Анатолий Сарычев. Без шума и пыли

   Она попросила его достать приборы для работы своей санэпидстанции, и Филарет выполнил ее поручение, скупив за символическую цену на разорившемся консервном заводе все приборы промышленной лаборатории.
   – Билеты у меня есть, и удостоверения работников Челкентской железнодорожной санэпидстанции я тебе сделала на нужные фамилии. Сан Саныча я знаю, а вот женщину нет, – ответила Альфия.
   «До границы России с Казахстаном я доеду!» – удовлетворенно подумал Филарет, принимаясь за расчеты.
   Высокий худой мужчина в железнодорожной форме с четырьмя желтыми звездами на рукаве неслышно подошел сзади и, вытащив сигареты, наблюдал за Филаретом, который лихорадочно считал на листе бумаги.
   – Перекури, а то из тебя дым коромыслом идет!
   – Одну минуту, Сергей Иванович! Досчитаю и расскажу, что получилось, – отозвался Филарет, делая последние вычисления. – Ну вот и все, счас я выведу тебя на чистую воду! – пригрозил Филарет, откидываясь на спинку сиденья.
   – Ты сначала возьми ключи от катера, а потом уже на меня наезжай, – предложил главный инженер, протягивая связку ключей.
   – Все по Малинину и Буренину. У тебя приток больше вытяжки, отсюда все твои беды, – заявил Филарет, вытаскивая из протянутой пачки сигарету.
   – Я знаю, что ты у нас очень умный и талантливый. Два года тебя признавали лучшим изобретателем страны, но объясни нам, неучам, поподробнее.
   – Ты же знаешь, Сергей Иванович, что я тебя очень уважаю, и беззастенчиво этим пользуешься.
   – Ты мне дифирамбы не пой, а расскажи подробнее, что надо сделать, и моя благодарность тебе будет безгранична. Правда, в разумных пределах.
   – Насчет безграничности – это ты хорошо придумал, мне это нравится, но об этом поговорим попозже. Итак, тебя интересует вентиляция в отделении химической чистки спецодежды. Вентиляция бывает приточная и вытяжная. В данном отделении мы имеет обе эти системы, которые находятся в рабочем состоянии. Для нормальной работы твоей химчистки необходима кратность воздухообмена в помещении: восемнадцать—двадцать по притоку и двадцать два – двадцать четыре по вытяжке. То есть в помещение должно подаваться воздуха меньше, чем из него высасывается. Только тогда не будет самопроизвольного выброса вредных газов из помещения. Трихлорэтилен тяжелый газ, намного тяжелее воздуха, и если он скапливается в помещении, то в основном стелется по полу. У тебя все воздуховоды, как приточные, так и вытяжные, крепятся по верху помещения, следовательно, нижняя зона не проветривается. Кратность воздухообмена у тебя тринадцать по вытяжке и пятнадцать по притоку, следовательно, газ выталкивается из помещения и ищет приключений на твою задницу.
   – Почему именно на мою?
   – По химии у тебя, насколько я помню, была стойкая тройка, но этого в институте не проходили. Трихлорэтилен очень опасный газ. При температуре четыреста градусов или под воздействием солнечного света он разлагается с образованием фосгена.
   – Тебе, как человеку, такие отсосы сделали, а ты однокурснику не хочешь помочь!
   – Ты, Серегин, сам провокатор! Забудь про эти отсосы и никогда в жизни не вспоминай! Не было их никогда в жизни! Теперь слушай, что ты натворил с вентиляцией и что тебе надо сделать. Первое: установи на всасывающем вентиляторе нормальный электродвигатель, как положено по паспорту на вентиляционную установку. У тебя там стоит непонятно какой, низкооборотный двигатель со скоростью вращения семьсот оборотов в минуту, а нужно полторы тысячи. Второе: восстанови отсосы из подпольных вентиляционных каналов. Третье: поменяй резиновые уплотнители на баке с трихлорэтиленом – они у тебя от старости рассыпались. Идет утечка газа в помещении химчистки из-за неплотностей между баком и крышкой.
   По приточному воздуховоду у тебя только порваны гибкие вставки, за счет этого получаются потери производительности вентилятора процентов на двадцать-тридцать, – закончил рассказывать о недостатках вентиляции Филарет и потянулся за следующей сигаретой.
   – Здорово ты поднаторел в вентиляции за эти десять лет! – восхитился главный инженер.
   – Если зайца бить – он спички зажигать научится! Много били, вот и пришлось научиться! – ответил Филарет.
   – У тебя такой вид, как будто ты решаешь мировые проблемы, – заметил Серегин, вставая из-за стола.
   – Ты хотел купить мой «Лендровер», сейчас я его готов продать, только с одним условием, – негромко сказал Филарет, поднимая голову.
   – Я согласен на любые условия! – заинтересовался Серегин, снова усаживаясь на скамью.
   – Выписывай доверенность на свою «Волгу» с правом продажи прямо сейчас.
   – Это мы запросто. Сколько ты хочешь за свою лайбу?
   – Она сейчас стоит примерно тысяч пять баксов. Я полностью перебрал ходовую часть, движок, перекрасил.
   – У меня в депо! – вставил Серегин, нервно затягиваясь сигаретой.
 
   – Краску я сам купил и машину тоже сам готовил под покраску, – отпарировал Филарет, внимательно смотря на своего сокурсника. – Если привезешь через час доверенность на свою машину, то поменяемся без доплаты, – твердо сказал Филарет.
   – Это папин подарок, – заныл Серегин.
   – Тогда давай деньги– пять тонн баксов, – спокойно предложил Филарет, вставая со скамьи.
   – У меня сейчас нет таких денег, – пробормотал Серегин.
   – Есть другой вариант. Ты выписываешь сейчас мне простую доверенность на машину, даешь сколько есть денег и забираешь «Лендровер». Оставшуюся сумму отдаешь в течение года.
   – Меня устраивает этот вариант. Чуть больше штуки баксов, извини, что в деревянных, я тебе завтра утром занесу домой, – сразу согласился Серегин, прямо на столе в курилке выписывая доверенность.
   Оказывается, чистый бланк доверенности у него был с собой в бумажнике.
   Положив документы на машину и ключи на стол, он быстро побежал в сторону конторы, то и дело поглядывая на часы.
   – Вот вам ключи от химчистки и трихлорэтилен, – поставил на стол металлическую двухлитровую флягу мастер, появившийся в курилке как из-под земли, как только убежал главный инженер.

Глава 5

   «Волга», урча хорошо отрегулированным двигателем, пожирала километр за километром, приближаясь к большому городу.
   Поставив машину на стоянку перед железнодорожным вокзалом, прямо под знаком «Стоянка запрещена», Филарет, еще раз взглянув на вокзальные часы на фронтоне здания, поднялся по ступеням и вышел на перрон.
   – Поезд Санкт-Петербург – Астрахань прибывает на четвертый путь. Ввиду ремонтных работ стоянка поезда будет сокращена! – объявило станционное радио.
   Набрав на железнодорожном мобильнике номер рязанских бандитов, Филарет, не представляясь, сказал:
   – Я буду вас ждать возле хлебного киоска. Он на вокзале один такой, справа от выхода на привокзальную площадь. Одет я в синий джинсовый костюм, на ногах кроссовки «Адидас». Высокий широкоплечий мужчина, волосы черные, на плече синяя сумка. У меня в заднем кармане брюк засунут журнал «Криминал». Идите за мной на расстоянии двадцати метров. – И, не прощаясь, отключил связь.
   Выйдя на пешеходный мост, Филарет остановился у лестницы, ведущей на четвертый путь, и, облокотившись на деревянные перила, стал смотреть на осторожно втягивающийся на станцию поезд.
   Едва поезд остановился, как из шестого вагона первыми вышли на перрон два парня.
   Двое плечистых парней, одетые в одинаковые черные шерстяные шапочки, с большими спортивными сумками через плечо, не торопясь, направились в сторону подземного перехода.
   Быстро сбежав по лестнице на перрон, Филарет пристроился сзади. Он шел, держась левой стороны, обходя выходящих из вагонов людей.
   Отпустив парней метров на десять, Филарет прогулочной походкой направился вслед за ними.
   Двое милиционеров с надписью на спине «СОБР» стояли, широко расставив ноги, посередине подземного перехода и внимательно смотрели на проходящих мимо них пассажиров.
   – Ваши документы! – сказал широкоплечий детина с автоматом на правом плече, направляясь к рязанцам.
   Парни не замедлили шага, не дернулись.
   У Филарета неприятно похолодело под ложечкой.
   Детина положил руку на плечо низенького азиата, катившего на тележке огромный баул, и, отведя его в сторону, стал проверять документы.
   Рязанцы, обойдя азиата с милиционером, так же неторопливо продолжали двигаться к выходу в город.
   Выйдя из тоннеля и поднявшись по лестнице на первый этаж, парни пересекли зал, не обращая никакого внимания на четырех милиционеров, просеивающих внимательными взглядами проходящих мимо них пассажиров.
   Выйдя на привокзальную площадь, они отошли метров на пять от входных дверей, закурили, поставили сумки на землю и стали внимательно осматриваться.
   Увидев справа, за летним кафе, хлебный киоск, повесили сумки на плечи и неторопливо направились к нему.
   Обогнав их, Филарет неловко задел правого парня, ощутив каменные мышцы, и не оглядываясь, направился по тротуару.
   Слева стояли автобусы, троллейбусы, маршрутные такси.
   Люди с сумками, чемоданами и просто перевязанными веревками серо-коричневыми мешками, расталкивая друг друга, бросались к транспорту, с боем занимая его.
   Небольшого росточка бабуся в беленьком платочке, согнувшись под огромным мешком, перевязанным с боков узкими брезентовыми ремнями, споро семенила, направляясь к троллейбусу номер десять, остановившемуся как раз напротив Филарета.
   Двери с шипением закрылись перед самым ее носом.
   Воздев сухонький кулачок к небу, бабка разразилась такой матерной тирадой, что вся площадь на мгновение замолчала, а потом разразилась громкими аплодисментами и приветственными криками…
   В этой тираде бабуся помянула мать, отца, бабушек и дедушек до третьего колена, пожелав водителю, чтобы под ним прокололись все колеса, а рога с троллейбуса перекочевали на его голову.
   Молодой парень, воодушевленный столь «возвышенной» речью, вскочил на задок троллейбуса и рывком сдернул штанги с проводов. Троллейбус остановился.
   Передние двери открылись, и через них, с трудом проталкиваясь сквозь плотно набившихся пассажиров, выскочил водитель, одетый в синюю спецовку. Увидев торчащие вертикально штанги, он почесал в затылке, достал из кармана брезентовые рукавицы и быстро пошел к задку троллейбуса.
   – Есть бог на свете! – звонко воскликнула бабка и, едва водитель покинул троллейбус, юркнула в него, мигом растолкав скопившихся на передней площадке пассажиров.
   Справа тянулась анфилада стеклянных окон магазинов, заставленных бутылками, продуктами и товарами первой необходимости.
   Слева уличные торговцы и торговки, разложив немудреные товары на самодельных прилавках, а то и просто на картонных ящиках, наперебой зазывали покупателей.
   Соблазнившись огромным, размером с небольшой чайный поднос, надутым муляжом чебурека, Филарет остановился и купил один. Незаметно посмотрев назад, он увидел, что парни идут следом.
   Откусывая по кусочку чебурек, Филарет не торопясь прошел мимо аптечного киоска, где подозрительные оборванные личности рассовывали темные пузырьки по карманам, свернул направо и мимо ограды стадиона «Локомотив» направился к его второму входу, где сейчас никого не было.
   На турникете стадиона висела приваренная железная вывеска «Проход закрыт!».
   – Вот адрес и ключи от квартиры, ребята, я через час буду! – сказал Филарет. Перепрыгнув через турникет, он открыл дверь в железных воротах и зашел на территорию стадиона.
   Замок звонко лязгнул, отсекая возможных преследователей.

Глава 6

   – Странный он парень, наш заказчик! Играет в шпионские игры. Ничего толком не говорит о задании, – пробурчал парень, сдвигая шапочку на затылок. Под ней обнаружились черные, как вороново крыло, пышные волосы, разом упавшие ему на плечи.
   – Тебе, Чепец, все не нравится! Всю дорогу ныл, что едем в плацкартном вагоне, а не в купейном, нет водки, девочек. Сейчас возникаешь, что парень играет в шпионские игры. А мне нравится! Нет лишней болтовни, гнилого базара. На хате, я уверен, он четко поставит задачу. Выполним задание и нах хаузе!
   – Все ты, Лапа, видишь в розовом свете! Все тебе хорошо! Как искать эту хату по адресу, если в городе первый раз? – снова заныл Чепец.
   – Ловим тачку, суем водиле адрес, и он нас доставит к подъезду.
   Белесые длинные волосы вылезли на глаза, и Лапа нахмурясь натянул шапочку поглубже, спрятав даже уши.
   – Эти еще шпионские шапочки на головах! – снова заныл Чепец.
   – Хорошо, что сказал. Давай их снимем и поедем как белые люди, а то мы с тобой, как два огородных пугала. На дворе тепло, а мы с тобой, как чучела.
   – Вот и я говорю, надо их выкинуть! – обрадовался Чепец, стягивая со своей головы шапочку. Его черные как смоль волосы рассыпались по плечам. Он встряхнул головой, и они красиво легли, образуя над головой кок, похожий на петушиный гребень.
   – С такой головой тебе только по телеку выступать! – оценил его вид Лапа.
   – А че ты имеешь против? Девкам очень нравится! Они в постели мои лохмы на себя кидают и тащатся, как тараканы от дихлофоса!
   – Во-во! Потом фоторобот с тебя составить, как два пальца испачкать! Давай надевай бейсболку и прячь свое богатство! – приказал Лапа, доставая из сумки две темные шапочки с козырьком.
   – Надо похавать, кишка с кишкой песни поют! – снова заныл Чепец.
   – Давай быстрей на хату сваливать! – жестко сказал Лапа, накидывая на плечо ремень сумки.
   – Да в гробу видел я такую работу! – попытался протестовать Чепец.
   – Если пасть не закроешь, то жевать через секунду нечем будет! Дантисты знаешь какие нонче дорогие? – пообещал Лапа, выходя к обочине дороги. – Ему работа не нравится! А на хрена ты тогда берешься за нее?
   Остановили машину. Водитель, худой остролицый мужик, едва прочитав написанный адрес, буркнул:
   – Стольник! – и вопросительно посмотрел на клиента.
   – Нет проблем, шеф! – сразу согласился Лапа, открывая дверь автомобиля.
   Водитель, лихо развернувшись прямо через разделительную полосу, поехал в обратном направлении.
   – Мясницкая улица – это понятно, но где двадцать седьмой дом? – сам с собой говорил водитель, ловко объезжая огромные, размером с детский бассейн, полные воды ямы, открытые канализационные люки, брошенные прямо посередине дороги кучи мусора.
   – Это у вас самая плохая дорога? – спросил словоохотливый Чепец, вертя головой в разные стороны.
   – Дорога как дорога, – невозмутимо ответил водитель, прямо по тротуару объезжая поставленную в метре от обочины грузовую машину. – Мы приехали! Вот ваш двадцать седьмой дом! – Водитель тыкал пальцем в старый двухэтажный дом, сложенный из потемневшего от времени жженого кирпича.
   Квартира номер пять оказалась на первом этаже второго подъезда. Пройдя в полутемную прихожую, они увидели сидящего за столом на кухне Филарета, который прихлебывал из большой красной с цветами чашки чай.
   – Давайте, ребята, к столу, поедим чем бог послал и поговорим о делах наших скорбных, – объявил он, едва за рязанцами захлопнулась входная дверь.
   Чепец хватал руками нарезанную колбасу, заталкивая в рот сразу по два куска. Вареное яйцо он ухитрился затолкнуть в рот целиком.
   Лапа, наоборот, ел очень немного, аккуратно беря с тарелки небольшие кусочки колбасы. Даже вареное яйцо он ухитрился разрезать на три части.
   Когда первый голод был утолен, Филарет, сдвинув в сторону чашки с чаем, тарелки с остатками еды, расстелил на освободившемся месте лист бумаги и начал объяснять:
   – Ваша задача заложить на заводе взрывчатку и полить вот этой жидкостью полы в заводоуправлении. Взрывчатка – это для отвода глаз, по сто грамм тротила, пяток гранат «Заря», гранаты «УРГ» и «УРГН». Вам надо в субботу заставить завод не работать. Вот здесь находится проходная. Через нее не идите. Перелезете забор рядом со сборочным цехом. Завтра купите в магазине «Атлант» складную лестницу и с ее помощью легко перелезете через забор. Тротил заложите в заводоуправлении, сборочном цеху и под забором. На плане эти места отмечены крестиками. Гранаты и тротил спрячете на территории завода, там, где нарисованы кружочки. Бутыль разольете на складе готовой продукции и в заводоуправлении, о чем я уже говорил.
   Надо разбить окно и кинуть в него бутыль, отвинтив пробку.
   Поменьше хватайте жирными пальцами за мебель, – напомнил Филарет, поднимая свои руки, одетые в тонкие резиновые перчатки. – Помимо этого на заводе и рядом с ним разбросайте вот эти листовки: «Внимание! Завод заминирован! На территории завода и вокруг в радиусе километра установлено сто зарядов, половина из которых начинена боевым газом фосгеном!» Это, конечно, неправда, но панику посеет.
   Операцию начнете в три ночи в субботу. В шесть у вас поезд Астрахань – Санкт-Петербург. Вот ваши билеты и аванс.
   В пять сорок я вас буду ждать у турникета с остальными деньгами. Фокусов не надо делать никаких: ни разбирать гранаты, ни их взводить. Все гранаты, взрывчатка снабжены радиовзрывателями.
   За всеми вашими действиями будут наблюдать мои люди. Ваша задача просто положить их в заранее указанные места. Бутыль с жидкостью, когда будете наливать, очень опасна – оденьте вот эти респираторы. Если нет вопросов, то я пошел, – закончил Филарет, вставая со стула.
   – А вдруг ты кинешь? – спросил Чепец.
   – А вдруг вы кинете? – тем же вопросом ответил Филарет и, уже подходя к двери, обернулся: – Мне вас как профессионалов рекомендовали серьезные люди из вашего города. Если что не так, с них серьезно спросят.

Глава 7

   Зайдя в жилой двор напротив драматического театра, Филарет минут пять стоял возле ящиков с мусором, внимательно осматриваясь. Закурив сигарету, еще раз осмотрел пространство перед лестницей.
   Справа на него повеяло запахом давно не мытого человеческого тела.
   – Парень! Хочешь заработать? – спросил Филарет у невысокого худенького бомжа, одетого в порванные на правой ноге джинсы и некогда белую майку с красными потеками впереди.
   Человек ловко вытаскивал из мусорного ящика бутылки, придирчиво их рассматривал и аккуратно складывал в черный пластиковый пакет. Сноровка, с которой он проделывал данную операцию, указывала на богатый опыт и ежедневные тренировки.
   – Что надо сделать? – деловито спросил бомж, шмыгая красным с синими прожилками носом.
   – Я от жены спрятал кассету с записью телефонного разговора с любовником и теперь хочу ее взять обратно. Она рядом работает и может меня увидеть. Будет базар, крики, может рожу расцарапать, а мне этого не хочется, – на ходу фантазировал Филарет.
   – Две! – коротко ответил бомж, протягивая руку к мусорному баку.
   – Чего две? – не понял Фидларет.
   – Какие вы тупые стали! Две бутылки!
   – Чего две бутылки? – снова не понял Филарет.
   – Две бутылки «Агдама», – пояснил бомж и покрутил пальцем у виска, удивляясь человеку, который не знает таких простых вещей.
   – Полтинник на все хватит? – приценился Филарет.
   – Даже с закуской, – согласился бомж, протягивая грязную руку за деньгами.
   – Сначала ты сходишь и принесешь кассету, а потом я отдам деньги, – пообещал Филарет.
   – Давай объясняй, где ты спрятал кассету! – потребовал бомж, передавая Филарету пакет с пустыми бутылками.
   – Там справа есть щель, в которую я спрятал кассету, – закончил объяснение Филарет.
   – Только за три бутылки и хорошую закуску я полезу на высоту, – поднял цену бомж, лихорадочно блестя глазами. Он уже явственно представлял, какой пир закатит сегодня вечером.
   – Если принесешь в течение десяти минут, получишь премиальные в виде большой двухлитровой бутылки пива! – пообещал Филарет, кивая на магазин «Минутка», ярко светившийся огромными окнами.
   Бомжа как ветром сдуло.
   Филарет вышел на улицу и внимательно смотрел на тщедушного человека, перебегающего дорогу.
   Из припаркованной рядом со вторым входом в магазин белой «шестерки» «Жигулей» вышел широкоплечий мужчина и фланирующей походкой направился к служебному входу в театр.
   Филарет выскочил из-за мусорного ящика, перебежал улицу, держась в тени стоящего фургона «Вольво», и притаился внизу пожарной лестницы.
   Негромко хлопнула дверца машины, и Филарет понял, что второй соглядатай вышел на подмогу.
   Щуплая фигурка загремела по расшатанным ступеням лестницы. И в этот момент первый мужчина выскочил к подножию лестницы, встал внизу, широко расставив руки, готовясь принять посланца.
   Удар ребром ладони по сонной артерии Филарет погрузил встречавшего мужчину в глубокий сон.
   Оттащив его в тень, Филарет притаился около стены, стараясь не дышать.
   Черная тень надвинулась слева.
   Удар по гортани заставил его всхлипнуть и схватиться за горло. Второе бесчувственное тело ничком упало на землю.
   Бомж спустился и тут же попал в крепкие объятия Филарета.
   Зажав левой рукой рот своему посыльному, Филарет, приблизив губы к уху бомжа, прошептал:
   – Жена наняла бандитов, и теперь они тебя и меня будут ловить. Тебе надо исчезнуть из города на пару недель – месяц. Вот тебе тысяча рублей – давай уматывай!
   Миниатюрная кассета перекочевала в руку Филарета, бомж нырнул под руку и исчез. Ни один листик в кустах не шелохнулся.
   «Мне тоже пора исчезать», – решил Филарет, скользнув в кусты.

Глава 8

   Сидя в лаборатории своей санэпидстанции, всматриваясь в распечатку спектрального анализа акустического сигнала, Филарет лихорадочно размышлял.
   «Значит, фээсбэшники почувствовали мою двойную игру и выставили около театра топтунов. Надо продержаться всего два дня, а там уже они не страшны. Если в субботу будет взрыв на заводе, то пару дней им будет не до меня. Их всех погонят расследовать этот взрыв, а там надо будет искать мифические сто зарядов, работы у них будет полно.
   Эврика! Надо позвонить на телевидение и им сообщить о взрыве!
   А зачем? Гораздо проще снять все на видео и послать на телевидение!»– текли быстрые мысли в голове инженера.
   Филарет встал из-за стола и потянулся.
   «Старею, наверное! Всего шестнадцать часов поработал, и уже усталость. Раньше, бывало…» – промелькнула быстрая мысль.
   Что было раньше, он додумать не успел. В основание черепа уперся холодный ствол, и хриплый голос произнес:
   – Где кассета, интеллигент?
   – Какая кассета? – ненатурально удивился Филарет, смотря в стекло второго монитора.
   В нем отразились две фигуры с одетыми на лица шерстяными шапочками с прорезями для глаз.
   Тяжелый запах немытого тела, лука и чеснока заполнил маленькую комнатку.
   – Ваньку не валяй, а то враз хлопнем! – пообещал хрипатый, сильнее вдавливая ствол в голову.
   Справиться с двумя людьми для бывшего спецназовца не представляло никакой проблемы. Но начинать бой, не зная всех сил противника, противоречило тактике ведения боя.
   – Мужики! Какие кассеты! – успел сказать Филарет до того, как удар в ухо сбросил его со стула на пол.
   – Ты, Хмырь, с ним поосторожней! Ему еще заключение писать! Надо забрать заключение и кассету, а уже потом можно кончать, – спокойно сказал второй, коренастый мужчина с большими оттопыренными ушами.
   Даже сквозь шапочку уши оттопыривались наподобие слоновьих.
   Филарет решил, что пора прийти в себя, и начал тяжело ворочаться.
   – Вот и наш инженеришка проснулся, сейчас ему в задницу паяльничек вставим, и он сразу вспомнит, где кассета.
   – Мужики! Не надо паяльничек совать в анальное отверстие, я уже вспомнил, где кассета.
   – Ты на глазах растешь, паря! – обрадовался коренастый и добавил: – Я плохо переношу запах жареной человечины, особенно задницы.
   – Я спрятал кассету в вентиляторе химчистки, – раскололся Филарет, делая испуганное лицо. – Я всегда там прячу ценные вещи и деньги.
   – Где эта химчистка находится? – спросил коренастый, имя которого Филарет так и не узнал.
   – Это здесь недалеко, в пяти минутах ходьбы, – скороговоркой пояснил Филарет, делая попытку встать на ноги.
   – Ты пока полежи, а мы подумаем, – скомандовал коренастый, проверяя ящики письменного стола Филарета.
   Все найденные там магнитофонные кассеты он сбрасывал в пластиковый мешок, который около правой руки держал Хмырь.
   Микрокассета в металлическом чехле, дважды переписанная на лазерный диск, спокойно лежала на системном блоке компьютера.
   Филарет старался на нее не смотреть.
   – Сейчас соберем все кассеты и пойдем, – обрадовал Хмырь, кидая на коренастого вопрошающий взгляд.
   – Оставь пакет здесь, мы еще вернемся, – скомандовал коренастый.
   – Мужики! В кофре рядом со столом инструменты. Возьмите, пожалуйста, и ключ с колечком на столе. Дверь там закрыта, – сказал Филарет, вставая на ноги.
   – Дернешься, сразу перо в бок получишь! – обрадовал коренастый, беря Филарета под руку болевым захватом.
   Филарет мог показать три способа освобождения от этого захвата, но пока решил не проявлять свою образованность.
   Выйдя на крыльцо санэпидстанции, Филарет глубоко вздохнул, быстрым взглядом обведя дворик.
   На противоположной стороне улицы стояла темная «Волга».
   – Закройте входную дверь, – попросил Филарет, осторожно сходя со ступенек.