Страница:
Теперь мелочь. Из пистолетов я возьму, пожалуй, старика «стечкина». Само собой, в «джентльменской» комплектации, АПБ [11] именуемой: ПБС [12], проволочный приклад, четыре магазина. И для работы пригодится, и ствол статусный. В кобуре на боку, за ремнём, у меня постоянно спрятан чешский «Че Зет» модели «75 компакт» [13]. Тоже добыча былых времён.
Тогда меня, восемнадцатилетнего пацана, зажали в одном из пустых, но не разграбленных коттеджных посёлков, что во множестве встречались в то время по всему Подмосковью, какие-то странные люди. Было их пятеро. Все со стволами крутыми, но гражданскими. А у меня, кроме «помпы» с двумя патронами и «макарки» с восемью – только лук верный был. В рейд мы тогда ходили, да удача не той стороной повернулась – почти всю дорогу стычки и перестрелки. «Чезетку» же я как раз и нашёл, когда вырезал стрелу из груди вожака той пятёрки. В подмышечной кобуре лежала. Теперь скоро восемнадцать лет у меня на боку ездит. Патроны только к ней доставать тяжело, приходится у псковичей трофейные финские покупать.
А вот лук со мной в этот раз поедет точно. Сколько себя помню, над ним всякие неразумные насмехались. Ну, не конкретно над этим луком, а над луком вообще. А вспомнить, сколько он меня в жизни выручал, я вряд ли смогу! На войне от него, конечно, толку немного, но вот в нашей нелёгкой жизни – самое, скажу я вам, то! И отцу я благодарен несказанно, что научил стрелять, не обращая внимания на мои мальчишеские хныканья. И стрелы по многу раз использовать можно, что несомненный плюс, да и зверьё не распугиваешь, когда охотишься.
Я вытащил синтетический чехол из шкафа и расстегнул молнию. Погладил мощные «плечи», дотронулся до шкива. Собственно говоря, благодаря луку я и получил своё нынешнее прозвище, широко известное в узких кругах от Новгорода на севере и до Новгорода на юге. А может, и дальше… Не знаю, дальше я просто не ходил.
А боевое имя мне дал один из первых официальных, так сказать, Следопытов, Дед Егор. Как-то, на следопытских посиделках на Валдае в двадцать третьем году (это если по-старому считать, и одиннадцатом после Тьмы) у костра докопался ко мне один молодой да борзый. Насчёт молодого это я сейчас говорю, а тогда он меня года на четыре старше был. Лет двадцать этому Зорро было. «Старики» тогда, его кликуху узнав, смеялись долго, и я услышал случайно, как Дед Егор другому говорил: «Сопляк и салага. Ставлю патрон против гранаты, что он никуда ещё не ходил!»
Так вот, Зорро этот, заметив, как я стрелы свои собираю (а они у меня тогда простые были, деревянные), насел на меня с дурацкими шутками, мол, что этими занозами много не навоюешь. И всё «помпой» своей понтовой размахивал, дятел. «Рысь» [14] – штука экзотическая и, как мне знающие люди потом объяснили, ничем обычный дробовик не превосходящая. РМБ – да, удобная вещь для боя накоротке, а «гражданка» – так себе. Ну и доразмахивался этот парень до дуэли. А дуэль «по-следопытски» проходит так: секунданты выбирают квадрат на карте (обычно не очень большой – километр на километр), двое уходят, а возвращается один. Иногда по нескольку дней дуэль может длиться. Самая длинная, о которой я слышал – восемь дней! Но там два ветерана рубились, и квадрат пять на пять был.
В общем, когда Егор, что моим секундантом быть согласился, этого Зорро нашёл, у того две моих «занозы» было: одна правую руку к стене разрушенной дачи пришпилила, а вторая через кадык прошла. Егор головой покачал и остальным бросил:
– У Занозы занозы что надо!
Отобрав оружие и боеприпасы, я сложил их в углу и принялся комплектовать разгрузку и рюкзак. Заказчик меня кормить должен. Так правила гласят, но уж больно он в этот раз «мутный», так что свой паёк не помешает. Поэтому килограммовый пакет пеммикана [15] я сунул в рюкзак, а пакет поменьше, граммов на триста – в один из карманов разгрузки.
Жена Яна такой готовит, что я бы его и так ел, да растолстеть боюсь. Берёт она только самое свежее мясо, причем вырезку без жира, жил и плёнок, через мясорубку прогоняет и сушит затем фарш этот тонким-тонким слоем на противне. Потом фарш этот в тонкий порошок растирает в кофемолке. Тем более что агрегат есть, а кофе – нет. Если раз в год цикорий сделают – и то хорошо, хотя раньше, говорят, его все по утрам пили. Первый из трёх основных ингредиентов пеммикана готов!
Затем приходит череда фруктов. Раньше, мне люди рассказывали, и изюм туда клали, и курагу, но теперь это товар дорогой, привозной. И мы своим, местным, богатством обходимся: черносливом, яблоками да ягодой сушёной. Я Маринкин пеммикан за обилие малины, например, люблю.
Потом берёт она топлёное сало, причём не «нутрянку», а именно подкожное, настоящее, и с остальными компонентами смешивает. Для меня она специальный готовит, как Янек его в шутку называет – «сало обезжиренное». Солит и прессует.
Прессовка – это своя морока, чаду от неё! Хорошо, что обычно это зелье на год вперёд готовят.
Во дворе временные очаги делаем, на них противни здоровенные, рассыпаем на сковородках слоем в пару сантиметров пеммикан. Крышками накрыли – и вперёд. Сложность в том, чтобы не перегреть продукт. Больше семидесяти градусов – и всё, пропало дело! Нет, питательность никуда не девается, но вот вкус! Ремень молотый с ягодным привкусом есть не пробовали? А очень похоже получается… Тут ведь главная проблема в том, что греть пару дней надо. Один рационализатор в Валдае баню для этого дела приспособить попытался… Бывал я в той бане… Ощущение, как будто тебя в масле запекают! Так что хочешь не хочешь, а пару дней хорошему «повару» на улице провести приходится.
В «разгрузку» я положил немного другой пеммикан, с орехами. Он такой сытный, что пару раз куснул – и день есть не хочется! Так что при самом плохом раскладе только его мне дней на пять, а то и на неделю хватит.
Воды я не слишком много обычно беру – литра четыре, не больше. Два литра в заплечной «поилке» и две фляжки.
Теперь настал черёд лекарств. Открыв металлический ящик, я переложил четыре оранжевые плоские коробочки в рюкзак и ещё по одной сунул в карманы штанов. Срок годности у них давным-давно закончился, но где ещё взять противорадиационное и промедол? Я удачно купил сотню таких аптечек, отдав всего по рублю за штуку. Сейчас их по «трёшке» продают, но это если найдёшь. Говорят, где-то за Уралом несколько лет назад запустили фабрику, на которой лекарства делают, и что, мол, скоро они подешевеют. Кому как, а по мне так байки всё это, и пока своими глазами новые аптечки не увижу – не поверю.
Разместив барахло в карманах жилета и рюкзаке, я занялся главным для этого похода – электроникой. Две рации: одна попроще и поплоше – чтоб на виду висела, другая, в герметичную коробку спрятанная, в рюкзак, для личных надобностей. Микрофон направленный и наушники с рекордером к нему, две видеокамеры, карманный комп… Тут главное – всё это получше запрятать, чтобы у «дубовских» вопросов ненужных не возникло.
Из одежды взял традиционную для Следопытов «горку», флиссовый жилет, ну и белья по мелочи – весна уже вступила в свои права, и особо утепляться нужды нет.
Закончив собираться и убрав ненужное обратно в шкаф, я снял с верхней полки небольшой кожаный чехол. Там моя память. Вытащил из футляра тоненький альбомчик.
С первой страницы мне улыбалась молодая счастливая семья: кудрявая стройная женщина стояла в обнимку с мужчиной, на плечах которого сидел хохочущий светловолосый мальчишка лет трёх. Мама и папа. И я.
Глава 2
Тогда меня, восемнадцатилетнего пацана, зажали в одном из пустых, но не разграбленных коттеджных посёлков, что во множестве встречались в то время по всему Подмосковью, какие-то странные люди. Было их пятеро. Все со стволами крутыми, но гражданскими. А у меня, кроме «помпы» с двумя патронами и «макарки» с восемью – только лук верный был. В рейд мы тогда ходили, да удача не той стороной повернулась – почти всю дорогу стычки и перестрелки. «Чезетку» же я как раз и нашёл, когда вырезал стрелу из груди вожака той пятёрки. В подмышечной кобуре лежала. Теперь скоро восемнадцать лет у меня на боку ездит. Патроны только к ней доставать тяжело, приходится у псковичей трофейные финские покупать.
А вот лук со мной в этот раз поедет точно. Сколько себя помню, над ним всякие неразумные насмехались. Ну, не конкретно над этим луком, а над луком вообще. А вспомнить, сколько он меня в жизни выручал, я вряд ли смогу! На войне от него, конечно, толку немного, но вот в нашей нелёгкой жизни – самое, скажу я вам, то! И отцу я благодарен несказанно, что научил стрелять, не обращая внимания на мои мальчишеские хныканья. И стрелы по многу раз использовать можно, что несомненный плюс, да и зверьё не распугиваешь, когда охотишься.
Я вытащил синтетический чехол из шкафа и расстегнул молнию. Погладил мощные «плечи», дотронулся до шкива. Собственно говоря, благодаря луку я и получил своё нынешнее прозвище, широко известное в узких кругах от Новгорода на севере и до Новгорода на юге. А может, и дальше… Не знаю, дальше я просто не ходил.
А боевое имя мне дал один из первых официальных, так сказать, Следопытов, Дед Егор. Как-то, на следопытских посиделках на Валдае в двадцать третьем году (это если по-старому считать, и одиннадцатом после Тьмы) у костра докопался ко мне один молодой да борзый. Насчёт молодого это я сейчас говорю, а тогда он меня года на четыре старше был. Лет двадцать этому Зорро было. «Старики» тогда, его кликуху узнав, смеялись долго, и я услышал случайно, как Дед Егор другому говорил: «Сопляк и салага. Ставлю патрон против гранаты, что он никуда ещё не ходил!»
Так вот, Зорро этот, заметив, как я стрелы свои собираю (а они у меня тогда простые были, деревянные), насел на меня с дурацкими шутками, мол, что этими занозами много не навоюешь. И всё «помпой» своей понтовой размахивал, дятел. «Рысь» [14] – штука экзотическая и, как мне знающие люди потом объяснили, ничем обычный дробовик не превосходящая. РМБ – да, удобная вещь для боя накоротке, а «гражданка» – так себе. Ну и доразмахивался этот парень до дуэли. А дуэль «по-следопытски» проходит так: секунданты выбирают квадрат на карте (обычно не очень большой – километр на километр), двое уходят, а возвращается один. Иногда по нескольку дней дуэль может длиться. Самая длинная, о которой я слышал – восемь дней! Но там два ветерана рубились, и квадрат пять на пять был.
В общем, когда Егор, что моим секундантом быть согласился, этого Зорро нашёл, у того две моих «занозы» было: одна правую руку к стене разрушенной дачи пришпилила, а вторая через кадык прошла. Егор головой покачал и остальным бросил:
– У Занозы занозы что надо!
Отобрав оружие и боеприпасы, я сложил их в углу и принялся комплектовать разгрузку и рюкзак. Заказчик меня кормить должен. Так правила гласят, но уж больно он в этот раз «мутный», так что свой паёк не помешает. Поэтому килограммовый пакет пеммикана [15] я сунул в рюкзак, а пакет поменьше, граммов на триста – в один из карманов разгрузки.
Жена Яна такой готовит, что я бы его и так ел, да растолстеть боюсь. Берёт она только самое свежее мясо, причем вырезку без жира, жил и плёнок, через мясорубку прогоняет и сушит затем фарш этот тонким-тонким слоем на противне. Потом фарш этот в тонкий порошок растирает в кофемолке. Тем более что агрегат есть, а кофе – нет. Если раз в год цикорий сделают – и то хорошо, хотя раньше, говорят, его все по утрам пили. Первый из трёх основных ингредиентов пеммикана готов!
Затем приходит череда фруктов. Раньше, мне люди рассказывали, и изюм туда клали, и курагу, но теперь это товар дорогой, привозной. И мы своим, местным, богатством обходимся: черносливом, яблоками да ягодой сушёной. Я Маринкин пеммикан за обилие малины, например, люблю.
Потом берёт она топлёное сало, причём не «нутрянку», а именно подкожное, настоящее, и с остальными компонентами смешивает. Для меня она специальный готовит, как Янек его в шутку называет – «сало обезжиренное». Солит и прессует.
Прессовка – это своя морока, чаду от неё! Хорошо, что обычно это зелье на год вперёд готовят.
Во дворе временные очаги делаем, на них противни здоровенные, рассыпаем на сковородках слоем в пару сантиметров пеммикан. Крышками накрыли – и вперёд. Сложность в том, чтобы не перегреть продукт. Больше семидесяти градусов – и всё, пропало дело! Нет, питательность никуда не девается, но вот вкус! Ремень молотый с ягодным привкусом есть не пробовали? А очень похоже получается… Тут ведь главная проблема в том, что греть пару дней надо. Один рационализатор в Валдае баню для этого дела приспособить попытался… Бывал я в той бане… Ощущение, как будто тебя в масле запекают! Так что хочешь не хочешь, а пару дней хорошему «повару» на улице провести приходится.
В «разгрузку» я положил немного другой пеммикан, с орехами. Он такой сытный, что пару раз куснул – и день есть не хочется! Так что при самом плохом раскладе только его мне дней на пять, а то и на неделю хватит.
Воды я не слишком много обычно беру – литра четыре, не больше. Два литра в заплечной «поилке» и две фляжки.
Теперь настал черёд лекарств. Открыв металлический ящик, я переложил четыре оранжевые плоские коробочки в рюкзак и ещё по одной сунул в карманы штанов. Срок годности у них давным-давно закончился, но где ещё взять противорадиационное и промедол? Я удачно купил сотню таких аптечек, отдав всего по рублю за штуку. Сейчас их по «трёшке» продают, но это если найдёшь. Говорят, где-то за Уралом несколько лет назад запустили фабрику, на которой лекарства делают, и что, мол, скоро они подешевеют. Кому как, а по мне так байки всё это, и пока своими глазами новые аптечки не увижу – не поверю.
Разместив барахло в карманах жилета и рюкзаке, я занялся главным для этого похода – электроникой. Две рации: одна попроще и поплоше – чтоб на виду висела, другая, в герметичную коробку спрятанная, в рюкзак, для личных надобностей. Микрофон направленный и наушники с рекордером к нему, две видеокамеры, карманный комп… Тут главное – всё это получше запрятать, чтобы у «дубовских» вопросов ненужных не возникло.
Из одежды взял традиционную для Следопытов «горку», флиссовый жилет, ну и белья по мелочи – весна уже вступила в свои права, и особо утепляться нужды нет.
Закончив собираться и убрав ненужное обратно в шкаф, я снял с верхней полки небольшой кожаный чехол. Там моя память. Вытащил из футляра тоненький альбомчик.
С первой страницы мне улыбалась молодая счастливая семья: кудрявая стройная женщина стояла в обнимку с мужчиной, на плечах которого сидел хохочущий светловолосый мальчишка лет трёх. Мама и папа. И я.
Глава 2
В путь выехали сразу после рассвета. Поскольку первые полсотни километров были хорошо знакомы, Дуб пригласил меня в свою машину.
«Не обманул, барыга!» – подумал я, залезая в практически новый «Тигр» [16] – машину мало того что редкую, но ещё и невероятно полезную для нашего дела. В первую очередь – своей грузоподъёмностью и проходимостью, как-никак подвеска у неё от бронетранспортёра. Даже по вспаханному полю не едет, а летит! Во вторую – тем, что большинство из подобных машин, что я за свою жизнь видел, были бронированы, ну а в третью – тем, что комфортнее они «молотка». В американском «хамви» (он же – «хаммер», который многие по созвучию называют «молотком», хоть английское название ничего общего с этим ударным инструментом не имеет) идёт туннель трансмиссионный и при огромных внешних размерах внутри тесновато, а в нашем мастодонте, как говорится: «Хошь стой, а хошь – пляши!» Причём у Дуба – хитрая, явно на заказ изготовленная версия: бронированная армейско-полицейская модификация, а не выхолощенный гражданский вариант, но с четырьмя боковыми дверями и комфортабельными креслами во втором ряду. Прикрывала нас соответственно броня как минимум по третьему классу [17]. Естественно, если какой затейник решит по нам из «граника» жахнуть, то что третий, что пятый классы – это плоскопараллельно будет. Но будем надеяться, что таких богатеев нам на пути не встретится. Сколько добра мой наниматель за такую машину отгрузил, и представить страшно!
Колонна наша состояла из двух «тигров» и одного тойотовского джипа, неплохо подготовленного народными умельцами для приключений в «сельской местности». Головная машина взревела дизелем и вырвалась вперёд на пару сотен метров, что совершенно правильно – разведка должна быть обязательно, даже если ты путешествуешь на таких замечательных машинах!
– Ну, Игорь Васильевич, давай планы строить! – начало разговора было таким непривычным, что я с трудом сдержался, чтобы не вытаращиться изумленно на «клиента»! Точнее не начало, а то, что обратился он ко мне по имени-отчеству. Обычно так со Следопытами не разговаривают. И мне ещё одна головная боль – сиди теперь и думай, то ли он осведомлённостью своей хвастался, то ли это манера у него такая – в подражание чинушам прошлого. И отец, и друзья его рассказывали как-то, что в определённых кругах очень такая манера была популярна до Тьмы.
Тут я обратил внимание, что Дуб уже развернул на откидном столике карту.
И отличную, доложу я вам, карту. Точнее говоря – план-схему бывшей столицы нашей бывшей Родины, хотя если иметь в виду меня и моего работодателя, то слово «бывшей» стоит отбросить. По крайней мере, перед словом «Родина».
Вот только для нынешних условий был в карте один, но крайне существенный изъян – она была новая! То есть без пометок Следопытов или кого-нибудь ещё, кто в Городе после событий тридцатилетней давности побывал. И это насторожило меня ещё больше!
«Как так? Или его, Дуба, экспедиции туда ни разу не катались? Отметаем сразу – не может того быть! Я от надёжнейших людей знаю.
Вариант второй – тоже нерадостный. Карта у него есть, но он мне её «светить» по каким-то своим причинам не хочет. А это плохо, когда доверия к проводнику нет.
Ну и вариант третий, почти фантастический, но тоже, в силу определённых обстоятельств, вероятный – рядом со мной на кресле сидит совсем не Дуб, а кто-то достаточно информированный и очень сильный. Кто не боится использовать дурную славу Поддубного как прикрытие! И, если верен последний вариант, при этом достаточно хитрый, чтобы обмануть тех весьма непростых людей, кто нас с Дубом сводил…»
Однако мои терзания внешне никак не проявились, я с умным видом водил по карте пальцем, демонстрируя свою «искреннюю» заинтересованность.
– Хорошая карта, не так ли, Игорь Васильевич?
– Нет, плохая, – с недовольным видом буркнул я в ответ, ведь требовалось быть естественным в реакциях.
– Но почему? – довольно талантливо изобразил изумление лже-Дуб, но фальшь я всё же ощутил.
– Потому что вы бы ещё по Джи Пи Эсу предложили поехать! – ответил я старой шуткой Следопытов. Сколько лет наша профессия существует, но всё равно находятся «мальки», которые, начитавшись журналов из прошлого, начинают разглагольствовать у костра о том, насколько легче был бы наш труд, если бы у каждого Следопыта был этот самый ДжиПиЭс! Самый жёсткий ответ на это много лет назад дал пожилой Следопыт Степаныч, доставший из рюкзака настоящий «гарминовский» [18] приёмник и протянувший его «мальку» со словами: «На, возьми мой! Мне, старому, уже и не нужен…» Минут двадцать юнец жал на все кнопки, пытаясь включить прибор, а мы тихо давились смехом. Ещё бы не давиться – последний спутник уж лет пять, как с орбиты сошёл, а новых после Тьмы амеры сто пудов не запускали… Не до того им, иродам. А после того как все, повеселившись, занялись своими делами, Степаныч подсел к «мальку» и, забрав у того приёмник, расхреначил его о камень, приговаривая: «Сам ходи, сам рисуй, людей слушай, а на дядю заокеанского не надейся! Наши уже один раз понадеялись».
– Было бы, конечно, хорошо, но система уже много лет не работает. – А вот сожаление в голосе у него было, пожалуй что, не наигранным. Ещё одна зарубочка, знать, довелось ему спутниковой навигацией пользоваться!
– Я знаю, – поддерживая образ, буркнул я в ответ. – А карта у вас хорошая – бумага мягкая. – И я для нагнетания обстановки смял один из углов карты в кулаке. Дуб никак не прореагировал на моё откровенное хамство. А ведь ещё лет десять назад за подобное обращение с чужой картой можно было в лоб схлопотать, не отходя от кассы! И хорошо, если кулаком, а то и пулей могли попотчевать. Ну да, сейчас уже полегче стало – совсем уж «горячих» точек, почитай, и не осталось. «Грязных» хватает, а вот таких, где «рок-н-ролл имени Гейгера» [19] оглушает в нескольких километрах, уже по пальцам двух рук пересчитать можно.
– Вы, Илья Васильевич, не сердитесь! – «Да что он, с ума, что ли сошёл? Или меня решил свести этими титулованиями?» – Была хорошая карта с пометками… Была, да, как говорится, сплыла… – И он посмотрел на меня такими честными глазами, что отчего-то засвербел ушибленный в детстве копчик и очень захотелось выпрыгнуть из машины! Поскольку возникло у меня стойкое впечатление, что ловцом в этой истории не только я играю…
– Ну, ладно… Я и так помню, где там и что… Куда едем?
– Вам адрес сказать? – И Дуб широко улыбнулся, а громила на переднем сиденье заржал.
– Можно и адрес. – Лучезарностью моя улыбка нисколько не уступала таковой у оппонента. Вот только от моей ржущий бугай поперхнулся и замолк, наверное, оттого, что я, «лыбясь как дурачок», мысленно нарисовал у него на переносице мишень. А простые натуры, они, знаете ли, очень к эмпатии склонны.
– Начало Севастопольского проспекта, – фальшивый (я в этом уже был уверен!) Поддубный внимания на поведение своего «мяса» не обратил, не по чину ему на мелочь всякую отвлекаться. – Почти у Третьего кольца.
Я напряг память: «Так, там конкретно я не лазил, но Севастопольский знаю. Про него многие забывают, а он удобный – разрушен мало, застройка вдоль него не очень плотная была, да и мостов с путепроводами на нем практически нет… – Я развернул свою карту, не показывая, однако, нужный кусок собеседнику. – Ага. Вот на это они метят! – в начале (хотя это для предков начало было, а для нас сейчас – почти самый конец) нужного проспекта у меня стояла отметка крупного торгового центра. – Если только это не отмазка-прикрытие…»
– А, понятно… – с видом знатока протянул я. – Так тремя машинами и пойдём или ещё кто присоединится?
– Тремя… Там груз небольшой…
Я поморщился – если клиент начинает считать добычу, не отъехав и десяти километров от базы, – жди беды.
– Проедем по Волоколамке почти до Города, а там переправу искать надо будет… У вас как, на «тридцатке» [20] человек умелый стоит? – и я кивнул на торчащие из люка у нас за спинами ноги стрелка.
– Федя справится, профи… – успокоил меня Поддубный. – А с переправами что не так?
– Сносят их. Мост ещё тогда… тридцать лет назад разнесли. Старики говорят – по Красногорску промахнулись. Паромы периодически корёжит кто-то, а кто именно – непонятно. Но всё одно – дураки, так монополию на раскопки в Городе установить не получится… Так что уйдём южнее, нам, всё одно – в ту сторону.
Мой нынешний наниматель делал вид, что слушает внимательно, но никаких пометок на карте своей не делал и ничего не записывал.
– Нехорошо это! Ой, нехорошо! – громко сказал Дуб, отвернувшись к своему окну.
«Так за каким хреном я вам сдался-то?» – от плохих предчувствий у меня даже волосы на спине дыбом стали. А интуиции своей я привык доверять! Дорога впереди как раз выходила на дугу, которая должна была привести нас к берегу Волги, местность вокруг знакомая, родные места, что тут говорить, но ощущение опасности только усилилось. Я аккуратно подвинул ногой рюкзак к дверному проёму и как можно более непринуждённо положил правую кисть на ручку двери. Уж очень мне не понравилось, как напряглись плечи громилы на переднем сиденье. Но не успел – справа раздалось странное шипение, и в лицо мне ударила какая-то вонючая струя, отчего глаза мои наполнились слезами, а дыхание перехватило. Я дернул ручку и, пихнув ногой рюкзак, вывалился на дорогу.
– Ух, мля! – Асфальт хоть и потрескался, но был твёрдым.
В перекате я сграбастал рюкзак и вслепую метнулся к обочине. Врубившись плечом во что-то железное и твёрдое, снова упал. Натыкаясь на остовы машин, вот уже тридцать лет гниющие на подъезде к разрушенному мосту, я кое-как добрался до бровки.
Визг тормозов и матерные крики за спиной, нога запнулась о невидимое мне препятствие, и я снова кубарем покатился. На этот раз – под откос. Повезло – ни обо что серьёзно не приложился, хотя синяков на рёбрах добавилось – это точно!
Остановив вращение, я на пару секунд замер, прислушиваясь:
«Двое бегут за мной… Нет, уже трое… Ага, а это Дуб орёт: «Идиоты, быстрее, быстрее!» Ну, если быстрее – то ловите!»
Пока уши мои прислушивались, а спина воспринимала вибрацию почвы, руки тоже не скучали – и теперь правая, позволив левой вытащить заветное колечко, отправила в полёт тяжёлый металлический «подарок». Был, конечно, шанс, что, кувыркаясь, я неверно оценил высоту насыпи, но это вряд ли, да и визуально я её неплохо помню.
Звук удара металла о металл.
– Правее, он туда спустился!
– Бууум! – «фенечка» [21] внесла свежую струю в наш разговор.
– Твою! А! Мать… – хором ответили ей мои оппоненты.
Пока у ребят есть другие, более важные занятия, нежели ловля утомлённого жизнью и газом Следопыта, я, закинув за спину рюкзачок, пошкандыбал на «четырёх костях» в направлении реки.
– Бац! – после пары десятков «шагов» голова моя впечаталась во что-то твёрдое. Не обращая внимания на ноющую «пятую конечность», ощупываю препятствие.
«Бампер! Высокий и металлический…» – и я ввинчиваюсь под ржавый остов внедорожника.
«Уф, первый раз за много лет под «слезогонку» попал! Я уже и забыл, что баллончики с ней существуют. И ведь кто-то пользуется, не боясь, что протухла»… А может, у них свежая, где-нито «за бугром» сделанная? То-то козёл этот жирный, наниматель хренов, к окну повернулся, не иначе – маску к лицу прижимал… И бугай на переднем сиденье – тоже! А картой они мне глаза отводили, похоже, знали, чем Следопыта можно заинтересовать… Так, с нами ехало всего семеро, судя по крикам – как минимум одного зацепило, Дуб за мной по кустам лазать не будет… Остаётся пятеро. Интересно, решатся они за старым, опытным Следопытом по кустам впятером гоняться?»
На насыпи бывшей федеральной трассы М10 кто-то стонал, кто-то глухо матерился, но, судя по звукам, никто пока в погоню за мной не пустился. Я принялся на ощупь исследовать своё временное пристанище: «Угу, покрышки спущены, но есть – это значит, машина здесь относительно недавно стоит. Днище в засохшей грязи… Судя по форме корпуса дифференциала и размерам машины, надо мною – «УАЗ»-фургон, «буханка», как его до сих пор называют».
Приподнявшись, с помощью ремня и пары карабинов подвешиваю себя под машиной так, чтобы моё тело не касалось земли. Ноги я разместил на элементах подвески. Безусловно, если кто-нибудь заглянет под машину, все эти ухищрения будут как мёртвому припарки, но от взгляда, брошенного мельком, такие вещи помогают. И остаётся надеяться, что у противников моих решимости на проверку всех машин в округе не хватит – их в этом месте вдоль шоссе сотни три стоит, если не больше. Мне это хорошо известно, так как я лично знаком с местным «Рыжим». Так в наших краях всех имеющих отношение к выработке электричества называют. А вот почему, понятия не имею.
Так вот, наш «Рыжий», в миру более известный как Сергей Зайченко, к вопросу обеспечения соседей электричеством подошёл более чем творчески, сняв с бесхозных машин, брошенных у разрушенного моста через Волгу, ровным счётом триста семьдесят два генератора и разместив их на своих «мельницах». А их у него на настоящий день восемнадцать: двенадцать водяных и шесть ветряных. Вот такой вот энергетический магнат местного масштаба! А подробности я знаю, поскольку он меня нанимал, когда провода между «мельницами» тянул. Для охраны, ну и как знатока местности. А на идею у него монополии нет, так что автомобильные генераторы лет пятнадцать как товар ходовой и редкий – далеко не все готовы за ними в Город мотаться, почему я иногда и прихватываю парочку, когда силы и время есть, тем более что в отличие от тонкой электроники они гораздо более стойкие к внешним условиям. У Яна в усадьбе как минимум полтора десятка «моих» крутится, в ручье и на ветряках. Выходит, что меня тоже можно «Рыжим» называть!
Вот только мне сейчас совсем не о генераторах надо думать и не дела давно минувших дней вспоминать, а прикинуть, с чего это мои «наниматели» себя так хамски повели? Вроде никаких поводов к этому я пока не давал? Значит… Значит, они это заранее придумали! И? И получается, что охота идёт на меня!
На насыпи взревел могучий дизель «Тигра». «Неужто уезжают? Посмотрели, оценили, что хрен тут меня найдёшь, и отправились восвояси? Вряд ли… В такие игры с персонажами вроде меня обычно играют до конца. Значит, что? Значит, что одна машина – «Тигр» – сейчас за подмогой поедет, а вторая с экипажем меня сторожить будет, тем более что мотор «кукурузера» [22] я не слышу. Плохо, что глаза пока всё ещё слезятся и оружия у меня – кот наплакал. Два пистолета и ножи – совершенно не подходящая для настоящего боя комбинация. Ну да где наша не пропадала? – спросил я сам себя, и ответил традиционно: – Да везде пропадала!»
Минут десять я приходил в себя, пока наконец глаза не стали нормально видеть. «Хорошо, что рюкзак получилось уволочь, оружие по большому-то счёту – фигня, его я всегда достану, а вот электронику – это вряд ли! – размышлял я, покачиваясь на подвесе. – Сейчас водички попью и отправлюсь себе восвояси…» Вдалеке послышался гул мотора, точнее – моторов. Двух или трёх. «Что за чёрт?!» Торопливо отстегнув карабин и опустившись на землю, я выглянул из-под «уазика». Никого. Так, «стечкин» из кобуры, глушитель надеть, рюкзак – за спину. Теперь можно и посмотреть, кого это там кривая да нелёгкая принесла?
«Не обманул, барыга!» – подумал я, залезая в практически новый «Тигр» [16] – машину мало того что редкую, но ещё и невероятно полезную для нашего дела. В первую очередь – своей грузоподъёмностью и проходимостью, как-никак подвеска у неё от бронетранспортёра. Даже по вспаханному полю не едет, а летит! Во вторую – тем, что большинство из подобных машин, что я за свою жизнь видел, были бронированы, ну а в третью – тем, что комфортнее они «молотка». В американском «хамви» (он же – «хаммер», который многие по созвучию называют «молотком», хоть английское название ничего общего с этим ударным инструментом не имеет) идёт туннель трансмиссионный и при огромных внешних размерах внутри тесновато, а в нашем мастодонте, как говорится: «Хошь стой, а хошь – пляши!» Причём у Дуба – хитрая, явно на заказ изготовленная версия: бронированная армейско-полицейская модификация, а не выхолощенный гражданский вариант, но с четырьмя боковыми дверями и комфортабельными креслами во втором ряду. Прикрывала нас соответственно броня как минимум по третьему классу [17]. Естественно, если какой затейник решит по нам из «граника» жахнуть, то что третий, что пятый классы – это плоскопараллельно будет. Но будем надеяться, что таких богатеев нам на пути не встретится. Сколько добра мой наниматель за такую машину отгрузил, и представить страшно!
Колонна наша состояла из двух «тигров» и одного тойотовского джипа, неплохо подготовленного народными умельцами для приключений в «сельской местности». Головная машина взревела дизелем и вырвалась вперёд на пару сотен метров, что совершенно правильно – разведка должна быть обязательно, даже если ты путешествуешь на таких замечательных машинах!
– Ну, Игорь Васильевич, давай планы строить! – начало разговора было таким непривычным, что я с трудом сдержался, чтобы не вытаращиться изумленно на «клиента»! Точнее не начало, а то, что обратился он ко мне по имени-отчеству. Обычно так со Следопытами не разговаривают. И мне ещё одна головная боль – сиди теперь и думай, то ли он осведомлённостью своей хвастался, то ли это манера у него такая – в подражание чинушам прошлого. И отец, и друзья его рассказывали как-то, что в определённых кругах очень такая манера была популярна до Тьмы.
Тут я обратил внимание, что Дуб уже развернул на откидном столике карту.
И отличную, доложу я вам, карту. Точнее говоря – план-схему бывшей столицы нашей бывшей Родины, хотя если иметь в виду меня и моего работодателя, то слово «бывшей» стоит отбросить. По крайней мере, перед словом «Родина».
Вот только для нынешних условий был в карте один, но крайне существенный изъян – она была новая! То есть без пометок Следопытов или кого-нибудь ещё, кто в Городе после событий тридцатилетней давности побывал. И это насторожило меня ещё больше!
«Как так? Или его, Дуба, экспедиции туда ни разу не катались? Отметаем сразу – не может того быть! Я от надёжнейших людей знаю.
Вариант второй – тоже нерадостный. Карта у него есть, но он мне её «светить» по каким-то своим причинам не хочет. А это плохо, когда доверия к проводнику нет.
Ну и вариант третий, почти фантастический, но тоже, в силу определённых обстоятельств, вероятный – рядом со мной на кресле сидит совсем не Дуб, а кто-то достаточно информированный и очень сильный. Кто не боится использовать дурную славу Поддубного как прикрытие! И, если верен последний вариант, при этом достаточно хитрый, чтобы обмануть тех весьма непростых людей, кто нас с Дубом сводил…»
Однако мои терзания внешне никак не проявились, я с умным видом водил по карте пальцем, демонстрируя свою «искреннюю» заинтересованность.
– Хорошая карта, не так ли, Игорь Васильевич?
– Нет, плохая, – с недовольным видом буркнул я в ответ, ведь требовалось быть естественным в реакциях.
– Но почему? – довольно талантливо изобразил изумление лже-Дуб, но фальшь я всё же ощутил.
– Потому что вы бы ещё по Джи Пи Эсу предложили поехать! – ответил я старой шуткой Следопытов. Сколько лет наша профессия существует, но всё равно находятся «мальки», которые, начитавшись журналов из прошлого, начинают разглагольствовать у костра о том, насколько легче был бы наш труд, если бы у каждого Следопыта был этот самый ДжиПиЭс! Самый жёсткий ответ на это много лет назад дал пожилой Следопыт Степаныч, доставший из рюкзака настоящий «гарминовский» [18] приёмник и протянувший его «мальку» со словами: «На, возьми мой! Мне, старому, уже и не нужен…» Минут двадцать юнец жал на все кнопки, пытаясь включить прибор, а мы тихо давились смехом. Ещё бы не давиться – последний спутник уж лет пять, как с орбиты сошёл, а новых после Тьмы амеры сто пудов не запускали… Не до того им, иродам. А после того как все, повеселившись, занялись своими делами, Степаныч подсел к «мальку» и, забрав у того приёмник, расхреначил его о камень, приговаривая: «Сам ходи, сам рисуй, людей слушай, а на дядю заокеанского не надейся! Наши уже один раз понадеялись».
– Было бы, конечно, хорошо, но система уже много лет не работает. – А вот сожаление в голосе у него было, пожалуй что, не наигранным. Ещё одна зарубочка, знать, довелось ему спутниковой навигацией пользоваться!
– Я знаю, – поддерживая образ, буркнул я в ответ. – А карта у вас хорошая – бумага мягкая. – И я для нагнетания обстановки смял один из углов карты в кулаке. Дуб никак не прореагировал на моё откровенное хамство. А ведь ещё лет десять назад за подобное обращение с чужой картой можно было в лоб схлопотать, не отходя от кассы! И хорошо, если кулаком, а то и пулей могли попотчевать. Ну да, сейчас уже полегче стало – совсем уж «горячих» точек, почитай, и не осталось. «Грязных» хватает, а вот таких, где «рок-н-ролл имени Гейгера» [19] оглушает в нескольких километрах, уже по пальцам двух рук пересчитать можно.
– Вы, Илья Васильевич, не сердитесь! – «Да что он, с ума, что ли сошёл? Или меня решил свести этими титулованиями?» – Была хорошая карта с пометками… Была, да, как говорится, сплыла… – И он посмотрел на меня такими честными глазами, что отчего-то засвербел ушибленный в детстве копчик и очень захотелось выпрыгнуть из машины! Поскольку возникло у меня стойкое впечатление, что ловцом в этой истории не только я играю…
– Ну, ладно… Я и так помню, где там и что… Куда едем?
– Вам адрес сказать? – И Дуб широко улыбнулся, а громила на переднем сиденье заржал.
– Можно и адрес. – Лучезарностью моя улыбка нисколько не уступала таковой у оппонента. Вот только от моей ржущий бугай поперхнулся и замолк, наверное, оттого, что я, «лыбясь как дурачок», мысленно нарисовал у него на переносице мишень. А простые натуры, они, знаете ли, очень к эмпатии склонны.
– Начало Севастопольского проспекта, – фальшивый (я в этом уже был уверен!) Поддубный внимания на поведение своего «мяса» не обратил, не по чину ему на мелочь всякую отвлекаться. – Почти у Третьего кольца.
Я напряг память: «Так, там конкретно я не лазил, но Севастопольский знаю. Про него многие забывают, а он удобный – разрушен мало, застройка вдоль него не очень плотная была, да и мостов с путепроводами на нем практически нет… – Я развернул свою карту, не показывая, однако, нужный кусок собеседнику. – Ага. Вот на это они метят! – в начале (хотя это для предков начало было, а для нас сейчас – почти самый конец) нужного проспекта у меня стояла отметка крупного торгового центра. – Если только это не отмазка-прикрытие…»
– А, понятно… – с видом знатока протянул я. – Так тремя машинами и пойдём или ещё кто присоединится?
– Тремя… Там груз небольшой…
Я поморщился – если клиент начинает считать добычу, не отъехав и десяти километров от базы, – жди беды.
– Проедем по Волоколамке почти до Города, а там переправу искать надо будет… У вас как, на «тридцатке» [20] человек умелый стоит? – и я кивнул на торчащие из люка у нас за спинами ноги стрелка.
– Федя справится, профи… – успокоил меня Поддубный. – А с переправами что не так?
– Сносят их. Мост ещё тогда… тридцать лет назад разнесли. Старики говорят – по Красногорску промахнулись. Паромы периодически корёжит кто-то, а кто именно – непонятно. Но всё одно – дураки, так монополию на раскопки в Городе установить не получится… Так что уйдём южнее, нам, всё одно – в ту сторону.
Мой нынешний наниматель делал вид, что слушает внимательно, но никаких пометок на карте своей не делал и ничего не записывал.
– Нехорошо это! Ой, нехорошо! – громко сказал Дуб, отвернувшись к своему окну.
«Так за каким хреном я вам сдался-то?» – от плохих предчувствий у меня даже волосы на спине дыбом стали. А интуиции своей я привык доверять! Дорога впереди как раз выходила на дугу, которая должна была привести нас к берегу Волги, местность вокруг знакомая, родные места, что тут говорить, но ощущение опасности только усилилось. Я аккуратно подвинул ногой рюкзак к дверному проёму и как можно более непринуждённо положил правую кисть на ручку двери. Уж очень мне не понравилось, как напряглись плечи громилы на переднем сиденье. Но не успел – справа раздалось странное шипение, и в лицо мне ударила какая-то вонючая струя, отчего глаза мои наполнились слезами, а дыхание перехватило. Я дернул ручку и, пихнув ногой рюкзак, вывалился на дорогу.
– Ух, мля! – Асфальт хоть и потрескался, но был твёрдым.
В перекате я сграбастал рюкзак и вслепую метнулся к обочине. Врубившись плечом во что-то железное и твёрдое, снова упал. Натыкаясь на остовы машин, вот уже тридцать лет гниющие на подъезде к разрушенному мосту, я кое-как добрался до бровки.
Визг тормозов и матерные крики за спиной, нога запнулась о невидимое мне препятствие, и я снова кубарем покатился. На этот раз – под откос. Повезло – ни обо что серьёзно не приложился, хотя синяков на рёбрах добавилось – это точно!
Остановив вращение, я на пару секунд замер, прислушиваясь:
«Двое бегут за мной… Нет, уже трое… Ага, а это Дуб орёт: «Идиоты, быстрее, быстрее!» Ну, если быстрее – то ловите!»
Пока уши мои прислушивались, а спина воспринимала вибрацию почвы, руки тоже не скучали – и теперь правая, позволив левой вытащить заветное колечко, отправила в полёт тяжёлый металлический «подарок». Был, конечно, шанс, что, кувыркаясь, я неверно оценил высоту насыпи, но это вряд ли, да и визуально я её неплохо помню.
Звук удара металла о металл.
– Правее, он туда спустился!
– Бууум! – «фенечка» [21] внесла свежую струю в наш разговор.
– Твою! А! Мать… – хором ответили ей мои оппоненты.
Пока у ребят есть другие, более важные занятия, нежели ловля утомлённого жизнью и газом Следопыта, я, закинув за спину рюкзачок, пошкандыбал на «четырёх костях» в направлении реки.
– Бац! – после пары десятков «шагов» голова моя впечаталась во что-то твёрдое. Не обращая внимания на ноющую «пятую конечность», ощупываю препятствие.
«Бампер! Высокий и металлический…» – и я ввинчиваюсь под ржавый остов внедорожника.
«Уф, первый раз за много лет под «слезогонку» попал! Я уже и забыл, что баллончики с ней существуют. И ведь кто-то пользуется, не боясь, что протухла»… А может, у них свежая, где-нито «за бугром» сделанная? То-то козёл этот жирный, наниматель хренов, к окну повернулся, не иначе – маску к лицу прижимал… И бугай на переднем сиденье – тоже! А картой они мне глаза отводили, похоже, знали, чем Следопыта можно заинтересовать… Так, с нами ехало всего семеро, судя по крикам – как минимум одного зацепило, Дуб за мной по кустам лазать не будет… Остаётся пятеро. Интересно, решатся они за старым, опытным Следопытом по кустам впятером гоняться?»
На насыпи бывшей федеральной трассы М10 кто-то стонал, кто-то глухо матерился, но, судя по звукам, никто пока в погоню за мной не пустился. Я принялся на ощупь исследовать своё временное пристанище: «Угу, покрышки спущены, но есть – это значит, машина здесь относительно недавно стоит. Днище в засохшей грязи… Судя по форме корпуса дифференциала и размерам машины, надо мною – «УАЗ»-фургон, «буханка», как его до сих пор называют».
Приподнявшись, с помощью ремня и пары карабинов подвешиваю себя под машиной так, чтобы моё тело не касалось земли. Ноги я разместил на элементах подвески. Безусловно, если кто-нибудь заглянет под машину, все эти ухищрения будут как мёртвому припарки, но от взгляда, брошенного мельком, такие вещи помогают. И остаётся надеяться, что у противников моих решимости на проверку всех машин в округе не хватит – их в этом месте вдоль шоссе сотни три стоит, если не больше. Мне это хорошо известно, так как я лично знаком с местным «Рыжим». Так в наших краях всех имеющих отношение к выработке электричества называют. А вот почему, понятия не имею.
Так вот, наш «Рыжий», в миру более известный как Сергей Зайченко, к вопросу обеспечения соседей электричеством подошёл более чем творчески, сняв с бесхозных машин, брошенных у разрушенного моста через Волгу, ровным счётом триста семьдесят два генератора и разместив их на своих «мельницах». А их у него на настоящий день восемнадцать: двенадцать водяных и шесть ветряных. Вот такой вот энергетический магнат местного масштаба! А подробности я знаю, поскольку он меня нанимал, когда провода между «мельницами» тянул. Для охраны, ну и как знатока местности. А на идею у него монополии нет, так что автомобильные генераторы лет пятнадцать как товар ходовой и редкий – далеко не все готовы за ними в Город мотаться, почему я иногда и прихватываю парочку, когда силы и время есть, тем более что в отличие от тонкой электроники они гораздо более стойкие к внешним условиям. У Яна в усадьбе как минимум полтора десятка «моих» крутится, в ручье и на ветряках. Выходит, что меня тоже можно «Рыжим» называть!
Вот только мне сейчас совсем не о генераторах надо думать и не дела давно минувших дней вспоминать, а прикинуть, с чего это мои «наниматели» себя так хамски повели? Вроде никаких поводов к этому я пока не давал? Значит… Значит, они это заранее придумали! И? И получается, что охота идёт на меня!
На насыпи взревел могучий дизель «Тигра». «Неужто уезжают? Посмотрели, оценили, что хрен тут меня найдёшь, и отправились восвояси? Вряд ли… В такие игры с персонажами вроде меня обычно играют до конца. Значит, что? Значит, что одна машина – «Тигр» – сейчас за подмогой поедет, а вторая с экипажем меня сторожить будет, тем более что мотор «кукурузера» [22] я не слышу. Плохо, что глаза пока всё ещё слезятся и оружия у меня – кот наплакал. Два пистолета и ножи – совершенно не подходящая для настоящего боя комбинация. Ну да где наша не пропадала? – спросил я сам себя, и ответил традиционно: – Да везде пропадала!»
Минут десять я приходил в себя, пока наконец глаза не стали нормально видеть. «Хорошо, что рюкзак получилось уволочь, оружие по большому-то счёту – фигня, его я всегда достану, а вот электронику – это вряд ли! – размышлял я, покачиваясь на подвесе. – Сейчас водички попью и отправлюсь себе восвояси…» Вдалеке послышался гул мотора, точнее – моторов. Двух или трёх. «Что за чёрт?!» Торопливо отстегнув карабин и опустившись на землю, я выглянул из-под «уазика». Никого. Так, «стечкин» из кобуры, глушитель надеть, рюкзак – за спину. Теперь можно и посмотреть, кого это там кривая да нелёгкая принесла?