— В чем дело, Скив? — озабоченно произнесла Банни, пристально глядя на меня. — С тобой все в порядке?
— 0-о-о-о-ох… 0-о-о-о-ох… — объяснил я, впервые ощущая, каким вкусным может быть обыкновенный воздух.
— Я как чувствовала! — продолжала она хмуро. — Тананда постоянно мне твердила, что у тебя все в порядке… каждый раз, когда я спрашивала, она говорила одно и то же… что у тебя все в порядке. Следующий раз, когда я увижу эту…
— У меня все… в порядке… Правда, Банни. У меня… все в порядке.
Я никак не мог заставить свои легкие работать самостоятельно, но не удержался и потрогал пальцем бицепс Банни.
— Это был… ничего себе приветик, — выговорил я. — Никогда не думал… что ты такая… сильная.
— А, это, — пожала она плечами. — Я тут, пока тебя не было, качалась… Почти каждый вечер. А что еще по вечерам делать? И потом, это помогает держать форму лучше всякой диеты.
— Качалась?
Дыхание мое уже почти вошло в норму, но голова была еще слегка не на месте.
— Ну да, качалась. Знаешь, сколько я теперь выжимаю?
Я никогда не думал, что женщины, выжимая белье, так разрабатывают руки. И сделал для себя вывод, что всю нашу стирку надо будет отдавать в прачечную.
— Прости, я как-то не подумал согласовать это дело с тобой, — сказал я, возвращаясь к прежней теме. — Я думал, раз ты в конторе, то там все нормально и ничего с тобой не случится, а я очень торопился сюда, к команде.
— Да, я знаю. Я просто…
И она внезапно снова обняла меня… правда, на этот раз несколько помягче.
— Не сердись на меня, Скив, — произнесла она, опустив голову мне на грудь. Я всегда так за тебя беспокоюсь…
Я с удивлением обнаружил, что она дрожит. Вообще-то у меня в комнате было совсем не холодно. Особенно если стоять тесно прижавшись, как мы.
— Да я вовсе не сержусь, Банни, — ответил я. — И беспокоиться было не о чем… Правда. На Извре не прошло нормально.
— Я слышала, тебя там чуть не убили в драке, — возразила она, и захват ее стал чуть-чуть крепче. — И потом, у тебя там, кажется, были какие-то проблемы с полицией?
Это мне не понравилось. Откуда она могла узнать обо всех этих делах на Извре? Только от Тананды… но, между прочим, Тананда отбыла на Базар сменить Банни, еще ни о чем не зная. Это означает, что либо Ааз, либо Пуки растрепали о моих подвигах… Мягко выражаясь, восторга это у меня не вызвало.
— А от кого ты это слышала? — осторожно спросил я.
— Да на Базаре только и разговору что об этом, — ответила Банни, снова опуская голову мне на грудь. — Тананда сказала, у тебя все в порядке, но после того, что я слышала, мне надо было увидеть это своими глазами.
— Ладно, Банни, — мягко сказал я, мысленно извиняясь перед Аазом и Пуки.
— Ты же знаешь, как на Базаре все преувеличивают. Сама видишь, у меня все в полной норме.
Она собиралась что-то сказать, но обернулась, поскольку в этот момент из-за закрытой двери послышался какой-то спор.
— Что это там?
— Понятия не имею, — сознался я. — Гвидо и Нунцио обещали никого не пускать. Но, может быть…
Тут дверь распахнулась, и в обрамлении дверного проема мы увидели королеву Цикуту. За ее спиной маячили мои телохранители — поймав мой взгляд, они только развели руками. Судя по всему, ее величество остановить оказалось труднее, чем любого злоумышленника, — эта мысль не слишком меня порадовала, принимая во внимание репутацию нынешней правительницы Поссилтума.
— Вот ты где, Скиви! — воскликнула королева, размашистым шагом входя в комнату. — Я тебя всюду искала, а тут вижу — под дверью сшиваются твои головорезы… А это кто?
— Ваше Величество, это Банни. Банни, это королева Цикута.
— Ваше Величество, — произнесла Банни, приседая в глубоком реверансе.
Мне пришло в голову, что при всей своей искушенности во многих отношениях, Банни никогда раньше не встречалась с особами королевской крови и, по-видимому, испытывала подобающее смущение и почтение.
Королева Цикута, со своей стороны, не испытывала никакого смущения, а тем более почтения, при знакомстве с особой из народа.
— А что, Скив! Она хорошенькая! — заявила она, беря Банни рукой за подбородок и приподнимая ее голову, чтобы разглядеть лицо. — Я уж начала думать, может, ты какой ненормальный — с этим твоим уродом-учеником, да еще тварь вроде ящера, которую ты повсюду за собой таскаешь, — но это… Приятно знать, что ты умеешь выбрать лакомый кусочек, когда захочешь.
— Банни — мой ассистент по административным вопросам, — сказал я несколько напряженно.
— Ну конечно, разумеется! — ухмыльнулась королева, подмигнув мне. — Мои мальчики тоже у меня телохранители… в любом случае это идет за счет королевской казны.
— Прошу Вас, Ваше Величество, не поймите меня неправильно, — вмешалась Банни. — Мы со Скивом действительно только…
— Ладно-ладно, дорогуша, — не дожидаясь окончания фразы. Цикута взяла Банни за руки и заставила встать из реверанса. — Не беспокойся, я ревновать не стану. Я и не думаю вмешиваться в личную жизнь Скива, ни до нашей свадьбы, ни после, — и точно так же ожидаю, что он не будет вмешиваться в мою. Если он мне обеспечит прирост генеалогического древа — надо же чем-то порадовать низшее сословие, — то мне все равно, чем он будет заниматься в остальное время.
Мне совершенно не нравилось, какой оборот принимал наш разговор, и я поспешил сменить тему.
— Вы сказали. Ваше Величество, что искали меня?
— Ну да! — ответила королева, выпуская руки Банни из своих. — Я хотела сказать, что Гримбл жаждет с тобой побеседовать, как только ты найдешь время. Я обещала, что ты поможешь ему навести порядок в государственных финансах, и он готов предоставить тебе любую нужную информацию и любое содействие.
Это звучало как-то не похоже на знакомого мне Дж. Р. Гримбла, но я решил пока не заострять вопрос.
— Хорошо. Мы сейчас придем.
— Ну разумеется, — улыбнулась королева, снова подмигивая мне. — В таком случае я тоже побежала.
Дойдя до двери, она обернулась и еще раз смерила взглядом Банни.
— Очень мила! Тебя действительно можно поздравить, Скив.
После ухода королевы в комнате воцарилось неловкое молчание. Наконец я, откашлявшись, решился его прервать.
— Банни, я прошу прощения за это все. Думаю, она хотела сказать…
— Это на этой женщине ты должен жениться? — произнесла Банни, словно не слыша моих слов.
— Ну, это она так хочет, но я еще думаю.
— А если кто-нибудь ее убьет, тогда ты должен будешь взять на себя управление королевством?
— М-м-м… ну, в общем, да.
Было в голосе Банни что-то такое, что мне не понравилось. Она, конечно, никогда прежде не встречалась с особами королевской крови, но дядюшка-то ее был не кто иной, как Дон Брюс, крестный отец Синдиката, а в этой среде вопросы власти решались довольно своеобразно.
— Понятно, — задумчиво сказала Банни и тут же озарилась своей обычной улыбкой. — По-моему, нам лучше сходить к Гримблу и посмотреть, в какое дерьмо мы тут вляпались.
— Да, конечно. Пойдем, — ответил я, радуясь, что кризис миновал… хотя бы на время.
— Только один вопрос, Скив.
— Да, Банни?
— Сам-то ты что думаешь насчет «прироста генеалогического древа», как изящно выразилась ее величество?
— Не знаю, — вздохнул я. — Меня это пока не заботит.
— Не заботит?
— Во всяком случае, не слишком. Я только не понимаю, какое отношение имеет должность принцаконсорта к какому-то дереву? Я ей что, садовник?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дж. Р. Гримбл, канцлер казначейства королевства Поссилтум, мало изменился со времени нашей первой встречи. Разве что чуть-чуть округлился в (хотя его худощавая фигура вполне справилась с добавочным весом и могла бы вынести еще больше), да еще с точки зрения прически из категории «лысеющих» он определенно перешел в категорию «облысевших», — а в остальном годы не оставили на нем никакого отпечатка. Поразмыслив, я пришел к выводу, что дело в его глазах, столь приметных, что остальные черты не играли особой роли. Глазки у него были маленькие, темные, с лихорадочным блеском, как у голодной крысы… или как у когото, кто слишком много времени проводит, испещряя бумагу цифирью, отражающей движение чужих денег.
— Лорд Скив! — воскликнул он, хватая мою руку и с энтузиазмом ее встряхивая. — Как приятно снова видеть вас в наших краях. И Ааз с вами! Никак без него не обойтись, а? — с этими словами казначей игриво подмигнул моему партнеру. — Ну ладно, это все шутки. Вас я тоже рад видеть.
— Вы что, выпили, Гримбл? — без обиняков спросил Ааз.
Честно говоря, я сам подумал о том же, но не знал, как бы недипломатичнее спросить. К счастью, меня выручила свойственная моему партнеру исключительная бестактность.
— Выпил? — захлопал глазами Гримбл. — Нет. А почему вы спрашиваете?
— Просто вы выглядите как-то веселее обычного, вот и все. И, между прочим, я что-то не припомню, чтобы прежде вы бывали рады видеть кого-нибудь из нас.
— Ну ладно, кто старое помянет… Я не отрицаю, в прошлом у нас случались разногласия, но теперь нам предстоит работать вместе… и, честное слово, джентльмены, я не могу себе представить никого лучше вас на роль союзников в нынешнем финансовом кризисе. Я никогда не позволял себе признаться в этом раньше, но всегда втайне восхищался вашими способностями в обращении с деньгами.
— Э-э… спасибо, Гримбл, — произнес я, все еще не решив, как следует относиться к его новой манере общения.
— А это кто у вас тут?
Его внимание переключилось на Банни; он пожирал ее глазами, как жаба, подбирающаяся к мотыльку.
Мне вдруг вспомнилось, как мы с Аазом впервые попали на работу в Поссилтум — это произошло после того, как Гримбл подцепил Тананду в баре для холостяков. Еще я как-то сразу вспомнил, что Гримбл мне не слишком нравится.
— Это Банни, — сказал я. — Мой ассистент по административным вопросам.
— Ну разумеется. — Гримбл бросил на меня змеиный косой взгляд и снова плотоядно воззрился на Банни. — По части дам, Скив, у вас всегда был изысканный вкус.
Я еще не кончил переживать по поводу того, как с Банни разговаривала королева Цикута, и уж канцлеру-то такое спускать вовсе не собирался.
— Гримбл, — произнес я, слегка повысив голос. — Следите по губам, если вам плохо слышно. Я сказал, что она — мой ассистент по административным вопросам. Поняли?
— Да. Я… да, конечно. — Канцлер несколько стушевался, нервно облизнул губы, но тут же пришел в себя и бодро продолжил: — Очень хорошо. Теперь я покажу вам нашу работу — поле деятельности, знаете ли, у нас расширилось.
Если сам Гримбл не изменился ни физически, ни духовно, то его рабочее место было совершенно не узнать. Прежде он трудился в крохотной тесной клетушке, заваленной до потолка стопками и связками бумаг. Теперь вместо клетушки мы увидели хотя и по-прежнему лишенное окон, но все же довольно просторное помещение… ну, по крайней мере это помещение было бы достаточно просторным, если бы Гримбл занимал его один.
Вместо этого туда было втиснуто еще около дюжины работничков, всем своим видом демонстрировавших кипучую деятельность, единственным результатом которой были все новые кучи бумаг, сплошь покрытых рядами и колонками цифр. Когда мы вошли, работнички даже головы не подняли посмотреть на нас, да и Гримбл не счел нужным прервать их работу или как-то нас представить. Но я все равно заметил у них в глазах тот же лихорадочный блеск, какой раньше казался мне свойственным исключительно Гримблу.
— Кажется, нынешний финансовый кризис не вызвал спада в вашей деятельности, — сухо сказал Ааз.
— Разумеется, нет, — с готовностью откликнулся Гримбл. — Собственно, этого и следовало ожидать.
— Как это? — заинтересовался я.
— Видите ли, лорд Скив, — ухмыльнулся Гримбл, — есть много общего между финансистами и стервятниками… Мы процветаем, когда у других дела идут хуже некуда. Понимаете, когда в какомнибудь королевстве или компании дела идут хорошо, никто не станет возиться с бюджетом и тем более с экономией на накладных расходах. Пока у них есть денежки в сундуках, они радуются. А вот когда все катится под Откос, как сейчас в Поссилтуме, вот тогда всем срочно требуются ответы на все вопросы… или чудо… и мы, зануды-счетоводы, должны это чудо сотворить. Чем больше объем экономического анализа, тем больше на это надо человеко-часов, что, в свою очередь, требует большего штата и дополнительных площадей.
— Очаровательно! — проворчал Ааз, но Гримбл его проигнорировал.
— Итак, — произнес он, потирая руки перед собой, как мясная муха, — с чего мы начнем?
— М-м-м… — умно высказался я.
Ужасная правда состояла в том, что теперь, глядя на Гримбла и его бумажные горы, я и понятия не имел, что же надо делать.
— Действительно, Гримбл, — шагнув вперед, сказала Банни, — пока есть время до обеда, я хотела бы посмотреть ваш оперативный финансовый план на текущий год с разбивкой по месяцам, а также сводку прибылей и убытков и финансовые отчеты за последние месяцы… да, и еще анализ притока денежных средств — и план, и выполнение, если не возражаете.
Канцлер слегка побледнел и тяжело сглотнул.
— Конечно. Я… разумеется, — произнес он, бросив на Банни куда более уважительный взгляд, чем в начале беседы. — Сейчас я вам все это подберу.
С этими словами он поспешно удалился и начал совещаться с парочкой своих подчиненных, все время нервно оглядываясь на нашу компанию.
Я встретился глазами с Аазом и слегка приподнял бровь; в ответ на это он состроил гримасу и пожал плечами. Приятно было сознавать, что моего партнера запросы Банни повергли в такое же недоумение, как и меня.
— Ну вот, — объявил Гримбл, возвращаясь со стопкой бумаг и передавая их Банни. — Приток денежных средств сейчас принесут, но вы можете начать с этого.
Банни проворчала что-то неодобрительное и принялась за бумаги, подробно и тщательно изучая каждую страницу. Я придвинулся к ней поближе, чтобы тоже читать через ее плечо — больше, конечно, для вида. Мой острый взгляд мгновенно распознал только то, что страницы сплошь покрыты цифрами. Восхитительно.
— Гм… У меня есть несколько развернутых таблиц в пояснение этих цифр. Если хотите, я принесу, — предложил Гримбл, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Банни оторвалась от бумаг и одарила его мрачным взглядом.
— Может быть, после, — произнесла она. — Вы ведь знаете, почему эти ваши развернутые таблицы называют простынями?
— М-м-м… — замялся Гримбл.
— Потому что в приличных домах их стирают не реже раза в неделю, — продолжила Банни с едва приметной улыбкой. — Именно так создается впечатление чистоты и порядка.
Гримбл какое-то время смотрел на нее с непонимающим видом, а потом вдруг разразился смехом и игриво хлопнул ее по плечу.
— Вот это здорово! — воскликнул он. — Этого я раньше не слышал.
Я посмотрел на Ааза.
— Это, наверное, бухгалтерский юмор, — скривившись, предположил он. — Нам, простым смертным, этого не понять. Ну, знаешь, шутки типа «деньги на бумаге — это только бумага… «
— А вот это вовсе не смешно, — с деланной суровостью одернул его Гримбл.
— Если честно, слишком часто нам приходится слышать подобное. Правда, Банни?
Я не мог не заметить, что теперь он видел в Банни коллегу и обращался к ней с соответствующим почтением. Судя по всему, ее шутка, какой бы бессмысленной она мне ни показалась, убедила канцлера, что Банни представляет собой нечто большее, чем просто украшение моей конторы.
— К сожалению, правда, — откликнулась моя секретарша. — Но серьезно, Гримбл, давайте вернемся к нашим делам. Если мы намерены привести здешние финансы в порядок, нам понадобятся полные данные без всякого камуфляжа. Я знаю, обычно принято приукрашивать состояние дел всякими графиками и анализами тенденций, но, поскольку мы тут будем работать без посторонних, давайте на этот раз ограничимся только цифрами.
Мне это предложение показалось разумным, но канцлер, похоже, воспринял его как чересчур радикальное и не особенно мудрое.
— Не знаю, Банни, — произнес он, бросив на нас с Аазом взгляд, которым обычно одаривают шпионов и предателей. — Вы же в курсе, как обстоит дело. Нас все считают злодеями-бюрократами, но ведь мы не имеем никаких реальных полномочий чтото изменить. Можем разве что дать рекомендации тем, кто такие полномочия имеет. Тут уж приходится либо как-то подсластить пилюлю, либо слегка подогнать факты, чтобы они соответствовали тому, что хотят услышать власти предержащие, либо запутать все до такой степени, чтобы сам черт не разобрался в наших делах, — иначе может оказаться, что вместо всех предложенных нами изменений заменят нас самих.
— Правду никто слушать не хочет, — сочувственно сказал Ааз. — По-моему, это обычное дело. Но на этот раз, Гримбл, вы убедитесь, что все обстоит не так. К тому же у Скива есть все полномочия для осуществления любых перемен, какие вы сочтете необходимыми.
— Так оно и есть, — объявил я, радуясь возможности тоже поучаствовать в этой ученой беседе. — В числе первых мер, которые, я считаю, необходимо принять как можно скорее, будет сокращение армии. Например, вдвое — как вам это?
Зная давнее недовольство казначея военными расходами, я полагал, что он ухватится за это предложение, но он, к моему удивлению, отрицательно покачал головой.
— Ни в коем случае, — возразил он. — Это приведет к депрессии.
— Да плевать мне, огорчатся они или нет! — рявкнул Ааз. — Поувольнять половину, и все! Королева уже согласилась свернуть политику экспансии, и нам больше незачем содержать такую огромную армию.
Гримбл смерил моего партнера таким взглядом, будто только что куда-то вляпался и теперь оглядывал перепачканные башмаки.
— Я имел в виду экономическую депрессию, — сухо произнес он. — Если мы разом выбросим на рынок труда всю эту массу бывших солдат и одновременно сократим военные расходы, то получим массовую безработицу. А лишившиеся своего места в жизни голодные люди, особенно прошедшие армейскую школу, имеют неприятную склонность восставать против тех, кто ими правит, — то есть в данном случае против нас. Я думаю, вы согласитесь, что с учетом долговременных последствий значительное сокращение вооруженных сил будет не самым мудрым решением.
Я начал относиться к Гримблу с гораздо большим уважением. В ремесле зануды-счетовода явно скрывалось что-то такое, о чем я прежде и не подозревал.
— Тем не менее мы можем добиться кое-какой экономии за счет естественной убыли, — продолжал канцлер казначейства.
— Естественной убыли? — переспросил я. Я решил, что настало время мне признаться в своем невежестве и начать усваивать хотя бы основные термины, если собираюсь во всем этом поучаствовать.
— В данном случае, лорд Скив, — пояснил Гримбл на удивление терпеливо, — этот термин относится к сокращению личного состава за счет отказа от найма новых работников вместо уходящих по обычным причинам. Применительно к армии это означает, что мы перестаем набирать новых рекрутов на смену тем, у кого заканчивается срок службы. При этом численность армии будет сокращаться, но медленнее, и гражданское хозяйство сможет легче с этим справиться.
— А мы можем себе позволить действовать медленно? — спросил Ааз, на которого сказанное, видимо, произвело впечатление. — Я почему-то думал, что королевство стоит на краю финансовой пропасти.
— Мне кажется, я что-то слышал насчет увеличения налогов? — Канцлер произнес это как вопрос, пристально глядя на меня.
— Не думаю, что это поможет, — отозвалась Банни, сидевшая неподалеку с принесенными Гримблом бумажками.
— Простите? — нахмурился канцлер.
— Судя по тому, что я тут у вас вижу, основная проблема не в доходах, а в их получении, — пояснила она, ткнув пальцем в одну из таблиц.
Гримбл тяжело вздохнул и стал как-то даже меньше ростом.
— Должен признать, это у нас действительно слабое место, — проговорил он,
— но…
— Стоп! — воскликнул я. — Тайм-аут! Может кто-нибудь мне перевести, о чем речь?
— Я хочу сказать, у королевства в настоящий момент довольно много денег,
— отозвалась Банни, — но все эти деньги как бы на бумаге. Народ задолжал казне уйму денег по налогам, но налоги эти не собираются. Если бы нам удалось что-то предпринять, чтобы обратить эту дебиторскую задолженность… ну, эти деньги, которые они нам должны, в наличные, которые можно расходовать, то королевство зажило бы очень неплохо. Не блестяще, не надейтесь, но достаточно прилично, чтобы преодолеть нынешний кризис.
— Проблема в том, — продолжил Гримбл ее объяснения, — что наши граждане совершенно не склонны идти нам навстречу, когда дело касается налогов. Они отбиваются изо всех сил, чтобы только не признавать свою задолженность, а уж когда дело доходит непосредственно до платежа… все эти отговорки, которые они изобретают, могли бы нас позабавить, но в результате мы скоро обанкротимся, так и не дождавшись, пока они рассчитаются.
— Тут я с ними вполне солидарен, — ухмыльнулся Ааз.
— Каждый гражданин должен вносить положенную долю в оплату общих затрат королевства, исправно платя налоги, — раздраженно сказал Гримбл.
— Но при этом каждый имеет право платить их в минимальном объеме, какой сможет отспорить на законном основании, — парировал мой партнер.
Эта перепалка между Гримблом и Аазом прозвучала почти как в добрые старые времена. К сожалению, на этот раз у нас были дела поважнее.
— Вы скажете, что я не прав, — начал я, подняв руку и призвав всех к молчанию. — Но что если мы попробуем разом убить двух зайцев?
— Это как? — нахмурился Гримбл.
— Ну, первым делом мы осуществляем ваше предложение о сокращении армии за счет естественной убыли… и даже немного ускорим эту убыль, предложив сокращенные сроки службы всем желающим…
— Это может сработать, — кивнул канцлер, — но не вижу…
— И, — быстро продолжил я, — переведя часть оставшихся солдат в сборщики налогов. Таким образом они сами помогут нам собрать деньги, необходимые для их содержания.
Гримбл и Банни переглянулись.
— Вряд ли от этого станет хуже, чем при нынешней системе, — кивнула Банни.
— Вот что я вам скажу, — с важным видом произнес я. — Обмозгуйте-ка это дело вдвоем и набросайте план конкретных действий. А мы с Аазом пойдем растолкуем его королеве.
Вообще-то у меня не было намерения навещать Цикуту в ближайшее время, но я решил воспользоваться моментом и смыться с совещания, имея на своем счету хоть маленькую, но победу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Следующие несколько дней прошли без особых происшествий. Они были так похожи один на другой, что мне трудно вспомнить, что в какой день было.
Вы можете сделать из этого вывод, что я изрядно скучал, и будете правы. Несколько лет подряд я только и делал, что влезал в передряги или уходил от погони, и нынешний режим размеренной ежедневной работы показался мне вполне щадящим. Разумеется, большую роль играло и то, что я совершенно не понимал, чем занимаюсь.
Конечно, убегать от разъяренной толпы или пудрить мозги клиенту, стараясь слупить с него побольше, — в этом я знаю толк не хуже любого другого, и даже лучше. Но в таких вещах, как бюджет, оперативные финансовые планы, притоки денежных средств, я просто ни бельмеса не смыслю.
Я изрядно струхнул, когда осознал, что при всем при этом любые мои рекомендации — вроде перевода части армии в налоговую службу — практически тут же становятся законом. Но я все-таки вбил себе в голову, что должен что-то сделать для спасения здешних финансов, и теперь мне оставалось только стучать по дереву, плевать через левое плечо и стараться в каждом конкретном случае выбрать наилучшее решение.
Но пока я еще совсем не зациклился на своих жалобах, надо по справедливости заметить, что, как бы плохо ни шли дела, без Банни я бы вообще пропал.
Так получилось, что без всякого предварительного планирования моя ассистентка по административным вопросам в итоге взвалила на себя двойную нагрузку. Во-первых, она должна была просиживать долгие часы над цифрами и планами с Гримблом, перебрасываясь с ним своими бухгалтерскими жаргонными скороговорками, в то время как я сидел рядом с отсутствующим выражением лица. А потом столько же или даже больше времени ей приходилось тратить на терпеливое объяснение мне, что же они решили. Это сушило мне мозги, но я предпочитал такое времяпрепровождение альтернативному варианту, то есть попыткам размышлять о предложении королевы Цикуты.
Иногда, правда, попадалось что-нибудь, о чем я вроде бы кое-что знал. Поскольку обычно со временем выяснялось, что я ошибся, то причин для особого самодовольства у меня не было. Не думайте, у меня не вызывало буйного восторга, когда мне вновь и вновь показывали, что я исключительно глуп и при этом совершенный невежда, просто я был склонен к тому, что некоторое разнообразие в ощущениях даже полезно.
— 0-о-о-о-ох… 0-о-о-о-ох… — объяснил я, впервые ощущая, каким вкусным может быть обыкновенный воздух.
— Я как чувствовала! — продолжала она хмуро. — Тананда постоянно мне твердила, что у тебя все в порядке… каждый раз, когда я спрашивала, она говорила одно и то же… что у тебя все в порядке. Следующий раз, когда я увижу эту…
— У меня все… в порядке… Правда, Банни. У меня… все в порядке.
Я никак не мог заставить свои легкие работать самостоятельно, но не удержался и потрогал пальцем бицепс Банни.
— Это был… ничего себе приветик, — выговорил я. — Никогда не думал… что ты такая… сильная.
— А, это, — пожала она плечами. — Я тут, пока тебя не было, качалась… Почти каждый вечер. А что еще по вечерам делать? И потом, это помогает держать форму лучше всякой диеты.
— Качалась?
Дыхание мое уже почти вошло в норму, но голова была еще слегка не на месте.
— Ну да, качалась. Знаешь, сколько я теперь выжимаю?
Я никогда не думал, что женщины, выжимая белье, так разрабатывают руки. И сделал для себя вывод, что всю нашу стирку надо будет отдавать в прачечную.
— Прости, я как-то не подумал согласовать это дело с тобой, — сказал я, возвращаясь к прежней теме. — Я думал, раз ты в конторе, то там все нормально и ничего с тобой не случится, а я очень торопился сюда, к команде.
— Да, я знаю. Я просто…
И она внезапно снова обняла меня… правда, на этот раз несколько помягче.
— Не сердись на меня, Скив, — произнесла она, опустив голову мне на грудь. Я всегда так за тебя беспокоюсь…
Я с удивлением обнаружил, что она дрожит. Вообще-то у меня в комнате было совсем не холодно. Особенно если стоять тесно прижавшись, как мы.
— Да я вовсе не сержусь, Банни, — ответил я. — И беспокоиться было не о чем… Правда. На Извре не прошло нормально.
— Я слышала, тебя там чуть не убили в драке, — возразила она, и захват ее стал чуть-чуть крепче. — И потом, у тебя там, кажется, были какие-то проблемы с полицией?
Это мне не понравилось. Откуда она могла узнать обо всех этих делах на Извре? Только от Тананды… но, между прочим, Тананда отбыла на Базар сменить Банни, еще ни о чем не зная. Это означает, что либо Ааз, либо Пуки растрепали о моих подвигах… Мягко выражаясь, восторга это у меня не вызвало.
— А от кого ты это слышала? — осторожно спросил я.
— Да на Базаре только и разговору что об этом, — ответила Банни, снова опуская голову мне на грудь. — Тананда сказала, у тебя все в порядке, но после того, что я слышала, мне надо было увидеть это своими глазами.
— Ладно, Банни, — мягко сказал я, мысленно извиняясь перед Аазом и Пуки.
— Ты же знаешь, как на Базаре все преувеличивают. Сама видишь, у меня все в полной норме.
Она собиралась что-то сказать, но обернулась, поскольку в этот момент из-за закрытой двери послышался какой-то спор.
— Что это там?
— Понятия не имею, — сознался я. — Гвидо и Нунцио обещали никого не пускать. Но, может быть…
Тут дверь распахнулась, и в обрамлении дверного проема мы увидели королеву Цикуту. За ее спиной маячили мои телохранители — поймав мой взгляд, они только развели руками. Судя по всему, ее величество остановить оказалось труднее, чем любого злоумышленника, — эта мысль не слишком меня порадовала, принимая во внимание репутацию нынешней правительницы Поссилтума.
— Вот ты где, Скиви! — воскликнула королева, размашистым шагом входя в комнату. — Я тебя всюду искала, а тут вижу — под дверью сшиваются твои головорезы… А это кто?
— Ваше Величество, это Банни. Банни, это королева Цикута.
— Ваше Величество, — произнесла Банни, приседая в глубоком реверансе.
Мне пришло в голову, что при всей своей искушенности во многих отношениях, Банни никогда раньше не встречалась с особами королевской крови и, по-видимому, испытывала подобающее смущение и почтение.
Королева Цикута, со своей стороны, не испытывала никакого смущения, а тем более почтения, при знакомстве с особой из народа.
— А что, Скив! Она хорошенькая! — заявила она, беря Банни рукой за подбородок и приподнимая ее голову, чтобы разглядеть лицо. — Я уж начала думать, может, ты какой ненормальный — с этим твоим уродом-учеником, да еще тварь вроде ящера, которую ты повсюду за собой таскаешь, — но это… Приятно знать, что ты умеешь выбрать лакомый кусочек, когда захочешь.
— Банни — мой ассистент по административным вопросам, — сказал я несколько напряженно.
— Ну конечно, разумеется! — ухмыльнулась королева, подмигнув мне. — Мои мальчики тоже у меня телохранители… в любом случае это идет за счет королевской казны.
— Прошу Вас, Ваше Величество, не поймите меня неправильно, — вмешалась Банни. — Мы со Скивом действительно только…
— Ладно-ладно, дорогуша, — не дожидаясь окончания фразы. Цикута взяла Банни за руки и заставила встать из реверанса. — Не беспокойся, я ревновать не стану. Я и не думаю вмешиваться в личную жизнь Скива, ни до нашей свадьбы, ни после, — и точно так же ожидаю, что он не будет вмешиваться в мою. Если он мне обеспечит прирост генеалогического древа — надо же чем-то порадовать низшее сословие, — то мне все равно, чем он будет заниматься в остальное время.
Мне совершенно не нравилось, какой оборот принимал наш разговор, и я поспешил сменить тему.
— Вы сказали. Ваше Величество, что искали меня?
— Ну да! — ответила королева, выпуская руки Банни из своих. — Я хотела сказать, что Гримбл жаждет с тобой побеседовать, как только ты найдешь время. Я обещала, что ты поможешь ему навести порядок в государственных финансах, и он готов предоставить тебе любую нужную информацию и любое содействие.
Это звучало как-то не похоже на знакомого мне Дж. Р. Гримбла, но я решил пока не заострять вопрос.
— Хорошо. Мы сейчас придем.
— Ну разумеется, — улыбнулась королева, снова подмигивая мне. — В таком случае я тоже побежала.
Дойдя до двери, она обернулась и еще раз смерила взглядом Банни.
— Очень мила! Тебя действительно можно поздравить, Скив.
После ухода королевы в комнате воцарилось неловкое молчание. Наконец я, откашлявшись, решился его прервать.
— Банни, я прошу прощения за это все. Думаю, она хотела сказать…
— Это на этой женщине ты должен жениться? — произнесла Банни, словно не слыша моих слов.
— Ну, это она так хочет, но я еще думаю.
— А если кто-нибудь ее убьет, тогда ты должен будешь взять на себя управление королевством?
— М-м-м… ну, в общем, да.
Было в голосе Банни что-то такое, что мне не понравилось. Она, конечно, никогда прежде не встречалась с особами королевской крови, но дядюшка-то ее был не кто иной, как Дон Брюс, крестный отец Синдиката, а в этой среде вопросы власти решались довольно своеобразно.
— Понятно, — задумчиво сказала Банни и тут же озарилась своей обычной улыбкой. — По-моему, нам лучше сходить к Гримблу и посмотреть, в какое дерьмо мы тут вляпались.
— Да, конечно. Пойдем, — ответил я, радуясь, что кризис миновал… хотя бы на время.
— Только один вопрос, Скив.
— Да, Банни?
— Сам-то ты что думаешь насчет «прироста генеалогического древа», как изящно выразилась ее величество?
— Не знаю, — вздохнул я. — Меня это пока не заботит.
— Не заботит?
— Во всяком случае, не слишком. Я только не понимаю, какое отношение имеет должность принцаконсорта к какому-то дереву? Я ей что, садовник?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ловкий махинатор всегда найдет работу.
Л. Паччиоли (Вот тут я вам, так и быть, подскажу. Лука Паччиоли — изобретатель двойной бухгалтерии, «отец бухучета». — Р. Л. А.)
Дж. Р. Гримбл, канцлер казначейства королевства Поссилтум, мало изменился со времени нашей первой встречи. Разве что чуть-чуть округлился в (хотя его худощавая фигура вполне справилась с добавочным весом и могла бы вынести еще больше), да еще с точки зрения прически из категории «лысеющих» он определенно перешел в категорию «облысевших», — а в остальном годы не оставили на нем никакого отпечатка. Поразмыслив, я пришел к выводу, что дело в его глазах, столь приметных, что остальные черты не играли особой роли. Глазки у него были маленькие, темные, с лихорадочным блеском, как у голодной крысы… или как у когото, кто слишком много времени проводит, испещряя бумагу цифирью, отражающей движение чужих денег.
— Лорд Скив! — воскликнул он, хватая мою руку и с энтузиазмом ее встряхивая. — Как приятно снова видеть вас в наших краях. И Ааз с вами! Никак без него не обойтись, а? — с этими словами казначей игриво подмигнул моему партнеру. — Ну ладно, это все шутки. Вас я тоже рад видеть.
— Вы что, выпили, Гримбл? — без обиняков спросил Ааз.
Честно говоря, я сам подумал о том же, но не знал, как бы недипломатичнее спросить. К счастью, меня выручила свойственная моему партнеру исключительная бестактность.
— Выпил? — захлопал глазами Гримбл. — Нет. А почему вы спрашиваете?
— Просто вы выглядите как-то веселее обычного, вот и все. И, между прочим, я что-то не припомню, чтобы прежде вы бывали рады видеть кого-нибудь из нас.
— Ну ладно, кто старое помянет… Я не отрицаю, в прошлом у нас случались разногласия, но теперь нам предстоит работать вместе… и, честное слово, джентльмены, я не могу себе представить никого лучше вас на роль союзников в нынешнем финансовом кризисе. Я никогда не позволял себе признаться в этом раньше, но всегда втайне восхищался вашими способностями в обращении с деньгами.
— Э-э… спасибо, Гримбл, — произнес я, все еще не решив, как следует относиться к его новой манере общения.
— А это кто у вас тут?
Его внимание переключилось на Банни; он пожирал ее глазами, как жаба, подбирающаяся к мотыльку.
Мне вдруг вспомнилось, как мы с Аазом впервые попали на работу в Поссилтум — это произошло после того, как Гримбл подцепил Тананду в баре для холостяков. Еще я как-то сразу вспомнил, что Гримбл мне не слишком нравится.
— Это Банни, — сказал я. — Мой ассистент по административным вопросам.
— Ну разумеется. — Гримбл бросил на меня змеиный косой взгляд и снова плотоядно воззрился на Банни. — По части дам, Скив, у вас всегда был изысканный вкус.
Я еще не кончил переживать по поводу того, как с Банни разговаривала королева Цикута, и уж канцлеру-то такое спускать вовсе не собирался.
— Гримбл, — произнес я, слегка повысив голос. — Следите по губам, если вам плохо слышно. Я сказал, что она — мой ассистент по административным вопросам. Поняли?
— Да. Я… да, конечно. — Канцлер несколько стушевался, нервно облизнул губы, но тут же пришел в себя и бодро продолжил: — Очень хорошо. Теперь я покажу вам нашу работу — поле деятельности, знаете ли, у нас расширилось.
Если сам Гримбл не изменился ни физически, ни духовно, то его рабочее место было совершенно не узнать. Прежде он трудился в крохотной тесной клетушке, заваленной до потолка стопками и связками бумаг. Теперь вместо клетушки мы увидели хотя и по-прежнему лишенное окон, но все же довольно просторное помещение… ну, по крайней мере это помещение было бы достаточно просторным, если бы Гримбл занимал его один.
Вместо этого туда было втиснуто еще около дюжины работничков, всем своим видом демонстрировавших кипучую деятельность, единственным результатом которой были все новые кучи бумаг, сплошь покрытых рядами и колонками цифр. Когда мы вошли, работнички даже головы не подняли посмотреть на нас, да и Гримбл не счел нужным прервать их работу или как-то нас представить. Но я все равно заметил у них в глазах тот же лихорадочный блеск, какой раньше казался мне свойственным исключительно Гримблу.
— Кажется, нынешний финансовый кризис не вызвал спада в вашей деятельности, — сухо сказал Ааз.
— Разумеется, нет, — с готовностью откликнулся Гримбл. — Собственно, этого и следовало ожидать.
— Как это? — заинтересовался я.
— Видите ли, лорд Скив, — ухмыльнулся Гримбл, — есть много общего между финансистами и стервятниками… Мы процветаем, когда у других дела идут хуже некуда. Понимаете, когда в какомнибудь королевстве или компании дела идут хорошо, никто не станет возиться с бюджетом и тем более с экономией на накладных расходах. Пока у них есть денежки в сундуках, они радуются. А вот когда все катится под Откос, как сейчас в Поссилтуме, вот тогда всем срочно требуются ответы на все вопросы… или чудо… и мы, зануды-счетоводы, должны это чудо сотворить. Чем больше объем экономического анализа, тем больше на это надо человеко-часов, что, в свою очередь, требует большего штата и дополнительных площадей.
— Очаровательно! — проворчал Ааз, но Гримбл его проигнорировал.
— Итак, — произнес он, потирая руки перед собой, как мясная муха, — с чего мы начнем?
— М-м-м… — умно высказался я.
Ужасная правда состояла в том, что теперь, глядя на Гримбла и его бумажные горы, я и понятия не имел, что же надо делать.
— Действительно, Гримбл, — шагнув вперед, сказала Банни, — пока есть время до обеда, я хотела бы посмотреть ваш оперативный финансовый план на текущий год с разбивкой по месяцам, а также сводку прибылей и убытков и финансовые отчеты за последние месяцы… да, и еще анализ притока денежных средств — и план, и выполнение, если не возражаете.
Канцлер слегка побледнел и тяжело сглотнул.
— Конечно. Я… разумеется, — произнес он, бросив на Банни куда более уважительный взгляд, чем в начале беседы. — Сейчас я вам все это подберу.
С этими словами он поспешно удалился и начал совещаться с парочкой своих подчиненных, все время нервно оглядываясь на нашу компанию.
Я встретился глазами с Аазом и слегка приподнял бровь; в ответ на это он состроил гримасу и пожал плечами. Приятно было сознавать, что моего партнера запросы Банни повергли в такое же недоумение, как и меня.
— Ну вот, — объявил Гримбл, возвращаясь со стопкой бумаг и передавая их Банни. — Приток денежных средств сейчас принесут, но вы можете начать с этого.
Банни проворчала что-то неодобрительное и принялась за бумаги, подробно и тщательно изучая каждую страницу. Я придвинулся к ней поближе, чтобы тоже читать через ее плечо — больше, конечно, для вида. Мой острый взгляд мгновенно распознал только то, что страницы сплошь покрыты цифрами. Восхитительно.
— Гм… У меня есть несколько развернутых таблиц в пояснение этих цифр. Если хотите, я принесу, — предложил Гримбл, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Банни оторвалась от бумаг и одарила его мрачным взглядом.
— Может быть, после, — произнесла она. — Вы ведь знаете, почему эти ваши развернутые таблицы называют простынями?
— М-м-м… — замялся Гримбл.
— Потому что в приличных домах их стирают не реже раза в неделю, — продолжила Банни с едва приметной улыбкой. — Именно так создается впечатление чистоты и порядка.
Гримбл какое-то время смотрел на нее с непонимающим видом, а потом вдруг разразился смехом и игриво хлопнул ее по плечу.
— Вот это здорово! — воскликнул он. — Этого я раньше не слышал.
Я посмотрел на Ааза.
— Это, наверное, бухгалтерский юмор, — скривившись, предположил он. — Нам, простым смертным, этого не понять. Ну, знаешь, шутки типа «деньги на бумаге — это только бумага… «
— А вот это вовсе не смешно, — с деланной суровостью одернул его Гримбл.
— Если честно, слишком часто нам приходится слышать подобное. Правда, Банни?
Я не мог не заметить, что теперь он видел в Банни коллегу и обращался к ней с соответствующим почтением. Судя по всему, ее шутка, какой бы бессмысленной она мне ни показалась, убедила канцлера, что Банни представляет собой нечто большее, чем просто украшение моей конторы.
— К сожалению, правда, — откликнулась моя секретарша. — Но серьезно, Гримбл, давайте вернемся к нашим делам. Если мы намерены привести здешние финансы в порядок, нам понадобятся полные данные без всякого камуфляжа. Я знаю, обычно принято приукрашивать состояние дел всякими графиками и анализами тенденций, но, поскольку мы тут будем работать без посторонних, давайте на этот раз ограничимся только цифрами.
Мне это предложение показалось разумным, но канцлер, похоже, воспринял его как чересчур радикальное и не особенно мудрое.
— Не знаю, Банни, — произнес он, бросив на нас с Аазом взгляд, которым обычно одаривают шпионов и предателей. — Вы же в курсе, как обстоит дело. Нас все считают злодеями-бюрократами, но ведь мы не имеем никаких реальных полномочий чтото изменить. Можем разве что дать рекомендации тем, кто такие полномочия имеет. Тут уж приходится либо как-то подсластить пилюлю, либо слегка подогнать факты, чтобы они соответствовали тому, что хотят услышать власти предержащие, либо запутать все до такой степени, чтобы сам черт не разобрался в наших делах, — иначе может оказаться, что вместо всех предложенных нами изменений заменят нас самих.
— Правду никто слушать не хочет, — сочувственно сказал Ааз. — По-моему, это обычное дело. Но на этот раз, Гримбл, вы убедитесь, что все обстоит не так. К тому же у Скива есть все полномочия для осуществления любых перемен, какие вы сочтете необходимыми.
— Так оно и есть, — объявил я, радуясь возможности тоже поучаствовать в этой ученой беседе. — В числе первых мер, которые, я считаю, необходимо принять как можно скорее, будет сокращение армии. Например, вдвое — как вам это?
Зная давнее недовольство казначея военными расходами, я полагал, что он ухватится за это предложение, но он, к моему удивлению, отрицательно покачал головой.
— Ни в коем случае, — возразил он. — Это приведет к депрессии.
— Да плевать мне, огорчатся они или нет! — рявкнул Ааз. — Поувольнять половину, и все! Королева уже согласилась свернуть политику экспансии, и нам больше незачем содержать такую огромную армию.
Гримбл смерил моего партнера таким взглядом, будто только что куда-то вляпался и теперь оглядывал перепачканные башмаки.
— Я имел в виду экономическую депрессию, — сухо произнес он. — Если мы разом выбросим на рынок труда всю эту массу бывших солдат и одновременно сократим военные расходы, то получим массовую безработицу. А лишившиеся своего места в жизни голодные люди, особенно прошедшие армейскую школу, имеют неприятную склонность восставать против тех, кто ими правит, — то есть в данном случае против нас. Я думаю, вы согласитесь, что с учетом долговременных последствий значительное сокращение вооруженных сил будет не самым мудрым решением.
Я начал относиться к Гримблу с гораздо большим уважением. В ремесле зануды-счетовода явно скрывалось что-то такое, о чем я прежде и не подозревал.
— Тем не менее мы можем добиться кое-какой экономии за счет естественной убыли, — продолжал канцлер казначейства.
— Естественной убыли? — переспросил я. Я решил, что настало время мне признаться в своем невежестве и начать усваивать хотя бы основные термины, если собираюсь во всем этом поучаствовать.
— В данном случае, лорд Скив, — пояснил Гримбл на удивление терпеливо, — этот термин относится к сокращению личного состава за счет отказа от найма новых работников вместо уходящих по обычным причинам. Применительно к армии это означает, что мы перестаем набирать новых рекрутов на смену тем, у кого заканчивается срок службы. При этом численность армии будет сокращаться, но медленнее, и гражданское хозяйство сможет легче с этим справиться.
— А мы можем себе позволить действовать медленно? — спросил Ааз, на которого сказанное, видимо, произвело впечатление. — Я почему-то думал, что королевство стоит на краю финансовой пропасти.
— Мне кажется, я что-то слышал насчет увеличения налогов? — Канцлер произнес это как вопрос, пристально глядя на меня.
— Не думаю, что это поможет, — отозвалась Банни, сидевшая неподалеку с принесенными Гримблом бумажками.
— Простите? — нахмурился канцлер.
— Судя по тому, что я тут у вас вижу, основная проблема не в доходах, а в их получении, — пояснила она, ткнув пальцем в одну из таблиц.
Гримбл тяжело вздохнул и стал как-то даже меньше ростом.
— Должен признать, это у нас действительно слабое место, — проговорил он,
— но…
— Стоп! — воскликнул я. — Тайм-аут! Может кто-нибудь мне перевести, о чем речь?
— Я хочу сказать, у королевства в настоящий момент довольно много денег,
— отозвалась Банни, — но все эти деньги как бы на бумаге. Народ задолжал казне уйму денег по налогам, но налоги эти не собираются. Если бы нам удалось что-то предпринять, чтобы обратить эту дебиторскую задолженность… ну, эти деньги, которые они нам должны, в наличные, которые можно расходовать, то королевство зажило бы очень неплохо. Не блестяще, не надейтесь, но достаточно прилично, чтобы преодолеть нынешний кризис.
— Проблема в том, — продолжил Гримбл ее объяснения, — что наши граждане совершенно не склонны идти нам навстречу, когда дело касается налогов. Они отбиваются изо всех сил, чтобы только не признавать свою задолженность, а уж когда дело доходит непосредственно до платежа… все эти отговорки, которые они изобретают, могли бы нас позабавить, но в результате мы скоро обанкротимся, так и не дождавшись, пока они рассчитаются.
— Тут я с ними вполне солидарен, — ухмыльнулся Ааз.
— Каждый гражданин должен вносить положенную долю в оплату общих затрат королевства, исправно платя налоги, — раздраженно сказал Гримбл.
— Но при этом каждый имеет право платить их в минимальном объеме, какой сможет отспорить на законном основании, — парировал мой партнер.
Эта перепалка между Гримблом и Аазом прозвучала почти как в добрые старые времена. К сожалению, на этот раз у нас были дела поважнее.
— Вы скажете, что я не прав, — начал я, подняв руку и призвав всех к молчанию. — Но что если мы попробуем разом убить двух зайцев?
— Это как? — нахмурился Гримбл.
— Ну, первым делом мы осуществляем ваше предложение о сокращении армии за счет естественной убыли… и даже немного ускорим эту убыль, предложив сокращенные сроки службы всем желающим…
— Это может сработать, — кивнул канцлер, — но не вижу…
— И, — быстро продолжил я, — переведя часть оставшихся солдат в сборщики налогов. Таким образом они сами помогут нам собрать деньги, необходимые для их содержания.
Гримбл и Банни переглянулись.
— Вряд ли от этого станет хуже, чем при нынешней системе, — кивнула Банни.
— Вот что я вам скажу, — с важным видом произнес я. — Обмозгуйте-ка это дело вдвоем и набросайте план конкретных действий. А мы с Аазом пойдем растолкуем его королеве.
Вообще-то у меня не было намерения навещать Цикуту в ближайшее время, но я решил воспользоваться моментом и смыться с совещания, имея на своем счету хоть маленькую, но победу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Так сколько вы мне заплатите?
М. Джордан
Следующие несколько дней прошли без особых происшествий. Они были так похожи один на другой, что мне трудно вспомнить, что в какой день было.
Вы можете сделать из этого вывод, что я изрядно скучал, и будете правы. Несколько лет подряд я только и делал, что влезал в передряги или уходил от погони, и нынешний режим размеренной ежедневной работы показался мне вполне щадящим. Разумеется, большую роль играло и то, что я совершенно не понимал, чем занимаюсь.
Конечно, убегать от разъяренной толпы или пудрить мозги клиенту, стараясь слупить с него побольше, — в этом я знаю толк не хуже любого другого, и даже лучше. Но в таких вещах, как бюджет, оперативные финансовые планы, притоки денежных средств, я просто ни бельмеса не смыслю.
Я изрядно струхнул, когда осознал, что при всем при этом любые мои рекомендации — вроде перевода части армии в налоговую службу — практически тут же становятся законом. Но я все-таки вбил себе в голову, что должен что-то сделать для спасения здешних финансов, и теперь мне оставалось только стучать по дереву, плевать через левое плечо и стараться в каждом конкретном случае выбрать наилучшее решение.
Но пока я еще совсем не зациклился на своих жалобах, надо по справедливости заметить, что, как бы плохо ни шли дела, без Банни я бы вообще пропал.
Так получилось, что без всякого предварительного планирования моя ассистентка по административным вопросам в итоге взвалила на себя двойную нагрузку. Во-первых, она должна была просиживать долгие часы над цифрами и планами с Гримблом, перебрасываясь с ним своими бухгалтерскими жаргонными скороговорками, в то время как я сидел рядом с отсутствующим выражением лица. А потом столько же или даже больше времени ей приходилось тратить на терпеливое объяснение мне, что же они решили. Это сушило мне мозги, но я предпочитал такое времяпрепровождение альтернативному варианту, то есть попыткам размышлять о предложении королевы Цикуты.
Иногда, правда, попадалось что-нибудь, о чем я вроде бы кое-что знал. Поскольку обычно со временем выяснялось, что я ошибся, то причин для особого самодовольства у меня не было. Не думайте, у меня не вызывало буйного восторга, когда мне вновь и вновь показывали, что я исключительно глуп и при этом совершенный невежда, просто я был склонен к тому, что некоторое разнообразие в ощущениях даже полезно.