Страница:
Армин Грунвальд
Техника и общество
Западноевропейский опыт исследования социальных последствий научно-технического развития
От редактора перевода
Социальную оценку научно-технического развития (НТР) проводят сегодня во многих развитых западноевропейских странах, где она институализирована в виде различных организационных форм при парламентах или правительствах с целью научной поддержки государственных решений в сфере научно-технической политики. Она имеет уже почти полувековую историю, и странами накоплен богатый опыт в разных областях науки и техники.
Понятие Technology Assessment (ТА) – «социальная оценка техники», которое на немецком языке обозначает «оценка последствий техники», сформировалось в 60-е гг. XX столетия. Возникнув в США в весьма специфическом контексте парламентских консультаций по поводу техники, оно перекочевало в 1970-е гг. в европейские дебаты о технике и соответствующие виды исследовательской деятельности и политического консультирования. Президент США 13 сентября 1972 г. подписал закон об оценке техники, благодаря которому было создано бюро по оценке техники при конгрессе США. Задачей бюро стало обеспечение сенаторов и конгрессменов объективной информацией в данной области с целью раннего предупреждения негативных последствий техники. Одновременно в самом Конгрессе образовали Совет по оценке техники (Technology Assessment Board – TAB).
В 1980-е и 1990-е гг. произошло расширение социальной оценки на область науки, политики и на общественный сектор, а также на формирование ее институционального базиса. В 1986 г. в ФРГ сформирована аналогичная комиссия для оценки последствий техники и создания рамочных условий технического развития с акцентом на проблемы охраны окружающей среды. Затем 16 ноября 1989 г. постановлением бундестага на базе отдела прикладного системного анализа (сегодня Институт оценки техники и системного анализа) Центра ядерных исследований г. Карлсруэ (с 1995 г. переименован в Исследовательский центр Сообщества Гельмгольца) организовано Бюро по оценке последствий техники германского бундестага. После закрытия в США в 1995 г. TAB лидирующее положение в области оценки техники заняла Западная Европа. В 1975 г. основан European Office of Technology Assessment, который в 1992 г. вошел в структуру административного управления Европейского парламента в виде особого подразделения Scientific and Technological Options Assessment (STOA) с целью научной поддержки принимаемых Европарламентом решений.
Аналогичные организации, возникшие независимо от германских, существуют сегодня во многих странах Западной Европы. Например, в Дании социальная оценка техники для правительственных органов появилась уже в 80-е гг. XX столетия как результат длительных дебатов, связанных с критикой технического развития в 70-е гг., и, так же как в Германии, в значительной степени под влиянием американского опыта. В Австрии в 1994 г. Федеральным министерством науки и исследований был создан Институт оценки техники Австрийской академии наук в Вене в качестве консультационного органа в области технической политики, который работает в сотрудничестве с Советом по техническому развитию, созданным в 1988 г., возглавляемым министром этого ведомства и включающим в себя представителей различных парламентских партий. Аналогичная структура – Parliamentary Office of Science and Technology (POST) – существует и в Великобритании. В Нидерландах это Rateneu Institut, выросший из основанного в 1986 г. TA-офиса. В 1990 г. эти и другие парламентские структуры, например французские, итальянские, швейцарские, греческие, норвежские и финские, объединились в общую сеть – European Parliamentary of Technology Assessment Network.
Несмотря на то что история вопроса насчитывает несколько десятилетий, до сих пор не существует общего введения в его проблематику. Имеющаяся литература состоит в основном из обширных, зачастую многотомных руководств или разрозненных статей в сборниках и материалах конференций. Причем необходимые материалы или труднодоступны, поскольку напечатаны небольшими тиражами, или вовсе недосягаемы, так как их невозможно разыскать. Еще больше усложняет ситуацию то, что данные публикации, как правило, вплетены в контекст внутренней дискуссии по социальной оценке последствий техники и поэтому трудны для восприятия теми, кто в этих дискуссиях не участвует, весьма гетерогенны, зачастую противоречат друг другу, избыточны и запутанны.
В то же время существует потребность в компактном и понятном представлении социальной оценки техники. Это происходит в значительной степени потому, что она входит в контакт с разнообразными социальными группами: в качестве особого вида научной деятельности – со смежными научными дисциплинами; в виде информационного предложения заинтересованной общественности – со средствами массовой информации и журналистами; как консультации, обращенные к лицам, принимающим политические решения, – с адресатами этих консультаций; в силу обращения к технике и инновационной деятельности – с представителями промышленности и хозяйственных структур. Многообразие этих адресатов делает явной потребность в таком понятном документе, которому можно было бы доверять и который выходил бы за профессиональные и дисциплинарные границы. Существует также потребность в адекватном введении, которая исходит из самой сферы социальной оценки техники. Прежде всего следует назвать образовательный аспект и необходимость повышения квалификации. В сфере высшего образования и на производстве увеличивается тенденция к использованию опыта социальной оценки техники, чтобы передать студентам данные о соответствующих компетентных решениях и помочь дальнейшему развитию предприятий в плане современного обращения с интерфейсом между предприятием, обществом и общественностью. Такого рода введение может внести свой вклад – именно на это надеется автор – в консолидацию и самоопределение социальной оценки техники. Цель же книги в большей мере – дать общий обзор многообразия данной проблематики, чтобы читатель мог самостоятельно в нем разобраться. В области социальной оценки техники до сих пор нет подвижек в деле профессиональной подготовки кадров, которая должна быть не только междисциплинарной, но и международной. Для России, где в настоящее время социальная оценка техники полностью отсутствует, настоящая книга может оказаться весьма полезной, как концентрированное изложение германского и вообще международного опыта в освещаемой области.
Оставаясь принципиально междисциплинарной, оценка техники в то же самое время постепенно приобретает черты новой научной дисциплины. Это доказывает институализация социальной оценки техники во многих западноевропейских странах, прежде всего в Германии [345, 434, 442, 461, 461, 462]. В Институте оценки техники и системного анализа Исследовательского центра г. Карлсруэ совместно с Бюро по оценке последствий техники германского бундестага, которыми руководит профессор Армии Грунвальд, работает междисциплинарная группа ученых – представителей естественных, общественных и технических наук с целью улучшения информационной поддержки принимаемых решений и интенсификации взаимодействия между парламентом, наукой и общественными группами. Публикуемая книга А. Грунвальда отражает результаты многолетних практических исследований, проводимых в вышеназванных институтах, а также обобщает международный опыт социальной оценки техники.
Профессор Армии Грунвальд родился 20 июня 1960 г. в Германии. Он изучал физику в университетах Мюнстера и Кельна, а после защиты диплома по теоретической физике и защиты диссертации по теории термических процессов в сильных магнитных полях (1987) защитил докторскую диссертацию по философии в Марбургском университете по теме «Культурологическая теория планирования и теоретико-деятельностная реконструкция планирования» (1998). Профессор Грунвальд работал в сфере системных исследований и программного обеспечения (1987–1991), а затем – в области системного анализа и оценки техники в Германском аэрокосмическом агентстве (1991–1995). С 1995 по 1999 г. он являлся заместителем директора Европейской академии изучения последствий научно-технического развития, а затем стал директором Института оценки техники и системного анализа Исследовательского центра г. Карлсруэ Сообщества Гельмгольца и одновременно профессором факультета прикладных наук Фрайбургского университета. С 2002 г. профессор Грунвальд возглавил также Бюро по оценке техники германского бундестага. В настоящее время Армии Грунвальд является профессором Университета г. Карслруэ, оставаясь директором ITAS (Institut für Technikfolgenabschätzung und Systemanalyse). С октября 2010 г. Университет и Исследовательский центр г. Карлсруэ объединились в Карлсруэский технологический институт.
В.Т. Горохов
Понятие Technology Assessment (ТА) – «социальная оценка техники», которое на немецком языке обозначает «оценка последствий техники», сформировалось в 60-е гг. XX столетия. Возникнув в США в весьма специфическом контексте парламентских консультаций по поводу техники, оно перекочевало в 1970-е гг. в европейские дебаты о технике и соответствующие виды исследовательской деятельности и политического консультирования. Президент США 13 сентября 1972 г. подписал закон об оценке техники, благодаря которому было создано бюро по оценке техники при конгрессе США. Задачей бюро стало обеспечение сенаторов и конгрессменов объективной информацией в данной области с целью раннего предупреждения негативных последствий техники. Одновременно в самом Конгрессе образовали Совет по оценке техники (Technology Assessment Board – TAB).
В 1980-е и 1990-е гг. произошло расширение социальной оценки на область науки, политики и на общественный сектор, а также на формирование ее институционального базиса. В 1986 г. в ФРГ сформирована аналогичная комиссия для оценки последствий техники и создания рамочных условий технического развития с акцентом на проблемы охраны окружающей среды. Затем 16 ноября 1989 г. постановлением бундестага на базе отдела прикладного системного анализа (сегодня Институт оценки техники и системного анализа) Центра ядерных исследований г. Карлсруэ (с 1995 г. переименован в Исследовательский центр Сообщества Гельмгольца) организовано Бюро по оценке последствий техники германского бундестага. После закрытия в США в 1995 г. TAB лидирующее положение в области оценки техники заняла Западная Европа. В 1975 г. основан European Office of Technology Assessment, который в 1992 г. вошел в структуру административного управления Европейского парламента в виде особого подразделения Scientific and Technological Options Assessment (STOA) с целью научной поддержки принимаемых Европарламентом решений.
Аналогичные организации, возникшие независимо от германских, существуют сегодня во многих странах Западной Европы. Например, в Дании социальная оценка техники для правительственных органов появилась уже в 80-е гг. XX столетия как результат длительных дебатов, связанных с критикой технического развития в 70-е гг., и, так же как в Германии, в значительной степени под влиянием американского опыта. В Австрии в 1994 г. Федеральным министерством науки и исследований был создан Институт оценки техники Австрийской академии наук в Вене в качестве консультационного органа в области технической политики, который работает в сотрудничестве с Советом по техническому развитию, созданным в 1988 г., возглавляемым министром этого ведомства и включающим в себя представителей различных парламентских партий. Аналогичная структура – Parliamentary Office of Science and Technology (POST) – существует и в Великобритании. В Нидерландах это Rateneu Institut, выросший из основанного в 1986 г. TA-офиса. В 1990 г. эти и другие парламентские структуры, например французские, итальянские, швейцарские, греческие, норвежские и финские, объединились в общую сеть – European Parliamentary of Technology Assessment Network.
Несмотря на то что история вопроса насчитывает несколько десятилетий, до сих пор не существует общего введения в его проблематику. Имеющаяся литература состоит в основном из обширных, зачастую многотомных руководств или разрозненных статей в сборниках и материалах конференций. Причем необходимые материалы или труднодоступны, поскольку напечатаны небольшими тиражами, или вовсе недосягаемы, так как их невозможно разыскать. Еще больше усложняет ситуацию то, что данные публикации, как правило, вплетены в контекст внутренней дискуссии по социальной оценке последствий техники и поэтому трудны для восприятия теми, кто в этих дискуссиях не участвует, весьма гетерогенны, зачастую противоречат друг другу, избыточны и запутанны.
В то же время существует потребность в компактном и понятном представлении социальной оценки техники. Это происходит в значительной степени потому, что она входит в контакт с разнообразными социальными группами: в качестве особого вида научной деятельности – со смежными научными дисциплинами; в виде информационного предложения заинтересованной общественности – со средствами массовой информации и журналистами; как консультации, обращенные к лицам, принимающим политические решения, – с адресатами этих консультаций; в силу обращения к технике и инновационной деятельности – с представителями промышленности и хозяйственных структур. Многообразие этих адресатов делает явной потребность в таком понятном документе, которому можно было бы доверять и который выходил бы за профессиональные и дисциплинарные границы. Существует также потребность в адекватном введении, которая исходит из самой сферы социальной оценки техники. Прежде всего следует назвать образовательный аспект и необходимость повышения квалификации. В сфере высшего образования и на производстве увеличивается тенденция к использованию опыта социальной оценки техники, чтобы передать студентам данные о соответствующих компетентных решениях и помочь дальнейшему развитию предприятий в плане современного обращения с интерфейсом между предприятием, обществом и общественностью. Такого рода введение может внести свой вклад – именно на это надеется автор – в консолидацию и самоопределение социальной оценки техники. Цель же книги в большей мере – дать общий обзор многообразия данной проблематики, чтобы читатель мог самостоятельно в нем разобраться. В области социальной оценки техники до сих пор нет подвижек в деле профессиональной подготовки кадров, которая должна быть не только междисциплинарной, но и международной. Для России, где в настоящее время социальная оценка техники полностью отсутствует, настоящая книга может оказаться весьма полезной, как концентрированное изложение германского и вообще международного опыта в освещаемой области.
Оставаясь принципиально междисциплинарной, оценка техники в то же самое время постепенно приобретает черты новой научной дисциплины. Это доказывает институализация социальной оценки техники во многих западноевропейских странах, прежде всего в Германии [345, 434, 442, 461, 461, 462]. В Институте оценки техники и системного анализа Исследовательского центра г. Карлсруэ совместно с Бюро по оценке последствий техники германского бундестага, которыми руководит профессор Армии Грунвальд, работает междисциплинарная группа ученых – представителей естественных, общественных и технических наук с целью улучшения информационной поддержки принимаемых решений и интенсификации взаимодействия между парламентом, наукой и общественными группами. Публикуемая книга А. Грунвальда отражает результаты многолетних практических исследований, проводимых в вышеназванных институтах, а также обобщает международный опыт социальной оценки техники.
Профессор Армии Грунвальд родился 20 июня 1960 г. в Германии. Он изучал физику в университетах Мюнстера и Кельна, а после защиты диплома по теоретической физике и защиты диссертации по теории термических процессов в сильных магнитных полях (1987) защитил докторскую диссертацию по философии в Марбургском университете по теме «Культурологическая теория планирования и теоретико-деятельностная реконструкция планирования» (1998). Профессор Грунвальд работал в сфере системных исследований и программного обеспечения (1987–1991), а затем – в области системного анализа и оценки техники в Германском аэрокосмическом агентстве (1991–1995). С 1995 по 1999 г. он являлся заместителем директора Европейской академии изучения последствий научно-технического развития, а затем стал директором Института оценки техники и системного анализа Исследовательского центра г. Карлсруэ Сообщества Гельмгольца и одновременно профессором факультета прикладных наук Фрайбургского университета. С 2002 г. профессор Грунвальд возглавил также Бюро по оценке техники германского бундестага. В настоящее время Армии Грунвальд является профессором Университета г. Карслруэ, оставаясь директором ITAS (Institut für Technikfolgenabschätzung und Systemanalyse). С октября 2010 г. Университет и Исследовательский центр г. Карлсруэ объединились в Карлсруэский технологический институт.
В.Т. Горохов
Предисловие
Историческое развитие философии техники
Исходным пунктом для анализа техники должна стать не субстанциональная ее сторона (артефакты), а процедурный аспект – способы, методы, т. е. «технология» деятельности, деятельностная сторона техники. Тогда техника – это, во-первых, практика технических разработок и производства артефактов, во-вторых, практика использования или применения техники и, в-третьих, практическая деятельность по изъятию отработавшей техники из употребления (например, ее ресайклинг, депонирование или уничтожение в качестве отходов). Таким образом, техника представляет собой организованную в форме технических правил схему деятельности, одной из главных черт которой является повторяемость и воспроизводимость. Использование атрибута «технический» подчеркивает инвариантность ситуации отношения «цель – средство» и возможность обучения и научения в соответствии с определенной схемой деятельности. Поэтому для определения границы между «техническим» и «нетехническим» важен социокультурный контекст. Категория технического является социальным конструктом, а различение «техническое – нетехническое» носит не онтологический, а прагматический характер и есть результат рефлексии относительно инвариантности исполняемых действий.
Философия техники как с практической, так и с теоретической точки зрения достаточно поздно нашла свое место в философии. Однако с тех пор как техника стала занимать в современном обществе важное место и все больший интерес стали вызывать теоретико-познавательные и теоретико-деятельностные, а также социокультурные вопросы, с ней связанные, ее значение возросло, особенно в плане обращения с техническими инновациями. Не случайно философия техники возникла в то время, когда сила преобразующего воздействия на культуру технического развития и скорость технических изменений были непредсказуемыми. Техническая (предметная) деятельность господина и раба получила в гегелевской диалектике конституирующее значение для я-идентичности, в то же время Маркс рассматривал технику как «производительную силу», а работу – как техническую деятельность. Первые работы по философии техники также связаны с обсуждением промышленной революции, в которой они оптимистически подчеркивали прогрессивную роль техники в расширении возможностей человеческой деятельности.
Капп видит в технике прежде всего усиление и расширение органических возможностей человека, в особенности человеческой руки. С антропологической точки зрения этот тезис развивает Гелен: у него техника представлена как компенсация дефицита человеческой сущности. Все эти рассуждения несли на себе отпечаток оптимистического и эйфорического отношения к возможностям техники: технику видели как «самоосвобождение человека» или же как выражение божественного духа (Дессауэр). С этой точки зрения функция инженера как создателя техники трактуется квазирелигиозным образом. Повышение авторитета инженера в настоящее время находит выражение в подчеркивании особой ответственности инженера за техническое развитие [409, 466]. Однако оптимистической установке противостоит пессимизм культуркритики, в центре которой находится озабоченность «технизацией» человека и общества, ее все большее выдвижение на передний план в современной культуре. Здесь можно назвать Ортега-и-Гассета, Хайдеггера, Шельского, Андерса, Иллиха, франкфуртскую школу (прежде всего Маркузе с его ставшим почти парадигматическим высказыванием о том, что высвободившаяся власть техники – индустриализация вещей – обращается в оковы для освобождения, ведет к инструментализации человека) [202]. Однако ни культурно-пессимистическое, ни прогрессивно-оптимистическое истолкование почти не дает объяснения того, что является характерным для техники или технической деятельности, или ее негативного определения (что такое не-техническая деятельность и не-техника). В еще меньшей степени служат они ориентировке технической деятельности, поскольку, как правило, эти утверждения покоятся на детерминистическом понимании технического развития, что несовместимо с этической рефлексией. Чаще всего они представляют собой литературное, метафизическое или историко-философское толкование. Новая философия техники примерно с 70-х гг. XX столетия ставит в центр внимания дифференцированное сплетение техники с обществом, «создаваемость» технических артефактов. Задача аналитической философии техники видится в «дифференцированном исследовании технического развития в историческом и систематическом аспектах» [372]. Теоретико-системное объяснение техники осознается как «прагматическая социальная философия техники».[1] Тем самым подчеркивается включенность техники в общественные отношения и преодоление ессенциалистских или платонистских представлений старой философии техники. Оно исходит из того, что техническое развитие не протекает естественным эволюционным образом, а хотя бы в принципе является планируемым целенаправленным процессом и что наука – это не свободное предприятие, а включенное в социальные практики. Для представления глобальной модели любой техники привлекается интеграционный потенциал общей теории систем. Объяснение с помощью модели «цель – средство» ведет для существующей техники к тому, что для нее могут быть поставлены новые цели. Тем самым эти рассуждения представляют собой значительный прогресс по сравнению со старой философией техники. Параллельно с развитием теоретической философии техники в конце 1970-х гг. появляется самостоятельная этика техники как практическая философия техники.
Относительно области исследования современной философии техники – «технических практик» – ее задачей становится объяснение, реконструкция и оправдание условий действия технических правил и утверждений и их значение в различных технических практиках. Теоретическая философия техники понимается тогда в качестве теории технической деятельности. В ее задачи входит предполагаемая систематическая и рациональная реконструкция и критика этих практик, которая является целеориентированной, например, на разъяснение вопросов в связи с дискуссией о социальных последствиях техники. Тем самым философия техники методически сближается с философией науки. Описание генетических фактических взаимосвязей технического развития является не задачей философии техники, а предметом социологического исследования. Теоретическая философия техники связана, однако, с теорией планирования и принятия решений и, следовательно, с практической философией техники.
Практическая философия техники, как этика техники или этика технической деятельности, объединяет в себе этическую рефлексию условий, целей и следствий развития и использования техники. Техническая этика призвана внести вклад в ответы на моральные вопросы, которые возникают в фактических или предвидимых разработках новой техники. Многие из этих вопросов имеют содержательное соприкосновение с научной, экологической и медицинской этикой, а также с социальной оценкой техники, политической, хозяйственной и предпринимательской этикой. Внедрение новой техники, рассмотренное с этой точки зрения, является не предвидимым. Одним из важнейших аспектов этических дискуссий становится проблема ответственности перед будущими поколениями за социальные последствия НТР.
Этическая рефлексия условий, целей и следствий техники, производства, использования и сберегания техники направлена на сферу решений, которые должны быть приняты таким образом, чтобы в них учитывался этический аспект, и притом действенным образом. В технической этике реализуются взаимосвязи между нормативными положениями логики решений и действий технической практики и практики техникой политики, с одной стороны, и методологией обычной этики – с другой. Тематическое ядро технической этики образуют прежде всего технические конфликты с их моральными положениями, поскольку они представляют собой не только споры вокруг технических средств, но и конфликты по поводу представлений о будущем, образов человека и общества. Они тесно связаны с вопросами, в каком обществе мы хотим жить и какой образ человека при этом допускаем.
Внедрение новой техники всегда связано с известной неопределенностью, поскольку современная техника является настолько сложной, что прогнозирование ее побочных следствий становится фактически невозможным. Причем вклад в возрастание рисков от использования новых видов техники вносят не только ее разработчики и производители, но и пользователи (как отдельные индивиды, так и социальные группы). В технической этике как составной части философии техники как раз обсуждаются вопросы, в каких пределах будущие поколения смогут выдержать эти непредвидимые и часто негативные последствия НТР. Поэтому проблематика технической этики самым тесным образом связана не только со смежными ей областями экологической, научной, медицинской и тому подобных видов этики, но и с вопросами социальной (или, лучше сказать, междисциплинарной) оценки техники. Таким образом, возникшие независимо друг от друга техническая этика и социальная оценка техники сегодня самым тесным образом конвергируют. Моральные проблемы технического прогресса и оценки его последствий для общества и человека оказались в центре политических и общественных дискуссий вследствие кризиса прогрессистского оптимизма и осознания связанных с техникой рисков для окружающей среды, человека и общества в целом. Социальная оценка техники – это поиск знания как основы действия и принятия решений, касающихся техники и ее социального применения. Она ориентирована на социальные проблемы и угрозы, имеющие отношение к технике. По сути дела она является междисциплинарной.
Философия техники как с практической, так и с теоретической точки зрения достаточно поздно нашла свое место в философии. Однако с тех пор как техника стала занимать в современном обществе важное место и все больший интерес стали вызывать теоретико-познавательные и теоретико-деятельностные, а также социокультурные вопросы, с ней связанные, ее значение возросло, особенно в плане обращения с техническими инновациями. Не случайно философия техники возникла в то время, когда сила преобразующего воздействия на культуру технического развития и скорость технических изменений были непредсказуемыми. Техническая (предметная) деятельность господина и раба получила в гегелевской диалектике конституирующее значение для я-идентичности, в то же время Маркс рассматривал технику как «производительную силу», а работу – как техническую деятельность. Первые работы по философии техники также связаны с обсуждением промышленной революции, в которой они оптимистически подчеркивали прогрессивную роль техники в расширении возможностей человеческой деятельности.
Капп видит в технике прежде всего усиление и расширение органических возможностей человека, в особенности человеческой руки. С антропологической точки зрения этот тезис развивает Гелен: у него техника представлена как компенсация дефицита человеческой сущности. Все эти рассуждения несли на себе отпечаток оптимистического и эйфорического отношения к возможностям техники: технику видели как «самоосвобождение человека» или же как выражение божественного духа (Дессауэр). С этой точки зрения функция инженера как создателя техники трактуется квазирелигиозным образом. Повышение авторитета инженера в настоящее время находит выражение в подчеркивании особой ответственности инженера за техническое развитие [409, 466]. Однако оптимистической установке противостоит пессимизм культуркритики, в центре которой находится озабоченность «технизацией» человека и общества, ее все большее выдвижение на передний план в современной культуре. Здесь можно назвать Ортега-и-Гассета, Хайдеггера, Шельского, Андерса, Иллиха, франкфуртскую школу (прежде всего Маркузе с его ставшим почти парадигматическим высказыванием о том, что высвободившаяся власть техники – индустриализация вещей – обращается в оковы для освобождения, ведет к инструментализации человека) [202]. Однако ни культурно-пессимистическое, ни прогрессивно-оптимистическое истолкование почти не дает объяснения того, что является характерным для техники или технической деятельности, или ее негативного определения (что такое не-техническая деятельность и не-техника). В еще меньшей степени служат они ориентировке технической деятельности, поскольку, как правило, эти утверждения покоятся на детерминистическом понимании технического развития, что несовместимо с этической рефлексией. Чаще всего они представляют собой литературное, метафизическое или историко-философское толкование. Новая философия техники примерно с 70-х гг. XX столетия ставит в центр внимания дифференцированное сплетение техники с обществом, «создаваемость» технических артефактов. Задача аналитической философии техники видится в «дифференцированном исследовании технического развития в историческом и систематическом аспектах» [372]. Теоретико-системное объяснение техники осознается как «прагматическая социальная философия техники».[1] Тем самым подчеркивается включенность техники в общественные отношения и преодоление ессенциалистских или платонистских представлений старой философии техники. Оно исходит из того, что техническое развитие не протекает естественным эволюционным образом, а хотя бы в принципе является планируемым целенаправленным процессом и что наука – это не свободное предприятие, а включенное в социальные практики. Для представления глобальной модели любой техники привлекается интеграционный потенциал общей теории систем. Объяснение с помощью модели «цель – средство» ведет для существующей техники к тому, что для нее могут быть поставлены новые цели. Тем самым эти рассуждения представляют собой значительный прогресс по сравнению со старой философией техники. Параллельно с развитием теоретической философии техники в конце 1970-х гг. появляется самостоятельная этика техники как практическая философия техники.
Относительно области исследования современной философии техники – «технических практик» – ее задачей становится объяснение, реконструкция и оправдание условий действия технических правил и утверждений и их значение в различных технических практиках. Теоретическая философия техники понимается тогда в качестве теории технической деятельности. В ее задачи входит предполагаемая систематическая и рациональная реконструкция и критика этих практик, которая является целеориентированной, например, на разъяснение вопросов в связи с дискуссией о социальных последствиях техники. Тем самым философия техники методически сближается с философией науки. Описание генетических фактических взаимосвязей технического развития является не задачей философии техники, а предметом социологического исследования. Теоретическая философия техники связана, однако, с теорией планирования и принятия решений и, следовательно, с практической философией техники.
Практическая философия техники, как этика техники или этика технической деятельности, объединяет в себе этическую рефлексию условий, целей и следствий развития и использования техники. Техническая этика призвана внести вклад в ответы на моральные вопросы, которые возникают в фактических или предвидимых разработках новой техники. Многие из этих вопросов имеют содержательное соприкосновение с научной, экологической и медицинской этикой, а также с социальной оценкой техники, политической, хозяйственной и предпринимательской этикой. Внедрение новой техники, рассмотренное с этой точки зрения, является не предвидимым. Одним из важнейших аспектов этических дискуссий становится проблема ответственности перед будущими поколениями за социальные последствия НТР.
Этическая рефлексия условий, целей и следствий техники, производства, использования и сберегания техники направлена на сферу решений, которые должны быть приняты таким образом, чтобы в них учитывался этический аспект, и притом действенным образом. В технической этике реализуются взаимосвязи между нормативными положениями логики решений и действий технической практики и практики техникой политики, с одной стороны, и методологией обычной этики – с другой. Тематическое ядро технической этики образуют прежде всего технические конфликты с их моральными положениями, поскольку они представляют собой не только споры вокруг технических средств, но и конфликты по поводу представлений о будущем, образов человека и общества. Они тесно связаны с вопросами, в каком обществе мы хотим жить и какой образ человека при этом допускаем.
Внедрение новой техники всегда связано с известной неопределенностью, поскольку современная техника является настолько сложной, что прогнозирование ее побочных следствий становится фактически невозможным. Причем вклад в возрастание рисков от использования новых видов техники вносят не только ее разработчики и производители, но и пользователи (как отдельные индивиды, так и социальные группы). В технической этике как составной части философии техники как раз обсуждаются вопросы, в каких пределах будущие поколения смогут выдержать эти непредвидимые и часто негативные последствия НТР. Поэтому проблематика технической этики самым тесным образом связана не только со смежными ей областями экологической, научной, медицинской и тому подобных видов этики, но и с вопросами социальной (или, лучше сказать, междисциплинарной) оценки техники. Таким образом, возникшие независимо друг от друга техническая этика и социальная оценка техники сегодня самым тесным образом конвергируют. Моральные проблемы технического прогресса и оценки его последствий для общества и человека оказались в центре политических и общественных дискуссий вследствие кризиса прогрессистского оптимизма и осознания связанных с техникой рисков для окружающей среды, человека и общества в целом. Социальная оценка техники – это поиск знания как основы действия и принятия решений, касающихся техники и ее социального применения. Она ориентирована на социальные проблемы и угрозы, имеющие отношение к технике. По сути дела она является междисциплинарной.
Глава 1
Устойчивое научно-техническое развитие
Во все времена новые поколения людей стремились изменить прежние условия жизни, которые, в свою очередь, оказывали влияние на эти поколения. Люди потребляли природные ресурсы и оставляли после себя отходы, производили и передавали потомкам знания и капитал, но при этом оставляли в наследство нерешенные социальные, политические, экономические и другие проблемы. Состояние «наследия» способа хозяйствования и образа жизни долгое время не воспринимали как проблему. Эту тему обычно игнорировали, поскольку имелось еще достаточно места для отходов и природные ресурсы казались неисчерпаемыми. А кроме того, соотношение наследий оценивали как прогрессивно-оптимистическое, позитивное – последующие поколения становились, разумеется, все лучшими и лучшими.
В настоящее время происходит переоценка мнений. Ограниченность натуральных ресурсов (например, ископаемые энергоносители) и допустимой нагрузки на натуральные системы (отходы и выбросы), глобальное социальное и экономическое напряжение и потенциальная интеграция современных обществ – все это вызывает большую тревогу за будущее человечества. Что мы сможем оставить потомкам, чтобы соответствующим образом обеспечить их потребности?
Значительную долю наследия составляет созданная нами техника. Последующие поколения станут наблюдать и исследовать социальные и экологические последствия ее воздействия, находить опустошенные природные месторождения, обнаруживать радиоактивные отходы. При этом они также оценят и прочувствуют достигнутое с ее помощью благосостояние – уменьшение зависимости от капризов природы, саму возможность и благоприятные условия для глобальной коммуникации.
Отношение к технике и создание гарантий для устойчивого развития общества весьма противоречивы. Многие проблемы, возникающие в связи со стремлением современного мира к прогрессу, затрудняют как совершенствование техники, так и ее использование. Здесь следует назвать такие факторы и сопутствующие НТР явления, как вредное влияние на здоровье людей, ускоряющееся потребление невозобновимых ресурсов, пагубное воздействие на окружающую среду как ресурсную нишу, а также все увеличивающиеся выбросы в атмосферу, загрязнение водных и земельных ресурсов и возрастающие с внедрением новой техники и технологий технические риски.
Как ответ на эти проблемы появляются новые критические по отношению к технике концепции устойчивого развития общества. Они предполагают достижение большей стабильности использования технических новаций за счет меньшего применения техники. Лозунг этих концепций – «Достижение устойчивого развития через уменьшение роли техники».
В то же самое время не только ожидается, но постоянно пропагандируется дальнейшее увеличение скорости НТР как условия прогресса и выживания общества в целом и отдельных государств и народов в частности. Причем именно такое ускорение рассматривается как основа действительно устойчивого развития. Фактически речь идет о своего рода революции в эффективности (Effizienzrevolution) техники. Тогда проблематика устойчивого развития воспринимается как вызов все возрастающей технизации общества под лозунгом, прямо противоположным вышеприведенному, – «Достижение устойчивого развития с помощью создания все более совершенной техники».
Далее возникает целый ряд вопросов, и прежде всего следующий: может ли социальная оценка техники влиять на формирование устойчивого НТР? Можно ли спроектировать или, лучше сказать, социально сформировать технику с точки зрения принципов концепции устойчивого развития? Какой вклад в этот процесс могут внести научные исследования, инженерные разработки и рациональное использование новейших технологий? Почему техника вообще должна оцениваться в контексте концепции устойчивого развития? Таким образом, имеют место и более конкретные вопросы:
• Что означает устойчивое развитие техники? Каким образом можно судить, ведет ли использование данного конкретного вида техники, и в какой мере (большей или меньшей), к устойчивости общественного развития?
• Каковы критерии устойчивости развития, основания его оценки и как все это можно объяснить?
• Насколько надежны или ненадежны оценки устойчивости развития новых технологий?
• Как должна осуществляться оценка устойчивости развития ключевых технологий, если сам характер и сфера их применения сложно предсказуемы?
Дальнейшие вопросы касаются общих условий, при которых техника эволюционирует, воздействует на устойчивость общественного развития и может быть интегрирована в уже существующий рынок технологий. Инновации распространяются чаще всего не сами по себе, когда они основывают технические системы и затрагивают соответствующие общественные привычки. В большинстве случаев необходимость новых технологий можно обосновать с помощью аргументов ценности. Инновации, если они перспективны и желательны для общества, должны быть как можно скорее введены и внедрены в рынок. Однако им не так просто пробиться через уже существующие рыночные сети и преодолеть силу привычки. Здесь может выручить «стратегический менеджмент», который будет использовать для развития новой техники «защищенные ниши» до тех пор, пока она сама наконец не стает жизнеспособной на рынке без всякой дополнительной опеки.
Данная тема тесно связана со следующими сложностями в структуре оценки устойчивого развития техники:
• проблемой познания (сферы применения техники, исследование ее социальных и экологических последствий, потребительского поведения, общих условий развития);
• проблемой междисциплинарной оценки техники (включая множество критериев и измерений оценки, а также рассуждения о них);
• проблемой технологического трансферта (каким образом могут быть получены новые технологии, способствующие большей устойчивости общественного развития).
Эти проблемы рассматриваются далее в книге на различных примерах.
В настоящее время происходит переоценка мнений. Ограниченность натуральных ресурсов (например, ископаемые энергоносители) и допустимой нагрузки на натуральные системы (отходы и выбросы), глобальное социальное и экономическое напряжение и потенциальная интеграция современных обществ – все это вызывает большую тревогу за будущее человечества. Что мы сможем оставить потомкам, чтобы соответствующим образом обеспечить их потребности?
Значительную долю наследия составляет созданная нами техника. Последующие поколения станут наблюдать и исследовать социальные и экологические последствия ее воздействия, находить опустошенные природные месторождения, обнаруживать радиоактивные отходы. При этом они также оценят и прочувствуют достигнутое с ее помощью благосостояние – уменьшение зависимости от капризов природы, саму возможность и благоприятные условия для глобальной коммуникации.
Отношение к технике и создание гарантий для устойчивого развития общества весьма противоречивы. Многие проблемы, возникающие в связи со стремлением современного мира к прогрессу, затрудняют как совершенствование техники, так и ее использование. Здесь следует назвать такие факторы и сопутствующие НТР явления, как вредное влияние на здоровье людей, ускоряющееся потребление невозобновимых ресурсов, пагубное воздействие на окружающую среду как ресурсную нишу, а также все увеличивающиеся выбросы в атмосферу, загрязнение водных и земельных ресурсов и возрастающие с внедрением новой техники и технологий технические риски.
Как ответ на эти проблемы появляются новые критические по отношению к технике концепции устойчивого развития общества. Они предполагают достижение большей стабильности использования технических новаций за счет меньшего применения техники. Лозунг этих концепций – «Достижение устойчивого развития через уменьшение роли техники».
В то же самое время не только ожидается, но постоянно пропагандируется дальнейшее увеличение скорости НТР как условия прогресса и выживания общества в целом и отдельных государств и народов в частности. Причем именно такое ускорение рассматривается как основа действительно устойчивого развития. Фактически речь идет о своего рода революции в эффективности (Effizienzrevolution) техники. Тогда проблематика устойчивого развития воспринимается как вызов все возрастающей технизации общества под лозунгом, прямо противоположным вышеприведенному, – «Достижение устойчивого развития с помощью создания все более совершенной техники».
Далее возникает целый ряд вопросов, и прежде всего следующий: может ли социальная оценка техники влиять на формирование устойчивого НТР? Можно ли спроектировать или, лучше сказать, социально сформировать технику с точки зрения принципов концепции устойчивого развития? Какой вклад в этот процесс могут внести научные исследования, инженерные разработки и рациональное использование новейших технологий? Почему техника вообще должна оцениваться в контексте концепции устойчивого развития? Таким образом, имеют место и более конкретные вопросы:
• Что означает устойчивое развитие техники? Каким образом можно судить, ведет ли использование данного конкретного вида техники, и в какой мере (большей или меньшей), к устойчивости общественного развития?
• Каковы критерии устойчивости развития, основания его оценки и как все это можно объяснить?
• Насколько надежны или ненадежны оценки устойчивости развития новых технологий?
• Как должна осуществляться оценка устойчивости развития ключевых технологий, если сам характер и сфера их применения сложно предсказуемы?
Дальнейшие вопросы касаются общих условий, при которых техника эволюционирует, воздействует на устойчивость общественного развития и может быть интегрирована в уже существующий рынок технологий. Инновации распространяются чаще всего не сами по себе, когда они основывают технические системы и затрагивают соответствующие общественные привычки. В большинстве случаев необходимость новых технологий можно обосновать с помощью аргументов ценности. Инновации, если они перспективны и желательны для общества, должны быть как можно скорее введены и внедрены в рынок. Однако им не так просто пробиться через уже существующие рыночные сети и преодолеть силу привычки. Здесь может выручить «стратегический менеджмент», который будет использовать для развития новой техники «защищенные ниши» до тех пор, пока она сама наконец не стает жизнеспособной на рынке без всякой дополнительной опеки.
Данная тема тесно связана со следующими сложностями в структуре оценки устойчивого развития техники:
• проблемой познания (сферы применения техники, исследование ее социальных и экологических последствий, потребительского поведения, общих условий развития);
• проблемой междисциплинарной оценки техники (включая множество критериев и измерений оценки, а также рассуждения о них);
• проблемой технологического трансферта (каким образом могут быть получены новые технологии, способствующие большей устойчивости общественного развития).
Эти проблемы рассматриваются далее в книге на различных примерах.
1.1. Примеры оценки устойчивого развития техники
Следующие примеры разъясняют различные грани и проблемы оценки устойчивости НТР, так как технологии находятся на различных стадиях разработки. Область энергетики с точки зрения устойчивости особенно значима для изучения. Использование возобновляемой энергии зависит не только от исследований и разработок (как, например, в фотовольтаике), но и от правильного применения стратегий рыночного управления. Однако возможности координации технических и политических мероприятий еще не до конца осознаны. Интересным примером являются нанотехнологии, исследование которых находится на ранней стадии, но уже дает практические результаты. Социальной оценке могут быть подвергнуты весьма перспективные возможности применения нанотехнологии в самых различных областях науки, техники и хозяйства.