Антон Грановский. Сон с четверга на пятницу

   Настя хотела обойти незнакомку, но внезапно та вцепилась в рукав ее плаща.
   – Я все знаю! – выпалила она громким шепотом.
   – Что? – испуганно пробормотала Настя.
   – Я подслушивала у кабинета доктора.
   – Вы…
   – Я все знаю! – снова возбужденно зашептала незнакомка. Затем быстро оглянулась по сторонам, приблизила свое лицо к лицу Насти и выпалила, глядя на нее своими сверкающими глазами: – Ваш сын жив! И муж тоже! Не верьте тому, что вам говорят!
   Настя дернулась, как от пощечины.
   – Вы… Вы кто? – хрипло проговорила она, с ужасом глядя на незнакомку.
   – Меня зовут Галина! Галина Упорова!
   Откуда ни возьмись появился доктор Макарский, а с ним – огромный санитар-охранник (здесь это было одно и то же).
   – Уведите ее! – громко сказал, почти крикнул Макарский. – Живо!
   Охранник схватил женщину за руку и потащил ее прочь. Женщина сунула куклу в руки Насте. Та машинально взяла.
   – Они живы! – крикнула незнакомка.
   Охранник затащил ее за угол, и крики стихли в отдалении. Настя, овладев собой, посмотрела на доктора.
   – Она сказала…
   – Это одна из наших пациенток из «надзорного отделения», – произнес Макарский нервным голосом. – Ума не приложу, как она сюда попала. Я с этим разберусь.
   – Она сказала…
   – Пожалуйста, не обращайте внимания на ее слова.
   – Но вы даже не знаете, что она сказала!
   – Это не имеет значения! – повысил голос доктор. Но тут же виновато проговорил: – Простите меня за грубость. Я раздражен, но это не из-за вас, а из-за санитаров, которые не уследили за ней. У нее сейчас приступ, а в эти минуты она опасна не только для других, но и для самой себя. Но… конечно же, это ничуть меня не оправдывает. Еще раз простите меня за то, что я повысил на вас голос.
   – Ничего страшного. – Настя хмуро посмотрела на Макарского, который снял очки и принялся протирать их платком. – Андрей Петрович, что с этой женщиной? Чем она больна?
   Доктор невесело улыбнулся.
   – О, там целый букет психических заболеваний. Маниакально-депрессивный психоз, шизофрения… Но вам не стоит об этом думать. Оставьте диагнозы и анамнезы врачам, а ваша главная задача – поскорее выздороветь.
   Он улыбнулся своей обычной, вежливой и спокойной улыбкой, после чего водрузил очки на нос. Настя не стала улыбаться в ответ.
   – Эта женщина сказала, чтобы я не верила тому, что вы мне говорите. И еще она заявила, что мой муж жив. Откуда она меня знает?
   – Она вас не знает, – произнес Макарский. – И то, что она сказала вам, она говорит всем.
   – Значит, это простое совпадение?
   – Да.
   – Но…
   – Это все, что я могу сказать. Остальное – врачебная тайна. Я провожу вас до выхода. Идемте.
   И доктор первым зашагал по коридору. Насте не оставалось ничего иного, как последовать за ним.
   На улице она сообразила, что все еще прижимает к груди куклу, которую сунула ей пациентка Упорова. Настя, немного поколебавшись, бросила куклу в урну и направилась к метро.

4

   Дома Настю ждал новый ужасный сюрприз. Входная дверь оказалась открыта. Замок – сломан. Следовало сразу же позвонить в полицию, но женщина почему-то об этом даже не подумала. Она вошла в квартиру и обнаружила там полный разгром.
   С побелевшим лицом Настя обошла комнаты, глядя на разбросанные вещи. На кухне было страшнее всего. Содержимое холодильника валялось на полу, а на толстом слое томатного соуса Настя увидела след от мужского ботинка.
   – Боже мой… – только и смогла произнести она.
   Некоторое время женщина не могла ни думать, ни говорить, ни шевелиться, только стояла у входа в кухню и смотрела на отпечаток ступни.
   Наконец она вышла из ступора, повернулась и выскочила из квартиры. Не дожидаясь лифта, слетела по лестнице вниз, рискуя подвернуть ногу.
   На улице она села на скамейку у подъезда и позволила себе отдышаться. Нужно было позвонить в полицию. Но что она скажет полицейским? Они наверняка спросят, украл ли что-нибудь злоумышленник, а она не сможет ничего ответить.
   Кроме того, тут был еще один нюанс, о котором Насте было неприятно и даже страшно думать. Накануне вечером она написала две страницы текста и не помнила, как это сделала. Что, если перед тем, как уехать в клинику, она сама устроила погром в собственной квартире, а потом об этом забыла?
   – Но там был след, – тихо пробормотала Настя, мучительно морща лоб. – Там был след.
   Да, действительно, на кухне был след. Но достаточно ли тщательно она его разглядела? Что, если след вовсе не мужской? У страха глаза велики. Мало ли что ей могло показаться. Господи, да есть ли там вообще этот след? Или она его просто вообразила? Как вообразила мужа, шагающего к машине!
   Настя обратила внимание на то, что все еще держит в руке сумочку. Она достала из нее пачку сигарет. Когда прикуривала от зажигалки, заметила, как дрожат пальцы, и от этого ей стало еще страшнее.
   Немного успокоившись, она достала телефон и набрала номер Светланы. Та отозвалась почти сразу же.
   – Привет, Настен! Ты ходила к доктору?
   – Светка, ты можешь сейчас ко мне приехать? – спросила Настя, пропустив вопрос подруги мимо ушей.
   – Что-то случилось?
   – Нет, но… Ладно, забудь. Прости, что дергаю. Все время забываю, что я одна такая бездельница, и что другим людям надо работать.
   – Я приеду, – сказала Светлана. – Если не застряну в пробке, то буду возле твоего дома минут через двадцать.
   – Хорошо. Спасибо, Светка!
   – Не за что.
   Настя отключила связь и убрала телефон в сумку. После этого она зажгла новую сигарету, но успела затянуться всего пару раз, когда мужской голос отчетливо произнес:
   – Привет, Настя!
   Сигарета выпала из ослабших пальцев на скамейку. Невысокий, коренастый мужчина в черном пальто быстро нагнулся, поднял ее и швырнул в урну. Снова посмотрел на Настю.
   – Похоже, ты не рада меня видеть?
   – Виктор? – только и смогла вымолвить она.
   Он усмехнулся:
   – Не ожидала?
   Женщина овладела собой.
   – Ты сбежал из тюрьмы? – спросила она тихо.
   Виктор засмеялся и качнул головой:
   – Нет, я теперь законопослушный гражданин.
   – Тогда почему ты на свободе? Если мне не изменяет память, тебе дали шесть лет, а прошло с тех пор только четыре.
   Он чуть склонил черноволосую голову набок, продолжая разглядывать Настю.
   – Слышала про условно-досрочное освобождение?
   – Тебя освободили по «удо»? – не поверила своим ушам женщина.
   – Точно, – кивнул Виктор. – За хорошее поведение!
   Он снова хохотнул. Насте, однако, было не до смеха. Глядя на его небритое, худощавое лицо с колючими глазами, она задумчиво произнесла:
   – Либо ты сильно изменился, либо…
   – Либо? – приподнял брови Виктор.
   – Либо здорово всех обманул. И, если честно, в это я верю больше, чем в твое исправление.
   Он хмыкнул.
   – Не возражаешь, если я присяду? Хочу с тобой поговорить.
   Он сел на скамейку рядом с Настей. Несколько минут они сидели молча, наблюдая за тем, как ветер срывает с деревьев желтую осеннюю листву и кружит ее в воздухе. Последний танец. Агония умирающей природы.
   – Я слышал, твой муженек отдал Богу душу.
   – Не смей о нем так говорить, понял?
   Виктор примирительно поднял ладони:
   – Ладно, ладно, не горячись. Просто твой Алексей…
   – Даже имени его не произноси, – оборвала Настя.
   – Почему?
   – Потому что твоя душа – помойка. И все, о чем ты говоришь, пачкается, становится грязным.
   Он осуждающе покачал головой.
   – Ты слишком жестока. А ведь я встал на путь истинный, и ты, как друг, должна помочь мне не сойти с этого пути.
   – Я тебе не друг.
   – Ты права. Правильнее назвать тебя моей бывшей девушкой, которую у меня увел этот…
   – Остановись! – снова с угрозой сказала Настя.
   Виктор вздохнул:
   – Ладно. Ты права, о мертвых либо хорошо, либо никак. Тем более что я все равно вышел победителем.
   Настя не поверила своим ушам.
   – Победителем?
   – Конечно. Я сижу рядом с тобой, а он лежит под землей, на глубине…
   – Хватит!
   – Прости. – Он виновато улыбнулся. – Меня снова занесло. На зоне быстро забываешь хорошие манеры.
   Неожиданно в глазах Насти засветилась страшная догадка.
   – Это ты меня преследовал все эти дни? – резко спросила она. – Ты устроил погром у меня в квартире?
   – У тебя в квартире устроили погром? – правдоподобно удивился Виктор.
   – Я задала тебе вопрос! Все это твоих рук дело? Ты меня преследовал?
   И вновь он покачал головой:
   – Не совсем. Я тебя не преследовал. Я тебя оберегал.
   – Чушь, – фыркнула Настя. Некоторое время она пристально его разглядывала, словно пыталась проникнуть в его мысли, после чего резко спросила: – Что ты знаешь о смерти Алексея?
   – Что он умер. – Заметив, как передернулось лицо Насти, Виктор добавил: – Прости, я не хотел каламбурить. Я знаю, что его сбила машина. – Он пожал плечами. – Это все.
   Настя смотрела на бывшего любовника пристально и с недоверием.
   – Когда именно ты освободился? – спросила она.
   – Две недели назад, – ответил Виктор. – Я искал тебя, хотел поговорить. Но ты была в больнице. Я хотел тебя навестить, но…
   – А потом? – нетерпеливо перебила Настя. – Почему ты ходил за мной, вместо того, чтобы подойти и поговорить?
   – Сам не знаю. Когда я тебя увидел, понял, что не смогу просто так подойти. Я даже не знал, с чего начать разговор. Не знал, как сделать так, чтобы ты меня выслушала. Мне нужен был удобный момент.
   – И ты решил, что он наступил?
   – Да.
   – Могу я узнать почему?
   – У тебя проблемы, – спокойно произнес Виктор. – И я хочу тебе помочь. Тебе нужно опереться на крепкое мужское плечо. И мое плечо вполне для этого подходит.
   Настя молчала, продолжая хмуро разглядывать бывшего любовника.
   – Настеныш, я изменился, – сказал тогда он.
   – Ты сволочь, – четко произнесла она. – Всегда таким был и таким останешься.
   – Говорю тебе: я теперь другой. Того Виктора Быстрова, которого ты знала, больше нет.
   Настя решительно качнула головой и произнесла – веско и жестко:
   – Ты можешь обмануть суды, прокуроров, адвокатов – всех, кого угодно, кроме меня. Ты можешь прикинуться ангелом, но я-то знаю, что ты дьявол. Перестань меня преследовать.
   – А если не перестану?
   – Я вызову полицию и скажу, что ты пытался меня изнасиловать.
   – Но ведь это ложь.
   – Мне плевать. Главное, чтобы тебя снова посадили туда, откуда ты явился.
   Возле бордюра, мягко прошелестев шинами, остановилась красная «Тойота-Камри». Настя вскочила со скамейки и быстро зашагала к машине.

5

   – Кто это был? – спросила Светлана, едва Настя уселась рядом с ней.
   – Мой старый знакомый.
   Светлана посмотрела вслед удаляющемуся мужчине, чье черное пальто маячило уже возле крайнего подъезда.
   – Почему он так резко ушел? – спросила она. – Я вам помешала?
   – Нет.
   – Но он…
   – Свет, этот парень – мой «бывший».
   – Твой бывший?
   – Да. Виктор Быстров. И не делай такое удивленное лицо. Ты же знаешь, у меня была личная жизнь до знакомства с Алексеем. Ты тогда жила за границей, поэтому ничего о Викторе не знала.
   – Понимаю, – сказала Светлана. И добавила с невеселой улыбкой: – Мы с тобой обе – женщины с прошлым. Вижу, тебе эта встреча не доставила удовольствия.
   – Удовольствия? Этот человек внушает мне ужас. Я думала, что с ума сойду от страха.
   – Он сказал тебе что-то ужасное?
   – Нет. Но он… – Настя сбилась. – Я не знаю, как тебе объяснить. Понимаешь, от этого человека исходит холод. Он говорит – а у меня мороз по коже.
   – Он что, наелся ментоловых конфет? – пошутила Светлана.
   Настя никак не отреагировала на шутку.
   – Чего он от тебя хотел? – спросила тогда Светлана, снова переходя на серьезный тон. – Снова подбивает клинья?
   – Не знаю. Но думаю, что да.
   – Он симпатичный, – неуверенно проговорила Светлана. – Такой брутальный.
   – Да.
   – И ты ему до сих пор нравишься. Это сразу заметно.
   – Свет, я тебя прошу – не надо больше о нем говорить.
   Светлана кивнула:
   – Хорошо. Нет проблем. Просто мне показалось, что мужское общество тебе…
   – Свет! – одернула ее Настя.
   Светлана сделала утрированно-виноватое лицо.
   – Прости меня, строгая госпожа, – пропищала она мультяшным голосом. – Больше не буду тебе перечить. Клянусь луной и солнцем!
   Глядя на лицо подруги, Настя не удержалась от улыбки.
   – И зачем ты только в бизнес пошла? Тебе бы в театре играть.
   – Угу, в ТЮЗе. Кстати, насчет навязчивых и нежеланных мужиков… Загляни в бардачок.
   – Зачем?
   – Загляни-загляни.
   Настя открыла бардачок и ахнула.
   – Пистолет? Надеюсь, он газовый?
   – Нет. Самый что ни на есть настоящий!
   – Светка, ты с ума сошла?
   – Не бойся, у меня на него есть разрешение. И в тире я занималась, так что пользоваться умею.
   Светлана сунула руку в бардачок и достала маленький блестящий пистолет.
   – Ты что! – возмутилась Настя. – А ну убери его отсюда! Убери, сказала!
   – Ладно. Ты чего так разволновалась?
   – Ненавижу оружие.
   – Это ведь для самозащиты.
   – Все равно убери!
   Светлана убрала пистолет обратно в бардачок. Посмотрела на сердитое лицо Насти, улыбнулась и сказала:
   – Не знала, что ты такая чувствительная. Слушай, Насть, мы с тобой так и будем торчать на улице?
   Настя передернула плечами.
   – Не хочется домой. Давай покурим пару минут, ладно?
   – Ты снова куришь?
   – Да.
   Настя достала из сумочки сигареты. Посмотрев, как она прикуривает, Светлана заметила:
   – Я думала, ты перешла на здоровый образ жизни.
   – А какой в этом смысл? – равнодушно проговорила Настя. – Алешка вон о здоровье заботился, из фитнес-клуба не вылезал, в бассейне каждое утро плавал. Ему это помогло? Нет. А мне?
   Светлана молчала, не решаясь возразить. Тема была слишком взрывоопасная.
   – Я перед тем как забеременеть, четыре месяца не курила, – продолжила Настя. – Отказалась от алкоголя и все такое. Хотела, чтобы ребенок здоровеньким родился. И чем все это кончилось?
   – Ну, не знаю, – с робким сомнением в голосе произнесла Светлана. – Мне кажется, нельзя так говорить.
   – Мне – можно, – сказала Настя. – Мне теперь все можно.
   Она опустила со своей стороны стекло и выдула в окно струйку бледно-голубого дыма.
   Проходившая мимо старушка остановилась, гневно посмотрела на Настю и вдруг громко проворчала:
   – Сидят тут, курют! Совсем стыд потеряли, молодые шалавы!
   Старушка сплюнула под ноги и заковыляла дальше. Светлана взглянула на Настю.
   – Подруга, ты слышала? – усмехнулась она. – Нас с тобой обозвали молодыми шалавами.
   – Угу, – в тон ей отозвалась Настя. – Даже не знаю, обижаться или радоваться?
   – Конечно, радоваться. Меня уже лет десять так никто не называл.
   – Вряд ли это был комплимент, – заметила Настя.
   – Тем более приятно. Лет через семь-восемь мы с тобой уже и на «старых шалав» не потянем.
   – Это точно!
   Подруги переглянулись и прыснули от смеха.
   – Уф-ф… – Настя смахнула с ресниц выступившие слезы. – Нельзя так много смеяться. Примета плохая.
   – Тогда давай немного поплачем – чтобы уравновесить чаши весов, – весело предложила Светлана.
   – Пошли уже домой, юмористка, – сказала Настя, отсмеявшись. – Напою тебя кофе.
   – Договорились.
   Вдруг улыбка покинула губы Насти, а лицо ее побледнело. Она вспомнила про погром, устроенный у нее в квартире. Светлана заметила перемену и участливо спросила:
   – Что случилось? Тебе снова плохо?
   – Нет. Все хорошо. – Настя через силу улыбнулась. – Слушай, я пойду. Спасибо, что приехала.
   Она открыла дверцу и выбралась на улицу.
   – Настен! – окликнула ее Светлана.
   – Что? – обернулась Настя.
   – А ты зачем меня вызывала-то? Из-за своего бывшего?
   – Да.
   Прозвучало это не совсем уверенно.
   – Он и правда так опасен, как ты говоришь? – с сомнением уточнила Светлана.
   Настя покачала головой:
   – Нет. Не думаю. Это все из-за моей болезни. Приступ паники и все такое. Больше не буду тебя дергать по пустякам.
   – Глупости, – сказала Светлана. – Дергай, сколько пожелаешь.
   – Хорошо. Я тебе позвоню сегодня вечером.
   – Буду ждать!
   Настя махнула подруге рукой, отвернулась и зашагала к подъезду.

6

   Вернувшись домой, Настя заперла дверь и первым делом изучила след, который обнаружила на кухне. Теперь уже она не была уверена в том, что это действительно след.
   Настя выпила таблетку доктора Макарского, запив ее холодной водой из крана. Потом принялась за уборку и потратила на это больше часа.
   После некоторое время отдыхала, сидя в кресле перед телевизором. На экране три женщины постфертильного возраста занимались сводничеством, навязывая тридцатилетнюю толстушку-хохотушку солидному, строгому мужчине в костюме и очках.
   Настя долго, мрачно смотрела на экран, думая о своем, затем взяла телефон и набрала номер телефона доктора Макарского.
   – Слушаю вас, Настя! – голос доктора был как всегда вежлив и приветлив.
   – Андрей Петрович, я думаю, что у меня снова был приступ. Но я… я в этом не до конца уверена.
   – Расскажите подробнее.
   Настя рассказала, стараясь не упустить ни одной мелочи. Макарский внимательно выслушал, после чего уточнил:
   – Давно вы с Виктором расстались?
   – Давно. Так давно, что я уже забыла о его существовании. Пока он сам не напомнил.
   – Из-за чего вы расстались?
   – Из-за того, что он был свиньей.
   – Мне бы хотелось знать подробности, – мягко проговорил доктор.
   – Да, простите. Он ревновал меня к каждому столбу. Напивался и устраивал мне сцены. А потом… – Настя сделала над собой усилие, чтобы закончить фразу. – …Он стал меня бить. В первый раз я его простила. Потом был второй раз. И тогда я от него ушла.
   – На этом ваши отношения не закончились?
   – С моей стороны закончились. А с его… Он преследовал меня. Даже когда я встречалась с Алексеем. А когда мы только-только поженились, Виктор подкараулил моего мужа возле подъезда и ударил его ножом в грудь.
   Настя перевела дух. Воспоминания давались ей тяжело.
   – Ранение было серьезным? – спросил доктор.
   – Да. Лезвие ножа прошло всего в сантиметре от сердца Алеши. Он несколько дней провел в реанимации, а потом еще три недели в общем отделении. Виктора судили, дали ему шесть лет. А теперь он утверждает, что его выпустили досрочно за «хорошее поведение».
   – И вы в это не верите?
   – Нет. Мне кажется, он в этом как-то замешан.
   – В чем именно?
   – В убийстве моего мужа.
   – Настя, мы же, кажется, определились, что ваш муж…
   – Его убили, доктор, – твердо сказала Настя. – Теперь я в это верю. И никто не заставит меня думать иначе.
   – То есть вы думаете, что Виктор Быстров сидел за рулем того черного «Шевроле»?
   Настя молчала, прикусив губу.
   – Почему вы позвонили мне вместо того, чтобы обратиться в полицию? – спросил Макарский, не дождавшись ответа.
   – У меня нет доказательств, – произнесла Настя. – К тому же я – недавняя пациентка психиатрической клиники. Никто не примет мои слова всерьез.
   – Но это не все причины, верно? Главная причина в том, что вы не уверены, что разгром в вашей квартире устроил именно Виктор. Я прав?
   – Да. Вы правы.
   – У вас есть основания полагать, что разгром в квартире устроили вы сами.
   – Да. – На глазах у Насти выступили слезы. – Что мне делать, Андрей Петрович?
   – Вот как мы поступим, Настя. Вы соберете все необходимые вещи и приедете в клинику. Здесь мы с вами…
   – Я не лягу в клинику, – сказала женщина.
   Он выдержал паузу, а затем негромко, но твердо произнес:
   – А если я буду настаивать?
   – Андрей Петрович, я не хочу с вами ссориться. Вы дружили с моим мужем, и я отношусь к вам как к родному человеку, но…
   – Именно поэтому я настоятельно рекомендую…
   – Но я не вернусь в клинику, – договорила Настя. – Если я вернусь, это будет значить, что я сдалась. Что я опустила руки. Что я признала себя сумасшедшей. – Она стиснула в пальцах телефонную трубку. – Я не вернусь в клинику, Андрей Петрович.
   Макарский тяжело вздохнул.
   – Хорошо. Но что же, по-вашему, должен делать я?
   – Я не знаю. Но знаете… после того, как я все вам рассказала, мне стало легче.
   – Настя, я не психотерапевт, я психиатр.
   – Я знаю. И все же это так. Спасибо, Андрей Петрович! И я… Я вам еще позвоню!
   Настя положила трубку на рычаг. После разговора с доктором она и в самом деле почувствовала себя немного легче. Ей удалось успокоиться и начать рассуждать холодно и здраво. Немного поразмыслив, она сделала то, что должна была сделать сразу после встречи с Виктором – сняла трубку и по памяти набрала номер телефона матери своего бывшего любовника.
   Гудок… Второй… Третий… Наконец трубку сняли, и женский старческий голос негромко проговорил:
   – Да.
   – Анна Марковна, здравствуйте! Это Настя.
   – Кто?
   – Настя Новицкая. Мы с вашим сыном…
   – Настя. Да, я тебя помню.
   – Анна Марковна…
   – Зачем ты звонишь? Что тебе от меня нужно?
   Голос звучал не просто недовольно, а откровенно неприязненно. Насте пришлось сделать над собой усилие, чтобы продолжить.
   – Я хотела узнать: у вас все в порядке?
   – Какое твое дело – в порядке я или нет?
   – Дело в том, что я… – (И вновь ей потребовалось усилие.) – …Я встречалась с Виктором. Пару часов назад.
   Настя замолчала, пытаясь подобрать правильные слова. Но теперь заговорила мать Виктора.
   – Тебе не стыдно? – сипло произнесла она. – Ты разрушила жизнь моего мальчика, а теперь звонишь мне, чтобы поиздеваться?
   Настя опешила.
   – Я не…
   – И как только тебя земля носит? – продолжала гневаться старушка. – Почему ты еще не в аду?
   Настя едва не бросила трубку, но сдержала порыв и снова попыталась взять себя в руки.
   – Анна Марковна, я понимаю вашу обиду. И я готова извиниться, хотя и не считаю себя виноватой. Я не хочу с вами спорить или ругаться. Просто передайте своему сыну, чтобы он от меня отстал. Если он продолжит меня преследовать, я позвоню в полицию. Так ему и передайте, ладно?
   Настя хотела положить трубку, но тут старушка проговорила – четко и сухо:
   – Я не могу ему ничего передать.
   – Почему?
   – Потому что Виктор мертв.
   Лицо Насти чуть вытянулось.
   – Как мертв? – растерянно обронила она.
   – Так. Уже двадцать дней. Его убили. Ударили ножом в сердце. Во время бунта.
   Настя покрылась испариной.
   – Анна Марковна, этого не может быть, – дрогнувшим голосом пробормотала она. – Я видела его сегодня. И говорила с ним.
   – Я старая, больная женщина и ничего не могу сделать, – тем же сухим, трескучим голосом произнесла Анна Марковна. – Но когда я умру, я приду за тобой с того света. Слышь ты, бессердечная тварь! Я вернусь за тобой! Вернусь и…