Но тамплиеры его разочаровали. Ничего не поделаешь, люди смертные, и по приказу Филиппа Красивого[8] Жак Моле[9], с которым Агасфер находился в дружеских отношениях, погибает на костре инквизиции.
Тогда Агасфер похищает шкатулку и решается перепрятать рукописи. Он ходит из города в город. Как ты полагаешь, зачем? Логичнее предположить, что либо ищет место, куда можно их надежнее запихнуть, либо путает следы. Я больше склоняюсь ко второму, быть не может, чтобы он не облюбовал местечко заранее. И, наконец, притаскивает их в медвежий край, страну Гиперборейских варваров, Россию, в надежде, что здесь-то они будут в целости и сохранности. Но не тут-то было. Предсказания попадают в личный архив астролога Кульмана, а затем поступают в распоряжение царя, по повелению которого, в свою очередь, часть архива отправляется в московский печатный двор, где уже работает Сильвестр Медведев.
Въезжаешь? У мужика мания переписывать старинные рукописи современным ему языком и в собственной редакции.
– Так ты полагаешь, ошибка?
– Во всяком случае, слово «Дан» во втором документе. Скорее всего, в оригинале оно было написано с маленькой буквы. Медведев нашел обрывок, неоконченное предложение и переписал его, чтобы лучше сохранилось. Может быть, даже он переписал предсказание о гибели Питера и сообщение о «дан» на один лист. Что это меняет? Где указания звезд? Где хоть какой-нибудь плевый знак?
Тем временем Лада замотала головой и, как будто отчаянно спорила с кем-то, простонала: «Все равно, я должна, должна его спасти. Ведь Питер – это не просто город, это…».
– Вот тебе и знак. – Сергей присел на корточки рядом с все еще не приходящей в сознание Ладой. – А эти… Как их? Ну, бандиты, считают, что с предсказанием должна разобраться Ольга.
– Ясное дело, они же не знают, что есть еще и эта, – Шлиман открыл следующую бутылку. – А тебе-то лично кто из них больше нравится? – деловито прищурившись, спросил он.
– Причем здесь я? – Сергей отвернулся от приятеля, стараясь скрыть смущение. – Полезнее, конечно, Ольга. Но вот кто из них избран? Пусть Агасфер скажет.
– А если и он не знает? Если, ну в порядке бреда, для ядерного коктейля из сфинксов, ангелов и химер нужно в чан сбросить одну из Дан, все равно какую, ты бы кем пожертвовал? – глаза Шлимана не смотрели, а просвечивали, просверливали, пытали. От такого взгляда хотелось вскочить как подорванному и бежать, что есть сил.
– Если выбирать, я бы… – но слова застряли у него в горле. Сергей Сергеевич уже хотел справиться с проклятым комком и приговорить Ладу к смерти, как вдруг понял, что ее уже и так столько раз приговаривала сама Ольга, что вряд ли его голос может внести какую-нибудь перемену. – Так может быть, ненормальная живучесть Лады объясняется как раз ее предназначением для чего-то иного? Кому суждено быть повешенным, не утонет. Да и знак избранности на лбу просто так не напишется, – медленно произнес он и погладил, по серым от штукатурки и копоти волосам Лады, которая снова ушла в черный-пречерный обморок.
Глава 13
Тогда Агасфер похищает шкатулку и решается перепрятать рукописи. Он ходит из города в город. Как ты полагаешь, зачем? Логичнее предположить, что либо ищет место, куда можно их надежнее запихнуть, либо путает следы. Я больше склоняюсь ко второму, быть не может, чтобы он не облюбовал местечко заранее. И, наконец, притаскивает их в медвежий край, страну Гиперборейских варваров, Россию, в надежде, что здесь-то они будут в целости и сохранности. Но не тут-то было. Предсказания попадают в личный архив астролога Кульмана, а затем поступают в распоряжение царя, по повелению которого, в свою очередь, часть архива отправляется в московский печатный двор, где уже работает Сильвестр Медведев.
Въезжаешь? У мужика мания переписывать старинные рукописи современным ему языком и в собственной редакции.
– Так ты полагаешь, ошибка?
– Во всяком случае, слово «Дан» во втором документе. Скорее всего, в оригинале оно было написано с маленькой буквы. Медведев нашел обрывок, неоконченное предложение и переписал его, чтобы лучше сохранилось. Может быть, даже он переписал предсказание о гибели Питера и сообщение о «дан» на один лист. Что это меняет? Где указания звезд? Где хоть какой-нибудь плевый знак?
Тем временем Лада замотала головой и, как будто отчаянно спорила с кем-то, простонала: «Все равно, я должна, должна его спасти. Ведь Питер – это не просто город, это…».
– Вот тебе и знак. – Сергей присел на корточки рядом с все еще не приходящей в сознание Ладой. – А эти… Как их? Ну, бандиты, считают, что с предсказанием должна разобраться Ольга.
– Ясное дело, они же не знают, что есть еще и эта, – Шлиман открыл следующую бутылку. – А тебе-то лично кто из них больше нравится? – деловито прищурившись, спросил он.
– Причем здесь я? – Сергей отвернулся от приятеля, стараясь скрыть смущение. – Полезнее, конечно, Ольга. Но вот кто из них избран? Пусть Агасфер скажет.
– А если и он не знает? Если, ну в порядке бреда, для ядерного коктейля из сфинксов, ангелов и химер нужно в чан сбросить одну из Дан, все равно какую, ты бы кем пожертвовал? – глаза Шлимана не смотрели, а просвечивали, просверливали, пытали. От такого взгляда хотелось вскочить как подорванному и бежать, что есть сил.
– Если выбирать, я бы… – но слова застряли у него в горле. Сергей Сергеевич уже хотел справиться с проклятым комком и приговорить Ладу к смерти, как вдруг понял, что ее уже и так столько раз приговаривала сама Ольга, что вряд ли его голос может внести какую-нибудь перемену. – Так может быть, ненормальная живучесть Лады объясняется как раз ее предназначением для чего-то иного? Кому суждено быть повешенным, не утонет. Да и знак избранности на лбу просто так не напишется, – медленно произнес он и погладил, по серым от штукатурки и копоти волосам Лады, которая снова ушла в черный-пречерный обморок.
Глава 13
Луч света прорезал темноту, со стоном Ольга Дан очнулась, открыла глаза, пошарила взглядом по стенам и потолку. Часть ее еще только начинала подниматься с самого дна черной комы, часть уже была здесь. Холод пронизывал насквозь, хотя Ольга помнила, что сейчас лето. Должно быть, это от того, что она лежала на полу, все тело онемело и плохо слушалось. Ольга оперлась на софу и сначала встала на колени, а потом, отдышавшись, поднялась на ноги. За окном уже отпылал закат, и его красные полосы, как следы после операции, бесстыже выставило на всеобщее обозрение небо.
Борясь с невероятной слабостью, Ольга дотащилась до ванной, где всегда имелся шприц и несколько ампул лекарства.
«Скоро организм привыкнет и к этому зелью, – подумала Ольга, наполняя тонкий инсулиновый шприц чудодейственной вакциной, – и что ты будешь делать тогда? Что делают все мало-мальски богатые и талантливые люди? Они борются за жизнь и погибают. Страшно, если смерть подкрадется тихой поступью воровки и похитит искру жизни, когда я буду к этому не готова, – она кольнула иголкой себе в плечо. – Что тогда будет делать мой сын? А ведь он еще такой маленький! Нет, надо жить.
Сиверт Галевин вырезал серпом сердца девственниц и прикладывал их к своей груди, продлевая себе таким образом жизнь, Мария Кровавая[10] купалась в ваннах, наполненных кровью девушек, Жиль де Ре… Скоро мне тоже ничего другого не останется, чтобы сохранять свою жизнь… Потому что Алексей…»
И тут она все вспомнила, опустошенный шприц выпал из рук и покатился по кафельному полу ванной. Ольга вылетела в комнату и, застонав, опустилась в кресло у телефона.
Отчаяние заняло три минуты. Потом она собралась и бросилась на телефон. Вскоре по команде был поднят дежурный охранник, сотрудники издательства, учителя школы, в которой учился Алексей Дан (она вычислила по домашним телефонам) и, не официально, милиция, и, естественно, ее непосредственная крыша.
Ольга металась по квартире, не зная, куда бежать и карауля любые сообщения, идущие на телефон и Интернет. В течение часа ничего путного не поступило. Выяснилось, что из школы Алексея забрал мужчина в серой униформе охранника. По уверением училки, Алеша знал похитившего его человека, так что не оставалось сомнений, что предатель находился в штате и заезжал за мальчиком не в первый раз. Но более подробной информации о внешности похитителя классная руководительница сообщить не могла. Охранников в издательстве было десять, и кто должен был заезжать за Алексеем, могли знать начальник охраны и сам охранник. Но, как назло, начальник не брал трубку. Машину, на которой похититель заехал в школу, нашли брошенной в соседнем дворе, и сейчас с нею работала бригада экспертов, выискивая отпечатки пальцев.
Впервые Ольга попала в такое положение, когда ни деньги, ни влияние, ни даже ее собственная кипучая энергия не могли принести ей никакой пользы. Она хотела уже сама броситься на поиски сына, как вдруг в дверь позвонили. На пороге стояла Лада.
– Что тебе? – выдавила Ольга, намереваясь захлопнуть перед вновь воскресшей сестрой дверь.
– Я пришла поговорить о Питере, – Лада вздохнула, прикладывая платок к разбитой и уже припухшей губе. – Кстати, я опять угодила в какую-то диверсию. Так что даже не знаю, материал я передала, но вот уцелел ли он после взрыва… – она сокрушенно покачала головой. – Надо позвонить этому журналисту домой.
– Журналист? Ну, да с которым ты должна была встретиться на Канале Грибоедова. И что?
– Как что? Надо же выяснить!
– После. Давай завтра. Я тороплюсь, – Ольга схватила сумку, ища мобильник.
– Ладно, – сестра повернулась к двери, – а Алешки что, нет дома?
– Нет! – Ольга наконец нашла мобильник и открыла перед Ладой дверь. – Почему ты спрашиваешь? Он пропал, похищен, все на ушах, а ты приходишь и рассказываешь про взрывы и потерянных журналистов. До них ли мне сейчас?
– Похищен?! – Глаза Лады округлились, лицо покраснело. – Где? Когда?
– Из школы.
– Да я же его сегодня видела.
– Где? – Ольгины пальцы впились в руку Лады, она чувствовала, что вот-вот новая, более мощная волна комы захлестнет ее. Но не собиралась отступать.
– Ехал на джипе с охранником, это как раз на канале было. Ты же не думаешь, что его взрывом засыпало? Нет?.. – слезы полились, будто кто-то открыл краники. – Охранник тот самый, что был, когда ты меня взяла на работу. Я это точно запомнила. Но ты же не думаешь, что он пострадал? Я ведь после взрыва ничего не помню, у меня, наверное, контузия… Как же так, Алешенька, мальчик мой милый…
Но сестра уже приказывала по мобильнику отыскать проклятого похитителя.
Летя по лестнице, Ольга заметила примостившегося в углу пролета второго этажа бомжа: явление в Питере довольно-таки обычное, если не считать того, что убранная итальянской плиткой, с миниатюрными статуями парадная тщательно охранялась круглосуточно дежурившей внизу милицией, и она просто не могла допустить такой экземпляр на лестничную клетку. Мало того, желтая, явно азиатская физиономия старика с белой бородой, казалась еще темнее из-за ярких оранжевых одежд. Рядом с ним лежала видавшая виды соломенная шляпа, больше похожая на летающую тарелку, если, конечно, их можно делать из рисовых листьев. Заметив Ольгу Дан, старичок поспешно привстал опираясь на высокий посох, и протянул ей мешочек.
– Не откажите в любезности, – вежливо заговорил он, – вы, я вижу, женщина добрая, так не поможете бедному страннику? Видите ли, это у меня мешочек для подаяния деньгами, есть еще для риса и хлеба. Сегодня я хотел было пообедать, но вдруг обнаружил, что самый важный денежный мешочек прохудился, так не сочтете ли вы за труд…
– Вот вам, – на ходу Ольга швырнула бродяге несколько монет, завалявшихся у нее в кармане. И выскочила из подъезда. Следом за ней, чуть ли не держась за стену, мимо старика не шла, а, скорее, ковыляла Лада.
– Извините меня, уважаемая, – окликнули ее старик. – Но ваша подруга дала мне это, – он показал на деньги, – в то время как я всего лишь просил ее заштопать мой мешок. Впрочем, нельзя пенять на судьбу, никогда не знаешь, где обретешь истинное счастье.
– Да, да. – Лада отерла пот со лба и, вынув кошелек, подала нищему.
– Ну, вот опять! – он удивленно поднял брови. – Вы, наверное, сочтете меня грубияном, подношение следует принимать в деревянную чашу, и только так, но да не отсохнет рука дающего. Впрочем, не стоит вам так торопиться, уважаемая, – с этими словами он зацепил Ладу крючкообразным набалдашником посоха и, не поднимаясь, подтянул к себе. – Нечего вам там делать, – глядя в глаза ошалевшей от подобного обращения женщине, все так же спокойно посоветовал он. – На что вам это нужно, смею спросить? Пальба, резня, кровь и слезы. Ваша сестра и сама прекрасно справится. Помните, «если долго сидеть на берегу, можно увидеть, как мимо тебя проплывает труп твоего врага».
Борясь с невероятной слабостью, Ольга дотащилась до ванной, где всегда имелся шприц и несколько ампул лекарства.
«Скоро организм привыкнет и к этому зелью, – подумала Ольга, наполняя тонкий инсулиновый шприц чудодейственной вакциной, – и что ты будешь делать тогда? Что делают все мало-мальски богатые и талантливые люди? Они борются за жизнь и погибают. Страшно, если смерть подкрадется тихой поступью воровки и похитит искру жизни, когда я буду к этому не готова, – она кольнула иголкой себе в плечо. – Что тогда будет делать мой сын? А ведь он еще такой маленький! Нет, надо жить.
Сиверт Галевин вырезал серпом сердца девственниц и прикладывал их к своей груди, продлевая себе таким образом жизнь, Мария Кровавая[10] купалась в ваннах, наполненных кровью девушек, Жиль де Ре… Скоро мне тоже ничего другого не останется, чтобы сохранять свою жизнь… Потому что Алексей…»
И тут она все вспомнила, опустошенный шприц выпал из рук и покатился по кафельному полу ванной. Ольга вылетела в комнату и, застонав, опустилась в кресло у телефона.
Отчаяние заняло три минуты. Потом она собралась и бросилась на телефон. Вскоре по команде был поднят дежурный охранник, сотрудники издательства, учителя школы, в которой учился Алексей Дан (она вычислила по домашним телефонам) и, не официально, милиция, и, естественно, ее непосредственная крыша.
Ольга металась по квартире, не зная, куда бежать и карауля любые сообщения, идущие на телефон и Интернет. В течение часа ничего путного не поступило. Выяснилось, что из школы Алексея забрал мужчина в серой униформе охранника. По уверением училки, Алеша знал похитившего его человека, так что не оставалось сомнений, что предатель находился в штате и заезжал за мальчиком не в первый раз. Но более подробной информации о внешности похитителя классная руководительница сообщить не могла. Охранников в издательстве было десять, и кто должен был заезжать за Алексеем, могли знать начальник охраны и сам охранник. Но, как назло, начальник не брал трубку. Машину, на которой похититель заехал в школу, нашли брошенной в соседнем дворе, и сейчас с нею работала бригада экспертов, выискивая отпечатки пальцев.
Впервые Ольга попала в такое положение, когда ни деньги, ни влияние, ни даже ее собственная кипучая энергия не могли принести ей никакой пользы. Она хотела уже сама броситься на поиски сына, как вдруг в дверь позвонили. На пороге стояла Лада.
– Что тебе? – выдавила Ольга, намереваясь захлопнуть перед вновь воскресшей сестрой дверь.
– Я пришла поговорить о Питере, – Лада вздохнула, прикладывая платок к разбитой и уже припухшей губе. – Кстати, я опять угодила в какую-то диверсию. Так что даже не знаю, материал я передала, но вот уцелел ли он после взрыва… – она сокрушенно покачала головой. – Надо позвонить этому журналисту домой.
– Журналист? Ну, да с которым ты должна была встретиться на Канале Грибоедова. И что?
– Как что? Надо же выяснить!
– После. Давай завтра. Я тороплюсь, – Ольга схватила сумку, ища мобильник.
– Ладно, – сестра повернулась к двери, – а Алешки что, нет дома?
– Нет! – Ольга наконец нашла мобильник и открыла перед Ладой дверь. – Почему ты спрашиваешь? Он пропал, похищен, все на ушах, а ты приходишь и рассказываешь про взрывы и потерянных журналистов. До них ли мне сейчас?
– Похищен?! – Глаза Лады округлились, лицо покраснело. – Где? Когда?
– Из школы.
– Да я же его сегодня видела.
– Где? – Ольгины пальцы впились в руку Лады, она чувствовала, что вот-вот новая, более мощная волна комы захлестнет ее. Но не собиралась отступать.
– Ехал на джипе с охранником, это как раз на канале было. Ты же не думаешь, что его взрывом засыпало? Нет?.. – слезы полились, будто кто-то открыл краники. – Охранник тот самый, что был, когда ты меня взяла на работу. Я это точно запомнила. Но ты же не думаешь, что он пострадал? Я ведь после взрыва ничего не помню, у меня, наверное, контузия… Как же так, Алешенька, мальчик мой милый…
Но сестра уже приказывала по мобильнику отыскать проклятого похитителя.
Летя по лестнице, Ольга заметила примостившегося в углу пролета второго этажа бомжа: явление в Питере довольно-таки обычное, если не считать того, что убранная итальянской плиткой, с миниатюрными статуями парадная тщательно охранялась круглосуточно дежурившей внизу милицией, и она просто не могла допустить такой экземпляр на лестничную клетку. Мало того, желтая, явно азиатская физиономия старика с белой бородой, казалась еще темнее из-за ярких оранжевых одежд. Рядом с ним лежала видавшая виды соломенная шляпа, больше похожая на летающую тарелку, если, конечно, их можно делать из рисовых листьев. Заметив Ольгу Дан, старичок поспешно привстал опираясь на высокий посох, и протянул ей мешочек.
– Не откажите в любезности, – вежливо заговорил он, – вы, я вижу, женщина добрая, так не поможете бедному страннику? Видите ли, это у меня мешочек для подаяния деньгами, есть еще для риса и хлеба. Сегодня я хотел было пообедать, но вдруг обнаружил, что самый важный денежный мешочек прохудился, так не сочтете ли вы за труд…
– Вот вам, – на ходу Ольга швырнула бродяге несколько монет, завалявшихся у нее в кармане. И выскочила из подъезда. Следом за ней, чуть ли не держась за стену, мимо старика не шла, а, скорее, ковыляла Лада.
– Извините меня, уважаемая, – окликнули ее старик. – Но ваша подруга дала мне это, – он показал на деньги, – в то время как я всего лишь просил ее заштопать мой мешок. Впрочем, нельзя пенять на судьбу, никогда не знаешь, где обретешь истинное счастье.
– Да, да. – Лада отерла пот со лба и, вынув кошелек, подала нищему.
– Ну, вот опять! – он удивленно поднял брови. – Вы, наверное, сочтете меня грубияном, подношение следует принимать в деревянную чашу, и только так, но да не отсохнет рука дающего. Впрочем, не стоит вам так торопиться, уважаемая, – с этими словами он зацепил Ладу крючкообразным набалдашником посоха и, не поднимаясь, подтянул к себе. – Нечего вам там делать, – глядя в глаза ошалевшей от подобного обращения женщине, все так же спокойно посоветовал он. – На что вам это нужно, смею спросить? Пальба, резня, кровь и слезы. Ваша сестра и сама прекрасно справится. Помните, «если долго сидеть на берегу, можно увидеть, как мимо тебя проплывает труп твоего врага».
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента