Арджилли Марчелло. Приключения Гвоздика

   – Тем лучше, – произнёс учёный. – Ну какой я синьор! – И, вынув из чемодана свою старую одежду, он надел её. Тут только Перлина узнала папу Пилукку, бросилась его обнимать и сообщила ему печальные новости.
   – Спасите Гвоздика, – в заключение сказала она со слезами, – вы один можете это сделать!
   Все друзья Гвоздика – три лилипута, Ридарелло и другие – были очень опечалены. Один только Мустаккио радовался: после похищения Гвоздика он снова занял в цирке место укротителя и надел свой блестящий костюм.
   – Теперь уж никто не отнимет у меня этого костюма, – бормотал он, с гордостью поглаживая золотые нашивки. – Попробуйте, найдите теперь Гвоздика! Ха-ха-ха! Вот и на моей улице праздник!
   Но Пилукке было не до смеха. Засучив рукава, он взялся за дело: из деталей разбитого автомобиля он стал собирать какую-то странную машину. Перлине, которая смотрела на него, ничего не понимая, он объяснил: «Это специальный телевизионный аппарат, и мы временно назовём его „Теле-Гвоздик“. Нет ли у тебя зеркальца?» Перлина достала из сумочки зеркальце и отдала учёному.
   – Теперь смотри, – продолжал Пилукка, – стоит только присоединить это зеркальце к аппарату, и, где бы ни находился Гвоздик, мы увидим его, как на экране телевизора!
   И действительно, как только Пилукка приложил зеркальце к Теле-Гвоздику, в стекле появилось отражение железного мальчика. Но как он изменился! Это был совсем не тот Гвоздик с золотым сердцем, которого все очень любили.
   Голову его покрывал металлический шлем, а от шлема тянулся провод. Гвоздик шёл как лунатик, вытянув вперёд руки, и на лице у него было такое злое выражение, что присутствующим стало страшно.
   Пилукка, Перлина и все остальные ничего не могли понять.
   – Что это с ним? – удивлялись они. – Что он делает? Где он?
   Но вдруг все поняли, где находится Гвоздик: в зеркальце было видно, как механический мальчик направился к городскому банку, разбил железную решётку, вошёл внутрь, устремился к несгораемому шкафу и одним ударом кулака взломал дверцу.
   – Он вор! Я всегда говорил это! – закричал Мустаккио. – Видите? Он грабит банк! Зовите полицию, чтобы арестовать его, а потом быстро возвращайтесь к работе… Скоро начнётся представление. Я не дождусь часа, когда снова явлюсь перед публикой в роли укротителя.
   Но никто не слушал его, даже Оп-ля, которая, одна зная правду, начинала чувствовать угрызения совести.
   Вдруг все вздрогнули.
   – Смотрите на провод, – закричал Пилукка, который лучше других понимал, в чём дело. – Гвоздик невинен! Кто-то усыпил его и управляет им на расстоянии! Нужно спасти мальчика!
   Лилипуты сейчас же бросились к директору:
   – Позвольте нам бежать к Гвоздику, – умоляли они. – Мы не можем оставить его в беде.
   Директор (в глубине души он очень любил Гвоздика) моментально отдал распоряжение: «Долой представление! Бегите все в банк спасать парнишку!»

ГЛАВА XXI


О ТОМ, КАК В БАНКЕ ПРОИЗОШЛА ДРАКА ПОЧИЩЕ, ЧЕМ В ЛЮБОМ ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКОМ КИНОФИЛЬМЕ

   Актёры во весь опор помчались к банку; они ехали – кто на лошади, кто на верблюде, кто на слоне. Тем временем Гвоздик, повинуясь воле доктора Каппы, взламывал в банке двери, несгораемые шкафы и сейфы, а Джо Косой Глаз и остальные бандиты шайки Тек-Тек набивали карманы деньгами.
   – Вот это называется работёнка! – приговаривал Джо. – Загребай золото лопатой – и никаких забот. – Но не успел он закончить фразу, как в банк верхом на верблюде ворвался Ридарелло.
   – Стой, Гвоздик, – закричал он, – не помогай этим разбойникам!
   Однако Гвоздик, подчиняясь воле доктора Каппы, злобно ухмыльнулся и дал клоуну такого пинка, что бедняжка совершил тройное сальто мортале.
   – Друг мой, что же ты делаешь? – пролепетал растянувшийся на полу Ридарелло.
   – Гвоздик не виноват! Настоящий виновник тот, кто управляет им по этому проводу, – ответил ему Пилукка; он ворвался в банк вместе с Ромпиколло, Перлиной, лилипутами, Нуволино и Нуволеттой. Артисты ринулись на бандитов, а Пилукка ножницами перерезал провод, который соединял Гвоздика с аппаратом доктора Каппы.
   Гвоздика всего передернуло, он заморгал и пробормотал: «Где я?» – совсем как спящая красавица, когда она проснулась после своего столетнего сна.
   Нескольких слов папы Пилукки было достаточно, чтобы Гвоздик всё понял. Он сразу же бросился к Ридарелло, обнял его, помог ему подняться и, почти плача, попросил у него прощения.
   А что же в это время делалось кругом? Рукопашные схватки в приключенческих кинофильмах можно было бы назвать лёгкими, дружескими стычками по сравнению с той битвой, которая завязалась в банке между разбойниками шайки Тек-Тек и артистами цирка.
   В этом сражении всех превзошла Перлина; она носилась среди дерущихся и зонтиком била бандитов по головам, словно ударяя по клавишам рояля. При этом головы грабителей гулко звенели от каждого удара.
   Нуволино и Нуволетта перелетали с люстры на шкафы и на лету вырывали у бандитов пачки украденных денег. Лилипуты, настроенные чрезвычайно воинственно, неожиданно выскочили из-под стола и угрожающе крикнули первому попавшемуся бандиту: «Негодяй! Сдавайся!»
   – Ах вы, коротышки! – заорал тот. – Вот я вам покажу! – и нагнулся, чтобы схватить их всех сразу, но тут Ромпиколло, спрятавшийся за занавеской, вытянул руку и – раз! Бандит упал без сознания. Ах, да, мы и забыли сказать вам, что в руке Ромпиколло держал здоровую дубину.
   Тут в дело вмешался Гвоздик. До этого он целовал и обнимал Ридарелло.
   – Ну, теперь держитесь, – закричал он, поворачиваясь к бандитам, – вы мне дорого заплатите за вашу шутку! Теперь я опять настоящий Гвоздик с золотым сердцем, а не кукла, которую вы усыпили!
   Старый Пилукка запыхался от быстрого бега и уселся в кресло, словно директор банка. Увидев, что его сын бросился в рукопашную, он произнёс:
   – Мальчик мой, не перестарайся, не причини им слишком большого вреда.
   Гвоздик послушался; через несколько минут все бандиты были загнаны в угол, сильно избитые, но живые.

   Победу над злодеями и освобождение Гвоздика артисты цирка ознаменовали весёлой пляской, в которой принял участие даже папа Пилукка; но скоро он, усталый, весь в поту, присел… Угадайте – куда? На кнопку сигнала тревоги.
   Услышав резкий звонок, все пришли в смятение.
   – А вдруг полиция примет нас за грабителей? – сказала Перлина, как всегда чрезвычайно рассудительная.
   – Не бойтесь! – ответил Пилукка. – У меня есть идея! Слушайтесь моих приказаний.
   И действительно, когда, две минуты спустя, знаменитый инспектор Дальновидный явился в банк с целой толпой полицейских, глазам его предстало удивительное зрелище: бандиты шайки Тек-Тек лежали рядком на полу, с кляпами во рту, обвязанные верёвками, словно колбасы, и к каждому была приколота карточка с его именем, а на столе, в полном порядке, красовались деньги, которые они пытались украсть из банка. Однако, полагая, что полиция во всём этом ничего не поймёт (и тут он оказался совершенно прав), Пилукка оставил записку, будто бы написанную самими бандитами:

   «Извините за беспокойство, – значилось в ней, – но мы раскаялись и сдаёмся, арестуйте нас!


   С почтением

шайка Тек-Тек».

ГЛАВА XXII


ИНСПЕКТОР ДАЛЬНОВИДНЫЙ НЕ ВИДИТ ДАЛЬШЕ СВОЕГО НОСА

   Вырвавшись от бандитов, Гвоздик вернулся в цирк и по-прежнему занял место укротителя. Мустаккио так и не удалось явиться перед публикой в роли укротителя.
   Однако Мустаккио не хотел сдаваться. Как и все злые люди, он был упрям. Глядя на Гвоздика, который под несмолкаемые аплодисменты зрителей выступал на арене, бывший укротитель, снова одетый в скромный костюм униформиста, потрясал кулаками:
   – Или он, или я! Я уничтожу его раз и навсегда! А если не добьюсь своего, пусть мне отрежут усы! – Ужасная угроза.
   Ведь Мустаккио дорожил своими усами больше, чем самой жизнью. Оп-ля, которая стояла рядом с ним и слышала эти слова, задрожала от страха. Она была не то чтобы злой, а скорее капризной, и теперь раскаивалась в том, что причинила Гвоздику столько горя.
   Мустаккио схватил её за руку:
   – Берегись, тебе не поздоровится, если ты проболтаешься или вздумаешь мешать моим планам: сегодня же вечером, чего бы это мне ни стоило, я снова стану укротителем!
   И действительно, в тот же вечер в цирке случилось необычайное происшествие.
   Не успело представление окончиться, как кассир прибежал к директору:
   – Кассу украли!! Мы разорены! – в страхе лепетал он.
   Директор чуть было не упал в обморок, а все окружающие, которые только что громко радовались возвращению Гвоздика, умолкли. И в наступившем молчаний раздался только один предательский голос:
   – Уж не Гвоздик ли тут замешан? Не осталось ли у него от прибора «Спи и действуй!» предрасположения к воровству?
   И Мустаккио, не предупредив никого, вызвал полицию. Не прошло и минуты, как в цирк уже нагрянул инспектор Дальновидный вместе с полицейским.
   – Где вор? – спросил инспектор, тяжело дыша.
   – Надо еще найти его, – объяснил Мустаккио.
   Инспектор Дальновидный, в высшей степени недовольный, почесал лысину.
   – Вечно одна и та же история! – пробормотал он. – Этих воров всегда приходится разыскивать! А мы так надеялись, что теперь грабители всегда будут ожидать нас связанные и готовые для ареста… Что за каторжный труд – быть полицейским!
   – А почему же, – подсказал Мустаккио, видя, что Дальновидный задумался, – почему же вы не начинаете обыска во всех фургонах цирка?
   – Правильно, – ответил Дальновидный, – это не пришло мне в голову. – Потом, снова почесав лысину, он растерянно произнёс: – А собственно говоря, для чего должен я это делать?
   – Как для чего? Да ведь если в одном из них вы найдёте украденную кассу, – значит, владелец этого фургона и есть вор!
   – Да, это правда, – согласился Дальновидный, – тот, у кого мы найдём кассу, не может не быть вором! Иначе зачем же он взял кассу…
   Обыск продолжался два часа, но мы вам сообщим его результаты сразу и просим вас не сомневаться, что говорим правду: кассу нашли в фургоне Гвоздика!
   Вы, читатель, конечно, не верите, что Гвоздик был вором, не поверил этому и никто из присутствующих, хотя…
   – Доказательство есть доказательство! Где касса, там и преступник! – изрёк Дальновидный. – Молодой человек, вы арестованы!
   – Но я не виновен! – закричал Гвоздик, ища глазами Пилукку и Перлину; ему хотелось убедиться, что они ему верят. Они-то ему верили! Не верил ему только Дальновидный.
   – Доказательство есть доказательство! – повторял он. – И раз ты вор, а я полицейский, я должен арестовать тебя! Правильно? – И он, торжествуя, огляделся кругом, ища одобрения присутствующих, но все, хорошо зная честность механического мальчика, начали заступаться за Гвоздика. Один только Мустаккио был совершенно спокоен.
   – Инспектор, арестуйте его! – сказал он. – Это ваш долг.
   – Правильно! – подтвердил Дальновидный. – Если бы я не арестовывал воров, хороший бы я был полицейский! – и он уже выступил вперед, чтобы надеть Гвоздику наручники. Но в это мгновение Нано, Нане и Нани закричали:
   – Гвоздик, раз ты невиновен, беги! Мы вместе с Пилуккой сделаем всё, чтобы найти настоящего вора!

   Тогда Гвоздик вырвал наручники у Дальновидного, надел один из них на руку инспектору, а другой – на ногу полицейскому, поцеловал Пилукку и убежал. Но вскоре он услышал за собой прерывающийся голосок:
   – Подожди меня… Я не могу больше… – Это была Перлина. – Я никогда не покину тебя, Гвоздик, я хорошо знаю, что ты невиновен!
   Гвоздик обрадовался, схватил Перлину за руку и помчался.
   Дальновидный и полицейский тоже бросились за ним вслед, но так как рука одного была привязана к ноге другого, то они на каждом шагу спотыкались и падали носом на мостовую. Мустаккио побежал за ними, освободил их от наручников и помог им встать на ноги.
   – Ну что вы за инспектор! – кричал он. – Арестуйте Гвоздика и отправьте его на каторгу!
   Тем временем все уже поняли, что инспектор Дальновидный, по своей дальновидности, далеко, как говорится, не орёл, а самое большее щеглёнок, но зато в его распоряжении было всё необходимое для преследования. Он вскочил в машину, велел полицейскому сесть за руль и в огромный телескоп стал просматривать улицу.
   – Вот он! Это он! – закричал, наконец, инспектор. Действительно, на расстоянии нескольких километров он увидел Гвоздика, который бежал, увлекая за собой Перлину, Дальновидный достал справочник полицейского и прочитал:
   «Если преступник обнаружен и преследование его сопряжено с опасностью, вызывайте помощь по радио». Инспектор помнил шутку, которую сыграл с ним Гвоздик, и стал звать на помощь по радио (у него в машине был установлен мощный радиопередатчик).
   – Внимание!.. Внимание! Тревога! Арестуйте опасного преступника, Гвоздика!
   И сейчас же из каждой казармы, из каждой улицы и переулка выехали полицейские автомобили и понеслись полным ходом под оглушительный вой сирен.
   Гвоздик, который в это время пробегал по центральной площади города, заметил, что Перлина побледнела от страха.
   – Не бойся, – успокаивал он её, – они не схватят нас, я кое-что придумал!
   Гвоздик для того, чтобы его заметили сразу все преследователи, обежал площадь, потом взобрался на водопроводный акведук и проскользнул внутрь.
   На площадь выходило много улиц; по ним мчались полицейские. Полицейские, увидев Гвоздика, дали газ и все одновременно вылетели на площадь; там машины столкнулись с чудовищной силой, перевернулись и попадали друг на друга, образовав целую гору… бывших машин. Последним прибыл Дальновидный, и в конце концов его пришлось отыскивать в куче бесформенного металла. В это время в акведуке Гвоздик с Перлиной на плечах шагал прямо по воде, прочь из города.

ГЛАВА XXIII


ГВОЗДИК, СКРЫВАЯСЬ ОТ ДАЛЬНОВИДНОГО, ЗАБОЛЕВАЕТ ПЕРЛИНА СТАРАЕТСЯ ВЫЛЕЧИТЬ СВОЕГО ДРУГА И ТОЖЕ СИЛЬНО ЗАБОЛЕВАЕТ

   Как мы уже сказали, неся Перлину на плечах, Гвоздик шагал по грудь в воде. Он прошёл несколько километров по акведуку и когда, наконец, выбрался из него через железный люк, то был уже далеко за пределами города, среди полей. Поблизости лежала деревня, где вместо домов стояли какие-то странные лачужки.
   – Пойдём туда, – сказала Перлина, беспокоясь за своего друга. – Там я найду тряпки, чтобы протереть тебя, и масло, чтобы смазать тебя… иначе ты заржавеешь!
   Лачужки, построенные из картона, жестянок и тростника, держались каким-то чудом; чтобы ветер не повалил стен, жители привязали их верёвками к деревянным колышкам.
   Это была деревня бедняков: тут жили нищие, бродяги, странствующие музыканты и одинокие старики, не способные больше работать. Несмотря на крайнюю бедность, жители деревни оказались гостеприимными: набрали общими усилиями бутылочку масла, и Перлина смазала Гвоздика.
   – Не могли бы вы приютить нас на несколько дней? – спросила девочка.
   Но все домики были такие маленькие, что в них нельзя было лечь даже на полу.
   Вдруг Гвоздик так расхохотался, что весь заскрипел: он увидел негритёнка, неизвестно как попавшего в эту деревню.
   – Ой, какой смешной! – бормотал Гвоздик между приступами смеха. – Не иначе как сын чернильницы!
   Но и негритёнок тоже разрывался от смеха:
   – Меня таким сделала мать-природа, а вот ты – настоящий сын железной болванки! – Оба они были не похожи на других, поэтому сразу же подружились.
   – Друг, – сказал негритёнок, которого звали Бамбо, – у меня найдётся для вас место, если вы согласитесь спать в моём домике.
   Домиком Бамбо служил старый сундук, но очень хорошо устроенный, с настоящей крышей и окнами.
   – Летом, – с гордостью заявил Бамбо, – потолок раскрывается: видите, достаточно только поднять крышку!..
   Все бедняки сразу же полюбили Гвоздика: обладая огромной силой, он оказывал им тысячу услуг – растирал зёрна пальцами, разглаживал ногами измятую одежду и точил ножи о свою грудь…

   Однажды в руки Бамбо попала газета с большой фотографией Гвоздика, и так как сам Бамбо читать не умел, он побежал к своему другу:
   – Что тут написано? Ты знаменитый киноактёр?
   Под фотографией было напечатано: «Бежал опасный преступник Гвоздик. Он похитил кассу цирка и скрылся. Инспектор Дальновидный преследует его».
   Никто в деревне, конечно, не поверил этой истории, но Гвоздик загрустил: до тех пор, пока его будут считать грабителем, он не сможет обнять ни папу Пилукку, ни своих друзей в цирке.
   Однажды, в то время как он качал воду из колонки, а бедняки стояли в очереди с вёдрами, он так разрыдался, что не в силах был сделать ни одного движения. Люди приняли поток его слёз за струю воды и продолжали наполнять вёдра. Правда, потом всем пришлось вылить эту жидкость, так как она не только была горькой, как желчь, но сильно отдавала ржавчиной.
   – Простите, я задумался о своей печальной судьбе, – пробормотал Гвоздик и снова принялся за работу. Он всё время плакал от обиды, что его считают грабителем, и поэтому совершенно высох и стал покрываться ржавчиной. Один раз, кашляя, он даже выплюнул какой-то винтик.
   Видя его в таком состоянии, Перлина решила достать где-нибудь хоть немного масла, так как у бедняков не было уже больше ни капли. Только это лекарство могло спасти Гвоздика.
   Ничего никому не говоря, в одно дождливое утро Перлина вышла из домика – сундука Бамбо. Целый день она проработала на оливковой плантации, а вечером вернулась, промокшая до костей, но с мешочком оливок – это был её заработок. «Теперь я раздавлю оливки, и получится масло…»
   Но в эту минуту в домике-сундуке раздалось такое чиханье, что подскочила даже крыша.
   – Перлина, ты чихаешь так, что поднимается ветер, – сказал встревоженный Бамбо, – это дурной признак.
   Действительно, Перлина, которая провела весь день под дождём, сильно простудилась.
   – Ты горячая, как огонь! – продолжал Бамбо, положив ей руку на лоб. Гвоздик тем временем бил себя кулаком по голове, рискуя пробить её насквозь:
   – Это я виноват! Ты простудилась из-за меня, доставая мне масло…
   – Да нет, я здорова, – пробормотала Перлина. Но тут послышалось еще одно «а-пчхи», от которого домик-сундук затрясся так, как будто на дворе разразилась буря.
   Докторов, конечно, в деревне не было, но странствующие музыканты и уличные рассказчики решили развеселить Перлину и этим облегчить ее состояние, – они устроили для неё концерт. Перлина была им очень благодарна. Она лежала в постели, укрытая до самой шеи куском одеяла, держала Гвоздика за руку и пыталась улыбаться:
   – Ничего, у меня только небольшая простуда, она скоро пройдёт. Чувствуешь, – руки уже не такие горячие? У меня нет больше температуры.
   Она лгала, зная, что Гвоздик не может почувствовать жара. Но Бамбо покачал головой:
   – Перлина не хочет тебя огорчать, но это неправда, у Перлины температура высокая… как небоскрёб!
   Одна старушка вспомнила, что когда-то от такой же болезни её вылечило замечательное лекарство, но лекарство это стоило дорого, а в деревне ни у кого не было ни гроша.
   Тогда Гвоздик решительно сказал:
   – Я пойду в город и куплю лекарство. Деньги я как-нибудь достану.
   – Да ты с ума сошёл! – перебил его Бамбо. – В городе тебя сейчас же арестуют, и ты попадёшь в тюрьму, тёмную, с мышами… Лучше в город пойду я.
   – Нет, ты и так уже слишком много сделал для нас! – настаивал Гвоздик. – Перлина заболела из-за меня, и я во что бы то ни стало должен вылечить её.
   Перлина, разумеется, не хотела, чтобы Гвоздик попал в тюрьму, но она страшно чихала и почти не могла говорить: вместо того, чтобы сказать «нет», она чихала, и выходило «а-пчхи-нет».
   Но тут Гвоздика осенила блестящая мысль.
   – Я пойду в город переодетым, – заявил он, – и тогда меня никто не узнает.

ГЛАВА XXIV


НИЩИЙ С РЫЖИМИ УСАМИ

   Жители деревни помогли Гвоздику чудесно замаскироваться. Из лоскутков Бамбо сшил ему костюм, длинный, до пят. Старушка, бывшая парикмахерша, сделала железному мальчику рыжий парик из кукурузной соломы. Гвоздик приклеил себе пышные усы, которые закрыли ему почти всё лицо.
   – Ап-чхи! Счастливого пути! – чихнула ему вслед Перлина. – Всего, всего!..
   Переодетый, путаясь в длинной одежде, Гвоздик явился в город, чтобы любой ценой достать нужное лекарство. Но с первых же шагов остановился как вкопанный: на белой стене он увидел свой собственный портрет в натуральную величину, а под ним слова:

   «Гвоздик, опасный бандит.


   Кто найдёт его, получит премию в один миллион».

   «Вот дураки! – подумал Гвоздик. – Никогда и никому не отсчитаете вы этого миллиона». И действительно, никто не мог бы узнать его, переодетого, – даже сам инспектор Дальновидный, который стоял совсем близко и внимательно осматривал всех прохожих.

   «Какой бестолковый нищий, – подумал инспектор, – встал так, что заслонил мне портрет Гвоздика. Пойду и скажу ему, чтобы он убирался».
   Однако этого не понадобилось, потому что Гвоздик двинулся дальше, еле передвигая ноги, словно древний старик. Но едва прошёл он несколько метров, как случилось ужасное несчастье: сильный порыв ветра охватил мальчика со всех сторон и сорвал с него костюм. Гвоздик оказался тогда в том самом виде, в каком создал его папа Пилукка, и как раз на фоне собственного портрета. И только потому Дальновидный, со своими птичьими мозгами, узнал его. С торжествующим криком бросился он к Гвоздику:
   – Я так и знал, что найду тебя! Стой! Стой!
   Но Гвоздик, конечно, не стал его слушать.
   – Поймай меня, если сможешь! – крикнул он, даже не оборачиваясь, и с головокружительной быстротой понёсся прочь.
   Тогда началось уморительное преследование: Гвоздик мчался, перескакивая огромными прыжками через всё, что попадалось ему на пути: через автомобили, велосипеды, даже через электропоезд. Следом за Гвоздиком, тяжело дыша и спотыкаясь, бежал Дальновидный; он, впрочем, вскоре вскочил на полицейский грузовик и продолжал преследование на машине.
   Не переводя дыхания Гвоздик пробежал мимо цирка, где увидел всех своих друзей, в старых, поношенных костюмах, и в углу папу Пилукку, печального и задумчивого. Дело в том, что цирк без Гвоздика разорился, так как клоуны стали грустными и разучились смешить публику, а животные от горя отказывались работать.
   Гвоздик, спасаясь от преследователей, не мог остановиться; он послал воздушный поцелуй папе Пилукке, который всё равно ничего не заметил, и побежал дальше.
   Убегая от инспектора Дальновидного и полицейских, Гвоздик мчался, как экспресс, и вдруг увидел перед собой аптеку. Он ворвался в неё, схватил с полки лекарство для Перлины и, прежде чем аптекарь успел прийти в себя от страха, пробил стену и понёсся дальше, но не забыл при этом крикнуть:
   – Заплачу, когда будут деньги, извините!..
   Полицейские уже значительно отстали от него и не теряли его следа только потому, что Дальновидный держал в руках огромный магнит.
   Гвоздик оставил позади город и мчался по дороге к деревне, с величайшей осторожностью держа в своих металлических пальцах драгоценное лекарство. Он выбежал на линию железной дороги и увидел, что, не доезжая до станции, остановился огромный поезд.
   – Гвоздик! – шёпотом позвали его. – Садись в поезд и уезжай, он увезёт тебя далеко, и ты спасёшься. – Это был Бамбо, притаившийся за изгородью. Он прибежал на помощь своему другу и остановил поезд, взмахнув красным флажком. Но Гвоздик не подумал воспользоваться удобным случаем.
   – Нет, Бамбо, я должен отнести лекарство Перлине, – сказал он, – а там пусть меня арестуют. – И оба друга помчались дальше по дороге к деревне.
   Вокруг домика-сундука, где лежала больная Перлина, стояли все жители деревушки и громкими криками приветствовали возвращение Гвоздика.

   – Воронку! – потребовал железный мальчик; он всунул в рот Перлине воронку и вылил туда всё содержимое.
   – От этого лекарства тебе сразу же станет легче, – сказал Гвоздик, целуя девочку, но в ту же минуту послышался автомобильный гудок и показался грузовик с инспектором Дальновидным.

ГЛАВА XXV


АРЕСТ ГВОЗДИКА

   – Вы все арестованы! – закричал инспектор Дальновидный с высоты своего грузовика.
   Бедняки столпились вокруг Гвоздика, чтобы спрятать его за своими спинами, и с усмешкой глядели на инспектора.
   – Вы что же, построите для нас отдельную тюрьму? Наконец-то у нас будет дом с настоящими стенами! – сказал один старичок, торговец горячими каштанами.
   – Я вас всех арестую, – продолжал Дальновидный, – если вы мне сейчас же не выдадите Гвоздика. Он украл кассу цирка, и его будут судить по закону.
   Тут раздался голос Перлины (от лекарства ей сразу стало лучше).
   – Гвоздик не вор! Он самый лучший мальчик в мире!
   – Да, да, – хором подхватили бедняки, – он помогает нам и любит нас. Он не может быть вором!