Страница:
Мужчина вынырнул прямо из облака пыли – метрах в шести-восьми от капота. Легко перепрыгивая через лежащие тела, он зигзагом пробирался среди разбегающихся в панике людей к их машине. Его правая рука почти достала из пакета предмет, который теперь был отчетливо виден.
Ребекка опустила пистолет, пытаясь прицелиться ему в ноги, но держать оружие неподвижно было невозможно. Машина прибавила скорость, подняла колесами еще больше красной пыли и вдруг наткнулась на капот второй машины кортежа. От этой неожиданной остановки дверца машины ударила Ребекку по подбородку, так что та снова чуть не упала. Несколько мгновений она видела перед собой лишь звездочки и красный туман.
Когда зрение прояснилось, он увидела дуло револьвера, направленное прямо на нее.
Ее идеальные силиконовые груди синхронно подпрыгивали, в то время как она терлась своим выбритым низом живота о его лобковую кость. Одной рукой она держалась за изголовье кровати, второй вцепилась ему в волосы с такой силой, что он ощущал треск в корнях волос, когда она притягивала его к себе. Каблуки ее туфель оставляли на его бедрах глубокие болезненные следы.
Однако ему было все равно – бизнес-леди собиралась дать ему урок верховой езды, какого он не видывал за всю жизнь.
Опыта ему и самому было не занимать – напротив! На самом деле он отчасти считал себя чемпионом в данной области.
Но эта дамочка умела трахаться совершенно феноменально! Ей гарантирована премия Гонзо в области «Кино для взрослых» в номинации Female performer of the year[12]. Ощущение было столь убийственным, что ему приходилось напоминать себе о том, чтобы дышать.
Он ощутил подергивание в паховых складках – возбуждение разливалось по всему телу, хотя он изо всех сил старался думать о чем-то неэротичном. Однако все усилия были тщетны!
– I’m coming![13] – пробормотал он, однако бизнес-леди не предприняла никакой попытки слезть с него. Вместо этого она выпустила изголовье кровати, запустила руку себе за спину и в тот момент, когда он стал кончать, вонзила ногти ему в мошонку. Он чуть не умер!! Его сотрясал такой сильнейший оргазм, что он встал на мостик, а она, судя по ее крикам, использовала это его движение в свою пользу.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Тем временем она скатилась с него и закурила.
– Isn’t this a non-smoking room?[14] – выдавил он из себя, когда к нему вернулся дар речи.
– Who are you – the smoking police?[15] – усмехнулась она и выпустила в потолок длинную струю дыма.
Вот именно – кому какое дело? Иногда он ведет себя как последний ботаник!
– А… а как т-тебя зовут? – пробормотал он, так и не придумав более удачной реплики.
– Анна. Анна Аргос.
Она загасила сигареты в стаканчике, стоявшем на ночном столике, и чуть съехала в кровати.
– Э-э-э… Приятно познакомиться, Анна.
Но она не ответила. Ее губы уже были заняты воскрешением мертвых.
Она висела на руках на дверце машины, в то время как ее ноги волочились по несущейся мимо земле. Пистолет был по-прежнему зажат в правой руке, но, поскольку весь ее вес сейчас держался на руках, она могла поднять его разве что на несколько миллиметров. Ребекка пыталась упереться ногами, чтобы перераспределить вес и высвободить правую руку.
Но бегущий за ними мужчина уже поднял оружие, и она понимала, что не успеет. Из-под колес машины поднимались тучи пыли, клубясь вокруг нее, отчего поле зрения превратилось в узкий красный туннель, и единственное, что она видела в этот момент, – это блестящее дуло револьвера на другом конце. Она ожидала выстрела.
Но его не последовало.
Внезапно машина резко свернула вправо, да так мощно, что Ребекку буквально забросило в салон машины. Ухватившись за сиденье, она уперлась одной ногой в край дверного отверстия и втянула себя внутрь. Машина продолжала кружиться на месте, дверца за спиной у Ребекки захлопнулась, и тут оказалось, что они развернулись на 180 градусов и несутся обратно по той же самой дороге, по которой только что приехали.
Пыль из-под колес «Ленд Крузера» накрыла их целиком, и Модин пришлось включить «дворники», чтобы хоть что-нибудь разглядеть.
Ребекка резко обернулась, пытаясь разглядеть мужчину с револьвером через заднее стекло. Упершись ногами между сиденьями, она держала оружие наготове. Взгляд застыл на линии прицела, палец на спуске…
Но позади них виднелся лишь водоворот красной пыли, поглотившей весь мир. Лагерь беженцев, разъяренная толпа, мужчина с револьвером – все разом исчезло. Через несколько секунд казалось, что всего этого никогда и не было…
Модин что-то крикнула ей, откуда-то издалека донеслось хрипение рации, однако кровь так сильно стучала у Ребекки в висках, что она не разбирала слов.
Все вокруг нее шло, как в замедленной съемке. Она отмечала каждую малейшую деталь: запах кожи, исходивший от сидений, две фигуры, скрючившиеся на заднем сиденье, резкие движения Модин, старавшейся удержать машину на дороге.
Ее пальцы так крепко сжимали пистолет, что в них начало покалывать.
Песок продолжал взлетать вверх позади машины, создавая гипнотические спирали, приковывающие ее взгляд.
И тут Модин попала колесом в яму.
Машина дернулась; на несколько мгновений показалось, что они летят, паря в воздухе, словно во сне.
Несколько миллисекунд в невесомости, затем машина стукнулась о землю. Ребекка ударилась спиной об одно из сидений, ощущение сна исчезло, и она снова вернулась в реальность.
– Ответь по рации! – крикнула ей Модин, и только сейчас Ребекка заметила, что наушник вывалился из уха и болтается, стукаясь о ее правое плечо. Она поспешно вставила его обратно, опустила оружие и откинулась на переднем сиденье.
– Нурмен, с вами все в порядке? Прием!
В голосе Мальмена слышалось беспокойство.
Она снова обернулась и посмотрела на своих пассажиров. Министр и Глад сидели, забившись каждый в свой угол сиденья.
– С вами все в порядке?
Ответа не последовало, но два бледных как полотно лица медленно повернулись к ней.
– Ты в порядке, Анн-Кристин? – Ребекка потянулась назад и потыкала министра в колено – этого оказалось достаточно, чтобы в ответ последовал по крайней мере слабый кивок.
– Министр в порядке, возвращаемся на виллу, – сказала она в микрофон, изо всех сил стараясь взять себя в руки, однако рация лишь усилила дрожь в ее голосе.
– Понятно, – кратко ответил Мальмен.
Внезапно Ребекка заметила, что все еще держит в правой руке пистолет. Она щелкнула предохранителем, убрала пистолет в кобуру, затем медленно пристегнулась ремнем безопасности.
Пульс стал постепенно приходить в норму, адреналин схлынул, и она ощутила, как подступает легкая тошнота.
– Мы были на волоске…
Модин кивнула, не отрывая глаз от дороги.
– В какой-то момент мне показалось, что все кончено… не понимаю, почему он не выстрелил?
Модин бросила на нее быстрый взгляд.
– Наверное, просто не успел поднять автомат, как они на него навалились.
Ребекке понадобилось несколько секунд, чтобы понять ее слова.
– Нет-нет, я не про солдата – я про того мужика с револьвером.
– Кого-кого? – переспросила Модин, с удивлением покосившись на нее.
Прежде чем она успела ответить, Глад наклонился к ее левому уху.
– Что ты тут нам всем устроила, Нурмен, черт тебя побери? – прошипел он.
Глава 02. Flashback[16]
Ребекка опустила пистолет, пытаясь прицелиться ему в ноги, но держать оружие неподвижно было невозможно. Машина прибавила скорость, подняла колесами еще больше красной пыли и вдруг наткнулась на капот второй машины кортежа. От этой неожиданной остановки дверца машины ударила Ребекку по подбородку, так что та снова чуть не упала. Несколько мгновений она видела перед собой лишь звездочки и красный туман.
Когда зрение прояснилось, он увидела дуло револьвера, направленное прямо на нее.
* * *
Она восседала на нем, как на быке во время родео.Ее идеальные силиконовые груди синхронно подпрыгивали, в то время как она терлась своим выбритым низом живота о его лобковую кость. Одной рукой она держалась за изголовье кровати, второй вцепилась ему в волосы с такой силой, что он ощущал треск в корнях волос, когда она притягивала его к себе. Каблуки ее туфель оставляли на его бедрах глубокие болезненные следы.
Однако ему было все равно – бизнес-леди собиралась дать ему урок верховой езды, какого он не видывал за всю жизнь.
Опыта ему и самому было не занимать – напротив! На самом деле он отчасти считал себя чемпионом в данной области.
Но эта дамочка умела трахаться совершенно феноменально! Ей гарантирована премия Гонзо в области «Кино для взрослых» в номинации Female performer of the year[12]. Ощущение было столь убийственным, что ему приходилось напоминать себе о том, чтобы дышать.
Он ощутил подергивание в паховых складках – возбуждение разливалось по всему телу, хотя он изо всех сил старался думать о чем-то неэротичном. Однако все усилия были тщетны!
– I’m coming![13] – пробормотал он, однако бизнес-леди не предприняла никакой попытки слезть с него. Вместо этого она выпустила изголовье кровати, запустила руку себе за спину и в тот момент, когда он стал кончать, вонзила ногти ему в мошонку. Он чуть не умер!! Его сотрясал такой сильнейший оргазм, что он встал на мостик, а она, судя по ее крикам, использовала это его движение в свою пользу.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Тем временем она скатилась с него и закурила.
– Isn’t this a non-smoking room?[14] – выдавил он из себя, когда к нему вернулся дар речи.
– Who are you – the smoking police?[15] – усмехнулась она и выпустила в потолок длинную струю дыма.
Вот именно – кому какое дело? Иногда он ведет себя как последний ботаник!
– А… а как т-тебя зовут? – пробормотал он, так и не придумав более удачной реплики.
– Анна. Анна Аргос.
Она загасила сигареты в стаканчике, стоявшем на ночном столике, и чуть съехала в кровати.
– Э-э-э… Приятно познакомиться, Анна.
Но она не ответила. Ее губы уже были заняты воскрешением мертвых.
* * *
Револьвер был направлен прямо на нее, однако Ребекка не могла пошевелиться.Она висела на руках на дверце машины, в то время как ее ноги волочились по несущейся мимо земле. Пистолет был по-прежнему зажат в правой руке, но, поскольку весь ее вес сейчас держался на руках, она могла поднять его разве что на несколько миллиметров. Ребекка пыталась упереться ногами, чтобы перераспределить вес и высвободить правую руку.
Но бегущий за ними мужчина уже поднял оружие, и она понимала, что не успеет. Из-под колес машины поднимались тучи пыли, клубясь вокруг нее, отчего поле зрения превратилось в узкий красный туннель, и единственное, что она видела в этот момент, – это блестящее дуло револьвера на другом конце. Она ожидала выстрела.
Но его не последовало.
Внезапно машина резко свернула вправо, да так мощно, что Ребекку буквально забросило в салон машины. Ухватившись за сиденье, она уперлась одной ногой в край дверного отверстия и втянула себя внутрь. Машина продолжала кружиться на месте, дверца за спиной у Ребекки захлопнулась, и тут оказалось, что они развернулись на 180 градусов и несутся обратно по той же самой дороге, по которой только что приехали.
Пыль из-под колес «Ленд Крузера» накрыла их целиком, и Модин пришлось включить «дворники», чтобы хоть что-нибудь разглядеть.
Ребекка резко обернулась, пытаясь разглядеть мужчину с револьвером через заднее стекло. Упершись ногами между сиденьями, она держала оружие наготове. Взгляд застыл на линии прицела, палец на спуске…
Но позади них виднелся лишь водоворот красной пыли, поглотившей весь мир. Лагерь беженцев, разъяренная толпа, мужчина с револьвером – все разом исчезло. Через несколько секунд казалось, что всего этого никогда и не было…
Модин что-то крикнула ей, откуда-то издалека донеслось хрипение рации, однако кровь так сильно стучала у Ребекки в висках, что она не разбирала слов.
Все вокруг нее шло, как в замедленной съемке. Она отмечала каждую малейшую деталь: запах кожи, исходивший от сидений, две фигуры, скрючившиеся на заднем сиденье, резкие движения Модин, старавшейся удержать машину на дороге.
Ее пальцы так крепко сжимали пистолет, что в них начало покалывать.
Песок продолжал взлетать вверх позади машины, создавая гипнотические спирали, приковывающие ее взгляд.
И тут Модин попала колесом в яму.
Машина дернулась; на несколько мгновений показалось, что они летят, паря в воздухе, словно во сне.
Несколько миллисекунд в невесомости, затем машина стукнулась о землю. Ребекка ударилась спиной об одно из сидений, ощущение сна исчезло, и она снова вернулась в реальность.
– Ответь по рации! – крикнула ей Модин, и только сейчас Ребекка заметила, что наушник вывалился из уха и болтается, стукаясь о ее правое плечо. Она поспешно вставила его обратно, опустила оружие и откинулась на переднем сиденье.
– Нурмен, с вами все в порядке? Прием!
В голосе Мальмена слышалось беспокойство.
Она снова обернулась и посмотрела на своих пассажиров. Министр и Глад сидели, забившись каждый в свой угол сиденья.
– С вами все в порядке?
Ответа не последовало, но два бледных как полотно лица медленно повернулись к ней.
– Ты в порядке, Анн-Кристин? – Ребекка потянулась назад и потыкала министра в колено – этого оказалось достаточно, чтобы в ответ последовал по крайней мере слабый кивок.
– Министр в порядке, возвращаемся на виллу, – сказала она в микрофон, изо всех сил стараясь взять себя в руки, однако рация лишь усилила дрожь в ее голосе.
– Понятно, – кратко ответил Мальмен.
Внезапно Ребекка заметила, что все еще держит в правой руке пистолет. Она щелкнула предохранителем, убрала пистолет в кобуру, затем медленно пристегнулась ремнем безопасности.
Пульс стал постепенно приходить в норму, адреналин схлынул, и она ощутила, как подступает легкая тошнота.
– Мы были на волоске…
Модин кивнула, не отрывая глаз от дороги.
– В какой-то момент мне показалось, что все кончено… не понимаю, почему он не выстрелил?
Модин бросила на нее быстрый взгляд.
– Наверное, просто не успел поднять автомат, как они на него навалились.
Ребекке понадобилось несколько секунд, чтобы понять ее слова.
– Нет-нет, я не про солдата – я про того мужика с револьвером.
– Кого-кого? – переспросила Модин, с удивлением покосившись на нее.
Прежде чем она успела ответить, Глад наклонился к ее левому уху.
– Что ты тут нам всем устроила, Нурмен, черт тебя побери? – прошипел он.
Глава 02. Flashback[16]
– Алло!
– Добрый вечер, мой друг, ведь у вас там, наверное, уже вечер? Я звоню не вовремя?
– Нет-нет, вовсе нет, я жду вашего звонка. Я на месте – все… готово?
– Все готово.
– А как с…
– Как я сказал – все готово. Вопрос в том, готовы ли вы. Задача рискованная, так что я понимаю, что вы колеблетесь… Но дело заключается в том, что нам не справиться без вашей помощи.
– Я начеку – никаких проблем!
– Отлично!
– Когда мы начинаем?
– Скоро, мой друг, очень скоро…
– Угу.
– Надолго?
– Около недели на рекогносцировку, потом четыре дня с министром и еще пару дней на завершение визита. Всего недели две в зависимости от того, полечу ли я домой на правительственном самолете или обычным рейсом.
Он кивнул и снова уткнулся в открытую газету.
– Это моя работа, Микке, и ты прекрасно это знаешь.
– Знаю, – пробормотал он, не поднимая глаз. – Однако это не означает, что я должен прыгать от восторга каждый раз, когда ты уезжаешь от меня в очередную горячую точку, особенно с учетом того, что существуют другие альтернативы. Что будет в следующий раз – Багдад?
«Скорее, Кабул», – чуть было не выпалила она, однако успела сдержаться. Этот маленький сюрприз она решила приберечь до того момента, когда точно узнает, ее ли команда поедет туда.
– Послушай, – начала она и дождалась, пока он поднимет глаза. – Я в состоянии сама о себе позаботиться, и к тому же я люблю свою работу. Менять что-то – это мы с тобой уже проходили. Так что было бы неплохо получить немножко поддержки вместо кислого выражения лица.
Несколько секунд она смотрела ему в глаза, и он, как всегда, первым опустил взгляд.
– Конечно, извини; не хотелось бы превращаться в ворчливую старуху…
Он закрыл газету и положил ладонь поверх ее руки.
– Прости, Бекка, понятное дело, ты должна ехать, хорошо? Перед такой поездкой тебе менее всего нужны осложнения на домашнем фронте. Просто меня в последнее время мучает бессонница, на работе много всего, сама знаешь…
Он посмотрел на нее преданными собачьими глазами, и Ребекка улыбнулась в ответ.
– Понимаю, – пробормотала она. – Без проблем…
Такая резкая перемена в его настроении должна была бы порадовать ее, но вместо этого она испытала разочарование.
Микке был отличный парень, никогда не скандалил и всегда уступал, если они не сходились во мнениях. Хорошо устроен в жизни, эрудирован, с чувством юмора и все такое прочее… Просто принц из сказки, особенно на фоне ее предыдущих историй.
Однако Ребекка поймала себя на том, что у нее возникло острое желание швырнуть ему в лицо новость про поездку в Афганистан – именно теперь, когда представился такой шанс. Подлить масла в огонь, просто чтобы посмотреть, что произойдет. Однако хорошие девочки так не поступают…
Кроме того, это наверняка ни к чему бы не привело.
Возможно, он дулся бы на несколько минут дольше, однако конечный результат получился бы тот же самый.
Грустный собачий взгляд и «прости меня, Бекка!».
По непонятным ей самой причинам эта традиция начала все больше раздражать ее, и она совершенно не рассматривала для себя варианта перехода на работу в его фирму, хотя зарплата там предлагалась почти в два раза больше.
Иногда Ребекка с ностальгией вспоминала те времена, когда они встречались только ради секса. Тогда с ним было интереснее, все казалось куда более увлекательным.
Она взяла приложение к газете и начала рассеянно перелистывать страницы. Через несколько секунд он занялся тем же самым, оставив ее наедине со своими мыслями.
У нее есть все, что только можно пожелать, однако она недовольна.
Похоже, в ней самой заложен какой-то дефект…
Часть денег отошла банкам, которые помогли ему замести следы, что-то пришлось заплатить адвокату, который уладил кое-какие дела дома, в Швеции. Выплатил ипотеку на квартиру, создал фонд для обслуживания текущих расходов и еще один, выплативший приличную компенсацию тому бедняге полицейскому, которого он чуть не прибил случайно на площади Линдхагенсплан. Только что созданный Специальный полицейский фонд вручил инспектору Хансу Крусе не облагаемую налогом стипендию в миллион крон за проявленное мужество при исполнении служебных обязанностей, а его коллеге Ребекке Нурмен с той же формулировкой – сумму, полностью совпадающую с размером ее жилищного кредита в Торговом банке.
Благодаря адвокату все бумаги были в полном порядке, поэтому никто из получателей не стал возражать против щедрых наград. Кроме того, он знал, что его старые друзья Густав «Лось» Бох и Фарух «Манге» Аль-Хассан получили по толстому конверту прямо в почтовый ящик, содержимого которых с лихвой хватило, чтобы компенсировать утрату двух мопедов и ущерб от небольшого пожара в компьютерном магазинчике.
После всех расходов и за вычетом того, что необходимо ему на жизнь, осталось еще не менее половины добычи.
Целый миллион долларов, запрятанный в таком месте, где только он сам мог его найти. Неплохо…
На самом деле их должно было бы быть больше, но в нынешней ситуации количество телохранителей ни в какой мере не соответствует спросу.
Однако как бы там ни было…
Четверо опытных телохранителей, прошедших специальную подготовку, специалистов своего дела. Хотя все знали друг друга раньше, назначение нового начальника всегда предполагает некоторый фактор нестабильности. Что бы люди ни говорили, когда их спрашивают, большинство не любит изменений. В ее группе проблема заключалась в том, что в течение нескольких месяцев у них вообще не было начальника и что в этом качестве все предполагали увидеть заместителя шефа, Давида Мальмена.
Трое других прислушивались к его словам и во всем оглядывались на него. Группы, имеющие неформального лидера, долго не держатся. Такие процессы Ребекка наблюдала на собственном опыте, будучи стажером и позднее в своей профессиональной жизни.
Для успеха ей нужны интуиция и решимость. Пространство для ошибки равно нулю.
Полет прошел нормально – всего три пересадки, прежде чем они прибыли в Хартум. Несколько ночевок в отеле, множество совещаний, чтобы соблюсти все формальности.
Суданские власти хотели проверить всё: их оружие, рации, бронежилеты. Кроме того, все бумаги должны были быть проверены, проштампованы, перепроверены и еще раз проштампованы, прежде чем они смогли получить на таможне свои транспортные средства и наконец-то выступить на марш.
Чем дальше на юг, тем суровее становился пейзаж. Вокруг них простиралась сухая красная земля, пыль поднималась из-под колес их машин, забивалась в каждую щель, так что на одежде и снаряжении постепенно образовалась розовая хрустящая корка.
Хотя дело происходило в зимний период, жара временами казалась невыносимой. Машину вела Каролина Модин, а сама Ребекка восседала на начальственном месте – на переднем пассажирском сиденье.
Бенгт Эсбьёрнссон сидел за рулем большой машины, ехавшей позади них. Рядом с ним сидел переводчик.
Коллеги Мальмен и Йоранссон прибывали на пару дней позже – вместе с министром на правительственном самолете. Тем временем Ребекка и остальные двое должны были провести рекогносцировку тех мест, которые им затем предстояло посетить вместе с министром.
Такой расклад она запланировала неспроста. Петер Йоранссон был ее однокурсником по Полицейской академии, с ним она чувствовала себя вполне свободно.
Мальмен и Эсбьёрнссон дружили. Разделив их и к тому же получив возможность поболтать наедине с Модин, Ребекка надеялась отшлифовать отношения в группе. Однако приходилось признать, что ее планы пока удавалось осуществить максимум на троечку…
Ее решение оставить Мальмена на посту заместителя не было встречено восторгом, как она того ожидала. На самом деле ничего странного – вряд ли у нее был выбор.
Да и в поездке все складывалось немного не так, как хотелось.
Эсбьёрнссон был суровый выходец с севера страны, никогда не произносивший ни одного лишнего слова, а Каролина Модин держалась особняком, не показывая ни открытой неприязни, ни дружелюбия.
На самом деле группе надо было бы сработаться дома, прежде чем выезжать на такое ответственное задание, однако ее начальник и слышать об этом не хотел.
– Ты хотела стать руководителем группы, Нурмен, что называется, назвался груздем, полезай в кузов. У твоей группы сумма сверхурочных часов ниже, чем у остальных, так что у меня нет ни возможности, ни желания посылать кого-либо другого, – отрезал комиссар Рунеберг и бросил на нее такой взгляд, что она сразу почувствовала себя капризной школьницей.
В Хартуме они забрали советника посольства Глада, его ассистента и их переводчика. При виде надменного советника ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, кто перед ней; к тому же ее подозрения мгновенно оправдались. Глад оказался человеком тщеславным и помешанным на титулах, а к ней и ее группе относился как к простым шоферам. Похоже, эту живую мумию приняли на работу в Министерство иностранных дел еще до рождения Ребекки. Она видела его всегда в одном и том же одеянии – черный костюм в белую полоску, галстук и старомодный носовой платок в нагрудном кармане. В этом облачении он казался еще более длинным и худым, как карикатура на самого себя, а в тех немногочисленных случаях, когда он унижался до обращения к ним, его картавое южное произношение заставляло ее мысленно давиться от смеха.
Пока они ехали в машине, Глад беспрерывно разговаривал по телефону, жалуясь коллегам по министерству на всё и вся. Его штаб прекрасно мог бы организовать охрану в сотрудничестве с суданским правительством, вместо того чтобы везти из Швеции неопытных полицейских, которые не знают ни страны, ни культуры. Кроме того, выяснилось, что у Глада племянник работает в полиции, так что он «немного в курсе того, что там происходит» – судя по его тону и выражению лица, это не означало ничего позитивного.
Единственным светлым моментом в поездке было то, что Каролина Модин, кажется, разделяла мнение Ребекки о советнике: едва он открывал рот, они обменивались ироничными взглядами. Однако Глад был не дурак и замечал эти переглядывания, так что к концу поездки атмосфера в машине находилась на точке замерзания.
Между тем ассистент Глада Хокан Берглунд оказался вполне симпатичным парнем ее возраста, который всячески пытался сгладить высокомерные и бестактные выходки своего начальника.
– Сикстен – человек старой закалки, – извиняющимся тоном произнес он, когда они впервые отправились после работы выпить в баре. – Он вовсе не плохой дядька; я очень многому научился, работая с ним.
Ребекка пожала плечами.
– Пусть он будет каким угодно; просто объясни ему, что здесь я решаю, куда министр пойдет, а куда нет, – я, а не протокол министерства. Хорошо?
Берглунд отсалютовал ей своим бокалом.
– Задание понято, инспектор. Кстати, я успел сказать, что через пару недель возвращаюсь обратно в Стокгольм? – проговорил он, улыбаясь.
Отметив про себя, что ей нравится его улыбка, Ребекка вдруг поймала себя на том, что забыла позвонить домой.
Сделав первую остановку в отеле старого приятеля Хисоса в Таиланде, он некоторое время расслаблялся на пляже под пальмами, с удовольствием вспоминая, как надул всех и присвоил себе призовой фонд Игры.
Однако через пару месяцев по телу забегали мурашки.
Отдыхать в гамаке под шум волн – очень приятное занятие, особенно на словах, но заниматься этим весь остаток жизни?
Not fucking even![18]
Как Кейн из «Легенды кун-фу»[19], он не из тех, кто способен остановиться и успокоиться.
Вместо этого Эйч Пи взял напрокат мотоцикл и несколько недель путешествовал как easy rider[20], пока не устал от запаха выхлопных газов, постоянной тряски и навязших в зубах насекомых.
Затем он оставил позади Филиппины, Сингапур и Бали, прежде чем перебраться южнее. Эйч Пи заполнял свои дни туристическими развлечениями: сафари на крокодилов, прыжки на «тарзанке» с мостов и дайвинг с акулами.
Однако оплаченные удовольствия не вызывают кайфа, особенно после всего, что ему довелось пережить, и еще через несколько месяцев он пресытился туристическими развлечениями, снова не мог найти себе места и решил отправиться дальше.
Поначалу Эйч Пи планировал двинуться на восток, может быть, добраться до Штатов. Однако опасался, что его фиктивные документы не смогут обмануть американскую иммиграционную службу.
Паспорт – дело хорошее, а вот отпечатки пальцев подделать куда сложнее, к тому же Гейм-мастер наверняка поместил его отпечатки во все мыслимые компьютерные базы.
Перспектива провести несколько лет в роли prisonbitch[21] в алабамской тюрьме была столь неприятна, что заставила его отправить планы по завоеванию Соединенных Штатов на долгосрочную парковку.
Кроме того, эти бесконечные переезды и метания начали действовать ему на нервы. Тревожное состояние и бессонница нарастали в геометрической прогрессии.
Более или менее осознанно Эйч Пи стал двигаться на север. Сделал остановку в Индии, потратил несколько недель, покуривая травку на плантациях в Гоа, и наконец оказался здесь, на самом краю света. Fucking Neverland![22]
Дубай – отлишное место, оно вам ошень понрависса, мой дрюг! Mais bien sur![23]
Заметка на память – никогда не следовать советам французских стиляг, сколько бы они ни угощали тебя марихуаной…
Всей этой ерундой он уже сыт по горло после того, как перебрал все туристические развлекухи в Восточном полушарии, к тому же вся эта «сказочная» страна оказалась столь же настоящей, как и имя в его последнем паспорте. Размалеванный фасад, бездушная пустота без всякой связи со своей историей – или реальной жизнью…
Его новый приятель Венсан обещал его встретить, но пока не проявился. Видимо, француз и его компания остались в тумане на пляже в Гоа, в то время как он сам болтался на этом искусственном острове, как перекати-поле в VIP-исполнении. Для полноты картины не хватало только вымышленного друга.
Интересно, производит ли Армани мячи для волейбола?
Все это трижды проклятое место могло бы поспорить с Вегасом за титул чемпиона по безвкусице в супертяжелом весе.
Несколько дней назад Эйч Пи услышал, как какая-то обгоревшая на солнце семья с двумя маленькими детьми за несколько столиков от него разговаривает между собой по-шведски, и чуть было не заплакал над своей тарелкой с завтраком. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, в чем дело.
Проклятье, как хочется домой!
Он так соскучился по Швеции, Стокгольму, району Сёдер; по сестре, по Манге и Лосю, по хоровой музыке в Скансене, по стокгольмскому метро и всему остальному…
Но, наверное, более всего – по самому себе.
Хотя у него было все, о чем мечтает среднестатистический швед: деньги, свобода, минимум ответственности, – он желал лишь одного – того, что оставалось недостижимым. Снова стать Эйч Пи. Уточнение: новым Эйч Пи, который лучше старого, в своей собственной тихой заводи.
Мысль о том, что он обречен скитаться, как сомнамбула, по всем туристическим точкам Азии, пока сам не забудет, как его зовут, вызывала у него серьезную депрессию.
Да и сам Кейн из «Легенды кун-фу» в конечном итоге не выдержал жизни вечного странника и закончил свою жизнь в шкафу отеля с веревкой от жалюзи в качестве прощального галстука.
And who can blame him?[24]
Ему требовалось что-то – хоть что-нибудь, чтобы вспомнить, кто он такой, снова почувствовать, что он живет полноценной жизнью.
Помимо ее группы министра встречал местный представитель ООН, и она успела перекинуться парой слов с их охраной.
Открылась дверь самолета, выглянул Мальмен. Ребекка подала ему знак, что все готово, он кивнул в ответ.
Спускаясь по трапу, министр международного сотрудничества улыбнулась Ребекке, узнав ее.
– Добро пожаловать в… – начала Нурмен, но между ней и министром уже втиснулся Глад.
– Добро пожаловать в Африку, госпожа министр, надеюсь, полет прошел хорошо? Позвольте отрекомендовать вам местного представителя ООН – мистер Мун, а это его заместитель – миссис Авага. Как вам известно, госпожа министр, наша первая остановка – лагерь беженцев Дали, где мы встречаемся с министром внутренних дел Судана и губернатором Дарфура. Далее мы отправимся в детский дом в Кагуро…
– Добрый вечер, мой друг, ведь у вас там, наверное, уже вечер? Я звоню не вовремя?
– Нет-нет, вовсе нет, я жду вашего звонка. Я на месте – все… готово?
– Все готово.
– А как с…
– Как я сказал – все готово. Вопрос в том, готовы ли вы. Задача рискованная, так что я понимаю, что вы колеблетесь… Но дело заключается в том, что нам не справиться без вашей помощи.
– Я начеку – никаких проблем!
– Отлично!
– Когда мы начинаем?
– Скоро, мой друг, очень скоро…
* * *
– Дарфур?[17]– Угу.
– Надолго?
– Около недели на рекогносцировку, потом четыре дня с министром и еще пару дней на завершение визита. Всего недели две в зависимости от того, полечу ли я домой на правительственном самолете или обычным рейсом.
Он кивнул и снова уткнулся в открытую газету.
– Это моя работа, Микке, и ты прекрасно это знаешь.
– Знаю, – пробормотал он, не поднимая глаз. – Однако это не означает, что я должен прыгать от восторга каждый раз, когда ты уезжаешь от меня в очередную горячую точку, особенно с учетом того, что существуют другие альтернативы. Что будет в следующий раз – Багдад?
«Скорее, Кабул», – чуть было не выпалила она, однако успела сдержаться. Этот маленький сюрприз она решила приберечь до того момента, когда точно узнает, ее ли команда поедет туда.
– Послушай, – начала она и дождалась, пока он поднимет глаза. – Я в состоянии сама о себе позаботиться, и к тому же я люблю свою работу. Менять что-то – это мы с тобой уже проходили. Так что было бы неплохо получить немножко поддержки вместо кислого выражения лица.
Несколько секунд она смотрела ему в глаза, и он, как всегда, первым опустил взгляд.
– Конечно, извини; не хотелось бы превращаться в ворчливую старуху…
Он закрыл газету и положил ладонь поверх ее руки.
– Прости, Бекка, понятное дело, ты должна ехать, хорошо? Перед такой поездкой тебе менее всего нужны осложнения на домашнем фронте. Просто меня в последнее время мучает бессонница, на работе много всего, сама знаешь…
Он посмотрел на нее преданными собачьими глазами, и Ребекка улыбнулась в ответ.
– Понимаю, – пробормотала она. – Без проблем…
Такая резкая перемена в его настроении должна была бы порадовать ее, но вместо этого она испытала разочарование.
Микке был отличный парень, никогда не скандалил и всегда уступал, если они не сходились во мнениях. Хорошо устроен в жизни, эрудирован, с чувством юмора и все такое прочее… Просто принц из сказки, особенно на фоне ее предыдущих историй.
Однако Ребекка поймала себя на том, что у нее возникло острое желание швырнуть ему в лицо новость про поездку в Афганистан – именно теперь, когда представился такой шанс. Подлить масла в огонь, просто чтобы посмотреть, что произойдет. Однако хорошие девочки так не поступают…
Кроме того, это наверняка ни к чему бы не привело.
Возможно, он дулся бы на несколько минут дольше, однако конечный результат получился бы тот же самый.
Грустный собачий взгляд и «прости меня, Бекка!».
По непонятным ей самой причинам эта традиция начала все больше раздражать ее, и она совершенно не рассматривала для себя варианта перехода на работу в его фирму, хотя зарплата там предлагалась почти в два раза больше.
Иногда Ребекка с ностальгией вспоминала те времена, когда они встречались только ради секса. Тогда с ним было интереснее, все казалось куда более увлекательным.
Она взяла приложение к газете и начала рассеянно перелистывать страницы. Через несколько секунд он занялся тем же самым, оставив ее наедине со своими мыслями.
У нее есть все, что только можно пожелать, однако она недовольна.
Похоже, в ней самой заложен какой-то дефект…
* * *
Когда он вычищал счет Игры, там находилось два миллиона долларов плюс еще немного мелочевки. Правда, несколько меньше, чем он рассчитывал с самого начала, однако вполне достаточно, чтобы жить вполне комфортно.Часть денег отошла банкам, которые помогли ему замести следы, что-то пришлось заплатить адвокату, который уладил кое-какие дела дома, в Швеции. Выплатил ипотеку на квартиру, создал фонд для обслуживания текущих расходов и еще один, выплативший приличную компенсацию тому бедняге полицейскому, которого он чуть не прибил случайно на площади Линдхагенсплан. Только что созданный Специальный полицейский фонд вручил инспектору Хансу Крусе не облагаемую налогом стипендию в миллион крон за проявленное мужество при исполнении служебных обязанностей, а его коллеге Ребекке Нурмен с той же формулировкой – сумму, полностью совпадающую с размером ее жилищного кредита в Торговом банке.
Благодаря адвокату все бумаги были в полном порядке, поэтому никто из получателей не стал возражать против щедрых наград. Кроме того, он знал, что его старые друзья Густав «Лось» Бох и Фарух «Манге» Аль-Хассан получили по толстому конверту прямо в почтовый ящик, содержимого которых с лихвой хватило, чтобы компенсировать утрату двух мопедов и ущерб от небольшого пожара в компьютерном магазинчике.
После всех расходов и за вычетом того, что необходимо ему на жизнь, осталось еще не менее половины добычи.
Целый миллион долларов, запрятанный в таком месте, где только он сам мог его найти. Неплохо…
* * *
Четыре человека в ее группе – три мужчины и одна женщина.На самом деле их должно было бы быть больше, но в нынешней ситуации количество телохранителей ни в какой мере не соответствует спросу.
Однако как бы там ни было…
Четверо опытных телохранителей, прошедших специальную подготовку, специалистов своего дела. Хотя все знали друг друга раньше, назначение нового начальника всегда предполагает некоторый фактор нестабильности. Что бы люди ни говорили, когда их спрашивают, большинство не любит изменений. В ее группе проблема заключалась в том, что в течение нескольких месяцев у них вообще не было начальника и что в этом качестве все предполагали увидеть заместителя шефа, Давида Мальмена.
Трое других прислушивались к его словам и во всем оглядывались на него. Группы, имеющие неформального лидера, долго не держатся. Такие процессы Ребекка наблюдала на собственном опыте, будучи стажером и позднее в своей профессиональной жизни.
Для успеха ей нужны интуиция и решимость. Пространство для ошибки равно нулю.
Полет прошел нормально – всего три пересадки, прежде чем они прибыли в Хартум. Несколько ночевок в отеле, множество совещаний, чтобы соблюсти все формальности.
Суданские власти хотели проверить всё: их оружие, рации, бронежилеты. Кроме того, все бумаги должны были быть проверены, проштампованы, перепроверены и еще раз проштампованы, прежде чем они смогли получить на таможне свои транспортные средства и наконец-то выступить на марш.
Чем дальше на юг, тем суровее становился пейзаж. Вокруг них простиралась сухая красная земля, пыль поднималась из-под колес их машин, забивалась в каждую щель, так что на одежде и снаряжении постепенно образовалась розовая хрустящая корка.
Хотя дело происходило в зимний период, жара временами казалась невыносимой. Машину вела Каролина Модин, а сама Ребекка восседала на начальственном месте – на переднем пассажирском сиденье.
Бенгт Эсбьёрнссон сидел за рулем большой машины, ехавшей позади них. Рядом с ним сидел переводчик.
Коллеги Мальмен и Йоранссон прибывали на пару дней позже – вместе с министром на правительственном самолете. Тем временем Ребекка и остальные двое должны были провести рекогносцировку тех мест, которые им затем предстояло посетить вместе с министром.
Такой расклад она запланировала неспроста. Петер Йоранссон был ее однокурсником по Полицейской академии, с ним она чувствовала себя вполне свободно.
Мальмен и Эсбьёрнссон дружили. Разделив их и к тому же получив возможность поболтать наедине с Модин, Ребекка надеялась отшлифовать отношения в группе. Однако приходилось признать, что ее планы пока удавалось осуществить максимум на троечку…
Ее решение оставить Мальмена на посту заместителя не было встречено восторгом, как она того ожидала. На самом деле ничего странного – вряд ли у нее был выбор.
Да и в поездке все складывалось немного не так, как хотелось.
Эсбьёрнссон был суровый выходец с севера страны, никогда не произносивший ни одного лишнего слова, а Каролина Модин держалась особняком, не показывая ни открытой неприязни, ни дружелюбия.
На самом деле группе надо было бы сработаться дома, прежде чем выезжать на такое ответственное задание, однако ее начальник и слышать об этом не хотел.
– Ты хотела стать руководителем группы, Нурмен, что называется, назвался груздем, полезай в кузов. У твоей группы сумма сверхурочных часов ниже, чем у остальных, так что у меня нет ни возможности, ни желания посылать кого-либо другого, – отрезал комиссар Рунеберг и бросил на нее такой взгляд, что она сразу почувствовала себя капризной школьницей.
В Хартуме они забрали советника посольства Глада, его ассистента и их переводчика. При виде надменного советника ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, кто перед ней; к тому же ее подозрения мгновенно оправдались. Глад оказался человеком тщеславным и помешанным на титулах, а к ней и ее группе относился как к простым шоферам. Похоже, эту живую мумию приняли на работу в Министерство иностранных дел еще до рождения Ребекки. Она видела его всегда в одном и том же одеянии – черный костюм в белую полоску, галстук и старомодный носовой платок в нагрудном кармане. В этом облачении он казался еще более длинным и худым, как карикатура на самого себя, а в тех немногочисленных случаях, когда он унижался до обращения к ним, его картавое южное произношение заставляло ее мысленно давиться от смеха.
Пока они ехали в машине, Глад беспрерывно разговаривал по телефону, жалуясь коллегам по министерству на всё и вся. Его штаб прекрасно мог бы организовать охрану в сотрудничестве с суданским правительством, вместо того чтобы везти из Швеции неопытных полицейских, которые не знают ни страны, ни культуры. Кроме того, выяснилось, что у Глада племянник работает в полиции, так что он «немного в курсе того, что там происходит» – судя по его тону и выражению лица, это не означало ничего позитивного.
Единственным светлым моментом в поездке было то, что Каролина Модин, кажется, разделяла мнение Ребекки о советнике: едва он открывал рот, они обменивались ироничными взглядами. Однако Глад был не дурак и замечал эти переглядывания, так что к концу поездки атмосфера в машине находилась на точке замерзания.
Между тем ассистент Глада Хокан Берглунд оказался вполне симпатичным парнем ее возраста, который всячески пытался сгладить высокомерные и бестактные выходки своего начальника.
– Сикстен – человек старой закалки, – извиняющимся тоном произнес он, когда они впервые отправились после работы выпить в баре. – Он вовсе не плохой дядька; я очень многому научился, работая с ним.
Ребекка пожала плечами.
– Пусть он будет каким угодно; просто объясни ему, что здесь я решаю, куда министр пойдет, а куда нет, – я, а не протокол министерства. Хорошо?
Берглунд отсалютовал ей своим бокалом.
– Задание понято, инспектор. Кстати, я успел сказать, что через пару недель возвращаюсь обратно в Стокгольм? – проговорил он, улыбаясь.
Отметив про себя, что ей нравится его улыбка, Ребекка вдруг поймала себя на том, что забыла позвонить домой.
* * *
А ведь начиналось его бегство более чем удачно.Сделав первую остановку в отеле старого приятеля Хисоса в Таиланде, он некоторое время расслаблялся на пляже под пальмами, с удовольствием вспоминая, как надул всех и присвоил себе призовой фонд Игры.
Однако через пару месяцев по телу забегали мурашки.
Отдыхать в гамаке под шум волн – очень приятное занятие, особенно на словах, но заниматься этим весь остаток жизни?
Not fucking even![18]
Как Кейн из «Легенды кун-фу»[19], он не из тех, кто способен остановиться и успокоиться.
Вместо этого Эйч Пи взял напрокат мотоцикл и несколько недель путешествовал как easy rider[20], пока не устал от запаха выхлопных газов, постоянной тряски и навязших в зубах насекомых.
Затем он оставил позади Филиппины, Сингапур и Бали, прежде чем перебраться южнее. Эйч Пи заполнял свои дни туристическими развлечениями: сафари на крокодилов, прыжки на «тарзанке» с мостов и дайвинг с акулами.
Однако оплаченные удовольствия не вызывают кайфа, особенно после всего, что ему довелось пережить, и еще через несколько месяцев он пресытился туристическими развлечениями, снова не мог найти себе места и решил отправиться дальше.
Поначалу Эйч Пи планировал двинуться на восток, может быть, добраться до Штатов. Однако опасался, что его фиктивные документы не смогут обмануть американскую иммиграционную службу.
Паспорт – дело хорошее, а вот отпечатки пальцев подделать куда сложнее, к тому же Гейм-мастер наверняка поместил его отпечатки во все мыслимые компьютерные базы.
Перспектива провести несколько лет в роли prisonbitch[21] в алабамской тюрьме была столь неприятна, что заставила его отправить планы по завоеванию Соединенных Штатов на долгосрочную парковку.
Кроме того, эти бесконечные переезды и метания начали действовать ему на нервы. Тревожное состояние и бессонница нарастали в геометрической прогрессии.
Более или менее осознанно Эйч Пи стал двигаться на север. Сделал остановку в Индии, потратил несколько недель, покуривая травку на плантациях в Гоа, и наконец оказался здесь, на самом краю света. Fucking Neverland![22]
Дубай – отлишное место, оно вам ошень понрависса, мой дрюг! Mais bien sur![23]
Заметка на память – никогда не следовать советам французских стиляг, сколько бы они ни угощали тебя марихуаной…
Всей этой ерундой он уже сыт по горло после того, как перебрал все туристические развлекухи в Восточном полушарии, к тому же вся эта «сказочная» страна оказалась столь же настоящей, как и имя в его последнем паспорте. Размалеванный фасад, бездушная пустота без всякой связи со своей историей – или реальной жизнью…
Его новый приятель Венсан обещал его встретить, но пока не проявился. Видимо, француз и его компания остались в тумане на пляже в Гоа, в то время как он сам болтался на этом искусственном острове, как перекати-поле в VIP-исполнении. Для полноты картины не хватало только вымышленного друга.
Интересно, производит ли Армани мячи для волейбола?
Все это трижды проклятое место могло бы поспорить с Вегасом за титул чемпиона по безвкусице в супертяжелом весе.
Несколько дней назад Эйч Пи услышал, как какая-то обгоревшая на солнце семья с двумя маленькими детьми за несколько столиков от него разговаривает между собой по-шведски, и чуть было не заплакал над своей тарелкой с завтраком. Прошло несколько минут, прежде чем он понял, в чем дело.
Проклятье, как хочется домой!
Он так соскучился по Швеции, Стокгольму, району Сёдер; по сестре, по Манге и Лосю, по хоровой музыке в Скансене, по стокгольмскому метро и всему остальному…
Но, наверное, более всего – по самому себе.
Хотя у него было все, о чем мечтает среднестатистический швед: деньги, свобода, минимум ответственности, – он желал лишь одного – того, что оставалось недостижимым. Снова стать Эйч Пи. Уточнение: новым Эйч Пи, который лучше старого, в своей собственной тихой заводи.
Мысль о том, что он обречен скитаться, как сомнамбула, по всем туристическим точкам Азии, пока сам не забудет, как его зовут, вызывала у него серьезную депрессию.
Да и сам Кейн из «Легенды кун-фу» в конечном итоге не выдержал жизни вечного странника и закончил свою жизнь в шкафу отеля с веревкой от жалюзи в качестве прощального галстука.
And who can blame him?[24]
Ему требовалось что-то – хоть что-нибудь, чтобы вспомнить, кто он такой, снова почувствовать, что он живет полноценной жизнью.
* * *
Правительственный самолет приземлился в маленьком аэропорту Эль-Фашер точно по графику, и два реактивных мотора гнали в сторону встречающих машин плотные облака пыли.Помимо ее группы министра встречал местный представитель ООН, и она успела перекинуться парой слов с их охраной.
Открылась дверь самолета, выглянул Мальмен. Ребекка подала ему знак, что все готово, он кивнул в ответ.
Спускаясь по трапу, министр международного сотрудничества улыбнулась Ребекке, узнав ее.
– Добро пожаловать в… – начала Нурмен, но между ней и министром уже втиснулся Глад.
– Добро пожаловать в Африку, госпожа министр, надеюсь, полет прошел хорошо? Позвольте отрекомендовать вам местного представителя ООН – мистер Мун, а это его заместитель – миссис Авага. Как вам известно, госпожа министр, наша первая остановка – лагерь беженцев Дали, где мы встречаемся с министром внутренних дел Судана и губернатором Дарфура. Далее мы отправимся в детский дом в Кагуро…