Андерсон Пол Уильям. Война двух миров

   Хансен сделал глубокий вздох.
   — Прошу вас, проходите, — произнес он. — Располагайтесь в гостиной. Я скоро к вам спущусь. Вы не хотели бы, мэм, помочь мне с вашей девочкой?
   Чуть не упав впопыхах, Крис взбежала по лестнице.
   Их не было довольно долго, но, когда они спустились в гостиную, Хансен кивнул и улыбнулся мне.
   — Я сделал ей первый укол, — сказал он. — Она тут же успокоилась, и теперь дела пойдут на поправку. Его взгляд пробежал по нашим лицам.
   — Смею заметить, что вам всем не мешало бы подкрепиться. Пойдемте на кухню, и я займусь ужином.
   Пока доктор готовил еду, мы вкратце рассказали ему нашу историю. Как любой разумный человек, он не поверил бы ни слову, но рядом на полу, обхватив руками колени, сидела Радифь. Улыбка исчезла с его лица, Хансен притих и задал лишь несколько вопросов, чтобы прояснить некоторые моменты. В конце концов он поджал губы и покачал головой:
   — То, о чем вы говорите, просто ужасно.
   — Вам не следует бояться, доктор, — внезапно вмешалась Радифь. — Вас вводят в заблуждение. На самом деле…
   Я оборвал ее на полуслове и приказал изменить свой облик. Но она только усмехнулась в ответ.
   — Если бы я могла. То, о чем вы говорите, абсолютно невозможно. — Радифь повернулась к Хансену: — Доктор, истина, в двух словах, такова. Я член экипажа исследовательского корабля, который несколько месяцев назад прилетел к вам с Сириуса. Мы вошли в контакт с правительством Марса, так как только оно в данный момент контролирует ситуацию и способно принимать эффективные решения…
   — Она лжет! — пронзительно закричала Крис. — Эта дрянь хочет выставить нас сумасшедшими, а мы… мы…
   — О нет, — спокойно возразила Радифь. — Эти люди абсолютно разумны. Но политическая ситуация несколько… необычная. Мы предложили правительству Марса присоединиться к межзвездному союзу, который уже объединяет дюжину цивилизаций, и Архон очень заинтересовался подобной возможностью. Однако одним из обязательных условий являлся отказ от жесткого суверенитета, и, поскольку это требование могло вызвать мощный протест оппозиции, Архон решил вести переговоры тайно, чтобы через какое-то время поставить общественность перед свершившимся фактом. Прослышав об этом, силы оппозиции попытались сорвать переговоры. Они хотели похитить несколько членов нашей группы для дальнейшей дискредитации. Но их план не удался, и после серии отвратительных убийств они пленили только меня.
   Хансен спокойно осмотрел нас всех.
   — А почему им помогают земляне? — спросил он.
   Где-то вдалеке заухала сова, и ее крик в ночной тишине казался зловещим знамением. Радифь пожала плечами:
   — Я и сама не понимаю, особенно если учесть, что данное соглашение пойдет Земле только на пользу. Если бы Солнечная система вошла в наш союз, у Марса больше не было бы причин бояться могущества Земли, а значит, порабощение вашей расы потеряло бы свою актуальность. Лично мне кажется, что этих людей купили, пообещав им большую награду.
   Ее наглая ложь заставила меня взреветь от ярости.
   — Хансен! Я сражался за Землю с шестнадцатилетнего возраста.
   — Говорить можно все что угодно, — парировала Радифь. — Да, забрали в армию, и что из этого? В любом случае он бы не отвертелся от службы.
   Какой кошмар! Что делать, как убедить старика? Как заставить его понять? Мы не могли остаться здесь даже на день — если запереть доктора в доме, это сразу заметят соседи; если выпустить — он выдаст нас властям. И мы не могли таскать его с собой, даже ради здоровья Элис… Что же теперь делать?
   Затянувшееся молчание нарушил хриплый смех Реджелина.
   — Аклан тубат! — вскричал он. — О Радифь! Я восхищен вашей попыткой опорочить нас. — Он склонился над ней и холодно спросил: — Итак, вы утверждаете, что не можете менять форму? Вы готовы еще раз подтвердить, что мы лжем?
   — Конечно, — ответила Радифь. — Доктор Хансен, вы же медик и понимаете…
   Реджелин метнулся вперед. Ударом ноги он отбросил ее к стене, а затем подтащил к плите. Схватив и вывернув левой рукой запястье Радифи, он молниеносно снял с плиты ковш с закипавшей водой и поднес к ее ладони.
   Все произошло так быстро, что реакция пришельца была чисто рефлекторной. Отдернувшись от ковша, рука удлинилась, стала тонкой и необычайно длинной. Радифь зарычала и тут же восстановила свой облик.
   — Доктор, — запричитала она. — Все верно, мы иногда можем менять форму тела…
   — Не надо оправданий, — произнес Хансен. — Вы сделали все, что могли.
   Облегченно вздохнув, мы прошли в гостиную. Наши усталые тела почти растекались в широких и удобных креслах. Сцепив руки за спиной, Хансен мерил комнату шагами, упорно пытаясь придумать для нас какой-нибудь план.
   — Обычная полиция не поможет, — рассуждал он вслух. — Как им и положено, они доложат о происшествии в главный штаб марсиан, а чуть позже пришельцы уничтожат всех свидетелей заодно с вами. Если же копы сохранят это дело в тайне, им все равно не удастся наладить контакт с теми, от кого зависит принятие решений.
   Комендант континента наверняка окажется чужаком, а значит, настоящие марсианские офицеры, узнавшие о заговоре пришельцев, будут объявлены участниками государственного переворота или мятежа. Их тихо уберут, и офицеры других штабов на Земле, Луне и Марсе узнают правду лишь в тот момент, когда любое сопротивление будет бесполезно. Все, что нужно пришельцам, так это время.
   — Нам может помочь только Юит дзу Талазан, — сказал Реджелин. — Его ранг недостаточно высок, так что его вряд ли заменили, поэтому я уверен, что он настоящий марсианин; в то же время это очень смелый и способный офицер. Если нам удастся его убедить…
   — Хорошо, — сказал Хансен. — Я могу передать ему от вас весточку. Не знаю, как вы это сделаете, но попросите его приехать к вам, — возможно, даже с какими-то доверенными коллегами. Только обязательно предупредите вашего друга о соблюдении строжайшей секретности. Если он откликнется на просьбу, вы покажете ему эту… Радифь. Я думаю, он отправит вас куда-нибудь в безопасное место, а сам предпримет необходимые действия.
   — Неужели вы надеетесь, что я еще раз куплюсь на ваш трюк? — с усмешкой спросила Радифь. — Тогда мне вас просто жаль!
   — О, есть много других способов, — спокойно ответил Хансен. — Ваш метаболизм, по-видимому, во многом подобен нашему, если не считать особенности управления клеточным уровнем. Я почти уверен, что скополамин или нечто схожее окажет на вас прекрасное воздействие. В самом крайнем случае можно вызвать инсулиновый шок, который на все сто процентов спровоцирует у вас видоизменяющие конвульсии.
   Радифь отшатнулась и потупила взгляд. Во всем ее облике чувствовалась безнадежная тоска. Я не хотел бы быть на ее месте — в плену у заклятых врагов, которым нечего терять.
   Потерев лоб над поникшими от усталости антеннами, Реджелин задумчиво посмотрел на доктора.
   — Хорошо, я напишу Юиту письмо, поясню ему суть ситуации и попрошу ради нашей старой дружбы приехать и убедиться во всем самому. Конечно, он сделает это — даже в том случае, если не поверит мне. Он такой. Но как вручить ему послание и при этом обеспечить секретность?
   — Мне придется остаться здесь, — ответил Хансен, — но я могу устроить такую доставку. Неподалеку живет молодой паренек, который иногда выполняет мои поручения. Ему не сидится на месте, и он с огромным удовольствием поедет хоть на край света. Я расскажу ему, что ночью через поселок проезжали марсиане, которые разыскивали вас. Кстати, это объяснит появление машины — а ее наверняка кто-нибудь заметил. Так вот, я скажу парню, что слышал от марсиан о раздаче пенициллина, которую организует Юит. Короче говоря, мой гонец повезет письмо, а уж что я ему наплету, одному только Богу известно.
   Я почувствовал прилив язвительного раздражения, но поспешно взял себя в руки и сказал:
   — Юит работает в разведуправлении, и марсиане тут же обнаружат ваш обман.
   — Они ничего не узнают. Эта история предназначается только для моего парня, и я попрошу его никому о ней не рассказывать. Если кто-то из марсиан начнет приставать к нему с расспросами, он всегда может сослаться на то, что является информатором. А таких, мне кажется, среди людей сейчас хватает. Каждому хочется жить, но некоторым хочется жить хорошо.
   — Унвен! — согласился Реджелин, и его глаза сверкнули. — Думаю, вы на верном пути, доктор. Мне кажется, нам надо остановиться на вашем предложении!
   — Тогда все в порядке. Вот стол. Можете садиться и писать письмо.
   Когда высокая фигура Реджелина неуклюже согнулась над низким журнальным столиком, доктор Хансен повернулся ко мне.
   — Вы и сами понимаете, что вам нельзя здесь оставаться, — сказал он. — Я не могу укрыть у себя всю вашу компанию, а в поселке найдется немало людей, которые с радостью донесут на вас за награду. Поэтому вам лучше всего затаиться в каком-нибудь безлюдном месте. Юит может сначала приехать ко мне, а я провожу его к вашему убежищу.
   — Возражений нет, — ответил я. — Вот только куда нам идти?
   На лице доктора появилась хитрая улыбка.
   — Как вы смотрите на то, чтобы немного отдохнуть и отъесться? Почему бы вам не провести несколько дней на рыбалке? У меня есть домик в сотне миль отсюда — это местечко называется Эроухед. Будьте покойны, ближе чем на двадцать миль вы в этой глуши никого не найдете. Да там сам Бог велел сидеть и прятаться.
   — А Элис? — воскликнула Киска.
   — Она останется здесь. Со мной девочка будет в большей безопасности. А ребенка я спрячу без труда. Обещаю вам, что позабочусь о ней и поставлю на ноги.
   Крис покорно кивнула и закрыла лицо руками.
   — Вам понадобится еда, — напомнил Хансен. — Я тут запасся всякими консервами, а в погребе у меня есть зелень и овощи. Помогите мне погрузить это в вашу машину.
   — Но вам же самому надо есть… — смущенно пробормотал я.
   — Как-нибудь проживу. А теперь вперед — вам пора уходить.
   Очень тихо и по возможности незаметно, чтобы не разбудить соседей в ближайших домах, мы перенесли в машину несколько коробок и пакетов.
   — Этого вам хватит на пару недель, — переводя дух, сказал мне Хансен. — А чтобы поэкономить запасы, вы можете ловить рыбу. Для северян такое озеро в диковинку.
   Мы вернулись в дом, и он нарисовал мне маршрут. Я сложил бумажку и сказал:
   — Доктор, мне нечем отблагодарить вас.
   — Вот и не надо, — ворчливо ответил доктор. Реджелин запечатал письмо и написал пару адресов, по которым можно было найти Юита. Крис встала, поднялась на несколько ступеней и жалобно посмотрела на меня.
   — Дейв, ты не мог бы пойти со мной?
   А потом мы молча стояли с Элис. Девочка мирно спала, и я отметил про себя, что теперь она выглядит менее возбужденно. Киска склонилась и поцеловала малышку.
   — До встречи, деточка, — прошептала она. — Я люблю тебя больше всех на свете.
   Мы спустились в гостиную. Реджелин почтительно поклонился Хансену и в знак уважения отдал марсианский салют. Крис и я без слов пожали старику руку. Потом мы загнали Радифь в машину и тронулись в путь.
   Пару раз Реджелин проскакивал нужный поворот и терял направление, а однажды мы едва не запаниковали, когда над нами пролетел вертолет. Услышав шум винтов, Реджелин тут же свернул с дороги под сень густого леса. Решив, что нас все же заметили, мы приготовились к обороне, но вертолет промчался мимо. А когда перед самым рассветом мы добрались до места, в баке осталось лишь пара капель горючего.
   — Дальше мы уже не уедем, — сказал Реджелин.
   — Я и не жалею об этом, — ответила Крис.
   Она стояла под высокими деревьями, в листве которых запутался ветер, и полной грудью вдыхала воздух, пропитанный озерной свежестью.
   Мы загнали машину в дровяной сарай, который стоял во дворе. Я открыл ключом дверь, и вся наша группа вошла в опрятный, мило обставленный коттедж, состоявший из кухни и четырех комнат. Реджелин и я наблюдали за Радифью до рассвета, а Киска заснула, как уставший ребенок.
   Восход пришел в короне света. Длинная трава у дома сверкала от росы, а за редкой изгородью из елей, бука и сумаха серебрилось покрытое рябью озеро. Пахло свежестью, зеленой листвой, иголками, лесным мхом, водой и солнцем.
   После завтрака я еще раз осмотрел сарай, примыкавший к дому. Мне понравились его крепкие стены и бетонированный пол — такой сарайчик и бульдозером не свернешь. Я вывел из него машину, подогнал ее к дому и спрятал под срубленными ветками, а затем, втащив в сарай раскладушку и кое-какие постельные принадлежности, привел туда Радифь.
   Она села на раскладушку и, изменив форму лица, изобразила улыбку. Я понял, что она оценила мои старания, хотя улыбка у нее получилась ужасной.
   — А тут не так и плохо, — сказала она.
   — Мы не можем держать вас все время на мушке, — ответил я. — Вы будете находиться здесь, пока не приедет Юит. Я думаю, это займет около недели, так как посланник Хансена поедет в город на телеге. Питание мы вам гарантируем. Возможно, вы хотите получить несколько книг? В домике есть небольшая библиотека.
   — О нет, — с усмешкой сказала она. — Мы, таховвы, созданы не для того, чтобы сидеть и размышлять о смысле жизни. Но я благодарю вас.
   — Мне очень жаль, что вы так непреклонно настроены на покорение миров. Возможно, ваша раса не такая и злобная. Если бы вы пришли к нам открыто, мы не оставили бы вас в беде.
   — И в покое, не так ли? — со злостью спросила она. — Милостыня и надзор — вот и все, на что бы вас тогда хватило.
   — Тем не менее вы могли бы жить, растить детей и развивать свою культуру. Даже сейчас еще не все потеряно. Откажитесь от претензий на мировое господство, и мы вернем ситуацию назад.
   — Нам это пока ни к чему.
   — Да, боюсь, вы этого не сделаете. Радифь, вы не могли бы рассказать мне еще что-нибудь о себе и своем народе?
   — Нет. И прошу вас уйти.
   Я запер дверь сарая на висячий замок и вернулся в дом. Мне хотелось спать, но нервное напряжение не позволяло расслабиться. У моего марсианского приятеля таких проблем не существовало, и его длинные ноги уже торчали за пределами койки. Крис сказала, что хочет навести в доме порядок, а затем со спокойной душой отправиться на озеро и как следует выкупаться.
   — Оставь мне первую половину дела, а себе возьми вторую, — предложил я.
   Киска скорчила гримасу и неодобрительно покачала головой:
   — Дейв, твое благородство начинает утомлять. Холодная вода была прозрачной как стекло. Она обжигала кожу, разгоняла по жилам кровь, и Крис смеялась — впервые за все это время. Мы выскочили на берег, легли на траву и подставили продрогшие тела горячему солнцу. Казалось немного странным, что больше не надо прятаться и ждать наступления темноты.
   — Интересно, как там сейчас Элис? — задумчиво сказала Киска.
   — С ней все в порядке, — ответил я. — Конечно, она скучает по тебе, но Хансен очень милый старичок. И если нам повезет, ты снова увидишь ее через пару недель.
   — Или никогда… О нет, лучше не думать об этом.
   Она тряхнула головой, и золотистые волосы взметнулись сияющей волной. Я сжал ее ладонь и нежно коснулся чуть влажных мягких губ. Она ответила на поцелуй с внезапной дикой страстью.
   После обеда мы с Реджи нашли под навесом лодку и, взяв рыболовные снасти доктора, отправились на озеро. Нас восхищал этот широкий простор, окольцованный лесом, это высокое небо над головой и покой, который царил всюду. Мы поймали щуку и с десяток окуней; Крис к этому времени отыскала заросли голубики, поэтому ужин у нас получился превосходный.
   На следующее утро Крис пожаловалась, что ее измучили кошмары. Она не могла вспомнить смысл видений, но чувство опасности осталось. Мне хотелось разведать окрестности, и я предложил ей прогуляться вокруг озера. Мы прошли мимо нескольких дачных домиков, но все они оказались пустыми. И неудивительно — такие удаленные от цивилизации места стали в наши дни почти недоступны. Крис и я о многом успели поговорить в пятнистой тени деревьев, но мне бы не хотелось повторять здесь эти вещи. А потом она прошептала:
   — Зачем же нам ждать, Дейв? Может быть, у нас нет будущего. Может быть, мы завтра умрем. Так зачем же ждать?
   Мы вернулись на закате. Реджелин сидел на крыльце и читал. какую-то книгу. Увидев, что мы идем рука об руку, он лукаво усмехнулся и, прочистив горло, сказал:
   — Я должен вам напомнить, что Земля в данный момент находится под юрисдикцией марсиан, а следовательно, подчиняется их законам. В нашем административном кодексе есть пункт, о котором вы, возможно, не слышали. Например, я как офицер наделен полномочиями выдавать разрешение на брак. Вас это интересует?
   — А как же! — радостно воскликнул я. Киска подбежала к Реджи и поцеловала его в щеку. Никто из нас не помнил, как должна проходить церемония бракосочетания, но мы провели ее как могли. Потом Реджелин произнес слова марсианского ритуала и специально для нас перевел их на английский язык. В стенах дачного домика под небом Земли они звучали странно и порой не к месту, но их наполняла строгость языческой красоты, которую я никогда не забуду. Мы устроили свадебный ужин и открыли бутылку дешевого вина, которую Хансен положил в одну из коробок. А чуть позже Реджелин признался нам, что всегда мечтал порыбачить под лунным светом, и теперь ему не хотелось упустить свой шанс.
   Наш медовый месяц имел горьковатый привкус, но мы старались не думать об этом слишком много. В преддверии смерти и тьмы он приобрел какую-то запредельную сладость. И боюсь, что мы совсем забыли о Реджелине, хотя в этом отчасти была и его вина — он всеми силами старался держаться в стороне. «Киска, милая моя, если ты когда-нибудь прочитаешь эти строки, вспомни эти дни и ночи. И знай, я всегда любил тебя. Всегда».
 
   Иногда у меня находилось время и для других занятий. В первую очередь я, конечно, изучил и опробовал оружие с Сириуса. Мои догадки подтвердились: оно оказалось сверхмощной компактной версией резонатора Колсона, который мог проецировать на расстояние созданное им силовое поле. Зарядом являлся виток какой-то проволоки, который на дюйм проникал в пусковую камеру и после выстрела бесследно исчезал. Проволока, надо полагать, содержала сплав, который находился в аномальном энергетическом состоянии, но я понятия не имею, из чего он производился и каким образом удерживался в таком метастабильном состоянии. На рукоятке имелся регулятор, фиксировавший ширину силового луча. Широкий луч охватывал большую площадь, но действовал менее эффективно; однако, разрушая клеточные ядра, он мог убивать без шума и внешних признаков насилия. Узкий луч предназначался для резкого и мощного разряда, который действовал даже на сравнительно больших расстояниях. При ширине разреза в несколько атомов он насквозь рассекал любой предмет, никак не влияя на то, что не попадало в прицел. Прекрасное многофункциональное оружие! Его принципы могли бы найти применение во многих областях мирной индустрии. И жаль, что этого не произошло.
   Нас все чаще тревожила судьба парня, посланного Хансеном. Любая неудача грозила неминуемой смертью, и мы на всякий случай начали возводить вокруг дома оборонительные рубежи. Помирать — так с честью, чтобы каждая жизнь дорого обошлась врагу.
   Сняв с угнанной машины тяжелый пулемет, мы установили его у передней двери за баррикадой из мешков и ящиков, наполненных землей. Все ставни на окнах закрывались изнутри, поэтому мне оставалось лишь вырезать в них узкие амбразуры — единственным исключением стало маленькое окошко кухни. На случай атаки мы разработали план обороны. Один из нас занимал позицию у пулемета и прикрывал подходы со стороны озера; второй защищал две спальные комнаты в задней части дома, в то время как третий мог отдыхать на кухне, готовить еду или спать, а в случае подозрительных передвижений в этом секторе предупреждать об опасности и вести стрельбу на поражение.
   Среди вещей Крис нашла шариковую ручку и этот старый блокнот. (Может быть, он принадлежал когда-то ребенку Хансена? Не знаю. И скорее всего, не узнаю никогда.) Проводя за дневником по нескольку часов в день, я описывал все, что случилось с нами до этого времени. Если мы, несмотря на все наши усилия, потерпим поражение, я запрячу эту тетрадь; пусть она откроет правду тому, кто случайно наткнется на нее, и, возможно, он продолжит наш труд. Я понимаю, что глупо надеяться на это, но все же…
   А теперь мне осталось дописать конец. Я только что закончил дежурство и мог бы поспать, но не хочу. Развязка была близка, и меня душит злость, когда я пишу об этом. Ладно, надо собраться с мыслями и закончить рассказ.
   Прошло девять дней с тех пор, как мы обосновались у озера. Я сидел на берегу, радуясь теплу вечернего солнца, и вдруг заметил рядом с собой длинную тень Реджелина.
   — Привет, старина, — сказал он. — Удрал от жены?
   — По-моему, ты читаешь слишком много английских романов, — ответил я. — На самом деле Крис выгнала меня из дома; сказала, что ей надо помыть волосы, и, видишь ли, ее будет смущать мой взгляд, к которому она еще не привыкла.
   Он растянулся рядом со мной на траве.
   — Интересно, почему Юит так задерживается?
   — Не знаю, — ответил я. — Видимо, у него есть свои несложные дела. Кроме того, он должен позаботиться о прикрытии. Чтобы сохранить поездку в тайне, ему нужно придумать повод, какое-то мнимое задание.
   Сам того не желая, я подумал о реальном положении вещей и нахмурил брови.
   — Пусть даже так… — согласился Реджелин и вдруг, резко приподняв голову, уставился в западную часть неба. — Ты слышишь?
   — Что? — удивленно спросил я.
   До меня доносились лишь шелест листвы и тихий плеск волн, которые лениво накатывали на берег.
   — Самолет… Быстрее! В укрытие!
   Мы вскочили на ноги, побежали и почти добрались до крыльца, когда я услышал над собой чудовищный грохот, от которого запрыгало сердце. Самолет, марсианский разведчик, промчался почти над крышей и через секунду, скользнув над озером, скрылся за далеким лесом.
   Крис выбежала к нам и бросилась в мои объятия.
   — Что это? Что? — шептала она. — Что они задумали?
   — Успокойся, милая. Скорее всего, это просто совпадение, — ответил я и через ее плечо обменялся с Реджелином мрачными взглядами. Конечно, Юит не стал бы посылать сюда самолет-разведчик, и не было ни одной причины, по которой местечко Эроухед могло вызвать интерес у оккупационных властей.
   Марсианин отозвал меня в сторону.
   — Мне это абсолютно не нравится, — сказал он. — Я вот думаю, может быть, одному-двум из нас убраться отсюда подальше на случай, если…
   Я покачал головой:
   — Это не имеет смысла, Реджи. Если Юит появится, все образуется само собой. Но если на наш след вышли враги, от них уже не убежать. Рано или поздно они расправятся с каждым из нас. — Я сжал кулаки. — Мне надоело убегать. Пусть все закончится сейчас — раз и навсегда.
   Он одобрительно кивнул, и я вернулся к Киске. Время шло, а мы сидели на крыльце и, взявшись за руки, молчали. Солнце садилось все ниже и ниже, по земле расползались Вытянутые тени. И когда часа через три из рощи выбежал Реджелин, мне стало ясно, что наши худшие предчувствия сбылись.
   — Я слышу шум мотора, — закричал он. — К нам приближается машина.
   — Вот и хорошо… — Я встал и потянулся, чтобы расслабить напряженные мышцы. — Так или иначе, но нашим скитаниям пришел конец.
   Пригладив ладонью волосы Крис, я кивнул, и мы вошли в дом. Реджелин остался на крыльце, положив рядом с собой автомат.
   Из-за живой изгороди появился новенький автомобиль — той же марки, что и у Аландзу, но более утяжеленный и оснащенный мощными пулеметами. Подъехав к дому, машина остановилась. Посмотрев через амбразуру в ставне, я увидел полдюжины марсиан. Один из них — высокий, в черной униформе — вылез из машины.
   — Реджелин! — прокричал он. — Реджелин дзу Корутан!
   — Это Юит! — воскликнул наш друг, но в его голосе чувствовалось разочарование.
   Он перешел на ваннзару и произнес речь, о которой мы договорились заранее:
   — Я рад, что ты пришел, мой старый товарищ. Нам есть что показать тебе, но пока это можешь увидеть только ты. Попроси остальных оставаться на местах и войди в наш дом.
   Последовал решительный ответ, и Реджелин перевел нам его содержание:
   — Он отказывается. Юит говорит, что даже теперь он сомневается в нашем рассказе и боится, что мы попытаемся убить его. Он требует, чтобы мы вышли к ним сами.
   — А больше они ничего не хотят? — со злостью проворчала Киска.
   Они какое-то время спорили и торговались. Наконец Реджелин сказал:
   — Я согласился, что он войдет внутрь в сопровождении двух товарищей. Будьте готовы… ко всему.
   — Иди в спальню, Крис, — прошептал я. — Оставь дверь полуоткрытой. Будешь нас прикрывать.
   Она кивнула и ушла. Я остался ждать. От ног к голове пробежала холодная волна предчувствия.
   Реджелин пропустил в дом троих марсиан. Нацелив на нас револьверы, они настороженно осмотрели комнату и убедились, что у меня нет никакого оружия. А когда Реджелин прислонил автомат к стене, офицеры немного расслабились и заулыбались. О чем-то быстро говоря, Реджи повел их за собой на кухню.
   Юит с гордым видом прошел мимо меня. Я быстро вытащил из тайника палку с батареей и, нажав на кнопку, коснулся проводами его руки. Он взревел. Лицо марсианина превратилось в звериное рыло. Я набросился на чужака и ударил его плечом.