Страница:
– Гы-гы-гы! – дружно заржали длинноволосые типы. – Общей, понятное дело…. Гы-гы-гы!
Долго не раздумывая, Алина, раздвинув ладонями придорожный кустарник, сиганула с дороги и – со всех ног – побежала. Сзади загремели-застучали громкие шаги догонявших…
«Лишь бы успеть – добежать до речного берега», – билась в голове одинокая испуганная мысль. – «Брошусь в воду и переберусь через Бобровую речку. Здесь не глубоко, максимум метра полтора, не больше. Эти разодетые молодчики в реку, скорее всего, не полезут. Шмотки дорогущие поберегут…».
Пробежав метров двести пятьдесят, девушка остановилась и тревожно оглянулась – сзади раздавались странные звуки: отголоски скупых ударов, болезненные стоны и жалобные вскрики.
Стараясь шагать бесшумно, она метров на пятьдесят-семьдесят вернулась назад и осторожно выглянула из-за ствола толстой разлапистой сосны – непонятные люди в пятнистом камуфляже, с чёрными шлем-масками на головах, ловко перетаскивали неподвижные тела сына вице-губернатора и его приятелей по направлению к дороге.
– Что же это такое творится? – прошептала Аля.
– Боевая организация «Народная Воля», – сообщил спокойный мужской голос. – Проходит рядовая операция. Ничего экстраординарного.
Девушка – медленно и плавно – развернулась на сто восемьдесят градусов и удивлённо прищурилась. Она первый раз видела стоящего перед ней высокого парня, одетого в неброский джинсовый костюм, но его облик был ей, определённо, знаком – глаза, нос, брови, осанка, улыбка…
– Алексей Хрусталёв, – представился молодой человек. – Можешь меня «Лёхой» называть.
– Сын Сергея Сергеевича?
– Так точно. Сын. А ты – Алина Ветрова?
– Алина…. Значит, «Народная Воля»?
– Она самая.
– Я так и думала, – улыбнулась Аля. – А, что будет с…
– С «золотой молодёжью»?
– Ага.
– За этими ребятами много чего числится, – помрачнел Лёха. – Люди, сбитые – по пьяной лавочке – машинами. Несколько групповых изнасилований. Причём, двух девушек – после изнасилования – они убили, облили бензином и сожгли. Ну, и элитными наркотиками активно приторговывали…. Парни регулярно влипали во всякие грязные истории, а могущественные и богатые родственники – так же регулярно – их вытаскивали и отмазывали. И тебя, Алина, они не пощадили бы.
– Ну-ну. Поймали одни такие…. Что с ними сделают?
– Ничего особенного. Погрузят в их собственные машины. Отвезут километров на триста-четыреста от Ольховки (хватит уже её засвечивать), и казнят. Заслужили. Каждому, да по делам его…. Жалеешь уродов?
– Ни капли, – усмехнулась девушка. – Почему ты мне всё это рассказываешь? Вдруг, я в пойду в полицию и сдам семейство Хрусталёвых с потрохами?
– Не сдашь.
– Ты в этом уверен?
– У моего папани – глаз-алмаз, – слегка засмущавшись, пояснил Хрусталёв-младший. – Он говорит, что ты настоящая и правильная…. Может, поводишь меня по округе с обзорной экскурсией? Покажешь местные природные красоты?
– Пошли. Покажу. Грозовые тучи, как раз, пронесло стороной…
Молодые люди бродили по окрестностям Ольховки несколько часов подряд – разговаривали о всяком и разном, много шутили, смеялись и понимающе переглядывались.
Уже на излёте ало-багрового заката, подойдя к дому Ветровых, они замолчали.
– Почему ты так смотришь на меня? – засмущалась девушка.
– Как – так?
– Как будто хочешь позвать замуж.
– Именно это я и собираюсь сделать, – признался Лёха. – А, ты?
– Что, я?
– Пойдёшь за меня?
– Пойду. И замуж. И, вообще, по жизни…. Поцелуемся?
– Конечно…
Минут через семь-восемь, слегка отстранившись, Аля спросила:
– А, когда мы подадим заявление в ЗАГС?
– Через месяц-полтора.
– Почему так долго?
– Я – прямо сейчас – уезжаю, – тяжело вздохнув, сообщил Алексей.
– Куда? Зачем? Почему?
– Разве ты забыла, что в воскресенье наши будут взрывать дом вице-губернатора Сергеева? И, что уже завтра в Ольховке будет не протолкнуться от полицейских и «фээсбэшников»?
– Ах, да. Конечно, – смутилась Алина. – Поезжай. Только возвращайся побыстрее. Я буду скучать и ждать тебя…. Кстати, а каким образом будет уничтожено поместье вице-губернатора?
– Не знаю, честное слово. За серьёзные диверсионные акты в «Народной Воле» отвечает мой отец. В воскресенье всё и узнаем…. Так, запоминай, любимая, чисто на всякий случай, каналы для экстренной связи. Времена нынче неспокойные…
Глава третья
Глава четвёртая
Долго не раздумывая, Алина, раздвинув ладонями придорожный кустарник, сиганула с дороги и – со всех ног – побежала. Сзади загремели-застучали громкие шаги догонявших…
«Лишь бы успеть – добежать до речного берега», – билась в голове одинокая испуганная мысль. – «Брошусь в воду и переберусь через Бобровую речку. Здесь не глубоко, максимум метра полтора, не больше. Эти разодетые молодчики в реку, скорее всего, не полезут. Шмотки дорогущие поберегут…».
Пробежав метров двести пятьдесят, девушка остановилась и тревожно оглянулась – сзади раздавались странные звуки: отголоски скупых ударов, болезненные стоны и жалобные вскрики.
Стараясь шагать бесшумно, она метров на пятьдесят-семьдесят вернулась назад и осторожно выглянула из-за ствола толстой разлапистой сосны – непонятные люди в пятнистом камуфляже, с чёрными шлем-масками на головах, ловко перетаскивали неподвижные тела сына вице-губернатора и его приятелей по направлению к дороге.
– Что же это такое творится? – прошептала Аля.
– Боевая организация «Народная Воля», – сообщил спокойный мужской голос. – Проходит рядовая операция. Ничего экстраординарного.
Девушка – медленно и плавно – развернулась на сто восемьдесят градусов и удивлённо прищурилась. Она первый раз видела стоящего перед ней высокого парня, одетого в неброский джинсовый костюм, но его облик был ей, определённо, знаком – глаза, нос, брови, осанка, улыбка…
– Алексей Хрусталёв, – представился молодой человек. – Можешь меня «Лёхой» называть.
– Сын Сергея Сергеевича?
– Так точно. Сын. А ты – Алина Ветрова?
– Алина…. Значит, «Народная Воля»?
– Она самая.
– Я так и думала, – улыбнулась Аля. – А, что будет с…
– С «золотой молодёжью»?
– Ага.
– За этими ребятами много чего числится, – помрачнел Лёха. – Люди, сбитые – по пьяной лавочке – машинами. Несколько групповых изнасилований. Причём, двух девушек – после изнасилования – они убили, облили бензином и сожгли. Ну, и элитными наркотиками активно приторговывали…. Парни регулярно влипали во всякие грязные истории, а могущественные и богатые родственники – так же регулярно – их вытаскивали и отмазывали. И тебя, Алина, они не пощадили бы.
– Ну-ну. Поймали одни такие…. Что с ними сделают?
– Ничего особенного. Погрузят в их собственные машины. Отвезут километров на триста-четыреста от Ольховки (хватит уже её засвечивать), и казнят. Заслужили. Каждому, да по делам его…. Жалеешь уродов?
– Ни капли, – усмехнулась девушка. – Почему ты мне всё это рассказываешь? Вдруг, я в пойду в полицию и сдам семейство Хрусталёвых с потрохами?
– Не сдашь.
– Ты в этом уверен?
– У моего папани – глаз-алмаз, – слегка засмущавшись, пояснил Хрусталёв-младший. – Он говорит, что ты настоящая и правильная…. Может, поводишь меня по округе с обзорной экскурсией? Покажешь местные природные красоты?
– Пошли. Покажу. Грозовые тучи, как раз, пронесло стороной…
Молодые люди бродили по окрестностям Ольховки несколько часов подряд – разговаривали о всяком и разном, много шутили, смеялись и понимающе переглядывались.
Уже на излёте ало-багрового заката, подойдя к дому Ветровых, они замолчали.
– Почему ты так смотришь на меня? – засмущалась девушка.
– Как – так?
– Как будто хочешь позвать замуж.
– Именно это я и собираюсь сделать, – признался Лёха. – А, ты?
– Что, я?
– Пойдёшь за меня?
– Пойду. И замуж. И, вообще, по жизни…. Поцелуемся?
– Конечно…
Минут через семь-восемь, слегка отстранившись, Аля спросила:
– А, когда мы подадим заявление в ЗАГС?
– Через месяц-полтора.
– Почему так долго?
– Я – прямо сейчас – уезжаю, – тяжело вздохнув, сообщил Алексей.
– Куда? Зачем? Почему?
– Разве ты забыла, что в воскресенье наши будут взрывать дом вице-губернатора Сергеева? И, что уже завтра в Ольховке будет не протолкнуться от полицейских и «фээсбэшников»?
– Ах, да. Конечно, – смутилась Алина. – Поезжай. Только возвращайся побыстрее. Я буду скучать и ждать тебя…. Кстати, а каким образом будет уничтожено поместье вице-губернатора?
– Не знаю, честное слово. За серьёзные диверсионные акты в «Народной Воле» отвечает мой отец. В воскресенье всё и узнаем…. Так, запоминай, любимая, чисто на всякий случай, каналы для экстренной связи. Времена нынче неспокойные…
Глава третья
Заседание Совета Безопасности
Заседание Совета Безопасности, на этот раз, решили провести в Медведково – загородной резиденции Президента Зайцева.
Во-первых, над Москвой, благодаря очередному устойчивому антициклону, безраздельно властвовал плотный удушающий смог. Во-вторых, заседание обещало быть долгим и нудным, а, как известно, перерывы в работе эффективнее всего делать, выходя на природу. Мол, свежий воздух, щедро пропитанный кислородом, активно разгоняет кровь по сосудам и действенно способствует полноценному отдыху головного мозга…
На важное мероприятие, начало которого было назначено на двадцать один ноль-ноль, были приглашены практически все значимые государственные персоны современной России – руководящие сотрудники силовых ведомств и спецслужб, Генеральный прокурор, спикер Государственной Думы, два сенатора-тяжеловеса из Совета Федерации и несколько высоколобых экспертов-аналитиков.
Прибыл даже престарелый Евгений Яковлевич Тёщин, человек известный и заслуженный, занимавший – в разное время – самые разнообразные государственные должности, начиная от руководителя Службы внешней разведки, и заканчивая постом Премьер-министра. Тёщин давно уже был мирным пенсионером федерального значения, но решили-таки и его, на всякий случай, побеспокоить – больно, уж, тема предстоящего заседания была неординарной, сложной и скользкой.
Заседание вёл, разместившись в торце длиннющего переговорного стола, Дмитрий Владимирович Зайцев, Президент России. По правую руку от него, в гордом одиночестве, расположился Премьер-министр, Дорогин Владимир Анатольевич. По левую – все остальные.
– Кто, собственно, начнёт? – хмуро поинтересовался Зайцев. – Молчим, значит, уважаемые? Ну-ну, понятное дело…
– Предлагаю, господа, заслушать начальника «Департамента по борьбе с экстремизмом», – вальяжно зевнув, предложил Премьер-министр. – Как-никак, это его епархия…. Напоминаю всем присутствующим. Тема сегодняшнего заседания звучит следующим образом: – «Боевая организация «Народная Воля». Что это такое? С чем его едят? И как, собственно, бороться с этим антиобщественным явлением?»…. Полковник Назаров!
– Я! – поднимаясь на ноги, дисциплинированно отозвался Игорь.
– Приступайте к докладу.
– Есть!
– Попробуйте освятить создавшуюся проблему максимально широко, – торопливо дополнил Президент. – Но, вместе с тем, конкретно и сжато. Не растекаясь, так сказать, мыслями по древу нашего переговорного стола…
– Есть, максимально широко! Есть, коротко и сжато!
– Орёл сообразительный, – коротко хохотнул генерал-полковник Свиридов, уже лет десять-одиннадцать бессменно возглавлявший ГРУ и иногда – по этому важному поводу – позволявший себе всякие разговорные вольности. – Далеко, ей-ей, пойдёт. Если, конечно, с «Народной Волей» не рассорится вдрызг…. Гы-гы-гы!
– Николай Ильич, заканчивай со своими армейскими шуточками, – незлобиво пожурил Премьер-министр. – Не до того нам сейчас.
– Есть, заканчивать, Владимир Анатольевич! А ты, полковник, не тушуйся и не обижайся. Это я просто так брюзжу, чисто по-стариковски…
Выдержав короткую паузу, Назаров приступил к докладу:
– Впервые «Народная Воля» заявила о себе – примерно год назад – в Интернете. Так, ничего особенного и экстраординарного. Общее недовольство сложившейся социально-политической ситуацией. Различные претензии к российским Властям. Причём, как конкретные целевые претензии, так и откровенно-расплывчатые, общего порядка. Мол: – «Полный бардак, бедлам, всеобщее воровство, кумовство и тотальная безнаказанность российской обнаглевшей элиты…». Ничего, в общем, необычного. Таких ворчливых деятелей нынче развелось – и не сосчитать…
– Как это – не сосчитать? – недоверчиво нахмурился Зайцев. – А, чем же тогда занимается ваш хвалёный Департамент? Только пыль в глаза доверчивому начальству горазды пускать?
– Извините, я просто оговорился, – принялся неуклюже оправдываться полковник. – Неправильно выразился, так сказать. Все недовольные, конечно же, взяты у нас на карандаш и находятся под тотальным и всеобъемлющим контролем…
– Ладно, прощаю на первый раз, – брезгливо поморщился Президент. – Продолжайте, Назаров.
– Слушаюсь! Особого внимания на «Народную Волю» мы не обратили по следующим причинам. Во-первых, эта организация никогда не призывала к смене существующего строя. Ни к насильственному свержению, ни к политической борьбе за голоса избирателей. Во-вторых, никогда не шло речи и о разжигании межнациональной ненависти и розни. В-третьих, у фигурантов даже не было собственного сайта, что в среде российских «оппозиционеров» считается дурным тоном. Все свои обращения и предложения «Воля» первоначально размещала только на различных открытых интернет-форумах. А потом, совершенно неожиданно, «народовольцы» перешли на вирусную технологию распространения информации. И это момент нас, конечно же, насторожил…
– Что это за – «вирусная технология»?
– Привожу один из многочисленных вариантов. Некая загримированная личность приходит в интернет-кафе и отправляет оттуда – в адрес широко-посещаемых интернет-форумов – внешне безобидный рекламный текс. Человек, открывший этот файл, тут же получает на свою электронную почту «пакет» совершенно другой информации, естественно, негативно-разоблачительной и политической направленности. Более того, эта информация потом уходит и всем абонентам, зарегистрированным в «Адресной книге» первого получателя. Ну, и так далее. Вплоть до образования так называемого «эффекта домино»…. То есть, нам стало понятно, что в списочный состав «Народной Воли» входят и опытные хакеры очень высокой квалификации. После этого и была создана оперативная мобильная группа, работающая сугубо по «народовольцам»…. Но, должен признать, что мы слегка припозднились. То есть, банально опоздали…. Уже через полторы недели – после создания специальной оперативной группы – начались широкомасштабные теракты, и ситуация сразу же вышла из-под контроля. Мы были вынуждены буквально-таки разрываться между местами-точками совершённых терактов, разбросанных по всей стране – от Калининграда до Владивостока…. На настоящий момент совершено более пятидесяти пяти терактов. Погибло порядка ста двадцати человек. Причём, конца и краю этому кровавому процессу пока не видно. При проведении диверсионных мероприятий боевики «Народной Воли» используют современные мины с дистанционным управлением, гранаты, снайперские винтовки, пистолеты, охотничьи арбалеты, обыкновенные ножи и японские метательные звёздочки. Как говорится, расширенный арсенал…
– В отношении кого совершаются теракты? – старательно изучая собственные ухоженные ногти, невозмутимо уточнил Тёщин. – Уже успели классифицировать?
– Так точно! Все погибшие условно разделены нами на семь групп. Во-первых, государственные высокопоставленные чиновники, семьи которых – по мнению «народовольцев» – живут не по средствам. То есть, эти персоны (предположительно), являются злостными коррупционерами и активными расхитителями государственной казны…. Во-вторых, представители правоохранительных органов и спецслужб, производящие «крышевание» бизнеса и участвующие в «рейдерских» захватах. В-третьих, бизнесмены и различные частные лица, которые – так или иначе – уходят от уплаты налогов в особо крупных размерах. В-четвёртых, «второстепенные» люди, регулярно помогающие – в преступной деятельности – представителям первых трёх групп. Например, криминально-настроенные нотариусы, таможенники, налоговые инспектора, следователи, работники Прокуратуры, судьи и «серо-чёрные» банкиры, занимающиеся «обналичкой». В-пятых, «воры в законе» и лидеры ОПГ. В-шестых, злостные рецидивисты, склонные к совершению тяжких преступлений. В том числе, серийные педофилы и насильники. В-седьмых, представители «золотой молодёжи», избежавшие, благодаря вмешательству высокопоставленных родственников, заслуженного уголовного наказания.
– Ничего не понимаю, – нервно передёрнув плечами, признался Премьер-министр. – Мы, то есть, государство, и так активно боремся со всеми перечисленными вами, полковник, правонарушителями. В рамках действующего Законодательства, понятное дело. Что же не устраивает этих – так называемых – «народовольцев»?
– Методы, масштабы и динамика государственной борьбы, – понимающе хмыкнул Тёщин. – «Народная Воля» считает, что сегодняшний мягкотелый и слюнявый либерализм только развращает преступников всех мастей. Мол, неуместная доброта, она сродни полной безнаказанности и плодит – в геометрической прогрессии – новых преступников. Как уголовных, так и финансовых…
– Что я слышу? – удивился Президент. – Вы, Евгений Яковлевич, поддерживаете и одобряете жестокосердных и противоправных «народовольцев»?
– Нет, не одобряю и не поддерживаю, – загадочно улыбнулся пенсионер федерального значения. – Но, тем не менее, прекрасно понимаю. Игорь Игоревич, – обратился к Назарову, – вы говорили, кажется, о ста двадцати погибших?
– Так точно! Говорил.
– Вы проанализировали личности погибших и их прошлое? Что можете сказать об этих людях?
– М-м-м….
– Не мнитесь, полковник, и докладывайте по делу. Всё, как оно есть.
– Есть, докладывать! Все пострадавшие персоны – в своё время – попадали в сферу интересов правоохранительных органов. Некоторые из них даже получили реальные сроки отбытия наказаний. Правда, мизерные, и вскоре были освобождены. Либо условно-досрочно, либо по очередной амнистии…. Другие деятели отделались условными сроками и незначительными штрафами. Третьи из обвиняемых перешли – за недостаточностью полноценных улик – в разряд свидетелей…
– Это абсолютно ничего не меняет! – грозно сверкая линзами очков, возмутился Генеральный прокурор Сорокин. – Допустим, «народовольцы» собрали расширенные досье, исходя из которых, следует, что пострадавшие граждане являлись матёрыми и закоренелыми преступниками. Что, собственно, из того? Надо было – в безусловном порядке – все имеющиеся материалы передать нам. Или же, например, в Следственный комитет…. Мы же, господа, живём в двадцать первом веке! Для современной цивилизации самосуд неуместен!
– Правильно, – поддержал Сорокина Президент. – Правовой нигилизм является бичом нашей страны. Лишь Закон должен главенствовать над всем и вся…
– Разрешите? – по школьному вскинул вверх пухлую ладошку Тёщин. – Я, собственно, хотел бы сказать несколько слов по сопутствующей, так сказать, тематике. Это много времени не займёт.
– Конечно, Евгений Яковлевич. Только, прошу, не увлекайтесь.
– Спасибо, Дмитрий Владимирович…. Итак, поскольку я являюсь пенсионером, то располагаю целой кучей свободного времени. Поэтому ежедневно – по пять-шесть часов – «сижу» в Интернете. Так что, со всеми манифестами, призывами и программами «Народной Воли» я знаком не понаслышке. Должен признать, что некоторые предложения «народовольцев» не лишены здравого смысла. В том числе, и экономического…. Привожу конкретный пример. Государственная закупка медицинского оборудования и различных медицинских препаратов для льготных категорий граждан. Все вы, конечно, знаете, какой откровенный бардак творится в этой сфере. Томограф, закупленный Свердловской областью, может стоить в полтора-два раза дороже, чем точно такой же томограф, приобретённый чиновниками Новгородской области. Закупочные оптовые цены на один и тот же медицинский препарат – в разных префектурах Москвы – разнятся от двадцати до ста процентов. Полный и законченный бред! Причём, практически все региональные чиновники работают сугубо с посредниками. За щедрые откаты, понятное дело…. На этом негативном фоне предложение «народовольцев» выглядит вполне логичным и своевременным. Его суть заключается в следующем. Минздрав России заранее, в плановом порядке, собирает все заявки из регионов и тщательно разносит-суммирует их по тематическим разделам. После чего выходит на свободный рынок и приобретает – сугубо напрямую, в открытом порядке, у лучших мировых и отечественных производителей – всё запрошенное. Естественно, по эксклюзивно-низким ценам. Ведь, в этом случае, Минздрав России будет являться крупнейшим оптовым покупателем различных медицинских приборов, оборудования и препаратов…. Подчёркиваю, крупнейшим в мире оптовым покупателем!
– Как-то всё это…, м-м-м, громоздко, – понимающе переглянувшись с Премьер-министром, вяло промямлил Президент. – Каким-то доперестроечным Госпланом попахивает…
– Ну, и что из этого? – не сдавался упрямый старикан. – Пусть попахивает, перетерпим. Зато, будут сэкономлены сотни миллионов бюджетных долларов, которые не разойдутся по бездонным карманам жадных чиновников и разнообразных посредников…. Ещё одна здравая программа «народовольцев». Речь идёт о переводе расчётных счетов всех-всех государственных структур – из различных коммерческих банков – в Казначейство. В коммерческих банках, как вы знаете, строго соблюдается так называемая «банковская тайна», что существенно осложняет оперативный контроль за расходованием бюджетных средств. В условиях же государственного Казначейства существует реальная возможность по внедрению целого комплекса современных компьютерных «фильтров», способных «отсекать» как откровенные хищения, так и различные неэффективные траты…
Минут через двадцать пять Премьер-министр, тактично кашлянув, прервал Тёщина:
– Всё это, конечно, очень интересно и актуально…. Вы, Евгений Яковлевич, сможете предоставить мне – в течение двух недель – развёрнутый доклад на озвученную тематику? Заранее – большое спасибо…. А у вас, полковник, есть, что добавить к вышесказанному?
– Так точно! Имеется! – вытянулся в струнку Назаров. – И эти две новости носят крайне негативный характер.
– Что же, излагайте. Не томите.
– Слушаюсь! Во-первых, вчера вечером «Народная Воля» организовала – с помощью модифицированных вирусных программ – массовый вброс в Интернет свежей информации. Вернее, речь идёт о расширенных списках конкретных персон, приговорённых этой организацией к смерти. В общий перечень входят четыре тысячи двести пятьдесят три человека…
– Совсем обнаглели! – от души возмутился Зайцев. – Более четырёх тысяч! А…э-э-э, что вы можете сообщить…м-м-м, по персональному составу приговорённых?
– Перечень – в социально-структурном плане – очень широк, – невозмутимо передёрнув плечами, сообщил полковник. – Там числятся представители всех семи условных групп, о которых я уже докладывал. Включая даже известных представителей шоу-бизнеса и научных кругов. Кроме того…, – Назаров сделал невольную паузу. – Кроме того, в списках «народовольцев» озвучены и фамилии-должности двух уважаемых персон, присутствующих на этом заседании Совбеза…
– Кто же это? – чуть охрипшим голосом, в полной тишине, вкрадчиво спросил Премьер-министр. – Называйте, полковник. Не стесняйтесь. Здесь нет людей с расшатанными нервами.
– Господа Свиридов и Сорокин.
– Ик! – утробно выдохнул Генеральный прокурор.
– Ик! – незамедлительно поддержал его глава ГРУ.
– Предлагаю, прерваться минут на десять-двенадцать! – задумчиво хмурясь и вставая из-за стола, объявил Президент. – Господа, можете немного прогуляться по парку и вволю подышать свежим воздухом. Мы же с Владимиром Анатольевичем пройдём в мой кабинет…. Кстати, – невежливо ткнул – поочерёдно – указательным пальцем в Свиридова и Сорокина. – Вы, мутные деятели, составите нам компанию…
Перерыв прошёл откровенно скучно. Все его участники сразу же разбились на узко-профильные группы. Высоколобые эксперты о чём-то увлечённо беседовали с Тёщиным. Генералы и полковники спецслужб несуетливо и важно общались между собой. Сенаторы и спикер Государственной Думы, тревожно перешептываясь, предусмотрительно отошли в сторону.
Назаров, оставшись в гордом одиночестве, извлёк из кармана форменных брюк мобильный телефон и связался с дежурным по «своему» Департаменту. Полученная информация не обрадовала…
Перерыв завершился. Прилизанный секретарь пригласил всех обратно, в помещение.
Президент – радостно и беззаботно – о чём-то пересмеивался с Премьер-министром. А главный «грушник» и Генеральный прокурор, наоборот, были бесконечно мрачны и напоминали учеников-двоечников младших классов, которых строгие учителя только что оттаскали за уши.
– Все расселись? – дежурно поинтересовался Зайцев. – Что же, продолжаем знакомиться с докладом уважаемого господина Назарова. У вас, полковник, как мне помнится, имеется в запасе ещё одна негативно-неприятная новость?
– Уже две, Дмитрий Владимирович, – виновато вздохнул Игорь. – Извините. Так получилось.
– Ну-ну, – перестал улыбаться Президент. – Излагай, служивый…
Назаров коротко рассказал о появившемся в Интернете сообщении, в котором говорилось о предстоящем – в ближайшее воскресение – уничтожении загородного дома вице-губернатора Санкт-Петербурга.
– Потрясающая и бескрайняя наглость! – возмутился Премьер-министр. – Они стали уже заранее предупреждать о запланированных терактах? Мальчишки сопливые и не в меру самоуверенные! Что предпринимается, полковник?
– Моя мобильная группа уже выехала на место. Ожидается – в самое ближайшее время – прибытие в Ольховку представителей всех других правоохранительных органов и спецслужб. Завтра утром планирую лично прибыть на объект и возглавить команду сапёров. Естественно, что вокруг усадьбы господина Сергеева будет выставлена сверхнадёжная охрана, а сама деревня и её ближайшие окрестности будут «укомплектованы» опытными и многократно-проверенными оперативниками.
– Одобряю. Действуйте, – похвалил Зайцев. – Какая неприятная информация поступила за время недавнего перерыва?
– Час назад, на территории Новгородской области, обнаружен труп Петра Сергеева, единственного сына вице-губернатора Санкт-Петербурга, – доложил Назаров. – Вместе с ними были убиты ещё два молодых человека, сыновья уважаемых бизнесменов, занимающихся капитальным и дорожным строительством. Ответственность за это жестокое преступление взяла на себя боевая организация «Народная Воля».
– Что же это такое творится? Как же так? – послышались расстроенные и возмущённые голоса. – Нелюди. Сволочи. Ублюдки…
– Отставить пустые разговоры! – по-деловому распорядился Владимир Анатольевич. – У вас, Игорь Игоревич, всё?
– Так точно! – преданно шмыгнул носом Назаров. – Разрешите отбыть на объект?
– Разрешаю, – скупо улыбнулся Премьер-министр. – По завершению оперативных мероприятий, приказываю прибыть с развёрнутым докладом в Кремль, – заговорщицки переглянувшись с Президентом, добавил: – Мы с Дмитрием Владимировичем ждём вас, полковник, в следующий четверг, к двенадцати ноль-ноль. Пропуск на ваше имя будет выписан. Попрошу не опаздывать…
Показалось, или, действительно, в тёмно-карих глазах Тёщина промелькнула – на краткий миг – ехидная и многопонимающая усмешка?
Во-первых, над Москвой, благодаря очередному устойчивому антициклону, безраздельно властвовал плотный удушающий смог. Во-вторых, заседание обещало быть долгим и нудным, а, как известно, перерывы в работе эффективнее всего делать, выходя на природу. Мол, свежий воздух, щедро пропитанный кислородом, активно разгоняет кровь по сосудам и действенно способствует полноценному отдыху головного мозга…
На важное мероприятие, начало которого было назначено на двадцать один ноль-ноль, были приглашены практически все значимые государственные персоны современной России – руководящие сотрудники силовых ведомств и спецслужб, Генеральный прокурор, спикер Государственной Думы, два сенатора-тяжеловеса из Совета Федерации и несколько высоколобых экспертов-аналитиков.
Прибыл даже престарелый Евгений Яковлевич Тёщин, человек известный и заслуженный, занимавший – в разное время – самые разнообразные государственные должности, начиная от руководителя Службы внешней разведки, и заканчивая постом Премьер-министра. Тёщин давно уже был мирным пенсионером федерального значения, но решили-таки и его, на всякий случай, побеспокоить – больно, уж, тема предстоящего заседания была неординарной, сложной и скользкой.
Заседание вёл, разместившись в торце длиннющего переговорного стола, Дмитрий Владимирович Зайцев, Президент России. По правую руку от него, в гордом одиночестве, расположился Премьер-министр, Дорогин Владимир Анатольевич. По левую – все остальные.
– Кто, собственно, начнёт? – хмуро поинтересовался Зайцев. – Молчим, значит, уважаемые? Ну-ну, понятное дело…
– Предлагаю, господа, заслушать начальника «Департамента по борьбе с экстремизмом», – вальяжно зевнув, предложил Премьер-министр. – Как-никак, это его епархия…. Напоминаю всем присутствующим. Тема сегодняшнего заседания звучит следующим образом: – «Боевая организация «Народная Воля». Что это такое? С чем его едят? И как, собственно, бороться с этим антиобщественным явлением?»…. Полковник Назаров!
– Я! – поднимаясь на ноги, дисциплинированно отозвался Игорь.
– Приступайте к докладу.
– Есть!
– Попробуйте освятить создавшуюся проблему максимально широко, – торопливо дополнил Президент. – Но, вместе с тем, конкретно и сжато. Не растекаясь, так сказать, мыслями по древу нашего переговорного стола…
– Есть, максимально широко! Есть, коротко и сжато!
– Орёл сообразительный, – коротко хохотнул генерал-полковник Свиридов, уже лет десять-одиннадцать бессменно возглавлявший ГРУ и иногда – по этому важному поводу – позволявший себе всякие разговорные вольности. – Далеко, ей-ей, пойдёт. Если, конечно, с «Народной Волей» не рассорится вдрызг…. Гы-гы-гы!
– Николай Ильич, заканчивай со своими армейскими шуточками, – незлобиво пожурил Премьер-министр. – Не до того нам сейчас.
– Есть, заканчивать, Владимир Анатольевич! А ты, полковник, не тушуйся и не обижайся. Это я просто так брюзжу, чисто по-стариковски…
Выдержав короткую паузу, Назаров приступил к докладу:
– Впервые «Народная Воля» заявила о себе – примерно год назад – в Интернете. Так, ничего особенного и экстраординарного. Общее недовольство сложившейся социально-политической ситуацией. Различные претензии к российским Властям. Причём, как конкретные целевые претензии, так и откровенно-расплывчатые, общего порядка. Мол: – «Полный бардак, бедлам, всеобщее воровство, кумовство и тотальная безнаказанность российской обнаглевшей элиты…». Ничего, в общем, необычного. Таких ворчливых деятелей нынче развелось – и не сосчитать…
– Как это – не сосчитать? – недоверчиво нахмурился Зайцев. – А, чем же тогда занимается ваш хвалёный Департамент? Только пыль в глаза доверчивому начальству горазды пускать?
– Извините, я просто оговорился, – принялся неуклюже оправдываться полковник. – Неправильно выразился, так сказать. Все недовольные, конечно же, взяты у нас на карандаш и находятся под тотальным и всеобъемлющим контролем…
– Ладно, прощаю на первый раз, – брезгливо поморщился Президент. – Продолжайте, Назаров.
– Слушаюсь! Особого внимания на «Народную Волю» мы не обратили по следующим причинам. Во-первых, эта организация никогда не призывала к смене существующего строя. Ни к насильственному свержению, ни к политической борьбе за голоса избирателей. Во-вторых, никогда не шло речи и о разжигании межнациональной ненависти и розни. В-третьих, у фигурантов даже не было собственного сайта, что в среде российских «оппозиционеров» считается дурным тоном. Все свои обращения и предложения «Воля» первоначально размещала только на различных открытых интернет-форумах. А потом, совершенно неожиданно, «народовольцы» перешли на вирусную технологию распространения информации. И это момент нас, конечно же, насторожил…
– Что это за – «вирусная технология»?
– Привожу один из многочисленных вариантов. Некая загримированная личность приходит в интернет-кафе и отправляет оттуда – в адрес широко-посещаемых интернет-форумов – внешне безобидный рекламный текс. Человек, открывший этот файл, тут же получает на свою электронную почту «пакет» совершенно другой информации, естественно, негативно-разоблачительной и политической направленности. Более того, эта информация потом уходит и всем абонентам, зарегистрированным в «Адресной книге» первого получателя. Ну, и так далее. Вплоть до образования так называемого «эффекта домино»…. То есть, нам стало понятно, что в списочный состав «Народной Воли» входят и опытные хакеры очень высокой квалификации. После этого и была создана оперативная мобильная группа, работающая сугубо по «народовольцам»…. Но, должен признать, что мы слегка припозднились. То есть, банально опоздали…. Уже через полторы недели – после создания специальной оперативной группы – начались широкомасштабные теракты, и ситуация сразу же вышла из-под контроля. Мы были вынуждены буквально-таки разрываться между местами-точками совершённых терактов, разбросанных по всей стране – от Калининграда до Владивостока…. На настоящий момент совершено более пятидесяти пяти терактов. Погибло порядка ста двадцати человек. Причём, конца и краю этому кровавому процессу пока не видно. При проведении диверсионных мероприятий боевики «Народной Воли» используют современные мины с дистанционным управлением, гранаты, снайперские винтовки, пистолеты, охотничьи арбалеты, обыкновенные ножи и японские метательные звёздочки. Как говорится, расширенный арсенал…
– В отношении кого совершаются теракты? – старательно изучая собственные ухоженные ногти, невозмутимо уточнил Тёщин. – Уже успели классифицировать?
– Так точно! Все погибшие условно разделены нами на семь групп. Во-первых, государственные высокопоставленные чиновники, семьи которых – по мнению «народовольцев» – живут не по средствам. То есть, эти персоны (предположительно), являются злостными коррупционерами и активными расхитителями государственной казны…. Во-вторых, представители правоохранительных органов и спецслужб, производящие «крышевание» бизнеса и участвующие в «рейдерских» захватах. В-третьих, бизнесмены и различные частные лица, которые – так или иначе – уходят от уплаты налогов в особо крупных размерах. В-четвёртых, «второстепенные» люди, регулярно помогающие – в преступной деятельности – представителям первых трёх групп. Например, криминально-настроенные нотариусы, таможенники, налоговые инспектора, следователи, работники Прокуратуры, судьи и «серо-чёрные» банкиры, занимающиеся «обналичкой». В-пятых, «воры в законе» и лидеры ОПГ. В-шестых, злостные рецидивисты, склонные к совершению тяжких преступлений. В том числе, серийные педофилы и насильники. В-седьмых, представители «золотой молодёжи», избежавшие, благодаря вмешательству высокопоставленных родственников, заслуженного уголовного наказания.
– Ничего не понимаю, – нервно передёрнув плечами, признался Премьер-министр. – Мы, то есть, государство, и так активно боремся со всеми перечисленными вами, полковник, правонарушителями. В рамках действующего Законодательства, понятное дело. Что же не устраивает этих – так называемых – «народовольцев»?
– Методы, масштабы и динамика государственной борьбы, – понимающе хмыкнул Тёщин. – «Народная Воля» считает, что сегодняшний мягкотелый и слюнявый либерализм только развращает преступников всех мастей. Мол, неуместная доброта, она сродни полной безнаказанности и плодит – в геометрической прогрессии – новых преступников. Как уголовных, так и финансовых…
– Что я слышу? – удивился Президент. – Вы, Евгений Яковлевич, поддерживаете и одобряете жестокосердных и противоправных «народовольцев»?
– Нет, не одобряю и не поддерживаю, – загадочно улыбнулся пенсионер федерального значения. – Но, тем не менее, прекрасно понимаю. Игорь Игоревич, – обратился к Назарову, – вы говорили, кажется, о ста двадцати погибших?
– Так точно! Говорил.
– Вы проанализировали личности погибших и их прошлое? Что можете сказать об этих людях?
– М-м-м….
– Не мнитесь, полковник, и докладывайте по делу. Всё, как оно есть.
– Есть, докладывать! Все пострадавшие персоны – в своё время – попадали в сферу интересов правоохранительных органов. Некоторые из них даже получили реальные сроки отбытия наказаний. Правда, мизерные, и вскоре были освобождены. Либо условно-досрочно, либо по очередной амнистии…. Другие деятели отделались условными сроками и незначительными штрафами. Третьи из обвиняемых перешли – за недостаточностью полноценных улик – в разряд свидетелей…
– Это абсолютно ничего не меняет! – грозно сверкая линзами очков, возмутился Генеральный прокурор Сорокин. – Допустим, «народовольцы» собрали расширенные досье, исходя из которых, следует, что пострадавшие граждане являлись матёрыми и закоренелыми преступниками. Что, собственно, из того? Надо было – в безусловном порядке – все имеющиеся материалы передать нам. Или же, например, в Следственный комитет…. Мы же, господа, живём в двадцать первом веке! Для современной цивилизации самосуд неуместен!
– Правильно, – поддержал Сорокина Президент. – Правовой нигилизм является бичом нашей страны. Лишь Закон должен главенствовать над всем и вся…
– Разрешите? – по школьному вскинул вверх пухлую ладошку Тёщин. – Я, собственно, хотел бы сказать несколько слов по сопутствующей, так сказать, тематике. Это много времени не займёт.
– Конечно, Евгений Яковлевич. Только, прошу, не увлекайтесь.
– Спасибо, Дмитрий Владимирович…. Итак, поскольку я являюсь пенсионером, то располагаю целой кучей свободного времени. Поэтому ежедневно – по пять-шесть часов – «сижу» в Интернете. Так что, со всеми манифестами, призывами и программами «Народной Воли» я знаком не понаслышке. Должен признать, что некоторые предложения «народовольцев» не лишены здравого смысла. В том числе, и экономического…. Привожу конкретный пример. Государственная закупка медицинского оборудования и различных медицинских препаратов для льготных категорий граждан. Все вы, конечно, знаете, какой откровенный бардак творится в этой сфере. Томограф, закупленный Свердловской областью, может стоить в полтора-два раза дороже, чем точно такой же томограф, приобретённый чиновниками Новгородской области. Закупочные оптовые цены на один и тот же медицинский препарат – в разных префектурах Москвы – разнятся от двадцати до ста процентов. Полный и законченный бред! Причём, практически все региональные чиновники работают сугубо с посредниками. За щедрые откаты, понятное дело…. На этом негативном фоне предложение «народовольцев» выглядит вполне логичным и своевременным. Его суть заключается в следующем. Минздрав России заранее, в плановом порядке, собирает все заявки из регионов и тщательно разносит-суммирует их по тематическим разделам. После чего выходит на свободный рынок и приобретает – сугубо напрямую, в открытом порядке, у лучших мировых и отечественных производителей – всё запрошенное. Естественно, по эксклюзивно-низким ценам. Ведь, в этом случае, Минздрав России будет являться крупнейшим оптовым покупателем различных медицинских приборов, оборудования и препаратов…. Подчёркиваю, крупнейшим в мире оптовым покупателем!
– Как-то всё это…, м-м-м, громоздко, – понимающе переглянувшись с Премьер-министром, вяло промямлил Президент. – Каким-то доперестроечным Госпланом попахивает…
– Ну, и что из этого? – не сдавался упрямый старикан. – Пусть попахивает, перетерпим. Зато, будут сэкономлены сотни миллионов бюджетных долларов, которые не разойдутся по бездонным карманам жадных чиновников и разнообразных посредников…. Ещё одна здравая программа «народовольцев». Речь идёт о переводе расчётных счетов всех-всех государственных структур – из различных коммерческих банков – в Казначейство. В коммерческих банках, как вы знаете, строго соблюдается так называемая «банковская тайна», что существенно осложняет оперативный контроль за расходованием бюджетных средств. В условиях же государственного Казначейства существует реальная возможность по внедрению целого комплекса современных компьютерных «фильтров», способных «отсекать» как откровенные хищения, так и различные неэффективные траты…
Минут через двадцать пять Премьер-министр, тактично кашлянув, прервал Тёщина:
– Всё это, конечно, очень интересно и актуально…. Вы, Евгений Яковлевич, сможете предоставить мне – в течение двух недель – развёрнутый доклад на озвученную тематику? Заранее – большое спасибо…. А у вас, полковник, есть, что добавить к вышесказанному?
– Так точно! Имеется! – вытянулся в струнку Назаров. – И эти две новости носят крайне негативный характер.
– Что же, излагайте. Не томите.
– Слушаюсь! Во-первых, вчера вечером «Народная Воля» организовала – с помощью модифицированных вирусных программ – массовый вброс в Интернет свежей информации. Вернее, речь идёт о расширенных списках конкретных персон, приговорённых этой организацией к смерти. В общий перечень входят четыре тысячи двести пятьдесят три человека…
– Совсем обнаглели! – от души возмутился Зайцев. – Более четырёх тысяч! А…э-э-э, что вы можете сообщить…м-м-м, по персональному составу приговорённых?
– Перечень – в социально-структурном плане – очень широк, – невозмутимо передёрнув плечами, сообщил полковник. – Там числятся представители всех семи условных групп, о которых я уже докладывал. Включая даже известных представителей шоу-бизнеса и научных кругов. Кроме того…, – Назаров сделал невольную паузу. – Кроме того, в списках «народовольцев» озвучены и фамилии-должности двух уважаемых персон, присутствующих на этом заседании Совбеза…
– Кто же это? – чуть охрипшим голосом, в полной тишине, вкрадчиво спросил Премьер-министр. – Называйте, полковник. Не стесняйтесь. Здесь нет людей с расшатанными нервами.
– Господа Свиридов и Сорокин.
– Ик! – утробно выдохнул Генеральный прокурор.
– Ик! – незамедлительно поддержал его глава ГРУ.
– Предлагаю, прерваться минут на десять-двенадцать! – задумчиво хмурясь и вставая из-за стола, объявил Президент. – Господа, можете немного прогуляться по парку и вволю подышать свежим воздухом. Мы же с Владимиром Анатольевичем пройдём в мой кабинет…. Кстати, – невежливо ткнул – поочерёдно – указательным пальцем в Свиридова и Сорокина. – Вы, мутные деятели, составите нам компанию…
Перерыв прошёл откровенно скучно. Все его участники сразу же разбились на узко-профильные группы. Высоколобые эксперты о чём-то увлечённо беседовали с Тёщиным. Генералы и полковники спецслужб несуетливо и важно общались между собой. Сенаторы и спикер Государственной Думы, тревожно перешептываясь, предусмотрительно отошли в сторону.
Назаров, оставшись в гордом одиночестве, извлёк из кармана форменных брюк мобильный телефон и связался с дежурным по «своему» Департаменту. Полученная информация не обрадовала…
Перерыв завершился. Прилизанный секретарь пригласил всех обратно, в помещение.
Президент – радостно и беззаботно – о чём-то пересмеивался с Премьер-министром. А главный «грушник» и Генеральный прокурор, наоборот, были бесконечно мрачны и напоминали учеников-двоечников младших классов, которых строгие учителя только что оттаскали за уши.
– Все расселись? – дежурно поинтересовался Зайцев. – Что же, продолжаем знакомиться с докладом уважаемого господина Назарова. У вас, полковник, как мне помнится, имеется в запасе ещё одна негативно-неприятная новость?
– Уже две, Дмитрий Владимирович, – виновато вздохнул Игорь. – Извините. Так получилось.
– Ну-ну, – перестал улыбаться Президент. – Излагай, служивый…
Назаров коротко рассказал о появившемся в Интернете сообщении, в котором говорилось о предстоящем – в ближайшее воскресение – уничтожении загородного дома вице-губернатора Санкт-Петербурга.
– Потрясающая и бескрайняя наглость! – возмутился Премьер-министр. – Они стали уже заранее предупреждать о запланированных терактах? Мальчишки сопливые и не в меру самоуверенные! Что предпринимается, полковник?
– Моя мобильная группа уже выехала на место. Ожидается – в самое ближайшее время – прибытие в Ольховку представителей всех других правоохранительных органов и спецслужб. Завтра утром планирую лично прибыть на объект и возглавить команду сапёров. Естественно, что вокруг усадьбы господина Сергеева будет выставлена сверхнадёжная охрана, а сама деревня и её ближайшие окрестности будут «укомплектованы» опытными и многократно-проверенными оперативниками.
– Одобряю. Действуйте, – похвалил Зайцев. – Какая неприятная информация поступила за время недавнего перерыва?
– Час назад, на территории Новгородской области, обнаружен труп Петра Сергеева, единственного сына вице-губернатора Санкт-Петербурга, – доложил Назаров. – Вместе с ними были убиты ещё два молодых человека, сыновья уважаемых бизнесменов, занимающихся капитальным и дорожным строительством. Ответственность за это жестокое преступление взяла на себя боевая организация «Народная Воля».
– Что же это такое творится? Как же так? – послышались расстроенные и возмущённые голоса. – Нелюди. Сволочи. Ублюдки…
– Отставить пустые разговоры! – по-деловому распорядился Владимир Анатольевич. – У вас, Игорь Игоревич, всё?
– Так точно! – преданно шмыгнул носом Назаров. – Разрешите отбыть на объект?
– Разрешаю, – скупо улыбнулся Премьер-министр. – По завершению оперативных мероприятий, приказываю прибыть с развёрнутым докладом в Кремль, – заговорщицки переглянувшись с Президентом, добавил: – Мы с Дмитрием Владимировичем ждём вас, полковник, в следующий четверг, к двенадцати ноль-ноль. Пропуск на ваше имя будет выписан. Попрошу не опаздывать…
Показалось, или, действительно, в тёмно-карих глазах Тёщина промелькнула – на краткий миг – ехидная и многопонимающая усмешка?
Глава четвёртая
Сильный ход
Премьер-министр, впрочем, как и всегда, был импозантен и строг. Глотнув минеральной водички, он заявил – многообещающе, мужественно и непреклонно:
– Югорская нефтяная провинция очень важна для современной демократической России. Она – наша кровь. Она – наша основная надежда на счастливое и светлое будущее. В полноценное и многопрофильное развитие инфраструктуры Югорского края мы готовы вложить – в ближайшие годы – более двадцати пяти миллиардов долларов…
Иван Иваныч, военный пенсионер из деревни Ольховка, Ленинградской области, только печально передёрнул плечами и с пониманием прокомментировал:
– Нефтяная провинция, понятное дело. А, как же, простая русская Провинция? Ну, да, ну, да…. Кому она, болезная, нужна, коль там нефти нет? Ясен пень, никому…. Пусть подыхает, зараза, мать её!
– Всё с телеком разговариваешь? – входя в комнату, выполнявшую в доме Ветровых функцию столовой-гостиной, поинтересовалась Алина, в руках которой находилось объёмное блюдо с румяными пирогами. – Ох, смотри, деда! Неправильно это. Шёл бы на улицу, с народом деревенским пообщался бы…. Впрочем, сегодня, пожалуй, не стоит. И телевизора вполне достаточно. Типа – от греха подальше…
Помещение незамедлительно наполнилось чудесными и аппетитными замахами-ароматами.
– Пироги, никак? – заинтересованно задёргал длинным носом Иван Иванович. – С какой начинкой?
– Трёх видов. С малиной, с черникой и с маслятами.
– Хозяйственная ты у меня, внуча, слов нет.
– Югорская нефтяная провинция очень важна для современной демократической России. Она – наша кровь. Она – наша основная надежда на счастливое и светлое будущее. В полноценное и многопрофильное развитие инфраструктуры Югорского края мы готовы вложить – в ближайшие годы – более двадцати пяти миллиардов долларов…
Иван Иваныч, военный пенсионер из деревни Ольховка, Ленинградской области, только печально передёрнул плечами и с пониманием прокомментировал:
– Нефтяная провинция, понятное дело. А, как же, простая русская Провинция? Ну, да, ну, да…. Кому она, болезная, нужна, коль там нефти нет? Ясен пень, никому…. Пусть подыхает, зараза, мать её!
– Всё с телеком разговариваешь? – входя в комнату, выполнявшую в доме Ветровых функцию столовой-гостиной, поинтересовалась Алина, в руках которой находилось объёмное блюдо с румяными пирогами. – Ох, смотри, деда! Неправильно это. Шёл бы на улицу, с народом деревенским пообщался бы…. Впрочем, сегодня, пожалуй, не стоит. И телевизора вполне достаточно. Типа – от греха подальше…
Помещение незамедлительно наполнилось чудесными и аппетитными замахами-ароматами.
– Пироги, никак? – заинтересованно задёргал длинным носом Иван Иванович. – С какой начинкой?
– Трёх видов. С малиной, с черникой и с маслятами.
– Хозяйственная ты у меня, внуча, слов нет.