Страница:
– Ну, где меня найти, ты знаешь, – улыбнулся он и обратился к Сюзанне. – А с тобой, подруга, прощаться вообще бесполезно. Ты, как и я сам, находишься везде и нигде одновременно, так что до встречи на бескрайних просторах этого мира.
Они крепко пожали друг другу руки, после чего Сэйван решительно направилась к двери. Она ни разу не оглянулась, а вот Крисса усиленно глотала слезы и оборачивалась, пока «Кожевенная лавка Ханеволда» не скрылась за поворотом. Несмотря на грядущие приключения, хорошую компанию и пьянящий аромат весны, было грустно… Народ вокруг суетился, как всегда, кричал, толкался и хлюпал сапогами по грязи, все еще покрывавшей разбитые улицы. Все были заняты своими делами, и никто не обращал внимания на спутниц, решительно шедших против потока людей к южным воротам города.
– Вот погоди, придем в Анвард, там ты увидишь, что такое настоящие дороги и улицы! – бурчала себе под нос Сюзанна. – Тут они, вишь, все власть промеж себя никак не поделят, все решают, мудрилы, кому этот городишко принадлежит!
– И кому? – нагоняя ее и ловко перепрыгивая через лужу, поинтересовалась Крисса.
– А хрен его разберет – то ли Анварду, то ли Карсайте, то л и аж Дзароту, – пожала плечами та. – Нам без разницы, здесь место дикое, пограничное, так что на всякие мелкие нарушения закона тут прикрывают глаза. Нам больше и не надо.
– И ты тоже нарушала закон? – понизила голос девушка.
– А как же, красуля, и не единожды! – даже не думая шептать, рассмеялась Сэйван. – У нас, бродячих артистов, ведь как? Ешь сам, а то съедят тебя. Вот и крутимся, чтоб не съели… Погоди вот, если встретим по пути моих друзей, вагантов из Тар-Кайяна, сразу поймешь, что такое настоящие народные певцы.
От таких перспектив настроение Кристины заметно улучшилось, тем более что центр города остался позади, и впереди замаячил окружавший его частокол. В призывно распахнутых воротах почти никого не было, кроме двух скучавших стражников, которые весело подмигнули Сюзанне, и один из них прокричал им вслед:
– Только смотри не впутывайся в неприятности, Лисичка!..
– Балбес, – сплюнула та, даже не обернувшись.
Скоро дорога нырнула в светлый лес и снова стала довольно скользкой и грязной. Однако Кристина и думать уже забыла о погоде. Они с Сюзанной болтали о всякой всячине, как будто знали друг друга с детства, и девушка все больше восхищалась своей новой подругой. И очень хотела быть на нее похожей… Последнюю мысль Крисса даже выразила вслух, в ответ на что Сэйван рассмеялась и сказала:
– Ну, это нам ни к чему, мы тем и хороши, что отличаемся друг от друга! Но поработать над твоим костюмом вместе мы вполне можем. У тебя неплохой вкус, – заметила она, оглядывая наряд спутницы, – но в нем не хватает замысловатости. Запомни, Крис: ты менестрель, а это открывает широчайшие горизонты. Занятный номер у тебя уже есть, но у тебя на лбу не написано, что именно ты собираешься показывать. Значит, надо привлечь к себе внимание как-то еще.
– Как же? – с любопытством спросила Кристина.
– Да как угодно, хоть ярким нарядом! Поскольку мы выяснили, что ты у нас менестрель, не надо бояться ярких цветов! Напротив, если на тебе будет, условно говоря, платье из лоскутков материи двух десятков цветов, народу это понравится. Надо лишь дойти до крупного города, а там – уж поверь знатоку – сделаем все так, что лучше и не надо.
Крисса так загорелась этой идеей, что с замиранием сердца ждала, пока Сюзанна объявит, что они пришли в тот самый «крупный город», а лучше вообще – в столицу Анварда. К сожалению, до этого момента было еще далеко. Первый день их путешествия только начинал клониться к вечеру, так что пройти они успели не так уж и много. На счастье спутниц, вскоре им попалась старая хижина дровосеков, которая пустовала, и Сэйван тут же заявила, что это форменная удача, и к черту ранний час. Пора отдохнуть, и все тут! Девушки быстро развели огонь в небольшом очаге, согрели чай и сытно поужинали солониной, которой их снабдил Мэтт, и хрустящими лепешками – презентом от Джил. Огонь уютно освещал крохотную комнатку и причудливо плясал под низким потолком, на какое-то мгновение разомлевшая в тепле Кристина словно растворилась в танце языков пламени…
В чувство ее привел какой-то едва уловимый звук, вроде шороха ветки на улице. Крисса плотнее закуталась в свой плащ и тут только увидела, что Сюзанна, та самая, что беззаботно болтала и смеялась целый день, задумчиво смотрит на угли, обняв руками колени, и бессознательно перебирает пальцами яркие бусины крупных можжевеловых четок. Девушке стало не по себе, и она тут же тихо спросила:
– Что случилось, Сюзанна?
– Ты влюблялась когда-нибудь? – невпопад отозвалась та, поджимая одну ногу под себя и набрасывая на плечи плед.
– Э… что, прости? – опешила Кристина.
– Влюблялась, говорю, когда-нибудь? – с улыбкой повторила ее собеседница. – Хотя… чего я спрашиваю, наверное, нет. Ты же совсем дитя и к тому же из Карсайте, а у вас там вообще не принято думать про любовь.
– Ты права во всем, – вздохнула девушка. – О том, что такое любовь, я знаю только из книг. Честно говоря, описанные в них события казались мне настолько фантастическими, что я не воспринимала их всерьез… И ты меня опередила. Я как раз хотела спросить, сколько правды в романах? Чего ждать от настоящей жизни? Моя мать говорила мне, что верить мужчинам нельзя, что всем им нужно только одно, и что заводить самой знакомство – это очень аморально.
– Видать, твоя мама достаточно мудрая женщина, – серьезно заметила Сэйван. – Во всяком случае, первые два пункта она определила верно. И романы твои все врут. Я не явилась исключением из правила жизни. Мой муж пять лет назад очертя голову понесся за какой-то длинноногой полуэльфкой из трактирных танцовщиц. С тех пор я ничего о нем не слышала.
– А ты любила его?
– Спрашиваешь! Безумно! Мы люди простые, Крис, у нас мало кто женится по расчету. Я дочь мельника, он был управляющим в замке местных богачей – обычная история, таких тысячи. Кто же знал, что ноги от ушей и юбка шириной с пояс затмят этому придурку остатки разума?
– Видимо, порой ты все же жалеешь, что у вас вот так вот… ну… не сложилось, – осторожно заметила Крисса.
– Почему бы мне не пожалеть, – пожала плечами та. – Я верила в любовь, и я была счастлива этой верой. Не поверишь, я же долго надеялась, что Остин вернется, поймет, что тепло и забота важнее мелькания голых ног и вертлявой задницы. Но нет, как ты догадываешься, так и померла эта надежда к чертовой бабушке.
– И что, разве потом никто не добивался тебя?
– Кто тебе сказал, что нет? Были, и немало… Однако нельзя было вернуть прошлое. Я уже разочаровалась и ни во что не верила. Запомни, крошка: когда такие вещи, как боль, разочарование, предательство или что-нибудь еще из этого же ряда, настигают тебя в юности, они запросто могут испортить тебе всю последующую жизнь. Если тебя предали, тебе начинает казаться, что все прочие тоже так и ищут предать тебя, если тебя бросили, то кажется, что и в будущем ничего не изменится. Я себя люблю, поэтому перешагивать через это убеждение я не стала. У меня есть музыка, свобода и куча друзей, а больше мне ничего не нужно.
– И… и у тебя никого нет? – несмело переспросила Кристина. – Разве не бывает тебе одиноко?
– В теории, конечно, есть один орел, – ухмыльнулась Сюзанна. – Мы редко видимся и поэтому каждый раз встречаемся как впервые. Этот вариант устраивает нас обоих, и он, черт побери, весьма удобен для тетки с такими убеждениями, как у меня. Я очень хочу надеяться, что тебя минет чаша сия и разочарование обойдет тебя стороной, но все же… Никогда не поддавайся чувствам бездумно. Если они истинны, то никуда не денутся, зато и ты не ошибешься. Всегда лучше лишний раз подумать, уж поверь моему горькому опыту.
С минуту обе молчали, глядя в огонь. Крисса ощущала, что пока слова Сэйван для нее не больше чем чья-то печальная история, и не видела в них ровно никакого предостережения для себя самой. Однако она понимала, что этот простой женский разговор сделал их с Сюзанной настоящими подругами, а не просто попутчицами. Странное дело, девушке совсем не было страшно, хотя она впервые находилась ночью в лесу. Даже на Ледовой дороге все было иначе, а на ночь она всегда останавливалась в трактирах, которые по общему признанию были вполне достойными доверия. И все равно теперь она почему-то верила, что все будет хорошо, что им с Сюзанной предстоит пройти множество дорог и городов, что…
– Кстати, Крис, – вдруг тихо сказала Сэйван. – Я была бы тебе очень признательна, если бы ты перестала называть меня полным именем. Друзья называют меня Лис.
– Потому что ты рыжая? – не удержалась от улыбки Кристина.
– Да, потому что я рыжая, – улыбнулась та в ответ. – Мышу эта рыжина сразу в глаза бросилась, это он придумал мне такую кличку. И мне она нравится.
– Кто такой Мыш?
– В свое время узнаешь, – Сюзанна широко зевнула и растянулась на лавке. – Спокойной ночи.
– Э… а как же… сторожить по очереди? – неуверенно окликнула ее Крисса. – Мы ведь ночью в лесу!
– И дальше что?.. Не боись, я засунула за притолоку один хитрый амулет, поверь, никто нас не тронет.
…Несмотря на убедительный тон своей спутницы, Кристина смогла уснуть только под утро.
Следующие три дня спутницы получали откровенное удовольствие, идя по заметно подсохшей дороге и греясь в лучах ласкового солнышка. На чисто умытом небе не было ни единого облачка, лес прямо-таки гудел от птичьего гомона, а немногие прохожие приветливо кивали девушкам или даже снимали шляпы, здороваясь с ними. Весна вступала в свои права, с каждым днем становилось все теплее и сильнее ощущалось приближение Юга. На привалах Сюзанна и Крисса придумывали новые номера, разучивали вместе песенки и танцы, и вскоре пришли к выводу, что вполне готовы к покорению какого-нибудь городка средних размеров. Таковой, по словам Лис, должен был появиться еще через денек, а тратить свой талант и свое время на мелкие, затерянные в лесу деревушки не стоило. «Там их искусство вряд ли смогут оценить по достоинству, а расстраиваться лишний раз совершенно ни к чему», – не уставала повторять Сэйван. Кристина была готова согласиться с чем угодно. Перспектива выступления в более или менее большом городе ее очень прельщала, кроме того, девушка не забыла о словах своей спутницы насчет костюма, так что она едва сдерживала любопытство. Теперь Криссе казалось, что вся ее безрадостная жизнь в Кайринах была не более чем сном, а может, чьим-то рассказом, случайно поведанным в придорожной харчевне. Самые яркие воспоминания начинались с момента встречи с Мэттом, страх от столкновения с разбойниками на Ледовой дороге и от погони отца совершенно улетучился, и девушка считала себя уже состоявшейся артисткой. Ведь в Гейдергаде ее номер имел колоссальный успех, а Мэтт говорил, что пограничный народец весьма неохотно чему-либо удивляется. Это значило, что впереди была бесшабашная и веселая жизнь, расцвеченная песнями и волшебством…
Постепенно терять свои краски эта самая жизнь начала на четвертый день пути, когда небо снова нахмурилось и пошел скучный моросящий холодный дождик. Дорога тут же превратилась в грязную колею, и над ней повисла отборнейшая ругань – телеги увязали в лужах, пешие путешественники спешили под крышу харчевни и не желали ничего замечать, да и вообще, ухудшение погоды резко замедлило продвижение спутниц на юг. Было ясно, что сегодня им города не видать… Это значило, что ночевать придется под открытым небом, потому что, по словам злой как черт Сюзанны, никаких харчевен до самого Эйсби отродясь не было. Крисса совсем скисла. Как и все ее сверстники, она полагала жизнь прекрасной только тогда, когда все шло хорошо, а в остальные моменты костерила ее на чем свет стоит, не думая о том, что все это временно. Уже не хотелось никуда идти и очень угнетало понимание, что иного выхода нет. Сумка казалась неимоверно тяжелой, очень хотелось бросить ее к чертовой матери, и только прямая спина Сэйван и ее пружинистая походка удерживали Кристину от такого опрометчивого шага.
Молчание тяготило, но разговаривать не хотелось. Начало темнеть, скоро мрачный лес погрузится во тьму, и пора было приниматься за поиски места для ночлега. Криссе казалось, что в такой обстановке все места были одинаково неприятными и мокрыми, поэтому она удивилась радостному тону своей подруги, когда та воскликнула:
– Так, кажется, у нас есть чудесное местечко для ночлега!
Пройдя еще пару шагов, Кристина почувствовала, как и ее сердце начинается биться веселее. Слева от дороги, на крошечной полянке стоял большой фургон под парусиновым непромокаемым тентом. Чуть дальше, у деревьев, виднелся черный силуэт лошади, а между полотнищами тента пробивался приветливый желтый свет. Лис прибавила шагу и полетела бы вперед как на крыльях, если бы Крисса опасливо не поинтересовалась:
– Ты думаешь, нас пустят?
– Не думаю, а знаю! – отозвалась та, перепрыгивая через лужу. – Неужели Мэтт забыл рассказать тебе закон тракта, самый важный для путешественника? «Помогай всем, кого встретишь, ибо на тракте все равны» – вот как звучит этот закон. И потом, сама подумай, ну кто посмеет нас прогнать, таких мокрых и несчастных?
Последняя фраза заставила Кристину рассмеяться, и она сочла за лучшее последовать за подругой. Та уже решительно стучала по деревянной части фургона… Через мгновение полог откинули, на полянку хлынул яркий свет, и в проеме появился силуэт крепкого мужчины, который ворчливо, но вполне добродушно поинтересовался:
– Ну, кого тут черт принес?
– Нас принес! – вышла на свет Сюзанна. – Вы уж простите за вторжение, но погода сами видите какая, а до Эйсби мы сегодня не дошагали. Не пустите к себе переночевать, а?
– Да что ж мы, звери, какие? – мужчина изобразил сдержанную улыбку и сделал приглашающий жест. – Заходи, гостем будешь. И подружку свою зови, видать, она из пугливых.
– Благодарю, вы очень добры, – Сэйван сделала легкий книксен и поманила Криссу к себе. – Ну, видишь, бояться нечего! Еще и поужинаем, поди.
Мужчина помог обеим девушкам забраться в фургон и плотно задернул за собой полог, оставляя за порогом темную сырость вечера. Выяснилось, что менестрелей всего двое и особой состоятельностью они не отличаются: всего-то пожитков у них было на два сундука. У небольшой жаровенки, на которой стоял котелок с тем самым ароматным супом, хлопотала опрятная женщина в грубом переднике. А впустивший девушек мужчина, судя по всему, ее муж. Он как только вошел, плюхнулся на сундук и воззрился на своих нежданных гостей.
– Ну, чего вас-то на тракт понесло? – поинтересовался он.
– Сидели бы дома, у мамы, да чай с плюшками пили… Ан нет, и девки туда же – романтики им, видишь ли, подавай! Ладно, пигалицы, коль скоро выпала нам доля вместе ночевать, давайте хоть познакомимся. Меня зовут Рэйн, а это моя жена Кэйданс, – он выразительно кивнул в сторону женщины, которая на миг отвлеклась от готовки и приветливо улыбнулась.
– Очень приятно. Меня зовут Сюзанна, – бойко отозвалась Сэйван. – А это моя подруга Кристина, Крис. Мы идем из Гейдергаде, хотим вот немного погулять по Анварду, а потом, быть может, и на восток подадимся, например, в Тар-Кайян.
Повисла уютная пауза, в которой спутницы смогли разглядеть своих гостеприимных хозяев. Рэйн, по всей видимости, уже отпраздновал свое сорокапятилетие, по крайней мере, седины в его длинных жестких волосах было порядочно, равно как и в тонких ухоженных усиках. На лице менестреля застыло страдальчески несчастное выражение, в темных глазах читалась та же безысходность, но голос звучал вполне нормально, даже иногда весело. Его жена Кэйданс выглядела моложе мужа по меньшей мере лет на пятнадцать, и по большому счету была женщиной весьма милой и обаятельной. Вообще-то в ней не было ничего особенного – длинные светлые волосы, серые глаза, сдержанная теплая улыбка… Одежда на обоих супругах была порядком потертая, но добротная, выдержанная в одинаковых темных тонах и отделанная одинаковой золотистой тесьмой.
Не успели девушки завершить осмотр, как Кэйданс объявила, что суп готов. Ели молча, уж больно вкусной оказалась мясная похлебка с грибами, настолько густая, что в ней стояла ложка. Еда была весьма сытная, так что скоро новые знакомцы блаженно развалились на брошенных на пол подушках и тюках с барахлом, чувствуя себя на седьмом небе. Разговор завязался сам собой, когда любопытная Крисса задала давно уже терзавший ее вопрос:
– И чем же вы занимаетесь?
– Тем же, чем и вы, барышня, – со смехом ответила Кэйданс. – Рэйн играет на гитаре либо мандолине, я пою, иногда танцую или играю на флейте или бубне. А еще я иногда гадаю на картах.
– Будет тебе девчонкам мозги парить, – ворчливо заметил Рэйн, закуривая трубку. – Брехня все это твое гадание, сколько раз говорить!
– Пусть так, но хоть для смеха попробовать можно, – женщина задорно подмигнула заметно оживившимся подругам и достала из маленькой сумочки колоду очень красивых, ярких карт. – Кто первый, красавицы?
– Ну, давай я попробую, – потерла руки Лис. – Любопытно, что ты мне наврешь.
– Выбирай, какой картой будешь.
– Червонная дама.
Кэйданс быстро перетасовала карты и принялась за какой-то сложный расклад. Кристина с интересом наблюдала за уверенными движениями ее изящных рук без перстней и колец. Рядом презрительно фыркала Сюзанна, всем своим видом показывавшая, что ей гадание безразлично и она принимает в этом участие только от скуки. Было тепло и уютно, настолько, что больше всего захотелось завернуться в плед и крепко заснуть, почти как дома у камина…
– Ну, слушай, червонная дама, – нарушила дремоту Кэйданс. – Тебя ждет долгая дорога, а потом встреча с бубновым королем и любовь. Потом снова дорога, разочарование, а потом снова бубновый король и казенный дом. Чувствуешь, к чему дело-то идет? Чаю, выйдешь ты замуж, красотка.
– Что?! Кто?! Я?!! – рассмеялась Сэйван. – Да не бывать этому никогда, мне и одного мужа было слишком много! Знаю я, что это за бубновый король, и он скорее удавится, чем женится, а тем более на мне. Так что все ты врешь, гадалка, как я и думала.
– Воля твоя, не верь, – ничуть не обиделась женщина, собирая карты. Тасуя колоду, она повернулась к Криссе. – Ну а ты, девочка, что же, тоже не веришь в гадания?
– Верю, – призналась та под смешок подруги. – Но дома мы всегда гадали на рунах, а их мало кто умеет толковать как следует.
– Ну и ладушки, не будем на рунах. Какой будешь картой?
– Дама треф.
Операция расклада карт повторилась, только теперь Кэйданс нахмурилась и как будто помрачнела. Казалось, что она медлит с ответом, и Кристина осторожно поинтересовалась:
– Что? Что ты там видишь?
– Ничего хорошего, – буркнула женщина, тяжело вздохнула и все же заговорила: – Поначалу у тебя идет долгая дорога и встреча с бубновым королем, но без любви, в отличие от Сюзанны. Потом снова долгая дорога, но вместе со страданием, сомнениями и казенным домом. Любовь тоже присутствует – вот он, твой червовый король. Но перед ним еще пиковый король и трефовый валет, а за ним трефовый король. Два последних – одна и та же фигура. Их связывает это, – она помахала перед носом девушки дамой пик и завершила: – То есть ненависть, боль, страдание и смерть.
– Так, не пугай ты ее! – тут же среагировал Рэйн, решительным жестом собирая с подушки карты. – Ничего себе, для смеха она гадает! Вот и посмеялась. Давайте лучше спать укладываться, завтра рано в путь.
От результатов гадания Криссе стало как-то неспокойно. Когда менестрели уснули, девушка придвинулась ближе к заметно сникшей Сюзанне и прошептала:
– Как думаешь, она правду нагадала?
– Тоже встрепенулась, да? – отозвалась та. – Самое паршивое, Крис, что эта тетка, быть может, и правду говорит. Я слышала о ней, из всех гадалок она самая честная. Будь осторожна, постарайся не собирать неприятности на свою голову. Бывает так, что человек может сам изменить свою судьбу. И бывает, что гадание не сбывается… Я тебе этого искренне желаю. Не нужны нам все эти короли-валеты, да и червовый твой нам не нужен. Чувствую, из-за него тот треф беситься будет… Ну да ладно, не думай об этом. Спи лучше.
Кристина полагала, что уснуть ей не удастся, но, когда Сюзанна разбудила ее, с удивлением отметила, что прекрасно отдохнула и что мрачное впечатление, произведенное давешним гаданием, заметно поблекло.
4
Они крепко пожали друг другу руки, после чего Сэйван решительно направилась к двери. Она ни разу не оглянулась, а вот Крисса усиленно глотала слезы и оборачивалась, пока «Кожевенная лавка Ханеволда» не скрылась за поворотом. Несмотря на грядущие приключения, хорошую компанию и пьянящий аромат весны, было грустно… Народ вокруг суетился, как всегда, кричал, толкался и хлюпал сапогами по грязи, все еще покрывавшей разбитые улицы. Все были заняты своими делами, и никто не обращал внимания на спутниц, решительно шедших против потока людей к южным воротам города.
– Вот погоди, придем в Анвард, там ты увидишь, что такое настоящие дороги и улицы! – бурчала себе под нос Сюзанна. – Тут они, вишь, все власть промеж себя никак не поделят, все решают, мудрилы, кому этот городишко принадлежит!
– И кому? – нагоняя ее и ловко перепрыгивая через лужу, поинтересовалась Крисса.
– А хрен его разберет – то ли Анварду, то ли Карсайте, то л и аж Дзароту, – пожала плечами та. – Нам без разницы, здесь место дикое, пограничное, так что на всякие мелкие нарушения закона тут прикрывают глаза. Нам больше и не надо.
– И ты тоже нарушала закон? – понизила голос девушка.
– А как же, красуля, и не единожды! – даже не думая шептать, рассмеялась Сэйван. – У нас, бродячих артистов, ведь как? Ешь сам, а то съедят тебя. Вот и крутимся, чтоб не съели… Погоди вот, если встретим по пути моих друзей, вагантов из Тар-Кайяна, сразу поймешь, что такое настоящие народные певцы.
От таких перспектив настроение Кристины заметно улучшилось, тем более что центр города остался позади, и впереди замаячил окружавший его частокол. В призывно распахнутых воротах почти никого не было, кроме двух скучавших стражников, которые весело подмигнули Сюзанне, и один из них прокричал им вслед:
– Только смотри не впутывайся в неприятности, Лисичка!..
– Балбес, – сплюнула та, даже не обернувшись.
Скоро дорога нырнула в светлый лес и снова стала довольно скользкой и грязной. Однако Кристина и думать уже забыла о погоде. Они с Сюзанной болтали о всякой всячине, как будто знали друг друга с детства, и девушка все больше восхищалась своей новой подругой. И очень хотела быть на нее похожей… Последнюю мысль Крисса даже выразила вслух, в ответ на что Сэйван рассмеялась и сказала:
– Ну, это нам ни к чему, мы тем и хороши, что отличаемся друг от друга! Но поработать над твоим костюмом вместе мы вполне можем. У тебя неплохой вкус, – заметила она, оглядывая наряд спутницы, – но в нем не хватает замысловатости. Запомни, Крис: ты менестрель, а это открывает широчайшие горизонты. Занятный номер у тебя уже есть, но у тебя на лбу не написано, что именно ты собираешься показывать. Значит, надо привлечь к себе внимание как-то еще.
– Как же? – с любопытством спросила Кристина.
– Да как угодно, хоть ярким нарядом! Поскольку мы выяснили, что ты у нас менестрель, не надо бояться ярких цветов! Напротив, если на тебе будет, условно говоря, платье из лоскутков материи двух десятков цветов, народу это понравится. Надо лишь дойти до крупного города, а там – уж поверь знатоку – сделаем все так, что лучше и не надо.
Крисса так загорелась этой идеей, что с замиранием сердца ждала, пока Сюзанна объявит, что они пришли в тот самый «крупный город», а лучше вообще – в столицу Анварда. К сожалению, до этого момента было еще далеко. Первый день их путешествия только начинал клониться к вечеру, так что пройти они успели не так уж и много. На счастье спутниц, вскоре им попалась старая хижина дровосеков, которая пустовала, и Сэйван тут же заявила, что это форменная удача, и к черту ранний час. Пора отдохнуть, и все тут! Девушки быстро развели огонь в небольшом очаге, согрели чай и сытно поужинали солониной, которой их снабдил Мэтт, и хрустящими лепешками – презентом от Джил. Огонь уютно освещал крохотную комнатку и причудливо плясал под низким потолком, на какое-то мгновение разомлевшая в тепле Кристина словно растворилась в танце языков пламени…
В чувство ее привел какой-то едва уловимый звук, вроде шороха ветки на улице. Крисса плотнее закуталась в свой плащ и тут только увидела, что Сюзанна, та самая, что беззаботно болтала и смеялась целый день, задумчиво смотрит на угли, обняв руками колени, и бессознательно перебирает пальцами яркие бусины крупных можжевеловых четок. Девушке стало не по себе, и она тут же тихо спросила:
– Что случилось, Сюзанна?
– Ты влюблялась когда-нибудь? – невпопад отозвалась та, поджимая одну ногу под себя и набрасывая на плечи плед.
– Э… что, прости? – опешила Кристина.
– Влюблялась, говорю, когда-нибудь? – с улыбкой повторила ее собеседница. – Хотя… чего я спрашиваю, наверное, нет. Ты же совсем дитя и к тому же из Карсайте, а у вас там вообще не принято думать про любовь.
– Ты права во всем, – вздохнула девушка. – О том, что такое любовь, я знаю только из книг. Честно говоря, описанные в них события казались мне настолько фантастическими, что я не воспринимала их всерьез… И ты меня опередила. Я как раз хотела спросить, сколько правды в романах? Чего ждать от настоящей жизни? Моя мать говорила мне, что верить мужчинам нельзя, что всем им нужно только одно, и что заводить самой знакомство – это очень аморально.
– Видать, твоя мама достаточно мудрая женщина, – серьезно заметила Сэйван. – Во всяком случае, первые два пункта она определила верно. И романы твои все врут. Я не явилась исключением из правила жизни. Мой муж пять лет назад очертя голову понесся за какой-то длинноногой полуэльфкой из трактирных танцовщиц. С тех пор я ничего о нем не слышала.
– А ты любила его?
– Спрашиваешь! Безумно! Мы люди простые, Крис, у нас мало кто женится по расчету. Я дочь мельника, он был управляющим в замке местных богачей – обычная история, таких тысячи. Кто же знал, что ноги от ушей и юбка шириной с пояс затмят этому придурку остатки разума?
– Видимо, порой ты все же жалеешь, что у вас вот так вот… ну… не сложилось, – осторожно заметила Крисса.
– Почему бы мне не пожалеть, – пожала плечами та. – Я верила в любовь, и я была счастлива этой верой. Не поверишь, я же долго надеялась, что Остин вернется, поймет, что тепло и забота важнее мелькания голых ног и вертлявой задницы. Но нет, как ты догадываешься, так и померла эта надежда к чертовой бабушке.
– И что, разве потом никто не добивался тебя?
– Кто тебе сказал, что нет? Были, и немало… Однако нельзя было вернуть прошлое. Я уже разочаровалась и ни во что не верила. Запомни, крошка: когда такие вещи, как боль, разочарование, предательство или что-нибудь еще из этого же ряда, настигают тебя в юности, они запросто могут испортить тебе всю последующую жизнь. Если тебя предали, тебе начинает казаться, что все прочие тоже так и ищут предать тебя, если тебя бросили, то кажется, что и в будущем ничего не изменится. Я себя люблю, поэтому перешагивать через это убеждение я не стала. У меня есть музыка, свобода и куча друзей, а больше мне ничего не нужно.
– И… и у тебя никого нет? – несмело переспросила Кристина. – Разве не бывает тебе одиноко?
– В теории, конечно, есть один орел, – ухмыльнулась Сюзанна. – Мы редко видимся и поэтому каждый раз встречаемся как впервые. Этот вариант устраивает нас обоих, и он, черт побери, весьма удобен для тетки с такими убеждениями, как у меня. Я очень хочу надеяться, что тебя минет чаша сия и разочарование обойдет тебя стороной, но все же… Никогда не поддавайся чувствам бездумно. Если они истинны, то никуда не денутся, зато и ты не ошибешься. Всегда лучше лишний раз подумать, уж поверь моему горькому опыту.
С минуту обе молчали, глядя в огонь. Крисса ощущала, что пока слова Сэйван для нее не больше чем чья-то печальная история, и не видела в них ровно никакого предостережения для себя самой. Однако она понимала, что этот простой женский разговор сделал их с Сюзанной настоящими подругами, а не просто попутчицами. Странное дело, девушке совсем не было страшно, хотя она впервые находилась ночью в лесу. Даже на Ледовой дороге все было иначе, а на ночь она всегда останавливалась в трактирах, которые по общему признанию были вполне достойными доверия. И все равно теперь она почему-то верила, что все будет хорошо, что им с Сюзанной предстоит пройти множество дорог и городов, что…
– Кстати, Крис, – вдруг тихо сказала Сэйван. – Я была бы тебе очень признательна, если бы ты перестала называть меня полным именем. Друзья называют меня Лис.
– Потому что ты рыжая? – не удержалась от улыбки Кристина.
– Да, потому что я рыжая, – улыбнулась та в ответ. – Мышу эта рыжина сразу в глаза бросилась, это он придумал мне такую кличку. И мне она нравится.
– Кто такой Мыш?
– В свое время узнаешь, – Сюзанна широко зевнула и растянулась на лавке. – Спокойной ночи.
– Э… а как же… сторожить по очереди? – неуверенно окликнула ее Крисса. – Мы ведь ночью в лесу!
– И дальше что?.. Не боись, я засунула за притолоку один хитрый амулет, поверь, никто нас не тронет.
…Несмотря на убедительный тон своей спутницы, Кристина смогла уснуть только под утро.
Следующие три дня спутницы получали откровенное удовольствие, идя по заметно подсохшей дороге и греясь в лучах ласкового солнышка. На чисто умытом небе не было ни единого облачка, лес прямо-таки гудел от птичьего гомона, а немногие прохожие приветливо кивали девушкам или даже снимали шляпы, здороваясь с ними. Весна вступала в свои права, с каждым днем становилось все теплее и сильнее ощущалось приближение Юга. На привалах Сюзанна и Крисса придумывали новые номера, разучивали вместе песенки и танцы, и вскоре пришли к выводу, что вполне готовы к покорению какого-нибудь городка средних размеров. Таковой, по словам Лис, должен был появиться еще через денек, а тратить свой талант и свое время на мелкие, затерянные в лесу деревушки не стоило. «Там их искусство вряд ли смогут оценить по достоинству, а расстраиваться лишний раз совершенно ни к чему», – не уставала повторять Сэйван. Кристина была готова согласиться с чем угодно. Перспектива выступления в более или менее большом городе ее очень прельщала, кроме того, девушка не забыла о словах своей спутницы насчет костюма, так что она едва сдерживала любопытство. Теперь Криссе казалось, что вся ее безрадостная жизнь в Кайринах была не более чем сном, а может, чьим-то рассказом, случайно поведанным в придорожной харчевне. Самые яркие воспоминания начинались с момента встречи с Мэттом, страх от столкновения с разбойниками на Ледовой дороге и от погони отца совершенно улетучился, и девушка считала себя уже состоявшейся артисткой. Ведь в Гейдергаде ее номер имел колоссальный успех, а Мэтт говорил, что пограничный народец весьма неохотно чему-либо удивляется. Это значило, что впереди была бесшабашная и веселая жизнь, расцвеченная песнями и волшебством…
Постепенно терять свои краски эта самая жизнь начала на четвертый день пути, когда небо снова нахмурилось и пошел скучный моросящий холодный дождик. Дорога тут же превратилась в грязную колею, и над ней повисла отборнейшая ругань – телеги увязали в лужах, пешие путешественники спешили под крышу харчевни и не желали ничего замечать, да и вообще, ухудшение погоды резко замедлило продвижение спутниц на юг. Было ясно, что сегодня им города не видать… Это значило, что ночевать придется под открытым небом, потому что, по словам злой как черт Сюзанны, никаких харчевен до самого Эйсби отродясь не было. Крисса совсем скисла. Как и все ее сверстники, она полагала жизнь прекрасной только тогда, когда все шло хорошо, а в остальные моменты костерила ее на чем свет стоит, не думая о том, что все это временно. Уже не хотелось никуда идти и очень угнетало понимание, что иного выхода нет. Сумка казалась неимоверно тяжелой, очень хотелось бросить ее к чертовой матери, и только прямая спина Сэйван и ее пружинистая походка удерживали Кристину от такого опрометчивого шага.
Молчание тяготило, но разговаривать не хотелось. Начало темнеть, скоро мрачный лес погрузится во тьму, и пора было приниматься за поиски места для ночлега. Криссе казалось, что в такой обстановке все места были одинаково неприятными и мокрыми, поэтому она удивилась радостному тону своей подруги, когда та воскликнула:
– Так, кажется, у нас есть чудесное местечко для ночлега!
Пройдя еще пару шагов, Кристина почувствовала, как и ее сердце начинается биться веселее. Слева от дороги, на крошечной полянке стоял большой фургон под парусиновым непромокаемым тентом. Чуть дальше, у деревьев, виднелся черный силуэт лошади, а между полотнищами тента пробивался приветливый желтый свет. Лис прибавила шагу и полетела бы вперед как на крыльях, если бы Крисса опасливо не поинтересовалась:
– Ты думаешь, нас пустят?
– Не думаю, а знаю! – отозвалась та, перепрыгивая через лужу. – Неужели Мэтт забыл рассказать тебе закон тракта, самый важный для путешественника? «Помогай всем, кого встретишь, ибо на тракте все равны» – вот как звучит этот закон. И потом, сама подумай, ну кто посмеет нас прогнать, таких мокрых и несчастных?
Последняя фраза заставила Кристину рассмеяться, и она сочла за лучшее последовать за подругой. Та уже решительно стучала по деревянной части фургона… Через мгновение полог откинули, на полянку хлынул яркий свет, и в проеме появился силуэт крепкого мужчины, который ворчливо, но вполне добродушно поинтересовался:
– Ну, кого тут черт принес?
– Нас принес! – вышла на свет Сюзанна. – Вы уж простите за вторжение, но погода сами видите какая, а до Эйсби мы сегодня не дошагали. Не пустите к себе переночевать, а?
– Да что ж мы, звери, какие? – мужчина изобразил сдержанную улыбку и сделал приглашающий жест. – Заходи, гостем будешь. И подружку свою зови, видать, она из пугливых.
– Благодарю, вы очень добры, – Сэйван сделала легкий книксен и поманила Криссу к себе. – Ну, видишь, бояться нечего! Еще и поужинаем, поди.
Мужчина помог обеим девушкам забраться в фургон и плотно задернул за собой полог, оставляя за порогом темную сырость вечера. Выяснилось, что менестрелей всего двое и особой состоятельностью они не отличаются: всего-то пожитков у них было на два сундука. У небольшой жаровенки, на которой стоял котелок с тем самым ароматным супом, хлопотала опрятная женщина в грубом переднике. А впустивший девушек мужчина, судя по всему, ее муж. Он как только вошел, плюхнулся на сундук и воззрился на своих нежданных гостей.
– Ну, чего вас-то на тракт понесло? – поинтересовался он.
– Сидели бы дома, у мамы, да чай с плюшками пили… Ан нет, и девки туда же – романтики им, видишь ли, подавай! Ладно, пигалицы, коль скоро выпала нам доля вместе ночевать, давайте хоть познакомимся. Меня зовут Рэйн, а это моя жена Кэйданс, – он выразительно кивнул в сторону женщины, которая на миг отвлеклась от готовки и приветливо улыбнулась.
– Очень приятно. Меня зовут Сюзанна, – бойко отозвалась Сэйван. – А это моя подруга Кристина, Крис. Мы идем из Гейдергаде, хотим вот немного погулять по Анварду, а потом, быть может, и на восток подадимся, например, в Тар-Кайян.
Повисла уютная пауза, в которой спутницы смогли разглядеть своих гостеприимных хозяев. Рэйн, по всей видимости, уже отпраздновал свое сорокапятилетие, по крайней мере, седины в его длинных жестких волосах было порядочно, равно как и в тонких ухоженных усиках. На лице менестреля застыло страдальчески несчастное выражение, в темных глазах читалась та же безысходность, но голос звучал вполне нормально, даже иногда весело. Его жена Кэйданс выглядела моложе мужа по меньшей мере лет на пятнадцать, и по большому счету была женщиной весьма милой и обаятельной. Вообще-то в ней не было ничего особенного – длинные светлые волосы, серые глаза, сдержанная теплая улыбка… Одежда на обоих супругах была порядком потертая, но добротная, выдержанная в одинаковых темных тонах и отделанная одинаковой золотистой тесьмой.
Не успели девушки завершить осмотр, как Кэйданс объявила, что суп готов. Ели молча, уж больно вкусной оказалась мясная похлебка с грибами, настолько густая, что в ней стояла ложка. Еда была весьма сытная, так что скоро новые знакомцы блаженно развалились на брошенных на пол подушках и тюках с барахлом, чувствуя себя на седьмом небе. Разговор завязался сам собой, когда любопытная Крисса задала давно уже терзавший ее вопрос:
– И чем же вы занимаетесь?
– Тем же, чем и вы, барышня, – со смехом ответила Кэйданс. – Рэйн играет на гитаре либо мандолине, я пою, иногда танцую или играю на флейте или бубне. А еще я иногда гадаю на картах.
– Будет тебе девчонкам мозги парить, – ворчливо заметил Рэйн, закуривая трубку. – Брехня все это твое гадание, сколько раз говорить!
– Пусть так, но хоть для смеха попробовать можно, – женщина задорно подмигнула заметно оживившимся подругам и достала из маленькой сумочки колоду очень красивых, ярких карт. – Кто первый, красавицы?
– Ну, давай я попробую, – потерла руки Лис. – Любопытно, что ты мне наврешь.
– Выбирай, какой картой будешь.
– Червонная дама.
Кэйданс быстро перетасовала карты и принялась за какой-то сложный расклад. Кристина с интересом наблюдала за уверенными движениями ее изящных рук без перстней и колец. Рядом презрительно фыркала Сюзанна, всем своим видом показывавшая, что ей гадание безразлично и она принимает в этом участие только от скуки. Было тепло и уютно, настолько, что больше всего захотелось завернуться в плед и крепко заснуть, почти как дома у камина…
– Ну, слушай, червонная дама, – нарушила дремоту Кэйданс. – Тебя ждет долгая дорога, а потом встреча с бубновым королем и любовь. Потом снова дорога, разочарование, а потом снова бубновый король и казенный дом. Чувствуешь, к чему дело-то идет? Чаю, выйдешь ты замуж, красотка.
– Что?! Кто?! Я?!! – рассмеялась Сэйван. – Да не бывать этому никогда, мне и одного мужа было слишком много! Знаю я, что это за бубновый король, и он скорее удавится, чем женится, а тем более на мне. Так что все ты врешь, гадалка, как я и думала.
– Воля твоя, не верь, – ничуть не обиделась женщина, собирая карты. Тасуя колоду, она повернулась к Криссе. – Ну а ты, девочка, что же, тоже не веришь в гадания?
– Верю, – призналась та под смешок подруги. – Но дома мы всегда гадали на рунах, а их мало кто умеет толковать как следует.
– Ну и ладушки, не будем на рунах. Какой будешь картой?
– Дама треф.
Операция расклада карт повторилась, только теперь Кэйданс нахмурилась и как будто помрачнела. Казалось, что она медлит с ответом, и Кристина осторожно поинтересовалась:
– Что? Что ты там видишь?
– Ничего хорошего, – буркнула женщина, тяжело вздохнула и все же заговорила: – Поначалу у тебя идет долгая дорога и встреча с бубновым королем, но без любви, в отличие от Сюзанны. Потом снова долгая дорога, но вместе со страданием, сомнениями и казенным домом. Любовь тоже присутствует – вот он, твой червовый король. Но перед ним еще пиковый король и трефовый валет, а за ним трефовый король. Два последних – одна и та же фигура. Их связывает это, – она помахала перед носом девушки дамой пик и завершила: – То есть ненависть, боль, страдание и смерть.
– Так, не пугай ты ее! – тут же среагировал Рэйн, решительным жестом собирая с подушки карты. – Ничего себе, для смеха она гадает! Вот и посмеялась. Давайте лучше спать укладываться, завтра рано в путь.
От результатов гадания Криссе стало как-то неспокойно. Когда менестрели уснули, девушка придвинулась ближе к заметно сникшей Сюзанне и прошептала:
– Как думаешь, она правду нагадала?
– Тоже встрепенулась, да? – отозвалась та. – Самое паршивое, Крис, что эта тетка, быть может, и правду говорит. Я слышала о ней, из всех гадалок она самая честная. Будь осторожна, постарайся не собирать неприятности на свою голову. Бывает так, что человек может сам изменить свою судьбу. И бывает, что гадание не сбывается… Я тебе этого искренне желаю. Не нужны нам все эти короли-валеты, да и червовый твой нам не нужен. Чувствую, из-за него тот треф беситься будет… Ну да ладно, не думай об этом. Спи лучше.
Кристина полагала, что уснуть ей не удастся, но, когда Сюзанна разбудила ее, с удивлением отметила, что прекрасно отдохнула и что мрачное впечатление, произведенное давешним гаданием, заметно поблекло.
4
Наутро снова светило ясное весеннее солнышко, и новые знакомцы мгновенно позабыли мрачность вчерашнего вечера и всех его событий. О результатах гадания для Кристины не вспоминали. Только Кэйданс, готовя завтрак, сочувственно поглядывала на девушек, которые давно уже не думали о ее предсказании и бурно обсуждали дальнейшие планы.
– Не понимаю, – горячился Рэйн, – почему, если конечная точка путешествия у нас одна, вы не хотите ехать с нами?
– Не поверю, что не понимаете, – возражала Сюзанна. – У вас, поди, свой путь запланирован, у нас – свой, а если мы начнем пытаться свести их воедино, получится куча споров и полная ерунда.
– Самостоятельные они, видишь ли, – проворчал менестрель, закуривая трубку. – Не нравится им, когда за ними следят! А мало ли что?! Дороги опасные и…
– И тем не менее я хожу по ним пятый год, и никто еще не додумался до меня докопаться, – решительно перебила Сэйван. – Не уговаривай даже, решения не переменим, и точка! После завтрака уходим, нас ждет Эйсби.
Крисса была солидарна с подругой. Что и говорить, несмотря на то, что эти менестрели были весьма дружелюбными и гостеприимными, для девушек они непременно стали бы сродни строгим родителям… Чтобы убедить их в обратном, пришлось бы потратить немалое количество времени и усилий, а заниматься этим мучительно не хотелось. И вот, после довольно длительного прощания, обещаний снова встретиться и страшных клятв быть осторожнее на тракте, Крисса и Сюзанна бодро зашагали по дороге в Эйсби, оставляя фургон своих новых знакомых за спиной.
– Ага, попробуй объединись с ними, как же! – продолжала высказываться Сэйван. – Все равно что собственных родителей в дорогу взять! Нет уж, мы как-нибудь сами… Не маленькие.
– Как тебе кажется, они не обиделись? – поинтересовалась Кристина.
– Ну… если только самую малость, – пожала плечами ее собеседница. – Ой, да ладно, к вечеру забудут уже, другого кого приютят в фургоне на ночь… А ты не отвлекайся, у нас впереди выступление, а дел по горло. Еще костюм тебе сваять надо. Полагаю, завтра уже будем блистать!
Эта мысль снова заставила Криссу вспомнить про новый костюм и все, что было с этим связано. Дорога казалась нескончаемой и нудной, и даже оживленная беседа с Лис ее не скрашивала… Девушке показалось, что они шли по меньшей мере неделю, хотя шпили опрятного городка показались впереди около пяти пополудни. Эйсби был значительно больше Гейдергаде, некоторые его улицы были одеты в камень, прямо как в Кайринах, и народ казался значительно более закрытым, чем на границе. Все куда-то спешили, частенько, задевая прохожих локтями, люди не извинялись и смотрели прямо перед собой.
– Это потому, что тут есть граф, – пояснила Сэйван. – Он не дает им сидеть круглые сутки в кабаке, работать заставляет, вот они и дуются. Это на границе, в кого ни ткни пальцем, попадешь в частного предпринимателя, который сам себе голова и сам знает, что ему надо и сколько. А эти, – она презрительно покосилась на телегу, груженую мешками с мукой, и продолжила: – Ничего не знают. Сама такая была… Ладно, не будем о грустном. Идем в лавку!
Лавка купца, знакомого Сюзанны, была раз в десять больше владений Мэтта и, казалось, вмещала в себя весь возможный на свете товар. Крисса, раскрыв рот, смотрела на тугие рулоны разноцветных тканей, золотую и серебряную тесьму, расшитые жемчугом корсеты, вышитые рубашки, мягкие туфельки из тонкой кожи… Она и не предполагала, что все можно купить в одном месте. В Кайринах все лавки и магазины были очень маленькими, ими заправляли люди весьма крутого нрава, настоящие монополисты, которые по возможности старались извести конкурентов всеми известными, порой не слишком гуманными способами. Кроме того, все наряды на севере шили строго на заказ, часто у высокопоставленных горожан, имеющих титулы, имелись придворные портные, которые сами покупали материю по заказу господ и сами, на свой вкус, мастерили из нее одежду.
Вступить в переговоры с купцом Кристине не позволили, и она полностью положилась на вкус подруги. Свои покупки Сюзанна с гордостью предъявила только в трактире, где им предоставили просторную комнату на втором этаже. Крисса недоуменно оглядела метры легкой ярко-красной материи, несколько видов тесьмы, плотный алый шелк и черный корсет и спросила:
– И что мы будем с этим делать?
– Будем шить тебе наряд, – высыпая из мешка ворох ярких лент, отозвалась Сэйван. – Успокойся, ты имеешь дело с профессионалом. У Грегори чудные ткани, они совершенно не махрятся по краю, поэтому дают возможность сваять костюм быстро и качественно. Предлагаю тебе доверить пошив мне. Когда будет готово – оценишь. Не понравится, обещаю, вернемся в лавку, и сделаешь, как захочешь.
Переделывать не пришлось… Напротив, Сюзанне стоило больших трудов уговорить подругу все же облачиться до завтра в свой дорожный костюм и отложить концертное платье до выступления. Многослойные юбки из ярко-красного шифона ничуть не стесняли движений, позволяя исполнять в танце любые прыжки, черный корсет из плотной ткани выгодно подчеркивал тонкую талию Криссы, широкая бахрома на поясе, словно дразня, переливалась красными бусинами… Ко всему этому прилагались невесомые кожаные башмачки на шнуровке, бубен с яркими лентами и поразительно изящные для дешевой бижутерии эльфские сережки.
– Не понимаю, – горячился Рэйн, – почему, если конечная точка путешествия у нас одна, вы не хотите ехать с нами?
– Не поверю, что не понимаете, – возражала Сюзанна. – У вас, поди, свой путь запланирован, у нас – свой, а если мы начнем пытаться свести их воедино, получится куча споров и полная ерунда.
– Самостоятельные они, видишь ли, – проворчал менестрель, закуривая трубку. – Не нравится им, когда за ними следят! А мало ли что?! Дороги опасные и…
– И тем не менее я хожу по ним пятый год, и никто еще не додумался до меня докопаться, – решительно перебила Сэйван. – Не уговаривай даже, решения не переменим, и точка! После завтрака уходим, нас ждет Эйсби.
Крисса была солидарна с подругой. Что и говорить, несмотря на то, что эти менестрели были весьма дружелюбными и гостеприимными, для девушек они непременно стали бы сродни строгим родителям… Чтобы убедить их в обратном, пришлось бы потратить немалое количество времени и усилий, а заниматься этим мучительно не хотелось. И вот, после довольно длительного прощания, обещаний снова встретиться и страшных клятв быть осторожнее на тракте, Крисса и Сюзанна бодро зашагали по дороге в Эйсби, оставляя фургон своих новых знакомых за спиной.
– Ага, попробуй объединись с ними, как же! – продолжала высказываться Сэйван. – Все равно что собственных родителей в дорогу взять! Нет уж, мы как-нибудь сами… Не маленькие.
– Как тебе кажется, они не обиделись? – поинтересовалась Кристина.
– Ну… если только самую малость, – пожала плечами ее собеседница. – Ой, да ладно, к вечеру забудут уже, другого кого приютят в фургоне на ночь… А ты не отвлекайся, у нас впереди выступление, а дел по горло. Еще костюм тебе сваять надо. Полагаю, завтра уже будем блистать!
Эта мысль снова заставила Криссу вспомнить про новый костюм и все, что было с этим связано. Дорога казалась нескончаемой и нудной, и даже оживленная беседа с Лис ее не скрашивала… Девушке показалось, что они шли по меньшей мере неделю, хотя шпили опрятного городка показались впереди около пяти пополудни. Эйсби был значительно больше Гейдергаде, некоторые его улицы были одеты в камень, прямо как в Кайринах, и народ казался значительно более закрытым, чем на границе. Все куда-то спешили, частенько, задевая прохожих локтями, люди не извинялись и смотрели прямо перед собой.
– Это потому, что тут есть граф, – пояснила Сэйван. – Он не дает им сидеть круглые сутки в кабаке, работать заставляет, вот они и дуются. Это на границе, в кого ни ткни пальцем, попадешь в частного предпринимателя, который сам себе голова и сам знает, что ему надо и сколько. А эти, – она презрительно покосилась на телегу, груженую мешками с мукой, и продолжила: – Ничего не знают. Сама такая была… Ладно, не будем о грустном. Идем в лавку!
Лавка купца, знакомого Сюзанны, была раз в десять больше владений Мэтта и, казалось, вмещала в себя весь возможный на свете товар. Крисса, раскрыв рот, смотрела на тугие рулоны разноцветных тканей, золотую и серебряную тесьму, расшитые жемчугом корсеты, вышитые рубашки, мягкие туфельки из тонкой кожи… Она и не предполагала, что все можно купить в одном месте. В Кайринах все лавки и магазины были очень маленькими, ими заправляли люди весьма крутого нрава, настоящие монополисты, которые по возможности старались извести конкурентов всеми известными, порой не слишком гуманными способами. Кроме того, все наряды на севере шили строго на заказ, часто у высокопоставленных горожан, имеющих титулы, имелись придворные портные, которые сами покупали материю по заказу господ и сами, на свой вкус, мастерили из нее одежду.
Вступить в переговоры с купцом Кристине не позволили, и она полностью положилась на вкус подруги. Свои покупки Сюзанна с гордостью предъявила только в трактире, где им предоставили просторную комнату на втором этаже. Крисса недоуменно оглядела метры легкой ярко-красной материи, несколько видов тесьмы, плотный алый шелк и черный корсет и спросила:
– И что мы будем с этим делать?
– Будем шить тебе наряд, – высыпая из мешка ворох ярких лент, отозвалась Сэйван. – Успокойся, ты имеешь дело с профессионалом. У Грегори чудные ткани, они совершенно не махрятся по краю, поэтому дают возможность сваять костюм быстро и качественно. Предлагаю тебе доверить пошив мне. Когда будет готово – оценишь. Не понравится, обещаю, вернемся в лавку, и сделаешь, как захочешь.
Переделывать не пришлось… Напротив, Сюзанне стоило больших трудов уговорить подругу все же облачиться до завтра в свой дорожный костюм и отложить концертное платье до выступления. Многослойные юбки из ярко-красного шифона ничуть не стесняли движений, позволяя исполнять в танце любые прыжки, черный корсет из плотной ткани выгодно подчеркивал тонкую талию Криссы, широкая бахрома на поясе, словно дразня, переливалась красными бусинами… Ко всему этому прилагались невесомые кожаные башмачки на шнуровке, бубен с яркими лентами и поразительно изящные для дешевой бижутерии эльфские сережки.