Пиво лилось рекой, пока все гости не напились и шум их голосов не наполнил зал. Затем громкий стук в центральную дверь прорвался и заглушил шум. Засов на двери был поднят, но звук привлек внимание гостей. В зал ворвался Асмунд.
Свет от огня осветил его фигуру в темноте. Он стоял, качаясь, и был весь белый. В руках он держал что-то, завернутое в накидку. Он обводил комнату пустым взглядом, отыскивая кого-то, и постепенно в зале наступила полная тишина.
— Проходи, Асмунд! — громко прозвучал в тишине голос Орма. — Мы уже начали волноваться за тебя…
Асмунд все еще смотрел перед собой, и те, кто проследил за его взглядом, увидели, что он сосредоточен на Вальгарде. Наконец он монотонно произнес: — Я принес на прощальное пиво гостя.
Орм сидел не шевелясь, хотя кожа под его бородой побледнела. Асмунд поставил свою ношу на пол. Она была замерзшей и твердой настолько, что могла стоять, и он ее поддерживал, обняв одной рукой.
— Пирамида из камней, в которой я нашел его, была страшно холодной, — сказал Асмунд. Слезы показались на его глазах. — Я решил, что это плохое место и что будет позором, если мы устроим поминки в его честь, в то время как он будет лежать там один, лишь в компании ветра и звезд. И я принес Кетила домой… Кетила, с топором Вальгарда в голове!
Он сбросил накидку, свет от огня отразился свежей кровью, той, которая запеклась вокруг топора. Волосы Кетила были покрыты инеем, его мертвое лицо ухмылялось Вальгарду. Его горящие глаза были наполнены пламенем. Он опирался на Асмунда и смотрел на Вальгарда.
Орм медленно повернулся, чтобы посмотреть на берсеркера, который застыл под слепым взглядом, направленным на него, у него самого, как у трупа, отвисла челюсть. Но привычный гнев охватил его. Вальгард вскочил и прорычал Асмунду: — Ты лжешь!
— Все знают твой топор, — тяжело проговорил Асмунд. — А теперь, люди добрые, схватите братоубийцу, свяжите и повесьте.
— Оставьте мне мое право, — закричал Вальгард. — Дайте мне посмотреть на это оружие.
Никто не пошевелился. Все были слишком потрясены. Вальгард пошел к двери через безмолвный зал, в котором лишь огонь в этот момент обладал голосом.
Оружие было составлено рядом. Проходя, он схватил копье и бросился бежать. — Ты не уйдешь! — крикнул Асмунд и повернулся, чтобы выхватить меч и преградить ему путь. Вальгард ударил его копьем. Копье прошло сквозь незащищенную латами грудь Асмунда и пригвоздило его к стене вместе с Кетилом. Они так и стояли, два брата, опершись друг на друга, глядя на убийцу.
Ярость берсеркера овладела, им и Вальгард завыл. Глаза его горели зеленым светом, как у рыси, на губах его была пена. Орм побежал за ним, поднял меч и атаковал. Вальгард вскинул свой нож, отразил удар Орма, отведи меч в сторону ударом левой руки, и вонзил лезвие в горло Орма.
Кровь струилась вокруг него. Орм упал. Вальгард поднял меч. К нему подбегали гости. Они преградили ему путь к бегству. Вальгард убил тех, что были ближе к нему. Его вой пронесся по залу.
Зал кипел людьми. Одни старались забраться подальше в угол, другие схватить безумного. Меч Вальгарда свистел в воздухе. Упало еще трое. Потом принесли широкую доску от стола. Ею они отодвинули Вальгарда подальше от места, где было составлено оружие. Все начали вооружаться
Но в такой толкотне это шло медленно. Вальгард рубил тех, между ним и дверью: они были безоружны. Некоторые были убиты, некоторые были ранены. Он прорвался вперед. В дверях стоял воин, у него был меч и щит с железным ободом. Вальгард взмахнул мечом, лезвие ударилось о край щита и переломилось.
— Твой меч слишком хрупок, Орм, крикнул он. Воин рванулся к нему, Вальгард отскочил назад и вырвал топор из головы Кетила. Его противник слишком спешил и был неосторожен: первый его удар отбросил щит. Второй отрубил руку воина у плеча. Вальгард выскочил в дверь.
Вслед ему летели копья. Вальгард вбежал в лес. Кровь его отца какое-то время капала с него, пока не замерзла и больше не помогала собакам идти по его следу. Даже когда он скрылся от них, он продолжал бежать, чтобы тоже не замерзнуть. Дрожа и рыдая, он бежал на запад.
Глава 8
Глава 9
Свет от огня осветил его фигуру в темноте. Он стоял, качаясь, и был весь белый. В руках он держал что-то, завернутое в накидку. Он обводил комнату пустым взглядом, отыскивая кого-то, и постепенно в зале наступила полная тишина.
— Проходи, Асмунд! — громко прозвучал в тишине голос Орма. — Мы уже начали волноваться за тебя…
Асмунд все еще смотрел перед собой, и те, кто проследил за его взглядом, увидели, что он сосредоточен на Вальгарде. Наконец он монотонно произнес: — Я принес на прощальное пиво гостя.
Орм сидел не шевелясь, хотя кожа под его бородой побледнела. Асмунд поставил свою ношу на пол. Она была замерзшей и твердой настолько, что могла стоять, и он ее поддерживал, обняв одной рукой.
— Пирамида из камней, в которой я нашел его, была страшно холодной, — сказал Асмунд. Слезы показались на его глазах. — Я решил, что это плохое место и что будет позором, если мы устроим поминки в его честь, в то время как он будет лежать там один, лишь в компании ветра и звезд. И я принес Кетила домой… Кетила, с топором Вальгарда в голове!
Он сбросил накидку, свет от огня отразился свежей кровью, той, которая запеклась вокруг топора. Волосы Кетила были покрыты инеем, его мертвое лицо ухмылялось Вальгарду. Его горящие глаза были наполнены пламенем. Он опирался на Асмунда и смотрел на Вальгарда.
Орм медленно повернулся, чтобы посмотреть на берсеркера, который застыл под слепым взглядом, направленным на него, у него самого, как у трупа, отвисла челюсть. Но привычный гнев охватил его. Вальгард вскочил и прорычал Асмунду: — Ты лжешь!
— Все знают твой топор, — тяжело проговорил Асмунд. — А теперь, люди добрые, схватите братоубийцу, свяжите и повесьте.
— Оставьте мне мое право, — закричал Вальгард. — Дайте мне посмотреть на это оружие.
Никто не пошевелился. Все были слишком потрясены. Вальгард пошел к двери через безмолвный зал, в котором лишь огонь в этот момент обладал голосом.
Оружие было составлено рядом. Проходя, он схватил копье и бросился бежать. — Ты не уйдешь! — крикнул Асмунд и повернулся, чтобы выхватить меч и преградить ему путь. Вальгард ударил его копьем. Копье прошло сквозь незащищенную латами грудь Асмунда и пригвоздило его к стене вместе с Кетилом. Они так и стояли, два брата, опершись друг на друга, глядя на убийцу.
Ярость берсеркера овладела, им и Вальгард завыл. Глаза его горели зеленым светом, как у рыси, на губах его была пена. Орм побежал за ним, поднял меч и атаковал. Вальгард вскинул свой нож, отразил удар Орма, отведи меч в сторону ударом левой руки, и вонзил лезвие в горло Орма.
Кровь струилась вокруг него. Орм упал. Вальгард поднял меч. К нему подбегали гости. Они преградили ему путь к бегству. Вальгард убил тех, что были ближе к нему. Его вой пронесся по залу.
Зал кипел людьми. Одни старались забраться подальше в угол, другие схватить безумного. Меч Вальгарда свистел в воздухе. Упало еще трое. Потом принесли широкую доску от стола. Ею они отодвинули Вальгарда подальше от места, где было составлено оружие. Все начали вооружаться
Но в такой толкотне это шло медленно. Вальгард рубил тех, между ним и дверью: они были безоружны. Некоторые были убиты, некоторые были ранены. Он прорвался вперед. В дверях стоял воин, у него был меч и щит с железным ободом. Вальгард взмахнул мечом, лезвие ударилось о край щита и переломилось.
— Твой меч слишком хрупок, Орм, крикнул он. Воин рванулся к нему, Вальгард отскочил назад и вырвал топор из головы Кетила. Его противник слишком спешил и был неосторожен: первый его удар отбросил щит. Второй отрубил руку воина у плеча. Вальгард выскочил в дверь.
Вслед ему летели копья. Вальгард вбежал в лес. Кровь его отца какое-то время капала с него, пока не замерзла и больше не помогала собакам идти по его следу. Даже когда он скрылся от них, он продолжал бежать, чтобы тоже не замерзнуть. Дрожа и рыдая, он бежал на запад.
Глава 8
Колдунья сидела одна в темноте и ждала. Вскоре что-то проскользнуло в крысиную дыру. Посмотрев вниз, на темный пол, она увидела своего друга. Худой и изможденный, он не стал ничего говорить, пока не забрался к ней на грудь и не напился. Затем он лег у нее на коленях и посмотрел на нее своими злыми блестящими глазками.
— Так как прошло твое путешествие? — спросила она.
— Оно было долгим и холодным, — ответил он. — Я добрался до Эльфхьюфа в виде летучей мыши. Ползая по залам дворца Имрика, я несколько раз был близок к смерти. Они страшно проворны, эти эльфы, к тому же они знали, что я не просто обычная крыса. Но тем не менее мне удалось подслушать их совет.
— Их план таков, как я предполагала?
— Да. Скэфлок отправится в Тролльхайм, чтобы совершить налет на владения Иллрида. Они надеются убить короля или по крайней мере расстроить его приготовления к войне — теперь, когда он открыто объявил об окончании перемирия. Имрик же останется в Эльфхьюфе и будет готовиться к обороне.
— Хорошо. Старый граф эльф слишком коварен, но один Скэфлок вряд ли избежит ловушки. Когда он отправляется?
— Через девять дней. Он возьмет около пятидесяти кораблей.
— Эльфы передвигаются по морю быстро, и они той же ночью будут в Тролльхайме. С ветром, который я научу его поднять, Вальгард будет там через три дня, и еще нужно дать ему три дня приготовлений. Вальгарду нужно предстать перед Иллридом незадолго до Скэфлока, я должна задержать его здесь… гм, ему еще понадобится время, чтобы добраться до своих людей… будет не очень трудно управлять им, поскольку он сейчас преступник и спешит сюда в отчаянии.
— Ты жестока к Вальгарду.
— Я не имею ничего против Вальгарда, поскольку он не принадлежит к роду Орма, но он мое орудие в трудной и опасной игре. Уничтожить Скэфлока будет не так просто, как Орма и двух братьев, как будет легко добраться о двух сестер. Над моим колдовством и силой он лишь посмеется. — Ведьма усмехнулась в темноте. — да, но Вальгард — это орудие, которое я превращу в оружие, и оно пронзит сердце Скэфлока. Что касается самого Вальгарда, то я даю ему возможность возвыситься среди троллей, особенно если они победят эльфов. Моя мечта — сделать падение Скэфлока вдвойне горьким, разрушив Эльфхайм через него.
И ведьма села и стала ждать искусство, которому ее научили прожитые годы.
На рассвете, когда серый, безнадежный свет прополз по снегам и покрытым льдом деревьям, Вальгард постучался в дверь дома женщины. Она тут же открыла и он упал на ее руки. Он был почти мертвый от усталости и холода, весь в крови, глаза его были дикими, лицо ничего не выражало.
Она дала ему мяса, пива и трав, и вскоре он уже крепко обнимал ее.
— Ты единственная, что у меня осталось, — пробормотал он. — Женщина, чья красота и распутство принесло мне это несчастье, я должен убить тебя, а затем себя.
— Почему ты так говоришь? — улыбнулась она. — Что случилось?
Он утопил свое лицо в аромате ее волос.
— Я убил своего отца и братьев, — сказал он, — и теперь я преступник, которому нет прощения.
— Что касается убийств, — сказала женщина, — они лишь доказывают, что ты сильнее тех, кто тебе угрожал. Какое имеет значение, кем они были? — Ее зеленые глаза впились в него. — Но если мысль о том, что ты убил своих родственников, сильно тебя волнует, то я скажу тебе, что ты невиновен.
— А?.. — Он тупо посмотрел на нее.
— Ты не сын Орма, Вальгард Лютый. Я обладаю двойным зрением, и я говорю тебе, что ты рожден не от людей, а от такого древнего и благородного рода, что едва ли можешь себе представить свое настоящее наследство.
Его огромная фигура налилась свинцом. Он схватил ее за запястья, в доме раздался его вопль:
— Что ты сказала?
— Ты подкидыш, оставленный графом эльфов Имриком вместо украденного сына Орма, — сказала женщина. — Ты настоящий сын Имрика от рабыни, дочери Иллрида, короля троллей.
Он отбросил ее от себя. Капли пота выступили на его лбу.
— Ложь! — задыхаясь простонал он. — Ложь!
— Правда, — холодно ответила женщина. Она медленно подходила к нему. Он отступал, тяжело дыша. Ее голос был ровен и непреклонен — Почему ты не похож на детей Орма и вообще на людей? Почему ты презираешь богов и людей, гуляешь в одиночестве, забываясь лишь в ярости убийства? Почему ни одна из женщин, с которыми ты делил постель, не принесла ребенка? Почему звери и маленькие дети боятся тебя? Она загнала его в угол. Ее глаза не отпускали его. — Чем это еще объяснить, кроме как тем, что ты не Человек?
— Но я рос так же, как все другие люди, я могу выносить железо и священные вещи, я не волшебник…
— Это злая работа Имрика, который ограбил тебя, лишив того, что принадлежит тебе от рождения и променяв тебя на сына Орма. Он сделал тебя похожим на украденного ребенка. Ты вырос в душной среде людей, где не могла раскрыться колдовская сила, дремлющая в тебе. Ты можешь расти, стареть и умереть в быстром росчерке человеческой жизни, святые и земные вещи, которых боятся эльфы, для тебя не страшны, но за эту возможность Имрик заплатил ценой принадлежащего тебе от рождения права тысячелетней жизни. Но он не мог вложить в тебя человеческую душу, Вальгард. И так же как он, ты погаснешь после своей смерти, подобно задутой свече, у тебя нет надежды попасть ни на небеса, ни в ад, ни в пределы старых богов — и в то же время ты будешь жить не дольше обычного человека!
При этих словах Вальгард вскрикнул. оттолкнул ее в сторону и выбежал в дверь. Женщина улыбалась.
На улице было холодно, и шумел ураган, Вальгард вернулся в дом только когда стемнело. Он вернулся согнувшимся и побитым, но его глаза блестели, он смотрел на свою возлюбленную.
— Теперь я тебе верю, — пробормотал он, здесь больше верить некому. Я видел духов и демонов, несущихся в урагане, летающих вместе со снегом; они проносились мимо и смеялись надо мной. — Он уставился в темный угол комнаты. — На меня опустилась ночь. Жалкая игра моей жизни проиграна — я потерял свой дом, родичей и даже свою душу, которой у меня никогда не было, и теперь я понимаю, что был всего лишь тенью, отбрасываемой могущественными силами, которые теперь задувают свечу. Спокойной ночи, Вальгард, спокойной ночи… — И он упал на кровать и зарыдал.
Женщина загадочно улыбнулась, легла рядом с ним и поцеловала его. Ее поцелуй был как огонь и вино. И когда он, изумленный, молча посмотрел на нее, она прошептала:
— Речи недостойные Вальгарда берсеркера, могущественного из воинов, чье имя наводит ужас на всех от Ирландии до Гардарики. Я думала, что ты ухватишься за мои слова с радостью и изменишь судьбу, придав ей лучшую форму своим огромным топором. Ты жестоко мстил за меньшие обиды, чем эта, — у тебя украли твое естество и заключили тебя в темницу, в рамки жизни обычного смертного.
Вальгард почувствовал, что к нему возвращается какая-то сила, лаская женщину, он чувствовал, что эта сила растет вместе с ненавистью ко всему, кроме нее. — Но что я могу сделать? Как я могу отомстить? Я даже не могу видеть эльфов и троллей, если они сами этого не захотят.
— Этому я могу тебя научить, — ответила она. — Нетрудно приобрести особое волшебное зрение, с которым рождаются существа Фэри. После этого, если ты захочешь, ты сможешь уничтожить тех, кто принес тебе зло, и будешь смеяться над своим изгнанием, будучи могущественней любого короля людей.
Вальгард сосредоточил свой взгляд на ней.
— Каким образом? — медленно спросил он.
— Тролли готовятся к войне со своими старыми врагами — эльфами, — сказала она. — Вскоре Иллрид, король троллей, пошлет войско в Эльфхайм, скорее всего сначала он ударят по силам Имрика здесь, в Англии, чтобы обезопасить свой фланг и тыл и двинуться затем на юг. Среди сильнейших воинов Имрика будет Скэфлок, поскольку ему не страшны ни железо, ни святые вещи, он необычайно силен и наделен колдовскими знаниями. Этот приемный сын Имрика занимает место, которое принадлежит по праву тебе. Если ты быстро отправишься морем к Иллриду, поднесешь ему богатые дары. предложишь ему свою человеческую силу, а также расскажешь ему о своем происхождении, ты можешь занять высокое место в его армии. Во время налета на Эльфхьюф ты можешь убить Имрика и Скэфлока, и тогда Иллрид наверняка сделает тебя графом британских земель эльфов. После того, научась колдовству, ты сможешь достичь еще большего. Да, ты сможешь научиться, как изменить то, что сделал с тобой Имрик, и стать, подобно настоящим эльфам и троллям бессмертным до окончания этого мира.
Вальгард рассмеялся, визжа подобно раненому волку
— Это действительно здорово! — крикнул он. — Мне, убийце, преступнику и нечеловеку, нечего терять и есть что выигрывать. Если мне суждено присоединиться к полчищам холода и тьмы, так лучше я присоединюсь к ним со всем сердцем. О, женщина, женщина, что ты сделала со мной, это зло, но я благодарен тебе за него.
Он неистово ласкал ее, но затем, когда он заговорил, голос его был холоден и спокоен.
— Как мне добраться до Тролльхайма? — спросил он. Женщина открыла сундук и достала оттуда кожаный мешок, завязанный на узел.
— Ты должен отплыть точно в тот день, который я тебе назову, — сказала она. — Когда ты загрузишь судно, развяжи его. В нем хранится ветер, который доставит тебя куда нужно, и волшебное зрение, с помощью которого ты увидишь владения троллей.
— А что будет с моими людьми?
— Они будут частью твоего дара Иллриду. Троллям доставит удовольствие поохотиться за ними среди гор. И они почувствуют, что твои люди грешники, за которых ни один бог не станет заступаться.
Вальгард пожал плечами.
— Раз уж мне суждено быть троллем, так пусть уж в крови моей будет и предательство. — сказал он. — Но что я еще могу дать, чтобы ему понравилось? У него, должно быть, море золота, драгоценных камней и других ценностей.
— Ты дашь ему то, что стоит дороже, — сказала женщина. — У Орма две дочери девицы, а Тролли очень похотливы. Если ты их свяжешь и приведешь, только так, чтобы они не успели перекреститься и назвать имя Христа…
— Только не этих двоих, — в ужасе сказал Вальгард. — Я вместе с ними рос и причинил им уже достаточно зла.
— Именно этих двоих, — сказала женщина. — Если Иллрид возьмет тебя к себе на службу, он должен быть уверен, что ты порвал со всеми человеческими связями.
Вальгард отказывался, но она прильнула к нему, поцеловала и оплела его рассказами о черной славе и величии, которые его ожидают. Наконец он согласился.
— Но я хотел бы знать, кто ты, самая злая и самая прекрасная во всем мире, — сказал он.
Она рассмеялась, упав ему на грудь и обняв его.
— После того как ты узнаешь женщин эльфов, ты забудешь обо мне.
— Нет, никогда я тебя не забуду, дорогая, тебя, открывшую мне глаза.
Женщина задерживала Вальгарда в своем доме столько, сколько считала необходимым. Она оттягивала час расплаты с Фэри, притворяясь, будто колдует для того, чтобы вернуть Вальгарду волшебное зрение. Но едва ли это было необходимо, поскольку ее красота и любовь держали его в этом доме крепче, чем цепи.
Повсюду уже лежал снег, когда она наконец сказала: — Тебе пора отправляться.
— Нам, — ответил он. — Ты должна пойти со мной, я не могу жить без тебя. — Он обнял ее. — Если ты не пойдешь добровольно, то я уведу тебя силой.
— Очень хорошо, — вздохнула она. — Хотя, возможно, ты решишь иначе, когда я дам тебе зрение.
Она поднялась, посмотрела на него и провела рукой по его лицу. Она задумчиво улыбалась.
— Ненависть суровый учитель, — сказала она. — Я не думала, что снова придется повеселиться, Вальгард, мне очень грустно с тобой расставаться. Удачи тебе, мой дорогой. А теперь… — она коснулась кончиками пальцев его глаз, — …смотри!
Хорошо убранный маленький домик и высокая белокурая женщина поплыли перед ним, подобно дыму, разгоняемо ветром. И внезапно в ужасе он увидел их не завороженными колдовством глазами обычного смертного, а такими, какими они были на самом деле…
И Вальгард увидел.
Он сидел в грязной плетеной лачуге, где крошечный огонек отбрасывал тусклый свет на кучи костей, тряпья и ржавых орудий и принадлежностей колдовства. Он посмотрел на тусклые глаза ведьмы, на ее лицо — маску из сморщенной кожи, натянутой на беззубый череп. На ее сморщенной груди сидела крыса.
В ужасе он вскочил на ноги. Ведьма хитро смотрела па него. — Милый, милый, — хихикала она, — мы отправимся на твой корабль? Ты поклялся, что никогда не расстанешься со мной.
— Из-за тебя я стал преступником — проревел Вальгард. Он схватил свой топор и замахнулся на нее. Но когда он ударил ее тело куда-то ускользнуло. По полу пробежали две крысы. Топор воткнулся в землю перед дырой, в которую они скрылись..
В бешенстве Вальгард схватил палку и сунул ее в огонь. Когда она разгорелась он коснулся ею тряпья и соломенной крыши. Он стоял снаружи и смотрел как пылает лачуга, готовый ударить топором по тому, кто бы о не появился. Но было лишь играющее пламя, свистящий ветер, снег, который шипел, падая в огонь. Когда не осталось ничего, кроме пепла, Вальгард прокричал:
— Из-за тебя я потерял свой дом, родственников и надежду, из-за тебя я отрекаюсь от своей прежней жизни и вступаю в царство тьмы, из-за тебя я стал троллем. Слушай меня, ведьма, если ты еще жива, я воспользуюсь твоим советом. Я стану графом троллей в Англии, а может быть, однажды, и королем всего Тролльхайма, и тогда я обрушусь на тебя со всей силой, которую я тогда буду иметь. Ты, как и любой человек, эльф или кто-либо еще, вставший у меня на пути, узнаешь мой гнев, и никогда я не успокоюсь до тех пор, пока не сниму с тебя живой кожу, с тебя, которая разбила мое сердце и наполнила его тьмой.
Он повернулся и побежал на восток, вскоре он скрылся в снегопаде. Сидя под землей, ведьма и ее друг усмехнулись друг другу. Все шло так, как они задумали.
Люди, из которых состояли команды кораблей Вальгарда, были худшими из викингов: большинство из них было изгнано из своих родных земель, а любой из них был непрошеным гостем, куда бы он ни отправился. Поэтому Вальгард и купил свою собственную землю, где они могли бы перезимовать. Они жили хорошо, обслуживаемые рабами, но его соратники были настолько вспыльчивы и буйны, что лишь такой человек, как их хозяин, мог их удерживать вместе.
Когда их достигла весть об убийствах, они поняли, что вскоре люди страны Датского Закона придут, чтобы расправиться с ними, и тогда они снарядили корабль и приготовились к плаванию. Но они никак не могли прийти к согласию, куда им плыть теперь, зимой, и было много споров и драк. Так могло бы продолжаться до тех пор, пока их враги не предстали бы перед ними, если бы не вернулся Вальгард.
Он пришел после заката. Огромные заросшие люди сидели и пили рог за рогом, пока их крики не сделали их самих глухими. Многие храпели на полу рядом с собаками, другие вопили и переругивались из-за каких-то пустяков друг с другом. При этом свидетели ссоры были склонны скорее подначить, нежели успокоить их. Туда — сюда бегали испуганные рабы и уже давно выплакавшие свои слезы рабыни.
Вальгард подошел к своему пустому высокому стулу, огромный и страшный, выглядевший еще мрачнее, чем прежде, большой топор, который стали называть Братоубийцей, был перекинут через плечо. Тишина расплылась волнами среди присутствовавших, пока не стало казаться, что лишь огонь в этом зале имеет голос.
Вальгард заговорил
— Мы не можем оставаться здесь. Хотя вы не были в поместье Орма, случившееся будет воспринято его людьми как повод, чтобы отделаться от вас. Ну и ладно. Я знаю место, где мы можем завоевать больше богатства и славы, туда мы и отправимся на рассвете послезавтра.
— Где это место и почему не отплыть завтра? — спросил один из его капитанов, старый, покрытый шрамами человек по имени Штайнгрим.
— Что касается последнего — у меня есть дело в Англии, с которым мы справимся завтра, сказал Вальгард. — А что касается первой части вопроса, наша цель — Финляндия.
Поднялся шум. Сквозь него прорвался голос Штайнгрима:
— Ничего глупее в своей жизни я не слышал. Финляндия — бедная и пустынная земля, чтобы достичь ее, нам придется пересечь море, которое опасно даже летом. Что мы там можем завоевать, кроме смерти, утонув где-нибудь или попав под власть проживающих там колдунов, или, в лучшем случае, земляных лачуг, в которых мы будем ютиться? У нас под рукой Англия, Шотландия, Ирландия, Оркнейские острова, на юге пролива Валлония, там мы можем получить более богатую добычу.
— Я отдал приказ и вы ему подчинитесь, — сказал Вальгард.
— Только не я, — ответил Штайнгрим. — Должно быть, ты свихнулся, пока скрывался в лесах.
Подобно дикой кошке Вальгард прыгнул на капитана. Его топор упал на голову Штайнгрима.
Один из людей закричал, схватил копье и попытался ударить им Вальгарда. Берсеркер уклонился от удара, вырвал древко копья из его рук и бросил нападавшего на землю. Вальгард вытащил топор из головы Штайнгрима, он стоял среди неясного света и дыма, его глаза сверка ли, как осколки морского льда. Он спокойно спросил:
— Кто-нибудь еще хочет мне перечить?
Никто не пошевелился и не сказал ни слова. Вальгард прошел назад к своему месту и сказал:
— Я поступил так жестоко, потому что мы больше не можем продолжать жить по-старому, так разобщено и вольно, как это у нас было принято. Мы погибнем, если не превратимся в одного человека, головой которого могу быть лишь я. Я знаю, что мой план на первый взгляд кажется неумным, но Штайнгриму следовало выслушать меня до конца. Дело в том, что до меня дошла весть, что этим летом в Финляндии построено новое поместье одним богатым человеком и все, что бы мы ни пожелали, мы можем там получить. Они не будут ожидать викингов зимой, поэтому мы легко сможем захватить это поместье. Плохой погоды я не боюсь, вы же знаете, что я умею ее предсказывать, а я носом чую, что подует хороший ветер.
Все вспомнили, что руководство Вальгарда раньше всегда приносило им пользу. А что касается Штайнгрима, среди присутствующих не было его родственников или названого брата. Все закричали, что последуют за Вальгардом, куда бы он ни направился. Когда тело вынесли и пьянство возобновилось, он собрал своих капитанов.
— Есть место, которое мы ограбим до того, как покинем Англию, — сказал он им. — Это будет не трудно и мы захватим хорошую добычу.
— Какое место? спросил один из капитанов.
— Поместье Орма Сильного, который больше не может защитить его, поскольку он мертв.
Даже для таких грабителей это показалось слишком большим злом, но они не осмелились перечить своему Вождю.
— Так как прошло твое путешествие? — спросила она.
— Оно было долгим и холодным, — ответил он. — Я добрался до Эльфхьюфа в виде летучей мыши. Ползая по залам дворца Имрика, я несколько раз был близок к смерти. Они страшно проворны, эти эльфы, к тому же они знали, что я не просто обычная крыса. Но тем не менее мне удалось подслушать их совет.
— Их план таков, как я предполагала?
— Да. Скэфлок отправится в Тролльхайм, чтобы совершить налет на владения Иллрида. Они надеются убить короля или по крайней мере расстроить его приготовления к войне — теперь, когда он открыто объявил об окончании перемирия. Имрик же останется в Эльфхьюфе и будет готовиться к обороне.
— Хорошо. Старый граф эльф слишком коварен, но один Скэфлок вряд ли избежит ловушки. Когда он отправляется?
— Через девять дней. Он возьмет около пятидесяти кораблей.
— Эльфы передвигаются по морю быстро, и они той же ночью будут в Тролльхайме. С ветром, который я научу его поднять, Вальгард будет там через три дня, и еще нужно дать ему три дня приготовлений. Вальгарду нужно предстать перед Иллридом незадолго до Скэфлока, я должна задержать его здесь… гм, ему еще понадобится время, чтобы добраться до своих людей… будет не очень трудно управлять им, поскольку он сейчас преступник и спешит сюда в отчаянии.
— Ты жестока к Вальгарду.
— Я не имею ничего против Вальгарда, поскольку он не принадлежит к роду Орма, но он мое орудие в трудной и опасной игре. Уничтожить Скэфлока будет не так просто, как Орма и двух братьев, как будет легко добраться о двух сестер. Над моим колдовством и силой он лишь посмеется. — Ведьма усмехнулась в темноте. — да, но Вальгард — это орудие, которое я превращу в оружие, и оно пронзит сердце Скэфлока. Что касается самого Вальгарда, то я даю ему возможность возвыситься среди троллей, особенно если они победят эльфов. Моя мечта — сделать падение Скэфлока вдвойне горьким, разрушив Эльфхайм через него.
И ведьма села и стала ждать искусство, которому ее научили прожитые годы.
На рассвете, когда серый, безнадежный свет прополз по снегам и покрытым льдом деревьям, Вальгард постучался в дверь дома женщины. Она тут же открыла и он упал на ее руки. Он был почти мертвый от усталости и холода, весь в крови, глаза его были дикими, лицо ничего не выражало.
Она дала ему мяса, пива и трав, и вскоре он уже крепко обнимал ее.
— Ты единственная, что у меня осталось, — пробормотал он. — Женщина, чья красота и распутство принесло мне это несчастье, я должен убить тебя, а затем себя.
— Почему ты так говоришь? — улыбнулась она. — Что случилось?
Он утопил свое лицо в аромате ее волос.
— Я убил своего отца и братьев, — сказал он, — и теперь я преступник, которому нет прощения.
— Что касается убийств, — сказала женщина, — они лишь доказывают, что ты сильнее тех, кто тебе угрожал. Какое имеет значение, кем они были? — Ее зеленые глаза впились в него. — Но если мысль о том, что ты убил своих родственников, сильно тебя волнует, то я скажу тебе, что ты невиновен.
— А?.. — Он тупо посмотрел на нее.
— Ты не сын Орма, Вальгард Лютый. Я обладаю двойным зрением, и я говорю тебе, что ты рожден не от людей, а от такого древнего и благородного рода, что едва ли можешь себе представить свое настоящее наследство.
Его огромная фигура налилась свинцом. Он схватил ее за запястья, в доме раздался его вопль:
— Что ты сказала?
— Ты подкидыш, оставленный графом эльфов Имриком вместо украденного сына Орма, — сказала женщина. — Ты настоящий сын Имрика от рабыни, дочери Иллрида, короля троллей.
Он отбросил ее от себя. Капли пота выступили на его лбу.
— Ложь! — задыхаясь простонал он. — Ложь!
— Правда, — холодно ответила женщина. Она медленно подходила к нему. Он отступал, тяжело дыша. Ее голос был ровен и непреклонен — Почему ты не похож на детей Орма и вообще на людей? Почему ты презираешь богов и людей, гуляешь в одиночестве, забываясь лишь в ярости убийства? Почему ни одна из женщин, с которыми ты делил постель, не принесла ребенка? Почему звери и маленькие дети боятся тебя? Она загнала его в угол. Ее глаза не отпускали его. — Чем это еще объяснить, кроме как тем, что ты не Человек?
— Но я рос так же, как все другие люди, я могу выносить железо и священные вещи, я не волшебник…
— Это злая работа Имрика, который ограбил тебя, лишив того, что принадлежит тебе от рождения и променяв тебя на сына Орма. Он сделал тебя похожим на украденного ребенка. Ты вырос в душной среде людей, где не могла раскрыться колдовская сила, дремлющая в тебе. Ты можешь расти, стареть и умереть в быстром росчерке человеческой жизни, святые и земные вещи, которых боятся эльфы, для тебя не страшны, но за эту возможность Имрик заплатил ценой принадлежащего тебе от рождения права тысячелетней жизни. Но он не мог вложить в тебя человеческую душу, Вальгард. И так же как он, ты погаснешь после своей смерти, подобно задутой свече, у тебя нет надежды попасть ни на небеса, ни в ад, ни в пределы старых богов — и в то же время ты будешь жить не дольше обычного человека!
При этих словах Вальгард вскрикнул. оттолкнул ее в сторону и выбежал в дверь. Женщина улыбалась.
На улице было холодно, и шумел ураган, Вальгард вернулся в дом только когда стемнело. Он вернулся согнувшимся и побитым, но его глаза блестели, он смотрел на свою возлюбленную.
— Теперь я тебе верю, — пробормотал он, здесь больше верить некому. Я видел духов и демонов, несущихся в урагане, летающих вместе со снегом; они проносились мимо и смеялись надо мной. — Он уставился в темный угол комнаты. — На меня опустилась ночь. Жалкая игра моей жизни проиграна — я потерял свой дом, родичей и даже свою душу, которой у меня никогда не было, и теперь я понимаю, что был всего лишь тенью, отбрасываемой могущественными силами, которые теперь задувают свечу. Спокойной ночи, Вальгард, спокойной ночи… — И он упал на кровать и зарыдал.
Женщина загадочно улыбнулась, легла рядом с ним и поцеловала его. Ее поцелуй был как огонь и вино. И когда он, изумленный, молча посмотрел на нее, она прошептала:
— Речи недостойные Вальгарда берсеркера, могущественного из воинов, чье имя наводит ужас на всех от Ирландии до Гардарики. Я думала, что ты ухватишься за мои слова с радостью и изменишь судьбу, придав ей лучшую форму своим огромным топором. Ты жестоко мстил за меньшие обиды, чем эта, — у тебя украли твое естество и заключили тебя в темницу, в рамки жизни обычного смертного.
Вальгард почувствовал, что к нему возвращается какая-то сила, лаская женщину, он чувствовал, что эта сила растет вместе с ненавистью ко всему, кроме нее. — Но что я могу сделать? Как я могу отомстить? Я даже не могу видеть эльфов и троллей, если они сами этого не захотят.
— Этому я могу тебя научить, — ответила она. — Нетрудно приобрести особое волшебное зрение, с которым рождаются существа Фэри. После этого, если ты захочешь, ты сможешь уничтожить тех, кто принес тебе зло, и будешь смеяться над своим изгнанием, будучи могущественней любого короля людей.
Вальгард сосредоточил свой взгляд на ней.
— Каким образом? — медленно спросил он.
— Тролли готовятся к войне со своими старыми врагами — эльфами, — сказала она. — Вскоре Иллрид, король троллей, пошлет войско в Эльфхайм, скорее всего сначала он ударят по силам Имрика здесь, в Англии, чтобы обезопасить свой фланг и тыл и двинуться затем на юг. Среди сильнейших воинов Имрика будет Скэфлок, поскольку ему не страшны ни железо, ни святые вещи, он необычайно силен и наделен колдовскими знаниями. Этот приемный сын Имрика занимает место, которое принадлежит по праву тебе. Если ты быстро отправишься морем к Иллриду, поднесешь ему богатые дары. предложишь ему свою человеческую силу, а также расскажешь ему о своем происхождении, ты можешь занять высокое место в его армии. Во время налета на Эльфхьюф ты можешь убить Имрика и Скэфлока, и тогда Иллрид наверняка сделает тебя графом британских земель эльфов. После того, научась колдовству, ты сможешь достичь еще большего. Да, ты сможешь научиться, как изменить то, что сделал с тобой Имрик, и стать, подобно настоящим эльфам и троллям бессмертным до окончания этого мира.
Вальгард рассмеялся, визжа подобно раненому волку
— Это действительно здорово! — крикнул он. — Мне, убийце, преступнику и нечеловеку, нечего терять и есть что выигрывать. Если мне суждено присоединиться к полчищам холода и тьмы, так лучше я присоединюсь к ним со всем сердцем. О, женщина, женщина, что ты сделала со мной, это зло, но я благодарен тебе за него.
Он неистово ласкал ее, но затем, когда он заговорил, голос его был холоден и спокоен.
— Как мне добраться до Тролльхайма? — спросил он. Женщина открыла сундук и достала оттуда кожаный мешок, завязанный на узел.
— Ты должен отплыть точно в тот день, который я тебе назову, — сказала она. — Когда ты загрузишь судно, развяжи его. В нем хранится ветер, который доставит тебя куда нужно, и волшебное зрение, с помощью которого ты увидишь владения троллей.
— А что будет с моими людьми?
— Они будут частью твоего дара Иллриду. Троллям доставит удовольствие поохотиться за ними среди гор. И они почувствуют, что твои люди грешники, за которых ни один бог не станет заступаться.
Вальгард пожал плечами.
— Раз уж мне суждено быть троллем, так пусть уж в крови моей будет и предательство. — сказал он. — Но что я еще могу дать, чтобы ему понравилось? У него, должно быть, море золота, драгоценных камней и других ценностей.
— Ты дашь ему то, что стоит дороже, — сказала женщина. — У Орма две дочери девицы, а Тролли очень похотливы. Если ты их свяжешь и приведешь, только так, чтобы они не успели перекреститься и назвать имя Христа…
— Только не этих двоих, — в ужасе сказал Вальгард. — Я вместе с ними рос и причинил им уже достаточно зла.
— Именно этих двоих, — сказала женщина. — Если Иллрид возьмет тебя к себе на службу, он должен быть уверен, что ты порвал со всеми человеческими связями.
Вальгард отказывался, но она прильнула к нему, поцеловала и оплела его рассказами о черной славе и величии, которые его ожидают. Наконец он согласился.
— Но я хотел бы знать, кто ты, самая злая и самая прекрасная во всем мире, — сказал он.
Она рассмеялась, упав ему на грудь и обняв его.
— После того как ты узнаешь женщин эльфов, ты забудешь обо мне.
— Нет, никогда я тебя не забуду, дорогая, тебя, открывшую мне глаза.
Женщина задерживала Вальгарда в своем доме столько, сколько считала необходимым. Она оттягивала час расплаты с Фэри, притворяясь, будто колдует для того, чтобы вернуть Вальгарду волшебное зрение. Но едва ли это было необходимо, поскольку ее красота и любовь держали его в этом доме крепче, чем цепи.
Повсюду уже лежал снег, когда она наконец сказала: — Тебе пора отправляться.
— Нам, — ответил он. — Ты должна пойти со мной, я не могу жить без тебя. — Он обнял ее. — Если ты не пойдешь добровольно, то я уведу тебя силой.
— Очень хорошо, — вздохнула она. — Хотя, возможно, ты решишь иначе, когда я дам тебе зрение.
Она поднялась, посмотрела на него и провела рукой по его лицу. Она задумчиво улыбалась.
— Ненависть суровый учитель, — сказала она. — Я не думала, что снова придется повеселиться, Вальгард, мне очень грустно с тобой расставаться. Удачи тебе, мой дорогой. А теперь… — она коснулась кончиками пальцев его глаз, — …смотри!
Хорошо убранный маленький домик и высокая белокурая женщина поплыли перед ним, подобно дыму, разгоняемо ветром. И внезапно в ужасе он увидел их не завороженными колдовством глазами обычного смертного, а такими, какими они были на самом деле…
И Вальгард увидел.
Он сидел в грязной плетеной лачуге, где крошечный огонек отбрасывал тусклый свет на кучи костей, тряпья и ржавых орудий и принадлежностей колдовства. Он посмотрел на тусклые глаза ведьмы, на ее лицо — маску из сморщенной кожи, натянутой на беззубый череп. На ее сморщенной груди сидела крыса.
В ужасе он вскочил на ноги. Ведьма хитро смотрела па него. — Милый, милый, — хихикала она, — мы отправимся на твой корабль? Ты поклялся, что никогда не расстанешься со мной.
— Из-за тебя я стал преступником — проревел Вальгард. Он схватил свой топор и замахнулся на нее. Но когда он ударил ее тело куда-то ускользнуло. По полу пробежали две крысы. Топор воткнулся в землю перед дырой, в которую они скрылись..
В бешенстве Вальгард схватил палку и сунул ее в огонь. Когда она разгорелась он коснулся ею тряпья и соломенной крыши. Он стоял снаружи и смотрел как пылает лачуга, готовый ударить топором по тому, кто бы о не появился. Но было лишь играющее пламя, свистящий ветер, снег, который шипел, падая в огонь. Когда не осталось ничего, кроме пепла, Вальгард прокричал:
— Из-за тебя я потерял свой дом, родственников и надежду, из-за тебя я отрекаюсь от своей прежней жизни и вступаю в царство тьмы, из-за тебя я стал троллем. Слушай меня, ведьма, если ты еще жива, я воспользуюсь твоим советом. Я стану графом троллей в Англии, а может быть, однажды, и королем всего Тролльхайма, и тогда я обрушусь на тебя со всей силой, которую я тогда буду иметь. Ты, как и любой человек, эльф или кто-либо еще, вставший у меня на пути, узнаешь мой гнев, и никогда я не успокоюсь до тех пор, пока не сниму с тебя живой кожу, с тебя, которая разбила мое сердце и наполнила его тьмой.
Он повернулся и побежал на восток, вскоре он скрылся в снегопаде. Сидя под землей, ведьма и ее друг усмехнулись друг другу. Все шло так, как они задумали.
Люди, из которых состояли команды кораблей Вальгарда, были худшими из викингов: большинство из них было изгнано из своих родных земель, а любой из них был непрошеным гостем, куда бы он ни отправился. Поэтому Вальгард и купил свою собственную землю, где они могли бы перезимовать. Они жили хорошо, обслуживаемые рабами, но его соратники были настолько вспыльчивы и буйны, что лишь такой человек, как их хозяин, мог их удерживать вместе.
Когда их достигла весть об убийствах, они поняли, что вскоре люди страны Датского Закона придут, чтобы расправиться с ними, и тогда они снарядили корабль и приготовились к плаванию. Но они никак не могли прийти к согласию, куда им плыть теперь, зимой, и было много споров и драк. Так могло бы продолжаться до тех пор, пока их враги не предстали бы перед ними, если бы не вернулся Вальгард.
Он пришел после заката. Огромные заросшие люди сидели и пили рог за рогом, пока их крики не сделали их самих глухими. Многие храпели на полу рядом с собаками, другие вопили и переругивались из-за каких-то пустяков друг с другом. При этом свидетели ссоры были склонны скорее подначить, нежели успокоить их. Туда — сюда бегали испуганные рабы и уже давно выплакавшие свои слезы рабыни.
Вальгард подошел к своему пустому высокому стулу, огромный и страшный, выглядевший еще мрачнее, чем прежде, большой топор, который стали называть Братоубийцей, был перекинут через плечо. Тишина расплылась волнами среди присутствовавших, пока не стало казаться, что лишь огонь в этом зале имеет голос.
Вальгард заговорил
— Мы не можем оставаться здесь. Хотя вы не были в поместье Орма, случившееся будет воспринято его людьми как повод, чтобы отделаться от вас. Ну и ладно. Я знаю место, где мы можем завоевать больше богатства и славы, туда мы и отправимся на рассвете послезавтра.
— Где это место и почему не отплыть завтра? — спросил один из его капитанов, старый, покрытый шрамами человек по имени Штайнгрим.
— Что касается последнего — у меня есть дело в Англии, с которым мы справимся завтра, сказал Вальгард. — А что касается первой части вопроса, наша цель — Финляндия.
Поднялся шум. Сквозь него прорвался голос Штайнгрима:
— Ничего глупее в своей жизни я не слышал. Финляндия — бедная и пустынная земля, чтобы достичь ее, нам придется пересечь море, которое опасно даже летом. Что мы там можем завоевать, кроме смерти, утонув где-нибудь или попав под власть проживающих там колдунов, или, в лучшем случае, земляных лачуг, в которых мы будем ютиться? У нас под рукой Англия, Шотландия, Ирландия, Оркнейские острова, на юге пролива Валлония, там мы можем получить более богатую добычу.
— Я отдал приказ и вы ему подчинитесь, — сказал Вальгард.
— Только не я, — ответил Штайнгрим. — Должно быть, ты свихнулся, пока скрывался в лесах.
Подобно дикой кошке Вальгард прыгнул на капитана. Его топор упал на голову Штайнгрима.
Один из людей закричал, схватил копье и попытался ударить им Вальгарда. Берсеркер уклонился от удара, вырвал древко копья из его рук и бросил нападавшего на землю. Вальгард вытащил топор из головы Штайнгрима, он стоял среди неясного света и дыма, его глаза сверка ли, как осколки морского льда. Он спокойно спросил:
— Кто-нибудь еще хочет мне перечить?
Никто не пошевелился и не сказал ни слова. Вальгард прошел назад к своему месту и сказал:
— Я поступил так жестоко, потому что мы больше не можем продолжать жить по-старому, так разобщено и вольно, как это у нас было принято. Мы погибнем, если не превратимся в одного человека, головой которого могу быть лишь я. Я знаю, что мой план на первый взгляд кажется неумным, но Штайнгриму следовало выслушать меня до конца. Дело в том, что до меня дошла весть, что этим летом в Финляндии построено новое поместье одним богатым человеком и все, что бы мы ни пожелали, мы можем там получить. Они не будут ожидать викингов зимой, поэтому мы легко сможем захватить это поместье. Плохой погоды я не боюсь, вы же знаете, что я умею ее предсказывать, а я носом чую, что подует хороший ветер.
Все вспомнили, что руководство Вальгарда раньше всегда приносило им пользу. А что касается Штайнгрима, среди присутствующих не было его родственников или названого брата. Все закричали, что последуют за Вальгардом, куда бы он ни направился. Когда тело вынесли и пьянство возобновилось, он собрал своих капитанов.
— Есть место, которое мы ограбим до того, как покинем Англию, — сказал он им. — Это будет не трудно и мы захватим хорошую добычу.
— Какое место? спросил один из капитанов.
— Поместье Орма Сильного, который больше не может защитить его, поскольку он мертв.
Даже для таких грабителей это показалось слишком большим злом, но они не осмелились перечить своему Вождю.
Глава 9
Поминки по Кетилу превратились одновременно в поминки по Асмунду и Орму. Все пили молча и печально, Орм был мудрым вождем, и его вместе с сыновьями любили и уважали, даже несмотря на то, что он был неверующим. Земля еще неокончательно замерзла, и слуги начали копать могилу сразу на следующий день после убийств.
В могилу был перенесен лучший корабль Орма. В него были сложены драгоценности, и пища, предназначенная для долгого последнего пути. Лошади и собаки были убиты и помещены на корабле, а также в нем были оставлены рабы Орма с лучшей одеждой, оружием и со всем тем, что им может понадобиться. Орм хотел быть похороненным именно так и взял со своей жены обещание, что она выполнит это его желание.
Через несколько дней, когда все было готово, Эльфрида предстала перед умершими. Был мрачный серый зимний день. Эльфрида стояла и смотрела на Орма, Кетила и Асмунда. Ее неубранные волосы падали им на грудь и скрывали ее лицо от присутствующих.
— Я бы убила себя и отправилась бы вместе с вами, но священник сказал, что это было бы грехом — прошептала она. — Жизнь теперь будет тяжелой. Вы были хорошими мальчиками, Кетил и Асмунд, и ваша мать будет тосковать по вашему смеху. Кажется, что только вчера я пела вам колыбельные и вы засыпали у меня на груди. Вы были тогда такими маленькими и вдруг неожиданно вы стали высокими молодыми мужчинами гордостью Орма и моей. А теперь вы лежите так спокойно, на ваших мертвых лицах не тают снежинки. Странно… — Она покачали головой.
— Я не могу поверить, что вы убиты. Я не верю в это. Она улыбнулась Орму.
— Мы часто ссорились. — пробормотала она, — По это ничего не значит, потому что ты любил меня и… и я тебя тоже. Ты был добр ко мне, Орм, а теперь ты мертв, и в мире остался лишь холод, только холод. Вот о чем я прошу всемилостивого Господа: чтобы он простил тебе то, что ты совершал против его законов. Поскольку ты был очень невежественным, но мудрым, когда управлял своими кораблями. У тебя были умные руки, когда ты делал ими колыбели или игрушки для детей… И если случится так, что Господь не сможет пустить тебя на небеса, то я молю Его отправить меня в ад вслед за тобой… да, а если ты отправишься к своим языческим богам, то я и тогда последую за тобой. А теперь прощай. Орм, я тебя любила и люблю. Прощай.
В могилу был перенесен лучший корабль Орма. В него были сложены драгоценности, и пища, предназначенная для долгого последнего пути. Лошади и собаки были убиты и помещены на корабле, а также в нем были оставлены рабы Орма с лучшей одеждой, оружием и со всем тем, что им может понадобиться. Орм хотел быть похороненным именно так и взял со своей жены обещание, что она выполнит это его желание.
Через несколько дней, когда все было готово, Эльфрида предстала перед умершими. Был мрачный серый зимний день. Эльфрида стояла и смотрела на Орма, Кетила и Асмунда. Ее неубранные волосы падали им на грудь и скрывали ее лицо от присутствующих.
— Я бы убила себя и отправилась бы вместе с вами, но священник сказал, что это было бы грехом — прошептала она. — Жизнь теперь будет тяжелой. Вы были хорошими мальчиками, Кетил и Асмунд, и ваша мать будет тосковать по вашему смеху. Кажется, что только вчера я пела вам колыбельные и вы засыпали у меня на груди. Вы были тогда такими маленькими и вдруг неожиданно вы стали высокими молодыми мужчинами гордостью Орма и моей. А теперь вы лежите так спокойно, на ваших мертвых лицах не тают снежинки. Странно… — Она покачали головой.
— Я не могу поверить, что вы убиты. Я не верю в это. Она улыбнулась Орму.
— Мы часто ссорились. — пробормотала она, — По это ничего не значит, потому что ты любил меня и… и я тебя тоже. Ты был добр ко мне, Орм, а теперь ты мертв, и в мире остался лишь холод, только холод. Вот о чем я прошу всемилостивого Господа: чтобы он простил тебе то, что ты совершал против его законов. Поскольку ты был очень невежественным, но мудрым, когда управлял своими кораблями. У тебя были умные руки, когда ты делал ими колыбели или игрушки для детей… И если случится так, что Господь не сможет пустить тебя на небеса, то я молю Его отправить меня в ад вслед за тобой… да, а если ты отправишься к своим языческим богам, то я и тогда последую за тобой. А теперь прощай. Орм, я тебя любила и люблю. Прощай.