Страница:
Среди архитекторов, работавших в Гатчине в конце XVIII века, следует упомянуть А.Д. Захарова, выполнившего ряд построек в парке, Н.А Львова, занимавшегося возведением увеселительных объектов в Зверинце, А.Ф. Виолье, построившего знаменитый березовый домик, и В.И. Баженова, разработавшего проекты строительства замковых сооружений, не воплощенных, правда, в жизнь. Среди строителей Гатчины времен Павла I Д. Висконти, автор Малого и Трехарочного мостов, а также террасы на Карпином пруде. К.А. Пластилин, выходец из крестьян, был подрядчиком на строительстве Оранжереи, Большой террасы, Сильвийских и Березовых ворот. Этому талантливому человеку принадлежит и заслуга в строительстве Коннетабля и верстовых столбов в городе.
Среди гатчинских садовников особое место занимает английский мастер Джеймс Гакет, который поступил на службу к графу Г.Г. Орлову в начале 1770-х годов, продолжил свою работу при Павле и в возрасте 96 лет скончался в 1833 году в Гатчине, о которой писал: «Судьбе угодно было устроить, чтобы я, будучи иноземец, нашел себе новое любезное отечество – Россию и постоянное жительство в Гатчине…»
Недолгий срок правления Павла I закончился, как мы знаем, в марте 1801 года, и новый, XIX век стал для Гатчины обычным, рядовым, не таким ярким, как предыдущее столетие – время расцвета дворцово-паркового ансамбля, эпоха становления города. В новом столетии дворец и парк будут крепко связаны с историей Романовых, временами становясь синонимами царствующего дома. Но об этом – в следующих главах.
Первый смотритель Гатчинского дворца-музея Владимир Кузьмич Макаров писал: «Хозяин… комнат – человек беспокойный, сложный, много читающий, думающий и пишущий, мистик, любитель искусств, солдат и политик. Для понимания человека конца XVIII века, искушенного знаниями, но связанного традициями, комнаты Павла дают незаменимый материал».
Глава 4
Среди гатчинских садовников особое место занимает английский мастер Джеймс Гакет, который поступил на службу к графу Г.Г. Орлову в начале 1770-х годов, продолжил свою работу при Павле и в возрасте 96 лет скончался в 1833 году в Гатчине, о которой писал: «Судьбе угодно было устроить, чтобы я, будучи иноземец, нашел себе новое любезное отечество – Россию и постоянное жительство в Гатчине…»
Недолгий срок правления Павла I закончился, как мы знаем, в марте 1801 года, и новый, XIX век стал для Гатчины обычным, рядовым, не таким ярким, как предыдущее столетие – время расцвета дворцово-паркового ансамбля, эпоха становления города. В новом столетии дворец и парк будут крепко связаны с историей Романовых, временами становясь синонимами царствующего дома. Но об этом – в следующих главах.
Первый смотритель Гатчинского дворца-музея Владимир Кузьмич Макаров писал: «Хозяин… комнат – человек беспокойный, сложный, много читающий, думающий и пишущий, мистик, любитель искусств, солдат и политик. Для понимания человека конца XVIII века, искушенного знаниями, но связанного традициями, комнаты Павла дают незаменимый материал».
Глава 4
Гатчинский дворец
Центральной постройкой резиденции стало здание дворца, выполненное в виде охотничьего замка, словно вырастающего среди густой зелени окружающих его парков. Тут, безусловно, сказалось влияние другого европейского дворца-замка, в постройке которого Антонио Ринальди принимал участие (на начальном этапе) вместе с итальянским зодчим Луиджи Ванвителли. Речь идет о Королевском дворце в Казерте, городке на юге Италии, ныне являющемся пригородом Неаполя. Огромное здание (1200 комнат) резиденции неаполитанских королей впитало в себя не только итальянские, но и испанские традиции строительства укрепленных дворцов-крепостей, что сказалось на форме здания, обработке его фасадов и расположении на местности. Грандиозные работы, ради которых был даже перенесен на 10 километров город, закончены не были. Так и не появилась величественная 20-километровая аллея, которая вела к дворцу, хотя был разбит парк с длинным каскадом и фонтанами – один из крупнейших регулярных парков Европы.
Сравнение внешнего облика дворца в Гатчине с лучшими образцами итальянского зодчества того времени говорит о том, что влияние аппенинской архитектуры на Ринальди было безусловным, да и заказчик поддерживал это направление в строительстве своей загородной резиденции. Конечно, Антонио Ринальди, использовав определенные приемы зодчих своей родины, создал удивительный по пластике и композиции загородный дворец с совершенно оригинальной для второй половины XVIII века архитектурой.
Одна из особенностей Большого Гатчинского дворца заключается в том, что, образуя единый ансамбль, здание при этом состоит из отдельных изолированных частей, и его планировка лишь подтверждает это.
Отделка фасадов проработана авторами проектов очень тщательно, особенно это касается центральной части дворца, где Ринальди продемонстрировал сочетание своей любви к деталям «со свойственной, – по мнению Д.А. Кючарианц и А.Г. Раскина, – зодчему мягкой, хочется сказать – трепетной пластикой».
Башни каре обеспечивают удачный переход от фасада главного здания к фасадам Кухонного и Арсенального корпусов. Массивные стены, повторяя отчасти убранство центрального корпуса дворца, заглушают плавное течение линий и ритмичность пилястр, а купольное завершение с восьмигранным фонариком наиболее точно соотносится с волнообразными линиями второго этажа.
Важным дополнением южного фасада дворца являются фортификационные сооружения, расположенные в этой части территории, – крепостной ров, перекинутые через него два моста, которые во времена Павла были подъемными, и бастионная стена с отверстиями (амбразурами) для орудий. Эти элементы защиты лишь усиливают впечатление крепостной мощи дворца, а установленная на плацу перед ним статуя Павла I работы скульптора И.П. Витали служит началом композиционной оси всего здания. Завершает общую картину площадь, ограниченная с одной стороны гранитом бастиона, а с трех других – стенами дворцового здания. Этот парадный плац площадью около 10 тысяч квадратных метров предназначался для проведения военных парадов, смотров войск и занятий строевой подготовкой.
Противоположный, северный фасад дворца имеет свои особенности, обусловленные как архитектурой и планировкой здания, так и рельефом местности, и выходит к парку и Серебряному озеру. Отсюда Главный корпус выглядит как грозная средневековая крепость с башнями по краям. Так как здание стоит на холме, то каре практически не видно, что усиливает общее восприятие компактной и довольно высокой центральной части дворца, самой старой из всех существующих.
Со стороны озера и парка хорошо просматриваются Сигнальная и Часовая башни Гатчинского дворца – основные доминанты дворцово-паркового ансамбля. У них строгий вид: простые прямоугольные окна, обрамленные такими же наличниками по третьему и четвертому этажам, ограничены по углам башенных плоскостей лопатками; первый и второй этажи повторяют рисунок пилястр дорического и ионического ордера соответственно. Круглое окно последнего, пятого этажа эффектно украшено выступающим полукруглым карнизом, и именно оно и придает дворцу сходство со средневековым замком, как и плоская кровля башен, спрятанная за небольшим сплошным стилизованным под бруствер без зубцов каменным ограждением.
В несколько ином ключе решены парковые фасады полукружий галерей, имеющие членение уже на три этажа и украшенные вытянутыми пилястрами дорического ордера на первые два этажа и ионического – в третьем.
От северного фасада в сторону парка спускается широкая гранитная лестница, центр которой соотнесен с портиком и центральной серединной осью Главного корпуса.
Все здание Большого Гатчинского дворца облицовано местным пудостским и парицким камнем, который придает зданию своеобразный желтоватый цвет, меняющий свой оттенок в зависимости от погоды и особую фактуру, которая и делает его схожим с европейским замком; сочетание общей архитектуры здания с его каменной «одеждой» удивительно органично. Каменная облицовка скрывает под собой кирпичные стены, и кажется, что, подобно многим творениям древности, замок в Гатчине сложен из цельных каменных блоков.
Справа от центрального входа находилась Кавалергардская, или Приемная, в которой круглосуточно несли караул кавалергарды. Следующая комната была Нижней Тронной цесаревича, за которой находились комната дежурного офицера и специальное помещение для знамен расквартированных в Гатчине воинских частей, – Знаменная. Кроме них на первом этаже находились: Туалетная Павла, по которой проходила винтовая лестница из подвала до последнего этажа Главного корпуса, Овальный кабинет и Башенная комната.
Слева – Собственная кофишенская и Официантская – бытовые помещения для обслуживающего персонала.
Из Вестибюля в бельэтаж (второй этаж) к главным официальным помещениям дворца ведет Парадная лестница, выполненная Ринальди в строгом стиле, с широкими маршами, обилием света из многочисленных больших оконных проемов. Ее ступени сделаны из готландского порфира, стены украшены живописными панно 40-х годов XIX века работы С.Ф. Щедрина и А.Е. Мартынова. На промежуточных площадках расположены входы в Арсенальную и Чесменскую галереи, находящиеся на втором этаже западного полукружия, а парадные залы дворца начинает Аванзал, или Приемная.
Бельэтаж традиционен для европейской дворцовой архитектуры XVIII–XIX веков. Здесь проходили официальные приемы, и его убранство и планировка связаны с особенностями придворного церемониала и статусом владельцев дворца. Собственно, это и стало причиной реконструкции орловского замка и изменения некоторых его частей под нужды наследника русского престола. Главным помещением в итоге реконструкции стала Верхняя Тронная Павла I, от которой начиналась первая анфилада комнат и залов: Мраморная столовая, Аванзал, Проходная, Белый зал, Тронная Марии Федоровны. Вторая анфилада тоже шла от Мраморной столовой, далее следовали: Тронная Павла, Гостиная Марии Федоровны, Парадная спальня, Овальный будуар и Кабинет. От Овального будуара – третья анфилада, состоящая помимо самого будуара из Туалетной, двух проходных комнат и Тронной Марии Федоровны. Важными элементами парадной части здания были три галереи – Арсенальная, Чесменская (западная) и Греческая (восточная), причем к последней примыкала комната Ротари.
Аванзал примыкает непосредственно к Парадной лестнице и, несмотря на многочисленные переделки, кое-что сохранил от Ринальди – классический карниз с кронштейнами, розоватый искусственный мрамор наличников, перекрытия с хорошо развитыми падугами и рисунок паркета в виде экзотического цветка, с большими завитками и ромбом в центре композиции. Комната подверглась реконструкции – стены расчленили тонкими тягами, а в простенки поместили три большие живописные работы, ставшие неотъемлемой частью декора зала. Выбор картин не был случайным. Большой портрет Павла I в облачении гроссмейстера (главы) Мальтийского ордена кисти итальянского живописца Сальваторе Тончи вызывал у посетителей неоднозначное чувство, когда они видели императора в мистическом образе главного рыцаря Европы. Да и самому императору было приятно видеть себя в этом амплуа. «Изгнание из рая» Луки Джордано могло восприниматься как намек на долгое затворничество великого князя, соперничавшего с матерью за право на престол. Последнее полотно работы Жозефа Берне «Буря» напоминало о характере Павла Петровича.
Среди предметов мебели Аванзала отметим стулья в стиле чиппендейл[1], ломберные столики и ящик для дров.
Из Приемной мы переходим в просторную и нарядную Мраморную столовую (в ней шестнадцать коринфских колонн из мрамора). Углы столовой украшены одиночными колоннами, а парные установлены в простенках оконных проемов и на противоположных им стенах. Изящные каннелюрированные стволы колонн установлены на высоких прямоугольных пьедесталах, одной стороной соприкасающихся со стенами, и образуют общий массив по всей длине комнаты. У основания колонн можно видеть два валика, а капитель поддерживает фриз причудливого узора, плавно переходящий через фигурный карниз в изумительную лепнину потолка. Буфетная отделена полукруглой мраморной балюстрадой из трех секций, которая связывает между собой колонны на выступах стен. На тумбах, соединяющих ограждение этой части Мраморной столовой, установлены декоративные мраморные вазы, а дополнительным украшением стен служат сандрики с консолями и широкий фриз в виде скульптурного панно с мифологическими сюжетами. Пространства над окнами также заняты лепными панно, а стены декорированы лепкой из изящных переплетающихся ветвей лавра. За балюстрадой на постаменте находится мраморная скульптура XVIII века – копия с античного оригинала Лисиппа «Эрот, натягивающий тетиву лука».
До Великой Отечественной войны потолок украшали центральный плафон «Аполлон и музы» работы художника Г. Лохова и живописная работа неизвестного автора «Вакс и Ариадна», но во время войны эта живопись исчезла, и реставраторы заменили их полотнами работы мастеров XVIII века из запасников Эрмитажа. Над Буфетной расположена картина «Селена и Эндимион» – копия с работы С. Торелли; центральную часть потолка занимает полотно неизвестного художника второй половины XVIII века «Вера и Надежда».
Наборный паркет из редких сортов дерева был также воссоздан мастерами-реставраторами под руководством Е.Ф. Кудряшова во время работ по восстановлению дворца. Его композиция повторяет геометрию потолочного декора, гармонично сочетаясь с общим оформлением столовой.
Обращает на себя внимание мраморный камин у восточной стены зала. Он украшен зеркалом, рама которого завершается изображением грифонов (эмблема дома Романовых), поддерживающих медальон с фигурой танцующей вакханки. Общая площадь этого парадного помещения – 110 квадратных метров. Торжественная и богато декорированная Мраморная столовая использовалась для проведения торжественных обедов, а к тому же выполняла и очень важную «эстетическую» функцию – предваряла вход в Верхнюю Тронную Павла – место официальных приемов. Бренна, перестраивая кабинет Григория Орлова в Тронную, проявил большую изобретательность и тонкое чутье мастера. Будучи главным залом дворца, Тронная имеет относительно маленькую для подобных помещений площадь – всего пятьдесят квадратных метров; декор этой комнаты времен Ринальди состоял из растительных орнаментов, скомпонованных с корзинками и вазами с цветами. Бренна, решая вопрос о придании залу нужного помпезного государственного стиля, решил использовать декоративное убранство, которое и должно было задавать необходимый тон всей архитектуре Тронной.
Сравнение внешнего облика дворца в Гатчине с лучшими образцами итальянского зодчества того времени говорит о том, что влияние аппенинской архитектуры на Ринальди было безусловным, да и заказчик поддерживал это направление в строительстве своей загородной резиденции. Конечно, Антонио Ринальди, использовав определенные приемы зодчих своей родины, создал удивительный по пластике и композиции загородный дворец с совершенно оригинальной для второй половины XVIII века архитектурой.
Большой Гатчинский дворец. Главный корпус
Для расположения основного здания архитектор выбрал самую высокую точку территории мызы. К Серебряному лугу и озеру обращен северный фасад дворца, а южный, закрывая собой вход в парк, обрамляет парадную площадь, раскрываясь всей своей мощью и размерами (длина – более 270 метров) перед посетителями. Средний, центральный корпус в три этажа, исполнен в виде прямоугольника, на двух углах которого со стороны парка высятся пятигранные башни – Часовая и Сигнальная, состоящие из пяти ярусов. Со стороны парадной площади устроены входные дверные проемы в виде арок и обширный балкон по второму этажу. Название башен связано с их функциональными особенностями: на Сигнальной (левой) был установлен громоотвод, созданный академиком Эйлером; на Часовой (правой) – башенные часы. Главный корпус соединяется полуциркульными галереями, сооруженными на месте мраморной колоннады, которые примыкают к одноэтажным служебными дворам – Кухонному и Конюшенному. Углы каре завершаются восьмигранными башнями, которые на два этажа ниже башен Главного корпуса, а две из них, примыкающие к полуциркульным галереям, покрыты куполообразной кровлей. Одна из них (левая) увенчана золоченым православным крестом – в этой части дворца располагается домовая церковь, которая в результате реконструкции под руководством архитектора Бренны получила новый резной иконостас. Эти башни придали всему ансамблю целостность и завершенность. В 1796 году зодчий приступил к перестройке колоннад, причем, как следует из документов того времени, работы производились в большой спешке, и по причине острой нехватки рабочих рук к строительству привлекли солдат (гренадер) из гатчинских частей, выплачивая ежедневно по 60 копеек каждому. Тогда же служебные корпуса, служившие при графе Орлове кухней и конюшней, надстроили двумя этажами, при этом они изменили свое назначение: например, в бывших конюшнях разместили библиотеку и арсенал, куда по приказу Павла I перенесли большую коллекцию пистолетов производства многих стран Европы, различные виды оружия и оружейных принадлежностей. Кроме того, в этих зданиях появились и покои членов императорской фамилии.Италия. Казерта. Королевский дворец
В центральной части главного корпуса находились личные покои членов семьи цесаревича (позже императора) и парадные залы дворца.Одна из особенностей Большого Гатчинского дворца заключается в том, что, образуя единый ансамбль, здание при этом состоит из отдельных изолированных частей, и его планировка лишь подтверждает это.
Отделка фасадов проработана авторами проектов очень тщательно, особенно это касается центральной части дворца, где Ринальди продемонстрировал сочетание своей любви к деталям «со свойственной, – по мнению Д.А. Кючарианц и А.Г. Раскина, – зодчему мягкой, хочется сказать – трепетной пластикой».
Италия. Казерта. Каскад в парке
Первый этаж Главного корпуса с южной стороны украшают пилястры дорического ордера, продолжаясь на галереях каре, а оконные проемы занимают большую часть площади простенков между ними. Окна центральной части первого этажа прямоугольные, с декором в виде простого наличника и заглубленного панно в верхней части. В галереях оконные проемы как первого, так и второго этажа полуциркульные. Окна второго этажа главного здания имеют более богатый рисунок наличников, завершающийся рельефной выкружкой, а его парные пилястры переходят в галереях в ионические полуколонны, соединенные между собой в подоконной части балюстрадой. Парадный вход в центре здания, к которому ведет пандус, решен в виде чередующихся полуциркульных и прямоугольных проемов; дополнительные полуциркульные входы решены в виде двух небольших портиков по центру полукруга галерей и двух портиков на их торцах. Портики декорированы двумя колоннами дорического ордера, установленными на постаменты, и завершаются по уровню второго этажа неширокими балконами с чугунными решетками ограждения. К портикам ведут наружные, устроенные по высоте цоколя здания лестницы из гранита. По краям парапета, ограждающего подъезд к центральному входу здания, установлены две мраморные скульптуры: аллегории «Бдительность» и «Благоразумие» («Осторожность») работы венецианских скульпторов Дж. Б. Маркиори и Дж. М. Морлайтера. Статуя «Благоразумие» – двуликая женщина, идущая по лаврам и смотрящаяся при этом в зеркало, вокруг ручки которого обвилась толстая змея, с лежащим у ее ног длиннорогим оленем, – чрезвычайно сложна по символическому значению своих атрибутов. Двуликость «Благоразумия», старческое лицо которого обращено назад, означает, что для предвидения будущего обязательно знание прошлого. Голову статуи венчает шлем, увитый тутовой ветвью, – первый символизирует необходимость руководствоваться в своих делах велениями разума, здравого смысла, что убережет человека от многих неприятностей. А тутовое дерево, по словам поэта Альчито, – самое предусмотрительное: оно не развернет своих листьев до тех пор, пока холода не пройдут окончательно. Вокруг ручки зеркала обвилась змея-рыба Ехидна, которая, по Плинию, может остановить корабль, если обовьется вокруг него. Таким образом она олицетворяет задержку, присущую благоразумию. То же значение оленя, лежащего у ног статуи: он бежит по лесу на своих длинных ногах быстрее всех, но его большие рога цепляются за ветви, что замедляет движение. К тому же он пережевывает жвачку, что символизирует размышление, предшествующее деянию.Арсенальное каре
Статуя «Бдительность» – это женщина, в правой руке которой книга и ветвь, а в левой – зажженный светильник. Рядом с ней стоит цапля, самая бдительная из птиц, с камнем в поднятой лапе. Книга символизирует бдительность души, которую можно обрести, изучая науки. Ветвь (или прут), так же как и горящий светильник, способны разбудить спящего и напоминают, что бдительность особенно важна во время отдыха и сна. А цапля, стоящая с камнем в лапе, символизирует ответственность человека за собственную жизнь и ее безопасность. Как писал античный автор: «О цапле говорят, что когда они летают стадами, то для совместного отдыха устраиваются так, что одна стоит и держит камень в поднятой лапе, и другие, пока он не упадет, уверены, что их оберегает бдительность товарища, а когда падает, что происходит, лишь когда стража заснет, – то от шума просыпаются и улетают прочь».Дж. Мерлайтер. Благоразумие
Третий этаж дворца самый простой в архитектурном плане: наличники повторяют рисунок первого этажа, как и пилястры, а завершается он парапетами из кованной ажурной решетки, соединяющей каменные тумбы и пять аттиков, отмечающих входы в здание. Межэтажные карнизные пояса проходят по всем фасадам здания.Башни каре обеспечивают удачный переход от фасада главного здания к фасадам Кухонного и Арсенального корпусов. Массивные стены, повторяя отчасти убранство центрального корпуса дворца, заглушают плавное течение линий и ритмичность пилястр, а купольное завершение с восьмигранным фонариком наиболее точно соотносится с волнообразными линиями второго этажа.
И. Маркиори. Бдительность
Фасады каре усиливают общее восприятие монументальности всего здания, хотя и выглядят тяжеловато, особенно в перспективе Главного корпуса. Ряды однообразных прямоугольных окон первого и третьего этажей разбавлены квадратными оконными проемами второго этажа; пилястры корпусов повторяют подобные украшения центральной части. Ритмичность оконных проемов на сильно вытянутой стене придает всей композиции необходимую динамику. Разделение каре одним межэтажным карнизом, в результате чего первый и второй этажи по фасаду были объединены в один, смягчает восприятие этих частей здания в общем ансамбле южного фасада дворца и зрительно связывает части постройки Антонио Ринальди с более поздними дополнениями архитектора Бренны. Дополнительными элементами архитектурного убранства угловых башен служат руст на их гранях и круглые оконные проемы верхних ярусов, повторенные по типу круглых окон Часовой и Сигнальной башен.Важным дополнением южного фасада дворца являются фортификационные сооружения, расположенные в этой части территории, – крепостной ров, перекинутые через него два моста, которые во времена Павла были подъемными, и бастионная стена с отверстиями (амбразурами) для орудий. Эти элементы защиты лишь усиливают впечатление крепостной мощи дворца, а установленная на плацу перед ним статуя Павла I работы скульптора И.П. Витали служит началом композиционной оси всего здания. Завершает общую картину площадь, ограниченная с одной стороны гранитом бастиона, а с трех других – стенами дворцового здания. Этот парадный плац площадью около 10 тысяч квадратных метров предназначался для проведения военных парадов, смотров войск и занятий строевой подготовкой.
Противоположный, северный фасад дворца имеет свои особенности, обусловленные как архитектурой и планировкой здания, так и рельефом местности, и выходит к парку и Серебряному озеру. Отсюда Главный корпус выглядит как грозная средневековая крепость с башнями по краям. Так как здание стоит на холме, то каре практически не видно, что усиливает общее восприятие компактной и довольно высокой центральной части дворца, самой старой из всех существующих.
Памятник Павлу I
Северный фасад дворца и Терраса-пристань. С открытки начала XX в.
Архитектурное убранство северного фасада то же, что и южного. По центру первого этажа здания расположено пять полуциркульных дверных проемов и два прямоугольных; средняя дверь решена в виде скромного портика дорического ордера, завершенного балконом на уровне второго этажа. Его чугунное кованое ограждение смягчает в целом строгий вид всего здания. Обрамление проемов наличником завершается на своде замковым камнем. Две мраморные статуи «Война» и «Мир» на небольших постаментах у стены, выполненные уже упоминавшимися мастерами Дж. Б. Маркиори и Дж. М. Морлайтером, служат украшением северного фасада Гатчинского дворца. К фризу портика прикреплена памятная медная доска, текст которой гласит: «Заложен в 1766 мая 30. Окончен 1781 года». Стены фасада расчленены по первому этажу пилястрами дорического ордера, окна в простом обрамлении. Второй этаж декорирован ионическими пилястрами, прямоугольные оконные проемы имеют наличники с усложненным барочным рисунком, а выход на балкон украшен выступающим полукруглым карнизом. Как и во всем здании, последний этаж завершен чугунной балюстрадой и аттиком ровно по центру фасада.Со стороны озера и парка хорошо просматриваются Сигнальная и Часовая башни Гатчинского дворца – основные доминанты дворцово-паркового ансамбля. У них строгий вид: простые прямоугольные окна, обрамленные такими же наличниками по третьему и четвертому этажам, ограничены по углам башенных плоскостей лопатками; первый и второй этажи повторяют рисунок пилястр дорического и ионического ордера соответственно. Круглое окно последнего, пятого этажа эффектно украшено выступающим полукруглым карнизом, и именно оно и придает дворцу сходство со средневековым замком, как и плоская кровля башен, спрятанная за небольшим сплошным стилизованным под бруствер без зубцов каменным ограждением.
В несколько ином ключе решены парковые фасады полукружий галерей, имеющие членение уже на три этажа и украшенные вытянутыми пилястрами дорического ордера на первые два этажа и ионического – в третьем.
От северного фасада в сторону парка спускается широкая гранитная лестница, центр которой соотнесен с портиком и центральной серединной осью Главного корпуса.
Все здание Большого Гатчинского дворца облицовано местным пудостским и парицким камнем, который придает зданию своеобразный желтоватый цвет, меняющий свой оттенок в зависимости от погоды и особую фактуру, которая и делает его схожим с европейским замком; сочетание общей архитектуры здания с его каменной «одеждой» удивительно органично. Каменная облицовка скрывает под собой кирпичные стены, и кажется, что, подобно многим творениям древности, замок в Гатчине сложен из цельных каменных блоков.
На первом этаже Главного корпуса
Парадная лестница
Войдем во дворец и познакомимся с ним, так сказать, изнутри. Двадцатый век не пощадил дворцовые интерьеры, которые и так постоянно менялись на протяжения всего XIX века. В двух залах сохранились лишь некоторые элементы первоначальной отделки, осуществленной по замыслу великого зодчего Антонио Ринальди. Первым помещением, куда попадали посетители дворца, был вестибюль с высоким цилиндрическим сводом и стенами, облицованными пудостским камнем. Лопатки, идущие от пола до выступов подпружных арок, делят плоскость его стен на части, убирая излишнюю монотонность на сравнительно больших пространствах зала. Каменная облицовка здесь весьма кстати – впечатление от фасадов здания усиливается подобным интерьером внутри дворца, усиливая его сходство с рыцарским замком. Но впечатление посетителей от каменных стен зависело от освещенности. Более приветливый в солнечном свете, Вестибюль в сумерках выглядел мрачно и тяжеловесно. Вот как передает свои ощущения после визита в Гатчинский дворец знаменитый русский адвокат А.Ф. Кони: «В начале ноября (1892 г. – Прим. авт.) я должен был представляться государю в Гатчине. В тоскливый, серый день представлявшиеся были привезены в неуклюжий дворец и, вследствие какого-то особого доклада у государя, вынуждены были ожидать приема часом позднее обычного, бродя по неприветливой и полутемной зале под сводами в нижнем этаже дворца».Нижняя Тронная Павла I. С картины Э.П. Гау
На первом этаже Главного корпуса Гатчинского дворца располагались как парадные и служебные помещения, так и личные покои Павла Петровича.Справа от центрального входа находилась Кавалергардская, или Приемная, в которой круглосуточно несли караул кавалергарды. Следующая комната была Нижней Тронной цесаревича, за которой находились комната дежурного офицера и специальное помещение для знамен расквартированных в Гатчине воинских частей, – Знаменная. Кроме них на первом этаже находились: Туалетная Павла, по которой проходила винтовая лестница из подвала до последнего этажа Главного корпуса, Овальный кабинет и Башенная комната.
Слева – Собственная кофишенская и Официантская – бытовые помещения для обслуживающего персонала.
Из Вестибюля в бельэтаж (второй этаж) к главным официальным помещениям дворца ведет Парадная лестница, выполненная Ринальди в строгом стиле, с широкими маршами, обилием света из многочисленных больших оконных проемов. Ее ступени сделаны из готландского порфира, стены украшены живописными панно 40-х годов XIX века работы С.Ф. Щедрина и А.Е. Мартынова. На промежуточных площадках расположены входы в Арсенальную и Чесменскую галереи, находящиеся на втором этаже западного полукружия, а парадные залы дворца начинает Аванзал, или Приемная.
Бельэтаж традиционен для европейской дворцовой архитектуры XVIII–XIX веков. Здесь проходили официальные приемы, и его убранство и планировка связаны с особенностями придворного церемониала и статусом владельцев дворца. Собственно, это и стало причиной реконструкции орловского замка и изменения некоторых его частей под нужды наследника русского престола. Главным помещением в итоге реконструкции стала Верхняя Тронная Павла I, от которой начиналась первая анфилада комнат и залов: Мраморная столовая, Аванзал, Проходная, Белый зал, Тронная Марии Федоровны. Вторая анфилада тоже шла от Мраморной столовой, далее следовали: Тронная Павла, Гостиная Марии Федоровны, Парадная спальня, Овальный будуар и Кабинет. От Овального будуара – третья анфилада, состоящая помимо самого будуара из Туалетной, двух проходных комнат и Тронной Марии Федоровны. Важными элементами парадной части здания были три галереи – Арсенальная, Чесменская (западная) и Греческая (восточная), причем к последней примыкала комната Ротари.
Аванзал примыкает непосредственно к Парадной лестнице и, несмотря на многочисленные переделки, кое-что сохранил от Ринальди – классический карниз с кронштейнами, розоватый искусственный мрамор наличников, перекрытия с хорошо развитыми падугами и рисунок паркета в виде экзотического цветка, с большими завитками и ромбом в центре композиции. Комната подверглась реконструкции – стены расчленили тонкими тягами, а в простенки поместили три большие живописные работы, ставшие неотъемлемой частью декора зала. Выбор картин не был случайным. Большой портрет Павла I в облачении гроссмейстера (главы) Мальтийского ордена кисти итальянского живописца Сальваторе Тончи вызывал у посетителей неоднозначное чувство, когда они видели императора в мистическом образе главного рыцаря Европы. Да и самому императору было приятно видеть себя в этом амплуа. «Изгнание из рая» Луки Джордано могло восприниматься как намек на долгое затворничество великого князя, соперничавшего с матерью за право на престол. Последнее полотно работы Жозефа Берне «Буря» напоминало о характере Павла Петровича.
Аванзал. С картины Э.П. Гау
При Бренне появились новый живописный овальный плафон с изображением Марса, преклонившего колена перед богиней войны Беллоной, которая в римской мифологии считалась его матерью (иногда – сестрой или кормилицей), а на падугах – лепные гирлянды перевитых лентами лавровых ветвей, шлемы древнеримских воинов. Углы плафона украшены гипсовыми вставками, в композиции которых эффектно представлены щиты с изображением орлов, головы медузы Горгоны, знамена и оружие. Он погиб в 1944 году во время пожара, и реставраторы в послевоенное время поместили на его место декоративное полотно «Вера и Любовь» неизвестного русского художника XVIII века. Над воссозданием живописи работала группа художников под руководством Я.А. Казакова. Не сохранился в Аванзале и редкой красоты камин из черного мрамора, также пропавший в годы оккупации Гатчины фашистами. Руководителями восстановительных работ было принято решение установить здесь камин из белого с прожилками мрамора и лазурита работы мастеров XVIII века, который в разбитом виде хранился в Академии художеств. Собранный и отреставрированный стараниями мастера С. Семенцова шедевр органично вписался в интерьеры зала.Среди предметов мебели Аванзала отметим стулья в стиле чиппендейл[1], ломберные столики и ящик для дров.
Мраморная столовая
Барельеф Антонио Ринальди. Ф. Шубин
Небольшая комната, примыкающая к Аванзалу, – это Проходная Ринальди. Ее потолок украшен орнаментальной лепкой, разделяющей плоскость на симметричные панно, а средняя часть выполнена в виде куполообразного эллипса. Проходная была восстановлена после пожара 1944 года, в частности реставраторы вернули мраморную облицовку желтоватого цвета наличников дверных проемов. В целом убранство этой комнаты значительно проще, чем соседних залов, по причине ее назначения. Одним из украшений, можно сказать, достопримечательностью Проходной служит мраморный барельеф с погрудным профилем архитектора Ринальди с циркулем в руке работы скульптора Ф. Шубина, установленный в память о работе мастера на Гатчинской мызе графа Орлова.Из Приемной мы переходим в просторную и нарядную Мраморную столовую (в ней шестнадцать коринфских колонн из мрамора). Углы столовой украшены одиночными колоннами, а парные установлены в простенках оконных проемов и на противоположных им стенах. Изящные каннелюрированные стволы колонн установлены на высоких прямоугольных пьедесталах, одной стороной соприкасающихся со стенами, и образуют общий массив по всей длине комнаты. У основания колонн можно видеть два валика, а капитель поддерживает фриз причудливого узора, плавно переходящий через фигурный карниз в изумительную лепнину потолка. Буфетная отделена полукруглой мраморной балюстрадой из трех секций, которая связывает между собой колонны на выступах стен. На тумбах, соединяющих ограждение этой части Мраморной столовой, установлены декоративные мраморные вазы, а дополнительным украшением стен служат сандрики с консолями и широкий фриз в виде скульптурного панно с мифологическими сюжетами. Пространства над окнами также заняты лепными панно, а стены декорированы лепкой из изящных переплетающихся ветвей лавра. За балюстрадой на постаменте находится мраморная скульптура XVIII века – копия с античного оригинала Лисиппа «Эрот, натягивающий тетиву лука».
До Великой Отечественной войны потолок украшали центральный плафон «Аполлон и музы» работы художника Г. Лохова и живописная работа неизвестного автора «Вакс и Ариадна», но во время войны эта живопись исчезла, и реставраторы заменили их полотнами работы мастеров XVIII века из запасников Эрмитажа. Над Буфетной расположена картина «Селена и Эндимион» – копия с работы С. Торелли; центральную часть потолка занимает полотно неизвестного художника второй половины XVIII века «Вера и Надежда».
Наборный паркет из редких сортов дерева был также воссоздан мастерами-реставраторами под руководством Е.Ф. Кудряшова во время работ по восстановлению дворца. Его композиция повторяет геометрию потолочного декора, гармонично сочетаясь с общим оформлением столовой.
Обращает на себя внимание мраморный камин у восточной стены зала. Он украшен зеркалом, рама которого завершается изображением грифонов (эмблема дома Романовых), поддерживающих медальон с фигурой танцующей вакханки. Общая площадь этого парадного помещения – 110 квадратных метров. Торжественная и богато декорированная Мраморная столовая использовалась для проведения торжественных обедов, а к тому же выполняла и очень важную «эстетическую» функцию – предваряла вход в Верхнюю Тронную Павла – место официальных приемов. Бренна, перестраивая кабинет Григория Орлова в Тронную, проявил большую изобретательность и тонкое чутье мастера. Будучи главным залом дворца, Тронная имеет относительно маленькую для подобных помещений площадь – всего пятьдесят квадратных метров; декор этой комнаты времен Ринальди состоял из растительных орнаментов, скомпонованных с корзинками и вазами с цветами. Бренна, решая вопрос о придании залу нужного помпезного государственного стиля, решил использовать декоративное убранство, которое и должно было задавать необходимый тон всей архитектуре Тронной.