еще один холм и скатился в долину.
Вдруг я опомнился. Сработала привычная осмотрительность. Так нельзя.
Нельзя слепо и безрассудно нестись неизвестно куда. Так поступают только
глупые твари, обреченные на вымирание, но не тзены. Я заставил себя
остановиться, хотя пальцы мои невольно сжались в кулак, когда послышался
четвертый крик. Я должен знать, что происходит, - чтобы сообщить отряду и
выработать план действий.
Я снова поднялся на холм, с которого только что спустился. На вершине
громоздилось несколько огромных валунов, среди которых мы время от времени
устраивали наблюдательный пункт. Нужно взобраться туда.
Цепляясь когтями, я быстро вскарабкался на каменный выступ и прижался к
валуну, обозревая опушку далекого леса. Уловив какое-то движение, я
сфокусировал взгляд, стараясь не обращать внимания на чудовищную головную
боль - неизменную расплату за включение дистанционного зрения.
Передо мной возник Ахк. Он стоял, прижавшись спиной к дереву и
задыхаясь, дротик в одной руке, плексистальной кнут - в другой. В следующую
секунду Ахк метнулся за ствол, а на том месте, где он только что стоял,
появился попрыгунчик. Не рассчитав прыжок, он врезался в дерево и
остановился, потеряв ориентацию. Не успело насекомое опомниться, как Ахк уже
был тут как тут. Кнут дважды блеснул в лучах заходящего солнца, и
попрыгунчик попятился. Ахк отсек у него две ноги. Теперь разведчик уже бежал
вдоль опушки. Видимо понимая, что на открытом месте враги легко перехватят
его, он держался ближе к деревьям. Несколько все еще дергающихся трупов у
опушки подтверждали правильность его тактики. Видимо, это их крики я слышал
недавно.
Было непонятно, почему Ахк не уходит в лес, чтобы избавиться от
преследователей. Попрыгунчиков было мало - всего семь-восемь. Они явно
стремились окружить одинокого противника. Неожиданно Ахк бросился на землю:
еще один попрыгунчик, выскочив из-за деревьев, пролетел над его
распростертым телом. Вот оно что! Попрыгунчики уже не боятся заходить в лес!
Ахк встал на колено и выстрелил дротиком, пригвоздив нападавшего к
земле. Но тут же сам рухнул, придавленный другим прыгуном, который
воспользовался его заминкой.
Я напряг глаза, и их просто ожгло болью. В следующее мгновение
попрыгунчика словно подбросило, а Ахк снова был на ногах. Я не сразу понял,
что произошло. Видимо, Ахк нажал на спуск второго пружинного дротика,
отбросив выскочившим острием навалившегося противника.
Теперь он бежал, сильно прихрамывая. Я мог различить силуэты еще двоих
попрыгунчиков, поджидавших его в тени деревьев. Сколько же их еще?
И где Ссах?
Я поискал ее взглядом, но тут же снова возвратился к Ахку. Попрыгунчик
подстерег его, когда бегущий хотел повернуть в другую сторону. Враг схватил
Ахка своими мощными челюстями и вздернул в воздух. Ахк выронил дротик и
потянулся рукой к пояснице. Попрыгунчик рухнул на землю, корчась в
предсмертной муке. Пояс с кислотным аэрозолем!
Ахк бежал, но было видно, что каждое движение дается ему с неимоверным
трудом. На боку у него зияла чудовищная рана, затруднявшая бег.
Преследователи тоже заметили это и с удвоенной энергией бросились в погоню.
Ахк затравленно оглянулся и решился на отчаянный шаг. Кнут снова
взметнулся в воздух, однако на сей раз Воин метил не в попрыгунчика. Он
целился в нависавший прямо над его головой сук. Обвившись вокруг ветки, кнут
натянулся. Ахк принялся карабкаться вверх, изо всех сил работая руками.
Слишком поздно. Один из преследователей схватил жертву за ноги, пытаясь
стянуть на землю. Ахк хотел стряхнуть вцепившегося врага, потом отпустил
одну руку, нащупывая меч, но в это мгновение другой попрыгунчик, взобравшись
на спину товарища, сомкнул свои челюсти на шее Ахка. Тот дернулся, и
откушенная голова слетела с плеч. Несколько мгновений тело еще продолжало
цепляться за кнут, потом тяжело рухнуло прямо в середину собравшейся у
дерева стаи.
Я не видел, как попрыгунчики пожирали свою жертву. Я смотрел не на них.
Когда Ахк попытался взобраться на сук, я заметил кое-что любопытное.
Метрах в десяти, затаившись в гуще листвы, на дереве сидела Ссах. Но
что еще интереснее, в руке у нее был бластер с полным зарядом.
Нас было трое - Кор, Зур и я. Мы осторожно шли вперед в предрассветном
сумраке. Ссах с Махзом остались сторожить вход в пещеру.
Подобное распределение обязанностей было не случайным. Нам предстоял
бой, и это требовало согласованности действий и уверенности в товарищах по
оружию. Зур и Кор, каждый в отдельности, обратились ко мне с просьбой не
посылать их с Ссах, да и сам я понимал, что на нее рассчитывать нельзя. В
сущности только Махз продолжал общаться с ней, особенно когда дело не
касалось непосредственных обязанностей. К сожалению, это привело к тому, что
его тоже начали избегать.
После гибели Ахка авторитет Ссах в отряде, и без того не слишком
высокий, резко упал. Ее упорно не желали замечать. Это зашло так далеко, что
мне пришлось превысить свои полномочия и запретить дуэли до конца нашего
пребывания здесь. Приказ, как и следовало ожидать, вызвал сильное
недовольство у всех, в том числе у самой Ссах и у Махза, но я твердо стоял
на своем. В подобной ситуации дуэль, независимо от того, кто с кем дерется и
каков исход, неизбежно ослабит отряд, а мы не могли позволить себе потерять
еще одного бойца. Так что я был вынужден напомнить, что, хотя каждый Воин и
вправе оспаривать приказы начальства, данный приказ обсуждению не подлежит,
поскольку речь идет о Кодексе Действий в Боевой Зоне. Каждый волен передать
протест по начальству после завершения операции, ну а пока - пока все
обязаны беспрекословно подчиняться мне. А если кто осмелится оказать
неповиновение, я вправе прибегнуть к любому наказанию, какое сочту
необходимым, вплоть до смертной казни без трибунала. И для осуществления
приговора попросить помощи любого из членов отряда. Правда, за всю историю
касты Воинов еще не было случая, чтобы этот параграф выполнялся на практике,
тем не менее он все еще действовал - и я мог воспользоваться им.
Возможно, я несколько вольно интерпретировал кодекс и мои действия
могли послужить предметом бурных дебатов по вопросу, что превыше - буква
закона или его личная интерпретация. Тем не менее я чувствовал, что поступаю
правильно. Личная интерпретация приказа завела меня в этот тупик, и, клянусь
Черными Болотами, личная интерпретация закона из тупика и выведет.
Разговор с Ссах сразу после гибели Ахка был, пожалуй, самым неприятным
за всю мою жизнь. Я не вернулся в пещеру, а остался дожидаться ее у подножия
холма. Меня терзала боль первой утраты, к тому же голова просто
раскалывалась от долгого наблюдения за далекой драмой, так что к моменту ее
появления я уже закипал.
- Объясни! - потребовал я, изо всех сил стараясь не сорваться.
- Что объяснить, командир?
- Мы только что потеряли бойца, Ссах. Как командир я хочу знать, почему
это произошло, - чтобы впредь подобное не повторилось. В момент смерти Ахка
ты была рядом, и это логично, что я обращаюсь к тебе. А теперь я требую
объяснений
Она по-прежнему казалась озадаченной, однако не стала спорить.
- Мы с Ахком вышли на задание утром. У нас была цель - установить
степень активности попрыгунчиков. Мы обследовали несколько секторов, но к
концу дня не встретили никого - ни одиночек, ни стай. Мы уже возвращались в
пещеру, когда услышали позади шум. К нам быстро приближалась стая. Поскольку
вы категорично приказали избегать контакта с противником, мы попытались
укрыться на дереве. Я не знаю, что случилось - то ли Ахк поскользнулся,
когда прыгал, то ли просто не рассчитал расстояние, - но он промахнулся.
Первые попрыгунчики появились прежде, чем он успел спрятаться, и заметили
его. Чтобы. не выдать меня, Ахк решил увести преследователей подальше.
Однако это ему не удалось. Когда попрыгунчики ушли, я спустилась с дерева и
пошла к пещере. Однако тут появились вы и учинили мне этот странный допрос.
Я молчал, не находя слов. Ссах удивленно посмотрела на меня.
- Твой бластер в порядке?
- Да.
- Почему же ты не прикрыла Ахка?
- Это бы было нарушением приказа.
- Какого приказа?
Она опять вопросительно подняла голову.
- Вашего приказа, командир. Перед выходом на задание мы получили от вас
строгое указание избегать контактов с противником и вступать в бой
исключительно для самозащиты. Поскольку в данной ситуации лично мне
опасность не угрожала, то стрельба из бластера была бы неподчинением
приказу.
Прежде чем ответить, я хорошенько обдумал ее заявление.
- Ты хочешь сказать, не отдай я приказ, ты прикрыла бы Ахка?
Она задумалась.
- Нет. Все равно не прикрыла бы.
- Объясни.
- С первых же дней пребывания здесь выяснилось, что бластеры - это
решающий фактор в борьбе с попрыгунчиками. А потому неразумно тратить заряд
на спасение отдельного тзена. Я считаю, что обязана сохранить бластер до
критического момента, когда он потребуется всему отряду. А кроме того, я
сочла куда более важным сообщить результаты разведки отряду. Так что стычка
с противником поставила бы под угрозу задание.
- Но ты собиралась докладывать об отсутствии какой бы то ни было
активности. Это неверная информация, о чем свидетельствует нападение
попрыгунчиков.
- Напротив, командир. Как раз нападение и дало нам информацию. Так что
мое бездействие вполне оправданно. Оставшись в живых, я могу доложить об
активизации попрыгунчиков в данной зоне.
Мы ходили по кругу, однако я не отступал.
- Хочу кое-что уточнить. Ты утверждаешь, что не открыла огонь, чтобы не
разряжать бластер. Но ведь попрыгунчиков было не так уж много. Ты могла
уничтожить всю стаю при минимальном расходе заряда.
- Это так, командир. Но в начале боя они рассредоточились, так что
определить их численность было невозможно, пока они не собрались вместе,
чтобы сожрать Ахка. А к тому моменту Ахк был уже мертв, а меня попрыгунчики
не заметили, так что было просто глупо открывать огонь.
Я молча слушал. Ссах продолжала:
- Если позволите, я хочу кое-что сказать по поводу этого допроса,
командир. Должна сказать, ваша позиция меня удивляет. Вы постоянно
критиковали меня за безрассудство и излишнюю самостоятельность. Вы без конца
призывали меня больше думать об интересах отряда, а не потворствовать
собственным прихотям. Однако теперь, после того, как я точно исполнила ваш
же приказ в интересах отряда, вы ведете себя, словно допрашиваете
преступника, а не Воина. Я не могу понять - вы хотите получить информацию
или вы просто ищете, на кого свалить свою собственную вину?
Именно тут я и решил, что мы не можем позволить себе дуэли. Правда, я
так часто возвращался к мысли об этом, что даже стал сомневаться, доволен ли
сам своим же решением.
Сейчас, однако, следовало думать о другом - о предстоящей операции.
Хотя я понимал всю ее важность, перспектива отнюдь не приводила меня в
восторг. Мы собрали очень много полезной информации о попрыгунчиках. Мы
изучили их анатомию, знали, сколько они живут, как спариваются, чем
питаются. Однако мы по-прежнему не знали одного крайне важного для Империи
обстоятельства. Именно этим мы и собирались заняться сегодня: оценить боевые
способности попрыгунчиков.
До сих пор они применяли только один тактический прием - и на охоте, и
в бою. Они загоняли жертву и подавляли ее сопротивление своей силой,
скоростью или численностью. Сегодня мы хотели проверить, способны ли они
разработать и осуществить какой-то другой план.
Хотя солнце еще не взошло, я счел, что уже достаточно светло и можно
провести последний инструктаж. Я скомандовал привал, и Кор с Зуром подошли
ко мне. Сев на корточки, я расчистил на земле небольшую площадку и принялся
когтем рисовать схему.
- Еще раз излагаю план действий. Нельзя упустить из виду ни одной
мелочи. Риск и так достаточно велик, и мы должны действовать согласованно.
Все внимательно смотрели на чертеж.
- Впереди река. Ключевая позиция - это, разумеется, отмели. - Я
постучал когтем по обозначенной отмели. - Мы с Зуром будем ждать там, а Кор
поднимется вверх по реке, примерно на километр. Там ей будет нужно привлечь
внимание стаи попрыгунчиков. Как только они заметят ее, Кор, ускользнув от
преследования, зайдет в реку И спустится вниз по течению. - Я снова ткнул
когтем в схему. - Как известно, между берегом и отмелями слишком глубоко,
чтобы попрыгунчики могли пройти по дну, и чересчур широко, чтобы
перепрыгнуть с берега. Вопрос заключается в том, будут ли попрыгунчики
просто преследовать Кор по берегу или разделятся на две группы, выслав
передовой отряд к отмели. Если они...
- Командир! - прервал меня телепатический сигнал Кор. Я вопросительно
взглянул на нее.
- Продолжайте смотреть на схему, как будто ничего не случилось, -
продолжала она, - и постарайтесь незаметно оглядеться.
Я поднял глаза и понял, что она имеет в виду. Вокруг наблюдалась
странная предрассветная активность. Со всех сторон из полумрака осторожно
подкрадывались попрыгунчики. Характер их маневров не оставлял сомнений: они
не просто выследили нас - они устроили на нас засаду.
Перемена ситуации была стремительной, как бросок змеи. Мгновенно из
охотников мы превратились в дичь.
Потом я буду вспоминать о действиях своих бойцов с восхищением и
признательностью. Они не запаниковали, не дрогнули - ни физически, ни
морально. Ничто, ни малейшее движение хвоста, не выдало их напряжения, когда
они ждали моего решения. Они не стали корить меня и не приставали с
вопросами; они подарили мне несколько драгоценных минут тишины, чтобы я смог
собраться с мыслями. Позже я вспомню об этом, но в ту минуту я думал о
другом - о том, что нам делать.
Поначалу казалось, что нас окружает добрая сотня врагов, хотя при
ближайшем рассмотрении их набралось чуть меньше пяти десятков. Тем не менее
и этого было вполне достаточно, чтобы прийти в отчаяние - хотя и не
отчаяться.
Можно сказать, нам почти повезло, что попрыгунчики решили устроить
засаду именно в тот день. Как я уже говорил, мы знали, что нам придется
драться. А потому были готовы к схватке физически и, что еще важнее,
морально. Поэтому следовало внести лишь одну существенную коррективу в
намеченный план - приспособиться к ландшафту. Нас всегда учили, что тот
день, когда тзены не смогут приспособиться к вражеской территории, станет
последним днем Империи. Похоже, нам предоставлялась блистательная
возможность проверить это на практике. Я внимательно оглядел окрестности.
Мы сидели у подножия холма, крайнего в невысокой горной гряде. Землю
покрывала густая трава, кое-где виднелись островки густого кустарника. В
сотне метров от нас кустарник кончался, и начиналось открытое всем ветрам
поле. Чуть дальше, метрах в двухстах, чернела полоска росших у реки деревьев
. Отмели, где мы намеревались провести операцию, были чуть выше по течению.
Направо простиралась все та же травянистая равнина, испещренная пятнами
кустов, и только в одном-единственном месте ее однообразие было нарушено.
Пологий холм, с которого мы недавно спустились, резко переходил в скалу,
раза в три выше всех окрестных холмов. Оползни содрали с холма мягкие
почвенные покровы, обнажив крутые уступы породы, песок и мелкие камни.
Деревья на берегу могли быть идеальным укрытием, так что там-то скорее
всего враг и сосредоточил ударную силу, - может быть, добрую половину стаи.
Другая часть нападавших тоже была поделена приблизительно надвое: половина
выстроилась в цепочку справа от нас, половина безмолвно подкрадывалась
сзади, спускаясь с холма.
Если у нас и были какие-либо сомнения относительно их военных
способностей, то они рассеялись в ту минуту, когда мы увидели их боевые
порядки. Мы читали их мысли, как на бумаге. Они намеревались отрезать нас от
реки. Даже если мы отобьем первую атаку, попрыгунчики будут теснить нас
вправо, к полю. А уж там-то, на открытой местности, они очень быстро
разделаются с нами. Мне даже стало немного смешно: мы хотели выяснить,
хватит ли у попрыгунчиков ума, чтобы преследовать ускользающую жертву, а
попали в ловушку.
Наконец я решился.
- Следуйте за мной, - телепатировал я. - Идите, как будто вы ничего не
заметили, и скрытно приготовьте оружие к бою.
Я встал и не торопясь зашагал вперед, параллельно линии деревьев. Зур и
Кор шли следом с таким легкомысленным видом, что я испугался, как бы их
деланная беззаботность не выдала нас с головой. Хотя тзены предпочитают
атаковать внезапно, они не мастера притворяться. А потому я опасался, что
наши жалкие актерские потуги не обманут противника.
Однако страхи мои оказались напрасными. Попрыгунчики не бросились на
нас и вообще ничем не показали, что разгадали нашу уловку. Они явно не
поняли, что вспугнули жертву. Возможно, они умели притворяться еще хуже, чем
мы.
Задуманный мной маневр не дал желаемого результата. Я надеялся, что
попрыгунчики снимут часть своих сил у реки, чтобы взять нас в кольцо и
отрезать путь к отступлению. Это могло значительно ослабить фланг у реки и
позволило бы нам прорваться к воде. К сожалению, стая у реки не двинулась с
места.
Мои товарищи были готовы к бою - впрочем, как и всегда. Зур вынул из
ножен палаш и теперь шагал, бездумно сшибая на ходу головки цветов. Кор
перекатывала по клинку один из своих стальных шаров, стараясь делать это как
можно беспечнее.
Это было бы верхом глупости - прорываться к реке, пока там дожидается
стая. Они просто-напросто встретят нас и навяжут бои на поле, где наш тыл
ничем не прикрыт, и будут удерживать до тех пор, пока фланги не сомкнутся.
Нам не устоять в такой неравной схватке.
Я неторопливо снял с плеча свернутый кольцами плекси- кнут. Правда,
теперь это был уже не кнут, поскольку я переконфигурировал его. Я прикрепил
к концу один из стальных шаров Кор, и в сочетании с гибкой мощью хлыста эта
комбинация была способна сокрушить камень. Нет, то был уже не просто кнут, а
верная смерть для насекомых.
- Хитрость не удалась, - телепатировал я. - По моей команде начинайте
прорываться к скале. Приготовиться... три... два...
Мы дружно повернулись и затрусили по направлению к скале. На бегу мы
слегка растянулись в стороны, образовав промежутки метра в два с половиной,
чтобы не мешать друг другу. Бегущий трусцой отряд не поражает воображение -
ни устрашающим видом, ни скоростью, однако не остановится ни перед какой
преградой. Мало кто устоял перед натиском неторопливо бегущего вооруженного
тзена, мало кто уцелел.
В течение нескольких бесценных минут в стане врага не было никакого
движения. Попрыгунчики не могли поверить в то, что мы не только обнаружили
их, но и пошли в лобовую атаку. Затем сзади послышалось стрекотание - и наши
враги начали действовать.
Сейчас между нами и скалой их было не более дюжины. В обычной ситуации
мы справились бы с ними без особого труда, но сзади уже стремительно
приближалась стая. Надо скорее расчистить путь, если нам дорога жизнь.
Я вытащил бластер. Мне не хватило бы оставшегося заряда, чтобы помочь
Ахку, однако в ближнем бою бластер мог еще послужить. Из-за куста на Зура
бросился попрыгунчик, и Зур размозжил ему голову. Попрыгунчик издал
предсмертный пронзительный вопль - и бой начался.
Сразу трое противников загородили мне путь. Я убил одного, снял кнутом
вожака и сжег третьего прямо в прыжке. Дротик просвистел мимо и улетел
куда-то за дальний куст. Пробегая, я увидел корчащегося в агонии
попрыгунчика: он подкарауливал меня в засаде.
Еще один возник прямо передо мной, словно выскочил из-под земли. Я сжег
его и перепрыгнул через мертвое тело. Но угодил в яму, которую не заметил,
прямо в лапы еще троим прыгунам. Я сжег одного, рукоятью кнута ударил по
голове и отбросил прочь второго, однако третий ухитрился-таки вцепиться в
меня и повис на руке с бластером. Я попытался стряхнуть его на бегу, но он
вцепился мертвой хваткой, стараясь остановить меня. Надо сказать, это ему
почти удалось, когда появилась Кор. Подскочив к попрыгунчику сзади, она с
хрустом опустила кулак с тяжелым стальным шаром ему на голову и быстро
клинком разжала челюсти. Меня скрутило от боли, но я сумел завести руку с
бластером за спину, чтобы сжечь еще одного врага, переползавшего через край
ямы.
Теперь путь был свободен, и наш отряд устремился вперед. Скала уже
совсем близко, осталось каких-то несколько метров, но тут мы увидели еще
двоих поджидающих нас попрыгунчиков. Между тем стая уже наседала на пятки.
- Кор! Очисти скалу, Зур, ко мне... поворачиваемся назад!
Мы дружно повернулись, встретив подступившую стаю. Отражая сыпавшиеся
удары, - мы медленно пятились к скале, не сомневаясь, что Кор успела
очистить тыл.
- Все чисто, командир!
Мы прыжком преодолели оставшееся расстояние и повернулись. Слева был
Зур, справа Кор, за спиной - скала, и я, пригнув голову, издал угрожающее
шипение.
Попрыгунчики остановились, затем дружно бросились вперед, накрыв нас,
словно волной. Теперь нам не нужно было думать, что там, позади, и очень
скоро вокруг нас образовалась гора трупов.
Я перекинул кнут через плечо и бластером сжег попрыгунчика, спустил
предохранитель с дротика и пригвоздил к земле еще одного, потом снова
сдернул с плеча кнут и достал в прыжке третьего. Краем глаза я успел
заметить, как Зур свалил отравленной стрелкой четвертого, а Кор стальным
шаром - пятого.
- Прошу поддержки, - послышался слева ровный голос Зура.
Я повернул голову и увидел, как попрыгунчик вырывает у Зура его палаш,
а Зур старается не подпустить ближе еще двоих, осыпая их стрелками.
- Прикрыл! - ответил я и сжег попрыгунчика, вцепившегося в палаш.
Неожиданно я почувствовал острую боль. Попрыгунчик, которого я полагал
мертвым, незаметно подполз и вцепился мне в ногу. Я хотел прикончить его, но
мне пришлось отвлечься, чтобы сжечь в прыжке другого. Прежде чем я успел
среагировать, попрыгунчик, цеплявшийся за ногу, перекатился, увлекая меня за
собой. Я упал.
- Прошу поддержки! - позвал я.
- Прикрыла! - Кор уже рубила клинком, превращая попрыгунчика в месиво.
Вдруг она выпрямилась и ударила наотмашь, разрубив метнувшегося к ней врага,
а я успел выстрелить у нее между ногами и сжечь еще одного, который решил
занять освободившееся место.
Я с усилием поднялся на ноги. Бой продолжался. Заряд в бластере
кончился, и мне едва хватило времени достать и взвести дротик, отшвырнув
попрыгунчика в сторону. Выстрел - и я опять наготове, кнут-насекомоубийца в
одной руке, клинок в другой.
Противник отступил, и мы перевели дух. Я очень устал, к тому же
пребывал в некоторой растерянности: или мной совершенно утрачен вкус к
сражениям, или попрыгунчиков оказалось намного больше, чем мне показалось
вначале. Я огляделся.
Новая небольшая стая приближалась к нам от деревьев, а вдалеке, на
поле, показалась еще одна. Они явно направлялись сюда. Было ясно, что
попрыгунчики либо общаются телепатически, либо их привлекли звуки битвы.
- Проверить боеприпасы, - просигналил я.
- Восемь... нет, семь кислотных стрелок, - поправился Зур, выстрелив в
очередного противника.
Я заметил рваную кровоточащую рану у него на предплечье и неожиданно
осознал, что все мы жестоко пострадали в бою. Моя нога пульсировала от боли,
но я, не обращая на это внимания, снял предохранитель с дротика, готовясь
встретить наступающих тварей.
Но прежде чем я успел выстрелить, луч бластера вырвался из-за наших
спин и нападавший рухнул замертво, а вслед за ним еще несколько других.
Враги, обступившие нас, дрогнули и отхлынули под смертоносными лучами,
вспыхивавшими снова и снова. Я даже не обернулся. Я и так знал, что это
Ссах.
Появление имперского флота не было для нас неожиданностью. Мы все чаще
видели в небе флаеры-разведчики и понимали, что вторжение начнется скоро.
Так что мы тоже не теряли времени даром.
Флаеры достаточно легки, и их вполне можно перенести вдвоем, но только
на ровном месте. К сожалению, они не были приспособлены для самостоятельного
взлета, и эти в остальном неплохие машины сбрасывали с транспорта или
выстреливали из катапульты. В нашем случае приходилось поднимать их к самому
потолку пещеры, как можно выше. Мы изрядно потрудились, пока достигли
желаемого результата и взгромоздили все пять машин на край весьма
ненадежного каменного уступа. За это время я не раз успел усомниться в
правильности собственного решения использовать флаеры.
Мы были уверены, что в предстоящей кампании боевые действия будут
вестись в основном на суше и главная цель - это прочесывание равнин для
уничтожения попрыгунчиков. В таком случае куда легче, оставив флаеры в
пещере, присоединиться к наземным войскам. Однако мы могли оказать немалую
помощь огневой поддержкой с воздуха. Осы давно вымерли, так что глупо не
воспользоваться абсолютным господством в воздухе, которое нам так дорого
обошлось. И потом, мы ведь могли ошибиться в своих предположениях. Я не
испытывал никакого желания еще раз остаться на этой планете - только из-за
собственного разгильдяйства.
Еще немало времени ушло, пока мы освободили всех теплокровных тварей из
Вдруг я опомнился. Сработала привычная осмотрительность. Так нельзя.
Нельзя слепо и безрассудно нестись неизвестно куда. Так поступают только
глупые твари, обреченные на вымирание, но не тзены. Я заставил себя
остановиться, хотя пальцы мои невольно сжались в кулак, когда послышался
четвертый крик. Я должен знать, что происходит, - чтобы сообщить отряду и
выработать план действий.
Я снова поднялся на холм, с которого только что спустился. На вершине
громоздилось несколько огромных валунов, среди которых мы время от времени
устраивали наблюдательный пункт. Нужно взобраться туда.
Цепляясь когтями, я быстро вскарабкался на каменный выступ и прижался к
валуну, обозревая опушку далекого леса. Уловив какое-то движение, я
сфокусировал взгляд, стараясь не обращать внимания на чудовищную головную
боль - неизменную расплату за включение дистанционного зрения.
Передо мной возник Ахк. Он стоял, прижавшись спиной к дереву и
задыхаясь, дротик в одной руке, плексистальной кнут - в другой. В следующую
секунду Ахк метнулся за ствол, а на том месте, где он только что стоял,
появился попрыгунчик. Не рассчитав прыжок, он врезался в дерево и
остановился, потеряв ориентацию. Не успело насекомое опомниться, как Ахк уже
был тут как тут. Кнут дважды блеснул в лучах заходящего солнца, и
попрыгунчик попятился. Ахк отсек у него две ноги. Теперь разведчик уже бежал
вдоль опушки. Видимо понимая, что на открытом месте враги легко перехватят
его, он держался ближе к деревьям. Несколько все еще дергающихся трупов у
опушки подтверждали правильность его тактики. Видимо, это их крики я слышал
недавно.
Было непонятно, почему Ахк не уходит в лес, чтобы избавиться от
преследователей. Попрыгунчиков было мало - всего семь-восемь. Они явно
стремились окружить одинокого противника. Неожиданно Ахк бросился на землю:
еще один попрыгунчик, выскочив из-за деревьев, пролетел над его
распростертым телом. Вот оно что! Попрыгунчики уже не боятся заходить в лес!
Ахк встал на колено и выстрелил дротиком, пригвоздив нападавшего к
земле. Но тут же сам рухнул, придавленный другим прыгуном, который
воспользовался его заминкой.
Я напряг глаза, и их просто ожгло болью. В следующее мгновение
попрыгунчика словно подбросило, а Ахк снова был на ногах. Я не сразу понял,
что произошло. Видимо, Ахк нажал на спуск второго пружинного дротика,
отбросив выскочившим острием навалившегося противника.
Теперь он бежал, сильно прихрамывая. Я мог различить силуэты еще двоих
попрыгунчиков, поджидавших его в тени деревьев. Сколько же их еще?
И где Ссах?
Я поискал ее взглядом, но тут же снова возвратился к Ахку. Попрыгунчик
подстерег его, когда бегущий хотел повернуть в другую сторону. Враг схватил
Ахка своими мощными челюстями и вздернул в воздух. Ахк выронил дротик и
потянулся рукой к пояснице. Попрыгунчик рухнул на землю, корчась в
предсмертной муке. Пояс с кислотным аэрозолем!
Ахк бежал, но было видно, что каждое движение дается ему с неимоверным
трудом. На боку у него зияла чудовищная рана, затруднявшая бег.
Преследователи тоже заметили это и с удвоенной энергией бросились в погоню.
Ахк затравленно оглянулся и решился на отчаянный шаг. Кнут снова
взметнулся в воздух, однако на сей раз Воин метил не в попрыгунчика. Он
целился в нависавший прямо над его головой сук. Обвившись вокруг ветки, кнут
натянулся. Ахк принялся карабкаться вверх, изо всех сил работая руками.
Слишком поздно. Один из преследователей схватил жертву за ноги, пытаясь
стянуть на землю. Ахк хотел стряхнуть вцепившегося врага, потом отпустил
одну руку, нащупывая меч, но в это мгновение другой попрыгунчик, взобравшись
на спину товарища, сомкнул свои челюсти на шее Ахка. Тот дернулся, и
откушенная голова слетела с плеч. Несколько мгновений тело еще продолжало
цепляться за кнут, потом тяжело рухнуло прямо в середину собравшейся у
дерева стаи.
Я не видел, как попрыгунчики пожирали свою жертву. Я смотрел не на них.
Когда Ахк попытался взобраться на сук, я заметил кое-что любопытное.
Метрах в десяти, затаившись в гуще листвы, на дереве сидела Ссах. Но
что еще интереснее, в руке у нее был бластер с полным зарядом.
Нас было трое - Кор, Зур и я. Мы осторожно шли вперед в предрассветном
сумраке. Ссах с Махзом остались сторожить вход в пещеру.
Подобное распределение обязанностей было не случайным. Нам предстоял
бой, и это требовало согласованности действий и уверенности в товарищах по
оружию. Зур и Кор, каждый в отдельности, обратились ко мне с просьбой не
посылать их с Ссах, да и сам я понимал, что на нее рассчитывать нельзя. В
сущности только Махз продолжал общаться с ней, особенно когда дело не
касалось непосредственных обязанностей. К сожалению, это привело к тому, что
его тоже начали избегать.
После гибели Ахка авторитет Ссах в отряде, и без того не слишком
высокий, резко упал. Ее упорно не желали замечать. Это зашло так далеко, что
мне пришлось превысить свои полномочия и запретить дуэли до конца нашего
пребывания здесь. Приказ, как и следовало ожидать, вызвал сильное
недовольство у всех, в том числе у самой Ссах и у Махза, но я твердо стоял
на своем. В подобной ситуации дуэль, независимо от того, кто с кем дерется и
каков исход, неизбежно ослабит отряд, а мы не могли позволить себе потерять
еще одного бойца. Так что я был вынужден напомнить, что, хотя каждый Воин и
вправе оспаривать приказы начальства, данный приказ обсуждению не подлежит,
поскольку речь идет о Кодексе Действий в Боевой Зоне. Каждый волен передать
протест по начальству после завершения операции, ну а пока - пока все
обязаны беспрекословно подчиняться мне. А если кто осмелится оказать
неповиновение, я вправе прибегнуть к любому наказанию, какое сочту
необходимым, вплоть до смертной казни без трибунала. И для осуществления
приговора попросить помощи любого из членов отряда. Правда, за всю историю
касты Воинов еще не было случая, чтобы этот параграф выполнялся на практике,
тем не менее он все еще действовал - и я мог воспользоваться им.
Возможно, я несколько вольно интерпретировал кодекс и мои действия
могли послужить предметом бурных дебатов по вопросу, что превыше - буква
закона или его личная интерпретация. Тем не менее я чувствовал, что поступаю
правильно. Личная интерпретация приказа завела меня в этот тупик, и, клянусь
Черными Болотами, личная интерпретация закона из тупика и выведет.
Разговор с Ссах сразу после гибели Ахка был, пожалуй, самым неприятным
за всю мою жизнь. Я не вернулся в пещеру, а остался дожидаться ее у подножия
холма. Меня терзала боль первой утраты, к тому же голова просто
раскалывалась от долгого наблюдения за далекой драмой, так что к моменту ее
появления я уже закипал.
- Объясни! - потребовал я, изо всех сил стараясь не сорваться.
- Что объяснить, командир?
- Мы только что потеряли бойца, Ссах. Как командир я хочу знать, почему
это произошло, - чтобы впредь подобное не повторилось. В момент смерти Ахка
ты была рядом, и это логично, что я обращаюсь к тебе. А теперь я требую
объяснений
Она по-прежнему казалась озадаченной, однако не стала спорить.
- Мы с Ахком вышли на задание утром. У нас была цель - установить
степень активности попрыгунчиков. Мы обследовали несколько секторов, но к
концу дня не встретили никого - ни одиночек, ни стай. Мы уже возвращались в
пещеру, когда услышали позади шум. К нам быстро приближалась стая. Поскольку
вы категорично приказали избегать контакта с противником, мы попытались
укрыться на дереве. Я не знаю, что случилось - то ли Ахк поскользнулся,
когда прыгал, то ли просто не рассчитал расстояние, - но он промахнулся.
Первые попрыгунчики появились прежде, чем он успел спрятаться, и заметили
его. Чтобы. не выдать меня, Ахк решил увести преследователей подальше.
Однако это ему не удалось. Когда попрыгунчики ушли, я спустилась с дерева и
пошла к пещере. Однако тут появились вы и учинили мне этот странный допрос.
Я молчал, не находя слов. Ссах удивленно посмотрела на меня.
- Твой бластер в порядке?
- Да.
- Почему же ты не прикрыла Ахка?
- Это бы было нарушением приказа.
- Какого приказа?
Она опять вопросительно подняла голову.
- Вашего приказа, командир. Перед выходом на задание мы получили от вас
строгое указание избегать контактов с противником и вступать в бой
исключительно для самозащиты. Поскольку в данной ситуации лично мне
опасность не угрожала, то стрельба из бластера была бы неподчинением
приказу.
Прежде чем ответить, я хорошенько обдумал ее заявление.
- Ты хочешь сказать, не отдай я приказ, ты прикрыла бы Ахка?
Она задумалась.
- Нет. Все равно не прикрыла бы.
- Объясни.
- С первых же дней пребывания здесь выяснилось, что бластеры - это
решающий фактор в борьбе с попрыгунчиками. А потому неразумно тратить заряд
на спасение отдельного тзена. Я считаю, что обязана сохранить бластер до
критического момента, когда он потребуется всему отряду. А кроме того, я
сочла куда более важным сообщить результаты разведки отряду. Так что стычка
с противником поставила бы под угрозу задание.
- Но ты собиралась докладывать об отсутствии какой бы то ни было
активности. Это неверная информация, о чем свидетельствует нападение
попрыгунчиков.
- Напротив, командир. Как раз нападение и дало нам информацию. Так что
мое бездействие вполне оправданно. Оставшись в живых, я могу доложить об
активизации попрыгунчиков в данной зоне.
Мы ходили по кругу, однако я не отступал.
- Хочу кое-что уточнить. Ты утверждаешь, что не открыла огонь, чтобы не
разряжать бластер. Но ведь попрыгунчиков было не так уж много. Ты могла
уничтожить всю стаю при минимальном расходе заряда.
- Это так, командир. Но в начале боя они рассредоточились, так что
определить их численность было невозможно, пока они не собрались вместе,
чтобы сожрать Ахка. А к тому моменту Ахк был уже мертв, а меня попрыгунчики
не заметили, так что было просто глупо открывать огонь.
Я молча слушал. Ссах продолжала:
- Если позволите, я хочу кое-что сказать по поводу этого допроса,
командир. Должна сказать, ваша позиция меня удивляет. Вы постоянно
критиковали меня за безрассудство и излишнюю самостоятельность. Вы без конца
призывали меня больше думать об интересах отряда, а не потворствовать
собственным прихотям. Однако теперь, после того, как я точно исполнила ваш
же приказ в интересах отряда, вы ведете себя, словно допрашиваете
преступника, а не Воина. Я не могу понять - вы хотите получить информацию
или вы просто ищете, на кого свалить свою собственную вину?
Именно тут я и решил, что мы не можем позволить себе дуэли. Правда, я
так часто возвращался к мысли об этом, что даже стал сомневаться, доволен ли
сам своим же решением.
Сейчас, однако, следовало думать о другом - о предстоящей операции.
Хотя я понимал всю ее важность, перспектива отнюдь не приводила меня в
восторг. Мы собрали очень много полезной информации о попрыгунчиках. Мы
изучили их анатомию, знали, сколько они живут, как спариваются, чем
питаются. Однако мы по-прежнему не знали одного крайне важного для Империи
обстоятельства. Именно этим мы и собирались заняться сегодня: оценить боевые
способности попрыгунчиков.
До сих пор они применяли только один тактический прием - и на охоте, и
в бою. Они загоняли жертву и подавляли ее сопротивление своей силой,
скоростью или численностью. Сегодня мы хотели проверить, способны ли они
разработать и осуществить какой-то другой план.
Хотя солнце еще не взошло, я счел, что уже достаточно светло и можно
провести последний инструктаж. Я скомандовал привал, и Кор с Зуром подошли
ко мне. Сев на корточки, я расчистил на земле небольшую площадку и принялся
когтем рисовать схему.
- Еще раз излагаю план действий. Нельзя упустить из виду ни одной
мелочи. Риск и так достаточно велик, и мы должны действовать согласованно.
Все внимательно смотрели на чертеж.
- Впереди река. Ключевая позиция - это, разумеется, отмели. - Я
постучал когтем по обозначенной отмели. - Мы с Зуром будем ждать там, а Кор
поднимется вверх по реке, примерно на километр. Там ей будет нужно привлечь
внимание стаи попрыгунчиков. Как только они заметят ее, Кор, ускользнув от
преследования, зайдет в реку И спустится вниз по течению. - Я снова ткнул
когтем в схему. - Как известно, между берегом и отмелями слишком глубоко,
чтобы попрыгунчики могли пройти по дну, и чересчур широко, чтобы
перепрыгнуть с берега. Вопрос заключается в том, будут ли попрыгунчики
просто преследовать Кор по берегу или разделятся на две группы, выслав
передовой отряд к отмели. Если они...
- Командир! - прервал меня телепатический сигнал Кор. Я вопросительно
взглянул на нее.
- Продолжайте смотреть на схему, как будто ничего не случилось, -
продолжала она, - и постарайтесь незаметно оглядеться.
Я поднял глаза и понял, что она имеет в виду. Вокруг наблюдалась
странная предрассветная активность. Со всех сторон из полумрака осторожно
подкрадывались попрыгунчики. Характер их маневров не оставлял сомнений: они
не просто выследили нас - они устроили на нас засаду.
Перемена ситуации была стремительной, как бросок змеи. Мгновенно из
охотников мы превратились в дичь.
Потом я буду вспоминать о действиях своих бойцов с восхищением и
признательностью. Они не запаниковали, не дрогнули - ни физически, ни
морально. Ничто, ни малейшее движение хвоста, не выдало их напряжения, когда
они ждали моего решения. Они не стали корить меня и не приставали с
вопросами; они подарили мне несколько драгоценных минут тишины, чтобы я смог
собраться с мыслями. Позже я вспомню об этом, но в ту минуту я думал о
другом - о том, что нам делать.
Поначалу казалось, что нас окружает добрая сотня врагов, хотя при
ближайшем рассмотрении их набралось чуть меньше пяти десятков. Тем не менее
и этого было вполне достаточно, чтобы прийти в отчаяние - хотя и не
отчаяться.
Можно сказать, нам почти повезло, что попрыгунчики решили устроить
засаду именно в тот день. Как я уже говорил, мы знали, что нам придется
драться. А потому были готовы к схватке физически и, что еще важнее,
морально. Поэтому следовало внести лишь одну существенную коррективу в
намеченный план - приспособиться к ландшафту. Нас всегда учили, что тот
день, когда тзены не смогут приспособиться к вражеской территории, станет
последним днем Империи. Похоже, нам предоставлялась блистательная
возможность проверить это на практике. Я внимательно оглядел окрестности.
Мы сидели у подножия холма, крайнего в невысокой горной гряде. Землю
покрывала густая трава, кое-где виднелись островки густого кустарника. В
сотне метров от нас кустарник кончался, и начиналось открытое всем ветрам
поле. Чуть дальше, метрах в двухстах, чернела полоска росших у реки деревьев
. Отмели, где мы намеревались провести операцию, были чуть выше по течению.
Направо простиралась все та же травянистая равнина, испещренная пятнами
кустов, и только в одном-единственном месте ее однообразие было нарушено.
Пологий холм, с которого мы недавно спустились, резко переходил в скалу,
раза в три выше всех окрестных холмов. Оползни содрали с холма мягкие
почвенные покровы, обнажив крутые уступы породы, песок и мелкие камни.
Деревья на берегу могли быть идеальным укрытием, так что там-то скорее
всего враг и сосредоточил ударную силу, - может быть, добрую половину стаи.
Другая часть нападавших тоже была поделена приблизительно надвое: половина
выстроилась в цепочку справа от нас, половина безмолвно подкрадывалась
сзади, спускаясь с холма.
Если у нас и были какие-либо сомнения относительно их военных
способностей, то они рассеялись в ту минуту, когда мы увидели их боевые
порядки. Мы читали их мысли, как на бумаге. Они намеревались отрезать нас от
реки. Даже если мы отобьем первую атаку, попрыгунчики будут теснить нас
вправо, к полю. А уж там-то, на открытой местности, они очень быстро
разделаются с нами. Мне даже стало немного смешно: мы хотели выяснить,
хватит ли у попрыгунчиков ума, чтобы преследовать ускользающую жертву, а
попали в ловушку.
Наконец я решился.
- Следуйте за мной, - телепатировал я. - Идите, как будто вы ничего не
заметили, и скрытно приготовьте оружие к бою.
Я встал и не торопясь зашагал вперед, параллельно линии деревьев. Зур и
Кор шли следом с таким легкомысленным видом, что я испугался, как бы их
деланная беззаботность не выдала нас с головой. Хотя тзены предпочитают
атаковать внезапно, они не мастера притворяться. А потому я опасался, что
наши жалкие актерские потуги не обманут противника.
Однако страхи мои оказались напрасными. Попрыгунчики не бросились на
нас и вообще ничем не показали, что разгадали нашу уловку. Они явно не
поняли, что вспугнули жертву. Возможно, они умели притворяться еще хуже, чем
мы.
Задуманный мной маневр не дал желаемого результата. Я надеялся, что
попрыгунчики снимут часть своих сил у реки, чтобы взять нас в кольцо и
отрезать путь к отступлению. Это могло значительно ослабить фланг у реки и
позволило бы нам прорваться к воде. К сожалению, стая у реки не двинулась с
места.
Мои товарищи были готовы к бою - впрочем, как и всегда. Зур вынул из
ножен палаш и теперь шагал, бездумно сшибая на ходу головки цветов. Кор
перекатывала по клинку один из своих стальных шаров, стараясь делать это как
можно беспечнее.
Это было бы верхом глупости - прорываться к реке, пока там дожидается
стая. Они просто-напросто встретят нас и навяжут бои на поле, где наш тыл
ничем не прикрыт, и будут удерживать до тех пор, пока фланги не сомкнутся.
Нам не устоять в такой неравной схватке.
Я неторопливо снял с плеча свернутый кольцами плекси- кнут. Правда,
теперь это был уже не кнут, поскольку я переконфигурировал его. Я прикрепил
к концу один из стальных шаров Кор, и в сочетании с гибкой мощью хлыста эта
комбинация была способна сокрушить камень. Нет, то был уже не просто кнут, а
верная смерть для насекомых.
- Хитрость не удалась, - телепатировал я. - По моей команде начинайте
прорываться к скале. Приготовиться... три... два...
Мы дружно повернулись и затрусили по направлению к скале. На бегу мы
слегка растянулись в стороны, образовав промежутки метра в два с половиной,
чтобы не мешать друг другу. Бегущий трусцой отряд не поражает воображение -
ни устрашающим видом, ни скоростью, однако не остановится ни перед какой
преградой. Мало кто устоял перед натиском неторопливо бегущего вооруженного
тзена, мало кто уцелел.
В течение нескольких бесценных минут в стане врага не было никакого
движения. Попрыгунчики не могли поверить в то, что мы не только обнаружили
их, но и пошли в лобовую атаку. Затем сзади послышалось стрекотание - и наши
враги начали действовать.
Сейчас между нами и скалой их было не более дюжины. В обычной ситуации
мы справились бы с ними без особого труда, но сзади уже стремительно
приближалась стая. Надо скорее расчистить путь, если нам дорога жизнь.
Я вытащил бластер. Мне не хватило бы оставшегося заряда, чтобы помочь
Ахку, однако в ближнем бою бластер мог еще послужить. Из-за куста на Зура
бросился попрыгунчик, и Зур размозжил ему голову. Попрыгунчик издал
предсмертный пронзительный вопль - и бой начался.
Сразу трое противников загородили мне путь. Я убил одного, снял кнутом
вожака и сжег третьего прямо в прыжке. Дротик просвистел мимо и улетел
куда-то за дальний куст. Пробегая, я увидел корчащегося в агонии
попрыгунчика: он подкарауливал меня в засаде.
Еще один возник прямо передо мной, словно выскочил из-под земли. Я сжег
его и перепрыгнул через мертвое тело. Но угодил в яму, которую не заметил,
прямо в лапы еще троим прыгунам. Я сжег одного, рукоятью кнута ударил по
голове и отбросил прочь второго, однако третий ухитрился-таки вцепиться в
меня и повис на руке с бластером. Я попытался стряхнуть его на бегу, но он
вцепился мертвой хваткой, стараясь остановить меня. Надо сказать, это ему
почти удалось, когда появилась Кор. Подскочив к попрыгунчику сзади, она с
хрустом опустила кулак с тяжелым стальным шаром ему на голову и быстро
клинком разжала челюсти. Меня скрутило от боли, но я сумел завести руку с
бластером за спину, чтобы сжечь еще одного врага, переползавшего через край
ямы.
Теперь путь был свободен, и наш отряд устремился вперед. Скала уже
совсем близко, осталось каких-то несколько метров, но тут мы увидели еще
двоих поджидающих нас попрыгунчиков. Между тем стая уже наседала на пятки.
- Кор! Очисти скалу, Зур, ко мне... поворачиваемся назад!
Мы дружно повернулись, встретив подступившую стаю. Отражая сыпавшиеся
удары, - мы медленно пятились к скале, не сомневаясь, что Кор успела
очистить тыл.
- Все чисто, командир!
Мы прыжком преодолели оставшееся расстояние и повернулись. Слева был
Зур, справа Кор, за спиной - скала, и я, пригнув голову, издал угрожающее
шипение.
Попрыгунчики остановились, затем дружно бросились вперед, накрыв нас,
словно волной. Теперь нам не нужно было думать, что там, позади, и очень
скоро вокруг нас образовалась гора трупов.
Я перекинул кнут через плечо и бластером сжег попрыгунчика, спустил
предохранитель с дротика и пригвоздил к земле еще одного, потом снова
сдернул с плеча кнут и достал в прыжке третьего. Краем глаза я успел
заметить, как Зур свалил отравленной стрелкой четвертого, а Кор стальным
шаром - пятого.
- Прошу поддержки, - послышался слева ровный голос Зура.
Я повернул голову и увидел, как попрыгунчик вырывает у Зура его палаш,
а Зур старается не подпустить ближе еще двоих, осыпая их стрелками.
- Прикрыл! - ответил я и сжег попрыгунчика, вцепившегося в палаш.
Неожиданно я почувствовал острую боль. Попрыгунчик, которого я полагал
мертвым, незаметно подполз и вцепился мне в ногу. Я хотел прикончить его, но
мне пришлось отвлечься, чтобы сжечь в прыжке другого. Прежде чем я успел
среагировать, попрыгунчик, цеплявшийся за ногу, перекатился, увлекая меня за
собой. Я упал.
- Прошу поддержки! - позвал я.
- Прикрыла! - Кор уже рубила клинком, превращая попрыгунчика в месиво.
Вдруг она выпрямилась и ударила наотмашь, разрубив метнувшегося к ней врага,
а я успел выстрелить у нее между ногами и сжечь еще одного, который решил
занять освободившееся место.
Я с усилием поднялся на ноги. Бой продолжался. Заряд в бластере
кончился, и мне едва хватило времени достать и взвести дротик, отшвырнув
попрыгунчика в сторону. Выстрел - и я опять наготове, кнут-насекомоубийца в
одной руке, клинок в другой.
Противник отступил, и мы перевели дух. Я очень устал, к тому же
пребывал в некоторой растерянности: или мной совершенно утрачен вкус к
сражениям, или попрыгунчиков оказалось намного больше, чем мне показалось
вначале. Я огляделся.
Новая небольшая стая приближалась к нам от деревьев, а вдалеке, на
поле, показалась еще одна. Они явно направлялись сюда. Было ясно, что
попрыгунчики либо общаются телепатически, либо их привлекли звуки битвы.
- Проверить боеприпасы, - просигналил я.
- Восемь... нет, семь кислотных стрелок, - поправился Зур, выстрелив в
очередного противника.
Я заметил рваную кровоточащую рану у него на предплечье и неожиданно
осознал, что все мы жестоко пострадали в бою. Моя нога пульсировала от боли,
но я, не обращая на это внимания, снял предохранитель с дротика, готовясь
встретить наступающих тварей.
Но прежде чем я успел выстрелить, луч бластера вырвался из-за наших
спин и нападавший рухнул замертво, а вслед за ним еще несколько других.
Враги, обступившие нас, дрогнули и отхлынули под смертоносными лучами,
вспыхивавшими снова и снова. Я даже не обернулся. Я и так знал, что это
Ссах.
Появление имперского флота не было для нас неожиданностью. Мы все чаще
видели в небе флаеры-разведчики и понимали, что вторжение начнется скоро.
Так что мы тоже не теряли времени даром.
Флаеры достаточно легки, и их вполне можно перенести вдвоем, но только
на ровном месте. К сожалению, они не были приспособлены для самостоятельного
взлета, и эти в остальном неплохие машины сбрасывали с транспорта или
выстреливали из катапульты. В нашем случае приходилось поднимать их к самому
потолку пещеры, как можно выше. Мы изрядно потрудились, пока достигли
желаемого результата и взгромоздили все пять машин на край весьма
ненадежного каменного уступа. За это время я не раз успел усомниться в
правильности собственного решения использовать флаеры.
Мы были уверены, что в предстоящей кампании боевые действия будут
вестись в основном на суше и главная цель - это прочесывание равнин для
уничтожения попрыгунчиков. В таком случае куда легче, оставив флаеры в
пещере, присоединиться к наземным войскам. Однако мы могли оказать немалую
помощь огневой поддержкой с воздуха. Осы давно вымерли, так что глупо не
воспользоваться абсолютным господством в воздухе, которое нам так дорого
обошлось. И потом, мы ведь могли ошибиться в своих предположениях. Я не
испытывал никакого желания еще раз остаться на этой планете - только из-за
собственного разгильдяйства.
Еще немало времени ушло, пока мы освободили всех теплокровных тварей из