Страница:
Иоланта. А когда шалил со мной – то меня называл почему-то Светленькой. Хотя я темная. Я уверена, что ты не помнишь, как зовут мою подругу. Поэтому не надо прикидываться, что тебя тошнит от борделя. Вы вместе с Фомичем всю жизнь в борделе и живете! Бордельерос несчастные!
Фомич. Милые дамы! Прошу минуту внимания. По-моему, нам всем поздновато начинать говорить о морали. Мы уже взрослые мальчики и девочки. А то получается, что мы же вас и совратили. Вы к нам явились сюда абсолютно невинные, будто Дюймовочка с Красной Шапочкой, а мы тут, монстры, крокодилы Гены, волки всякие…
Алекс. Вас, милая девушка, зовут Наташа. И вы чем-то похожи на мою маму. Были похожи, я хотел сказать. До сегодняшних, гм-гм, событий. И я никогда не называл тебя Жанной. Ты меня с кем-то перепутала.
Наташа. Извини, Алекс, ты действительно не называл меня Жанной. Это я выдумала. Но мне стало так обидно, что ты даже имени моего не запомнил! А мне казалось…
Алекс. С какой стати я должен помнить твое имя? Его отлично помнит мой друг. Не так ли, Фомич? Ты ведь все помнишь?
Иоланта. Не надо все сваливать на друга. Друзей надо беречь. Этот друг сегодня утром пытал меня: Илона, как зовут твою светленькую подругу? Как, как? Было такое или нет, Федорыч?
Фомич. Странные вы существа, девушки. Наставили нам рога и нас же обвиняете в том, что мы не помним, как вас зовут! Уважающий себя мужчина и не должен помнить по именам тех прелестных созданий, что порхают из постели в постель. Для них есть одно, общее название, хорошо всем известное. Его я произносить не буду. Забыл.
Иоланта. Нет уж, произнеси. Меня еще никто так не называл. Даже в мыслях.
Фомич. Нет, не произнесу. Боюсь показаться невежливым. И неучтивым.
Иоланта. А ты не бойся.
Фомич. Боюсь.
Иоланта. Не бойся.
Фомич. Боюсь, боюсь.
Иоланта. Тогда я произнесу слово, которым называют таких паршивых бабников, как ты.
Наташа. А можно я произнесу?
Иоланта. А ты справишься?
Наташа. Попробую.
Иоланта. Только забудь о скромности, солнце мое. Чего с ними церемониться? Ты же видишь, за кого они нас держат. Готова?
Наташа. Ага.
Иоланта. Давай. Твой выход. Круши!
Наташа. Ты, Алекс, ты… самовлюбленный урод.
Фомич. Не слабо…
Иоланта. Браво! Вау!
Алекс. А при чем здесь я?
Наташа. А при том, что я не выйду за тебя замуж.
Фомич. Он умрет от горя! Ха-ха! Алекс, не умирай, я тебя умоляю! Как друга прошу!
Наташа. Я никогда не спала с этим дураком! С этим имбецилом!
Фомич. Это она обо мне, брат?
Алекс. Да, представь себе. Говорит, что не спала с тобой.
Иоланта. Браво, Наташка, давай, круши этих чертей!
Наташа. И никогда больше ноги моей не будет в этом гадком, подлом доме! Никогда!
Алекс. Наташа, мы сейчас во всем разберемся…
Наташа. А ты тоже дурак!
Алекс. Почему, позвольте полюбопытствовать?
Наташа. Потому что я любила тебя! Целый год! (Идет в спальню, громко хлопает дверью. Пауза. Потом открывает дверь и орет.) И чтобы в спальню ко мне ни один серийный урод не посмел носа показать! (Вторично хлопает дверью.)
Иоланта. Я не Илона. Я Иоланта.
Алекс. А можно, я буду называть тебя просто Елкой?
Иоланта. Нельзя. Ты этого не заслужил.
Алекс. Ты так считаешь?
Иоланта. Я в этом уверена.
Алекс. На что ты намекаешь?
Иоланта. Именно на то, о чем ты подумал.
Алекс. Да я не знаю, что мне и думать.
Иоланта. Знаешь, знаешь… Ладно, я тебя прощаю: ты был пьян, шалунишка. Будем считать, что я с тобой не спала.
Фомич. Как это не спала? А с кем же ты спала?
Иоланта. С тобой, дружок. А ты меня за это оскорбил.
Фомич. Я ничего не успел сказать.
Иоланта. Ты подумал обо мне всякую гадость. Этого достаточно. Кстати, Алекс, ты тоже незаслуженно оскорбил Наташу.
Фомич. Нам что же теперь, извиняться?
Иоланта. Нет, оскорблять нас и дальше. Так делают все уважающие себя мужчины. Можете приступать.
Фомич. Илона, в смысле, Иоланта, да, именно Иоланта, ты хочешь сказать, что мы с Алексом провели вечер с приличными девушками и даже не заметили этого? До сих пор я считал, что девушки, которые согласны провести время с нами, не могут считаться приличными.
Илона. Как видишь, ты ошибался.
Алекс. А я всегда утверждал, Фомич, что люблю порезвиться исключительно с порядочными девушками. А вы вместе с мамой упрекали меня в неразборчивости. Как видишь, я был прав.
Фомич. Может, и ты меня любишь, Иоланта?
Иоланта. Я тебя презираю, Фомич.
Фомич. Жаль. Я думал, ты дура. А ты, оказывается, умная. И симпатичная, между прочим. Алекс, обрати внимание, какие у нее ноги. Это же сказка. Давненько я не видывал таких ножек.
Иоланта. Перестать, Валерий. Это не смешно.
Фомич. Конечно, не смешно. Это форма извинений. Ты умная и красивая, а я полный идиот. Я ничего не упустил?
Иоланта. Тебе тридцать лет, а ты ведешь себя, как шут гороховый. Потерпите наше не слишком приятное общество до утра. Нам просто некуда деваться. А утром мы сами исчезнем навсегда из вашей непорочной жизни. (Закрывает дверь в спальню. Пауза. Открывает дверь.) Кстати, извините за этот маскарад, за эту неразбериху с партнерами. Это все я придумала. Наташа здесь не при чем. Спокойной ночи.
Алекс. Так я не спал с тобой, Елка? (Иоланта закрывает дверь.)
Действие 2
Алекс. Кто, Наташа?
Фомич. Да что ты привязался со своей Наташей! Иоланта, конечно. Как я раньше не обратил на это внимание.
Алекс. По-моему, раньше ты утверждал, что Наташа была не столь уж невинна в твоей постели.
Фомич. А что я должен был сказать, старик? Просыпаюсь с бодуна, а рядом со мной лежит девушка. Кто бы я был, если бы ее не тронул? Сам подумай. Кодекс мачо обязывает. Я бы себя уважать перестал. Да ты сам был в моем положении.
Алекс. Был. Но я не хвастался своей победой, как ты. Потому что я сомневался.
Фомич. Ладно. Забудем о славном прошлом. Лучше подумаем, что нам делать?
Алекс. Пока не знаю. Так ты точно не спал с Наташей?
Фомич. Да не спал, не спал, можешь быть спокоен на этот счет. Но мне и в голову не могло придти, что существуют девушки, способные отказаться переспать со мной.
Алекс. Оказывается, существуют.
Фомич. Сегодня знаменательный день в моей жизни. Мне впервые показалось, что существуют девушки, на которых стоит жениться. Осталось только решить вопрос: зачем это делать? Может быть, спросим у твоей мамы?
Алекс. Ответ прост: затем, чтобы эти девушки, когда станут мамами, звонили своим, то бишь нашим, сыновьям и регулярно справлялись об их здоровье.
Фомич. И поторапливали их с женитьбой!
Алекс. Вот именно!
Фомич. Иными словами, смысла в женитьбе не очень много. Я всегда это подозревал.
Алекс. Может, смысл в том, что это приятно сделать? А?
Фомич. Что «это»? «Это» мы давно уже сделали.
Алекс. Я о другом. Приятно стать взрослым. Остепениться. «Как вы себя чувствуете, Валерий Дмитрич, кха-кха?» «Благодарствуйте, друг мой. Погоды стоят отменные. Радикулит нынче совсем исчез». Ха-ха!
Фомич. Ха-ха! Ты прав, жениться нет смысла.
Алекс. Никакого. Только вот такая девушка пропадает зазря!
Фомич. Почему это зазря?
Алекс. Ей же надо замуж. Так положено. Жениться не обязательно, а замуж – это святое.
Фомич. Выйдет за кого-нибудь другого. Этого добра, я имею в виду нашего брата, неженатика, на все готового, хватает. Хоть завались.
Алекс. Э-э, не скажи, брат, не скажи. У меня было столько девушек, что этой, Наташе, я хорошо знаю цену. А другой, осел, не знает, и всегда будет считать, что она обыкновенная девушка. Как все. А она – необыкновенная. За девушку обидно.
Фомич. Это почему же она необыкновенная? Потому что влюбилась в тебя в первую же секунду?
Алекс. Потому что любит меня целый год. Практически – целую жизнь. Погоди, я что-то припоминаю… Год назад… Ну, конечно! Мы были с ней здесь год назад. Мама дорогая! Как я мог это забыть! Какое было тогда на ней платье! С чудным вырезом, и снимать его было одно удовольствие. Оно висело вот здесь. Целый год прожит впустую. И завтра она опять уйдет – и все? Такие девушки в третий раз к незнакомым мужчинам в дом не заходят.
Фомич. Третий раз – это перебор. Это неприлично.
Алекс. Вот именно, неприлично. Значит, она исчезает завтра утром навсегда. Но это невозможно! Если бы ее не было, я бы с удовольствием не женился. Но если она есть, то я просто обязан это сделать.
Фомич. Погоди, Алекс. Если я что-нибудь понимаю в любви, то… ты влюбился, извини за выражение.
Алекс. Похоже на то.
Фомич. Тогда я пошел будить ее.
Алекс. Кого?
Фомич. Наташу.
Алекс. Зачем?
Фомич. Чтобы сообщить ей сенсационное известие: ты собираешься делать ей предложение. Она не зря любила тебя целый год. Дождалась. Девушке будет приятно.
Алекс. А не проще ли мне самому сообщить ей это известие без посредников? Зачем мне свита, извини за выражение?
Фомич. Без посредников, мне кажется, меньше торжественности.
Алекс. Меньше суеты, ты хотел сказать.
Фомич. А какая разница? Торжественность – это неспешная суета, оттого еще более невыносимая. Я вот терпеть не могу торжественности. Может, потому и не женюсь. Как представлю себе все эти китайские церемонии – мне делается дурно, как невесте под венцом.
Алекс. Можно жениться и без церемоний.
Фомич. Можно. Но так не почувствуешь ответственности момента.
Алекс. Тоже верно. Подумать только: какие тонкие жизненные ситуации!
Фомич. Так тебе с торжественностью или без?
Алекс. Давай торжественно. Со свитой.
Фомич. Поехали. Считай, что я тебя сватаю.
Алекс. Согласен. Погоди!
Фомич. Что такое? Синдром старого холостяка? Не можешь решиться на такой пустяк, как сделать предложение любимой девушке? Да, с мужеством у тебя проблемы. Стыдно, стыдно, брат…
Алекс. Да чего ты разошелся! Раскудахтался, как сваха. Ты, это… Выпить хочешь?
Фомич. Так бы и сказал! А я думаю, чего-то не хватает в церемонии главного, все как-то слишком буднично, по-домашнему… Жених, невеста – и все. Чего-то не хватает.
Алекс. Куда делась бутылка? Неужели мы с тобой все выпили? Тут, правда, шампанское есть.
Фомич. Нет, шампанское оставим девушкам. Им все равно, что пить.
Алекс. Придется доставать заначку. Виски. «Черная лошадь» называется.
Фомич. Ну, булькнем!
Алекс. Что за бульканье! Нужен тост, приличествующий моменту. Это же тебе не пирушка и не похмельная стопка.
Фомич. Так говори скорей.
Алекс. Я жених, практически. Мне говорить нельзя. Получится, что я сам себе желать буду, понимаешь? Как-то нескромно.
Фомич. Когда ты успел все эти тонкости изучить? Давно, наверно, к свадьбам присматриваешься.
Алекс. Давно.
Фомич. Так выпьем же… за твою будущую тещу!
Алекс. Может, сначала за невесту?
Фомич. Она же тебе еще не невеста. С ее характером она может сейчас таких дров наломать, что – ого-го! За невесту пить рановато. Лучше за тещу: это надежнее.
Алекс. Если нет невесты – какой резон пить за тещу?
Фомич. В принципе верно. Они же в связке идут.
Алекс. За что же тогда? Вот незадача…
Фомич. Больше я свадебных тостов не знаю. Можно еще за мальчика, за девочку, но это, опять же, когда с невестой определишься. Давай выпьем просто так, а потом придумаем что-нибудь стоящее.
Алекс. Ну, давай. За трезвость мысли.
Фомич. Погнали. (Выпивают.) Вот черт! Как только эти янки глушат с утра эту виски! Первый раз похмеляюсь «Черной лошадью». Копыта можно откинуть.
Алекс. Да они с утра ее и не глушат. Они пьют его, а может, ее – короче, эту «Лошадь» по вечерам. Умеренно, словно мазохисты.
Фомич. И название мазохистское. «Я обожрался «Черной лошадью»». Не звучит. То ли дело: «Я вчера водочки перекушал». Милое дело. Да и сомневаюсь я, что это пойло можно пить умеренно. Стоп! Какое-то просветление снизошло. Вот. Записывай. Выпьем за успех предприятия! Ну, как? Скромненько и со вкусом. Я обыграл тему свадьбы, но о самой свадьбе – ни слова, чувствуешь? Высший пилотаж.
Алекс. Очень подходящий тост. Просто изумительный. Но это уже будет второй стакан, сэр.
Фомич. Всего второй, сэр. Я отчетливо помню. Все под контролем. Если так превесело дело пойдет и дальше, я и сам к вечеру женюсь. Клянусь «Черной лошадью».
Алекс. А что? Запросто. Церемонию мы сейчас отрепетируем на мне. За успех нашего гиблого дела!
Фомич. Погнали коней!
Алекс. Ох!
Фомич. Ух!
Алекс. А теперь разливай океан своего обаяния, хоть наизнанку вывернись, а добудь мне невесту!
Фомич. Слушаюсь, сэр. Одна нога здесь, другая там, сэр. Никакой пощады невестам. На абордаж! Ты готов встретить нас салютом? Готов ли ты взять в жены Наталью, раб божий Алекс? Одумайся, инок!
Алекс. Полегче, полегче. Она девушка чуткая, к тому же сегодня слегка перенервничала. Соберись. Выглядишь ты неважно.
Фомич. Обижаешь, босс. (Подходит к двери.) Тук-тук-тук! Миледи! Можно мне побеспокоить вас по делу весьма срочному и безотлагательному?
Алекс. По-моему, она молчит.
Фомич. А по-моему, она отчетливо сказала «да». Ты плохо знаешь женщин. Миледи! (Исчезает за дверью.)
Алекс. Что-то я как будто нервничаю. Чем же эта Наташа напоминает мне мать? Неужели тем, что обе не верят, что я когда-нибудь женюсь? Ну, ласточки, я вас сегодня удивлю!
Фомич. (Проворно вываливается из двери, держась за голову.) Алекс! Боюсь, нас неправильно поняли. Слушай, кого ты выбрал себе в жены? Нельзя же до такой степени быть недотрогой! Она своей верностью вгонит тебя в гроб. Уноси ноги, старик, пока не поздно.
Алекс. Что она сказала?
Фомич. Да в том-то и дело, что она как только увидела меня, так сразу за вазу, без всяких слов. Молча долбанула меня по башке. Это же интимное место! Ты ей объясни, что я твой друг. Брат. Сват. Так же нельзя!
Алекс. Вот черт! Ты все испортил своим торжественным поведением.
Фомич. Наоборот. Сейчас ты явишься как ее спаситель, и вы поладите, я уверен. Голову за вас чуть не положил! А ты сейчас предашь друга. Не торопись делать предложение, взвесь все хорошенько. Что-то подсказывает мне, что у нее не только характер тяжелый, но и рука. (Раздается стук в дверь.) Слышишь, как стучит? (Появляется Наташа.)
Наташа. Прошу прощения, я не слишком тебя задела, Фомич? Ваза раскололась. Извини, Алекс.
Алекс. Пустяки.
Фомич. Конечно, пустяки. За исключением того, что я практически труп. Надеюсь, моему другу повезет больше, в смысле, достанется меньше. А я удаляюсь сюда, нет, сюда. (Орет в дверь, за которой укрылась Иоланта.) Ау, я иду с чистыми намерениями! Чур, вазами меня не бить! Ау! (Исчезает.)
Наташа. Я тоже подумала… Мне, наверно, стоит извиниться не только за разбитую вазу. Мне очень неловко. Чувствую себя полной дурой.
Алекс. Наташа, перестать ругаться. Ты сегодня целый вечер сквернословишь. У тебя, кстати, прелестное имя. И такое неожиданное.
Наташа. По-моему, обычное.
Алекс. Нет, нет, необычное. На обычное я бы не обратил внимания, а тут сразу запомнил.
Наташа. Мне показалось, только с третьего раза.
Алекс. Это смотря как считать. Со второго, если быть точным.
Наташа. С третьего, Алекс. Если быть совсем точным.
Алекс. Ты была у меня в гостях год назад. Верно? Здесь веселилась большая компания. И ты была, верно? Вот тут висело твое платье. Такое, с блестками и вырезом. Верно?
Наташа. Я тронута таким вниманием к моей особе. На мне тогда было то же платье, что и сейчас. Я его специально прихватила.
Алекс. Я же и говорю! Разве это не блестки?
Наташа. Это ромашки.
Алекс. Ну, что-то беленькое. В крапинку. И вырез…
Наташа. Ты и правда помнишь прошлый раз?
Алекс. Я помню каждое мгновение. Платье висело вот здесь… Снималось оно через голову.
Наташа. А первый раз нас познакомила твоя мама. Мы с ней вместе работаем. Ты заглянул к ней – и она нас познакомила. Забыл?
Алекс. Забыл…
Наташа. Слава богу. Я думала, сейчас ты опять начнешь врать и изворачиваться.
Алекс. Я не хочу тебе врать. Я хочу, чтобы между нами было… Тебе не кажется, что между нами что-то есть?
Наташа. Что ты имеешь в виду?
Алекс. Ты как-то сказала, что целый год…
Наташа. Нет, я сказала, что не выйду за тебя замуж. Правда, ты мне и не предлагал. Я опередила события, знаю. Это я откликнулась на твою записку, из которой ясно видно, как ты относишься ко мне. Я надеюсь, что ты меня достаточно уважаешь, чтобы не оскорбить таким обидным предложением. Ты ведь меня совсем не знаешь и едва помнишь. Вот и все, что существует между нами, Алекс…
Алекс. Наташа, подожди. Здесь кроется какая-то логическая ошибка. Ты сказала, что я дурак, это правда, я не отрицаю; потом добавила, что я самовлюбленная скотина…
Наташа. Самовлюбленный урод, если быть точным.
Алекс. Этот тезис я считаю спорным. И если уж быть совсем точным, то ты сказала, что любишь меня целый год. Это правда? Память не изменяет мне? Для меня это очень важно.
Наташа. Но это происходит не между нами; это происходит между мной и тобой. Это мои проблемы. А между тобой и мной ничего не происходит. К сожалению.
Алекс. К счастью, ты ошибаешься, дорогая! У меня такое впечатление, что я целый год скучал по тебе. Не перебивай! Я только сейчас это понял. И понял, наконец, что связывает тебя с моей мамой: вы обе меня любите.
Наташа. Алекс! Ты злоупотребляешь моей искренностью. Я нечаянно открыла тебе свою тайну, а ты кричишь об этом на весь дом.
Алекс. Интересно, в чем было больше искренности: в том, что ты считаешь мня уродом, или в том, что любишь меня?
Наташа. Одно другому не мешает. Я искренна во всем.
Алекс. Какая девушка! Я искал тебя целых пятьдесят два года.
Наташа. Выглядишь ты гораздо моложе. Лет на тридцать пять. И вовсе не такой урод, как мне показалось. Беру свои слова назад.
Алекс. Какие слова?
Наташа. Об уроде…
Алекс. У меня только душа черная, а так я ничего.
Наташа. Очень даже ничего.
Алекс. Ты искренна?
Наташа. Как всегда.
Алекс. И не отказываешься от своих слов?
Наташа. Не отказываюсь. (Целуются.) Что происходит между нами, Алекс?
Алекс. Видишь ли, я не слишком разбираюсь в этих вещах. До сих пор я смотрел на девушек под другим углом зрения. Ну, ты понимаешь, о чем я. Но мне кажется…
Наташа. Что тебе кажется, Алекс?
Алекс. Наташа, мне кажется, что я влип.
Наташа. Как это влип?
Алекс. У меня такое ощущение, что я не принадлежу себе, что я слишком зависим от другого человека. Я просто не представляю себе жизнь без этого человека.
Наташа. И поэтому злишься на себя и на этого человека, хотя он ни в чем не виноват, верно?
Алекс. Совершенно верно.
Наташа. И если этот другой не обращает на тебя внимания, хочется несправедливо назвать его самовлюбленным уродом, не так ли? Я тебе больше скажу, Алекс: хочется его убить.
Алекс. До этого у меня пока не дошло.
Наташа. Значит, ты меня не любишь.
Алекс. А вот сейчас мне хочется тебя убить.
Наташа. Правда? Я так счастлива.
Алекс. Получается, что я тебя люблю, Наташа?
Наташа. Получается так, Алекс. Может быть, ты скажешь об этом по-человечески?
Алекс. Я пока не могу найти подходящих слов. Помоги мне. У тебя это лучше получается.
Наташа. Хорошо. Повторяй за мной. Я…
Алекс. Я…
Наташа. Тебя…
Алекс. Тебя…
Наташа. А дальше сам.
Алекс. Люблю.
Наташа. Люблю. Навсегда, запомни.
Алекс. Навечно. А теперь ты повтори за мной: я буду твоей женой.
Наташа. Конечно, буду. Если ты сделаешь предложение.
Алекс. А разве я не сделал?
Наташа. Нет. Забыл.
Алекс. Сейчас я исправлю упущение. Только сначала признаюсь в любви, мне понравилось…
Алекс. Отстань, Фомич, я учусь делать предложение.
Фомич. Иоланта сказала, что делать предложение имеет смысл в том случае, если уверен, что оно будет принято.
Наташа. Оно уже принято, только никак не может поступить.
Иоланта. Принимать предложение следует тогда, когда оно поступило. А у вас все как-то через пень-колоду. Видитесь второй раз в году, да и то в постели; принимается предложение, которое не поступало…
Алекс. Это все потому, что мы любим друг друга.
Иоланта. Кончайте эту игру. Повеселились – и пора разбегаться.
Алекс. Нет никакой игры. Наташа, ты станешь моей женой?
Наташа. Да, дорогой. Я тебя люблю! Целый год!
Алекс. Фомич, Иоланта! Соблаговолите быть свидетелями на нашей свадьбе!
Иоланта. Вы что, с ума сошли? Наташа, ты это серьезно?
Наташа. Да, Иоланта. Я надеюсь, что у нас все серьезно.
Алекс. Погоди, Фомич, а разве у вас несерьезно?
Фомич. Видишь ли, Алекс… В отличие от вас мы знакомы всего девять дней, чувства наши еще не окрепли. К тому же я ранен в голову. Контужен. В конце концов, мне всего тридцать лет, даже не тридцать пять. Мы, конечно, любим друг друга, правда, Иоланта? Но это еще не основание для того, чтобы делать большие глупости.
Алекс. Значит, у вас все впереди. В будущем.
Иоланта. Какое будущее? Наташа, разве можно связывать свою жизнь с такими, как они! Мы же для них только безымянные эпизоды в их бурной мужской жизни. Ты эпизод, и я эпизод. И они для меня всего лишь эпизоды в моей женской жизни.
Алекс. Я не был твоим эпизодом, Иоланта.
Иоланта. Был, Алекс! Не ври своей будущей жене. Совместную сладкую жизнь следует начинать с горькой правды.
Алекс. Ты лжешь! Я даже не прикасался к тебе.
Иоланта. Зато я прикасалась к тебе. И ты совсем не сопротивлялся, хотя называл меня Светленькой, буду справедлива.
Алекс. Наташа, это все вранье! Ты же видишь, она мстит всем нам за что-то.
Иоланта. А что, собственно, произошло? Спал ты со мной или не спал, разве это что-то меняет? Одной женщиной больше, одной меньше… Дело не во мне. Дело в том, что вы сами не знаете, чего вы хотите. Фомич попроще, он и не прикидывается. А ты, Алекс, решил поиграть в серьезные чувства. Ха-ха! Захотелось чистоты и неземного счастья? Совет да любовь. Попробуйте выстроить белый дворец из грязи. Пойдем, Фомич, займемся любовью вместо того, чтобы говорить о ней.
Фомич. Илона, ты все-таки стерва. За что тебя и уважаю.
Иоланта. Да, я стерва. А Светленькая – нет? Ты думаешь, святая любовь толкнула ее в постель к известному бабнику, а не его деньги? Она третий раз с ним знакомилась вчера, он ее в упор не помнит, а она все лезет, и лезет, и лезет. Она мне сама об этом сказала. И вот сегодня – «будь моей женой, дорогая». Не смеши меня, Фомич. Не прикидывайтесь чистенькими, меня от вас тошнит. Будьте скотами, но соблюдайте приличия: делайте вид, что вы люди. Будьте как все. Фомич, Алекс. Мальчики, я в постели. Голая. (Хлопает дверью. Наташа убегает в другую спальню и тоже хлопает дверью.)
Фомич. Мы мало разговаривали. А в постели она ничего. Сам знаешь.
Алекс. Фомич! Не помню я ничего такого! По-моему, она все выдумала.
Фомич. Какая разница. Она права: было или не было – это ничего не меняет.
Алекс. Нет, меняет! Если было – значит, я обманывал Наташу, значит, я прикидывался чистеньким, а на самом деле – я дерьмо. А я ее не обманывал, и я не дерьмо.
Фомич. Нет, конечно. Ты мой друг. Как ты мог такое о себе подумать!
Алекс. Фомич, ты мне не веришь?
Фомич. Веришь, не веришь… Это вполне могло произойти. С Елкой возможно все что угодно. Будешь с этим спорить? Не бывает необыкновенных мужчин, Алекс. И не бывает необыкновенных женщин. И не бывает необыкновенных чувств. Это нам так на трезвую голову показалось. Вот почему мне как-то расхотелось жениться. Пойду-ка я к Елке, к этой голой стерве. У нее необыкновенно красивое тело. (Уходит.)
Алекс. Алло, мама? Здравствуй, дорогая. Чувствую себя скверно. Да нет, нет. Отнюдь. Просто перепил виски. «Черная лошадь» какая-то несвежая попалась. При чем здесь лошадь? Это долго объяснять, мама. С Фомичем, с кем же еще. Зато я собираюсь жениться. Жениться, говорю. Уже сделал предложение. Не тороплюсь ли я? Мама, ты же сама меня торопишь. Люблю ли я ее? Конечно, люблю, мама. Ее зовут Наташа. Она работает вместе с тобой. Ты же нас и познакомила, помнишь? Правда, помнишь? Говоришь, прелестная девочка? Я и сам так считаю. Где она? Она в моей спальне. Кстати, она передает тебе привет. Боюсь, завтра она опоздает на работу.
Фомич. Милые дамы! Прошу минуту внимания. По-моему, нам всем поздновато начинать говорить о морали. Мы уже взрослые мальчики и девочки. А то получается, что мы же вас и совратили. Вы к нам явились сюда абсолютно невинные, будто Дюймовочка с Красной Шапочкой, а мы тут, монстры, крокодилы Гены, волки всякие…
Алекс. Вас, милая девушка, зовут Наташа. И вы чем-то похожи на мою маму. Были похожи, я хотел сказать. До сегодняшних, гм-гм, событий. И я никогда не называл тебя Жанной. Ты меня с кем-то перепутала.
Наташа. Извини, Алекс, ты действительно не называл меня Жанной. Это я выдумала. Но мне стало так обидно, что ты даже имени моего не запомнил! А мне казалось…
Алекс. С какой стати я должен помнить твое имя? Его отлично помнит мой друг. Не так ли, Фомич? Ты ведь все помнишь?
Иоланта. Не надо все сваливать на друга. Друзей надо беречь. Этот друг сегодня утром пытал меня: Илона, как зовут твою светленькую подругу? Как, как? Было такое или нет, Федорыч?
Фомич. Странные вы существа, девушки. Наставили нам рога и нас же обвиняете в том, что мы не помним, как вас зовут! Уважающий себя мужчина и не должен помнить по именам тех прелестных созданий, что порхают из постели в постель. Для них есть одно, общее название, хорошо всем известное. Его я произносить не буду. Забыл.
Иоланта. Нет уж, произнеси. Меня еще никто так не называл. Даже в мыслях.
Фомич. Нет, не произнесу. Боюсь показаться невежливым. И неучтивым.
Иоланта. А ты не бойся.
Фомич. Боюсь.
Иоланта. Не бойся.
Фомич. Боюсь, боюсь.
Иоланта. Тогда я произнесу слово, которым называют таких паршивых бабников, как ты.
Наташа. А можно я произнесу?
Иоланта. А ты справишься?
Наташа. Попробую.
Иоланта. Только забудь о скромности, солнце мое. Чего с ними церемониться? Ты же видишь, за кого они нас держат. Готова?
Наташа. Ага.
Иоланта. Давай. Твой выход. Круши!
Наташа. Ты, Алекс, ты… самовлюбленный урод.
Фомич. Не слабо…
Иоланта. Браво! Вау!
Алекс. А при чем здесь я?
Наташа. А при том, что я не выйду за тебя замуж.
Фомич. Он умрет от горя! Ха-ха! Алекс, не умирай, я тебя умоляю! Как друга прошу!
Наташа. Я никогда не спала с этим дураком! С этим имбецилом!
Фомич. Это она обо мне, брат?
Алекс. Да, представь себе. Говорит, что не спала с тобой.
Иоланта. Браво, Наташка, давай, круши этих чертей!
Наташа. И никогда больше ноги моей не будет в этом гадком, подлом доме! Никогда!
Алекс. Наташа, мы сейчас во всем разберемся…
Наташа. А ты тоже дурак!
Алекс. Почему, позвольте полюбопытствовать?
Наташа. Потому что я любила тебя! Целый год! (Идет в спальню, громко хлопает дверью. Пауза. Потом открывает дверь и орет.) И чтобы в спальню ко мне ни один серийный урод не посмел носа показать! (Вторично хлопает дверью.)
Явление 5
Те же, кроме Наташи.
Алекс. Что произошло, Илона?Иоланта. Я не Илона. Я Иоланта.
Алекс. А можно, я буду называть тебя просто Елкой?
Иоланта. Нельзя. Ты этого не заслужил.
Алекс. Ты так считаешь?
Иоланта. Я в этом уверена.
Алекс. На что ты намекаешь?
Иоланта. Именно на то, о чем ты подумал.
Алекс. Да я не знаю, что мне и думать.
Иоланта. Знаешь, знаешь… Ладно, я тебя прощаю: ты был пьян, шалунишка. Будем считать, что я с тобой не спала.
Фомич. Как это не спала? А с кем же ты спала?
Иоланта. С тобой, дружок. А ты меня за это оскорбил.
Фомич. Я ничего не успел сказать.
Иоланта. Ты подумал обо мне всякую гадость. Этого достаточно. Кстати, Алекс, ты тоже незаслуженно оскорбил Наташу.
Фомич. Нам что же теперь, извиняться?
Иоланта. Нет, оскорблять нас и дальше. Так делают все уважающие себя мужчины. Можете приступать.
Фомич. Илона, в смысле, Иоланта, да, именно Иоланта, ты хочешь сказать, что мы с Алексом провели вечер с приличными девушками и даже не заметили этого? До сих пор я считал, что девушки, которые согласны провести время с нами, не могут считаться приличными.
Илона. Как видишь, ты ошибался.
Алекс. А я всегда утверждал, Фомич, что люблю порезвиться исключительно с порядочными девушками. А вы вместе с мамой упрекали меня в неразборчивости. Как видишь, я был прав.
Фомич. Может, и ты меня любишь, Иоланта?
Иоланта. Я тебя презираю, Фомич.
Фомич. Жаль. Я думал, ты дура. А ты, оказывается, умная. И симпатичная, между прочим. Алекс, обрати внимание, какие у нее ноги. Это же сказка. Давненько я не видывал таких ножек.
Иоланта. Перестать, Валерий. Это не смешно.
Фомич. Конечно, не смешно. Это форма извинений. Ты умная и красивая, а я полный идиот. Я ничего не упустил?
Иоланта. Тебе тридцать лет, а ты ведешь себя, как шут гороховый. Потерпите наше не слишком приятное общество до утра. Нам просто некуда деваться. А утром мы сами исчезнем навсегда из вашей непорочной жизни. (Закрывает дверь в спальню. Пауза. Открывает дверь.) Кстати, извините за этот маскарад, за эту неразбериху с партнерами. Это все я придумала. Наташа здесь не при чем. Спокойной ночи.
Алекс. Так я не спал с тобой, Елка? (Иоланта закрывает дверь.)
Действие 2
Явление 1
Алекс и Фомич.
Фомич. Какое потрясающее воображение у этой чертовки Иоланты! А какое чувство юмора! Это ж надо: подсунуть мне невинную Наташу! Просто прелесть. Удивительная девушка. Вполне в моем вкусе.Алекс. Кто, Наташа?
Фомич. Да что ты привязался со своей Наташей! Иоланта, конечно. Как я раньше не обратил на это внимание.
Алекс. По-моему, раньше ты утверждал, что Наташа была не столь уж невинна в твоей постели.
Фомич. А что я должен был сказать, старик? Просыпаюсь с бодуна, а рядом со мной лежит девушка. Кто бы я был, если бы ее не тронул? Сам подумай. Кодекс мачо обязывает. Я бы себя уважать перестал. Да ты сам был в моем положении.
Алекс. Был. Но я не хвастался своей победой, как ты. Потому что я сомневался.
Фомич. Ладно. Забудем о славном прошлом. Лучше подумаем, что нам делать?
Алекс. Пока не знаю. Так ты точно не спал с Наташей?
Фомич. Да не спал, не спал, можешь быть спокоен на этот счет. Но мне и в голову не могло придти, что существуют девушки, способные отказаться переспать со мной.
Алекс. Оказывается, существуют.
Фомич. Сегодня знаменательный день в моей жизни. Мне впервые показалось, что существуют девушки, на которых стоит жениться. Осталось только решить вопрос: зачем это делать? Может быть, спросим у твоей мамы?
Алекс. Ответ прост: затем, чтобы эти девушки, когда станут мамами, звонили своим, то бишь нашим, сыновьям и регулярно справлялись об их здоровье.
Фомич. И поторапливали их с женитьбой!
Алекс. Вот именно!
Фомич. Иными словами, смысла в женитьбе не очень много. Я всегда это подозревал.
Алекс. Может, смысл в том, что это приятно сделать? А?
Фомич. Что «это»? «Это» мы давно уже сделали.
Алекс. Я о другом. Приятно стать взрослым. Остепениться. «Как вы себя чувствуете, Валерий Дмитрич, кха-кха?» «Благодарствуйте, друг мой. Погоды стоят отменные. Радикулит нынче совсем исчез». Ха-ха!
Фомич. Ха-ха! Ты прав, жениться нет смысла.
Алекс. Никакого. Только вот такая девушка пропадает зазря!
Фомич. Почему это зазря?
Алекс. Ей же надо замуж. Так положено. Жениться не обязательно, а замуж – это святое.
Фомич. Выйдет за кого-нибудь другого. Этого добра, я имею в виду нашего брата, неженатика, на все готового, хватает. Хоть завались.
Алекс. Э-э, не скажи, брат, не скажи. У меня было столько девушек, что этой, Наташе, я хорошо знаю цену. А другой, осел, не знает, и всегда будет считать, что она обыкновенная девушка. Как все. А она – необыкновенная. За девушку обидно.
Фомич. Это почему же она необыкновенная? Потому что влюбилась в тебя в первую же секунду?
Алекс. Потому что любит меня целый год. Практически – целую жизнь. Погоди, я что-то припоминаю… Год назад… Ну, конечно! Мы были с ней здесь год назад. Мама дорогая! Как я мог это забыть! Какое было тогда на ней платье! С чудным вырезом, и снимать его было одно удовольствие. Оно висело вот здесь. Целый год прожит впустую. И завтра она опять уйдет – и все? Такие девушки в третий раз к незнакомым мужчинам в дом не заходят.
Фомич. Третий раз – это перебор. Это неприлично.
Алекс. Вот именно, неприлично. Значит, она исчезает завтра утром навсегда. Но это невозможно! Если бы ее не было, я бы с удовольствием не женился. Но если она есть, то я просто обязан это сделать.
Фомич. Погоди, Алекс. Если я что-нибудь понимаю в любви, то… ты влюбился, извини за выражение.
Алекс. Похоже на то.
Фомич. Тогда я пошел будить ее.
Алекс. Кого?
Фомич. Наташу.
Алекс. Зачем?
Фомич. Чтобы сообщить ей сенсационное известие: ты собираешься делать ей предложение. Она не зря любила тебя целый год. Дождалась. Девушке будет приятно.
Алекс. А не проще ли мне самому сообщить ей это известие без посредников? Зачем мне свита, извини за выражение?
Фомич. Без посредников, мне кажется, меньше торжественности.
Алекс. Меньше суеты, ты хотел сказать.
Фомич. А какая разница? Торжественность – это неспешная суета, оттого еще более невыносимая. Я вот терпеть не могу торжественности. Может, потому и не женюсь. Как представлю себе все эти китайские церемонии – мне делается дурно, как невесте под венцом.
Алекс. Можно жениться и без церемоний.
Фомич. Можно. Но так не почувствуешь ответственности момента.
Алекс. Тоже верно. Подумать только: какие тонкие жизненные ситуации!
Фомич. Так тебе с торжественностью или без?
Алекс. Давай торжественно. Со свитой.
Фомич. Поехали. Считай, что я тебя сватаю.
Алекс. Согласен. Погоди!
Фомич. Что такое? Синдром старого холостяка? Не можешь решиться на такой пустяк, как сделать предложение любимой девушке? Да, с мужеством у тебя проблемы. Стыдно, стыдно, брат…
Алекс. Да чего ты разошелся! Раскудахтался, как сваха. Ты, это… Выпить хочешь?
Фомич. Так бы и сказал! А я думаю, чего-то не хватает в церемонии главного, все как-то слишком буднично, по-домашнему… Жених, невеста – и все. Чего-то не хватает.
Алекс. Куда делась бутылка? Неужели мы с тобой все выпили? Тут, правда, шампанское есть.
Фомич. Нет, шампанское оставим девушкам. Им все равно, что пить.
Алекс. Придется доставать заначку. Виски. «Черная лошадь» называется.
Фомич. Ну, булькнем!
Алекс. Что за бульканье! Нужен тост, приличествующий моменту. Это же тебе не пирушка и не похмельная стопка.
Фомич. Так говори скорей.
Алекс. Я жених, практически. Мне говорить нельзя. Получится, что я сам себе желать буду, понимаешь? Как-то нескромно.
Фомич. Когда ты успел все эти тонкости изучить? Давно, наверно, к свадьбам присматриваешься.
Алекс. Давно.
Фомич. Так выпьем же… за твою будущую тещу!
Алекс. Может, сначала за невесту?
Фомич. Она же тебе еще не невеста. С ее характером она может сейчас таких дров наломать, что – ого-го! За невесту пить рановато. Лучше за тещу: это надежнее.
Алекс. Если нет невесты – какой резон пить за тещу?
Фомич. В принципе верно. Они же в связке идут.
Алекс. За что же тогда? Вот незадача…
Фомич. Больше я свадебных тостов не знаю. Можно еще за мальчика, за девочку, но это, опять же, когда с невестой определишься. Давай выпьем просто так, а потом придумаем что-нибудь стоящее.
Алекс. Ну, давай. За трезвость мысли.
Фомич. Погнали. (Выпивают.) Вот черт! Как только эти янки глушат с утра эту виски! Первый раз похмеляюсь «Черной лошадью». Копыта можно откинуть.
Алекс. Да они с утра ее и не глушат. Они пьют его, а может, ее – короче, эту «Лошадь» по вечерам. Умеренно, словно мазохисты.
Фомич. И название мазохистское. «Я обожрался «Черной лошадью»». Не звучит. То ли дело: «Я вчера водочки перекушал». Милое дело. Да и сомневаюсь я, что это пойло можно пить умеренно. Стоп! Какое-то просветление снизошло. Вот. Записывай. Выпьем за успех предприятия! Ну, как? Скромненько и со вкусом. Я обыграл тему свадьбы, но о самой свадьбе – ни слова, чувствуешь? Высший пилотаж.
Алекс. Очень подходящий тост. Просто изумительный. Но это уже будет второй стакан, сэр.
Фомич. Всего второй, сэр. Я отчетливо помню. Все под контролем. Если так превесело дело пойдет и дальше, я и сам к вечеру женюсь. Клянусь «Черной лошадью».
Алекс. А что? Запросто. Церемонию мы сейчас отрепетируем на мне. За успех нашего гиблого дела!
Фомич. Погнали коней!
Алекс. Ох!
Фомич. Ух!
Алекс. А теперь разливай океан своего обаяния, хоть наизнанку вывернись, а добудь мне невесту!
Фомич. Слушаюсь, сэр. Одна нога здесь, другая там, сэр. Никакой пощады невестам. На абордаж! Ты готов встретить нас салютом? Готов ли ты взять в жены Наталью, раб божий Алекс? Одумайся, инок!
Алекс. Полегче, полегче. Она девушка чуткая, к тому же сегодня слегка перенервничала. Соберись. Выглядишь ты неважно.
Фомич. Обижаешь, босс. (Подходит к двери.) Тук-тук-тук! Миледи! Можно мне побеспокоить вас по делу весьма срочному и безотлагательному?
Алекс. По-моему, она молчит.
Фомич. А по-моему, она отчетливо сказала «да». Ты плохо знаешь женщин. Миледи! (Исчезает за дверью.)
Алекс. Что-то я как будто нервничаю. Чем же эта Наташа напоминает мне мать? Неужели тем, что обе не верят, что я когда-нибудь женюсь? Ну, ласточки, я вас сегодня удивлю!
Фомич. (Проворно вываливается из двери, держась за голову.) Алекс! Боюсь, нас неправильно поняли. Слушай, кого ты выбрал себе в жены? Нельзя же до такой степени быть недотрогой! Она своей верностью вгонит тебя в гроб. Уноси ноги, старик, пока не поздно.
Алекс. Что она сказала?
Фомич. Да в том-то и дело, что она как только увидела меня, так сразу за вазу, без всяких слов. Молча долбанула меня по башке. Это же интимное место! Ты ей объясни, что я твой друг. Брат. Сват. Так же нельзя!
Алекс. Вот черт! Ты все испортил своим торжественным поведением.
Фомич. Наоборот. Сейчас ты явишься как ее спаситель, и вы поладите, я уверен. Голову за вас чуть не положил! А ты сейчас предашь друга. Не торопись делать предложение, взвесь все хорошенько. Что-то подсказывает мне, что у нее не только характер тяжелый, но и рука. (Раздается стук в дверь.) Слышишь, как стучит? (Появляется Наташа.)
Наташа. Прошу прощения, я не слишком тебя задела, Фомич? Ваза раскололась. Извини, Алекс.
Алекс. Пустяки.
Фомич. Конечно, пустяки. За исключением того, что я практически труп. Надеюсь, моему другу повезет больше, в смысле, достанется меньше. А я удаляюсь сюда, нет, сюда. (Орет в дверь, за которой укрылась Иоланта.) Ау, я иду с чистыми намерениями! Чур, вазами меня не бить! Ау! (Исчезает.)
Явление 2
Алекс и Наташа.
Алекс. Я тут подумал…Наташа. Я тоже подумала… Мне, наверно, стоит извиниться не только за разбитую вазу. Мне очень неловко. Чувствую себя полной дурой.
Алекс. Наташа, перестать ругаться. Ты сегодня целый вечер сквернословишь. У тебя, кстати, прелестное имя. И такое неожиданное.
Наташа. По-моему, обычное.
Алекс. Нет, нет, необычное. На обычное я бы не обратил внимания, а тут сразу запомнил.
Наташа. Мне показалось, только с третьего раза.
Алекс. Это смотря как считать. Со второго, если быть точным.
Наташа. С третьего, Алекс. Если быть совсем точным.
Алекс. Ты была у меня в гостях год назад. Верно? Здесь веселилась большая компания. И ты была, верно? Вот тут висело твое платье. Такое, с блестками и вырезом. Верно?
Наташа. Я тронута таким вниманием к моей особе. На мне тогда было то же платье, что и сейчас. Я его специально прихватила.
Алекс. Я же и говорю! Разве это не блестки?
Наташа. Это ромашки.
Алекс. Ну, что-то беленькое. В крапинку. И вырез…
Наташа. Ты и правда помнишь прошлый раз?
Алекс. Я помню каждое мгновение. Платье висело вот здесь… Снималось оно через голову.
Наташа. А первый раз нас познакомила твоя мама. Мы с ней вместе работаем. Ты заглянул к ней – и она нас познакомила. Забыл?
Алекс. Забыл…
Наташа. Слава богу. Я думала, сейчас ты опять начнешь врать и изворачиваться.
Алекс. Я не хочу тебе врать. Я хочу, чтобы между нами было… Тебе не кажется, что между нами что-то есть?
Наташа. Что ты имеешь в виду?
Алекс. Ты как-то сказала, что целый год…
Наташа. Нет, я сказала, что не выйду за тебя замуж. Правда, ты мне и не предлагал. Я опередила события, знаю. Это я откликнулась на твою записку, из которой ясно видно, как ты относишься ко мне. Я надеюсь, что ты меня достаточно уважаешь, чтобы не оскорбить таким обидным предложением. Ты ведь меня совсем не знаешь и едва помнишь. Вот и все, что существует между нами, Алекс…
Алекс. Наташа, подожди. Здесь кроется какая-то логическая ошибка. Ты сказала, что я дурак, это правда, я не отрицаю; потом добавила, что я самовлюбленная скотина…
Наташа. Самовлюбленный урод, если быть точным.
Алекс. Этот тезис я считаю спорным. И если уж быть совсем точным, то ты сказала, что любишь меня целый год. Это правда? Память не изменяет мне? Для меня это очень важно.
Наташа. Но это происходит не между нами; это происходит между мной и тобой. Это мои проблемы. А между тобой и мной ничего не происходит. К сожалению.
Алекс. К счастью, ты ошибаешься, дорогая! У меня такое впечатление, что я целый год скучал по тебе. Не перебивай! Я только сейчас это понял. И понял, наконец, что связывает тебя с моей мамой: вы обе меня любите.
Наташа. Алекс! Ты злоупотребляешь моей искренностью. Я нечаянно открыла тебе свою тайну, а ты кричишь об этом на весь дом.
Алекс. Интересно, в чем было больше искренности: в том, что ты считаешь мня уродом, или в том, что любишь меня?
Наташа. Одно другому не мешает. Я искренна во всем.
Алекс. Какая девушка! Я искал тебя целых пятьдесят два года.
Наташа. Выглядишь ты гораздо моложе. Лет на тридцать пять. И вовсе не такой урод, как мне показалось. Беру свои слова назад.
Алекс. Какие слова?
Наташа. Об уроде…
Алекс. У меня только душа черная, а так я ничего.
Наташа. Очень даже ничего.
Алекс. Ты искренна?
Наташа. Как всегда.
Алекс. И не отказываешься от своих слов?
Наташа. Не отказываюсь. (Целуются.) Что происходит между нами, Алекс?
Алекс. Видишь ли, я не слишком разбираюсь в этих вещах. До сих пор я смотрел на девушек под другим углом зрения. Ну, ты понимаешь, о чем я. Но мне кажется…
Наташа. Что тебе кажется, Алекс?
Алекс. Наташа, мне кажется, что я влип.
Наташа. Как это влип?
Алекс. У меня такое ощущение, что я не принадлежу себе, что я слишком зависим от другого человека. Я просто не представляю себе жизнь без этого человека.
Наташа. И поэтому злишься на себя и на этого человека, хотя он ни в чем не виноват, верно?
Алекс. Совершенно верно.
Наташа. И если этот другой не обращает на тебя внимания, хочется несправедливо назвать его самовлюбленным уродом, не так ли? Я тебе больше скажу, Алекс: хочется его убить.
Алекс. До этого у меня пока не дошло.
Наташа. Значит, ты меня не любишь.
Алекс. А вот сейчас мне хочется тебя убить.
Наташа. Правда? Я так счастлива.
Алекс. Получается, что я тебя люблю, Наташа?
Наташа. Получается так, Алекс. Может быть, ты скажешь об этом по-человечески?
Алекс. Я пока не могу найти подходящих слов. Помоги мне. У тебя это лучше получается.
Наташа. Хорошо. Повторяй за мной. Я…
Алекс. Я…
Наташа. Тебя…
Алекс. Тебя…
Наташа. А дальше сам.
Алекс. Люблю.
Наташа. Люблю. Навсегда, запомни.
Алекс. Навечно. А теперь ты повтори за мной: я буду твоей женой.
Наташа. Конечно, буду. Если ты сделаешь предложение.
Алекс. А разве я не сделал?
Наташа. Нет. Забыл.
Алекс. Сейчас я исправлю упущение. Только сначала признаюсь в любви, мне понравилось…
Явление 3
Входят Иоланта и Фомич.
Фомич. Совет да любовь молодым!Алекс. Отстань, Фомич, я учусь делать предложение.
Фомич. Иоланта сказала, что делать предложение имеет смысл в том случае, если уверен, что оно будет принято.
Наташа. Оно уже принято, только никак не может поступить.
Иоланта. Принимать предложение следует тогда, когда оно поступило. А у вас все как-то через пень-колоду. Видитесь второй раз в году, да и то в постели; принимается предложение, которое не поступало…
Алекс. Это все потому, что мы любим друг друга.
Иоланта. Кончайте эту игру. Повеселились – и пора разбегаться.
Алекс. Нет никакой игры. Наташа, ты станешь моей женой?
Наташа. Да, дорогой. Я тебя люблю! Целый год!
Алекс. Фомич, Иоланта! Соблаговолите быть свидетелями на нашей свадьбе!
Иоланта. Вы что, с ума сошли? Наташа, ты это серьезно?
Наташа. Да, Иоланта. Я надеюсь, что у нас все серьезно.
Алекс. Погоди, Фомич, а разве у вас несерьезно?
Фомич. Видишь ли, Алекс… В отличие от вас мы знакомы всего девять дней, чувства наши еще не окрепли. К тому же я ранен в голову. Контужен. В конце концов, мне всего тридцать лет, даже не тридцать пять. Мы, конечно, любим друг друга, правда, Иоланта? Но это еще не основание для того, чтобы делать большие глупости.
Алекс. Значит, у вас все впереди. В будущем.
Иоланта. Какое будущее? Наташа, разве можно связывать свою жизнь с такими, как они! Мы же для них только безымянные эпизоды в их бурной мужской жизни. Ты эпизод, и я эпизод. И они для меня всего лишь эпизоды в моей женской жизни.
Алекс. Я не был твоим эпизодом, Иоланта.
Иоланта. Был, Алекс! Не ври своей будущей жене. Совместную сладкую жизнь следует начинать с горькой правды.
Алекс. Ты лжешь! Я даже не прикасался к тебе.
Иоланта. Зато я прикасалась к тебе. И ты совсем не сопротивлялся, хотя называл меня Светленькой, буду справедлива.
Алекс. Наташа, это все вранье! Ты же видишь, она мстит всем нам за что-то.
Иоланта. А что, собственно, произошло? Спал ты со мной или не спал, разве это что-то меняет? Одной женщиной больше, одной меньше… Дело не во мне. Дело в том, что вы сами не знаете, чего вы хотите. Фомич попроще, он и не прикидывается. А ты, Алекс, решил поиграть в серьезные чувства. Ха-ха! Захотелось чистоты и неземного счастья? Совет да любовь. Попробуйте выстроить белый дворец из грязи. Пойдем, Фомич, займемся любовью вместо того, чтобы говорить о ней.
Фомич. Илона, ты все-таки стерва. За что тебя и уважаю.
Иоланта. Да, я стерва. А Светленькая – нет? Ты думаешь, святая любовь толкнула ее в постель к известному бабнику, а не его деньги? Она третий раз с ним знакомилась вчера, он ее в упор не помнит, а она все лезет, и лезет, и лезет. Она мне сама об этом сказала. И вот сегодня – «будь моей женой, дорогая». Не смеши меня, Фомич. Не прикидывайтесь чистенькими, меня от вас тошнит. Будьте скотами, но соблюдайте приличия: делайте вид, что вы люди. Будьте как все. Фомич, Алекс. Мальчики, я в постели. Голая. (Хлопает дверью. Наташа убегает в другую спальню и тоже хлопает дверью.)
Явление 4
Алекс и Фомич.
Алекс. Как ты мог прожить с ней целых девять дней!Фомич. Мы мало разговаривали. А в постели она ничего. Сам знаешь.
Алекс. Фомич! Не помню я ничего такого! По-моему, она все выдумала.
Фомич. Какая разница. Она права: было или не было – это ничего не меняет.
Алекс. Нет, меняет! Если было – значит, я обманывал Наташу, значит, я прикидывался чистеньким, а на самом деле – я дерьмо. А я ее не обманывал, и я не дерьмо.
Фомич. Нет, конечно. Ты мой друг. Как ты мог такое о себе подумать!
Алекс. Фомич, ты мне не веришь?
Фомич. Веришь, не веришь… Это вполне могло произойти. С Елкой возможно все что угодно. Будешь с этим спорить? Не бывает необыкновенных мужчин, Алекс. И не бывает необыкновенных женщин. И не бывает необыкновенных чувств. Это нам так на трезвую голову показалось. Вот почему мне как-то расхотелось жениться. Пойду-ка я к Елке, к этой голой стерве. У нее необыкновенно красивое тело. (Уходит.)
Явление 5
Алекс.
Раздается трель телефона. Во время разговора Алекса с мамой из двери спальни выходит Наташа с вещами в руках. Из другой двери высовываются две любопытствующие головы: Фомич и Иоланта.Алекс. Алло, мама? Здравствуй, дорогая. Чувствую себя скверно. Да нет, нет. Отнюдь. Просто перепил виски. «Черная лошадь» какая-то несвежая попалась. При чем здесь лошадь? Это долго объяснять, мама. С Фомичем, с кем же еще. Зато я собираюсь жениться. Жениться, говорю. Уже сделал предложение. Не тороплюсь ли я? Мама, ты же сама меня торопишь. Люблю ли я ее? Конечно, люблю, мама. Ее зовут Наташа. Она работает вместе с тобой. Ты же нас и познакомила, помнишь? Правда, помнишь? Говоришь, прелестная девочка? Я и сам так считаю. Где она? Она в моей спальне. Кстати, она передает тебе привет. Боюсь, завтра она опоздает на работу.