Анна и Сергей Литвиновы. У судьбы другое имя

   И Валя тоном заговорщика произнесла:
   – У вас есть отличный шанс ему отомстить.
   Мария Первая взглянула на нее удивленно. Тогда Валентина без тени смущения предложила:
   – Сбегите на необитаемый остров! На недельку-другую!
   – Куда?!
   – Ну, я точно не знаю. На Карибы, наверное. Или на Мальдивы.
   Встретила еще один изумленный взгляд и наконец рассказала о новом проекте телеканала.
   Певица сразу поникла. Грустно произнесла:
   – Ничего не получится.
   – Боитесь проиграть? – подначила Валентина.
   – Не в том дело…
   Мария, кажется, хотела добавить что-то еще, но осеклась. И вдруг голос ее заледенел:
   – Я никогда не соглашаюсь на подобные поездки. Что ты, мой пресс-секретарь, прекрасно знаешь.
   Говорить о мгновенном увеличении популярности, о росте гонораров, Валя знала, бесполезно. Но зайти с другой стороны она все-таки попробовала:
   – А ведь это, помимо прочего, отличное приключение! Неужели вам не надоело вечно взаперти сидеть?
   – С чего ты взяла, что я сижу взаперти? – надменно вскинула брови звезда.
   – Ну… мне почему-то показалось… – протянула Валя.
   А Мария строго велела:
   – Все, милая, разговор закончен. Какие у нас планы на сегодня?

* * *

   Про других приглашенных Валя не знала, но сама она на именинника только злилась. Мало того что Мария Первая у нее законный выходной отобрала, так еще и проблема нарисовалась: что можно подарить человеку, у которого все есть?
   Валентина просто голову себе сломала. Даже у сына спросила – тот, пусть и малец, а иногда дельные советы давал.
   И сейчас подсказал грамотно:
   – Машинку купи хорошую. Например, «БМВ» последней модели.
   – На новую «БМВ» у нас денег не хватит, – вздохнула Валя. – Сами на «Хонде» ездим.
   Кешка призадумался. И быстро выдал еще одну идею:
   – Тогда не новую купи, а антиквар… Старую, короче.
   «А что, было бы стильно ржавую „копейку“ за триста долларов приобрести и пригнать. Вот вам необычный подарок: воспоминание о босоногой молодости!»
   Только как бы Мария Первая не уволила ее за подобную шуточку…
   – А кроме машины, что еще посоветуешь? – улыбнулась сыну.
   Но тот уже устал. Отмахнулся от матери. Выпалил:
   – Бутылку купи. Мужчинам всегда бутылки дарят.
   И убежал играть.
   А Валя кинулась в Интернет. Кешка, сам того не ведая, подал ей отличную идею. Антикварные предметы мебели и интерьера ее бюджет явно не потянет, а вот если, допустим, найти арманьяк или вино урожая того же года, когда именинник появился на свет… Будет эффектно.
   С подарком решили. Теперь – как одеться?
   Вечернее платье у Валентины имелось – сохранилось еще с додетских, беспечных, времен. Уже четыре года бесцельным грузом висит в шкафу, ведь после того как забеременела, на светских мероприятиях не бывала. «Наверняка выцвело. Или моль его поела. Да и поправилась я – не втиснусь…»
   Но все равно пошла примерять. И вот они, свойства дорогой вещи! Платье – будто только из магазина. Цвет по-прежнему яркий, ткань эффектно облегает фигуру, красивыми волнами падает на пол да еще и милостиво скрывает излишки на животе и бедрах – Валя себе сразу стройнее показалась, изящнее.
   «С самой Марией Первой состязаться могу!» – весело подумала она. Та, конечно, красотка, и одевается дороже, и аудиторию, в силу профессии, держать умеет прекрасно. Зато Валентина – на семь лет моложе. И, в отличие от певицы, деспота-мужа у нее нет. А самостоятельность женщину тоже красит.
   Правда, соревноваться с начальницей – ничего глупей не придумаешь. Вслух ничего не скажет, но зло затаит. Да и потом, певица ее вовсе не праздновать пригласила – помогать. Например, гостей рассаживать. И наверняка еще тысячу мелких поручений придумает. Как их все выполнять, когда платье в пол и, естественно, каблуки?
   Валя со вздохом вернула наряд обратно в шкаф. Не будет она выделываться. Шелковые темно-синие брючки и белый топик – тоже очень нарядно, а главное, к месту. И обуться можно в туфли на плоском ходу.
   Начальница попросила ее приехать как можно раньше, и по пути в особняк Валя угодила в субботнюю дачную «пробку». Сновала меж скромных машин (почти в каждой на задней полочке – коробки с рассадой) и удивлялась: чем столь мил людям дачный уют? Ладно Мария Первая – круглый год живет за городом, иногда, в охотку, возится с цветами, а все прочие хозяйственные вопросы решает прислуга. Но ютиться на шести сотках? И посещать их лишь по выходным? Туда – плетешься, обратно – тоже. И там целый день гнешь спину в огороде. Хорош отдых!
   Сама она никогда о даче даже не думала. Жаркими летними днями и в парке хорошо. Или в кинотеатре с кондиционером.
   Валя снисходительно взглянула на потного доходягу за рулем старого «москвичонка». Все окна распахнуты, рядом восседает недовольная дама (по виду теща), на заднем сиденье усталая жена воюет с орущими детьми. И, конечно, рассада. Семейное, блин, счастье…
   Но людям нравится – шоссе забито под завязку.
   И тут вдруг Валентину осенило: гостей в доме певицы ожидается пятьдесят человек. Даже если все – семейные пары, минимум двадцать пять машин будет. А куда их размещать? Во двор не больше десяти влезет, и то если хозяйские тюльпаны помять. Ну, еще пяток можно выстроить у забора. Вот в Голливуде на приемах всегда специальный человек присутствует, парковщик, который отгоняет автомобили гостей на стоянку. Однако в их поселке стоянки никакой нет.
   Надо будет прямо с порога Марию Первую озадачить. Только бы на певицу сегодня сплин не напал. А то с ней бывает, всегда некстати: «Ах, я выше всей вашей муравьиной суеты…»
   Но повезло: хозяйка была настроена по-деловому. Встретила ее босиком, в майке и джинсовых шортиках, открывавших неплохие ноги. Весело проинформировала:
   – Я итоговую ревизию стульев провожу.
   Мебель Мария Первая вместе с Валей заказали по Интернету, и доставить ее должны были вчера вечером.
   – А где именинник?
   – В кабинете.
   Валя бережно поставила на козетку коробку, где в мягких стружках покоилась бутылка с «антикварным» вином.
   Мария бросила равнодушный взгляд на нее, махнула рукой в недра дома:
   – Я в гостиной специальный стол для подарков поставила. Положи туда.
   То есть хозяин даже и не узнает, кто ему старинное вино презентовал? А Валя-то старалась: ездила в магазинчик на другой край Москвы, долго обсуждала с продавцом, что будет эффектней – напиток возраста именинника или чтобы он был разлит в бутылки именно в год его рождения.
   «Нет уж, дудки! Сама ему подарю», – решила про себя Валентина.
   А до поры, чтоб не нервировать хозяйку, покорно водрузила свой подарок на общий стол. И спросила Марию:
   – Вы продумали, куда гости будут свои машины ставить?
   – Конечно, – отмахнулась она, – кто первый приедет, у нас. Остальные – у соседей. Договорилась уже.
   «И чего было ныть: „Я, когда многолюдный прием, всегда теряюсь“, – усмехнулась про себя Валя. – Может ведь все организовать, когда захочет! И меня наверняка позвала не для помощи, а для понтов. Будет всем гостям эдак небрежненько представлять: „Мой пресс-секретарь“. Или вообще: „Моя секретарша“. М-да…»
   Настроение у Вали испортилось. Еще вспомнила, как Кешка плакал, не хотел ее отпускать.
   А Мария Первая – наоборот, счастливая, будто день рождения не у мужа, а у нее самой. Причем только восемнадцать исполнилось.
   Улыбается, щебечет:
   – Ко мне сейчас косметолог приедет. А потом парикмахер. Платье я сегодня решила надеть в деревенском стиле: до колен, с цветочками!
   «Хороша бы я была рядом с ней – в своем вечернем!» – похвалила себя за выбор туалета Валя.
   И тоном вышколенной служанки произнесла:
   – А мне чем заняться?
   – Как чем? – вскинула брови певица. – Народу постороннего полный дом – распоряжайся всеми. И следи, чтоб серебряные ложечки не воровали!
   Расхохоталась и упорхнула на второй этаж.
   Хороша задача: командовать и следить. Только осуществить ее сложно.
   Валентина заглянула на кухню: трое поваров у плиты, и еще двое овощи нарезают, все явно при деле. В столовой хмурые женщины в одинаковых форменных платьях накрывают на стол. Девушка сунулась к ним:
   – Салфеток хватает?
   – Мы свои привезли, – сквозь зубы ответила одна из сотрудниц.
   А менеджер, вертлявый юноша, заверил:
   – Да вы не волнуйтесь, мы свое дело знаем! Точно к пяти стол будет накрыт, все блюда готовы.
   Обычно, когда к самой гости приходили, Валя проверяла, хватит ли на всех тапочек. Но здесь, у богатеев, переобуваться не просят. И свежие полотенца в туалете вешать не надо: в диспенсере – одноразовые салфетки, горничные позаботились. Интересно, кто-нибудь цветы имениннику подарит? В ее кругах, если к мужчине в гости идут, такими вещами себе голову не морочат, но олигарху наверняка презентуют какой-нибудь специально созданный флористом «букет для джентльмена». Надо на всякий случай вазы приготовить.
   Валя достала несколько емкостей, наполнила их водой, водрузила на стол для подарков. И тут из столовой донесся звон упавшей посуды… и сразу же яростный рык:
   – Ка-ррова!
   Вошла и увидела: пожилая, лет к шестидесяти, женщина с трудом наклоняется, чтобы поднять с пола вилку. А холеный молодой человек нависает над ней и тявкает наглой собачкой:
   – Откуда у тебя руки растут? Уволю к черту!
   Валя перехватила взгляд несчастной женщины: породистое лицо, умные глаза. Явно она когда-то уважаемым специалистом была. Врачом. Научным сотрудником. Институтским преподавателем. А на старости лет приходится быть на чужих банкетах прислугой…
   Девушка решительно двинулась к ним со словами:
   – Ничего страшного не случилось.
   Менеджер метнул на нее досадливый взгляд, но разнос прекратил. Сухо велел своей подчиненной:
   – Вымой и принеси обратно.
   А когда та отошла, принялся жаловаться:
   – Набрали одних старух… Еле шевелятся. Да еще и каждая с гонором, слова ей не скажи!
   – Взяли бы молодых, – пожала плечами Валентина.
   – Да кто ж пойдет на нашу зарплату? – развел руками шустряк. – Одни узбечки звонят.
   – А чем плохи узбечки? – удивилась девушка.
   – Моя б воля – только их бы и брал, – кивнул молодой человек. – Исполнительны и неприхотливы. Да заказчики не хотят. Требуют: чтоб весь персонал – славянской внешности. Брезгуют.
   – Сложная у вас работа, – равнодушно посочувствовала Валя.
   – И не говорите! – охотно откликнулся собеседник.
   И коршуном бросился на новую жертву – женщину тоже интеллигентного вида и сильно в летах:
   – Куда, куда ты нож ложишь, деревня? Сколько учил: маленький, для закусок, ближе к тарелке!
   «Сам ты натуральный колхоз!» – едва не вырвалось у Валентины.
   До того ей вдруг жаль стало пожилых, когда-то успешных в своих профессиях женщин, что отданы сейчас во власть юного безграмотного хама…
   Резко повернулась и вышла из столовой: хваткий менеджер здесь и без ее помощи справится.
   В гостиной застала хозяина, господина Шепелева. Тот как раз подле стола для подарков стоял.
   И Валя, мгновенно позабыв недавнюю грусть, ринулась к нему:
   – Здравствуйте! С днем рождения! Здоровья, счастья, любви! – Протянула ему свою коробку: – Здесь вино того же года рождения, что и вы!
   Похоже, переборщила с напором – олигарх явно опешил. Мельком взглянул на этикетку, что украшала коробку с подарком. С еле уловимым презрением в голосе пробормотал:
   – О, Массандра… Спасибо, э…
   По лицу пробежала тень – мужчина явно забыл ее имя.
   – Валя, – подсказала девушка.
   – Да, Валя. Я как раз хотел вам кое-что сказать… Пожалуйста, больше не надо, – брови мужчины сдвинулись к переносице, в голосе зазвучала сталь, – предлагать моей жене поездок на необитаемый остров.
   Вот дикарь! Нашел, о чем в собственный день рождения говорить! Но поддержать беседу придется.
   И Валентина вкрадчиво произнесла:
   – Но почему вы не хотите, чтобы Мария поехала? Для пиара полезно чрезвычайно. Многие большие деньги платят, чтоб попасть. И как сразу популярность возрастет! Артистка Макарова после «Жестоких игр», например…
   Шепелев перебил:
   – Нам с женой популярности хватает.
   «Нам с женой…» Ты-то здесь при чем?» – возмутилась про себя девушка.
   – И уезжать из дома дольше, чем на три дня, моя супруга не будет, – твердо закончил олигарх.
   Вот мерзкая личность! Как его Мария терпит? Неужели только из-за денег? Но ведь и сама хорошо зарабатывает. Концерт в ночном клубе – десять тысяч долларов чистыми. Да и с дисков непиратских проценты капают.
   Или она мужу кредит до сих пор выплачивает – за тот самый первый альбом, что записали на его деньги?
   «Все равно Марию подбивать буду, чтоб взбунтовалась, – решила про себя Валя. – Хватит уже той сидеть в золотой клетке! Да и Шепелева надо позлить…»
   Девушку глубоко задело, что богач столь равнодушно воспринял ее презент.
   Она взглянула на часы: скоро гости начнут съезжаться, и тетеньки из службы кетеринга мечутся совсем уж лихорадочно, будто молодые. А хозяйка до сих пор прихорашивается. Поневоле позавидуешь. Сама Валя, когда гостей к себе домой приглашает, к их приходу всегда с ног от усталости уже валится. Пока чистоту наведешь, еды наготовишь, на стол накроешь… Уже не веселиться хочется, а спокойно отдохнуть на диване. Тут же мечта любой женщины: свалила всю подготовку на чужие плечи и являешься перед гостями прекрасная, точно королева.
   Мария Первая выпорхнула из своего будуара – хорошенькая, свеженькая, очень юная. Волосы – будто сами собою вьются, и румянец совершенно естественный. Бросилась к Валентине:
   – Беги быстрей на второй этаж. Я договорилась: тебе тоже лицо нарисуют.
   Сама Валя решила, что едет практически на работу, а потому накрасилась утром минимально. И сейчас стала отнекиваться:
   – Да ладно, зачем…
   Однако певица подтолкнула ее в спину:
   – Иди, иди. Тебя и косметолог, и парикмахер – оба ждут.
   Упираться дальше было бы глупо. И Валя, пока спешила наверх, в хозяйские покои, растроганно подумала: «Нормальная она баба, Мария…»
   На втором этаже особняка Шепелева Валентина прежде не бывала. Поднялась по лестнице и растерялась: куда идти? В просторный холл выходят несколько дверей. Все затворены. Начнешь наугад открывать – и вломишься еще прямиком во владения злюки-мужа. Или его кабинет выше, на третьем этаже?
   Девушка осторожно заглянула в первую из комнат. Спальня. Просторная, светлая, шторы сдвинуты, окно распахнуто. На туалетном столике небрежно разбросаны, лучатся солнечными искрами драгоценности. Очень в стиле Марии Первой: вывалить свои сокровища, выбрать одно-два, а остальные даже обратно в шкатулку не засунуть, не то что в сейф.
   «Может, ей и нужен именно педантичный, даже нудный муж. Чтоб без контроля совсем в разнос не пошла», – мелькнуло у Вали.
   Затворила дверь, проверила следующую из комнат: библиотека. Странное сочетание строгих рядов книг и уютного, в светлых оборках, диванчика. На стеклянном столике рядом с ним – беспорядочная груда журналов, чашечка с недопитым кофе, конфетные обертки. Певица явно успела здесь побывать после традиционного отъезда прислуги в пятницу.
   И опять никого.
   Очередная комната – с плазменным телевизором на стене и музыкальным центром в углу – тоже хранила следы посещения Марии Первой (банановая шкурка и недопитый бокал на столе) и была пуста.
   Лишь в четвертой (то была по виду гардеробная) Валя обнаружила двух похожих на женщин мужчин.
   – Сонечка? – фальшиво улыбнулся ей первый.
   – Валечка, – в тон ему откликнулась она.
   – Ну, Машенькина помощница? – уточнил второй.
   – Она самая.
   – Машенька попросила вас в красавицу превратить, – оповестил первый. И немедленно заявил: – Вам длинные волосы не идут, давайте подстрижемся.
   А его приятель начал вторить:
   – И тени синие – неправильный цвет. Ваши глаза надо лиловым оттенять. Сейчас я вам смоки айс нарисую…
   Валентина опасливо взглянула на сладкую парочку. И твердо произнесла:
   – Стричься я не хочу, только укладку сделайте, если можно. И смоки айс тоже не надо.
   Визажист с парикмахером переглянулись.
   – Скучна, как и все пресс-секретари, – вынес приговор цирюльник.
   А косметолог внимательно ее осмотрел и укоризненно произнес:
   – Вы хотя бы дома за лицом ухаживаете?
   – Почти нет. Мне некогда, ребенок маленький, – отмахнулась Валя.
   – И очень зря. Подтяжки потом дороже обойдутся, – пригвоздил ухоженный, с накрашенными ресничками мужчина.
   Интересно, они с Марией Первой в подобном же тоне разговаривают? Или общаются с клиентами исключительно по ранжиру?
   Но все равно приятно, когда над тобой двое специалистов, явно высококлассных, увлеченно колдуют. И они пусть не в красавицу, но в очень привлекательную особу ее превратили.
   Когда Валя вновь спустилась на первый этаж, оказалось, что в доме уже полно гостей, а новые все прибывают и прибывают. Шепелев с видом мученика встречал их в дверях, Мария Первая со счастливым лицом порхала по гостиной. Стол уже завален подарками, и вазы, что приготовила Валентина, пригодились – все цветами заполнены. Тетки из службы кетеринга разносили шампанское, из кухни долетали интригующие ароматы. Народ при деле – одни веселятся, другие обслуживают. А чем заняться лично ей – опять непонятно.
   Валя взяла с подноса бокал шампанского (подавальщица, кажется, удивилась, что ее тоже допустили к общему торжеству) и опустилась на одинокую банкетку. Принялась разглядывать публику. Поздороваться не с кем. Даже музыкантов, с которыми Мария Первая выступает, не позвали (хотя та всегда говорила: «Ребята – члены моей семьи»). Пара лиц, правда, смутно знакомы – наверное, по телевизору видела. Но явно не звезды и не журналисты – чиновники или бизнесмены. И почти всем здесь далеко за сорок. Да еще и при женах – примерно у половины молодящиеся ровесницы, остальные привели с собой красоток-моделек.
   «М-да… Где же ты, мой одинокий, завидный холостяк?!» – хмыкнула про себя Валя.
   Залпом допила шампанское и двинулась к Марии Первой. Осторожно растолкала толпу, коснулась локтя:
   – Помощь нужна?
   – Ой, Валька! – обрадовалась певица. – Да красивая какая!
   От Марии Первой уже изрядно попахивало, причем не шампанским – явно успела коньячку хватануть.
   Она втащила девушку в круг из нескольких человек, принялась представлять:
   – Познакомьтесь! Валентина – мой пресс-секретарь, правая рука и вообще незане… незаменимый человек!
   Язык у певицы слегка заплетался.
   Валя кивнула в ответ на равнодушные приветствия окружающих и решительно вытащила певицу из толпы, шепнула той на ушко:
   – Извините, что лезу… Вы со спиртным не переборщили?
   Мария Первая панибратски потрепала ее по плечу.
   – Ох, моя скучная Валька… – усмехнулась и подмигнула: – Да расслабься ты! Сегодня можно, я разрешаю. – Пойдем, у меня в студии коньяк припрятан…
   Совсем набралась. Да что с ней такое? Всегда ведь – особенно при муже – держала себя в руках. А тут буквально за час, пока Валя отсутствовала, умудрилась до кондиции дойти.
   Студия находилась в правом крыле дома, в подвале. «Пойти, что ли, туда, – задумалась Валя, – и заначку ее перепрятать?» Но за столом ведь тоже спиртное подадут. В том числе и коньяк.
   – Вы чем-то расстроены? – мягко спросила Валентина.
   – С чего ты взяла? – Певица расхохоталась. – Наоборот, я счастлива! Счастлива, как никогда! Сейчас еще выпьем с тобой и вместе поедем на необу… необи… необитаемый остров!
   Нужно было срочно что-то делать.
   Когда в ее собственной компании кто-то из девчонок перебирал, Валя всегда к ее спутнику бежала и просила присмотреть за подругой. Вариант в случае с Марией Первой совершенно неподходящий. Придется самой…
   И она подхватила певицу под руку. Приказала:
   – Пошли в вашу студию!
   А там вместо коньяка заварила Марии крепкого чая (благо, здесь своя маленькая кухонька имелась). Та пыталась протестовать, однако Валя проявила твердость:
   – Сами мне сказали: все контролировать. Вот и не мешайте. Вам еще целый вечер гостей развлекать, а вы в таком состоянии!
   Певица хмуро буркнула:
   – Да плевать мне на его гостей!
   М-да… Похоже, разругалась она со своим ненаглядным в пух. Неужели из-за злосчастного острова?
   И Валентина твердо произнесла:
   – Плевать не плевать, а пить вы сегодня больше не будете. Нам с вами совершенно не надо, чтобы по Москве сплетни пошли, что у Шепелева жена – алкоголичка. Для всех вы – Мария Первая, идеальная и недосягаемая. А проводите гостей – тогда и делайте, что хотите.
   Девушка решительно вылила злосчастный коньяк в раковину.
   – «Курвуазье»! Десятилетний! – жалобно пискнула певица.
   Однако на Валентину взглянула даже с уважением. Пробормотала:
   – Я смотрю, на тебя положиться можно.
   – Вы сомневались? – улыбнулась пресс-секретарь.
   А Мария (действие алкоголя понемногу начало проходить) посмотрела на золотые часики и деловито произнесла:
   – Ладно. Я уже в порядке. Пойдем.
   И далее весь вечер вела себя идеально. За столом – по глоточку потягивала шампанское, шутила, улыбалась, смеялась чужим шуткам.
   Валентина со своего самого дальнего столика с удовольствием наблюдала за подопечной.
   …После горячего народ потребовал передышки. Кто-то отправился во двор, иные курили в каминной. Женщины из службы кетеринга, еле передвигая ноги, собирали со столов посуду и приборы, менеджер в хамском тоне их подгонял (сам ни единой грязной тарелки на кухню не отнес). Именинник повел группу гостей на третий этаж – показывать свою коллекцию охотничьего оружия. А Вале больше всего на свете хотелось сбежать домой. И по Кешке она соскучилась, и бабушка будет ворчать. Может, отпроситься у работодательницы? Тем более что вытрезвлять ее больше не надо – та явно взяла себя в руки.
   Валя заглянула в гостиную, откуда раздавались взрывы смеха. Ага, Мария Первая царит. Наверное, анекдоты рассказывает. Когда в ударе, у нее очень смешно выходит.
   Девушка начала тихонько подбираться поближе к певице, но тут в толпе раздался голос:
   – Мария Николаевна! Спойте!
   И остальные подхватили:
   – Пожалуйста! Мы очень вас просим!
   – Нет, нет, я сегодня не в голосе, – начала отмахиваться певица. И пошутила: – И вообще я только под фонограмму пою!
   Но глазами уже искала инструмент. Что ж, придется помогать.
   Валя подошла поближе и спросила:
   – Что сыграть? «Осенний дождь»?
   То была, она знала, самая любимая песня Марии из репертуара. Благодаря ей певица и стала известной – в девяносто каком-то лохматом году.
   Однако Мария решительно помотала головой:
   – Нет, не хочу.
   На секунду задумалась и вдруг озадачила:
   – А ты «Рябину» знаешь?
   – Чего? – опешила Валя.
   – Ну, классика. «Что стоишь, качаясь…» – досадливо объяснила певица.
   – Когда-то играла… – неуверенно произнесла девушка.
   В музыкальной школе Валя училась исключительно по настоянию родителей. Она тогда и подумать не могла, что полученные знания когда-нибудь ей пригодятся.
   – Тогда вперед! – приказала звезда. И властно бросила в толпу: – Сейчас, подождите. Дайте настроиться.
   Выждала, пока Валя вспомнит аккорды. Быстро выбрали подходящую тональность. И Мария нежно, прочувственно начала:
   Что стоишь, качаясь, тонкая рябина…
   «Голос вроде обычный, но до чего цепляет!» – пронеслось у Валентины.
   Она искоса поглядывала на певицу: ведь ничего, ничего та не делает. Просто склонила слегка голову, прижала правую руку к груди и поет. Но люди кругом замерли – очарованные, ошеломленные.
   И из других комнат подтягиваются. Муж тоже тут как тут. Но у него лицо – непроницаемое.
   А Мария будто о собственной неудавшейся жизни говорит. Лучшей подружке, по секрету:

 
Не дано рябине к дубу перебраться,
Видно, сиротине век одной качаться…
 

   И Валя в очередной раз подумала: цены себе Мария Первая не знает. Нельзя оставлять ее в покое. Надо шевелить, тянуть. Не то до пенсии будет в ночных клубах прозябать.
   Она взяла последний аккорд. Голос певицы замер – показалось, что где-то высоко, под потолком.
   Раздался гром аплодисментов.
   Однако Мария, прежде чем поклониться публике, улыбнулась Вале:
   – Спасибо!
   И лишь потом, усталая и счастливая, начала выслушивать восторги и комплименты. Но твердо заявила, что петь больше не будет.
   А когда внимание к ее персоне несколько ослабло, шепнула Вале:
   – Прикрой меня на полчасика… Пойду прилягу.
   – Опять коньяк? – строго спросила девушка.
   – Нет-нет, что ты! – поспешно ответила Мария. И виновато добавила: – Просто устала. Ты же знаешь: я после каждого концерта почти болею…
   «Ладно. Если и выпьет – уже не страшно, вечер к закату идет», – решила Валентина.
   Проводила взглядом певицу – та действительно отправилась не в другое крыло, не в студию, а вверх по лестнице. Видно, в свою спальню.
   А к Вале один из гостей подкатил, улыбчивый толстячок. Спросил с придыханием:
   – Вы, наверное, консерваторию заканчивали?
   – Нет, только музыкальную школу, – разочаровала его девушка.
   – Наверняка с отличием! – Дядечка явно вознамерился к ней подкадриться.
   Но тут подошел Шепелев – и кавалера будто ветром сдуло. А олигарх хмуро спросил: