Перевернув карточку, Максим обнаружил еще одну Мастер-карт, на его имя, но без каких либо пояснений.
«Ладно разберемся потом!» – решил Максим, выскакивая из комнаты.
– Ты забыл написать записку! – напомнила Юля, усаживаясь за спиной Максима.
– Позвоню маме на мобильник! – ответил Максим, трогаясь с места.
Маленький, весь светящийся яркими неоновыми огнями бутик возник справа от дороги.
Недолго думая, Максим свернул с дороги, совершенно не обращая внимания, на возмущенные сигналы идущих следом автомобилей.
– У тебя есть десять минут на предварительный шопинг! Если через десять минут ты будешь сидеть сзади меня, то на обратном пути, я тебе устрою еще один, более продолжительный шопинг! – пообещал Максим, прислоняя мокик к стене.
– Ты сам не хочешь пойти в магазин? – удивилась девушка.
– Пожалуй ты права, – согласился Максим, беря в руки сумку.
– У вас можно сфотографироваться на паспорт? – спросил Максим к толстого усатого охранника, стоящего к входа.
– Второй этаж! – не поворачивая головы, ответил страж порядка, одетый несмотря на теплое время в полную камуфляжную форму.
– Посмотри за мокиком! – негромко сказал Максим, суя в потную лапу пятьсот сумов.
Купюра мгновенно исчезла из руки охранника, а на его лице заиграла счастливая улыбка.
Галантно открыв дверь перед девушкой, Максим первым делом повел свою пассию на второй этаж – фотографироваться.
Сделав по десять снимков каждого, фотограф – молодой афганец, глазами указав на Юлю, потер большой и указательный палец.
Максим отрицательно покачал головой, расплачиваясь пухлой пачкой сумов, которая таяла с неимоверной скоростью.
– Доллары поменяешь на сумы? – спросил Максим, едва Юля отошла к прилавку с бижутерией.
– По какому курсу? – быстро ответил афганец, заинтересованно посмотрев на Максима.
Афганцу было на вид лет сорок.
Худое, изможденное лицо показывало, что вдали от родины он пока не нашел землю обетованную.
– На базаре дают по сто сорок пять – предлагаю по сто сорок! – выдал Максим, понимая, что сейчас начнется торговля, на которую у него совершенно не было времени.
– Даю по сто тридцать и могу взять большую сумму! – предложил афганец, ожидая ответного хода.
– Поменяй двести баксов! – согласился Максим, беря со стола пластиковый пакет.
Нырнув под стол, афганец достал три кирпича сумов, перевязанные шпагатом и быстро сунул их в пакет, воровато оглянувшись.
Вытащив свою пачку сумов, Максим отсчитал сорок тысяч и открыто передал их фотографу, положив снизу две бумажки по сто долларов.
– Все нормально? – спросил Максим, поднимая на маленького фотографа тяжелый взгляд.
«Сынок! Меняй деньги только у знакомых людей!» – вспомнил Максим папенькино изречение.
Времени оставалось совсем немного.
Когда Максим вышел от фотографа, то увидел сияющую Юлю, в таком коротеньком платье, что оно больше походило на детскую распашонку.
– С тебя пятьдесят долларов! – шепнула девушка, крутанувшись вокруг своей оси.
Платье взлетело еще выше, показав беленькие с кружевами трусики.
– В темном месте рассчитаюсь! – пообещал Максим, закидывая пакет с деньгами и пакет со старыми Юлиными вещами в сумку.
Кинув взгляд на фотографа, Максим обнаружил, что тот что-то быстро говорит по телефону, кидая на Максима вороватые взгляды.
«Зря я у этого душмана деньги менял!» – понял Максим, увлекая за собой девушку к отделу готового платья.
Посмотрев сквозь висевшие рядами пальто на фотографический закуток, Максим заметил двух здоровенных милиционеров, наклонившихся над оживленно размахивающим руками фотографом.
«Увидел баксы и заложил милиции!» – понял Максим.
Между тем, фотограф витиевато разводил руками, показывая, как соблазнительные формы у Максимовой спутницы.
«Поверни козырек вправо!» – вспомнил Максим слова пузатого тролля с картины.
Сунув руку в сумку, Максим лихорадочно нащупывал бейсболку, которую никак не мог найти.
– Что случилось? – испуганно спросила Юля, заглядывая в глаза.
– Похоже, что излишней самонадеяностью, я навлек на нас большие неприятности.
Мент, с выпирающим наружу остроконечным животом, радостно улыбнулся и потирая руки направился к отделу зимней одежды.
Второй мент присел за столик и перебирая бумажки, зорко наблюдал за действиями первого стража порядка, отправившегося за нарушителями, вся вина которых заключалась в том, что у них были деньги.
Максима прошиб холодный пот от предчувствия краха всей его жизни. Ведь попади они сейчас с такими деньгами к ментам – живыми им не уйти! Кому нужны живые свидетели?
У Максима даже слезы навернулись на глаза.
Мент равномерно шагая, прошел уже половину расстояния до отдела зимней одежды, когда пальцы Максима нащупали козырек бейсболки.
«Ну кепка не подведи! Если не обманул троль-пузан с картины, дюжину самого дорогого пива поставлю! – пообещал Максим, выхватывая из сумку бейсболку.
«Не забудь повернуть строго набок козырек тюфя!» – раздался немного заплетающий голос пузана с картины.
«Я тебе две упаковки пива принесу!» – пообещал Максим, одевая на себя кепку.
«Тюфя ты натуральный в чесночном соусе! Девку забыл!
Сними шапку, прижми девку к себе, а потом одень колпак и поверни!» – наставлял тролль-пузан.
«Спасибо большое!» – поблагодарил Максим, в точности исполняя совет тролля.
«Спасибом не отделаешься – пиво неси! Принесешь пива расскажу, как с ягодой работать, а если пиво будет очень хорошим, то и про значок на шапке!» – закинул удочку тролль, тоже не чуждый хитростям.
– Ты что делаешь дурак! – возмущенно спросила Юля, Когда Максим с силой прижал девушку к себе.
Снять и снова одеть бейсболку было секундным делом.
Едва Максим левой рукой повернул бейсболку на девяносто градусов, как оказался в легкой дымке.
Мент, вскинувшийся на возглас Юли, ринулся к вешалкам с зимними пальто, но никого не увидел, пробежав всего в метре от прижавшихся друг к другу Максима и Юли. Двое тесно прижавшихся друг к другу молодых людей исчезли из вида!
Посмотрев в высокое зеркало, висящее на стене в трех метрах от него, Максим кроме ровного ряда зимних пальто и озирающегося во все стороны мента никого не увидел.
Острый запах едкого пота, смешанный с запахами табака и еще чего-то сладковатого, ударил в ноздри. Запах был настолько силен, что Максим чуть не расчихался.
Юля тоже сморщила нос, готовясь чихнуть. Максим показал ей кулак, сделав зверское лицо.
Девушка пожевала губами, зачем-то высунула язык.
– Эй Фотик! Куда пошел парень с девка? – громко, на весь зал спросил молодой мент, стоя всего в двух метрах от Максима.
– Он пошла в твоя отдел! – запинаясь, но уверенно ответил фотограф, кличка которого была, оказывается, Фотик, что чрезвычайно шло к его остроносому личику.
– Никуда они не денутся! Внизу Ахмед дежурит! – громко сказал второй, пожилой мент, с лычками сержанта.
– У ней толстый пачка доллар был! – на ходу сочиняя, громко сказал фотограф, почему-то возясь с компьютером.
– Мы побежали по другим отделам, а ты пока фотки распечатай! – приказал сержант, вставая со стула.
«Фотографии оставлять ни в коем случае нельзя!
Надо срочно стереть запись в компьютере!» – понял Клим, медленно направляясь в сторону фотографа, который готовился печатать на лазерном принтере фотографии Максима и Юли.
Одно движение и большой цифровой фотоаппарат «Сони» сорван со штатива и отправился в сумку Максима.
Удар ребром ладони по сонной артерии – опять школа папеньки, заставил фотографа молча упасть ничком на пол.
Два движения мышкой и файл с фотографиями стерт из памяти компьютера.
– Зайди в корзину и еще раз сотри файл! – посоветовала Юля, присев на корточки.
Она сноровисто обыскивала карманы фотографа.
Выудив оттуда тощую пачку долларов, сотовый телефон и короткую черную палочку, быстро переложила все в сумочку.
Еще раз, наморщив лоб, девушка сдернула со спинки стула невесть как, оказавшийся здесь нейлоновый женский халатик, который тоже положила в свою сумку.
Максим заметил, что, несмотря на то, что девушка находилась от него на расстоянии метра, видна она не была.
«Внимательный ты парень водоплавающий! Кепка накрывает все живое в радиусе двух метров! С тебя еще упаковка пива!» – не упустил возможность поторговаться пузатый тролль с картины.
«Может чего покрепче принести?» – спросил Максим, вспоминая, как в одной лавочке в Старом городе папенька брал коньяк.
Старенький продавец долго беседовал с папенькой и только после этого вынес ему бутылку армянского коньяка «Двин».
Папенька потом долго вспоминал этот коньяк, закатывая глаза в знак восхищения вкусом.
Пока Максим предавался разговорами с троллем и воспоминанием о своем папеньке, Юля работала на компьютере фотографа.
– Пусть теперь попробуют запустить это железо! – мстительно сказала Юля, запуская программу уничтожения всех записей.
– Хорош злобствовать! Надо уносить отсюда побыстрее ноги! – решительно сказал Максим, дергая свою подругу за руку.
Огромный, почти двухметровый мент, с одной звездочкой на погоне, широко расставив толстые ноги, стоял перед дверью, внимательно рассматривая всех выходящих из магазина людей.
Обойти его не представляло никакой возможности.
Люди были вынуждены, протискиваться на выход за его спиной.
– Сейчас ты у меня побегаешь! – тихо пообещала Юля, подтолкнув Максима к толстому менту, который загораживал проход.
Сунув руку в сумочку, Юля вытащила из нее газовый баллончик, и шепотом предупредив своего напарника:-Береги глаза! – пшикнула аэрозолью прямо в лицо милиционера.
Мент схватился за глаза, завыл, как раненый зверь и упал на пол, катаясь, как в припадке эпилепсии.
Максим не стал досматривать это увлекательное зрелище, а подхватив Юлю, которую язык теперь не поворачивался называть Юлечка, выскочил из дверей.
Взяв резко в сторону, Максим чуть не столкнулся с охранником, который стремглав бросился на помощь катавшемуся по полу милиционеру.
Усевшись за руль мопеда, Максим положил сумку себе на колени и повернул ключ зажигания.
Со стороны казалось что мокик сам собой завелся и неторопливо поехал к трассе, с которой съехал десять минут назад.
Отъехав с километр и найдя кусты, Максим свернув в них, резко остановился.
– Жалко бросать такой мокик, но выхода у нас нет!
По нему нас очень быстро вычислят! Мы с тобой очень хорошо отметились в магазине и сильно разозлили ментов!
– Я не могу бросить мокик так просто! Брат мне за него оторвет голову! – жалобно сказала Юля.
– Боюсь у нас возникнут серьезные проблемы и без мокика, – сказал Максим, выходя на дорогу.
Пассажирская Газель моментально остановилась возле Максима.
– Шеф! Сколько обойдется съездить до городка самолетостроителей? – спросил Максим вежливо улыбаясь.
– Пять тысяч вас устроит? – спросил водитель, мужчина за пятьдесят лет, явно склонный к мелкому бизнесу, называя совершенно невообразимую сумму.
Явный расчет на лохов, которые не знают города и готовы платить сумасшедшие деньги.
– Отец! Я согласен заплатить любую половину, если вы отвезете ко мне домой на Леваневского двадцать два этом мокик.
Он поломался, а у нас поджимает время! Надо успеть на экзамен в институт! – пояснил задачу Максим, все так же приветливо улыбаясь.
– Три тысячи и я доставлю вашего скакуна по назначению! – пообещал водитель.
Когда Максим полез в карман за деньгами, небрежно спросил, демонстрируя неплохое знание учебной обстановки:
– В каком ты сказал вузе учишься сынок?
– В Политехе отец, на втором курсе.
– Это на Чукурсае[3]? – небрежно спросил водитель, явно смущенный молодым видом Максима, который явно не тянул на второкурсника.
– Ошибаешься отец. ОТФ[4] находится на Шахимардане[5]! – быстро ответил Максим, затаскивая в салон мокик.
Водитель сразу заулыбался.
Знать старинное название городского района – Шахимардан, мог только коренной житель города.
Глядя вслед удалявшейся Газели, Юля задумчиво сказала:
– Ты меня парень с каждым часом удивляешь все больше и больше.
– Давай поговорим в машине! – предложил Максим, поднимая руку еще перед одной Газелью.
– Массив «Октябрь», что обойдется? – спросил Максим молодого парня, сидевшего за рулем.
– Две тысячи и погнали! – быстро ответил водитель, нервно поглядывая на часы.
– Если ты также быстро ездишь, как говоришь, то получишь три тысячи, – пообещал Максим, открывая дверцу пассажирского салона.
– Можно быстро, можно очень быстро, а можно совсем быстро, – обернувшись назад, предложил водитель.
– Улица Мустакиллик двадцать пять – совсем быстро! – попросил Максим, усаживаясь вместе с девушкой на второе сиденье в салоне.
– Если совсем быстро, то придется добавить! – заявил молодой парень, суя руку под пассажирское сиденье рядом.
– Конечно добавим! – обрадовано сказал Максим, обнимая за плечи девушку.
Прилепив на крышу проблесковый маячок, водитель с визгом шин рванул по шоссе.
Быстро набрав скорость, Газель перестроилась в крайний левый ряд и понеслась со скоростью сто сорок километров в час, распугивая автомобили громкими завываниями сирены.
– Теперь, когда нет свободных ушей, можно и поговорить! – предложил Максим, целуя девушку в шею.
– После таких жестов мне хочется снова тебя поцеловать! – заявила Юля, смело кладя руку на руку Максима.
– Всему свое время! Сейчас наша главная задача получить все необходимые документы и свалить из страны, где за нас очень скоро возьмутся не только менты, но и компетентные органы! – негромко сказал Максим, кивком головы показывая пост ГАИ, вокруг которого собрались разномастные любители двухколесного транспорта.
ГАИшники не только проверяли документы у седоков мокиков и мотоциклов, но и фотографировали их.
Газель, чуть снизив скорость, промчалась мимо поста ГАИ.
– Срочно всем постам ГАИ! Разыскивается молодой парень с девушкой на мотоцикле «Ямаха»! – заговорил динамик над головой.
Водитель протянул руку и выключил динамик, прокомментировав сообщение:
– Вечно ГАИшники ерундой занимаются!
– Полностью с тобой согласен! – решительно сказал Максим, успокаивающе погладив девушку по голой коленке.
Проскочив по обводному шоссе, огромной петлей огибающей город, Газель въехала в массив «Октябрь» тоже построенный после землетрясения 1966 года.
Водитель неплохо ориентировался в улицах этого престижного массива и через пять минут остановился возле высокого кирпичного дома, на стене которого рядом с воротами белела вывеска:
«Махалинский комитет[6]»
– Вам в Махаллю надо! – удивился парень, принимая честно заработанные четыре тысячи сумов[7].
– У нас тут свидание! – пояснил Максим, широко улыбаясь.
– Счастливо отдохнуть! – сказал водитель и
показал Максиму большой палец правой руки.
– Откуда у тебя столько денег? – спросила Юля, идя с правой стороны от Максима по тротуару, выложенному бетонными плитками, сантиметров по двадцать каждая.
– Папенька оставил на черный день! – ответил Максим внимательно смотря по сторонам.
Максим увидел сорок первый номер на высоте трех метров и остановился.
Высокий забор, небольшая железная калитка и аккуратная пипочка звонка, утопленная в кирпичную стену, справа от ручки, на высоте метр от земли.
«У Ильхама куча братьев и сестер! – вспомнил Максим, семью своего школьного товарища.
– Юлечка! Человек, к которому мы сейчас попадем, мало того, что очень серьезный человек, который может нам помочь в получении российских паспортов, но и очень хороший человек, отец моего школьного друга.
Исходя из этого, постарайся не сболтнуть лишнего. Все денежные вопросы в моей компетенции, – быстро сказал Максим, держа руку в сантиметре от кнопки звонка.
– Я получила вводную, и готова строго выполнять все твои ценные указания! – быстро ответила Юля с совершенно серьезным видом.
– Будем надеяться, что все пройдет хорошо. У меня такое ощущение, что земля начинает если не гореть, то дымится у нас под ногами! – задумчиво сказал Максим, нажимая кнопку звонка.
– Я уже пять минут смотрю и слушаю, как вы общаетесь! – сказал по громкоговорящей связи Азамат Ганиевич в незаметный громкоговоритель.
Максим внимательно осмотрел стену и не нашел ни динамика, ни камеры видеонаблюдения.
– Разрешите войти? – церемонно спросил Максим, толкая железную калитку.
Щелкнул замок, калитка легко отворилась.
– Идете прямо по дорожке.
В вестибюле вас встретит Ильхам и проводит на второй этаж.
Максим шел по дорожке выложенной узорчатыми бетонными пластинами, под густым виноградником. полностью закрывающий жаркое солнце.
Огромные плодовые деревья, в пяти метрах друг от друга росли по обеим сторонам дорожки, смыкая свои кроны метрах в десяти от земли.
– Я никогда не бывала в таком саду! – восхищенно сказала Юля, вертя головой по сторонам.
Максим здесь бывал не раз и поэтому спокойно шел вперед, прикидывая варианты своего поведения. Несмотря на то, что он бывал в доме у Ильхама, видеть самого хозяина дома ему не приходилось.
Только через метров пятьдесят, когда дорожка свернула направо, они увидели десятиметровый бассейн, за которым собственно и находился трехэтажный дом, выложенный из красного облицовочного кирпича.
Едва Максим обошел бассейн, как из двустворчатых дверей дома выскочил высокий, как каланча Ильхам и сразу потащил Максима за собой.
– У меня очень мало времени! – извинился Максим.
– Не суетись! Папа все подготовил и тебе останется только отдать бабки и вклеить фотографии! – махнул рукой Ильхам.
– Сначала дела, а потом удовольствия! – не согласился со своим школьным товарищем Максим, дернув за руку Юлю, на которую никто в этом доме не обращал внимания.
Это было естественно в мусульманской семье, где женщина занимает подчиненное положение.
Когда Максим приходил в гости к Ильхаму, мать и сестры подавали угощение, а сами уходили вы другие комнаты. Это Максима нисколько не удивляло – так было всегда испокон веков в Средней Азии.
Как также его не удивляло, что женщины по субботам собираются в специальных кафе и допоздна сидят, обсуждают свои дела.
Потом мужья на машинах приезжают за ними и отвозят домой.
Такие порядки испокон веков были в стране, и Максим находил их вполне приемлемыми.
Ильхам проводил их до лестницы на второй этаж и когда гости поднялись на первый пролет, забежал вперед.
Идя по коридору второго этажа, Ильхам молчал, тем самым показывая, что они идут в святая – святых – кабинет хозяина дома.
Осторожно постучав во вторую дверь справа, Ильхам приоткрыл ее и засунув голову спросил:
– Можно войти?
– Заходите гости дорогие! – радушно пригласил хозяин.
Максим вторым зашел в большую светлую комнату, отделанную темным деревом, и придержал дверь, приглашая Юлю войти.
Как хорошо воспитанная девушка, Юля вошла и сразу же поздоровавшись, остановилась на пороге.
– Давай девушка посиди с моими дочками, а я пока с Максимом решу все дела.
Юля скромно сказала, не поднимая глаз:
– Как вам будет угодно, – и тут же передала Максиму свою сумочку.
Ильхам дисциплинированно вышел из кабинета, пропустив впереди себя девушку.
– Давай пока документы и рассказывай, что случилось, – предложил хозяин дома, водрузив на нос очки в роговой оправе.
– Я попал в очень некрасивую историю. Какие-то люди, которых я совсем не знаю, решили меня убить.
Сначала они меня пытались утопить, но вы знаете, как я плаваю, и у них ничего не получилось.
Когда мы фотографировались с девушкой, то к нам прицепилась милиция, увидя деньги, но мы сбежали. Может быть не совсем корректно: девушка брызнула одному милиционеру в лицо вот из этого баллончика, но данных на нас у них нет.
Я забрал фотоаппарат и уничтожил данные в компьютере фотографа, – быстро сказал Максим и опустил голову.
– Почему ты не вызвал милицию, когда тебя пытались убить? – спросил отец Ильхама, внимательно смотря на Максима.
– Эти люди, которые пытались меня убить оказались соседями моей девушки. Когда я это увидел, то вызвал милицию, но она ничего не стала делать, а только оказала медицинскую помощь одному из нападавших и уехала.
Максим не стал посвящать лишнего человека в факт людоедства, попытку отмочить, а потом съесть глорха, а тем более про кражу из сейфа соседей толстой пачки долларов.
– Почему бандиту оказывали медицинскую помощь? – спросил хозяин кабинета.
– Я ткнул ему пальцем в глаза, и он окривел на один глаз, а второй у него сильно воспален, – пояснил Максим.
– Ситуация оказывается несколько сложней, чем казалось на первый взгляд, – задумчиво сказал Азамат Нигматович и жестом подозвал Максима к себе.
На столе, перед хозяином кабинета лежало два российских паспорта.
– Сделать вам российские паспорта – не проблема!
Сейчас сюда вклеим ваши фотографии и вы граждане России.
Со вчерашнего числа въезд на территорию страны разрешается только по заграничным паспортам.
Это несколько сложнее, а тем более у тебя подпирает время! – сделал ударение на последнем слове хозяин кабинета.
– Сколько надо денег? – понимая, куда клонит папа Ильхама, спросил Максим, подтягивая к себе свою сумку.
– У тебя столько нет! – махнул рукой Азамат-ата.
– Сколько надо денег? – по слогам повторил Максим.
– По штуке баксов за российские паспорта с гражданством и по две штуки за российские дипломатические паспорта.
Прописка, выписка, отметки таможни обойдутся еще в пару штук баксов, – быстро считал хозяин кабинета.
– Вам за труды пару штук баксов тоже надо добавить, – спокойно сказал Максим, расстегивая карман сумки, где лежала отложенная пачка баксов.
– Это огромные деньги мальчик! Может не надо ехать в Россию, а за пару штук баксов, я с милицией и твоими бандитами решу все дела, – предложил Азамат – ата.
– Почему именно дипломатические загранпаспорта? – спросил Максим, отсчитывая из пачки пятьдесят стодолларовых купюр.
– Других в посольстве сейчас нет, – пояснил Азамат-ата, забирая паспорта и деньги.
– Как только я получу документы, так сразу отдам вторую половину, – пояснил Максим, складывая сильно отощавшую пачку обратно в карман сумки.
«Ладно разберемся потом!» – решил Максим, выскакивая из комнаты.
– Ты забыл написать записку! – напомнила Юля, усаживаясь за спиной Максима.
– Позвоню маме на мобильник! – ответил Максим, трогаясь с места.
Маленький, весь светящийся яркими неоновыми огнями бутик возник справа от дороги.
Недолго думая, Максим свернул с дороги, совершенно не обращая внимания, на возмущенные сигналы идущих следом автомобилей.
– У тебя есть десять минут на предварительный шопинг! Если через десять минут ты будешь сидеть сзади меня, то на обратном пути, я тебе устрою еще один, более продолжительный шопинг! – пообещал Максим, прислоняя мокик к стене.
– Ты сам не хочешь пойти в магазин? – удивилась девушка.
– Пожалуй ты права, – согласился Максим, беря в руки сумку.
– У вас можно сфотографироваться на паспорт? – спросил Максим к толстого усатого охранника, стоящего к входа.
– Второй этаж! – не поворачивая головы, ответил страж порядка, одетый несмотря на теплое время в полную камуфляжную форму.
– Посмотри за мокиком! – негромко сказал Максим, суя в потную лапу пятьсот сумов.
Купюра мгновенно исчезла из руки охранника, а на его лице заиграла счастливая улыбка.
Галантно открыв дверь перед девушкой, Максим первым делом повел свою пассию на второй этаж – фотографироваться.
Сделав по десять снимков каждого, фотограф – молодой афганец, глазами указав на Юлю, потер большой и указательный палец.
Максим отрицательно покачал головой, расплачиваясь пухлой пачкой сумов, которая таяла с неимоверной скоростью.
– Доллары поменяешь на сумы? – спросил Максим, едва Юля отошла к прилавку с бижутерией.
– По какому курсу? – быстро ответил афганец, заинтересованно посмотрев на Максима.
Афганцу было на вид лет сорок.
Худое, изможденное лицо показывало, что вдали от родины он пока не нашел землю обетованную.
– На базаре дают по сто сорок пять – предлагаю по сто сорок! – выдал Максим, понимая, что сейчас начнется торговля, на которую у него совершенно не было времени.
– Даю по сто тридцать и могу взять большую сумму! – предложил афганец, ожидая ответного хода.
– Поменяй двести баксов! – согласился Максим, беря со стола пластиковый пакет.
Нырнув под стол, афганец достал три кирпича сумов, перевязанные шпагатом и быстро сунул их в пакет, воровато оглянувшись.
Вытащив свою пачку сумов, Максим отсчитал сорок тысяч и открыто передал их фотографу, положив снизу две бумажки по сто долларов.
– Все нормально? – спросил Максим, поднимая на маленького фотографа тяжелый взгляд.
«Сынок! Меняй деньги только у знакомых людей!» – вспомнил Максим папенькино изречение.
Времени оставалось совсем немного.
Когда Максим вышел от фотографа, то увидел сияющую Юлю, в таком коротеньком платье, что оно больше походило на детскую распашонку.
– С тебя пятьдесят долларов! – шепнула девушка, крутанувшись вокруг своей оси.
Платье взлетело еще выше, показав беленькие с кружевами трусики.
– В темном месте рассчитаюсь! – пообещал Максим, закидывая пакет с деньгами и пакет со старыми Юлиными вещами в сумку.
Кинув взгляд на фотографа, Максим обнаружил, что тот что-то быстро говорит по телефону, кидая на Максима вороватые взгляды.
«Зря я у этого душмана деньги менял!» – понял Максим, увлекая за собой девушку к отделу готового платья.
Посмотрев сквозь висевшие рядами пальто на фотографический закуток, Максим заметил двух здоровенных милиционеров, наклонившихся над оживленно размахивающим руками фотографом.
«Увидел баксы и заложил милиции!» – понял Максим.
Между тем, фотограф витиевато разводил руками, показывая, как соблазнительные формы у Максимовой спутницы.
«Поверни козырек вправо!» – вспомнил Максим слова пузатого тролля с картины.
Сунув руку в сумку, Максим лихорадочно нащупывал бейсболку, которую никак не мог найти.
– Что случилось? – испуганно спросила Юля, заглядывая в глаза.
– Похоже, что излишней самонадеяностью, я навлек на нас большие неприятности.
Мент, с выпирающим наружу остроконечным животом, радостно улыбнулся и потирая руки направился к отделу зимней одежды.
Второй мент присел за столик и перебирая бумажки, зорко наблюдал за действиями первого стража порядка, отправившегося за нарушителями, вся вина которых заключалась в том, что у них были деньги.
Максима прошиб холодный пот от предчувствия краха всей его жизни. Ведь попади они сейчас с такими деньгами к ментам – живыми им не уйти! Кому нужны живые свидетели?
У Максима даже слезы навернулись на глаза.
Мент равномерно шагая, прошел уже половину расстояния до отдела зимней одежды, когда пальцы Максима нащупали козырек бейсболки.
«Ну кепка не подведи! Если не обманул троль-пузан с картины, дюжину самого дорогого пива поставлю! – пообещал Максим, выхватывая из сумку бейсболку.
«Не забудь повернуть строго набок козырек тюфя!» – раздался немного заплетающий голос пузана с картины.
«Я тебе две упаковки пива принесу!» – пообещал Максим, одевая на себя кепку.
«Тюфя ты натуральный в чесночном соусе! Девку забыл!
Сними шапку, прижми девку к себе, а потом одень колпак и поверни!» – наставлял тролль-пузан.
«Спасибо большое!» – поблагодарил Максим, в точности исполняя совет тролля.
«Спасибом не отделаешься – пиво неси! Принесешь пива расскажу, как с ягодой работать, а если пиво будет очень хорошим, то и про значок на шапке!» – закинул удочку тролль, тоже не чуждый хитростям.
– Ты что делаешь дурак! – возмущенно спросила Юля, Когда Максим с силой прижал девушку к себе.
Снять и снова одеть бейсболку было секундным делом.
Едва Максим левой рукой повернул бейсболку на девяносто градусов, как оказался в легкой дымке.
Мент, вскинувшийся на возглас Юли, ринулся к вешалкам с зимними пальто, но никого не увидел, пробежав всего в метре от прижавшихся друг к другу Максима и Юли. Двое тесно прижавшихся друг к другу молодых людей исчезли из вида!
Посмотрев в высокое зеркало, висящее на стене в трех метрах от него, Максим кроме ровного ряда зимних пальто и озирающегося во все стороны мента никого не увидел.
Острый запах едкого пота, смешанный с запахами табака и еще чего-то сладковатого, ударил в ноздри. Запах был настолько силен, что Максим чуть не расчихался.
Юля тоже сморщила нос, готовясь чихнуть. Максим показал ей кулак, сделав зверское лицо.
Девушка пожевала губами, зачем-то высунула язык.
– Эй Фотик! Куда пошел парень с девка? – громко, на весь зал спросил молодой мент, стоя всего в двух метрах от Максима.
– Он пошла в твоя отдел! – запинаясь, но уверенно ответил фотограф, кличка которого была, оказывается, Фотик, что чрезвычайно шло к его остроносому личику.
– Никуда они не денутся! Внизу Ахмед дежурит! – громко сказал второй, пожилой мент, с лычками сержанта.
– У ней толстый пачка доллар был! – на ходу сочиняя, громко сказал фотограф, почему-то возясь с компьютером.
– Мы побежали по другим отделам, а ты пока фотки распечатай! – приказал сержант, вставая со стула.
«Фотографии оставлять ни в коем случае нельзя!
Надо срочно стереть запись в компьютере!» – понял Клим, медленно направляясь в сторону фотографа, который готовился печатать на лазерном принтере фотографии Максима и Юли.
Одно движение и большой цифровой фотоаппарат «Сони» сорван со штатива и отправился в сумку Максима.
Удар ребром ладони по сонной артерии – опять школа папеньки, заставил фотографа молча упасть ничком на пол.
Два движения мышкой и файл с фотографиями стерт из памяти компьютера.
– Зайди в корзину и еще раз сотри файл! – посоветовала Юля, присев на корточки.
Она сноровисто обыскивала карманы фотографа.
Выудив оттуда тощую пачку долларов, сотовый телефон и короткую черную палочку, быстро переложила все в сумочку.
Еще раз, наморщив лоб, девушка сдернула со спинки стула невесть как, оказавшийся здесь нейлоновый женский халатик, который тоже положила в свою сумку.
Максим заметил, что, несмотря на то, что девушка находилась от него на расстоянии метра, видна она не была.
«Внимательный ты парень водоплавающий! Кепка накрывает все живое в радиусе двух метров! С тебя еще упаковка пива!» – не упустил возможность поторговаться пузатый тролль с картины.
«Может чего покрепче принести?» – спросил Максим, вспоминая, как в одной лавочке в Старом городе папенька брал коньяк.
Старенький продавец долго беседовал с папенькой и только после этого вынес ему бутылку армянского коньяка «Двин».
Папенька потом долго вспоминал этот коньяк, закатывая глаза в знак восхищения вкусом.
Пока Максим предавался разговорами с троллем и воспоминанием о своем папеньке, Юля работала на компьютере фотографа.
– Пусть теперь попробуют запустить это железо! – мстительно сказала Юля, запуская программу уничтожения всех записей.
– Хорош злобствовать! Надо уносить отсюда побыстрее ноги! – решительно сказал Максим, дергая свою подругу за руку.
Огромный, почти двухметровый мент, с одной звездочкой на погоне, широко расставив толстые ноги, стоял перед дверью, внимательно рассматривая всех выходящих из магазина людей.
Обойти его не представляло никакой возможности.
Люди были вынуждены, протискиваться на выход за его спиной.
– Сейчас ты у меня побегаешь! – тихо пообещала Юля, подтолкнув Максима к толстому менту, который загораживал проход.
Сунув руку в сумочку, Юля вытащила из нее газовый баллончик, и шепотом предупредив своего напарника:-Береги глаза! – пшикнула аэрозолью прямо в лицо милиционера.
Мент схватился за глаза, завыл, как раненый зверь и упал на пол, катаясь, как в припадке эпилепсии.
Максим не стал досматривать это увлекательное зрелище, а подхватив Юлю, которую язык теперь не поворачивался называть Юлечка, выскочил из дверей.
Взяв резко в сторону, Максим чуть не столкнулся с охранником, который стремглав бросился на помощь катавшемуся по полу милиционеру.
Усевшись за руль мопеда, Максим положил сумку себе на колени и повернул ключ зажигания.
Со стороны казалось что мокик сам собой завелся и неторопливо поехал к трассе, с которой съехал десять минут назад.
Отъехав с километр и найдя кусты, Максим свернув в них, резко остановился.
– Жалко бросать такой мокик, но выхода у нас нет!
По нему нас очень быстро вычислят! Мы с тобой очень хорошо отметились в магазине и сильно разозлили ментов!
– Я не могу бросить мокик так просто! Брат мне за него оторвет голову! – жалобно сказала Юля.
– Боюсь у нас возникнут серьезные проблемы и без мокика, – сказал Максим, выходя на дорогу.
Пассажирская Газель моментально остановилась возле Максима.
– Шеф! Сколько обойдется съездить до городка самолетостроителей? – спросил Максим вежливо улыбаясь.
– Пять тысяч вас устроит? – спросил водитель, мужчина за пятьдесят лет, явно склонный к мелкому бизнесу, называя совершенно невообразимую сумму.
Явный расчет на лохов, которые не знают города и готовы платить сумасшедшие деньги.
– Отец! Я согласен заплатить любую половину, если вы отвезете ко мне домой на Леваневского двадцать два этом мокик.
Он поломался, а у нас поджимает время! Надо успеть на экзамен в институт! – пояснил задачу Максим, все так же приветливо улыбаясь.
– Три тысячи и я доставлю вашего скакуна по назначению! – пообещал водитель.
Когда Максим полез в карман за деньгами, небрежно спросил, демонстрируя неплохое знание учебной обстановки:
– В каком ты сказал вузе учишься сынок?
– В Политехе отец, на втором курсе.
– Это на Чукурсае[3]? – небрежно спросил водитель, явно смущенный молодым видом Максима, который явно не тянул на второкурсника.
– Ошибаешься отец. ОТФ[4] находится на Шахимардане[5]! – быстро ответил Максим, затаскивая в салон мокик.
Водитель сразу заулыбался.
Знать старинное название городского района – Шахимардан, мог только коренной житель города.
Глядя вслед удалявшейся Газели, Юля задумчиво сказала:
– Ты меня парень с каждым часом удивляешь все больше и больше.
– Давай поговорим в машине! – предложил Максим, поднимая руку еще перед одной Газелью.
– Массив «Октябрь», что обойдется? – спросил Максим молодого парня, сидевшего за рулем.
– Две тысячи и погнали! – быстро ответил водитель, нервно поглядывая на часы.
– Если ты также быстро ездишь, как говоришь, то получишь три тысячи, – пообещал Максим, открывая дверцу пассажирского салона.
– Можно быстро, можно очень быстро, а можно совсем быстро, – обернувшись назад, предложил водитель.
– Улица Мустакиллик двадцать пять – совсем быстро! – попросил Максим, усаживаясь вместе с девушкой на второе сиденье в салоне.
– Если совсем быстро, то придется добавить! – заявил молодой парень, суя руку под пассажирское сиденье рядом.
– Конечно добавим! – обрадовано сказал Максим, обнимая за плечи девушку.
Прилепив на крышу проблесковый маячок, водитель с визгом шин рванул по шоссе.
Быстро набрав скорость, Газель перестроилась в крайний левый ряд и понеслась со скоростью сто сорок километров в час, распугивая автомобили громкими завываниями сирены.
– Теперь, когда нет свободных ушей, можно и поговорить! – предложил Максим, целуя девушку в шею.
– После таких жестов мне хочется снова тебя поцеловать! – заявила Юля, смело кладя руку на руку Максима.
– Всему свое время! Сейчас наша главная задача получить все необходимые документы и свалить из страны, где за нас очень скоро возьмутся не только менты, но и компетентные органы! – негромко сказал Максим, кивком головы показывая пост ГАИ, вокруг которого собрались разномастные любители двухколесного транспорта.
ГАИшники не только проверяли документы у седоков мокиков и мотоциклов, но и фотографировали их.
Газель, чуть снизив скорость, промчалась мимо поста ГАИ.
– Срочно всем постам ГАИ! Разыскивается молодой парень с девушкой на мотоцикле «Ямаха»! – заговорил динамик над головой.
Водитель протянул руку и выключил динамик, прокомментировав сообщение:
– Вечно ГАИшники ерундой занимаются!
– Полностью с тобой согласен! – решительно сказал Максим, успокаивающе погладив девушку по голой коленке.
Проскочив по обводному шоссе, огромной петлей огибающей город, Газель въехала в массив «Октябрь» тоже построенный после землетрясения 1966 года.
Водитель неплохо ориентировался в улицах этого престижного массива и через пять минут остановился возле высокого кирпичного дома, на стене которого рядом с воротами белела вывеска:
«Махалинский комитет[6]»
– Вам в Махаллю надо! – удивился парень, принимая честно заработанные четыре тысячи сумов[7].
– У нас тут свидание! – пояснил Максим, широко улыбаясь.
– Счастливо отдохнуть! – сказал водитель и
показал Максиму большой палец правой руки.
– Откуда у тебя столько денег? – спросила Юля, идя с правой стороны от Максима по тротуару, выложенному бетонными плитками, сантиметров по двадцать каждая.
– Папенька оставил на черный день! – ответил Максим внимательно смотря по сторонам.
Максим увидел сорок первый номер на высоте трех метров и остановился.
Высокий забор, небольшая железная калитка и аккуратная пипочка звонка, утопленная в кирпичную стену, справа от ручки, на высоте метр от земли.
«У Ильхама куча братьев и сестер! – вспомнил Максим, семью своего школьного товарища.
– Юлечка! Человек, к которому мы сейчас попадем, мало того, что очень серьезный человек, который может нам помочь в получении российских паспортов, но и очень хороший человек, отец моего школьного друга.
Исходя из этого, постарайся не сболтнуть лишнего. Все денежные вопросы в моей компетенции, – быстро сказал Максим, держа руку в сантиметре от кнопки звонка.
– Я получила вводную, и готова строго выполнять все твои ценные указания! – быстро ответила Юля с совершенно серьезным видом.
– Будем надеяться, что все пройдет хорошо. У меня такое ощущение, что земля начинает если не гореть, то дымится у нас под ногами! – задумчиво сказал Максим, нажимая кнопку звонка.
– Я уже пять минут смотрю и слушаю, как вы общаетесь! – сказал по громкоговорящей связи Азамат Ганиевич в незаметный громкоговоритель.
Максим внимательно осмотрел стену и не нашел ни динамика, ни камеры видеонаблюдения.
– Разрешите войти? – церемонно спросил Максим, толкая железную калитку.
Щелкнул замок, калитка легко отворилась.
– Идете прямо по дорожке.
В вестибюле вас встретит Ильхам и проводит на второй этаж.
Максим шел по дорожке выложенной узорчатыми бетонными пластинами, под густым виноградником. полностью закрывающий жаркое солнце.
Огромные плодовые деревья, в пяти метрах друг от друга росли по обеим сторонам дорожки, смыкая свои кроны метрах в десяти от земли.
– Я никогда не бывала в таком саду! – восхищенно сказала Юля, вертя головой по сторонам.
Максим здесь бывал не раз и поэтому спокойно шел вперед, прикидывая варианты своего поведения. Несмотря на то, что он бывал в доме у Ильхама, видеть самого хозяина дома ему не приходилось.
Только через метров пятьдесят, когда дорожка свернула направо, они увидели десятиметровый бассейн, за которым собственно и находился трехэтажный дом, выложенный из красного облицовочного кирпича.
Едва Максим обошел бассейн, как из двустворчатых дверей дома выскочил высокий, как каланча Ильхам и сразу потащил Максима за собой.
– У меня очень мало времени! – извинился Максим.
– Не суетись! Папа все подготовил и тебе останется только отдать бабки и вклеить фотографии! – махнул рукой Ильхам.
– Сначала дела, а потом удовольствия! – не согласился со своим школьным товарищем Максим, дернув за руку Юлю, на которую никто в этом доме не обращал внимания.
Это было естественно в мусульманской семье, где женщина занимает подчиненное положение.
Когда Максим приходил в гости к Ильхаму, мать и сестры подавали угощение, а сами уходили вы другие комнаты. Это Максима нисколько не удивляло – так было всегда испокон веков в Средней Азии.
Как также его не удивляло, что женщины по субботам собираются в специальных кафе и допоздна сидят, обсуждают свои дела.
Потом мужья на машинах приезжают за ними и отвозят домой.
Такие порядки испокон веков были в стране, и Максим находил их вполне приемлемыми.
Ильхам проводил их до лестницы на второй этаж и когда гости поднялись на первый пролет, забежал вперед.
Идя по коридору второго этажа, Ильхам молчал, тем самым показывая, что они идут в святая – святых – кабинет хозяина дома.
Осторожно постучав во вторую дверь справа, Ильхам приоткрыл ее и засунув голову спросил:
– Можно войти?
– Заходите гости дорогие! – радушно пригласил хозяин.
Максим вторым зашел в большую светлую комнату, отделанную темным деревом, и придержал дверь, приглашая Юлю войти.
Как хорошо воспитанная девушка, Юля вошла и сразу же поздоровавшись, остановилась на пороге.
– Давай девушка посиди с моими дочками, а я пока с Максимом решу все дела.
Юля скромно сказала, не поднимая глаз:
– Как вам будет угодно, – и тут же передала Максиму свою сумочку.
Ильхам дисциплинированно вышел из кабинета, пропустив впереди себя девушку.
– Давай пока документы и рассказывай, что случилось, – предложил хозяин дома, водрузив на нос очки в роговой оправе.
– Я попал в очень некрасивую историю. Какие-то люди, которых я совсем не знаю, решили меня убить.
Сначала они меня пытались утопить, но вы знаете, как я плаваю, и у них ничего не получилось.
Когда мы фотографировались с девушкой, то к нам прицепилась милиция, увидя деньги, но мы сбежали. Может быть не совсем корректно: девушка брызнула одному милиционеру в лицо вот из этого баллончика, но данных на нас у них нет.
Я забрал фотоаппарат и уничтожил данные в компьютере фотографа, – быстро сказал Максим и опустил голову.
– Почему ты не вызвал милицию, когда тебя пытались убить? – спросил отец Ильхама, внимательно смотря на Максима.
– Эти люди, которые пытались меня убить оказались соседями моей девушки. Когда я это увидел, то вызвал милицию, но она ничего не стала делать, а только оказала медицинскую помощь одному из нападавших и уехала.
Максим не стал посвящать лишнего человека в факт людоедства, попытку отмочить, а потом съесть глорха, а тем более про кражу из сейфа соседей толстой пачки долларов.
– Почему бандиту оказывали медицинскую помощь? – спросил хозяин кабинета.
– Я ткнул ему пальцем в глаза, и он окривел на один глаз, а второй у него сильно воспален, – пояснил Максим.
– Ситуация оказывается несколько сложней, чем казалось на первый взгляд, – задумчиво сказал Азамат Нигматович и жестом подозвал Максима к себе.
На столе, перед хозяином кабинета лежало два российских паспорта.
– Сделать вам российские паспорта – не проблема!
Сейчас сюда вклеим ваши фотографии и вы граждане России.
Со вчерашнего числа въезд на территорию страны разрешается только по заграничным паспортам.
Это несколько сложнее, а тем более у тебя подпирает время! – сделал ударение на последнем слове хозяин кабинета.
– Сколько надо денег? – понимая, куда клонит папа Ильхама, спросил Максим, подтягивая к себе свою сумку.
– У тебя столько нет! – махнул рукой Азамат-ата.
– Сколько надо денег? – по слогам повторил Максим.
– По штуке баксов за российские паспорта с гражданством и по две штуки за российские дипломатические паспорта.
Прописка, выписка, отметки таможни обойдутся еще в пару штук баксов, – быстро считал хозяин кабинета.
– Вам за труды пару штук баксов тоже надо добавить, – спокойно сказал Максим, расстегивая карман сумки, где лежала отложенная пачка баксов.
– Это огромные деньги мальчик! Может не надо ехать в Россию, а за пару штук баксов, я с милицией и твоими бандитами решу все дела, – предложил Азамат – ата.
– Почему именно дипломатические загранпаспорта? – спросил Максим, отсчитывая из пачки пятьдесят стодолларовых купюр.
– Других в посольстве сейчас нет, – пояснил Азамат-ата, забирая паспорта и деньги.
– Как только я получу документы, так сразу отдам вторую половину, – пояснил Максим, складывая сильно отощавшую пачку обратно в карман сумки.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента