Страница:
— Мне просто нужно переговорить с мисс Кенмар, — произнесла Элизабет дружелюбно, пытаясь одновременно произвести впечатление твердого, здравомыслящего человека. Ей не хотелось, чтобы стюардесса посчитала ее сумасшедшей фанаткой певицы. Элизабет было отлично известно, что ныне весь персонал авиалиний вооружен пластиковыми ремнями для обуздания опасных пассажиров. Потом стыда не оберешься…
— Простите, но это невозможно, — возразила стюардесса с профессиональной, любезно-стальной интонацией. Тут очнулась от морока прочая обслуга и, заметив нарушительницу границы, двинулась к Элизабет. — Пожалуйста, немедленно вернитесь на свое место.
Зеленоволосая певица лениво оглянулась посмотреть, кто это над ней стоит. И вновь безразлично занялась своим шампанским, журналом и плеером. Блондинка-стюардесса, брезгливо поджав губы, перевела взгляд с Кенмар на Элизабет. Последняя решила, что проще отступить, чем объясняться.
— О, простите меня, пожалуйста, — проворковала она. — Я думала, что никого не побеспокою. — И, повернувшись на каблуках, с достоинством удалилась в хвост самолета. Попозже представится другой случай, получше…
Но как только влажная салфетка оказалась у Элизабет в руке, стюардессы и стюарды, бросив свои тележки с икрой и шампанским, навалились на нее.
— Мадам! — сурово окликнула давешняя блондинка-англичанка.
От неожиданности Элизабет дернулась, не отнимая руки от спинки кресла. Стюарды с профессиональной ловкостью оторвали ее пальцы от сиденья. Элизабет, тщетно пытаясь довести заклятие до конца, потянулась к Фионне свободной рукой. Но ее взяли за запястье и решительно отстранили — и Элизабет вместо Фионны взяла под защиту соседа певицы, того самого мужчину с внешностью вышибалы. Правда, в данный момент он и Фионна держались за руки. Быть может, древний симпатический принцип волшебства — «Магия заразна» — все-таки распространит оберег на Кенмар?
— Мадам, разве так можно? — процедила стюардесса и, взяв Элизабет под локоть, потянула ее к выходу. — Пожалуйста, немедленно вернитесь на свое место.
— Но… — Элизабет попыталась высвободиться… и поняла, что никакой аргумент тут не властен.
— Нам очень жаль, но этот салон предназначен только для гостей с билетами первого класса, — заявила другая стюардесса, высокая негритянка со светло-карими глазами, в которых читалась стальная воля. — Мы уверены, что и вы это понимаете.
— Но…
— Сюда, мадам. — И англичанка, стиснув локоть Элизабет, решительно направилась к серой завеске между салонами. Элизабет оглянулась через плечо. Зеленая голова вновь втянулась в серый кожаный кокон. Фионна Кенмар уже позабыла о ее существовании. Нет, хуже. Она и ее спутник обменивались шуточками по поводу нахальной поклонницы. Ну ничего, по крайней мере объект жив, здоров и даже весел.
Элизабет вывели в бизнес-класс и сдали с рук на руки местной обслуге. Стюарды бизнес-класса, в свою очередь, высказали свое неудовольствие старшей стюардессе эконом-класса. У той явственно побагровели щеки. Она проводила Элизабет до ее кресла и прочла ей целую лекцию. Элизабет было велено не покидать кресла — ну разве что очень понадобится по соображениям гигиенического толка. И даже в этих случаях ей разрешалось пользоваться лишь туалетами в задней и средней частях салона. Если же она вновь попытается выйти за занавеску, ее билет аннулируют, а ее саму отошлют в Лондон первым же обратным рейсом.
— Да, мадам, — промямлила Элизабет, тщетно пытаясь сберечь в себе остатки гордости. Сражение было проиграно. Затиснутая между недружелюбными соседями, она наугад вытащила из сумки журнал, чтобы спрятаться от их издевательских ухмылок.
Будь они прокляты, эти стюардессы. Еще одна попытка окончательно убедит обслугу самолета в том, что Элизабет — террористка. Что скажет начальство, когда узнает, что она не смогла удержать объект в поле зрения — пусть даже по совершенно не зависящим от нее причинам? Оборванное на полуслове заклятие тяжелым грузом легло на сердце. Элизабет гневно сжала кулаки… и тут ее лицо медленно расплылось в улыбке. Все в порядке. У нее есть салфетка с подписью Фионны Кенмар. То есть она уже вступила с объектом в контакт, которого вполне достаточно для симпатической магии.
Развернув бумажный квадратик, Элизабет прикоснулась к зеленому росчерку. Ага, дело в шляпе. Силы Небесные милосердны. Каждая написанная человеком буква — даже если он, как Фионна Кенмар, пишет машинально — дышит его индивидуальной жизненной силой. Элизабет поставила свой палец в точку, где ручка, дорисовав безумный вензель, оторвалась от бумаги. Сосредоточилась. Перед ее мысленным взором поползла энергетическая нить, складываясь в слова оберега, переползая из салона в салон под занавесками, чтобы опутать Фионну Кенмар защитной сетью вплоть до момента посадки. Волшебство это было слабенькое, нестойкое, как проведенная авторучкой черта. Но — как тут же почувствовала Элизабет — оно зацепилось за Фионну. Элизабет погрузилась в глубокий транс — и ощутила слабый отзвук чужих эмоций. Тревога… приятное волнение… и перекрывающая все это скука… Элизабет призвала заклятие поплотнее укутать Фионну, защитить. Тревога немного отступила.
Элизабет отложила салфетку. В данных обстоятельствах она предприняла все, что было в ее силах. И утешало ее лишь одно: если только недруг Фионны Кенмар летит не первым классом, до самой посадки в Новом Орлеане он до нее не доберется.
Музыкальные журналы ничуть не изменились с тех времен, когда Элизабет в последний раз покупала их сама — а было это еще в начальной школе. Сказать точнее, умнее эти издания не стали. Жуть. Куда ни глянь — неотличимые одна от другой немытые гривы, размалеванные лица, полуголые тела, унизанные серьгами. Ага, а вот и нужное тело.
«Подлинная» биография Фионны Кенмар по неправдоподобию превосходила даже «легенды», сочиняемые специальными сценаристами МИ-5 для законспирированных агентов. Но биографы Фионны ни перед чем не остановились, дабы обеспечить своей подопечной сочувствие и благоговейное уважение аудитории.
Фионну — сообщал, утирая слезу, журналист — осиротила бомба, взорванная во время очередного теологического диспута между католиками и протестантами на многострадальной земле Ольстера. Тут Элизабет недоверчиво сморщилась, несмотря на то что решила воспринимать информацию непредвзято. Малышку приютила нищая и больная тетя. В их хибарке не было ни водопровода, ни электричества. Первым музыкальным инструментом, которым овладела Фионна, стала облупившаяся глиняная свистулька — девочка выучилась играть сама, подражая пению птиц за окном.
«Очевидно, стекла в окне не было, — фыркнула Элизабет, переворачивая страницу. — А вместо матрасов им, верно, служили набитые соломой пластиковые пакеты».
Маленькая Фионна помогала тетушке, играя на волынке у пабов и магазинов. Свою первую гитару она выудила из мусорного бака. Струны были перегрызены крысами. Чтобы заменить их, Фионна полгода прибиралась в доме учительницы музыки. В струнах Элизабет не разбиралась, но их дороговизна ее весьма озадачила. «Ах вот почему рок-звезды вечно рвут струны на концертах, — подумала она, — это они своим богатством кичатся. А некоторые вообще гитары ломают». Исключительно благодаря своему таланту Фионна Кенмap превратилась из нищей провинциальной девочки в звезду мирового масштаба. Но она красит волосы в зеленый цвет — чтобы не забывать о своих корнях.
«А также листьях», — мысленно добавила Элизабет при виде ядовито-зеленых вихров на портрете, иллюстрирующем статью. Автор текста, конечно, постарался, но изображение вышеупомянутой звезды, обряженной в мини-рясу камуфляжной расцветки и строящей рожи, которых испугались бы даже монстры Вселенной, пробуждало все, что угодно — кроме сочувствия. Ну ладно, а где же о происках незримого врага?
«С детских лет Фионна не мыслила своей жизни без магии», — такую подпись придумали в другом журнале к еще более дурацкой фотографии: одной рукой певица прижимала к себе черного кота с блудливыми глазами, а другой — сердитого черного петуха.
«Не мыслила, значит? — проворчала про себя Элизабет. — Ага, за что боролась, на то и напоролась». Но почему этим должна заниматься МИ-5? Все перечисленные Рингволлом жалобы Фионны — типичные симптомы наркотических галлюцинаций. Тут не Интерпол нужен, а психиатр. И единственная мистическая загадка тут одна — кто и зачем спустил МИ-5 установку Сверху?
— Ого, да это же Фионна Кенмар, — заметил сосед Элизабет — американец, примерно ее ровесник. Ткнув пальцем в фото, он лениво сообщил:
— А я вроде бы видел в аэропорту, она в наш самолет села. Видели ее? Вот с такой же прической и вся накрашенная? Понты еще те, да?
Он ухмыльнулся Элизабет — и получил в ответ неуверенную улыбку. Элизабет призадумалась. Подтвердить присутствие звезды на борту, как сделала бы на ее месте обычная поклонница? Или отмолчаться? Ведь сосед может оказаться тем самым таинственным врагом.
— Даже не знаю, — протянула Элизабет с невинным видом. — Видите ли, сходство налицо, но под таким слоем макияжа… Кто угодно может быть.
Американец просиял:
— Это как те ребята, из «Кисе»? Ух ты! Может, это ее двойник, а сама она путешествует инкогнито?
Здорово!
— Да, безусловно, здорово, — согласилась Элизабет, про себя жалея, что эта блестящая идея не осенила никого из ее коллег. Отвлечь внимание от объекта, заменив его «подсадной уткой». Впрочем, враждебного мага так просто не обманешь.
Ох, да какие маги! Конечно же, речь идет о масштабном рекламном трюке. Когда обман раскроется, наверху будут очень недовольны: ведь спецслужбу вынудили действовать sub rosa, выделить оперативного агента и кругленькую сумму на расходы. На один авиабилет отдел потратил половину своего скромного бюджета. И кого сделают «козлом отпущения»? Ее же, Элизабет. Следовательно, на одежде придется сэкономить — что зря дразнить бухгалтерию? Поневоле проглотив верблюда, счетоводы наверняка подавятся мошкой, — не считаясь с соображениями камуфляжа или соответствия моде. Элизабет попыталась подслушать через оберег мысли Фионны — будет ли кто-то из ФБР встречать «Изумруд» в Новом Орлеане? Но по энергетической нити долетал только скрежет помех. Слишком много народу, слишком много Холод-Железа. Еще повезло, что оберег вообще нашел Фионну. Да, и трех часов не прошло, как Элизабет приступила к выполнению задания — а контроль над ситуацией уже потерян. Хватит. Как только самолет сядет в Новом Орлеане, нужно брать быка за рога.
Глава 4
Глава 5
— Простите, но это невозможно, — возразила стюардесса с профессиональной, любезно-стальной интонацией. Тут очнулась от морока прочая обслуга и, заметив нарушительницу границы, двинулась к Элизабет. — Пожалуйста, немедленно вернитесь на свое место.
Зеленоволосая певица лениво оглянулась посмотреть, кто это над ней стоит. И вновь безразлично занялась своим шампанским, журналом и плеером. Блондинка-стюардесса, брезгливо поджав губы, перевела взгляд с Кенмар на Элизабет. Последняя решила, что проще отступить, чем объясняться.
— О, простите меня, пожалуйста, — проворковала она. — Я думала, что никого не побеспокою. — И, повернувшись на каблуках, с достоинством удалилась в хвост самолета. Попозже представится другой случай, получше…
* * *
— Ох ты Господи, опять вы… — насмешливо пропищала Фионна Кенмар, когда примерно через час Элизабет вновь материализовалась рядом с ней. Тонкие пальцы певицы с коротко подстриженными ногтями (игра на гитаре требует жертв) схватили со столика салфетку, вооружились ручкой и изобразили на салфетке росчерк. — Придется вознаградить вашу чертовскую настырность, дорогуша. — Фионна протянула салфетку Элизабет. Та машинально потянулась к ней рукой… и тут же дико обозлилась, во-первых, на саму себя, а во-вторых, на эту эгоистку, которая возомнила, будто все эти линии укреплений Элизабет преодолела ради автографа. Вновь обретя достоинство, приличествующее спецагенту, Элизабет начала произносить заклятие-оберег, которому научилась от бабушки еще в детстве. Авось постороннему уху оно покажется чем-то вроде смущенного «Спасибо, спасибо, как вы добры…» По крайней мере оберег даст ей знать, если с Кенмар что-нибудь стрясется. Достаточно лишь коснуться ее тела…Но как только влажная салфетка оказалась у Элизабет в руке, стюардессы и стюарды, бросив свои тележки с икрой и шампанским, навалились на нее.
— Мадам! — сурово окликнула давешняя блондинка-англичанка.
От неожиданности Элизабет дернулась, не отнимая руки от спинки кресла. Стюарды с профессиональной ловкостью оторвали ее пальцы от сиденья. Элизабет, тщетно пытаясь довести заклятие до конца, потянулась к Фионне свободной рукой. Но ее взяли за запястье и решительно отстранили — и Элизабет вместо Фионны взяла под защиту соседа певицы, того самого мужчину с внешностью вышибалы. Правда, в данный момент он и Фионна держались за руки. Быть может, древний симпатический принцип волшебства — «Магия заразна» — все-таки распространит оберег на Кенмар?
— Мадам, разве так можно? — процедила стюардесса и, взяв Элизабет под локоть, потянула ее к выходу. — Пожалуйста, немедленно вернитесь на свое место.
— Но… — Элизабет попыталась высвободиться… и поняла, что никакой аргумент тут не властен.
— Нам очень жаль, но этот салон предназначен только для гостей с билетами первого класса, — заявила другая стюардесса, высокая негритянка со светло-карими глазами, в которых читалась стальная воля. — Мы уверены, что и вы это понимаете.
— Но…
— Сюда, мадам. — И англичанка, стиснув локоть Элизабет, решительно направилась к серой завеске между салонами. Элизабет оглянулась через плечо. Зеленая голова вновь втянулась в серый кожаный кокон. Фионна Кенмар уже позабыла о ее существовании. Нет, хуже. Она и ее спутник обменивались шуточками по поводу нахальной поклонницы. Ну ничего, по крайней мере объект жив, здоров и даже весел.
Элизабет вывели в бизнес-класс и сдали с рук на руки местной обслуге. Стюарды бизнес-класса, в свою очередь, высказали свое неудовольствие старшей стюардессе эконом-класса. У той явственно побагровели щеки. Она проводила Элизабет до ее кресла и прочла ей целую лекцию. Элизабет было велено не покидать кресла — ну разве что очень понадобится по соображениям гигиенического толка. И даже в этих случаях ей разрешалось пользоваться лишь туалетами в задней и средней частях салона. Если же она вновь попытается выйти за занавеску, ее билет аннулируют, а ее саму отошлют в Лондон первым же обратным рейсом.
— Да, мадам, — промямлила Элизабет, тщетно пытаясь сберечь в себе остатки гордости. Сражение было проиграно. Затиснутая между недружелюбными соседями, она наугад вытащила из сумки журнал, чтобы спрятаться от их издевательских ухмылок.
Будь они прокляты, эти стюардессы. Еще одна попытка окончательно убедит обслугу самолета в том, что Элизабет — террористка. Что скажет начальство, когда узнает, что она не смогла удержать объект в поле зрения — пусть даже по совершенно не зависящим от нее причинам? Оборванное на полуслове заклятие тяжелым грузом легло на сердце. Элизабет гневно сжала кулаки… и тут ее лицо медленно расплылось в улыбке. Все в порядке. У нее есть салфетка с подписью Фионны Кенмар. То есть она уже вступила с объектом в контакт, которого вполне достаточно для симпатической магии.
Развернув бумажный квадратик, Элизабет прикоснулась к зеленому росчерку. Ага, дело в шляпе. Силы Небесные милосердны. Каждая написанная человеком буква — даже если он, как Фионна Кенмар, пишет машинально — дышит его индивидуальной жизненной силой. Элизабет поставила свой палец в точку, где ручка, дорисовав безумный вензель, оторвалась от бумаги. Сосредоточилась. Перед ее мысленным взором поползла энергетическая нить, складываясь в слова оберега, переползая из салона в салон под занавесками, чтобы опутать Фионну Кенмар защитной сетью вплоть до момента посадки. Волшебство это было слабенькое, нестойкое, как проведенная авторучкой черта. Но — как тут же почувствовала Элизабет — оно зацепилось за Фионну. Элизабет погрузилась в глубокий транс — и ощутила слабый отзвук чужих эмоций. Тревога… приятное волнение… и перекрывающая все это скука… Элизабет призвала заклятие поплотнее укутать Фионну, защитить. Тревога немного отступила.
Элизабет отложила салфетку. В данных обстоятельствах она предприняла все, что было в ее силах. И утешало ее лишь одно: если только недруг Фионны Кенмар летит не первым классом, до самой посадки в Новом Орлеане он до нее не доберется.
* * *
Чтобы заняться хоть чем-нибудь полезным, Элизабет взялась за музыкальные журналы. Конечно, глупо искать среди этого глянцевого пиара правду о таинственных нападениях на Фионну Кенмар — нападениях, которые Наверху почему-то принимают за чистую монету, — но все же, все же… И Элизабет, набравшись терпения, принялась читать.Музыкальные журналы ничуть не изменились с тех времен, когда Элизабет в последний раз покупала их сама — а было это еще в начальной школе. Сказать точнее, умнее эти издания не стали. Жуть. Куда ни глянь — неотличимые одна от другой немытые гривы, размалеванные лица, полуголые тела, унизанные серьгами. Ага, а вот и нужное тело.
«Подлинная» биография Фионны Кенмар по неправдоподобию превосходила даже «легенды», сочиняемые специальными сценаристами МИ-5 для законспирированных агентов. Но биографы Фионны ни перед чем не остановились, дабы обеспечить своей подопечной сочувствие и благоговейное уважение аудитории.
Фионну — сообщал, утирая слезу, журналист — осиротила бомба, взорванная во время очередного теологического диспута между католиками и протестантами на многострадальной земле Ольстера. Тут Элизабет недоверчиво сморщилась, несмотря на то что решила воспринимать информацию непредвзято. Малышку приютила нищая и больная тетя. В их хибарке не было ни водопровода, ни электричества. Первым музыкальным инструментом, которым овладела Фионна, стала облупившаяся глиняная свистулька — девочка выучилась играть сама, подражая пению птиц за окном.
«Очевидно, стекла в окне не было, — фыркнула Элизабет, переворачивая страницу. — А вместо матрасов им, верно, служили набитые соломой пластиковые пакеты».
Маленькая Фионна помогала тетушке, играя на волынке у пабов и магазинов. Свою первую гитару она выудила из мусорного бака. Струны были перегрызены крысами. Чтобы заменить их, Фионна полгода прибиралась в доме учительницы музыки. В струнах Элизабет не разбиралась, но их дороговизна ее весьма озадачила. «Ах вот почему рок-звезды вечно рвут струны на концертах, — подумала она, — это они своим богатством кичатся. А некоторые вообще гитары ломают». Исключительно благодаря своему таланту Фионна Кенмap превратилась из нищей провинциальной девочки в звезду мирового масштаба. Но она красит волосы в зеленый цвет — чтобы не забывать о своих корнях.
«А также листьях», — мысленно добавила Элизабет при виде ядовито-зеленых вихров на портрете, иллюстрирующем статью. Автор текста, конечно, постарался, но изображение вышеупомянутой звезды, обряженной в мини-рясу камуфляжной расцветки и строящей рожи, которых испугались бы даже монстры Вселенной, пробуждало все, что угодно — кроме сочувствия. Ну ладно, а где же о происках незримого врага?
«С детских лет Фионна не мыслила своей жизни без магии», — такую подпись придумали в другом журнале к еще более дурацкой фотографии: одной рукой певица прижимала к себе черного кота с блудливыми глазами, а другой — сердитого черного петуха.
«Не мыслила, значит? — проворчала про себя Элизабет. — Ага, за что боролась, на то и напоролась». Но почему этим должна заниматься МИ-5? Все перечисленные Рингволлом жалобы Фионны — типичные симптомы наркотических галлюцинаций. Тут не Интерпол нужен, а психиатр. И единственная мистическая загадка тут одна — кто и зачем спустил МИ-5 установку Сверху?
— Ого, да это же Фионна Кенмар, — заметил сосед Элизабет — американец, примерно ее ровесник. Ткнув пальцем в фото, он лениво сообщил:
— А я вроде бы видел в аэропорту, она в наш самолет села. Видели ее? Вот с такой же прической и вся накрашенная? Понты еще те, да?
Он ухмыльнулся Элизабет — и получил в ответ неуверенную улыбку. Элизабет призадумалась. Подтвердить присутствие звезды на борту, как сделала бы на ее месте обычная поклонница? Или отмолчаться? Ведь сосед может оказаться тем самым таинственным врагом.
— Даже не знаю, — протянула Элизабет с невинным видом. — Видите ли, сходство налицо, но под таким слоем макияжа… Кто угодно может быть.
Американец просиял:
— Это как те ребята, из «Кисе»? Ух ты! Может, это ее двойник, а сама она путешествует инкогнито?
Здорово!
— Да, безусловно, здорово, — согласилась Элизабет, про себя жалея, что эта блестящая идея не осенила никого из ее коллег. Отвлечь внимание от объекта, заменив его «подсадной уткой». Впрочем, враждебного мага так просто не обманешь.
Ох, да какие маги! Конечно же, речь идет о масштабном рекламном трюке. Когда обман раскроется, наверху будут очень недовольны: ведь спецслужбу вынудили действовать sub rosa, выделить оперативного агента и кругленькую сумму на расходы. На один авиабилет отдел потратил половину своего скромного бюджета. И кого сделают «козлом отпущения»? Ее же, Элизабет. Следовательно, на одежде придется сэкономить — что зря дразнить бухгалтерию? Поневоле проглотив верблюда, счетоводы наверняка подавятся мошкой, — не считаясь с соображениями камуфляжа или соответствия моде. Элизабет попыталась подслушать через оберег мысли Фионны — будет ли кто-то из ФБР встречать «Изумруд» в Новом Орлеане? Но по энергетической нити долетал только скрежет помех. Слишком много народу, слишком много Холод-Железа. Еще повезло, что оберег вообще нашел Фионну. Да, и трех часов не прошло, как Элизабет приступила к выполнению задания — а контроль над ситуацией уже потерян. Хватит. Как только самолет сядет в Новом Орлеане, нужно брать быка за рога.
Глава 4
Чем меньше оставалось до двадцати одного часа по Гринвичу, тем медлительнее, казалось, шло время. Приготовления к заходу на посадку растянулись до бесконечности. В крохотный иллюминатор Элизабет наблюдала, как плоскую тарелку центральных районов США постепенно заволакивают сумерки. Пассажирам показали длиннющий видовой фильм о разгульной ночной жизни Нового Орлеана, а затем учебный ролик о том, как вести себя на таможне при въезде в Штаты. К тому моменту, как самолет, крякнув, выпустил шасси, Элизабет уже вся извертелась от нетерпения. Решительно протолкавшись к выходу, она выскочила из самолета и понеслась вперед, обгоняя усталых бизнесменов и отцов семейств, волочащих за собой чемоданы на колесиках.
Однако пассажиры первого класса, в том числе Кенмар, уже ушли далеко вперед. Разумеется, здесь их также обслуживали по высшему разряду. Для певицы со свитой было подано специальное транспортное средство — скорее джип, чем обычный аэропортовский фургончик. С залихватским гудком джип развернулся и укатил по вымощенному плиткой коридору терминала. Элизабет побежала было вслед, но, конечно же, ее ноги были не в силах соперничать с двигателем машины. Нет, это уже вообще ни в какие ворота… Эх, с каким удовольствием Элизабет побеседовала бы сейчас по душам с тем лондонским курьером! Сразу отучился бы опаздывать…
Нагнать певицу ей удалось уже по выходе из аэропорта. Вся компания ожидала лимузина. Несмотря на вечерний час, в Новом Орлеане было жарко и душно, что не улучшило настроения Элизабет. К тому же американского курьера тоже не было видно. Но с Кенмар требовалось переговорить незамедлительно — и понадеяться, что она поверит Элизабет на слово, без документов.
— Опять вы! — просияла певица, узрев перед собой Элизабет. — Прошу прощения, что грубо встречаю: летели мы долго, выпили много. Так что мне, дорогуша, сейчас не до общения — я от усталости с ног палюсь. Приятно видеть такую пламенную поклонницу. Надеюсь когда-нибудь увидеть вас на концерте. — И Фионна повернулась к Элизабет спиной.
Элизабет, которая сама еле соображала от жары и усталости, обозлилась вконец. Она вновь преградила певице дорогу и ледяным тоном — от которого невольно поежилась сама — заявила:
— Мисс Кенмар, я специальный агент Элизабет Мэйфильд. Британское правительство назначило меня к вам в качестве сопровождающего-телохранителя на время ваших гастролей по Америке. Полагаю, вы были предупреждены, что я должна к вам явиться. Я предпочла бы, чтобы вы постоянно находились в зоне моей непосредственной досягаемости. Мне сообщили, что вы стали жертвой нападений необычного характера. Я не в силах защитить вас, если вы не будете мне помогать. Вы должны сознавать, что я являюсь полноправным представителем британского правительства.
Фионна Кенмар немигающим взглядом уставилась Элизабет в глаза. Тело певицы при этом слегка качалось из стороны в сторону — казалось, только на взгляд она и опирается, чтобы не упасть. Затем резко изменившимся голосом, из которого вмиг выветрился простонародный ирландский акцент, Фионна процедила:
— Ну и ну, Элизабет! А ты совсем такая же, как в школе — все та же вобла чопорная, на все пуговицы застегнутая. Да ты старшей по общежитию до седых волос останешься, я смотрю!
Элизабет остолбенела. Затем, призвав на помощь все свое самообладание, медленно закрыла свой изумленно разинутый рот.
— Феба? Феба Кендал? — прошипела она. — Так это ты под всеми десятью тоннами цыганской штукатурки?
Все загадки разрешились во мгновение ока. Элизабет сообразила, кто именно из сильных мира сего оказал давление на Уайтхолл — конечно же, папочка Фебы. Лорд Кендал, одна из крупнейших шишек в министерстве обороны, расшевелит самого черта — а не только смежные ведомства, — чтобы уберечь от беды свою единственную дочь. Паспорт у Фионны Кенмар был настоящий ирландский, но Элизабет с ходу поняла, как ее бывшая одноклассница и однокурсница им обзавелась — у нее же мать ирландка. Согласно свежепринятому закону, Феба имела право обратиться к ирландскому правительству с просьбой о предоставлении гражданства как прямой потомок гражданки Ирландии. Наверное, одновременно с этим она сменила имя и фамилию. Ничего преступного в этом нет — если, конечно, не расценить ее сценическую легенду как предумышленное мошенничество. Интересно, как отец Фебы пережил тот факт, что его дочь презрела отечество, отказалась от британского подданства, покамест он верно служит королеве на своем высоком посту? И в интервью, и в песнях Фионна Кенмар открыто призывала к объединению и полной независимости Ирландии. Вероятно, вся эта дымовая завеса над прошлым Фионны Кенмар возникла по настоянию лорда Кендала. Бедным журналистам все пришлось высасывать из своих, судя по результатам, патологически хлипких пальцев.
Феба-Фионна смотрела на Элизабет с ужасом: до певицы дошло, что она проболталась.
— Тс-с! — прошептала она, прикрыв рот растопыренными пальцами, умоляюще глядя огромными, подкрашенными в клоунском стиле глазами. — Я в подполье. Лиз, будь человеком, а? Не выдавай.
— Не выдам, — прошептала в ответ Элизабет, — но и ты должна меня слушаться. Мне поручено тебя охранять.
— Охраняй сколько влезет, — беспечно выпалила Феба-Фионна, всплеснув руками. Ирландский акцент — манера сбивать согласные в одну раскатистую кучу — вернулся к ней моментально. Звезда так сжилась со своим конспиративным имиджем, что даже спьяну из него не выходила — напротив, ее выговор становился лишь певучее. — Я тебе мешать не буду. И вообще, чем больше народу, тем лучше. Люди! Эй, весь мир! Человечество! Как я вас — ик! — люблю!
«Пьяна в стельку, — поняла Элизабет, — и с каждой минутой ее все больше развозит». Телохранитель, подскочив, поймал Фионну в объятия. Раскинувшись на могучей груди, она томно погладила его по щеке:
— И Ллойд меня тоже побережет, правда, ми-и-и-лый?
Ллойд Престон обнял одной рукой ее тонкую талию. Элизабет отметила, каким хозяйским взглядом он глядит на Фионну, и поняла, что его следует перетянуть на свою сторону, чтобы — случайно или не случайно — двери гримерок не захлопывались перед ее носом. Этот брюнет с густыми бровями фигурировал на всех фотографиях Фионны на сцене или со свитой: стоял, набычившись, у певицы за плечом или маячил на заднем плане.
— Сами понимаете, я здесь для того, чтобы расследовать дело об угрозах, — обратилась к нему Элизабет через голову Фионны. — Я делаю свою работу, совсем как вы.
— Слыхал я про вас, — оскалился телохранитель. — Я сам ее могу защитить от чего угодно. Валите-ка домой.
— Это невозможно, — отрезала Элизабет. Откашлявшись, повысила голос: — В отель я поеду в одной машине с вами и Фионной.
— Держи карман шире, зайка, — процедил Престон.
Элизабет пригвоздила его к месту взглядом, отточенным за многие годы обязанностей школьной старосты и помощницы библиотекаря.
— Я знаю, кто вы такой, — произнесла она уверенно, хотя вся информация, которой она располагала, была извлечена из глянцевых журналов. — Вы работаете с Фионной уже два года. И вас эта должность… очень даже устраивает, верно? Если с ней что-то случится, этому всему конец, так? Вы не в силах уберечь ее от сверхъестественных сил.
— А вы что, в силах? — буркнул Престон, разглядывая Элизабет с подозрением и неприязнью. Что ж, взаимно. Элизабет отлично понимала, с кем имеет дело. Перед ней стоял плечистый головочлен, любитель поорать и покуражиться в пабах. При встрече с такими ребятами остается лишь надеяться, что верные дружки их успеют утихомирить до того, как начнется кровопролитие с вызовом полиции и уголовным делом.
Стоявшая поодаль в компании менеджеров и техников невысокая девушка в чудных, немодных очках начала беспокойно коситься на Элизабет и Престона. Похоже, она была готова вмешаться в их разговор, но ее спутник — симпатичный шатен — успокаивающе взял ее под локоть. Вероятно, фортели Престона им не в новинку.
— Дети, дети! — умоляюще воскликнул менеджер и хлопнул в ладоши. — Мы все устали. Ехать подано. Фионна, Ллойд и я — в первую машину…
. — И я, — вставила Элизабет.
— А вы, простите, кто? — обернулся к ней менеджер: темноволосый, хорошо сложенный мужчина с изящно подстриженной бородкой. На вид ему было лет двадцать восемь, и лишь «гусиные лапки» в уголках рта и глаз выдавали, что на самом деле ему уже за сорок.
Элизабет повлекла его к ближайшему фонарю и раскрыла свое удостоверение из ОПЛЯ.
— Ага, — пробурчал менеджер, выгнув брови. — Знаете, я не Фома неверующий. Разумеется, вы можете с нами ехать. Позвольте представиться — Найджел Питерс, директор-распорядитель этого цирка. Рад с вами познакомиться.
Питерс вновь хлопнул в ладоши:
— Слушайте, все! Музыканты — во вторую машину. Остальные в третью. Кто не поместится — увы и ах, ловите такси. В эти чертовы катафалки больше шестнадцати человек не влезает.
Техники, каждый из которых отвечал за свою Джомолунгму ящиков, футляров и чемоданов, огорченно присвистнули. Элизабет раньше и не задумывалась, сколько технического персонала и аппаратуры требуется рок-группе на гастролях. До нее внезапно дошло, что все багажные тележки на площадке перед аэропортом принадлежат Фионне и ее музыкантам. Менеджер щелкнул пальцами, и носильщики начали загружать багажники лимузинов — таких огромных, что их задние колеса чуть ли не терялись за горизонтом. «Действительно, цирк, — подумала ошарашенная Элизабет, — клоунский номер „Резиновое авто“. До чего же большие машины делают в Америке». Используя навыки старосты, Элизабет умудрилась перетасовать пассажиров машин и забралась вместе с Фионной, Престоном, менеджером и пресс-атташе в машину, которая возглавляла колонну. Как только лимузин тронулся с места, Фионна, завалившись в уголок мягкого сиденья, томно приподняла руку. Ллойд Престон автоматически выудил из своего кармана сигарету и шикарную золотую зажигалку. — Спасибо, голубок, — проворковала Фионна. Элизабет принялась исподтишка ее разглядывать. М-да, драгоценная Феба Кендал. Единственная и незабываемая. Она и Элизабет вместе учились в школе-пансионе для девочек, а затем в Оксфордском университете, в колледже Святой Хильды, и даже в некотором роде дружили. Но после выпускных экзаменов Элизабет как-то потеряла с ней связь. Родственники Фебы утверждали, что она уехала за границу. Оказывается, и вправду уехала, хотя эта «заграница» на деле гораздо ближе, чем намекал ее отец. Кстати, теперь и с заданием все кристально ясно. Лорд Кендал знает, что Элизабет работает в МИ-5 — вплоть до отдела и должности: они иногда сталкивались в «коридорах власти». Лорд Кендал даже внес Элизабет в список, по которому его секретарша рассылает поздравления с Рождеством и с днем рождения. Оставалось лишь надеяться, что в своих стараниях поручить дело именно Элизабет — своему, так сказать, человеку, — лорд Кендал не преувеличил угрозу, нависшую над Фебой-Фионной, или не исказил ее обстоятельства.
Интересно, многие ли в группе знают, что их мятежная звезда — на самом деле английская барышня из омерзительно аристократического рода. Во всяком случае, отвечающего критериям колледжа Святой Хильды. Другое дело, что в университетских стенах эта самая барышня… Тут Элизабет не удержалась от ухмылки.
Нрав у Фебы с детства был СВОСРОЛЬНЫЙ: она вечно поступала по-своему, вопреки всем мольбам отца. Сторожить Фебу, у которой страшная фобия на опеку и надзор, — адская работа, но теперь у Элизабет нашлась управа на бывшую подругу: угроза разгласить тайну ее скандального прошлого.
Как только аэропорт скрылся за поворотом, Элизабет так и подскочила: до нее дошло, что она забыла поискать там своего американского коллегу. Оно и неудивительно — она была слишком потрясена, узнав в Фионне Фебу… И все же какой постыдный непрофессионализм, агент Мэйфильд! Правда, сам американец тоже не пытался ее найти. Ну что ж, возвращаться поздно. Авось связной нагонит их в отеле.
Однако пассажиры первого класса, в том числе Кенмар, уже ушли далеко вперед. Разумеется, здесь их также обслуживали по высшему разряду. Для певицы со свитой было подано специальное транспортное средство — скорее джип, чем обычный аэропортовский фургончик. С залихватским гудком джип развернулся и укатил по вымощенному плиткой коридору терминала. Элизабет побежала было вслед, но, конечно же, ее ноги были не в силах соперничать с двигателем машины. Нет, это уже вообще ни в какие ворота… Эх, с каким удовольствием Элизабет побеседовала бы сейчас по душам с тем лондонским курьером! Сразу отучился бы опаздывать…
Нагнать певицу ей удалось уже по выходе из аэропорта. Вся компания ожидала лимузина. Несмотря на вечерний час, в Новом Орлеане было жарко и душно, что не улучшило настроения Элизабет. К тому же американского курьера тоже не было видно. Но с Кенмар требовалось переговорить незамедлительно — и понадеяться, что она поверит Элизабет на слово, без документов.
— Опять вы! — просияла певица, узрев перед собой Элизабет. — Прошу прощения, что грубо встречаю: летели мы долго, выпили много. Так что мне, дорогуша, сейчас не до общения — я от усталости с ног палюсь. Приятно видеть такую пламенную поклонницу. Надеюсь когда-нибудь увидеть вас на концерте. — И Фионна повернулась к Элизабет спиной.
Элизабет, которая сама еле соображала от жары и усталости, обозлилась вконец. Она вновь преградила певице дорогу и ледяным тоном — от которого невольно поежилась сама — заявила:
— Мисс Кенмар, я специальный агент Элизабет Мэйфильд. Британское правительство назначило меня к вам в качестве сопровождающего-телохранителя на время ваших гастролей по Америке. Полагаю, вы были предупреждены, что я должна к вам явиться. Я предпочла бы, чтобы вы постоянно находились в зоне моей непосредственной досягаемости. Мне сообщили, что вы стали жертвой нападений необычного характера. Я не в силах защитить вас, если вы не будете мне помогать. Вы должны сознавать, что я являюсь полноправным представителем британского правительства.
Фионна Кенмар немигающим взглядом уставилась Элизабет в глаза. Тело певицы при этом слегка качалось из стороны в сторону — казалось, только на взгляд она и опирается, чтобы не упасть. Затем резко изменившимся голосом, из которого вмиг выветрился простонародный ирландский акцент, Фионна процедила:
— Ну и ну, Элизабет! А ты совсем такая же, как в школе — все та же вобла чопорная, на все пуговицы застегнутая. Да ты старшей по общежитию до седых волос останешься, я смотрю!
Элизабет остолбенела. Затем, призвав на помощь все свое самообладание, медленно закрыла свой изумленно разинутый рот.
— Феба? Феба Кендал? — прошипела она. — Так это ты под всеми десятью тоннами цыганской штукатурки?
Все загадки разрешились во мгновение ока. Элизабет сообразила, кто именно из сильных мира сего оказал давление на Уайтхолл — конечно же, папочка Фебы. Лорд Кендал, одна из крупнейших шишек в министерстве обороны, расшевелит самого черта — а не только смежные ведомства, — чтобы уберечь от беды свою единственную дочь. Паспорт у Фионны Кенмар был настоящий ирландский, но Элизабет с ходу поняла, как ее бывшая одноклассница и однокурсница им обзавелась — у нее же мать ирландка. Согласно свежепринятому закону, Феба имела право обратиться к ирландскому правительству с просьбой о предоставлении гражданства как прямой потомок гражданки Ирландии. Наверное, одновременно с этим она сменила имя и фамилию. Ничего преступного в этом нет — если, конечно, не расценить ее сценическую легенду как предумышленное мошенничество. Интересно, как отец Фебы пережил тот факт, что его дочь презрела отечество, отказалась от британского подданства, покамест он верно служит королеве на своем высоком посту? И в интервью, и в песнях Фионна Кенмар открыто призывала к объединению и полной независимости Ирландии. Вероятно, вся эта дымовая завеса над прошлым Фионны Кенмар возникла по настоянию лорда Кендала. Бедным журналистам все пришлось высасывать из своих, судя по результатам, патологически хлипких пальцев.
Феба-Фионна смотрела на Элизабет с ужасом: до певицы дошло, что она проболталась.
— Тс-с! — прошептала она, прикрыв рот растопыренными пальцами, умоляюще глядя огромными, подкрашенными в клоунском стиле глазами. — Я в подполье. Лиз, будь человеком, а? Не выдавай.
— Не выдам, — прошептала в ответ Элизабет, — но и ты должна меня слушаться. Мне поручено тебя охранять.
— Охраняй сколько влезет, — беспечно выпалила Феба-Фионна, всплеснув руками. Ирландский акцент — манера сбивать согласные в одну раскатистую кучу — вернулся к ней моментально. Звезда так сжилась со своим конспиративным имиджем, что даже спьяну из него не выходила — напротив, ее выговор становился лишь певучее. — Я тебе мешать не буду. И вообще, чем больше народу, тем лучше. Люди! Эй, весь мир! Человечество! Как я вас — ик! — люблю!
«Пьяна в стельку, — поняла Элизабет, — и с каждой минутой ее все больше развозит». Телохранитель, подскочив, поймал Фионну в объятия. Раскинувшись на могучей груди, она томно погладила его по щеке:
— И Ллойд меня тоже побережет, правда, ми-и-и-лый?
Ллойд Престон обнял одной рукой ее тонкую талию. Элизабет отметила, каким хозяйским взглядом он глядит на Фионну, и поняла, что его следует перетянуть на свою сторону, чтобы — случайно или не случайно — двери гримерок не захлопывались перед ее носом. Этот брюнет с густыми бровями фигурировал на всех фотографиях Фионны на сцене или со свитой: стоял, набычившись, у певицы за плечом или маячил на заднем плане.
— Сами понимаете, я здесь для того, чтобы расследовать дело об угрозах, — обратилась к нему Элизабет через голову Фионны. — Я делаю свою работу, совсем как вы.
— Слыхал я про вас, — оскалился телохранитель. — Я сам ее могу защитить от чего угодно. Валите-ка домой.
— Это невозможно, — отрезала Элизабет. Откашлявшись, повысила голос: — В отель я поеду в одной машине с вами и Фионной.
— Держи карман шире, зайка, — процедил Престон.
Элизабет пригвоздила его к месту взглядом, отточенным за многие годы обязанностей школьной старосты и помощницы библиотекаря.
— Я знаю, кто вы такой, — произнесла она уверенно, хотя вся информация, которой она располагала, была извлечена из глянцевых журналов. — Вы работаете с Фионной уже два года. И вас эта должность… очень даже устраивает, верно? Если с ней что-то случится, этому всему конец, так? Вы не в силах уберечь ее от сверхъестественных сил.
— А вы что, в силах? — буркнул Престон, разглядывая Элизабет с подозрением и неприязнью. Что ж, взаимно. Элизабет отлично понимала, с кем имеет дело. Перед ней стоял плечистый головочлен, любитель поорать и покуражиться в пабах. При встрече с такими ребятами остается лишь надеяться, что верные дружки их успеют утихомирить до того, как начнется кровопролитие с вызовом полиции и уголовным делом.
Стоявшая поодаль в компании менеджеров и техников невысокая девушка в чудных, немодных очках начала беспокойно коситься на Элизабет и Престона. Похоже, она была готова вмешаться в их разговор, но ее спутник — симпатичный шатен — успокаивающе взял ее под локоть. Вероятно, фортели Престона им не в новинку.
— Дети, дети! — умоляюще воскликнул менеджер и хлопнул в ладоши. — Мы все устали. Ехать подано. Фионна, Ллойд и я — в первую машину…
. — И я, — вставила Элизабет.
— А вы, простите, кто? — обернулся к ней менеджер: темноволосый, хорошо сложенный мужчина с изящно подстриженной бородкой. На вид ему было лет двадцать восемь, и лишь «гусиные лапки» в уголках рта и глаз выдавали, что на самом деле ему уже за сорок.
Элизабет повлекла его к ближайшему фонарю и раскрыла свое удостоверение из ОПЛЯ.
— Ага, — пробурчал менеджер, выгнув брови. — Знаете, я не Фома неверующий. Разумеется, вы можете с нами ехать. Позвольте представиться — Найджел Питерс, директор-распорядитель этого цирка. Рад с вами познакомиться.
Питерс вновь хлопнул в ладоши:
— Слушайте, все! Музыканты — во вторую машину. Остальные в третью. Кто не поместится — увы и ах, ловите такси. В эти чертовы катафалки больше шестнадцати человек не влезает.
Техники, каждый из которых отвечал за свою Джомолунгму ящиков, футляров и чемоданов, огорченно присвистнули. Элизабет раньше и не задумывалась, сколько технического персонала и аппаратуры требуется рок-группе на гастролях. До нее внезапно дошло, что все багажные тележки на площадке перед аэропортом принадлежат Фионне и ее музыкантам. Менеджер щелкнул пальцами, и носильщики начали загружать багажники лимузинов — таких огромных, что их задние колеса чуть ли не терялись за горизонтом. «Действительно, цирк, — подумала ошарашенная Элизабет, — клоунский номер „Резиновое авто“. До чего же большие машины делают в Америке». Используя навыки старосты, Элизабет умудрилась перетасовать пассажиров машин и забралась вместе с Фионной, Престоном, менеджером и пресс-атташе в машину, которая возглавляла колонну. Как только лимузин тронулся с места, Фионна, завалившись в уголок мягкого сиденья, томно приподняла руку. Ллойд Престон автоматически выудил из своего кармана сигарету и шикарную золотую зажигалку. — Спасибо, голубок, — проворковала Фионна. Элизабет принялась исподтишка ее разглядывать. М-да, драгоценная Феба Кендал. Единственная и незабываемая. Она и Элизабет вместе учились в школе-пансионе для девочек, а затем в Оксфордском университете, в колледже Святой Хильды, и даже в некотором роде дружили. Но после выпускных экзаменов Элизабет как-то потеряла с ней связь. Родственники Фебы утверждали, что она уехала за границу. Оказывается, и вправду уехала, хотя эта «заграница» на деле гораздо ближе, чем намекал ее отец. Кстати, теперь и с заданием все кристально ясно. Лорд Кендал знает, что Элизабет работает в МИ-5 — вплоть до отдела и должности: они иногда сталкивались в «коридорах власти». Лорд Кендал даже внес Элизабет в список, по которому его секретарша рассылает поздравления с Рождеством и с днем рождения. Оставалось лишь надеяться, что в своих стараниях поручить дело именно Элизабет — своему, так сказать, человеку, — лорд Кендал не преувеличил угрозу, нависшую над Фебой-Фионной, или не исказил ее обстоятельства.
Интересно, многие ли в группе знают, что их мятежная звезда — на самом деле английская барышня из омерзительно аристократического рода. Во всяком случае, отвечающего критериям колледжа Святой Хильды. Другое дело, что в университетских стенах эта самая барышня… Тут Элизабет не удержалась от ухмылки.
Нрав у Фебы с детства был СВОСРОЛЬНЫЙ: она вечно поступала по-своему, вопреки всем мольбам отца. Сторожить Фебу, у которой страшная фобия на опеку и надзор, — адская работа, но теперь у Элизабет нашлась управа на бывшую подругу: угроза разгласить тайну ее скандального прошлого.
Как только аэропорт скрылся за поворотом, Элизабет так и подскочила: до нее дошло, что она забыла поискать там своего американского коллегу. Оно и неудивительно — она была слишком потрясена, узнав в Фионне Фебу… И все же какой постыдный непрофессионализм, агент Мэйфильд! Правда, сам американец тоже не пытался ее найти. Ну что ж, возвращаться поздно. Авось связной нагонит их в отеле.
Глава 5
— Может, хватит, блин, в затылок мне дышать? — возопила стройная, зеленоволосая, нетвердо ступающая женщина, обернувшись к идущей следом блондинке в слегка помятом деловом костюме.
Плечистый брюнет в белом льняном пиджаке, белоснежной футболке и таких же сияющих чистотой джинсах разнял женщин и приобнял ту из них, которая была выше ростом. В ней жители всего мира с первого взгляда узнали бы Фионну Кенмар, звезду эйсид-фолк-рока. Лицо блондинки, напротив, не было известно никому, кроме ее знакомых. Но красиво очерченный, волевой подбородок и невозмутимые серые глаза заставляли обратить на него внимание. В данный момент эта женщина производила впечатление человека, который в состоянии приструнить Фионну, но по каким-то своим причинам от этого воздерживается.
Борей Будро наблюдал за передвижением этой группки на фоне кавалькады лимузинов, недавно въехавшей в подземный гараж отеля «Ройал-Сонеста» на Бурбон-стрит. Фионна Кенмар едва не запнулась ногой за порог вестибюля. Но Мистер Белоснежный ее вовремя подхватил. Лицо блондинки в деловом костюме оставалось спокойным, но глазами она метала громы и молнии. Будро последовал за ними внутрь, мимо швейцара в ливрее, который с нескрываемым благоговением проводил Фионну взглядом. Троица поднялась по ступенькам в холл. Звезда, пошатываясь, устремилась к мягким креслам цвета неспелой вишни. И, буквально рухнув на первое попавшееся, томно поманила своего элегантного брюнета:
Плечистый брюнет в белом льняном пиджаке, белоснежной футболке и таких же сияющих чистотой джинсах разнял женщин и приобнял ту из них, которая была выше ростом. В ней жители всего мира с первого взгляда узнали бы Фионну Кенмар, звезду эйсид-фолк-рока. Лицо блондинки, напротив, не было известно никому, кроме ее знакомых. Но красиво очерченный, волевой подбородок и невозмутимые серые глаза заставляли обратить на него внимание. В данный момент эта женщина производила впечатление человека, который в состоянии приструнить Фионну, но по каким-то своим причинам от этого воздерживается.
Борей Будро наблюдал за передвижением этой группки на фоне кавалькады лимузинов, недавно въехавшей в подземный гараж отеля «Ройал-Сонеста» на Бурбон-стрит. Фионна Кенмар едва не запнулась ногой за порог вестибюля. Но Мистер Белоснежный ее вовремя подхватил. Лицо блондинки в деловом костюме оставалось спокойным, но глазами она метала громы и молнии. Будро последовал за ними внутрь, мимо швейцара в ливрее, который с нескрываемым благоговением проводил Фионну взглядом. Троица поднялась по ступенькам в холл. Звезда, пошатываясь, устремилась к мягким креслам цвета неспелой вишни. И, буквально рухнув на первое попавшееся, томно поманила своего элегантного брюнета: