Авербух Наталья. Волшебный меч

   Очнись! В доме враги! Суву уже убили, теперь твоя очередь! Беги! Спасайся!
   Ход на лестницу был перекрыт. Бежать было поздно. А потом… потом словно запел в ушах торжествующий зов, когда спрятанный в оружейной меч почуял мою панику. И желание спастись. Сделать хоть что-нибудь, только не лежать на полу вторым окровавленным трупом - на этот раз вполне реальным.
   Ноги сами понесли меня оружейную. Поворот, лестница, подняться вверх, свернуть в коридор, пройти вперёд, спустить по другой лестнице и тут же подняться по третьей…
   Вот и она. Я, не раздумывая, распахнула дверь… хотя могла бы вспомнить, что здесь всегда висел тяжёлый замок вроде амбарного… кинуться к мечу мне не дали. В оружейной меня ждала засада.
   – Куда Хону с его дистантной телепортацией, - заявил плотный светловолосый мужчина, подавая сигнал своим подельникам. Меня скрутили едва ли не быстрее, чем в прошлый раз - и гораздо более тщательно. - Позвали - пришла, как миленькая. Сразу видно, кто её истинные хозяева. Не так ли, девочка?
   "Девочка" смотрела на мужчину во все глаза, пытаясь сообразить, что будет дальше и как на это всё реагировать. "Хозяева"… неужели моя гипотеза оказалась ошибочной? Нет, почему же, это ничего не означает…
   Новоявленному хозяину быстро надоело ждать реакции. Он отвернулся.
   – Уберите её куда-нибудь, надо ещё тут разобраться. Где шляется этот мальчишка?
   Меня снова толкнули в ближайший угол и забыли о моём существовании. Странные люди в этой реальности… с Хоном их роднило почти постоянно поддерживаемое хладнокровие и безразличие к реакции других на свои слова. В них не было жестокости, желания поиздеваться, они не пытались ударить поверженного противника… они просто делали своё дело. Это было страшнее всего.
   – Вызывали, господин Жеск? - Где я могла его видеть? Невысокий черноволосый парень с нахальным выражением лица и таким видом, будто весь мир принадлежит ему. Это при том, что он здесь явно не главный!
   – А ты как думаешь? - вопросом на вопрос ответил господин. - Что там?
   – Ничего. Девчонка убита, Хона нигде нет. Предположительно - ушёл в другой мир.
   – Соседние миры обыскали?
   – Ищем, - дипломатично ответил юноша.
   – Ищете? А почему вы тогда здесь, господин Тёмный Свет? Почему лично не руководите поисками?
   – В этом нет необходимости, - наглым тоном ответил Тёт. Тет?! Вот где я его видела! Значит, мы не ошибались… но почему у него нормальные волосы? Покрасился или снял парик? - А вы времени даром не теряете, - тем же тоном продолжил Тёмный Свет. - Свою добычу вы поймали.
   – Разумеется, - холодно отозвался Жеск. - А вот тобой я недоволен.
   – Простите?
   – Надо ли было убивать Суву? К чему нам лишние жертвы?
   – А свидетели? - резонно возразил Тёт. - К тому же я давно об этом мечтал…
   Из своего угла я увидела, как при звуках имени "убитой" девочки один из сопровождающих Жеска дёрнулся но, тут же, овладев собой, застыл с каменным выражением лица. Я нечаянно поймала его взгляд… в них плескалось отчаяние… скорбь… пустота… С чего это он?
   Жеск заметил движение подчинённого.
   – Почему ты вздрогнул, Горей?
   Горей, рыжеволосый парень чуть-чуть постарше Тёта, отрицательно покачал головой и поклонился. А я с трудом сдержала возглас удивления: в его левом ухе красовалась серьга. Та самая, единственная и неповторимая сине-серая серьга в виде оскаленной пасти. Которую негде больше взять, как у якобы покойной госпожи Сухая Вода. Нет, не спроста он так переживает. Откуда же у них появились одинаковые серёжки. Жеск некоторое время сверлил подчинённого взглядом, потом успокоился и приказал:
   – Если не можешь без дела стоять, захвати со стены меч. Нечего его здесь оставлять.
   – Долго мы будем здесь ошиваться? - грубо спросил Тёт.
   – Сейчас, парни закончат дом осматривать и пойдём. Горей, ты слышал, что я сказал?! Возьми эту железку, только, смотри, к рукояти не прикасайся!
   Горей ещё раз поклонился и покорно пошёл за оружием. Интересно, кто-нибудь понимает, что сейчас будет?
   Меч, который безнадёжно, отчаянно звал меня к себе всё это время, успокоился. И успокоил меня. Я пыталась отвлечься от мыслей о своей участи с помощью наблюдений за происходящим, но всё больше впадала в панику. Это я поняла только сейчас, когда от меча будто пришёл сигнал "ещё не всё потеряно". Вместе. Позволить мечу завладеть моим сознанием и наложить свой разум на не рассуждающие устремления меча. Горей, не самый слабый воин, осторожно взялся за ножны, снял оружие со стены. Выполнив приказ, он снова застыл, отрешённый от всего происходящего в своей скорби. Во мне шевельнулось желание… желание почувствовать на рукояти своего меча его руку… сильную, уверенную руку воина. Воина, который спасёт меня… Не бойся, мальчик… забудь обо всём… забудь, что тебе говорили раньше… есть только ты - и меч, ждущий твоего прикосновения. Ты пробудишь его к жизни, ты узнаешь истинное счастье… Счастье, доступное лишь воину… единение с оружием, пляску стали и смерти. Это всё будет твоё, достаточно лишь протянуть руку…
   Горей, на миг забыв о своей печали, воровато оглянулся по сторонам. Жеск и Тёт к тому моменту уже покинули оружейную, оставив здесь всего нескольких человек - для охраны и на всякий случай.
   Никто не увидит, никто не узнает… никто тебя не остановит… все забыли о твоём существовании. Горей положил руку на рукоять. Ничего не случилось, только в его сознании громче запела призывная песня меча. Ты сможешь. Ты справишься. Одно движение - и ты узнаешь истинное счастье. Желания меча были моими желаниями, а мой разум - разумом меча. Хон что-то говорил о телепатии при помощи специальных приборов - я чувствовала, что мне они не понадобятся, стоит только Горею потянуть за рукоять.
   Он это сделал. Осторожно, будто опасаясь укуса, он обнажил лезвие всего на ладонь. Вгляделся в зеркальное лезвие. И - вздрогнул, застыл, лишился воли, когда вместо его светлых глаз с лезвия взглянули тёмные. Мои глаза, одолжившие у меча возможность смотреть. Я ворвалась в его разум вместе с мечом, подчиняя себе сознание будущего защитника. Вот как это происходит, вот каким образом любой, взявшийся за волшебное оружие кладёт жизнь за истинного владельца. Я не испытывала угрызений совести, копаясь в чужих мыслях, пока меч отключал волю юноши. Он пришёл с теми, кто хотел убить Хона, Суву и, может быть меня. Какая жалость, какие извинения перед убийцей?
   Убийцей. Разум Горея словно содрогнулся, когда его коснулся отголосок моих размышлений. В водовороте мыслей я уловила… Конечно же, так и есть! Мальчишка любил Суву. Любил безнадёжно и предано, как может "второй человек" любить наследницу знатного рода. Какие-то семейные клятвы, долги или ещё что-то мне малопонятное сделали его послушным орудием в руках её убийц. Он даже возмутиться не мог, не то, что прийти на помощь. И теперь осознание того, что он предал единственную свою любовь, медленно разрушало его душу. Не знаю, чтобы с ним сталось, если бы не меч. Интересно, кто-нибудь знал о его увлечении? И где они с девчонкой познакомились?…
   Горей оторвал взгляд от меча и посмотрел по сторонам. Его глаза встретились с моими и он чуть заметно вздрогнул. Я кивнула. Он указал на меч и вопросительно посмотрел на меня. Сейчас? Я покачала головой. Нет. Не сейчас. Пока опасно. Не знаю, почему я так решила, но…
   За дверью послышались шаги.
   Горей вернул меч в ножны и сделал вид, то ничего не произошло. Его товарищи вытянулись по струнке.
   В оружейную вошёл Жеск.
   – Берите её - и уходим.
   Горей подошёл ко мне и помог подняться. Его взгляд так и впился в болтающуюся на шнурке сувину серёжку.
   – Что с ней?! - яростно шепнул он. - Откуда у вас её серьга?
   – Не сейчас.
   – Эй! Горей, ты куда полез? Перекинь девку Пулу, а для тебя и меча хватит. Ты к нему не прикасался?
   – Нет, господин Жеск, как вы и велели, - бодро отрапортовал Горей. Лицемер. Я-то чувствовала, как его разум пытается осознать происходящее, как пытается найти точку опоры, поймать смысл и суть событий.
   Горей толкнул меня Пулу, все сгрудились вокруг Жеска и… мир пропал. Опять телепортация.
   Я очнулась, лёжа на полу в какой-то кладовке. То есть я думаю, что это кладовка - в помещении едва хватало место для меня, а к стенам были прибиты полки.
   Лежать со связанными за спиной руками было весьма неудобно, чтобы не сказать хуже. Сводила с ума мысль, что в любую минуту сюда придут и непонятно, чем это закончится. Что они со мной сделают - и когда?!
   Я завозилась, пытаясь устроиться поудобней и поэтому прослушала шум шагов снаружи. Замок был отперт бесшумно, дверь с лёгким скрипом открылась… Я похолодела, внутри у меня словно всё оборвалось… В сознание пришёл успокаивающий сигнал от меча, а после в кладовку легко скользнул вооружённый человек. Я поспешила подобрать ноги, потому что Горей, притворив за собой дверь, опустился передо мной на колени и положил к моим ногам меч.
   – Госпожа, я, воин из вторых людей Горный ручей, пришёл служить тебе, защищать и оберегать. Возьми мою жизнь, мою силу и мужество. Хочешь ли ты забрать себе меч, принадлежащий тебе по праву?
   – Нет. Не хочу. Лучше развяжи мне руки и помоги встать.
   Горей поднялся и вложил меч в ножны. Вместо того, чтобы помочь, он навис надо мной и взялся за висевшую на шее серёжку.
   – Где она?! Что с ней?!
   – Сначала развяжи мне руки, - постаралась сохранить хладнокровие я. Надежда и отчаяние сменяли одна другое в его душе и, переплетаясь друг с другом, вырывали сознание мальчишки из цепкой хватки меча. Ещё немного - и я потеряю над ним всякую власть.
   – Откуда у вас её серёжка?!
   – Она жива, - сдалась я. - А серёжку мне просто одолжила.
   – Одолжила?! Зачем?
   – На всякий случай, - уклончиво ответила я. Меч неотвратимо терял власть, сейчас Горей просто уйдёт, бросив меня здесь на произвол судьбы… и не только её. - Чтобы я не перепутала её с иллюзией, - рискованно призналась я.
   – А! И где она теперь?
   – В безопасном месте.
   – Спасибо, - выдохнул Горей и, отвернувшись, шагнул к двери. Успокоившись относительно участи любимой девушки, он почти полностью освободился - и тут же думать забыл обо мне. В полном отчаянии я потянула сознание Горея к себе, как могла бы окликнуть вслух. Ну, хоть что-нибудь, только бы не ушёл!
   Горей обернулся.
   – Только чтобы вы отличили её от иллюзии, больше ничего? - Он и сам не знал, что спросить, брякнул первое попавшееся. Но мне хватило и этого.
   Я поймала равнодушный взгляд и как только могла спокойно ответила:
   – Разумеется, нет.
   – Что ещё? - Горея это не особенно интересовало; он пытался избавиться от давления, которое я оказывала на его сознание. Вот-вот он поймёт причину своего смутного беспокойства и вышвырнет меня из своего разума. И уйдёт.
   – Я могу только предполагать, - сделала я слабую уступку своей былой порядочности. - Мне кажется, она сделала это для тебя.
   – Для меня?!
   – Чтобы ты мог узнать меня.
   – Я - вас?! Зачем?!
   Мысленно он уже нашёл ответ и я произнесла его вслух:
   – Чтобы ты смог защищать и оберегать меня.
   Он вздрогнул, я усилила давление меча. Вот оно!
   Нет надёжнее ловушки, чем те, в которые мы загоняем себя сами.
   Горей сдался, полностью подчинившись мечу. Теперь он был моим рабом. Теперь он положит жизнь за меня. Теперь он сможет сражаться как одержимый. Я подавила стыд. Я подавила свой стыд до того, как покраснела. Это было мучительно больно - обманывать другого человека, готовясь пожертвовать им ради своей безопасности. Ради себя послать другого на смерть. Я отогнала непрошенные мысли. Может быть, он выживет…
   – Развяжи меня, - напомнила я.
   – Это ты подарил Суве серёжки? - шепнула я, когда мы крались по коридору к выходу. В этом месте почти нигде не действовала телепортация, но Горей вроде бы знал потайной ход.
   – Нет. - Он грустно улыбнулся. - Разве я бы осмелился? Госпожа Сухая Вода однажды пожаловалась, что купила серёжки, но никогда не носит пары. Она предложила мне забрать одну и я согласился. Я был горд и счастлив таким подарком.
   Я всё-таки покраснела. К счастью, Горей как раз довёл меня до своего потайного выхода.
   – Он заблокирован.
   – Как?!
   – Не знаю, но выйти отсюда нельзя.
   – И что теперь делать?
   Горей пожал плечами.
   – А другие ходы ты знаешь?
   – Знаю. Показать?
   – Ещё спрашиваешь!
   Кажется, я перестаралась с подчинением его сознания: парень вообще потерял способность принимать самостоятельные решения.
   Я в который раз отогнала стыд.
   – Там плохая дорога, - внезапно пояснил Горей. - Надо по галерее идти, могут увидеть. По этим-то коридорам мало кто ходит, а там опасно.
   – Может, нам затаиться?
   – Не выйдет. Как только обнаружат ваше исчезновение - перероют весь дом. Идёмте?
   – А ты не умеешь колдовать?
   – Колдовать?
   – Ну, Хон - господин Холодный Огонь - мог сделать иллюзию, замаскировать голоса, ещё что-то…
   – Могу, но это все увидят. Знатные люди владеют магией намного лучше и сразу заметят…
   – Ладно, тогда не будем терять времени. Пойдём.
   Галерея действительно была препаршивым местом. Она располагалась под самым потолком просторнейшего зала, огибая его с трёх сторон. Нам предстояло пройти по ней из одного угла в другой, чтобы оттуда спуститься к запасному выходу. Никаких стен, отделяющих галерею от открытого пространства, не было. Не было даже перил. Конечно, галерея достаточно широкая, чтобы можно было не опасаться падения…
   Всё равно было страшно, и поэтому мы шли медленно, прижимались к стене, словно хотели слиться с ней и скрыться от враждебных взглядов.
   – Вот они!
   Мы замерли. Нас нашли как раз в тот момент, когда мы прошли один длинный рукав галереи и свернули на короткую сторону - впереди оставался второй длинный рукав и спуск… но что уж теперь думать о том, чего мы не прошли и пройти не сможем?
   – Горей, мальчик мой, - начал Жеск, вступая на галерею с той стороны, откуда мы пришли. - Зачем не слушался старших и вытащил меч из ножен? Я ведь предупреждал тебя… Пеняй теперь на себя.
   Он отошёл в сторону, пропуская отряд вооружённых людей. С другой стороны к нам тоже бежали воины. Они прошли половину рукавов каждая группа и остановились. Горей вытащил меч.
   – Не подходите.
   – Зря ты так, - издевался Жеск. - Если сдашься, отдашь меч и девку - отделаешься небольшим взысканием. Если будешь упорствовать - не взыщи.
   Он махнул рукой и воины сделали несколько шагов к нам. И остановились.
   – Вы все умрёте, - угрожающе произнесла я. Ситуация казалась совершенно безумной и нереальной. Проснуться бы… но здесь не было выхода и нельзя было вернуться домой. Хон! Почему Хон не приходит на помощь?! - Вы все умрёте. Сдавайтесь сами - и вас пощадят.
   Воины попятились.
   – А ну, стоять! - прикрикнул Жеск. - Всем стоять. За живую девицу получите золотой пояс каждый. За мёртвую - серебряный. Мальчишку можете убить.
   Горей на пробу взмахнул мечом. Видно было по движениям, как оружие подпитывает его силой, уверенностью в победе и… желанием защищать меня. Чем больше он становился самоотверженным, тем сильнее становилась подпитка меча… Подчинённый человек должен верить, что нет ничего невозможного, что надо забыть о себе и всё получится. Сколько лет этому Горею? Юноша, почти мальчик. Я старше его, значит, за него отвечаю. Или нет? Но ведь он погибнет, неизбежно погибнет в безнадёжном бою… Смогу ли я с этим жить?
   – Прорвёмся, госпожа, - процедил Горей, сжимая моё запястье левой рукой и подтаскивая меня поближе к себе. - Вы готовы?
   Почему Жеск не бережёт своих людей? Они не переживут этой битвы - и он это знает.
   – Последний раз говорю - сдавайся! - предложил Жеск, глядя куда-то вниз. Мы посмотрели тоже… Горей сообразил, что к чему, раньше меня, он отпустил мою руку, толкнул меня в ближайший угол и загородил собой. Наверное, эти штуковины, которые люди внизу направили в нашу сторону, стреляют.
   – Не хотите? Тогда…
   В воздухе что-то просвистело, Горей взмахнул мечом и к его ногам упали переломленные стрелы.
   – Неплохо, - похвалил Жеск. - Я давно мечтал испытать возможности меча в реальном бою. Но ты ведь не думаешь, что это всё?
   Снова засвистели стрелы. Мне было ничего не видно из-за спины моего защитника, но он исправно отражал их все… вот только паузы между залпами становились всё меньше, пока не исчезли совсем. То ли стрелки сменяли друг друга, то ли их странные трубки не требовалось перезаряжать, но только свист раздавался непрерывно. В моей душе звучала песня меча: он наслаждался. Разве трудно отбить летящую смерть, пусть она льётся ливнем, и, как в эпических песнях, затмевает свет? Меч наслаждался. Горей радовался вместе с ним, полностью отдавшись бою. Их огорчало только одно: нельзя спрыгнуть с галереи и перебить всех противников, которые трусливо прячутся за дальнестрельным оружием. Нельзя, потому что есть кого защищать: стрелки стояли полукругом, так, чтобы иметь возможность выстрелить в неосторожного бойца, если он решится на вылазку. Но, даже если он отобьёт направленные на него стрелы, меня за собой ему не утащить. Мне не вынести прыжка, да и одному за двоих круговой обороны не удержать.
   Оставить меня на галерее? Жеск только того и ждёт, меня схватят быстрее, чем Горей доберётся до следующего стрелка. Вот и приходится стоять, вместо свирепости и силы демонстрировать быстроту и ловкость.
   А Жеск не торопился. У него было достаточно времени, место защищённое, можно спокойно дождаться, пока из обессилевшей руки не вывалится меч. Просто, надёжно и безопасно. И беглецов поймает, и испытание проведёт. Куда ему торопиться?
   – Госпожа, - позвал Горей, перекрикивая свист летящих в нас стрел. - Я долго не продержусь. Бросайте меня, берите меч и прорывайтесь.
   – А ты?
   – А я исполню свой долг.
   – Нет!
   – У вас нет другого выбора.
   – Нет, Горей, я не справлюсь!
   – Справитесь. Беритесь за рукоять, я отпущусь.
   – Нет, погоди. Ты же погибнешь!
   – Погибну, - согласился юноша.
   Он был спокоен. Не то, что я, до которой только сейчас полноценно дошло, что в игре чужими жизнями проигрыш означает смерть. Это ведь я буду виновата, если… когда…
   – Ну!
   Как раньше я давила на разум Горея через меч, теперь он надавил на мой: взявшись меня защищать, он собирался сделать всё возможное и невозможное. Даже сломать мою волю, мои принципы и убеждения. Да и что изменится, если я откажусь?
   – Хон!!!
   – Он не придёт, - "порадовал" меня Жеск. - Господин Холодный Огонь нынче танцует в другом месте.
   – Отчего же в другом? - раздался спокойный голос. Со стороны увидеть телепортацию оказалось невозможно - весь обзор загораживал Горей. Я заставила его чуть подвинуться. Хон стоял напротив нас, там, где галерея уходила на спуск. В воздухе, как тогда, когда мы гуляли по ночному городу. Холодный Огонь выглядел слегка… потрёпанным. Одежда смята, кое-где порвана. Лицо пересекает свежий шрам.
   – Ты… - оторопел Жеск. - Мы же подстроили тебе десять ловушек! Мы учли все места, где ты мог оказаться! Где ты был?!
   – Ну уж извините, не знал. Зато теперь к вашим услугам. Я правильно понял, что вы всё ещё намерены меня убить?
   – Почему бы и нет?
   – Да я, в общем-то не против… Попытаться вы можете. Эй! - Хон посмотрел вниз, на ошарашенных стрелков, которые не знали, в кого им целиться - в нас или в него. - Дерзнёте? Бросите вызов первому воину Республики? Каждый, кто выстрелит в меня или в ту девушку, умрёт прежде, чем стрела закончит свой полёт.
   Стрелки опустили оружие и попятились - от него и от нас. В итоге они сбились в кучу, как стадо овец при появлении волка.
   Жеск усмехнулся.
   – А, так эта девушка всё-таки дорога тебе? Значит, одиннадцатая ловушка сработала…
   Он подал знак и на галерею выскочил ещё один отряд. Странно. Люди бежали с обнажёнными мечами так, как будто ничего не видели перед собой - но не спотыкались. Как будто… были в трансе. Неужели у них… Отряд добежал до первой группы и остановился.
   – И как они будут меня убивать? - уточнил стоящий на воздухе Хон. - Жеск, может, ты учтёшь, где я нахожусь?
   – А они не тебя будут убивать, - довольно осклабился Жеск.- А твою девку и её сообщника. Тебя - только если захочешь составить им компанию.
   Хон в задумчивости подёргал себя за нос.
   – Тогда у меня к тебе будет другой вопрос.
   – Спрашивай?
   – А что ты будешь делать, если я не захочу?
   Жеск растерялся. Кажется, он был уверен, что Хон бросится меня спасать. Горею было всё равно - он равнодушно ждал нападения. Теперь, когда вокруг нас прекратили свистеть стрелы, юноша довольно быстро пришёл в себя, каким-то образом поборов усталость. А я…
   Я напомнила себе, что Хон мне ничего не должен и, по меньшей мере, глупо умирать двоим вместо одной… Троим вместо двоих. Мальчика только жалко, Горея. Зачем я его в это втянула?
   – Хон!
   Холодный Огонь и ухом не повёл.
   – Так что?
   – Сначала разберёмся с ними, а там и на тебя управа найдётся! - пообещал оскорблённый в лучших чувствах Жеск. - Дом я заблокировал, уйти ты не смож…
   Ему бы стоило для начала подумать, как Хон здесь оказался. Потому что господин Холодный Огонь исчез с того места, где стоял - чтобы очутиться за моей спиной. Законы физики или чего уж там, он явно не учил, потому что высунулся, как призрак, из стены, схватил меня за плечи, весьма материально подтянул к себе и… мир исчез.
   А когда появился, я была в незнакомом месте, надо мной склонилась Сува а уголком глаза я заметила Горея. Хвала чему только можно - невредимого.
   – Зачем ты вообще в это ввязался! - возмущалась девочка. - Без тебя бы не обошлось! Я тут с ума схожу, а он там заколдованным мечом размахивает!
   – Я не смел и подумать, чтобы знатную госпожу интересовала жизнь столь жалкого существа, праха под её ногами, недостойного дышать одним воздухом с лучшими людьми республики…
   – Я действительно всё это говорила? - пристыжено спросила девочка.
   – Нет, госпожа, это сказал ваш друг господин Тёмный Свет. И говорил он так обо всём сословии вторых людей. Но вы благосклонно этому внимали.
   – Прости. Я была такой дурой…
   Сува сама на себя не походила. Куда девалась её быстрая, отрывистая речь, подростковые словечки… До меня наконец дошло, что я разглядела через полузакрытые веки на лице подростка: куда-то исчезли все серёжки с её лица, остались только в ушах. Девочка решила взрослеть? Волосы, впрочем, так и остались трёхцветными.
   – Не понимаю, почему…
   Я закрыла глаза и погрузилась в усталое забытье. Этим двоим есть что сказать друг другу… Да и очень хочется надеяться, что Сува всё-таки не будет пинать ногами спящую, когда Горей расскажет о якобы возложенной на него охранной миссии. Похоже, этот парень ей не безразличен…
   – Хон! - услышала я над своей головой требовательный девичий голос. - Хон, твоя мерзавка нарочно подставила Горея, чтобы его убили вместо неё! Да Хон же!
   – Спасибо, дорогая сестричка, - с едва заметной иронией ответил Хон. - Ты так тепло меня встречаешь, что я готов прослезиться от радости.
   – Хон! - Голос из требовательного превратился в испуганный. - Что с тобой?! Ты… ты дрался?!
   – Разумеется, нет. - Сува облегчённо вздохнула. И напрасно, потому что её брат продолжал: - Я совершенно случайно оказался залит кровью с головы до ног, изранен и зверски устал.
   – Хон!
   Я, наверное, снова уснула (ментальное воздействие на чужой разум через меч истощило меня полностью), потому что, когда я открыла глаза, ни Хона, ни Горея не было. Да и обстановка вроде сменилась: я полулежала в кресле в "столовой" моих покоев. А до того вроде на полу… неизвестно где. Одно не изменилось: Сува.
   – Ты… - в лучших театральных традициях здешнего общества прошипела девочка. - Горей мне всё рассказал. Зачем ты это сделала?
   – Что? - Я была не в том настроении, чтобы ругаться или оправдываться. Всё равно Сува не сможет мне сказать ничего, что бы ни говорила моя совесть.
   – Зачем ты его обманула? Ты ведь знаешь, что я никогда бы…
   – Во-первых, - перебила я, - не знаю. Я увидела его первый раз в оружейной, где он присутствовал в отряде убийц твоего брата и тебя самой. Ты осталась жива только благодаря нашей предусмотрительности. Во-вторых… милая девочка, когда ты будешь лежать связанная на полу и ждать, когда тебя придут убивать или допрашивать, а единственный, кто мог бы проявить хоть капельку участия, собирается уходить, даже не развязав тебе руки… Вот тогда и посмотрим, хватит ли у тебя благородства остаться на верную смерть или безумие, отпустив последнюю надежду восвояси.
   – Но… почему?
   – Во-первых, ваша культура вообще не альтруистична. Вы всё делаете за что-то. А во-вторых, он слишком волновался за тебя, чтобы думать о ком-то ещё.
   – И ты это использовала, - прозорливо отметила Сува.
   – И я это использовала, - согласилась я. - После того, как он допустил твою "смерть", он чувствовал себя настолько виноватым, что ради одного только взгляда положил бы голову. А тут такой шанс отличиться…