- Ведь, что получилось?! - потерла тетушка лоб. - В конце IV - начале V века нашей эры Римская империя, западной вотчиной которой была Британия, переживала тяжелейший кризис. Об этом свидетельствовали многочисленные случаи появления узурпаторов, претендовавших на императорскую власть. Целые области заявляли о своей независимости от центрального правительства. Армия отказывалась защищать интересы империи, а дезертирство приняло угрожающие размеры. Человеческая жизнь потеряла всякую ценность. Именно тогда началось оживление на границах империи. Душной ночью 24 августа 410 года началось вторжение германских племен на территорию Британии. Язычники-германцы двигались в глубь страны, истребляя и изгоняя местное население, разрушая селения, сжигая церкви.
Тетушка отхлебнула чаю и продолжила:
- Историки говорят, что племена бриттов объединились для отпора врагу в начале-середине VI века и нанесли англам, саксам и ютам ряд поражений. Однако в 60-70 года этого века вторжение продолжилось, и к 600 году завоевание основной части острова было завершено... Мне кажется, что события именно этого периода объединения бриттов и положены в основу легенд о Рыцарях круглого стола. Ведь, что символизирует для нас понятие "круглый стол"? Мирные переговоры! Британские рыцари, сидя за круглым столом короля Артура, договорились о совместных военных мероприятиях против оккупантов. Другое дело, что в их действиях, как правильно подметил Виктор, не было согласованности. Освобождение отдельных городов и замков от варваров носило временный характер. Однако для нас важно, что на основе романа Томаса Мэлори можно предположить, что объединение бриттов случилось раньше, чем предполагают современные историки. А именно в тот год, когда собрались сто пятьдесят рыцарей в замке короля Артура, и поклялись "отправиться на подвиг во имя Святого Грааля". И дата заключения военного союза ясно указана в романе: 487 год от рождества Христова!
Тетушка аккуратно прожевала кусочек торта вставными челюстями и еще пригубила чаю из чашки. Мы с интересом внимали ее рассказу. Скелет светился гордостью за свои научные таланты. Любаша смотрела на него влюбленными глазами и перебирала пальцами прядку своих волос, сколотую розовым бантиком на макушке. Илья осторожно сжал мою ладонь под столом. Я немного отвлеклась и чуть не потеряла сюжетную линию повествования.
- А Вы, Илья, читали этот роман? - поинтересовалась баба Вера.
- К сожалению, - нет, - ответил он ей, но посмотрел почему-то на меня. - Однако я смотрел фильмы "Король-Рыбак" и про Индиану Джонса, так что имею представление о теме разговора.
- Очень хорошо, - обрадовалась тетушка, видимо, она уже простила Илье его разведенное гражданское состояние. - Мы с вами пришли к выводу, что в основу легенд положены реальные события, в романе упоминаются конкретные исторические личности. В таком случае, что мешает нам предположить, что Грааль существовал на самом деле, а не явился художественным вымыслом автора. Видимо, Священная чаша служила призом или переходящим знаменем освободительного движения. Виктор совершенно верно подметил, что военный поход бриттских вооруженных сил потерпел поражение. Они все умерли... горько всхлипнула она, но взяла себя в руки. - Чем заканчивается роман? "И видели двое рыцарей, как с небес протянулась рука, но тела они не видели, и та рука достигла до священного сосуда и подняла его и унесла на небо. С тех пор не было больше на земле человека, который мог бы сказать, что видел Святой Грааль", - по памяти процитировала баба Вера, подвывая в подражании профессору Каменскому. - Вот! Кульминационный момент! Рука унесла Грааль в неизвестном направлении. Попросту говоря, проиграв войну с оккупантами, бритты святыню спрятали. Очень дальновидно, учитывая варварские обычаи германских племен. Да спрятали так, что в течение тысячи лет ее никто не мог найти.
- Простите, - повернулся к оратору Илья. - Я правильно понял? Золотая чаша, которую вы ищите, и Священный Грааль - это одно и то же?
Тетушка важно кивнула.
- Вот так дела! - удивился Виктор. - Тысячу лет не могли найти золотую чашу, а сейчас она откуда-то всплыла. Как она у Джигита могла очутиться?
- Джигит взял ее у внука одного коллекционера в качестве карточного долга, - пояснила Любаша, примериваясь еще к одному куску торта. - Выигрыш он получал не только деньгами, но и натурой.
Виктор задумчиво покивал головой и откусил заусенец с большого пальца. Потом дернул щекой и усилил ленинский прищур.
- Так я не понял, - насупился он, развернувшись к Любаше могучим торсом. - Ты откуда все это знаешь? Джигит к бабке захаживал или к тебе?
Любаша побледнела, растерялась и позабыла про торт.
- Видишь ли, какое дело, мы с Машей об этом узнали только вчера на даче, - осторожно начала она. - Один из похитителей расслабился от шашлыка на природе и рассказал, что во время Второй Мировой войны наша победоносная армия ограбила какую-то немецкую кирху, и привезла Священный Грааль в качестве сувенира на Родину. Чашу скупил вместе с другими церковными атрибутами некий коллекционер. Внук этого коллекционера проиграл большую сумму Джигиту и отдал церковными атрибутами из дедушкиного наследства. А теперь немецкие прихожане кирхи просят вернуть свою ценность назад. Вот они и разыскивают Чашу для этого благородного дела. Однако смерть Джигита помешала им осуществить свой план до конца, и они просили нас помочь в поисках памятника истории.
- Вот те раз, - откинулся на спинку стула Скелет. - Так похитителей было двое? И вы с ними на природе шашлыки ели? То есть это было совсем не похищение, а как раз наоборот?
Он глотнул водки из фужера и запил ее чаем. Лицо его налилось пионерским румянцем, а кулаки сжались в пудовые гири. Назревал семейный скандал. Любаша приготовилась пустить слезу.
- Витя, ты не прав, - вступилась я за подругу. - Тебе не в чем упрекнуть Любовь. Во-первых, вы с ней еще не были знакомы, во-вторых, шашлык был отвратительный, и, в-третьих, нас действительно обманом заманили на дачу под благовидным предлогом, а когда мы не смогли указать местоположение Золотой чаши, бросили в темницу умирать. Если бы не твое благородство, мы бы до сих пор сидели в подвале в обществе неизвестного трупа, а не отдыхали культурно за столом.
Похоже, что мои доводы немного остудили его ревность. Скелет протер перстень скатертью и еще немного посопел для острастки. Однако какая-то мысль все еще не давала покоя его внутричерепной коробке, и он опять дернул щекой.
- Похитителей было двое, они интересовались Чашей. В оранжерее загородного дома Куприяна тоже побывали двое ненормальных. Они повыдергивали все растения из горшков, и что-то искали в корнях. Вы, девушки, также интересовались содержимым кадушки от фикуса. Сдается мне, что вы все-таки указали своим тюремщикам местоположение объекта. Или я что-то путаю? - опять набычил он шею, а я поразилась его смекалке.
- Конечно, мы им дали наводку! - ринулась в бой Любаша, почувствовав, что крыть нам нечем, горькая правда на стороне Скелета. - А ты как бы поступил на нашем месте?! Они хотели нас пытать! Уши выкручивать! - пустила она в ход тяжелую артиллерию и продемонстрировала свое все еще оттопыренное ухо.
- Киска моя! - обмяк грозный любовник. - Да я ж их за это... - он сгреб ее плечики и прижал к своей могучей груди.
Любаша очутилась у него на коленях и утонула в объятиях. Что-то щелкнуло, и розовый бантик с прически исчез под столом, тем самым, внеся некоторое оживление в компанию, и, ослабив ощущение неловкости, которое всегда возникает, когда наблюдаешь ссору влюбленных людей. Заколка ускакала куда-то под буфет. Любаша полезла за ней и долго шарила рукой между ножками дубового сооружения. Я в это время убеждала Витю, что не надо усугублять физическое состояние похитителей, раз они и так уже находятся на койках в Склифосовского. Баба Вера загремела ведерным чайником, долила воды из-под крана и поставила его на плиту. Застолье плавно завершалось. Нам осталось пережить лишь кофейную церемонию.
- Ой, что это? - выбралась Любаша из-под стола, держа в руках заколку и прямоугольник фотобумаги.
Она сдула с фотографии клок кошачьей шерсти и продемонстрировала ее нам.
- Мадам Ренар! - воскликнул Скелет.
- Моя бывшая жена! - воскликнул Илья.
- Дама из "Мерседеса"! - воскликнула я.
Причем наши возгласы слились воедино.
Глава 16
Дама неземной красоты стояла на фоне шикарного автомобиля в хорошо знакомой мне позе: ее рука с длинным мундштуком между пальцами была отведена в сторону, гордую осанку и королевский поворот головы подчеркивала длиннополая норковая шуба с высоким воротником. На заднем фоне проглядывали фонарный столб, голое дерево и человечек в кепочке. Контуры фигур на черно-белой фотографии выглядели немного размыто, создавая волшебное ощущение туманной дымки сновидения.
- Ты был женат на иностранке? - обиделась я и отняла у Ильи свои пальцы.
- Какая же она иностранка? - удивился он. - Она родом из-под Тулы.
- Как из-под Тулы? - ахнул Скелет. - Она же мадам Ренар!
- Так она теперь вдова Куприяна? Ловко! - хмыкнул разведенный оптовый поставщик. - Мы развелись три года назад. Может быть, с тех пор она успела побывать замужем еще несколько раз. Не знаю, мне ее жизнь не интересна. А в девичестве она звалась Ларисой Лисициной. А ты ее откуда знаешь? - наклонил он голову набок и с лукавым любопытством уставился на меня.
- Э-э, - скромно потупила я глаза. - Видела ее недалеко от нашего дома. Она из "Мерседеса" выходила возле фотоателье.
- "Ренар" по-французски означает "лиса", - блеснула Любаша знанием иностранных языков. - Она взяла псевдоним... Так это та Дама, которую ты видела после убийства фотографа? - глубокомысленно сдвинула она брови, а я чуть не вздернула ее на рее.
Илья всплеснул руками, а Скелет удрученно пробурчал:
- Сидела бы ты, Маша, дома.
- Вот и я говорю, - набросилась на меня баба Вера. - Замуж ее надо выдавать, чтоб не ходила по трупам. А то стоит выйти за порог, как тут же неприятности! Хорошо хоть никаких улик в фотомастерской не осталось, а то доказывай потом милиции, что ты не верблюд!
Я задрожала подбородком и зашмыгала носом, чтоб жалостливее было. Ну, что они все на меня налетели, как стая ворон! Можно подумать, я специально охочусь на покойников! Это просто черная полоса в моей жизни, когда-нибудь она кончится, и трупы перестанут преследовать меня.
- Так ты не убивала фотографа? - пожалел меня Илья, сочувственно сжал пальцы и приложился к ним губами.
- Нет, конечно, - всхлипнула я от понимания своей невезучести. - Я сфотографироваться хотела. Захожу в мастерскую, а он сидит с простреленной головой. Я испугалась и выбежала, а тут "Мерседес" и Дама с медовыми волосами. Мне пришлось спрятаться за водосточную трубу. Там еще подростки шли по улице, чью-то машину чуть не покурочили... За что ж мне фотографа убивать? Я его даже ни разу живьем не видела.
Илья почему-то облегченно выдохнул, а меня посетила какая-то смутная мысль насчет машины, но ухватить ее за хвост мне не удалось. Мысль канула в глубины подсознания.
- Какая она все-таки красивая... - повертела Любаша фотографию.
- У Куприяна губа не дура была, - самодовольно улыбнулся Виктор. - Он мадам Ренар не только за красоту ценил, но и за мозги. Она и Доктора нашла, вот он в кепочке на фотографии, в первых советниках у Куприяна ходил. Хитер, как змей! Зря только она с ним... эти, как их... шуры-муры.
- Почему же ты развелся с ней? - подозрительно поинтересовалась я у Ильи, и опять отняла у него свои пальцы. - Разве можно с такими красавицами разводиться? С них же пылинки надо сдувать!
- Не всякому под силу день и ночь сдувать пылинки с амбициозной красавицы. К тому же это не я с ней развелся, а она со мной. Ей нужна была московская прописка и квартира. Она своего добилась, и устремилась дальше, на поиски следующих жертв. Банальная история... - пожал он плечами. - Но откуда у тебя ее фотография?
Я подперла голову рукой и задумалась.
- Днем заходил Николай Михайлович, поздравить с праздником. Возможно, фотография выпала у него из кармана.
- Кто такой Николай Михайлович? - побарабанил пальцами по столу Скелет. - Откуда у него эта фотография?
- Э-э, - промямлила я. - Он из органов, а откуда у него снимок, я не знаю.
- Та-ак, - протянул Любашин любовник и посмотрел на меня с таким прищуром, что я сжалась в комочек. - Значит, у нас появился знакомый из органов! Очень интересно... И что хотел этот товарищ, помимо праздничных поздравлений?
- Э-э, - совсем стушевалась я. - Он просил познакомить его с Продавцом фокусов.
Баба Вера ахнула и с жалостью взглянула на Илью, как будто он уже был не жилец. Тот залпом допил свой чай и обвел нас растерянным взглядом.
- Как он узнал о Продавце? - изумилась Любаша. - Почему пришел к тебе?
- Товарищи из органов тоже объявления в газете читают, - сердито буркнула я, вспомнив, с чего все началось. - А, кроме того, в сплоченных рядах Куприянового войска имеются предатели! - ехидно сообщила я Скелету, отыгрываясь за те неприятные минуты, которые мне пришлось пережить по его милости. - Николаю Михайловичу известно, что ты купил у меня дерево. И кто-то из твоих болтливых бойцов шепнул ему, что ты хвастался, будто собираешься выкупить любовницу у Продавца фокусов!
Виктор покраснел и сердито засопел. Подергивающаяся щека не предвещала ничего хорошего для затесавшегося в ряды братвы шпиона. Илья сидел с вытянутым лицом и машинально помешивал чайной ложкой в пустой чашке.
Я почувствовала перед ним серьезные угрызения совести. Действительно, так все мило начиналось, такое было душевное застолье с элементами забавного розыгрыша. Эдакий безобидный семейный спектакль с экспромтами, неожиданными поворотами сюжета, познавательными экскурсами в историю и литературу раннего средневековья Англии. И что из этого получилось?! Чудовищные обвинения, предвзятые суждения и несправедливые подозрения! Вот так, пришел человек в гости, сидел чинно, культурно отдыхал, в скатерть не сморкался, и на тебе! Ни с того, ни с сего, внезапно выясняется, что им интересуются люди из одного широко известного ведомства. Что делать? Как жить дальше? Вот и поздравляй после этого знакомых девушек с праздником...
- Зачем товарищ из органов хотел познакомиться с Продавцом фокусов? обвела Любаша нас широко открытыми глазами.
- Я думаю, - веско ответила баба Вера. - Что государственным людям тоже требуется широкий ассортимент фокусов для решения внутри- и внешнеполитических задач. Боюсь, Оптовому поставщику чудес грозят крупные неприятности. Догадываюсь, что для осуществления своих планов, они не остановятся ни перед чем. Что там может быть: шантаж, угрозы, подкуп, похищение... Вы, Илья, находитесь в серьезной опасности.
Тот дернул себя за ухо, тряхнул головой и воспрял духом.
- Ерунда! - весело отмахнулся он от мрачных тетушкиных предсказаний. Разве могут они справиться с Продавцом фокусов?! Он не уловим. Применит на практике свои фокусы, разные, там, кепки-невидимки, стреляющие яблоки и летающие веники, и обведет товарищей из органов вокруг пальца. И потом, я надеюсь на Машу. Ведь ты не предашь меня? - просительно заглянул он мне в глаза, и столько в них было мольбы и надежды, что я чуть не кинулась ему на шею, уверяя, что никогда и никому не отдам его по собственной воле.
Мой душевный порыв прервали трели мобильного телефона. Виктор приложил аппарат к уху, несколько раз солидно ответил в трубку: "Ну!", и встал.
- Служба, - развел он руками в ответ на наши уговоры отведать кофе. - И ты собирайся, - велел он Любаше. - Со мной поедешь, мне так спокойней будет.
Мы все столпились в прихожей. Мужчины крепко жали друг другу руки, баба Вера еще раз расцеловала нашего спасителя, и торжественно поклялась, что никогда не забудет его благородного поступка. Любаша выглядывала из-за спины своего милого и корчила мне какие-то смешные рожицы, рисовала пальцем в воздухе прямоугольник и беззвучно артикулировала непонятные слова. Я ей кивала головой и желала счастливого пути. Наконец, влюбленные покинули наш дом. Тут и Илья засобирался. Мы топтались возле вешалки и смущенно обменивались незначительными фразами.
- Сходи, Маша, проводи гостя, - не выдержала тетушка, сунула мне в руки дубленку и вытолкала нас за дверь.
Снег прекратился. Подморозило. Город укрыла белая шкура Большой медведицы. Под ногами хрустело снежное стекло. Магниевые искры вспыхивали каскадом фейерверка, отражая свет одинокого фонаря. Дыхание нежным облачком срывалось с губ и растворялось ангелом в холодном воздухе.
Мы, не спеша, обогнули двор, и подошли к трансформаторной будке, возле которой Илья оставил свою машину. Пикап сладко спал в берлоге под снежной периной. Жаль было его будить. Мы сделали еще один круг по двору и остановились возле детских качелей. Мне показалось, что количество машин в нашем дворе увеличилось. То ли благосостояние соседей возросло, то ли многочисленная родня посетила жильцов нашего дома, чтобы встретить День независимости в тесном семейном кругу.
Двор выглядел сценической площадкой к какой-то очень знакомой пьесе. Невидимый режиссер взмахнул рукой, и софит луны вынырнул из-за туч, осветив нас ярким лучом. Мы были одни на сцене. Статисты скрывались где-то за кулисами, даже собачников не было видно. Ночную тишину прерывали лишь редкие звуки проносящихся по далекой улице машин и трамваев.
- Ты все еще ее любишь? - самым безразличным тоном, на какой была способна, спросила я.
- Кого ты имеешь в виду? - прекрасно понял он, о ком я говорю.
- Твою бывшую жену, - все также безразлично уточнила я.
- Разве можно любить ураган, извержение вулкана или какое-нибудь другое стихийное бедствие? - удивился он, взял мою ладонь и приложил к своей щеке. - Давай больше не будем затрагивать эту тему... У меня такое чувство, что все, что было со мной раньше, теперь не имеет никакого значения.
- Что же теперь имеет значение? - тихо спросила я, ощущая, как бешено колотится мое сердце.
- Некая девушка с глазами лесной нимфы, - наклонился Илья к моим губам. - Которая околдовала меня с первого взгляда.
- Так ты не будешь распиливать меня на две половинки? - потянулась я ему навстречу.
- Нет, конечно, - поцеловал он меня в уголок губ.
- И ты не Продавец фокусов? - таяла я сосулькой в его руках.
- Нет... - выдохнул он.
- Так кто же ты? - прикрыла я в истоме глаза лесной нимфы.
- Я - фотограф... - чуть слышно откликнулся он.
- Как?! - отшатнулась я в ужасе. - Так это ты подсматривал за мной и фотографировал для шантажа? Извращенец! Ненавижу!!!
Я залепила ему хорошую пощечину и опрометью бросилась домой, совершенно не понимая, что случилось с моими глазами, почему все декорации вокруг преломляются как в искривленном зеркале, отчего моим щекам мокро, и откуда на губах появилась соль морского прибоя. Илья так и остался стоять возле детских качелей, потирая щеку и растерянно глядя мне вслед. Луч лунного прожектора освещал его одинокую фигуру. Символом боли и отчаяния казались на снегу резкие тени... Занавес...
Именно горячие слезы и были виноваты в том, что приключилось дальше. Я влетела в подъезд и не обратила внимания на то, что что-то изменилось на площадке первого этажа. Нечто большое и громоздкое заслонило свет лампочки. Какая-то мохнатая лапа опустилась на мое лицо и прикрыла рот и нос. В доме начались сейсмические подвижки, потолок полетел вниз, а стены ринулись навстречу друг другу. Вязкий туман окутал мое тело, и наступила Вселенская тьма. Время закрутилось спиралью и ухнуло в Черную дыру.
Кривые буквы плясали лезгинку, строчки лихо отплясывали гопака. С большим трудом мне удалось утихомирить их, выровнять в прямую линию и понять, что там написано: "... перестанет быть нарицательным.
Я подхожу к самому напряженному моменту повествования. Ночь в Гефсимании... Христос велел Иуде привести стражу в глухой сад за Кедроном, где Учитель часто уединялся с Апостолами. До назначенного часа еще было немного времени. Ученики, осоловевшие после сытного Пасхального ужина, быстро уснули. Иисус позвал Петра, Иакова и Иоанна и отошел с ними в глубь сада. "Душа Моя скорбит смертельно, - сказал Он. - Побудьте здесь и бодрствуйте". Однако тех одолела дремота.
Отойдя "на расстояние брошенного камня", Назарянин принялся молиться. Но молился ли Он? Слова, которые долетали до учеников, были полны смертной муки. "Авва, Отче, все возможно Тебе! Пронеси эту чашу мимо Меня! Но не чего Я хочу, а чего Ты... Не Моя воля, но Твоя да будет". Отчего так страдал Иисус? Был ли то естественный страх перед физической болью и смертью? Но ведь его побеждали и более слабые. Почему так мучился Человек, все уже давно решивший для Себя? Что-то было такое, отчего Он плакал, въезжая на ослице в Иерусалим, отчего душа Его "была смущена" и отчего ночь в Гефсимании стала для Него настоящей пыткой!
И я знаю, что это было: любовь к женщине! Да! Огромная, всепоглощающая, внезапная, как лавина, она обрушилась на Него, сметая все на своем пути. Сердце и разум рвали Его душу на части. Первая любовь почти сорокалетнего Мужчины, Который никогда ничего не чувствовал и не делал вполнакала - это, я вам скажу, серьезная вещь!
Он отчаянно не хотел умирать! Он хотел жить, любить и быть любимым, как бы это не звучало банально. Тот, Который говорил: "Я и Отец - одно", хотел земного счастья! Недаром важнейшая Заповедь, которую Он щедрой рукой подарил миру в последние дни Своей жизни, говорит о любви: "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Сейчас мы понимаем эту Заповедь в широком смысле слова, но тогда, я уверен, перед Его мысленным взором стоял конкретный человек, которого Он возлюбил. Невозможно представить, каких титанических усилий Ему стоило принять окончательное решение! Вот почему Он сказал Петру, разбудив того под оливковым деревом Гефсиманского сада: "Дух бодр, но плоть слаба".
Дальше все пошло по плану...".
Буквы стали съеживаться, терять четкость и взрываться маленькими бомбочками. На месте взрывов появлялись неоновые цветы. Маленький кусочек времени вынырнул из космической воронки, и Вселенская тьма немного расступилась. В поле моего зрения оказалось пухлое белое облако. На нем, как на лежаке курортного побережья Черного моря, уютно устроился Лаврентий Палыч. Он лежал на спине, заложив передние лапы за голову. Одна задняя лапа была согнута в колене, и на ней покоилась другая конечность. Полосатый хвост свешивался с облака, покачиваясь из стороны в сторону вялым маятником. Лаврентий мечтательно глядел куда-то ввысь, явно наслаждаясь негой и покоем.
- Товарищ Берия, - позвала я его. - Я вижу, Вы самоустранились от решения важных стратегических задач. Мы не можем предаваться ленивому созерцанию темноты в период резкого обострения внутрипартийной борьбы. Наша задача - мобилизовать внутренние ресурсы для достойного отпора неведомым врагам. Каковы будут Ваши предложения?
Лаврентий вынул лапу из-под головы, поковырял когтем между зубами, цыкнул языком и скосил глаза в мою сторону.
- Вся жизнь - борьба, покой нам только снится, - процитировал он. - Вот и нежный мотылек, трепеща в нетерпении крылышками, порхает в сторону лампы накаливания. Не ведая сомнений, он стремится в Геенну Огненную. И ждут его там протуберанцы боли и бесславный конец карбонизированного белкового соединения. Стоит ли ускорять процесс круговорота жизни и смерти? Кому нужен бездумный героизм?.. Не слышу ответа! Ага, Вам нечем крыть, милая Мария Сергеевна! Так послушайте, что я Вам скажу... Рациональный подход к решению многоходовой задачи - вот гарантия победы в рыцарском турнире, где нет правил боя, где коварство и обман - главные добродетели, а подлость возведена в ранг доблести. Более того, скажу я Вам, уважаемая Мария Сергеевна, все так усложнилось, что черное кажется белым, а белое - черным. Правда и ложь переплелись в таком замысловатом узоре, что даже по внешнему виду, Вы не сможете определить своего противника. Доспехи скрывают фигуру, забрало прячет черты лица. Геральдические знаки на щите покрылись патиной от времени. Тридцать три рыцаря твердой рукой в железной перчатке сдерживают своих закованных в латы коней. Тридцать три рыцаря держат по тяжелому копью, и уперты те копья в надежную опору. Кто из них враг? Стоит ли идти напролом и ломать копья в неравном бою? Не лучше ли отступить, дождаться арьергарда, обойти противника с фланга и ударить в тыл, используя преимущества внезапной атаки? Что скажете, Мария Сергеевна?
Лаврентий перевернулся на живот, вытянул задние лапы и подпер голову передними. Хвост он задрал вверх восклицательным знаком.
- Хм... - растерялась я. - А Вы уверены, Лаврентий Палыч, что противник не выдаст себя неосторожным движением или голосом? Если внимательно присмотреться, то всегда можно отличить друга от врага.
- Ах, молодость, молодость... - покачал он головой. - Как все кажется просто и логично в Вашем возрасте! Вы забываете об иллюзорности трехмерного пространства. Тот, кто владеет тайной оптического обмана, кто подчинил себе мираж фокуса, тот и диктует правила турнирного боя. Позвольте проиллюстрировать мою мысль на примере одного стихотворения уже упоминавшегося однажды поэта, - Лаврентий взбил облако, как подушку, вальяжно развалился на нем в позе тучного этруска и, дирижируя себе передней лапой, начал:
- Гаснет свет. Окончен бал...
Тетушка отхлебнула чаю и продолжила:
- Историки говорят, что племена бриттов объединились для отпора врагу в начале-середине VI века и нанесли англам, саксам и ютам ряд поражений. Однако в 60-70 года этого века вторжение продолжилось, и к 600 году завоевание основной части острова было завершено... Мне кажется, что события именно этого периода объединения бриттов и положены в основу легенд о Рыцарях круглого стола. Ведь, что символизирует для нас понятие "круглый стол"? Мирные переговоры! Британские рыцари, сидя за круглым столом короля Артура, договорились о совместных военных мероприятиях против оккупантов. Другое дело, что в их действиях, как правильно подметил Виктор, не было согласованности. Освобождение отдельных городов и замков от варваров носило временный характер. Однако для нас важно, что на основе романа Томаса Мэлори можно предположить, что объединение бриттов случилось раньше, чем предполагают современные историки. А именно в тот год, когда собрались сто пятьдесят рыцарей в замке короля Артура, и поклялись "отправиться на подвиг во имя Святого Грааля". И дата заключения военного союза ясно указана в романе: 487 год от рождества Христова!
Тетушка аккуратно прожевала кусочек торта вставными челюстями и еще пригубила чаю из чашки. Мы с интересом внимали ее рассказу. Скелет светился гордостью за свои научные таланты. Любаша смотрела на него влюбленными глазами и перебирала пальцами прядку своих волос, сколотую розовым бантиком на макушке. Илья осторожно сжал мою ладонь под столом. Я немного отвлеклась и чуть не потеряла сюжетную линию повествования.
- А Вы, Илья, читали этот роман? - поинтересовалась баба Вера.
- К сожалению, - нет, - ответил он ей, но посмотрел почему-то на меня. - Однако я смотрел фильмы "Король-Рыбак" и про Индиану Джонса, так что имею представление о теме разговора.
- Очень хорошо, - обрадовалась тетушка, видимо, она уже простила Илье его разведенное гражданское состояние. - Мы с вами пришли к выводу, что в основу легенд положены реальные события, в романе упоминаются конкретные исторические личности. В таком случае, что мешает нам предположить, что Грааль существовал на самом деле, а не явился художественным вымыслом автора. Видимо, Священная чаша служила призом или переходящим знаменем освободительного движения. Виктор совершенно верно подметил, что военный поход бриттских вооруженных сил потерпел поражение. Они все умерли... горько всхлипнула она, но взяла себя в руки. - Чем заканчивается роман? "И видели двое рыцарей, как с небес протянулась рука, но тела они не видели, и та рука достигла до священного сосуда и подняла его и унесла на небо. С тех пор не было больше на земле человека, который мог бы сказать, что видел Святой Грааль", - по памяти процитировала баба Вера, подвывая в подражании профессору Каменскому. - Вот! Кульминационный момент! Рука унесла Грааль в неизвестном направлении. Попросту говоря, проиграв войну с оккупантами, бритты святыню спрятали. Очень дальновидно, учитывая варварские обычаи германских племен. Да спрятали так, что в течение тысячи лет ее никто не мог найти.
- Простите, - повернулся к оратору Илья. - Я правильно понял? Золотая чаша, которую вы ищите, и Священный Грааль - это одно и то же?
Тетушка важно кивнула.
- Вот так дела! - удивился Виктор. - Тысячу лет не могли найти золотую чашу, а сейчас она откуда-то всплыла. Как она у Джигита могла очутиться?
- Джигит взял ее у внука одного коллекционера в качестве карточного долга, - пояснила Любаша, примериваясь еще к одному куску торта. - Выигрыш он получал не только деньгами, но и натурой.
Виктор задумчиво покивал головой и откусил заусенец с большого пальца. Потом дернул щекой и усилил ленинский прищур.
- Так я не понял, - насупился он, развернувшись к Любаше могучим торсом. - Ты откуда все это знаешь? Джигит к бабке захаживал или к тебе?
Любаша побледнела, растерялась и позабыла про торт.
- Видишь ли, какое дело, мы с Машей об этом узнали только вчера на даче, - осторожно начала она. - Один из похитителей расслабился от шашлыка на природе и рассказал, что во время Второй Мировой войны наша победоносная армия ограбила какую-то немецкую кирху, и привезла Священный Грааль в качестве сувенира на Родину. Чашу скупил вместе с другими церковными атрибутами некий коллекционер. Внук этого коллекционера проиграл большую сумму Джигиту и отдал церковными атрибутами из дедушкиного наследства. А теперь немецкие прихожане кирхи просят вернуть свою ценность назад. Вот они и разыскивают Чашу для этого благородного дела. Однако смерть Джигита помешала им осуществить свой план до конца, и они просили нас помочь в поисках памятника истории.
- Вот те раз, - откинулся на спинку стула Скелет. - Так похитителей было двое? И вы с ними на природе шашлыки ели? То есть это было совсем не похищение, а как раз наоборот?
Он глотнул водки из фужера и запил ее чаем. Лицо его налилось пионерским румянцем, а кулаки сжались в пудовые гири. Назревал семейный скандал. Любаша приготовилась пустить слезу.
- Витя, ты не прав, - вступилась я за подругу. - Тебе не в чем упрекнуть Любовь. Во-первых, вы с ней еще не были знакомы, во-вторых, шашлык был отвратительный, и, в-третьих, нас действительно обманом заманили на дачу под благовидным предлогом, а когда мы не смогли указать местоположение Золотой чаши, бросили в темницу умирать. Если бы не твое благородство, мы бы до сих пор сидели в подвале в обществе неизвестного трупа, а не отдыхали культурно за столом.
Похоже, что мои доводы немного остудили его ревность. Скелет протер перстень скатертью и еще немного посопел для острастки. Однако какая-то мысль все еще не давала покоя его внутричерепной коробке, и он опять дернул щекой.
- Похитителей было двое, они интересовались Чашей. В оранжерее загородного дома Куприяна тоже побывали двое ненормальных. Они повыдергивали все растения из горшков, и что-то искали в корнях. Вы, девушки, также интересовались содержимым кадушки от фикуса. Сдается мне, что вы все-таки указали своим тюремщикам местоположение объекта. Или я что-то путаю? - опять набычил он шею, а я поразилась его смекалке.
- Конечно, мы им дали наводку! - ринулась в бой Любаша, почувствовав, что крыть нам нечем, горькая правда на стороне Скелета. - А ты как бы поступил на нашем месте?! Они хотели нас пытать! Уши выкручивать! - пустила она в ход тяжелую артиллерию и продемонстрировала свое все еще оттопыренное ухо.
- Киска моя! - обмяк грозный любовник. - Да я ж их за это... - он сгреб ее плечики и прижал к своей могучей груди.
Любаша очутилась у него на коленях и утонула в объятиях. Что-то щелкнуло, и розовый бантик с прически исчез под столом, тем самым, внеся некоторое оживление в компанию, и, ослабив ощущение неловкости, которое всегда возникает, когда наблюдаешь ссору влюбленных людей. Заколка ускакала куда-то под буфет. Любаша полезла за ней и долго шарила рукой между ножками дубового сооружения. Я в это время убеждала Витю, что не надо усугублять физическое состояние похитителей, раз они и так уже находятся на койках в Склифосовского. Баба Вера загремела ведерным чайником, долила воды из-под крана и поставила его на плиту. Застолье плавно завершалось. Нам осталось пережить лишь кофейную церемонию.
- Ой, что это? - выбралась Любаша из-под стола, держа в руках заколку и прямоугольник фотобумаги.
Она сдула с фотографии клок кошачьей шерсти и продемонстрировала ее нам.
- Мадам Ренар! - воскликнул Скелет.
- Моя бывшая жена! - воскликнул Илья.
- Дама из "Мерседеса"! - воскликнула я.
Причем наши возгласы слились воедино.
Глава 16
Дама неземной красоты стояла на фоне шикарного автомобиля в хорошо знакомой мне позе: ее рука с длинным мундштуком между пальцами была отведена в сторону, гордую осанку и королевский поворот головы подчеркивала длиннополая норковая шуба с высоким воротником. На заднем фоне проглядывали фонарный столб, голое дерево и человечек в кепочке. Контуры фигур на черно-белой фотографии выглядели немного размыто, создавая волшебное ощущение туманной дымки сновидения.
- Ты был женат на иностранке? - обиделась я и отняла у Ильи свои пальцы.
- Какая же она иностранка? - удивился он. - Она родом из-под Тулы.
- Как из-под Тулы? - ахнул Скелет. - Она же мадам Ренар!
- Так она теперь вдова Куприяна? Ловко! - хмыкнул разведенный оптовый поставщик. - Мы развелись три года назад. Может быть, с тех пор она успела побывать замужем еще несколько раз. Не знаю, мне ее жизнь не интересна. А в девичестве она звалась Ларисой Лисициной. А ты ее откуда знаешь? - наклонил он голову набок и с лукавым любопытством уставился на меня.
- Э-э, - скромно потупила я глаза. - Видела ее недалеко от нашего дома. Она из "Мерседеса" выходила возле фотоателье.
- "Ренар" по-французски означает "лиса", - блеснула Любаша знанием иностранных языков. - Она взяла псевдоним... Так это та Дама, которую ты видела после убийства фотографа? - глубокомысленно сдвинула она брови, а я чуть не вздернула ее на рее.
Илья всплеснул руками, а Скелет удрученно пробурчал:
- Сидела бы ты, Маша, дома.
- Вот и я говорю, - набросилась на меня баба Вера. - Замуж ее надо выдавать, чтоб не ходила по трупам. А то стоит выйти за порог, как тут же неприятности! Хорошо хоть никаких улик в фотомастерской не осталось, а то доказывай потом милиции, что ты не верблюд!
Я задрожала подбородком и зашмыгала носом, чтоб жалостливее было. Ну, что они все на меня налетели, как стая ворон! Можно подумать, я специально охочусь на покойников! Это просто черная полоса в моей жизни, когда-нибудь она кончится, и трупы перестанут преследовать меня.
- Так ты не убивала фотографа? - пожалел меня Илья, сочувственно сжал пальцы и приложился к ним губами.
- Нет, конечно, - всхлипнула я от понимания своей невезучести. - Я сфотографироваться хотела. Захожу в мастерскую, а он сидит с простреленной головой. Я испугалась и выбежала, а тут "Мерседес" и Дама с медовыми волосами. Мне пришлось спрятаться за водосточную трубу. Там еще подростки шли по улице, чью-то машину чуть не покурочили... За что ж мне фотографа убивать? Я его даже ни разу живьем не видела.
Илья почему-то облегченно выдохнул, а меня посетила какая-то смутная мысль насчет машины, но ухватить ее за хвост мне не удалось. Мысль канула в глубины подсознания.
- Какая она все-таки красивая... - повертела Любаша фотографию.
- У Куприяна губа не дура была, - самодовольно улыбнулся Виктор. - Он мадам Ренар не только за красоту ценил, но и за мозги. Она и Доктора нашла, вот он в кепочке на фотографии, в первых советниках у Куприяна ходил. Хитер, как змей! Зря только она с ним... эти, как их... шуры-муры.
- Почему же ты развелся с ней? - подозрительно поинтересовалась я у Ильи, и опять отняла у него свои пальцы. - Разве можно с такими красавицами разводиться? С них же пылинки надо сдувать!
- Не всякому под силу день и ночь сдувать пылинки с амбициозной красавицы. К тому же это не я с ней развелся, а она со мной. Ей нужна была московская прописка и квартира. Она своего добилась, и устремилась дальше, на поиски следующих жертв. Банальная история... - пожал он плечами. - Но откуда у тебя ее фотография?
Я подперла голову рукой и задумалась.
- Днем заходил Николай Михайлович, поздравить с праздником. Возможно, фотография выпала у него из кармана.
- Кто такой Николай Михайлович? - побарабанил пальцами по столу Скелет. - Откуда у него эта фотография?
- Э-э, - промямлила я. - Он из органов, а откуда у него снимок, я не знаю.
- Та-ак, - протянул Любашин любовник и посмотрел на меня с таким прищуром, что я сжалась в комочек. - Значит, у нас появился знакомый из органов! Очень интересно... И что хотел этот товарищ, помимо праздничных поздравлений?
- Э-э, - совсем стушевалась я. - Он просил познакомить его с Продавцом фокусов.
Баба Вера ахнула и с жалостью взглянула на Илью, как будто он уже был не жилец. Тот залпом допил свой чай и обвел нас растерянным взглядом.
- Как он узнал о Продавце? - изумилась Любаша. - Почему пришел к тебе?
- Товарищи из органов тоже объявления в газете читают, - сердито буркнула я, вспомнив, с чего все началось. - А, кроме того, в сплоченных рядах Куприянового войска имеются предатели! - ехидно сообщила я Скелету, отыгрываясь за те неприятные минуты, которые мне пришлось пережить по его милости. - Николаю Михайловичу известно, что ты купил у меня дерево. И кто-то из твоих болтливых бойцов шепнул ему, что ты хвастался, будто собираешься выкупить любовницу у Продавца фокусов!
Виктор покраснел и сердито засопел. Подергивающаяся щека не предвещала ничего хорошего для затесавшегося в ряды братвы шпиона. Илья сидел с вытянутым лицом и машинально помешивал чайной ложкой в пустой чашке.
Я почувствовала перед ним серьезные угрызения совести. Действительно, так все мило начиналось, такое было душевное застолье с элементами забавного розыгрыша. Эдакий безобидный семейный спектакль с экспромтами, неожиданными поворотами сюжета, познавательными экскурсами в историю и литературу раннего средневековья Англии. И что из этого получилось?! Чудовищные обвинения, предвзятые суждения и несправедливые подозрения! Вот так, пришел человек в гости, сидел чинно, культурно отдыхал, в скатерть не сморкался, и на тебе! Ни с того, ни с сего, внезапно выясняется, что им интересуются люди из одного широко известного ведомства. Что делать? Как жить дальше? Вот и поздравляй после этого знакомых девушек с праздником...
- Зачем товарищ из органов хотел познакомиться с Продавцом фокусов? обвела Любаша нас широко открытыми глазами.
- Я думаю, - веско ответила баба Вера. - Что государственным людям тоже требуется широкий ассортимент фокусов для решения внутри- и внешнеполитических задач. Боюсь, Оптовому поставщику чудес грозят крупные неприятности. Догадываюсь, что для осуществления своих планов, они не остановятся ни перед чем. Что там может быть: шантаж, угрозы, подкуп, похищение... Вы, Илья, находитесь в серьезной опасности.
Тот дернул себя за ухо, тряхнул головой и воспрял духом.
- Ерунда! - весело отмахнулся он от мрачных тетушкиных предсказаний. Разве могут они справиться с Продавцом фокусов?! Он не уловим. Применит на практике свои фокусы, разные, там, кепки-невидимки, стреляющие яблоки и летающие веники, и обведет товарищей из органов вокруг пальца. И потом, я надеюсь на Машу. Ведь ты не предашь меня? - просительно заглянул он мне в глаза, и столько в них было мольбы и надежды, что я чуть не кинулась ему на шею, уверяя, что никогда и никому не отдам его по собственной воле.
Мой душевный порыв прервали трели мобильного телефона. Виктор приложил аппарат к уху, несколько раз солидно ответил в трубку: "Ну!", и встал.
- Служба, - развел он руками в ответ на наши уговоры отведать кофе. - И ты собирайся, - велел он Любаше. - Со мной поедешь, мне так спокойней будет.
Мы все столпились в прихожей. Мужчины крепко жали друг другу руки, баба Вера еще раз расцеловала нашего спасителя, и торжественно поклялась, что никогда не забудет его благородного поступка. Любаша выглядывала из-за спины своего милого и корчила мне какие-то смешные рожицы, рисовала пальцем в воздухе прямоугольник и беззвучно артикулировала непонятные слова. Я ей кивала головой и желала счастливого пути. Наконец, влюбленные покинули наш дом. Тут и Илья засобирался. Мы топтались возле вешалки и смущенно обменивались незначительными фразами.
- Сходи, Маша, проводи гостя, - не выдержала тетушка, сунула мне в руки дубленку и вытолкала нас за дверь.
Снег прекратился. Подморозило. Город укрыла белая шкура Большой медведицы. Под ногами хрустело снежное стекло. Магниевые искры вспыхивали каскадом фейерверка, отражая свет одинокого фонаря. Дыхание нежным облачком срывалось с губ и растворялось ангелом в холодном воздухе.
Мы, не спеша, обогнули двор, и подошли к трансформаторной будке, возле которой Илья оставил свою машину. Пикап сладко спал в берлоге под снежной периной. Жаль было его будить. Мы сделали еще один круг по двору и остановились возле детских качелей. Мне показалось, что количество машин в нашем дворе увеличилось. То ли благосостояние соседей возросло, то ли многочисленная родня посетила жильцов нашего дома, чтобы встретить День независимости в тесном семейном кругу.
Двор выглядел сценической площадкой к какой-то очень знакомой пьесе. Невидимый режиссер взмахнул рукой, и софит луны вынырнул из-за туч, осветив нас ярким лучом. Мы были одни на сцене. Статисты скрывались где-то за кулисами, даже собачников не было видно. Ночную тишину прерывали лишь редкие звуки проносящихся по далекой улице машин и трамваев.
- Ты все еще ее любишь? - самым безразличным тоном, на какой была способна, спросила я.
- Кого ты имеешь в виду? - прекрасно понял он, о ком я говорю.
- Твою бывшую жену, - все также безразлично уточнила я.
- Разве можно любить ураган, извержение вулкана или какое-нибудь другое стихийное бедствие? - удивился он, взял мою ладонь и приложил к своей щеке. - Давай больше не будем затрагивать эту тему... У меня такое чувство, что все, что было со мной раньше, теперь не имеет никакого значения.
- Что же теперь имеет значение? - тихо спросила я, ощущая, как бешено колотится мое сердце.
- Некая девушка с глазами лесной нимфы, - наклонился Илья к моим губам. - Которая околдовала меня с первого взгляда.
- Так ты не будешь распиливать меня на две половинки? - потянулась я ему навстречу.
- Нет, конечно, - поцеловал он меня в уголок губ.
- И ты не Продавец фокусов? - таяла я сосулькой в его руках.
- Нет... - выдохнул он.
- Так кто же ты? - прикрыла я в истоме глаза лесной нимфы.
- Я - фотограф... - чуть слышно откликнулся он.
- Как?! - отшатнулась я в ужасе. - Так это ты подсматривал за мной и фотографировал для шантажа? Извращенец! Ненавижу!!!
Я залепила ему хорошую пощечину и опрометью бросилась домой, совершенно не понимая, что случилось с моими глазами, почему все декорации вокруг преломляются как в искривленном зеркале, отчего моим щекам мокро, и откуда на губах появилась соль морского прибоя. Илья так и остался стоять возле детских качелей, потирая щеку и растерянно глядя мне вслед. Луч лунного прожектора освещал его одинокую фигуру. Символом боли и отчаяния казались на снегу резкие тени... Занавес...
Именно горячие слезы и были виноваты в том, что приключилось дальше. Я влетела в подъезд и не обратила внимания на то, что что-то изменилось на площадке первого этажа. Нечто большое и громоздкое заслонило свет лампочки. Какая-то мохнатая лапа опустилась на мое лицо и прикрыла рот и нос. В доме начались сейсмические подвижки, потолок полетел вниз, а стены ринулись навстречу друг другу. Вязкий туман окутал мое тело, и наступила Вселенская тьма. Время закрутилось спиралью и ухнуло в Черную дыру.
Кривые буквы плясали лезгинку, строчки лихо отплясывали гопака. С большим трудом мне удалось утихомирить их, выровнять в прямую линию и понять, что там написано: "... перестанет быть нарицательным.
Я подхожу к самому напряженному моменту повествования. Ночь в Гефсимании... Христос велел Иуде привести стражу в глухой сад за Кедроном, где Учитель часто уединялся с Апостолами. До назначенного часа еще было немного времени. Ученики, осоловевшие после сытного Пасхального ужина, быстро уснули. Иисус позвал Петра, Иакова и Иоанна и отошел с ними в глубь сада. "Душа Моя скорбит смертельно, - сказал Он. - Побудьте здесь и бодрствуйте". Однако тех одолела дремота.
Отойдя "на расстояние брошенного камня", Назарянин принялся молиться. Но молился ли Он? Слова, которые долетали до учеников, были полны смертной муки. "Авва, Отче, все возможно Тебе! Пронеси эту чашу мимо Меня! Но не чего Я хочу, а чего Ты... Не Моя воля, но Твоя да будет". Отчего так страдал Иисус? Был ли то естественный страх перед физической болью и смертью? Но ведь его побеждали и более слабые. Почему так мучился Человек, все уже давно решивший для Себя? Что-то было такое, отчего Он плакал, въезжая на ослице в Иерусалим, отчего душа Его "была смущена" и отчего ночь в Гефсимании стала для Него настоящей пыткой!
И я знаю, что это было: любовь к женщине! Да! Огромная, всепоглощающая, внезапная, как лавина, она обрушилась на Него, сметая все на своем пути. Сердце и разум рвали Его душу на части. Первая любовь почти сорокалетнего Мужчины, Который никогда ничего не чувствовал и не делал вполнакала - это, я вам скажу, серьезная вещь!
Он отчаянно не хотел умирать! Он хотел жить, любить и быть любимым, как бы это не звучало банально. Тот, Который говорил: "Я и Отец - одно", хотел земного счастья! Недаром важнейшая Заповедь, которую Он щедрой рукой подарил миру в последние дни Своей жизни, говорит о любви: "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Сейчас мы понимаем эту Заповедь в широком смысле слова, но тогда, я уверен, перед Его мысленным взором стоял конкретный человек, которого Он возлюбил. Невозможно представить, каких титанических усилий Ему стоило принять окончательное решение! Вот почему Он сказал Петру, разбудив того под оливковым деревом Гефсиманского сада: "Дух бодр, но плоть слаба".
Дальше все пошло по плану...".
Буквы стали съеживаться, терять четкость и взрываться маленькими бомбочками. На месте взрывов появлялись неоновые цветы. Маленький кусочек времени вынырнул из космической воронки, и Вселенская тьма немного расступилась. В поле моего зрения оказалось пухлое белое облако. На нем, как на лежаке курортного побережья Черного моря, уютно устроился Лаврентий Палыч. Он лежал на спине, заложив передние лапы за голову. Одна задняя лапа была согнута в колене, и на ней покоилась другая конечность. Полосатый хвост свешивался с облака, покачиваясь из стороны в сторону вялым маятником. Лаврентий мечтательно глядел куда-то ввысь, явно наслаждаясь негой и покоем.
- Товарищ Берия, - позвала я его. - Я вижу, Вы самоустранились от решения важных стратегических задач. Мы не можем предаваться ленивому созерцанию темноты в период резкого обострения внутрипартийной борьбы. Наша задача - мобилизовать внутренние ресурсы для достойного отпора неведомым врагам. Каковы будут Ваши предложения?
Лаврентий вынул лапу из-под головы, поковырял когтем между зубами, цыкнул языком и скосил глаза в мою сторону.
- Вся жизнь - борьба, покой нам только снится, - процитировал он. - Вот и нежный мотылек, трепеща в нетерпении крылышками, порхает в сторону лампы накаливания. Не ведая сомнений, он стремится в Геенну Огненную. И ждут его там протуберанцы боли и бесславный конец карбонизированного белкового соединения. Стоит ли ускорять процесс круговорота жизни и смерти? Кому нужен бездумный героизм?.. Не слышу ответа! Ага, Вам нечем крыть, милая Мария Сергеевна! Так послушайте, что я Вам скажу... Рациональный подход к решению многоходовой задачи - вот гарантия победы в рыцарском турнире, где нет правил боя, где коварство и обман - главные добродетели, а подлость возведена в ранг доблести. Более того, скажу я Вам, уважаемая Мария Сергеевна, все так усложнилось, что черное кажется белым, а белое - черным. Правда и ложь переплелись в таком замысловатом узоре, что даже по внешнему виду, Вы не сможете определить своего противника. Доспехи скрывают фигуру, забрало прячет черты лица. Геральдические знаки на щите покрылись патиной от времени. Тридцать три рыцаря твердой рукой в железной перчатке сдерживают своих закованных в латы коней. Тридцать три рыцаря держат по тяжелому копью, и уперты те копья в надежную опору. Кто из них враг? Стоит ли идти напролом и ломать копья в неравном бою? Не лучше ли отступить, дождаться арьергарда, обойти противника с фланга и ударить в тыл, используя преимущества внезапной атаки? Что скажете, Мария Сергеевна?
Лаврентий перевернулся на живот, вытянул задние лапы и подпер голову передними. Хвост он задрал вверх восклицательным знаком.
- Хм... - растерялась я. - А Вы уверены, Лаврентий Палыч, что противник не выдаст себя неосторожным движением или голосом? Если внимательно присмотреться, то всегда можно отличить друга от врага.
- Ах, молодость, молодость... - покачал он головой. - Как все кажется просто и логично в Вашем возрасте! Вы забываете об иллюзорности трехмерного пространства. Тот, кто владеет тайной оптического обмана, кто подчинил себе мираж фокуса, тот и диктует правила турнирного боя. Позвольте проиллюстрировать мою мысль на примере одного стихотворения уже упоминавшегося однажды поэта, - Лаврентий взбил облако, как подушку, вальяжно развалился на нем в позе тучного этруска и, дирижируя себе передней лапой, начал:
- Гаснет свет. Окончен бал...