– Но у меня свадьба через три дня.
   – Одно другому не мешает. Со свадебного стола мы отвезем вас в Калугу и ночью подсадим в проходящий поезд из Полтавы. Утречком в Москве тебя встретит троюродный брат Сережа Ракитский… Радуйся, Роман! Очень нестандартная у тебя будет первая брачная ночь.
   – Но, Наташа…
   – Вот с невестой я сам поговорю. Я умею женщин уговаривать… Задание получили? Работать, ребята… А я пока здесь, на огороде потружусь. Дело не менее ответственное, чем борьба с преступностью. Там проще. Нашел банду, подрезал, посадил и пять-десять лет их нет. А здесь: неделю назад подрезал группу одуванчиков – так они опять стоят во весь рост и честной клубничке жить не дают.
* * *
   За последние сутки Олег узнал о пропавшем Славине намного больше, чем тот сам знал о себе.
   Несколько сотрудников «Совы» метались по Москве, дотошно расспрашивая о связях бизнесмена. И если первоначальный список содержал около десяти человек, то к исходу дня возможных мест укрытия исчезнувшего Глеба Васильевича было уже более пятидесяти. Здесь, в этом странном списке собрались все от школьных друзей Славина до современных близких ему акул бизнеса, включая Виктора Кошевого по кличке – Дон.
   Вся эта гора информации стекалась к Олегу, а он сортировал ее. Особое внимание уделялось подборке под длинным, но точным названием «Одинокие особы женского пола, положившие когда-либо глаз на Славина и имеющие дачу или место жительства в Подмосковье». Таковых оказалось семеро и Олег перекладывал карточки с их именами, определяя степень важности. На последнем месте оказались две дамочки в возрасте «далеко за тридцать», которые активно готовились потерять статус одинокой женщины. И в этот момент прятать у себя Славина возможно романтично, но весьма рискованно: потенциальные женихи могли их не понять. Какие никакие, а будущие мужья. Разумней иметь синицу в руке, чем Глеба у себя на даче.
   Еще трое отпадали по причине всеобщей известности их отношений со Славиным. О них знали все, а значит и Дон, и милиция. Не мог же, действительно, осторожный Глеб Васильевич прятаться у своей секретарши в Мытищах…
   Обычно работу по раскладу версий проводил сам Савенков. На то он и аналитик. Задача же Олега была всегда конкретной: догнать, схватить, выкрасть… Задачи тоже не для слабоумных. Это тоже сообразить еще надо, как быстрей догнать, крепче схватить и незаметней выкрасть. Но направление всегда давал шеф. А здесь – один друг Славина в Загорске, другой в Зарайске, а третий в Обнинске. Из двух оставшихся перспективных одиноких женщин – одна имеет коттедж на западе около Рузы, а вторая живет в городке Протвино, что недалеко от Серпухова. Ну куда бедному сыщику податься?!
   Крылов с тоской посмотрел на телефон и, когда раздался звонок, он схватил трубку без всяких сомнений:
   – Слушаю, Игорь Михайлович.
   – Откуда узнал, что это я?
   – Интуиция. Очень ждал вашего звонка.
   – Это хорошо, Олег, что ты такой прозорливый. Я, было, уже хотел в Москву ехать, но вижу, что помощь моя не нужна.
   – Очень нужна, Игорь Михайлович!
   – Приятно слышать. Но я здесь останусь. У меня, Олег, паучки на малине появились. Очень вредные твари. Буду их травить. Ну, об этом потом… Слушай! Дибич сообщил, что они нашли машину Славина. Стоит она на Переяславской улице, чуть подальше кинотеатра «Перекоп».
   – Там же платформа Каланчевская.
   – Именно, Олег. Этот Славин заехал на Ярославский вокзал, оставив для Романа деньги в ячейке и вперед – через площадь трех вокзалов, под мост, правый поворот и на Каланчевку. Там бросает машину и…
   – И на электричку!
   – Верно, Олег. Только станция там неудобная. Электрички и на север, и на юг до Серпухова.
   Дальнейшие инструкции Олег слушал невнимательно. Он уже и сам знал, что будет делать в ближайшее время. Только что он читал информацию об одной из «одиноких».
   Женщина в возрасте «ягодка опять», Татьяна Пронина, имеющая двухкомнатную квартиру в десяти километрах от Серпухова, в городке физиков Протвино.
   Пронина была подругой жены Славина. В ходе утренних опросов о ней упомянула лишь сестра Марины Славиной. И упомянула в самых нелестных выражениях:
   – Вертихвостка она, эта Татьяна. Она еще до свадьбы Славиных успела сбегать замуж и развестись. Потом она периодически появлялась у Славиных, глазки Глебу строила… Я сама слышала, как она приглашала его в свое вонючее Протвино: «Ах, у нас Ока рядом. Ах, такая рыбалка. Ах, в квартире так скучно. Нет мужской руки. Гвоздя некому забить…». Гвозди ей от Глеба понадобились! Ей бы не стену, а другое место гвоздями забить…
   Это и много еще любопытного рассказала сестра мирно отдыхающей на юге Франции Марины Славиной. Не сказала она только одного. Не сообщила, что это был повтор рассказа, что за час до Крылова у нее был некто, представившийся как Иван Шорохов, секретный опер из МУРа. И историю Татьяны Прониной она рассказывала и ему, этому большому, солидному человеку, огромному, как шкаф.
* * *
   Пока Олег дергался в автомобильных пробках Садового кольца и Волгоградского проспекта ему не хотелось думать о деле. Не стоило отвлекаться. Опасно. Начнешь выстраивать версии исчезновения короля бензоколонок Славина, замелькают перед глазами фигуранты дела – и порядок! Или ты протаранишь неожиданно затормозивший грузовик, или тебя припечатают снующие сзади иномарки.
   Нельзя сказать, что он вообще ни о чем не думал. Мысли приходили разные, но, робко заявив о себе и видя, что хозяин занят дорогой, уходили без определенного решения.
   Так вспомнилось, что через два дня надо прибыть на свадьбу Ромы Поспелова. Отказаться нельзя. Святое дело. Первая свадьба один раз в жизни бывает… Значит надо покупать подарок. А когда?.. И с кем оставить Настю – маленькую.
   У Олега в семье было две Насти – трехлетняя дочь и жена. Вначале, естественно, появилась жена. И через год совместной жизни он уверился, что нет на свете лучшей женщины и нет имени, лучше, чем Анастасия. Поэтому когда пришло время дать имя дочери, у Олега сомнений не было. Тем более, что мать новорожденной легкомысленно предоставила ему право выбора. Так появилась Настя – маленькая…
   Еще раз о жене Олег вспомнил уже проскочив Кольцевую автодорогу и стремительно удаляясь от Москвы по довольно свободному Симферопольскому шоссе.
   Если честно, то о Насте – большой ему напомнила не любовь, а голод: «Пора бы перекусить… А жена сейчас приготовила ужин. Кормит дочку. Ждет…»
   Олег притормозил у обочины, достал сотовый и, нажав три кнопки, послал сигнал в свою уютную московскую квартиру, туда, где жена, дочка, ужин.
   Жена сыщика поняла все сразу: опять этот «нехороший» Савенков направил мужа кого-то искать, догонять, ловить. Ее сейчас мало интересовали детали. Главный вопрос – когда?
   – Настенька, я очень постараюсь пораньше… Только к очень позднему ужину. Где-то в час ночи. Или в два… Нет, не на Камчатку. Ближе, в Протвино. Это за Серпуховом… И я буду скучать. Я уже скучаю!
   Олег спрятал сотовый и начал разгон старенькой служебной «Волги». Обижаться на нее было нельзя – она много и честно потрудилась, но возраст давал себя знать.
 
   Академгородок Протвино удивил Олега. Строители ловко вписали три десятка солидных кирпичных девятиэтажек в старый сосновый лес. Уличные фонари подсвечивали огромные деревья, каменные мостики, детские городки из разных бревен. Сказка! Тем более, что ночью было почти не видно последствий наступающего запустения и ветхости бывшего «флагмана советской науки».
   Нужный дом Олег отыскал быстро, сделав всего три круга по городу… На седьмой этаж его доставил скрипучий экзотический лифт, на стенах которого соседствовали формулы высокомолекулярных соединений и общепринятые в подобных случаях короткие слова и фразы.
   Вот и дверь в квартиру Татьяны Прониной. Дверь, как дверь. Только приоткрытая чуть-чуть.
   Олег хорошо представлял, что обычно встречается сыщику в таких незапертых квартирах. Он заглотнул побольше воздуха, принял боксерскую стойку и плечом толкнул дверь, стараясь сделать это ласково и тихо.
   Дверь намека не поняла и заскрипела. Противно и громко.
   Поскольку скрытое проникновение в квартиру не заладилось, Олег решил хитростью успокоить возможного противника. Он громко постучал в дверь, громко потопал по коридорчику и еще громче заорал:
   – Татьяна. Ты где? Это я, сосед Вася. Я за солью пришел.
   После первых пяти метров по страшной квартире Олег замер и прислушался… Враг не проявился.
   Рывок в пустую кухню и снова крик:
   – Татьяна. Так я возьму у тебя горстку соли? Завтра отдам. С процентами.
   Опять тишина.
   Бросок в ближайшую маленькую комнатушку и новый вопль:
   – Так спасибо за соль, Татьяна. Я у тебя простую взял, а отдам итальянскую. С кальцием, йодом и бромом.
   И опять тишина. Ни звука. Только противный настораживающий запах гари. Не едкий дым пожара, а вонь тлеющих тряпок и резины. И появилась она с приближением к большой комнате.
   Олег прихватил со стола высокую хрустальную вазу с металлическим ободком наверху. Он взял ее как дубину и даже взмахнул несколько раз, примеряя возможный удар по противнику. Он был почти уверен, что во второй комнате труп. А значит, была вероятность, что и убийца еще там.
   К двери он подходил мелкими шажками, прижимаясь к стене.
   На пороге смрад усилился до такой степени, что защекотало в носу и защипало глаза.
   Олег толкнул плечом полуоткрытую дверь и ворвался в комнату, оглядываясь и размахивая хрустальной дубиной. Через пару секунд он замер, двигая лишь глазами с одного предмета в центре комнаты на другой.
   Меньшим по размеру предметом был стул, на котором стоял включенный в сеть утюг. Не современный с яркими пластмассовыми кнопочками, а утюг из застойных времен – массивный, с одним черным рычагом и проводом в оплетке из разноцветных ниток. Он уже давно прожег ткань сиденья и утонул в мягкой резине, которая под ним кипела и источала смрад.
   Олег сделал два шага к стене и выдернул из розетки провод утюга. Все это он проделал, не сводя глаз со второго шокирующего предмета. Это была кровать. Вернее, не она сама, а то, что лежало на ней – совершенно обнаженная женщина лет сорока пяти. И, судя по горящим глазам, никак не убитая, а очень даже живая. Говорить, а тем более кричать она не могла из-за пластыря, прикрывавшего ее губы от скулы до скулы.
   И двигаться она не могла – руки и ноги были притянуты бельевой веревкой к спинкам по всем четырем углам широкой кровати. Еще одна веревка перетягивала женщину поперек живота, не давая возможности даже пошевелиться.
   На несколько секунд Олег зафиксировал взгляд на большом примитивном узле с бантиками. Место, где он находился, было деликатное, над пупком, но развязать его надо было в первую очередь.
   Олег попытался поставить мешавшую ему вазу на телевизор, но японская округлая техника не хотела держать старинный хрусталь и праздничным салютом осколки разлетелись по паркету. Дальше всех, к окну укатился серебряный ободок, сопровождая свой путь мелодичным звонком.
   В голосе у Олега промелькнула глупая оптимистическая присказка: «На счастье» и он принялся за центральный узел, который в спешке из-за дрожания рук не развязывался, а завязывался.
   Пришлось наклониться и, зажмурив глаза, разрывать его зубами.
   С остальными узлами он разделался быстрее – или они были проще, или навык появился.
   Она продолжала лежать, почти не шевелясь. Только опустила руки вдоль тела и чуть потрясла ими, разминая затекшие кисти.
   Олег поднес руки к ее лицу, ухватился за край пластыря и, предупредив, что может быть немного больно, резким движением сдернул заплатку с ее губ.
   Он понимал, что женщина должна находиться в шоке, и ожидал крика, паники, истерики и других запоздавших реакций. Он ожидал, что первым делом она сорвет с кровати плед и немедленно прикроет места, которые обычно не показывают мужчинам до знакомства.
   Татьяна Пронина, если это была она, легко соскочила с кровати и, благодарно улыбаясь, встала перед Олегом.
   Олег вспомнил, что шоковые и стрессовые реакции непредсказуемы. Одна дамочка спасла себя от насильника закричав в самый ответственный момент «Ура!!!». Сделала она это неожиданно и для себя и для преступника. Тот вскочил и, еще не начав свое черное дело, убежал.
   Всякое бывает в шоке… А эта вот просто стоит голая и улыбается. Много лучше, чем слезы, крики, визги… И чего ей стесняться – для сорока пяти лет фигурка у нее даже очень и очень…
   Олег почувствовал, что сам находится в легком шоке. С огромным трудом он сделал несколько шагов, обходя по максимально возможной дуге спасенную им женщину. Благодарную, молчаливую и неподвижную.
   Только укрыв ее пледом, Олег решил, что пора начинать разговор. Это и ее успокоит, и информация по свежим следам может быть самая важная.
   – Вы Татьяна Пронина?
   – Да.
   – Вы не волнуйтесь. Все плохое уже позади… Вы одевайтесь, а я к окну отвернусь. Мне очень много надо у вас спросить… Только вы обязательно одевайтесь, я то я сосредоточиться не могу. Договорились?
   – Договорились. Вы только дверь входную заприте.
   Это порадовало Олега. Шок должно быть не такой уж сильный, раз она про запоры вспомнила. И голос звучал спокойно и чуть-чуть игриво.
   Олег бросился в коридор намеренно долго возился с замками. Именно столько, сколько по его мнению требуется для полного облачения самой медлительной женщине.
   Выждав еще три минуты Олег вошел в комнату. Процесс одевания пошел, но был он в самой начальной стадии. Плед опять возвратился на кровать и на нем был разложен набор кружевных вещичек, первую из которых Татьяна стала натягивать заметив Олега.
   Пришлось зажмуриться и проскочить к окну.
   – Итак, вы есть Татьяна Пронина и у вас живет Глеб Васильевич Славин.
   – Нет, не живет. Он сегодня утром уехал.
   – Так это он вас связал? Связал и уехал?
   – Что вы! Глебушка очень добрый человек. Мы с ним душа в душу живем… Правда очень редко.
   – Значит не он вас к кровати привязал. А кто?
   – Кто, кто… Он не представился. Пришел ко мне два часа назад. Вытащил огромный нож, заставил раздеться и привязал… Я вначале думала, что насиловать будет, а он, как и вы, сразу стал вопросы о Глебе Васильевиче задавать.
   – А вы знаете, где Славин?
   – Знаю.
   – Где?
   – Не скажу.
   – Это хорошо. Значит вы и тому, кто вас привязал, не сказали.
   – Тому бугаю сказала. Не сразу. Но он меня чуть всю утюгом не выгладил. Вот смотрите, на бедре даже красное пятнышко есть от ожога.
   Олег не стал поворачиваться – бедра Татьяны Прониной он разглядел достаточно хорошо… Вопросов было очень много, но не было времени их задавать. Ясно, что человек от Дона его, Олега Крылова, обскакал. Сейчас он догоняет Славина и пока у них разрыв в полтора или два часа. Дорога каждая минута.
   – Татьяна, этот, как вы говорите, бугая, чуть вас не убил и собирается убить Славина. Так?
   – Похоже.
   – Я спас вас. А вы, Татьяна, можете спасти Глеба Васильевича?
   – А как?
   – Вот именно. Сами вы не знаете, как это сделать. А я его спасу. Вы только скажите, где он сейчас.
   Пауза длилась больше минуты. Олег не мешал Татьяне соображать. И правильно сделал. Ее следующее заявление было уже не столь решительным.
   – Вас как зовут?
   – Олег.
   – Я вам, Олег, намекну, где Славин. Он у моей подруги.
   – Так бежим к ней! Бугай уже давно там.
   – Бежим? Ой, не смешите меня, Олег. Подруга живет в Сочи. Даже еще дальше.
   – Хоста? Адлер?
   – Почти Адлер. Еще чуть подальше. На самой границе с этими… ну, у которых мандарины растут. И река там, как вино называется.
   – Псоу?
   – Точно! Вы удивляете меня, Олег. Вы не только красивый и смелый. Вы еще и умный… Я так решила: немедленно едем спасать Глеба. Вам придется меня взять. Точного адреса подруги вы не знаете. Под какой фамилией уехал Глеб – тоже не знаете. И этого бугая только я видела.
   Говоря все это, Татьяна вытащила из шкафа сумки и начала бросать в них все подряд.
   – Я вам, Олег, кое-что из пляжной одежды возьму. Тут от моего последнего мужа столько приличных вещей осталось.
   – Он у вас умер?
   – Нет, Олег. Сбежал! Да так резво, что ничего с собой взять не успел. Только пустую сумку для картошки. Я его с ней на рынок отправила, а он через день звонит мне из Ростова. «Прости, не жди, не ищи…» Очень он мне нужен! Искать его еще… Плавки я тебе, Олежек взяла. Надо купальник не забыть. Море сейчас там очень теплое.

Глава 5

   Двести баксов сделали свое дело. Соседей Славина по купе «из-за угрозы обрушения верхних полок» проводник с извинениями, но настойчиво переселил на другие места. Но все были довольны. Солидной даме досталась очень ей нужная нижняя полка в соседнем купе. А молодая пара переехала в двухместное служебное. Ребята так горячо обрадовались, так стремительно собирали вещи, что Глеб даже усмехнулся, представив действия страстной парочки, когда они запрутся в своем отдельном номере.
   Глеб Славин остался один. Он так хотел не потому, что стеснялся или боялся людей. И типичного для новых русских гонора у него не было. Просто ему надо было обдумать и под стук колес разложить все по полочкам. До сих пор такой возможности у него не было. Только паника, суматоха и гонка.
   Даже в последние два дня у Татьяны. Ни минуты покоя! Ее энергия была приятна, но лишь несколько часов. Через день она утомляла. Через неделю – раздражала. Через месяц – злила.
   Но злиться на Татьяну Славин не мог. Во-первых, он никогда не жил у нее целый месяц, даже недели не случалось. Во-вторых, она была добрая, заботливая и страстная. Она столько сделала для него в последние дни…
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента