Антон Грановский. Война демонов

   – Если мы не убьем людей, то люди сами придут сюда и убьют нас! – прокаркал Ворон.
   – Если люди придут в Кишень, мы уйдем отсюда, – спокойно и торжественно проговорил Азран.
   – Уйдем? – изумленно проревел Бычеголов. – Ты предлагаешь нам сбежать? – Бычеголов обернулся к нелюдям и презрительно проговорил: – Диона права. Азран стар и труслив. Он больше не может править нами. Племени нужен новый главный вождь.
   Из пасти Азрана вырвался угрожающий рык. Он шагнул к Бычеголову, но Диона встала у вождя на пути.
   – Одумайся, Азран! – сказала она, глядя на львиноголового урода пылающими, будто изумруды, глазами. – Люди ловят наших братьев и сестер, сажают их в клетки, как диких зверей, издеваются над ними! Неужели ты согласен и дальше терпеть это?
   Глаза стоявших вокруг нелюдей налились кровью. Слова Дионы заронили в их сердца гнев и надежду.
   – Азран, мы не хотим терпеть, – тихо сказал один из нелюдей, долговязый и сухой, как палка.
   – Они издеваются над нами! – проговорил другой нелюдь, с широкой, как наковальня, грудью и уродливым, словно составленным из разных частей, лицом. – Я не боюсь людей и готов сражаться с ними!
   Из толпы выступил нелюдь с лицом, так густо заросшим темными волосами, что даже глаз не было видно. В руке нелюдь держал посох. Ударив посохом о землю, он зычно изрек:
   – Слушайте меня, собратья! Я жрец Дрок! Я внемлю языку думранов и рассказываю вам, чего думраны хотят! И я говорю тебе, Бычеголов, сын Рашката Рыжего: думраны не хотят, чтобы мы воевали с людьми!
   Бычеголов облизнул толстые губы широким языком.
   – Я не верю тебе, Дрок, – глухо и угрюмо проговорил он.
   – Не веришь? – По волосатому лицу жреца пробежала волна, словно на него подули ветром. – Что означают твои слова, Бычеголов?
   Глаза Бычеголова недобро замерцали.
   – Ты сам знаешь, жрец. У каменных думранов суровые лица. Наши думраны – настоящие воины. И я никогда не поверю, что вместо того, чтобы воевать, они позорно бегут с поля битвы.
   Шерсть на лице жреца Дрока затряслась. Он занес свой посох, чтобы гневно ударить им оземь, но Бычеголов вскинул руку и перехватил посох.
   Несколько мгновений Бычеголов и волосатый жрец смотрели друг на друга в упор. Потом Бычеголов вырвал посох из рук Дрока и швырнул его на пол.
   Дрок простер вверх покрытые шерстью руки и гневно проговорил:
   – Да падет гнев думранов на твою рогатую голову, глупец!
   Бычеголов гневно скрипнул зубами и замахнулся, чтобы вышибить из жреца дух.
   – Оставь его, Бычеголов! – прорычал Азран, и от рыка его сотряслись стены.
   Бычеголов остановился и медленно повернулся к главному вождю.
   – Войны не будет, – глухо пророкотал Азран. Его огромное тело напряглось, под кожей вздулись твердые узлы мускулов, верхняя губа приподнялась, обнажив острые и крепкие клыки. – Пока я жив, я не допущу кровопролития!
   – Пока ты жив, – задумчиво повторил Бычеголов. – Но ведь ты когда-нибудь умрешь, верно?
   Азран мрачно усмехнулся.
   – Ты знаешь наши законы, Бычеголов. Сразись со мной и убей меня, и тогда ты сам станешь верховным вождем.
   Бычеголов молчал, угрюмо глядя на Азрана.
   – Ну? – рыкнул тот, тряхнув львиной головой. – Ты готов убить меня? Если нет, то заткни свою бычью пасть и не смей мне перечить!
   Азран повернулся к толпе угрюмых вождей.
   – Ну?! – рявкнул он зычно. – Кто-нибудь из вас хочет со мной сразиться?
   Нелюди поспешно отвели глаза, опасаясь встретиться с главным вождем взглядом. Азран снисходительно усмехнулся.
   – Так я и думал. Мудрость заставила меня быть терпеливым. Но если кто-то из вас снова посмеет назвать меня трусом или стариком… – Азран обвел нелюдей холодным взглядом, – я своими когтями вырву ему сердце. А теперь расходитесь. Совет вождей закончен.
 
   Азран отвернулся от нелюдей, словно их лица надоели ему, и в это мгновение Бычеголов ринулся вперед. Он запрыгнул на стол, обхватил толстую шею Азрана мускулистыми руками и резко дернул на себя. В шее верховного вождя что-то хрустнуло, однако он тут же повернулся и вцепился Бычеголову когтями в лицо.
   Завязалась жестокая драка. Нелюди испуганно попятились, освобождая вождям место для драки. Азран поднял Бычеголова в воздух и швырнул его спиной на стол. Ножки дубового стола подломились, и Бычеголов рухнул на пол вместе с обломками.
   Азран зарычал и бросился на Бычеголова, однако тот увернулся и вскочил на ноги. Азран повернулся к противнику, и в это мгновение Бычеголов ударил его дубовой доской по лицу. Доска разлетелась в щепки, сломанный клык вылетел из открытой пасти верховного вождя.
   Азран тряхнул львиной гривой и, резко выбросив вперед руку, попытался схватить противника за ногу, однако Бычеголов, более молодой и ловкий, снова увернулся, и когтистые пальцы верховного вождя схватили лишь пустоту.
   Бычеголов ударил вождя ногой в грудь. Удар был сильным, но Азрана он не свалил. Издав горлом ужасающий рык, верховный вождь снова бросился на Бычеголова. Тот отскочил в сторону и быстро выставил ногу. Споткнувшись о его ногу, Азран рухнул грудью на обломки стола.
   – Бычеголов, держи! – крикнула Диона и швырнула рогатому нелюдю посох жреца Дрока.
   Бычеголов поймал посох, переломил его об колено, отбросил один обломок, а второй перехватил двумя руками и, когда Азран повернулся к нему, всадил острый обломок Азрану в открытую пасть.
   Азран заизвивался, стараясь оторвать пригвожденную голову от земли и схватить Бычеголова когтистыми лапами, но кровь слишком сильно хлестала из его продырявленного черепа, и силы слишком быстро покидали его.
   Бычеголов повернулся в Дионе и крикнул:
   – Дай кинжал!
   Двое нелюдей встали на пути у Дионы, но она так свирепо сверкнула на них глазами, что они тут же отпрянули в сторону. Диона вынула из ножен клинок и вложила его в руку Бычеголова. Тот быстро присел рядом с хрипящим вождем, схватил его свободной рукой за седую гриву и быстро перерезал Азрану глотку.
   Вожди ахнули.
   Бычеголов не остановился и продолжал орудовать кинжалом. А когда работа была закончена, вскинул голову Азрана над собой, держа ее за гриву, и поднялся на ноги. Несколько секунд он молчал, давая нелюдям возможность насладиться зрелищем, а затем рявкнул:
   – Я теперь ваш главный вождь! Кто-то хочет оспорить у меня мое право?
   Никто не произнес ни слова. Бычеголов швырнул голову вождя в угол и прохрипел:
   – Мы выступим против людей!
   Еще несколько мгновений нелюди молчали, а затем Ворон шагнул вперед и крикнул:
   – Слава Бычеголову!
   – Слава! – хором отозвались другие вожди.
   Бычеголов вытер рукою потный лоб, переступил через обезглавленный труп врага, взял Диону за руку и повел ее к выходу.

2

   Они стояли на лужайке под огромным черным дубом. Щеки и лоб Бычеголова были испачканы кровью Азрана. Вперив взгляд в лицо девушки, он тихо спросил:
   – Ты любишь меня, Диона?
   Девушка нахмурилась.
   – Ты обещал, что мы никогда не будем об этом говорить, – сказала она.
   Бычеголов раздул ноздри и свирепо пыхнул воздухом.
   – Я готов отдать за тебя жизнь, – глухо проговорил он. – Если бы не ты, я бы не убил Азрана.
   – Я знаю, – тихо отозвалась Диона. Она протянула руку и погладила гиганта по щеке. – Ты правильно все сделал, Бычеголов. Теперь ты главный вождь. И людям не избежать расплаты.
   Диона обняла гиганта рукой за толстую шею и провела узкой ладонью по его шишковатой лысой голове.
   Бычеголов перехватил ее руку и осторожно поднес к своим губам.
   – Все для тебя, Диона! Вся моя жизнь для тебя! Только прошу: не обманывай меня! Если ты меня обманешь, я тебя убью!
   Диона холодно улыбнулась.
   – Зачем мне тебя обманывать? Ты самый сильный и умный воин в нашем племени. А теперь ты еще и главный вождь.
   – Я говорю не про наше племя, – угрюмо проговорил Бычеголов. – Я говорю про человека.
   – Про человека?
   – Да. Мелна рассказала, что ты произносила во сне его имя.
   – Какое еще имя? Твоя Мелна – большая выдумщица.
   Бычеголов нахмурился.
   – Она запомнила это имя. Глеб-Первоход. Этот ведь тот ходок, который отдал тебя мне?
   Несколько секунд Диона молчала, кусая губы, затем улыбнулась и заявила с холодной веселостью:
   – Какой ты скучный, Бычеголов! А еще – вождь!
   На скулах Бычеголова вздулись тугие желваки.
   – Он сам отдал тебя мне, Диона, – угрюмо проговорил он. – Для него ты просто нелюдь. Он ненавидит таких, как мы.
   Бычеголов подался вперед и хотел обнять Диону, но она выскользнула из его объятий.
   – Я не твоя женщина, – холодно сказала Диона. – Пока не твоя.
   – Но ты будешь моей. Через седьмицу жрец Асприй обвяжет нас алой лентой!
   – Это будет через седьмицу. А пока я вольна поступать так, как мне вздумается!
   Диона повернулась и двинулась прочь с лужайки, но вдруг остановилась и, обернувшись, проговорила:
   – А если ты еще раз заговоришь при мне про ходока, я выцарапаю тебе глаза. Надеюсь, ты это запомнил.
   Она отвернулась и зашагала прочь.

3

   Дождь закончился. По небу проползали последние лохмотья изорванных грозой мороков.
   – Стойте! – приказал своим нелюдям Бычеголов. – Они едут!
   На дороге показались газары. Все коренастые, широкие в кости, с жиденькими бороденками и блестящими от медвежьего жира широкими плоскими лицами.
   На каждом красовался кожаный панцирь, покрытый металлическими пластинами. Головы лесных людей были украшены коническими шлемами с перьями на макушке. На поясах болтались кривые сабли, из-за плеч выглядывали навершия огромных боевых луков.
 
   Всадник, едущий в голове колонны, держал в руке бунчук из нескольких конских хвостов, оплетенных разноцветными нитями. Завидев впереди нелюдей, газары остановились. Их узкие, как зарубки в коре, глаза смотрели на кишеньских чудовищ невозмутимо и почти равнодушно.
   Бычеголов вышел вперед и поднял руку.
   – Здравствуй, нойон! – крикнул он на славянском языке, который знали все лесные люди.
   – Здравствуй, нелюдь Бычеголов! – ответил нойон Бекет.
   Бекет был так же коренаст и невысок ростом, как и его воины, однако благодаря гордому подъему головы и прямой осанке казался намного выше. Лицо его было худощаво и скуласто, усы росли лишь по обеим сторонам рта, а бородка спускалась узкой черной прядкой почти до груди.
   – Я пришел с миром, – пробасил Бычеголов, угрюмо глядя на нойона. – Скажи своим храбрым воинам, чтобы не трогали нас.
   Узкоглазые лица газаров по-прежнему были непроницаемыми, однако все они то и дело незаметно трогали амулеты, болтающиеся на шеях. Некоторые нашептывали молитвы-обереги.
   Нойон дал знак своим воинам. Двое из них, на вид самые крепкие, выехали чуть вперед. Пристально и жестко глядя на нелюдя, нойон Бекет гаркнул:
   – Ты пришел в мои владения, нелюдь! А у нас был договор!
   Вождь нелюдей смиренно пригнул голову.
   – Да, – глухо проговорил он. – Я нарушил договор. Но я пришел к тебе не просто так. Ворон! Рысь! – позвал он своих помощников и добавил несколько слов на наречии нелюдей.
   Двое уродливых нелюдей выступили вперед, волоча большую кожаную сумку, поставили сумку на тропу, затем молча вернулись назад.
   Нойон Бекет глянул на сумку с опаской.
   – Что это? – спросил он.
   – Золото! – прорычал Бычеголов.
   – Золото? – Нойон не поверил своим ушам. – Полная сумка золота?
   Бычеголов кивнул:
   – Да. И оно будет твоим.
   Узкие глаза нойона подозрительно блеснули.
   – Откуда у тебя столько золота, Бычеголов?
   – Это золото наших предков, – ответил нелюдь. – Оно столетиями хранилось под землей. Но сегодня мы выкопали его, чтобы отдать тебе.
   – Гм… – Нойон задумчиво подергал себя за бородку. Глаза его по-прежнему смотрели недоверчиво. – И чего ты от меня хочешь, Бычеголов?
   Нелюдь нахмурил широкий лоб и яростно пророкотал:
   – Мы хотим напасть на русов! Будь со мной!
   На лице нойона не дрогнул ни один мускул. Он посмотрел на сумку с золотом, на Бычеголова, снова подергал себя за бородку и сказал:
   – Русы – храбрые воины. Воевать с ними – дело неблагодарное.
   – Мы войдем в их села и города, возьмем все, что у них есть! – прорычал Бычеголов, едва сдерживая ярость. – Мы разорим Хлынь и заберем княжью казну! Потом ты сможешь увести своих людей в степь, и все вы будете богаты!
   Нойон задумался – на этот раз гораздо крепче, чем прежде. Бычеголов выждал немного, затем заговорил снова:
   – Князь Егра знает, что ты убиваешь ратников и грабишь караваны купцов. Рано или поздно он придет к тебе. И тогда ты не сможешь спастись. Я предлагаю тебе напасть на князя первым.
   Бекет усмехнулся и спросил:
   – Напасть на русов – полдела. А что будет потом?
   – Ты и твои воины…
   – Я знаю, что будет с нами, – оборвал его Бекет, – но что будет с тобой и твоим племенем?
   – Мы можем остаться в княжьем граде, – ответил Бычеголов, глядя на нойона маленькими, глубоко посаженными и налитыми кровью глазами. – А можем уйти обратно в Кишень. Я еще не решил.
   – Ты не удержишь княжий град, – холодно проговорил нойон. – На помощь Егре придут другие князья.
   Бычеголов усмехнулся.
   – Я перехватил их письма друг другу. Все они ненавидят Егру, и ни один из них не придет ему на помощь!
   – Может быть, и так, – согласился Бекет. – Но тебя и твоих уродов они ненавидят больше.
   Бычеголов побагровел и сжал огромные кулаки. Заметив это, нойон усмехнулся.
   – Ну-ну-ну. Я не хотел тебя обидеть, Бычеголов. Но кто-то должен сказать тебе правду.
   – Правда в том, что я хочу увидеть Егру и его псов-бояр мертвыми! Я хочу разорвать их на части! И я сделаю это – с тобой или без тебя! Диона! – позвал Бычеголов.
   Из толпы нелюдей выступила девушка. Брови нойона удивленно взлетели вверх.
   – Ты водишь с собой человеческую самку? – насмешливо проговорил он. – Может быть, ты хочешь предложить мне ее в награду вместе с золотом?
   По лицу Бычеголова пробежала тень.
   – Она не человек! – рыкнул он. – Она – моя женщина.
 
   – Вот оно что. – Бекет пристально посмотрел на Диону. – Эта девушка – нелюдь?
   – Обращайся ко мне, если хочешь что-то спросить, – холодно проговорила Диона. – Да, я нелюдь.
   Она уставилась нойону в глаза. Затем вдруг подняла руки и повернула их ладонями к нойону. Газары порывисто схватились за амулеты и торопливо забормотали заклинания – на ладонях девушки открылись темные круглые глаза.
   – Смотри на меня! – громко и уверенно приказала Диона. – Смотри на меня, нойон! Твое тело расслабляется! Пальцы становятся ватными! Смотри на меня и слушай мой голос!
   Бекет ошеломленно уставился на Диону и сглотнул слюну.
   – Ты слышишь только мой голос! – отчеканила Диона властным голосом. – Дыхание твое замедляется! Руки расслабляются! Ты слышишь только мой голос!
   Нойон ссутулился, лицо его стало одутловатым и приобрело сонно-туповатое выражение.
   – Ты спокоен! – продолжала вещать Диона. – Ты внимаешь только мне!
   Дыхание нойона стало ровным и почти незаметным, оно как бы ушло в глубину.
   – Ты ненавидишь русов, – продолжала внушать Диона. – И хочешь помочь нам захватить их села и города.
   – Я ненавижу русов… – покорно повторил Бекет. – И я хочу захватить их села…
   Газары стали обескураженно переглядываться. Никогда еще они не видели на лице своего нойона выражения такой скотской покорности.
   – Ты пойдешь с нами на русов! – жестко отчеканила Диона. – А после, когда мы победим их, заберешь золото и уведешь своих людей на восток!
   – Я уведу их… – заводной куклой повторил Бекет.
   Диона опустила руки. Затем повернулась к Бычеголову и сказала:
   – Продолжай.
   Бекет тут же вздрогнул и провел по лицу ладонью, будто к нему прилипла паутина.
   – Нойон, – взволнованно обратился к нему один из газаров. – Кайды барсум санугач?
   – Хаш рагим! – ответил нойон сердито и снова взглянул на Бычеголова. – Я принимаю твое предложение, нелюдь! Но если ты меня обманешь – пеняй на себя.
   – Я не обману тебя, – твердо пообещал Бычеголов. – А если я это сделаю, пусть твои воины вырвут мое сердце и бросят его на съедение собакам!
   Нойон усмехнулся и отдал короткое распоряжение своим людям. Трое газаров соскочили с коней, быстро подошли к кожаной суме, взялись за ручки и поволокли золото к деревянной телеге.

4

   Двумя часами позже, когда солнце уже закатилось за горизонт, а ночная тьма еще не вошла в свои права, Бычеголов сидел на траве у раскаленных углей костра и рвал зубами жареное лосиное мясо.
   Другие нелюди, числом не менее двадцати, терпеливо дожидались своей очереди. По закону племени первым должен был насытиться главный вождь.
   Среди прочих своей очереди дожидалась и Диона. Нелюди знали, что лучшие куски мяса Бычеголов приберег для нее, и поглядывали на девушку с нескрываемой неприязнью.
   Она, похоже, не замечала их взглядов. Лицо Дионы было спокойным и равнодушным.
   Вдруг один из нелюдей вскочил на ноги и, указав на что-то рукою, громко проговорил:
   – Там кто-то стоит!
   Еще несколько нелюдей вскочили с земли и сжали в руках боевые топоры.
   Бычеголов перестал есть и взглянул туда, куда указывал нелюдь. Посреди поросшей мхом прогалины стоял человек. Он был высок, красив и молод, однако, несмотря на молодость, волосы его были седы, будто у старика.
   Поняв, что его заметили, мужчина улыбнулся и смело пошел к костру. Теперь уже все нелюди вскочили на ноги и схватились за оружие.
   Остановившись в пяти шагах от Бычеголова, мужчина заговорил на языке нелюдей:
   – Привет тебе, главный вождь! Пусть боги пошлют тебе хороший аппетит, и пусть это мясо даст тебе много сил для грядущих битв!
   Бычеголов хмуро взглянул на незнакомца.
   – Кто ты? – спросил он, опуская руку с куском непрожаренного кровавого мяса.
   – Меня зовут Лагин, – ответил мужчина. – И я пришел к тебе с миром. Так же, как ты пришел сегодня к нойону Бекету.
   Бычеголов фыркнул широкими ноздрями.
   – Откуда ты знаешь, что я встречался с Бекетом? Кто тебе сказал?
   – Я был там, – просто ответил Лагин. – Скрывался за деревьями, поэтому ты меня не увидел.
   Бычеголов швырнул кусок мяса Ворону и вытер руки об траву. Затем осторожно понюхал воздух, стремясь почуять запах опасности. Не почуял. Зато почуял другое. Человек, стоявший перед ним, был мертв.
   – Ты упырь? – спросил Бычеголов незнакомца.
   – А ты сам как думаешь? – лукаво усмехнулся тот.
   – Ты выглядишь, как человек, – сказал Бычеголов угрюмо. – Но ты мертв. Так кто же ты?
   Мужчина не ответил. Он стоял посреди прогалины, сунув руки в карманы потертого черного камзола, и ухмылялся.
   – Бычеголов, – обратился тогда к вождю один из нелюдей, невысокий, как газар, но широкоплечий, длиннорукий, с крепкими и острыми, словно у волка, зубами. – Позволь, я выпотрошу мертвецу брюхо и посмотрю, что у него внутри!
   Бычеголов кивнул.
   Крепыш-нелюдь опустился на четвереньки и со скоростью распрямившейся пружины прыгнул на незваного гостя. Быстрота его была быстротою рыси, однако незнакомец легко, будто играючи, увернулся от когтистых лап, схватил нелюдя за шиворот и впился ему зубами в шею.
   Нелюдь забился в руках Лагина, ударил его когтями по лицу, но все было бесполезно. Лагин не ослабил хватку и не оторвался от шеи нелюдя, пока не выпил всю его кровь.
   Затем небрежно отшвырнул труп, взглянул на Бычеголова, громко рыгнул и засмеялся.
   Царапина на его лице быстро затянулась.
   – Ты не простой упырь, – хмуро сказал Бычеголов.
   Лагин облизнул испачканные кровью губы и усмехнулся.
   – Я рад, что ты это заметил. Глеб-Первоход назвал меня вурдалаком. А в западном царстве таких, как я, называют стригоями. Ты можешь звать меня так же – стригой. Разреши мне подойти к костру и сесть. Я слишком много ходил сегодня, и мои ноги гудят от усталости.
   Бычеголов молча кивнул.
   Лагин подошел к костру. При его приближении нелюди опасливо расступились. Усевшись на траву, Лагин снова воззрился на верховного вождя и сказал:
   – Я слышал твой разговор с нойоном Бекетом. Вы и впрямь собираетесь идти войной на людей?
   Бычеголов прищурился.
   – Да, это так. Ты вроде не человек. Значит, это и твоя война?
   Лагин усмехнулся:
   – Что ж, я готов помочь тебе. Но у меня есть одно условие.
   – Какое?
   – Я хочу княжить в Хлыни.
   Бычеголов пристально вгляделся в лицо Лагина, потом ухмыльнулся и сказал:
   – Ты упырь, но желания у тебя человеческие. Зачем тебе это?
   – Рано или поздно вы уйдете из Хлынь-града, – ответил Лагин. – Соседние князья – и славянские, и франкские, и хазарские – не допустят, чтобы на троне сидел нелюдь. Но меня они примут за человека. Когда ты вдоволь накуражишься, я соберу выживших людишек и стану княжить ими.
   – С чего ты решил, что они тебе позволят?
   Глаза Лагина блеснули мягким блеском.
   – Я найду способ убедить их, – заверил он. – У меня будет своя дружина. И я позабочусь о том, чтобы мои ратники были самыми сильными ратниками в мире.
   Бычеголов обдумал его слова и сказал:
   – Я не понял и половины из того, что ты говорил, упырь. Но будь по-твоему. Княжий трон – твой.
   Лагин улыбнулся и расслабился.
   – А теперь, – снова заговорил Бычеголов, – отойди подальше от костра. Мне не нравится запах мертвечины.
   Лагин сдвинул брови, но возражать не стал. Он поднялся на ноги и отошел на десять саженей. Там снова сел на траву, достал из кармана платок и вытер с губ кровь.
   Двое воинов Бычеголова ухватили нелюдя, убитого Лагиным, за плечи и потащили его поближе к костру, чтобы разделать и зажарить на углях.
   Лагин внимательно проследил за их действиями и усмехнулся. Судя по всему, нелюди были лишены человеческих предрассудков.
   – Лагин! – окликнул его женский голос.
   Ученый муж оглянулся.
   – Диона? – Он пристально вгляделся в лицо приближающейся девушки. – Вот так встреча! Ты стала еще красивее, Диона. Я рад, что с тобой все в порядке.
   Диона остановилась в шаге от него.
   – Зачем ты здесь? – тихо спросила она.
   – А разве ты не слышала? Хочу стать князем Хлыни. По-моему, я вполне для этого гожусь. Как думаешь?
   – Я не верю тебе, – сказала Диона.
   – Не веришь?
   Диона качнула головой:
   – Нет. Ты что-то замыслил.
   Лагин прищурил холодные глаза и усмехнулся.
   – Ты слишком подозрительна, моя прелесть. Впрочем, думай как хочешь.
   – Я узнаю, что ты замыслил, – процедила Диона сквозь сжатые зубы.
   Лагин улыбнулся.
   – Расслабься, красавица, – примирительно произнес он. – Съешь кусочек нелюдя. Когда я нервничаю, у меня просыпается волчий аппетит.
   Ученый муж сорвал травинку и сунул ее в рот.
   – Ты видел Глеба? – спросила Диона, по-прежнему пристально его разглядывая.
   Лагин кивнул:
   – Да.
   – Шрамы на твоем лице оставил он?
   – Он выстрелил в меня серебряной пулей, – сообщил Лагин, пожевывая травинку. – Дьявольская штука.
   – Но ты жив.
   – Насчет того, жив я или нет – это вопрос спорный. А что до той пули… Попади она мне в висок или в лоб, я был бы уже на том свете.
   – Ты заслужил ада и Нави, – мрачно заявила Диона.
   Лагин перестал жевать, взглянул на девушку удивленным взглядом и сказал:
   – Ты тоже.
   – Эй, стригой! – громко позвал от костра Бычеголов.
   Лагин повернулся и посмотрел на вождя.
   – Если встретим Первохода, не трогай его! – прорычал Бычеголов.
   Лагин хмыкнул и облизнул губы.
   – Это еще почему? – поинтересовался он.
   – Потому что он – мой! – последовал ответ.
   – Вот оно что. – Лагин выплюнул травинку и ухмыльнулся. – Старые счеты? Что ж, я не буду перебегать тебе дорогу. Каждый из нас получит свое: ты свернешь Первоходу шею, а я высосу из него кровь.
   Лагин перевел взгляд на Диону. Девушка стояла перед ним, сосредоточенно нахмурившись и покусывая губы.
   – Пойду пройдусь, – сказал Лагин и легко поднялся на ноги. – Не хочешь со мной?
   Диона качнула головой:
   – Нет.
   – Что ж, тогда до встречи.
   Стригой повернулся и бодро зашагал к чащобе. Диона сжала кулаки и проводила его долгим задумчивым взглядом.

5

   Князь Егра, грузный, лысый, величественный, сидел в палатах, обитых медью, никого не допуская перед очи. Бессонные ночи сделали лицо князя серым, взгляд – угрюмым, душу – лютой, а ноги – бессильными.
   Муторно было на душе у Егры. Намедни тайные соглядатаи перехватили донесение от правителя Голяди хазарскому кагану. Просил голядский князь Орлик помощи у хазарцев в войне с Хлынью. Неделей раньше такое же донесение голядский князь переправил кривичскому и дреговичскому князьям – про то узнали от взятого в полон голядского поручика.
   Не такой войны ждал князь Егра. С Голядью совладать – задача нетрудная. Но вдруг хазары да радимичи Орлика поддержат? Как воевать сразу на несколько сторон?
   Была и еще одна неприятная весть: в Гиблом месте нечисть заволновалась. Атаман Самоха обещал уродов приструнить, но сумеет ли?
   Князь вздохнул.
   Не за свою шкуру боялся Егра, а за земли, что от князя Аскольда в наследство получил. Не разбазарить бы.
   При Аскольде княжество в границах своих удержалось, хоть и мягок был Аскольд, да сумасброден. Егра же, взяв бразды правления в свои руки, навел в княжестве строгий порядок. Люди, рассудил он, по своей сути страшнее лютых зверей. Не позволишь им выпустить пар, выпустят друг другу кишки. Потому – разрешил Егра купцам построить Порочный град, но придвинул его поближе к Гиблому месту.