Антон Грановский. Сон с четверга на пятницу

   За окном гудел и сигналил густой поток машин. Настя повернула голову и посмотрела в окно. Еще не стемнело, но до вечера совсем недолго. Впрочем, ей не надо никуда торопиться. Теперь не надо.
   Она снова прикрыла глаза и стала думать о своей опустевшей квартире. Каждая вещь, каждое место здесь было связано с Алексеем. Вот он лежит на диване, в одних шортах, закинув загорелые босые ноги на спинку дивана, в руках – журнал «Авторевю». Полистав журнал, он откладывает его и смотрит на Настю. А Настя в это время, пытаясь вспомнить давнишние мамины уроки, пытается связать детскую кофточку. Вернее сказать – тренируется, поскольку «первый блин» все равно выйдет комом.
   – Ма-амочка, – удовлетворенно, с улыбкой протягивает Алексей, глядя на неуклюжее мелькание спиц у нее в пальцах.
   – Чего?
   – Я говорю: хорошо смотришься с вязаньем в руках. Тебе идет.
   – Не издевайся!
   – И не думал.
   Она начинает новый рядок и спрашивает:
   – Лучше расскажи, как у тебя дела в бизнесе?
   – В бизнесе все нормально, – нехотя отвечает Алексей.
   Как всегда, когда речь заходит о делах, Алексей тут же уходит от разговора и замыкается в себе. И снова между ними вырастает пестрая обложка журнала с каким-то сверхмощным и сверхмодным спорткаром.
   Настя открыла глаза и посмотрела на незакрытые жалюзи. Эти жалюзи Алешка вешал сам. Настя вспомнила его горделивое, самоуверенное лицо.
   – На кой черт нам мастер, когда я сам – мастер с большой буквы «М»!
   – Звучит двусмысленно, – с улыбкой заметила Настя.
   – Согласен, – улыбнулся и Алексей. – Ты меня подловила. Но если станешь продолжать в том же духе, будешь вешать жалюзи сама.
   Настя изобразила, будто застегивает губы на молнию, закрывает на ключик и выбрасывает ключик через плечо, чем вызвала смех Алексея.
   …Сейчас вспоминать обо всем этом было странно – и приятно, и как-то тягостно-страшно одновременно. Настя, не открывая глаз, протянула руку, чтобы взять с письменного стола пачку «Гламура» и зажечь новую сигарету. Со стола что-то с глухим стуком упало на пол.
   Настя открыла глаза и увидела, что на полу, прямо у ее ног, лежит компакт-диск в картонной упаковке с размашистой надписью красным фломастером: «МЫ!»
   Настя несколько секунд смотрела на компакт-диск, а затем, проклиная себя за малодушие, встала с кресла, подняла диск, прошла с ним к телевизору и, еще пару секунд помедлив, вставила его в деку ДВД-проигрывателя.
   Потом включила телевизор и нашла видеоканал. Затем снова взяла пульт от проигрывателя и, немного поколебавшись, нажала на кнопку «пуск».
   На огромном экране телевизора появился Алексей. Муж стоял посреди осеннего парка, на ковре из огненно-рыжих листьев. Его щеки и подбородок покрывала недельная русая борода, сбрить которую ему было лень.
   – Ты снимаешь? – весело крикнул он, глядя в камеру.
   – Да! – услышала Настя свой собственный голос.
   – Что? – не расслышал он.
   – Уже снимаю!
   – Отлично! В главной роли – непревзойденный Чарли Чаплин!
   Алексей сделал кульбит, ловко кувыркнулся на кучу желтых сухих листьев и захохотал. Настя услышала свой собственный смех за кадром.
   – Ну, как? – крикнул он.
   – Здорово! – отозвалась Настя со смехом. – Только на Чаплина ты не похож! Скорей на Джеки Чана!
   Алексей поднялся на ноги и, отряхивая листья с джинсовой куртки, двинулся навстречу объективу.
   – А теперь я тебя! – сказал он.
   Алексей забрал видеокамеру, и на экране появилась сама Настя – еще не беременная, жизнерадостная, с длинными темными волосами, которые она давно собиралась остричь, но до сих пор не решилась.
   Настя выставила перед собой руку, прикрываясь ладонью, и весело проговорила:
   – Не снимай меня, я ненакрашенная!
   – Ерунда! – пробасил Алексей. – Так ты еще красивее!
   – Ладно! Как скажешь!
   Она опустила руку и задорно посмотрела в объектив.
   – И что мне делать?
   – Изобрази что-нибудь! – скомандовал Алексей.
   – Что изобразить?
   – Ну, я не знаю. О, придумал! Покажи стриптиз!
   Настя фыркнула и утрированно произнесла:
   – Новицкий, ты пошляк! И я не собираюсь раздеваться в публичном месте!
   – Да ладно тебе, здесь же никого, кроме нас, нет!
   – Ты уверен?
   – Да!
   Настя на экране задумчиво нахмурила лобик.
   – Ладно. Только знай, Новицкий, ты не просто пошляк, но еще и старый развратник!
   – Почему старый? Молодой!
   – Молодым ты станешь, когда сбреешь свою дурацкую бороду! И еще – мне нужна музыка!
   – Сейчас будет!
   Камера мотнулась в сторону, объектив выхватил деревья, траву, листья. Послышалось шуршанье (Алексей доставал из кармана мобильник), а затем из динамика телефона полилась популярная песенка, которая в то время очень нравилась Насте и которую Алексей записал специально для нее.

 
Нравится мне, когда ты голая по квартире ходишь!
И несомненно заводишь!
Нравится мне, когда ты громко хохочешь —
Неважно, днем или ночью – это нравится мне!
Нравится мне, когда мы смотрим с тобою фильмы,
Хоть они и дебильны. И даже во сне
Нравится мне, что ты с меня одеяло стянула
И меня даже продуло. Но мне…
 

   Настя, грациозно двигаясь и едва сдерживая смех, вызывающим жестом сняла с себя курточку и швырнула ее Алексею, потом, продолжая пританцовывать, оттянула широкий ворот кофты и оголила плечо.
   – Все! – объявила она затем. – Стриптиз закончен! Гони назад куртейку!
   – И это называется стриптиз? – с напускным разочарованием протянул Алексей.
   – Остальное за деньги! – весело сказала Настя, подходя к мужу и забирая куртку.
   – Ах, ты… выжига! – возмущенно проговорил он.
   – Уж какая есть.
   – Ну, погоди! Сейчас я тебе покажу! Встречай дикого викинга, женщина!
   Камера двинулась на Настю, а потом все закрутилось в веселом кавардаке – они с Алексеем с хохотом повалились на кучу листьев.
   …Настя нажала на паузу и настороженно прислушалась. Ей показалось, что она услышала какой-то тихий звук, донесшийся со стороны ванной.
   А потом случилось нечто такое, отчего сердце ее едва не выскочило из груди – кто-то быстро и громко заколотил во входную дверь. Настя подпрыгнула в кресле, ее обдало ледяной волной ужаса.
   Стук повторился – такой же громкий, быстрый и требовательный. Настя поднялась с кресла и, не чувствуя ног, прошла в прихожую. Остановилась у двери и спросила громким, срывающимся голосом:
   – Кто там?
   Ответа не последовало.
   Настя с замирающим сердцем приблизилась к двери вплотную и осторожно прильнула к дверному глазку. На лестничной площадке никого не было.
   – Кто там? – снова, еще громче, спросила Настя, продолжая смотреть в глазок.
   По-прежнему – ни ответа, ни движения, ничего. Настя отпрянула от глазка, сняла с крючка длинный бронзовый рожок для обуви, затем протянула руку к сияющей ручке замка. «Зря я это делаю», – промелькнуло у нее в голове, но останавливаться уже было поздно.
   Замок дважды щелкнул, Настя распахнула дверь и тут же выставила перед собой обувной рожок, готовая дать отпор неведомому противнику, а потом отскочить назад и захлопнуть дверь.
   Но давать отпор оказалось некому. На лестничной площадке и впрямь было пусто. Настя прислушалась к лифту. Он не работал. Она вышла из квартиры, подошла к лестничному пролету и посмотрела вниз. И никого не увидела.
   – Странно… – тихо пробормотала она.
   Затем вернулась в квартиру и закрыла дверь на оба замка – верхний и нижний.
   Настя бросила рожок на комод и хотела вернуться в кабинет, но вдруг увидела пластиковый пакет с продуктами, который, оказывается, до сих пор не разобрала.
   Она подняла пакет и направилась с ним на кухню. Там она принялась перекладывать продукты в холодильник, но вдруг пальцы ее наткнулись на твердую прохладу стекла. Настя вытащила из пакета бутылку шампанского «Леон Ланг» и удивленно на нее уставилась. Она не помнила, как покупала шампанское. Совершенно не помнила.
   Когда она его купила?
   И зачем?
   И вдруг Настю словно током прошибло.
   Боже! Ведь сегодня годовщина их с Алешкой знакомства!
   Она облизнула пересохшие губы сухим языком и снова посмотрела на бутылку.
   Выходит, она купила это шампанское, не задумываясь? На «автопилоте»?
   Сработало подсознание?
   Вероятно, так и есть.
   – Я превращаюсь в сомнамбулу, – с горечью констатировала Настя.
   Потом поставила бутылку на стол и озабоченно сдвинула брови. Сможет ли она сама открыть бутылку? До сих пор этим занимался только Алексей. Надежд на благополучный исход дела мало, но попробовать все-таки стоит.
   Решившись, Настя быстро сняла с горлышка фольгу и проволоку. Потом обхватила пробку пальцами и с силой потянула, одновременно проворачивая другой рукой саму бутылку, как это обычно делал Алексей.
   Неожиданно пробка поддалась. Еще одно усилие, и пробка с глухим хлопком выскочила из горлышка. Вырвалась пенистая струя шампанского, обдала Настю брызгами. Женщина вскрикнула и поставила бутылку на стол, потом отошла подальше, сорвала с крючка полотенце и вытерла мокрые руки. Вскоре пена в бутылке осела и Настя смогла «подсчитать убытки». Они были небольшими. Треть шампанского расплескалась, но оставшихся двух третей вполне хватит, чтобы…
   Чтобы что?..
   Напиться?!
   Глупости. Она не собирается напиваться, да и нечем тут особо.
   Настя подошла к столу, тщательно вытерла бутылку полотенцем, потом взяла ее со стола и, прихватив бокал, зашагала в кабинет.
   …Полчаса спустя Настя допила последний бокал. От тепла, уюта, усталости и шампанского ее разморило и потянуло в сон. Женщина поднялась с кресла, прошла, позевывая, к дивану, стянула шерстяной плед, улеглась прямо на одеяло и, натянув плед до самого подбородка, мгновенно уснула.

2

   Утро оказалось тяжелым и пасмурным. Пасмурно было за окном, пасмурно было на душе у Насти. Чувствуя в затылке страшную тяжесть, она проковыляла к ванной, открыла дверь и ступила босой ногой на мохнатый резиновый коврик, но вдруг замерла на месте, уставившись на подзеркальную полку. Сон с нее слетел разом, будто градусник встряхнули. На краю полки лежала бритва «Жилетт» с тройным лезвием. Та самая, которой любил бриться Алексей.
   Настя отчетливо видела капельки влаги на бритве, словно ею брились только что и она еще не успела обсохнуть. Женщина заставила себя двинуться с места, вошла в ванную и осторожно взяла бритву с полки. Зрение не обмануло Настю – бритва и впрямь была влажная. И не просто влажная, она еще пахла пенкой для бритья. А в воздухе…
   Боже, этого не может быть!
   …В воздухе пахло туалетной водой «Кельвин Кляйн», которую обожал Алексей. Все выглядело так, будто пару минут назад муж, побрившись, сполоснул бритву под струей воды, а затем сбрызнулся туалетной водой. Так, как он делал это каждое утро. Каждое утро… когда был жив.
   Настя выскочила из ванной, быстро переоделась, натянула сапожки, набросила плащ, подхватила с комода сумочку и с колотящимся в груди от страха сердцем покинула квартиру.
   …На улице, вдыхая прохладный осенний воздух, она немного успокоилась. В конце концов, все эти странности можно объяснить. Вчера вечером она выпила почти бутылку шампанского – не закусывая. В подпитии, совершенно себя не контролируя, она прошла в ванную и…
   Настя остановилась и, мучительно поморщившись, потерла пальцами виски.
   Зачем она это сделала? Зачем взяла бритву, пенку, туалетную воду? Пыталась таким образом вернуть прошлое? Возможно…
   Господи, да неважно, зачем она это сделала! Мало ли какие глупости творит человек, когда он пьян. Главное, что ничего сверхъестественного не произошло. Призраков не существует, это знает любой школьник. И уж тем более призраки не умеют пользоваться бритвой и пенкой для бритья. Да и благоухать «Кельвином Кляйном» им совсем не обязательно!
   Настя улыбнулась своим мыслям и двинулась дальше.
   – Здравствуй, милая! – услышала она пожилой женский голос.
   Настя остановилась и с легким недоумением посмотрела на старушку в сером вязаном берете, сидевшую на скамейке. Затем поглядела по сторонам, и на лице ее проступило изумление. Оказывается, она сама не заметила, как пришла в сквер.
   Она снова перевела взгляд на старушку, натужно улыбнулась и вежливо произнесла:
   – Добро утро! А мы с вами…
   «Мы с вами знакомы?» – хотела спросить Настя, однако старушка ее опередила.
   – Как сынишка? – поинтересовалась она. – Отваром поила?
   – Ка… какой сынишка? – сипло пробормотала Настя, совершенно сбитая с толку.
   Собеседница улыбнулась, блеснув железным зубом.
   – Пашенька. Ты вчера говорила, что у него колики. Проплакал, болезный, всю позапрошлую ночь. Я тебе посоветовала поить его травяным отваром. Поила иль нет?
   – Я… – Настя сбилась. – Вы меня с кем-то…
   Она снова замолчала, не зная, что сказать. Старушка расценила это по-своему.
   – Совсем, видать, он тебя утомил? – участливо проговорила она. – Снова не давал спать всю ночь? С моим младшим внуком такая же история. Но отвар ты все-таки сделай, – добавила старушка. – Прямо по моему рецепту. И давай по чайной ложке перед каждой кормежкой.
   Настя молчала, напряженно глядя на собеседницу и пытаясь припомнить, видала она когда-нибудь эту старушку или нет.
   – Ты вот что, – снова заговорила старушка. – Попробуй дать ему жидкую манную кашку. Может, у него и не колики вовсе. Может, он просто голодненький. Мой старший внук… Постой. Куда ты, милая?
   Настя стремительно двинулась по аллее парка, все дальше от сумасшедшей старухи.
   Пройдя метров пятьдесят, она внезапно почувствовала слабость и вынуждена была сесть на скамейку, чтобы прийти в себя. Но сюрпризы не закончились. Поднявшийся холодный ветер взметнул с асфальтовой дорожки горсть влажных желтых листьев и швырнул их Насте в лицо.
   Она провела рукою по щеке, потянулась в сумку за салфеткой, но остановилась и растерянно оглядела парк. Что-то переменилось вокруг. Но что именно – Настя не могла понять. Она обернулась, чтобы посмотреть на старушку, с которой беседовала несколько минут назад, но парковые скамейки пустовали, никакой старушки не было и в помине. Более того, скамейка, на которой должна была сидеть старушка, была присыпана листьями и выглядела так, будто на ней никто не сидел со вчерашнего дня.
   Настя вновь потерла пальцами виски и мучительно простонала:
   – Господи, что же со мной происходит?
   Она услышала легкий шорох шагов, повернула голову на звук и увидела удаляющегося по аллее мужчину, одетого в джинсовую куртку. Он был высокий, под два метра, широкоплечий и русоволосый. У Насти перехватило дыхание, она прижала ладонь к груди, несколько секунд сидела неподвижно, глядя вслед мужчине, потом вскочила с обшарпанной скамьи и бросилась за ним.
   – Подождите! – крикнула она. – Остановитесь!
   Мужчина остановился и повернул голову как раз в тот момент, когда Настя нагнала его и тронула рукою за плечо. Она увидела открытое, приветливое, гладко выбритое лицо.
   – Что случилось? – спросил мужчина, с любопытством глядя на Настю.
   Он был очень похож на Алексея. Просто поразительно похож. Но все же… другой.
   – Я обозналась, – пролепетала женщина.
   – Правда?
   – Да. Вы… очень похожи на моего мужа.
   – Значит, вы замужем? – незнакомец улыбнулся. – Жаль.
   – Мой муж умер, – сухим голосом проговорила Настя.
   – Вот как? – Незнакомец смутился. – Примите мои соболезнования.
   Краем глаза Настя увидела приближающуюся женщину.
   – Еще раз простите, – сказала Настя, отвернулась и зашагала прочь.
   – Леш, кто это? – услышала она за спиной женский голос.
   – Никто. Просто спросила, как дойти до метро.
   Настя торопливо шла по аллее.
   – Я схожу с ума, – пробормотала она себе под нос. – Боже, я снова схожу с ума.
   Сердце ее стянул ледяной обруч. Она ускорила шаг.

3

   Сидеть на летней площадке кафе было прохладно, если не сказать холодно, но Настя ни за что не соглашалась пройти в зал.
   – Сегодня я встретила на улице парня, – сказала она, отпив горячего кофе. – Он был сильно похож на Алексея.
   Светлана поежилась на своем стуле и поправила рукою теплый шарф.
   – Настя, это пройдет, – произнесла она. – Когда у меня умер младший брат, он мне тоже повсюду мерещился. Я видела его в каждом мальчишке. И ничего не могла с этим поделать.
   Настя посмотрела на нее рассеянным взглядом.
   – И как долго это продолжалось? – тихо спросила она.
   По лицу Светланы пробежала тень.
   – Долго, – сказала она. – Слишком долго.
   Настя вздохнула:
   – Я этого не вынесу.
   – Вынесешь, – возразила Светлана. – Все выносят.
   Внезапно Настя разозлилась.
   – Мне плевать на всех, – проговорила она. – Пусть они провалятся в тартарары, но я не хочу сходить с ума. Я не вернусь в психушку. Не вернусь, и все! Ясно?
   – Ясно, – спокойно произнесла Светлана. – Но, по-моему, зря ты так волнуешься. Доктор Макарский сказал, что могут быть остаточные явления. Думаю, он имел в виду именно это. Кстати, ты пьешь таблетки, которые он тебе прописал?
   – Да, – хмуро ответила Настя.
   – Отлично. Значит, скоро ты поправишься. Макарский – один из лучших специалистов в Москве. В конце концов он почти что друг вашей семьи.
   – До того как оказаться в клинике, я видела его всего два раза в жизни, – возразила Настя.
   Светлана улыбнулась:
   – Это не делает его плохим специалистом.
   – Это не делает его «другом семьи», – в тон ей проговорила Настя.
   Некоторое время подруги пили кофе молча, не глядя друг на друга и поеживаясь от порывов холодного ветра. Первой молчание прервала Светлана.
   – Я перевела на счет Алексея двадцать пять тысяч долларов, – сказала она. – Можешь считать это «первым траншем».
   Настя поставила чашку на стол, посмотрела подруге в глаза и произнесла:
   – Свет, я тебе уже говорила, что не хочу заниматься бизнесом.
   – Но доля Алексея принадлежит тебе, – возразила Светлана.
   – Пока да. Но я хочу ее продать.
   Светлана удивленно моргнула.
   – Насть, это будет ошибкой, – сказала она. – Наши дела идут хорошо, и…
   – Я не бизнесмен, – перебила ее Настя. – Я писательница. Я знаю, как писать романы, но ничего не понимаю в фармацевтическом бизнесе.
   – Писательство – вещь хорошая, и ты можешь продолжать этим заниматься – для души. Но наша компания – детище Алексея, и мы с тобой…
   – Светка, пойми: я ни черта в этом не понимаю. Я буду для тебя обузой.
   Светлана дернула щекой:
   – Ерунда. Я помогу тебе войти в курс дела.
   – Я не собираюсь…
   – Ну, хорошо, – внезапно сдалась Светлана. – Давай поговорим об этом позже. Скажем, через месяц. Когда ты окончательно восстановишься.
   Настя хотела возразить, но внезапно тоже передумала и лишь пожала плечами:
   – Как скажешь.
   Она снова взялась за чашку.
   – Полиция так и не вышла на след того водителя? – спросила Светлана после паузы.
   Настя покачала головой:
   – Нет. И не выйдет.
   – Не будь такой пессимисткой.
   – Я реалистка. Машина была краденая. Скорей всего, ее угнали какие-то подростки. Угнали, чтобы «погонять». После аварии они перепугались, бросили машину и разбежались по домам. Вот и вся история.
   – Но почему тогда в салоне машины не было никаких отпечатков?
   – Они стерли их.
   – Подростки? – недоверчиво уточнила Светлана.
   Настя пожала плечами:
   – А что тут такого? Дети тоже смотрят кино и знают, как нужно поступать, чтобы сбить полицейских со следа.
   – Ты права. – Светлана вздохнула. – Но рано или поздно их поймают.
   – Возможно. Только легче мне от этого не станет. Алексея ведь это не вернет.
   – Это да, – согласилась Светлана. – Но… как же месть? Неужели ты не хочешь отомстить этим отморозкам?
   – Отомстить? – Настя снова пожала плечами. – Что это даст?
   – Моральное удовлетворение.
   Настя медленно покачала головой:
   – Нет, подруга, мстить я никому не хочу и не собираюсь. И Алешка бы не мстил. Он был очень добрый.
   – Это правда, – вздохнула Светлана.
   – Ладно, – сказала Настя, – давай больше не будем об этом говорить. – Она с усилием улыбнулась. – Лучше расскажи, как у тебя дела с твоим новым ухажером?
   – С которым? – не поняла Светлана.
   – С тем чернявым, в теле. Ты говорила, что он хозяин торгового центра.
   – А, с этим. – Светлана хмыкнула. – Да ну его. Для меня он слишком стар.
   – А сколько ему?
   – Сорок семь.
   – И это, по-твоему, старость?
   – Для меня да. – Светлана улыбнулась. – Я женщина активная, а он… Это ведь только баба в сорок пять – ягодка опять.
   – Тебе до сорока пяти, как до Луны пешком. И потом, почему это ты дискредитируешь мужчин? Разве мужик в сорок пять не ягодка?
   – Конечно, нет. В лучшем случае сушеный перчик! В борщ еще можно, а так… – Светлана дернула плечом. – …Уже нет!
   Настя не удержалась и прыснула от смеха. Светлана ее поддержала. Подруги долго и с удовольствием смеялись, словно пытались прогнать смутную тень грядущей беды, присутствие которой явственно ощущали.

4

   Распрощавшись с подругой, Настя Новицкая (после недолгих, но довольно тяжелых раздумий) решила вернуться домой. Пошла не через сквер, а в обход, по узкому тротуару. Недалеко от дома остановилась на обочине дороги, давая машине проехать, чтобы та не обдала ее водой из лужи. И неожиданно задумалась. Уже и машина проехала, а Настя все стояла на краю бордюра, неподвижно и молча, хмуря высокий лоб.
   Думала она о своей тяжелой доле. О том, что жизнь будет продолжаться, несмотря ни на что, но в этой жизни уже не будет Алексея. Не будет его широких плеч, крепких объятий, нежного взгляда и белозубой улыбки, которая покорила ее при первом же знакомстве. В жизни будут рестораны, пикники, походы в кино, путешествия – но все это без Алексея. Куда бы она ни пошла, чем бы ни занялась, в чью бы компанию ни попала, рядом будет зиять огромная дыра, давя на нее своей страшной пустотой и делая жизнь бессмысленной и ненастоящей.
   Внезапно Настя поняла, что жизнь без Алексея потеряла для нее вкус и ценность.
   Обдумывая все это, она не заметила, что наступила в лужу. И поняла это, лишь когда что-то тихонько стукнуло ее по носку сапога. Настя опустила взгляд и увидела бумажный кораблик.
   Несколько секунд ничего не происходило, она просто растерянно смотрела на кораблик, а затем воспоминания хлынули на нее водопадом, почти оглушив и едва не сбив ее с ног.
   Настя увидела перед собой мужа. Дело происходило на подмосковной даче. Алексей сидел за дощатым столом, недалеко от берега реки, и, сдвинув брови и по-мальчишески высунув от усердия язык, прилаживал к пластиковой модели боевого крейсера какую-то маленькую деталь.
   Некоторое время Настя с улыбкой наблюдала за ним, а затем, когда он наконец водрузил деталь на место, спросила:
   – Лешка, давно хотела тебя спросить: почему ты так любишь корабли? Ты ведь не моряк.
   – В душе я моряк, – отозвался муж. – А точнее – капитан дальнего плавания. С детства мечтал быть капитаном, плавать на каравелле и открывать дальние страны.
   – Зачем тебе дальние страны? – спросила Настя. – Наша страна ничуть не хуже их.
   – Может, да. А может, нет. Корабли во все века несли человека навстречу чуду. И чудеса случались.
   – Так это в прежние века, – протянула Настя. – В наше время никаких чудес не бывает.
   Алексей посмотрел на нее задорным взглядом.
   – Уверена?
   – Да.
   На секунду задумавшись, он взял со стола листок бумаги и авторучку. Отвернулся так, чтобы Настя не видела, и что-то быстро написал на листке.
   – Что ты делаешь? – весело поинтересовалась Настя.
   – Узнаешь, – ответил Алексей. – Но не сейчас.
   Он убрал ручку, а потом, умело действуя, свернул из листа бумаги кораблик.
   – Пойдем к воде! – позвал он, поднялся из-за стола и первым зашагал к реке.
   Настя неохотно (ее разморило на теплом солнце) покинула шезлонг, в котором сидела с книжкой в руках, и последовала за мужем.
   Алексей осторожно опустил кораблик на воду.
   – Что ты на нем написал?
   – Не скажу.
   – И в чем чудо?
   – Когда-нибудь он проплывет вокруг земли и вернется к нам. Ты развернешь листок и прочитаешь.
   Настя посмотрела вслед кораблику, вздохнула и констатировала:
   – Он никогда не вернется.
   – А вдруг? – улыбнулся Алексей. – Чудеса случаются. Редко, но случаются.
   – Может, с кем-то, но только не со мной. В моей жизни не было ничего чудесного. Никогда.
   – Теперь будет, – уверенно сказал Алексей.
   – Почему?
   – Потому что ты со мной. А со мной чудеса случаются постоянно. Ты мне веришь?
   – Нет, – честно призналась Настя.
   Алексей засмеялся.
   – Вот что мне в тебе нравится, Новицкая, этот твой извечный здоровый скептицизм. Кстати… – Он вновь взглянул на воду. – А где наш кораблик?
   Настя окинула взглядом водную гладь реки.
   – Он уплыл.
   – Отлично! Когда-нибудь он вернется.
   – Посмотрим.
   – Посмотрим.
   …Настя нагнулась и забрала кораблик из лужи. Развернула мокрый листок. Посреди листка расплывшимися синими чернилами было написано:

   Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ