Страница:
– Дверь! Открой нам дверь! – послышался гудящий голос, и Стасик поднял голову.
Да, это был ее мальчик. Светловолосый, курносый, с забавной ямочкой на подбородке. Но Стасику не было страшно. Напротив, его лицо искажала злобная, хитрая гримаса. А в глазах, его чудных зеленых глазах, мерцали красные огоньки. Нет, это не был ее сын! Это был…
– Спасибо, что открыла дверь, мамочка! – произнес Стасик сиплым, придушенным голосом.
Наталье показалось, что во рту ребенка, которого она так хотела считать своим ребенком, но который не был ее ребенком, мелькнул раздвоенный, как у змеи, язык. Или ей показалось?
Иллюзия – основа бытия. А бытие – это иллюзия. И то и другое – всего лишь отражение. Отражение того, чего не существует, но на чем зиждется все!
– Мамочка, ты должна показать нам, как ты умеешь открывать дверь, – произнес Стасик, шагнув к ней.
Наталья ринулась к нему, толкнула – и ребенок полетел куда-то вперед, в источник света, из которого надвигалось что-то черное, зловещее, безжалостное…
И женщина снова оказалась перед закрытой дверью. В подъезде горел тусклый свет. Табличка с номером квартиры висела, как будто и не отваливалась. И вдруг Наталья поняла, как открыть дверь. Ну конечно же, все очень просто! Надо только…
– Мамочка! – раздался крик.
Наталья вдруг осознала – это голос настоящего Стасика.
Глава 5
Глава 6
Да, это был ее мальчик. Светловолосый, курносый, с забавной ямочкой на подбородке. Но Стасику не было страшно. Напротив, его лицо искажала злобная, хитрая гримаса. А в глазах, его чудных зеленых глазах, мерцали красные огоньки. Нет, это не был ее сын! Это был…
– Спасибо, что открыла дверь, мамочка! – произнес Стасик сиплым, придушенным голосом.
Наталье показалось, что во рту ребенка, которого она так хотела считать своим ребенком, но который не был ее ребенком, мелькнул раздвоенный, как у змеи, язык. Или ей показалось?
Иллюзия – основа бытия. А бытие – это иллюзия. И то и другое – всего лишь отражение. Отражение того, чего не существует, но на чем зиждется все!
– Мамочка, ты должна показать нам, как ты умеешь открывать дверь, – произнес Стасик, шагнув к ней.
Наталья ринулась к нему, толкнула – и ребенок полетел куда-то вперед, в источник света, из которого надвигалось что-то черное, зловещее, безжалостное…
И женщина снова оказалась перед закрытой дверью. В подъезде горел тусклый свет. Табличка с номером квартиры висела, как будто и не отваливалась. И вдруг Наталья поняла, как открыть дверь. Ну конечно же, все очень просто! Надо только…
– Мамочка! – раздался крик.
Наталья вдруг осознала – это голос настоящего Стасика.
Глава 5
– Мамочка, мамочка, мамочка…
Наталья открыла глаза. И поняла, что находится в постели. Увидела прямоугольник света, прорезавший кромешную темноту. И в этом прямоугольнике кто-то стоял. Неужели то, что обитало в коридоре, вырвалось на свободу?
– Мамочка, он не шевелится! Как будто спит, но… не спит! Помоги ему, ты же врач! Сделай искусственное дыхание!
Наталья приподнялась на локте, а затем отбросила одеяло. Изумрудные цифры электронных часов показывали 06:11. Она находилась дома. В своей спальне. И на пороге стоял Стасик.
Сынок подбежал к Наталье и протянул что-то в ладошках. Женщина заметила рыжую шерстку и розовые лапки. Это был хомяк. Хомяк Гоша, которого Стасик получил на свой девятый день рождения, чуть более полугода назад.
– Мамочка, ну сделай же что-нибудь! – произнес Стасик хнычущим тоном.
Наталья прижала сына к себе и поцеловала в теплый лоб. Ей так не хотелось отпускать от себя родное чадо!
Гоша был недвижим. Он не спал – он умер. Не так давно Наталья говорила об этом с Романом – по радио она услышала, что хомяки живут не более полутора-двух лет. И супруги решали, но так и не решили, как объяснить Стасику, что Гоша когда-то умрет. И решили пока ничего не говорить.
– Он… умер? – спросил вдруг Стасик.
Наталья замялась с ответом, а сын произнес:
– Но ведь имеется хомячье небо? Мама, скажи, что имеется!
– Конечно, солнце мое, – кивнула Наталья и снова прижала к себе сына. – Гоша попал именно туда.
– А что, если в хомячий ад? – засомневался Стасик, и Наталья вздрогнула. А сын вполне резонно добавил: – Ведь многие люди попадают после смерти в ад. И хомяки тоже. Хотя они травоядные и никого не убивают. А вот кошки и собаки – точно в ад! Мама, а я после смерти тоже попаду в ад?
В последнее время Стасик часто огорошивал родителей странными и порой даже страшными вопросами, ответов на которые не могли дать ни Наталья, ни Роман.
– Нет, Гоша наверняка попал в рай. Мы все попадем в рай, – пролепетала Наталья, чувствуя, что несет сущую глупость.
– Нет, мамочка, все туда не попадут, – серьезно возразил Стасик. – Места не хватит. А вот мне снилось, что я попал в ад. Там не жарко, только сначала очень темно, а потом очень светло. Очень.
Свет, бьющий из-под двери… Белый, безжалостный, мертвенный свет…
– Что тебе снилось? – переспросила Наталья. Но Стасик уже отвлекся, желая знать, как и когда они будут хоронить Гошу. И можно ли его пока забальзамировать, а весной закопать на даче.
В спальню заглянул Роман. Он был в штанах от пижамы и с голым торсом. Муж кашлянул. А Наталья перевела взор на Стасика. На нем была та же пижама, что и в недавнем сне!
– Немедленно сними ее, – приказала она сыну и забрала из его рук тельце хомяка. – Гошу мы похороним, но сейчас надо собираться в школу!
Женщина отослала сына из спальни и положила мертвого зверька на комод. Роман, тряхнув светлыми спутанными кудрями – сын пошел в него! – неодобрительно заметил:
– Наташа, ты слишком строга с ним. У него же такое горе!
– Он что, должен школу пропустить из-за того, что умер хомяк? – спросила Наталья, испытывая вдруг невесть откуда взявшуюся злобу. Да, определенно муж завел любовницу! Но почему? Чего ему не хватало с ней, родной женой?
Роман смутился, а затем добавил:
– Все же это его первое соприкосновение со смертью! Надо быть более чуткой, что ли!
– Тебе бы тоже не помешало быть более чутким! – вспомив визитку Карины и гадкий запах ментоловых сигарет, въевшийся в пиджак мужа, парировала Наталья.
Супруг вздохнул и побрел на кухню. Наталья взглянула на часы. Было уже двадцать минут седьмого, она же всегда вставала в шесть. Будильник, что ли, не прозвенел?
– Ты забыл завести будильник? – крикнула она мужу. На что тот ответил из коридора:
– Наташа, будильник электронный, его не надо заводить, и ты это прекрасно знаешь! Конечно, он звонил. Как всегда, битую минуту. Стаська, как водится, проснулся и сразу бросился к клетке своего любимого Гоши. И обнаружил его мертвым.
Будильник звонил целую минуту, а она, лежавшая в полуметре от него, ничего не услышала? Разве такое возможно? Наталья взяла в руки электронные часы, повертела их и убедилась в том, что модус будильника включен. Ее взгляд упал на мертвого хомяка. Как некстати, как некстати! Но разве смерть когда-нибудь приходит кстати?
Вопрос был явно риторический. Что ж, надо было вставать и завтракать, а затем ехать на работу.
Неужели сон до такой степени засосал ее в свой магический водоворот, что она не слышала сигнала будильника? А ведь таким можно и мертвых разбудить… Ее взгляд снова упал на тельце Гоши. Его-то уже ничто не разбудит!
Наталья набросила халат и отправилась на кухню. Стасик вовсю уплетал разноцветные хлопья с молоком, а Роман делал яичницу. Мужу требовался обильный завтрак, а вот она терпеть не могла плотной еды с утра пораньше.
– Доброе утро!
Муж и сын ответили на ее приветствие.
Стасик, казалось, необычайно быстро оправился от кончины Гоши – мальчик увлеченно рассматривал что-то в сборнике комиксов, лежавшем перед ним на кухонном столе.
– Наташа, тебе сделать тост? – спросил, не оборачиваясь, Роман.
Тогобицкая, вдруг подумав, что эту фразу Роман, возможно, обращает не к ней одной, а еще и к своей «боевой подруге», ответила:
– Ты же отлично знаешь, что по утрам я ничего не ем!
– Фразы «Спасибо, нет» было бы достаточно, – буркнул супруг.
Наталья неожиданно до слез обозлилась – на саму себя. Роман и Стасик – это все, что у нее есть на этом свете! И как она могла усомниться в том, что муж любит ее?
Испытывая внезапный прилив нежности, Наталья подошла к Роману, стоявшему около плиты, на которой шкворчала сковородка, и обняла со спины, прижавшись щекой к его плечу. Благо, что Стасик был поглощен своими комиксами, жить без которых просто не мог, и не замечал ничего вокруг.
– Наталья, ну что же ты! – вскричал муж, видимо, не ожидавший ее ласки, а потому неудачно дернувшийся и перевернувший сковородку с яичницей.
Чертыхаясь, Роман выскочил из кухни. Наталья присела перед сковородкой и расплывшейся по полу яичницей. Взялась за ручку сковородки – и тут же отдернула ее. Потому что правую кисть пронзила невероятная боль. На ее глазах ладонь покраснела, на ней возникли огромные белесые волдыри, затем лопнули, из них хлынула пурпурная кровь, а сама рука почернела и обуглилась до кости.
Наталья в ужасе закричала, дернулась – и сильно ударилась плечом о плиту.
На кухню вошел встревоженный Роман – на его пижамных штанах красовались разводы яичного желтка. Муж склонился над Натальей и участливо спросил:
– Наташа, что такое, ты обожглась? Господи, какой же я идиот! Сковородка-то раскаленная!
– Руки, руки, руки… – прошептала, трясясь, Наталья. Взглянула на свою ладонь – и увидела, что на ней нет ни малейшего ожога. Да и не могло быть, ведь ручка у сковородки деревянная, отлично изолированная!
Роман внимательно осмотрел руку жены, затем поцеловал Наталью в локоть и произнес:
– Конечно, врач у нас в семье ты, Наташа, но мне кажется, что все в порядке. Или болит?
Неужели у нее начались галлюцинации? А что, если ее сны вкупе с галлюцинациями – симптомы, скажем, опухоли головного мозга? Или аневризмы, которая давит на определенные части мозга, что приводит к регулярным ночным кошмарам, а теперь и видениям средь бела дня? Врач, исцели себя сам! Ей необходим не психиатр или маг-ведун, а магнитно-резонансная томография. И, вероятно, немедленная неврологическая операция и долгий курс химиотерапии.
Или всего лишь горячая-прегорячая ванна с бергамотовым маслом, бокал сладкого красного вина и Роман – небритый и без пижамы?
Раздалась мелодия мобильного – звонил телефон Романа. Муж, подхватив трубку, лежавшую на столе, опрометью бросился из кухни. Наталья осторожно поднялась на ноги. Стасик оторвался от книжки комиксов:
– Мамочка, с тобой все в порядке?
– Да, да, сынок, не волнуйся, – кивнула Наталья, напрягая слух. Ей хотелось узнать, с кем говорит Роман в такую рань. И, конечно же, о чем.
Она даже вышла в коридор. Но мужа там не было – ушел в гостиную и даже прикрыл за собой дверь. Женщина горестно усмехнулась. Ну вот, все сомнения как рукой сняло. Роману звонит любовница! Причем в половине седьмого утра и прямиком домой!
Наталья подошла к двери, прикрытой не до конца, и прислушалась. До нее донесся шепот Романа:
– Я же просил домой не звонить. Карина, нам нужно встретиться… Предлагаю сегодня. Но лучше сбрось мне эсэмэску, так проще.
Желает встретиться со своей пассией? Наталье стало вдруг ужасно обидно. Ну вот, десяти лет совместной жизни как будто и не бывало. А ведь когда-то они с Романом безумно любили друг друга! И что от этого осталось? То, что всегда остается: привычка.
Заслышав шаги мужа, Наталья отскочила в сторону и сделала вид, что направляется в ванную. Появился муж – вид у него был виноватый. И голос тоже:
– С работы звонили. Михаил. Ты же его знаешь – никогда не обращает внимания на время суток. У нас срочный заказ. Состоятельный клиент. Придется сегодня задержаться!
Михаил был лучшим другом Романа и работал на той же компьютерной фирме. Ну надо же, до чего докатился благоверный! Врет и не краснеет! Хотя взор, конечно же, его выдает – глаза так и бегают из стороны в сторону. Значит, все-таки стыдно!
– А, понятно, – откликнулась Наталья, придавая своему голосу нотки безразличия. – Но не забывай, пожалуйста, что сегодня Стасик идет на день рождения к Тиме. Сегодня пятница, поэтому он может остаться там подольше. А у меня семинар!
День предстоял долгий и нервный – Наталья, работавшая в пиар-отделе крупной медицинской фирмы, отвечала помимо прочего и за проведение семинаров для работников других фирм. По пятницам она вела их в подмосковном образовательном центре, принадлежащем ее предприятию.
– Значит, придется мне его отвезти. А ты заберешь, да, Наташа?
Женщина ничего не ответила, потому что мобильник, который Роман держал в руках, затарахтел – пришла эсэмэска. Муж прочитал ее, затем быстро набрал краткий ответ, отправил его и, виновато улыбаясь, поднял глаза на Наталью.
– Снова Михаил. Житья от него просто нет! Сколько раз ему говорил: в такую рань не звонить! Но ты же его знаешь, запросто может и в три ночи звякнуть!
Ну конечно, Михаил… Так она ему и поверила!
Наталья медленно протянула:
– Жениться твоему Михаилу надо. И детей завести. Тогда почувствовал бы, что такое ответственность, и не тревожил семейных людей в половине седьмого утра.
Приблизившись к Наталье, Роман поцеловал ее. Женщина попыталась увернуться, но не вышло. Ничего не могла с собой поделать – она ведь любила своего неверного мужа! А вот тот ее? Почему Роман завел любовницу? Чем Карина лучше? Что может дать ему, чего законная жена дать не в состоянии? Неужели все вертится вокруг одной-единственной вещи – секса? Но ведь и с сексом у супругов Тогобицких вроде бы все в порядке. Вроде бы… Конечно, не так бурно и интенсивно, как десять лет назад, но ведь и им уже не по двадцать пять!
– Иди переодевай, – кивнула Наталья на испачканные желтком пижамные штаны мужа. – А я тебе пока новую яичницу сделаю.
Она надеялась, что муж оставит мобильный в коридоре, однако тот взял его с собой. Наталья вернулась на кухню, подтерла пол и встала к плите.
– Мамочка, мамочка! – раздался голос Стасика, уже закончившего жевать разноцветные хлопья. Сынок протягивал ей сборник комиксов. – А можно мы для Гоши такой вот гроб сделаем?
Наталья машинально взглянула на страницу – на ней были изображены похождения сказочных археологов. Женщина заметила большой мраморный саркофаг, крышка которого приоткрылась – изнутри высовывалась перебинтованная рука. Видимо, любознательные археологи, вторгшиеся на территорию Запретного Города, затерянного где-то в джунглях, столкнулись с ожившей мумией.
Наталья заметила массивную дверь, что вела в подземную камеру, посреди которой стоял саркофаг. На мгновение – всего лишь на мгновение, которое, показалось, длилось половину вечности! – ей почудилось, что из двери льется призрачный белый свет. Как в ее кошмаре. Как во сне, ставшем реальностью…
Тогобицкая схватила сборник комиксов, чувствуя, что ее руки внезапно вспотели. Однако наваждение прошло столь же внезапно, как и нахлынуло. Конечно, ничего подобного на рисунке изображено не было. Это все игры ее воображения!
– Нет, мы похороним Гошу по-простому, – ответила она странным, глухим голосом. – А теперь марш чистить зубы!
– А можно я сегодня не буду чистить? – скривился Стасик. – И ведь в ванной сейчас папа.
Ну конечно, он был прав – ванная занята. Роман принимал утренний душ. И его мобильный телефон тоже находился в ванной. Телефон, в памяти которого содержалась эсэмэска от Карины. Возможно, даже не одна. И, не исключено, не только от Карины! И что только на Романа напало? Кризис среднего возраста у него, что ли?
– Мама, мамочка, а я уверен, Гоше такой гроб понравился бы. Ему нужно достойное погребение! Как вчера по телевизору! – донесся до слуха женщины голосок сына.
Наталья вспомнила – вчера в самом конце новостной программы показывали панихиду по некогда знаменитому голливудскому актеру. Продемонстрировали и его гроб, снаружи позолоченный, а изнутри, как сообщила диктор, обитый бархатом. Стасик и вправду тогда не отрываясь следил за выпуском.
– Нет! – заявила Наталья, мысли которой текли в совершенно ином направлении. – И вообще, тебе пора одеваться. Ты сумку собрал?
– Мама, ну я же всегда собираю сумку с вечера. Ты ведь сама меня так учила, – произнес несколько обиженно Стасик, вставая из-за стола. – Но если не такой гроб, то другой, только тоже красивый. Я поищу, можно? Быстро оденусь и поищу!
Пристальный интерес к смерти в возрасте мальчика вполне естественен. Не исключено, что скоро Стасик спросит, должны ли умереть когда-нибудь и его родители. В таких случаях, Наталья знала, лучше не врать, заявляя, что все будут жить вечно, а спокойно ответить, что это произойдет, но очень и очень нескоро. И добавить, что все люди когда-нибудь умирают. Слово «когда-нибудь» должно успокоить ребенка. Но успокоит ли?
Стасик исчез. Наталья машинально захлопнула сборник комиксов, потому что сынок оставил его открытым на той же странице, где была изображена странная дверь. Сейчас ее интересовало другое – она решила, что непременно должна узнать, что написано в эсэмэске, полученной мужем.
Наталья всегда доверяла Роману и до недавнего времени не могла бы помыслить, что тот ей изменит. Но все происходит когда-нибудь в первый раз! Женщина не исключала, что супруг все еще любит ее, поэтому и скрывает свой адюльтер. Но разве от этого легче? Ничуть!
Наталья открыла глаза. И поняла, что находится в постели. Увидела прямоугольник света, прорезавший кромешную темноту. И в этом прямоугольнике кто-то стоял. Неужели то, что обитало в коридоре, вырвалось на свободу?
– Мамочка, он не шевелится! Как будто спит, но… не спит! Помоги ему, ты же врач! Сделай искусственное дыхание!
Наталья приподнялась на локте, а затем отбросила одеяло. Изумрудные цифры электронных часов показывали 06:11. Она находилась дома. В своей спальне. И на пороге стоял Стасик.
Сынок подбежал к Наталье и протянул что-то в ладошках. Женщина заметила рыжую шерстку и розовые лапки. Это был хомяк. Хомяк Гоша, которого Стасик получил на свой девятый день рождения, чуть более полугода назад.
– Мамочка, ну сделай же что-нибудь! – произнес Стасик хнычущим тоном.
Наталья прижала сына к себе и поцеловала в теплый лоб. Ей так не хотелось отпускать от себя родное чадо!
Гоша был недвижим. Он не спал – он умер. Не так давно Наталья говорила об этом с Романом – по радио она услышала, что хомяки живут не более полутора-двух лет. И супруги решали, но так и не решили, как объяснить Стасику, что Гоша когда-то умрет. И решили пока ничего не говорить.
– Он… умер? – спросил вдруг Стасик.
Наталья замялась с ответом, а сын произнес:
– Но ведь имеется хомячье небо? Мама, скажи, что имеется!
– Конечно, солнце мое, – кивнула Наталья и снова прижала к себе сына. – Гоша попал именно туда.
– А что, если в хомячий ад? – засомневался Стасик, и Наталья вздрогнула. А сын вполне резонно добавил: – Ведь многие люди попадают после смерти в ад. И хомяки тоже. Хотя они травоядные и никого не убивают. А вот кошки и собаки – точно в ад! Мама, а я после смерти тоже попаду в ад?
В последнее время Стасик часто огорошивал родителей странными и порой даже страшными вопросами, ответов на которые не могли дать ни Наталья, ни Роман.
– Нет, Гоша наверняка попал в рай. Мы все попадем в рай, – пролепетала Наталья, чувствуя, что несет сущую глупость.
– Нет, мамочка, все туда не попадут, – серьезно возразил Стасик. – Места не хватит. А вот мне снилось, что я попал в ад. Там не жарко, только сначала очень темно, а потом очень светло. Очень.
Свет, бьющий из-под двери… Белый, безжалостный, мертвенный свет…
– Что тебе снилось? – переспросила Наталья. Но Стасик уже отвлекся, желая знать, как и когда они будут хоронить Гошу. И можно ли его пока забальзамировать, а весной закопать на даче.
В спальню заглянул Роман. Он был в штанах от пижамы и с голым торсом. Муж кашлянул. А Наталья перевела взор на Стасика. На нем была та же пижама, что и в недавнем сне!
– Немедленно сними ее, – приказала она сыну и забрала из его рук тельце хомяка. – Гошу мы похороним, но сейчас надо собираться в школу!
Женщина отослала сына из спальни и положила мертвого зверька на комод. Роман, тряхнув светлыми спутанными кудрями – сын пошел в него! – неодобрительно заметил:
– Наташа, ты слишком строга с ним. У него же такое горе!
– Он что, должен школу пропустить из-за того, что умер хомяк? – спросила Наталья, испытывая вдруг невесть откуда взявшуюся злобу. Да, определенно муж завел любовницу! Но почему? Чего ему не хватало с ней, родной женой?
Роман смутился, а затем добавил:
– Все же это его первое соприкосновение со смертью! Надо быть более чуткой, что ли!
– Тебе бы тоже не помешало быть более чутким! – вспомив визитку Карины и гадкий запах ментоловых сигарет, въевшийся в пиджак мужа, парировала Наталья.
Супруг вздохнул и побрел на кухню. Наталья взглянула на часы. Было уже двадцать минут седьмого, она же всегда вставала в шесть. Будильник, что ли, не прозвенел?
– Ты забыл завести будильник? – крикнула она мужу. На что тот ответил из коридора:
– Наташа, будильник электронный, его не надо заводить, и ты это прекрасно знаешь! Конечно, он звонил. Как всегда, битую минуту. Стаська, как водится, проснулся и сразу бросился к клетке своего любимого Гоши. И обнаружил его мертвым.
Будильник звонил целую минуту, а она, лежавшая в полуметре от него, ничего не услышала? Разве такое возможно? Наталья взяла в руки электронные часы, повертела их и убедилась в том, что модус будильника включен. Ее взгляд упал на мертвого хомяка. Как некстати, как некстати! Но разве смерть когда-нибудь приходит кстати?
Вопрос был явно риторический. Что ж, надо было вставать и завтракать, а затем ехать на работу.
Неужели сон до такой степени засосал ее в свой магический водоворот, что она не слышала сигнала будильника? А ведь таким можно и мертвых разбудить… Ее взгляд снова упал на тельце Гоши. Его-то уже ничто не разбудит!
Наталья набросила халат и отправилась на кухню. Стасик вовсю уплетал разноцветные хлопья с молоком, а Роман делал яичницу. Мужу требовался обильный завтрак, а вот она терпеть не могла плотной еды с утра пораньше.
– Доброе утро!
Муж и сын ответили на ее приветствие.
Стасик, казалось, необычайно быстро оправился от кончины Гоши – мальчик увлеченно рассматривал что-то в сборнике комиксов, лежавшем перед ним на кухонном столе.
– Наташа, тебе сделать тост? – спросил, не оборачиваясь, Роман.
Тогобицкая, вдруг подумав, что эту фразу Роман, возможно, обращает не к ней одной, а еще и к своей «боевой подруге», ответила:
– Ты же отлично знаешь, что по утрам я ничего не ем!
– Фразы «Спасибо, нет» было бы достаточно, – буркнул супруг.
Наталья неожиданно до слез обозлилась – на саму себя. Роман и Стасик – это все, что у нее есть на этом свете! И как она могла усомниться в том, что муж любит ее?
Испытывая внезапный прилив нежности, Наталья подошла к Роману, стоявшему около плиты, на которой шкворчала сковородка, и обняла со спины, прижавшись щекой к его плечу. Благо, что Стасик был поглощен своими комиксами, жить без которых просто не мог, и не замечал ничего вокруг.
– Наталья, ну что же ты! – вскричал муж, видимо, не ожидавший ее ласки, а потому неудачно дернувшийся и перевернувший сковородку с яичницей.
Чертыхаясь, Роман выскочил из кухни. Наталья присела перед сковородкой и расплывшейся по полу яичницей. Взялась за ручку сковородки – и тут же отдернула ее. Потому что правую кисть пронзила невероятная боль. На ее глазах ладонь покраснела, на ней возникли огромные белесые волдыри, затем лопнули, из них хлынула пурпурная кровь, а сама рука почернела и обуглилась до кости.
Наталья в ужасе закричала, дернулась – и сильно ударилась плечом о плиту.
На кухню вошел встревоженный Роман – на его пижамных штанах красовались разводы яичного желтка. Муж склонился над Натальей и участливо спросил:
– Наташа, что такое, ты обожглась? Господи, какой же я идиот! Сковородка-то раскаленная!
– Руки, руки, руки… – прошептала, трясясь, Наталья. Взглянула на свою ладонь – и увидела, что на ней нет ни малейшего ожога. Да и не могло быть, ведь ручка у сковородки деревянная, отлично изолированная!
Роман внимательно осмотрел руку жены, затем поцеловал Наталью в локоть и произнес:
– Конечно, врач у нас в семье ты, Наташа, но мне кажется, что все в порядке. Или болит?
Неужели у нее начались галлюцинации? А что, если ее сны вкупе с галлюцинациями – симптомы, скажем, опухоли головного мозга? Или аневризмы, которая давит на определенные части мозга, что приводит к регулярным ночным кошмарам, а теперь и видениям средь бела дня? Врач, исцели себя сам! Ей необходим не психиатр или маг-ведун, а магнитно-резонансная томография. И, вероятно, немедленная неврологическая операция и долгий курс химиотерапии.
Или всего лишь горячая-прегорячая ванна с бергамотовым маслом, бокал сладкого красного вина и Роман – небритый и без пижамы?
Раздалась мелодия мобильного – звонил телефон Романа. Муж, подхватив трубку, лежавшую на столе, опрометью бросился из кухни. Наталья осторожно поднялась на ноги. Стасик оторвался от книжки комиксов:
– Мамочка, с тобой все в порядке?
– Да, да, сынок, не волнуйся, – кивнула Наталья, напрягая слух. Ей хотелось узнать, с кем говорит Роман в такую рань. И, конечно же, о чем.
Она даже вышла в коридор. Но мужа там не было – ушел в гостиную и даже прикрыл за собой дверь. Женщина горестно усмехнулась. Ну вот, все сомнения как рукой сняло. Роману звонит любовница! Причем в половине седьмого утра и прямиком домой!
Наталья подошла к двери, прикрытой не до конца, и прислушалась. До нее донесся шепот Романа:
– Я же просил домой не звонить. Карина, нам нужно встретиться… Предлагаю сегодня. Но лучше сбрось мне эсэмэску, так проще.
Желает встретиться со своей пассией? Наталье стало вдруг ужасно обидно. Ну вот, десяти лет совместной жизни как будто и не бывало. А ведь когда-то они с Романом безумно любили друг друга! И что от этого осталось? То, что всегда остается: привычка.
Заслышав шаги мужа, Наталья отскочила в сторону и сделала вид, что направляется в ванную. Появился муж – вид у него был виноватый. И голос тоже:
– С работы звонили. Михаил. Ты же его знаешь – никогда не обращает внимания на время суток. У нас срочный заказ. Состоятельный клиент. Придется сегодня задержаться!
Михаил был лучшим другом Романа и работал на той же компьютерной фирме. Ну надо же, до чего докатился благоверный! Врет и не краснеет! Хотя взор, конечно же, его выдает – глаза так и бегают из стороны в сторону. Значит, все-таки стыдно!
– А, понятно, – откликнулась Наталья, придавая своему голосу нотки безразличия. – Но не забывай, пожалуйста, что сегодня Стасик идет на день рождения к Тиме. Сегодня пятница, поэтому он может остаться там подольше. А у меня семинар!
День предстоял долгий и нервный – Наталья, работавшая в пиар-отделе крупной медицинской фирмы, отвечала помимо прочего и за проведение семинаров для работников других фирм. По пятницам она вела их в подмосковном образовательном центре, принадлежащем ее предприятию.
– Значит, придется мне его отвезти. А ты заберешь, да, Наташа?
Женщина ничего не ответила, потому что мобильник, который Роман держал в руках, затарахтел – пришла эсэмэска. Муж прочитал ее, затем быстро набрал краткий ответ, отправил его и, виновато улыбаясь, поднял глаза на Наталью.
– Снова Михаил. Житья от него просто нет! Сколько раз ему говорил: в такую рань не звонить! Но ты же его знаешь, запросто может и в три ночи звякнуть!
Ну конечно, Михаил… Так она ему и поверила!
Наталья медленно протянула:
– Жениться твоему Михаилу надо. И детей завести. Тогда почувствовал бы, что такое ответственность, и не тревожил семейных людей в половине седьмого утра.
Приблизившись к Наталье, Роман поцеловал ее. Женщина попыталась увернуться, но не вышло. Ничего не могла с собой поделать – она ведь любила своего неверного мужа! А вот тот ее? Почему Роман завел любовницу? Чем Карина лучше? Что может дать ему, чего законная жена дать не в состоянии? Неужели все вертится вокруг одной-единственной вещи – секса? Но ведь и с сексом у супругов Тогобицких вроде бы все в порядке. Вроде бы… Конечно, не так бурно и интенсивно, как десять лет назад, но ведь и им уже не по двадцать пять!
– Иди переодевай, – кивнула Наталья на испачканные желтком пижамные штаны мужа. – А я тебе пока новую яичницу сделаю.
Она надеялась, что муж оставит мобильный в коридоре, однако тот взял его с собой. Наталья вернулась на кухню, подтерла пол и встала к плите.
– Мамочка, мамочка! – раздался голос Стасика, уже закончившего жевать разноцветные хлопья. Сынок протягивал ей сборник комиксов. – А можно мы для Гоши такой вот гроб сделаем?
Наталья машинально взглянула на страницу – на ней были изображены похождения сказочных археологов. Женщина заметила большой мраморный саркофаг, крышка которого приоткрылась – изнутри высовывалась перебинтованная рука. Видимо, любознательные археологи, вторгшиеся на территорию Запретного Города, затерянного где-то в джунглях, столкнулись с ожившей мумией.
Наталья заметила массивную дверь, что вела в подземную камеру, посреди которой стоял саркофаг. На мгновение – всего лишь на мгновение, которое, показалось, длилось половину вечности! – ей почудилось, что из двери льется призрачный белый свет. Как в ее кошмаре. Как во сне, ставшем реальностью…
Тогобицкая схватила сборник комиксов, чувствуя, что ее руки внезапно вспотели. Однако наваждение прошло столь же внезапно, как и нахлынуло. Конечно, ничего подобного на рисунке изображено не было. Это все игры ее воображения!
– Нет, мы похороним Гошу по-простому, – ответила она странным, глухим голосом. – А теперь марш чистить зубы!
– А можно я сегодня не буду чистить? – скривился Стасик. – И ведь в ванной сейчас папа.
Ну конечно, он был прав – ванная занята. Роман принимал утренний душ. И его мобильный телефон тоже находился в ванной. Телефон, в памяти которого содержалась эсэмэска от Карины. Возможно, даже не одна. И, не исключено, не только от Карины! И что только на Романа напало? Кризис среднего возраста у него, что ли?
– Мама, мамочка, а я уверен, Гоше такой гроб понравился бы. Ему нужно достойное погребение! Как вчера по телевизору! – донесся до слуха женщины голосок сына.
Наталья вспомнила – вчера в самом конце новостной программы показывали панихиду по некогда знаменитому голливудскому актеру. Продемонстрировали и его гроб, снаружи позолоченный, а изнутри, как сообщила диктор, обитый бархатом. Стасик и вправду тогда не отрываясь следил за выпуском.
– Нет! – заявила Наталья, мысли которой текли в совершенно ином направлении. – И вообще, тебе пора одеваться. Ты сумку собрал?
– Мама, ну я же всегда собираю сумку с вечера. Ты ведь сама меня так учила, – произнес несколько обиженно Стасик, вставая из-за стола. – Но если не такой гроб, то другой, только тоже красивый. Я поищу, можно? Быстро оденусь и поищу!
Пристальный интерес к смерти в возрасте мальчика вполне естественен. Не исключено, что скоро Стасик спросит, должны ли умереть когда-нибудь и его родители. В таких случаях, Наталья знала, лучше не врать, заявляя, что все будут жить вечно, а спокойно ответить, что это произойдет, но очень и очень нескоро. И добавить, что все люди когда-нибудь умирают. Слово «когда-нибудь» должно успокоить ребенка. Но успокоит ли?
Стасик исчез. Наталья машинально захлопнула сборник комиксов, потому что сынок оставил его открытым на той же странице, где была изображена странная дверь. Сейчас ее интересовало другое – она решила, что непременно должна узнать, что написано в эсэмэске, полученной мужем.
Наталья всегда доверяла Роману и до недавнего времени не могла бы помыслить, что тот ей изменит. Но все происходит когда-нибудь в первый раз! Женщина не исключала, что супруг все еще любит ее, поэтому и скрывает свой адюльтер. Но разве от этого легче? Ничуть!
Глава 6
С гулко бьющимся сердцем Наталья подошла к двери ванной и, приоткрыв ее, разглядела фигуру мужа – тот спиной к ней стоял в душевой кабинке. Ванную заволокло паром. Мобильный телефон лежал на стиральной машинке. Женщина быстро протянула руку и схватила его. А затем вышла из ванной, оставив дверь чуть приоткрытой.
Наталья вернулась на кухню и стала изучать содержимое мобильного Романа. Нет, ей не было стыдно, она имела полное право знать, с кем встречается муж. Хотя все и так было понятно.
Так и есть, последний входящий телефонный звонок – отнюдь не от Михаила, от Карины. Роман занес ее имя в записную книжку. Ну надо же, какая честь! Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, Наталья стала судорожно искать эсэмэски. Ага, вот и они!
«В пять у меня. К.» И что же ответил благоверный? Коротко – «ОК». Как же все просто. Чрезвычайно просто! Роман договаривался о встрече с любовницей в присутствии жены и сына! Неужели окончательно потерял совесть?
Шум воды в ванной стих. Роман завершил водные процедуры. Значит, в любой момент мог заметить исчезновение мобильного. Этого допустить нельзя!
Наталья бросилась в спальню, распахнула шкаф, схватила первое попавшееся полотенце, а затем опрометью ринулась в ванную. Краем глаза заметила Стасика, гладившего по шерстке мертвого хомяка. Надо же, почему Гоша умер именно сегодня? Но ведь такое когда-нибудь все равно происходит. Когда-нибудь…
Она зашла в ванную. Муж заметил Наталью и, улыбнувшись, произнес:
– Наташа, я вообще-то уже закончил мыться. Но, если хочешь, мы можем принять душ по-быстрому вдвоем!
Наталья протянула ему полотенце, загораживая спиной стиральную машинку, стоявшую в углу. И в тот же момент осторожно опуская на ее крышку мобильный мужа. Роман ничего не заметил. Какой же она стала лгуньей! Но разве ее благоверный лучше? Она, по крайней мере, не изменяет ему с первым встречным-поперечным! А вдруг это вовсе не интрижка, а… а начало нового семейного союза? Ведь Роман может по-новому влюбиться и заявить опостылевшей супруге, что бросает ее и уходит к другой!
– Спасибо, Наташа, но полотенце у меня имеется. И вообще, посмотри, что ты принесла! – заметил со смехом Роман, натягивая трусы.
Наталья перевела взгляд на то, что держала в руке, считая полотенцем. Это оказался пододеяльник! Она так торопилась, что взяла первое, что попалось под руку. Да и в спальне было темно…
– Извини! – обронила женщина, снова чувствуя, что ее охватывает беспричинная злость. Хотя почему беспричинная? Причина как раз имелась, и самая что ни на есть веская! Как надо себя вести в подобной ситуации? Этого Наталья не знала. И многое бы отдала, чтобы не узнать никогда.
– И кстати, сегодня тебе придется не только отвезти Стасика, но и забрать, – твердо произнесла Наталья. – У меня же семинар, придется допоздна задержаться. Сегодня ведь пятница.
Муж, причесывавшийся перед запотевшим зеркалом, вздрогнул. Его рука, сжимавшая гребенку, на мгновение замерла.
– Но я же работаю! – наконец заявил он. – У меня срочный заказ! Состоятельный клиент! Я не могу, Наташа! Мне же Мишка по этому поводу, собственно, только что и звонил. И эсэмэску прислал. Хочешь, покажу?
Несколько секунд Наталья боролось с искушением сказать: «Да, хочу!» Посмотрела бы она тогда, как муж стал выпутываться. Хотя такой ее ответ только возбудил бы у него ненужные подозрения. Ведь он предложил показать ей несуществующую эсэмэску от Михаила вовсе не для того, чтобы жена потребовала от него сделать это!
Наталья отмахнулась и словно невзначай спросила:
– И как долго ты будешь занят?
– Ну, мне придется ехать домой к клиенту… – протянул Михаил. – Он живет на проспекте Мира. Такой уж человек – если попросил приехать, то отказать ни за что нельзя. Я буду у него в пять. Думаю, к восьми освобожусь.
Три часа у любовницы! Хотя, с учетом вечерних пробок в Москве, скорее всего, час, не больше. А разве больше требуется? Прыг-скок в постель, а то и на кухонный стол – или даже под стол. Понятно, зачем он завел Карину! Интересно, сколько ей лет? Наверняка молоденькая. А Наталья что, выходит, старуха? В свои тридцать с хвостиком?
– Понятно… – произнесла тихо женщина, соображая, как же ей все-таки сорвать рандеву неверного мужа с пассией.
Конечно, можно встать в позу и заупрямиться, но сейчас это приведет к ненужному выяснению отношений с утра пораньше, причем в присутствии Стасика. Значит, нужно поставить Романа перед свершившимся фактом позднее, по телефону. Тогда шансов отвертеться у него не будет. И придется ему, вместо того чтобы расслабиться душой и в первую очередь, конечно же, телом у любовницы, забирать сына с дня рождения!
– Значит, договорились: ты подбросишь Стаську к Тиме. Тому ведь десять лет исполняется! А уж я его заберу.
– Договорились, – согласилась с наигранной легкостью Наталья, в голове которой созрел коварный план. Ничего у тебя, милый мой, не выйдет! Если ты считаешь, что сможешь обвести вокруг пальца свою глупую жену, кандидата медицинских наук, то жестоко ошибаешься!
Роман обернулся, затем улыбнулся и схватил лежавший за спиной жены на стиральной машинке мобильник.
– Ого, сколько уже времени! Кстати, ты сделала мне яичницу, Наташа?
– Забыла! – ответила та мстительно. Ну да, ей ведь некогда было заниматься приготовлением неверному мужу завтрака. Хотя и обещала…
Роман вздохнул и, ничего не сказав, вышел из ванной.
Время, что правда, то правда, неумолимо бежало вперед. Без двадцати семь, а она еще не готова! А ведь в девять начало семинара! С учетом утренних пробок ей нужно выйти из дома самое позднее через двадцать минут!
Муж, громыхая сковородой, готовил себе новую яичницу. Наталья зашла в спальню, желая переодеться. И увидела Стасика, еще в пижаме, сидевшего на ковре, около шкафа. Между ног мальчика стоял продолговатый ящичек из сосны, крышка которого лежала на полу. В руках Стасик держал мертвого хомяка Гошу и, поглаживая его по рыжей шерстке, что-то нашептывал. А около шкафа валялась груда бумаг.
Сын был еще не готов! Наталья хотела было рявкнуть на сына, но слова застряли у нее в горле. Потому что она поняла, что за ящичек находится у ног Стасика. И что за бумаги лежат около шкафа.
Это был ее ящичек – с рисунками, некоторым из коих больше двух десятков лет! С ее рисунками ДВЕРИ! Она хранила ящичек в глубинах платяного шкафа, там, куда ни муж, ни позднее сын никогда по определению не должны были лазить.
Но надо же такому случиться – Стасик отыскал шкатулку. Что ж, сама виновата: вытаскивая из шкафа полотенце, оказавшееся в действительности пододеяльником, оставила дверцу открытой. Еще бы, ведь спешила в ванную, чтобы вернуть на место мобильный Романа. А Стасик, искавший подходящий «саркофаг» для обожаемого питомца, залез в шкаф – и наткнулся на тайник.
Мальчик, поцеловав хомяка в мордочку, осторожно опустил его на дно ящичка. Наталья же ринулась к груде рисунков. Женщину буквально трясло.
– Ты, ты… Как ты посмел, негодный мальчишка! – выплюнула она в лицо сыну.
Стасик в недоумении уставился на мать, превратившуюся в фурию.
– Маленький мерзавец! Кто тебе разрешил сюда лазить? Я тебя накажу за это!
Злобные, несправедливые слова срывались с губ Натальи до ужаса легко. Она выхватила ящичек из рук опешившего мальчика, перевернула его и вытряхнула тельце Гоши на ковер.
Стасик, лицо которого смешно исказилось, заревел. И, бросившись на колени, подобрал хомяка.
– Гоша, Гошенька… Ему же больно, мама! Что ты наделала? Он хоть и мертвый, но все равно чувствует! Потому что мертвые тоже чувствуют! Я это знаю! Знаю!
В другое бы время Наталью заинтересовали бы слова сына, но в данный момент ей было не до того. Она принялась судорожно подбирать и складывать рисунки обратно в ящичек. Плачущий сын, прижимая к груди хомяка, вылетел из спальни в коридор, столкнувшись на пороге со встревоженным, застегивающим на ходу рубашку Романом.
– Что у вас стряслось? – спросил муж с удивлением. – Почему Стасик плачет?
– Ты разве забыл? Его любимый хомяк околел! – выкрикнула Наталья, тут же приказывая себе собраться.
Несколько листов выскользнули у нее из рук и плавно спланировали под ноги Роману. Нет, он не должен видеть рисунки! Никто не должен видеть, никто не должен знать! Это ее тайна, ее кошмар!
– Гм, он вроде бы принял весть о кончине Гоши весьма стойко, – заметил муж, подбирая один из листов. – Чего сейчас-то разревелся? Или ты что-то сказала ему не то, Наташа?
– Почему именно я? – воскликнула Наталья, кидаясь к мужу с явным намерением вырвать у него лист с изображением ДВЕРИ. – А ты что у нас, святой? Святой Роман, ну как же, как же! Святой Роман, всегда делающий все правильно! И всегда готовый до самого вечера трудиться на благо фирмы у богатого клиента, выполняя очередной срочный заказ!
На языке вертелось имя Карины, но в самую последнюю секунду Наталья все же совладала с гневом. Не хватало только сейчас устроить семейную разборку! Нет, если и говорить о сложившейся ситуации, о кризисе их семейной жизни и о любовнице, то не сейчас и не здесь.
Наталья вернулась на кухню и стала изучать содержимое мобильного Романа. Нет, ей не было стыдно, она имела полное право знать, с кем встречается муж. Хотя все и так было понятно.
Так и есть, последний входящий телефонный звонок – отнюдь не от Михаила, от Карины. Роман занес ее имя в записную книжку. Ну надо же, какая честь! Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, Наталья стала судорожно искать эсэмэски. Ага, вот и они!
«В пять у меня. К.» И что же ответил благоверный? Коротко – «ОК». Как же все просто. Чрезвычайно просто! Роман договаривался о встрече с любовницей в присутствии жены и сына! Неужели окончательно потерял совесть?
Шум воды в ванной стих. Роман завершил водные процедуры. Значит, в любой момент мог заметить исчезновение мобильного. Этого допустить нельзя!
Наталья бросилась в спальню, распахнула шкаф, схватила первое попавшееся полотенце, а затем опрометью ринулась в ванную. Краем глаза заметила Стасика, гладившего по шерстке мертвого хомяка. Надо же, почему Гоша умер именно сегодня? Но ведь такое когда-нибудь все равно происходит. Когда-нибудь…
Она зашла в ванную. Муж заметил Наталью и, улыбнувшись, произнес:
– Наташа, я вообще-то уже закончил мыться. Но, если хочешь, мы можем принять душ по-быстрому вдвоем!
Наталья протянула ему полотенце, загораживая спиной стиральную машинку, стоявшую в углу. И в тот же момент осторожно опуская на ее крышку мобильный мужа. Роман ничего не заметил. Какой же она стала лгуньей! Но разве ее благоверный лучше? Она, по крайней мере, не изменяет ему с первым встречным-поперечным! А вдруг это вовсе не интрижка, а… а начало нового семейного союза? Ведь Роман может по-новому влюбиться и заявить опостылевшей супруге, что бросает ее и уходит к другой!
– Спасибо, Наташа, но полотенце у меня имеется. И вообще, посмотри, что ты принесла! – заметил со смехом Роман, натягивая трусы.
Наталья перевела взгляд на то, что держала в руке, считая полотенцем. Это оказался пододеяльник! Она так торопилась, что взяла первое, что попалось под руку. Да и в спальне было темно…
– Извини! – обронила женщина, снова чувствуя, что ее охватывает беспричинная злость. Хотя почему беспричинная? Причина как раз имелась, и самая что ни на есть веская! Как надо себя вести в подобной ситуации? Этого Наталья не знала. И многое бы отдала, чтобы не узнать никогда.
– И кстати, сегодня тебе придется не только отвезти Стасика, но и забрать, – твердо произнесла Наталья. – У меня же семинар, придется допоздна задержаться. Сегодня ведь пятница.
Муж, причесывавшийся перед запотевшим зеркалом, вздрогнул. Его рука, сжимавшая гребенку, на мгновение замерла.
– Но я же работаю! – наконец заявил он. – У меня срочный заказ! Состоятельный клиент! Я не могу, Наташа! Мне же Мишка по этому поводу, собственно, только что и звонил. И эсэмэску прислал. Хочешь, покажу?
Несколько секунд Наталья боролось с искушением сказать: «Да, хочу!» Посмотрела бы она тогда, как муж стал выпутываться. Хотя такой ее ответ только возбудил бы у него ненужные подозрения. Ведь он предложил показать ей несуществующую эсэмэску от Михаила вовсе не для того, чтобы жена потребовала от него сделать это!
Наталья отмахнулась и словно невзначай спросила:
– И как долго ты будешь занят?
– Ну, мне придется ехать домой к клиенту… – протянул Михаил. – Он живет на проспекте Мира. Такой уж человек – если попросил приехать, то отказать ни за что нельзя. Я буду у него в пять. Думаю, к восьми освобожусь.
Три часа у любовницы! Хотя, с учетом вечерних пробок в Москве, скорее всего, час, не больше. А разве больше требуется? Прыг-скок в постель, а то и на кухонный стол – или даже под стол. Понятно, зачем он завел Карину! Интересно, сколько ей лет? Наверняка молоденькая. А Наталья что, выходит, старуха? В свои тридцать с хвостиком?
– Понятно… – произнесла тихо женщина, соображая, как же ей все-таки сорвать рандеву неверного мужа с пассией.
Конечно, можно встать в позу и заупрямиться, но сейчас это приведет к ненужному выяснению отношений с утра пораньше, причем в присутствии Стасика. Значит, нужно поставить Романа перед свершившимся фактом позднее, по телефону. Тогда шансов отвертеться у него не будет. И придется ему, вместо того чтобы расслабиться душой и в первую очередь, конечно же, телом у любовницы, забирать сына с дня рождения!
– Значит, договорились: ты подбросишь Стаську к Тиме. Тому ведь десять лет исполняется! А уж я его заберу.
– Договорились, – согласилась с наигранной легкостью Наталья, в голове которой созрел коварный план. Ничего у тебя, милый мой, не выйдет! Если ты считаешь, что сможешь обвести вокруг пальца свою глупую жену, кандидата медицинских наук, то жестоко ошибаешься!
Роман обернулся, затем улыбнулся и схватил лежавший за спиной жены на стиральной машинке мобильник.
– Ого, сколько уже времени! Кстати, ты сделала мне яичницу, Наташа?
– Забыла! – ответила та мстительно. Ну да, ей ведь некогда было заниматься приготовлением неверному мужу завтрака. Хотя и обещала…
Роман вздохнул и, ничего не сказав, вышел из ванной.
Время, что правда, то правда, неумолимо бежало вперед. Без двадцати семь, а она еще не готова! А ведь в девять начало семинара! С учетом утренних пробок ей нужно выйти из дома самое позднее через двадцать минут!
Муж, громыхая сковородой, готовил себе новую яичницу. Наталья зашла в спальню, желая переодеться. И увидела Стасика, еще в пижаме, сидевшего на ковре, около шкафа. Между ног мальчика стоял продолговатый ящичек из сосны, крышка которого лежала на полу. В руках Стасик держал мертвого хомяка Гошу и, поглаживая его по рыжей шерстке, что-то нашептывал. А около шкафа валялась груда бумаг.
Сын был еще не готов! Наталья хотела было рявкнуть на сына, но слова застряли у нее в горле. Потому что она поняла, что за ящичек находится у ног Стасика. И что за бумаги лежат около шкафа.
Это был ее ящичек – с рисунками, некоторым из коих больше двух десятков лет! С ее рисунками ДВЕРИ! Она хранила ящичек в глубинах платяного шкафа, там, куда ни муж, ни позднее сын никогда по определению не должны были лазить.
Но надо же такому случиться – Стасик отыскал шкатулку. Что ж, сама виновата: вытаскивая из шкафа полотенце, оказавшееся в действительности пододеяльником, оставила дверцу открытой. Еще бы, ведь спешила в ванную, чтобы вернуть на место мобильный Романа. А Стасик, искавший подходящий «саркофаг» для обожаемого питомца, залез в шкаф – и наткнулся на тайник.
Мальчик, поцеловав хомяка в мордочку, осторожно опустил его на дно ящичка. Наталья же ринулась к груде рисунков. Женщину буквально трясло.
– Ты, ты… Как ты посмел, негодный мальчишка! – выплюнула она в лицо сыну.
Стасик в недоумении уставился на мать, превратившуюся в фурию.
– Маленький мерзавец! Кто тебе разрешил сюда лазить? Я тебя накажу за это!
Злобные, несправедливые слова срывались с губ Натальи до ужаса легко. Она выхватила ящичек из рук опешившего мальчика, перевернула его и вытряхнула тельце Гоши на ковер.
Стасик, лицо которого смешно исказилось, заревел. И, бросившись на колени, подобрал хомяка.
– Гоша, Гошенька… Ему же больно, мама! Что ты наделала? Он хоть и мертвый, но все равно чувствует! Потому что мертвые тоже чувствуют! Я это знаю! Знаю!
В другое бы время Наталью заинтересовали бы слова сына, но в данный момент ей было не до того. Она принялась судорожно подбирать и складывать рисунки обратно в ящичек. Плачущий сын, прижимая к груди хомяка, вылетел из спальни в коридор, столкнувшись на пороге со встревоженным, застегивающим на ходу рубашку Романом.
– Что у вас стряслось? – спросил муж с удивлением. – Почему Стасик плачет?
– Ты разве забыл? Его любимый хомяк околел! – выкрикнула Наталья, тут же приказывая себе собраться.
Несколько листов выскользнули у нее из рук и плавно спланировали под ноги Роману. Нет, он не должен видеть рисунки! Никто не должен видеть, никто не должен знать! Это ее тайна, ее кошмар!
– Гм, он вроде бы принял весть о кончине Гоши весьма стойко, – заметил муж, подбирая один из листов. – Чего сейчас-то разревелся? Или ты что-то сказала ему не то, Наташа?
– Почему именно я? – воскликнула Наталья, кидаясь к мужу с явным намерением вырвать у него лист с изображением ДВЕРИ. – А ты что у нас, святой? Святой Роман, ну как же, как же! Святой Роман, всегда делающий все правильно! И всегда готовый до самого вечера трудиться на благо фирмы у богатого клиента, выполняя очередной срочный заказ!
На языке вертелось имя Карины, но в самую последнюю секунду Наталья все же совладала с гневом. Не хватало только сейчас устроить семейную разборку! Нет, если и говорить о сложившейся ситуации, о кризисе их семейной жизни и о любовнице, то не сейчас и не здесь.