Антон Грановский. Демоны райского сада

   – Только для единиц, – сказал Денис. – Половина из них терпеть не может свою работу, но больше ничего не умеет делать. Другая половина – энтузиасты, но и этих в конце концов ждет разочарование. Они берут интервью у людей, которыми никогда не станут сами. С их точки зрения, вы заняли нишу, которую могли занять они – будь они чуточку поудачливее. И при малейшей возможности они утопят вас без жалости и промедления.
   Лиза смахнула с ресниц слезу.
   – Тот журналист… – снова заговорила она, – …у него был такой острый взгляд.
   – Глеб Корсак? – Денис вздохнул. – Да, известная личность. Бретер и игрок, ни во что не ставящий свою жизнь. Специализируется на журналистских расследованиях. Неделю назад его назначили заместителем главного редактора, но долго он на этой должности не усидит.
   – Почему?
   – Потому что не умеет договариваться. А в нашей стране умение договариваться ценится дороже всего. Корсаку тридцать девять лет, и попомни мое слово: до сорока пяти он не доживет.
   Лиза посмотрела на Дениса удивленным взглядом:
   – Ты это серьезно?
   Денис поправил пальцем очки и пожал плечами.
   – В нашем городе убивают не только бизнесменов, но и журналистов, – сказал он. – Но не забивай себе голову чужими проблемами. У нас впереди много дел.
   – Да, – сказала Лиза. – Только…
   – Что?
   – Можно мне в туалет? – смущенно спросила она.
   – Конечно. Но сначала охранники осмотрят его.
   Денис обернулся, встретился взглядом с Семеном Скрябой и легонько кивнул в сторону туалета. Скряба кивнул в ответ и тут же отрядил двух людей на осмотр.
   Спустя минуту, когда Лиза ушла, Скряба подошел к Денису Люблинскому и спросил, глядя ему в глаза:
   – Куда она собиралась лететь, когда попала в аварию?
   – Это не имеет отношения к делу, – ответил Денис.
   – Позволь мне самому разобраться – имеет или нет, – отчеканил Скряба.
   Люблинский поправил очки и напряженно усмехнулся:
   – В таком случае спроси у нее сам. Хотя я тебе этого делать не советую. Ты знаешь, с какой охотой Ольга отвечает на вопросы тех, кто сует нос не в свои дела.
   Семен Скряба прищурил холодные голубые глаза и глухо прорычал:
   – Я – начальник службы безопасности. Так что это и мои дела тоже.
   – Тогда валяй – допытывайся. Только не забывай, что Ольга едва не уволила тебя полгода назад. И, между прочим, это я уговорил ее тебя оставить.
   Скряба, похоже, задумался. Взгляд его уже не был таким уверенным.
   – Кажется, в последнее время у тебя все чаще болит нога? – снова заговорил Денис. – Таких, как ты, обычно отправляют на заслуженную пенсию. Помни об этом, когда в очередной раз захочешь меня облаять.
   Зрачки Скрябы сузились. Люблинский хотел привычно поправить очки, но Семен перехватил его руку у запястья и глухо произнес:
   – Ты мне угрожаешь?
   Люблинский посмотрел на лапу Скрябы, поморщился и сказал:
   – Все, что от тебя требуется, – это найти стрелка. И подонка, который его послал. И отпусти, пожалуйста, мою руку, пока не сломал.
   Семен разжал пальцы.
   – Я должен располагать всей необходимой информацией, – сказал он.
   Денис пожал плечами:
   – Она у тебя есть. Определи круг подозреваемых, подключи ребят из техотдела, если понадобится кого-нибудь прослушать или прицепить кому-нибудь «жучка»…
   – Обойдусь без твоих советов, – отрезал Семен.
   Денис усмехнулся:
   – Ну-ну! Я бы на твоем месте начал прямо сейчас. Ты ведь еще не успел осмотреть место происшествия?
   Скряба не ответил. Он отвернулся и отошел к своим людям. Тихо с ними о чем-то переговорил, после чего направился к выходу. Двое оперативников последовали за ним.
   Люблинский посмотрел ему вслед и тихо проворчал:
   – Тупой громила.
 
   Час спустя Семен Скряба стоял посреди серой, увядшей травы, метрах в двустах от серой широкой полосы шоссе, осматривая место, где скрывался стрелок – тот самый стрелок, который метким выстрелом из снайперской винтовки пробил переднее колесо «Мерседеса», в котором находилась Ольга Князева.
   Погода портилась, дул северный ветер, сбивая тучи в одно беспросветное месиво. Настроение у начальника службы безопасности было таким же мрачным, как и небо над его головой.
   Потянувшись в карман за сигаретами, Скряба переступил с ноги на ногу и поморщился от боли в левом колене и левой ступне. Последствия старого ранения сильно мучили его в непогоду.
   Продолжая осматривать полянку и овраг, Скряба закурил сигарету. Она оказалась влажной и не тянулась, и он тут же ее загасил. Шагнув к неглубокому овражку, на дне которого поблескивала лужа грязной воды, Скряба почувствовал, как снова – еще сильнее, чем прежде, – заныла нога.
   Было время, когда в такие вот пасмурные дни, если больная нога начинала его беспокоить, он ехал домой. Для начала принимал горячую ванну, а потом жена заботливо укладывала его в постель и делала ему массаж, пока боль не утихала.
   Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
   – Шеф, стрелок не оставил никаких следов, – доложил один из оперативников.
   Скряба ничего не ответил подчиненному. Прихрамывая на левую ногу, он прошел к овражку, осторожно спустился на дно, затем нагнулся и опустил руку прямо в грязную жижу. Некоторое время он шарил по дну лужи, затем достал из воды что-то раскисшее.
   – Что это? – спросил один из его людей.
   – Окурок, – ответил Скряба. – Он собрал все окурки, а этот не заметил.
   Размокший окурок был коричневого цвета, с золотым ободком.
   – Сигареты «Сенатор» или что-то в этом роде, – резюмировал Скряба.
   – Кто такое курит? – удивленно спросил оперативник.
   – Не мы с тобой – это точно. – Скряба снова осмотрел окурок, потом лужицу, из которой его вытащил, и пробасил: – Наш стрелок – левша.
   – Почему вы так решили? – спросил оперативник.
   – По расположению окурка. Он лежал впереди, перед засадой, – терпеливо объяснил Скряба. – Стрелок швырнул его вот так. – Семен изобразил, как отправляет в полет невидимый окурок щелчком пальца. – А уходил он через вон тот лесок. Пойдем-ка посмотрим.
   Скряба первым двинулся к березовой роще и первым заметил след на сырой земле.
   – След от обуви, – констатировал он. – Здесь стрелок нагнулся и прошел под веткой. Паша, ну-ка, попробуй!
   Рослому оперативнику пришлось согнуться в три погибели, чтобы пройти под веткой.
   Скряба несколько секунд о чем-то думал, затем спросил у оперативника:
   – Какой у тебя размер ноги?
   – Сорок четвертый.
   – А рост?
   – Метр восемьдесят семь.
   – А теперь поставь ногу рядом с этим следом.
   Оперативник выполнил распоряжение. В сравнении с его ступней след, оставленный стрелком, казался совсем маленьким.
   – Он что, детский? – поднял брови оперативник Паша.
   Скряба не ответил.
   – Стрелок – коротышка, левша и пижон, – негромко проговорил второй оперативник. Усмехнулся и добавил: – По этим приметам можно уже искать.
   – Не надо искать, – сказал Скряба.
   – Почему?
   «Потому что я знаю, кто наш стрелок», – подумал Скряба, но озвучивать свои мысли не стал.
   – Уходим отсюда, – сказал он и отшвырнул размокший окурок в жухлую, мокрую траву.
   Затем развернулся и, вытирая на ходу платком грязную руку, двинулся к машине, припаркованной у обочины дороги.
 
   Переступая порог сверкающего золотом и хрусталем банкетного зала, Лиза едва сдерживала волнение. Играла легкая классическая музыка, на щеках девушки играл румянец. Губы ее подрагивали.
   – Может, мне выпить шампанского для храбрости? – тихо спросила она у шагающего рядом Дениса.
   – Чуть позже, – ответил он и смахнул с рукава смокинга невидимую соринку. – В начале бала ты должна быть трезвой. Да, кстати… Чуть не забыл!
   Он сунул руку в карман брюк, достал золотое колечко с двухкаратным бриллиантом и протянул его Лизе:
   – Вот, надень это.
   – Кольцо?
   – Да. Ольга его любила и всегда надевала, когда отправлялась на вечеринки или презентации.
   – Откуда оно у тебя?
   – Я знал, где оно обычно лежит. Надень на безымянный палец левой руки!
   Лиза попробовала надеть кольцо на безымянный палец левой руки, но не смогла – кольцо было маловато.
   – Прости, – виновато сказала девушка и надела колечко на мизинец.
   – Что ж, начинаем представление! – шутливо проговорил Денис и подал Лизе руку.
 
   «Представление», о котором говорил Денис, потребовало от Лизы напряжения всех физических и духовных сил. К ней подходили люди, здоровались, заводили разговоры. Лиза отвечала им кратко, то и дело тревожно оглядываясь на Дениса, как бы проверяя, здесь ли он. Но человек не может пребывать в состоянии сильного волнения долгое время, поэтому вскоре Лиза с удивлением заметила, что начала успокаиваться. В ней даже проснулось любопытство.
   – А что это за дама с собачкой? – спросила она у Дениса, указав на только что появившуюся рыжеволосую молодую женщину.
   Люблинский слегка поморщился.
   – Черт, совсем про нее забыл. Это Жанна Князева, младшая сестра твоего… то есть Ольгиного покойного мужа. Я тебе о ней рассказывал.
   – Она всюду ходит со своей собачкой?
   – Да. Собачку зовут Цаца, и Жанна в ней души не чает.
   Лиза вгляделась в красивое подвижное лицо Жанны, на котором неприятно – истерично и подозрительно – поблескивали черные глаза.
   – Ну и глаза, – тихо проговорила Лиза. – Как у колдуньи.
   – Да, глаза у нее опасные, – согласился Денис. – Но то, что за ними, – еще опаснее. Веди себя с ней ровно и вежливо.
   – Хорошо. А в чем ее опасность?
   – Она пытается отсудить у тебя бизнес, а попутно – доказать твою недееспособность.
   – Недееспособность?
   – Да. Ее адвокаты и детективы пытаются доказать, что ты… то есть Ольга – сумасшедшая.
   Лиза на миг вскинула брови, но тут же поборола изумление и насмешливо сказала:
   – Она это серьезно?
   – Да.
   – И Ольга пригласила эту стерву сюда?
   – Она в списке жертвователей. Мы не могли ее не пригласить. Будь с ней настороже, не говори ничего лишнего.
   – Ладно.
   Жанна Князева приблизилась к Лизе.
   – Здравствуй, Олечка! – сладким голосом поприветствовала она.
   – Здравствуй, Жанна!
   Они холодно расцеловались.
   – Ты хорошо выглядишь, – сказала Жанна.
   – Да, – сказала Лиза. – Ты тоже.
   – Я всего лишь потеряла брата. Тебе сложнее, ты ведь превратилась в полноценную вдову. Представляю, как ты страдаешь!
   – Да, – сказала Лиза. – Мне нелегко. Спасибо, что проявила участие.
   Жанна улыбнулась, вдруг наклонилась к Лизе и прошептала ей на ухо:
   – Убийца!
   После чего, одарив Дениса акульей улыбкой, удалилась к другим гостям бала. Лиза повернулась к Люблинскому и пробормотала с удивлением:
   – Она назвала меня убийцей.
   – Не обращай внимания, – сказал Денис.
   – Но зачем она это сделала?
   – Она уверена, что Ольга Князева терпеть не могла своего мужа. И подозревает, что она могла спровадить его на тот свет, чтобы прикарманить бизнес.
   Лиза округлила от изумления глаза.
   – Но ведь это не так? – уточнила она.
   – Конечно, не так. «Парус» – компания, которую Ольга создала своими руками. Сергей всего лишь дал ей стартовый капитал. Но Жанне это не объяснишь.
   Лиза на секунду задумалась, затем спросила:
   – Она что-нибудь получила после смерти Сергея?
   – Да. Но не так много, как хотела.
   – А что она хотела?
   – Долю в семейном бизнесе.
   – Но Ольга была против?
   – Да. Я же говорю: «Парус» – детище Ольги. Кроме того, Жанна из тех, кому нельзя протягивать палец, потому что они могут откусить всю руку. А теперь посмотри вон на того парня!
   Лиза посмотрела. Парень оказался высоким красивым молодым мужчиной в великолепном костюме.
   – Кто это? – заинтересованно спросила Лиза.
   – Твой жених, – ответил Денис. – Владлен Владленович Марков. Попросту – Владик.
   – Тот самый «повеса с ветром в голове», о котором ты рассказывал?
   – Да.
   – А тот солидный красивый старик – его отец?
   – Да.
   Денис взглянул на старшего Маркова с любопытством, ему было непривычно слышать эпитет «красивый» в адрес седовласого старика, но сейчас, посмотрев на него глазами Лизы, он понял, что она права. На этого импозантного пожилого мужика вполне еще может клюнуть какая-нибудь утомленная тридцатилетняя особа.
   – Брак с его сыном и впрямь будет выгоден для нашей компании? – спросила Лиза.
   «Нашей», – отметил про себя Денис и усмехнулся. Похоже, эта провинциальная девочка стала входить во вкус.
   – Ольга считает, что да, и я ее поддерживаю, – сказал Денис. – Мы строим дома. Марковы поставляют нам стройматериалы. Мы объединим два бизнеса, и тем самым избавим себя от кучи издержек.
   – Что еще я должна знать о сыне и отце Марковых?
   – Владлен Олегович Марков появился на московском строительном рынке относительно недавно – примерно года три назад, но быстро продвинулся. Этот старик умен, расчетлив и смел. И у него отличная интуиция.
   – Если он так преуспевает, то зачем ему объединяться с Ольгой?
   – В последнее время у Маркова проблемы со здоровьем. Современный российский бизнес – дело молодых и рьяных, старикам в нем не место. Поговаривают, что Маркову осталось жить год или два. Вот он и решил «пристроить» раздолбая-сыночка к сильной женщине и сохранить тем самым собственный семейный бизнес, в который вложил столько сил и времени.
   Лиза снова внимательно посмотрела на старика Маркова, затем перевела взгляд на его сына.
   – А этот парень и правда такой никчемный?
   – Ты про Владика? Да. Он игрок и бабник, к тому же не дурак выпить. Такой, дай ему волю, промотает отцовское состояние в два счета.
   – А мне он кажется симпатичным.
   Денис усмехнулся и поправил пальцем золотые очки.
   – Неудивительно! Этот парень чертовски обаятелен. В его постели перебывали многие женщины-знаменитости, и, заметь, – все по доброй воле.
   Лиза покраснела. Она хотела что-то сказать, но Денис ее перебил:
   – Обрати внимание вон на того невысокого брюнета.
   Лиза взглянула туда, куда показывал Денис.
   – Это Марат Рамильевич Гареев, – пояснил он. – Президент корпорации «Пирамида».
   – Такой молодой и уже президент?
   – Ему около сорока. Полгода назад он пытался сделать наш «Парус» своей карманной компанией, но Ольга сумела ему противостоять. И даже выиграла тренд на застройку лесопарка. Для «Пирамиды» это потеря небольшая, однако господина Гареева раздражает, что такая мелочь, как мы, крутится у него под ногами и сует палки в колеса.
   – Значит, он наш конкурент?
   – Можно и так сказать. Хотя… у него и без нас много забот.
   Денис о чем-то задумался. Из задумчивости его вывел возглас Лизы:
   – Я умираю от страха. Столько звезд сразу!
   Люблинский улыбнулся:
   – Не стоит волноваться. Звезды – такие же люди, как мы с тобой.
   – Я опозорюсь.
   – Не опозоришься. Вон, кстати, к нам плывет одна из этих звезд. Узнаешь?
   Лиза открыла рот, да так и не смогла его закрыть. Высоченный черноволосый мужчина в пиджаке, расшитом золотом, подошел и поцеловал ей руку.
   – Слышал, вы попали в аварию? – с тревогой в голосе и во взгляде спросил он.
   – Да, но я…
   – Надеюсь, с вами все в порядке?
   – Да, – выдавила из себя Лиза. – Я в порядке.
   Мужчина улыбнулся улыбкой, которую Лиза сотни раз видела по телевизору.
   – Приятно это слышать! – воскликнул он. – Ольга Александровна, у меня на следующей неделе концерт в Кремлевском дворце. Надеюсь увидеть вас среди зрителей!
   – Я с удовольствием приду вас послушать, – проговорила Лиза, во все глаза глядя на живого кумира миллионов.
   – Если вы не против, я пришлю вам пару пригласительных?
   – Что вы! – порозовела Лиза. – Я вполне могу заплатить за билет сама!
   Артист засмеялся.
   – У вас по-прежнему отличное чувство юмора, значит, с вами и правда все в порядке.
   Вскоре он раскланялся и удалился. Лиза проводила его взглядом, затем повернулась к Денису и сипло пробормотала:
   – Это был тот, о ком я подумала?
   – Да, – кивнул Люблинский.
   – Настоящий?
   Денис улыбнулся:
   – Думаю, да. Хотя после твоих слов у меня появились сомнения.
   – Господи, я все-таки опозорилась! Ляпнула про билет. И кто меня за язык тянул?
   – Да все нормально. Веди себя естественно, и все будет…
   – А это знаменитая телеведущая! – воскликнула вдруг Лиза, уставившись на яркую блондинку в пестром платье. – Боже, в жизни она еще красивее, чем по телевизору!
   – Она твоя подруга.
   – Что?.. Господи, она идет сюда!
   Телеведущая подошла к Ольге.
   – Здравствуй, Олюша! – проворковала она.
   – Здравствуй!
   Они расцеловались.
   – Хороший парфюм! – похвалила телезвезда. – Что это – «Клайв Кристиан»? «Гермес»?
   – Это…
   – «Шалини», верно? Вероятно, новый аромат?
   – Да.
   Телезвезда посмотрела куда-то мимо Лизы.
   – О, мой бывший притащился! – насмешливо произнесла она. – Говорят, он прикупил себе еще пару медных заводиков! Он теперь твой деловой партнер?
   – Да… То есть нет. Честно говоря, я не…
   – Да не напрягайся, все нормально! Я буду рада, если ты выжмешь из этого гада десяток лямов. Кто-то же должен держать этих козлов за яйца!
   Телезвезда подмигнула Лизе и тихо и мстительно засмеялась.
   – Ладно, пойду поздороваюсь с другими. Не скучай, подруга, я скоро вернусь!
   Телезвезда удалилась. Денис взглянул на Лизу и сказал:
   – О чем вы с ней говорили, я не расслышал?
   – Ей понравились мои духи, – сказала Лиза.
   – Твои духи? – Денис принюхался, после чего спросил с любопытством: – А что это?
   – «Огни Сибири». Купила в киоске возле моей работы.
   – Дорогие?
   – Очень. Двести пятьдесят рублей за флакон.
   Они переглянулись и прыснули от смеха.
   Минут через пять к ним подошел Марат Гареев с супругой. У него было смуглое приятное лицо, черные глаза смотрели вроде бы и дружелюбно, но так, словно пытались просветить тебя насквозь.
   – Прекрасный повод для встречи, – сказал Марат Рамильевич.
   – Да. Благотворительность – это действительно хорошее дело, – согласилась Лиза. И добавила то, чему научил ее Денис: – Оставим наши дрязги хотя бы на сегодня.
   – Я согласен, – добродушно, но как-то двусмысленно улыбнулся Марат. – Считайте, что я о них уже забыл. Благотворительность прежде всего.
   И он удалился, держа свою улыбающуюся и молчаливую, как кукла, жену под руку.
   – У него красивая жена, – сказала Лиза.
   – Обычная «барби» с модельного подиума, – пожал плечами Люблинский. – Скоро она ему надоест, и он с ней разведется. Как развелся с предыдущими двумя. – Он взглянул на часы и сказал: – Продержимся еще минут сорок, а потом можно будет уехать. Но прежде ты должна будешь толкнуть перед этим «созвездием» небольшую речь.
   – Речь?
   – Да. Ты ведь помнишь слова?
   – Кажется, да. – Лиза взяла его за руку и сжала пальцами. – Денис, – хрипло проговорила она, – мне кажется, я не смогу. Я умру от страха.
   – Я сделаю тебе искусственное дыхание и верну к жизни, – пообещал Люблинский.
   Лиза вздохнула и проговорила страдальческим голосом:
   – Можно мне хотя бы выпить шампанского?
   Денис на пару секунд задумался, после чего поправил пальцем золотые очки и сказал:
   – Хорошо. Но не больше одного бокала!
 
   Молодая темноволосая медсестра Алла Копалина вошла в палату номер пять. У кровати пациентки хлопотала пожилая женщина.
   – Ох, милая, и угораздило же тебя, – бормотала она, поправляя капельницу. – Я всегда говорила: машины – зло. Знала бы ты, сколько народу бьется каждый день! Я всегда, когда в маршрутку забираюсь, про себя молюсь: «Господи, убереги от аварии!» Да только, вишь, все без толку. Хоть десятком иконок да крестиков обвешайся, а коли захочет тебя эта железная тварь сожрать, так и сожрет.
   – Марья Кузьминична, – окликнула старушку Аллочка, – давайте я сама все сделаю. У вас был тяжелый день.
   Пожилая медсестра выпрямилась и поморщилась от боли в натруженной пояснице.
   – Спасибо, милая! И впрямь, надо чуток передохнуть. Пойду, сделаю себе чайку с мятой. Спину с самого утра так и ломит. Уж не к дождю ли?
   – Вроде не обещали.
   – Да неужто ты им, охламонам, веришь?
   – Вашему артриту я верю больше, – с улыбкой сказала Алла.
   – Тогда не выходи завтра из дома без зонтика.
   – Не выйду, – пообещала Алла.
   Пожилая медсестра, тихонько причитая и ворча, проковыляла из палаты. Едва за ней закрылась дверь, как Аллочка переменилась в лице, улыбка сползла с ее узких губ, а лицо скривилось.
   – И чего ее Брунов держит, не понимаю? – тихо и зло проговорила она. – В гроб пора ложиться, а она все работает.
   Аллочка повернулась к кровати, скользнула взглядом по табличке с именем пациентки – «СВЕТЛАНА ИВАНОВА, 27 ЛЕТ», опустила бортик кровати с одной стороны и села на край. Несколько секунд она смотрела пациентке в лицо, а затем достала из кармана шприц, наполненный каким-то лекарством. Обернувшись в сторону двери, Аллочка обнажила руку девушки и сделал ей инъекцию.
   Спустя минуту она наклонилась и негромко позвала:
   – Эй!
   Пациентка не отозвалась. Ее бледные веки по-прежнему были закрыты. Медсестра оглянулась на дверь и снова окликнула:
   – Эй! Вы меня слышите?
   Веки пациентки дрогнули и слегка приоткрылись.
   – Вот так, – удовлетворенно проговорила Аллочка, снова взглянула на дверь, приблизила губы к уху женщины и сказала: – Мне велели вколоть вам снотворное. Но я не вижу повода. Я два года отучилась в медицинском, пока меня не вышибли, и кое-что понимаю.
   Женщина облизнула кончиком языка пересохшие губы и хрипло пробормотала:
   – Где я?
   – В больнице, – ответила Алла. – Кто вы? Как вас зовут?
   Бледные веки сомкнулись.
   – Черт… – тихо выругалась медсестра. – Эй! Вы меня слышите?
   Пациентка снова открыла глаза – посмотрела на Аллочку мутным взглядом и ответила:
   – Да.
   – Кто вы?
   – Я… не помню.
   – Как вас зовут? Вспомните ваше имя!
   Лицо пациентки напряглось. Некоторое время она молчала, а затем тихо сказала:
   – Ольга. Меня зовут Ольга… Ольга Князева.
   Из коридора донеслись приглушенные голоса. Аллочка воровато посмотрела на дверь.
   – Хорошо, – сказала она. – А теперь вам нужно отдохнуть.
   Алла сделала пациентке еще одну инъекцию – на этот раз снотворного.
   Глаза пациентки закрылись, она уснула.
 
   Доктор Брунов читал толстую книгу, отрываясь время от времени, чтобы сделать ручкой пометки в раскрытом блокноте. Дверь кабинета приоткрылась, и в щель просунулась голова Аллочки Копалиной.
   – Валерий Николаевич, можно вас отвлечь? – проворковала она.
   – Не сейчас, Алла, – отозвался, не поднимая головы, Брунов.
   – Это важно!
   – У тебя все важно. Если это не вопрос жизни и смерти, зайди минут через десять.
   Медсестра несколько секунд смотрела на врача, потом сказала:
   – Валерий Николаевич, я хотела поговорить с вами насчет нашей новой пациентки.
   – Какой пациентки?
   – Той, которая лежит в пятой палате.
   На этот раз доктор Брунов оторвал взгляд от книги и внимательно посмотрел на Аллочку поверх круглых очков.
   – Из какой палаты? – переспросил он.
   – Из пятой.
   – А что с ней?
   – С ней? – Алла пожала плечами. – Да ничего. Она спит.
   Доктор Брунов с видимым облегчением вздохнул.
   – Она и должна спать. Не беспокойся о ней. Займись своими делами.
   Он снова опустил взгляд в книгу, но Алла не собиралась отступать. Она шагнула к столу и тихо произнесла:
   – Не бойтесь, Валерий Николаевич, я никому не скажу.
   Брунов снова поднял голову и посмотрел на нее недоуменным взглядом.
   – О чем не скажешь?
   – О том, что она лежит у нас под чужим именем.
   Последовала пауза, в течение которой лицо Валерия Николаевича медленно бледнело. Наконец, справившись с собой, он глухо спросил:
   – С чего ты взяла?
   – Она сама мне сказала.
   – Что?
   Аллочка улыбнулась:
   – Я говорила с ней. Только что.
   Доктор Брунов нахмурился и покачал головой:
   – Это невозможно.
   – Возможно, – сказала Алла. – Я вколола ей не совсем то, что вы прописали. И она пришла в себя.
   – Что-о? – У доктора Брунова отвисла челюсть. – Какого дьявола? – с негодованием пророкотал он.
   Аллочка продолжила улыбаться, хотя на всякий случай отступила на шаг.
   – Спокойно, Валерий Николаевич, не переживайте! Я же говорю: она уже спит. Вам не о чем беспокоиться.
   Некоторое время доктор Брунов мрачно разглядывал ее поверх очков, затем вздохнул и устало проговорил:
   – Не слишком ли много ты на себя берешь, Алла?
   – Не больше, чем смогу унести, – в тон ему ответила медсестра и поправила выбившийся из-под шапочки темный локон. – Я не вчера родилась, Валерий Николаевич, и чувствую, когда в деле замешаны деньги. И еще: я знаю, что вы собирались меня уволить и обсуждали этот вопрос с главврачом.
   Брунов поморщился:
   – Глупости.
   – Нет, не глупости. Я сама слышала. Я стояла у двери, а вы говорили очень громко.
   Брунов не нашелся, что сказать, и тогда Аллочка продолжила с едва заметной усмешкой:
   – Как это некрасиво, Валерий Николаевич! Сначала использовали девушку, а потом решили от нее избавиться? Но я вам не какая-нибудь дешевая потаскушка. Я никому не позволю с собой так обращаться!
   – О чем ты?
   – Не пугайтесь – я не собираюсь вас на себе женить. Вы оставите меня на работе. Это первое. И выплатите мне премию в размере годового оклада. Это второе.
   – Ты что, вздумала меня шантажировать? – с изумлением проговорил доктор Брунов.
   Медсестра вскинула брови и иронично проговорила:
   – Что вы, Валерий Николаевич! Я просто устраиваю свою жизнь! Вы получили пользу от нашего общения, настала моя очередь. А теперь мне пора домой. Да, и имейте в виду – я записала свой разговор с Князевой на телефонный диктофон, а телефон отдала верному человеку. Так что, если со мной что-нибудь случится… Ну, в общем, вы меня поняли. А теперь я пойду домой, а вы подумаете над тем, что я вам сказала. До завтра, Валерий Николаевич!
   Медсестра насмешливо помахала Брунову ладошкой и выпорхнула из кабинета.
   Доктор погрузился в размышления. Через несколько минут он взял со стола мобильный телефон и набрал нужный номер.
   – Слушаю вас, – отозвался собеседник после третьего или четвертого гудка.
   – Здравствуйте. Это Брунов. У меня… возникла проблема.
   – Какая? – отозвался бесстрастный голос.
   – Одна из моих медсестер проявляет к вашей пациентке повышенный интерес.
   В трубке повисла пауза. Затем собеседник осведомился:
   – Вы можете разобраться с этим самостоятельно?
   – Не думаю, – сказал врач.
   – Вы получили причитающийся вам гонорар и пообещали, что проблем не будет.
   – Да, но ситуация вышла из-под контроля. И моей вины здесь нет. – Доктор Брунов крепче сжал телефонную трубку и тихо проговорил: – Вы сможете ее припугнуть?