Андерсон Пол Уильям. Звездный лис

   Рев двигателя прекратился и перешел в урчание, а потом наступила тишина.
   Капитан проверил приборы.
   — Все в порядке, — сказал он. Собственный голос показался ему каким-то чужим, и он мало-помалу начал возвращаться в себя, словно накануне сбежал от своей души и теперь она его догнала.
   — Мы находимся ниже линии горизонта Бон Шанс. Направление — на юго-запад. Как раз та траектория, на которую мы пытались выйти.
   — Фу-у! — облегченно вздохнул Вадаж. Волосы облепили его продолговатое лицо с высокими скулами. Одежда промокла насквозь.
   — Капитанский мостик, машинному отделению — вызвал Хейм. Докладывайте.
   — Все в порядке, сэр, — раздался голос Диего Гонсалеса, третьего инженера на «Лисе». — Во всяком случае, настолько, насколько это вообще возможно. Правда, приборы напряжения показывают некоторую деформацию в двух листах носовой обшивки. Впрочем, ничего страшного. Может быть, пока включить охлаждение?
   — Спрашиваете так, словно ему нравится эта печка, — проворчал Джин Иррибарн. Жар исходил из каждой переборки.
   — Давай вперед, — решил Хейм. — Если кто-то окажется достаточно близко, чтобы заметить аномалию, все равно будет уже слишком поздно.
   Он не отрывал взгляда от пульта, но при этом ткнул большим пальцем в сторону Вадажа.
   — Показания радара?
   — Чисто, — ответил венгр. — Похоже, что мы тут одни.
   — Это все, кто был на борту. Для благополучной посадки больше не требовалось, а в случае неудачи Хейм не хотел терять жизни людей, необходимых «Лису».
   Гонсалес, например, был хорошим помощником в своем отделении, но Утхг-а-К-Тхакв и О'Хара могли обойтись и без него. Вадаж являлся примером не только умелого стюарда, но как певец еще играл большую роль в поднятии духа у людей. Тем не менее его тоже нельзя было считать незаменимым на «Лисе». Чтобы направлять «Мироэт», было достаточно одного колониста, и Иррибарн вызвался выполнить это опасное и почетное задание. Остальные должны были вернуться на Землю и рассказать там обо всем в случае, если план не удастся. Что же касается самого Хейма…
   — Вам нельзя, — протестовал Пенойер, когда обсуждались кандидатуры для десанта.
   — Вот, неужели? — усмехнулся Хейм.
   — Но ведь вы же шкипер!
   — Ты можешь справиться с этой работой ничуть не хуже меня, Дейв.
   Пенойер покачал головой.
   — Нет. Я все больше и больше убеждаюсь в этом. И дело даже не в том, что вся эта экспедиция была вашей идеей и вашим детищем. И не в том, как вы осуществляли все это — я имею в виду, как тактик — хотя со временем Лорда Нельсона вряд ли кому-либо еще удавалось что-нибудь подобное. Но черт побери, Гуннар — сэр — без вас мы перестанем быть сплоченным коллективом.
   — Я чересчур прост, чтобы изображать из себя простака, — растягивая слова, произнес Хейм. — То, что ты сказал, возможно, и соответствует истине, особенно первая часть. У нас разношерстная команда, набранная по всей Земле, и каждый человек — это личность, обладающая своим собственным достоинством. Кроме того, еще эти предрассудки против наквсов. Мне пришлось несколько раз воспользоваться своей властью, чтобы пресечь это помнишь? Однако теперь, после такого долгого совместного похода, когда столько пережито вместе, мы — настоящий экипаж. То, что называется «корабль», черт побери. Б. И. столько раз проявлял себя молодцом, что среди нас не осталось ни одного, кто не свернул бы шею всякому, сказавшему, про Б. И. что-нибудь плохое. А что касается тактики, Дейв, то половина трюков, которые и мы провернули — это твоя идея. Ты бы и без меня справился как надо.
   — Ну… но… но почему именно вы, сэр? Почему мы должны отправляться вниз? Любой из нас, имеющий свидетельство пилота, мог бы сделать это, и благодарил бы судьбу за такой случай. Ваше решение кажется мне чертовски бессмысленным.
   — Говорю тебе, смысл есть, — ответил Хейм. — Конец дискуссии.
   Когда он начинал говорить подобным тоном, никто уже больше не решался спорить. Однако внутренне Хейм вовсе не был столь суров.
   Мэдилон…
   Нет, нет, это нелепица. Быть может, правду говорят, что нельзя позабыть первую любовь.
   Но приходят новые увлечения, и пока Конни была жива, Хейм редко вспоминал о Новой Европе. Кстати говоря, и воссоединение с Джоселин Лори на Строне тоже почти целиком ушло из его воспоминаний. Пока.
   Нет сомнений, что его так заклинило на Мэдилон из-за… он сам не был вполне уверен, из-за чего. Быть может, это была просто глупая царапина, оставшаяся после ушедшей юности. Теперь она была уже женщиной средних лет, удачно вышла замуж и прибавила в весе, судя по тому, что рассказал о ней брат ее мужа. Разумеется, Хейму хотелось снова увидеться с нею и добродушно посмеяться над прежними глупостями. Но все, чего от него требовалось это проинструктировать пилота «Мироэт», с тем, чтобы он непременно захватил Иррибарнов в числе прочих эвакуированных.
   — Б. И. пробулькал бы, что этого недостаточно, — подумал Хейм. Здравый смысл имеет весьма ограниченное применение. Это нечто иное. Могло бы случиться лишь много непредвиденных вещей. Я лично хочу быть в гуще событий.
   Новый звук заполнил корпус — пронзительный звук рассекаемого воздуха, постепенно понижающийся до какого-то пустого гула по мере того, как «Мироэт» снижался, скорость была до скорости звука и еще меньше. Хейм выглянул в передний иллюминатор. Внизу широко простирался океан фосфоресцирующий волны от горизонта до горизонта. Вдали неясно вырисовывалась какая-то тень, и Вадаж сказал, что судя по показаниям радара, это остов. Стало быть, они уже добрались до Айла дю Резвез, находящегося в конце полуострова Нотр-Дам. Хейм хотел, чтобы между кораблем и детекторными приборами, возможно, установленными на крановой шахте дальше к северу, находился архипелаг. Тогда можно будет снова включить гравитроны. Для этого пришлось бы попотеть, алеронская баржа не была предназначена для аэродинамических маневров. Хейм приподнял нос корабля включив тягу на минимум.
   Гораздо предпочтительнее было сесть в океан де Ораж и двинуться на запад над Пэйз д'Эспо, пересекая незаселенные территории Терра Саваж с тем, чтобы добраться до центральных гор континента. Но хотя метеоритов космоса хоть отбавляй, их метеорит должен был удовлетворять многим требованиям. Он должен был быть большим, и все же не настолько, чтобы потребовалось много энергозатрат для перевода его на нужную орбиту, где к нему должен был подцепиться корабль; кроме того, он должен был двигаться, после освобождения по вполне естественной траектории и упасть в один из океанов. В поисках такого метеорита можно было рыскать по системе Авроры вечно, так что пришлось удовлетвориться первым попавшимся более-менее подходящим «камушком». Тем временем полным ходом шла реконструкция «Мироэт»: свет, температурный режим, воздушные системы — все подгонялось под людей. Была отремонтирована система Маха, во внутренних помещениях стирали ползучие растения и еще менее понятные символы алеронов, аппаратура контроля заменялась на ту, что была привычна для землян.
   Капитанский мостик выглядел как после набега доисторических варваров.
   Корабль падал все медленнее и ниже, до тех пор, пока океан словно бы поднялся, лизнув его бока. Вадаж, неуклюже обращаясь с приборами — обучали его этому наспех — пристально исследовал небо. Рот его был полуоткрыт, словно он был готов в любую минуту произнести слово «огонь» для Иррибарна, занявшего пост у одной из орудийных башен. Но обнаружил он только ночь, неторопливые ветры да странные созвездия.
   Невозможно было бы проделать подобный путь незамеченными над населенными районами. Но территория Новой Европы составляет семьдесят два процента территории поверхности Земли; это целый мир. Сюр д'Ивонн был едва ли не единственным аванпостом на одном из континентов, в то время, как на другом такой заставой был Пайз д'Эспо, и вот город был уничтожен. Алероны оккупировали Гаранс, где находились шахты и машины: всего лишь край безбрежного пространства. Поэтому им приходилось полагаться на разбросанные там и сям детекторные станции, совершающие регулярные облеты флайеры, а также на все еще не законченную спутниковую систему. Поскольку их прилет остался незамеченным Хейм получал преимущество в игре.
   И тем не менее… осторожность и еще раз осторожность.
   Когда архипелаг остался позади и корабль начал зарываться носом в воду, Хейм снова включил двигатель. Словно темный летучий кит «Мироэт» перевернулся и неуклюже поплыл на запад. Мимо проплыл остров. Хейм разглядел прибой, набегающий на берег, затемненный деревьями, и представил себе, что слышит его шум листьев и даже аромат полутропического леса.
   Видение было туманным, каким-то полуреальным — поистине, остров мечты.
   — Человеческой мечты, — гневно подумал Хейм, — и больше ничьей.
   Когда корабль пересекал море Драконов, все почувствовали себя как бы голыми на таком открытом обширном пространстве и при увеличенной скорости.
   Теперь направление изменилось: они двигались на северо-запад. Показалась Диана, почти в полной фазе. Этот спутник Новой Европы был меньше, чем Луна, видимая с Земли/ — его угловой диаметр составлял двадцать две минуты — и менее яркий, но все же похожий на рыжевато-коричневый с голубым отметинами рог изобилия, распластавший над морем металлические крылья.
   Потом показался материк — горы, леса и в отдалении — снежные вершины.
   Хейм взглянул на приборы, определяя высоту.
   — Пожалуй, тебе стоит подежурить у радио, Джин, — сказал он. — Не хотелось бы, чтобы они заметили нас, разбежались и попрятались, куда мы направляемся.
   — Лак окс Нуагес, — ответил Иррибарн.
   Хейм принялся изучать карту.
   — Да, я вижу — это здесь. Большое высокогорное озеро. Не слишком ли это нарушает конспирацию — постоянный штаб?
   Укрытие здесь довольно надежное, в основном благодаря большой территории, постоянному туману и обилию того, если будет нападение, есть возможность укрыться в окрестных зарослях острова. — сказал Иррибарн.
   В интеркоме раздались звуки его шагов когда он вышел из орудийной башни, направляясь в радиорубку, а вслед за этим — торопливый говор на языке басков.
   Земля внизу становилась все более неровной. Сбегавшие со снежных вершин реки перескакивая через уступы и пенясь, устремлялись в глубокие долины и исчезали из вида, серебрясь, среди лесов. Потревоженная птичья стая поднялась ввысь, когда над ней проплыл корабль — не меньше миллиона пар крыльев заслонили небо. Вадаж ошарашенно присвистнул и что-то пробормотал по-венгерски.
   — Раньше меня удивляло, сколько времени люди могут прятаться, да что там — просто оставаться живыми — в кустах. Однако эти существа, превышающие их численностью более чем в три раза, способны на это.
   — Да, — хрюкнул Хейм. — Если бы не одно обстоятельство.
   В поле зрения появилось озеро — широкая светлая полоса среди темнеющих деревьев, окруженная вдали горами, чьи ледники блестели в свете луны. Иррибарн передавал по радио инструкции. Хейм нашел указанное место, как раз напротив северного берега, и посадил корабль. Виды на озеро, вода сомкнулась над ними, скрывая от посторонних глаз. Хейм услышал, как слегка скрипнули шпангоуты, ощутил, как неописуемое мягкое сопротивление прошло сквозь остов корабля, и сквозь него самого, выключил двигатели, и «Мироэт» лег на дно, удобно устроившись в иле.
   Выключив внутреннее поле тяготения, Хейм обнаружил, что палуба заняла наклонное положение.
   Сердце его ушло в пятки, но он только сказал:
   — Давайте выбираться на берег.
   Даже при 0, 7 же попытка добраться до шлюза аварийного выхода, не упав при этом, балы бы смехотворной.
   Когда все четверо были готовы к выходу, завязав узлом одежду и повесив ее на шею Хейм задраил внутреннюю дверь и открыл наружную. Вода, холодная, как лед, хлынула внутрь. Хейм оттолкнулся по направлению к поверхности и поплыл как можно быстрее к берегу. Лунный свет блестел на ружьях людей, стоявших там в ожидании его.

Глава 4

   Палатка была довольно большая. А деревья, окружающие ее — еще выше.
   Их красновато-коричневые стволы завершались словно бы фонтаном из веток, листья которых образовали сплошной свод, закрывавший павильон и отбрасывавший на него холодноватые тени вперемешку с солнечными блоками.
   Листва здесь имела тот зеленовато-золотистый оттенок, который был характерен для местной растительности и благодаря которому земля Гаранс и получила свое название. Но на ветру она шелестела точно так же, как и земля. При очередном порыве ветра, когда в зеленом шатре образовывались прорехи, Хейму удавалось увидеть лежавшее внизу озеро. Оно как-то тревожно блистало — вся его поверхность, насколько хватало глаз. То тут, то там виднелись покрытые лесом острова, и, не считая их, единственной сушей, видимо в этом направлении, была Сьерра, увенчанная белой короной.
   Кажущиеся издалека голубыми снежные вершины создавали своеобразный узор на фоне темно-синего неба.
   С восхода Авроры прошло еще не так много времени. Восточные горы по-прежнему были в тени, а западные лишь слегка окрасились в нежный оранжевый цвет. В таком состоянии они должны были пробыть еще некоторое время: для завершения оборота. Новой Европе требуется более семидесяти пяти часов. Здешнее солнце не особенно отличалось от земного: на глазомере яркое, причем цвет более близок к оранжевому, чем к желтому. Как-то на рассвете Хейм обнаружил Вадажа покрытого росой, наблюдавшего за игрой света в тумане, клубившемся над озером. Венгр не в состоянии был вымолвить ни единого слова.
   Это время было уже в прошлом, как и тот час, когда полковник Роберт де Вини в прошлом начальник планетарной полиции, а теперь некоронованный король маки, вернулся в штаб. (А впрочем, вместо короны у него был берет).
   Вернулся он не из налета, а из экспедиции, предпринятой с целью найти несколько техников и организовать их переброску в «сторожку Равиньяк», где главный гидроэлектрический генератор требовал ремонта. (Из такой вот незаметной скромной работы и складывалось великое дело выживания новоевропейцев). В прошлом были уже даже первое ликование воссоединения — с Иррибарном, который считался пропавшим без вести, с Вадажем, отсутствующим в течении года, с Хеймом, который в последнее время побывал здесь целую вечность назад.
   Де Виньи сказал что-то по-французски и сел за свой стол. Вадаж нашел стул, сел, низко пригнувшись, и уставился на собственные ботинки.
   — Скажи ему, Джин, — наконец пробормотал он. — Мой французский совсем выветрился на этой земле за столь долгое отсутствие.
   Де Виньи сжался, словно в ожидании удара. Он был сед и не слишком высок, но спина у него была прямая, как струна, а лицо могло бы принадлежать жителю Трои.
   — Продолжайте, — сказал он по-французски совершенно бесцветным голосом. Баски с нетерпением ждали.
   — Рассказывайте, — снова предложил де Виньи, но Иррибарн, казалось, не знал, с чего начать — столь накопилось разных новостей.
   Когда он закончил свой рассказ, полковник по-прежнему хранил внешнее спокойствие. Только одна рука тихонько барабанила по столу.
   — Итак, — сказал он совершенно спокойно, — Земля предала нас.
   — Не вся Земля! — воскликнул Вадаж.
   — Не вся, это верно — ведь вы же здесь — Маска постепенно исчезла с лица де Виньи, обнаружив мускулы, натянутые у челюстей и рта, да две глубокие складки по обе стороны от седых щетинистых усов и пульсирующую жилку на шее. — И, насколько я понимаю, вы здорово рискуете. В чем состоит ваш план, капитан Хейм?
   Теперь найти слова было гораздо проще. Тем не менее, Хейм все-таки говорил по-английски, которым де Виньи владел в достаточной мере.
   — Как я уже объяснил лейтенанту Иррибарну, Землю необходимо убедить в двух вещах. Во-первых, что ваши люди живы, а во-вторых, что вы не согласитесь ни на какое примирение, если это будет сделано не честно, и будет стоить вам ваших домов. Что ж, те из ваших людей, которые сейчас находятся в космосе, на борту моего корабля, могли бы стать решающим доказательством первого пункта. Однако людям свойственно прихвастнуть и преувеличить, когда разговор зайдет о предполагаемой борьбе, в которой они могли бы участвовать, поэтому, объяви они о своем решении, о котором сказано в пункте два, их заявление просто-напросто могли бы оставить без внимания.
   — И правильно бы сделали, — заметил де Виньи. — История знает немало примеров того, когда нации, объявившие, что будут сражаться до последнего человека, не выполняли свои клятвы. Тем более никогда не возникало вопроса о том, что сражаться до последней женщины или до последнего ребенка. Если Земля в ближайшее время не придет нам на помощь, я, вне всякого сомнения: попытаюсь спасти людей, заключив с алеронами любую сделку, какую они только пожелают.
   — Я как раз подхожу к этому, — сказал Хейм. — Если мы сумеем отправить на Землю часть ваших женщин и детей для среднего землянина это прояснит все дело в целом как нельзя лучше. Они станут могущественными поддержкой той фракции, которая стремится именно к победе. Три способа воздействия на умы: банальная старая слезная мольба; живое доказательство того, что сопротивление алеронам вовсе не обязательно влечет за собой фатальное бедствие; и… право, женщина, заявляющая, что ее народ не желает сдаваться, обладает гораздо большей способностью к убеждению, чем мужчина. Баланс мнений на Земле на мой взгляд, весьма деликатен. Возможно, одного только их появления будет достаточно, чтобы склонить чашу весов в нашу сторону.
   — Возможно, вы оперируете гипотезами, месье Капитан. Я же вынужден — иметь дело с печальной действительностью, которая состоит в том, что все мы будем больны.
   — Ну, а если они сообщат также, что вам ничего не грозит… что тогда?
   Де Виньи сжал кулаки.
   — Что вы предлагаете?
   — Достать для вас необходимые витамины. Послушайте, разве это не правда, что алероны испытывают немало затруднений в работе с вашими механизмами? И неужели, вы не усугубили все это своими руками?
   — Да. Но это вряд ли имеет значение, поскольку они разрываются сейчас на части, чтобы поскорее закончить космические укрепления, а я вообще выбил их из графика так, что они, надеюсь еще не скоро очухаются. Мне кажется, если бы вы предложили оставить их в покое, а может быть, даже послали к ним несколько техников, они пошли бы на обмен. Дали бы вам нужные пилюли. разумеется, вам бы пришлось прежде убедиться в том, что это капсулы именно с витамином С, но это, должно быть, нетрудно будет сделать.
   — Что? — вскипел Иррибарн. — Пойти на сделку с врагом.
   — На войне это случается не так уж редко. — Де Виньи поскреб подбородок. — Честно говоря, именно такие условия я и собираюсь поставить в случае, если мы дойдем до полного отчаяния. Они поймут, что мы стараемся выиграть время в надежде на помощь с Земли. Но если они не в курсе того, что эта помощь в конце-концов все же может прийти… Да. Почему бы им не использовать наиболее легкий способ избавиться от наших нападений? Они посчитают, что разобраться с нами можно будет и попозже… Разумеется, они могут потребовать безоговорочной капитуляции, настаивая на том, чтобы мы спустились в долины, где бы нас окружили и согнали в какой-нибудь загон.
   — Если они этого потребуют, — сказал Хейм, — я думаю, мы могли бы попробовать захватить припасы, хранящиеся в пакгаузах или даже промышленное оборудование. В Совместной операции ваших бойцов и моего корабля. Или, если это вам кажется совсем уж невероятным… — он проглотил горечь. — Мы можем выложить такой козырь, как мое обещание возвратиться домой.
   — Глаз за глаз, — вздохнул де Виньи. — Это, разумеется, их бы устроило. Но давайте сначала попробуем сделать первое предложение, за которое не пришлось бы платить столь дорогой выкуп. Сделаем вид, что мы не имеем с вами никакой связи, а ваш корабль будем пока держать в резерве.
   — О, кроме того, мы ведь должны еще отправить отсюда эвакуируемых, а для этого необходима внезапность.
   Де Виньи пристально посмотрел на Хейма.
   — Признаться, меня весьма удивляет ваша озабоченность судьбой сотни либо двух сотен женщин и детей. Лично я придаю им меньшее значение. Наше продолжительное пребывание здесь, как свободных людей, пожалуй, быстрее заставило бы Землю предпринять какие-то шаги. Однако… Двести спасенных есть все же двести спасенных, поэтому поступайте, как знаете. Но как вы намереваетесь вывести эту неуклюжую посудину перегруженную людьми на предел Маха?
   — «Лис» сделает сопроводительных рейс стоит лишь дать ему сигнал.
   — Что? Значит, он так близко, и его до сих пор не заметили? Что за чертовщина? И как вы устраиваете с ними лазерных контакт, если радары алеронов не могут его обнаружить?
   — Мой инженер сейчас как раз объясняет вашим техникам всю эту систему, давайте пока вернемся к тактическим вопросам. Отвлечение на технические вопросы заняло бы слишком много времени. Один хорошо вооруженный корабль, атакующий внезапно, способен создать такой бедлам, что чертям будет тошно. Как только «Мироэт» окажется в космосе, «Лис» будет сопровождать его до тех пор, пока он не выйдет на рубеж Мах-ускорения. Согласно всей имеющейся у нас информации, выдаваемой приборами, захваченной в числе прочего документации, радиоперехватом, а также одним парнем, который — дай ему срок — способен разобраться в любом языке — так вот, согласно этой информации, большая часть вражеского флота сейчас занята охотой на «Лиса» в системе Авроры и за ее пределами. Поэтому мы должны успеть уйти из опасной зоны прежде, чем они узнают куда потянуть силы, которые смогут противостоять «Лису».
   Полковник нахмурился.
   — На мой взгляд вы жонглируете слишком многими неизвестными.
   — На мой тоже, — сухо сказал Хейм. — Но один способ прояснить некоторые из них очевидны. Позвольте мне отправиться вместе с вашей делегацией к алеронам. Они примут меня за одного из колонистов. Но я их знаю достаточно хорошо. Да это и не удивительно — столько лет мы с ними деремся. К тому же, как у любого профессионального астронавта, глаз у меня наметанный, чего они, конечно, ожидать не будут. Андре тоже должен пойти.
   Как поэт, он очень быстро схватывает суть психологии инопланетян. Между нами говоря, мы могли бы помочь вам не только совершить сделку на более выгодных условиях, но и доставить назад немало полезной информации, на основе которой можно будет в дальнейшем строить наши специфические планы.
   — М-м-м… Ну что ж… — с минуту де Виньи напряженно думал, потом вдруг сказал:
   — Так и быть. Время дорого, так что не будем терять. Итак, насколько я понял, график нашей деятельности выглядит следующим образом.
   Мы немедленно начинаем подготовку к эвакуации. В течение нескольких дней люди, выбранные для этой цели, будут доставлены сюда по одному или двое.
   Мы должны также собрать необходимый запас провианта, причем, сделать это необходимо незаметно. Но мои люди смогут доставлять груз из леса к одной из ваших шлюзовых камер под водой, так что сверху ничего видно не будет.
   Тем временем я устанавливаю радиоконтроль с алеронами и прошу у них согласия на переговоры. Они, без сомнения, согласятся, тем более, что их новый шеф по операциям военного флота, согласно донесениям, кажется весьма любезным малым. Возьму на себя много утверждая, что они примут наших представителей уже завтра.
   Если мы сможем достичь соглашения, предложив прекращение партизанской войны и, возможно, оказание технической помощи в обмен на витамины хорошо. Начнется реальное воплощение этого договора или нет — делегация возвращается сюда.
   — Потом ваш корабль атакует, с тем, чтобы дать возможность транспорту благополучно взлетать.
   Потом если нас снабдят капсулами, вы продолжаете свою игру в космосе так долго, как это возможно. Если же нет, и если нам удастся похитить их, я вновь вызову по радио и предложу ваш выход из игры в обмен на нужные нам витамины. На это-то они согласятся — как пить дать.
   В результате, большой или малой ценой мы выиграем время, в течение которого — будем надеяться, Земля придет нам на помощь. Так?
   Хейм кивнул и вытащил трубку.
   — Идея именно такова, — сказал он.
   Де Виньи расширил ноздри.
   — Табак? Мы о нем уже почти забыли.
   Хейм усмехнулся и бросил кисет на стол. Де Виньи позвонил в маленьких колокольчик. У входа возник адъютант — рука поднята в приветствии.
   — Найди мне трубку, — сказал он. — И, если капитал не возражает, можешь захватить одну для себя.
   — Будет исполнено, мой полковник! — адъютант исчез.
   — Ну что же, — де Виньи слегка расслабился. — Униженно благодарить не в моих правилах. Что может Новая Европа сделать для вас?
   Хейм заметил полунасмешливый, полусочувственный взгляд Вадажа, покраснел и ответил запинаясь:
   — У меня есть на этой планете давний друг, который сейчас состоит в родстве с Джином Иррибарном. Это жена его брата. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы она и ее семья были в числе эвакуированных.
   — Пьер не захочет улетать, если другие мужчины останутся, — мягко заметил баск.
   — Но они, безусловно, прибудут сюда, если вы хотите, — продолжал де Виньи. Он вновь позвонил, вызвав другого адъютанта.
   — Лейтенант, почему бы вам не отправиться вместе с майором Леграном в моем Флайере? Его аппаратура позволяет связаться с любым уголком Оут Гаранса. Если вы сообщите оператору, где находятся ваш брат и его семья…