– Легенды... Доказательств нет. – Директор прищурился и исподлобья взглянул на Жору и усмехнулся. – Так ты клад сюда приехал искать?
   – Да нет. С чего ты взял! – стал неуклюже отпираться наш герой. Глаза его предательски забегали.
   – Пустое дело, – с легким пренебрежением заметил Сергей, – бессмысленное...
   Жору эти слова задели за живое. Он вовсе не хотел выдавать своих планов, однако была затронута профессиональная честь.
   – Почему ты так считаешь? – поинтересовался он.
   – Здесь сокровищ нет! – твердо произнес директор. – Может, что другое имеется, только не золото.
   – Например?
   – Да мало ли... – уклончиво произнес Сергей. И пока Жора собирался уточнить, что же имеет в виду директор, тот спросил: – У тебя и карта имеется?
   – Какая карта? – опешил Жора.
   – Ну как же... Карта Острова сокровищ. В данном случае – карта лиходеевских сокровищ. Древний пергамент, на котором начертаны неразборчивые письмена.
   – Угадал, – решив перевести все в шутку, дурашливо ответил Жора. – И пергамент есть, и письмена на нем...
   – А я почти сразу понял, за чем ты приехал, – вполне серьезно сообщил директор. – Какой такой музей в наше время заинтересуется глухой провинцией. Абсурд! Значит, думаю, меня водят за нос.
   – Так ты не веришь, что я сотрудник Исторического музея. Вот документ, – Жора сунул под нос Сергею свое удостоверение, – вот моя визитка. Но директор не обратил на них никакого внимания.
   – В том, что ты историк, я не сомневаюсь, – несколько иронически отвечал он. – В том, что работаешь в музее, почти не сомневаюсь. Но вот в то, что музей направил тебя сюда подыскать место для будущих раскопок, извини, не верю! Приехал ты сюда по собственной инициативе, ведь так?
   – У меня и командировочное удостоверение имеется.
   Директор иронически засмеялся. Попытки вывернуться из скользкой ситуации делались все неуклюжей. Положение, в которое попал наш герой, становилось смешным. Но Жора был парень неглупый. Раз его поймали, полностью отрицать свои намерения нелепо. Придется рассказать правду, конечно, несколько интерпретированную.
   – Ты отчасти прав, – осторожно сказал он. – Пергамент действительно имеется...
   – Ну, вот видишь... – тон Сергея стал и вовсе насмешливым.
   – Я и не отрицаю. К нам поступил один древний документ... И руководство нашего музея поручило мне разобраться.
   – Речь идет о кладе?
   – Вроде того. Директор пожал плечами:
   – Допускаю, на этот раз ты не врешь. Клад, конечно же, находится в склепе Кокуевых?
   Жора ничего не сказал. Но молчание его было столь красноречиво, что ясно и без слов.
   – И все равно не верю. Нет там сокровищ!
   – А если все-таки есть?
   Вновь пожатие плечами и красноречивое молчание.
   – Ладно, поехали, – сказал Жора. – Диспозиция более или менее ясна. Тебя куда доставить? В музей или домой?
   – Домой, пожалуй. Завалюсь спать, а то голова гудит.
   – И правильно. А я двину в Москву. Возможно, скоро увидимся. В случае чего звоните, пишите... Домашний и рабочий телефон, и e-mail есть на визитке. До скорого свидания.
   – Смею надеяться на новую встречу, однако клад все же искать не советую. Бессмысленное занятие. Да и довольно хлопотное.
   Когда Жора выехал из Светлого на трассу, холодный дождь превратился в мокрый снег, который быстро перешел в настоящий буран. «Дворники» едва справлялись с налипающей на стекло слякотью. И все же Жора чувствовал себя вполне уютно. Шоссе было практически пусто. Рядом с ним стоял термос с кофе и лежало несколько еще теплых чебуреков. Притормозив, он съехал на обочину, налил в кружку дымящегося напитка, взял чебурек и стал меланхолически жевать его.
   Итак, подведем итоги. Поездка оказалась, в общем-то, интересной, хотя особого результата не принесла. И Лиходеевка, и кладбище, бесспорно, когда-то существовали, но теперь стерты с лица земли. Существует ли клад? Директор музея в этом сомневается. Но если даже и существует, до него очень непросто добраться. Хотя место, где нужно копать, известно, но обозначил его директор весьма символически. Как же искать сокровища на территории площадью в несколько гектаров, причем посреди города, да еще под слоем асфальта? Нужно разрешение. Получить его, надо думать, можно, но, помимо многочисленных вопросов «зачем, да почему?», придется давать взятки чиновникам, ведающим городским коммунальным хозяйством, и прочим обиралам. Придется вскрывать асфальт, на протяжении многих дней рыться в древнем тлене, а из окон соседних домов на тебя будут уставлены тысячи глаз. Поползут слухи, зачастую нелепые. Раскопки привлекут внимание местного криминала, к примеру, тех бритоголовых ребятишек на «BMW», которые так нагло вели себя в шашлычной. Словом, проблем будет выше крыши. И при этом полной уверенности в нахождении чего-либо стоящего нет.
   Жора выплеснул остатки кофе в окно, бросил туда же огрызок от чебурека, сел за руль и двинул дальше.
   А если все-таки они существуют, что тогда? Сколько это примерно стоит? Он вспомнил перечень вещей, содержащихся в кладе. Серебро, червонцы, скорее всего, петровские, поскольку до Петра золотые монеты в России практически не чеканили. Помимо стоимости металла, имеется еще и стоимость коллекционная, а она далеко не мала. Цена петровского червонца, насколько он помнил, колеблется от двух с половиной до шести-восьми тысяч долларов. Конечно, если продавать оптом, выйдет намного дешевле, но все же деньги получаются немалые. А там имеются еще копейки – чешуйки и серебро новой чеканки. Тоже стоят прилично. Потом драгоценности... Какие конкретно, не ясно, но все равно драгоценности. Целый бидон! Даже по самым скромным подсчетам, общая стоимость клада подбирается к миллиону «зеленых».
   «Делиться нужно», – вспомнил он древнюю воровскую заповедь. Овчинка, конечно, стоит выделки, если бы наверняка знать, что клад в самом деле лежит – дожидается того, кто его откопает. А ведь придется платить еще до того, как его отыщешь. И девчонка... Бланка. Средств на поиски у нее, конечно же, нет. Зато есть желание разбогатеть. Она даже не представляет, насколько трудоемкое дело просто выйти на цель. Нет, тут нужны серьезные компаньоны. Если привлечь директора музея, этого Сергея?
   Сказать по чести, на Жору он произвел двойственное впечатление. Парень вроде неплохой, но словно не от мира сего. И, несомненно, с гонором. Деньги его, похоже, не интересуют. А ведь именно Сергей – тот, кто реально может помочь с поисками. И разрешение на проведение раскопок ему дадут очень даже запросто. Правда, он считает, что никакого клада не существует, однако можно показать ему рукопись... А не убедит рукопись, увлечь самим фактом. Ведь раскопки – столь увлекательная вещь. Сам же говорил: «Кладбище очень старое, восходит к капищу языческого Чернобога». А ведь это идея! Потолковать с руководством музея, обрисовать ситуацию, составить план мероприятий... О кладе, конечно, ни слова. Зато подчеркнуть древность места, его первозданность, уникальность. Но для этого нужно раздобыть побольше сведений про эту самую Лиходеевку. Поработать в архивах, потолковать со специалистами... Да и сам Сергей, возможно, располагает какими-то сведениями. Он же намекнул: имеется, мол, здесь кое-что, хотя и не золото. А девчонку с ее рукописью можно просто отфутболить.

ГЛАВА 4

   Бланка явилась в музей, как только Жора ей позвонил. Она даже запыхалась, словно бежала всю дорогу. На этот раз девушка по случаю теплой погоды была одета в джинсовый костюм и черную водолазку. Милитаристские она сменила на кроссовки, а на голову повязала пеструю бандану.
   – Ну? – с ходу спросила она.
   Жора сидел в своем кресле с каменным выражением лица. Он решил на этот раз изобразить себя крутым, невозмутимым и безжалостным. Этаким Чарльзом Бронсоном с легкой примесью Брэда Питта.
   – Что «ну»? – спросил он бесстрастно.
   – Нашли?!
   – Не понял? Что я должен был найти?
   – Да клад же!
   Жора презрительно хмыкнул:
   – По-твоему, это так просто.
   – Ну, я не знаю... Ведь в рукописи все написано. И место...
   – Лиходеевка?
   – Ну да.
   – А ты хоть знаешь, где она находится?
   – Нет.
   – И ведь наверняка пыталась выяснить. Девушка замялась:
   – Честно говоря, пыталась.
   – Насколько я понимаю, безрезультатно?
   – Типа того.
   Жора сделал кислую мину:
   – Вот и я пытался.
   – И что?! – Глаза ее просто сверкали от любопытства.
   – Как тебе сказать...
   – Ну, пожалуйста!
   – Хочу тебя огорчить, деревни с таким названием на карте России не существует.
   – Но ведь раньше она была?! Ведь в тетрадке написано, что они туда ездили.
   – Раньше, может, и была, а теперь нет.
   – Как же так?!
   Тут Жора решил проявить милосердие.
   – Да ты успокойся. Нашел я ее, – снисходительно сообщил он. – И даже побывал на месте.
   – Неужели?! И что там? Все, как написано в тетради?
   – К сожалению, нет. От кладбища и следа не осталось, и от самой деревушки тоже. Город на ее месте построен.
   – Какой город?! – Глаза у Бланки стали круглыми, как два полтинника.
   – Обыкновенный город. Социалистический.
   – А как он называется?
   – Погоди с названием. Послушай дальше. Потолковал я со знающими людьми, они очень сомневаются, что клад вообще существует. Но если он и есть, то до него не добраться. Там город. Понимаешь, город! С улицами, домами и детскими площадками...
   «Стоп! – остановил сам себя Жора. – Ни про какие привязки к местности упоминать пока не стоит».
   – И как же теперь? – Лицо у девчонки вмиг стало несчастным. Непроизвольным жестом она сняла очки и принялась нервно вертеть их в руках.
   – Да никак! – Жора внутренне возликовал. Он добился именно того эффекта, на который и рассчитывал. Теперь нужно нагнать еще жути. И он продолжил вещать драматическим тоном: – Чтобы раскопать само место, а площадь там – несколько гектаров, нужна приличная бригада строителей с отбойными молотками, бульдозеры и экскаватор. Но даже это не главное. Необходимо получить разрешение на поиски. Если сообщить правду, то клад, если его, конечно, найдут, просто отберут.
   – То есть как «отберут»?
   – А очень просто! Разве что «спасибо» в награду скажут. Но это если найдут, а если нет – за обезображенный двор по головке не погладят. Тут судом и острогом попахивает.
   – Как же быть?
   – А никак. Оставить эту затею, и дело с концом.
   – Нет, так дело не пойдет. – Зеленоватые глаза девушки вдруг стали злющими, как у рассерженной кошки. – Вы просто сами хотите выкопать сокровища. Делиться не желаете.
   – Ты дура! Мы с тобой как договорились поделить клад? Фифти-фифти?
   – Ну да.
   – А расходы?
   – Какие расходы?
   – А такие. Я туда ездил. Считай, тысячу с лишним километров прокатал в оба конца. Бензин нынче недешев. Машину гонял... Опять же амортизация. На еду, питье, угощение тратился. Потом здесь в Москве изыскания проводил... И какие еще траты предстоят! Сколько взяток дать придется.
   – Каких еще взяток?
   – Да кто же разрешит копать посреди города?! Значит, придется подмазать чиновников.
   – А я думала, с помощью металлоискателя враз найти можно.
   – С помощью металлоискателя!.. – презрительно засмеялся Жора. – Бери и ищи!
   – Так сколько же вы хотите?
   – Ничего. Я отказываюсь участвовать в этой авантюре.
   – Ладно, я согласна на меньшую сумму. Сорок процентов меня устроят.
   – Сорок процентов?! Я буду искать неизвестно что, а тебе сорок процентов?! За что?! За красивые глазки? Ну уж дудки!
   – Меньше не получится.
   – Я же сказал: из дела выхожу.
   – Хорошо, верните мне документы!
   – Да ради бога. Вот рукопись, вот тетрадь... – Жора протянул Бланке папку с бумагами. – Все в целости и сохранности, согласно расписке.
   Девушка схватила папку, заглянула в нее, проверяя, все ли на месте, потом, презрительно усмехнувшись, взглянула на Жору:
   – Ничего, других помощников отыщу. Желающих много.
   – Это сколько угодно, – хмыкнул Жора, но Бланка уже выскочила за порог кабинета.
   Итак, лишние выброшены с корабля за борт. Жора извлек сигарету и удовлетворенно закурил. Что теперь предпринять? Отступиться или все же продолжить поиски? Еще интересно, как поведет себя девчонка дальше? Постарается найти новых компаньонов? Вполне возможно. Судя по всему, упрямства ей не занимать. Однако чем она располагает? Только бумагами, содержание которых ему известно. Кроме того, он снял с них копии. Бланка даже не знает, как называется город и где он находится. Впрочем, наверняка разберется. Дело нехитрое. А дальше все зависит от нее. Хватит характера, начнет искать, а на нет и суда нет.
   Попробовать все же заинтересовать руководство музея? Но для этого нужна интригующая информация. За что можно зацепиться? Да хотя бы за слова Сергея о древнем капище Чернобога. Известных мест поклонения древнерусским богам – раз-два и обчелся. Все они раскопаны и изучены. Наиболее полно, конечно же, святилище возле Новгорода. Но то было посвящено Перуну, а достоверных известий о капищах Чернобога не существует. И вот открытие мирового уровня... Почет, слава, докторская диссертация как минимум, а то и звание членкора. Короче, триумф! А если в ходе раскопок отыщется клад, так и вовсе замечательно!
   Лицо Жоры расплылось в непроизвольной, глуповатой улыбке предвкушаемого счастья, однако он тут же одернул себя. К чему предаваться беспочвенным мечтаниям. Для начала нужно хотя бы разобраться, что собой представляет эта Лиходеевка. Возможно ли, хотя бы в принципе, существование в тех местах языческого капища? Жили ли там славяне или обитали чудь и меря? Жора специализировался по позднему русскому Средневековью, а языческую эпоху представлял себе лишь в объеме университетских лекций, которые к тому же он посещал весьма нерегулярно. Из его знакомых историков в данном вопросе разбирались двое: доктор наук Константин Сергеевич Главацкий и отставной доцент, а ныне пенсионер Иван Петрович Трофимов. Трофимов, на взгляд Жоры, казался даже предпочтительнее, поскольку обладал феноменальной памятью и громадной эрудицией, к тому же был мужиком свойским, любил выпить, поговорить на разные отвлеченные темы, например о своих успехах на, как он выражался, «пажитях Эрота», или о рыбной ловле, по которой слыл великим докой. Главацкий, напротив, являлся типичным книжным червем и имел лишь одно хобби: коллекционировал древнерусские монеты, а именно чешуйки удельных княжеств периода феодальной раздробленности. Здесь Главацкому не было равных. Подкатиться к нему можно было очень просто. Стоило лишь принести несколько серебряных копеек и полушек, вроде как для идентификации.
   Прошла пара недель после приезда Жоры из Светлого. Апрель кончился. Забушевал весенним, диким духом май. Свежая, ярко-зеленая листва радовала глаз. Стояла теплая, солнечная погода. На городских клумбах зацвели тюльпаны, крокусы и нарциссы. По случаю праздников народ, словно очнувшись от зимней спячки, резвился напропалую. Жора на время забыл о поисках сокровищ и тоже веселился. Музей был закрыт, и каникулярное время оказалось как нельзя кстати. Пару раз в составе теплой компании он выезжал за город на шашлыки, три денька провел на даче у родителей, где опять же имели место те же шашлыки. Наконец, устав от обжорства и пьянства, он, прихватив с собой металлоискатель, «вылез в поле», малость растрясти жирок. Местечко было присмотрено давно. Слева только что освободившаяся ото льда Москва-река, справа два пологих холма, похоже, древнее городище. Побродив по подсохшему пригорку часа три, он вернулся к стоявшему поодаль джипу и стал изучать находки, потихоньку очищая их от налипшей грязи и промывая в банке с водой. Ничего, особенного: два серебряных полтинника, один – царствования Николая II, другой – советский, двадцать четвертого года, с кузнецом, полушка екатерининских времен, три копейки, тоже николаевские... Кроме монет, обнаружены также половинка медного нательного креста, медная же иконка с Николаем Угодником, из тех, что солдаты носили на шее вместе с крестом, три красноармейские пуговицы и обломок штыка от винтовки Мосина. Хлам, который не стоит и сотни рублей. Однако какое удовольствие он получил. Вокруг – ни души, жарко припекает солнышко, над головой заливаются жаворонки... В наушниках попискивает прерывистый сигнал, и вдруг тон звука повышается. Находка?! Так и есть. И не беда, что она копеечная. Важен сам факт!
   Праздничные деньки миновали, пора было браться за подготовительную и исследовательскую работу. Итак, Главацкий и Трофимов... Наверное, сначала следует посетить Константина Сергеевича.
   Профессор проживал в районе Таганской площади в монументальном доме сталинской постройки, неподалеку от знаменитого театра, а главное, от магазина «Нумизмат», места сборища московских и иногородних коллекционеров монет, в среде которых пользовался заслуженной известностью. Жора время от времени обращался к нему за консультациями. Насобирает под Рязанью или Ярославлем разномастной «чешуи» по полям и тащит к Главацкому. Что-то, случается, и продаст. Правда, за копейки, больше для поддержания добрых отношений. Днем он позвонил Константину Сергеевичу, договорился о встрече, потом прихватил из музейного фонда десятка четыре древнерусских монеток и вечером направился в гости.
   Открыл сам Главацкий. Увидев Жору, он кривовато улыбнулся и почему-то потер руки. Этот непроизвольный жест Жора приметил давно. Свидетельствовал он, видимо, о некоем предвкушении. Так малый ребенок, увидев ярко раскрашенную коробку, непроизвольно сует в рот палец, воображая лакомство.
   – Проходите, проходите, мой молодой друг, – приветливо сказал профессор. – Всегда рад вас видеть. Принесли чего-нибудь? – с детской нетерпеливостью спросил он еще в передней.
   – Есть немножко, – сообщил Жора, вытащил из кармана полиэтиленовый пакетик и потряс им перед длинным, хрящеватым носом Главацкого.
   – Маня, чаю! – крикнул профессор куда-то в глубь просторной квартиры и потащил Жору за собой.
   Кабинет Главацкого выглядел именно так, как и представлял себе Жора логово ученого-педанта старого закала. Темные обои, темные книжные стеллажи с рядами темных книжных корешков. На одной из стен висела большая картина в поблескивающей тусклым золотом раме, но что на ней изображено, Жора никогда толком разобрать не мог. Не то перед ним красовался пейзаж Главного Кавказского хребта в тот момент, когда последний луч заходящего солнца освещает вершину Эльбруса, не то сцена допроса коммунистов, попавших в лапы к белым, не то копия творения польского мастера Яна Матейко, изображавшая королевского шута Станчика, пребывающего в глубокой задумчивости. На картине доминировали багрово-красные тона, слегка оттененные фиолетово-черными.
   Вообще в комнате, хотя на улице еще не стемнело, царил глубокий мрак. Лишь монументальная настольная лампа с зеленым абажуром бросала узкий конус света на заваленный книгами и брошюрами письменный стол.
   Степенно вошла профессорская жена. Поздоровалась, поставила на стол поднос с двумя стаканами темно-янтарного чая в серебряных подстаканниках, вазочкой с печеньем и так же степенно удалилась.
   – Ну, показывайте! – потребовал профессор, устроился подле лампы и взял в руки увеличительное стекло. На зеленое сукно перед ним легла горстка крохотных, самая крупная не больше ногтя указательного пальца, монеток неправильной формы, называемых в нумизматическом народе чешуей. Главацкий, священнодействуя, разложил их рядами. Чувствовалось: возня с монетками доставляет ему огромное удовольствие.
   – Так, приступим... – бормотал он себе под нос. – Ага... Михаил Федорович, еще Михаил Федорович, снова Михаил, только поздний, Иван Великий, еще Иван... опять Иван, дореформенный. А это что? Кажется, Второе ополчение. Петр, Петр...
   – А скажите, Константин Сергеевич, – осторожно начал Жора, – какие славянские племена жили на территории... – он назвал область, в которой находился Светлый.
   – Какой век вы подразумеваете, молодой человек? – не отрываясь от своего занятия, спросил Главацкий.
   – Ну, скажем, десятый.
   – Кривичи, вятичи... а кроме славян, балты обитали в тех местах. А, собственно, почему вас это интересует? Монеты оттуда?
   – А вот, Константин Сергеевич, как вы считаете: могли там быть языческие капища?
   Главацкий хмыкнул:
   – Ну, разумеется. Там, где жили славяне, всюду имелись места поклонения богам. К сожалению, от них ничего не осталось, поскольку устроены они были довольно примитивно и представляли собой, как правило, круглую площадку, по окружности которой стояли вкопанные в землю деревянные идолы, а меж ними постоянно горели костры. Так, во всяком случае, выглядит новгородский раскоп, по сути, единственного достоверно известного святилища в Перыни, на основании которого проведена его реконструкция. Предположительно святилище в Перыни посвящено Перуну, хотя, возможно, на этом месте поклонялись и приносили жертвы и другим богам. Потом, когда на Руси победило христианство, святилище было уничтожено, идолы свергнуты, а сама площадка перекопана. Надо думать, подобным же образом поступили и в других местах.
   – А вот Чернобог...
   – Что «Чернобог»?
   – Известны ли его капища?
   – Увы, нет. Якобы имелось где-то под Черниговом. Но это только догадки. Арабский путешественник Масуди в своей книге упоминает о месте, где молились черному богу. Вообще-то Чернобог – олицетворение зла, и поклонялись ему в глухих местах, в чащобах, на старых курганах, погостах...
   – И что же, существовали жрецы Чернобога?
   – Очевидно. Возможно, не только жрецы, а и посвященные. Нечто вроде тайного общества. В «Славянской хронике» Гельмольда описан некий ритуал. По кругу пускают чашу с брагой и произносят заклинания от имени Белобога и Чернобога. Два этих бога всегда идут рука об руку, как и вообще добро и зло.
   Главацкий настолько заинтересовался разговором, что даже прекратил разбирать монеты.
   – В Велесовой книге как будто встречаются упоминания о Чернобоге, – заметил Жора.
   – Только, пожалуйста, не цитируйте Велесову книгу, – молящим тоном произнес профессор. – Это – стопроцентная подделка, и ссылаться на нее – дурной тон.
   Разговор на время прекратился. Жора обдумывал услышанное, а Главацкий продолжил копаться в монетах. Время от времени он издавал нечленораздельное восклицание или бросал несколько одному ему понятных фраз.
   – Скажите, профессор, можете ли вы себе представить капище Чернобога на территории нынешней N-ской области?
   – Почему бы и нет? – отозвался Главацкий. – Раз там жили славяне, да в придачу и балты... А где конкретно находилось, по-вашему, это капище?
   – Была такая деревушка Лиходеевка...
   – Лиходеевка? Странное название. Как будто указывает на некое преступление. Лиходей – значит, злодей. Разбойников иногда звали лиходеями.
   – Вам раньше не приходилось слышать это название?
   – Увы. Нужно вам сказать, молодой человек, что таких Лиходеевок на Святой Руси – пруд пруди. Чем глуше места, тем скорее там можно отыскать нечто темное, лохматое, заскорузлое. Особенно таких гнезд много на Севере. Там, видите ли, постоянно кто-нибудь скрывался. То язычники, то раскольники, то еще какие-то диссиденты.
   Дальше продолжать разговор не имело смысла. Профессор еще с полчаса перебирал монеты, а Жора нехотя отхлебывал остывший чай и пытался разобрать, что же изображено на висящей напротив картине. Расстались они довольные друг другом. Главацкий хоть и не нашел ничего для себя нового, но получил удовольствие, а Жора, пускай и не прояснил ситуацию, однако понял, что находится на верном пути.
   Следующим на очереди был Иван Петрович Трофимов.
   Трофимов проживал на задворках мегаполиса, за Кольцевой дорогой, в небольшом, но ухоженном домике, представлявшем собой помесь дачи и жилого сельского дома. Домишко хоть был построен еще до революции и вид имел ветхий, однако казался таковым лишь на первый взгляд. Здесь было все, в чем нуждается цивилизованный человека, а именно: электричество, газ и теплый туалет. Пенсионер Трофимов вместе с женой обитал в доме круглый год. Еще в доме проживали две собаки: спаниель Граф, немолодой, но чрезвычайно глупый и навязчивый пес, и беспородный кобелек Маврик, небольшой, угольно-черный и полный достоинства. Стационарного телефона в доме не было, но у Трофимова имелся сотовый. Жора быстро договорился о встрече, по голосу хозяина почувствовав, что ему обрадовались, прихватил бутылку коньяка и торт и отправился в гости.
   При доме имелся довольно большой участок, засаженный плодовыми деревьями, в основном яблонями. Теперь они начинали понемногу распускаться и были словно окутаны белым пухом. Чуть поодаль от дома, рядом со старой бочкой, наполненной водой, стоял массивный, но несколько рассохшийся дубовый стол, а перед ним пара плетеных кресел. В одном сидел хозяин и перебирал рыболовные снасти – пестрые, поблескивающие под лучами солнца блесны. Увидев Жору, он расцвел в улыбке, поднялся и протянул руку.
   Трофимов, в отличие от Главацкого, вовсе не походил на ученого. Он был невысок, коренаст, физиономию имел самую простецкую и скорее напоминал старого работягу, ныне пребывающего на покое.
   Жора поставил на стол коньяк и коробку с тортом. Тут же появилась хозяйка, дама на вид весьма интеллигентная, и без лишних разговоров принесла рюмки, закуску: колбасу, сыр, нарезанный лимон...