций, регулирующих политическую жизнь (конституция, законы, нормативные акты; нормы деятельности общественных организаций, обычаи, этические нормы).
4. Коммуникативная подсистема – совокупность отношений и форм взаимодействий по поводу организации политической жизни (встречи, собрания, митинги и т. п.).
5. Культурная подсистема – комплекс типовых образцов, политических представлений и поведения.
Политическая система имеет свой вещественный состав (материальный и духовный), структуру и функции. Структуру политической системы по аналогии с организмом можно назвать анатомией, а функции – физиологией. Политическая система обладает следующими функциями: организация деятельности общества, определение путей его развития, распределение материальных и духовных ценностей, согласование интересов государства и социальных групп, разработка законов, обеспечение безопасности граждан и контроль за их деятельностью, формирование политического сознания и культуры.
Эти функции политическая система осуществляет с помощью власти, опирающейся на авторитет, силу, насилие. Понятие власти, таким образом, и это следует из определения политической системы, является для нее основополагающим. Соотношение власти и политики обсуждалось в главе 1. Главное внимание в данной главе будет уделено государству как важнейшему институту современной политической системы.
Определение государства
Отметим, как в случае определения политики, широкое и узкое значение понятия «государство». В широком смысле понятие «государство» употребляется для обозначения страны (российское государство, американское государство и т. д.). В политологии используется более узкое понятие государства как части страны, осуществляющей функции по управлению населением и ресурсами. При таком определении двумя крайними вариантами будут утверждение Людовика XIV «Государство – это я» и модный в СССР лозунг «Государство – это мы». Первое является преувеличением, потому что один человек, каким бы могущественным он ни был, физически не в состоянии выполнять все государственные функции. Такое утверждение вызвано заносчивостью правителя и его стремлением выдать желаемое за действительное и создать у подданных преувеличенное представление о собственных возможностях. Второе утверждение преследует иные, во многом противоположные цели, а именно: закамуфлировать то обстоятельство, что государством управляет часть населения, и выдать остальных за соучастников своего правления, тем самым создав у них преувеличенное представление об их политической роли и сняв к тому же ответственность с себя.
Итак, в узком смысле государство – это часть политической системы, которая обладает властью, силой и авторитетом, необходимыми для распределения ресурсов и средств, поддерживающих социальную систему, и осуществляет политическую власть в процессе регулирования поведения людей. М. Вебер полагал, что управленческие функции государства настолько разнообразны, что лучше дать определение, исходя не из них, а из главного средства, которое государство использует для осуществления своих целей, – физического насилия.
Существуют различные виды власти: духовная, моральная, физическая, денежная, психологическая. Государство основано, прежде всего, на физической власти. Все остальные виды могут у нее быть или нет, но физическая необходима. Раскрывая этот подход, М. Вебер пишет, что государство претендует (с успехом) на монополию легитимного физического насилия. И дальше более строго: «государство… есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (т. е. считающееся легитимным) насилие как средство» (Антология мировой политической мысли. Т. II-М., 1997, с. 12). Легитимным называют порядок, обладающий престижем, в силу которого он диктует нерушимые требования и устанавливает образец поведения. Именно легитимность отличает царя от тирана у Платона, и монарха от деспота у Монтескье.
Еще Платон в «Законах» поставил вопрос об основаниях того, что одни правят, а другие обязаны им подчиняться, поскольку необходимо, чтобы в государствах были правители и подчиненные. М. Вебер выделяет «три вида внутренних оправданий, т. е. оснований, легитимности… Во-первых, это авторитет «вечно вчерашнего»: авторитет нравов, освященных исконной значимостью и привычной ориентацией на их соблюдение, – традиционное господство… Далее авторитет внеобыденного личного дара (харизма), полная личная преданность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека: откровений, героизма и других, – харизматическое господство… Наконец, государство в силу «легальности», в силу веры в обязательность легального установления и деловой «компетентности», обоснованной рационально созданными правилами, т. е. ориентацией на подчинение при выполнении установленных правил» (там же, с. 12–13). Итак, существуют три обоснования господства: традиционное, харизматическое и рационально-легальное.
Следует подчеркнуть, что государство имеет монополию на насилие. Оно относится к тому виду принуждения, о котором писал Дюркгейм: «Институты… принуждают нас, а мы находим выгоду в их функционировании и в самом этом принуждении» (Дюркгейм Э. Социология. М., 1995, с. 18). Это особенно важно сейчас в нашей стране, потому что приходится слышать призывы, что нынешнее государство, будучи слабым, должно использовать для охраны порядка и безопасности граждан другие общественные силы и группировки, которые обеспечат порядок быстрее, чем официальные «стражи порядка». За такими утверждениями или стоят интересы криминальных структур, или наивность, связанная с непониманием принципа монополии государства на насилие. Если разрешить самостоятельное выполнение функций поддержания порядка каким-либо негосударственным структурам, то это приведет к тому, что они станут претендовать на выполнение государственной роли, и в конечном счете неизбежно обострится борьба за власть.
Государство обладает определенными признаками. К ним относятся:
1) обособленная от общества система органов и учреждений (законодательные, исполнительные и судебные органы, аппарат принуждения: армия, полиция, система исправительно-трудовых учреждений);
2) право, т. е. система обязательных норм и установок;
3) территория.
Этими признаками государство отличается от племенного строя, при котором есть вожди, но отсутствуют особые органы власти, и, что важно, имеет место всеобщее вооружение народа. Структура государства и его составные части изображены на следующей схеме.
Итак, в узком смысле государство – это часть политической системы, которая обладает властью, силой и авторитетом, необходимыми для распределения ресурсов и средств, поддерживающих социальную систему, и осуществляет политическую власть в процессе регулирования поведения людей. М. Вебер полагал, что управленческие функции государства настолько разнообразны, что лучше дать определение, исходя не из них, а из главного средства, которое государство использует для осуществления своих целей, – физического насилия.
Существуют различные виды власти: духовная, моральная, физическая, денежная, психологическая. Государство основано, прежде всего, на физической власти. Все остальные виды могут у нее быть или нет, но физическая необходима. Раскрывая этот подход, М. Вебер пишет, что государство претендует (с успехом) на монополию легитимного физического насилия. И дальше более строго: «государство… есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на легитимное (т. е. считающееся легитимным) насилие как средство» (Антология мировой политической мысли. Т. II-М., 1997, с. 12). Легитимным называют порядок, обладающий престижем, в силу которого он диктует нерушимые требования и устанавливает образец поведения. Именно легитимность отличает царя от тирана у Платона, и монарха от деспота у Монтескье.
Еще Платон в «Законах» поставил вопрос об основаниях того, что одни правят, а другие обязаны им подчиняться, поскольку необходимо, чтобы в государствах были правители и подчиненные. М. Вебер выделяет «три вида внутренних оправданий, т. е. оснований, легитимности… Во-первых, это авторитет «вечно вчерашнего»: авторитет нравов, освященных исконной значимостью и привычной ориентацией на их соблюдение, – традиционное господство… Далее авторитет внеобыденного личного дара (харизма), полная личная преданность и личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого-то человека: откровений, героизма и других, – харизматическое господство… Наконец, государство в силу «легальности», в силу веры в обязательность легального установления и деловой «компетентности», обоснованной рационально созданными правилами, т. е. ориентацией на подчинение при выполнении установленных правил» (там же, с. 12–13). Итак, существуют три обоснования господства: традиционное, харизматическое и рационально-легальное.
Следует подчеркнуть, что государство имеет монополию на насилие. Оно относится к тому виду принуждения, о котором писал Дюркгейм: «Институты… принуждают нас, а мы находим выгоду в их функционировании и в самом этом принуждении» (Дюркгейм Э. Социология. М., 1995, с. 18). Это особенно важно сейчас в нашей стране, потому что приходится слышать призывы, что нынешнее государство, будучи слабым, должно использовать для охраны порядка и безопасности граждан другие общественные силы и группировки, которые обеспечат порядок быстрее, чем официальные «стражи порядка». За такими утверждениями или стоят интересы криминальных структур, или наивность, связанная с непониманием принципа монополии государства на насилие. Если разрешить самостоятельное выполнение функций поддержания порядка каким-либо негосударственным структурам, то это приведет к тому, что они станут претендовать на выполнение государственной роли, и в конечном счете неизбежно обострится борьба за власть.
Государство обладает определенными признаками. К ним относятся:
1) обособленная от общества система органов и учреждений (законодательные, исполнительные и судебные органы, аппарат принуждения: армия, полиция, система исправительно-трудовых учреждений);
2) право, т. е. система обязательных норм и установок;
3) территория.
Этими признаками государство отличается от племенного строя, при котором есть вожди, но отсутствуют особые органы власти, и, что важно, имеет место всеобщее вооружение народа. Структура государства и его составные части изображены на следующей схеме.
Происхождение государства
Государство не существовало всегда. Оно возникло из догосударственных, неполитических форм власти вождя, предводителя рода, племени, жреца, шамана и т. д., в процессе углубления общественного разделения труда, социальной дифференциации и неравенства. Вопрос происхождения государства один из самых дискуссионных. Существуют различные концепции на этот счет. По Платону, государство возникает из потребностей каждого человека, которые не может удовлетворить он сам. «Испытывая нужду во многом, многие люди собираются воедино, чтобы обитать сообща и оказывать друг другу помощь: такое совместное поселение и получает у нас название государства» (Антология мировой политической мысли. Т. I. М., 1997, с. 87). Помощь возможна, так как люди имеют различные способности к тому, или иному делу.
По мнению Аристотеля, «государство представляет собой своего рода общение… которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения» (Аристотель. Политика. 1252а). Государство существует ради достижения благой жизни, оно существует по природе, как «человек по природе своей есть существо политическое» (там же, 1253а). Такая концепция рассматривает государство как естественно возникшее в процессе эволюции общества, наподобие организма, возникающего на определенной стадии эволюции природы.
Каков конкретный механизм становления государства? Платон считал, что оно возникло как господство старейшего, получившего эту власть от родителей. Это патриархальная концепция возникновения государства, в соответствии с которой государство возникает из объединения семей, родов и племен. Отец семейства становится предводителем рода, затем племенным вождем и, наконец, царем. Государство в этом случае предстает в виде большой семьи.
Следующая концепция теократическая, в соответствии с которой прообразом государственной власти является власть Бога над своими созданиями, и всякая власть, в том числе государственная, исходит от Бога и санкционируется творцом.
Психологическая концепция государства объясняет его происхождение изначальным стремлением людей к власти. Она основывается на философской концепции «воли к власти» Ф. Ницше, в соответствии с которой воля к власти является главным побудительным мотивом деятельности людей.
Концепция насилия объясняет появление государства образованием класса воинов. По Г. Моска, государство возникает после перехода от охотничье-собирательного хозяйства к земледельческо-скотоводческому, когда появляются два класса – класс земледельцев и класс воинов, и последний добивается господства над первым. Л. Гумплович считал, что человек добивается удовлетворения своих потребностей двумя способами: трудом и грабежом, или эксплуатацией чужого труда. Первое средство экономическое, второе – политическое, и государство возникает тогда, когда организуется политическое средство. Другой причиной образования государства, в соответствии с данной концепцией, могло быть завоевание земледельцев кочевниками.
К этой концепции в ее первом варианте близка экономическая концепция возникновения государства, тщательно разработанная К. Марксом. В соответствии с ней государство возникает в результате вызванного экономическими причинами разделения людей на два антагонистических класса: высшего, который владеет частной собственностью на средства производства, и низшего, у которого частной собственности нет. Государство требуется для охраны института частной собственности, и само становится частной собственностью. К. Маркс пишет, что «король – частный собственник народа, когда говорит: мой народ» (Антология мировой политической мысли. Т. I. М., 1997, с. 771).
В главе 3 шла речь еще об одной концепции – общественного договора людей, соглашающихся передать часть своих прав выбранным представителям, защищающим их общие интересы. Современные антропологи считают, что данная концепция не имеет исторического подтверждения. Государство никогда не возникало подобным образом. Законы государства не результат соглашения, а постепенно вырастают из традиций, навязываются завоевателями и т. п. Прежде чем какие-либо положения фиксируются в законах, они существуют в традициях, и сила законов не в угрозе наказания, а в готовности людей подчиниться им.
Правда, имели место события незадолго до возникновения концепции общественного договора, которые как будто подтверждают ее. Плывшие на американский континент будущие колонисты еще на корабле договаривались о том, каким будет управление, и, прибыв, устраивали его именно так. Подобные договоры служат источником данной концепции, но никак не ее подтверждением, поскольку колонистами становились цивилизованные люди, эмигрировавшие из стран, имевших опыт государственного строительства. В эпоху же возникновения государства, а было это до становления первых цивилизаций, ситуация была совершенно иной.
Неоднозначная оценка происхождения государства связана с наличием различных концепций государства, каждая из которых имеет своей частью особый вариант происхождения. По-видимому, имела место не одна, а несколько причин становления государства. Можно согласиться с тем, что его появление не случайно, а объясняется общей эволюцией общества.
Особую форму происхождения русского государства сообщает «Повесть временных лет». По ней русская государственность возникла в результате призвания варяжских князей славянскими общинами, представители которых заявили: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите и владейте нами». В этой концепции присутствуют все признаки государства: население, территория, князь с дружиной. Многие русские историки относились к ней вполне серьезно.
По мнению Аристотеля, «государство представляет собой своего рода общение… которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения» (Аристотель. Политика. 1252а). Государство существует ради достижения благой жизни, оно существует по природе, как «человек по природе своей есть существо политическое» (там же, 1253а). Такая концепция рассматривает государство как естественно возникшее в процессе эволюции общества, наподобие организма, возникающего на определенной стадии эволюции природы.
Каков конкретный механизм становления государства? Платон считал, что оно возникло как господство старейшего, получившего эту власть от родителей. Это патриархальная концепция возникновения государства, в соответствии с которой государство возникает из объединения семей, родов и племен. Отец семейства становится предводителем рода, затем племенным вождем и, наконец, царем. Государство в этом случае предстает в виде большой семьи.
Следующая концепция теократическая, в соответствии с которой прообразом государственной власти является власть Бога над своими созданиями, и всякая власть, в том числе государственная, исходит от Бога и санкционируется творцом.
Психологическая концепция государства объясняет его происхождение изначальным стремлением людей к власти. Она основывается на философской концепции «воли к власти» Ф. Ницше, в соответствии с которой воля к власти является главным побудительным мотивом деятельности людей.
Концепция насилия объясняет появление государства образованием класса воинов. По Г. Моска, государство возникает после перехода от охотничье-собирательного хозяйства к земледельческо-скотоводческому, когда появляются два класса – класс земледельцев и класс воинов, и последний добивается господства над первым. Л. Гумплович считал, что человек добивается удовлетворения своих потребностей двумя способами: трудом и грабежом, или эксплуатацией чужого труда. Первое средство экономическое, второе – политическое, и государство возникает тогда, когда организуется политическое средство. Другой причиной образования государства, в соответствии с данной концепцией, могло быть завоевание земледельцев кочевниками.
К этой концепции в ее первом варианте близка экономическая концепция возникновения государства, тщательно разработанная К. Марксом. В соответствии с ней государство возникает в результате вызванного экономическими причинами разделения людей на два антагонистических класса: высшего, который владеет частной собственностью на средства производства, и низшего, у которого частной собственности нет. Государство требуется для охраны института частной собственности, и само становится частной собственностью. К. Маркс пишет, что «король – частный собственник народа, когда говорит: мой народ» (Антология мировой политической мысли. Т. I. М., 1997, с. 771).
В главе 3 шла речь еще об одной концепции – общественного договора людей, соглашающихся передать часть своих прав выбранным представителям, защищающим их общие интересы. Современные антропологи считают, что данная концепция не имеет исторического подтверждения. Государство никогда не возникало подобным образом. Законы государства не результат соглашения, а постепенно вырастают из традиций, навязываются завоевателями и т. п. Прежде чем какие-либо положения фиксируются в законах, они существуют в традициях, и сила законов не в угрозе наказания, а в готовности людей подчиниться им.
Правда, имели место события незадолго до возникновения концепции общественного договора, которые как будто подтверждают ее. Плывшие на американский континент будущие колонисты еще на корабле договаривались о том, каким будет управление, и, прибыв, устраивали его именно так. Подобные договоры служат источником данной концепции, но никак не ее подтверждением, поскольку колонистами становились цивилизованные люди, эмигрировавшие из стран, имевших опыт государственного строительства. В эпоху же возникновения государства, а было это до становления первых цивилизаций, ситуация была совершенно иной.
Неоднозначная оценка происхождения государства связана с наличием различных концепций государства, каждая из которых имеет своей частью особый вариант происхождения. По-видимому, имела место не одна, а несколько причин становления государства. Можно согласиться с тем, что его появление не случайно, а объясняется общей эволюцией общества.
Особую форму происхождения русского государства сообщает «Повесть временных лет». По ней русская государственность возникла в результате призвания варяжских князей славянскими общинами, представители которых заявили: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите и владейте нами». В этой концепции присутствуют все признаки государства: население, территория, князь с дружиной. Многие русские историки относились к ней вполне серьезно.
Концепции государства
Прежде всего отметим концепцию государства как совершенной формы человеческого общежития, к представителям которой можно отнести Платона, Аристотеля, а из новейших философов – Канта.
Проекцией божественного порядка на Земле считали государство теологи, а из философов – Гегель, по словам которого государство есть божественная идея, как она существует на Земле, шествие Бога в мире. Как воплощенное право рассматривал государство русский философ B.C. Соловьев. Для Ж.Ж. Руссо государство было способом примирения различных частных интересов и достижения общего блага; для Т. Гоббса – способом сдерживания агрессивных и эгоистических желаний людей.
В противоположность этому К. Маркс рассматривал государство как форму классового господства, а в отношении современного государства «как комитет по управлению делами буржуазии». Близка к этому концепция государства как формы насилия, которой придерживались не только анархисты, но и Л.Н. Толстой. «Для непробудившегося человека государственная власть – это некоторые священные учреждения, составные органы живого тела, необходимое условие жизни людей. Для пробудившегося человека – это люди очень заблудшие, приписывающие себе какое-то фантастическое значение, не имеющее никакого разумного оправдания, и посредством насилия приводящие свои желания в исполнение», – писал Толстой в работе «Закон насилия и закон любви».
Промежуточную, компромиссную позицию занимал французский философ Ж. – П. Сартр. Поддерживая в целом концепцию государства как средства угнетения (государство Сартр рассматривал как маскировку насилия), он считал, что современное государство добилось некоторой автономии по отношению к правящему классу и достигло того, что угнетенные пассивно признают государство. Но и в этом случае государство, подчеркивает Сартр, нужно правящему классу.
Государство, полагает Н. Пуланзас, должно заботиться об эксплуатируемом классе в целях сохранения целостности общества. «Государство играет роль фактора сплочения формации в целое» (Антология мировой политической мысли. Т. II. М., 1997, с. 824). С этим нельзя не согласиться. Но возникает вопрос, насколько государство нужно угнетенному классу, или, если поставить вопрос иначе, существует ли все-таки нечто подобное общей воле? Токвиль считал, что общим в государстве может быть патриотизм и религия. Если, как Маркс, полагать эти ценности не важными и исчезающими, то у членов общества не остается одинаковых целей, и государство утрачивает интегрирующую функцию. Тогда логично главной ее функцией назвать закабаление одного класса другим, и государство становится «комитетом по управлению делами буржуазии». Если же считать, что данные ценности важны для всех жителей государства, то тогда и постольку государство будет служить интересам всех подданных. Итак, государство зависит от интересов населения и наоборот. Недаром Гегель писал, что «государственное устройство определенного народа вообще зависит от характера и развитости его самосознания; в этом заключается его субъективная свобода, а следовательно, и действительность государственного устройства… Поэтому каждый народ имеет то государственное устройство, которое ему соответствует и подходит» (Антология мировой политической мысли. Т. I. М., 1997, с. 652).
Из представления о том, что входит в общую волю, вытекает ответ на вопрос, что нужно делать, чтобы разрушить государство, – надо ослабить патриотизм его жителей и их религиозное чувство. Сплачивает население государства также опасность со стороны соседей, и если бы ее не было, то ее стоило бы выдумать. По крайней мере ее опасно преуменьшать.
Проекцией божественного порядка на Земле считали государство теологи, а из философов – Гегель, по словам которого государство есть божественная идея, как она существует на Земле, шествие Бога в мире. Как воплощенное право рассматривал государство русский философ B.C. Соловьев. Для Ж.Ж. Руссо государство было способом примирения различных частных интересов и достижения общего блага; для Т. Гоббса – способом сдерживания агрессивных и эгоистических желаний людей.
В противоположность этому К. Маркс рассматривал государство как форму классового господства, а в отношении современного государства «как комитет по управлению делами буржуазии». Близка к этому концепция государства как формы насилия, которой придерживались не только анархисты, но и Л.Н. Толстой. «Для непробудившегося человека государственная власть – это некоторые священные учреждения, составные органы живого тела, необходимое условие жизни людей. Для пробудившегося человека – это люди очень заблудшие, приписывающие себе какое-то фантастическое значение, не имеющее никакого разумного оправдания, и посредством насилия приводящие свои желания в исполнение», – писал Толстой в работе «Закон насилия и закон любви».
Промежуточную, компромиссную позицию занимал французский философ Ж. – П. Сартр. Поддерживая в целом концепцию государства как средства угнетения (государство Сартр рассматривал как маскировку насилия), он считал, что современное государство добилось некоторой автономии по отношению к правящему классу и достигло того, что угнетенные пассивно признают государство. Но и в этом случае государство, подчеркивает Сартр, нужно правящему классу.
Государство, полагает Н. Пуланзас, должно заботиться об эксплуатируемом классе в целях сохранения целостности общества. «Государство играет роль фактора сплочения формации в целое» (Антология мировой политической мысли. Т. II. М., 1997, с. 824). С этим нельзя не согласиться. Но возникает вопрос, насколько государство нужно угнетенному классу, или, если поставить вопрос иначе, существует ли все-таки нечто подобное общей воле? Токвиль считал, что общим в государстве может быть патриотизм и религия. Если, как Маркс, полагать эти ценности не важными и исчезающими, то у членов общества не остается одинаковых целей, и государство утрачивает интегрирующую функцию. Тогда логично главной ее функцией назвать закабаление одного класса другим, и государство становится «комитетом по управлению делами буржуазии». Если же считать, что данные ценности важны для всех жителей государства, то тогда и постольку государство будет служить интересам всех подданных. Итак, государство зависит от интересов населения и наоборот. Недаром Гегель писал, что «государственное устройство определенного народа вообще зависит от характера и развитости его самосознания; в этом заключается его субъективная свобода, а следовательно, и действительность государственного устройства… Поэтому каждый народ имеет то государственное устройство, которое ему соответствует и подходит» (Антология мировой политической мысли. Т. I. М., 1997, с. 652).
Из представления о том, что входит в общую волю, вытекает ответ на вопрос, что нужно делать, чтобы разрушить государство, – надо ослабить патриотизм его жителей и их религиозное чувство. Сплачивает население государства также опасность со стороны соседей, и если бы ее не было, то ее стоило бы выдумать. По крайней мере ее опасно преуменьшать.