Страница:
– Обыкновенной, армейской. Такими оснащают диверсионные группы и штурмовые команды. Очень полезная и действенная штуковина. Прицельно бьёт метров с пятидесяти-семидесяти. Причём, железными тяжёлыми шариками. Если потренироваться, то и глаз фигуранту можно – с одного выстрела – выбить.
– Ты, дядя Серёжа, шутишь?
– Очень надо, – обиделся Хрусталёв. – Поставить на место зарвавшуюся сволочь – дело святое, благородное и шутками не пахнущее…. А вы, пацаны, за что попали сюда? Небось, мелкое хулиганство?
– Не, мы люди мирные, – по-доброму улыбнулся толстощёкий Артём. – Наоборот, пострадали, так сказать, за правду.
– За правду? Ну-ка, рассказывайте, орлы деревенские. Послушаю. Егорка, излагай. У тебя язык хорошо подвешен.
– Это точно, – согласился белобрысый мальчишка. – Поболтать я, действительно, люблю…. Значится так. Три с половиной года назад в нашей Ольховке купил земельный участок, расположенный на берегу Зеркального озера, Павел Фёдорович Сергеев.
– Вице-губернатор Санкт-Петербурга? – удивился Сергей. – Ничего себе, ёшки-матрёшки!
– Он самый, дядя Серёжа. Отвечает, кажется, за капитальное строительство и за ЖКХ.
– Ну-ну, продолжай.
– Короче говоря, у нас на Зеркальном озере был оборудован деревенский пляж. Ещё мой батяня купался на нём. Там и с мамкой моей познакомился…. Участок Сергеева, размером в тридцать две сотки, расположен выше, на холме, над пляжем. Сперва-то всё шло нормально. Вице-губернатор установил на участке пару вагончиков для рабочих и нагнал полтора десятка строителей из Белоруссии. Трудолюбивые белорусы за полтора года отгрохали шикарные трёхэтажные хоромины. Причём, из серии – «мама не горюй». Даже мраморные колонны имеются вдоль фасада. Понятное дело, что и баньку с пятнадцатиметровым бассейном выстроили, и садовую беседку возвели, и зимнюю отапливаемую оранжерею, и просторный гараж на четыре машины…. Интересно, откуда у Павла Фёдоровича столько деньжищ? Неужели, у всех вице-губернаторов такие высокие зарплаты?
– Не забивай себе голову всякой ерундой, – посоветовал Хрусталёв. – Рассказывай по делу. Не отвлекайся.
– Как скажете, – обиженно засопел Егорка. – Итак, дом вице-губернатора по весне достроили. На участке заложили самый настоящий сад с высокими взрослыми деревьями и кустами. Разбили несколько больших цветочных клумб – розы там, гладиолусы, пионы. Даже газон привезли, свёрнутый в несколько рулонов. Чудеса в решете, так его и растак. Потом всё это роскошество огородили высоченным забором…. Приехал Сергеев, принял работу, рассчитался со строителями, огляделся по сторонам и решил, что, мол, слегка тесновато. Да и наглая молодёжь постоянно шумит на пляже, мешает полноценно отдыхать. Тогда сообразительный вице-губернатор пошёл в Правление и о чём-то договорился с нашими чиновниками…. Через пару дней мы с пацанами и девчонками решили сходить на пляж – поиграть в волейбол, купаться-то рановато было, весенняя вода не успела ещё толком прогреться. Притопали, а к пляжу не пройти. Губернаторский забор – с двух сторон – спускается прямо к воде. И даже на пару метров заходит в озеро…. Мы, естественно, начали шуметь и возмущаться. Да, куда там. Ворота распахнулись, и со двора вышли два здоровенных охранника, ведущие на длинных поводках злобных немецких овчарок. Прогнали нас, короче говоря. Более того, пообещали ментов натравить. То есть, полицейских. Мол, всё оформлено по закону, а мы являемся сопливой шпаной, не уважающей частную собственность.
– Но продвинутая деревенская молодёжь, естественно, не угомонилась, – прозорливо предположил Хрусталёв. – Мол, Интернет является великой, могучей и непобедимой силой…
– Это точно! – с удовольствием подключился к разговору щекастый Артём. – Мы, как и полагается, всё засняли на мобильные телефоны, склепали пятиминутный информационный ролик и разместили его в Интернете. Шум поднялся. В Ольховку тут же примчались телевизионщики и через пару дней показали по Второму каналу соответствующий скандальный сюжет. После этого и взрослые, поверив в возможное торжество справедливости, подключились. Создали инициативную группу. Главной, понятное дело, Алька Ветрова заделалась.
– Не Алька, а Алина. Она же – Алевтина, – нахмурившись, поправил приятеля Егор. – Это моя родная сеструха, – пояснил для Хрусталёва. – Она и заявление в суд подала. Написала и отвезла в город. Мол, так и так, спасите от чиновничьего произвола и остановите разгул коррупции…
– И, как оно – в плане конкретных результатов?
– Почти два года судились. Суд, вроде бы, выиграли. А толку-то? Всё равно, мы остались без пляжа.
– Как же так? – удивился Сергей.
– Вот, так, – по-взрослому вздохнул Егор. – Павел Фёдорович, будучи человеком законопослушным, забор перенёс вверх по склону холма. Но сейчас на месте старого забора выкопаны две глубокие и широкие канавы. Мол, обыкновенные мелиорационные мероприятия, на которые и Проект имеется, согласованный со всеми инстанциями…. Сам же пляж, включая его подводную часть, рабочие засыпали битым стеклом. Чтобы деревенская молодёжь и шумные дачники не мешали отдыхать уважаемому человеку. Сиречь, мужу государственному. Причём, члену Регионального политсовета партии «Могучая Россия»…. По этому поводу вчера, рядом с усадьбой Сергеева, и состоялся митинг, несанкционированный Властями. Собралось человек триста пятьдесят. Начали речи гневные толкать, орать истошно, улюлюкать. Кто-то и пару тяжёлых булыжников бросил-метнул через высокий забор вице-губернатора. Полиция, понятное дело, появилась откуда-то…. Вот, нас троих и замели. Мол, подвернулись под горячую руку. Как же без «стрелочников»? И Алинку с подружкой арестовали. Они сидят в соседней камере. Капитан Борченко сказал, что все мы получим по пятнадцать суток. Мол, уже не отвертеться. Такие дела, дядя Серёжа…
– Хреновые дела, – подвёл черту Хрусталёв. – Нечестные, подлые и несправедливые. Наказывать надо таких уродов законченных, как этот Павел Фёдорович.
– Как же его накажешь? – непонимающе шмыгнул конопатым носом Мишка. – Он же, как-никак, вице-губернатор. Опять же, постоянно окружён вооружёнными охранниками. А весь забор утыкан камерами видеонаблюдения.
– Надо обратиться за помощью к «Народной Воле». Так собрались ребята суровые и реальные. Разберутся с Сергеевым – на раз. Без особых проблем и дополнительных вопросов.
– Ну, «Народная воля»…, – пессимистично протянул Артём. – Они такие законспирированные. Попробуй, выйди на них…. Да и опасное это дело, как ни крути. Говорят, что за ними все спецслужбы гоняются, включая знаменитый Интерпол. Узнают, что мы ищем выход на «народовольцев», арестуют и посадят.
– Гоняются, – подтвердил Хрусталёв. – Причём, действительно, все…. Ладно, будем надеяться на то, что «Народная Воля» сама узнает о проблемах Ольховки. Узнает и, соответственно, поможет.
– Дядя Серёжа, а чем «Народная воля» отличается от обычных экстремистов? – спросил любопытный Егор. – Например, от бритоголовых скинхедов?
– Чем? Идеологией, ясный сосновый пенёк. Националисты – и все иже с ними – разделяют людей по цвету кожи, разрезу глаз и религиозным пристрастиям. Что, безусловно, играет на руку Власть предержащим и богатым…
– Почему – играет на руку?
– Ну, как же, – усмехнулся Сергей. – Общеизвестно, что именно молодёжь является самой реальной движущей силой, способной ниспровергать прогнившие ценности и изменять общественный строй. А, что мы имеем в современной России? Славянская молодёжь занята регулярными разборками с мусульманскими сверстниками. Те же, в свою очередь, враждуют с русскими ребятками. Все, короче говоря, при деле. Высокопоставленные ворюги могут спать спокойно, молодёжи не до них. Не исключаю того, что нынешние Власти сознательно и целенаправленно разжигают межнациональную рознь. Дабы молодёжь – всех национальностей и вероисповеданий – объединившись, не переключилась на современных российских богатеев, две трети из которых являются государственными чиновниками всех уровней и мастей…. Понятно излагаю?
– Понятно! – хором ответили подростки.
– А «Народная Воля», как раз, разделяет людей на честных, воров и маргиналов. Если человек живёт не по средствам, то он является вором. Следовательно, должен понимать, что над ним навис «дамоклов меч». То есть, его могут убить в любой момент. Одна из основных целей «Народной Воли» – физическое уничтожение наиболее одиозных коррупционеров и воров. Дабы у других бесчестных и нахрапистых деятелей появилось неизгладимое и устойчивое желание – исправиться и встать на честный путь. Если, конечно, им жизнь дорога…. Нет, пацаны, других вариантов. Слишком далеко в нашей России-матушке всё зашло. Воруют все и вся. По поводу и без. Причём, и работники силовых ведомств, и прокуроры, и федеральные министры. Пора прикрывать эту лавочку…
– Давно пора, – согласился белобрысый Егор. – А, маргиналы? Что это за гуси – в понимании «Народной воли»?
– Это такие деятели, типа – ваших Костяна и Сизого. Они уже не мыслят жизни без криминала. Совершили преступление. Получили незначительный срок. Сейчас даже за убийство иногда дают лет по пять-шесть. Блин горелый. А за изнасилование – года три-четыре. Суки демократические, либеральные и мягкотелые…. Потом наши маргиналы условно-досрочно освободились. Взялись за старое, третируя и грабя нормальных людей. Далее – строго по кругу: совершили преступление, сели, условно-досрочно освободились, взялись за старое.… Поэтому «Народная Воля» и решила, не ведая жалости, физически уничтожать злостных рецидивистов. Разработана даже некая специальная криминальная шкала. Ну, это как раньше в ГАИ – система «штрафных баллов». Мол, если набрал определённое количество «баллов», то лишаешься прав на вождение автомобиля. Здесь, братцы, то же самое. Только речь идёт о жизни и смерти…. Как оно вам?
– Стрёмно, однако, – отчаянно лохматя ладонью рыжие волосы, признался Мишка. – Это же сколько народу надо перебить-перестрелять? И вороватых чиновников, и злостных уголовников?
– Много, – тяжело вздохнул Хрусталёв. – Но, похоже, что другого пути нет. Если, конечно, вы не хотите, чтобы Россия деградировала окончательно. Вплоть до распада на отдельные составные части…. Да, чуть не забыл. Есть же ещё так называемая «золотая молодёжь». Их тоже надо – регулярно и всенепременно – ставить на место. Типа – безнаказанность порождает Зло. Настоящее такое, взрослое, с «большой» буквы…
Сергей Сергеевич Хрусталёв в «Народной Воле» возглавлял боевое подразделение «СК». То бишь, «Смерть Коррупционерам». А в Ольховку он прибыл на разведку. Фигура вице-губернатора Сергеева уже давно привлекала пристальное внимание «народовольцев».
Неделю назад досье на Павла Фёдоровича было окончательно собрано. Состоялся заочный суд. Был вынесен приговор.
– Да, виноват. Ввязался в дурацкую драку, – тихонько пробормотал Сергей. – Ладно, ничего страшного. Пятнадцать суток? Ерунда, отсижу. Пацанов, между делом, направлю на путь истинный. Глядишь, удастся создать в Ольховке полноценную «народовольческую» ячейку…
Глава вторая
– Ты, дядя Серёжа, шутишь?
– Очень надо, – обиделся Хрусталёв. – Поставить на место зарвавшуюся сволочь – дело святое, благородное и шутками не пахнущее…. А вы, пацаны, за что попали сюда? Небось, мелкое хулиганство?
– Не, мы люди мирные, – по-доброму улыбнулся толстощёкий Артём. – Наоборот, пострадали, так сказать, за правду.
– За правду? Ну-ка, рассказывайте, орлы деревенские. Послушаю. Егорка, излагай. У тебя язык хорошо подвешен.
– Это точно, – согласился белобрысый мальчишка. – Поболтать я, действительно, люблю…. Значится так. Три с половиной года назад в нашей Ольховке купил земельный участок, расположенный на берегу Зеркального озера, Павел Фёдорович Сергеев.
– Вице-губернатор Санкт-Петербурга? – удивился Сергей. – Ничего себе, ёшки-матрёшки!
– Он самый, дядя Серёжа. Отвечает, кажется, за капитальное строительство и за ЖКХ.
– Ну-ну, продолжай.
– Короче говоря, у нас на Зеркальном озере был оборудован деревенский пляж. Ещё мой батяня купался на нём. Там и с мамкой моей познакомился…. Участок Сергеева, размером в тридцать две сотки, расположен выше, на холме, над пляжем. Сперва-то всё шло нормально. Вице-губернатор установил на участке пару вагончиков для рабочих и нагнал полтора десятка строителей из Белоруссии. Трудолюбивые белорусы за полтора года отгрохали шикарные трёхэтажные хоромины. Причём, из серии – «мама не горюй». Даже мраморные колонны имеются вдоль фасада. Понятное дело, что и баньку с пятнадцатиметровым бассейном выстроили, и садовую беседку возвели, и зимнюю отапливаемую оранжерею, и просторный гараж на четыре машины…. Интересно, откуда у Павла Фёдоровича столько деньжищ? Неужели, у всех вице-губернаторов такие высокие зарплаты?
– Не забивай себе голову всякой ерундой, – посоветовал Хрусталёв. – Рассказывай по делу. Не отвлекайся.
– Как скажете, – обиженно засопел Егорка. – Итак, дом вице-губернатора по весне достроили. На участке заложили самый настоящий сад с высокими взрослыми деревьями и кустами. Разбили несколько больших цветочных клумб – розы там, гладиолусы, пионы. Даже газон привезли, свёрнутый в несколько рулонов. Чудеса в решете, так его и растак. Потом всё это роскошество огородили высоченным забором…. Приехал Сергеев, принял работу, рассчитался со строителями, огляделся по сторонам и решил, что, мол, слегка тесновато. Да и наглая молодёжь постоянно шумит на пляже, мешает полноценно отдыхать. Тогда сообразительный вице-губернатор пошёл в Правление и о чём-то договорился с нашими чиновниками…. Через пару дней мы с пацанами и девчонками решили сходить на пляж – поиграть в волейбол, купаться-то рановато было, весенняя вода не успела ещё толком прогреться. Притопали, а к пляжу не пройти. Губернаторский забор – с двух сторон – спускается прямо к воде. И даже на пару метров заходит в озеро…. Мы, естественно, начали шуметь и возмущаться. Да, куда там. Ворота распахнулись, и со двора вышли два здоровенных охранника, ведущие на длинных поводках злобных немецких овчарок. Прогнали нас, короче говоря. Более того, пообещали ментов натравить. То есть, полицейских. Мол, всё оформлено по закону, а мы являемся сопливой шпаной, не уважающей частную собственность.
– Но продвинутая деревенская молодёжь, естественно, не угомонилась, – прозорливо предположил Хрусталёв. – Мол, Интернет является великой, могучей и непобедимой силой…
– Это точно! – с удовольствием подключился к разговору щекастый Артём. – Мы, как и полагается, всё засняли на мобильные телефоны, склепали пятиминутный информационный ролик и разместили его в Интернете. Шум поднялся. В Ольховку тут же примчались телевизионщики и через пару дней показали по Второму каналу соответствующий скандальный сюжет. После этого и взрослые, поверив в возможное торжество справедливости, подключились. Создали инициативную группу. Главной, понятное дело, Алька Ветрова заделалась.
– Не Алька, а Алина. Она же – Алевтина, – нахмурившись, поправил приятеля Егор. – Это моя родная сеструха, – пояснил для Хрусталёва. – Она и заявление в суд подала. Написала и отвезла в город. Мол, так и так, спасите от чиновничьего произвола и остановите разгул коррупции…
– И, как оно – в плане конкретных результатов?
– Почти два года судились. Суд, вроде бы, выиграли. А толку-то? Всё равно, мы остались без пляжа.
– Как же так? – удивился Сергей.
– Вот, так, – по-взрослому вздохнул Егор. – Павел Фёдорович, будучи человеком законопослушным, забор перенёс вверх по склону холма. Но сейчас на месте старого забора выкопаны две глубокие и широкие канавы. Мол, обыкновенные мелиорационные мероприятия, на которые и Проект имеется, согласованный со всеми инстанциями…. Сам же пляж, включая его подводную часть, рабочие засыпали битым стеклом. Чтобы деревенская молодёжь и шумные дачники не мешали отдыхать уважаемому человеку. Сиречь, мужу государственному. Причём, члену Регионального политсовета партии «Могучая Россия»…. По этому поводу вчера, рядом с усадьбой Сергеева, и состоялся митинг, несанкционированный Властями. Собралось человек триста пятьдесят. Начали речи гневные толкать, орать истошно, улюлюкать. Кто-то и пару тяжёлых булыжников бросил-метнул через высокий забор вице-губернатора. Полиция, понятное дело, появилась откуда-то…. Вот, нас троих и замели. Мол, подвернулись под горячую руку. Как же без «стрелочников»? И Алинку с подружкой арестовали. Они сидят в соседней камере. Капитан Борченко сказал, что все мы получим по пятнадцать суток. Мол, уже не отвертеться. Такие дела, дядя Серёжа…
– Хреновые дела, – подвёл черту Хрусталёв. – Нечестные, подлые и несправедливые. Наказывать надо таких уродов законченных, как этот Павел Фёдорович.
– Как же его накажешь? – непонимающе шмыгнул конопатым носом Мишка. – Он же, как-никак, вице-губернатор. Опять же, постоянно окружён вооружёнными охранниками. А весь забор утыкан камерами видеонаблюдения.
– Надо обратиться за помощью к «Народной Воле». Так собрались ребята суровые и реальные. Разберутся с Сергеевым – на раз. Без особых проблем и дополнительных вопросов.
– Ну, «Народная воля»…, – пессимистично протянул Артём. – Они такие законспирированные. Попробуй, выйди на них…. Да и опасное это дело, как ни крути. Говорят, что за ними все спецслужбы гоняются, включая знаменитый Интерпол. Узнают, что мы ищем выход на «народовольцев», арестуют и посадят.
– Гоняются, – подтвердил Хрусталёв. – Причём, действительно, все…. Ладно, будем надеяться на то, что «Народная Воля» сама узнает о проблемах Ольховки. Узнает и, соответственно, поможет.
– Дядя Серёжа, а чем «Народная воля» отличается от обычных экстремистов? – спросил любопытный Егор. – Например, от бритоголовых скинхедов?
– Чем? Идеологией, ясный сосновый пенёк. Националисты – и все иже с ними – разделяют людей по цвету кожи, разрезу глаз и религиозным пристрастиям. Что, безусловно, играет на руку Власть предержащим и богатым…
– Почему – играет на руку?
– Ну, как же, – усмехнулся Сергей. – Общеизвестно, что именно молодёжь является самой реальной движущей силой, способной ниспровергать прогнившие ценности и изменять общественный строй. А, что мы имеем в современной России? Славянская молодёжь занята регулярными разборками с мусульманскими сверстниками. Те же, в свою очередь, враждуют с русскими ребятками. Все, короче говоря, при деле. Высокопоставленные ворюги могут спать спокойно, молодёжи не до них. Не исключаю того, что нынешние Власти сознательно и целенаправленно разжигают межнациональную рознь. Дабы молодёжь – всех национальностей и вероисповеданий – объединившись, не переключилась на современных российских богатеев, две трети из которых являются государственными чиновниками всех уровней и мастей…. Понятно излагаю?
– Понятно! – хором ответили подростки.
– А «Народная Воля», как раз, разделяет людей на честных, воров и маргиналов. Если человек живёт не по средствам, то он является вором. Следовательно, должен понимать, что над ним навис «дамоклов меч». То есть, его могут убить в любой момент. Одна из основных целей «Народной Воли» – физическое уничтожение наиболее одиозных коррупционеров и воров. Дабы у других бесчестных и нахрапистых деятелей появилось неизгладимое и устойчивое желание – исправиться и встать на честный путь. Если, конечно, им жизнь дорога…. Нет, пацаны, других вариантов. Слишком далеко в нашей России-матушке всё зашло. Воруют все и вся. По поводу и без. Причём, и работники силовых ведомств, и прокуроры, и федеральные министры. Пора прикрывать эту лавочку…
– Давно пора, – согласился белобрысый Егор. – А, маргиналы? Что это за гуси – в понимании «Народной воли»?
– Это такие деятели, типа – ваших Костяна и Сизого. Они уже не мыслят жизни без криминала. Совершили преступление. Получили незначительный срок. Сейчас даже за убийство иногда дают лет по пять-шесть. Блин горелый. А за изнасилование – года три-четыре. Суки демократические, либеральные и мягкотелые…. Потом наши маргиналы условно-досрочно освободились. Взялись за старое, третируя и грабя нормальных людей. Далее – строго по кругу: совершили преступление, сели, условно-досрочно освободились, взялись за старое.… Поэтому «Народная Воля» и решила, не ведая жалости, физически уничтожать злостных рецидивистов. Разработана даже некая специальная криминальная шкала. Ну, это как раньше в ГАИ – система «штрафных баллов». Мол, если набрал определённое количество «баллов», то лишаешься прав на вождение автомобиля. Здесь, братцы, то же самое. Только речь идёт о жизни и смерти…. Как оно вам?
– Стрёмно, однако, – отчаянно лохматя ладонью рыжие волосы, признался Мишка. – Это же сколько народу надо перебить-перестрелять? И вороватых чиновников, и злостных уголовников?
– Много, – тяжело вздохнул Хрусталёв. – Но, похоже, что другого пути нет. Если, конечно, вы не хотите, чтобы Россия деградировала окончательно. Вплоть до распада на отдельные составные части…. Да, чуть не забыл. Есть же ещё так называемая «золотая молодёжь». Их тоже надо – регулярно и всенепременно – ставить на место. Типа – безнаказанность порождает Зло. Настоящее такое, взрослое, с «большой» буквы…
Сергей Сергеевич Хрусталёв в «Народной Воле» возглавлял боевое подразделение «СК». То бишь, «Смерть Коррупционерам». А в Ольховку он прибыл на разведку. Фигура вице-губернатора Сергеева уже давно привлекала пристальное внимание «народовольцев».
Неделю назад досье на Павла Фёдоровича было окончательно собрано. Состоялся заочный суд. Был вынесен приговор.
– Да, виноват. Ввязался в дурацкую драку, – тихонько пробормотал Сергей. – Ладно, ничего страшного. Пятнадцать суток? Ерунда, отсижу. Пацанов, между делом, направлю на путь истинный. Глядишь, удастся создать в Ольховке полноценную «народовольческую» ячейку…
Глава вторая
Дедушкина внучка
– В этом году – по вышеупомянутой статье расходов российского бюджета – мы истратим в два раза больше финансовых средств, чем в году ушедшем, – состроив важную физиономию, пафосно объявил Президент Зайцев.
Зал взорвался бурными аплодисментами….
– Конечно же – истратим, – выключая телевизор, язвительно проворчал Иван Иванович Ветров, военный пенсионер из деревни Ольховка, Ленинградской области. – «Истратим» – любимое слово нашей сладкой руководящей парочки. А с их лёгкой руки и другие начальники – рангом пониже – теперь постоянно балуются этим гадким словечком…. Истратим. Щедрые откаты получим. Взносы заплатим – партии «Могучая Россия»…. Алина!
– Чего тебе, дедуль? – поинтересовался из кухни звонкий девичий голосок.
– Подойди, внучка, на пару слов, – попросил старик. – Разговор имеется. Важный.
Тихонько проскрипели старенькие половицы, и в комнату вошла девчушка – невысокая, светленькая, курносая, сероглазая, слегка растрёпанная, лет двадцать с небольшим от роду.
– Почему ты улыбаешься? – встревожилась Аля. – Я, выгребая из печки золу, перемазалась? Где конкретно? Щёки? Лоб?
– Нет, всё нормально, – успокоил Иван Иванович. – Просто…
– Да, что такое?
– Вот, смотрю на тебя, внуча, и – в очередной раз – не устаю удивляться. Вроде, ничего особенного. Глаза – как глаза. Нос – как нос. Да и фигурой ты совершенно не похожа на фотомодель…. А общий облик, при этом, очень даже симпатичный и приметный. Миленькая ты у меня – до полной невозможности.
– Прекращай, старый льстец, – засмущалась девушка. – О чём хотел поговорить-то?
– Ни о «чём», а о «ком». Во-первых, о брате твоём, Егоре. Во-вторых, о тебе, красавица сероглазая.
– Хорошо, поговорим. Тебя что-то смущает?
– Очень многое, – признался старик. – Почти месяц прошёл с тех пор, как вы с братом, по-честному отсидев по пятнадцать суток, вышли из каталажки. И, что-то с вами, с обоими, происходит…
– Ты хотел начать с Егора, – напомнила Алина.
– Хорошо, поговорим о Егорушке, – покладисто согласился Иван Иванович. – Серьёзный он нынче какой-то. Всё молчит и молчит. Книги читает всякие и разные, чего уже года три-четыре не наблюдалось. Сорвал со стены все плакаты, посвящённые зарубежным рок-группам, а на их место повесил портреты Желябова и Перовской. То бишь, лидеров организации «Народная воля», которая действовала на территории царской России в конце девятнадцатого века…. К чему бы это, внуча?
– Ну, не знаю, право…. Может, и ничего страшного. Егор всегда, ещё с детских лет, интересовался историей. Кроме того, он – по окончанию средней школы – хочет поступать в Санкт-Петербургский Университет. Причём, как раз, на исторический факультет.
– Ты сама-то себе веришь?
– Более или менее, – девушка смущённо отвела глаза в сторону. – Стараюсь, по крайней мере…
– Вот, и я про то же, – нахмурился старик. – Говорят, что вместе с вами пятнадцать суток отбывал Серёга Хрусталёв?
– Было дело. Совместно трудились на строительстве нового комплекса по консервированию овощей и фруктов. Полы циклевали, стены штукатурили, потолки белили.
– Ну, и как он тебе?
– Нормальный мужик, – мечтательно улыбнулась Алевтина. – Побольше бы таких…. Ты, дедуль, только не подумай ничего такого. У Сергея Сергеевича имеется обожаемая и горячо-любимая жена. Так что, мои шансы являются нулевыми…. Получается, что ты знаешь Хрусталёва? Знаком с ним?
– Только шапочно. Пересекались – много-много лет тому назад – по делам армейским. Не более того. Мы служили по разным ведомствам. Я командовал артиллерийско-ракетным дивизионам, а Серёга в ГРУ тянул лямку. Что-то там связанное с диверсионно-разведывательной деятельностью. Но уже тогда у Хрусталёва был…м-м-м, специфический и непростой имидж.
– Какой, если не секрет?
– Тут в двух словах не скажешь, – поморщился Иван Иванович. – Неординарный, честное слово, случай….
– А ты, дедуля, всё же, попробуй объяснить. Вдруг, пойму?
– Ладно, уговорила…. Хрусталёва считали честным, решительным и справедливым человеком. Но – при этом – и очень жёстким. Способным на…э-э-э…
– Способным на нестандартные, авантюрные и кардинальные поступки? – пришла на помощь Аля.
– Это точно. Даже вопреки строгим приказам вышестоящих персон…. Осторожнее надо быть с Серёгой. Как бы он, морда отвязанная и решительная, не вовлёк бы вас с Егоркой во всякие сомнительные истории. С него, бродяги, станется.
– Ты ещё хотел и про меня поговорить. Небось, я сейчас опять услышу «старые песни о главном»?
– Услышишь, внуча. Обязательно услышишь…. Замуж тебе уже давно пора. Я же, если ты помнишь, тебе не только дедом прихожусь. Но, в определённом смысле, и отцом. Пусть, и престарелым…
Это было правдой. Родители Алевтины и Егора погибли одиннадцать лет тому назад. Обыкновенная и банальная автокатастрофа. Навороченный джип, за рулём которого сидел мордатый помощник областного депутата, подрезал тяжело-гружённую фуру. Фура – с перепугу – выехала на встречную полосу и подмяла-раздавила всмятку старенькие «Жигули», в которых находились супруги Ветровы. Они погибли почти мгновенно…
Депутатский помощник, понятное дело, вышел сухим из воды. А Иван Иванович, служивший тогда в звании генерал-лейтенанта, вышел в отставку и занялся воспитанием внуков. Его жена, Мария Александровна, умерла раньше, за два года до описанной автокатастрофы.
– Какой же ты престарелый? – возмутилась Алина. – Бодр и весел. На тебя ещё наши деревенские бабы вовсю заглядываются.
– Не говори, пожалуйста, глупостей, – попросил Иван Иванович. – Ноги уже плохо ходят. Сердчишко прихватывает регулярно. А, ведь, и с правнуками хотелось бы ещё повозиться…. Чем тебя, внуча, не устраивает Иван Борченко? Нормальный и несуетливый мужик. Ходит за тобой, понимаешь, ходит. А ты всё нос воротишь…. Почему?
– Не люб он мне. Сердце не лежит.
– А, в городе? Неужели и там никого не нашла?
Алина постоянно проживала в Ольховке только летом, а в остальные времена года наезжала в деревню лишь по выходным. Она училась на четвёртом курсе Финансовой Академии, регулярно подрабатывала в различных аудиторских конторах и – на двоих с подружкой – снимала однокомнатную квартиру на Ржевке. Молодые люди? Были, конечно же. Времена нынче такие, легкомысленные слегка. Но о замужестве и речи не было. Обычное несерьёзное баловство, принятое в молодёжной студенческой среде. Дань общепринятой модели поведения, чтобы не прослыть белой вороной…
– Молчишь? – продолжал настаивать дед. – Ну, молчи, молчи. Упрямая. Знать, в меня пошла…
В дверь вежливо постучали.
– О, капитан пожаловал. Долго жить будет, – оживился Иван Иванович. – Я его, скромника деревенского, по вкрадчивому стуку узнаю…. Проходи, Иван! Гостем будешь!
– Доброго здоровья, Иваныч, – входя в комнату, поздоровался Борченко. – Привет, Алинка!
– И вам, господин капитан, всего хорошего, – вздохнув, негромко откликнулась Аля. – Извините, я пойду на кухню. Картошка закипает…
– Молодая ещё, капризная, – с нежностью глядя вслед внучке, пояснил Ветров. – Ничего. Поумнеет со временем. Обещаю…. Каким ветром занесло, служивый?
– Мне ваш Егор нужен, – хмуро глядя в пол, сообщил капитан. – Не знаешь, Иваныч, где его можно найти?
– Кто его знает. Бегает где-то с самого раннего утра. Вроде, с Мишкой и Артёмкой собирались на рыбалку. Скорее всего, на Бобровую реку…. Зачем он тебе? Случилось что?
– Можно, конечно, и так сказать…
– Не крути, капитан! – посуровел взглядом Иван Иванович. – Забыл, что я являюсь генерал-лейтенантом? Пусть, и в отставке?
– Помню, конечно.
– Тогда изволь доложить! Коротко, сжато и доходчиво. Приступай! Внимательно слушаю.
– Есть, доложить! – понимающе улыбнулся Борченко. – Во-первых, два с половиной часа назад были срочно госпитализированы граждане Рябко и Маневич…
– Кто, кто?
– Ну, Сизый и Костян.
– Так бы сразу и сказал. Продолжай.
– Оба получили многочисленные ранения в область головы. Причём, из непонятного оружия. Врач «Скорой помощи» сказал, что какие-то стальные шарики засели у них в черепушках…
– Может, мощная зарубежная пневматика? – предположил опытный Иван Иванович.
– Может, и пневматика. Эксперты потом расскажут.
– А, что с этими гопниками? Живы? И зачем тебе понадобился мой внук? Его, что ли, подозреваешь?
– Не подозреваю, конечно, – стушевался Борченко. – Просто…. Пацаны, они очень наблюдательные и сообразительные. Многое видят, замечают, знают. Вот, и хотел поговорить, расспросить…. Мол, не видел ли чего подозрительного? Не слышал ли? Рябко и Маневич? По телефону сказали, мол, состояние средней тяжести. Только у Сизого правый глаз вытек. Теперь кривым будет…
– Это, как я понял, «во-первых». А, что у нас – «во-вторых»?
– Неизвестные злоумышленники обклеили полдеревни дурацкими листовками, – доставая из нагрудного кармана сложенный вчетверо бумажный листок, известил капитан. – Вот, содрал со стены магазина десять минут назад. Прочтите.
– Сейчас прочтём, – разворачивая и разглаживая бумагу, засуетился генерал-лейтенант в отставке. – Сейчас, сейчас…. Внуча, принеси мне из кухни «вторые глаза»!
– Держи, дедуля, – входя в комнату и протягивая старику очки, предложила Аля. – А, хочешь, я прочту?
– Прочитай, девочка.
Алевтина, удивлённо покачав головой, приступила к чтению:
– Уважаемые жители деревни Ольховка! Послезавтра, в воскресенье, в 14–00, будет уничтожен дом господина Сергеева П.Ф., вице-губернатора Санкт-Петербурга, известного вора и взяточника, живущего не по средствам. Просьба ко всем! В указанное время к земельному участку, занимаемому господином П.Ф. Сергеевым, близко не подходить! Возможен разлёт осколков…. Кроме того, рекомендуем жителям деревни прикрыть окна ставнями. Ожидается сильная ударная волна…. С уважением и наилучшими пожеланиями, боевая организация – «Народная Воля»…. Однако. Сильная бумага.
– Это, ведь, чья-то дурацкая шутка? – с надеждой в голосе спросил Борченко. – Типа – пацаны дурью маются?
– Не думаю, – недоверчиво пожала плечами Алина. – «Народная Воля» не терпит, когда кто-то прикрывается её именем. Строго наказывает, не рассуждая. Я читала в Интернете материалы на эту тему…. Ага, заодно и проверим. «Воля» постоянно вбрасывает в Интернет – с помощью специальных компьютерных программ – особо важную информацию. Сейчас, только компьютер включу. Подождите немного…
Минут через пять-шесть она объявила:
– Никакая это и не шутка. Сразу на трёх уважаемых сайтах размещён текст аналогичного содержания. Всё, земляки, всерьёз.
– Сколько же – в самое ближайшее время – начальства понаедет! – вконец расстроился Борченко. – Не говоря уже про Прокуратуру и спецслужбы…. И куда прикажете селить оперативников? Ох, сорвут с меня погоны и отправят в позорную отставку.
– Разлёт осколков и сильная ударная волна? – задумался Иван Иванович. – Интересное дело. Они, что же, дом вице-губернатора уже заминировали? Или собираются минировать в присутствии целой толпы силовиков? Вполне возможно, что просто пугают…
– Ну-ну, пугают, – не согласился капитан. – Только за последние полтора месяца «Народная Воля» человек тридцать-сорок отправила на тот Свет. В том числе, двух районных прокуроров, трёх генералов разных ведомств, четырёх «воров в законе» и одного уважаемого сенатора Совета Федерации. Хороши, блин, шуточки. Ладно, пошёл я звонить Руководству. Всех благ, селяне…
Выждав некоторое время, Аля сообщила:
– Схожу я, дедуля, в магазин. Растительного масла надо купить. Да и сахарный песок заканчивается.
– Сходи, внуча, обязательно сходи, – одобрил старик. – Найди шалопая Егорку, и вели, чтобы домой – от греха подальше – шёл…. Ну, и времена пошли! Уже и не знаешь, чего ждать…
Алина вышла из дома и в нерешительности остановилась.
– И, куда идти? – шёпотом засомневалась девушка. – Супруги Хрусталёвы уехали ещё три дня назад, мол, навалились срочные городские дела…. Где теперь искать Егора и других пацанов? Неужели, это они расклеили по деревне предупреждающие листовки? По указанию Сергея Сергеевича Хрусталёва? Почему же я ничего не знаю про это? Не заслужила доверия? Странно и немного обидно…
Подумав немного, Аля торопливо зашагала к Бобровой реке, где мальчишки, действительно, могли рыбачить.
Постепенно приближался вечер. Деревенские дома остались далеко позади. Июльское жаркое солнце скрылось в тёмно-фиолетовых грозовых облаках. В воздухе явственно запахло дождём.
Девушка свернула на просёлочную дорогу, ведущую к реке. Вокруг – в преддверии приближавшегося дождя – было очень тихо, только в пыльной траве нежно и успокаивающе стрекотали полевые кузнечики, да в кустах дикого орешника изредка перекликались шустрые зяблики.
Неожиданно из-за поворота выехал массивный чёрный джип. Ещё через несколько секунд машина остановилась.
– Чёрт, только этого и не хватало, – взволнованно пробормотала Алина. – Петька Сергеев, любимый сынок вице-губернатора. Сейчас, законченный наглец и хам, опять начнёт приставать…
Из джипа выбрался лощёный молодой человек с ярко-красными мокрыми губами.
– Привет, красотка деревенская! – широко и радостно улыбнулся Пётр. – Куда торопишься? Может, прокатимся? Выпьем? Повеселимся?
– Пшёл вон, пёс! – презрительно сплюнув под ноги, ответила девушка. – С проститутками стодолларовыми веселись. А я, извини, спешу. Важные дела. Покедова, парниша!
– Постой, милашка. Не получится у тебя – на этот раз – соскочить.
– Почему это?
– Потому.
Сзади послышался визг тормозов.
«Плохи дела», – обернувшись, подумала Аля. – «Со стороны деревни ещё один джип подъехал, только тёмно-синий. Дверцы распахнулись, наружу вылезли два здоровенных типа. Длинноволосые, в чёрных очках, одеты с иголочки…. Хорошо ещё, что я джинсы и кроссовки надела. Бегать в юбке и босоножках было бы несподручно. Ладно, выкарабкаемся…».
– Не кочевряжься, недотрога сельская, – масленым голосом посоветовал Петька. – Не убудет с тебя. Покувыркаемся малость, пупками потрёмся от души. Потом, честное слово даю, отпустим тебя, душеньку, на все четыре стороны. А если понравится, то и с нами оставайся. В качестве общей любовницы…
Зал взорвался бурными аплодисментами….
– Конечно же – истратим, – выключая телевизор, язвительно проворчал Иван Иванович Ветров, военный пенсионер из деревни Ольховка, Ленинградской области. – «Истратим» – любимое слово нашей сладкой руководящей парочки. А с их лёгкой руки и другие начальники – рангом пониже – теперь постоянно балуются этим гадким словечком…. Истратим. Щедрые откаты получим. Взносы заплатим – партии «Могучая Россия»…. Алина!
– Чего тебе, дедуль? – поинтересовался из кухни звонкий девичий голосок.
– Подойди, внучка, на пару слов, – попросил старик. – Разговор имеется. Важный.
Тихонько проскрипели старенькие половицы, и в комнату вошла девчушка – невысокая, светленькая, курносая, сероглазая, слегка растрёпанная, лет двадцать с небольшим от роду.
– Почему ты улыбаешься? – встревожилась Аля. – Я, выгребая из печки золу, перемазалась? Где конкретно? Щёки? Лоб?
– Нет, всё нормально, – успокоил Иван Иванович. – Просто…
– Да, что такое?
– Вот, смотрю на тебя, внуча, и – в очередной раз – не устаю удивляться. Вроде, ничего особенного. Глаза – как глаза. Нос – как нос. Да и фигурой ты совершенно не похожа на фотомодель…. А общий облик, при этом, очень даже симпатичный и приметный. Миленькая ты у меня – до полной невозможности.
– Прекращай, старый льстец, – засмущалась девушка. – О чём хотел поговорить-то?
– Ни о «чём», а о «ком». Во-первых, о брате твоём, Егоре. Во-вторых, о тебе, красавица сероглазая.
– Хорошо, поговорим. Тебя что-то смущает?
– Очень многое, – признался старик. – Почти месяц прошёл с тех пор, как вы с братом, по-честному отсидев по пятнадцать суток, вышли из каталажки. И, что-то с вами, с обоими, происходит…
– Ты хотел начать с Егора, – напомнила Алина.
– Хорошо, поговорим о Егорушке, – покладисто согласился Иван Иванович. – Серьёзный он нынче какой-то. Всё молчит и молчит. Книги читает всякие и разные, чего уже года три-четыре не наблюдалось. Сорвал со стены все плакаты, посвящённые зарубежным рок-группам, а на их место повесил портреты Желябова и Перовской. То бишь, лидеров организации «Народная воля», которая действовала на территории царской России в конце девятнадцатого века…. К чему бы это, внуча?
– Ну, не знаю, право…. Может, и ничего страшного. Егор всегда, ещё с детских лет, интересовался историей. Кроме того, он – по окончанию средней школы – хочет поступать в Санкт-Петербургский Университет. Причём, как раз, на исторический факультет.
– Ты сама-то себе веришь?
– Более или менее, – девушка смущённо отвела глаза в сторону. – Стараюсь, по крайней мере…
– Вот, и я про то же, – нахмурился старик. – Говорят, что вместе с вами пятнадцать суток отбывал Серёга Хрусталёв?
– Было дело. Совместно трудились на строительстве нового комплекса по консервированию овощей и фруктов. Полы циклевали, стены штукатурили, потолки белили.
– Ну, и как он тебе?
– Нормальный мужик, – мечтательно улыбнулась Алевтина. – Побольше бы таких…. Ты, дедуль, только не подумай ничего такого. У Сергея Сергеевича имеется обожаемая и горячо-любимая жена. Так что, мои шансы являются нулевыми…. Получается, что ты знаешь Хрусталёва? Знаком с ним?
– Только шапочно. Пересекались – много-много лет тому назад – по делам армейским. Не более того. Мы служили по разным ведомствам. Я командовал артиллерийско-ракетным дивизионам, а Серёга в ГРУ тянул лямку. Что-то там связанное с диверсионно-разведывательной деятельностью. Но уже тогда у Хрусталёва был…м-м-м, специфический и непростой имидж.
– Какой, если не секрет?
– Тут в двух словах не скажешь, – поморщился Иван Иванович. – Неординарный, честное слово, случай….
– А ты, дедуля, всё же, попробуй объяснить. Вдруг, пойму?
– Ладно, уговорила…. Хрусталёва считали честным, решительным и справедливым человеком. Но – при этом – и очень жёстким. Способным на…э-э-э…
– Способным на нестандартные, авантюрные и кардинальные поступки? – пришла на помощь Аля.
– Это точно. Даже вопреки строгим приказам вышестоящих персон…. Осторожнее надо быть с Серёгой. Как бы он, морда отвязанная и решительная, не вовлёк бы вас с Егоркой во всякие сомнительные истории. С него, бродяги, станется.
– Ты ещё хотел и про меня поговорить. Небось, я сейчас опять услышу «старые песни о главном»?
– Услышишь, внуча. Обязательно услышишь…. Замуж тебе уже давно пора. Я же, если ты помнишь, тебе не только дедом прихожусь. Но, в определённом смысле, и отцом. Пусть, и престарелым…
Это было правдой. Родители Алевтины и Егора погибли одиннадцать лет тому назад. Обыкновенная и банальная автокатастрофа. Навороченный джип, за рулём которого сидел мордатый помощник областного депутата, подрезал тяжело-гружённую фуру. Фура – с перепугу – выехала на встречную полосу и подмяла-раздавила всмятку старенькие «Жигули», в которых находились супруги Ветровы. Они погибли почти мгновенно…
Депутатский помощник, понятное дело, вышел сухим из воды. А Иван Иванович, служивший тогда в звании генерал-лейтенанта, вышел в отставку и занялся воспитанием внуков. Его жена, Мария Александровна, умерла раньше, за два года до описанной автокатастрофы.
– Какой же ты престарелый? – возмутилась Алина. – Бодр и весел. На тебя ещё наши деревенские бабы вовсю заглядываются.
– Не говори, пожалуйста, глупостей, – попросил Иван Иванович. – Ноги уже плохо ходят. Сердчишко прихватывает регулярно. А, ведь, и с правнуками хотелось бы ещё повозиться…. Чем тебя, внуча, не устраивает Иван Борченко? Нормальный и несуетливый мужик. Ходит за тобой, понимаешь, ходит. А ты всё нос воротишь…. Почему?
– Не люб он мне. Сердце не лежит.
– А, в городе? Неужели и там никого не нашла?
Алина постоянно проживала в Ольховке только летом, а в остальные времена года наезжала в деревню лишь по выходным. Она училась на четвёртом курсе Финансовой Академии, регулярно подрабатывала в различных аудиторских конторах и – на двоих с подружкой – снимала однокомнатную квартиру на Ржевке. Молодые люди? Были, конечно же. Времена нынче такие, легкомысленные слегка. Но о замужестве и речи не было. Обычное несерьёзное баловство, принятое в молодёжной студенческой среде. Дань общепринятой модели поведения, чтобы не прослыть белой вороной…
– Молчишь? – продолжал настаивать дед. – Ну, молчи, молчи. Упрямая. Знать, в меня пошла…
В дверь вежливо постучали.
– О, капитан пожаловал. Долго жить будет, – оживился Иван Иванович. – Я его, скромника деревенского, по вкрадчивому стуку узнаю…. Проходи, Иван! Гостем будешь!
– Доброго здоровья, Иваныч, – входя в комнату, поздоровался Борченко. – Привет, Алинка!
– И вам, господин капитан, всего хорошего, – вздохнув, негромко откликнулась Аля. – Извините, я пойду на кухню. Картошка закипает…
– Молодая ещё, капризная, – с нежностью глядя вслед внучке, пояснил Ветров. – Ничего. Поумнеет со временем. Обещаю…. Каким ветром занесло, служивый?
– Мне ваш Егор нужен, – хмуро глядя в пол, сообщил капитан. – Не знаешь, Иваныч, где его можно найти?
– Кто его знает. Бегает где-то с самого раннего утра. Вроде, с Мишкой и Артёмкой собирались на рыбалку. Скорее всего, на Бобровую реку…. Зачем он тебе? Случилось что?
– Можно, конечно, и так сказать…
– Не крути, капитан! – посуровел взглядом Иван Иванович. – Забыл, что я являюсь генерал-лейтенантом? Пусть, и в отставке?
– Помню, конечно.
– Тогда изволь доложить! Коротко, сжато и доходчиво. Приступай! Внимательно слушаю.
– Есть, доложить! – понимающе улыбнулся Борченко. – Во-первых, два с половиной часа назад были срочно госпитализированы граждане Рябко и Маневич…
– Кто, кто?
– Ну, Сизый и Костян.
– Так бы сразу и сказал. Продолжай.
– Оба получили многочисленные ранения в область головы. Причём, из непонятного оружия. Врач «Скорой помощи» сказал, что какие-то стальные шарики засели у них в черепушках…
– Может, мощная зарубежная пневматика? – предположил опытный Иван Иванович.
– Может, и пневматика. Эксперты потом расскажут.
– А, что с этими гопниками? Живы? И зачем тебе понадобился мой внук? Его, что ли, подозреваешь?
– Не подозреваю, конечно, – стушевался Борченко. – Просто…. Пацаны, они очень наблюдательные и сообразительные. Многое видят, замечают, знают. Вот, и хотел поговорить, расспросить…. Мол, не видел ли чего подозрительного? Не слышал ли? Рябко и Маневич? По телефону сказали, мол, состояние средней тяжести. Только у Сизого правый глаз вытек. Теперь кривым будет…
– Это, как я понял, «во-первых». А, что у нас – «во-вторых»?
– Неизвестные злоумышленники обклеили полдеревни дурацкими листовками, – доставая из нагрудного кармана сложенный вчетверо бумажный листок, известил капитан. – Вот, содрал со стены магазина десять минут назад. Прочтите.
– Сейчас прочтём, – разворачивая и разглаживая бумагу, засуетился генерал-лейтенант в отставке. – Сейчас, сейчас…. Внуча, принеси мне из кухни «вторые глаза»!
– Держи, дедуля, – входя в комнату и протягивая старику очки, предложила Аля. – А, хочешь, я прочту?
– Прочитай, девочка.
Алевтина, удивлённо покачав головой, приступила к чтению:
– Уважаемые жители деревни Ольховка! Послезавтра, в воскресенье, в 14–00, будет уничтожен дом господина Сергеева П.Ф., вице-губернатора Санкт-Петербурга, известного вора и взяточника, живущего не по средствам. Просьба ко всем! В указанное время к земельному участку, занимаемому господином П.Ф. Сергеевым, близко не подходить! Возможен разлёт осколков…. Кроме того, рекомендуем жителям деревни прикрыть окна ставнями. Ожидается сильная ударная волна…. С уважением и наилучшими пожеланиями, боевая организация – «Народная Воля»…. Однако. Сильная бумага.
– Это, ведь, чья-то дурацкая шутка? – с надеждой в голосе спросил Борченко. – Типа – пацаны дурью маются?
– Не думаю, – недоверчиво пожала плечами Алина. – «Народная Воля» не терпит, когда кто-то прикрывается её именем. Строго наказывает, не рассуждая. Я читала в Интернете материалы на эту тему…. Ага, заодно и проверим. «Воля» постоянно вбрасывает в Интернет – с помощью специальных компьютерных программ – особо важную информацию. Сейчас, только компьютер включу. Подождите немного…
Минут через пять-шесть она объявила:
– Никакая это и не шутка. Сразу на трёх уважаемых сайтах размещён текст аналогичного содержания. Всё, земляки, всерьёз.
– Сколько же – в самое ближайшее время – начальства понаедет! – вконец расстроился Борченко. – Не говоря уже про Прокуратуру и спецслужбы…. И куда прикажете селить оперативников? Ох, сорвут с меня погоны и отправят в позорную отставку.
– Разлёт осколков и сильная ударная волна? – задумался Иван Иванович. – Интересное дело. Они, что же, дом вице-губернатора уже заминировали? Или собираются минировать в присутствии целой толпы силовиков? Вполне возможно, что просто пугают…
– Ну-ну, пугают, – не согласился капитан. – Только за последние полтора месяца «Народная Воля» человек тридцать-сорок отправила на тот Свет. В том числе, двух районных прокуроров, трёх генералов разных ведомств, четырёх «воров в законе» и одного уважаемого сенатора Совета Федерации. Хороши, блин, шуточки. Ладно, пошёл я звонить Руководству. Всех благ, селяне…
Выждав некоторое время, Аля сообщила:
– Схожу я, дедуля, в магазин. Растительного масла надо купить. Да и сахарный песок заканчивается.
– Сходи, внуча, обязательно сходи, – одобрил старик. – Найди шалопая Егорку, и вели, чтобы домой – от греха подальше – шёл…. Ну, и времена пошли! Уже и не знаешь, чего ждать…
Алина вышла из дома и в нерешительности остановилась.
– И, куда идти? – шёпотом засомневалась девушка. – Супруги Хрусталёвы уехали ещё три дня назад, мол, навалились срочные городские дела…. Где теперь искать Егора и других пацанов? Неужели, это они расклеили по деревне предупреждающие листовки? По указанию Сергея Сергеевича Хрусталёва? Почему же я ничего не знаю про это? Не заслужила доверия? Странно и немного обидно…
Подумав немного, Аля торопливо зашагала к Бобровой реке, где мальчишки, действительно, могли рыбачить.
Постепенно приближался вечер. Деревенские дома остались далеко позади. Июльское жаркое солнце скрылось в тёмно-фиолетовых грозовых облаках. В воздухе явственно запахло дождём.
Девушка свернула на просёлочную дорогу, ведущую к реке. Вокруг – в преддверии приближавшегося дождя – было очень тихо, только в пыльной траве нежно и успокаивающе стрекотали полевые кузнечики, да в кустах дикого орешника изредка перекликались шустрые зяблики.
Неожиданно из-за поворота выехал массивный чёрный джип. Ещё через несколько секунд машина остановилась.
– Чёрт, только этого и не хватало, – взволнованно пробормотала Алина. – Петька Сергеев, любимый сынок вице-губернатора. Сейчас, законченный наглец и хам, опять начнёт приставать…
Из джипа выбрался лощёный молодой человек с ярко-красными мокрыми губами.
– Привет, красотка деревенская! – широко и радостно улыбнулся Пётр. – Куда торопишься? Может, прокатимся? Выпьем? Повеселимся?
– Пшёл вон, пёс! – презрительно сплюнув под ноги, ответила девушка. – С проститутками стодолларовыми веселись. А я, извини, спешу. Важные дела. Покедова, парниша!
– Постой, милашка. Не получится у тебя – на этот раз – соскочить.
– Почему это?
– Потому.
Сзади послышался визг тормозов.
«Плохи дела», – обернувшись, подумала Аля. – «Со стороны деревни ещё один джип подъехал, только тёмно-синий. Дверцы распахнулись, наружу вылезли два здоровенных типа. Длинноволосые, в чёрных очках, одеты с иголочки…. Хорошо ещё, что я джинсы и кроссовки надела. Бегать в юбке и босоножках было бы несподручно. Ладно, выкарабкаемся…».
– Не кочевряжься, недотрога сельская, – масленым голосом посоветовал Петька. – Не убудет с тебя. Покувыркаемся малость, пупками потрёмся от души. Потом, честное слово даю, отпустим тебя, душеньку, на все четыре стороны. А если понравится, то и с нами оставайся. В качестве общей любовницы…