Страница:
Включая репульсоры Т-23, Лоуи думал примерно то же самое, и было ему примерно так же страшно. Однако дроиду-переводчику он сказал нечто оптимистическое.
— Уловки? И какие же у вас, позвольте спросить, камни за пазухой? — пищал Эм Тиди. — Напомню, у вас и пазухи-то нет!
Двигатель заревел — ровно и мощно, — нарушив молчание джунглей. Почуяв резкий запах выхлопа, Лоуи фыркнул. Черное сиденье под ним завибрировало.
Вообще говоря, пролететь между деревьями к месту крушения имперского истребителя — дело весьма непростое, но Лоуи надо было прийти на помощь друзьям, сделав для них все, что только возможно. Вероятно, шум приближающегося корабля испугает имперского пилота и заставит его спасаться бегством. А тогда можно будет взять близнецов на борт и улететь восвояси.
Лоубакка начал набирать скорость и поднял Т-23 с примятого подлеска. Ионные дожигатели взревели, и кораблик, стремясь прямо навстречу опасности, стрелой понесся но джунглям, срезая ветки и свисающие пряди мха.
Джейсен и Джейна ошеломленно застыли на миг, а потом повернулись и бросились бежать, но путь им преградил почти отремонтированный истребитель. Джейна схватила брата за руку, и они побежали вместе. Они были перепуганы до смерти и думали только о том, чтобы двигаться и двигаться, не останавливаясь.
Имперский пилот все палил и палил. Он дважды выстрелил в кусты, в которых исчезла Тенел Ка. В воздух взвилась туча листьев и щепок. Джейна успела подумать, что их подруга с Датомира погибла, но тут же услышала шелест листвы и хруст веток, — Тенел Ка удалось сбежать.
Тогда пилот выстрелил вверх, в крону дерева, но Лоубакки там уже не было. Близнецы обогнули истребитель, и тут Джейсен споткнулся о ящик с гаечными ключами, киберпредохранителями и прочими ремонтными инструментами и рухнул наземь.
Джейна схватила брата за шиворот и попыталась поднять. Земля вздрогнула от вспышки кластерного огня. Три высокоэнергетических заряда отскочили от потрепанной обшивки разбитого корабля.
Джейна машинально вскинула руки, заслоняясь от опасности. Спрятаться было негде. Джейсен поднялся на ноги и встал рядом с сестрой, отряхивая комбинезон. Пилот шагнул к ним. Он весь кипел от холодной ярости.
— Шелохнетесь — убью, — сквозь зубы процедил он. — Повстанческая мразь.
Черная летная броня после долгой жизни в джунглях выглядела совсем непрезентабельно. Скрюченная левая рука пилота, затянутая в перчатку черной кожи, была неподвижна, как у дроида. Пилот был тяжело ранен, но старая рана давным-давно зажила, хотя кость срослась неправильно. Бывалый старый солдат безумными глазами уставился на Джейну.
— Вы мои пленники.
Он повел зажатым в руке старомодным бластером.
— Положите бластер, — тихо сказала Джейна. — Вам он не нужен. — Она говорила спокойно и ласково, вспомнив все, что знала о практикуемых джедаями техниках убеждения. Дядя Люк рассказывал им, что Оби-Ван Кеноби часто пользовался ментальными фокусами, чтобы сбить с толку слабовольных имперских солдат.
— Положите бластер, — повторила, она мягким глубоким голосом.
Джейсен сразу понял, что делает его сестра. — Положите бластер, — присоединился он.
Близнецы твердили это снова и снова, казалось, что это говорит один голос, и ему вторит эхо. Они изо всех сил старались посылать врагу мирные, успокаивающие сигналы, — в точности так же Джейсен улещивал хрустальную змейку.
Пилот потряс седой головой и сощурил безумные глаза. Бластер дрогнул, но опустился лишь на самую чуточку.
«Почему же не получается?!» — отчаянно думала Джейна.
— Положите бластер, — повторила она уже более настойчиво. Но тут она столкнулась с, такой неприступной стеной в сознании имперского пилота — чернобелой, отшлифованной, холодной, — что невольно подумала о программном обеспечении дроидов.
Пилот вдруг выпрямился и снова посмотрел на них безумными белесыми глазами.
— Капитуляция есть измена, — твердо, как заученный урок, отчеканил он.
Джейсен, понимая, что вот-вот они упустят все шансы, мысленно ринулся вперед и ухватился за бластер грубой ментальной силой.
— Хватай бластер! — шепнул он. Джейна тоже принялась тянуть пистолет с помощью Силы, пытаясь вырвать оружие из руки пилота. Но бронированная перчатка сомкнулась вокруг рукоятки так крепко, словно была к ней пристегнута. Пальцы стиснулись еще сильнее, и пилот второй рукой ухватил себя за запястье, получше нацеливая бластер на близнецов.
— Бросьте ваши джедайские штучки, — холодно сказал он. — Будете сопротивляться — расстреляю обоих.
Сообразив, что пилоту требуется всего-навсего спустить курок, а на это нужно куда меньше времени, чем на то, чтобы отнять у него оружие ментальными средствами, Джейсен и Джейна застыли, опустив руки по швам, и оставили свои усилия.
И тут над джунглями раздался гулкий рев — приближающийся шум корабельного двигателя.
— Это Лоуи! — закричал Джейсен.
Т-23 вылетел из густой листвы в облаке веточек и щепок и на полном ходу ринулся на поляну, словно рассвирепевший банта.
— Зачем это он? — тихо спросил Джейсен. — У него же никакого оружия нет!
— Хочет отвлечь пилота! — ответила Джейна. — Чтобы мы спаслись!
Но закованный в броню имперский солдат застыл посреди поляны в привычной боевой стойке. Он решительно нацелил бластер на приближающийся аэроспидер.
Джейна знала, что если выстрел угодит в маленький репульсорный реактор, то корабль взорвется, и тогда погибнет и Лоубакка, и, наверное, они все.
Лоубакка заложил вираж, словно бы собираясь протаранить имперца. Тот в отчаянии прицелился в двигатель и нажал на курок.
— Ой, мама! — закричала Джейна и в последний момент ментальным усилием толкнула его под локоть. Ей удалось сбить прицел на какую-нибудь долю градуса. Пылающий бластерный заряд скользнул по обшивке и по крышкам репульсорных генераторов. Металлические пластины оплавились, брызнуло топливо и охлаждающая жидкость. Повалил сизый дым. Двигатели зачихали, гул стал гораздо тише. Лоуи приподнялся на сиденье, стараясь не врезаться в могучие стволы деревьев массасси. Корабль едва держался на воздухе.
— Ну давай, Лоуи! — шептал Джейсен. — Улетай подальше!
— Катапультируйся! — крикнула Джейна. — Взорвется же!
Тут Лоубакке удалось набрать высоту, облететь стволы и снова взмыть над кронами. Из двигателей вырывались струи вонючего дыма, от которого листья бурели и сворачивались.
— Далеко не улетит, — произнес имперский пилот без всякого выражения. — Ему конец.
Хотя Т-23 уже скрылся из виду в зеленых кронах, Джейна слышала, как чихает, глохнет и снова взревывает вдали подбитый корабль. В тишине джунглей его было далеко слышно, но, в конце концов, звуки стали затихать, забормотали ионные дожигатели, и вес смолкло.
Пилот все с тем же каменным лицом повел стволом бластера.
— За мной, пленники. Будете сопротивляться — застрелю.
12
13
— Уловки? И какие же у вас, позвольте спросить, камни за пазухой? — пищал Эм Тиди. — Напомню, у вас и пазухи-то нет!
Двигатель заревел — ровно и мощно, — нарушив молчание джунглей. Почуяв резкий запах выхлопа, Лоуи фыркнул. Черное сиденье под ним завибрировало.
Вообще говоря, пролететь между деревьями к месту крушения имперского истребителя — дело весьма непростое, но Лоуи надо было прийти на помощь друзьям, сделав для них все, что только возможно. Вероятно, шум приближающегося корабля испугает имперского пилота и заставит его спасаться бегством. А тогда можно будет взять близнецов на борт и улететь восвояси.
Лоубакка начал набирать скорость и поднял Т-23 с примятого подлеска. Ионные дожигатели взревели, и кораблик, стремясь прямо навстречу опасности, стрелой понесся но джунглям, срезая ветки и свисающие пряди мха.
Джейсен и Джейна ошеломленно застыли на миг, а потом повернулись и бросились бежать, но путь им преградил почти отремонтированный истребитель. Джейна схватила брата за руку, и они побежали вместе. Они были перепуганы до смерти и думали только о том, чтобы двигаться и двигаться, не останавливаясь.
Имперский пилот все палил и палил. Он дважды выстрелил в кусты, в которых исчезла Тенел Ка. В воздух взвилась туча листьев и щепок. Джейна успела подумать, что их подруга с Датомира погибла, но тут же услышала шелест листвы и хруст веток, — Тенел Ка удалось сбежать.
Тогда пилот выстрелил вверх, в крону дерева, но Лоубакки там уже не было. Близнецы обогнули истребитель, и тут Джейсен споткнулся о ящик с гаечными ключами, киберпредохранителями и прочими ремонтными инструментами и рухнул наземь.
Джейна схватила брата за шиворот и попыталась поднять. Земля вздрогнула от вспышки кластерного огня. Три высокоэнергетических заряда отскочили от потрепанной обшивки разбитого корабля.
Джейна машинально вскинула руки, заслоняясь от опасности. Спрятаться было негде. Джейсен поднялся на ноги и встал рядом с сестрой, отряхивая комбинезон. Пилот шагнул к ним. Он весь кипел от холодной ярости.
— Шелохнетесь — убью, — сквозь зубы процедил он. — Повстанческая мразь.
Черная летная броня после долгой жизни в джунглях выглядела совсем непрезентабельно. Скрюченная левая рука пилота, затянутая в перчатку черной кожи, была неподвижна, как у дроида. Пилот был тяжело ранен, но старая рана давным-давно зажила, хотя кость срослась неправильно. Бывалый старый солдат безумными глазами уставился на Джейну.
— Вы мои пленники.
Он повел зажатым в руке старомодным бластером.
— Положите бластер, — тихо сказала Джейна. — Вам он не нужен. — Она говорила спокойно и ласково, вспомнив все, что знала о практикуемых джедаями техниках убеждения. Дядя Люк рассказывал им, что Оби-Ван Кеноби часто пользовался ментальными фокусами, чтобы сбить с толку слабовольных имперских солдат.
— Положите бластер, — повторила, она мягким глубоким голосом.
Джейсен сразу понял, что делает его сестра. — Положите бластер, — присоединился он.
Близнецы твердили это снова и снова, казалось, что это говорит один голос, и ему вторит эхо. Они изо всех сил старались посылать врагу мирные, успокаивающие сигналы, — в точности так же Джейсен улещивал хрустальную змейку.
Пилот потряс седой головой и сощурил безумные глаза. Бластер дрогнул, но опустился лишь на самую чуточку.
«Почему же не получается?!» — отчаянно думала Джейна.
— Положите бластер, — повторила она уже более настойчиво. Но тут она столкнулась с, такой неприступной стеной в сознании имперского пилота — чернобелой, отшлифованной, холодной, — что невольно подумала о программном обеспечении дроидов.
Пилот вдруг выпрямился и снова посмотрел на них безумными белесыми глазами.
— Капитуляция есть измена, — твердо, как заученный урок, отчеканил он.
Джейсен, понимая, что вот-вот они упустят все шансы, мысленно ринулся вперед и ухватился за бластер грубой ментальной силой.
— Хватай бластер! — шепнул он. Джейна тоже принялась тянуть пистолет с помощью Силы, пытаясь вырвать оружие из руки пилота. Но бронированная перчатка сомкнулась вокруг рукоятки так крепко, словно была к ней пристегнута. Пальцы стиснулись еще сильнее, и пилот второй рукой ухватил себя за запястье, получше нацеливая бластер на близнецов.
— Бросьте ваши джедайские штучки, — холодно сказал он. — Будете сопротивляться — расстреляю обоих.
Сообразив, что пилоту требуется всего-навсего спустить курок, а на это нужно куда меньше времени, чем на то, чтобы отнять у него оружие ментальными средствами, Джейсен и Джейна застыли, опустив руки по швам, и оставили свои усилия.
И тут над джунглями раздался гулкий рев — приближающийся шум корабельного двигателя.
— Это Лоуи! — закричал Джейсен.
Т-23 вылетел из густой листвы в облаке веточек и щепок и на полном ходу ринулся на поляну, словно рассвирепевший банта.
— Зачем это он? — тихо спросил Джейсен. — У него же никакого оружия нет!
— Хочет отвлечь пилота! — ответила Джейна. — Чтобы мы спаслись!
Но закованный в броню имперский солдат застыл посреди поляны в привычной боевой стойке. Он решительно нацелил бластер на приближающийся аэроспидер.
Джейна знала, что если выстрел угодит в маленький репульсорный реактор, то корабль взорвется, и тогда погибнет и Лоубакка, и, наверное, они все.
Лоубакка заложил вираж, словно бы собираясь протаранить имперца. Тот в отчаянии прицелился в двигатель и нажал на курок.
— Ой, мама! — закричала Джейна и в последний момент ментальным усилием толкнула его под локоть. Ей удалось сбить прицел на какую-нибудь долю градуса. Пылающий бластерный заряд скользнул по обшивке и по крышкам репульсорных генераторов. Металлические пластины оплавились, брызнуло топливо и охлаждающая жидкость. Повалил сизый дым. Двигатели зачихали, гул стал гораздо тише. Лоуи приподнялся на сиденье, стараясь не врезаться в могучие стволы деревьев массасси. Корабль едва держался на воздухе.
— Ну давай, Лоуи! — шептал Джейсен. — Улетай подальше!
— Катапультируйся! — крикнула Джейна. — Взорвется же!
Тут Лоубакке удалось набрать высоту, облететь стволы и снова взмыть над кронами. Из двигателей вырывались струи вонючего дыма, от которого листья бурели и сворачивались.
— Далеко не улетит, — произнес имперский пилот без всякого выражения. — Ему конец.
Хотя Т-23 уже скрылся из виду в зеленых кронах, Джейна слышала, как чихает, глохнет и снова взревывает вдали подбитый корабль. В тишине джунглей его было далеко слышно, но, в конце концов, звуки стали затихать, забормотали ионные дожигатели, и вес смолкло.
Пилот все с тем же каменным лицом повел стволом бластера.
— За мной, пленники. Будете сопротивляться — застрелю.
12
Лоубакка сражался с Т-23, пролетая сквозь чащу.
Из пробитого правого двигателя валили клубы густого дыма. Лоуи рискнул обернуться через плечо, чтобы оценить масштабы бедствия. Огня не видно, но ситуация и так нерадостная. К вечеру поднялся ветер, норовивший опрокинуть скайхоппер.
Т-23 трясло и швыряло. Один раз он спружинил от сучьев, которые царапнули по обшивке днища, словно когти, но Лоубакка сумел выровнять кораблик. Он был хорошим пилотом и собирался, во что бы то ни стало добраться до академии и привести помощь. Что сталось с Тенел Ка, он не знал, — может быть, спаслась, а может быть, пилот и ее захватил в плен. Получалось, что Лоубакка — последняя надежда его троих друзей.
Господин Лоубакка! — запищал Эм Тиди. — Мои сенсоры ощущают заметную примесь дыма в воздухе кабины!
Лоубакка досадливо зарычал. Неужели этот дроид полагает, что у него, вуки, недостаточно острое обоняние?
— Ну, положим, — настаивал Эм Тиди, — пока это не опасно, но если мы сбросим скорость, ветер перестанет уносить дым и тогда концентрация токсинов достигнет смертельного уровня! — тут дроид чуть повысил голос для вящей убедительности: — Даже для вуки!
Корабль содрогнулся, снова зацепив ветки. Лоубакка в мрачной решимости попытался набрать высоту. Т-23 почти не слушался его. Было непонятно, сколько он продержится.
Но выхода не оставалось. Нельзя же бросать друзей в беде.
Т-23 снова содрогнулся и нырнул. Лоубакка глубоко вздохнул. Словно бы в ответ на это правый двигатель закашлялся, зашипел…
И заглох.
Призвав на помощь все свое умение, Лоуи старался не дать кораблю рухнуть. Густая, обманчиво мягкая на вид зелень летела ему навстречу, и Т-23 застыл, застряв в путанице ветвей. Корабль лежал на вершинах деревьев, как раненая птица, спрятав правое крыло в листве. Левый двигатель еще чихал, но дым так и валил снизу прямо в кабину.
Голова у Лоубакки закружилась от удара, но он все-таки сумел сообразить, что надо выбираться. Он стал возиться с ремнями, пытаясь их отстегнуть. Перед глазами все плыло от едкого дыма, а от зловония перехватило дыхание. Пальцы не желали слушаться.
Наконец в порыве решимости он рванул за ремни, и те попросту оторвались. Лоубакка выбрался из кабины и отошел по веткам подальше от корабля, с облегчением отметив, что открытого пламени так и не появилось. Лоубакка вдохнул полную грудь свежего влажного воздуха Явина-4. Пробираясь по ветвям в сгустившейся мгле, он почувствовал, как ноет колено, которым он во время падения крепко ударился о приборную панель.
Но думать об этом не было времени. Первая попытка спасти друзей окончилась неудачей, но он пока что был жив и свободен. Выход есть всегда. Надо вернуться в академию.
Пробираясь по сучьям, Лоубакка не заметил, как застежка, которой Эм Тиди крепился к его поясу, щелкнула, и крошка-дроид с тоненьким воплем упал в джунгли.
Сумерки перешли в кромешную темноту тропической ночи. Проснулись и вышли на охоту сонмища ночных тварей, а Лоубакка все стремился вперед.
Здравый смысл заставил его спуститься чуть ниже самых вершин деревьев — здесь ветви были достаточно длинны и прочны, и ловкому вуки можно было без опаски бегать по ним и перепрыгивать с дерева на дерево. Когда ноги очень уж уставали или подгибалось ушибленное колено, Лоубакка полагался на могучие лапы, перехватывая ветки и лианы и зорко глядя вокруг, — все вуки превосходно видят в темноте.
Но отдыхать он не останавливался. Успеется.
Все его чувства были сейчас остры, как лазер медицинского дроида. Подушечки на подошвах и острейшее обоняние помогали избежать прогнивших сучьев и скользких наростов на ветвях. Чуткий слух различал шелест ветерка в листве и шорохи ночных животных, Лоуи старался держаться от них подальше.
Ночная тьма в джунглях Лоубакку не страшила. В зарослях на Кашиике таилось куда больше опасностей, а он сталкивался с ними столько раз и всегда выходил целым и невредимым. Он помнил ночные игры в лесу с родичами и друзьями: бег наперегонки по вершинам деревьев, соревнования по прыжкам и сальто, отважные экспедиции в неизведанные нижние уровни, вызванные исключительно желанием покрасоваться друг перед другом, и обычные обряды инициации, сопровождавшие для любого вуки переход от детства к юности.
Продираясь через густые заросли, Лоуи обнаружил, что за его пояс зацепился какой-то побег, и оторвал его. Ощутив под пальцами затейливое переплетение волокон, Лоуи вспомнил ту ночь, когда заслужил этот пояс, — ночь инициации.
Он вспоминал…
Той давней ночью сердце готово было выскочить из груди от восторга. Лоуи тогда спустился к самым корням деревьев. Так глубоко он бывал лишь дважды, когда присутствовал при инициации своих друзей, — так было принято, потому что для того, чтобы вырвать длинные шелковистые пестики из самой сердцевины цветкасирены, силы одного было недостаточно.
Однако Лоубакка решил идти один, предпочитая бросить вызов прожорливому цветку, полагаясь лишь на свои собственные мускулы.
Та ночь на Кашиике была сырая и холодная. Кругом оглушительно визжали, пищали, рычали и каркали неведомые звери. Добравшись до земли, Лоубакка поправил рюкзак и начал охоту.
Навострив все чувства, Лоубакка решительно шел от дерева к дереву, пока не почуял терпкий запах дикого цветка-сирены. Он уверенно двинулся по нижним ветвям в сторону источника этого яркого аромата, дрожа от смеси предвкушения и страха, и, наконец, оказался на суке, нависавшем прямо над цветком. Он нагнулся, чтобы рассмотреть свою добычу, — неподвижную, но невероятно злокозненную.
Огромный цветок-сирена состоял из двух соединенных посередине овальных лепестков, ярко-желтых, блестящих, на пятнистом кроваво-красном стебле вдвое толще того сука, на котором сидел Лоубакка. Из середины цветка торчал пучок длинных белых мерцающих тычинок, испускавших разнообразные феромоны — запахи, которые привлекали самых разных ничего не подозревающих животных.
Красота громадного растения была преднамеренно обманчива, поскольку стоило завороженному животному коснуться чувствительной внутренней поверхности цветка, как запускались смертоносные рефлексы и челюсти-лепестки смыкались, чтобы переварить жертву.
Лоубакка решился в одиночестве и без всяких капканов раздобыть сверкающие пряди из самой сердцевины цветка.
Обычно несколько сильных друзей не давали цветку закрыться, а юный вуки забирался в цветок, срывал нити и быстренько спасался. Но даже такая помощь ничего не гарантировала. Недостаточно проворным случалось лишаться лап и ног, если кровожадному цветку удавалось их ухватить.
Решившись на такое дело в одиночку, Лоубакка, однако, должен был проявлять особую осторожность. Он снял с мохнатой спины рюкзак и вытащил из него маску, крепкую веревку, тонкий шнур и складной вибронож. Маской он прикрыл нос и рот, чтобы не чувствовать соблазнительного аромата сирены. Лоуи знал, что феромоны способны вызвать сильнейшее, прямо-таки страстное желание коснуться цветка, и не мог позволить себе ошибиться.
Лоуи заторопился — зловещие ночные шорохи изрядно его нервировали. Он отмерил немного тонкого шнура и сделал на конце скользящую петлю, а потом из толстой прочной веревки устроил нечто вроде качелей. Перекинув конец толстой веревки через сук прямо над сиреной, Лоуи зажал его в лапе, соскользнул с ветки и повис на могучих лапах.
Лоуи спустился как можно ближе к колышущимся лепесткам — на расстояние вытянутой лапы от вожделенных волокон. Конец веревки он зажал в зубах, чтобы освободить лапы. Охватив тычинки петлей тонкого шнура, словно арканом, он спустился еще чуточку ниже, нагнулся и срезал пучок виброножом. Рыча он дернул добычу к себе, прижал к груди волосатой лапой и принялся запихивать в рюкзак.
Тут-то он и разволновался настолько, что разжал зубы, и длинный конец веревки свесился вниз, задев блестящий лепесток смертоносного цветка. Похолодев от ужаса, Лоубакка ухватился за веревку и подтянулся вверх, едва увернувшись от сомкнувшейся пасти сирены. Лепестки лишь чуть задели ему ногу, а потом со зловещим хлюпаньем закрылись.
Лоуи подумал, что заслужил свою добычу, каждую ее ниточку, и что волокон хватит на то, чтобы сплести символический пояс. С тех пор он носил его, не снимая.
Лоубакка все прыгал и прыгал с дерева на дерево — час за часом, всю ночь напролет — и мало-помалу стал чувствовать усталость в каждой мышце.
О расстоянии он не думал: надо было добраться до Академии джедаев. Вуки уже не слышал ничего, кроме собственного сиплого дыхания. Ушибленная нога подгибалась при каждом шаге. Перед глазами плыло от изнеможения, а шкура была вся в листьях и побегах. Он мчался все вперед и вперед, — лапы-ноги, лапы-ноги, лапы-ноги…
И вдруг Лоуи растерянно остановился и огляделся. Прыгнув на очередную ветку, он обнаружил, что деревья кончились. Подняв голову, он посмотрел вниз, на поляну — это была посадочная площадка! — и увидел величественные ярусы Великого Храма, освещенного в предрассветной мгле мерцающими факелами.
Лоубакка не помнил, как слез с дерева и добежал до храма. Он видел только прекрасные гостеприимные очертания древней каменной пирамиды — и издал клич тревоги. Он ревел снова и снова, пока из храма по ступеням не повалил поток фигур в плащах с яркими факелами.
Отчаянный бег дорогого стоил Лоубакке. Как только необходимость держать себя в тисках решимости отпала, колено наотрез отказалось слушаться. Мохнатые ноги подогнулись, и Лоуи упал на землю, пытаясь еле слышно рассказать, что случилось.
Повернувшись на спину, он увидел над собой множество встревоженных лиц. Над ним нагнулась Тионн и отвела с его глаз клок спутанного меха.
— Лоубакка, мы же о тебе волновались! — сурово сказала она. — Ты цел?
Лоуи застонал в ответ, но Тионн, кажется, его не поняла. Она нагнулась поближе. Серебристые волосы мерцали в свете факелов.
— Джейсен и Джейна тоже ушли с тобой? А Тепел Ка?
Лоуи попытался ответить.
— Что случилось? — недоумевала Тионн. — Ты знаешь, где они? Скажи!
Лоубакке наконец удалось сказать, что все прочие попали в беду в джунглях. Тионн обеспокоено нахмурилась.
— Прости, Лоубакка, но я ни слова не понимаю!
Лоуи пошарил на поясе, чтобы включить Эм Тиди, но ничего не обнаружил. Крошка-дроид пропал.
Из пробитого правого двигателя валили клубы густого дыма. Лоуи рискнул обернуться через плечо, чтобы оценить масштабы бедствия. Огня не видно, но ситуация и так нерадостная. К вечеру поднялся ветер, норовивший опрокинуть скайхоппер.
Т-23 трясло и швыряло. Один раз он спружинил от сучьев, которые царапнули по обшивке днища, словно когти, но Лоубакка сумел выровнять кораблик. Он был хорошим пилотом и собирался, во что бы то ни стало добраться до академии и привести помощь. Что сталось с Тенел Ка, он не знал, — может быть, спаслась, а может быть, пилот и ее захватил в плен. Получалось, что Лоубакка — последняя надежда его троих друзей.
Господин Лоубакка! — запищал Эм Тиди. — Мои сенсоры ощущают заметную примесь дыма в воздухе кабины!
Лоубакка досадливо зарычал. Неужели этот дроид полагает, что у него, вуки, недостаточно острое обоняние?
— Ну, положим, — настаивал Эм Тиди, — пока это не опасно, но если мы сбросим скорость, ветер перестанет уносить дым и тогда концентрация токсинов достигнет смертельного уровня! — тут дроид чуть повысил голос для вящей убедительности: — Даже для вуки!
Корабль содрогнулся, снова зацепив ветки. Лоубакка в мрачной решимости попытался набрать высоту. Т-23 почти не слушался его. Было непонятно, сколько он продержится.
Но выхода не оставалось. Нельзя же бросать друзей в беде.
Т-23 снова содрогнулся и нырнул. Лоубакка глубоко вздохнул. Словно бы в ответ на это правый двигатель закашлялся, зашипел…
И заглох.
Призвав на помощь все свое умение, Лоуи старался не дать кораблю рухнуть. Густая, обманчиво мягкая на вид зелень летела ему навстречу, и Т-23 застыл, застряв в путанице ветвей. Корабль лежал на вершинах деревьев, как раненая птица, спрятав правое крыло в листве. Левый двигатель еще чихал, но дым так и валил снизу прямо в кабину.
Голова у Лоубакки закружилась от удара, но он все-таки сумел сообразить, что надо выбираться. Он стал возиться с ремнями, пытаясь их отстегнуть. Перед глазами все плыло от едкого дыма, а от зловония перехватило дыхание. Пальцы не желали слушаться.
Наконец в порыве решимости он рванул за ремни, и те попросту оторвались. Лоубакка выбрался из кабины и отошел по веткам подальше от корабля, с облегчением отметив, что открытого пламени так и не появилось. Лоубакка вдохнул полную грудь свежего влажного воздуха Явина-4. Пробираясь по ветвям в сгустившейся мгле, он почувствовал, как ноет колено, которым он во время падения крепко ударился о приборную панель.
Но думать об этом не было времени. Первая попытка спасти друзей окончилась неудачей, но он пока что был жив и свободен. Выход есть всегда. Надо вернуться в академию.
Пробираясь по сучьям, Лоубакка не заметил, как застежка, которой Эм Тиди крепился к его поясу, щелкнула, и крошка-дроид с тоненьким воплем упал в джунгли.
Сумерки перешли в кромешную темноту тропической ночи. Проснулись и вышли на охоту сонмища ночных тварей, а Лоубакка все стремился вперед.
Здравый смысл заставил его спуститься чуть ниже самых вершин деревьев — здесь ветви были достаточно длинны и прочны, и ловкому вуки можно было без опаски бегать по ним и перепрыгивать с дерева на дерево. Когда ноги очень уж уставали или подгибалось ушибленное колено, Лоубакка полагался на могучие лапы, перехватывая ветки и лианы и зорко глядя вокруг, — все вуки превосходно видят в темноте.
Но отдыхать он не останавливался. Успеется.
Все его чувства были сейчас остры, как лазер медицинского дроида. Подушечки на подошвах и острейшее обоняние помогали избежать прогнивших сучьев и скользких наростов на ветвях. Чуткий слух различал шелест ветерка в листве и шорохи ночных животных, Лоуи старался держаться от них подальше.
Ночная тьма в джунглях Лоубакку не страшила. В зарослях на Кашиике таилось куда больше опасностей, а он сталкивался с ними столько раз и всегда выходил целым и невредимым. Он помнил ночные игры в лесу с родичами и друзьями: бег наперегонки по вершинам деревьев, соревнования по прыжкам и сальто, отважные экспедиции в неизведанные нижние уровни, вызванные исключительно желанием покрасоваться друг перед другом, и обычные обряды инициации, сопровождавшие для любого вуки переход от детства к юности.
Продираясь через густые заросли, Лоуи обнаружил, что за его пояс зацепился какой-то побег, и оторвал его. Ощутив под пальцами затейливое переплетение волокон, Лоуи вспомнил ту ночь, когда заслужил этот пояс, — ночь инициации.
Он вспоминал…
Той давней ночью сердце готово было выскочить из груди от восторга. Лоуи тогда спустился к самым корням деревьев. Так глубоко он бывал лишь дважды, когда присутствовал при инициации своих друзей, — так было принято, потому что для того, чтобы вырвать длинные шелковистые пестики из самой сердцевины цветкасирены, силы одного было недостаточно.
Однако Лоубакка решил идти один, предпочитая бросить вызов прожорливому цветку, полагаясь лишь на свои собственные мускулы.
Та ночь на Кашиике была сырая и холодная. Кругом оглушительно визжали, пищали, рычали и каркали неведомые звери. Добравшись до земли, Лоубакка поправил рюкзак и начал охоту.
Навострив все чувства, Лоубакка решительно шел от дерева к дереву, пока не почуял терпкий запах дикого цветка-сирены. Он уверенно двинулся по нижним ветвям в сторону источника этого яркого аромата, дрожа от смеси предвкушения и страха, и, наконец, оказался на суке, нависавшем прямо над цветком. Он нагнулся, чтобы рассмотреть свою добычу, — неподвижную, но невероятно злокозненную.
Огромный цветок-сирена состоял из двух соединенных посередине овальных лепестков, ярко-желтых, блестящих, на пятнистом кроваво-красном стебле вдвое толще того сука, на котором сидел Лоубакка. Из середины цветка торчал пучок длинных белых мерцающих тычинок, испускавших разнообразные феромоны — запахи, которые привлекали самых разных ничего не подозревающих животных.
Красота громадного растения была преднамеренно обманчива, поскольку стоило завороженному животному коснуться чувствительной внутренней поверхности цветка, как запускались смертоносные рефлексы и челюсти-лепестки смыкались, чтобы переварить жертву.
Лоубакка решился в одиночестве и без всяких капканов раздобыть сверкающие пряди из самой сердцевины цветка.
Обычно несколько сильных друзей не давали цветку закрыться, а юный вуки забирался в цветок, срывал нити и быстренько спасался. Но даже такая помощь ничего не гарантировала. Недостаточно проворным случалось лишаться лап и ног, если кровожадному цветку удавалось их ухватить.
Решившись на такое дело в одиночку, Лоубакка, однако, должен был проявлять особую осторожность. Он снял с мохнатой спины рюкзак и вытащил из него маску, крепкую веревку, тонкий шнур и складной вибронож. Маской он прикрыл нос и рот, чтобы не чувствовать соблазнительного аромата сирены. Лоуи знал, что феромоны способны вызвать сильнейшее, прямо-таки страстное желание коснуться цветка, и не мог позволить себе ошибиться.
Лоуи заторопился — зловещие ночные шорохи изрядно его нервировали. Он отмерил немного тонкого шнура и сделал на конце скользящую петлю, а потом из толстой прочной веревки устроил нечто вроде качелей. Перекинув конец толстой веревки через сук прямо над сиреной, Лоуи зажал его в лапе, соскользнул с ветки и повис на могучих лапах.
Лоуи спустился как можно ближе к колышущимся лепесткам — на расстояние вытянутой лапы от вожделенных волокон. Конец веревки он зажал в зубах, чтобы освободить лапы. Охватив тычинки петлей тонкого шнура, словно арканом, он спустился еще чуточку ниже, нагнулся и срезал пучок виброножом. Рыча он дернул добычу к себе, прижал к груди волосатой лапой и принялся запихивать в рюкзак.
Тут-то он и разволновался настолько, что разжал зубы, и длинный конец веревки свесился вниз, задев блестящий лепесток смертоносного цветка. Похолодев от ужаса, Лоубакка ухватился за веревку и подтянулся вверх, едва увернувшись от сомкнувшейся пасти сирены. Лепестки лишь чуть задели ему ногу, а потом со зловещим хлюпаньем закрылись.
Лоуи подумал, что заслужил свою добычу, каждую ее ниточку, и что волокон хватит на то, чтобы сплести символический пояс. С тех пор он носил его, не снимая.
Лоубакка все прыгал и прыгал с дерева на дерево — час за часом, всю ночь напролет — и мало-помалу стал чувствовать усталость в каждой мышце.
О расстоянии он не думал: надо было добраться до Академии джедаев. Вуки уже не слышал ничего, кроме собственного сиплого дыхания. Ушибленная нога подгибалась при каждом шаге. Перед глазами плыло от изнеможения, а шкура была вся в листьях и побегах. Он мчался все вперед и вперед, — лапы-ноги, лапы-ноги, лапы-ноги…
И вдруг Лоуи растерянно остановился и огляделся. Прыгнув на очередную ветку, он обнаружил, что деревья кончились. Подняв голову, он посмотрел вниз, на поляну — это была посадочная площадка! — и увидел величественные ярусы Великого Храма, освещенного в предрассветной мгле мерцающими факелами.
Лоубакка не помнил, как слез с дерева и добежал до храма. Он видел только прекрасные гостеприимные очертания древней каменной пирамиды — и издал клич тревоги. Он ревел снова и снова, пока из храма по ступеням не повалил поток фигур в плащах с яркими факелами.
Отчаянный бег дорогого стоил Лоубакке. Как только необходимость держать себя в тисках решимости отпала, колено наотрез отказалось слушаться. Мохнатые ноги подогнулись, и Лоуи упал на землю, пытаясь еле слышно рассказать, что случилось.
Повернувшись на спину, он увидел над собой множество встревоженных лиц. Над ним нагнулась Тионн и отвела с его глаз клок спутанного меха.
— Лоубакка, мы же о тебе волновались! — сурово сказала она. — Ты цел?
Лоуи застонал в ответ, но Тионн, кажется, его не поняла. Она нагнулась поближе. Серебристые волосы мерцали в свете факелов.
— Джейсен и Джейна тоже ушли с тобой? А Тепел Ка?
Лоуи попытался ответить.
— Что случилось? — недоумевала Тионн. — Ты знаешь, где они? Скажи!
Лоубакке наконец удалось сказать, что все прочие попали в беду в джунглях. Тионн обеспокоено нахмурилась.
— Прости, Лоубакка, но я ни слова не понимаю!
Лоуи пошарил на поясе, чтобы включить Эм Тиди, но ничего не обнаружил. Крошка-дроид пропал.
13
Тенел Ка бежала по прохладной полумгле подлеска, стараясь выработать хоть какой-нибудь план. Руки она держала перед собой, прикрывая глаза и раздвигая ветви и стебли. Ветки хлестали ее по лицу, вырывали целые пряди волос и безжалостно царапали голые руки и ноги.
Она стала задыхаться, не от быстрого бега, к которому давно привыкла, а скорее от пережитого ужаса. Одна надежда — что решение было принято верно. В ушах стучала кровь, заглушая разнообразные шорохи и звуки, которыми ночные зверюшки приветствовали ночь. Все успокоительные техники разом вылетели у нее из головы.
Послышав прямо за спиной громкие вопли какой-то птицы, Тенел Ка вздрогнула и обернулась. Не успев повернуться назад, она с размаху налетела на ствол дерева массасси. Девушка отлетела назад и осела на землю, прижав руку к лицу чтобы оценить масштабы бедствия.
Крови нет, подумала она холодно, словно бы глядя на себя со стороны. Хорошо. Под шелковистой кожей на скуле и виске наливалась здоровенная шишка. Будет громадный синяк и к тому же, наверное, головная боль. При этой мысли Тенел Ка скривилась. Головная боль… Как будто она неженка какая-нибудь! Щеки Тенел Ка вспыхнули от унижения, хотя никто ее не видел.
Девушка поднялась на ноги и стала обдумывать ситуацию. Ощутив свежеприобретенное спокойствие, она отдала себе отчет в том, что безнадежно заблудилась. Между тем Джейсен и Джейна, а теперь, наверное, еще и Лоубакка рассчитывают, что она приведет помощь. Тенел Ка всегда гордилась своей силой, верностью, спокойствием и надежностью. В начале побега она еще сохраняла хладнокровие, но потом совсем потеряла голову от страха. Она мотнула головой, отгоняя мысли о своем позорном безрассудном бегстве.
Ну что ж, подумала Тенел Ка, поджимая бледные губы, зато теперь я снова владею ситуацией. Она решила пройти еще немного, чтобы найти место для ночлега. Утром можно будет сориентироваться и вернуться в академию.
Она пошла вперед, озираясь в последних лучах дневного света. Кругом стали попадаться крупные камни, лес поредел. Заметив на фоне потемневшего неба зазубренную тень, Тенел Ка остановилась. Впереди была большая каменная гряда — давно застывшая лава, покрытая пятнами лишайника.
Тенел Ка откинула голову и взглянула вверх, но вершины гряды уже не было видно: ее поглотила ночная лесная тьма. Тщательно прощупав гряду, Тенел Ка обнаружила разлом в скалистой стене, пятно черноты, — пещерку. Может быть, удастся спокойно переночевать в этом укромном местечке? Однако пещерка была девушке всего по плечо и шириной в вытянутую руку, и поэтому Тенел Ка пришлось пригнуться. Впрочем, в качестве убежища на ночь пещерка вполне годилась.
Сворачиваясь на холодном песчаном полу, Тенел Ка поежилась. Все тело ныло, но с этим было ничего не поделать; к тому же она умела переносить боль стойко, как подобает воительнице. Однако с самого полудня она ничего не ела. Девушка нащупала кармашек на поясе — там еще оставалась одна углеводно-белковая галета. С холодом справиться было проще простого: можно разжечь костер крошечным паяльником, спрятанным в другом кармашке.
Тенел Ка на четвереньках поползла по земле у входа в пещеру в поисках листьев, побегов, веточек — чего угодно, лишь бы горело. На Датомире ей пришлось вволю попрактиковаться в навыках путешественника и ночевках под открытым небом.
При мысли об уютном костерке и мягкой постели из листьев Тенел Ка приободрилась. Кошмарные события сегодняшнего дня стали отходить в прошлое. Это просто такое приключение, заверила она себя. Повод проверить волю и решимость.
Собрав растопку и толстые сучья, Тенел Ка принялась разжигать костер. Совсем стемнело, наступила бархатно-черная ночь. Девушка полезла в кармашек за паяльником — и застонала, вспомнив, что Джейна зачем-то его одолжила. Тенел Ка потерла голые холодные плечи и подула на ладони, чтобы согреться.
Она с тоской подумала о веселом треске огня, о кружке горячего хейпанского эля, который пила с родителями. Подумав о Тенениел Джо и принце Айсолдере, она даже улыбнулась. Дома-то стоило ей поднять руку, как какой-нибудь слуга со всех ног кидался выполнять приказ наследной принцессы…
Тенел Ка скривилась. Бедность и трудности по большому счету были ей незнакомы — она устраивала себе подобные приключения, только когда сама хотела. «Ну что ж, принцесса, — сурово напомнила она себе. — Ты ведь хотела научиться делать все своими руками».
Ее отец, Айсолдер Хейпанский, любил говорить, что два года, которые он пробыл инкогнито наемником, подготовили его к царствованию куда лучше, чем все наставники хейпанских королевских отпрысков. А мать, выросшая в первобытном племени на планете Датомир, гордилась, что ее единственная дочь несколько месяцев в году проводит за изучением обычаев Клана Поющей Горы и одевается, как подобает воительнице, — все это Тенел Ка особенно нравилось не в последнюю очередь потому, что крайне раздражало ее хейпанскую интриганку-бабушку.
Тенениел Джо обрадовалась еще больше, когда ее дочь решила поступить в академию и стать джедаем. В списках девушка значилась просто как Тенел Ка с Датомира, поскольку ей вовсе не хотелось, чтобы из-за знатного происхождения к ней относились как-то по-особому.
Во всей академии об истинной родословной Тенел Ка знал только мастер Скайуокер — старый друг ее матери, человек, которым Тенениел Джо всегда восхищалась. Девушка не рассказывала о себе далее Джейсену и Джейне, ближайшим друзьям на Явине-4.
Джейсен и Джейна. Близнецы надеются на нее. Им нужна помощь, и скорее. Тенел Ка поежилась. Надо было переждать ночь, а утром вернуться в академию за подкреплением.
За спиной у Тенел Ка послышалось тихое шуршание, шипение и какие-то хлопки. Она обернулась и вгляделась в дрожащую тьму, поморгав, чтобы лучше видеть. А вдруг в темноте действительно что-то шевелится? Какая, в сущности, глупость — устраиваться на ночлег в пещере, которую она толком и не рассмотрела; наверное, усталость и страх победили ее всегдашнюю осторожность. Тенел Ка подняла голову — ей показалось, что на потолке висит кто-то большой и блестящий, колыхаясь, словно черная морская волна.
«Не будь ребенком!» — прикрикнула она на себя. Ведь она всегда слегка кичилась перед друзьями уверенностью в себе. Сейчас Тенел Ка замерзла, дрожала от страха и чувствовала себя глубоко несчастной. Что бы сказал Джейсен, если бы увидел ее сейчас? Наверное, опять отмочил бы какую-нибудь дурацкую шуточку.
Тенел Ка скрипнула зубами. Придется раз — жечь огонь без паяльника — зря ее, что ли, учили на Датомире?
Даже ее сильным рукам пришлось удручающе долго тереть друг о друга два кусочка дерева. Наконец затеплился огонек и запахло дымом. Тенел Ка поскорее приложила к угольку сухой листик и подула. По листу поползло слабенькое желтое пламя. Тенел Ка в восторге добавила еще листочек, еще, потом щепочку, потом веточку…
От входа тянуло сквозняком, поэтому Тенел Ка окружила костерок земляным валиком. Она подбросила еще веток, и скоро огонь уже согревал ее и отбрасывал успокоительный кружок света.
Вскоре Тенел Ка поняла, что неустанный шорох и, треск становятся все громче. Гораздо громче.
И вдруг с потолка сорвалось что-то змеевидное с огромными кожистыми крыльями. Щелкали челюстями две острые головки, извивался скорпионий хвост, острые когти нацелились на жертву. Тенел Ка заслонила лицо локтем и отшатнулась к стене, но когти все равно располосовали ей руку, а острые клыки впились в голую ногу. Тенел Ка яростно пнула неведомую тварь чешуйчатым сапогом. В мерцающем свете костерка девушка в ужасе увидела, как с темных сводов пещеры на нее летят целые полчища кошмарных тварей с размахом крыльев больше се роста.
Она уперлась в песчаный пол, оттолкнулась ногами от стены и выбежала из пещеры на четвереньках. На прощание пнула костерок, так что искры полетели в крылатых зверюг, и метнулась прочь, не замечая, как горящие листья жалят ее собственные ноги. Одна из рептилий заверещала от боли.
Тенел Ка мрачно усмехнулась и бросилась бежать в угольную черноту лесной ночи. Чудовища полетели за ней.
Она стала задыхаться, не от быстрого бега, к которому давно привыкла, а скорее от пережитого ужаса. Одна надежда — что решение было принято верно. В ушах стучала кровь, заглушая разнообразные шорохи и звуки, которыми ночные зверюшки приветствовали ночь. Все успокоительные техники разом вылетели у нее из головы.
Послышав прямо за спиной громкие вопли какой-то птицы, Тенел Ка вздрогнула и обернулась. Не успев повернуться назад, она с размаху налетела на ствол дерева массасси. Девушка отлетела назад и осела на землю, прижав руку к лицу чтобы оценить масштабы бедствия.
Крови нет, подумала она холодно, словно бы глядя на себя со стороны. Хорошо. Под шелковистой кожей на скуле и виске наливалась здоровенная шишка. Будет громадный синяк и к тому же, наверное, головная боль. При этой мысли Тенел Ка скривилась. Головная боль… Как будто она неженка какая-нибудь! Щеки Тенел Ка вспыхнули от унижения, хотя никто ее не видел.
Девушка поднялась на ноги и стала обдумывать ситуацию. Ощутив свежеприобретенное спокойствие, она отдала себе отчет в том, что безнадежно заблудилась. Между тем Джейсен и Джейна, а теперь, наверное, еще и Лоубакка рассчитывают, что она приведет помощь. Тенел Ка всегда гордилась своей силой, верностью, спокойствием и надежностью. В начале побега она еще сохраняла хладнокровие, но потом совсем потеряла голову от страха. Она мотнула головой, отгоняя мысли о своем позорном безрассудном бегстве.
Ну что ж, подумала Тенел Ка, поджимая бледные губы, зато теперь я снова владею ситуацией. Она решила пройти еще немного, чтобы найти место для ночлега. Утром можно будет сориентироваться и вернуться в академию.
Она пошла вперед, озираясь в последних лучах дневного света. Кругом стали попадаться крупные камни, лес поредел. Заметив на фоне потемневшего неба зазубренную тень, Тенел Ка остановилась. Впереди была большая каменная гряда — давно застывшая лава, покрытая пятнами лишайника.
Тенел Ка откинула голову и взглянула вверх, но вершины гряды уже не было видно: ее поглотила ночная лесная тьма. Тщательно прощупав гряду, Тенел Ка обнаружила разлом в скалистой стене, пятно черноты, — пещерку. Может быть, удастся спокойно переночевать в этом укромном местечке? Однако пещерка была девушке всего по плечо и шириной в вытянутую руку, и поэтому Тенел Ка пришлось пригнуться. Впрочем, в качестве убежища на ночь пещерка вполне годилась.
Сворачиваясь на холодном песчаном полу, Тенел Ка поежилась. Все тело ныло, но с этим было ничего не поделать; к тому же она умела переносить боль стойко, как подобает воительнице. Однако с самого полудня она ничего не ела. Девушка нащупала кармашек на поясе — там еще оставалась одна углеводно-белковая галета. С холодом справиться было проще простого: можно разжечь костер крошечным паяльником, спрятанным в другом кармашке.
Тенел Ка на четвереньках поползла по земле у входа в пещеру в поисках листьев, побегов, веточек — чего угодно, лишь бы горело. На Датомире ей пришлось вволю попрактиковаться в навыках путешественника и ночевках под открытым небом.
При мысли об уютном костерке и мягкой постели из листьев Тенел Ка приободрилась. Кошмарные события сегодняшнего дня стали отходить в прошлое. Это просто такое приключение, заверила она себя. Повод проверить волю и решимость.
Собрав растопку и толстые сучья, Тенел Ка принялась разжигать костер. Совсем стемнело, наступила бархатно-черная ночь. Девушка полезла в кармашек за паяльником — и застонала, вспомнив, что Джейна зачем-то его одолжила. Тенел Ка потерла голые холодные плечи и подула на ладони, чтобы согреться.
Она с тоской подумала о веселом треске огня, о кружке горячего хейпанского эля, который пила с родителями. Подумав о Тенениел Джо и принце Айсолдере, она даже улыбнулась. Дома-то стоило ей поднять руку, как какой-нибудь слуга со всех ног кидался выполнять приказ наследной принцессы…
Тенел Ка скривилась. Бедность и трудности по большому счету были ей незнакомы — она устраивала себе подобные приключения, только когда сама хотела. «Ну что ж, принцесса, — сурово напомнила она себе. — Ты ведь хотела научиться делать все своими руками».
Ее отец, Айсолдер Хейпанский, любил говорить, что два года, которые он пробыл инкогнито наемником, подготовили его к царствованию куда лучше, чем все наставники хейпанских королевских отпрысков. А мать, выросшая в первобытном племени на планете Датомир, гордилась, что ее единственная дочь несколько месяцев в году проводит за изучением обычаев Клана Поющей Горы и одевается, как подобает воительнице, — все это Тенел Ка особенно нравилось не в последнюю очередь потому, что крайне раздражало ее хейпанскую интриганку-бабушку.
Тенениел Джо обрадовалась еще больше, когда ее дочь решила поступить в академию и стать джедаем. В списках девушка значилась просто как Тенел Ка с Датомира, поскольку ей вовсе не хотелось, чтобы из-за знатного происхождения к ней относились как-то по-особому.
Во всей академии об истинной родословной Тенел Ка знал только мастер Скайуокер — старый друг ее матери, человек, которым Тенениел Джо всегда восхищалась. Девушка не рассказывала о себе далее Джейсену и Джейне, ближайшим друзьям на Явине-4.
Джейсен и Джейна. Близнецы надеются на нее. Им нужна помощь, и скорее. Тенел Ка поежилась. Надо было переждать ночь, а утром вернуться в академию за подкреплением.
За спиной у Тенел Ка послышалось тихое шуршание, шипение и какие-то хлопки. Она обернулась и вгляделась в дрожащую тьму, поморгав, чтобы лучше видеть. А вдруг в темноте действительно что-то шевелится? Какая, в сущности, глупость — устраиваться на ночлег в пещере, которую она толком и не рассмотрела; наверное, усталость и страх победили ее всегдашнюю осторожность. Тенел Ка подняла голову — ей показалось, что на потолке висит кто-то большой и блестящий, колыхаясь, словно черная морская волна.
«Не будь ребенком!» — прикрикнула она на себя. Ведь она всегда слегка кичилась перед друзьями уверенностью в себе. Сейчас Тенел Ка замерзла, дрожала от страха и чувствовала себя глубоко несчастной. Что бы сказал Джейсен, если бы увидел ее сейчас? Наверное, опять отмочил бы какую-нибудь дурацкую шуточку.
Тенел Ка скрипнула зубами. Придется раз — жечь огонь без паяльника — зря ее, что ли, учили на Датомире?
Даже ее сильным рукам пришлось удручающе долго тереть друг о друга два кусочка дерева. Наконец затеплился огонек и запахло дымом. Тенел Ка поскорее приложила к угольку сухой листик и подула. По листу поползло слабенькое желтое пламя. Тенел Ка в восторге добавила еще листочек, еще, потом щепочку, потом веточку…
От входа тянуло сквозняком, поэтому Тенел Ка окружила костерок земляным валиком. Она подбросила еще веток, и скоро огонь уже согревал ее и отбрасывал успокоительный кружок света.
Вскоре Тенел Ка поняла, что неустанный шорох и, треск становятся все громче. Гораздо громче.
И вдруг с потолка сорвалось что-то змеевидное с огромными кожистыми крыльями. Щелкали челюстями две острые головки, извивался скорпионий хвост, острые когти нацелились на жертву. Тенел Ка заслонила лицо локтем и отшатнулась к стене, но когти все равно располосовали ей руку, а острые клыки впились в голую ногу. Тенел Ка яростно пнула неведомую тварь чешуйчатым сапогом. В мерцающем свете костерка девушка в ужасе увидела, как с темных сводов пещеры на нее летят целые полчища кошмарных тварей с размахом крыльев больше се роста.
Она уперлась в песчаный пол, оттолкнулась ногами от стены и выбежала из пещеры на четвереньках. На прощание пнула костерок, так что искры полетели в крылатых зверюг, и метнулась прочь, не замечая, как горящие листья жалят ее собственные ноги. Одна из рептилий заверещала от боли.
Тенел Ка мрачно усмехнулась и бросилась бежать в угольную черноту лесной ночи. Чудовища полетели за ней.