Андреева Юлия. Предсказание

   Так и появился Питер – чудо над Невой.
   «Лишь бы только так же не исчез, как легкое облачко, как дымка над болотом», – подумала Лада и очнулась.
   Призрак Питера улетал от нее, как мистический ночной любовник, застигнутый солнцем.
   За окном порыкивали машины и огромный, казалось, расписанный самим Рафаэлем, небесный свод подпирал царство Божье.
   В детстве Лада вот так же, бывало, смотрела на это небо, примечая сквозь облака хорошенькие мордашки ангелов, а сейчас она видела ангела с Александрийского столпа, видела, как он любуется собственным отражением в воде, и ей стало страшно. Впервые она поняла, что Питер – это действительно чудо, чудо, которому нельзя дать погибнуть… Чуду…
   Она встала. На пол посыпались исписанные цитатами листы бумаги, которые она готовила на представление Ольге, специально прописывая каждую деталь и толково объясняя и без того понятные вещи. То есть по возможности увеличивала текст, надеясь срубить чуть больше денег. Теперь это уже не играло никакой роли.
   – Теперь надо город спасать, – сказала она сама себе и невольно рассмеялась. – Тоже мне Жанна д Арк! Что я могу? Как спасать?! – Лада вышла на середину комнаты и, сняв рубашку, подошла к зеркалу. Беспощадное отражение констатировало, в лучшем случае, пару лишних килограммов, что-то еще скажут весы. Последнее время Лада вела малоподвижный образ жизни, читала, писала, худела и набирала вес. Казалось, жизнь замерла, предоставив ее самой себе, и вдруг такое… – какой из меня воин? – она вспомнила, каким красавчиком являлся к ней Питер, и быстро оделась. – Я даже елку с прошлого года убрать не могу! – крикнула она в пустоту, специально громко, чтобы докричаться до того сумасшедшего рока, который возымел глупость втянуть ее в это дело. – Ив магазинах меня обманывают! И… и еще я веду беспорядочную половую жизнь! То есть вела, полгода назад. Очень даже аморально.
   Лада прислушалась. Вселенная молчала.
   – Ну, ладно, предположим, я пойду сейчас и поговорю с Ольгой, чтобы она что-нибудь сделала. Ок?
   Ок, – громыхнуло с небес.

Глава 9

   Из белых облака сделались серыми, как крысиные шкурки, целое полчище крыс. Вот они скомкались на краю горизонта, зажались в комок и вдруг раскрылись пружиной в полете, как гигантская белка-летяга. Ольга прорывалась к дому, настигаемая крысиной армией. Пятнадцать минут назад она отказалась работать с проклятым предсказанием, а теперь нужно было драпать.
   «Ах, как это непрофессионально, следовало наобещать с три короба и уйти, не попрощавшись. Можно было попытаться получить аванс. А потом ищи-свищи, когда мы с Лешкой будем уже в Германии, где можно затеряться, сменить имена и внешность. Затаиться, пока о тебе не забудут. Питер погибнет? Ну, этого же можно уже и не узнать. Быстрей, быстрей! Главное, обогнать время, перепрыгнуть через колесо истории, а не служить белкой в колесе, не зацепиться за него одеждой, не очароваться его радужным блеском». Время поджимало, сдавливало тисками, заставляя все время бежать. «Бежать, чтобы хотя бы оставаться на месте», – вспомнила она «Алису».
   Все же было нормально – и полетело буквально из– за ничего после того как полгода назад она нашла и передала заказчикам то старинное копье. На ее взгляд, – так, ничего особенного, палка как палка. Зато заказчики не могли сдержать восторгов. Хотя дело-то было плевое, она почти ничего не предпринимала, буквально пошла по указанному ей адресу и отыскала его среди других ритуальных предметов, хранящихся в запаснике Музея религии и атеизма. Но вот потом, когда отдала, все и пошло наперекосяк, как будто талисман из рук выпустила: и братки, и Иннокентий Иванович, да и вообще непруха.
   Машина остановилась. Ольга распахнула дверь, несколькими прыжками поднялась на третий этаж и влетела в квартиру. Все уже давно было собрано и отослано на вокзал. Она принципиально отказалась от самолета, где пришлось бы регистрироваться под чужим именем.
   Алексея не оказалось дома. Охранника тоже не было. Возможно, они задержались по пути из школы. Ольга огляделась, соображая, не забыла ли чего-нибудь, когда прозвонил телефон.
   Она вздохнула и взяла трубку.
   – Что же вы меня подводите, дорогуша? – замурлыкал ненавистный баритон заказчика. – Так дела не делаются, я же вас предупреждал, что речь идет об очень влиятельных людях. А вы бежите, как крыса с корабля. Что это такое?..
   – Я не бегу… – Ольга вздохнула, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия. – С чего вы взяли, что я бегу? Я просто не могу выполнить эту работу, – она закурила. – Я не историк. Поймите, я даже не знаю, где копать. Это не мой профиль. Я же вам сразу дала понять, что ничего в этом не смыслю. А вы убили Леночку за то, что я отправила вам отчет о сожжении Медведева. Но откуда я могла знать? Я дала задание, человек что-то перепутал, может, там было несколько Медведевых! Как я могу вести дело, в котором ничего не смыслю?
   – Дурные подчиненные есть у всех. Их надо наказывать. Какая разница, одного или другого? Главное, что мы друг друга понимаем. А если завтра рухнет Питер, жертв будет не в пример больше, и ваше, с позволения сказать, издательство погибнет. Ваше издательство, кстати, оно уже наше. И все, кого вы хоть сколько-нибудь любите… Короче. Меня не интересуют бабьи истерики. Скажу больше, мои партнеры отзываются о вас как об очень сильной и умной женщине. И они считают, что вы что-то знаете о гибели Питера, но почему-то не хотите поделиться информацией. Действительно знаете?
   – Да не знаю я! – взорвалась Ольга. – А знала бы, неужели вы думаете, что не продала бы вам эту информацию?! С какой стати?
   – Ас такой, чтобы уничтожить нас всех вместе. – повысил голос Иннокентий Иванович. Вы же умная женщина. Накопали? Нет? Не будьте такой упрямой. Мы, конечно, не станем подвергать вас пыткам, через которые прошел наш герой, уж слишком архаично железным-то кнутом двадцать пять раз по обнаженному телу, срывая клочки кожи. Но и у нас есть кое-какие методы, с помощью которых мы можем заставить человека работать. Вы слышите меня, дорогая?
   Ольга кивнула. Но на другом конце провода ее поняли.
   – … Только теперь условия изменились. Мы больше не можем доверять вам, сами понимаете, сегодня вы наговорите с три короба, а завтра возьмете и свалите за границу. Так что мы вас никуда не отпустим. Вы и ваш драгоценный мальчик будете сидеть здесь. И в час икс Алексей будет стоять в самом опасном месте в городе и ждать.
   – При чем тут Алексей?! – не выдержала Ольга. – Алеша еще ребенок. У меня, между прочим, еще сестра есть, племянники – целых трое. У Алексея тонкая нервная система, и… может быть даже ему передастся мой диабет. Диабет всегда передается по матери. С этим, знаете ли, не шутят!.. – ноги подломились, и Ольга рухнула в кресло. Черный туман застил небо.
   – А вы, дорогая, больше ни за кого другого бороться не будете. Ведь так? Поэтому ваше задание меняется, и отныне мы потребуем не просто установить, что Санкт Петербургу на роду написано, а и спасти его.
   – Но как?! – Ольга цеплялась за краешек сознания, ее глаза давно уже видели один лишь мрак. Жаркая, черная кома, как сама смерть, щупала ее, загребая в свой мешок.
   – А это уже ваше дело. Алексей, как вы, наверное, догадываетесь, у нас. Так что если Питер потонет, ваш ребенок погибнет вместе с ним. Адью, мадам. Отчеты пересылайте прежним путем. Ошибка – жизнь.
   Последние искры света, еще как-то связывающие Ольгу с этим миром, погасли, и она погрузилась во тьму обморока.

Глава 10

   Заместитель Ольги Дан Сергей Сергеевич Безруков был человеком умным, даже незаурядным. Но, как большинство интеллигентов, абсолютно не приспособленным к жизни, поэтому он занимался различными научными изысканиями, читал книжки и мечтал найти сильного лидера, эдакого Князя, все равно, светлейшим или темнейшим он окажется, не суть. Главное – втереться к нему в доверие и сесть за троном на правах второго лица в государстве, серого кардинала, тайного советника.
   Поиск Князя – дело серьезное, почти что оккультное. Потому как если Князя нет, его же, натуральным образом, придется создавать самому. «Ведьму надо воспитать в своем коллективе».
   А Князь – он же не ведьма, его из чего попало не создашь. Тут нужен особый знак, голубая кровь или, на худой конец, хотя бы несколько признаков гениальности, упертости и мощи. Потому как светлейший или темнейший Князь планировался не для того, чтобы он только приказы отдавал да каждый год летал со всей семьей на Канары. Князь должен был стать стенобитной машиной, вооруженным до зубов монстром, боеголовкой в микроволновке, наконец.
   Но никого создавать не пришлось. Ольга свалилась на Сергея стихийно и тотчас взяла бразды правления в свои руки. Всего за несколько лет из скромного издательства империя Дан разрослась до невиданных размеров.
   Сергей Сергеевич свято верил в гений Ольги, любя ее и ненавидя одновременно. Выросший в достаточно религиозной семье, он не уничтожил бы Дан, даже имея на руках все доказательства ее родства с нечистым и под угрозой гибели человечества. При этом он сам создавал для нее невозможные ситуации, в которых она могла бы запросто погибнуть, но почему-то неизменно выживала.
   С валидолом в руках Сергей ждал развития событий, понимая, что не представляет жизни без чудовищной начальницы. Но он просто не мог отказать себе в удовольствии испытывать этого монстра на прочность и ликовал, когда ей удавалось выбраться из тупиковой ситуации целой и невредимой.
   Естественно, как второе лицо в империи он тешил себя мыслишками о том, как чудненько он устроился бы на месте Ольги, но увы! На месте Дан могла быть только Дан. В ее отсутствие Сергей был способен максимум поддерживать дисциплину и следить за ходом работ. Все гениальные ходы принадлежали Ольге, отчего всем вокруг приходилось либо молиться на нее, либо спасаться бегством.
   Сегодня Сергей Сергеевич намеревался убедить Шлимана устроить встречу Ольги Дан с Агасфером. Он как раз придумывал очередной довод в пользу этого знакомства, когда увидел на мосту с золотокрылыми львами сидящую и мирно читающую книжку Ладу. Женщина была еще далеко от него, и Сергей Сергеевич свернул в подворотню, чтобы понаблюдать за ней.
   Да, сестры были потрясающе непохожи и похожи одновременно. Несмотря на то, что посаженная на жесткую диету и шейпинг Лада быстро худела, серенький Ольгин костюмчик смотрелся на ней роскошным нарядом, подчеркивающим ее божественные формы. В то время как любое, даже самое шикарное платье на худощавой Ольге смотрелось, в лучшем случае, как на вешалке.
   Лада была самой богиней любви, домашнего очага и покоя. Покоя, которого так жаждал Сергей. Тогда как Ольга олицетворяла собой скорее войну. Как там у Брехта? «Хочешь от войны хлеба, подавай ей мяса»!
   Ему вдруг представилось, что сестры являются двумя частями какого-то единого целого – лад, мир, покой с одной стороны, и война и смерть с другой.
   Он почесал в затылке: странно, как это раньше такая простая мысль не приходила ему в голову. Обе сестры были Данами, то есть данностями. Без Ольги он не мог жить, не мог творить, не умел зарабатывать деньги. Лада в издательстве появлялась не часто и пока его не касалась, но с ней были связаны такие вечные ценности, от которых он не посмел бы отречься под угрозой смерти Ведь он и сам мечтал обзавестись когда-нибудь семьей, завести детей.
   Сергей Сергеевич вспомнил, что Ольга частенько отсылала своего сына к Ладе, но дети Лады не переступали порога Ольгиной квартиры. Правильно. Потому как нечего им делать в мире войны. Вот подрастут, тогда…
   Лада служит Ольге. Люди рождаются для того, чтобы развязывать войны. Развивается экономика, исчезает безработица, все должны крутить колесо истории, а дезертиров – в расход.
   Пока Сергей Сергеевич наблюдал за младшей сестрой, Лада поднялась и, оправив юбку, зацокала каблучками по асфальту в сторону Невского. Сергей знал, что Ладу ожидают очередные киллеры, но позволил ей пройти мимо, успев, однако вдохнуть аромат ее духов.
   Странно, что киллеры умудрялись принимать за Ольгу это совершенство. Наверное, только безумный мог бы спутать двух сестер, но, тем не менее, подвох до сих пор не был раскрыт.
   «Интересно, почему же Ольга не наняла кого-то, более похожего на нее. Неужели обязательно рисковать пусть даже сводной, но сестрой? Неужели это только из-за желания уничтожать все вокруг»?
   И тут до него дошло: Ольга хочет свалить, сбежать, оставив для опознания человека с похожей кровью, с той же лепкой лица, а значит, таким же черепом. Запутать всех и, может быть, даже его самого. Эта мысль больно задела самолюбие Сергея. Он хотел уже окликнуть весело идущую на смерть Ладу, но сдержался. Испытания должна была пройти и она.
   Когда он входил в парадняк Шлимана, Невский вдруг сотрясся от взрыва, сразу же завизжало несколько легковых машин. Не оборачиваясь, Сергей Сергеевич захлопнул за собой дверь и, поднявшись на второй этаж, посмотрел в окно. Над каналом Грибоедова поднималось малоэстетичное облачко. Сергей Сергеевич полюбовался им минуты три и, вздохнув, пополз вверх по лестнице. Теперь из двух сестер для него существовала только Ольга.
   «Младшая сделала ход и проиграла, – сказал он себе. – Значит, думать о ней не стоит. Нет человека – нет проблемы».

Глава 11

   Дверь в Шлиманский офис – трехкомнатную, страдающую от отсутствия человеческого внимания квартиру, в которой он жил и работал, – как обычно, не была заперта. Шлиман сидел в своем кабинетике и преспокойно верстал что-то на стареньком компьютере, так что входящие могли лицезреть лишь его спину.
   – Привет, – сказал он не поворачиваясь, неопределенно махнул рукой в сторону топчана. – Присаживайся.
   Сергей посмотрел на однокашника. Когда-то они учились в одной школе, и ему вдруг стало неприятно от того, что, видя спину приятеля, он размышлял об убийстве.
   – Извини, много работы. Говори, а я попытаюсь совместить приятное с полезным.
   – Я, собственно, все о том же. – Сергей оглядел бедное убранство. – Неужели тебе за это что-нибудь платят? Переходил бы к нам.
   – Что-то да платят, – спина затряслась в беззвучном смехе, свет от компьютера образовывал нечто вроде ауры вокруг его остриженной головы, – так, надеюсь, на проезд в метро на этот месяц хватит, а то Интернет все съедает. А к вам – это несерьезно, протирать штаны в кабинете и ждать, что в любой момент тебе на голову свалится разъяренная фурия. Брр…
   – Но ты же сам говорил, что нашел предсказание, связанное с Ольгой Дан. Неужели после этого тебе не интересно посмотреть лично на нее?
   – Ну уж нет, благодарю покорно. Для того, чтобы знать, что наркотики гадость, не обязательно их пробовать. – Шлиман поставил точку и развернулся на крутящемся стуле к Сергею. – А в предсказании сказано только: «И будет вам Дан». А Ольга или Алексей – не известно. Лично я предпочитаю Алексея, он ребенок, и о нем мы еще ничего не знаем. Но мамаша… – его миниатюрное, схожее с Вольтеровским лицо сморщилось, как будто Шлиман в этот момент укусил лимон. – Никогда.
   – Ас Агасфером встречу устроишь? Может, он подскажет, что делать с этим предсказанием о гибели Питера? Все-таки сколько лет на земле живет.
   – С Агасфером можно, но только старик вредничает. Память у него феноменальная, это точно, но Ольга твоя ему на что сдалась? Деньги у старика есть, в конце концов, после того, как принял христианство, он уже не обязан бегать как угорелый по всему свету, семьей обзавелся, свои дела, коммерция…
   – Если не деньги, тогда что его интересует?
   – Новенькое. Если, конечно, такое существует, и все новое не есть хорошо забытое старое. Старик скучает. Сам понимаешь, более двух тысяч лет на свете. Это кого угодно достанет. И, конечно, вопрос собственной смерти. Вряд ли твоя Дан обладает чем-то из этого перечня. Тут даже Линда помочь не может. Правда, я думаю, не столько не может, сколько не хочет. Эти белые маги всегда с претензиями. Говорит: помочь, конечно, дело святое, но не буду же я ради одного человека конец света устраивать! – Шлиман всплеснул руками. – Выпить хочешь? Есть пиво.
   Сергей кивнул, ругая себя за то, что не захватил с собой пару бутылочек.
   – Ольга все равно выйдет на Агасфера, он ей нужен, – сделав глоток, Сергей посмотрел на Шлимана. – Очень нужен. А выйдет, – так жди неприятностей.
   – А с чего ты взял, что она вообще о нем что-нибудь слышала? История-то давнишняя. Подумаешь, две тысячи лет назад какой-то чувак поссорился с Иисусом, и тот проклял его вечной жизнью. Твоя Дан материалистка, даже если она что-нибудь и читала об Агасфере, то все равно ни за что не поверит, что он до сих пор жив. И большинство не верит.
   – Ольга знает от меня, – Сергей глотнул пива, – а насчет веры, – она сейчас в черта лысого поверит, если поймет, что он может ей что-нибудь нормально объяснить. А Агасфера она по-любому найдет, это вопрос времени. И я боюсь, что особо церемониться с ним не станет.
   – Так не убьет же, – за спиной Шлимана изнывающий от безделья компьютер вывел картинку гильотины и уронил ее нож на абстрактную голову внизу. Шмяк, – и нож взметнулся на исходную позицию.
   – Не убьет, но может прибегнуть к пыткам, – гильотина сделала второй шмяк.
   – Да пытали его, расстреливали, вешали, сжигали. Не впервой. Ты пойми: Агасфер бессмертен, для него твоя Ольга – прыщ на заднице. Ну сколько она со своим диабетом еще протянет? Даже если по максимуму? Все пройдет, пройдет и это.
   – Не скажи, Ольга гений. А гений и коварство – вещи несовместимые лишь в человеческом мироощущении, и вряд ли твоему жиду понравится, чтобы его выкручивали наизнанку в течение хотя бы одного десятилетия.
   А что касается клана Дан, так их даже не двое, а трое. Так что нам по-любому придется выяснять, о ком из них говорится в пророчестве. Лада Дан сестра Ольги. Я выяснял, она была три раза замужем, но не поменяла фамилию, – говоря это, Сергей все больше и больше удивлялся себе. Морочить людям голову, конечно, составляло львиную часть его повседневных занятий, но дурить себя, любимого, – это уж дудки. Но в этот раз происходило что-то особенное. Ликующие волны радости словно переполняли все его существо. Что-то подобное должен ощущать человек, познавший истину. А в данный момент открывшаяся ученому истина была прекрасна: «Лада Дан жива»! – вдруг понял он. Если она как-то связана с судьбой Питера, то высшие силы не дадут ей умереть раньше времени. Это же просто Божий промысел!

Глава 12

   Когда Сергей выходил из квартиры, его внимание вдруг привлек непонятный человеческий комочек, свернувшийся на подоконнике второго этажа. Скорее всего, он просто прошел бы мимо, как проходят мимо пьяных или бомжей, но тут комочек зашевелился, и Сергей явственно расслышал, как в воздухе прозвучало его имя. Несколько секунд он вглядывался в грязное, всклокоченное существо, пока не признал в нем Ладу Дан, которая, едва добившись того, что ее узнали, не преминула брякнуться в обморок. Сергей кое-как поднял обмякшее тело и, проклиная про себя всех тренеров шейпинга и ее личного, поплелся обратно в берлогу Шлимана.
   – И будет вам Дан! – крикнул он в незащищенную спину программиста и, пройдя через всю комнатку, свалил Ладу на диванчик.
   – И это… Ты чего? – вскочил Шлиман. – Она живая? Что ты с ней сделал, маньяк?! Я из-за тебя садиться не хочу! Убери ее.
   – Сядешь. – Сергей посмотрел на приятеля свысока. – Как миленький сядешь, если прямо сейчас не выложишь, что тебе известно про Данов и про предсказание о гибели Питера.
   – Да ладно тебе! Богдан – Богом данный, Дариан – дар, Дарья. Корень-то один.
   – А пророчество? Откуда оно вообще взялось?
   – Я откуда знаю? Агасфер притащил! В 1600 и притащил. А я тут причем?
   Сергей развернулся к двери, делая вид, что уходит.
   – … Стой, я, правда, мало что знаю. Агасфер был не просто проклят вечной жизнью, он должен был еще и ходить как заведенный. А раз все время ходил, то и везде бывал. Вот и… А она еще живая? А то я покойников очень не уважаю… Я их…
   – Догадываюсь. Продолжай. – Сергей, наконец, нащупал слабую сторону приятеля и вознамерился выудить из него как можно больше информации.
   – Я их боюсь… – Ошалевший Шлиман заметался по комнате, как угорь на сковороде.
   – Она жива. Но если ты не расскажешь… – Сергей скрестил руки на груди и сурово воззрился на обезумевшего от ужаса приятеля. – Я работаю у Ольги Дан!
   – Ну, хорошо, хорошо… Только сделай что-нибудь. Я все расскажу.
   Сергей медленно взял со стола стакан пива и, не спуская глаз со Шлимана, брызнул в лицо Лады. Та застонала, и программист, вздохнув с облегчением, начал:
   – Агасфер был сапожником и жил в эпоху Иисуса Христа. Известно, что когда Иисус шел на голгофу, Агасфер будто бы не разрешил ему отдохнуть у его сапожной мастерской, и будто бы даже толкнул или ударил Спасителя. За это Христос проклял Агасфера вечной жизнью и вечными странствиями. Так Агасфер по сей день вынужден был скитаться и не может остановиться где-либо на сколько-нибудь долгий срок. Но это основная легенда.
   Сергей кивнул.
   – Роджер фон Вендоуер в XIII веке утверждал, что, по словам армянского архиепископа, с которым он дружил, Агасфер, или как у него записано, Картофилос, жил в Армении. Крестился, думая таким образом искупить зло, которое нанес Иисусу Христу в момент его шествия на Голгофу. Потом о нем пишет, минутку, – Шлиман порылся в куче листов, наваленных в углу комнаты и извлек оттуда потрепанный список и карту. – Вот, астролог Гвидо Бонатти тоже в XIII веке. Точнее, в 1242 году встретил Агасфера уже при испанском дворе. Затем, буквально через год, – он посмотрел в свою схему, – мы имеем его во Франции. Куда он шел, посмотри на карту, через Лангедок. Въезжаешь, о чем я? Небывалая вольница, катарская ересь, царство друидов и разгул манихейства, ко всему прочему, рыцари, трубадуры и культ преклонения перед женщиной!
   Но ты будешь что-нибудь делать со своей дамой или дашь ей умереть?
   Сергей подсел к Ладе и, не имея понятия о том, что такое эта проклятая первая помощь, начал массировать ей виски.
   – Потом на длительное время Агасфер как в воду канул. И показался на горизонте лишь в 1505 в Богемии, откуда он идет на Арабский Восток. Здесь о нем мы тоже ничего не знаем. Зато в 1547 он не просто появляется в Гамбурге, но и встречается с епископом Шлезвига Паулем фон Эйтзеном, о чем остались свидетельства. В частности, епископ пишет, что Агасфер не имел никакого имущества, если и получал деньги, то тут же раздавал их бедным. Был очень умен и разговаривал на многих языках. Потом Париж, снова Гамбург, Брюссель, Лейпциг и Великобритания.
   Дальше он идет в Испанию, где беседует с папскими легатами. В 1599 его видели в Вене, потом он направляется в Польшу и, наконец, в 1600 в Москву. 1603 год – Агасфер в Любеке, о чем свидетельствует бургомистр Колерус, а так же историк и богослов Кмовер.
   А в XVII веке он уже не просто беседует с отдельными личностями, а соглашается на целый консилиум с целью освидетельствования того, что он и есть вечный жид. Это было в Англии, – Шлиман задумался на секунду, разглядывая потолок. – Оксфорд и Кембридж прислали своих профессоров, которые устроили ему настоящий и весьма пристрастный экзамен. Его спрашивали обо всем, разговаривая с ним на разных языках, и он отвечал им без малейшего акцента. Немудрено, к тому времени он уже выучил почти что все языки.
   – Ну и что? – Лада уже немного пришла в себя и Сергей боялся, как бы Шлиман не перестал рассказывать.
   – А то, что Агасфер – не уличная кликуша. Вот видишь, где-то он беседует, дает пресс-конференции, мелькает в отчетах полиции и прессе, где-то проносится со скоростью метеора, не забывая, однако, оставить весьма различимые следы, а где-то и попросту прошмыгнет как мышка, мол, нету меня. Как ты думаешь, отчего это? А ответ на самом деле более чем прост: там, где он позирует перед церковными деятелями и местной властью – он хочет напомнить о себе, всколыхнуть людскую память; там, где просто прошел и, якобы, ни с кем особо не встречался, на самом деле делал что-то такое, о чем мы теперь можем только гадать. Кстати, его визит в Москву тому ярчайшее подтверждение. Дело в том, что Агасфер не просто ходит, то есть не бесцельно. Он ведь как думал: если он примет крещение, господь сразу же простит его и даст спокойно умереть. Ничего подобного! Крещение ему мало чем помогло. Тогда он решил вступить в рыцарский орден, претендующий на знание высшей истины. Тем более, что такой уже существовал – тамплиеры. Первое упоминание о них датируется 1118 годом, но церковь официально признала храмовников только в 1128 г. Агасфер примкнул к рыцарям в разгар Альбигойских войн, скорее всего, когда тамплиеры начали проникаться катарской ересью. Кстати, ты знаешь, что в уставе ордена Розенкрейцеров был пункт, запрещающий рыцарям ордена продлевать себе жизнь свыше положенного срока? А ведь розенкрейцеры – прямые наследники тамплиеров. Я думаю, что тамплиеры мечтали через Агасфера обрести бессмертие. А он надеялся на то, что либо рогатый божок Бафомет поможет ему, наконец, умереть, либо он, подсобрав компромата на всю веселую компанию, сдаст их церкви и выхлопочет через это себе помилование перед господом.
   Вот тут и появляются различные пророчества. Рыцари ходили в Крестовые походы. Возможно, он тоже как-то участвовал в них, во всяком случае, однажды в его руках оказалась целая груда обрывочных предсказаний, которые частично затем попали в руки Нострадамуса в XVI веке. Агасфер вверяет магистру ордена шкатулку с текстами, которые хранятся затем у тамплиеров, переходя по наследству от одного магистра к другому. Последним хранителем предсказаний был легендарный Моле. В ночь перед его арестом шкатулку вывозят на подводе с розами. Куда? Про то знали лишь посвященные рыцари и, естественно, сам Агасфер.