Страница:
Ничего! Из озера на меня уставилась все та же демоница.
– Издеваешься?! – возопила я и бросилась к нахалу.
Прежде чем длинные пальцы с золотистыми острыми коготками сомкнулись вокруг беззащитной шеи обидчика, меня успел перехватить Горыныч.
– Ррр! – рычала я. – Пусти! Убью!
– Ну Викочка! Он ведь просто неудачно пошутил!
– Дурацкие шутки! Ррр!.. Убью!!!
– Расколдуй, а то и впрямь придушит!
Эльф честно пытался отползти в сторону. Получалось у него плохо. Утомленное дайвингом тело отказывалось совершать марш-броски.
– Клянусь, я расколдовал!
– Что-то изменений не заметно. Только не надо говорить, что моя внешность теперь вполне отражает мой стервозный характер!
– Нет, просто на мое заклинание наложилось колдовство демона. Вызови его снова, пусть поправит.
От такого заявления я впала в ступор и опрометчиво выпустила рыжего из рук. Тот не преминул воспользоваться промашкой и мгновенно скрылся среди густой листвы кустарника. Вот гад! В руку ткнулась сумка с вещами. Это Васька постарался. Услужливый мой. Только мне это мало поможет, загрустила я.
Лист бумаги и ручка нашлись сразу, словно терпеливо дожидались звездного часа, зная, что понадобятся. Я усердно вычерчивала чертовски сложные руны, в глубине души надеясь, что их смогут разобрать. Не может быть, чтобы язык этого заклинания был знаком только мне. Заковыристые руны не совсем ровными рядами ложились на бумагу. Я аж губу прикусила от усердия. Интересно, что на это сказал бы меч Ахурамариэль? Язва он порядочная, но как-то привыкла к его язвительности…
Наконец заклинание закончено и торжественно вручено Липаю, тот в недоумении уставился на испещренные рунами листы.
– Что это?
– Заклинание, – радостно выдала я.
– А почему ты его мне дала?
– Потому что прочитать сама не могу! Этот язык сам по себе труднопроизносимый, а данный шедевр письменности особенно.
– Извини. Ничем не могу помочь, – пожал плечами Липай. – Впервые вижу эту письменность.
Лисицын заглянул через плечо командора и удивленно присвистнул:
– Ничего себе! Вроде бы ты сказала одно слово, а тут три листа, да еще мелким почерком. Ты в своем заклинании уверена?
Я кивнула. Мелькнувший было лучик надежды исчез под траурный марш. Все. Теперь мне так и суждено прожить жизнь демоницей. Мама меня убьет!
Из кустов извлекли отчаянно сопротивляющегося эльфа, с трудом объяснили, что вовсе не собираемся его бить и бумагу заготовили не для кляпа. Тот немного успокоился, но предпочел изучать текст в сторонке. Все робко затаили дыхание, чтобы не спугнуть музу. И тут не повезло.
– Тебе надо к Бабе-яге сходить, – предложил Горыныч. – Она в колдовстве разбирается, на шабаш летает регулярно.
– У вас тут и Баба-яга есть?! – обалдели мы.
– А как же. Есть. Только она в самой чаще живет, одичала совсем. К ней и раньше-то особо в гости не хаживали. Так, забредет какой-нибудь Иванушка-дурачок. Она и одичала. Людей совсем не любит.
– Она просто не умеет их готовить, – насмешливо фыркнул эльф.
Его обожгли негодующими взглядами, что, впрочем, никак не отразилось на надменной физиономии нелюдя.
– Ладно, – тяжело вздохнул Васька с таким видом, словно провожал добровольца на заведомо проигранную войну, – я тебе пирожков в дорогу напеку.
Пушистик сунул лапу в сумку, оттуда что-то зарычало и цапнуло кота.
– Ой! – подпрыгнул тот и погрозил сумке пушистым кулачком.
Затем попросту нырнул внутрь и загремел содержимым, выбрасывая наружу необходимые для готовки предметы и продукты. На землю упала внушительного вида сковорода, миска, пакет с мукой, сито, доверху наполненное вишней, и много чего еще, хотя я точно знала, что ничего подобного в сумку не клала.
– Это откуда? – удивленно поинтересовалась я, рассматривая продукты.
– Будущие пирожки, – спокойно заявил кот, выпрыгивая из сумки на манер кролика из шляпы.
– Я спрашиваю, откуда это взялось? Признайся, спер?
– Фу-у-у, – скривился Васька, – как грубо! Мне дали.
– Кто мог дать кучу продуктов коту? – вопросил Липай. – Точно стащил!
– А вот и нет! – надулся Васька. – Ничего я, как вы изволили выразиться, не тащил. Мне продукты домовые дали. И заметьте, на совершенно добровольной основе.
Котик преисполнился значимости и горделиво подбоченился:
– Меня! Потомственного фамилиара! Обвинить в краже каких-то продуктов!
Возмущению его не было предела.
– Ага, как же, – вмешалась в наш спор молчавшая до этого Мелена. – Мы небось тоже люди не дикие, о домовых кое-что знаем. У нас дома живет один, Гришкой звать, так жаднее его никого нет. Чтобы он лишнюю крупинку риса кому дал? Он даже синичкам кормушку поставить не позволяет. Боится, что разоримся.
– Глупости! – зыркнул в ее сторону кот. – Нам в село ведьма положена? Значит, всем миром кормить ее надо. Вот домовые и скинулись, кто что мог. На прокорм, значит.
Ну надо же! И когда только успел по дворам пробежаться? Небось когда я в баньке парилась. Все уставились на оборотистого кота, как на восьмое чудо света. И в это время эльф споткнулся о мою сумку, внутри что-то брякнуло, и на землю выпал эльфийский клинок. Картина маслом. Немая сцена. Пораженные до глубины души моим коварством, истребители буравят глазами обалдевшую ведьму с некрасиво отвисшей челюстью. Если бы взгляд мог испепелить, я сгорела бы дотла. Звенящую тишину пронзил вопль, плавно переходящий в ультразвук:
– Мой меч!!!
Клинок вспыхнул желтым пламенем и благополучно растаял в руках эльфа. А я почувствовала где-то глубоко внутри приятное обжигающее тепло, и знакомый внутренний голос сказал:
– Я знаю, в чем наша проблема. Нам просто надо начать тренироваться!
Полный абзац… Я собиралась под полные ненависти взгляды окружающих. Даже Горыныч не поверил в то, что в мои планы никак не входило массовое утопление команды. Я действительно считала меч утонувшим.
– Очень интересно, –ехидно протянул голос. – Ты всерьез решила избавиться от части самой себя?
Я мужественно проигнорировала голос.
29
30
31
– Издеваешься?! – возопила я и бросилась к нахалу.
Прежде чем длинные пальцы с золотистыми острыми коготками сомкнулись вокруг беззащитной шеи обидчика, меня успел перехватить Горыныч.
– Ррр! – рычала я. – Пусти! Убью!
– Ну Викочка! Он ведь просто неудачно пошутил!
– Дурацкие шутки! Ррр!.. Убью!!!
– Расколдуй, а то и впрямь придушит!
Эльф честно пытался отползти в сторону. Получалось у него плохо. Утомленное дайвингом тело отказывалось совершать марш-броски.
– Клянусь, я расколдовал!
– Что-то изменений не заметно. Только не надо говорить, что моя внешность теперь вполне отражает мой стервозный характер!
– Нет, просто на мое заклинание наложилось колдовство демона. Вызови его снова, пусть поправит.
От такого заявления я впала в ступор и опрометчиво выпустила рыжего из рук. Тот не преминул воспользоваться промашкой и мгновенно скрылся среди густой листвы кустарника. Вот гад! В руку ткнулась сумка с вещами. Это Васька постарался. Услужливый мой. Только мне это мало поможет, загрустила я.
Лист бумаги и ручка нашлись сразу, словно терпеливо дожидались звездного часа, зная, что понадобятся. Я усердно вычерчивала чертовски сложные руны, в глубине души надеясь, что их смогут разобрать. Не может быть, чтобы язык этого заклинания был знаком только мне. Заковыристые руны не совсем ровными рядами ложились на бумагу. Я аж губу прикусила от усердия. Интересно, что на это сказал бы меч Ахурамариэль? Язва он порядочная, но как-то привыкла к его язвительности…
Наконец заклинание закончено и торжественно вручено Липаю, тот в недоумении уставился на испещренные рунами листы.
– Что это?
– Заклинание, – радостно выдала я.
– А почему ты его мне дала?
– Потому что прочитать сама не могу! Этот язык сам по себе труднопроизносимый, а данный шедевр письменности особенно.
– Извини. Ничем не могу помочь, – пожал плечами Липай. – Впервые вижу эту письменность.
Лисицын заглянул через плечо командора и удивленно присвистнул:
– Ничего себе! Вроде бы ты сказала одно слово, а тут три листа, да еще мелким почерком. Ты в своем заклинании уверена?
Я кивнула. Мелькнувший было лучик надежды исчез под траурный марш. Все. Теперь мне так и суждено прожить жизнь демоницей. Мама меня убьет!
Из кустов извлекли отчаянно сопротивляющегося эльфа, с трудом объяснили, что вовсе не собираемся его бить и бумагу заготовили не для кляпа. Тот немного успокоился, но предпочел изучать текст в сторонке. Все робко затаили дыхание, чтобы не спугнуть музу. И тут не повезло.
– Тебе надо к Бабе-яге сходить, – предложил Горыныч. – Она в колдовстве разбирается, на шабаш летает регулярно.
– У вас тут и Баба-яга есть?! – обалдели мы.
– А как же. Есть. Только она в самой чаще живет, одичала совсем. К ней и раньше-то особо в гости не хаживали. Так, забредет какой-нибудь Иванушка-дурачок. Она и одичала. Людей совсем не любит.
– Она просто не умеет их готовить, – насмешливо фыркнул эльф.
Его обожгли негодующими взглядами, что, впрочем, никак не отразилось на надменной физиономии нелюдя.
– Ладно, – тяжело вздохнул Васька с таким видом, словно провожал добровольца на заведомо проигранную войну, – я тебе пирожков в дорогу напеку.
Пушистик сунул лапу в сумку, оттуда что-то зарычало и цапнуло кота.
– Ой! – подпрыгнул тот и погрозил сумке пушистым кулачком.
Затем попросту нырнул внутрь и загремел содержимым, выбрасывая наружу необходимые для готовки предметы и продукты. На землю упала внушительного вида сковорода, миска, пакет с мукой, сито, доверху наполненное вишней, и много чего еще, хотя я точно знала, что ничего подобного в сумку не клала.
– Это откуда? – удивленно поинтересовалась я, рассматривая продукты.
– Будущие пирожки, – спокойно заявил кот, выпрыгивая из сумки на манер кролика из шляпы.
– Я спрашиваю, откуда это взялось? Признайся, спер?
– Фу-у-у, – скривился Васька, – как грубо! Мне дали.
– Кто мог дать кучу продуктов коту? – вопросил Липай. – Точно стащил!
– А вот и нет! – надулся Васька. – Ничего я, как вы изволили выразиться, не тащил. Мне продукты домовые дали. И заметьте, на совершенно добровольной основе.
Котик преисполнился значимости и горделиво подбоченился:
– Меня! Потомственного фамилиара! Обвинить в краже каких-то продуктов!
Возмущению его не было предела.
– Ага, как же, – вмешалась в наш спор молчавшая до этого Мелена. – Мы небось тоже люди не дикие, о домовых кое-что знаем. У нас дома живет один, Гришкой звать, так жаднее его никого нет. Чтобы он лишнюю крупинку риса кому дал? Он даже синичкам кормушку поставить не позволяет. Боится, что разоримся.
– Глупости! – зыркнул в ее сторону кот. – Нам в село ведьма положена? Значит, всем миром кормить ее надо. Вот домовые и скинулись, кто что мог. На прокорм, значит.
Ну надо же! И когда только успел по дворам пробежаться? Небось когда я в баньке парилась. Все уставились на оборотистого кота, как на восьмое чудо света. И в это время эльф споткнулся о мою сумку, внутри что-то брякнуло, и на землю выпал эльфийский клинок. Картина маслом. Немая сцена. Пораженные до глубины души моим коварством, истребители буравят глазами обалдевшую ведьму с некрасиво отвисшей челюстью. Если бы взгляд мог испепелить, я сгорела бы дотла. Звенящую тишину пронзил вопль, плавно переходящий в ультразвук:
– Мой меч!!!
Клинок вспыхнул желтым пламенем и благополучно растаял в руках эльфа. А я почувствовала где-то глубоко внутри приятное обжигающее тепло, и знакомый внутренний голос сказал:
– Я знаю, в чем наша проблема. Нам просто надо начать тренироваться!
Полный абзац… Я собиралась под полные ненависти взгляды окружающих. Даже Горыныч не поверил в то, что в мои планы никак не входило массовое утопление команды. Я действительно считала меч утонувшим.
– Очень интересно, –ехидно протянул голос. – Ты всерьез решила избавиться от части самой себя?
Я мужественно проигнорировала голос.
29
В моем поиске новых троп и дорог в густом лесу – походе к Бабе-яге – компанию составил только преданный Василий. Ну и пусть. Не очень-то и хотелось. В кои-то веки иду в гости к персонажу русского народного творчества. Правда, где этот самый персонаж обретается, толком никто не мог объяснить. Народ хмуро заметил, что Ягу отродясь никто не видывал, а значит, и нет ее вовсе. А Горыныч заявил, что он своего отца тоже никогда не видел, однако тот наверняка есть.
Шли долго. Сумка оттянула плечо, кот начал ныть, и даже птицы пели с ехидными интонациями в трелях. Может, я и преувеличиваю слегка, но все было примерно так. Ваську пришлось взять на руки. Захребетник несчастный. Он вольготно устроился на моей шее и принялся нагло хрустеть чем-то очень вкусным. Я в сотый раз хлопнула себя по лбу, сбивая очередного упитанного, насосавшегося бесценной ведьминской крови комара и сделала робкую попытку наставить Василия на путь истинный. Тот внимательно выслушал мои сетования, но слезть с шеи категорически отказался. Где-то часа через два я принялась ругаться; через три часа Василий смущенно заметил:
– Ой, смотри! Там моя булочка…
– Какая булочка? – опешила я, утирая пот, катившийся градом по лицу.
Еще пара таких деньков, и я стану стройнее кипариса.
– С корицей, – охотно пояснил пушистик. – Я ее часа три как уронил, и мы уже четвертый раз проходим мимо.
– Обалдеть! – выпала в осадок я. – И ты молчал? Мы чертову уйму времени ходим кругами!
– Я не думал, что это так важно.
Я сдавленно зарычала и предприняла попытку задушить котика. Но тот оказался шустрее и сообразительнее, стремительно скатился с плеч на землю и улепетнул во все лопатки в лесную глушь. План смертоубийства кота с треском провалился. К тому же я осталась посреди леса в гордом одиночестве.
– Как в одиночестве? А я? –оскорбился меч.
– Ты не считаешься, – с тоской вздохнула я.
Обиженный в лучших чувствах, клинок заткнулся. Ну и пусть. Вот помру всем назло, брошенная и покинутая, одна в темной чаше леса… Чувствуя себя самой несчастной женщиной в лесу – да что в лесу, на целой планете, я плелась среди деревьев. Где я нахожусь? Понятия не имею. Дороги нет, тропинки нет, указателей тоже не наблюдается. Что за лес?! Ничего здесь нет! Хотя… Есть зомби, есть то ли волки, то ли собаки-мутанты. А может, они оборотни? Брр… Не хватает только вампиров. Хотя вампиры днем не ходят.
Среди деревьев сверкнули чьи-то глаза.
– Мамочки, – прошептала я, осаживая назад. – Вампиры! А!!!
И бросилась бежать, не разбирая дороги. То, что сверкало глазами, огорченно взвыло и, судя по шуму, азартно включилось в погоню. «Надо залезть на дерево!» – билась в мозгу мысль. Нет. Не успею! А вампиры лазают по деревьям? Кажется, нет. Они только летают. Надо было на лекции чаше ходить и уроки учить. Так ведь и помру неученая!
Уже через пять минут я начала задыхаться, в боку закололо, но я, стиснув зубы, старалась не снижать темпа. Скоро должно открыться второе дыхание. Поляна открылась сразу, я, не успев осмотреться, споткнулась о выступающий из земли корень и пропахала носом траву. Громко ругаясь, перевернулась на спину, и… прямо на мой беззащитный животик рухнул с разбегу Васька, выдавив из него остатки воздуха.
– Как ты? Не ушиблась? Жива? А чего так бежала? Я же еле догнал!
Кот сыпал вопросами, совершенно отказываясь замечать, что несчастная ведьма не может вздохнуть. Васька радостно прыгал по моему животу, а я синела от нехватки воздуха, стараясь изловить резвящегося паршивца. Мама, он же меня прикончит!.
– А что это ты такая синенькая? Ой! И глазки вон как выпучились… – Наконец-то взбесившееся йо-йо остановилось и озадаченно уставилось на меня.
Мне все-таки удалось вцепиться в мягкую шкурку и стащить упитанного котяру с пострадавшей части тела.
– Ты чего? – обиделся Васька.
Я кашляла и ловила ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. Кот вывернулся из ослабевшей хватки и наблюдал за процессом со стороны. И тут произошла еще одна неожиданность. Меня стукнули метлой!
– Вот тебе! – приговаривала сморщенная старушка. – Нечего маленьких котиков обижать!
От второго удара я увернулась, но старушка решительно не желала успокаиваться. Я заметалась по поляне в поисках укрытия.
– Бабуля! Вы все не так поняли!
– Я те покажу не так! Ишь, моду взяли: кошек мучить!
– Вась, ну скажи ей! – крикнула я коту, шустро вскарабкиваясь на елку.
– А что сказать-то? – опешил тот.
– Ой! – умилилась бабулька. – Говорящий!
– Ну говорящий, – подбоченился котяра. – Почему такая реакция? Если кот, то обязательно неграмотный? Я, может, Шекспира в оригинале читал.
Обалдеть. Я чуть не выпустила из рук ствол, к которому прижималась, но вовремя спохватилась и даже вскарабкалась повыше. Кот знает английский! Дожили. Может, он еще и древнегреческий изучил? Не удивлюсь.
– Какой умненький котик, – обрадовалась дебоширка с метлой. – И такого хорошенького чертяки беззаконные обижают почем зря! Совсем распоясались! Вот я тебе! – Боевая бабулька погрозила метлой.
Да-а-а. А старушка-то воинственная. То ли партизанила в юности, то ли амазонка на пенсии, поди разбери. В этом лесу чего только не бывает! Кстати, о чертяках. Это она обо мне, любимой? Как можно? Сравнить миловидную демоницу в полном расцвете сил с нечистью низшей категории! Фи… Но на всякий случай я вскарабкалась по стволу выше. Береженого бог бережет.
Тем временем бабулька мило улыбнулась Василию, сверкнув одиноким зубом в кокетливом оскале:
– Бедненький, несчастненький котенок! И никто его не любит, никто не приголубит, сметаночки не даст.
Кошачьи глазки вожделенно замаслились при волшебном слове «сметана». Васька облизнул усатую морду. Предатель. Стоило совершенно посторонней полудикой старушенции мурлыкнуть поласковей…
– Пойдем, бедненький, я тебе молочка налью.
И он пошел! Мурлыча, как старый холодильник.
– Иди-иди! – крикнула я ему вслед. – Можешь не возвращаться!
– Я же твой фамилиар, – остановился тот.
– Предатель ты, вот кто! Стоило совершенно посторонней старушке предложить тебе стакан сметаны, и ты бросил меня в безвыходном положении. Настоящий фамилиар так не поступает!
Довод сразил несчастного любителя молочных продуктов наповал. Правда, я так до конца и не знала, в чем, собственно, состоят обязанности ведьминого фамилиара, но Василий принял мое замечание близко к сердцу. На морде кота отразилась внутренняя борьба долга и желудка. Долг победил. Васька тяжело вздохнул и полез ко мне на дерево. Этого от него не ожидал никто.
– Котик! Вернись, я все прощу! – стенала под елью брошенная ветреным кошаком старушка.
Но кот, осознавший всю тяжесть собственного предательства, надежно оседлал соседнюю ветку.
– Прости, – шмыгнул носом пушистик. Мордочка отразила бездну раскаянья. – Сам не знаю, что на меня нашло. Бросить свою ведьму в беде – недостойно истинного фамилиара. Я позор своего рода! Готов искупить свою вину кровью. Понесу любое наказание.
Я с удивлением слушала самобичевание кота. Никогда с таким не встречалась. Впрочем, и говорящих котов раньше видеть не приходилось. Он что? Решил совершить ритуальную сепуку? Вот это номер!
– Не прощу, – уперлась я. – Ты меня бросил! Променял на стакан сметаны не первой свежести.
– Ничего подобного! – возмутилась старушка. – Сметана наисвежайшая.
Кот разразился горестными рыданиями. Он всхлипывал и размазывал обильные слезы по пушистой мордочке. Я оставалась непреклонна. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в этот момент из леса не вынырнула наглая конская морда и не схватила древко метлы клыками. Воинственная бабулька попыталась вернуть метлу, но не тут-то было. Порядком доставшая всех лошадь упорно тянула приглянувшуюся явно несъедобную вещь в свою сторону. Раздался треск, древко не выдержало игры кто кого перетянет и сломалось пополам. Наглое животное и старушка разлетелись в разные стороны и ощутимо приложились пятой точкой оземь. Зловредная лошадка не растерялась, мотнула головой, сжала клыкастые челюсти, превращая остатки древка в опилки, сплюнула деревянное крошево на траву и была такова.
Я смеялась так, что чуть не грохнулась с дерева. Старушка поднялась на ноги, кряхтя и потирая пострадавшую часть тела чуть пониже спины.
Шли долго. Сумка оттянула плечо, кот начал ныть, и даже птицы пели с ехидными интонациями в трелях. Может, я и преувеличиваю слегка, но все было примерно так. Ваську пришлось взять на руки. Захребетник несчастный. Он вольготно устроился на моей шее и принялся нагло хрустеть чем-то очень вкусным. Я в сотый раз хлопнула себя по лбу, сбивая очередного упитанного, насосавшегося бесценной ведьминской крови комара и сделала робкую попытку наставить Василия на путь истинный. Тот внимательно выслушал мои сетования, но слезть с шеи категорически отказался. Где-то часа через два я принялась ругаться; через три часа Василий смущенно заметил:
– Ой, смотри! Там моя булочка…
– Какая булочка? – опешила я, утирая пот, катившийся градом по лицу.
Еще пара таких деньков, и я стану стройнее кипариса.
– С корицей, – охотно пояснил пушистик. – Я ее часа три как уронил, и мы уже четвертый раз проходим мимо.
– Обалдеть! – выпала в осадок я. – И ты молчал? Мы чертову уйму времени ходим кругами!
– Я не думал, что это так важно.
Я сдавленно зарычала и предприняла попытку задушить котика. Но тот оказался шустрее и сообразительнее, стремительно скатился с плеч на землю и улепетнул во все лопатки в лесную глушь. План смертоубийства кота с треском провалился. К тому же я осталась посреди леса в гордом одиночестве.
– Как в одиночестве? А я? –оскорбился меч.
– Ты не считаешься, – с тоской вздохнула я.
Обиженный в лучших чувствах, клинок заткнулся. Ну и пусть. Вот помру всем назло, брошенная и покинутая, одна в темной чаше леса… Чувствуя себя самой несчастной женщиной в лесу – да что в лесу, на целой планете, я плелась среди деревьев. Где я нахожусь? Понятия не имею. Дороги нет, тропинки нет, указателей тоже не наблюдается. Что за лес?! Ничего здесь нет! Хотя… Есть зомби, есть то ли волки, то ли собаки-мутанты. А может, они оборотни? Брр… Не хватает только вампиров. Хотя вампиры днем не ходят.
Среди деревьев сверкнули чьи-то глаза.
– Мамочки, – прошептала я, осаживая назад. – Вампиры! А!!!
И бросилась бежать, не разбирая дороги. То, что сверкало глазами, огорченно взвыло и, судя по шуму, азартно включилось в погоню. «Надо залезть на дерево!» – билась в мозгу мысль. Нет. Не успею! А вампиры лазают по деревьям? Кажется, нет. Они только летают. Надо было на лекции чаше ходить и уроки учить. Так ведь и помру неученая!
Уже через пять минут я начала задыхаться, в боку закололо, но я, стиснув зубы, старалась не снижать темпа. Скоро должно открыться второе дыхание. Поляна открылась сразу, я, не успев осмотреться, споткнулась о выступающий из земли корень и пропахала носом траву. Громко ругаясь, перевернулась на спину, и… прямо на мой беззащитный животик рухнул с разбегу Васька, выдавив из него остатки воздуха.
– Как ты? Не ушиблась? Жива? А чего так бежала? Я же еле догнал!
Кот сыпал вопросами, совершенно отказываясь замечать, что несчастная ведьма не может вздохнуть. Васька радостно прыгал по моему животу, а я синела от нехватки воздуха, стараясь изловить резвящегося паршивца. Мама, он же меня прикончит!.
– А что это ты такая синенькая? Ой! И глазки вон как выпучились… – Наконец-то взбесившееся йо-йо остановилось и озадаченно уставилось на меня.
Мне все-таки удалось вцепиться в мягкую шкурку и стащить упитанного котяру с пострадавшей части тела.
– Ты чего? – обиделся Васька.
Я кашляла и ловила ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. Кот вывернулся из ослабевшей хватки и наблюдал за процессом со стороны. И тут произошла еще одна неожиданность. Меня стукнули метлой!
– Вот тебе! – приговаривала сморщенная старушка. – Нечего маленьких котиков обижать!
От второго удара я увернулась, но старушка решительно не желала успокаиваться. Я заметалась по поляне в поисках укрытия.
– Бабуля! Вы все не так поняли!
– Я те покажу не так! Ишь, моду взяли: кошек мучить!
– Вась, ну скажи ей! – крикнула я коту, шустро вскарабкиваясь на елку.
– А что сказать-то? – опешил тот.
– Ой! – умилилась бабулька. – Говорящий!
– Ну говорящий, – подбоченился котяра. – Почему такая реакция? Если кот, то обязательно неграмотный? Я, может, Шекспира в оригинале читал.
Обалдеть. Я чуть не выпустила из рук ствол, к которому прижималась, но вовремя спохватилась и даже вскарабкалась повыше. Кот знает английский! Дожили. Может, он еще и древнегреческий изучил? Не удивлюсь.
– Какой умненький котик, – обрадовалась дебоширка с метлой. – И такого хорошенького чертяки беззаконные обижают почем зря! Совсем распоясались! Вот я тебе! – Боевая бабулька погрозила метлой.
Да-а-а. А старушка-то воинственная. То ли партизанила в юности, то ли амазонка на пенсии, поди разбери. В этом лесу чего только не бывает! Кстати, о чертяках. Это она обо мне, любимой? Как можно? Сравнить миловидную демоницу в полном расцвете сил с нечистью низшей категории! Фи… Но на всякий случай я вскарабкалась по стволу выше. Береженого бог бережет.
Тем временем бабулька мило улыбнулась Василию, сверкнув одиноким зубом в кокетливом оскале:
– Бедненький, несчастненький котенок! И никто его не любит, никто не приголубит, сметаночки не даст.
Кошачьи глазки вожделенно замаслились при волшебном слове «сметана». Васька облизнул усатую морду. Предатель. Стоило совершенно посторонней полудикой старушенции мурлыкнуть поласковей…
– Пойдем, бедненький, я тебе молочка налью.
И он пошел! Мурлыча, как старый холодильник.
– Иди-иди! – крикнула я ему вслед. – Можешь не возвращаться!
– Я же твой фамилиар, – остановился тот.
– Предатель ты, вот кто! Стоило совершенно посторонней старушке предложить тебе стакан сметаны, и ты бросил меня в безвыходном положении. Настоящий фамилиар так не поступает!
Довод сразил несчастного любителя молочных продуктов наповал. Правда, я так до конца и не знала, в чем, собственно, состоят обязанности ведьминого фамилиара, но Василий принял мое замечание близко к сердцу. На морде кота отразилась внутренняя борьба долга и желудка. Долг победил. Васька тяжело вздохнул и полез ко мне на дерево. Этого от него не ожидал никто.
– Котик! Вернись, я все прощу! – стенала под елью брошенная ветреным кошаком старушка.
Но кот, осознавший всю тяжесть собственного предательства, надежно оседлал соседнюю ветку.
– Прости, – шмыгнул носом пушистик. Мордочка отразила бездну раскаянья. – Сам не знаю, что на меня нашло. Бросить свою ведьму в беде – недостойно истинного фамилиара. Я позор своего рода! Готов искупить свою вину кровью. Понесу любое наказание.
Я с удивлением слушала самобичевание кота. Никогда с таким не встречалась. Впрочем, и говорящих котов раньше видеть не приходилось. Он что? Решил совершить ритуальную сепуку? Вот это номер!
– Не прощу, – уперлась я. – Ты меня бросил! Променял на стакан сметаны не первой свежести.
– Ничего подобного! – возмутилась старушка. – Сметана наисвежайшая.
Кот разразился горестными рыданиями. Он всхлипывал и размазывал обильные слезы по пушистой мордочке. Я оставалась непреклонна. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в этот момент из леса не вынырнула наглая конская морда и не схватила древко метлы клыками. Воинственная бабулька попыталась вернуть метлу, но не тут-то было. Порядком доставшая всех лошадь упорно тянула приглянувшуюся явно несъедобную вещь в свою сторону. Раздался треск, древко не выдержало игры кто кого перетянет и сломалось пополам. Наглое животное и старушка разлетелись в разные стороны и ощутимо приложились пятой точкой оземь. Зловредная лошадка не растерялась, мотнула головой, сжала клыкастые челюсти, превращая остатки древка в опилки, сплюнула деревянное крошево на траву и была такова.
Я смеялась так, что чуть не грохнулась с дерева. Старушка поднялась на ноги, кряхтя и потирая пострадавшую часть тела чуть пониже спины.
30
Полчаса спустя мы уже мирно чаевничали в избушке на курьих ножках. Да-да. У избушки Бабы-яги (а это была именно она) действительно имелась парочка куриных лап. А еще в избе жил настоящий домовой Веня. Вениамин, значит. К незваным гостям он отнесся с подозрением, но на стол накрыл на удивление быстро. Сама Яга хоть и поворчала для порядка, мол, явились нежданно-негаданно, но гостям была рада, хоть виду не казала.
За чашечкой ароматного чая, закусывая разнообразными кулинарными изысками Вени, я поведала старушке о своих злоключения. Она слушала внимательно, кивая и вздыхая в нужных местах.
– Да-а-а, – протянула она, когда рассказ подошел к концу и в комнате повисла пауза. – Неладные дела творятся в нашем лесу. Не было такого, чтобы враз столько нового зверья появилось, да все по большей части невиданное. Я о таких и не слыхала даже. Не иначе как кто озорничает.
– Да кто же это?
– Есть у меня одна мыслишка. У нас тут в лесу, в самой чаще, стоит Черный замок. Человек туда не заходит, зверь не забегает. Живет там один маг. Черными делами занимается. Вокруг замка того и трава не растет, и деревья мертвые стоят.
– Жуть, – прониклась я.
Гм, замок посреди леса? Что-то не больно верилось в подобные чудеса. Неужели кто-то смог построить такое сооружение без посторонней помощи? Тут ведь без строителей не обойтись.
Глядя на полное скепсиса лицо, Яга заметила:
– А ты, девка, не сумневайся. В замке этом могучий чародей живет. Небось он-то знает, откуда в лесу звери странные появляются. Да и расколдовать тебя поможет.
– А вы не можете? – огорчилась я.
– Нет, – вздохнула Яга. – Тут я тебе не помощница. Если уж он тебе не поможет, придется ждать.
– Чего ждать? – удивилась я.
– Как водится, наведенное колдовство рассеется через три года, три месяца, три дня и три ночи.
Да, перспектива не из приятных. С одной стороны, ждать три года с гаком. С другой – надеяться на милость чернокнижника. А где вы видели милостивых чернокнижников? Разнообразные черные маги, как известно, потому и черные, что колдовством мерзопакостным занимаются и норовят навредить, а не помочь. Это природа у них такая. К тому же большая половина этих колдунов страдает непомерной манией величия и мечтает захватить мир. Я не очень сильна в истории, но, насколько помню, каждая из семи магических войн, прошедших ураганом разрушительной силы по земле, начиналась примерно одинаково. Объявлялся какой-нибудь чудик, начитавшийся древних манускриптов, и давай мир завоевывать. Разумеется, находилось немало противников такой вопиющей несправедливости. Последствия были ужасны.
– Да ты не печалься, – ободрила меня Баба-яга. – Я тебе метлу дам… – Тут она с тоской обозрела жалкие обломки и добавила: – Новую. Клубочек путеводный подарю и пирожков на дорожку заверну.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я расщедрившуюся старушку. – А метла мне зачем? Я же не в дворники к чародею наниматься иду.
– При чем тут дворник? – изумилась Яга. – Ну вы, молодежь, даете! Совсем традиции позабыли. На чем же ты на шабаш летаешь? Пешком, что ль? Или на пылесосе, как некоторые вертихвостки новомодные?
– Куда? – захлопала я глазами. – Это еще что за хрень?
– Это не хрень!
Сухонький кулачок стукнул по столу. Чашки со звоном подпрыгнули. Кот кинулся мыть посуду, домовой вызвался помогать. Оба испарились как по волшебству, от греха подальше.
– Неужто ты на шабаше никогда не была?
Я покачала головой.
– И чему молодежь в академиях этих учат? Раньше вот академий не кончали, а каждый, кто колдовству обучен, раз в неделю на Лысую гору являлся на обмен опытом и так… повеселиться. – При этих словах Баба-яга вспомнила что-то весьма приятное, и глаза ее покрылись томной поволокой. – Да-а, золотое было времечко. Ладно. Это дело поправимое.
Баба-яга извлекла из-за печи новенькую метлу, пошуршала по полкам и добавила свечной огарок и клубок желтой шерсти.
– Метла новая, но надежная. Сама вязала. Видишь? Ручка дубовая. Я ее морилкой протравила и лаком под красное дерево покрыла. Глаз не оторвать.
Метла действительно была на загляденье. Ручка отполирована до блеска, прутики подобраны один к одному.
– Только она еще малообъезжена. Но ничего, полетаешь месяц-другой, привыкнешь.
Мамочки. Как это – мало? Я и верхом на лошади чувствую себя как на утлой лодчонке в шторм.
– А нельзя до этого Черного замка как-нибудь пешком добраться? – робко поинтересовалась я.
– Можно, – кивнула Яга, и я воспрянула духом, – но уж очень долго. Месяца за три управишься.
Сердце ухнуло куда-то вниз.
– Быстрее никак?
– Я и говорю – на метле надо. Этот чародей вокруг замка такого наворотил, что ни пройти ни проехать. Дорога раньше прямая была. Так из-за его причуд кругами ходить приходится. По воздуху – другое дело. По воздуху и напрямик можно.
Я с тоской оглядела предлагаемое средство передвижения. И как на этом летают? А вдруг упаду? Да делать нечего, придется осваивать технику. Чувствуя себя полной идиоткой, перекинула ногу через древко.
– Не так, – заявила Яга, – задом наперед села.
Она перевернула метлу так, чтобы помело находилась не сзади, а впереди меня. Между прутьями воткнула свечной огарок.
– Это еще что? – полюбопытствовала я.
– Это свет. Ну как у автомобиля фара. Ночью зажжется автоматически. Сама замагичила.
Мама дорогая, роди меня назад!
Васька, как и полагается ведьминому коту, взгромоздился на плечи.
– Ну счастливого полета! – пожелала мне Яга.
Я тронула метлу пятками и плавно взмыла вверх. Внизу Яга махала белым платочком и растроганно утирала уголки глаз. А все-таки она славная. Надо будет потом принести ей котенка из деревни. А то вон как Василия зазывала… Котик словно прочел мои мысли и нежно потерся о щеку. Эх, хорошо быть ведьмой!
За чашечкой ароматного чая, закусывая разнообразными кулинарными изысками Вени, я поведала старушке о своих злоключения. Она слушала внимательно, кивая и вздыхая в нужных местах.
– Да-а-а, – протянула она, когда рассказ подошел к концу и в комнате повисла пауза. – Неладные дела творятся в нашем лесу. Не было такого, чтобы враз столько нового зверья появилось, да все по большей части невиданное. Я о таких и не слыхала даже. Не иначе как кто озорничает.
– Да кто же это?
– Есть у меня одна мыслишка. У нас тут в лесу, в самой чаще, стоит Черный замок. Человек туда не заходит, зверь не забегает. Живет там один маг. Черными делами занимается. Вокруг замка того и трава не растет, и деревья мертвые стоят.
– Жуть, – прониклась я.
Гм, замок посреди леса? Что-то не больно верилось в подобные чудеса. Неужели кто-то смог построить такое сооружение без посторонней помощи? Тут ведь без строителей не обойтись.
Глядя на полное скепсиса лицо, Яга заметила:
– А ты, девка, не сумневайся. В замке этом могучий чародей живет. Небось он-то знает, откуда в лесу звери странные появляются. Да и расколдовать тебя поможет.
– А вы не можете? – огорчилась я.
– Нет, – вздохнула Яга. – Тут я тебе не помощница. Если уж он тебе не поможет, придется ждать.
– Чего ждать? – удивилась я.
– Как водится, наведенное колдовство рассеется через три года, три месяца, три дня и три ночи.
Да, перспектива не из приятных. С одной стороны, ждать три года с гаком. С другой – надеяться на милость чернокнижника. А где вы видели милостивых чернокнижников? Разнообразные черные маги, как известно, потому и черные, что колдовством мерзопакостным занимаются и норовят навредить, а не помочь. Это природа у них такая. К тому же большая половина этих колдунов страдает непомерной манией величия и мечтает захватить мир. Я не очень сильна в истории, но, насколько помню, каждая из семи магических войн, прошедших ураганом разрушительной силы по земле, начиналась примерно одинаково. Объявлялся какой-нибудь чудик, начитавшийся древних манускриптов, и давай мир завоевывать. Разумеется, находилось немало противников такой вопиющей несправедливости. Последствия были ужасны.
– Да ты не печалься, – ободрила меня Баба-яга. – Я тебе метлу дам… – Тут она с тоской обозрела жалкие обломки и добавила: – Новую. Клубочек путеводный подарю и пирожков на дорожку заверну.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я расщедрившуюся старушку. – А метла мне зачем? Я же не в дворники к чародею наниматься иду.
– При чем тут дворник? – изумилась Яга. – Ну вы, молодежь, даете! Совсем традиции позабыли. На чем же ты на шабаш летаешь? Пешком, что ль? Или на пылесосе, как некоторые вертихвостки новомодные?
– Куда? – захлопала я глазами. – Это еще что за хрень?
– Это не хрень!
Сухонький кулачок стукнул по столу. Чашки со звоном подпрыгнули. Кот кинулся мыть посуду, домовой вызвался помогать. Оба испарились как по волшебству, от греха подальше.
– Неужто ты на шабаше никогда не была?
Я покачала головой.
– И чему молодежь в академиях этих учат? Раньше вот академий не кончали, а каждый, кто колдовству обучен, раз в неделю на Лысую гору являлся на обмен опытом и так… повеселиться. – При этих словах Баба-яга вспомнила что-то весьма приятное, и глаза ее покрылись томной поволокой. – Да-а, золотое было времечко. Ладно. Это дело поправимое.
Баба-яга извлекла из-за печи новенькую метлу, пошуршала по полкам и добавила свечной огарок и клубок желтой шерсти.
– Метла новая, но надежная. Сама вязала. Видишь? Ручка дубовая. Я ее морилкой протравила и лаком под красное дерево покрыла. Глаз не оторвать.
Метла действительно была на загляденье. Ручка отполирована до блеска, прутики подобраны один к одному.
– Только она еще малообъезжена. Но ничего, полетаешь месяц-другой, привыкнешь.
Мамочки. Как это – мало? Я и верхом на лошади чувствую себя как на утлой лодчонке в шторм.
– А нельзя до этого Черного замка как-нибудь пешком добраться? – робко поинтересовалась я.
– Можно, – кивнула Яга, и я воспрянула духом, – но уж очень долго. Месяца за три управишься.
Сердце ухнуло куда-то вниз.
– Быстрее никак?
– Я и говорю – на метле надо. Этот чародей вокруг замка такого наворотил, что ни пройти ни проехать. Дорога раньше прямая была. Так из-за его причуд кругами ходить приходится. По воздуху – другое дело. По воздуху и напрямик можно.
Я с тоской оглядела предлагаемое средство передвижения. И как на этом летают? А вдруг упаду? Да делать нечего, придется осваивать технику. Чувствуя себя полной идиоткой, перекинула ногу через древко.
– Не так, – заявила Яга, – задом наперед села.
Она перевернула метлу так, чтобы помело находилась не сзади, а впереди меня. Между прутьями воткнула свечной огарок.
– Это еще что? – полюбопытствовала я.
– Это свет. Ну как у автомобиля фара. Ночью зажжется автоматически. Сама замагичила.
Мама дорогая, роди меня назад!
Васька, как и полагается ведьминому коту, взгромоздился на плечи.
– Ну счастливого полета! – пожелала мне Яга.
Я тронула метлу пятками и плавно взмыла вверх. Внизу Яга махала белым платочком и растроганно утирала уголки глаз. А все-таки она славная. Надо будет потом принести ей котенка из деревни. А то вон как Василия зазывала… Котик словно прочел мои мысли и нежно потерся о щеку. Эх, хорошо быть ведьмой!
31
Хорош наш лес с высоты птичьего полета! Так думала я, нарезая круги на высоте десятиэтажного дома. Летела я странно: почему-то кругами и как-то боком. Может, на метлах так принято? А что, оригинальный способ полетов. Только за дорогой смотреть трудно. Того и гляди, на ворону налетишь и не заметишь. Метла взбрыкнула, как норовистый скакун под неопытным седоком. Я не ожидала такого фортеля и чуть не выпустила скользкое древко из рук. Мама! Так и разбиться можно. А вниз лететь ого-го сколько. И почему я не научилась заклинанию левитации? Метла осмелела. Запрыгала, как бык на родео. Сначала резко скакнула вверх, заставив Ваську на моем плече испуганно мявкнуть и ощутимо вцепиться в мое плечо, словно утопающий за соломинку, затем без предупреждения кинулась в штопор.
Я честно пыталась управлять своевольным агрегатом. Но как это делать? Есть только древко и непосредственно прутья, туго связанные в пучок, – и все. Просто вопиющее несоблюдение правил техники безопасности, а уж о элементарном комфорте и речи нет. Земля приближалась гораздо быстрее, чем хотелось бы. Ничто так не прочищает мозги, как смертельная опасность. Столкновение с твердой поверхностью на такой скорости, боюсь, чревато летальными последствиями. Умирать ой как не хотелось, тем более так глупо.
– Васька! – крикнула я, стараясь перекричать ветер. – У меня в кармане есть спички!
– Ты еще и куришь? – почему-то возмутился он.
Я хотела возразить, что просто не успею умереть от рака легких, но не стала. На сарказм, к сожалению, не было времени.
– Нет. Предлагаю сжечь метлу.
– Как?! – опешил кот и, потеряв равновесие, соскользнул по руке до локтя. Минута замешательства стоила мне ободранной руки, а Ваське седых волос в шкуре. – Мы же разобьемся!
– Если ты не в курсе, мы и так разобьемся, – фыркнула я. – А так скончаемся вместе. Хоть не обидно будет.
Не знаю, понимает ли метла человеческую речь, только наша резко вынырнула из пике и замерла, паря над деревьями.
– То-то же, – потрепала я строптивицу по холеному древку. – Я теперь твоя хозяйка, а хозяек слушаться надо. А то мигом аутодафе устрою!
Любопытный котик робко дернул за рукав:
– Вика, а что такое аутодафе?
– Это когда берут метлу, привязывают к столбу и разводят замечательный костерчик.
Метла мелко задрожала. Ха! Небось понимает, как быстро сгорают лакированные ручки. На душе стало спокойно и тепло. Действительно, сделал гадость – на сердце радость. Ведьма я или нет? А ведьмы по определению должны быть вредными и стервозными.
Черный замок мрачной громадой возвышался над окружающими его деревьями. Казалось, он высечен из огромной горы черного мрамора. При более детальном рассмотрении обнаружилось, что стоит он, как и полагается мрачному тайному убежищу уважающего себя чернокнижника, на неприступной скале. Причем так близко к краю, что только чудом не соскользнул к подножию. На такой горе хорошо гнездиться орлу. Лично я чувствовала бы себя неуютно.
На заднем дворе в огородике с травами копался некто в черной длинной мантии до пят, напоминавшей монашескую рясу. Я совершила посадку. Немного неудачно, метла дала крен, и я отшибла ноги при соприкосновении с землей. Ладно, для первого раза сойдет.
– Конечно, –ехидно заметил голос, – если ты пьяная утка, перепутавшая вершину горы с собственным гнездом.
Я только фыркнула в ответ, ничуть не огорчаясь.
Капюшон мантии упал, явив миру непокорную гриву рыжих волос. На меня во все глаза уставился подросток.
– Ну-у? – протянула я вместо приветствия. – Это ты, что ль, чародей будешь?
Мальчишка опешил, но быстро собрался, гордо подбоченился и внимательно осмотрел наглую тетку, то бишь меня: а стоит ли она высочайшего внимания?
– Ну я, – сознался он.
Нет. Не может быть темным магом это вихрастое рыжее чудо! Врет и не краснеет. Недолго думая я огрела нахала метлой.
– За что?! – завопил он.
Чтоб не врал. Так я хотела ответить, но передумала.
– Ты что же, ирод, мою сестру бесчестить вздумал? – громовым голосом поинтересовалась я.
– Какую сестру?! – обалдел мнимый маг, чем окончательно укрепил мою уверенность в своей непричастности к магии.
Маг, тем более черный, не станет оправдываться. Он скорее саданул бы по мне проклятием, и поминай как звали. А он юлит как уж на сковородке.
– Любимую!!! – не на шутку разошлась я.
Я сама почти уверовала в наличие этой самой мифической сестры. Метла еще раз метко припечатала по рыжему вихру. Самозванец бросился наутек с воплями:
– Помогите! Убивают!
– Ага! – торжествовала я, не отставая от парня и подхлестывая его энтузиазм своевременными ударами. – Боишься? Вот тебе, развратник несчастный! Будешь знать, как совращать невинных дев!
Довольный разыгравшимся побоищем, Васька оборвал две желтые подсолнечные корзинки и запрыгал с ними на манер девушек из группы поддержки, скандируя лихо срифмованные строчки:
Я честно пыталась управлять своевольным агрегатом. Но как это делать? Есть только древко и непосредственно прутья, туго связанные в пучок, – и все. Просто вопиющее несоблюдение правил техники безопасности, а уж о элементарном комфорте и речи нет. Земля приближалась гораздо быстрее, чем хотелось бы. Ничто так не прочищает мозги, как смертельная опасность. Столкновение с твердой поверхностью на такой скорости, боюсь, чревато летальными последствиями. Умирать ой как не хотелось, тем более так глупо.
– Васька! – крикнула я, стараясь перекричать ветер. – У меня в кармане есть спички!
– Ты еще и куришь? – почему-то возмутился он.
Я хотела возразить, что просто не успею умереть от рака легких, но не стала. На сарказм, к сожалению, не было времени.
– Нет. Предлагаю сжечь метлу.
– Как?! – опешил кот и, потеряв равновесие, соскользнул по руке до локтя. Минута замешательства стоила мне ободранной руки, а Ваське седых волос в шкуре. – Мы же разобьемся!
– Если ты не в курсе, мы и так разобьемся, – фыркнула я. – А так скончаемся вместе. Хоть не обидно будет.
Не знаю, понимает ли метла человеческую речь, только наша резко вынырнула из пике и замерла, паря над деревьями.
– То-то же, – потрепала я строптивицу по холеному древку. – Я теперь твоя хозяйка, а хозяек слушаться надо. А то мигом аутодафе устрою!
Любопытный котик робко дернул за рукав:
– Вика, а что такое аутодафе?
– Это когда берут метлу, привязывают к столбу и разводят замечательный костерчик.
Метла мелко задрожала. Ха! Небось понимает, как быстро сгорают лакированные ручки. На душе стало спокойно и тепло. Действительно, сделал гадость – на сердце радость. Ведьма я или нет? А ведьмы по определению должны быть вредными и стервозными.
Черный замок мрачной громадой возвышался над окружающими его деревьями. Казалось, он высечен из огромной горы черного мрамора. При более детальном рассмотрении обнаружилось, что стоит он, как и полагается мрачному тайному убежищу уважающего себя чернокнижника, на неприступной скале. Причем так близко к краю, что только чудом не соскользнул к подножию. На такой горе хорошо гнездиться орлу. Лично я чувствовала бы себя неуютно.
На заднем дворе в огородике с травами копался некто в черной длинной мантии до пят, напоминавшей монашескую рясу. Я совершила посадку. Немного неудачно, метла дала крен, и я отшибла ноги при соприкосновении с землей. Ладно, для первого раза сойдет.
– Конечно, –ехидно заметил голос, – если ты пьяная утка, перепутавшая вершину горы с собственным гнездом.
Я только фыркнула в ответ, ничуть не огорчаясь.
Капюшон мантии упал, явив миру непокорную гриву рыжих волос. На меня во все глаза уставился подросток.
– Ну-у? – протянула я вместо приветствия. – Это ты, что ль, чародей будешь?
Мальчишка опешил, но быстро собрался, гордо подбоченился и внимательно осмотрел наглую тетку, то бишь меня: а стоит ли она высочайшего внимания?
– Ну я, – сознался он.
Нет. Не может быть темным магом это вихрастое рыжее чудо! Врет и не краснеет. Недолго думая я огрела нахала метлой.
– За что?! – завопил он.
Чтоб не врал. Так я хотела ответить, но передумала.
– Ты что же, ирод, мою сестру бесчестить вздумал? – громовым голосом поинтересовалась я.
– Какую сестру?! – обалдел мнимый маг, чем окончательно укрепил мою уверенность в своей непричастности к магии.
Маг, тем более черный, не станет оправдываться. Он скорее саданул бы по мне проклятием, и поминай как звали. А он юлит как уж на сковородке.
– Любимую!!! – не на шутку разошлась я.
Я сама почти уверовала в наличие этой самой мифической сестры. Метла еще раз метко припечатала по рыжему вихру. Самозванец бросился наутек с воплями:
– Помогите! Убивают!
– Ага! – торжествовала я, не отставая от парня и подхлестывая его энтузиазм своевременными ударами. – Боишься? Вот тебе, развратник несчастный! Будешь знать, как совращать невинных дев!
Довольный разыгравшимся побоищем, Васька оборвал две желтые подсолнечные корзинки и запрыгал с ними на манер девушек из группы поддержки, скандируя лихо срифмованные строчки: