Страница:
Организация большого медицинского центра, совмещающего в себе функции научного института, учебного заведения и лечебницы назрела в России уже в начале XVIII столетия. Во многом идею такого заведения привнесли к нам приглашенные Петром врачи из Европы. Появление в начале XIX века Медико-хирургической академии было встречено медицинской общественностью России с воодушевлением. Комплекс зданий академии разместился на набережных Невы и Большой Невки (Пироговская набережная). Главное здание, повернутое боковым фасадом к реке, начали возводить при императоре Павле I в 1799 году по проекту архитектора Антонио Порто. В центральном корпусе зодчий разместил канцелярию, большой зал для заседаний, библиотеку, комнаты для учащихся и столовую с кухней. Неожиданно Порто умер и строительство приостановилось. Только в 1806 году после шестилетнего перерыва работы на главном здании Академии возобновилось, тогда же здесь появился церковный флигель, пристроенный со стороны конференц-зала.
Мариинская больница и памятник принцу П.Г. Ольденбургскому
С Академией связана деятельность одного из известнейших русских врачей и организаторов национального лечебного дела, шотландца по происхождению, баронета Якова Васильевича Виллие, участника войны 1812 года, тридцать лет возглавлявшего Академию. С первого года работы Академия получает право присваивать русским врачам докторские степени, что было чрезвычайно важно для русской медицины. С 1881 года носит название Императорской Военно-медицинской академии (ВМА). И в наши дни ВМА остается известнейшим медицинским научным и учебным центром.
Одним из старейших городских стационаров является Мариинская больница (Литейный пр., 56), основанная в начале XIX века по предложению вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Строительство лечебницы для бедных слоев столицы проходило в 1803–1805 годах по проекту архитектора Дж. Кваренги, а ее официальное открытие прошло 2 июля 1805 года при большом стечении горожан. До 1828 года управлением Мариинской больницы занималась Мария Федоровна, а после ее кончины лечебному заведению присвоили ее имя. Фасад главного корпуса с восьмиколонным портиком ионического ордера выходит на Литейный проспект. Типман украшен рельефом с изображением двуглавого орла и увенчан скульптурой. Коридорная планировка больницы обеспечивает удачное функционирование стационара и удобна как для больных, так и для персонала лечебницы. Самая большая палата была рассчитана на пятнадцать человек. Вокруг Мариинской больницы разбит регулярный сад с множеством цветников и прудом, который до постройки водопровода (в 1830-х гг.) использовался для забора воды. Деятельность больницы находилась под контролем императорской семьи, а в Попечительский совет, кроме представителей царствующей династии, входили состоятельные купцы и общественные деятели. Совет финансировал ремонт и реконструкцию помещений лечебницы, строительство новых корпусов, новое медицинское оборудование, улучшение питания больных и закупку медикаментов.
Более сорока лет Попечительский совет возглавлял принц П.Г. Ольденбургский, внесший огромный вклад в развитие и исправную работу Мариинской больницы. В знак признательности его заслуг 5 июня 1889 года перед главным фасадом больницы, в полуовале ограды торжественно открыли памятник П.Г. Ольденбургскому работы скульптора И.Н. Шредера. На гранитном постаменте было написано: «Просвещенному благотворителю принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому». Монумент, сооруженный на народные пожертвования уничтожили в 1933 году. Среди медиков Мариинской больницы нужно выделить имена хирурга Э.В. Каде, хирурга К.К. Рейера, главврача В.И. Алышевского, профессора Е.В. Павлова, основателя флебологии А.А. Троянова и профессора Н.А. Вельяминова.
Ныне название Александровской больницы носит современное многопрофильное лечебное учреждение на пр. Солидарности, 4 (ст. метро «Проспект Большевиков»; оранжевая линия).
В историческом здании на набережной реки Фонтанки дом № 132 с 1986 года размещается Психоневрологический диспансер № 7. В 1893 году перед главным фасадом больницы торжественно открыли бюст императора Александра II, исполненный скульптором Н. Лаверецким. Памятник погиб в 1920-е годы и пока не восстановлен.
Еще одной Александровской (Александринской) больницей являлось лечебное учреждение для женщин, возведенное в 1846–1848 годах рядом с Мариинской больницей на соседней, параллельной Литейному проспекту, Надеждинской (Маяковского) ул., 12. Проект больницы на 50 мест разработал архитектор А.П. Брюллов, и строилась она в память о дочери императора Николая I, великой княгини Александре, скончавшейся в возрасте девятнадцати лет от туберкулеза. Первоначальное прямоугольное здание больницы в центральной части выделялось парадным входом с вестибюлем и лестницей. Палаты были сделаны большими и хорошо проветривались, что являлось немаловажным для туберкулезных больных, которых в больнице было множество. Над парадным входом на мраморной доске выбили надпись: «Больница Великой Княгини Александры Николаевны, учрежденная Супругом Ея, Принцем Фридрихом Гессенским».
Максимилиановская больница. 1900-е гг.
В 1937–1939 годах Александринскую больницу капитально перестроили архитекторы Я.М. Коварский и Г.П. Любарский. Тогда здесь появились третий и четвертый этажи, изменилось убранство фасадов, но мемориальная доска в память о великой княгине, как и ее мраморный бюст (ск. И.П. Витали), исчезли, видимо, еще раньше. После реконструкции здание приобрело помпезный неоклассический стиль. С 1926 года в больнице размещается Институт хирургической невропатологии (ныне – Российский нейрохирургический институт им. профессора А.Л. Поленова), ставший первым подобным медицинским научным центром в мире.
Перед главным фасадом института 25 октября 1954 года открыли бронзовый бюст А.Л. Поленова работы скульптора Н.В. Дыдыкина и архитектора Ю.Н. Смирнова. Академик Андрей Львович Поленов, являющийся основоположником русской нейрохирургии, руководил институтом с 1938 по 1947 год.
Одним из известных старых лечебных учреждений является Максимилиановская городская больница (№ 28), расположенная на ул. Декабристов, 1–3. На заседании благотворительного «Общества посещения больных» 27 января 1849 года врач Ф.Ф. фан дер Фляс предложил открыть лечебницу святого Лазаря для круглосуточной медицинской помощи больным независимо от имущественного положения, но с оплатой только для состоятельных клиентов. С 12 апреля 1850 года лечебница начала свою работу в доме академика A. Х. Пеля на Вознесенском проспекте. Ее директором стал Н.В. Путята, а Ф.Ф. фан дер Фляс возглавил медицинскую часть. За 1851 год лечебницу посетили 26 275 человек. Учитывая популярность больницы, в 1864 году открыли ее филиал (7-й линия B. О., 12), руководил которым доктор Э.И. Шредер. С 1852 года больница получила имя Максимилиановской в честь герцога Лейхтенбергского, одного из ее основателей и благотворителей. После назначения в 1893 году директором Н.А. Вельяминова в больнице открылись новые лечебные направления: ортопедия, лечебная физкультура и массаж, стоматология. Через год больница перешла в ведение Российского общества Красного Креста. Через несколько лет при больнице организовали мастерскую для изготовления ортопедических и иных медицинских принадлежностей. Сейчас здесь работают отделения терапии, хирургии, кардиологии и травматологии, общее число мест в стационаре – 225.
Среди детских стационаров Санкт-Петербурга особое место занимает городская больница им. К.А. Раухфуса, на Лиговском пр., 19 (ст. метро «Площадь Восстания»; красная линия). Инициатива ее строительства принадлежала известному русскому педиатру К.А. Раухфусу, поддержанному принцем П.Г. Ольденбургским. В 1869 году детскую лечебницу построили по проекту архитектора Ц.А. Кавоса, и появление современного больничного педиатрического комплекса стало настоящим прорывом в русской медицине.
Городская больница им. К.А. Раухфуса
Главное здание комплекса выходит на Лиговский проспект, отдельный корпус – на Греческий проспект. Главный корпус решен в неоклассическом стиле, его центральная часть сильно вынесена (как и боковые крылья) по отношению к общей линии здания и украшена полуколоннами, связывающими второй и третий этажи. Простенки между окнами и углы постройки обработаны рустом, над парадным входом устроен металлический зонтик от дождя. За высокий уровень устройства лечебного дела на Всемирной парижской выставке в 1878 году больницу наградили Большой Золотой медалью, а высочайшим повелением ей присвоили имя принца П.Г. Ольденбургского. Сейчас стационар носит имя знаменитого педиатра К.А. Раухфуса и является ведущим городским детским медицинским центром на 420 мест.
Но первым специализированным медицинским учреждением для детей была Императорская Николаевская детская больница, открытая в 1834 году по инициативе графа А.И. Апраксина, лейб-медика Н.В. Арендта и доктора К.И. Фридебурга. Ее первым почетным попечителем стал граф А.Х. Бенкендорф. Основное финансирование этой лечебницы взяли на себя братья Демидовы.
Первоначально стационар, рассчитанный на круглосуточную помощь детям до 14 лет, располагался на Екатерингофском пр., 73, в доме полковника Оливье, затем в 1842 году больница переехала на Большую Подьяческую ул., 30. В начале XX века больница получила специально построенный для нее комплекс зданий на Петроградской стороне: в 1914–1916 годах на улице Вологодской (ныне – Чапыгина, 2), на землях купца 1-й гильдии Ф.А. Алферова, гражданский инженер А.Г. Голубков при участии гражданского инженера Н.В. Смирнова и главного врача больницы Н.К. Вяжлинского возвел несколько зданий павильонного типа в неоклассическом стиле. Кроме главного здания построили пять корпусов (павильонов): скарлатинный, дифтерийный, коревой, смешанный и служебный. Еще один корпус появился на территории комплекса в 1920-е годы. Тогда же больница, названная ранее в честь императора Николая I, получила новое имя – имя врача-педиатра Н.Ф. Филатова. В мае 2011 года на базе Николаевской больницы отрыли государственный медицинский центр «Детская психиатрия им. С.С. Мнухина».
Из военных медицинских учреждений, кроме Военно-медицинской академии и госпиталя на Выборгской стороне, переведенного позднее к Калинкиному мосту (Старопетергофский пр., 2), отметим комплекс зданий 442-го окружного военного госпиталя им. З.П. Соловьева на Суворовском пр., 63 (ст. метро «Площадь Восстания»; красная линия). Госпиталь учрежден в 1835 году по повелению государя Николая I Павловича и построен на земле Военного ведомства. С 1872 года при госпитале работали Женские врачебные курсы, в течение пяти лет готовившие женщин-медиков. Сейчас госпиталь на Суворовском проспекте входит в систему лечебных учреждений Министерства обороны России.
Безусловно, упомянутые в нашем рассказе медицинские учреждения не являются единственными. В Петербурге существовало и существует множество больниц, медицинских центров и научно-исследовательских институтов. Совсем недавно построен большой Центр сердца, крови и эндокринологии им. В.А. Алмазова. Существующий уже более тридцати лет, он переехал в новое современное здание на ул. Акуратора, 2.
Из истории общественного питания
Яков (Джеймс) Васильевич Виллие (1768–1854)В память о заслугах баронета Я.В. Виллие 9 декабря 1859 года перед фасадом главного здания Медико-хирургической академии торжественно открыли памятник, исполненный известным скульптором Д.И. Иенсеном, при участии архитектора А.И. Штакеншнейдера и каменных дел мастера Балушкина. Двухметровая скульптура в виде сидящего врача, в руках которого перо и свиток бумаги, покоится на гранитном постаменте классического стиля высотой шесть метров. Научный труд Я.В. Виллие «Военная фармакопея» лежит у ног медика, чья фигура как бы венчает символическое здание русской медицины. На постаменте два бронзовых горельефа: «Баронет на собрании в Академии в 1808 году» и «Виллие оказывает помощь раненым в разгар боя». Остальные барельефы выполнены на темы древнегреческих мифов. Постамент украшен пилястрами (по два на каждой стороне), по углам декорирован кариатидами, его верхняя часть оформлена лентой меандра. Надпись врезными золочеными знаками сообщает: «Лейб-медику Действительному Тайному Советнику Баронету Виллие. Декабря 9 дня 1859 года». С 1964 года памятник выдающемуся врачу занял место в парке Михайловской больницы (Боткинская ул., 20).
Военный врач, действительный тайный советник, организатор русской военномедицинской службы, общественный деятель. Родился в Шотландии в семье пастора. Окончил медицинский факультет Эдинбургского университета. С 1790 года на русской службе. С 1799 года – придворный медик. Участник всех войн с Наполеоном. Оперировал раненого М.Б. Барклая де Толли. В Отечественную войну 1812 года назначен главным медиком русской армии. С 1808 по 1838 год президент Санкт-Петербургской Медико-хирургической академии и председатель Военно-медицинского ученого комитета. Издатель первого в России (1811 г.) профессионального медицинского журнала «Всеобщий журнал врачебной науки». Практически всю жизнь выдающийся врач и организатор прожил в Санкт-Петербурге по адресу: Английская наб., 74.
С Академией связана деятельность одного из известнейших русских врачей и организаторов национального лечебного дела, шотландца по происхождению, баронета Якова Васильевича Виллие, участника войны 1812 года, тридцать лет возглавлявшего Академию. С первого года работы Академия получает право присваивать русским врачам докторские степени, что было чрезвычайно важно для русской медицины. С 1881 года носит название Императорской Военно-медицинской академии (ВМА). И в наши дни ВМА остается известнейшим медицинским научным и учебным центром.
Одним из старейших городских стационаров является Мариинская больница (Литейный пр., 56), основанная в начале XIX века по предложению вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Строительство лечебницы для бедных слоев столицы проходило в 1803–1805 годах по проекту архитектора Дж. Кваренги, а ее официальное открытие прошло 2 июля 1805 года при большом стечении горожан. До 1828 года управлением Мариинской больницы занималась Мария Федоровна, а после ее кончины лечебному заведению присвоили ее имя. Фасад главного корпуса с восьмиколонным портиком ионического ордера выходит на Литейный проспект. Типман украшен рельефом с изображением двуглавого орла и увенчан скульптурой. Коридорная планировка больницы обеспечивает удачное функционирование стационара и удобна как для больных, так и для персонала лечебницы. Самая большая палата была рассчитана на пятнадцать человек. Вокруг Мариинской больницы разбит регулярный сад с множеством цветников и прудом, который до постройки водопровода (в 1830-х гг.) использовался для забора воды. Деятельность больницы находилась под контролем императорской семьи, а в Попечительский совет, кроме представителей царствующей династии, входили состоятельные купцы и общественные деятели. Совет финансировал ремонт и реконструкцию помещений лечебницы, строительство новых корпусов, новое медицинское оборудование, улучшение питания больных и закупку медикаментов.
Более сорока лет Попечительский совет возглавлял принц П.Г. Ольденбургский, внесший огромный вклад в развитие и исправную работу Мариинской больницы. В знак признательности его заслуг 5 июня 1889 года перед главным фасадом больницы, в полуовале ограды торжественно открыли памятник П.Г. Ольденбургскому работы скульптора И.Н. Шредера. На гранитном постаменте было написано: «Просвещенному благотворителю принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому». Монумент, сооруженный на народные пожертвования уничтожили в 1933 году. Среди медиков Мариинской больницы нужно выделить имена хирурга Э.В. Каде, хирурга К.К. Рейера, главврача В.И. Алышевского, профессора Е.В. Павлова, основателя флебологии А.А. Троянова и профессора Н.А. Вельяминова.
Алексей Алексеевич Троянов (1848–1916)Среди лечебных учреждений для рабочих особое место занимала Александровская больница (наб. р. Фонтанки, 132). Еще в 1841 году по высочайшему повелению в недостроенной тюрьме на набережной реки Пряжки открыли специальный лазарет для рабочих (ныне – психиатрическая больница Николая Чудотворца), но из-за тесноты там удалось разместить только 150 коек, что было явно недостаточно для растущего населения столичных окраин. Со временем в состав лечебницы вошло еще несколько зданий, что, однако, не решило проблему недостатка мест. В 1861 году Городская дума приняла постановление об учреждении в столице больницы для чернорабочих в память об освобождении императором Александром II крестьян (19 февраля 1861 г.). В 1866 году на набережной реки Фонтанки построили большое больничное здание по проекту архитектора А.И. Штрома на деньги города и средства ведомства императрицы Марии Федоровны. На торжественном открытии одного из крупнейших лечебных учреждений империи присутствовал государь. С Александровской больницей связаны такие знаменитые врачи, как И.П. Виноградов, Н.И. Пирогов, В.М. Бехтерев, Д.М. Ракицкий и другие.
Русский врач, хирург, основатель флебологии в России. Родился в тамбовской губернии, в крестьянской семье. В 1871 году окончил Медико-хирургическую академию и был направлен на практическую работу в земскую больницу города Шацка. По приглашению С.П. Боткина в 1886 году занял пост заведующего хирургическим отделением Обуховской больницы. Стараниями Троянова в больнице зародилась одна из лучших хирургических школ в Российской империи. Среди его учеников были И.И. Греков, А.А. Кадьян, Б.Н. Хольцов и др. С 1905 года он возглавлял одновременно Мариинскую и Александровскую больницы. Создатель (вместе с В.А. Ратимовым) музея Н.И. Пирогова. Скончался 13 февраля 1916 года в Царском Селе и похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря. Могила, уничтоженная при советской власти, восстановлена в 2009 году по инициативе врачей 1-й кафедры хирургии ВМА.
Ныне название Александровской больницы носит современное многопрофильное лечебное учреждение на пр. Солидарности, 4 (ст. метро «Проспект Большевиков»; оранжевая линия).
В историческом здании на набережной реки Фонтанки дом № 132 с 1986 года размещается Психоневрологический диспансер № 7. В 1893 году перед главным фасадом больницы торжественно открыли бюст императора Александра II, исполненный скульптором Н. Лаверецким. Памятник погиб в 1920-е годы и пока не восстановлен.
Еще одной Александровской (Александринской) больницей являлось лечебное учреждение для женщин, возведенное в 1846–1848 годах рядом с Мариинской больницей на соседней, параллельной Литейному проспекту, Надеждинской (Маяковского) ул., 12. Проект больницы на 50 мест разработал архитектор А.П. Брюллов, и строилась она в память о дочери императора Николая I, великой княгини Александре, скончавшейся в возрасте девятнадцати лет от туберкулеза. Первоначальное прямоугольное здание больницы в центральной части выделялось парадным входом с вестибюлем и лестницей. Палаты были сделаны большими и хорошо проветривались, что являлось немаловажным для туберкулезных больных, которых в больнице было множество. Над парадным входом на мраморной доске выбили надпись: «Больница Великой Княгини Александры Николаевны, учрежденная Супругом Ея, Принцем Фридрихом Гессенским».
В 1937–1939 годах Александринскую больницу капитально перестроили архитекторы Я.М. Коварский и Г.П. Любарский. Тогда здесь появились третий и четвертый этажи, изменилось убранство фасадов, но мемориальная доска в память о великой княгине, как и ее мраморный бюст (ск. И.П. Витали), исчезли, видимо, еще раньше. После реконструкции здание приобрело помпезный неоклассический стиль. С 1926 года в больнице размещается Институт хирургической невропатологии (ныне – Российский нейрохирургический институт им. профессора А.Л. Поленова), ставший первым подобным медицинским научным центром в мире.
Перед главным фасадом института 25 октября 1954 года открыли бронзовый бюст А.Л. Поленова работы скульптора Н.В. Дыдыкина и архитектора Ю.Н. Смирнова. Академик Андрей Львович Поленов, являющийся основоположником русской нейрохирургии, руководил институтом с 1938 по 1947 год.
Одним из известных старых лечебных учреждений является Максимилиановская городская больница (№ 28), расположенная на ул. Декабристов, 1–3. На заседании благотворительного «Общества посещения больных» 27 января 1849 года врач Ф.Ф. фан дер Фляс предложил открыть лечебницу святого Лазаря для круглосуточной медицинской помощи больным независимо от имущественного положения, но с оплатой только для состоятельных клиентов. С 12 апреля 1850 года лечебница начала свою работу в доме академика A. Х. Пеля на Вознесенском проспекте. Ее директором стал Н.В. Путята, а Ф.Ф. фан дер Фляс возглавил медицинскую часть. За 1851 год лечебницу посетили 26 275 человек. Учитывая популярность больницы, в 1864 году открыли ее филиал (7-й линия B. О., 12), руководил которым доктор Э.И. Шредер. С 1852 года больница получила имя Максимилиановской в честь герцога Лейхтенбергского, одного из ее основателей и благотворителей. После назначения в 1893 году директором Н.А. Вельяминова в больнице открылись новые лечебные направления: ортопедия, лечебная физкультура и массаж, стоматология. Через год больница перешла в ведение Российского общества Красного Креста. Через несколько лет при больнице организовали мастерскую для изготовления ортопедических и иных медицинских принадлежностей. Сейчас здесь работают отделения терапии, хирургии, кардиологии и травматологии, общее число мест в стационаре – 225.
Среди детских стационаров Санкт-Петербурга особое место занимает городская больница им. К.А. Раухфуса, на Лиговском пр., 19 (ст. метро «Площадь Восстания»; красная линия). Инициатива ее строительства принадлежала известному русскому педиатру К.А. Раухфусу, поддержанному принцем П.Г. Ольденбургским. В 1869 году детскую лечебницу построили по проекту архитектора Ц.А. Кавоса, и появление современного больничного педиатрического комплекса стало настоящим прорывом в русской медицине.
Главное здание комплекса выходит на Лиговский проспект, отдельный корпус – на Греческий проспект. Главный корпус решен в неоклассическом стиле, его центральная часть сильно вынесена (как и боковые крылья) по отношению к общей линии здания и украшена полуколоннами, связывающими второй и третий этажи. Простенки между окнами и углы постройки обработаны рустом, над парадным входом устроен металлический зонтик от дождя. За высокий уровень устройства лечебного дела на Всемирной парижской выставке в 1878 году больницу наградили Большой Золотой медалью, а высочайшим повелением ей присвоили имя принца П.Г. Ольденбургского. Сейчас стационар носит имя знаменитого педиатра К.А. Раухфуса и является ведущим городским детским медицинским центром на 420 мест.
Но первым специализированным медицинским учреждением для детей была Императорская Николаевская детская больница, открытая в 1834 году по инициативе графа А.И. Апраксина, лейб-медика Н.В. Арендта и доктора К.И. Фридебурга. Ее первым почетным попечителем стал граф А.Х. Бенкендорф. Основное финансирование этой лечебницы взяли на себя братья Демидовы.
Первоначально стационар, рассчитанный на круглосуточную помощь детям до 14 лет, располагался на Екатерингофском пр., 73, в доме полковника Оливье, затем в 1842 году больница переехала на Большую Подьяческую ул., 30. В начале XX века больница получила специально построенный для нее комплекс зданий на Петроградской стороне: в 1914–1916 годах на улице Вологодской (ныне – Чапыгина, 2), на землях купца 1-й гильдии Ф.А. Алферова, гражданский инженер А.Г. Голубков при участии гражданского инженера Н.В. Смирнова и главного врача больницы Н.К. Вяжлинского возвел несколько зданий павильонного типа в неоклассическом стиле. Кроме главного здания построили пять корпусов (павильонов): скарлатинный, дифтерийный, коревой, смешанный и служебный. Еще один корпус появился на территории комплекса в 1920-е годы. Тогда же больница, названная ранее в честь императора Николая I, получила новое имя – имя врача-педиатра Н.Ф. Филатова. В мае 2011 года на базе Николаевской больницы отрыли государственный медицинский центр «Детская психиатрия им. С.С. Мнухина».
Из военных медицинских учреждений, кроме Военно-медицинской академии и госпиталя на Выборгской стороне, переведенного позднее к Калинкиному мосту (Старопетергофский пр., 2), отметим комплекс зданий 442-го окружного военного госпиталя им. З.П. Соловьева на Суворовском пр., 63 (ст. метро «Площадь Восстания»; красная линия). Госпиталь учрежден в 1835 году по повелению государя Николая I Павловича и построен на земле Военного ведомства. С 1872 года при госпитале работали Женские врачебные курсы, в течение пяти лет готовившие женщин-медиков. Сейчас госпиталь на Суворовском проспекте входит в систему лечебных учреждений Министерства обороны России.
Безусловно, упомянутые в нашем рассказе медицинские учреждения не являются единственными. В Петербурге существовало и существует множество больниц, медицинских центров и научно-исследовательских институтов. Совсем недавно построен большой Центр сердца, крови и эндокринологии им. В.А. Алмазова. Существующий уже более тридцати лет, он переехал в новое современное здание на ул. Акуратора, 2.
Из истории общественного питания
Первый ресторан в Санкт-Петербурге открылся в 1805 году на Офицерской улице, и об этом важном для европейского города событии возвестило объявление в «Санкт-Петербургских ведомостях»: «Ресторасьон, состоящий в Офицерской улице в отель дю Нор, который по причине некоторых необходимо нужных переправок и для устроения его наподобие ресторасьонов парижских был на несколько дней заперт, так как сии переправки уже кончены, будет открыт 23 числа февраля, где можно иметь хороший обеденный стол, карточные столы для позволенных игр, лучшие вина, мороженое и прохладительные напитки всякого рода. Тут же можно иметь по заказу обеденный стол для 100 особ».
Количество ресторанов в первой половине XIX века росло медленно, хотя к 1830-м годам в столице империи их было в два раза больше, чем, к примеру, в Москве. Увеличение числа различных заведений общественного питания началось лишь после отмены крепостного права в 1861 году, в связи с активным развитием промышленности и торговли и, как следствие, ростом городского населения и расширением территории Санкт-Петербурга.
В начале XX века мест, где горожанин мог поесть или выпить чая, было множество: от фешенебельных ресторанов центра города до забегаловок и чайных на городских окраинах. С развитием системы найма жилья, особенно недорогого, стала развиваться и система общедоступных столовых и кухмистерских. Обитатели меблированных комнат, студенты, рабочие и мастеровые, не имевшие семей, обедали и ужинали в кухмистерских, специально открытых для такого рода посетителей. Комплексный обед (в современном понимании) стоил в таких заведениях от десяти до тридцати копеек. Причем даже в этой системе общедоступного общественного питания появлялись со временем более дорогие заведения, обслуживавшие обеспеченных обывателей.
В самом низу пирамиды заведений, где можно было поесть, находились так называемые «народные столовые» – кабаки, питейные заведения и дешевые чайные, где собирались городские низы: беднота, чернорабочие и крестьяне, подрядившиеся на сезонную работу, например в порту.
Для полноты картины упомянем еще и ночлежки для бездомных, где за 5 копеек помимо спального места еще и кормили. Вечером здесь обитателю полагался ломоть хлеба, тарелка похлебки и кружка чая, а утром выдавали только чай и хлеб. Но это уже было крайностью.
В «народных столовых», которые тогда многие называли закусочными и большинство которых находилось на окраинах города или около рынков, обслуживание клиентов было устроено следующим образом. Еще на улице, при входе в заведение, вас обязательно встречала торговка с яблоками или апельсинами, большей частью испорченными, и предлагала их взять в качестве «десерта», которого внутри не предлагали вовсе. Зайдя в столовую, можно было видеть, что часть помещения отгорожена прилавком и возле него толпятся посетители.
Народная столовая
На прилавке владелец обычно выкладывал самые популярные холодные закуски: вареные яйца, ветчину, отварную говядину, соленые огурцы или квашеную капусту, жареную печенку, рубец. Заказав горячее блюдо (щи, лапшу или гороховый суп) посетитель садился за стол, покрытый клеенкой, и ждал свой заказ, который обычно приносили в глиняных мисках с деревянными ложками.
Порция горячего стоила 4 копейки, полпорции – 2 копейки. На столах в разных емкостях выставлялись соль, перец и горчица. Многие горожане покупали в таких заведениях домой кипяток. В Санкт-Петербурге торговля горячей водой была необычайно популярна, так как высокая стоимость дров в городе и зачастую отсутствие в квартире кухни заставляли небогатую часть населения столицы приобретать кипяток в столовых. Стоимость среднего чайника равнялась 1 копейке, большой чайник кипятка шел за 2. Еще одну любопытную, ныне совершенно неизвестную услугу предоставляли народные столовые в холодное время года. Посетители приходили сюда со своей едой, платили хозяину так называемые «тепловые» – 3 копейки с человека, и сидели, спокойно наслаждаясь своим обедом. В зимние морозные дни таких клиентов набивалось в иных заведениях полные залы.
Весьма известными и популярными были две народные столовые фон Дервизов. Одна, на Ружейной ул., 6, принадлежала С.П. фон Дервизу, вторая, на 13-й линии Васильевского острова, его матери – В.Н. фон Дервиз. На Ружейной улице посетителя встречала вывеска: «Общедоступная столовая Сергея Павловича фон Дервиза», а сама столовая занимала первый этаж и была разделена на две половины: чистую и черную, с отдельными парадными входами. Вторая половина предназначалась, как видно из названия, для рабочих, первая – для более состоятельной публики. В каждой половине при входе находилась касса и вывешивалось меню. Заказав обед и оплатив его, клиент получал билет, с которым шел за свободный столик.
Что же можно было отведать в такой столовой? Обед: суп или щи без мяса (4 коп.), каша, макароны или селянка (3 коп.). Всего такой обед обходился в 7 копеек, а хлеб и квас (напиток на основе патоки) прилагался к нему бесплатно. Более дорогой обед (9 коп.) состоял из тех же блюд, но уже с мясом: суп с мясом (фаршем) плюс второе из предыдущего обеда. Обед в 19 копеек уже содержал кроме супа без мяса жаркое, а за 22 копейки суп уже предлагался с мясом. Жаркое можно было выбрать. Обычно это была котлета, печенка, ростбиф или фаршированный чем-либо кусок мяса. Самое дорогое жаркое – свиная или телячья котлета – стоило 20 копеек, соответственно обед с ним и с супом, где были кусочки мяса, обходился небогатому петербуржцу в 27 копеек. Стакан чая стоил 3 копейки, пол-литра свежего молока – 5 копеек.
Столовая фон Дервизов
После того как посетитель усаживался за стол, официант забирал билет и вскоре приносил указанный в нем обед. Рабочие с близлежащих к Ружейной улице фабрик обычно приходили с 12 до 14 часов, и в день их посещало столовую Дервиза до 200 человек. Работала эта часть столовой обычно с 12 до 16 часов, и в выходные дни могла быть закрыта. Среди посетителей чистой половины преобладали студенты и служащие Зоологического сада и сада «Аквариум». Кроме обедов, столовая продавала на вынос хлеб. Каждый день часть билетов выдавалась неимущим бесплатно, кроме того, довольно часто билеты покупали оптом благотворители и уже сами раздавали их нуждающимся. Аналогичная столовая на Васильевском острове была особенно популярна у студентов и учащихся.
Несколько иначе работали в столице кухмистерские. Эти заведения открывались в 11 часов утра и заканчивали свою работу после 10 часов вечера. Основными посетителями таких заведений кроме студентов и мелких чиновников являлись различные ремесленники, приказчики, мелкие торговцы и мастеровые. Со временем сформировался определенный порядок, по которому горожане приходили сюда обедать. В полдень кухмистерскую посещали рабочие и мастеровые, с 14.00 и до 16.00 часов обедали чиновники и студенты, а с 17 часов вечера заведение кормило уже случайных посетителей. В Петербурге в большинстве кухмистерских предлагали русскую кухню, но существовали и национальные заведения: татарские, еврейские, греческие, финские и польские, со своими особенностями и правилами. В татарских столовых не подавали свинину, но взамен были блюда из конины, а в еврейских можно было поесть кошерное мясо. Хозяин кухмистерской вел свое дело весьма экономно. Мясо закупалось на Сенном рынке оптом. Хлеб доставляли из ближайшей пекарни, причем его остатки (корки, куски) возвращались обратно пекарю по той же стоимости или менялись у молочницы на молоко. Та охотно брала хлеб для корма коровам. Соленья готовились в самом заведении на многие месяцы вперед.
Рабочая столовая
Меню обычной кухмистерской в центре Петербурга было весьма разнообразно. Только жарких подавали здесь до 20 видов: бифштекс по-английски, бифштекс по-гамбургски, ростбиф, котлеты отбивные, котлеты свиные, антрекот, телятина под соусом, поросенок запеченный, утка с начинкой и т. д. Присутствовали в меню также рыбные блюда и разные холодные закуски. Стоимость одной порции находилась в пределах от 20 до 30 копеек. На десерт здесь предлагали сладкие блюда, но особой популярностью пользовались у петербуржцев пудинги и кисели. В упомянутых татарских кухмистерских (их было две в Петербурге) на первое стоимостью 10 копеек подавали пельмени в бульоне (25 штук на одну порцию), салму (бульон с клецками, разновидность лапши) или просто лапшу. На второе предлагали вареную конину с горчицей и перцем по цене тех же 10 копеек за порцию. Дополнительно посетители заказывали пирожки в виде плоского кренделя с начинкой из рубленого мяса. Как можно видеть, обед в татарской кухмистерской обходится в 20 копеек.
Трактир
В свое время очень популярна была кухмистерская Мильбрета, располагавшаяся в Кирпичном переулке. Это заведение проработало более шестидесяти лет и с годами стало своеобразным эталоном в качестве обслуживания. Обед здесь стоил 50 копеек и состоял из следующих четырех блюд: бульон с клецками или борщ на первое, телятина с рисом, сосиски с капустой или судак по-польски на второе, ростбиф или шнелькопс (блюдо из фарша, муки и картофеля) на третье и, наконец, кофе, мороженое или яблочное пирожное на десерт. У кухмистерской был свой винный погреб с большим ассортиментом вин со всего света. Желающим почитать прессу официанты предлагали до двадцати различных периодических русских и зарубежных изданий.
У Мильбрета была и своя особенность. Официанты, разносившие обеды, не получали у него жалованья, и весь их доход состоял из чаевых, выданных посетителями. Об этом знали все, и давать «на чай» здесь было скорее обязанностью. Еще пять копеек отдавали посетители швейцару, который заодно исполнял роль гардеробщика и охранял верхнюю одежду. Предприимчивый владелец поставил у входа в кухмистерскую небольшой буфет с разнообразными закусками и вином, обойти который большинство клиентов просто не могло. В итоге «недорогой» обед у Мильбрета обходился в один рубль, а иногда и более, а заведение при этом давало хозяину неплохую прибыль.
Количество ресторанов в первой половине XIX века росло медленно, хотя к 1830-м годам в столице империи их было в два раза больше, чем, к примеру, в Москве. Увеличение числа различных заведений общественного питания началось лишь после отмены крепостного права в 1861 году, в связи с активным развитием промышленности и торговли и, как следствие, ростом городского населения и расширением территории Санкт-Петербурга.
В начале XX века мест, где горожанин мог поесть или выпить чая, было множество: от фешенебельных ресторанов центра города до забегаловок и чайных на городских окраинах. С развитием системы найма жилья, особенно недорогого, стала развиваться и система общедоступных столовых и кухмистерских. Обитатели меблированных комнат, студенты, рабочие и мастеровые, не имевшие семей, обедали и ужинали в кухмистерских, специально открытых для такого рода посетителей. Комплексный обед (в современном понимании) стоил в таких заведениях от десяти до тридцати копеек. Причем даже в этой системе общедоступного общественного питания появлялись со временем более дорогие заведения, обслуживавшие обеспеченных обывателей.
В самом низу пирамиды заведений, где можно было поесть, находились так называемые «народные столовые» – кабаки, питейные заведения и дешевые чайные, где собирались городские низы: беднота, чернорабочие и крестьяне, подрядившиеся на сезонную работу, например в порту.
Для полноты картины упомянем еще и ночлежки для бездомных, где за 5 копеек помимо спального места еще и кормили. Вечером здесь обитателю полагался ломоть хлеба, тарелка похлебки и кружка чая, а утром выдавали только чай и хлеб. Но это уже было крайностью.
В «народных столовых», которые тогда многие называли закусочными и большинство которых находилось на окраинах города или около рынков, обслуживание клиентов было устроено следующим образом. Еще на улице, при входе в заведение, вас обязательно встречала торговка с яблоками или апельсинами, большей частью испорченными, и предлагала их взять в качестве «десерта», которого внутри не предлагали вовсе. Зайдя в столовую, можно было видеть, что часть помещения отгорожена прилавком и возле него толпятся посетители.
На прилавке владелец обычно выкладывал самые популярные холодные закуски: вареные яйца, ветчину, отварную говядину, соленые огурцы или квашеную капусту, жареную печенку, рубец. Заказав горячее блюдо (щи, лапшу или гороховый суп) посетитель садился за стол, покрытый клеенкой, и ждал свой заказ, который обычно приносили в глиняных мисках с деревянными ложками.
Порция горячего стоила 4 копейки, полпорции – 2 копейки. На столах в разных емкостях выставлялись соль, перец и горчица. Многие горожане покупали в таких заведениях домой кипяток. В Санкт-Петербурге торговля горячей водой была необычайно популярна, так как высокая стоимость дров в городе и зачастую отсутствие в квартире кухни заставляли небогатую часть населения столицы приобретать кипяток в столовых. Стоимость среднего чайника равнялась 1 копейке, большой чайник кипятка шел за 2. Еще одну любопытную, ныне совершенно неизвестную услугу предоставляли народные столовые в холодное время года. Посетители приходили сюда со своей едой, платили хозяину так называемые «тепловые» – 3 копейки с человека, и сидели, спокойно наслаждаясь своим обедом. В зимние морозные дни таких клиентов набивалось в иных заведениях полные залы.
Весьма известными и популярными были две народные столовые фон Дервизов. Одна, на Ружейной ул., 6, принадлежала С.П. фон Дервизу, вторая, на 13-й линии Васильевского острова, его матери – В.Н. фон Дервиз. На Ружейной улице посетителя встречала вывеска: «Общедоступная столовая Сергея Павловича фон Дервиза», а сама столовая занимала первый этаж и была разделена на две половины: чистую и черную, с отдельными парадными входами. Вторая половина предназначалась, как видно из названия, для рабочих, первая – для более состоятельной публики. В каждой половине при входе находилась касса и вывешивалось меню. Заказав обед и оплатив его, клиент получал билет, с которым шел за свободный столик.
Что же можно было отведать в такой столовой? Обед: суп или щи без мяса (4 коп.), каша, макароны или селянка (3 коп.). Всего такой обед обходился в 7 копеек, а хлеб и квас (напиток на основе патоки) прилагался к нему бесплатно. Более дорогой обед (9 коп.) состоял из тех же блюд, но уже с мясом: суп с мясом (фаршем) плюс второе из предыдущего обеда. Обед в 19 копеек уже содержал кроме супа без мяса жаркое, а за 22 копейки суп уже предлагался с мясом. Жаркое можно было выбрать. Обычно это была котлета, печенка, ростбиф или фаршированный чем-либо кусок мяса. Самое дорогое жаркое – свиная или телячья котлета – стоило 20 копеек, соответственно обед с ним и с супом, где были кусочки мяса, обходился небогатому петербуржцу в 27 копеек. Стакан чая стоил 3 копейки, пол-литра свежего молока – 5 копеек.
После того как посетитель усаживался за стол, официант забирал билет и вскоре приносил указанный в нем обед. Рабочие с близлежащих к Ружейной улице фабрик обычно приходили с 12 до 14 часов, и в день их посещало столовую Дервиза до 200 человек. Работала эта часть столовой обычно с 12 до 16 часов, и в выходные дни могла быть закрыта. Среди посетителей чистой половины преобладали студенты и служащие Зоологического сада и сада «Аквариум». Кроме обедов, столовая продавала на вынос хлеб. Каждый день часть билетов выдавалась неимущим бесплатно, кроме того, довольно часто билеты покупали оптом благотворители и уже сами раздавали их нуждающимся. Аналогичная столовая на Васильевском острове была особенно популярна у студентов и учащихся.
Несколько иначе работали в столице кухмистерские. Эти заведения открывались в 11 часов утра и заканчивали свою работу после 10 часов вечера. Основными посетителями таких заведений кроме студентов и мелких чиновников являлись различные ремесленники, приказчики, мелкие торговцы и мастеровые. Со временем сформировался определенный порядок, по которому горожане приходили сюда обедать. В полдень кухмистерскую посещали рабочие и мастеровые, с 14.00 и до 16.00 часов обедали чиновники и студенты, а с 17 часов вечера заведение кормило уже случайных посетителей. В Петербурге в большинстве кухмистерских предлагали русскую кухню, но существовали и национальные заведения: татарские, еврейские, греческие, финские и польские, со своими особенностями и правилами. В татарских столовых не подавали свинину, но взамен были блюда из конины, а в еврейских можно было поесть кошерное мясо. Хозяин кухмистерской вел свое дело весьма экономно. Мясо закупалось на Сенном рынке оптом. Хлеб доставляли из ближайшей пекарни, причем его остатки (корки, куски) возвращались обратно пекарю по той же стоимости или менялись у молочницы на молоко. Та охотно брала хлеб для корма коровам. Соленья готовились в самом заведении на многие месяцы вперед.
Меню обычной кухмистерской в центре Петербурга было весьма разнообразно. Только жарких подавали здесь до 20 видов: бифштекс по-английски, бифштекс по-гамбургски, ростбиф, котлеты отбивные, котлеты свиные, антрекот, телятина под соусом, поросенок запеченный, утка с начинкой и т. д. Присутствовали в меню также рыбные блюда и разные холодные закуски. Стоимость одной порции находилась в пределах от 20 до 30 копеек. На десерт здесь предлагали сладкие блюда, но особой популярностью пользовались у петербуржцев пудинги и кисели. В упомянутых татарских кухмистерских (их было две в Петербурге) на первое стоимостью 10 копеек подавали пельмени в бульоне (25 штук на одну порцию), салму (бульон с клецками, разновидность лапши) или просто лапшу. На второе предлагали вареную конину с горчицей и перцем по цене тех же 10 копеек за порцию. Дополнительно посетители заказывали пирожки в виде плоского кренделя с начинкой из рубленого мяса. Как можно видеть, обед в татарской кухмистерской обходится в 20 копеек.
В свое время очень популярна была кухмистерская Мильбрета, располагавшаяся в Кирпичном переулке. Это заведение проработало более шестидесяти лет и с годами стало своеобразным эталоном в качестве обслуживания. Обед здесь стоил 50 копеек и состоял из следующих четырех блюд: бульон с клецками или борщ на первое, телятина с рисом, сосиски с капустой или судак по-польски на второе, ростбиф или шнелькопс (блюдо из фарша, муки и картофеля) на третье и, наконец, кофе, мороженое или яблочное пирожное на десерт. У кухмистерской был свой винный погреб с большим ассортиментом вин со всего света. Желающим почитать прессу официанты предлагали до двадцати различных периодических русских и зарубежных изданий.
У Мильбрета была и своя особенность. Официанты, разносившие обеды, не получали у него жалованья, и весь их доход состоял из чаевых, выданных посетителями. Об этом знали все, и давать «на чай» здесь было скорее обязанностью. Еще пять копеек отдавали посетители швейцару, который заодно исполнял роль гардеробщика и охранял верхнюю одежду. Предприимчивый владелец поставил у входа в кухмистерскую небольшой буфет с разнообразными закусками и вином, обойти который большинство клиентов просто не могло. В итоге «недорогой» обед у Мильбрета обходился в один рубль, а иногда и более, а заведение при этом давало хозяину неплохую прибыль.