Аполлинер Гийом. Ранние стихотворения (1896-1910)

Туманно-белых птиц у вод небытия

Я вспомню про твои грошовые щедроты

При виде богачей дрожащих как и я


 

 

Будь проклят Ни гроша в моей убогой плошке

А ты спеши в театр где умиляя дам

Плаксивые шуты страдают понарошке

Я молча боль мою Харону передам


 

 

Я клянчу день-деньской кручусь без передыха

И только темнота спасенье для меня

Назавтра я пойду кляня лихое лихо

Приветствовать зарю встречать Электру
^[37]дня


 

 

Тебе презрен мой труд а с ним и твой похоже

Тебя корежит боль и я судьбе не рад

Я плакал народясь и ты наверно тоже

Но я бесслезно жду когда придет Танат
^[38]


 

 

Коль праведная боль теперь не много значит

Ты вырядись шутом напяль наряд срамной

Пусть высунув язык фигляр толпу дурачит

Я подожду когда Танат придет за мной


 

   

^{Перевод Г. Русакова}

БЕГСТВО

 

В ладье с возлюбленным сбежала королева.

Король на берегу смятением объят,

И в такт его шагам, неистовым от гнева,

На пышной мантии жемчужины бренчат.


 

 

Гребцы запели в лад — о волшебство напева!

И в лодке беглецы, закрыв глаза, молчат;

Пусть будет справа риф, призыв сирены слева,

Король могуч и стар, и нет пути назад.


 

 

А мерзости кругом — останков да скелетов!

Как будто их сюда нарочно принесло

Всплывают из глубин то склизкое весло,

То рыжий клок, то бок медузы, фиолетов.


 

 

Ужасно бегство, и неведом эпилог.

И с мантии летят жемчужины в песок.


 

   

^{Перевод М. Яснова}

САМОУБИЙЦА

 

Три лилии лилии три на могиле моей без креста

Три лилии чью позолоту холодные ветры сдувают

И черное небо пролившись дождем их порой омывает

И словно у скипетров грозных торжественна их красота

Растет из раны одна и как только закат запылает

Окровавленной кажется скорбная лилия та

Три лилии лилии три на могиле моей без креста


 

 

Три лилии чью позолоту холодные ветры сдувают

Другая из сердца растет моего что так сильно страдает

На ложе червивом а третья корнями мне рот разрывает

Они на могиле моей одиноко растут и пуста

Вокруг них земля и как жизнь моя проклята их красота

Три лилии лилии три на могиле моей без креста


 

   

^{Перевод М. Кудинова}

* * *

 

Никни никни Офелия белым венком

Плыть и плыть тебе к лилиям вдоль очерета

Где бескровные Гамлеты бродят тайком

И выводят на флейте мелодию бреда


 

 

Долго плыть тебе к мертвым в ночную страну

Чтоб Геката
^[39]улыбку печально гасила

Если скромный веночек пускает ко дну

Непреклонных Сафо безоглядная сила


 

 

За Левкатом
^[40]сирены Пернатый народ

Мореходов морочит их птичья повадка

И никто не воротится в водоворот

Где три ласковых голоса пели так сладко


 

   

^{Перевод А. Гелескула}

БАЛЛАДА

 

Для госпожи весь мир померк

Велеть ворота запереть

И вторник минул и четверг

Жонглеры больше не поют

Жонглеры страшен ваш приют

Им подают на серебре

Но трем жонглерам не до блюд

Уйти бы завтра на заре

Да всюду в замке сторожа

Лежит в постели госпожа


 

   

^{Перевод А. Гелескула}

ЮБКА

 

Привет моя Жермен С обновкой да какой

Шелк из Японии Я тронул и в восторге

Для королевы он но королевы злой

И так идут тебе старинные оборки


 

 

Из шелка колокол но бронзою колен

Поет отходную моим одушевленьям

А мне бы вызвонить на нем моя Жермен

Иные прихоти понятливым коленям


 

 

Чердак твой звонница где кругом голова

И шелк под пальцами позвонче фарандолы
^[41]

С горбатой вешалки роняя кружева

Атласных висельниц качаются подолы

И лампа хохлится бессонно как сова


 

   

^{Перевод А. Гелескула}

ИЗ СТИХОВ ЛУИЗЫ ЛАЛАНН

ДЕТСТВО

 

Я в кипарисовом саду пряла, одна,

Следя за пряжею, — ее с веретена


 

 

Вздымал и уносил полдневный бриз игривый;

А после шла к пруду, оплаканному ивой,


 

 

Ступая медленно, пока меня жасмин

Не останавливал, и ирис рядом с ним,


 

 

Волшебный ирис цвел под лягушачьей стражей.

Мне каждый кипарис казался прялкой с пряжей,


 

 

И мирозданьем — сад, в котором боль и страсть

Даны мне, чтобы жизнь из этой пряжи прясть.


 

   

^{Перевод М. Яснова}

В ДЕРЕВНЕ

 

«Природа, ах, эта природа!»

А красоты ей отмерено меньше, чем мне.

Над крышами дым… Пустота небосвода…

Нет! Я предпочла бы пейзажи, что дома висят на стене.


 

 

Уедем назад! Уедем назад!

Я видеть хочу восхитительный сад,

Цветы которого схожи

С цветком на обоях в моей прихожей.

О Боже!


 

 

Здесь ничто не радует взгляд.

До чего же глупы все эти дамы!

О нет! О нет!

Твержу я упрямо.

Мне старых крыш не нравится цвет.


 

 

Скорее в город! Жить можно лишь там, а не где-то.

Настоящая ссылка это!

Здесь ради того, чтоб взглянуть на дурацкие виды хоть раз,

Заставляют куда-то тащиться вас.


 

 

А между тем перед дверью вашей

Такие же виды — ни хуже, ни краше.

И к тому же нет риска ногу сломать.

— Под звон колокольный я готова рыдать!


 

 

Прощайте, о вы,

Опавшие листья и стебли сорной травы,

И грязные дети, и робкий взгляд…

Уедем назад! Уедем назад!


 

   

^{Перевод М. Кудинова}

СТИХИ ИЗ КНИГИ «ГНИЮЩИЙ ЧАРОДЕЙ»

ПЕСНИ ДРУИДОВ
^[42]

1.

 

Бог дровосеков и богиня молнии,

О чем полет орлиный говорит?

О том, что та, чьи груди мы запомнили,

Сегодня чародея умертвит.


 

 

Пусть за орлом, летящим к солнцу в темени,

Следит тот бог, что покарает нас,

А мне желанней ворон, что на темени

Сидит во тьме и склевывает глаз.


 

 

О черный ворон, прядающий в сторону,

Нашел ли ты холодный свой менгир?
^[43]

А в тесной яме что желанней ворону,

Чем этот труп гниющий, этот пир?


 

 

Мой дом на море, твой на горной тверди, и

Теперь мы разойдемся по домам,

Но прежде, брат, мне поклянись в бессмертии:

Мертв чародей, любовь осталась нам.


 

2.

 

Про все, что на слуху, я этой арфе вслед

Спою — про вас троих на берегу, про сходство

Менгира с божеством: восстав, глядит на свет

Бог, без тестикулов познавший детородство.


 

 

Я от коровьих губ прибоя ослабел,

Как бедра, берега им распахнули устья,

И воткнуты дубы в сухую плоть омел;

Трех жриц на берегу один познать берусь я.


 

 

Крестясь, к вам моряки плывут в недобрый час,

Крещеные, они — как дикий рой без улья.

Пловцы скорей умрут, но не достигнут вас,

Их руки над водой, как символы безумья.


 

3.

 

Бледнеют в небесах поддельные богини,

Зенит одной звездой свинцовой оперен.

Львы Мавритании рычат в своей пустыне,

И клювами пробит орлиный аквилон.


 

 

Внизу ползет, как плющ, расплющенное солнце

Большого города, где заполночь светло.

Что ослепленному тем светом остается?

Ждать, чтобы истинное солнце все сожгло.


 

   

^{Перевод М. Яснова}

* * *

 

Ах, мастер-ювелир, красив и молод он!

Девчонки что ни ночь грустят и слезы прячут,

Про гостью позднюю с подружками судачат,

Влюбленную в того, по ком так горько плачут.


 

 

«Пойдем рука в руке, найдем цветущий склон,

Вот золото волос, вот серебро запястий,

Огрань мой поцелуй и отчекань мне счастье

Любовь заменит все: крещенье и причастье».


 

 

Ах, мастер-ювелир, грустит Эскавалон,

Девчонки что ни год не знают утешенья.

Померкло золото, утихло искушенье,

Как стали тяжелы все эти украшенья!


 

   

^{Перевод М. Яснова}

* * *

 

В славный город Оркенизу
^[44]

Верхового путь ведет.

Славный город Оркенизу

Покидает нищеброд.


 

 

«Что несешь?» — пытают стражи

Нищеброда у ворот.

«Все я здесь оставил, стражи,

Даже сердце», — молвил тот.


 

 

«Что везешь?» — пытают стражи

Верхового у ворот,

«Я везу невесте, стражи,

Только сердце», — молвил тот.


 

 

Что за город Оркениза!

Бравых стражей смех берет

Верховой, твой путь неблизок,

Склизок путь твой, нищеброд,


 

 

Мало дел у бравой стражи.

Невелик ее доход;

На продажу вяжут стражи

Да судачат у ворот.


 

   

^{Перевод М. Яснова}

ГОРОД ОРКЕНИЗ

 

У ворот стоит крестьянин,

Хочет в город он войти;

У ворот стоит бродяга,

Чтоб из города уйти.


 

 

«С чем идешь из Оркениза,

Ты скажи, бродяга, нам»,

Говорит он страже: «Сердце

Я свое оставил там»,


 

 

«Ну, а ты зачем явился?»

И в ответ звучит опять:

«Сердце я везу, чтоб свадьбу

В этом городе сыграть»,


 

 

И смеется громко стража:

Бог мой, сколько тут сердец!

Кто-то вышел без поклажи.

Кто-то едет под венец.


 

 

Эта стража городская

Ходит вечно под хмельком,

А ворота в Оркенизе

Запираются с трудом.


 

   

^{Перевод М. Кудинова}

* * *

 

На ворота Оркенизы

Смотрит конный свысока.

За ворота Оркенизы

Выпускают босяка.


 

 

— Налегке или с товаром?

Встала стража у ворот.

— Отдал сердце я задаром,

Ухожу как нищеброд.


 

 

Верховой навстречу страже.

— Что не платишь за провоз?

— Еду к милой без поклажи,

Только сердце ей привез.


 

 

— Сплошь сердца! — смеются стражи,

То-то городу доход!

Не сладка судьба бродяжья

И любовь, ездок, не мед.


 

 

Ох, и стража в Оркенизе

Им бы только пировать!

А ворота в Оркенизе

Разучились закрывать.


 

   

^{Перевод А. Гелескула}

* * *

 

Мне жить у ваших ног, Мари, пока я жив,

Твердить — люблю, люблю! — другой не знаю темы,

О, слабый голос ваш, о, как он, слабый, лжив,

Я начисто забыл, как строятся поэмы.


 

 

А прежде томные нанизывал слова,

В зеленых зарослях ответный вздох рождая,

Но эти горькие, как мертвая трава,

Они мне смерть сулят, тебя освобождая.


 

   

^{Перевод Э. Линецкой}

Комментарии

   Настоящее издание избранных стихотворений Гийома Аполлинера составлено на основе четырех его книг: Гийом Аполлинер. Стихи. Перевод М. П. Кудинова. Статья и примечания Н. И. Балашова. М., 1967 («Литературные памятники»); Гийом Аполлинер. Избранная лирика. Вступительная статья, составление С. И. Великовского. Комментарии Ю. А. Гинзбург. Редакция переводов М. Н. Ваксмахера. М., 1985; Гийом Аполлинер. Ранние стихотворения. Бестиарий, или Кортеж Орфея. Составление, предисловие и комментарии М. Д. Яснова. СПб., 1994. Гийом Аполлинер. Эстетическая хирургия. Лирика. Проза. Театр. Составление, предисловие и комментарии М. Д. Яснова. СПб., 1999. Отдельные переводы публикуются по авторским книгам переводчиков и журнальным публикациям; ряд переводов публикуется впервые.
   При подготовке примечаний учитывались французские издания: Apollinaire. Oeuvres poetiques. Texte etabli et annote par Marcel Adema et Michel Decaudin. Paris, 1956. Bibliotheque de la Pleiade (ссылка на это издание сокращенно I-a); Apollinaire. Oeuvres en prose completes. Textes etablis, presentes et annotes par Pierre Caizergues et Michel Decaudin. T. I–III. Paris, 1977–1993. Bibliotheque de la Pleiade (I–III); Michel Decaudin commente «Alcools» de Guillaume Apollinaire. Paris, 1993 (A).
   Известно, что Аполлинер отказался от знаков препинания в 1913 г. при подготовке к изданию книги «Алкоголи». В посмертных сборниках при перепечатке ранних журнальных публикаций пунктуация сохранена; мы также оставляем знаки там, где они сохранены в оригинале.

БИБЛИОГРАФИЯ ПЕРЕВОДОВ

   
Переводы Б. Лившица:

   Бенедикт Лившиц. Французские лирики XIX и XX веков. Л., 1937.
   
Переводы М. Зенкевича:

   М. Зенкевич. Поэты XX века. М., 1965.
   
Переводы М. Кудинова:

   Гийом Аполлинер. Стихи. М., 1967.
   
Переводы Э. Линецкой:

   Из французской лирики. Л., 1974.
   
Переводы П. Антокольского:

   П. Антокольский. Два века поэзии Франции. М., 1976.
   
Переводы М. Ваксмахера, А. Давыдова, Б. Дубина, А. Гелескула, И. Кузнецовой, А. Русакова, Н. Стрижевской:

   Гийом Аполлинер. Избранная лирика. М., 1985.
   
Переводы Ю. Корнеева:

   Рог. Из французской лирики. Л., 1989.
   
Переводы М. Яснова:

   Гийом Аполлинер. Ранние стихотворения. Бестиарий, или Кортеж Орфея. СПб., 1994.
   
Переводы Н. Лебедевой, Н. Стрижевской, М. Яснова:

   Гийом Аполлинер. Эстетическая хирургия. Лирика. Проза. Театр. СПб., 1999.