– Все в порядке, – улыбнулась я в ответ.
Я почувствовала себя спокойнее рядом с человеком одной со мной расы и говорящим на знакомом мне языке.
Мой спутник указал жестом дорогу, и мы не спеша двинулись по бесконечным коридорам великолепного дворца. Я словно попала в сказку, которую трудно себе даже представить. Этот искусно спланированный и возведенный современный дворец своей мощью и величественностью мог поразить воображение самого искушенного человека на свете. Количество искрящихся хрустальных люстр заставляло жмуриться, все полы были устланы бесценными иранскими коврами, на которые страшно наступать, стены блистали всеми красками золотистого спектра. Но как ни странно, несмотря на вычурность интерьера и крикливые детали, в целом внутреннее убранство дворца казалось логичным и гармоничным и совершенно не раздражало глаз.
По мере нашего продвижения в глубь дворца начал усиливаться гул голосов.
– Мы уже почти пришли, мадам, – учтиво осведомил меня провожатый.
Я лишь молча кивнула в ответ и ничего не стала говорить, потому что меня вновь охватило беспокойство. Пока я любовалась сказочными красотами дворца, мне удалось абстрагироваться от своих мыслей и перестать нервничать. Но стоило подойти к залу, где собрались все приглашенные, как волнение с новой силой нахлынуло на меня. Мое состояние объяснялось очень просто: я не имела понятия, как себя вести среди абсолютно незнакомых людей – в чужой стране, где нормой считаются совершенно иные правила поведения, нежели те, которые привычны мне. Я не знала здесь абсолютно никого, не знала, как с кем здороваться и вести беседу. Антон так запугал меня местными строгими нравами и порядками, что я в нерешительности замерла у входа в зал, боясь туда даже войти.
Яркая многоликая толпа медленно передвигалась по залу, словно водный поток, обтекая то один кружок увлеченных беседой людей, то другой. Практически все присутствующие были мужчины. Арабы все до одного оставили своих жен дома, и одинокие женские фигуры принадлежали женам немногочисленных представителей европейского континента.
Наверное, я стояла в нерешительности слишком долго, потому что на меня в недоумении стали посматривать арабские шейхи. От растерянности я залилась краской и была уже готова развернуться и убежать отсюда, как неожиданно увидела, что ко мне сквозь толпу уверенной походкой направляется Антон. Он широко улыбался, глядя только на меня, явно давая понять всем, кто я.
Антон подошел ко мне, поцеловал руку и тихо прошептал на ухо:
– Чего ты испугалась, глупышка?
– С чего ты взял? – смутилась я, оттого что он меня в очередной раз раскусил.
– Это было написано на твоем лице, так что даже не отрицай. Не бойся, все хорошо, – уверенно произнес он, пожимая мою руку.
Мне стало тепло и уютно от его слов. Я была рада и горда тем, что рядом со мной стоит красивый сильный мужчина, который влюбленно смотрит на меня. Краем глаза я заметила обращенные в нашу сторону любопытные взгляды. А в глазах некоторых женщин прочла зависть.
– Боже! Они откровенно пялятся на нас! – прошептала я.
– Ничего удивительного. Мы прекрасная пара. А ты сегодня хороша до безумия. Вот только совершенно не надо было плакать, – закончил Антон.
Я удивленно посмотрела на него:
– Почему ты решил, что я плакала?
– Хотя легкая припухлость и добавляет твоим глазам сексуальности, я все же предпочитаю видеть тебя радостной и улыбающейся, – ответил Антон и, взяв меня за руку, повел к гостям.
Он представил меня практически всем присутствующим. Вначале я получала удовольствие от общения с новыми людьми, но уже на тридцатом человеке голова стала чугунной. В итоге я не запомнила ни одного имени.
Антон завел очередной деловой разговор с одним из местных шейхов, поэтому я, чтобы не стоять возле него истуканом, решила выйти во внутренний дворик, где был разбит чудесный сад.
Присев в мягкое кресло, я стала наслаждаться трелями птиц в клетках, развешанных по всему саду. Их пение успокаивало и настраивало на миролюбивый лад. Мне казалось, что я неожиданно попала в рай. Я окунулась в свои мысли.
– Извините, не помешаю? – неожиданно прозвучал женский голос.
Я открыла глаза и увидела перед собой экстравагантную женщину. Не знаю почему, она показалась мне немолодой, при том, что на лице не проглядывала ни одна морщинка, а фигура, хотя и немного полноватая, смотрелась гармонично, даже грациозно. Лицо было смуглым либо от бесконечного загара, либо от слишком темного тонального крема, а возможно, оттого, что принадлежало мулатке. По телу свободно струилось блестящее бирюзовое платье в пол, и довершала эту картину повязанная на голове чалма в тон платью. Но больше всего меня поразило то, что женщина обратилась ко мне на чистом русском языке.
– Нет-нет. Я просто решила немного отдохнуть, – продолжая рассматривать незнакомку, ответила я.
– Да, я понимаю. Все эти люди… Я сама устаю от большого скопления людей, хотя всегда не прочь выйти в свет. Да, кстати, меня зовут Фаина, – представилась она.
– Варвара. – Я встала и протянула руку.
– Я отчитаю Антона за то, что он никогда не брал тебя с собой. Такая красотка! – обратилась она ко мне, сразу переходя на «ты».
– Вы знаете Антона? – удивилась я.
– Конечно, его здесь знают и любят все. Поверь мне, здесь так мало красивых мужчин, что для женщин он отрада.
Последнее ее заявление мне не понравилось.
«Значит, Антон не отказывал себе в общении, а меня в это время держал дома? Опять обман», – разозлилась я.
Видимо, мое недовольство отразилось на лице, потому что Фаина хохотнула и, взяв меня за руку, сказала:
– Дорогая, не переживай. Он никого из нас даже не замечает. Мы долго думали, что с ним не так? Вроде как на парня иной ориентации не похож. Зато теперь все встало на свои места! Разве можно смотреть на кого-то, когда дома ждет такая красота, – с чувством говорила Фаина. – Но я все равно ему скажу, что нельзя скрывать от нас столь прелестную девушку.
Фаина вызвала во мне чувство симпатии. Она была эмоциональна и неординарна не только внешне, но и в манере поведения, и в том, как разговаривала. Я была с ней знакома несколько минут, а меня уже к ней тянуло. Хотелось слушать ее бесконечную болтовню ни о чем и наслаждаться экстравагантным внешним видом.
– Почему вы так хорошо говорите по-русски? – не удержалась и спросила я.
– Во-первых, не называй меня на «вы», – подмигнув мне, попросила Фаина. – Я, конечно, гожусь тебе даже не в матери, а в бабушки, но не люблю, когда ко мне так обращаются. Не хочу чувствовать себя старой!
– Я совсем не хотела подчеркивать возраст… – начала было я, но Фаина меня прервала.
– А, во-вторых, может, ты и не поверишь, но я русская, – обнажив ровные белоснежные зубы, мелодично произнесла она.
Я удивленно взглянула на Фаину, в лице которой явно присутствовали африканские черты.
– Не надо меня так рассматривать, – словно сканируя меня в очередной раз, заметила она. – Да, мой отец был черномазым.
После такого заявления я чуть не поперхнулась лимонадом, который взяла с подноса.
– Я его так называю не из-за цвета кожи, а потому что он, неизвестно какой судьбой занесенный в Советский Союз африканский коммунист, оставил мою мать с трехмесячным темнокожим ребенком на руках и бежал к себе на родину. Но… «дела давно минувших лет»! – отмахнулась она. – Он не стоит того, чтобы о нем вспоминать. Лучше давай поговорим о тебе. Давно ли ты здесь?
– Уже три месяца.
– И ты еще не сошла тут с ума? Я не выдерживаю больше двух недель, потом обязательно улетаю в Европу.
– Честно говоря, здесь скучновато, но первое время мне было даже интересно, – призналась я.
– «Скучновато», – передразнила меня Фаина. – Да здесь свихнуться от тоски можно! Слушай, а может, Антон отпустит тебя со мной в Монако. Я лечу туда через пару недель?
Идея мне понравилась, но я даже представить себе не могла, как сказать об этом Антону. Он явно был бы против моего отъезда.
– Хочешь, я сама его спрошу? – предложила Фаина.
– Нет, спасибо. Мы только начали обустраиваться. Как-то нехорошо оставлять Антона одного, – тактично объяснила я.
– Это ты права. Мужика одного оставлять нельзя, даже если ты самая красивая и умная на свете женщина. Все равно найдется какая-нибудь прохиндейка и прыгнет к нему в кровать. Ну ничего! Зато пока я здесь, я хочу тебя видеть каждый день! Ты мне нравишься, – глядя мне в глаза, заявила Фаина.
– Спасибо. Вы… то есть ты мне тоже понравилась, – искренне призналась я.
– Давно вы женаты? – разглядывая проходящих мимо мужчин, спросила Фаина.
Я не знала, можно ли говорить об этом с малознакомыми людьми, но Фаина внушала доверие, поэтому я честно ответила:
– А мы не женаты.
Она круглыми глазами уставилась на меня, явно не веря моим словам.
– Этого не может быть! Как же ты въехала в страну? Я думала, молодым одиноким девушкам сюда въезд запрещен.
– Антон знает одного из родственников султана, поэтому смог получить для меня визу.
– Я знаю, что все продается и покупается, но это… – протянула Фаина.
– Антон ничего не покупал, – попыталась объяснить я. – Они просто хорошие друзья. Вместе учились в институте.
Фаина только рукой махнула:
– Не будь наивной. Наверняка этот родственник получил свой процент. Просто так здесь ничего не происходит. Им нужен был Антон, а Антону нужна ты, поэтому ты и здесь, – со знанием дела подытожила она.
Я немного растерялась от ее напора и, поскольку не знала, что ответить, продолжала молчать, рассеянно оглядываясь по сторонам.
– Так почему же вы не женаты? – продолжила свой допрос Фаина.
– Долгая история… – нехотя начала я.
– Я поняла, не хочешь рассказывать. Ну и не надо. Меня это действительно не должно касаться. Просто я привыкла совать свой нос в чужие дела. Все равно расскажешь как-нибудь потом… Пойдем, а то Антон тебя уже, наверное, потерял.
Я оглянулась и увидела, что Антон действительно ищет меня глазами. Заметив нас, он направился в нашу сторону. Фаина быстро поставила на столик, стоящий поблизости, стакан с марокканским чаем и, помахав рукой Антону, сказала мне:
– Ладно, пойду. Не буду вам мешать. Я тебе позвоню завтра, сходим вместе в ресторан.
И она быстрым уверенным шагом скрылась в толпе гостей. Моя новая знакомая меня заинтриговала. Я была так растеряна от ее напора, что ничего не успела узнать о ней самой, поэтому с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы поподробнее расспросить Антона о ней, а заодно выяснить, почему же он не брал меня с собой ни на какие встречи, о которых упомянула Фаина.
По дороге домой мы молчали, так же молча вошли в дом. Напряжение, возникшее между нами еще в порту, так и не прошло, несмотря на то, что на приеме мы мило разговаривали и Антон не сводил с меня восхищенных глаз.
Я чувствовала, что он хочет начать разговор, но не знает, как это сделать. Упрямство и боязнь уронить достоинство не позволяли ему заговорить со мной. Антон не умел долго злиться, так же как и я, но и никогда не шел на попятную. Раз уж он решил, что был прав, то другого мнения быть не может.
Я тоже уже остыла и практически не злилась на него. По крайней мере, мое желание выяснять отношения по приезду домой уже пропало. Кроме того, меня жутко мучило любопытство: так мне хотелось расспросить его о Фаине.
В итоге мы, как два упрямых мула, продолжали молчать весь вечер и, не сказав друг другу ни слова, отправились спать.
Уже глубокой ночью Антон прижался ко мне и во сне прошептал: «Я люблю тебя». Опять забыв все обиды, я готова была кричать от счастья. Я сама не знала, что думать: то ли я была слабохарактерным человеком, то ли моя любовь к Антону затмевала мой разум.
Утром я проснулась в гордом одиночестве. Практически каждый день Антон начинал с пробежки. Эта привычка появилась у него после службы в армии. Об этом мне рассказала его мама во время нашего с ней общения в Риме.
Я неторопливо встала с кровати, накинула халат и спустилась по лестнице в столовую, где меня уже ждал ароматный кофе и свежая выпечка.
До чего приятно чувствовать себя королевой! Не заботиться по утрам о таких мелочах, как завтрак или убранная постель. К хорошему привыкаешь быстро. И я к хорошему уже успела привыкнуть настолько, что воспринимала как данность, которую иной раз даже не замечала. Иногда я себя одергивала и заставляла вспоминать, что не всю свою жизнь росла в окружении прислуги. Вот и сегодня я постаралась получать удовольствие от того, что за мной ухаживают, и была очень любезна со своими филиппинцами.
Я налила вторую чашечку своего любимого кофе «Марагоджип» и развернула местную газету на английском языке. Главная новость дня гласила, что все лучшие конезаводчики Аравийского полуострова прибыли на ежегодную конференцию под патронажем султана Омана.
«Да, это вам не очередное испытание ядерной ракеты Северной Кореей», – подумала я и закрыла газету.
Сверху из спальни донесся звонок моего мобильного телефона. Я уже по привычке хотела встать и подняться за ним, как увидела округлившиеся глаза своей горничной, которая была явно расстроена.
– Мисс Варвара, вы меня обижаете, – чуть не плача, сказала она.
Я так и застыла в недоумении около стола.
– Чем?
– Вы все делаете сама! Разве я плохо что-то делаю? – проквакала она.
– С чего ты взяла? Просто я решила сама сходить за телефоном… – Я почему-то почувствовала себя неловко.
– Но для чего тогда я? Вы меня хотите выгнать? – уже рыдая, еле вымолвила моя горничная.
– Вовсе нет. Успокойся, Люси. – Меня начала раздражать эта необоснованная истерика.
– Тогда разрешите мне делать все за вас. А то я чувствую себя ненужной, – умоляюще попросила она.
– Неужели ты не хочешь отдохнуть? – удивилась я.
– Нет, нет. Я хочу работать, – уже улыбаясь, ответила Люси.
– Ну хорошо. Тогда сходи, пожалуйста, за моим телефоном.
Довольная Люси засеменила своими маленькими ножками по лестнице.
«Странные эти филиппинцы. Работают без устали как муравьи и еще просят работы. Видно, там, на родине, совсем не сладко».
Люси с довольным видом положила передо мной телефон и исчезла из виду. Но я прекрасно знала, что, стоит мне поднять голову, чтобы спросить о чем-то, она уже будет рядом со мной.
Я взяла в руки свой старый потертый Vertu и проверила неотвеченные вызовы. Каково же было мое удивление, когда я увидела номер своей любимой подруги. Наконец-то объявилась Нонна! Моя отважная, неунывающая Нонна! Мне жутко не хватало ее пылкого воображения и неиссякаемой энергии. Вокруг Нонки всегда все кипело и крутилось. Она ненавидела скуку и размеренную жизнь, а потому никому рядом с ней не было покоя. Да и сама она кидалась во все тяжкие без раздумий. Только что пережив развод с мужем-альфонсом, которого она вытащила из грязи, пестовала и лелеяла в течение нескольких лет, одаривала подарками, заботилась как о младенце, исполняла любую его прихоть, а он в это время за ее же деньги крутил романы с энным количеством барышень, – так вот, только-только выбравшись из этого болота, она с головой кинулась в новый роман, начало которого очень уж смахивало на знакомство с первым мужем – тоже пляж, море, солнце, курортные удовольствия… С той лишь разницей, что второй знакомый был не аниматором в турецком отеле, а бизнесменом из России. По крайней мере, так он говорил.
Я жутко соскучилась по Нонне, потому что не слышала ее очень давно. После переезда в Рим, а затем практически сразу в Оман было столько суматохи, что я так и не позвонила ей.
«Наверняка обижается, раз только сейчас звонит», – решила я, набирая ее номер и с нетерпением ожидая, когда подруга ответит.
– Алло?
– Нонка, это я! – радостно прокричала я в трубку.
– Варя? Не может быть!
– Почему не может. Ты же сама только что звонила.
– Но ты не ответила, и я решила, что у тебя изменился номер телефона.
– Как я рада тебя слышать, – честно призналась я.
– Я тоже. Даже уже начала беспокоиться за тебя. Прошло шесть месяцев, а от тебя ни слуху, ни духу. Как там Рим?
– А я не в Риме, – неохотно ответила я.
– Ну, как Венеция, Флоренция или где ты там? – воодушевленно продолжила подруга.
– В Омане.
– Это где? – не поняла Нонна.
– Это в Омане. Государство такое, Оман, – пояснила я.
– Отдыхаете, что ли? – неуверенно уточнила подруга.
– Нет, живем.
– Надо сказать, ты меня удивила, – после недолгого молчания произнесла Нонка. – Прямо завидую твоей сумасшедшей жизни.
– Завидовать, собственно говоря, нечему, – уныло ответила я.
– Мне кажется или я действительно слышу в твоем голосе грустные нотки?
– Нет, тебе не кажется, – призналась я.
– Что же тебя мучает? Почему ты грустишь?
– Всего так сразу и не расскажешь. Да и не хочу я о грустном. Я так рада тебя слышать! Лучше расскажи, что нового у тебя? – Я попыталась перевести разговор в другое русло, но моя упорная подруга так просто никогда не сдавалась.
– Нет уж, милая моя! Заставила меня волноваться, а теперь в кусты? Я же теперь жить спокойно не смогу. Ты хочешь, чтобы меня с сердечным приступом забрали в больницу? – строго спросила Нонна.
– Нонночка, дорогая, пойми и ты, сейчас у меня нет сил тебе что-то рассказывать, к тому же в двух словах всего и не объяснишь. Давай как-нибудь в следующий раз?
Нонна явно не хотела отступать. Я прекрасно знала, что, помимо заботы обо мне, ею еще движет и любопытство. Но, поняв, что от меня все равно не услышит никаких страстей, она, пересилив свою сущность, принялась рассказывать о себе.
– Хорошо. У меня все в порядке. Несмотря на кризис, готовлю к открытию очередной бизнес. Мой Сергей оказался душкой! Я не прогадала, что вышла за него замуж. Вот наметили с ним в сентябре поехать в Индию практиковать йогу. Записались на курсы медитации в Дхарамсале. Представляешь, будем как малые дети. Я тебе, наверное, не успела сказать, что мы теперь вдвоем стали приверженцами другого образа жизни?
– Значит, ты и его в свою секту затащила? – смеясь, спросила я.
– Ничего смешного, – обиделась Нонна. – Все очень серьезно. Это же совершенно другая жизнь. У меня все разделилось на «до» и «после».
– Не обижайся, Нонн. Мне приятно, что ты нашла себя. Может, и мне попробовать? – подумала я вслух.
– Точно! – обрадовалась Нонна. – Поехали с нами в Индию. Это же то, что тебе надо! Курсы випассаны… Тебе это поможет понять себя, ведь этот метод медитации переводится буквально «взгляд внутрь». Как я раньше не догадалась взять тебя с собой? – сокрушалась подруга.
Я почувствовала себя спокойнее рядом с человеком одной со мной расы и говорящим на знакомом мне языке.
Мой спутник указал жестом дорогу, и мы не спеша двинулись по бесконечным коридорам великолепного дворца. Я словно попала в сказку, которую трудно себе даже представить. Этот искусно спланированный и возведенный современный дворец своей мощью и величественностью мог поразить воображение самого искушенного человека на свете. Количество искрящихся хрустальных люстр заставляло жмуриться, все полы были устланы бесценными иранскими коврами, на которые страшно наступать, стены блистали всеми красками золотистого спектра. Но как ни странно, несмотря на вычурность интерьера и крикливые детали, в целом внутреннее убранство дворца казалось логичным и гармоничным и совершенно не раздражало глаз.
По мере нашего продвижения в глубь дворца начал усиливаться гул голосов.
– Мы уже почти пришли, мадам, – учтиво осведомил меня провожатый.
Я лишь молча кивнула в ответ и ничего не стала говорить, потому что меня вновь охватило беспокойство. Пока я любовалась сказочными красотами дворца, мне удалось абстрагироваться от своих мыслей и перестать нервничать. Но стоило подойти к залу, где собрались все приглашенные, как волнение с новой силой нахлынуло на меня. Мое состояние объяснялось очень просто: я не имела понятия, как себя вести среди абсолютно незнакомых людей – в чужой стране, где нормой считаются совершенно иные правила поведения, нежели те, которые привычны мне. Я не знала здесь абсолютно никого, не знала, как с кем здороваться и вести беседу. Антон так запугал меня местными строгими нравами и порядками, что я в нерешительности замерла у входа в зал, боясь туда даже войти.
Яркая многоликая толпа медленно передвигалась по залу, словно водный поток, обтекая то один кружок увлеченных беседой людей, то другой. Практически все присутствующие были мужчины. Арабы все до одного оставили своих жен дома, и одинокие женские фигуры принадлежали женам немногочисленных представителей европейского континента.
Наверное, я стояла в нерешительности слишком долго, потому что на меня в недоумении стали посматривать арабские шейхи. От растерянности я залилась краской и была уже готова развернуться и убежать отсюда, как неожиданно увидела, что ко мне сквозь толпу уверенной походкой направляется Антон. Он широко улыбался, глядя только на меня, явно давая понять всем, кто я.
Антон подошел ко мне, поцеловал руку и тихо прошептал на ухо:
– Чего ты испугалась, глупышка?
– С чего ты взял? – смутилась я, оттого что он меня в очередной раз раскусил.
– Это было написано на твоем лице, так что даже не отрицай. Не бойся, все хорошо, – уверенно произнес он, пожимая мою руку.
Мне стало тепло и уютно от его слов. Я была рада и горда тем, что рядом со мной стоит красивый сильный мужчина, который влюбленно смотрит на меня. Краем глаза я заметила обращенные в нашу сторону любопытные взгляды. А в глазах некоторых женщин прочла зависть.
– Боже! Они откровенно пялятся на нас! – прошептала я.
– Ничего удивительного. Мы прекрасная пара. А ты сегодня хороша до безумия. Вот только совершенно не надо было плакать, – закончил Антон.
Я удивленно посмотрела на него:
– Почему ты решил, что я плакала?
– Хотя легкая припухлость и добавляет твоим глазам сексуальности, я все же предпочитаю видеть тебя радостной и улыбающейся, – ответил Антон и, взяв меня за руку, повел к гостям.
Он представил меня практически всем присутствующим. Вначале я получала удовольствие от общения с новыми людьми, но уже на тридцатом человеке голова стала чугунной. В итоге я не запомнила ни одного имени.
Антон завел очередной деловой разговор с одним из местных шейхов, поэтому я, чтобы не стоять возле него истуканом, решила выйти во внутренний дворик, где был разбит чудесный сад.
Присев в мягкое кресло, я стала наслаждаться трелями птиц в клетках, развешанных по всему саду. Их пение успокаивало и настраивало на миролюбивый лад. Мне казалось, что я неожиданно попала в рай. Я окунулась в свои мысли.
– Извините, не помешаю? – неожиданно прозвучал женский голос.
Я открыла глаза и увидела перед собой экстравагантную женщину. Не знаю почему, она показалась мне немолодой, при том, что на лице не проглядывала ни одна морщинка, а фигура, хотя и немного полноватая, смотрелась гармонично, даже грациозно. Лицо было смуглым либо от бесконечного загара, либо от слишком темного тонального крема, а возможно, оттого, что принадлежало мулатке. По телу свободно струилось блестящее бирюзовое платье в пол, и довершала эту картину повязанная на голове чалма в тон платью. Но больше всего меня поразило то, что женщина обратилась ко мне на чистом русском языке.
– Нет-нет. Я просто решила немного отдохнуть, – продолжая рассматривать незнакомку, ответила я.
– Да, я понимаю. Все эти люди… Я сама устаю от большого скопления людей, хотя всегда не прочь выйти в свет. Да, кстати, меня зовут Фаина, – представилась она.
– Варвара. – Я встала и протянула руку.
– Я отчитаю Антона за то, что он никогда не брал тебя с собой. Такая красотка! – обратилась она ко мне, сразу переходя на «ты».
– Вы знаете Антона? – удивилась я.
– Конечно, его здесь знают и любят все. Поверь мне, здесь так мало красивых мужчин, что для женщин он отрада.
Последнее ее заявление мне не понравилось.
«Значит, Антон не отказывал себе в общении, а меня в это время держал дома? Опять обман», – разозлилась я.
Видимо, мое недовольство отразилось на лице, потому что Фаина хохотнула и, взяв меня за руку, сказала:
– Дорогая, не переживай. Он никого из нас даже не замечает. Мы долго думали, что с ним не так? Вроде как на парня иной ориентации не похож. Зато теперь все встало на свои места! Разве можно смотреть на кого-то, когда дома ждет такая красота, – с чувством говорила Фаина. – Но я все равно ему скажу, что нельзя скрывать от нас столь прелестную девушку.
Фаина вызвала во мне чувство симпатии. Она была эмоциональна и неординарна не только внешне, но и в манере поведения, и в том, как разговаривала. Я была с ней знакома несколько минут, а меня уже к ней тянуло. Хотелось слушать ее бесконечную болтовню ни о чем и наслаждаться экстравагантным внешним видом.
– Почему вы так хорошо говорите по-русски? – не удержалась и спросила я.
– Во-первых, не называй меня на «вы», – подмигнув мне, попросила Фаина. – Я, конечно, гожусь тебе даже не в матери, а в бабушки, но не люблю, когда ко мне так обращаются. Не хочу чувствовать себя старой!
– Я совсем не хотела подчеркивать возраст… – начала было я, но Фаина меня прервала.
– А, во-вторых, может, ты и не поверишь, но я русская, – обнажив ровные белоснежные зубы, мелодично произнесла она.
Я удивленно взглянула на Фаину, в лице которой явно присутствовали африканские черты.
– Не надо меня так рассматривать, – словно сканируя меня в очередной раз, заметила она. – Да, мой отец был черномазым.
После такого заявления я чуть не поперхнулась лимонадом, который взяла с подноса.
– Я его так называю не из-за цвета кожи, а потому что он, неизвестно какой судьбой занесенный в Советский Союз африканский коммунист, оставил мою мать с трехмесячным темнокожим ребенком на руках и бежал к себе на родину. Но… «дела давно минувших лет»! – отмахнулась она. – Он не стоит того, чтобы о нем вспоминать. Лучше давай поговорим о тебе. Давно ли ты здесь?
– Уже три месяца.
– И ты еще не сошла тут с ума? Я не выдерживаю больше двух недель, потом обязательно улетаю в Европу.
– Честно говоря, здесь скучновато, но первое время мне было даже интересно, – призналась я.
– «Скучновато», – передразнила меня Фаина. – Да здесь свихнуться от тоски можно! Слушай, а может, Антон отпустит тебя со мной в Монако. Я лечу туда через пару недель?
Идея мне понравилась, но я даже представить себе не могла, как сказать об этом Антону. Он явно был бы против моего отъезда.
– Хочешь, я сама его спрошу? – предложила Фаина.
– Нет, спасибо. Мы только начали обустраиваться. Как-то нехорошо оставлять Антона одного, – тактично объяснила я.
– Это ты права. Мужика одного оставлять нельзя, даже если ты самая красивая и умная на свете женщина. Все равно найдется какая-нибудь прохиндейка и прыгнет к нему в кровать. Ну ничего! Зато пока я здесь, я хочу тебя видеть каждый день! Ты мне нравишься, – глядя мне в глаза, заявила Фаина.
– Спасибо. Вы… то есть ты мне тоже понравилась, – искренне призналась я.
– Давно вы женаты? – разглядывая проходящих мимо мужчин, спросила Фаина.
Я не знала, можно ли говорить об этом с малознакомыми людьми, но Фаина внушала доверие, поэтому я честно ответила:
– А мы не женаты.
Она круглыми глазами уставилась на меня, явно не веря моим словам.
– Этого не может быть! Как же ты въехала в страну? Я думала, молодым одиноким девушкам сюда въезд запрещен.
– Антон знает одного из родственников султана, поэтому смог получить для меня визу.
– Я знаю, что все продается и покупается, но это… – протянула Фаина.
– Антон ничего не покупал, – попыталась объяснить я. – Они просто хорошие друзья. Вместе учились в институте.
Фаина только рукой махнула:
– Не будь наивной. Наверняка этот родственник получил свой процент. Просто так здесь ничего не происходит. Им нужен был Антон, а Антону нужна ты, поэтому ты и здесь, – со знанием дела подытожила она.
Я немного растерялась от ее напора и, поскольку не знала, что ответить, продолжала молчать, рассеянно оглядываясь по сторонам.
– Так почему же вы не женаты? – продолжила свой допрос Фаина.
– Долгая история… – нехотя начала я.
– Я поняла, не хочешь рассказывать. Ну и не надо. Меня это действительно не должно касаться. Просто я привыкла совать свой нос в чужие дела. Все равно расскажешь как-нибудь потом… Пойдем, а то Антон тебя уже, наверное, потерял.
Я оглянулась и увидела, что Антон действительно ищет меня глазами. Заметив нас, он направился в нашу сторону. Фаина быстро поставила на столик, стоящий поблизости, стакан с марокканским чаем и, помахав рукой Антону, сказала мне:
– Ладно, пойду. Не буду вам мешать. Я тебе позвоню завтра, сходим вместе в ресторан.
И она быстрым уверенным шагом скрылась в толпе гостей. Моя новая знакомая меня заинтриговала. Я была так растеряна от ее напора, что ничего не успела узнать о ней самой, поэтому с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы поподробнее расспросить Антона о ней, а заодно выяснить, почему же он не брал меня с собой ни на какие встречи, о которых упомянула Фаина.
По дороге домой мы молчали, так же молча вошли в дом. Напряжение, возникшее между нами еще в порту, так и не прошло, несмотря на то, что на приеме мы мило разговаривали и Антон не сводил с меня восхищенных глаз.
Я чувствовала, что он хочет начать разговор, но не знает, как это сделать. Упрямство и боязнь уронить достоинство не позволяли ему заговорить со мной. Антон не умел долго злиться, так же как и я, но и никогда не шел на попятную. Раз уж он решил, что был прав, то другого мнения быть не может.
Я тоже уже остыла и практически не злилась на него. По крайней мере, мое желание выяснять отношения по приезду домой уже пропало. Кроме того, меня жутко мучило любопытство: так мне хотелось расспросить его о Фаине.
В итоге мы, как два упрямых мула, продолжали молчать весь вечер и, не сказав друг другу ни слова, отправились спать.
Уже глубокой ночью Антон прижался ко мне и во сне прошептал: «Я люблю тебя». Опять забыв все обиды, я готова была кричать от счастья. Я сама не знала, что думать: то ли я была слабохарактерным человеком, то ли моя любовь к Антону затмевала мой разум.
Утром я проснулась в гордом одиночестве. Практически каждый день Антон начинал с пробежки. Эта привычка появилась у него после службы в армии. Об этом мне рассказала его мама во время нашего с ней общения в Риме.
Я неторопливо встала с кровати, накинула халат и спустилась по лестнице в столовую, где меня уже ждал ароматный кофе и свежая выпечка.
До чего приятно чувствовать себя королевой! Не заботиться по утрам о таких мелочах, как завтрак или убранная постель. К хорошему привыкаешь быстро. И я к хорошему уже успела привыкнуть настолько, что воспринимала как данность, которую иной раз даже не замечала. Иногда я себя одергивала и заставляла вспоминать, что не всю свою жизнь росла в окружении прислуги. Вот и сегодня я постаралась получать удовольствие от того, что за мной ухаживают, и была очень любезна со своими филиппинцами.
Я налила вторую чашечку своего любимого кофе «Марагоджип» и развернула местную газету на английском языке. Главная новость дня гласила, что все лучшие конезаводчики Аравийского полуострова прибыли на ежегодную конференцию под патронажем султана Омана.
«Да, это вам не очередное испытание ядерной ракеты Северной Кореей», – подумала я и закрыла газету.
Сверху из спальни донесся звонок моего мобильного телефона. Я уже по привычке хотела встать и подняться за ним, как увидела округлившиеся глаза своей горничной, которая была явно расстроена.
– Мисс Варвара, вы меня обижаете, – чуть не плача, сказала она.
Я так и застыла в недоумении около стола.
– Чем?
– Вы все делаете сама! Разве я плохо что-то делаю? – проквакала она.
– С чего ты взяла? Просто я решила сама сходить за телефоном… – Я почему-то почувствовала себя неловко.
– Но для чего тогда я? Вы меня хотите выгнать? – уже рыдая, еле вымолвила моя горничная.
– Вовсе нет. Успокойся, Люси. – Меня начала раздражать эта необоснованная истерика.
– Тогда разрешите мне делать все за вас. А то я чувствую себя ненужной, – умоляюще попросила она.
– Неужели ты не хочешь отдохнуть? – удивилась я.
– Нет, нет. Я хочу работать, – уже улыбаясь, ответила Люси.
– Ну хорошо. Тогда сходи, пожалуйста, за моим телефоном.
Довольная Люси засеменила своими маленькими ножками по лестнице.
«Странные эти филиппинцы. Работают без устали как муравьи и еще просят работы. Видно, там, на родине, совсем не сладко».
Люси с довольным видом положила передо мной телефон и исчезла из виду. Но я прекрасно знала, что, стоит мне поднять голову, чтобы спросить о чем-то, она уже будет рядом со мной.
Я взяла в руки свой старый потертый Vertu и проверила неотвеченные вызовы. Каково же было мое удивление, когда я увидела номер своей любимой подруги. Наконец-то объявилась Нонна! Моя отважная, неунывающая Нонна! Мне жутко не хватало ее пылкого воображения и неиссякаемой энергии. Вокруг Нонки всегда все кипело и крутилось. Она ненавидела скуку и размеренную жизнь, а потому никому рядом с ней не было покоя. Да и сама она кидалась во все тяжкие без раздумий. Только что пережив развод с мужем-альфонсом, которого она вытащила из грязи, пестовала и лелеяла в течение нескольких лет, одаривала подарками, заботилась как о младенце, исполняла любую его прихоть, а он в это время за ее же деньги крутил романы с энным количеством барышень, – так вот, только-только выбравшись из этого болота, она с головой кинулась в новый роман, начало которого очень уж смахивало на знакомство с первым мужем – тоже пляж, море, солнце, курортные удовольствия… С той лишь разницей, что второй знакомый был не аниматором в турецком отеле, а бизнесменом из России. По крайней мере, так он говорил.
Я жутко соскучилась по Нонне, потому что не слышала ее очень давно. После переезда в Рим, а затем практически сразу в Оман было столько суматохи, что я так и не позвонила ей.
«Наверняка обижается, раз только сейчас звонит», – решила я, набирая ее номер и с нетерпением ожидая, когда подруга ответит.
– Алло?
– Нонка, это я! – радостно прокричала я в трубку.
– Варя? Не может быть!
– Почему не может. Ты же сама только что звонила.
– Но ты не ответила, и я решила, что у тебя изменился номер телефона.
– Как я рада тебя слышать, – честно призналась я.
– Я тоже. Даже уже начала беспокоиться за тебя. Прошло шесть месяцев, а от тебя ни слуху, ни духу. Как там Рим?
– А я не в Риме, – неохотно ответила я.
– Ну, как Венеция, Флоренция или где ты там? – воодушевленно продолжила подруга.
– В Омане.
– Это где? – не поняла Нонна.
– Это в Омане. Государство такое, Оман, – пояснила я.
– Отдыхаете, что ли? – неуверенно уточнила подруга.
– Нет, живем.
– Надо сказать, ты меня удивила, – после недолгого молчания произнесла Нонка. – Прямо завидую твоей сумасшедшей жизни.
– Завидовать, собственно говоря, нечему, – уныло ответила я.
– Мне кажется или я действительно слышу в твоем голосе грустные нотки?
– Нет, тебе не кажется, – призналась я.
– Что же тебя мучает? Почему ты грустишь?
– Всего так сразу и не расскажешь. Да и не хочу я о грустном. Я так рада тебя слышать! Лучше расскажи, что нового у тебя? – Я попыталась перевести разговор в другое русло, но моя упорная подруга так просто никогда не сдавалась.
– Нет уж, милая моя! Заставила меня волноваться, а теперь в кусты? Я же теперь жить спокойно не смогу. Ты хочешь, чтобы меня с сердечным приступом забрали в больницу? – строго спросила Нонна.
– Нонночка, дорогая, пойми и ты, сейчас у меня нет сил тебе что-то рассказывать, к тому же в двух словах всего и не объяснишь. Давай как-нибудь в следующий раз?
Нонна явно не хотела отступать. Я прекрасно знала, что, помимо заботы обо мне, ею еще движет и любопытство. Но, поняв, что от меня все равно не услышит никаких страстей, она, пересилив свою сущность, принялась рассказывать о себе.
– Хорошо. У меня все в порядке. Несмотря на кризис, готовлю к открытию очередной бизнес. Мой Сергей оказался душкой! Я не прогадала, что вышла за него замуж. Вот наметили с ним в сентябре поехать в Индию практиковать йогу. Записались на курсы медитации в Дхарамсале. Представляешь, будем как малые дети. Я тебе, наверное, не успела сказать, что мы теперь вдвоем стали приверженцами другого образа жизни?
– Значит, ты и его в свою секту затащила? – смеясь, спросила я.
– Ничего смешного, – обиделась Нонна. – Все очень серьезно. Это же совершенно другая жизнь. У меня все разделилось на «до» и «после».
– Не обижайся, Нонн. Мне приятно, что ты нашла себя. Может, и мне попробовать? – подумала я вслух.
– Точно! – обрадовалась Нонна. – Поехали с нами в Индию. Это же то, что тебе надо! Курсы випассаны… Тебе это поможет понять себя, ведь этот метод медитации переводится буквально «взгляд внутрь». Как я раньше не догадалась взять тебя с собой? – сокрушалась подруга.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента