Андрей Максимов. Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать

   Иногда человек сомневается, и вам удается внушить ему необходимость, положим, идти не направо, а налево. Но если человек вовсе никогда не думал, что надо двигаться, если он в принципе неповоротлив, вы никогда не сможете внушить ему, что надо куда-то повернуть.
   Поэтому искусство внушения состоит не в некоем умении давить на человека, а в очень конкретном понимании, какие истины ему можно внушить, а какие не внушить никогда.
   Мистический характер внушения возникает еще и потому, что нам кажется, будто внушение – это высшая и до конца не объяснимая форма убеждения. То есть нам представляется: мол, когда заканчиваются аргументы, начинается нечто непонятное, называемое внушением, и, если оно на самом деле начинается, – мы уж сможем убедить человека в чем угодно.
   Это не так. Конечно, есть люди, которые умеют внушать лучше, и те, у кого это получается хуже. Но искусство внушения зависит не только от личных качеств «внушателя» (позволим себе такое слово), но и от умения правильно подбирать аргументы и верно их подавать.
   Короче говоря, если вы хотите научиться внушать людям то, что вам кажется важным, – а это необходимое умение, – надо научиться искать такие аргументы, которые подействуют на вашего собеседника.
   Если вы не обладаете даром экстрасенса или гипнотизера, то вам, как мне кажется, следует запомнить следующий вывод: дар внушения сродни дару понимания другого. Кто хорошо разбирается в людях, тот может внушить им, что угодно.
   И – никакой мистики.

ВОЗРАСТ

   См. «Молодость», «Старость».

ВОСПИТАНИЕ

   Воспитанным человеком мы чаще всего называем того, кто знает и умеет соблюдать основные правила жизни в обществе.
   Как водителю проще передвигаться по городу, если ему известны правила дорожного движения, так и человеку легче передвигаться по жизни, если он в курсе того, каковы правила жизни.
   Воспитанному человеку, я убежден, жить легче. У него появляется гораздо меньше проблем во взаимоотношениях с жизнью, чем у хама. Хам на каком-то узком отрезке жизни может одерживать мелкие победы. Но, как правило, они будут пирровыми. Впрочем, о хамстве мы еще поговорим в свой черед, в русле же нашего разговора важно понять два, безусловно негативных свойства хама, которые в худшую сторону отличают его от невоспитанного человека.
   Хам – в данном случае мы так называем того, кто не знает правил поведения в обществе, – во-первых, раздражает (так же, как не знающий правила движения водитель), а во-вторых, не вызывает доверия.
   Однако надо помнить, что хамство (как и воспитанность) – понятия относительные. А ведь и вправду, что значит – соблюдать основные правила жизни в обществе? Ведь даже наше общество весьма расколото: у братков и у ученых разное понимание воспитанности. Я уж не говорю о том, кто считается воспитанным, скажем, в среде английских лордов и у аборигенов Южной Америки.
   Человек, который в одной среде выглядит эталоном воспитанности, в другой может казаться глупым и нелепым. Когда мы воспитываем ребенка, мы должны очень четко понимать: для жизни в каком обществе мы даем ему воспитание.
   Однако воспитание не заканчивается обучением правилам поведения в обществе. Мы ошибаемся, если считаем, будто слово это относится только и сугубо к детям.
   Воспитание – это помощь другому человеку в нахождении тех путей, которые ведут к счастью.
   Поэтому можно с уверенностью сказать: человек человеку – воспитатель.
   Прямо сейчас, читая эту книгу, вспомните... ну, скажем, как прошла последняя неделя. Или пять дней. Или три. Наверняка, вы давали кому-то советы, кого-то одергивали, на кого-то раздражалась. То есть воспитывали других людей, то есть так или иначе учили их жизни.
   Поскольку этот процесс происходит всегда, важно понимать: мы воспитываем другого человека не потому, что так принято (если это ребенок), не для того, чтобы продемонстрировать собственный ум и собственное знание жизни (что нередко бывает, когда перед нами взрослый), – а только и сугубо для того, чтобы облегчить другому человеку путь к счастью.
   Жизни нас учит очень много людей: кто-то, произнося умные речи; иные – своим поведением.
   Поскольку люди очень любят воспитывать других, воспитателей надо уметь выбирать.
   Воспитателем может быть только человек из ближнего круга, не посторонний, а любящий вас человек, который действительно хочет, чтобы вы двигались к счастью.
   Если он не испытывает к вам таких чувств, он будет воспитывать вас ради собственного возвышения.
   Начальник или пассажир в вагоне метро, которому вы наступили на ногу, будет вас воспитывать для собственного удовольствия, а не для вашей пользы.
   Душа человека, конечно, в разной степени – губка, но она всегда готова впитывать чужие слова. Поэтому, если, предположим, вас воспитывает пассажир метро – чужой человек – ваше настроение может быть испорчено на целый день.
   Выбирая воспитателя – будь это ваш друг, или коллега, или любимый человек, – надо выбирать такого, чьи слова для вас не нуждаются в излишних доказательствах.
   Если этот человек скажет вам: «Счастье – там!», вы должны быть твердо убеждены, что его надо искать именно в этом направлении.
   Воспитывать другого – будь это ваш собственный ребенок, или ваша жена, или друг, – значит, в определенной мере, брать ответственность за его будущее.
   Воспитание – один из немногих случаев в жизни, когда слово «ответственность» действительно принципиально важно. Конечно, можно любить человека и никогда не учить его жить – просто брать за руку и вести к счастью, не объясняя куда и зачем. Но уж ежели вы начали учить человека жизни, извольте, что называется, отвечать за конечный результат, то есть за то, будет ли жизнь этого человека двигаться к счастью или совсем в другую сторону.
   Воспитываться – значит воспитывать себя. Воспитывать себя – это не значит учиться правильно держать вилку и нож и пропускать даму вперед. Как раз такое воспитание должно заканчиваться в детстве.
   Воспитывать себя – это значит учить себя правильным взаимоотношениям с жизнью.
   Воспитанный человек – это не только тот, кто умеет правильно и вовремя шаркнуть ножкой. Но – главное – тот, кто сумел выстроить свои верные отношения с жизнью, а именно такие отношения, когда ни жизнь не будет его раздражать, ни он не будет раздражать жизнь.
   И когда придет старость, воспитанный человек будет вспоминать о своей жизни с приятностью.
   Впрочем, вспоминать – всегда приятно. Или нет? Что это за штука такая – воспоминания?

ВОСПОМИНАНИЯ

   Зачем Господь подарил людям это удивительное, это блаженное умение – вспоминать? Представим себе, что нет у нас этого дара: стала бы наша жизнь от этого хуже?
   Безусловно. Но – почему? Мы начали бы делать больше ошибок, потому что без конца повторяли бы одни и те же?
   Не думаю. Известное выражение: история учит только тому, что ничему не учит, – вполне применимо и к жизни каждого отдельного человека. Воспоминания – это не школа, точнее – это не в первую очередь школа. Во всяком случае, мы с радостью необыкновенной наступаем на одни и те же грабли и погружаемся в воспоминания вовсе не за тем, чтобы набраться опыта.
   То есть вряд ли можно утверждать, что воспоминания нужны нам для приобретения опыта. Мы еще поговорим в отдельной главе, что опыт – это есть осмысление прошлого ради будущего. Значит, для приобретения опыта надо включить голову. Воспоминания же больше относятся к области чувств, а не мыслей.
   Так зачем же нам дано это умение – вспоминать? Мне кажется, для того чтобы набраться сил, а не опыта, чтобы полечить душу в момент, когда она особенно в этом нуждается.
   Воспоминания – это эмоции, законсервированные в душе, эдакие витамины, которые мы поглощаем, когда необходимо подпитать душу.
   Жизнь человека состоит из хорошего и плохого, светлого и темного, доброго и злого... В общем, из чего только не состоит жизнь человека! А жизнь памяти состоит лишь из хорошего, светлого и доброго. Во всяком случае, вспоминать о плохом нам гораздо трудней, нежели о хорошем.
   Однажды моя мама перенесла тяжелую операцию, и нам помогала ее выхаживать замечательная сиделка. Когда мама выздоровела, прощаясь с сиделкой и благодаря ее, я сказал: «Мы непременно позовем вас в гости. Обязательно будем встречаться». «Нет, – ответила мудрая женщина. – Я знаю по своему опыту, что этого не случится: я все время буду напоминать вам о печальных событиях вашей жизни. Я верю в вашу благодарность, но убеждена, что вы не захотите со мной встречаться».
   Она оказалась права.
   Наша память – не просто избирательна, она добра. Именно поэтому она может лечить душу.
   Никакой логикой это свойство памяти объяснить невозможно. Его можно только констатировать.
   Чем старше становится человек, тем отчетливей он понимает, что окружающий его мир насквозь пронизан воспоминаниями: квартира, улица, скамейка, кинотеатр, дом... Все о чем-нибудь напоминает. Едва ли не каждый взгляд, каждый шаг услужливо подсказывают добрые воспоминания.
   Причем то, что в прошлом казалось прекрасным, таковым и остается. А то, что мучило, изводило – представляется милым и даже смешным. И уж точно – не безнадежным.
   У памяти добрая оптика: с вершины лет прошлые радости кажутся большими, нежели они были на самом деле, а гадости, куда меньшими, чем представлялись много лет назад.
   Поэтому было бы здорово научиться ценить воспоминания еще до того, как они превратились в воспоминания. Ну, право же, разве не странно, что часто мы радуемся тому, что было тогда, когда оно стало прошлым, и забываем ему радоваться тогда, когда оно происходит в настоящем?
   Если бы человек научился относиться к сегодняшнему дню, как к будущему прекрасному воспоминанию, его жизнь была бы куда радостней.
   Способность лечить свою душу в воспоминаниях – это подарок Бога. Поэтому воспоминания нужно не только «холить и лелеять», но и строить. Любить их не только когда вы из них ушли, но и тогда, когда они еще не превратились из зыбкого настоящего в прекрасное прошлое.

ВОСХИЩЕНИЕ

   См. «Похвала».

ВРАГ

   В «Многослове» бывает все на контрасте, как и в жизни. Поговорили-подумали про похвалу и восхищение и вот вам, здрасьте, пришли к врагам.
   Впрочем, слово это почему-то нам очень нравится. О врагах мы любим говорить и подчас всякого неприятного, несимпатичного человека с готовностью называем врагом.
   Между тем враг – это конкретное препятствие, которое стоит на нашем пути к счастью.
   Поэтому, на самом деле, врагов гораздо меньше, чем нам кажется. Людей, которые реально мешают нам двигаться к счастью, – единицы. Остальных, даже самых неприятных, легко можно не замечать, потому что они не составляют часть нашей реальности, то есть никак не влияют на наш путь.
   Враги реальны. И поступать с ними, разумеется, надо так, как мы поступаем с любыми препятствиями, – либо договориться, либо обойти, либо бороться.
   И именно в такой последовательности. Нередко нам кажется, будто человек стоит на нашем пути, а он между тем даже не ведает, что этот путь – не его, а ваш. Достаточно объясниться с этим человеком, и он отойдет.
   Вступать с врагом в борьбу можно лишь убедившись, что он действительно враг, то есть когда все методы «мирного урегулирования» исчерпаны.
   О том, что такое борьба, мы говорили в свой черед, здесь же надо сказать одно: борьба с врагом – это не драка с человеком, а битва за право двигаться своим путем к счастью.
   В чем разница? Борьба с людьми подчас так нас заводит, что мы забываем про цель этой битвы. Мы тратим все свои силы на уничтожение человека, забывая о главной цели жизни – движении к счастью.
   Принято считать, что чем больше у человека врагов, тем лучше сложилась его жизнь.
   Отчасти это верно, однако надо иметь в виду, что наличие врагов является критерием не того, что вы двигаетесь к счастью, а того, что вы производите впечатление человека, живущего в гармонии.
   Когда окружающим кажется, что у человека все хорошо, редкие из них радуются этому обстоятельству. Большинство начинают завидовать и злиться. Когда вашим врагам кажется, что вы слишком близко подошли к счастью, они поднимаются во весь рост, чтобы счастье заслонить.
   И тут надо смотреть: они реально мешают вашему движению или поднимаются, предположим, для того, чтобы возвеличиться в собственных глазах.
   Иногда мы боремся с врагами лишь для того, чтобы доказать самим себе собственную силу.
   Во время бесконечных жизненных битв нужно научиться не забывать, что сила человека не только в том, чтобы победить врага, – увы, мы живем в таком мире, где вовсе без битв прожить невозможно, – но и в том, чтобы научиться относиться к врагу с жалостью.
   Именно жалость к врагу не позволяет родиться ненависти.
   Почему ненависть ужасна? Об этом жутком чувстве – чувстве ненависти – мы еще поговорим в свой черед. Сейчас же констатируем: ненависть ужасна, потому что она иссушает душу.
   Есть ли какая-то логика в том, что врагов надо жалеть, или подобное отношение человеку просто диктует его вера?
   Безусловно, логика есть.
   Враг – это человек, который вышел на чужую дорогу к счастью. Вместо того, чтобы заниматься поиском своей гармонии, он мешает вам найти вашу. Печальная картина, не так ли?
   Но тут же возникает вопрос: где гарантия того, что это путь – ваш, а не чужой? Где гарантия того, что девушка, которую любят двое, должна любить именно вас, а не другого? Где гарантия того, что вы будете лучше выполнять работу, на которую претендует кто-то еще?
   Гарантии нет. Есть только ваша уверенность в том, что вы идете правильным путем.
   Значит, необходимо помнить: когда вы боретесь с тем, кого считаете своим врагом, вы как бы берете ответственность за его жизнь. В эту битву надо вступать, только если вы абсолютно убеждены в том, что вы – путник, а враг – препятствие.
   Если такой уверенности нет, то победа не принесет ничего, кроме минутного удовлетворения. Я знаю немало людей, которые потратили свою жизнь на то, чтобы биться с теми, кого они считали врагами.
   Эти люди не пришли к счастью. Потому что они не двигались. Они боролись.
   И, в результате, принесли самим себе только вред.
   Правда, боюсь, они не думали над тем, что такое вред, а мы как раз сейчас и подумаем.
   И в том, что глава «Вред» идет сразу вслед за главой «Враг», есть, мне кажется, своя мудрая логика...

ВРЕД

   Все поступки, которые мы совершаем, и даже наши мысли (а мысли либо ведут к поступкам, либо ведут к отказу от них) можно разделить на две большие группы: вредные и полезные.
   Полезные поступки – те, которые ведут к счастью. Соответственно, вредные – те, которые к нему не ведут.
   Не правда ли, поразительно: все, что мы делаем и о чем думаем – либо ведет нас к счастью, либо уводит от него.
   Есть ли средняя дорога? Можно ли двигаться никуда? Я уверен: нельзя. Любой наш поступок либо приближает нас к ощущению счастья, либо... (см. выше).
   Вот и получается: если бы не было в нашей жизни вреда, то оставалась бы лишь одна польза, то есть только счастье.
   Откуда же этот вредный вред берется?
   Ответ очевиден: от других людей и от самого человека. При этом надо иметь в виду: вред, который человек наносит себе сам, нередко бывает куда серьезней, нежели тот, что ему могут причинить другие люди.
   Конечно, в мире немало вредных людей, которые, в силу разных причин, желают нам зла и не хотят пускать нас по дороге к счастью. Это наши враги, о них мы только что говорили. Мы всегда можем вычертить свою линию поведения с теми, кто несет нам вред.
   А вот что делать, когда мы сами для себя становимся вредными? Как строить отношения с самим собой, чтобы приносить себе пользу или хотя бы минимум вреда?
   Поскольку человек – существо эгоистическое, то он приносит сам себе вред либо по недомыслию, либо из-за излишней эмоциональности.
   Отсюда вывод: для того чтобы не вредить самому себе, нужно каждый свой поступок обдумывать с одной лишь точки зрения: приближает он к ощущению счастья (то есть гармонии) или нет.
   К сожалению, жизнь устроена так, что совершать постоянно только полезные поступки невозможно. Иногда обстоятельства вынуждают нас вредничать по отношению к самим себе. Например, ради ложно понятого чувства долга по отношению к кому-то или ради достижения целей, которые лично вам счастья не приносят. Скажем, многие люди по инерции делают себе карьеру, «вредничая» на каждой ступеньке карьерной лестницы, но счастливей от этого не становясь.
   Самое страшное – не то, что вы совершите вредный по отношению к самому себе поступок. Призывать не делать этого – не более, чем романтический идеализм. Куда хуже, если вы потеряете ориентиры и перестанете понимать, какой поступок ведет к счастью, а какой – нет.
   Можно ли прожить, не совершая вредных поступков по отношению к другим?
   Есть такая поговорка, что, мол, собственное счастье на несчастье других не построишь. Другими словами, она свидетельствует о том, что можно прожить, «не вредничая».
   Но в реальности, увы, так не бывает. Продолжая пример с восхождением по карьерной лестнице, заметим, что совершать это восхождение, «не вредничая», практически невозможно. Любовь, увы, тоже нередко строится на несчастье других.
   В общем, прожить, вовсе не совершая вредных поступков, могут, наверное, только праведники. Сказать: «Друзья, стремитесь к этому!» – все тот же романтический идеализм.
   Так что здесь – тот же рецепт: думать. И, по возможности, обходиться без вреда.
   Человек никогда не совершает вредный поступок, говоря себе: «Дай-ка я совершу гадость». Своей вредности он непременно находит массу оправданий. Мол, ему все равно было пора на пенсию – нестрашно, что я занял его место. Мол, все равно она была с ним несчастна – нестрашно, что я ее увел.
   Между тем, как мне кажется, всегда надо понимать: совершая вредный поступок, мы создаем другому человеку препятствие по дороге к счастью.
   То есть мы распоряжаемся чужим счастьем. Какие же немыслимо серьезные причины должны быть для этого! Да и могут ли быть такие причины? Ответ на этот вопрос – выбор каждого.
   Человек, который не думает о том, приносят ли вред его поступки, устанавливает такие отношения с миром, что мир невольно начинает вредничать с ним.
   В этом, на мой взгляд, нет никакой мистики. Человек сам выстраивает такую систему взаимоотношений с миром, в которой начинают действовать определенные законы. Мы же не видим ничего таинственного в том, что добрым людям кажется, что мир к ним незаслуженно добр, а злым – что незаслуженно зол.
   И последнее. Если мы дарим миру полезные поступки, это значит, что мы увеличиваем количество людей, идущих к счастью. А чем больше вредных...
   Понятно?
   Наверное, это главный вывод этой главы. Причем действует он в любое время нашей жизни: и в прошлом, и в настоящем, и в будущем.
   Вот об этих временах и поговорим.

времена (прошлое, настоящее, будущее)

   Как ни парадоксально это прозвучит, однако самое реальное и самое сильно действующее на нас время – это будущее.
   Прошлое всегда прекрасно. Даже если в нем и происходили какие-то неприятности, мы вспоминаем не их, а то, как ловко сумели их преодолеть. В прошлом мы были моложе, а значит, жизнь казалась ярче. В конце концов, в прошлом уже не может произойти ничего хуже того, что произошло.
   Настоящее призрачно. Этот краткий промежуток между прошлым и будущим практически не уловим. Только что мы думали о том, как произойдет какое-нибудь событие – раз! – и лови его! Оно уже в прошлом, уже стало воспоминанием.
   Будущее – не исследовано, не предсказуемо, не ясно и потому – пугающе.
   Мы – абсолютные хозяева над своим прошлым, мы можем хоть как-то воздействовать на настоящее и мы совершенно бессильны перед будущим. Как говорится: кто хочет рассмешить Бога, тот строит планы...
   Любые неприятности, беды, даже трагедии сегодняшнего дня так изводят нас потому, что мы боимся их протяженности. Если бы мы точно знали, что любая, самая жуткая трагедия, не пойдет вместе с нами в будущее, мы бы переживали ее с улыбкой.
   Смерть близкого человека ужасна потому, что она как бы оголяет будущее, делает нас навсегда сиротами. Безденежье или «малоденежье» угнетает человека не само по себе, а потому, что у него не видно конца.
   Если бы человек умел забрасывать неприятности в прошлое, а не в будущее, он был бы счастлив.
   Будущее – это поле битвы мечты и тревожных предчувствий. Самоощущение человека во многом зависит от того, что побеждает в этой битве.
   Будущее реальней настоящего и прошлого, потому что оно гораздо сильней воздействует на нас.
   И задача человека – постараться выстроить эту реальность так, чтобы она рождалась под воздействием мечты, а не предчувствий. А если не получается, то постараться забыть о будущем, не думать о нем, вышвырнуть его из реальности.
   И вправду, коль скоро будущее принадлежит не нам, стоит ли так стремиться зайти туда в гости? Счастлив тот, кто уверен: сегодня – это и есть настоящее, и умеет жить сегодняшним днем, не заглядывая за его границу.
   А как же бизнесмены, политики, в общем, все те, кто вынужден строить планы на будущее?
   Много ли вы видели среди них счастливых людей? – так бы я ответил на этот вопрос.
   А теперь перейдем к разговору о том, что такое вообще время? Как мы воспринимаем это странное движение секундной стрелки...

ВРЕМЯ

   Интересно, что заставило людей изобрести первые часы? Как известно, они были солнечными и случилось это около 3500 лет назад. Потом появились механические часы, часы с маятником, электронные. Потом человечество изобрело атомные часы (в 1948 году), которые за миллион лет могут ошибиться на одну секунду, и возрадовалось, что ему удалось, если не победить, то уж, во всяком случае, зафиксировать время.
   Человечество и тут ошиблось.
   Время – категория абсолютно субъективная. Например, двадцать четыре часа – сутки – на самом деле имеют разную протяженность в тюрьме и на воле; в юности и в старости; летом и зимой; у жителя города и у обитателя джунглей; у мужчины и у женщины и так далее. Сорок минут на футболе и сорок минут в ожидании врача тянутся не одинаково. Пять минут утром, когда не хочется вставать, и пять минут перед стартом космического корабля – это разное время.
   Количество прожитых лет также не является какой-то сущностной характеристикой человека. Восьмидесятилетний балетмейстер Ролан Пети, или восьмидесятипятилетний композитор Оскар Фельцман, или Олег Табаков, в семьдесят лет ставший отцом, по сути, являются более молодыми людьми, нежели некоторые мои сорокалетние друзья. О том, что такое старость мы поговорим в свой черед, однако очевидно, что старость, как и зрелость, как и молодость характеризуются чем-то иным, нежели просто сумма лет.
   Нельзя сказать, что время есть абстрактная категория. Каждый из нас прекрасно знает, что оно весьма конкретно. Просто понимание этой конкретности у каждого свое.
   Время – нечто еще более субъективное, чем, например, красота. У каждого из нас свое собственное понимание времени и свои собственные взаимоотношения с ним. Когда молодой человек ругает девушку, которая всегда опаздывает на свидания, он не в состоянии осознать, что у нее просто иное понимание времени, для нее оно течет иначе, чем для него. Вот и все. Она не виновата.
   Человечество имеет такую странную особенность: совершив какую-либо ошибку, оно никогда не стремится ее исправить, а, наоборот, изо всех сил начинает ее усугублять. И вот мы уже становимся пленниками времени. Представьте себе, что случится, если из нашей жизни исчезнут все часы и календари. Жизнь превратится в хаос.
   Когда человек начинает вмешиваться в то, что создал не он, например, в жизнь природы, в жизнь космоса или в жизнь времени, он должен понимать, что последствия этого всегда будут печальны: он лезет в чужой монастырь, как всегда, со своим уставом.
   Бесконечные попытки зафиксировать время привели к тому, что мы стали пленниками того, что каждый из нас воспринимает абсолютно субъективно.
   Зависимость от времени, которой подвержены все мы, – это, своего рода, зависимость от формы: содержание времени и понимание этого содержания у каждого свое.
   Отсюда, например, трагедии пожилых людей, которые не только ощущают себя, но и, по сути, являются молодыми. Однако весь мир указывает им на то, что их время кончается. Пожилому человеку трудно устроиться на работу, хотя он может быть здоровей, опытней и профессиональней иного молодого.
   С другой стороны, старик нам часто кажется мудрым. Хотя отнюдь не все люди мудреют с годами.
   Когда человек уверен, что чем дольше он будет делать какое-то дело, например, решать задачу, или ставить спектакль, или объяснять сыну смысл жизни, тем достойнее получится результат, – он обречен на неудачу.
   Человек может кричать: «Я отдал этому делу всю жизнь!» и быть искренне убежденным в том, что одно это дает ему какие-то права на это дело. Не дает. Важно, не сколько лет отдано делу, а сколько реально сделано.