Страница:
Впоследствии оказалось, что Шлиман ошибся: город Приама лежал выше того, который он принял за Трою. Но подлинную Трою, хоть и сильно попортив ее, он все же откопал, сам не ведая того, – подобно Колумбу, не знавшему, что он открыл Америку.
Как показали новейшие исследования, на Гиссарлыкском холме находилось девять различных «Трой». Самый верхний слой, разрушенный Шлиманом – Троя IX, – представлял собой остатки города римской эпохи, известного под именем Новый Илион, существовавшего, по крайней мере, до IV века н. э. Ниже лежала Троя VIII – греческий город Илион (Ила), заселенный около 1000 года до н. э. и разрушенный в 84 году до н. э. римским полководцем Флавием Фимбрием. Этот город славился своим храмом Афины Илийской, или Афины Троянской, который посещали многие знаменитые люди древности, в том числе Александр Македонский и Ксеркс.
Троя VII, существовавшая около восьмисот лет, была довольно незначительным поселком. Зато Троя VI (1800–1240 гг. до н. э.) скорее всего и являлась городом царя Приама. Но Шлиман буквально пронесся сквозь него, стремясь докопаться до следующих слоев, так как был убежден, что его цель располагается гораздо глубже. В результате он сильно повредил Трою VI, но наткнулся на обгорелые руины Трои V – города, погибшего в огне пожара приблизительно в 1800 году до н. э. Под ним лежали слои Трои IV (2050–1900 гг. до н. э.) и Трои III (2200–2050 гг. до н. э.) – сравнительно бедных поселений бронзового века. Зато Троя II (2600–2200 гг. до н. э.) была очень значительным центром. Именно здесь в мае 1873 года Шлиман сделал свое самое важное открытие…
В тот день, наблюдая за ходом работ на развалинах «дворца Приама», Шлиман случайно заметил некий предмет. Мгновенно сориентировавшись, он объявил перерыв, отослал рабочих в лагерь, а сам с женой Софьей остался в раскопе. В величайшей спешке, работая одним ножом, Шлиман извлек из земли сокровища неслыханной ценности.
Клад состоял из 8833 предметов – уникальные кубки из золота и электра, сосуды, домашняя медная и бронзовая утварь, две золотые диадемы, серебряные флаконы, бусины, цепи, пуговицы, застежки, обломки кинжалов, девять боевых топоров из меди. Эти предметы спеклись в аккуратный куб, из чего Шлиман заключил, что когда-то они были плотно уложены в деревянный ларь, который полностью истлел за прошедшие столетия.
Шлиман был убежден: он открыл сокровища легендарного троянского царя Приама. Однако позднее, уже после смерти первооткрывателя, ученые установили, что драгоценности принадлежали вовсе не этому царю, а другому, который жил за тысячу лет до гомеровского персонажа. Впрочем, это никак не умаляет ценности сделанной Шлиманом находки – «сокровища Приама» являются уникальным по своей полноте и сохранности комплексом украшений эпохи бронзы, настоящим чудом Древнего мира!
Сама история обнаружения клада не бесспорна, ибо, по некоторым данным, Софьи в тот период со Шлиманом просто не было. Это следует из одного письма, датировка которого, в свою очередь, тоже подозрительна, так что абсолютного свидетельства присутствия или отсутствия Софьи в момент обнаружения клада не существует.
По условиям договора с турецким правительством, половина находки принадлежала Османской империи. Однако археолог наотрез отказался отдавать «сокровища Приама» – у него были основания полагать, что турки попросту переплавят ценности. Шлиман решил переправить находки за рубеж, невзирая на то что это грозило ему конфискацией всего клада и судебным преследованием.
План вывоза был проработан заранее и хранился в строжайшем секрете. «Сокровища Приама» были упакованы в шесть деревянных ящиков и тайно перевезены сперва в дом британского консула Фрэнка Калверта, а оттуда – в бухту Каранлык-Лимани, расположенную в пяти километрах севернее Гиссарлыка. Здесь уже стояло зафрахтованное с помощью греческого консула Докоса судно «Таксиархис». Сопровождал груз сотрудник Шлимана, афинянин Спиридон Деметриу, у которого имелось сопроводительное письмо к другу шлимановского тестя, жившему на острове Силос (Киклады). Затем другой корабль доставил бесценный груз в Афины. Все это было, увы, самой настоящей контрабандой…
Став полновластным обладателем клада, Шлиман пытался продать его во многие знаменитые музеи Европы. Он предлагал «сокровища Приама» петербургскому Эрмитажу, Британскому музею, но всякий раз на пути вставали финансовые, дипломатические и разные другие затруднения. Неожиданный интерес к коллекции Шлимана проявили французы. Но во время его выступления перед членами Парижского географического общества последние вели себя довольно сдержанно, чем вызвали у Шлимана подозрение, что с ним обращаются как с «немецким шпионом». Шлиман был сильно задет таким приемом. Вероятно, эта обида и послужила причиной отказа Шлимана экспонировать коллекцию в Париже.
С 1877 по 1880 год «Золото Трои» – 4416 предметов – было выставлено в лондонском музее Виктории и Альберта. Но Великобритании не суждено было стать обладательницей «сокровищ Приама» – неожиданно Шлиман решил подарить свой клад Берлину. Это решение удивило многих, поскольку в Германии у него тогда было гораздо больше врагов, чем друзей. Однако в налаживании отношений с Берлином Шлиману помог Рудольф Вирхов, председатель берлинского Общества антропологии, этнографии и истории.
Оставался нерешенным еще один вопрос: как быть с той частью находок, которую Шлиман до 1879 года вынужден был уступить Турции. Ученый намеревался собрать всю коллекцию воедино, чтобы представить ее немецкой общественности полностью. С этой целью он обратился в германское министерство иностранных дел с предложением выкупить недостающую часть клада у Турции. Рейхсканцлер Отто Бисмарк лично поддержал предложение и поручил заняться этим ответственным делом немецкому послу в Стамбуле. Благодаря этому Шлиман в 1881 году смог посетить стамбульский музей, чтобы начать переговоры о выставленных там троянских древностях. К величайшему его ужасу оказалось, что самые ценные находки (большая нагрудная подвеска, золотой орел, несколько тысяч золотых бусин и т. д.) исчезли из музея. Шлиман был вне себя: его худшие опасения подтвердились. Но, увы, ему оставалось только смириться с этим…
7 февраля 1882 года в двух залах берлинского Музея художественных ремесел была торжественно открыта выставка «Золото Трои», которую в первый же день посетили император Вильгельм I и кронпринц Фридрих. В 1885 году троянская коллекция переехала в только что отстроенное здание Музея народоведения. Шлиман постоянно посылал музею новые пополнения не только из Трои и окрестностей, но и из Микен. Со временем его коллекция стала одной из богатейших в мире, представляя собой величайшую ценность для науки.
После смерти Шлиман оставил завещание, согласно которому Германия становилась наследницей его коллекции. В соответствии с этим осенью 1891 года из Пирея в Гамбург морем прибыли 58 больших ящиков с археологическими находками. Стамбул также передал берлинскому музею предметы из раскопок 1893 и 1894 годов. В итоге к 1896 году в коллекции Шлимана насчитывалось 8455 экспонатов из Трои, не считая «сокровищ Приама». После 1922 года вся коллекция оказалась в другом помещении музея, который с 1932 года стал называться Музеем древнейшей и древней истории, где троянские находки были открыты для публики вплоть до начала Второй мировой войны.
В 1939 году «золото Трои» по приказу Гитлера было перевезено в другое, более надежное место. А в конце 1941 года экспонаты из драгоценных металлов и другие наиболее ценные вещи, в том числе и троянские сокровища, упакованные в три больших ящика, перевезли в одну из башен, расположенную на территории берлинского зоопарка. В 1945 году почти все окрестные здания и сам зоопарк в результате непрерывных бомбежек превратились в руины, но башня продолжала стоять.
К маю 1945 года немцы успели вывезти большую часть художественных ценностей берлинских музеев. Большое количество ящиков из Музея древнейшей и древней истории обнаружили в штольне возле Граслебена солдаты 1-й американской армии. Но троянского клада там не оказалось…
Эвакуацией «золота Трои» занимался Вильгельм Унферцагт, директор Музея древнейшей и древней истории. После войны его помощь потребовалась при начавшейся в 1950 году инвентаризации сохранившихся музейных фондов. Однако куда исчезло «золото Трои», так и осталось неизвестным. Ходили слухи, что Унферцагт замуровал золотые вещи троянской коллекции в одном из соляных рудников.
Унферцагт умер 17 марта 1971 года. Среди его вещей были найдены микрофильмы всех каталогов и инвентарных описей шлимановской коллекции. Естественно, Унферцагт не мог не знать об огромной их ценности. Но почему он не пожелал их отдавать? Что хотел скрыть?
В некоторых письмах Унферцагт упоминал, что сразу после окончания войны вынужден был передать три ящика с музейными ценностями авторитетной советской комиссии. Но этому никто не верил. И лишь когда в 1989 году вдова Унферцагта опубликовала материалы дневниковых записей мужа, стало ясно, что же на самом деле произошло с троянским золотом в апрельские дни 1945 года…
Как оказалось, Унферцагт на свой страх и риск решил не вывозить «сокровища Приама» из Берлина, несмотря на строгий приказ фюрера. Он оставил три драгоценных ящика в башне и днем и ночью следил за ними, не спуская глаз. Когда в Берлин вошли советские войска, Унферцагт, стремясь предотвратить расхищение исторических ценностей, передал ящики советским властям. Но куда они были вывезены потом, он не знал.
После падения берлинской стены вопрос о местонахождении «золота Приама» встал особенно остро. В 1991 году в американской прессе появились публикации искусствоведа Константина Акинши и бывшего сотрудника Министерства культуры СССР Григория Козлова, который имел доступ к архивам и служебной переписке по поводу «клада Приама». Впоследствии они выпустили книгу «Трофейное искусство», в которой, в частности, утверждалось следующее:
«…1 мая 1945 года, на следующий день после самоубийства Гитлера, башню сдали русским… Вильгельму Унферцагту было объявлено, что он отвечает за сокровища, находящиеся в башне, вплоть до появления компетентной советской комиссии… 21 мая вывезли собрание Музея этнографии, и Унферцагту удалось наконец выяснить, что грузовики следуют в направлении Карлсхорста. Туда же позже отправили восемь шкафов с египетскими папирусами, доспехи французских королей Франциска I и Генриха II, а также множество других ценных экспонатов… Выдать ящики с троянским золотом Унферцагт отказывался. Он ждал авторитетных советских представителей…
26 мая в музей приехала группа людей в военной форме. Унферцагт услышал, как один из них что-то объясняет своим спутникам, и по его уверенному тону заключил, что он-то и является среди них главным. Это был Серафим Дружинин, майор, член трофейной бригады в Берлине, занимавшийся отправкой троянского золота и других ценностей из зенитной башни у зоопарка. Именно он сопровождал первый «трофейный» поезд № 176/2284 из Берлина. Унферцагт не мог не знать, что в числе этих людей был Андрей Константинов, заместитель председателя Всесоюзного комитета по делам искусств, который лично отвечал за вывоз трофейного искусства из Германии, а также Виктор Лазарев, знаменитый искусствовед, специалист по старому европейскому и византийскому искусству.
Константинов и Лазарев были в гражданском… В те дни только очень высокопоставленные лица могли появиться в Берлине в гражданской одежде… В конце концов ящики с золотой «диадемой Елены Прекрасной», другими троянскими находками, а также сокровищами из Эберсвальде-Финов и Котбуса погрузили на «студебеккер». Унферцагт смотрел грузовику вслед, пока он не скрылся за деревьями…
Поначалу вывоз трофеев из Германии никем не контролировался… С июля начались проблемы с таможней… Лишь после того как лейтенант Статуев, начальник контрольного пункта НКВД внуковского аэропорта, и начальник таможни узнали, что же находится в остальных шести ящиках, они разрешили их дальнейшую транспортировку. В ящиках лежало троянское золото, другие золотые и серебряные украшения, а также картины. Ирина Антонова, молодая сотрудница Музея имени Пушкина, ставшая впоследствии его директором, вместе со своими коллегами принимала ценный груз…
К концу 1945 года Музей имени Пушкина получил трофейных вещей больше, чем все остальные музеи страны: 2991 ящик, а также папку с рисунками…»
В 1992 году в Берлине нашли советские маршрутные листы без даты, в которых было указано, что ящики с пометкой «MVF» (немецкая аббревиатура Музея древнейшей и древней истории) и общим числом 3 перевозились на армейских грузовиках. У каждого ящика имелся свой шифр: S 69425, S 69398, S 69393. Не было указано только место назначения. По всей вероятности, это происходило до 30 июня 1945 года, поскольку именно в тот день особо ценный груз спецрейсом на самолете был отправлен в Москву, как явствует из документов, отрывки которых опубликовали Акинша и Козлов.
12 июля 1945 года все находки из коллекции Шлимана прибыли в Москву. В первом ящике находились 259 предметов, в том числе одна из золотых диадем. Остальные 414 экспонатов (керамика и изделия из бронзы) передали в Эрмитаж. Согласно двум инвентарным листам за подписью главного хранителя Пушкинского музея Н. Элиасберга (от 1.09.56 г. и от 28.03.57 г.), «золото Трои» поместили в спецхранилище отдела нумизматики, приспособленное под хранение благородных металлов. От приемной посетителей хранилище отделяла стальная дверь, и никто не подозревал, что за сокровища за ней скрыты.
Тогдашний директор Пушкинского музея скульптор Сергей Меркуров с гордостью демонстрировал ученым, политической элите и избранным членам ЦК КПСС картины из Дрезденской галереи. По словам старейших сотрудников музея, показывали и троянское золото. Но с 1949 года все, что было вывезено из Германии, ушло в секретные фонды. Их ненадолго открывали лишь в 1955 и 1958 годах, когда ГДР в два этапа передавались картины из Дрезденской галереи.
Вплоть до 1992 года коллекция оставалась засекреченной и ни разу не экспонировалась. Только в 1993 году министр культуры России Евгений Сидоров признал тот факт, что разыскиваемые во всем мире сокровища действительно были вывезены из Берлина в СССР.
Однако загадка троянских сокровищ этим не исчерпывается. Как утверждает в своей серьезной и очень интересной книге «Сокровища Трои и их история» («Der Schatz von Troja und seine Geschichte») немецкий археолог и историк Элли Г. Криш, в 1958 году Советский Союз передал ГДР 4434 предмета из коллекции Шлимана, среди которых были керамические сосуды и знаменитая метопа с изображением Гелиоса. Они были выставлены для показа в 1963 году во вновь открывшемся берлинском Музее древнейшей и древней истории. После объединения Германии эта часть коллекции была присоединена к другим шлимановским экспонатам из дворца Шарлоттенбург. Всего же из 9704 экспонатов, внесенных в инвентарный список 1902 года, в Берлине сейчас находится 6434. Отсутствует, следовательно, треть коллекции. Не нужно обладать большими познаниями в арифметике, чтобы подсчитать, сколько еще не хватает экспонатов, добавив сюда предметы московской и санкт-петербургской коллекций. А не хватает их – 2597! И даже если учесть немногие оригиналы троянских золотых вещей, которые и сейчас находятся в музеях Афин, Стамбула и Филадельфии, то общее количество экспонатов все равно не покроет эту цифру…
Где же остальное? В частных собраниях? Ответ на вопрос мы, возможно, когда-нибудь и получим. А может быть, не узнаем никогда.
Маска Агамемнона
Сокровище Вильены
Как показали новейшие исследования, на Гиссарлыкском холме находилось девять различных «Трой». Самый верхний слой, разрушенный Шлиманом – Троя IX, – представлял собой остатки города римской эпохи, известного под именем Новый Илион, существовавшего, по крайней мере, до IV века н. э. Ниже лежала Троя VIII – греческий город Илион (Ила), заселенный около 1000 года до н. э. и разрушенный в 84 году до н. э. римским полководцем Флавием Фимбрием. Этот город славился своим храмом Афины Илийской, или Афины Троянской, который посещали многие знаменитые люди древности, в том числе Александр Македонский и Ксеркс.
Троя VII, существовавшая около восьмисот лет, была довольно незначительным поселком. Зато Троя VI (1800–1240 гг. до н. э.) скорее всего и являлась городом царя Приама. Но Шлиман буквально пронесся сквозь него, стремясь докопаться до следующих слоев, так как был убежден, что его цель располагается гораздо глубже. В результате он сильно повредил Трою VI, но наткнулся на обгорелые руины Трои V – города, погибшего в огне пожара приблизительно в 1800 году до н. э. Под ним лежали слои Трои IV (2050–1900 гг. до н. э.) и Трои III (2200–2050 гг. до н. э.) – сравнительно бедных поселений бронзового века. Зато Троя II (2600–2200 гг. до н. э.) была очень значительным центром. Именно здесь в мае 1873 года Шлиман сделал свое самое важное открытие…
В тот день, наблюдая за ходом работ на развалинах «дворца Приама», Шлиман случайно заметил некий предмет. Мгновенно сориентировавшись, он объявил перерыв, отослал рабочих в лагерь, а сам с женой Софьей остался в раскопе. В величайшей спешке, работая одним ножом, Шлиман извлек из земли сокровища неслыханной ценности.
Клад состоял из 8833 предметов – уникальные кубки из золота и электра, сосуды, домашняя медная и бронзовая утварь, две золотые диадемы, серебряные флаконы, бусины, цепи, пуговицы, застежки, обломки кинжалов, девять боевых топоров из меди. Эти предметы спеклись в аккуратный куб, из чего Шлиман заключил, что когда-то они были плотно уложены в деревянный ларь, который полностью истлел за прошедшие столетия.
Шлиман был убежден: он открыл сокровища легендарного троянского царя Приама. Однако позднее, уже после смерти первооткрывателя, ученые установили, что драгоценности принадлежали вовсе не этому царю, а другому, который жил за тысячу лет до гомеровского персонажа. Впрочем, это никак не умаляет ценности сделанной Шлиманом находки – «сокровища Приама» являются уникальным по своей полноте и сохранности комплексом украшений эпохи бронзы, настоящим чудом Древнего мира!
Сама история обнаружения клада не бесспорна, ибо, по некоторым данным, Софьи в тот период со Шлиманом просто не было. Это следует из одного письма, датировка которого, в свою очередь, тоже подозрительна, так что абсолютного свидетельства присутствия или отсутствия Софьи в момент обнаружения клада не существует.
По условиям договора с турецким правительством, половина находки принадлежала Османской империи. Однако археолог наотрез отказался отдавать «сокровища Приама» – у него были основания полагать, что турки попросту переплавят ценности. Шлиман решил переправить находки за рубеж, невзирая на то что это грозило ему конфискацией всего клада и судебным преследованием.
План вывоза был проработан заранее и хранился в строжайшем секрете. «Сокровища Приама» были упакованы в шесть деревянных ящиков и тайно перевезены сперва в дом британского консула Фрэнка Калверта, а оттуда – в бухту Каранлык-Лимани, расположенную в пяти километрах севернее Гиссарлыка. Здесь уже стояло зафрахтованное с помощью греческого консула Докоса судно «Таксиархис». Сопровождал груз сотрудник Шлимана, афинянин Спиридон Деметриу, у которого имелось сопроводительное письмо к другу шлимановского тестя, жившему на острове Силос (Киклады). Затем другой корабль доставил бесценный груз в Афины. Все это было, увы, самой настоящей контрабандой…
Став полновластным обладателем клада, Шлиман пытался продать его во многие знаменитые музеи Европы. Он предлагал «сокровища Приама» петербургскому Эрмитажу, Британскому музею, но всякий раз на пути вставали финансовые, дипломатические и разные другие затруднения. Неожиданный интерес к коллекции Шлимана проявили французы. Но во время его выступления перед членами Парижского географического общества последние вели себя довольно сдержанно, чем вызвали у Шлимана подозрение, что с ним обращаются как с «немецким шпионом». Шлиман был сильно задет таким приемом. Вероятно, эта обида и послужила причиной отказа Шлимана экспонировать коллекцию в Париже.
С 1877 по 1880 год «Золото Трои» – 4416 предметов – было выставлено в лондонском музее Виктории и Альберта. Но Великобритании не суждено было стать обладательницей «сокровищ Приама» – неожиданно Шлиман решил подарить свой клад Берлину. Это решение удивило многих, поскольку в Германии у него тогда было гораздо больше врагов, чем друзей. Однако в налаживании отношений с Берлином Шлиману помог Рудольф Вирхов, председатель берлинского Общества антропологии, этнографии и истории.
Оставался нерешенным еще один вопрос: как быть с той частью находок, которую Шлиман до 1879 года вынужден был уступить Турции. Ученый намеревался собрать всю коллекцию воедино, чтобы представить ее немецкой общественности полностью. С этой целью он обратился в германское министерство иностранных дел с предложением выкупить недостающую часть клада у Турции. Рейхсканцлер Отто Бисмарк лично поддержал предложение и поручил заняться этим ответственным делом немецкому послу в Стамбуле. Благодаря этому Шлиман в 1881 году смог посетить стамбульский музей, чтобы начать переговоры о выставленных там троянских древностях. К величайшему его ужасу оказалось, что самые ценные находки (большая нагрудная подвеска, золотой орел, несколько тысяч золотых бусин и т. д.) исчезли из музея. Шлиман был вне себя: его худшие опасения подтвердились. Но, увы, ему оставалось только смириться с этим…
7 февраля 1882 года в двух залах берлинского Музея художественных ремесел была торжественно открыта выставка «Золото Трои», которую в первый же день посетили император Вильгельм I и кронпринц Фридрих. В 1885 году троянская коллекция переехала в только что отстроенное здание Музея народоведения. Шлиман постоянно посылал музею новые пополнения не только из Трои и окрестностей, но и из Микен. Со временем его коллекция стала одной из богатейших в мире, представляя собой величайшую ценность для науки.
После смерти Шлиман оставил завещание, согласно которому Германия становилась наследницей его коллекции. В соответствии с этим осенью 1891 года из Пирея в Гамбург морем прибыли 58 больших ящиков с археологическими находками. Стамбул также передал берлинскому музею предметы из раскопок 1893 и 1894 годов. В итоге к 1896 году в коллекции Шлимана насчитывалось 8455 экспонатов из Трои, не считая «сокровищ Приама». После 1922 года вся коллекция оказалась в другом помещении музея, который с 1932 года стал называться Музеем древнейшей и древней истории, где троянские находки были открыты для публики вплоть до начала Второй мировой войны.
В 1939 году «золото Трои» по приказу Гитлера было перевезено в другое, более надежное место. А в конце 1941 года экспонаты из драгоценных металлов и другие наиболее ценные вещи, в том числе и троянские сокровища, упакованные в три больших ящика, перевезли в одну из башен, расположенную на территории берлинского зоопарка. В 1945 году почти все окрестные здания и сам зоопарк в результате непрерывных бомбежек превратились в руины, но башня продолжала стоять.
К маю 1945 года немцы успели вывезти большую часть художественных ценностей берлинских музеев. Большое количество ящиков из Музея древнейшей и древней истории обнаружили в штольне возле Граслебена солдаты 1-й американской армии. Но троянского клада там не оказалось…
Эвакуацией «золота Трои» занимался Вильгельм Унферцагт, директор Музея древнейшей и древней истории. После войны его помощь потребовалась при начавшейся в 1950 году инвентаризации сохранившихся музейных фондов. Однако куда исчезло «золото Трои», так и осталось неизвестным. Ходили слухи, что Унферцагт замуровал золотые вещи троянской коллекции в одном из соляных рудников.
Унферцагт умер 17 марта 1971 года. Среди его вещей были найдены микрофильмы всех каталогов и инвентарных описей шлимановской коллекции. Естественно, Унферцагт не мог не знать об огромной их ценности. Но почему он не пожелал их отдавать? Что хотел скрыть?
В некоторых письмах Унферцагт упоминал, что сразу после окончания войны вынужден был передать три ящика с музейными ценностями авторитетной советской комиссии. Но этому никто не верил. И лишь когда в 1989 году вдова Унферцагта опубликовала материалы дневниковых записей мужа, стало ясно, что же на самом деле произошло с троянским золотом в апрельские дни 1945 года…
Как оказалось, Унферцагт на свой страх и риск решил не вывозить «сокровища Приама» из Берлина, несмотря на строгий приказ фюрера. Он оставил три драгоценных ящика в башне и днем и ночью следил за ними, не спуская глаз. Когда в Берлин вошли советские войска, Унферцагт, стремясь предотвратить расхищение исторических ценностей, передал ящики советским властям. Но куда они были вывезены потом, он не знал.
После падения берлинской стены вопрос о местонахождении «золота Приама» встал особенно остро. В 1991 году в американской прессе появились публикации искусствоведа Константина Акинши и бывшего сотрудника Министерства культуры СССР Григория Козлова, который имел доступ к архивам и служебной переписке по поводу «клада Приама». Впоследствии они выпустили книгу «Трофейное искусство», в которой, в частности, утверждалось следующее:
«…1 мая 1945 года, на следующий день после самоубийства Гитлера, башню сдали русским… Вильгельму Унферцагту было объявлено, что он отвечает за сокровища, находящиеся в башне, вплоть до появления компетентной советской комиссии… 21 мая вывезли собрание Музея этнографии, и Унферцагту удалось наконец выяснить, что грузовики следуют в направлении Карлсхорста. Туда же позже отправили восемь шкафов с египетскими папирусами, доспехи французских королей Франциска I и Генриха II, а также множество других ценных экспонатов… Выдать ящики с троянским золотом Унферцагт отказывался. Он ждал авторитетных советских представителей…
26 мая в музей приехала группа людей в военной форме. Унферцагт услышал, как один из них что-то объясняет своим спутникам, и по его уверенному тону заключил, что он-то и является среди них главным. Это был Серафим Дружинин, майор, член трофейной бригады в Берлине, занимавшийся отправкой троянского золота и других ценностей из зенитной башни у зоопарка. Именно он сопровождал первый «трофейный» поезд № 176/2284 из Берлина. Унферцагт не мог не знать, что в числе этих людей был Андрей Константинов, заместитель председателя Всесоюзного комитета по делам искусств, который лично отвечал за вывоз трофейного искусства из Германии, а также Виктор Лазарев, знаменитый искусствовед, специалист по старому европейскому и византийскому искусству.
Константинов и Лазарев были в гражданском… В те дни только очень высокопоставленные лица могли появиться в Берлине в гражданской одежде… В конце концов ящики с золотой «диадемой Елены Прекрасной», другими троянскими находками, а также сокровищами из Эберсвальде-Финов и Котбуса погрузили на «студебеккер». Унферцагт смотрел грузовику вслед, пока он не скрылся за деревьями…
Поначалу вывоз трофеев из Германии никем не контролировался… С июля начались проблемы с таможней… Лишь после того как лейтенант Статуев, начальник контрольного пункта НКВД внуковского аэропорта, и начальник таможни узнали, что же находится в остальных шести ящиках, они разрешили их дальнейшую транспортировку. В ящиках лежало троянское золото, другие золотые и серебряные украшения, а также картины. Ирина Антонова, молодая сотрудница Музея имени Пушкина, ставшая впоследствии его директором, вместе со своими коллегами принимала ценный груз…
К концу 1945 года Музей имени Пушкина получил трофейных вещей больше, чем все остальные музеи страны: 2991 ящик, а также папку с рисунками…»
В 1992 году в Берлине нашли советские маршрутные листы без даты, в которых было указано, что ящики с пометкой «MVF» (немецкая аббревиатура Музея древнейшей и древней истории) и общим числом 3 перевозились на армейских грузовиках. У каждого ящика имелся свой шифр: S 69425, S 69398, S 69393. Не было указано только место назначения. По всей вероятности, это происходило до 30 июня 1945 года, поскольку именно в тот день особо ценный груз спецрейсом на самолете был отправлен в Москву, как явствует из документов, отрывки которых опубликовали Акинша и Козлов.
12 июля 1945 года все находки из коллекции Шлимана прибыли в Москву. В первом ящике находились 259 предметов, в том числе одна из золотых диадем. Остальные 414 экспонатов (керамика и изделия из бронзы) передали в Эрмитаж. Согласно двум инвентарным листам за подписью главного хранителя Пушкинского музея Н. Элиасберга (от 1.09.56 г. и от 28.03.57 г.), «золото Трои» поместили в спецхранилище отдела нумизматики, приспособленное под хранение благородных металлов. От приемной посетителей хранилище отделяла стальная дверь, и никто не подозревал, что за сокровища за ней скрыты.
Тогдашний директор Пушкинского музея скульптор Сергей Меркуров с гордостью демонстрировал ученым, политической элите и избранным членам ЦК КПСС картины из Дрезденской галереи. По словам старейших сотрудников музея, показывали и троянское золото. Но с 1949 года все, что было вывезено из Германии, ушло в секретные фонды. Их ненадолго открывали лишь в 1955 и 1958 годах, когда ГДР в два этапа передавались картины из Дрезденской галереи.
Вплоть до 1992 года коллекция оставалась засекреченной и ни разу не экспонировалась. Только в 1993 году министр культуры России Евгений Сидоров признал тот факт, что разыскиваемые во всем мире сокровища действительно были вывезены из Берлина в СССР.
Однако загадка троянских сокровищ этим не исчерпывается. Как утверждает в своей серьезной и очень интересной книге «Сокровища Трои и их история» («Der Schatz von Troja und seine Geschichte») немецкий археолог и историк Элли Г. Криш, в 1958 году Советский Союз передал ГДР 4434 предмета из коллекции Шлимана, среди которых были керамические сосуды и знаменитая метопа с изображением Гелиоса. Они были выставлены для показа в 1963 году во вновь открывшемся берлинском Музее древнейшей и древней истории. После объединения Германии эта часть коллекции была присоединена к другим шлимановским экспонатам из дворца Шарлоттенбург. Всего же из 9704 экспонатов, внесенных в инвентарный список 1902 года, в Берлине сейчас находится 6434. Отсутствует, следовательно, треть коллекции. Не нужно обладать большими познаниями в арифметике, чтобы подсчитать, сколько еще не хватает экспонатов, добавив сюда предметы московской и санкт-петербургской коллекций. А не хватает их – 2597! И даже если учесть немногие оригиналы троянских золотых вещей, которые и сейчас находятся в музеях Афин, Стамбула и Филадельфии, то общее количество экспонатов все равно не покроет эту цифру…
Где же остальное? В частных собраниях? Ответ на вопрос мы, возможно, когда-нибудь и получим. А может быть, не узнаем никогда.
Маска Агамемнона
«Златообильные» Микены… Легендарный город, где правил победитель троянцев, «владыка мужей» царь Агамемнон. Именно сюда, следуя указаниям Гомера, отправился Генрих Шлиман после того, как раскопал на Гиссарлыкском холме руины древней Трои. И снова ариаднина нить легенд не подвела его…
В 1876 году, 54 лет от роду, Шлиман приступает к раскопкам в Микенах. В 1880 году он открывает сокровищницу царя Минии в Орхомене. В 1884 году он начинает раскопки в Тиринфе… Так шаг за шагом из глубины времен стали проступать и приобретать очертания древняя цивилизация, которая до этого была известна только из «сказок» слепого Гомера. Эта цивилизация была распространена на всем восточном берегу Греции и на островах Эгейского моря, а ее центр, вероятно, находился на острове Крит. Шлиман обнаружил только ее первые следы, но открыть ее истинные масштабы было суждено Артуру Эвансу.
Золотая «маска Агамемнона»
Троя, судя по описаниям Гомера, была очень богатым городом. Микены же были еще богаче. Именно сюда Агамемнон и его воины доставили богатую троянскую добычу. И где-то здесь, по мнению некоторых античных писателей, находилась гробница Агамемнона и его друзей, убитых вместе с ним.
Память о «владыке мужей» Агамемноне, одном из самых могущественных и богатых правителей Древней Греции, никогда не угасала. Великий Эсхил посвятил ему свою знаменитую трагедию. Около 170 года до н. э. в Микенах побывал греческий географ Павсаний, который описал величественные руины города. Теперь у развалин дворца Агамемнона стоял Генрих Шлиман.
В отличие от Трои здесь его задача во многом облегчалась тем, что Микены не нужно было искать. Место, где находился древний город, было видно совершенно отчетливо: остатки огромных сооружений вырисовывались на вершине господствующего над окружающей местностью холма.
Шлиману удалось найти и исследовать девять купольных гробниц (в свое время их принимали за печи для выпечки хлеба). Самая известная из них носила название «Сокровищница Атрея» – по имени отца Агамемнона. Это было подземное куполообразное помещение высотой более тринадцати метров, своды которого были сложены из огромных камней, держащихся лишь силой собственной тяжести. Гробница глубоко врезана в склон холма, к ней ведет открытый коридор – «дромос» длиной 36 м и шириной 6 м. Десятиметровой высоты вход в гробницу когда-то украшали колонны из зеленого известняка и облицовка из красного порфира. Внутри – круглое помещение усыпальницы диаметром 14,5 м, перекрытое куполом диаметром 13,2 м. «Сокровищница Атрея» вплоть до сооружения римского Пантеона (II в. н. э.) являлась самым большим купольным сооружением древнего мира.
Греки верили, что эта гробница – хранилище несметных богатств микенских царей: Пелопса, Атрея и Агамемнона. Однако поиски Шлимана показали, что все девять гробниц в Микенах были разграблены еще в древние времена. Где же скрываются сокровища Агамемнона?
Найти эти сокровища Шлиману помог уже упоминавшийся древнегреческий географ Павсаний, автор «Описания Эллады». В его тексте Шлиман отыскал одно место, которое считал неверно переведенным и неверно интерпретированным. И именно это указание стало отправной точкой поисков.
«Я приступил к этой большой работе 7 августа 1876 года вместе с 63 рабочими, – писал Шлиман. – Начиная с 19 августа в моем распоряжении находились в среднем 125 человек и четыре телеги, и мне удалось добиться неплохих результатов».
«Неплохими результатами» Шлиман называет пять шахтовых гробниц, относящихся к XVI веку до н. э. и расположенных вне крепостных стен. Уже первые находки, сделанные здесь, намного превзошли своим изяществом и красотой аналогичные находки Шлимана в Трое: обломки скульптурных фризов, расписные вазы, терракотовые статуэтки богини Геры, формы для отливки украшений, глазурованная керамика, стеклянные бусы, геммы…
У Шлимана отпали последние сомнения. Он писал: «Я нисколько не сомневаюсь, что мне удалось найти те самые гробницы, о которых Павсаний пишет, что в них похоронены Атрей, царь эллинов Агамемнон, его возница Эвримедон, Кассандра и их спутники».
6 декабря 1876 года была вскрыта первая могила. В течение двадцати пяти дней жена Шлимана Софья, его неутомимая помощница, рыхлила землю ножом и просеивала ее руками. В могилах были найдены останки пятнадцати человек. Их останки были буквально засыпаны драгоценностями и золотом, дорогим оружием. В то же время имелись совершенно явные следы поспешного сожжения тел. Те, кто хоронили их, даже не дали себе труда дождаться, пока огонь полностью сделает свое дело: они просто забросали полусожженные трупы землей и галькой с поспешностью убийц, которые хотят замести свои следы. И хотя драгоценные украшения свидетельствовали о соблюдении погребального ритуала того времени, могилы имели такой откровенно неприличный вид, который мог уготовить своей жертве только ненавидящий ее убийца.
«Я открыл для археологии совершенно новый мир, о котором никто даже и не подозревал», – писал Шлиман. Клад, найденный им в гробницах микенских владык, был огромен. Лишь много позже, уже в ХХ столетии, его превзошла знаменитая находка гробницы Тутанхамона в Египте.
В первой могиле Шлиман насчитал пятнадцать золотых диадем – по пять на каждом из усопших; там же были обнаружены золотые лавровые венки. В другой могиле, где лежали останки трех женщин, Шлиман собрал более 700 золотых пластинок с великолепным орнаментом из изображений животных, медуз, осьминогов, золотые украшения с изображением львов и других зверей, сражающихся воинов, украшения в форме львов и грифов, лежащих оленей и женщин с голубями. На одном из скелетов была золотая корона с 36 золотыми листками. Рядом лежала еще одна великолепная диадема с приставшими к ней остатками черепа.
Сокровище Вильены
В открытых им гробницах Шлиман нашел бесчисленное множество золотых украшений, украшения из горного хрусталя и агата, геммы из сардоникса и аметиста, секиры из позолоченного серебра с рукоятками из горного хрусталя, кубки и ларцы из чистого золота, выполненную из золота модель храма, золотого осьминога, золотые перстни с печатями, браслеты, тиары и пояса, 110 золотых цветов, около трехсот золотых пуговиц. Но самое главное – он нашел золотые маски микенских царей и золотые нагрудные дощечки, которые должны были защищать усопших от врагов в потустороннем мире. Золотые маски запечатлели черты лиц древних владык Микен. Самая великолепная из этих масок впоследствии получила название «маска Агамемнона». Впрочем, как и в случае с «кладом Приама», шлимановская датировка находок оказалось неверна: не останки Агамемнона оказались в микенских гробницах – там были захоронены люди, жившие примерно на 400 лет раньше.
В 1876 году, 54 лет от роду, Шлиман приступает к раскопкам в Микенах. В 1880 году он открывает сокровищницу царя Минии в Орхомене. В 1884 году он начинает раскопки в Тиринфе… Так шаг за шагом из глубины времен стали проступать и приобретать очертания древняя цивилизация, которая до этого была известна только из «сказок» слепого Гомера. Эта цивилизация была распространена на всем восточном берегу Греции и на островах Эгейского моря, а ее центр, вероятно, находился на острове Крит. Шлиман обнаружил только ее первые следы, но открыть ее истинные масштабы было суждено Артуру Эвансу.
Золотая «маска Агамемнона»
Троя, судя по описаниям Гомера, была очень богатым городом. Микены же были еще богаче. Именно сюда Агамемнон и его воины доставили богатую троянскую добычу. И где-то здесь, по мнению некоторых античных писателей, находилась гробница Агамемнона и его друзей, убитых вместе с ним.
Память о «владыке мужей» Агамемноне, одном из самых могущественных и богатых правителей Древней Греции, никогда не угасала. Великий Эсхил посвятил ему свою знаменитую трагедию. Около 170 года до н. э. в Микенах побывал греческий географ Павсаний, который описал величественные руины города. Теперь у развалин дворца Агамемнона стоял Генрих Шлиман.
В отличие от Трои здесь его задача во многом облегчалась тем, что Микены не нужно было искать. Место, где находился древний город, было видно совершенно отчетливо: остатки огромных сооружений вырисовывались на вершине господствующего над окружающей местностью холма.
Шлиману удалось найти и исследовать девять купольных гробниц (в свое время их принимали за печи для выпечки хлеба). Самая известная из них носила название «Сокровищница Атрея» – по имени отца Агамемнона. Это было подземное куполообразное помещение высотой более тринадцати метров, своды которого были сложены из огромных камней, держащихся лишь силой собственной тяжести. Гробница глубоко врезана в склон холма, к ней ведет открытый коридор – «дромос» длиной 36 м и шириной 6 м. Десятиметровой высоты вход в гробницу когда-то украшали колонны из зеленого известняка и облицовка из красного порфира. Внутри – круглое помещение усыпальницы диаметром 14,5 м, перекрытое куполом диаметром 13,2 м. «Сокровищница Атрея» вплоть до сооружения римского Пантеона (II в. н. э.) являлась самым большим купольным сооружением древнего мира.
Греки верили, что эта гробница – хранилище несметных богатств микенских царей: Пелопса, Атрея и Агамемнона. Однако поиски Шлимана показали, что все девять гробниц в Микенах были разграблены еще в древние времена. Где же скрываются сокровища Агамемнона?
Найти эти сокровища Шлиману помог уже упоминавшийся древнегреческий географ Павсаний, автор «Описания Эллады». В его тексте Шлиман отыскал одно место, которое считал неверно переведенным и неверно интерпретированным. И именно это указание стало отправной точкой поисков.
«Я приступил к этой большой работе 7 августа 1876 года вместе с 63 рабочими, – писал Шлиман. – Начиная с 19 августа в моем распоряжении находились в среднем 125 человек и четыре телеги, и мне удалось добиться неплохих результатов».
«Неплохими результатами» Шлиман называет пять шахтовых гробниц, относящихся к XVI веку до н. э. и расположенных вне крепостных стен. Уже первые находки, сделанные здесь, намного превзошли своим изяществом и красотой аналогичные находки Шлимана в Трое: обломки скульптурных фризов, расписные вазы, терракотовые статуэтки богини Геры, формы для отливки украшений, глазурованная керамика, стеклянные бусы, геммы…
У Шлимана отпали последние сомнения. Он писал: «Я нисколько не сомневаюсь, что мне удалось найти те самые гробницы, о которых Павсаний пишет, что в них похоронены Атрей, царь эллинов Агамемнон, его возница Эвримедон, Кассандра и их спутники».
6 декабря 1876 года была вскрыта первая могила. В течение двадцати пяти дней жена Шлимана Софья, его неутомимая помощница, рыхлила землю ножом и просеивала ее руками. В могилах были найдены останки пятнадцати человек. Их останки были буквально засыпаны драгоценностями и золотом, дорогим оружием. В то же время имелись совершенно явные следы поспешного сожжения тел. Те, кто хоронили их, даже не дали себе труда дождаться, пока огонь полностью сделает свое дело: они просто забросали полусожженные трупы землей и галькой с поспешностью убийц, которые хотят замести свои следы. И хотя драгоценные украшения свидетельствовали о соблюдении погребального ритуала того времени, могилы имели такой откровенно неприличный вид, который мог уготовить своей жертве только ненавидящий ее убийца.
«Я открыл для археологии совершенно новый мир, о котором никто даже и не подозревал», – писал Шлиман. Клад, найденный им в гробницах микенских владык, был огромен. Лишь много позже, уже в ХХ столетии, его превзошла знаменитая находка гробницы Тутанхамона в Египте.
В первой могиле Шлиман насчитал пятнадцать золотых диадем – по пять на каждом из усопших; там же были обнаружены золотые лавровые венки. В другой могиле, где лежали останки трех женщин, Шлиман собрал более 700 золотых пластинок с великолепным орнаментом из изображений животных, медуз, осьминогов, золотые украшения с изображением львов и других зверей, сражающихся воинов, украшения в форме львов и грифов, лежащих оленей и женщин с голубями. На одном из скелетов была золотая корона с 36 золотыми листками. Рядом лежала еще одна великолепная диадема с приставшими к ней остатками черепа.
Сокровище Вильены
В открытых им гробницах Шлиман нашел бесчисленное множество золотых украшений, украшения из горного хрусталя и агата, геммы из сардоникса и аметиста, секиры из позолоченного серебра с рукоятками из горного хрусталя, кубки и ларцы из чистого золота, выполненную из золота модель храма, золотого осьминога, золотые перстни с печатями, браслеты, тиары и пояса, 110 золотых цветов, около трехсот золотых пуговиц. Но самое главное – он нашел золотые маски микенских царей и золотые нагрудные дощечки, которые должны были защищать усопших от врагов в потустороннем мире. Золотые маски запечатлели черты лиц древних владык Микен. Самая великолепная из этих масок впоследствии получила название «маска Агамемнона». Впрочем, как и в случае с «кладом Приама», шлимановская датировка находок оказалось неверна: не останки Агамемнона оказались в микенских гробницах – там были захоронены люди, жившие примерно на 400 лет раньше.
Сокровище Вильены
Муниципальный Археологический музей – главная достопримечательность небольшого испанского городка Вильена, расположенного в провинции Аликанте. Этот музей был открыт 3 ноября 1957 года, а основу его коллекций составили материалы, собранные неутомимым исследователем доном Хосе Мария Солер (1905–1996). Всю свою долгую жизнь он прожил в Вильене и всю ее посвятил изучению далекого прошлого своего родного города. Более сорока лет он вел археологические раскопки в Вильене и окрестностях. Благодаря трудам Солера наука обогатилась многими новыми знаниями о древней истории Иберийского полуострова. А венцом его деятельности стало открытие знаменитого «Сокровища Вильены» – удача, похвастаться которой может мало кто из ученых.
Это событие, сразу ставшее сенсацией, произошло 1 декабря 1963 года. В то время в городе велись работы по реконструкции исторического центра, и Солер был приглашен наблюдать за их ходом: ведь древняя земля Вильены таит в себе множество неожиданностей!
Сняв дорожное покрытие на улице Рамбла дель Панадеро, рабочие начали копать траншею. В этот момент из земли вывалился железный браслет. Дав команду немедленно прекратить работы, Солер начал осторожно разгребать мягкий грунт. Неожиданно под ярким испанским солнцем засверкало золото…
Три тысячи лет назад чьи-то заботливые руки аккуратно сложили шестьдесят золотых и три серебряных предмета в большой, овальной формы сосуд и поместили его в маленькую, вымытую ручьем пещерку. Удивительно, но это сокровище лежало на глубине… всего-навсего трех дюймов от уровня современной улицы! Несомненно, это был клад, «то есть зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право». «Собственник» этих предметов, как установили ученые, скончался около 1000 года до н. э. Но какие обстоятельства заставили его прятать свое драгоценное имущество в земле? И кем был владелец клада?
Золотая фигурка скачущего всадника. Иран, ахеменидский период
Несомненно, это был очень богатый человек. Возможно, это был вождь одного из иберийских племен, а возможно – крупный торговец, наживший свое богатство на торговле с финикийцами. О богатствах далекой Испании в древние времена ходили легенды. Рассказывали, например, что однажды финикийцы получили в обмен на оливковое масло и всякий мелкий товар столько серебра, что выбросили свинцовые якоря своих кораблей и заменили их на серебряные. В составе клада из Вильены тоже есть серебро – три серебряные фляги, но основной металл здесь все же золото. Из чистого 24-каратного золота изготовлены шесть десятков массивных золотых сосудов общим весом десять килограммов. Собранные вместе, они представляют собой уникальный набор предметов декоративно-прикладного искусства древних иберов, не имеющий аналогов в числе любых других находок, относящихся к тому же историческому периоду.
Это событие, сразу ставшее сенсацией, произошло 1 декабря 1963 года. В то время в городе велись работы по реконструкции исторического центра, и Солер был приглашен наблюдать за их ходом: ведь древняя земля Вильены таит в себе множество неожиданностей!
Сняв дорожное покрытие на улице Рамбла дель Панадеро, рабочие начали копать траншею. В этот момент из земли вывалился железный браслет. Дав команду немедленно прекратить работы, Солер начал осторожно разгребать мягкий грунт. Неожиданно под ярким испанским солнцем засверкало золото…
Три тысячи лет назад чьи-то заботливые руки аккуратно сложили шестьдесят золотых и три серебряных предмета в большой, овальной формы сосуд и поместили его в маленькую, вымытую ручьем пещерку. Удивительно, но это сокровище лежало на глубине… всего-навсего трех дюймов от уровня современной улицы! Несомненно, это был клад, «то есть зарытые в земле или сокрытые иным способом деньги или ценные предметы, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право». «Собственник» этих предметов, как установили ученые, скончался около 1000 года до н. э. Но какие обстоятельства заставили его прятать свое драгоценное имущество в земле? И кем был владелец клада?
Золотая фигурка скачущего всадника. Иран, ахеменидский период
Несомненно, это был очень богатый человек. Возможно, это был вождь одного из иберийских племен, а возможно – крупный торговец, наживший свое богатство на торговле с финикийцами. О богатствах далекой Испании в древние времена ходили легенды. Рассказывали, например, что однажды финикийцы получили в обмен на оливковое масло и всякий мелкий товар столько серебра, что выбросили свинцовые якоря своих кораблей и заменили их на серебряные. В составе клада из Вильены тоже есть серебро – три серебряные фляги, но основной металл здесь все же золото. Из чистого 24-каратного золота изготовлены шесть десятков массивных золотых сосудов общим весом десять килограммов. Собранные вместе, они представляют собой уникальный набор предметов декоративно-прикладного искусства древних иберов, не имеющий аналогов в числе любых других находок, относящихся к тому же историческому периоду.