Аполлинер Гийом. Алкоголи

 
Главы повести нашей просты
И трагичны как маска тирана
Ни единой случайной черты
Ни одна безрассудная драма
Не лишила любовь высоты
 

 
Цедит Томас де Квинси ^[69]дурмана
Целомудренный гибельный сок
Нежен опиум Бедная Анна ^[70]
Все не вечно все только на срок
Возвращаться я буду нежданно
Память память охотничий рог
Замирающий в дебрях тумана
 

    ^{Перевод А. Гелескула}

ЗВУКИ РОГА

 
Как маска деспота трагична
И благородна наша связь
Не став ни вспышкой фантастичной
Ни драмами не расцветясь
Она проста и прозаична
 

 
Вновь опий как де Квинси пей
Дай сладкий яд мечте убогой
И к бедной Энн бреди своей
Проходит все Пора в дорогу
Не раз я возвращусь по ней
Воспоминанья звуки рога
Несет их ветер в даль полей
 

    ^{Перевод Ю. Корнеева}

ВАНДЕМЬЕР ^[71]

 
Потомки вспомните меня в дали своей
Я жил в тот век что был концом для королей
 

 
В небытие чреда их шла путем тернистым
И трижды дерзостный стал новым трисмегистом
 

 
К исходу сентября Париж был так прекрасен
Ночь виноградною лозой простерлась Ясен
 

 
Струился свет ее ветвей Она слилась
В созвездья спелые поклеванные всласть
 

 
Моим хмельным стихом Зрел урожай рассвета
Раз по пути в Отей на набережной где-то
 

 
Я услыхал в ночной тиши далекий звук
Как будто голос пел и откликались вдруг
 

 
Другие голоса над берегами Сены
Вступая в разговор во тьме попеременно
 

 
И долго слышалась их перекличка мне
Будя ночную песнь Парижа в тишине
 

 
О Франция Европа мир со всеми городами
Вливайтесь в горло мне пьянящими глотками
 

 
Я видел как средь лоз уже хмельной Париж
Срывал за гроздью гроздь и становились песней
Те виноградины которых нет чудесней
 

 
Я слышал голоса Кемпера Ванна Ренна ^[72]
Мы пред тобой Париж И жители и стены
 

 
Все гроздья наших чувств их золотистый ток
Мы отдаем тебе наш ненасытный бог
 

 
И все умы и кладбища и сонмища домов
Плач колыбелей хоть его ты не услышишь
И наши мысли вдаль текущие как реки
Слух классных комнат Наши вскинутые ввысь
Бесчисленные колокольни-руки
 

 
Свою двойную суть тебе передаем
Что тайной замкнута как комната ключом
 

 
И тайну куртуазности даруя
И мистицизма тайну роковую
 

 
Нам внятно то о чем постигнув красоту
Не знала Греция сама Восток не знал
Двойная суть Бретани где из века в век
Шлифуя континент бежит за валом вал
 

 
И города на севере сказали
Париж Мы с упоением впивали
 

 
Предместья где поет не умолкая вечно
Хор металлических святых в раю фабричном
Где наши трубы мы вгоняем в облака
Как механический могучий Иксион ^[73]
Неисчислимы наши руки
Заводы фабрики мануфактуры
Без устали снуют рабочие как пальцы
По грану в час производя реальность
И это все тебе мы отдаем
 

 
И говорил Лион где ангелы Фурвьера
В молитвах небеса заткали шелком веры ^[74]
 

 
Впивай же о Париж звук этих слов святых
Твердимых Роною и Соной губ моих
 

 
Здесь издавна один и тот же культ бессмертья
Разъединял святых и вел к кровопролитью
О благодатный дождь и капли и печаль
 

 
Все окна настежь и ребенок замер созерцая
Над гроздьями голов хмельную птичью стаю
 

 
На юге города заговорили разом
Блистательный Париж чей самый зоркий разум
 

 
Стал пульсом нашего стремительного нрава
И Средиземных волн отхлынувшая слава
 

 
Вы поделили нас на вашем алтаре
И эта вечная любовь с ее сиротством
Как лучшее вино в твои мехи вольется
С Сицилии придя глухой томящий стон ^[75]
В биенье крыльев до тебя слова донес
 

 
И значили они что собран виноград
И гроздья мертвых тел вокруг лежат
 

 
И лозы обрели вкус крови пепла пыли
Когда к твоим губам Париж они припали
 

 
Свет ненасытной тучей заслонен
И впав в обман ее ласкает Иксион
 

 
И вот она рождает над волнами воронье
О виноград Глаза тусклы Таков предел
Грядущее и жизнь здесь не у дел
 

 
Но где же взор сирен сиявший властно нежно
Манивший призрачной любовью моряков
Нет к Сцилле никому уже не плыть на зов
Трех чистых голосов звучавших безмятежно
 

 
Лицо пролива изменилось вдруг
Земля вода и плоть и все кругом
 

 
Все то что может наяву явиться
Вы лишь личины на безликих лицах
 

 
А молодой пловец меж новыми волнами
Утопленников влек с улыбкой за собой
И трех певиц Они застывшими губами
Прощались горестно с пучиною родной
 

 
И со своими бледными мужьями
Лежащими средь скал и мчались прочь вперед
За солнцем вслед чтоб с ним исчезнуть в бездне вод
 

 
От глаз открытых ночь в тиши укрыта
Она блуждает там где задыхалась гидра
 

 
Во тьме твой властный голос различим
О Рим
 

 
Проклясть все мысли что владели мною
И небо где любовь руководит судьбою
 

 
Сплетение ветвей на дереве распятья
И слава лилии увядшей в Ватикане
 

 
На них настояно вино Испей его
В нем привкус крови тех кто знает торжество
 

 
Иной растительной свободы Ты о ней
Не ведаешь но благодати нет сильней
 

 
На плиты пала папская тиара
И попрана стопой тяжелой иерарха
 

 
Блеск демократии тускнеет и близка
Ночь самовластия и будут убивать
Голубку и орла Ягненка и волчицу
 

 
Грядет жестоких королей апофеоз
Томимы жаждой как и ты средь вечных лоз
 

 
Они из-под земли стремятся в вышину
Чтоб к двухтысячелетнему припасть вину
 

 
Сошлись обнявшись Рейн и Мозель молча
За Кобленц молится Европа днем и ночью
 

 
На набережной я стоял в Отее
Минуты падали как листья облетая
 

 
С лозы И слушал я застыв о чем поет
Слиянье голосов в слиянье ясных вод
 

 
Париж прекраснее стократ твое вино
Того что в северных долинах взращено
 

 
Но здесь увы от жажды гибнет виноград
Под прессом гроздья лучших из людей кровоточат
 

 
Ты выпьешь по глотку до капли кровь Европы
Ведь так прекрасен ты один и благороден
 

 
И лишь в тебе одном явиться может Бог
Средь белоснежных стен на наших берегах
Все виноградари в своих домах
 

 
Дарящих блеск огней во мраке нашим водам
Тебе хвалу поют хотя ты им не ведом
 

 
А мы сложив в мольбе струящиеся руки
Стремимся соль вкусить в неудержимом беге
 

 
Как в перекрестье ножниц между нами
Спит город не тревожа нас огнями
 

 
И наши струи песнь слагают в тишине
О девах Кобленца волнуя их во сне
 

 
А дальше различить не мог уже я слов
Я слышал голоса бессчетных городов
 

 
И посреди их хора
Плыл звучный голос Трира ^[76]
 

 
Вселенная была сокрыта в том вине
Все города моря животные растенья
И судьбы и светил небесных пенье
 

 
И люди перед небом на коленях
Податливая сталь наш друг старинный
Огонь который любим как себя
И слава всех веков единая в моем сознанье
И молния блеснувшая как мысль
Бесчисленность имен Все числа как одно
И вороха исписанных листов неровные как пламя
Все то что выбелит потом нам кости
Бессмертные стихи скучающие скромно
Построенное в боевой порядок войско
Леса распятий и озерный мой приют
На берегу любимых глаз
Цветы раскрывшие уста для крика
И все чего мне не сказать словами
И то чего я не узнаю никогда
Все это ставшее твоим вином чистейшим
О мой Париж
 

 
Предстало предо мной
Поступки Солнечные дни Дурные сны
Растительность Совокупленье Вечные созвучья
Движенья Обожание Печаль
Миры которые напоминаем мы
Я выпил вас и жажды не избыл
Но я отныне знаю вкус вселенной
Я пьян от выпитой до дна вселенной
На набережной где я вижу как бежит вода и баржи спят
Париж я горло жадное твое
Я снова жадно припаду к вселенной
Внимайте как во мне вселенский хмель поет
 

 
К исходу близилась сентябрьская ночь
И красные огни мостов гасила Сена
Ночь умирала День рождался постепенно
 

    ^{Перевод Н. Лебедевой}

Комментарии

   Настоящее издание избранных стихотворений Гийома Аполлинера составлено на основе четырех его книг: Гийом Аполлинер. Стихи. Перевод М. П. Кудинова. Статья и примечания Н. И. Балашова. М., 1967 («Литературные памятники»); Гийом Аполлинер. Избранная лирика. Вступительная статья, составление С. И. Великовского. Комментарии Ю. А. Гинзбург. Редакция переводов М. Н. Ваксмахера. М., 1985; Гийом Аполлинер. Ранние стихотворения. Бестиарий, или Кортеж Орфея. Составление, предисловие и комментарии М. Д. Яснова. СПб., 1994. Гийом Аполлинер. Эстетическая хирургия. Лирика. Проза. Театр. Составление, предисловие и комментарии М. Д. Яснова. СПб., 1999. Отдельные переводы публикуются по авторским книгам переводчиков и журнальным публикациям; ряд переводов публикуется впервые.
   При подготовке примечаний учитывались французские издания: Apollinaire. Oeuvres poetiques. Texte etabli et annote par Marcel Adema et Michel Decaudin. Paris, 1956. Bibliotheque de la Pleiade (ссылка на это издание сокращенно I-a); Apollinaire. Oeuvres en prose completes. Textes etablis, presentes et annotes par Pierre Caizergues et Michel Decaudin. T. I–III. Paris, 1977–1993. Bibliotheque de la Pleiade (I–III); Michel Decaudin commente «Alcools» de Guillaume Apollinaire. Paris, 1993 (A).
   Известно, что Аполлинер отказался от знаков препинания в 1913 г. при подготовке к изданию книги «Алкоголи». В посмертных сборниках при перепечатке ранних журнальных публикаций пунктуация сохранена; мы также оставляем знаки там, где они сохранены в оригинале.

БИБЛИОГРАФИЯ ПЕРЕВОДОВ

    Переводы Б. Лившица:
   Бенедикт Лившиц. Французские лирики XIX и XX веков. Л., 1937.
    Переводы М. Зенкевича:
   М. Зенкевич. Поэты XX века. М., 1965.
    Переводы М. Кудинова:
   Гийом Аполлинер. Стихи. М., 1967.
    Переводы Э. Линецкой:
   Из французской лирики. Л., 1974.
    Переводы П. Антокольского:
   П. Антокольский. Два века поэзии Франции. М., 1976.
    Переводы М. Ваксмахера, А. Давыдова, Б. Дубина, А. Гелескула, И. Кузнецовой, А. Русакова, Н. Стрижевской:
   Гийом Аполлинер. Избранная лирика. М., 1985.
    Переводы Ю. Корнеева:
   Рог. Из французской лирики. Л., 1989.
    Переводы М. Яснова:
   Гийом Аполлинер. Ранние стихотворения. Бестиарий, или Кортеж Орфея. СПб., 1994.
    Переводы Н. Лебедевой, Н. Стрижевской, М. Яснова:
   Гийом Аполлинер. Эстетическая хирургия. Лирика. Проза. Театр. СПб., 1999.