– Простите, я еще не привык.
   – Ну, хорошо. А сами-то вы что там делали?
   – Где? – слегка оторопел Антон.
   – В деревне Большие Выселки?
   – Я… В деревне…
   Ну конечно! Он же неоднократно спрашивал дорогу, уточнял, где дом Митрофановых! Потом тот мужик с еловым столбом. Бессмысленно отпираться.
   – Да, я там был. Почему-то заволновался, мне стало тревожно за Алису. Она звонила, они с женой о чем-то говорили. Потом Регина вышла из комнаты, сказала, что Арсений хочет поджечь дом, Алиса поехала на дачу, чтобы не дать ему этого сделать. Мол, Регина ее там, в Больших Выселках, захватит, и они поедут на юг.
   – Ну а вы-то зачем поехали следом?
   – Заволновался, я же вам сказал. Сами подумайте: две хрупкие женщины против здоровенного нетрезвого мужика.
   – Допустим. Ну, вы, конечно, приехали, вмешались в ссору.
   – Что вы! Я долго искал эти Большие Выселки, очень долго. Я никогда раньше не бывал в тех местах и знал направление приблизительно, и то потому, что у меня хорошая память. Алиса как-то обмолвилась о названии деревни. Но оказалось, что там есть Большие Выселки-1 и Большие Выселки-2, дачный поселок. Так вот, я сначала заехал на дачи. Никаких Митрофановых в крайних домах, естественно, не оказалось. Тогда я поехал в деревню.
   – Во сколько это было?
   – Около шести, – спокойно ответил Антон. – Я подъехал к деревне, спросил у женщины о Митрофановых, она объяснила, где находится дом. Голубого «Пежо» моей жены там не было. Я на всякий случай поинтересовался у жителя деревни. Он сказал, что да, была такая машина, но только что отъехала в сторону трассы в южном направлении. Я хотел зайти в дом, но тут увидел Арсения. Моя машина стояла за кустами, сам я к нему подходить не стал.
   – Почему?
   – Мы почти не знакомы.
   – Дальше?
   – Дальше я просто уехал.
   – А почему вернулись?
   Они и это знают! Поистине, от людей нигде не скрыться! Это точно мужик со столбом. Видел, как Антон стоял, смотрел на пожар.
   – Сам не знаю, почему вернулся.
   – Ну, а все-таки?
   – Видите ли… Тот деревенский житель сказал, что в отъехавшей машине вроде была только одна женщина. Брюнетка в черных очках. Я прекрасно знал, что Регина должна уехать на юг вместе с Алисой. Подумал, что мужчина ошибся. «Пежо» проехал очень быстро, как он мне объяснил. Я ехал и думал, думал… А потом вернулся, решил все-таки войти в дом. Узнать, почему не поехала Алиса.
   – Вошли?
   – Нет. Никуда я не входил. Я увидел, что дом горит, к нему бегут люди, и, естественно, передумал.
   – Почему?
   – Разве можно войти в горящий дом?
   – Но узнать-то вы могли попытаться!
   – Узнать о чем?
   – О судьбе той же Алисы.
   – Наверное, она не осталась бы в горящем доме, если бы была жива. Поймите, туда бежало очень много людей. И я бы ничем не смог помочь. Поэтому уехал.
   – Но почему вас посетили дурные мысли? А? Антон Валентинович?
   – Посетили, и все.
   – Жена вам не звонила?
   – Нет.
   – А все-таки?
   – Нет, не звонила.
   – Что ж, пока у меня к вам больше вопросов нет. Вы свободны.
   Следователь больше ничего не сказал, видимо, они работают не так оперативно и про звонок с мобильного телефона Регины ничего не знают. Через некоторое время Антон оказался на улице. Теперь можно перевести дух. Улик против Арсения у них достаточно. Ему же, Антону, надо теперь спасти хотя бы одну женщину, если не сумел уберечь обеих. Все-таки Регина его когда-то очень любила. И, похоже, так же сильно его любила Алиса. Во время их последней встречи он это почувствовал.

За красными флажками

   Арсений так и ждал, что всплывет вопрос о деньгах. Деньги, деньги, деньги… Теперь у него должно быть много денег, потому что Алиса умерла. Квартира в центре Москвы, огромная двухкомнатная с видом на храм Христа Спасителя, будет принадлежать ему. Ради этого можно вытерпеть многое, главное – держаться. Держаться и выкручиваться изо всех сил. Это же такой капитал! Можно по-прежнему сдавать ее, но делать это не так, как его покойная дуреха жена. Надо еще разобраться, почему она брала с квартиранта тысячу долларов, хотя могла брать больше. Что это за квартирант такой? Уж не завела ли она с ним интрижку за спиной у мужа?
   Сам Арсений раньше предпочитал в квартирные дела жены не вмешиваться, только пользовался ее деньгами. Но теперь он все возьмет в свои руки. Поэтому в кабинете у следователя Арсений сидит спокойно. Ничего, как-нибудь выкрутится. В крайнем случае, спишут все на состояние аффекта, а это срок небольшой. Он же на самом деле не хотел ее убивать. И он был пьян.
   – Так что, Арсений Петрович?
   – А ничего.
   – Вы, наверное, думаете, что вам достанется шикарная двухкомнатная квартира в центре Москвы?
   – Ничего я не думаю.
   – Не из-за нее ли вы убили свою жену?
   – Я никого не убивал.
   – Правильно, хотите все выдать за непреднамеренное убийство в состоянии аффекта. Но если вы рассчитывали на квартиру, значит, хорошенько все обдумали. Правильно, Арсений Петрович? Только вы сильно просчитались. Квартиру-то Алиса Владиславовна незадолго до своей гибели продала.
   – То есть… как это продала?
   – Очень просто.
   – За сколько? – хрипло спросил Арсений.
   – Есть информация, что за четыреста тысяч долларов. Возможно, Алиса Владиславовна продешевила, но ей срочно нужны были деньги.
   – Такие деньги… И где ж они?
   – Муж ее подруги Регины говорит, что они были спрятаны в подполе вашего дома. В Больших Выселках.
   – В подполе…
   – Да. Вспомните, что там было?
   – Банки с огурцами. Кадка. Деревянная. Еще ящик был. С опилками.
   – Как вы думаете, куда она могла их спрятать?
   – Деньги? Ну, не знаю. Может, закопала?
   – Нет, Арсений Петрович. Мы там все тщательно обыскали. В подполе никто не копал, это стопроцентно.
   – Тогда… Этого не может быть!!
   – Чего?
   – Что, в ящик?! Эта дура засунула деньги в ящик?! Вы-ы-ы… – простонал Арсений.
   – Похоже, деньги-то сгорели, гражданин Митрофанов.
   Он услышал в голосе этого щенка-следователя скрытое торжество. А деньги-то сгорели! Сгорели! И тут он наконец и сам смог переварить эту мысль, сделать ее своей, пустить по жилам в кровь. Еще немного, и дошло до нутра, до печенок, до самого сердца. Доллары-то сгорели!!!
   Следователь увидел, как после его слов подследственный упал на пол, стал выть нечеловеческим голосом и кататься по затоптанному паркету. Он выл с такой злостью, с таким надрывом и остервенением, что из всех этих нечленораздельных, нечеловеческих звуков с трудом можно было вычленить только одно:
   – Су-у-у-ка! Что же ты со мной сделала! А-а-а-а!!! Как же ты меня кинула!! Как кинула!! Су-у-у-ка!!!

По следу Багиры

Звериное чутье

   Несколько дней Антон думал, что дело сделано. Это была долгожданная пауза, во время которой можно было слегка перевести дух. Пройдет немного времени, и все наладится, жизнь войдет в привычную колею. Время лечит и не такие раны. Мысль о том, что Алисы больше нет и эта страница жизни перевернута, уже не будет вызывать такую звериную тоску. Алисы нет, зато есть Регина. Ее телефон по-прежнему не отвечает, но это не страшно. Не отвечает – значит, так надо. Она прекрасно знает, что делает, она ведь умница!
   Странные звонки начались вечером в среду. Антон был измотан проблемами на работе, сидел в кресле перед телевизором, выключив звук, перебирал в уме различные варианты. Позвонил сыну на мобильный, выполнил отцовский долг, узнал, что у единственного ребенка все в полном порядке. Купается, загорает, тренируется. Мама пока не объявлялась.
   И тут зазвонил домашний телефон. Первым делом он подумал, что звонок связан с работой. Возможно, дело сдвинулось, и ему спешат об этом сообщить. Посмотрел на определитель: что за странный номер? Похоже, межгород. Неужели Регина? Позвонила из телефона-автомата, чтобы лишний раз не рисковать. Антон снял трубку и, собираясь с мыслями, медленно произнес:
   – Да. Говорите.
   Пауза.
   – Я слушаю. Говорите.
   Снова пауза.
   – Или вы будете говорить, или я вешаю трубку.
   – Ты убил свою жену.
   – Что-о?!
   Гудки.
   Посидел, обдумывая неожиданный звонок. Голос мужской, но, похоже, сильно измененный. Низкий, глухой, словно с того света. Через носовой платок, что ли, парень говорил? И что бы это могло означать? Антон не забеспокоился, нет. Не стоит придавать значение всякому бреду. Убил свою жену! Ха-ха-ха! Но на следующий день, придя с работы, Антон то и дело косился на телефон. Когда раздался звонок, посмотрел на определитель номера, осторожно снял трубку:
   – Говорите.
   – Ты убил.
   – Это все?
   – Четыреста тысяч долларов.
   – Что?
   – Деньги.
   – А иначе?
   – Сядешь.
   – Откуда вы звоните?
   – С юга.
   – Вот как? С юга? Вы там, случайно, не встретились с моей женой?
   – Ты ее убил.
   – Не выйдет, юноша, ничего не выйдет. У меня крепкие нервы. Поищите другой способ разбогатеть.
   На этот раз Антон сам положил трубку. Странно, но повторно в тот же день парень не звонил, ждал следующего. В одно и то же время, с точностью до минуты шантажист сообщал о своих требованиях. Это было похоже на психическую атаку. Но смысла ее Антон понять пока не мог. Никто не видел Регину мертвой, никто. И почему такая сумма? Четыреста тысяч долларов, за эти деньги Алиса продала свою квартиру.
   Очередной звонок.
   – Говорите.
   – Тебе осталось гулять на свободе несколько дней.
   – Да что вы говорите!
   – Готовь деньги. Они у тебя есть.
   – Никого я не убивал. И платить не собираюсь.
   – Посмотрим.
   Антон хотел знать только одно: откуда идут эти звонки? Достал справочник, нашел код города. Звонок с юга, возможно, что и впрямь из телефона-автомата. Почему оттуда? Если с Региной что-то случилось на юге, то при чем здесь он, ее муж? Снова и снова набирал номер Регины. «Абонент временно заблокирован. Ту, ту, ту. Абонент временно…»
   И тогда он решил сам позвонить следователю. Сидеть и дожидаться приговора хуже всего. Если у полиции что-то на него есть, пусть выложат карты на стол. Черт, где же визитка этого Лиховских, куда он ее засунул? Нашлась в одном из карманов черного пиджака. Никогда не думал, что сам будет искать следователя. Не поздно ли звонить ему домой? Правду узнать никогда не поздно. К тому же Юрий Иванович сам дал свой домашний телефон.
   – Лиховских слушает.
   – Здравствуйте. Это Перовский вас беспокоит.
   – А! Очень хорошо, что вы позвонили! Замечательно! Я сам собирался вас искать, Антон Валентинович!
   Голос у следователя жизнерадостный, будто он ежедневный именинник. И каждый день дорогого подарка ждет. Антону становилось не по себе.
   – Искали? А в чем, собственно, дело?
   – Жена ваша еще не объявилась?
   – Нет, не объявилась.
   – Жаль, очень жаль. У меня к ней все больше и больше вопросов.
   – У меня тоже, – не удержался Антон.
   – Вот как? А что за вопросы?
   – Не хотелось бы по телефону. Я могу завтра к вам подъехать?
   – Конечно, Антон Валентинович, конечно! Дело-то какое интересное!
   «Щенок, – снова подумал он. – Развлекается мальчишка, в детектива играет. Ну почему у такого щенка есть власть влезать в чью-то личную жизнь? Разве это справедливо?»
   – Антон Валентинович?
   – Да-да.
   – А почему вы все-таки вернулись в Большие Выселки в тот вечер, когда погибла Алиса Владиславовна?
   – Вам этого не понять.
   – Я попробую. Вы только приезжайте.
   Почему он вернулся? Да если бы знать почему! Любовь – это серьезно, а в машине ведь была только одна женщина. Он просто ехал по дороге и вдруг понял, что это правда. Женщина в машине могла быть только одна. И он с ужасом подумал, что это не та женщина. И в панике повернул обратно. Только потом с трудом ему удалось взять себя в руки.
   Эту ночь он почти не спал. Завтра трудный день. Во-первых, начинается судебная тяжба, во-вторых, надо все выяснить насчет этих звонков. Пусть не думают, что он испугался. Не так-то просто обвинить человека в убийстве, если нет никаких улик.
   … – Проходите, Антон Валентинович, проходите!
   Этот мальчишка с дурным вкусом носит слишком яркие галстуки. Антон просто глаз не может оторвать от алого пятна на его белоснежной рубашке. Ну кто такое носит? Бред, да и только.
   – Я сам к вам приехал.
   – Очень хорошо.
   – Потому что мне на квартиру идут странные звонки.
   – Вот как? – Следователь насторожился. – И что за звонки?
   – Меня обвиняют в убийстве жены. Требуют деньги.
   – А вы уверены, что она жива?
   – Конечно.
   – Откуда такая уверенность?
   – Дело в том, что Регина мне звонила. – Все равно узнают, если уже не получили распечатку звонков на его мобильный телефон.
   – Откуда она вам звонила?
   – С юга.
   – А конкретно? Юг – он большой.
   – Сказала, что из-под Анапы.
   – А мне сдается, что звонок был из того пансионата, откуда вас беспокоит загадочный шантажист. Он, похоже, не знает номера вашего мобильного телефона, только домашний. И с его сотового звонки к вам на квартиру не идут. Причин много: может, роуминга нет, проблемы с провайдером, или вообще нет мобильника. Мы ведь пока не знаем, кто этот человек. Может, местный? Ваша жена, если она, конечно, еще жива, вполне могла завести курортный роман. Он бегает к телефону-автомату, что стоит на улице. Пансионат называется «Звездный», и он не под Анапой, а возле Джубги, километрах в десяти от нее, если следовать вдоль побережья.
   – Откуда вы это знаете? – хрипло спросил Антон.
   – Вы уж извините, но ваша жена нам очень нужна. Если бы мы были уверены, что она находится в том же пансионате, что и звонивший вам человек! Но мне пока командировки не дают. Начальство говорит, что я на юг хочу за казенный счет прокатиться, на солнышке позагорать, в море искупаться, – неожиданно разоткровенничался следователь. – А хорошо было бы! Но мы провинция, из области, у нас с бюджетом туго. А тут на море! Опера тоже туда рвутся, им сподручнее, а мне не светит. Улик пока маловато.
   – Каких улик?
   – Таких. Между прочим, загадочная женщина – Регина Викторовна Перовская.
   – Что в ней загадочного? Жена, мать, по роду занятий просто домохозяйка. Вся ее жизнь как на ладони.
   – Не скажите. Например, такой маленький факт. Чуть больше года назад Регина Викторовна чинила новенькую машину, «Пежо-206». Мы навели справки. Машина из салона, на гарантии, но она не обратилась в сервис-центр, где ее покупала, а нашла частника, заплатила большие деньги.
   – Ну и что?
   – Вам это не кажется странным?
   – Может, она хотела побыстрее починить машину. Решила меня не расстраивать.
   – Похоже, так. Этот мастер-умелец живет в вашем же доме. Опрашивали соседей и случайно на него наткнулись. Мужик заявил, что ни в чем не виноват, просто хотел подработать. Загнал машину к себе в гараж и там на месте все сделал. Золотые руки у человека, вот, телефончик взял. Авось пригодится. Хотя машины у меня пока нет, – с сожалением заметил следователь.
   – А зачем вы опрашивали соседей?
   – Ну как же, Антон Валентинович? Ведь женщину убили!
   – При чем здесь моя жена?
   – Она исчезла. А почему?
   – Моя жена просто отдыхает на юге, – отчеканил он. – Это никому не запрещается. Как только она вернется, сразу же даст показания. Но прерывать отдых из-за того, что в какой-то деревне нашли обгоревший труп, это, это… Неразумно. Она ведь проехала полторы тысячи километров! Простудилась, устала. Может, у нее температура поднялась! И что, мчаться обратно к вам сломя голову? Чтобы рассказать о том, как подруга испугалась мужа и отказалась ехать вместе с ней на юг?
   – На машине вашей жены была кровь.
   – Что-о?!
   – Крыло слегка помято, на нем следы крови. Она плохо вымыла машину. Должно быть, очень испугалась, нервничала. И мастер это заметил. Кстати, как у нее со зрением?
   – Небольшая близорукость.
   – Ну вот видите!
   – Она могла сбить собаку.
   – Метрового роста? Очень может быть. У нас по дорогам сломя голову носятся огромные племенные доги. Или сенбернары.
   – Вы хотите сказать, что Регина сбила человека? Какая чушь! Это же невозможно скрыть! И потом, она бы мне сказала, попросила денег.
   – А своих у нее не было?
   – Своих…
   Он тут же вспомнил о банковском счете. Открыл его на имя жены, но с правом докладывать любые суммы. Значит, можно наведаться в банк с сотней-другой долларов, посмотреть остаток. Еще бы найти сберегательную книжку.
   – Так что, Антон Валентинович?
   – У нее был счет в банке на крупную сумму. Около ста тысяч долларов. Немногим меньше. Но за три года набежали проценты.
   – В каком?
   Он подумал и назвал банк. Все равно найдут. И какое это имеет значение? Тайна вклада есть тайна вклада. Дадут ли санкцию Юрию Ивановичу Лиховских? Повод нужен веский. Подумаешь, кровь на машине! А где потерпевший? А заявление?
   Следователь сидел напротив, что-то записывал.
   – Как, вы говорите, называется этот пансионат? – спросил Антон.
   – Что?
   – Откуда звонки?
   – «Звездный», десять километров от Джубги вдоль побережья. Частный пансионат. Отдохнуть собрались?
   – У меня дела в Москве.
   – Я в курсе. А ведь вам тоже крайне нужны сейчас деньги, Антон Валентинович.
   – Это мои проблемы.
   – Я просто удивляюсь, как все замкнулось на этих четырехстах тысячах долларов! Всем они нужны до зарезу, – и мальчишка-следователь выразительно провел по горлу ребром ладони. – Ну во как нужны! Господину Митрофанову нужны, вашей жене нужны, вам тоже. И звонившему из пансионата парню. Так нужны всем эти деньги, что они просто не имели права сгореть! Так где они, Антон Валентинович?
   – Понятия не имею. И с чего вы взяли, что они до зарезу нужны моей жене? У Регины все есть, она давно ни в чем не нуждается. И, в крайнем случае, она могла попросить денег у меня.
   – А вы проверьте ее личный счет.
   – Спасибо за совет, – сухо сказал он. – Ко мне вопросы закончились?
   – Если вы ничего не знаете про кровь на машине, то закончились.
   – Первый раз об этом сегодня услышал.
   – Скажите, а если бы вы узнали про свою жену нечто не совсем приятное, вы стали бы ее с таким рвением покрывать? Или вы уже в курсе ее грехов?
   – Моя жена – идеальная женщина. Мы прожили вместе четырнадцать лет, я прекрасно знаю, на что способна Регина, и ничто не изменит моего мнения о ней.
   – Очень на это надеюсь. Но, тем не менее, до встречи, Антон Валентинович.
   – Всего вам хорошего.
   Вечером он снова сидел перед телевизором, выключив звук, и думал только об одном: какой безумный, безумный день! И вновь: «абонент временно заблокирован». Включи же телефон! Ну, пожалуйста, включи, Регина!
   Звонок. Посмотрел на часы: это он. Как всегда, точен.
   – Говорите.
   – Ты надумал что-нибудь?
   – Я не собираюсь платить.
   – Тогда увидимся в кабинете у следователя.
   – Кто вы?
   – Какая разница?
   – Я просто хочу знать, с чего вы взяли, что Регина мертва?
   – А где она? Ты знаешь?
   – Она на юге. Отдыхает.
   – А ты попробуй поищи ее. И полиция пусть поищет.
   Гудки. Антон посидел, держа в руке телефонную трубку. Что вообще происходит?
   Прошел в спальню, долго искал в ящиках секретера ключ от сейфа. Потом вспомнил, что засунул его под одну из книг на столе в тот день, когда искал пистолет Регины. Все в последнее время рушится, приходит в негодность, даже его великолепная память!
   Антон достал ключ, отпер сейф и с полчаса перебирал бумаги. Нет, никакой сберегательной книжки на имя жены в сейфе не оказалось. Перепрятала? Но куда? И зачем перепрятала? Не было в сейфе и денег. Ни долларов, ни рублей. Видимо, перед отъездом Регина выгребла все подчистую.
   Пришлось на следующий день наведаться в банк, сообщить о потере сберкнижки. Долго объяснял, что хотел бы доложить на счет деньги, жена в отъезде, а сберкнижка безнадежно утеряна. И поэтому нельзя ли как-нибудь решить проблему? Он прекрасно знал, что если человек хочет расстаться с деньгами, то проблем для этого не существует. Вот отдавать деньги банкиры будут со скрипом, проверять и перепроверять и цепляться за любую мелочь, чтобы затормозить неприятный процесс, а брать с улыбкой: всегда пожалуйста! Его паспортные данные были в компьютере, подпись тоже засвидетельствована по всем правилам. Девушка долго изучала его паспорт, потом спросила:
   – Какую сумму вы хотели бы положить?
   – Ну, несколько тысяч долларов, если все будет в порядке.
   – То есть?
   – Если сегодня вы выдадите мне дубликат сберкнижки.
   – Этот счет открыт на вашу жену. Если она потеряла сберкнижку, пусть сама придет и получит дубликат. Вы имеете право только докладывать на счет деньги. Но никак не снимать. Хотя снимать-то, собственно, и нечего. На счету осталось сто двадцать долларов.
   Он сделал вид, что все в порядке, так и должно быть.
   – Сумму снимали сразу или по частям?
   – По частям. Разве жена вас не информировала?
   – Все в порядке, – пробормотал он. – Знаете, я, пожалуй, зайду завтра. Или поговорю с женой. Вдруг она вспомнит, куда задевала эту проклятую книжку?
   – Хорошо, – девушка была недовольна. Как же! Пришел, отнял столько времени, произвел такую суету, и чем закончилось!
   Он улыбался. Простите, извините, всего хорошего, наилучших пожеланий. А как только пришел домой, сделал звонок своему деловому партнеру. Поговорили о делах, потом о погоде, о жаре, об отсутствии дождей, о том, что в Москве стало невыносимо.
   – Я хочу уехать на пару дней, – сказал он.
   – Куда?
   – На юг.
   – С семьей?
   – Они уже там. Алешка в спортивном лагере, Регина в частном пансионате. Не критично, если несколько дней меня не будет в городе?
   – Сказать по правде, ты какой-то нервный, Антон. Съезди, развейся. Все равно эти несколько дней ничего не решают. Вот потом будет великая битва. Так что готовься, отдыхай. Загорай, купайся. Я тоже грешным делом в Турцию собрался. Надо хлебнуть глоток свободы. Хотя, как говорится, перед смертью не надышишься. Ха-ха!
   – Если что-то срочное, звони.
   – Да и ты держи руку на пульсе. В крайнем случае, за день можно пулей долететь обратно в Москву. Дороги на юге хорошие. Ты ведь на машине поедешь?
   – Да.
   – Ну, тогда счастливо!
   – Тебе того же.
   Вот и все: выторговал себе несколько дней. Завтра можно отправиться в путь.
   Он помнил, как первый раз ездил с женой на юг. Помнил и все последующие разы. В своих привычках Регина была до предела консервативна. Останавливаться на ночлег предпочитала всегда в одном и том же месте, перекусывать по пути в одних и тех же кафе, заливать бензин на одних и тех же заправках. «Раз и навсегда установленный порядок продлевает жизнь», – любила говорить она. Ей казалось, что, поддерживая этот раз и навсегда установленный порядок, она поддерживает саму жизнь, словно разгадав секрет бессмертия. Раз так есть сегодня, завтра и послезавтра, значит, так будет и всегда.
   – Иллюзия, – вслух сказал он. – Это все только иллюзия. Но я должен ее найти.
   Он хотел во что бы то ни стало доказать, что женщина, в смерти которой его обвиняют, на самом деле жива. Она ходит, дышит, двигается, останавливается в тех же кемпингах ночью и обедает все в тех же закусочных днем, что ее видели и после того злосчастного дня, когда в деревне Большие Выселки был найден обгоревший женский труп. Он хотел собрать доказательства ее существования. И после этого не будет никаких звонков, и никто уже больше не скажет:
   – Ты убил свою жену.

Заповедными тропами

   Хотел выехать часов в шесть утра, чтобы хоть немного поспать перед дальней дорогой. Не получилось, потому что раньше полуночи уснуть не смог, а уже в три утра открыл глаза и почувствовал, что оставшееся до шести время промучается впустую. Последние дни неизменная спутница нервотрепки – бессонница давала о себе знать. Снотворного, как и прочих таблеток, Антон не признавал, потому мучился, как послушный ребенок, наказанный за разбитую вазу или за какую-нибудь иную детскую шалость.
   Он выпил две чашки крепчайшего кофе, наскоро забросил в спортивную сумку кое-какую одежду и спустился в гараж за машиной. Уже без пятнадцати четыре Антон сидел за рулем своей «БМВ» и радовался только одному: на дорогах сейчас пусто. Постепенно светало, ранним июньским утром город был похож на юную девушку, протанцевавшую всю ночь напролет, но не потерявшую своей свежести и желания, чуть только рассветет, пуститься в новые приключения. Потом, уже в июле, сюда придет неимоверная жара, и эта молодая особа превратится в царственную матрону, всем радостям жизни предпочитающую сиесту и любовные ласки в прохладной постели.
   Минут через сорок он уже съехал с Кольцевой дороги на трассу и помчался в сторону Ростова-на-Дону. Первый раз этот долгий путь в сторону юга они проделывали вместе с Алешкой и Региной. Тогда еще и машина у них была старенькая, и денег в обрез, и неизведанное пугало привыкшую к порядку жену. Антон усмехнулся, вспомнив, как она то и дело подсчитывала имеющиеся в наличии деньги и гадала, правильно ли информировали ее знакомые насчет тамошних цен. Теперь Регина уехала на юг в собственной дорогой машине, имея в кармане крупную сумму, причем впервые сидела сама за рулем, пускаясь в столь дальнее путешествие. Он почему-то был уверен, что у нее с собой большие деньги. И она рискует, очень рискует. В ее положении надо гнать и гнать без остановки. Хотя кемпинг, где они всегда останавливались на ночь, надежно охраняется. Это многолетний семейный бизнес, а репутация, как известно, дороже всего.