Авербух Наталья. Волшебный меч

   – Что это с тобой? - не поняла Сува. - А-а-а, ты пыток испугалась! - В этот момент я была готова убить жизнерадостную девчонку голыми руками. - Не трясись, это я так то место называю. Никаких пыток там нет, просто приборы всякие, людей изучают. Это не больно, мне брат показывал. А ты боишься, значит? Ты странная.
   – Я?
   – Ну да. Тебя сюда силой приволокли, а ты сидишь и конфеты жрёшь! Я бы на твоём месте… - Девочка вскочила, видимо, собираясь мне продемонстрировать правильную стратегию в такой ситуации, но неожиданно рухнула обратно в кресло и с интересом уставилась на меня. - А, правда, когда тебя взяли, у тебя был непобедимый меч?
   – Непобедимый?
   – Ну, такой, который помогает всех врагов в капусту крошить!
   – Правда.
   – Ой, как здорово! - Сува снова вскочила и в восторге закружилась по комнате. - Дашь подержать? Стой! - крикнула она и сама остановилась. - Если у тебя был меч, почему ты здесь? И почему на брате не единой царапины? И на тебе?!
   Похоже, она была бы счастлива, если бы мы оба истекали кровью. Это больше бы соответствовало её представлениям о прекрасном. Я развела руками.
   – Так уж получилось.
   – А-а-а, вы решили сразиться потом, да? В другое время и в другом месте? А что ты охраняла?
   – Я не знаю.
   – Как не знаешь?! Зачем же тогда охраняла? Вот я бы ни за что не охраняла неизвестно что! Только если бы мне точно сказали, что там такое и зачем оно нужно. Зал совета во время совещания, например… или сокровищницу… Может, это была сокровищница?
   – Наверное.
   – А что брат оттуда взял?
   – Ничего.
   – Как - ничего?! А зачем он туда ходил?
   Я пожала плечами. В самом деле, Хон мне, что, отчитывается? Я могла только предполагать.
   – Поняла! - возгласила девица после неловкой паузы. - Он ходил тебя поймать… то есть обезвредить. У тебя ведь меч был, ты бы наших солдат как нечего делать положила. А он тебе понравился?
   – Меч?
   – Да нет же, Хон! Он ведь красивый, по нему все сохнут. А ты?
   Я начала терять терпение.
   – Спроси что-нибудь другое, - предложила я.
   Девчонка гордо задрала нос.
   – Ты думай, кто ты и с кем разговариваешь. Ты - пленница, рабыня, а я - представительница древнего и знатного рода…
   – Который никогда не держал ни рабов, ни пленников, - закончил за неё Хон, как раз показавшийся в дверях.
   Сува надулась.
   – И зря! Хон! Разве так можно?! Ты всё время уходишь, а мне скучно…
   – Ты могла бы учиться, - предложил Хон.
   – Вот ещё! Делать мне нечего! Заниматься!
   – Тогда можешь пойти к своим подружкам, поиграть.
   – Он до сих пор считает меня ребёнком, - кипя негодованием, пожаловалась мне Сува и выскочила за дверь.
   – Она тебя очень донимала? - как ни в чём не бывало, спросил Хон. Я пожала плечами. - Не обижайся на неё. Живёт девчонка абы как, я забрал её к себе, чтобы родителям было полегче, но она и у меня от рук отбилась.
   – А кто ваши роди?… - начала я, но тут же осеклась. Расспрашивать о житейских подробностях почему-то не хотелось, наверное, потому, что за весь предыдущий разговор Хон и словечка о себе не проронил, не в пример сестрице. Он проницательно на меня посмотрел.
   – Тебе ведь всё равно мои слова ничего не скажут. Обычные в чём-то люди, которым не повезло породить знаменитого сына. А потом ещё и дочка подрастать стала… Но это не важно.
   – А-а-а… понятно.
   – Сомневаюсь, - серьёзно ответил Хон и протянул мне руку. - Вставай, нам пора работать.
   Глядя на него снизу вверх, я остро ощутила, как нечеловечески устала, как у меня болит левое плечо, которым я ударилась о стену и отёчно ноет правая рука, двигать которой я могла с большим трудом. И ещё конфеты с пирожными - не замена нормальному обеду. Так что никуда вставать и идти мне не хотелось. Хон хмыкнул и поднял меня сам, больно ухватив за плечо.
   – Я далёк от взглядов своей сестры, - сообщил мне Хон. - Но не в твоём положении упрямиться. Поняла? Я второй раз объяснять не буду.
   Правая рука заныла ещё сильнее. То ли от бесцеремонного обращения, то ли от желания взять меч или хотя бы дать наглецу пощёчину. Далёк он, понимаете ли! Рабовладелец!
   – Я понимаю, ты обиделась, - снова вернулся к безразличной манере разговора Хон. - Но на карте стоит судьба целого народа, я не могу поставить его в зависимость от твоих капризов.
   – Капризов! - не выдержала я.
   – Что не так?
   – Ничего.
   – Хочешь сказать, ты вовсе не капризничала? Или я был невежлив с тобой?
   Я пожала плечами.
   – Прости. Повторяю, мне некогда с тобой возиться. Светские реверансы придётся отложить. Ладно, приступим.
   Хон усадил меня в кресло и приступил к своим исследованиям. Он то освещал меня какими-то лучами, то просил что-то сказать, пару раз совал в руки какие-то штуковины и один раз прикрепил к голове какой-то диск. Закончив с этими экспериментами, он хмыкнул и велел мне подниматься.
   – Плохо дело.
   – Что случилось?
   Хон искоса взглянул на меня, словно решая, стоит ли со мной разговаривать.
   – Ты не из нашей реальности.
   – Ну и что?
   –  Ну и что?!
   – Вы же это с самого начала знали.
   – Знал, - признался Хон. - Но надеялся, что ошибаюсь.
   – Почему?
   Хон снова хмыкнул.
   – Не притворяйся ничего не понимающей. Мне известен длинный язык моей сестрицы.
   – Но я ничего не знаю!
   – Да?
   – Нет, она сказала, что вы можете вытягивать людей из других реальностей. Но ведь…
   – Ведь! - перебил меня Хон. - Вот именно - ведь! Ведь никто, кроме нас, не умеет вытягивать людей! А тебя, если не помнишь, мы захватили в соседней реальности.
   – Откуда мне было знать? А в какой?
   – Тебе это что-нибудь скажет? В соседней реальности живут самые разные люди. Если тебе интересно, есть народность воинственных женщин. Чья была сокровищница, я не знаю, информация была только о том, где она находится и что в ней лежит. Скорее всего, тех самых воинственных женщин.
   – Почему?
   – А кому ещё в голову придёт ставить на охрану пусть бесполезную, но девушку? Другим бы и в голову не пришло выбрать такого охранника.
   – Но…
   – Плохо в том, что никто, кроме нас, не знает секрета.
   – Значит, знает.
   – Вот именно. Ты не представляешь, чт о это для нас означает!
   – Что?
   – Да вся наша реальность под угрозой, вот что! Теперь наши враги могут похитить кого угодно отсюда, хоть весь народ! Они же все ненавидят нас!
   – А почему? - ляпнула я.
   – Почему… Мы давно воюем с ними, вот почему.
   – И воруете людей, - дополнила я.
   – Из ближних реальностей - никогда. Не такие уж мы дураки.
   – А…
   – Что ещё?
   – А как вы узнали, что я из дальней реальности?
   – Во-первых, некоторые свойства твоего организма. Во-вторых, мысли, которые я сумел уловить, полностью показывают…
   – Мысли?!
   – А, в твоей реальности нет телепатии? Но ты вроде имеешь о ней представление. Ну-ка, расскажи, что ты о ней знаешь.
   Я, запинаясь, поспешила исполнить приказ. Идея беседы с телепатом мне не нравилась даже в книжках. Хон внимательно выслушал и кивнул.
   – Достаточно. Не стоит так бояться. Телепатия посредством одного только организма - утопия. Это делается посредством заколдованных предметов, сминающих защиту твоего разума.
   Сминающих защиту… Мамочки!
   – А зачем тогда вы меня расспрашивали? Если могли выяснить всё с помощью телепатии?
   Хон нахмурился.
   – Ты задаёшь слишком много вопросов.
   – Но…
   – Это подозрительно.
   – Простите.
   – Даже если ты ничего не замышляешь, я должен учитывать возможность того, что тебя похитят обратно и допросят обо всём, что ты здесь узнала.
   – А я думала, вы в состоянии предотвратить…
   – Мне очень хочется тебя стукнуть, - вместо ответа сообщил Хон. - Уж больно ты быстро думаешь и задаёшь вопросы. Может, тогда поостережёшься.
   – Это комплимент? - дрожащим голосом спросила я.
   – Вот, опять.
   – Простите.
   Хон повернулся к единственному в комнате столу и сделал в своих записях какие-то пометки.
   – Хорошо, - сказал он, не оборачиваясь. - Кое-что я тебе расскажу. Кто бы тебя ни прислал, это-то они знают.
   – Что?
   – Во-первых, есть много реальностей. Во-вторых, жители некоторых способны перемещаться между ними. Только они знают о множественности миров. Наша - одна из таких. В-третьих, есть теоретическая возможность вытаскивать людей из дальних реальностей, в которые мы не можем проникнуть. Это запрещено законом и тщательно скрывается от соседей, да и от жителей нашей реальности - тоже. Вытаскивать людей очень непросто, самое сложное - точно сформулировать определённое число параметров, иначе не притянуть. В твоём случае туда входил в первую очередь пол, потом - боевая бесполезность и пристрастие к глупым книжкам. Без представления о волшебстве ты бы сюда просто не смогла попасть.
   – А зачем скрывать от соседей, если вытащить можно только из дальних реальностей?
   Хон смерил меня подозрительным взглядом.
   – Ещё вопросы есть?
   – Простите.
   – Скажу ещё о том, что тебя непосредственно касается. Итак, возможность, о которой я говорил, касается переноса не тела, а сознания.
   – То есть моё тело осталось дома? Без сознания?
   – Тебя это пугает? Если ты вернёшься домой, ты появишься там в тот же момент, когда исчезла. Далее: поскольку здесь присутствует только твоё сознание, все увечья, которые ты тут получишь, мало отразятся на тебе реальной. Здесь сломаешь руку - там посадишь синяк. Не более.
   – А если я здесь умру?
   – Сойдёшь с ума, - равнодушно ответил Хон.
   Я зябко поёжилась.
   – Чем хороши рабы из других реальностей, - безразлично продолжал Хон, - они практически не стареют. А если отправить назад и вернуть сюда, то залечиваются все раны, проходят болезни. Удобно.
   – А… можно вернуть человека обратно?
   – Можно. Но в ближайшее время на это не рассчитывай.
   Я с досадой отвернулась и принялась рассматривать комнату. Моё внимание привлек какой-то прибор. Хон по-прежнему занимался своими записями и я осторожно взяла прибор в руки. Это оказался не один предмет, а несколько. Две изогнутые пластинки, одна больше, одна меньше, пара дисков, очки с непрозрачными "стёклами" что-то вроде клипсов и нечто, напоминающее середину шапочки. Всё это держалось вместе, словно на невидимых нитях. И куда всё это?
   – Положи немедленно.
   – Что?
   –  Я- сказал- немедленно- положи - откуда- взяла- и- больше- не трогай, - отчеканил Хон. - Сколько раз повторять?!
   Я поспешно выпустила прибор из рук и отступила на шаг. Хон подошёл, оттеснил меня в сторону и убрал весь набор с открытой полки в закрывающееся отделение и запер дверцу.
   – Это устройство, лишающее воли, - насмешливо сообщил он. - Как мило, что ты сама обратила на него внимание. Его укрепляют - диски на висках, "шапочку" на темя, пластинки - на лоб и затылок, "клипсы" на уши. Очками закрывают глаза, как ты понимаешь.
   – И?…
   – И включают. Почему, как ты думаешь, мы не боимся пленных рабов? Побочное действие - отрубается память о последних часах. Удобно, не так ли?
   Я судорожно сглотнула.
   – Кстати, ты с ним уже встречалась.
   – Я?!
   – Разумеется, ты этого не помнишь. Но признаки налицо. Во-первых, ты не знаешь, как очутилась у дверей сокровищницы. Во-вторых, ты знаешь наш язык.
   – Язык? - Мне и не приходило в голову, что у меня нет причин понимать речь этих людей.
   – Вот именно. И третье - вспомни, ты не только очнулась с мечом в руках. Ты ведь имела чёткое представление о том, что и зачем охраняешь.
   – Смутное, - поправила я. Но больше спорить не стала. Хон пожал плечами.
   – Да, ещё, - произнёс он после непродолжительного молчания. - В последнее время моя сестрица проявляет подозрительный интерес к этой комнате. И я не удивлюсь, если она подобрала ключи. Уж на что я поставил старомодные замки, и то… - Он махнул рукой. - Если в моё отсутствие Сува будет тебя сюда тащить - откажись наотрез. Не бойся её обидеть. Мне будет легче увидеть свою сестру обиженной, чем тебя - лишённой воли. Не говоря уже о побочных последствиях…
   Я просыпалась постепенно, долго не могла понять, где я нахожусь. Кажется, вчера что-то случилось… Я открыла глаза и увидела незнакомую комнату. Это открытие меня так поразило, что я тут же попыталась сесть. К сожалению, я это сделала, опираясь на правую руку, за что и поплатилась: несчастную конечность пронзила дикая боль, заставившая меня с криком упасть на кровать. Что это со мной?! Вчерашний день вспомнился не сразу, но когда вспомнился… Я осторожно уселась. Болела не только правая рука, ныло всё тело. Это надолго так?
   Исследованиями в "комнате пыток" вчера дело не кончилось. Хон, едва закончив своё предупреждение относительно Сувы, тут же потащил меня в фехтовальный зал, к которому примыкала оружейная. "Чтобы исследовать связь с волшебным мечом и уточнить боевые качества". Мои. Мог бы и не уточнять, итак всё ясно. Но нет, ему хотелось самолично проверить, насколько я бездарна.
   Сначала Хон растёр мою правую руку какой-то мазью, тем самым вернув ей подвижность. Потом велел взять в руки оружие, напоминающее рапиру. Ещё хмыкнул, мол, понимает, насколько это вредно, но у него нет другого выбора. И времени ждать, пока я сама поправлюсь.
   Моментально удостоверившись в моей абсолютной неприспособленности к фехтованию, этот садист повесил мне на пояс волшебный меч и велел "мысленно потянуться к нему". И напал. Дальше вспоминалось смутно - сознание затуманилось под напором меча, который из ножен помогал мне более или менее держаться и всё уговаривал "показать, на что мы способны". Мысль принадлежала мне, но, уверена, без влияния оружия не обошлось. Впрочем, "держаться" в данном случае скорее означает, что Хон не выбил учебную рапиру на первой же минуте и что половину ударов я кое-как отвела. Остальные достались мне в полной мере. К концу "занятия" я ничего не соображала и могла только плакать от боли. Хон снова растёр правую руку, извинился, дал какого-то питья и буквально на руках притащил сюда.
   Мда…
   Комната, в которой я проснулась, была обставлена аскетически. Кровать, кроме неё зеркало и встроенный в стену шкаф. Кажется, потолок начал светиться только когда я открыла глаза.
   На мне оказалось одеяние, которое я определила как ночную сорочку: светлые тона и мягкая ткань. Страшно подумать о том, кто меня переодевал… Не Сува же, в самом деле, а слуг я здесь не видела…
   В шкафу оказалась моя вчерашняя одежда и светло-голубое платье. Подумав, я надела платье и продолжила "обход" комнаты. Из неё вели две двери - одна в то, что я назвала "гостиной" - небольшую комнату с тремя креслами и столиком такого же типа, как те, за которыми меня Хон вчера допрашивал. За второй скрывалось нечто, оказавшееся при ближайшем рассмотрении совмещённым санузлом. Там было всё необходимое, включая полотенце, мыло, зубную щётку и некое подобие зубной пасты. Интересно, это у них всё так обставлено, или Хон вытянул информацию из моих мыслей?
   Покончив с умыванием, я прошла в "гостиную" и тут же переименовала её в столовую: на столе красовалась тарелка с бутербродами и стакан с каким-то питьём. Они всегда так едят или мне, как пленнице, нормальная еда не положена?
   Второй дверью "гостиная" выходила в коридор. Кстати, дверь никак не запиралась - ни снаружи, ни изнутри. Из коридора доносились возбуждённые голоса, чем-то отбившие у меня охоту выходить. Я уселась за столик и приступила к завтраку.
   Я едва успела доесть бутерброды, как дверь с треском отворилась и в комнату вбежала Сува.
   – Привет! - поздоровалась она, плюхаясь в кресло. - Ты только сейчас проснулась? А я давно на ногах. Хон ещё раньше смотался.
   – Куда смотался? - не поняла я.
   – Куда, куда. По делам своим, вечно каких-то предателей разыскивает, врагов и вообще непонятно кого. У дожа тоже присутствует…
   – У дожа?!
   Фантастический аналог Венеции? Интересно, вода у них тут в таком же количестве?
   – Ну да, - слегка растерялась девочка. - Дож у нас главный, но он почти ни во что не вмешивается, посылает в Совет таких, как Хон. А ты и этого не знала?
   Я пожала плечами, не желая отвечать на глупый вопрос.
   – Ну, ты даёшь… А я зачем пришла? Брат ушёл, я за хозяйку осталась.
   – Поздравляю.
   – И моя обязанность сегодня - развлекать гостей, - с наигранной весёлостью проинформировала меня девочка.
   – Спасибо. Очень мило, что ты вспомнила обо мне, но я ничего не хочу и…
   – Ты не поняла! - порывисто вскочила Сува. - Я не тебя пришла развлекать! Пойдём со мной!
   – Куда? - подозрительно спросила я.
   – Ко мне. Пойдём, Чеда!
   – Зачем?
   – Я тебя друзьям покажу. Ну, пошли со мной! Что тебе стоит?
   – Сува, - осторожно произнесла я. - В каком смысле - покажешь?
   – Ну, покажу. Пойдём!
   – В качестве кого ты меня покажешь своим друзьям?
   Девочка удивилась.
   – Как нашу рабыню, конечно. Что сидишь, пойдём!
   – Сува, я не рабыня.
   – Чепуха! Тебя взяли в плен, значит, ты наша рабыня. Пойдём!
   – Пусть мне это скажет Хон. Он ведь говорил, что вы не держите рабов принципиально.
   – Мало ли что говорил Хон! Сейчас я хозяйка и ты должна слушаться меня!
   – Скорее, ты сестра хозяина, - поправила я. Сува оскорблёно вспыхнула.
   – Так ты не пойдёшь?
   – Нет.
   – Ну, смотри! Уж я найду способ тебя обломать!
   С этими словами девочка пулей выскочила за дверь.
   Ох, как мне это не нравится! Девочку ждали неподалёку, по крайней мере, голосить она стала, едва оказалась в коридоре. Видимо, кто-то спросил её "Ну, как?", потому что она закричала:
   – Она не хочет! Не идёт! Мы её не обламывали и она не слушается меня! А Хон…
   Её, видимо, перебили. Сува ненадолго замолчала и заговорила снова, уже тише:
   – Но Хон запретил…
   Потом:
   – Но он говорил, она не…
   Потом:
   – Взрослая! Но Хон разозлится…
   Потом, пронзительно:
   – Никого я не боюсь!
   Я выскочила за дверь ещё быстрее, чем Сува. Хон не зря меня предупреждал, он только не учёл, что вместе с девчонкой будет банда подростков. И поэтому поместил меня в не запирающуюся комнату… Или Сува подобрала бы ключ?
   Я метнулась туда-сюда. Кажется, девчонка побежала направо… да и голоса оттуда же доносятся. Я кинулась в противоположную сторону. Долго бежала прямо мимо запертых дверей, наконец впереди показался поворот.
   – Её здесь нет… - Услышала я растерянный голос Сувы за спиной и тут же прозвучал чей-то азартный выкрик:
   – Да ты посмотри, вот она!
   Не знаю, что на меня нашло, но, вместо того, чтобы побежать ещё быстрее, я оглянулась и посмотрела на своих преследователей.
   Кучка подростков разного роста. У всех бросаются в глаза разноцветные волосы и странная одежда - ненормально открытая или, напротив, тяжёлая мешковатая. Лица на таком расстоянии видны смутно. Рядом с Сувой - невысокий парнишка, кажется, постарше остальных. У него ядовито-синие волосы, вся его поза выражает надменность и привычку к чужому подчинению.
   – Стой! - кричит мне Сува. - Чеда, вернись немедленно! Я приказываю.
   Я качаю головой.
   – И это всё, что ты можешь? - засмеялся синеволосый парнишка. - Я от тебя ждал б о льшего. Поймаем беглянку?
   Остальные разразились одобрительными воплями и бросились ко мне.
   И чего я всё ещё стою?!
   Я, наконец, стряхнула оцепенение и свернула за угол. К моему счастью, вскоре после поворота коридор разветвлялся, а чуть дальше я увидела лестницу. Совершенно нормальную лестницу, такую же, какую устанавливают в подъездах, может быть, более чистую и изящную. На секунду замешкавшись, я выбрала лестницу и кубарем скатилась по ступенькам. Бежать, бежать, скорее. Только бы выбраться отсюда, только бы уйти от погони. Скорее. Прочь.
   Я надеялась, что внизу найдётся выход или хотя бы путь наружу, но, к моему разочарованию и даже ужасу, все лестничные площадки внизу буквально висели в воздухе, не связываясь ни с какими коридорами. Я преодолела их, наверное, пять, когда лестница закончилась. Внизу не было ни коридора, ни даже площадки. Просто ступени обрывались в… пустоте. Я уселась на лестницу и заглянула вниз. Нет. Ничего нет. Абсолютная пустота, ничего. Как я могла не заметить это сверху? Я оглянулась назад. Оглянулась и… закричала: наверху лестницы тоже не было. было всего три ступеньки: на одной я сидела, на другую поставила ноги, на третью могла при желании опереться спиной. И больше ничего. Вокруг меня клубилась тьма - несмотря на это на ступеньках было светло.
   Куда я попала?
   Возбуждённые голоса, которые я слышала всё время своего бегства стихли. Когда? Только что? Когда я остановилась? Или три площадки назад? Не помню. Не понимаю.
   Исчезло ощущение того, кто я и как сюда попала. Нет никого и ничего, меня тоже нет. Есть только пустота, пустота, вечность…
   Безмятежность вечности внезапно нарушилась резкой, навязчивой музыкой. Постепенно терпеть её стало невозможным. Я открыла глаза и выключила будильник. Утро. Пора вставать.
   Что же мне снилось такое? Что-то красивое, но страшное. Яркое… нет, не помню. В течение совершенно обычного дня воспоминание о сновидениях ушли окончательно. Только когда я ложилась спать, возникло смутное ощущение яркого и необычного приключения, которое ждёт меня за порогом сна.
   Снова пустота. Из ничего соткались голоса - мужской и женский. Молодые и… раздражённые.
   – Не знаю, Хон, не знаю! Она просто исчезла!
   – "Просто"! По-твоему это просто? Что ты без меня натворила?!
   – Я же говорю - я не знаю! Может, её кто-то похитил…
   – Или напугал, - подсказал Хон.
   – Напугал? - В голосе фальшивое изумление и плохо скрываемый страх.
   – В "комнате пыток" взломана дверь. И открыт ящик с одним сложным прибором…
   – Это не я!
   – А кто тогда?!
   – Не я!
   – Уж не врала бы! Ты пыталась "обломать" Чеду, но она успела удрать.
   – Неправда!
   – Ты ещё отпираешься!
   – А если бы и так, что тогда? Подумаешь, какая-то рабыня!
   –  Сува!!!
   – Хон, это всего лишь рабыня, почему ты устраиваешь из-за…
   – Сува! Ты можешь своим умишком понять, что Чеда - человек, такой же, как ты или я?! И ты собиралась искалечить другого человека для потехи своих разнузданных приятелей!
   – Это приличные люди, не то, что…
   – Не то, что кто?! Я?!
   – Нет, Хон, ну что ты вечно…
   – Тогда Чеда?
   – Но ведь она правда…
   – Что правда - то, что ей не повезло попасть в нашу реальность и встретиться с тобой!!! - загремел Хон. - Больше она ни в чём не провинилась! Особенно перед тобой! А вот ты…
   Постепенно к голосам добавились образы. Меня ещё не было, но я видела большую комнату, по всей видимости, библиотеку - с полками, уставленными книгами, несколькими столами, только не низкими, как предыдущие, а высокие, человеку по пояс. Вдоль стен - диваны, похожие на кресла в других комнаты. Посреди библиотеки, у стола стояли Хон и Сува: он - бледный от гнева, она - красная от возмущения. Девчонка сжала кулаки, но продолжать спор не решилась.
   – Вспомнила бы хотя бы, что среди твоих дружков куча родственников членов Совета. Тот же Тёт, племянник госпожи Ясной Тучи, ведущей Совета.
   – Ну и что? - робко пискнула Сува, оставив все попытки оправдаться.
   – Ты ещё спрашиваешь?! Да завтра же Совету будет доложено, что я не уследил за доверенной мне добычей. А потом это дойдёт до дожа! Я и так балансирую над пропастью. Ты хоть представляешь себе, что меня после такого провала?!
   Сува, видимо, представляла, потому что виновато понурила голову.
   Хон гневно отвернулся от сестры и… Его взгляд остановился на том месте, из которого я смотрела. Меня ещё не было, но была точка зрения. И на это место смотрел Хон. Смотрел и видел… кого?
   – Вот что, - уже более спокойно сказал он, переключая внимание на сестру. - Пойди к любому из своих друзей. Можешь даже не умываться, так, зарёванная и заявишься. Придёшь, начнёшь плакаться, мол, брат - страшный тиран, запрещает тебе любые развлечения. Увидел, как вы пытались развлекаться с Чедой и отобрал "игрушку". Дистантно телепортировал к себе.
   – Но это же неправда… Я не могу…
   – Брату лгать можешь, а друзьям - нет? Или ты идёшь и делаешь, что я говорю, или сегодня же отправляешься к родителям.
   – Но, Хон…
   – Живо!!!
   Сува всхлипнула и исчезла. Телепортировалась, надо полагать.
   Хон снова посмотрел на меня. Я стала зримой, появилась в этой реальности.
   – Ты… вернулась.
   На его лице отразилась такая радость, будто я была его воскресшей возлюбленной. Хон шагнул ко мне, я тоже подалась ему навстречу. Но тут же одёрнула себя. Ему нет до меня дела, он только боится Совета и дожа, ничего больше. Хон остановился, постепенно овладевая своими эмоциями. Небывалая радость исчезла с его лица, Хон снова сделался невозмутимым боевым консультантом, сдержанным воином и учёным, которого я знала.
   Он подошёл ко мне.
   – Я рад, - безразлично сообщил он, по-хозяйски меня разглядывая. - Что произошло?
   – Вы же сами знаете.
   – Чего ты испугалась - да. Но как ты исчезла?
   – Я не знаю.
   – Расскажи, что видела.
   – Я не…
   – Расскажи.
   Пожав плечами, я повиновалась. Какая разница, сейчас рассказать или допустить, чтобы мои мысли прочёл некий прибор? Или выпытали ещё каким-нибудь способом, вдруг Хон солгал о телепатии?
   – Понятно, - подытожил он мой рассказ о тающих в воздухе ступенях.
   Я нахмурилась, не решаясь спрашивать, что ему стало понятно. Хон отвернулся.