Тут Наталья вспомнила о пропущенных звонках. До того как на связь вышел «шутник», она ведь намеревалась прослушать сообщение, оставленное супругом на ее автоответчик. Надо его включить все-таки, а уж потом позвонить Ире. И в течение пятнадцати минут та разрулит ситуацию!
Набрав номер своего автоответчика, Наталья поднесла к уху мобильник. Сначала послышался ее собственный голос, просивший оставить сообщение, затем последовал долгий гудок – и зазвучал голос Романа.
Наталья окаменела. Первые же слова разрушили иллюзию, которую она сама же себе и создала. Нет, ничегошеньки не было в порядке! Все было плохо, очень плохо!
– Наташа, мы попали в аварию. Со мной все более-менее в порядке. Стасик же… Врачи его увезли в Склиф. На вертолете. Меня тоже туда доставят. Приезжай как можно скорее. Я тебя очень сильно люблю! Наташа…
Голос Романа – тихий, безжизненный. А на заднем плане слышались гудки автомобилей, взволнованные голоса, чьи-то крики, завывание сирен. Звонок был самым что ни на есть настоящим.
Роман и Стасик действительно попали в аварию! Значит, не было никакого розыгрыша, тот, кто звонил ей, не обманывал! А она не хотела верить, упорно не хотела верить…
Женщина попыталась перезвонить мужу, но «абонент был временно недоступен», потом включился автоответчик. Ей надо в Склиф! Как можно быстрее! И почему она еще стоит посреди кухни и тупо смотрит на дисплей мобильного?
Наталья метнулась в прихожую, сбросила домашние тапочки, сунула ступни в туфли. Затем распахнула входную дверь. Пальто, забыла про пальто! Да черт с ним, с пальто… Но где же сумочка с ключами от автомобиля и документами?
Пришлось возвращаться на кухню. Сумочки там не было. И в прихожей тоже. Она отыскалась только в спальне, на комоде, рядом с ящичком, в котором покоился хомяк Гоша. А на полу лежала груда листков – ее собственных рисунков, на которых была изображена ДВЕРЬ.
Наталья схватила сумочку и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью. И только потом вспомнила, что свет на кухне так и остался гореть. Ну ничего, ничего, это совершеннейшая мелочь!
Кнопка вызова лифта горела, значит, подъемник был занят. Наталья кинулась к лестнице. Где-то на седьмом или шестом этаже едва не врезалась в группу гогочущих подростков, куривших на лестничной клетке. Один из них процедил:
– Бабка, смотри, куда прешь! А то в следующий раз я тебе…
Судя по всему, парень добавил какую-то пошлость, но слова потонули в гоготе его дружков. Но Наталье было не до того – растолкав мальчишек, она неслась дальше вниз. Пару раз у нее подвернулся каблук – туфли никак не были предназначены для того, чтобы перескакивать сломя голову через три ступеньки.
В голове у Наташи стучала одна и та же мысль – Роман и Стасик попали в аварию… Стасика транспортировали в Склиф на вертолете…
Наконец она выскочила на улицу и ринулась к «Мазде». Прыгнула за руль, ловким движением засунула ключ в замок зажигания и дала задний ход, едва не столкнувшись с автомобилем одного из соседей, как раз подъезжавшим к дому.
Вторая опасная ситуация за сегодняшний вечер! Но ведь ничего же не случилось. А Роман и Стасик попали в аварию, самую настоящую!
Сосед, судя по всему, желал во что бы то ни стало выяснить отношения, вылез из салона своей «БМВ» и двинулся в сторону Натальи. Но та и не подумала выходить – надавила педаль газа и промчалась мимо удивленного и разозленного субъекта, вздымающего унизанные золотыми печатками руки к ночному небу.
Выруливая на соседнюю улицу, Наталья бросила взгляд на многоэтажку, в которой находилась ее квартира. Нет, их квартира! Вернее, конечно же, квартира, где жила их маленькая, но дружная семья.
И заметила окно кухни – из него лился призрачный свет, который перемежался короткими интервалами всепоглощающей тьмы. Да, определенно ей надо на томографию. Или, что гораздо хуже, к психиатру. Потому что опухоль или аневризму можно удалить, а что делать с серьезным душевным расстройством? Его даже лучший нейрохирург не вырежет.
Впрочем, о чем она думает! Забыть, забыть о томографии! И о галлюцинациях, и о ДВЕРИ! Потому что речь шла сейчас не о ней, Наталье Тогобицкой, а о ее муже и сыне!
Женщина приказала себе успокоиться, хотя это было сложно. Но она обязана, просто обязана взять себя в руки. Не хватало еще, чтобы на пути в Склиф, где находились попавшие в аварию Роман и Стасик, она сама угодила в ДТП…
По салону разносилась классическая музыка. Наталья, вцепившись левой рукой в руль, принялась судорожно искать информационную программу. Вертолет… Стасика отвезли в Склиф на вертолете… Что-то такое, как раз про вертолет, она слышала по пути домой. Но не придала новости значения. Там речь шла об аварии на проспекте Мира…
– Последние новости о происшествии на проспекте Мира, – наконец донесся до нее голос диктора. – Сегодня около семнадцати часов там имело место очередное ДТП с участием сановного автомобиля с мигалкой. Бронированный «Мерседес», принадлежащий, по нашим сведениям, одному чрезвычайно влиятельному и состоятельному бизнесмену, на большой скорости выехал, как утверждают многочисленные очевидцы, на встречную полосу, что привело к столкновению с автомашиной марки «Фольксваген Пассат». За рулем последнего находился тридцативосьмилетний мужчина, а на заднем сиденье сидел его девятилетний сын. «Мерседес» получил минимальные повреждения, однако бизнесмен был доставлен в одну из закрытых частных клиник. Ехавшим в «Фольксвагене» не повезло гораздо больше – «Мерседес» протаранил его по скользящей, основной удар пришелся не на капот, а на заднюю часть транспортного средства. Ребенок, находившийся на заднем сиденье, получил чрезвычайно серьезные травмы позвоночника и головного мозга. А водитель «Фольксвагена», Роман Т., отец мальчика, отделался гораздо менее тяжелыми повреждениями. Оба доставлены в Институт скорой помощи имени Склифосовского, где в данный момент их оперируют. Состояние бизнесмена, владельца «Мерседеса», стабильное, у него легкая травма колена. У нас на связи очевидец этого кошмарного происшествия. Итак, послушаем Илью!
Наталья тотчас выключила радио. Нет, не надо ей подробностей сейчас! Хотя ведь рано или поздно придется услышать о том, что случилось. Но ей было достаточно знать, что авария вообще имела место. Ну почему нельзя повернуть время вспять?
Вопрос был праздный, поэтому мысли переключились на другое. Итак, Роман и Стасик находятся в реанимации. А за сыном прилетел даже вертолет МЧС. Как только что сказал диктор: у ребенка чрезвычайно серьезные травмы позвоночника и головного мозга… Звучит, конечно, ужасно, но это вовсе не значит, что здоровью и жизни Стасика угрожает реальная опасность.
Или она просто пытается убедить себя в том, что все в порядке – если не в полном, то хотя бы в относительном? Именно по этой причине ей нужно как можно скорее попасть в Склиф!
Глава 11
Набрав номер своего автоответчика, Наталья поднесла к уху мобильник. Сначала послышался ее собственный голос, просивший оставить сообщение, затем последовал долгий гудок – и зазвучал голос Романа.
Наталья окаменела. Первые же слова разрушили иллюзию, которую она сама же себе и создала. Нет, ничегошеньки не было в порядке! Все было плохо, очень плохо!
– Наташа, мы попали в аварию. Со мной все более-менее в порядке. Стасик же… Врачи его увезли в Склиф. На вертолете. Меня тоже туда доставят. Приезжай как можно скорее. Я тебя очень сильно люблю! Наташа…
Голос Романа – тихий, безжизненный. А на заднем плане слышались гудки автомобилей, взволнованные голоса, чьи-то крики, завывание сирен. Звонок был самым что ни на есть настоящим.
Роман и Стасик действительно попали в аварию! Значит, не было никакого розыгрыша, тот, кто звонил ей, не обманывал! А она не хотела верить, упорно не хотела верить…
Женщина попыталась перезвонить мужу, но «абонент был временно недоступен», потом включился автоответчик. Ей надо в Склиф! Как можно быстрее! И почему она еще стоит посреди кухни и тупо смотрит на дисплей мобильного?
Наталья метнулась в прихожую, сбросила домашние тапочки, сунула ступни в туфли. Затем распахнула входную дверь. Пальто, забыла про пальто! Да черт с ним, с пальто… Но где же сумочка с ключами от автомобиля и документами?
Пришлось возвращаться на кухню. Сумочки там не было. И в прихожей тоже. Она отыскалась только в спальне, на комоде, рядом с ящичком, в котором покоился хомяк Гоша. А на полу лежала груда листков – ее собственных рисунков, на которых была изображена ДВЕРЬ.
Наталья схватила сумочку и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью. И только потом вспомнила, что свет на кухне так и остался гореть. Ну ничего, ничего, это совершеннейшая мелочь!
Кнопка вызова лифта горела, значит, подъемник был занят. Наталья кинулась к лестнице. Где-то на седьмом или шестом этаже едва не врезалась в группу гогочущих подростков, куривших на лестничной клетке. Один из них процедил:
– Бабка, смотри, куда прешь! А то в следующий раз я тебе…
Судя по всему, парень добавил какую-то пошлость, но слова потонули в гоготе его дружков. Но Наталье было не до того – растолкав мальчишек, она неслась дальше вниз. Пару раз у нее подвернулся каблук – туфли никак не были предназначены для того, чтобы перескакивать сломя голову через три ступеньки.
В голове у Наташи стучала одна и та же мысль – Роман и Стасик попали в аварию… Стасика транспортировали в Склиф на вертолете…
Наконец она выскочила на улицу и ринулась к «Мазде». Прыгнула за руль, ловким движением засунула ключ в замок зажигания и дала задний ход, едва не столкнувшись с автомобилем одного из соседей, как раз подъезжавшим к дому.
Вторая опасная ситуация за сегодняшний вечер! Но ведь ничего же не случилось. А Роман и Стасик попали в аварию, самую настоящую!
Сосед, судя по всему, желал во что бы то ни стало выяснить отношения, вылез из салона своей «БМВ» и двинулся в сторону Натальи. Но та и не подумала выходить – надавила педаль газа и промчалась мимо удивленного и разозленного субъекта, вздымающего унизанные золотыми печатками руки к ночному небу.
Выруливая на соседнюю улицу, Наталья бросила взгляд на многоэтажку, в которой находилась ее квартира. Нет, их квартира! Вернее, конечно же, квартира, где жила их маленькая, но дружная семья.
И заметила окно кухни – из него лился призрачный свет, который перемежался короткими интервалами всепоглощающей тьмы. Да, определенно ей надо на томографию. Или, что гораздо хуже, к психиатру. Потому что опухоль или аневризму можно удалить, а что делать с серьезным душевным расстройством? Его даже лучший нейрохирург не вырежет.
Впрочем, о чем она думает! Забыть, забыть о томографии! И о галлюцинациях, и о ДВЕРИ! Потому что речь шла сейчас не о ней, Наталье Тогобицкой, а о ее муже и сыне!
Женщина приказала себе успокоиться, хотя это было сложно. Но она обязана, просто обязана взять себя в руки. Не хватало еще, чтобы на пути в Склиф, где находились попавшие в аварию Роман и Стасик, она сама угодила в ДТП…
По салону разносилась классическая музыка. Наталья, вцепившись левой рукой в руль, принялась судорожно искать информационную программу. Вертолет… Стасика отвезли в Склиф на вертолете… Что-то такое, как раз про вертолет, она слышала по пути домой. Но не придала новости значения. Там речь шла об аварии на проспекте Мира…
– Последние новости о происшествии на проспекте Мира, – наконец донесся до нее голос диктора. – Сегодня около семнадцати часов там имело место очередное ДТП с участием сановного автомобиля с мигалкой. Бронированный «Мерседес», принадлежащий, по нашим сведениям, одному чрезвычайно влиятельному и состоятельному бизнесмену, на большой скорости выехал, как утверждают многочисленные очевидцы, на встречную полосу, что привело к столкновению с автомашиной марки «Фольксваген Пассат». За рулем последнего находился тридцативосьмилетний мужчина, а на заднем сиденье сидел его девятилетний сын. «Мерседес» получил минимальные повреждения, однако бизнесмен был доставлен в одну из закрытых частных клиник. Ехавшим в «Фольксвагене» не повезло гораздо больше – «Мерседес» протаранил его по скользящей, основной удар пришелся не на капот, а на заднюю часть транспортного средства. Ребенок, находившийся на заднем сиденье, получил чрезвычайно серьезные травмы позвоночника и головного мозга. А водитель «Фольксвагена», Роман Т., отец мальчика, отделался гораздо менее тяжелыми повреждениями. Оба доставлены в Институт скорой помощи имени Склифосовского, где в данный момент их оперируют. Состояние бизнесмена, владельца «Мерседеса», стабильное, у него легкая травма колена. У нас на связи очевидец этого кошмарного происшествия. Итак, послушаем Илью!
Наталья тотчас выключила радио. Нет, не надо ей подробностей сейчас! Хотя ведь рано или поздно придется услышать о том, что случилось. Но ей было достаточно знать, что авария вообще имела место. Ну почему нельзя повернуть время вспять?
Вопрос был праздный, поэтому мысли переключились на другое. Итак, Роман и Стасик находятся в реанимации. А за сыном прилетел даже вертолет МЧС. Как только что сказал диктор: у ребенка чрезвычайно серьезные травмы позвоночника и головного мозга… Звучит, конечно, ужасно, но это вовсе не значит, что здоровью и жизни Стасика угрожает реальная опасность.
Или она просто пытается убедить себя в том, что все в порядке – если не в полном, то хотя бы в относительном? Именно по этой причине ей нужно как можно скорее попасть в Склиф!
Глава 11
В Институт скорой помощи имени Склифосовского Наталья прибыла собранной, подтянутой, суровой. И там сразу она наткнулась на невзрачного мужчину с начинающейся лысиной и с чахлыми, песочного цвета усиками, одетого в кожаную куртку. Им оказался ее недавний телефонный собеседник, оперуполномоченный Иванченко.
Работник МУРа, размахивая руками, принялся что-то Наталье путано и сумбурно объяснять, одновременно подсовывая какие-то бумаги и требуя, чтобы она их подписала. Тогобицкая отшвырнула руку мужчины, заявив:
– Ничего я подписывать не собираюсь. Единственное, что меня сейчас интересует, так это состояние моего мужа и сына! Где они? Я могу их видеть?
Иванченко смутился, запихнул бумаги в папку, сунул ее под мышку и стал снова нести несусветную чушь, упирая на то, что произошедшее – невероятная трагедия для всех и что лучше разрешить дело полюбовно. Мол, госпожа Тогобицкая может быть спокойна – ее мужа поставят на ноги. Средства для этого найдутся, даже если потребуется дорогостоящее лечение за границей, в лучших, элитных клиниках.
Тут Иванченко смолк, потому что рядом возник вальяжный, солидный господин, облаченный в стильное пальто с меховым воротником, под которым виднелся дорогущий костюм. Лицо субъекта показалось Наталье смутно знакомым. В левой руке вновь прибывший держал толстенный портфель из крокодиловой кожи с золотыми замочками.
Мужчина взял в свои ладони руку Натальи и заговорил грудным голосом с отеческими интонациями:
– Конечно же, вас тотчас проводят к мужу и сыну – как только это станет возможным. Но они оба сейчас в операционной. Однако причин для волнений нет – повреждения хоть и многочисленные, однако не такие тяжелые, как показалось на первый взгляд. Да и врачи здесь работают просто великолепные!
Голос господина в шикарном пальто был медовым, но Наталья чувствовала фальшь. Чего он хочет от нее? И вообще, кто он такой?
– Меня зовут Генрих Минц. Наталья Валентиновна, разрешите угостить вас кофе… С вами обязательно побеседует заведующий отделением, однако он в данный момент находится в операционной.
Генрих Минц, конечно же! Известный на всю Москву, нет, на всю Россию адвокат, частенько мелькающий в разного рода интеллектуальных и псевдоинтеллектуальных телепрограммах, в совсем даже не интеллектуальных ток-шоу, а также на различного рода вернисажах, приемах и фуршетах. Наталья вспомнила – Ира, сестра Романа, сама адвокат, отзывалась о своем маститом коллеге крайне пренебрежительно, заметив как-то, что тот готов сам пойти на преступление, лишь бы добиться благоприятного для своего клиента исхода дела и шумного паблисити для самого себя. Впрочем, кажется, у Ирины когда-то, на заре ее юридической карьеры, был бурный роман с Минцем, завершившийся подлинной катастрофой. Деталей Наталья не знала. Клиенты у Минца были, конечно же, не простые смертные, а исключительно богатые, очень богатые и даже очень, очень и очень богатые и влиятельные личности.
Наталья хотела спросить, что Минц делает в Склифе и какое отношение адвокат имеет ко всему происходящему, однако неловко было атаковать его таким образом сразу.
В их распоряжение был предоставлен чей-то кабинет. Генрих Минц отодвинул стул, приглашая Наталью усесться за стол.
– Вам в вашей нынешней ситуации просто необходим крепкий кофе. И я уже позаботился, чтобы его принесли, – произнес он.
В дверь постучали. На пороге возникла миловидная девица, державшая в руках поднос с фарфоровым кофейником, такими же чашечками и с корзиночкой пряников.
Меньше всего Наталья хотела что-то пить и есть, однако отвязаться от Генриха Минца было невозможно. Он сам налил кофе в чашку и поставил ее перед ней. Тогобицкая сделала крошечный глоток. Адвокат внимательно наблюдал за ней и добавил:
– На вас ведь лица нет… Пейте, пейте! Это придаст вам сил.
Наталья обратила внимание на то, что себе Минц кофе не налил. Тот, верно интерпретировав ее удивленный взгляд, мягко заметил:
– У меня, знаете ли, гипертония, так что кофе и сладости противопоказаны. А вот вам нужны и кофеин, и углеводы. Ну что же вы, пейте!
Нехотя женщина снова отхлебнула из чашки. Кофе был обжигающим – и при этом со странным, едва уловимым металлическим привкусом. Поставив чашку на блюдце, Наталья заговорила:
– Я хочу знать, что именно произошло. Каково состояние моего мужа и сына? И кто в конце концов виноват в ДТП?
Минц развел руками:
– Последний вопрос предстоит выяснить следствию. Однако… Однако открою вам секрет, Наталья Валентиновна. Так уж получилось, что я оказался свидетелем этой ужасной аварии. Я как раз ехал из суда по проспекту Мира и мог отлично видеть все, что имело место.
Работник МУРа, размахивая руками, принялся что-то Наталье путано и сумбурно объяснять, одновременно подсовывая какие-то бумаги и требуя, чтобы она их подписала. Тогобицкая отшвырнула руку мужчины, заявив:
– Ничего я подписывать не собираюсь. Единственное, что меня сейчас интересует, так это состояние моего мужа и сына! Где они? Я могу их видеть?
Иванченко смутился, запихнул бумаги в папку, сунул ее под мышку и стал снова нести несусветную чушь, упирая на то, что произошедшее – невероятная трагедия для всех и что лучше разрешить дело полюбовно. Мол, госпожа Тогобицкая может быть спокойна – ее мужа поставят на ноги. Средства для этого найдутся, даже если потребуется дорогостоящее лечение за границей, в лучших, элитных клиниках.
Тут Иванченко смолк, потому что рядом возник вальяжный, солидный господин, облаченный в стильное пальто с меховым воротником, под которым виднелся дорогущий костюм. Лицо субъекта показалось Наталье смутно знакомым. В левой руке вновь прибывший держал толстенный портфель из крокодиловой кожи с золотыми замочками.
Мужчина взял в свои ладони руку Натальи и заговорил грудным голосом с отеческими интонациями:
– Конечно же, вас тотчас проводят к мужу и сыну – как только это станет возможным. Но они оба сейчас в операционной. Однако причин для волнений нет – повреждения хоть и многочисленные, однако не такие тяжелые, как показалось на первый взгляд. Да и врачи здесь работают просто великолепные!
Голос господина в шикарном пальто был медовым, но Наталья чувствовала фальшь. Чего он хочет от нее? И вообще, кто он такой?
– Меня зовут Генрих Минц. Наталья Валентиновна, разрешите угостить вас кофе… С вами обязательно побеседует заведующий отделением, однако он в данный момент находится в операционной.
Генрих Минц, конечно же! Известный на всю Москву, нет, на всю Россию адвокат, частенько мелькающий в разного рода интеллектуальных и псевдоинтеллектуальных телепрограммах, в совсем даже не интеллектуальных ток-шоу, а также на различного рода вернисажах, приемах и фуршетах. Наталья вспомнила – Ира, сестра Романа, сама адвокат, отзывалась о своем маститом коллеге крайне пренебрежительно, заметив как-то, что тот готов сам пойти на преступление, лишь бы добиться благоприятного для своего клиента исхода дела и шумного паблисити для самого себя. Впрочем, кажется, у Ирины когда-то, на заре ее юридической карьеры, был бурный роман с Минцем, завершившийся подлинной катастрофой. Деталей Наталья не знала. Клиенты у Минца были, конечно же, не простые смертные, а исключительно богатые, очень богатые и даже очень, очень и очень богатые и влиятельные личности.
Наталья хотела спросить, что Минц делает в Склифе и какое отношение адвокат имеет ко всему происходящему, однако неловко было атаковать его таким образом сразу.
В их распоряжение был предоставлен чей-то кабинет. Генрих Минц отодвинул стул, приглашая Наталью усесться за стол.
– Вам в вашей нынешней ситуации просто необходим крепкий кофе. И я уже позаботился, чтобы его принесли, – произнес он.
В дверь постучали. На пороге возникла миловидная девица, державшая в руках поднос с фарфоровым кофейником, такими же чашечками и с корзиночкой пряников.
Меньше всего Наталья хотела что-то пить и есть, однако отвязаться от Генриха Минца было невозможно. Он сам налил кофе в чашку и поставил ее перед ней. Тогобицкая сделала крошечный глоток. Адвокат внимательно наблюдал за ней и добавил:
– На вас ведь лица нет… Пейте, пейте! Это придаст вам сил.
Наталья обратила внимание на то, что себе Минц кофе не налил. Тот, верно интерпретировав ее удивленный взгляд, мягко заметил:
– У меня, знаете ли, гипертония, так что кофе и сладости противопоказаны. А вот вам нужны и кофеин, и углеводы. Ну что же вы, пейте!
Нехотя женщина снова отхлебнула из чашки. Кофе был обжигающим – и при этом со странным, едва уловимым металлическим привкусом. Поставив чашку на блюдце, Наталья заговорила:
– Я хочу знать, что именно произошло. Каково состояние моего мужа и сына? И кто в конце концов виноват в ДТП?
Минц развел руками:
– Последний вопрос предстоит выяснить следствию. Однако… Однако открою вам секрет, Наталья Валентиновна. Так уж получилось, что я оказался свидетелем этой ужасной аварии. Я как раз ехал из суда по проспекту Мира и мог отлично видеть все, что имело место.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента