Долгое время ученые считали, что помеси белых и черных бесплодны, само слово «мулат» прямо происходит от слова «мул». Плодовитость мулатов очень огорчала многих прогрессивных людей, потому что противоречила данным науки: разные виды не могут иметь общего плодовитого потомства.
Антрополог Топинар полагал, что цветные народы «физиологически неспособны считать больше двух, трех или пяти», противопоставляя им «расы, называемые арийскими, имеющие большие способности к математике».
Тех же взглядов придерживались биолог Ламарк и философ Гегель. Один из основателей «научного» социализма, Фридрих Энгельс, в «Диалектике природы» вполне серьезно писал, что негры не способны понять высшую математику.
Эрудированный врач Густав Карус после всесторонних исследований вывел зависимость цвета кожи разных людей от их «внутренней просветленности».
Натурфилософ Лоренц Окен высказал еще более оригинальную мысль: «Кто умеет краснеть, является человеком; кто этого не может – тот негр».
В США в 1837 году вышла книга Жана-Жозефа Вирея «Естественная история человеческого рода», которая оправдывала рабовладельческую практику плантаторов. «Европеец, – писал Вирей, – является человеком по преимуществу, вершиной человеческого рода; остальные – подлый варварский сброд».
Уже в XX веке американские антропологи Брэнфорд и Блюм писали, опираясь на учение Дарвина: «Естественный отбор, если не чинить ему препятствий, завершил бы процесс вымирания. Считалось, что, если бы не институт рабства, поддерживавший и оберегавший чернокожих, им пришлось бы конкурировать с белыми в борьбе за выживание. Большая приспособленность белых в этом состязании была несомненной. Исчезновение чернокожих как расы стало бы лишь вопросом времени».
Была и такая теория: черные эволюционировали от горилл – более сильных, но менее умных; восточные расы – от орангутанов, а белые – от шимпанзе, самых умных из всех приматов[53].
Откуда брались эти безумные идеи? Они были востребованы жизнью. Наукоподобные теории придумывались потому, что именно это европейцы и хотели услышать.
Что плохо во всех этих изысканиях? Плохо уже то, что науки использовались для поддержания мифов. Еще хуже, что данные наук пришлось до предела упрощать. Примитивное упрощенчество уже в том, что кого ни спроси, все «точно знают», что рас на свете именно три.
Сколько рас живет на свете?
Так что же такое раса?!
Антрополог Топинар полагал, что цветные народы «физиологически неспособны считать больше двух, трех или пяти», противопоставляя им «расы, называемые арийскими, имеющие большие способности к математике».
Тех же взглядов придерживались биолог Ламарк и философ Гегель. Один из основателей «научного» социализма, Фридрих Энгельс, в «Диалектике природы» вполне серьезно писал, что негры не способны понять высшую математику.
Эрудированный врач Густав Карус после всесторонних исследований вывел зависимость цвета кожи разных людей от их «внутренней просветленности».
Натурфилософ Лоренц Окен высказал еще более оригинальную мысль: «Кто умеет краснеть, является человеком; кто этого не может – тот негр».
В США в 1837 году вышла книга Жана-Жозефа Вирея «Естественная история человеческого рода», которая оправдывала рабовладельческую практику плантаторов. «Европеец, – писал Вирей, – является человеком по преимуществу, вершиной человеческого рода; остальные – подлый варварский сброд».
Уже в XX веке американские антропологи Брэнфорд и Блюм писали, опираясь на учение Дарвина: «Естественный отбор, если не чинить ему препятствий, завершил бы процесс вымирания. Считалось, что, если бы не институт рабства, поддерживавший и оберегавший чернокожих, им пришлось бы конкурировать с белыми в борьбе за выживание. Большая приспособленность белых в этом состязании была несомненной. Исчезновение чернокожих как расы стало бы лишь вопросом времени».
Была и такая теория: черные эволюционировали от горилл – более сильных, но менее умных; восточные расы – от орангутанов, а белые – от шимпанзе, самых умных из всех приматов[53].
Откуда брались эти безумные идеи? Они были востребованы жизнью. Наукоподобные теории придумывались потому, что именно это европейцы и хотели услышать.
Что плохо во всех этих изысканиях? Плохо уже то, что науки использовались для поддержания мифов. Еще хуже, что данные наук пришлось до предела упрощать. Примитивное упрощенчество уже в том, что кого ни спроси, все «точно знают», что рас на свете именно три.
Сколько рас живет на свете?
Действительно, а почему считается, что существует именно три расы: монголоидная, европеоидная и негроидная? Иногда к ним добавляют еще четвертую – американскую, или индейскую. Расы простейшим образом разделяются «по цветам» на белую, желтую, черную и американскую – «красную».
Но это – упрощение, нужное именно для того, чтобы идеологически окормлять расистов. А то ведь запутаются, бедняжки.
Начнем с того, что внутри каждой из трех или четырех «больших рас» насчитывают от 5–6 до 20 «малых рас». Причем принадлежность многих «малых рас» к большой – дело сомнительное и неопределенное. Скажем, эфиопская малая раса – откровенно промежуточная между европеоидной и негроидной. Лапонскую малую расу включают то в европеоидную, то в монголоидную. Бушменов включают обычно в негритянскую расу – очень уж черные. Но у них есть много признаков и монголоидов.
Австралийцев и малорослые темнокожие племена включают в число негроидов, все по тем же признакам – черные. Но они очень сильно отличаются и друг от друга, и от африканских негров. Их включение в число негроидов – чистейшей воды условность.
Причем все расы, и большие и малые, вовсе не так уж и различаются цветом. Краснокожие – вовсе не краснокожие, а просто смуглые. И китайцы и малайцы вовсе не «желтые», а опять же в разной степени смуглые. Это касается и европейцев – молочно-белую кожу, кроме регулярного посещения ванной, гарантирует разве что жизнь в Скандинавии. Да и то больше зимой, когда кожа просто скрыта под одеждой, а летом и скандинавы загорают.
С негроидами вовсе полный мрак – кожа разных популяций может быть и темно-фиолетовой, как у инопланетных существ в голливудских мультиках. Дети в Париже, насмотревшись таких мультиков, иногда пугаются негров из Анголы, по большей части совершенно безвредных. А кожа других негроидов может быть лишь не намного темнее кожи южных европейцев, настолько, что по этому признаку трудно различить итальянцев и эфиопов.
Множество популяций людей, обитающих на нашей грешной Земле, разделяются по великому множеству критериев, и намного более надежным, чем «цвет кожи». Тут и форма черепа, и ширина таза, и наследственные заболевания, и особенности физиологии, и даже вкусовые ощущения: то, что кажется европейцу горьким, для некоторых азиатских популяций кажется кислым или пресным, лишенным вкуса.
Причем классификации у всех получаются разные в зависимости от того, по каким критериям выделяется раса. Внутри вида хомо сапиенс выделяют то «два основных расовых ствола», причем что это за «стволы», тоже миллион мнений. То негры и монголоиды оказываются частями одного «расового ствола» и противостоят европеоидам, то европеоиды и монголоиды в качестве единого «ствола» противостоят другому «стволу» – неграм.
А порой насчитывают и 5 «стволов», и даже до 13–15 вполне самостоятельных рас[54].
После Второй мировой войны в США, потом и в Европе даже стали отрицать само существование расы. Одна причина – слишком все запутанно и непонятно, материал плохо укладывается в рамки любой классификации. Вторая причина – «расоведческие исследования в США стали делом не совсем приличным и даже опасным»[55].
Ну, и некоторая неопределенность: кого и по каким критериям относить к той или иной расе? Долгое время было просто: определяли всякого по внешнему типу. Как у Конан-Дойля профессор Челленджер только посмотрел на журналиста Мелоуна и тут же сказал, что он относится к «кельтской расе»[56].
Но если и правда руководствоваться внешностью, то к разным расам частенько можно отнести родных братьев[57]. Несерьезно и ненадежно.
Но тогда как?! И кто к какой расе относится?
К тому же очень не точно само слово «раса». Что такое «раса» с точки зрения биологии? Непонятно. Раса – это подвид или вид?
В биологии вообще-то со времен Карла Линнея считается, что вид – это совокупность особей, которые могут иметь друг с другом плодовитое и жизнеспособное потомство. Род – это совокупность животных, которые могут иметь потомство жизнеспособное, но не плодовитое: как потомки ослов и лошадей, мулы, или дети леопардов и львиц, леопоны.
Накопление опыта показало: иногда потомство дают животные, мало схожие между собой. А представители одного вида между собой размножаться упорно не желают. Скажем, некоторые виды обезьян распадаются на популяции, которые ведут разный образ жизни. Одни активны в сумерках, другие – днем и практически никогда не встречаются. Вид один, а скрещивания нет и быть не может.
А другие виды внешне могут быть совсем не похожи друг на друга: белый медведь совсем не подобен бурому, но эти виды разошлись совсем недавно, считаные тысячи лет тому назад. И в результате белый и бурый медведи дают друг с другом жизнеспособных и плодовитых детенышей.
В наше время можно проверить, насколько далеко разошлись разные организмы и целые популяции: определить, как давно, сколько поколений назад, жил их общий предок. Метод, предложенный английским биохимиком Лайнусом Полингом для аминокислотных замен в белках, был назван «молекулярными часами». Позже скорость хода «молекулярных часов» была установлена по скорости изменения ДНК тех видов, время расхождения которых было известно по ископаемым останкам. Точность этих методов по статистическим причинам не очень высока – ошибка в молекулярных датировках может составлять 20–30 %. Но когда речь идет о событиях, отделенных от нас десятками и сотнями тысяч лет, точность всегда невысока.
«Молекулярные часы» показывают примерное время расхождения между формами жизни, популяциями и видами. Время расхождения чаще всего дает и степень близости популяций. Считается, что если популяции разошлись менее 2–2,5 миллиона лет тому назад – скрещивание возможно[58]. Если принимать всерьез и эти данные, и сведения палеоантропологов, то получается: люди принадлежат к одному виду. Даже подвиды образоваться не успели.
Но это – упрощение, нужное именно для того, чтобы идеологически окормлять расистов. А то ведь запутаются, бедняжки.
Начнем с того, что внутри каждой из трех или четырех «больших рас» насчитывают от 5–6 до 20 «малых рас». Причем принадлежность многих «малых рас» к большой – дело сомнительное и неопределенное. Скажем, эфиопская малая раса – откровенно промежуточная между европеоидной и негроидной. Лапонскую малую расу включают то в европеоидную, то в монголоидную. Бушменов включают обычно в негритянскую расу – очень уж черные. Но у них есть много признаков и монголоидов.
Австралийцев и малорослые темнокожие племена включают в число негроидов, все по тем же признакам – черные. Но они очень сильно отличаются и друг от друга, и от африканских негров. Их включение в число негроидов – чистейшей воды условность.
Причем все расы, и большие и малые, вовсе не так уж и различаются цветом. Краснокожие – вовсе не краснокожие, а просто смуглые. И китайцы и малайцы вовсе не «желтые», а опять же в разной степени смуглые. Это касается и европейцев – молочно-белую кожу, кроме регулярного посещения ванной, гарантирует разве что жизнь в Скандинавии. Да и то больше зимой, когда кожа просто скрыта под одеждой, а летом и скандинавы загорают.
С негроидами вовсе полный мрак – кожа разных популяций может быть и темно-фиолетовой, как у инопланетных существ в голливудских мультиках. Дети в Париже, насмотревшись таких мультиков, иногда пугаются негров из Анголы, по большей части совершенно безвредных. А кожа других негроидов может быть лишь не намного темнее кожи южных европейцев, настолько, что по этому признаку трудно различить итальянцев и эфиопов.
Множество популяций людей, обитающих на нашей грешной Земле, разделяются по великому множеству критериев, и намного более надежным, чем «цвет кожи». Тут и форма черепа, и ширина таза, и наследственные заболевания, и особенности физиологии, и даже вкусовые ощущения: то, что кажется европейцу горьким, для некоторых азиатских популяций кажется кислым или пресным, лишенным вкуса.
Причем классификации у всех получаются разные в зависимости от того, по каким критериям выделяется раса. Внутри вида хомо сапиенс выделяют то «два основных расовых ствола», причем что это за «стволы», тоже миллион мнений. То негры и монголоиды оказываются частями одного «расового ствола» и противостоят европеоидам, то европеоиды и монголоиды в качестве единого «ствола» противостоят другому «стволу» – неграм.
А порой насчитывают и 5 «стволов», и даже до 13–15 вполне самостоятельных рас[54].
После Второй мировой войны в США, потом и в Европе даже стали отрицать само существование расы. Одна причина – слишком все запутанно и непонятно, материал плохо укладывается в рамки любой классификации. Вторая причина – «расоведческие исследования в США стали делом не совсем приличным и даже опасным»[55].
Ну, и некоторая неопределенность: кого и по каким критериям относить к той или иной расе? Долгое время было просто: определяли всякого по внешнему типу. Как у Конан-Дойля профессор Челленджер только посмотрел на журналиста Мелоуна и тут же сказал, что он относится к «кельтской расе»[56].
Но если и правда руководствоваться внешностью, то к разным расам частенько можно отнести родных братьев[57]. Несерьезно и ненадежно.
Но тогда как?! И кто к какой расе относится?
К тому же очень не точно само слово «раса». Что такое «раса» с точки зрения биологии? Непонятно. Раса – это подвид или вид?
В биологии вообще-то со времен Карла Линнея считается, что вид – это совокупность особей, которые могут иметь друг с другом плодовитое и жизнеспособное потомство. Род – это совокупность животных, которые могут иметь потомство жизнеспособное, но не плодовитое: как потомки ослов и лошадей, мулы, или дети леопардов и львиц, леопоны.
Накопление опыта показало: иногда потомство дают животные, мало схожие между собой. А представители одного вида между собой размножаться упорно не желают. Скажем, некоторые виды обезьян распадаются на популяции, которые ведут разный образ жизни. Одни активны в сумерках, другие – днем и практически никогда не встречаются. Вид один, а скрещивания нет и быть не может.
А другие виды внешне могут быть совсем не похожи друг на друга: белый медведь совсем не подобен бурому, но эти виды разошлись совсем недавно, считаные тысячи лет тому назад. И в результате белый и бурый медведи дают друг с другом жизнеспособных и плодовитых детенышей.
В наше время можно проверить, насколько далеко разошлись разные организмы и целые популяции: определить, как давно, сколько поколений назад, жил их общий предок. Метод, предложенный английским биохимиком Лайнусом Полингом для аминокислотных замен в белках, был назван «молекулярными часами». Позже скорость хода «молекулярных часов» была установлена по скорости изменения ДНК тех видов, время расхождения которых было известно по ископаемым останкам. Точность этих методов по статистическим причинам не очень высока – ошибка в молекулярных датировках может составлять 20–30 %. Но когда речь идет о событиях, отделенных от нас десятками и сотнями тысяч лет, точность всегда невысока.
«Молекулярные часы» показывают примерное время расхождения между формами жизни, популяциями и видами. Время расхождения чаще всего дает и степень близости популяций. Считается, что если популяции разошлись менее 2–2,5 миллиона лет тому назад – скрещивание возможно[58]. Если принимать всерьез и эти данные, и сведения палеоантропологов, то получается: люди принадлежат к одному виду. Даже подвиды образоваться не успели.
Так что же такое раса?!
Но если в общем и целом все расы свободно скрещиваются со всеми, то какие же биологические реалии стоят за расами?! Ответа на этот вопрос я ни в какой литературе пока что-то не обнаружил. По-видимому, и «большие» и «малые» расы, и все популяции человека различаются на том уровне, который для более примитивных видов просто не очень важен.
Скажем, бурый медведь образует то ли 5, то ли 8, то ли даже 18 подвидов, причем внешне эти подвиды различаются больше, чем пигмеи отличаются от северных европейцев или от австралийцев. Судите сами: рост пигмеев Африки у мужчин составляет 144–150 см и вес – порядка 40–50 кг.
Скажем, бурый медведь образует то ли 5, то ли 8, то ли даже 18 подвидов, причем внешне эти подвиды различаются больше, чем пигмеи отличаются от северных европейцев или от австралийцев. Судите сами: рост пигмеев Африки у мужчин составляет 144–150 см и вес – порядка 40–50 кг.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента