Антонова Анна Евгеньевна. Письмо звездному мальчику

   – Ого, «Гардероб партера», – прочитала она вывеску.
   – В смысле – только для белых? – съехидничала я.
   – А, неважно, пошли, – потянула она.
   – Но у нас же балкон второго яруса…
   – И что, ты правда собираешься там сидеть?
   – А где же мы будем сидеть? – удивилась я.
   – В партере, конечно, – уверенно сказала Юлька и потащила меня к элитному гардеробу, на ходу снимая куртку.
   Раздевшись, она направилась к билетерше и купила программку.
   – Надо же, повезло нам, – сказала подружка, раскрыв буклетик. – Сегодня Теркин играет.
   – А в чем повезло-то? – не поняла я. – Ты ж еще дома посмотрела, что он Ла Моль.
   – Да в том, что тут два состава, – терпеливо, как дурочке, объяснила она. – Их обычно на сайте вешают. Мы с тобой проверить не догадались, но сегодня все равно играет тот, кто нам нужен, из чего я и делаю вывод о нашем исключительном везении.
   – Ну и ладно, – надулась я. – Повезло и повезло. Лучше скажи, где мы будем сидеть, если не на балконе второго яруса.
   – Придем в партер после третьего звонка и сядем на свободные места, – легкомысленно заявила она.
   – Ну конечно, – хмыкнула я. – Так их нам и приготовили!
   – Всегда места остаются, – отмахнулась Юлька.
   Публика прогуливалась по фойе самая разнообразная: и шикарная, и обычная вроде нас. Попадались девчонки с цветами, они перешептывались и хихикали.
   – Фанатки, – со знанием дела кивнула Юлька. – Наши конкурентки.
   – А мы разве фанатки? – удивилась я.
   – Конкурентки на наши места в партере, – пояснила она.
   Я вздохнула:
   – Не думала, что ходить в театр так сложно.
 
   Юлькин аттракцион с заниманием мест в партере прошел на удивление гладко: свободные и правда нашлись, даже соревноваться с фанатками не пришлось. Правда, в разных концах зала – усадив меня, она отправилась через проход в левую часть партера. Несколько неприятных минут до начала спектакля – и вот наконец гаснет свет, можно вздохнуть спокойно: никто уже не придет, не прогонит с неправедно занятого кресла.
   Заиграл оркестр – я уже знала, что это увертюра. А потом на сцене появился он… И я с огорчением поняла, что нам все-таки не повезло – играет другой актер, а в Юлькиной программке, видимо, ошибка. И думала так ровно до того момента, пока он не запел… До этого никакая сила не смогла бы убедить меня, что Ленского и Ла Моля играет один и тот же актер. Но, как я читала, голос труднее всего изменить.
   Я уже видела кучу фильмов, снятых по «Королеве Марго»: от откровенно попсового отечественного телесериала до страшного и мрачного французского фильма, скачанного Юлькой из Сети и с большими предосторожностями просмотренного нами тайком от взрослых. И ни там, ни там мне не понравился мой любимый персонаж: в нашем сериале он был невнятным блондином, а во французском ужастике – мужественным мачо. И вот наконец я увидела его: настоящего Ла Моля…
   Занавес закрылся, и народ потянулся из зала, почему-то обсуждая совсем не спектакль, а какие-то свои дела А я все сидела на месте, не в силах избавиться от наваждения.
   – Лер! – позвала меня Юлька, и только тогда я очнулась и выползла следом за ней в фойе.
   Я ждала и боялась простого человеческого вопроса «Ну как тебе?», но подружка его так и не задала. Она увлеченно листала программку, бормоча:
   – Ну как же его?..
   Не успела я удивиться и сострить на тему незабываемой фамилии «Теркин», как она радостно воскликнула:
   – А, вот! Коконас – Михаил Горин.
   – Какой Коконас? Какой Горин? – с досадой повторила я, злясь, что не успеваю за полетом ее мысли.
   – Классный! – протянула она и смерила меня скептическим взглядом: – Понятно, что тебе не понравился. Он сильный и злой. А ты ведь любишь, чтобы можно было жалеть…
   – Погоди, Юлька, – я помотала головой. – Мы вообще-то на Теркина смотреть пришли, не забыла? И у тебя вовсе не было идеи его жалеть.
   – Ну да, ничего твой Теркин, конечно, – пожала плечами она, а я удивилась, когда это он успел стать моим. – Но Коконас…
   Я вдруг вспомнила, как, читая книжку еще до просмотра всяческих экранизаций, искренне полагала, что ударение в имени этого персонажа надо ставить на средний слог. В итоге друг благородного Ла Моля превращался у меня в маловразумительного Коко€наса. История была смешная, но рассказывать ее Юльке почему-то не захотелось, вместо этого я повторила:
   – Сильный и злой? Ну и ладно, а вот мне больше нравится слабый и добрый!
   Такая характеристика любимого персонажа была явной натяжкой: Ла Моль в исполнении Теркина выглядел утонченным и романтичным, но никак не слабым. В то время как роль его друга Коконаса досталась высоченному широкоплечему парню с копной темных кудрявых волос – сразу было понятно, что своих. Но тут раздался третий звонок, и доказать я ничего не успела – мы поспешили вернуться в зал.
   С каким-то болезненным любопытством я ждала пыток и казней – интересно, как им удастся передать это в мюзикле. Наверняка просто споют грустную песенку и закроют занавес. Типа – догадайся сам, кто знает, тот поймет… Я недооценила авторов либретто! Мучили главных героев вполне натурально, и песни при этом пели вовсе не они, а палач. Сцена казни тоже была показана настолько реалистично, что в решающий момент я даже зажмурилась.
   На поклоне наш друг Теркин выглядел довольным донельзя. Еще бы – собрать столько цветов и пакетиков с подарками!
   Я скользнула взглядом по вышедшим на поклон актерам и зацепилась за хмурое лицо, маячившее возле самых кулис. Это был младший брат короля, герцог… как же его… в общем, довольно жалкий и ничтожный персонаж. Но главным сейчас было вовсе не имя, а лицо: один уголок рта у него уехал вверх, и с такой кривой ухмылкой брат короля смотрел в зал с откровенным пренебрежением.
   Я дернула за рукав подошедшую ко мне подругу:
   – Юльк, смотри!
   Она перевела взгляд в указанном направлении и скептически протянула:
   – Даа…
   – Как его зовут, не помнишь?
   – Этого младшего герцога? – задумалась Юлька. – Не, не помню. Сейчас выйдем и в программке посмотрим.
 
   Мы не стали торопиться в гардероб и остановились в фойе. Юлька развернула программку:
   – Так, герцог Алансонский. Алексей Шмаров.
   – Хватит прикалываться, – поморщилась я.
   – Кто прикалывается? – возмутилась она. – Сама посмотри!
   Она сунула мне под нос программку, я вгляделась в ровные строчки и неуверенно хихикнула. Она кивнула:
   – Жалко, что не Антон. Но тоже с прекрасной звучной фамилией. И еще один непризнанный гений.
   – Почему еще один? – зацепилась я. – А первый кто?
   – Да никто, – отмахнулась она, и я не стала настаивать, поняв, что скорее всего в виду имеется непризнанный интернет-гений Антоша Дворецкий, а вовсе на местная звезда Антон Теркин.
   Мы подошли к гардеробу, когда очередь уже почти рассосалась. Не спеша оделись и вышли из театра в теплый влажный весенний вечер.
   – Где же все эти фанатки были, когда он Ленского играл? – вслух задумалась я.
   – Может, они не знают?
   – Да конечно!
   – Даже если и знают – наверняка сходили один раз в ознакомительных целях, и все. Вот мы с тобой – неужели пойдем еще раз на оперу?
   – Да ни за что на свете! – пылко воскликнула я. И тут же задумалась: – Хотя там поют живьем…
   – А здесь под фонограмму, что ли? – удивилась Юлька.
   Я смутилась, но пояснила:
   – Просто звук шел не со сцены, а откуда-то сбоку, из колонок…
   – Ох, Лера, ну ты и темнота, – вздохнула она. – Конечно, звук через колонки идет. Потому что они поют с радиомикрофонами! Не заметила такие маленькие микрофончики на одежде?
   – Ну заметила, – совсем смутилась я. – Только подумала, что это так, для отвода глаз… – И без перехода подумала вслух: – Но если дарить ему цветы, это надо делать явно не здесь.
   Юлька удивленно посмотрела на меня:
   – Ты собралась дарить Теркину цветы?
   – Шучу, – поспешила откреститься я. – Лучше подарим Шмарову. То-то он удивится!
   – Чему это он удивится?
   – Ну как… Болтается он в этом спектакле на какой-то роли пятнадцатого плана, даже на поклоне чуть ли не за кулисами стоит. Девицы с вениками к исполнителям главных ролей в очередь выстраиваются, а он на все это любуется и ухмыляется ехидно, типа: а нам и не надо, мы и не хотели, мы так просто постоять пришли. И тут к нему подходит девчонка с роскошным букетом…
   – Даа, вот у него физиономия будет! – хихикнула Юлька. – Вижу, он тебе сразу понравился. Ну да, тебя же тянет ко всяким несчастным типам, которых хочется пожалеть…
   Я не успела ничего возразить, потому что она, оглядевшись, потащила меня к уличной афишной тумбе:
   – Когда там следующий спектакль?
   – Мы что, пойдем на следующий спектакль? – вяло возмутилась я.
   Юлька остановилась и удивленно посмотрела на меня:
   – Ну если ты не хочешь…
   – Только на следующей неделе! – перебила я, дальнозорко всмотревшись в репертуар.

Глава 4
Роман в блогах

   Время до следующего спектакля мы провели с пользой: раскопали об Антоне Теркине и Михаиле Горине практически все, что было в Интернете. Впрочем, копать особенно глубоко не пришлось – информация дублировалась от сайта к сайту практически в неизменном виде. Так что, кроме скудных биографических сведений – родился, учился, работал, – ничем особенным разжиться не удалось. Фанатские же форумы, которые тоже имелись в изобилии, читать – не говоря уже о том, чтобы там писать! – было решительно невозможно.
   – Ну вот же дуры-то! – ругалась Юлька, вчитываясь в очередные сопливые писки и визги о том, какие Антошечка и Мишенька клевые.
   Отдельной строкой шли воспоминания и впечатления о том, как Антошечку или Мишеньку удалось подстеречь возле служебного входа, кто что при этом сказал и сделал.
   – Юлька, – потрясенно проговорила я. – И что, мы скоро такими же станем? Будем бегать к служебному входу, и вообще…
   – Не волнуйся, – утешила она. – Цели у нас исключительно высокодуховные, поэтому будем созерцать прекрасное на почтительном отдалении. Кстати, о прекрасном, – оживилась она. – Посмотрим-ка, что нам поведает Всемирная сеть о великом актере всех времен.
   – Вроде посмотрели уже? – удивилась я, но Юлька не ответила, энергично забивая в строку поисковика «Алексей Шмаров».
   Всемирная сеть оказалась на редкость мало осведомлена о личной и творческой жизни великого актера всех времен: собственно, кроме скудной информации о том, что он окончил Музыкальное училище имени Гнесиных, участвует в мюзикле «Королева Марго» и еще каком-то детском спектакле, нам ничего накопать не удалось.
   – Не понимаю, – я пожала плечами. – Вроде симпатичный, поет хорошо…
   – Может, он сам не хочет.
   – Чего?
   – Ну, славы всей этой, девочек с цветами и тому подобного.
   – Что же он тогда за актер? – удивилась я.
   – Ну вот такой актер, – развела руками Юлька. – Высокодуховный. Созерцает зрителей на почтительном отдалении.
   – Кстати, – оживилась я, снова придвигаясь к монитору. – А давай-ка теперь просозерцаем на непочтительном приближении маловысокодуховное.