Андрей Гусаров
Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей

Введение

   История Гатчины – крупнейшего города Ленинградской области – уходит своими корнями в далекое прошлое. И хотя официально статус города ей был пожалован только в 1796 году, первые упоминания об этом населенном пункте, лежащем в сорока пяти километрах южнее Санкт-Петербурга, относятся к началу XVI века. Получилось так, что, с одной стороны, Гатчина на 90 лет моложе Северной столицы, но, с другой – старше на двести лет. Эта двойственность наложила в итоге свой неизгладимый отпечаток на весь город, захватив в свою мистическую круговерть не только архитектуру дворцов и парков, но и истории жизни их обитателей. Об этих противоречиях писал еще в 1915 году художник и архитектор Николай Евгеньевич Лансере: «Когда она принадлежала блестящему любимцу императрицы (Г.Г. Орлову. – Прим. авт.) – здесь возводилась суровая, строгая, почти что „скучная” своим однообразием архитектура! Когда же она перешла во владение цесаревичу (Павлу I. – Прим. авт.), связавшему жизнь формальностями, военной дисциплиной, навязавшему чуждый русским „прусский дух”, понастроившему всюду гауптвахты, казармы и заставы, – тогда постройки поражают то сочными профилями, великолепием и величественностью, то, наоборот, изящной отделкой, тонким вкусом и милой уютностью».
   И верно, граф Григорий Орлов не успел, да и не смог бы из-за финансовых проблем закончить строительство и отделку своего загородного имения в Гатчине, и, может быть, поэтому «скучна» архитектура Большого Гатчинского дворца второй половины XVIII века. Ведь не можем мы сказать то же самое о Мраморном дворце – городской резиденции знаменитого фаворита, хотя автором обеих построек был один и тот же архитектор – Антонио Ринальди.
   Павлу I Гатчина обязана своим вторым рождением, уже в статусе города, который должен был, по мнению монарха, стать образцом для всех городов Российской империи. Может быть, в этом отчасти и кроется ответ на вопрос, заданный Лансере, и лучший город должен был иметь и лучший дворцово-парковый ансамбль с утонченной изящной отделкой. Дворец, которым будут восхищаться гости великого князя, место, где не властвует формализм обычной жизни, царские чертоги, созданные на радость императору огромной страны.
   На этом не заканчиваются специфические гатчинские противоречия, мистическим образом влияющие на всех, кто соприкасается с городом. После покушения террористов на императора Александра II семья нового государя Александра III бежит в этот городок, запирается в маленьких комнатках с низенькими потолками Большого Гатчинского дворца, расположенного в парке, больше напоминающем лес, где за каждым деревом сидит неусыпный страж. Этим добровольным заточением императорской семьи прославится Гатчина (в который уже раз), с одной стороны, такая безопасная и мирная, с другой – неприветливая и далекая от столицы.
   После 1917 года богатейший пригородный дворец подвергся настоящему разграблению – в конце 1920-х годов новыми властями из музея в неизвестном направлении было вывезено более 100 тысяч экспонатов. Казалось, что по дворцовым залам и комнатам пронесся ураган, к 1941 году там оставалось всего 54 тысячи бесценных предметов, большинство из которых были утрачены во время Великой Отечественной войны. В послевоенное время музейные работники провели опись уцелевшего музейного имущества и выяснили, что ко второй половине XX столетия Большой Гатчинский дворец, уже в ранге музея, пришел с 15 тысячами единиц хранения, что составляло меньше 10 % от богатств, накопленных бывшими владельцами. Сейчас музей восстанавливает утраченные интерьеры и собирает по крупицам свою коллекцию.
   С Екатерининских времен шло планомерное строительство Большого Гатчинского дворца, известного ныне на весь мир. Причем помимо возведения самого великолепного дворцового здания, больше похожего на средневековый замок, мастера разбивали обширные пейзажные парки, зодчие возводили павильоны и многочисленные мостики, связывающие искусственные и природные островки местных озер в единую цепочку, обустраивались берега прудов и рек, появлялось все то, что ныне составляет особенность Гатчины, ее неповторимость и притягательность.
   В отдаление от дворца на потеху царственных особ устраивается Зверинец, специальный парк для охоты – излюбленного развлечения нескольких поколений русских государей. Царская охота процветала в Гатчине все время существования монаршей власти и канула в Лету в 1917 году, оставив лишь непроходимые дебри огромных парковых территорий Зверинца и воспоминания участников этой забавы.
   Волею судеб Гатчина стала летней резиденцией католического ордена Госпитальеров, который расположился в удивительно простом и неповторимом Приоратском дворце – шедевре архитектора Н.А. Львова. Яркая, но недолгая история Мальтийского ордена в России связана с маленьким городком на реке Теплой (Гатчинке).
   Остров Любви со знаменитым павильоном Венеры, парк Сильвия, – всё это, словно по мановению волшебной палочки, переносится из аристократической резиденции Шантильи под Парижем, столь поразившей своими дворцами и парками наследника престола Павла Петровича во время его путешествия по Европе в 1782–1783 годах, с теми же названиями и формами.
Дворцовый парк. Белое озеро
   Целое созвездие зодчих и садовников трудилось над всем этим великолепием. Над строительством дворцовых построек работали архитекторы А. Ринальди, В. Бренна, А.Д. Захаров, Н.А. Львов, А.Н. Воронихин и Р.И. Кузьмин; садами и парками Гатчины занимались мастера из Британии Джон и Чарльз Сперроу, а также Джеймс Гакет; в городе строили Н.А. Львов, Д.И. Квадри, С.С. Кричинский, Л.М. Харламов и другие.
   С самого начала город Гатчина строился вокруг дворцово-паркового ансамбля, и по замыслу отца-основателя – великого князя Павла Петровича, должен был стать лучшим городом Российской империи, образцом для всей страны. Словно осажденная крепость, в окружении многочисленных постов стражи, шлагбаумов и запертых на замок въездных ворот возводился образцовый город, где жизнь, расписанная лично Павлом, застыла в параграфах циркуляров, уставов и регламентов. Прав был художник Лансере, когда писал, что взлетела Гатчина при сумасбродном и странном правителе Павле I на наивысшую высоту в своем развитии, но не смогла без него удержаться там и осталась в истории все той же павловской Гатчиной – городом, каким видел его только сам Павел Петрович.
   Бурный XX век одарил город невиданными доселе техническими новшествами – электричеством, первой подводной лодкой, аэропланами и дирижаблями.
   Первые лампочки Павла Яблочкова, разработанные этим талантливым русским военным инженером и предпринимателем в 1876 году (получил патент на изобретение), зажглись над плацем Большого Гатчинского дворца, но так и не получили распространения в самом городе – местные газеты в 1910-х годах постоянно писали о проблеме с освещением гатчинских улиц.
   Серебряное озеро Дворцового парка стало свидетелем первых испытаний подлодки инженера Джевецкого, а Военное поле перед дворцом (за железной дорогой) – место военных учений и парадов – в одночасье стало известно всей России, – Гатчинский аэродром. Это случилось благодаря бесстрашным первым русским авиаторам – зачинателям новой эры воздухоплаванья – Михаилу Ефимову, Александру Васильеву, Лидии Зверевой, Сергею Уточкину и многим-многим другим.
   Революционный 1917-й – забастовки, хаос и первые Советы. Город помнит последнего председателя Временного правительства Российской республики А.Ф. Керенского, которого пытался здесь арестовать страшный Дыбенко.
   Весь XX век Гатчина сохраняла в себе привитые Павлом черты консерватизма, ставшие ее своеобразной визитной карточкой. Город менял имена – то Троцк, то Красногвардейск, но оставался все той же Гатчиной. Проявилось это и в бурные 1990-е годы, когда улицам и площадям повсеместно возвращались исторические названия, а Гатчина осталась в советском прошлом, неестественном для имения графа Орлова и города императора Павла I. До сих пор мы ходим по улице Юного Ленинца вместо Бомбардирской, а главный проспект города, отцом-основателем которого был Павел I, носит странное для него название 25 Октября.
   Все та же гатчинская двойственность…
   Наше путешествие по гатчинским дворцам, паркам и улицам и знакомство с их историей хочу предварить строчками местного поэта начала XX столетия А. Мейснера:
 
В часы, когда светло и жарко,
И тучек зыбкие следы, —
Люблю я гатчинского парка
Зелено-желтые пруды.
 
 
Хвоя с листвой так неопрятно
В ветвях деревьев сплетены.
Их неразборчивые пятна,
Дробясь, в зыбях отражены.
 
 
И там же, довершив природу,
Раскинув водорослей стан…
Как будто с лодки бросил в воду
Свою палитру Левитан.
 
 
Вдали от Невского болота
Как чуден этот уголок,
Где есть задумчивое что-то
И что-то, чуждое тревог!..
 

Часть первая
Гатчинский дворцово-парковый ансамбль

Глава 1
«Село Хотчино над озерком над Хотчиным…»

   У Гатчины две даты рождения, одна из которых известна доподлинно – 11 ноября 1796 года, а вторая скрыта от нас в тумане веков, ведь археологические находки на территории современного города датируются XIII веком. Следовательно, уже тогда, в далекие времена Александра Невского, жизнь в этих краях уже была.
   Прибалтийские и приневские земли после отступления ледника были мало заселены, и процесс возникновения новых поселений был достаточно трудным и долгим. В I веке уже новой эры в этих местах появляются племена водь и чудь, западную часть заселяют эсты, ижоры и карелы. Первые поселения наших предков-первопроходцев – ильменских словен, возникают на невских землях в VIII–X веках. Первоначально они закрепились в районе озера Ильмень и реки Волхов. Близкие к ним псковские кривичи облюбовали в начале пути на восток реку Великую. Так возникли Великий Новгород и Псков.
   Трудно точно сказать, какие народы жили на территории современного Гатчинского района. Так как население было здесь очень редким, то, скорее всего, оно было смешанным – попадались как славянские деревни, так и финно-угорские, к которым и принадлежали все (кроме словен и кривичей) указанные выше народности. Местные жители занимались разведением скота и ловили рыбу, сеяли хлеб и собирали дикий мед. Ближе к Карельскому перешейку били пушнину, а на расчищенных от леса полях плавили железо из руды, добываемой в болотах.
   В 750 году появляется город Ладога – к середине IX века важнейший экономический центр не только большого региона, но и всего Северо-Запада. Со временем (в конце X в.) Ладога уступила первенство Господину Великому Новгороду, ставшему на четыреста с лишним лет самым большим и богатым государством Европы. Но территория, занятая современной Гатчиной, находясь в некоторой стороне от первых русских городов и знаменитого водного пути «из варяг в греки», развивалась медленнее и сравнительно долгое время оставалась малолюдной, к тому же она страдала от набегов викингов. «Повесть временных лет» сообщает, что население Северо-Запада изгнало (862 г.) скандинавов за море, отказавшись впредь платить дань: «В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей… В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть…» Дальнейшее развитие этих земель связано с вечевой республикой.
 
Приветствую тебя, воинственных славян
Святая колыбель! Пришлец из чуждых стран,
С восторгом я взирал на сумрачные стены,
Через которые столетий перемены
Безвредно протекли; где вольности одной
Служил тот колокол на башне вечевой,
Который отзвонил ее уничтоженье
И сколько гордых душ увлек в свое паденье!..
– Скажи мне, Новгород, ужель их больше нет?
Ужели Волхов твой не Волхов прежних лет?
 
М.Ю. Лермонтов
   Постоянное противостояние Новгорода со шведами, длившееся не одно столетие, отражалось и на землях в районе реки Ижоры, что протекает по современному Гатчинскому району. Но это была не единственная серьезная проблема для новгородских князей – Тевтонский орден активно продвигался к Новгороду со стороны Кенигсберга и Риги. Зимой 1240 года его армия овладела Копорским погостом, дошла до Невы, реки Луги и Новгорода. Контролировать такую большую территорию орден, конечно, не мог – в то время численность братьев-рыцарей вряд ли превышала 300 человек, но они, по свидетельству летописца, с удовольствием разграбили множество новгородских поселений. Воинские подразделения тевтонцев состояли из наемников, которых поставляли уже покоренные прибалтийские племена, но встречались среди них и славяне.
Остатки валов крепости Ям
Александр Невский. Фрагмент картины П.Д. Корина
   Так, в 1240 году в захвате орденом Пскова участвовал князь Ярослав Владимирович, сын псковского правителя Владимира, имевший на Новгород давнюю обиду – вече изгнало его из города еще в 1232 году, лишив титула великого князя. Любые посягательства на земли Господина Великого Новгорода очень болезненно воспринимались жителями вечевой республики, поэтому местный князь Александр Ярославович выступил с войском к Чудскому озеру, где 5 апреля 1242 года состоялось сражение Новгородской дружины с крестоносцами, итогом которого стало поражение немцев. Но противостояние с тевтонцами продолжалось еще довольно долго, и хотя в 1284 году Новгородская республика подписала с орденом торговый договор, положивший конец военному противостоянию, «на всякий случай» в 1384 году на реке Луге для защиты западных рубежей была построена крепость Ям. Гораздо раньше, в 1279 году, появилась деревянная крепость в Копорье, но с возведением больших укреплений на Луге это фортификационное сооружение утратило свое значение, что отразилось на местных жителях – население в этой части Вотской пятины уменьшалось. Ко времени захвата московским князем Новгородской республики относятся первые сведения и о Гатчине.
Карта Новгородских пятин XVI в. Фрагмент
   Данные о существовании небольшого поселения на реке Теплой (Гатчинке) к 1499 году и версию о возникновении названия «Гатчина» приводит в своей книге «О пятинах и погостах новгородских в XVI веке» Константин Алексеевич Неволин.
   Пятина как административная единица региона или области была особенно популярна в Господине Великом Новгороде и в Пскове, хотя встречалась и в других древнерусских княжествах. Что же она собой представляла? Область просто делили на пять частей, каждая из которых и называлась пятиной, а конкретно в Новгороде они носили следующие названия: Водская, Шелонская, Обонежская, Деревская, Бежецкая и вели свою историю из далекого прошлого этой славянской земли. Среди множества сел и деревень, подчиненных Великому Новгороду, в писцовой книге Вотской пятины за 1499 год попадается некое Хотчино: «В Дятелинском же погосте Великого князя волости и села и деревни за детьми за боярскими в поместья. Значатся… село Хотчино над озерком над Хотчиным… дер. Зогозка на Хотчине». Сейчас довольно трудно определить, является ли село Хотчино тем самым, откуда пошла современная Гатчина, но многие факты, кроме близкого по звукам названия, указывают на справедливость данного утверждения. В той же писцовой книге далее упоминаются населенные пункты вокруг Гатчины, в то время расположенные близко к селу Хотчино, – село Парицы, сельцо Пудость, деревня Залесное Замостье (Малое Замостье), Войковичи (Войсковицы) и некоторые другие. Но на современной карте города нет озера с названием Хотчино или Гатчино, а из трех городских озер, пожалуй, только Черное лучше всего подходит на роль того самого, из летописи. На этот природный объект указывает и вторая деревня из перечня писцовой книги 1499 года – Зогозка, которая ныне стала городским районом с названием Малая Загвоздка. Белое и Глухое (Филькино) озера мы не рассматривали в качестве претендентов, так как они оба имеют более позднее искусственное происхождение, озеро Серебряное слишком мало, а другие гатчинские водоемы расположены далеко от рассматриваемой нами территории. Мы, конечно, еще вернемся к истории водных систем Гатчины, когда будем знакомиться с ее парками. А пока продолжим исследовать историю гатчинской земли.
   Этимология названия села Хотчино, которое оно получило от расположенного рядом озерца, точно не установлена. Со временем первая буква в его названии изменилась, и к началу XVIII века мы уже имеем мызу Готчино, затем – Гатчино, и наконец, знакомую нам Гатчину. Интересно, что вокруг исторических метаморфоз с названием этого небольшого городка возникло множество красивых легенд.
   Одна из них связывает названия озера и села с женским именем Хочена, другая, более поздняя, была придумана писателем Василием Григорьевичем Рубаном и соотносит название города с немецким выражением «Hat Schüne», что переводится как «иметь красоту, иметь красивый (вид)». Еще одну, уже сказочную версию, происхождения названия привело на своих страницах известное в городе литературное издание «Гатчинский журнал». История относит нас к юным годам наследника престола Павла Петровича и его первой возлюбленной – местной девушки-ингерманландки, жившей на небольшой мызе рядом с Белым озером. Молодые люди тайно встречались ночью. Каждый раз, прощаясь с царевичем, девушка, стоя на берегу, кричала ему вслед: «Хаат, чиин!» («Возвращайся, любимый!»), словно предчувствовала их скорую разлуку. Павел Петрович женился на немецкой принцессе и забыл свою первую любовь, а местные жители в память о ней назвали царскую мызу Хатчиной («Хаат, чиин»).
   Но все это только предположения и домыслы. Рассматривать же происхождение слова «Гатчина» не имеет смысла, ведь мы уже установили, что это производный топоним, имеющий, соответственно, более позднее происхождение.
   В XVI–XVII веках территория будущего города Гатчины практически не развивалась: сказывались захват и аннексия Великого Новгорода Москвой, а также крайне неудачный для Руси Столбовский мир. По итогам Русско-шведской войны 1613–1617 годов большая часть Водской пятины, в том числе и Ингрия (Ижорская земля), отошла Швеции, и территория стала заселяться прибалтийскими народами. Это, безусловно, коснулось и гатчинских земель.
   В те времена основной деятельностью населения села Хотчино и близлежащих деревень оставалось земледелие. Населенные пункты были небольшими: от пяти до семи дворов, с избами, топившимися «по-черному», то есть печью без трубы, окна в которых «заволакивала» специальная задвижная доска. Понятно, что света сквозь такое окно проникало очень мало, но этот недостаток компенсировался специальным расположением оконных проемов.
   С началом царствования Петра I началось и освобождение приневских земель от владычества Швеции. В результате сражения 15 августа 1702 года у реки Ижоры войска графа Петра Матвеевича Апраксина разбили шведскую армию; позднее пали крепости Шлиссельбург (Орешек) и Ниеншанц. В мае 1703 года была заложена крепость на острове Заячий, с которой пошел город Санкт-Петербург. Территория бывшей Водской пятины снова вошла в состав русского государства. В истории сельца Хотчино начиналась новая эпоха.
 
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный челн
По ней стремился одиноко
По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел. И думал он:
Отсель грозить мы будем шведу,
Здесь будет город заложен
Назло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно,
Ногою твердой стать на море.
Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам…
 
А.С. Пушкин
   В 1708 году указом царя Петра Алексеевича была образована Ингерманландская губерния, которая спустя два года стала называться Санкт-Петербургской. С 29 мая 1719 года губерния была разделена на провинции, и территория по реке Ижоре (Копорский уезд) вошла в состав Санкт-Петербургской провинции. И хотя местность эта была уже давно обжита, многочисленные болота, реки и дремучие леса окружали местные села и деревни. Со строительством новой столицы империи и возведением пригородных резиденций царской семьи и влиятельных сановников территории, примыкающие к Петербургу, становятся весьма востребованными и постепенно застраиваются и заселяются.
   На карте Адриана Шонбека 1705 года уже нанесено поселение Гатчина, располагавшееся на территории нынешнего Приоратского парка. Эту мызу государь Петр Алексеевич подарил своей сестре царевне Наталье Алексеевне предположительно между 1708 и 1712 годами, и тогда же там начались работы по обустройству новой царской резиденции – мызы. Ее центральной постройкой был деревянный трехэтажный дворец, по типу того, что можно сейчас видеть в Стрельне. Рядом располагались избы дворовых людей. На территории поместья построили конюшни, скотный и птичий дворы, теплицы, погреба и другие хозяйственные постройки. Вокруг дома разбили сад с фруктовыми деревьями и ягодным кустарником, каждый год высаживались не только цветы, но и овощные культуры – мода Петровского времени. С этой царской мызы начинается история Гатчинского дворцово-паркового ансамбля.
Приневские земли в 1698 г.
   Наталья была любимой сестрой Петра I, постоянно поддерживала его во всех начинаниях. Государь регулярно писал ей в Москву письма, делясь новостями и радостью военных побед. Предположительно в 1708 году Наталья Алексеевна переезжает в Санкт-Петербург, но часто наведывается в Москву и подолгу живет там.
   История жизни царевны в XX веке как-то позабылась, оттененная биографией ее брата, которой хватило бы на десяток человеческих судеб. Петр и его сестра рано остались без отца – Алексей Михайлович скончался, когда будущему первому императору России было четыре года, а царевне Наталье – только три. Воспитанием детей занималась их мать, Наталья Кирилловна Нарышкина. В то время в России женщины были практически лишены возможности получить образование независимо от их статуса. Только став взрослой, царевна сможет заняться изучением всевозможных наук, отдавая предпочтение истории и литературе. В итоге Наталья Алексеевна стала одной из самых образованных женщин России начала XVIII века. Но особой ее страстью был театр.
Петр I Алексеевич
   С 1690-х годов на женской половине дворца в Москве она начала ставить домашние спектакли; их сюжетами были сцены из Священного Писания или жития святых. В 1706 году в Преображенском была осуществлена большая постановка с участием домашней челяди и слуг. Многое в то время шло от Немецкой слободы, где Петр, часто бывал в сопровождении любимой сестры. В новой столице в своем доме Наталья Алексеевна организовала театр, для которого сама писала пьесы, а иногда и выступала в роли режиссера-постановщика. В архивах сохранились рукописи ее творений: «Святая Евдокия», «Хрисанф и Дария», «Комедия о святой Екатерине» и «Цезарь Оттон». К 1714 году на углу Сергиевской улицы и Воскресенского проспекта в Петербурге появилось свое театральное здание, с ложами, партером и сценой, к строительству которого царевна Наталья Алексеевна имела непосредственное отношение. За годы жизни на новом месте царевна собрала приличную по тем временам библиотеку – более двухсот томов.
   Но сфера ее интересов не ограничивалась литературой и театром. Наталья Алексеевна активно занималась благотворительностью, в том числе основала и содержала на свои средства первую в нашем городе богадельню; финансировала строительство православных храмов, а в своем доме на Крестовском острове устроила первую в городе домовую церковь, положив начало хорошей традиции.
Царевна Наталья Алексеевна. Картина И. Никитина
   Историк Казимир Валишевский писал: «С сестрой Петра Великого, Натальей Алексеевной, появляется новый тип – тип артистки, писательницы, провозвестницы женщины-доктора будущего. И в быстром развитии последнего типа в наши дни нельзя не признать исторической преемственности. Но вообще, истории, как и традиции, были скорее неблагоприятны для развития части интеллектуальных способностей в этой сфере».
Гатчинская мыза. Фрагмент картины Я. Меттенлейтера
   С именем царевны в России, и конкретно в Гатчине и Петербурге, связаны первые проявления женской эмансипации.
   В 1716 году Наталья Алексеевна умерла, довольно рано, в возрасте 43 лет, и ее загородное имение повелением государя было отдано госпиталю; правда, вскоре царь изменил свое решение и Гатчину приписали к государевой аптеке.
   После смерти Натальи Алексеевны с Гатчиной окажутся связаны имена двух незаурядных представителей Петровской эпохи, иностранных ученых, внесших большой вклад в русскую науку, – Роберта Арескина и Ивана Лаврентьевича Блюментроста. Тут необходимо важное уточнение – оба пользовались Гатчинской мызой, не будучи ее собственниками.
   Роберт Карлович Арескин (правильнее – Эрскин), архиятр (главный лекарь при государе), шотландский врач, потомок древнего и знатного рода, появился на мызе в 1718 году (как оказалось, ненадолго). В 1716 году он становится лейб-медиком при Петре I и президентом Аптекарской канцелярии, совмещая эти должности с управлением Кунсткамерой и царской библиотекой. Поэтому передача в его пользование Гатчины, находящейся при государевой аптеке, была вполне логичная. Руководство русскими аптеками исстари было привилегией знатных бояр, Арексин стал первым иностранцем, занявшим эту должность.