Автор неизвестен
Апокрифические Апокалипсисы
Апокрифические Апокалипсисы
Пер., сост., вступ. статья: М. Г. Витковская, В. Е. Витковский.
В предлагаемой книге собраны памятники апокрифической литературы, объединяемые жанром откровения, или апокалипсиса. "Откровение Св. Иоанна Богослова", завершающее собой христианскую Библию, уже два тысячелетия привлекает к себе повышенное и вполне объяснимое внимание - тем более интересно будет читателю познакомиться с древними текстами, созданными в русле той же традиции. Часть публикуемых апокрифов возникла раньше канонического "Апокалипсиса", в иудейской среде, часть - позже, вплоть до IX-X вв. по Р. X., их авторы - уже христиане.
Во вступительной статье прослеживается история жанра откровения, причем рассмотрение не ограничивается текстами, вошедшими в сборник; особое внимание уделено этому жанру в Книгах Ветхого и Нового Завета. Комментарий позволит читателю оценить соотношение между каноническими и апокрифическими трактовками библейских событий, составить более ясное представление о тематике апокалипсической литературы.
ИУДЕЙСКАЯ И ХРИСТИАНСКАЯ АПОКАЛИПТИКА
Имя "Откровения" или "Апокалипсиса" мы привыкли относить к одному произведению - письму, в котором апостол Иоанн рассказывает единоверцам о потрясающем видении, явившемся ему однажды на острове Патмос. Сменяющие друг друга картины этого видения - Господь Бог в окружении двадцати четырех старцев, снятие семи печатей, семь ангелов с семью трубами, битва архангела Михаила с драконом, семь чаш гнева, небесный Иерусалим - остаются в памяти всякого, кто читает Откровение Иоанна, и среди всех книг Священного Писания именно эта выделяется напряженностью повествования, необычностью и загадочностью, и в первую очередь через нее всегда хотелось людям проникнуть в будущее, понять, что ждет наш мир. Недаром само греческое слово "апокалипсис" вошло во многие языки как синоним мировой катастрофы, гибели всего творения.
Но первоначально "апокалипсис" означало просто "раскрытие", а в уточненном смысле - "раскрытие будущего, сокрытого от людей": "Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре" (Откр. 1:1).
Однако не забудем и вот о чем. В канон Нового Завета входит 27 писаний. Это Евангелия, Деяния, Послания - и Апокалипсис Иоанна. Четыре Евангелия и 21 Послание с первого же взгляда выдают жанровое своеобразие; Деяния в Новом Завете одни, и Апокалипсис один, но они также легко отличимы от Евангелий и Посланий. {Несмотря на то, что Откровение Иоанна есть одновременно письмо к предстоятелям поместных Церквей.} Итак, перед нами четыре жанра первохристианской литературы. Если мы проследим дальнейшее развитие этой литературы, то найдем множество произведений, которые носят имя "евангелий", "деяний" и "посланий", но не вошли в канон и были большей частью не рекомендованы Церковью к чтению во время богослужения, а часто и прямо запрещены.
Не исключение тут и апокалипсисы, их мы тоже найдем среди апокрифической литературы, {Апокриф (греч.) - нечто потайное, скрытое.} но у этого жанра есть существенное отличие. Евангелия и Деяния сложились как жанры в среде первых христиан, и все апокрифические тексты такого рода берут за основу канонические образцы. Апостольские послания толке обладают специфическими чертами, от которых не отказывались и авторы апокрифов. Но практически ни один из позднейших апокалипсисов не подражает Откровению Иоанна - мы находим лишь некоторые общие черты. Объясняется это тем, что апокалиптика сложилась как жанр до появления христианской литературы. И более того: возникнув еще в эпоху Ветхого Завета и сформировавшись в ее последние века, апокалиптика оказала очень значительное влияние на тех людей, которые жили в Иудее в одно время с Иисусом Христом и многие из которых стали первыми христианами. В литературе раннехристианской жанр откровения лишь продолжил свою жизнь. И до Апокалипсиса Иоанна, и после него возникали такие писания, которые были похожи в чем-то существенном; одни из них были более яркими и оригинальными, другие - менее, и среди всех этих писаний Иоанново Откровение предстает, можно сказать, одной из высочайших вершин горного хребта.
Неповторимость Апокалипсиса Иоанна не означает, что должны быть преданы забвению другие памятники иудейской и христианской апокалиптики - напротив, благодаря столь выдающемуся творению вся эта литература приобретает для нас особый интерес.
* * *
Первые апокалиптические тексты иудаизма нужно искать в книгах ветхозаветных пророков, ведь пророчество имеет более всего сходства с апокалипсисом.
Впрочем, следует сразу оговориться: пророчество, пусть даже очень мрачное, каких множество у Исайи, Иеремии, Иезекииля, у малых пророков, само по себе еще не апокалипсис. Пророк предвидит и предрекает будущее, апокалиптик же - "последние времена" и конец света. И если пророк даже говорит о вмешательстве Самого Господа Бога, которое приводит к торжеству праведного еврейского народа над нечестивыми язычниками, то все-таки здесь еще не хватает важнейшего элемента апокалиптики - не хватает эсхатологии.{От греч. eschatos - последний, крайний.} И вот, при чтении книг пророков мы постоянно встречаемся с футурологией (то оптимистической, то пессимистической), но очень редко - с настоящей эсхатологией.
Не вдаваясь в обсуждение спорных вопросов библейской хронологии, мы тем не менее можем уверенно сказать, что один из первых текстов, где Ветхий Завет говорит языком апокалипсиса, - это главы 24-27 в Книге пророка Исайи. {Ученые иногда прямо называют эти главы "Апокалипсис Исайи".}
Пророк рисует страшную картину: "Господь опустошает землю и делает ее бесплодною; изменяет вид ее и рассеивает живущих на ней... Земля опустошена вконец и совершенно разграблена... Сожжены обитатели земли, и немного осталось людей... Плачет сок грозда; болит виноградная лоза... Прекратилось веселие с тимпанами, умолк шум веселящихся; затихли звуки гуслей... В городе осталось запустение и ворота развалились... Земля сокрушается, земля распадается, земля сильно потрясена; шатается земля, как пьяный, и качается, как колыбель, и беззаконие ее тяготеет на ней; она упадет, и уже не встанет" (Ис. 24:1-20).
Это уже не пророчество о судьбах Египта, Тира или Вавилона - разрушение и запустение суждены всей земле! Но мучения этих дней предвещают наступление того дня, которого ожидали праведники, страдавшие от засилья грешников - Дня Суда: "На пути судов Твоих, Господи, мы уповали на Тебя; к имени Твоему и к воспоминанию о Тебе стремилась душа наша" (Ис. 26:8).
Господь Сам низойдет на Сион, и тогда не только "цари будут наказаны", но "покраснеет луна, и устыдится солнце" (Ис. 24:21-23). Суд совершится в Иерусалиме, но Бог явится сюда не только для иудеев, но и для язычников. Он "сделает на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей" (Ис. 25:6). Люди будут судимы по делам их - кара ждет нечестивцев, награда - праведников. Но что это за кара, и что за награда? Ведь большая часть людей, живших на земле со времен Адама, уже умерли - все равно, были они добрыми или злыми. Очевидно, множество праведников должно погибнуть и в последние дни, которые описывает пророк. И Книга Исайи дает ответ на этот вопрос: тот, кто был предан Господу, кто жил праведной жизнью, - они воскреснут для новой жизни: "Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела... и земля извергнет мертвецов" (Ис. 26:19). Но силам зла уже не подняться - они останутся в преисподней, в мрачном Шеоле: "Мертвые не оживут, потому что Ты посетил и истребил их, и уничтожил всякую память о них" (Ис. 26:14).
Апокалипсис Исайи - очевидно, первое место в Библии, где ясно сказано о воскресении мертвых. Во всем Пятикнижии об этом нет ни слова; псалмы, говорящие об этом, позднего происхождения, и только в 1 Книге Царств пророчица Анна, мать Самуила, произносит в молитве: "Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит" (1 Цар. 2:6). Но вера Анны в то, что Бог может воскресить умершего, - это еще не обетование всеобщего воскресения праведников, которое мы находим у Исайи.
Вообще, о Шеоле, месте обитания мертвых, в Ветхом Завете говорится чрезвычайно скупо. Это место скорее напоминает греческий Аид, как он изображен, например, в гомеровской "Одиссее" - тени людей пребывают здесь, не претерпевая мучений, но и не зная радостей; эту загробную жизнь и нельзя, собственно, назвать жизнью. О преисподней не говорится и в Книге Исайи; однако весть о грядущем воскресении должна была вызвать в душах людей желание узнать, что ждет человека сразу после его смерти.
Таким образом, пророчествуя о гибели мира, Божием суде и воздаянии, состоящем в воскрешении праведников для новой счастливой жизни, Апокалипсис Исайи обозначает основные темы будущей апокалиптики, и в том числе Откровения Иоанна.
Другой древнейший апокалипсис - небольшая Книга пророка Иоиля, которую считают одним из самых художественно совершенных писаний Ветхого Завета. {Опять-таки отвлекаемся от хронологических вопросов. Нельзя исключить, что Книга Иоиля была создана несколько раньше "Апокалипсиса Исайи".}
Пророк описывает ужасное нашествие саранчи, знаменующее скорое наступление Дня Господня - Страшного суда: "Пришел на землю Мою народ сильный и бесчисленный; зубы у него - зубы львиные, и челюсти у него - как у львицы... Опустошено поле, сетует земля; ибо истреблен хлеб, высох виноградный сок, завяла маслина... Потому и веселье у сынов человеческих исчезло" (Иоил. 1:6-12).
"Трубите трубою на Сионе и бейте тревогу на святой горе Моей, да трепещут все жители земли, ибо наступает день Господень, ибо он близок день тьмы и мрака, день облачный и туманный: как утренняя заря распространяется по горам народ многочисленный и сильный, какого не бывало от века и после, не будет в роды родов" (Иоил. 2:1-2).
В апокалиптическом видении пророка стаи саранчи обращаются в полчища народа, идущего войной на Иудею и сметающего, сжигающего, уничтожающего все на своем пути. {В Откровении Иоанна (9:3-11) описание саранчи взято непосредственно из Книги Иоиля.} Это войско ведет Сам Господь, грядущий судить народы. Пророк призывает иудейский народ и священников принести покаяние прежде, нежели настанет День Господень. Пусть этот день "велик и страшен", но в конечном счете все зависит от самих людей, от их сердец: "Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши... Кто знает, не сжалится ли Он и не оставит ли благословения, хлебного приношения и возлияния Господу Богу вашему?" (Иоил. 2:13-14).
За Страшным судом в долине Иосафата, когда "солнце и луна померкнут и звезды потеряют блеск свой" (Иоил. 4:15), Иоиль видит пришествие Царствия Божия. Противники избранного народа будут повержены, а "Иуда будет жить вечно, и Иерусалим - в роды родов" (Иоил. 4:20). Но спасутся не только иудеи: "Всякий, кто призовет имя Господне, спасется" (Иоил. 2:32).
Важнейшее пророчество этого древнего апокалипсиса - о ниспослании на землю Святого Духа. Оно сбудется в день Пятидесятницы, о нем вспомнит тогда апостол Петр: {Деян. 2:17.} "Излию от Духа Моего на всякую плоть" (Иоил. 2:28).
В "Апокалипсисе Исайи" и в Книге пророка Иоиля мы видим начало иудейской апокалиптики. Но в этих ветхозаветных текстах еще нет ясного взгляда на историю человечества как на путь к "последним временам" и Страшному суду. Такой взгляд впервые встречаем мы в Книге пророка Даниила. Во второй части этой книги апокалиптический жанр не только впервые обрел завершенную форму, но и нашел наряду с Откровением Иоанна самое замечательное свое выражение.
В начале книги повествуется о том, как иудей Даниил, находящийся в Вавилонском плену, разгадал, какой сон видел царь Вавилона Навуходоносор и истолковал этот сон. Царю явился огромный истукан с золотой головой, серебряной грудью и руками, медным животом и бедрами и с ногами отчасти из железа, отчасти из глины. Тут с горы сорвался сам собою камень, ударил в истукана, и тот рассыпался вдребезги. Основной смысл подробного истолкования сна таков. Царство Навуходоносора - сильнее всех царств, но вслед за ним придут другие, более слабые. И когда-нибудь "Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится и не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно" (Дан. 2:44). Это первое место в Ветхом Завете, где говорится впрямую о пришествии Царствия Божия, и именно здесь показано, что человеческие империи, великие державы преходящи - они сначала возвышаются и процветают, а потом неизбежно клонятся к упадку и гибнут; но и сама эта смена будет продолжаться не вечно - настанет время, и Бог положит всем этим державам предел, установив на земле Свое Царствие, ему же не будет конца.
Вполне вероятно, что это апокалиптическое пророчество было действительно известно в VI в. до Р. X., а много позже, когда оно в значительной части уже сбылось, к Книге Даниила было присоединено несколько "видений", явившихся будто бы самому пророку. Эта часть книги могла быть создана в годы жестоких гонений на иудеев со стороны селевкидского царя Антиоха Епифана - несчастный народ особенно нуждался тогда в благой вести о конечности, преходящести земных государств и о торжестве праведников над грешниками.
Мировые державы и их владыки предстают Даниилу в виде разнообразных зверей, их голов, крыльев, рогов и зубов. Появляются и исчезают лев (Вавилон), медведь (Персия), барс с четырьмя головами (держава Александра Македонского и эллинистические государства), затем - неизвестный зверь с железными зубами и множеством рогов, которые вырастают и исторгаются - это, очевидно, Рим.
В другом видении ведут борьбу друг с другом козел (Македония) и овен (Персия); козел побеждает, потом у него вырастают четыре рога (как раньше было с головами у барса), а от одного из рогов появляется потом "небольшой рог", означающий Антиоха Епифана - "царя наглого и искусного в коварстве" (Дан. 8:23). Это видение толкует Даниилу архангел Гавриил. Он же объясняет значение пророчества Иеремии о 70-летнем запустении Иерусалима (Иер. 25:11 слл.): речь шла не о 70 годах, но о 70 "седминах", то есть должно пройти 490 лет - и тогда придет Мессия, или, по Даниилу, "Сын человеческий" - имя, которым чаще всего будет называть Себя Иисус Христос.
"Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его - владычество вечное, которое не прейдет, а царство Его не разрушится" (Дан. 7:13-14).
В конце времен грядет борьба "Михаила, князя великого, стоящего за сынов народа своего" (Дан. 12:1) с врагами Господними. Эта апокалиптическая битва закончится воскресением мертвых и спасением праведников.
Гибель Антиоха Епифана как бы не отделена у Даниила от этой последней битвы и гибели богоборцев, но такая "туманная перспектива" - общая черта всех пророческих книг и особенно апокалиптических писаний. Да и в самом деле, до пришествия Иисуса Христа оставалось менее двух веков - для истории это не так много.
Пророчества Книги Даниила хронологически завершают Ветхий Завет. Те самые неполные два века, которые остались до земной жизни Иисуса Христа, из Священного Писания выпали. И пусть для мировой истории это небольшой отрезок времени, но для истории иудейского народа II-I вв. до Р. X. - время, чрезвычайно насыщенное событиями. Иудея освободилась из-под власти Селевкидов и стала, наконец, независимой, но мир не пришел на землю усилились гражданские распри, а враги по-прежнему грозили со всех сторон. Окрепнувшая Римская держава - прежде союзница Иудеи в борьбе против сирийских Селевкидов - подчинила себе маленькую страну, и недавно обретенная независимость вновь отошла в прошлое. Затем более тридцати лет правит в принадлежащей Риму Иудее царь Ирод, прозванный Великим, но снискавший ненависть своего народа. Только конец царствования Ирода захватывает уже Новый Завет.
Творения этой эпохи не вошли в Библию, однако литература не умерла, и тем более продолжали жить и даже обострились мессианские чаяния иудеев. Всякое крупное политическое событие вызывает у народа чувство - Царство Божие при дверях! И именно теперь расцветает иудейская апокалиптика, черпающая материал и вдохновение из пророческих книг Писания и особенно, конечно, из Книги Даниила.
Пожалуй, самый известный апокалипсис того времени - Книга Еноха, которая была даже признана канонической в эфиопской Церкви, благодаря чему и сохранилась до наших дней в целостном виде. {Первоначально написанная по-еврейски, Книга Еноха была затем переведена на греческий (сохранились фрагменты на обоих языках), а еще позднее - на другие языки, в том числе и на эфиопский.} Впрочем, вполне вероятно предположение, что первоначально отдельные части Книги Еноха были самостоятельными произведениями (возможно, их было пять или шесть). Но во всяком случае их объединение не могло быть случайным, ибо вся книга в целом есть типичное произведение иудейской апокалиптики, где гармонично сочетаются темы мировой истории, кончины этого мира, Страшного суда, пришествия Мессианского царства и загробного воздаяния. Дополнением служат другие эзотерические темы - ангелология и астрология.
Почему знание сокрытого от простых смертных приписывалось именно Еноху? В Книге Бытия об этом патриархе (седьмом от Адама) говорится коротко, но многозначительно: "Ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его". Кроме того, сказано, что прожил Енох 365 лет (Быт. 5:2324). В Книге Иисуса, сына Сирахова, написанной незадолго до появления апокрифа Еноха, говорится: "Енох угодил Господу и был взят на небо, - образ покаяния для всех родов" (Сир. 44:15). {Впрочем, более точный перевод с еврейского "образ познания", и это тоже существенная деталь.}
В апокрифе описано путешествие Еноха по загробному миру, где праведники вкушают блаженство, а грешники терпят муки. Здесь мы впервые сталкиваемся с идеей загробного воздаяния еще до Страшного суда, сразу после смерти человека. Причем речь идет не о кратком упоминании - Книга Еноха дает такие яркие картины рая и ада, которые вывели тему "того света" на первый план во множестве апокрифов, в раннехристианской и средневековой литературе, наконец, в "Божественной Комедии" Данте. {В позднейших апокалипсисах Енох вместе с Илией является на землю, предваряя второе пришествие Христа (см. например, Откр. Петра, II; ср. Откр. 11:3; 7-8, где говорится о "двух свидетелях" Бога без упоминания имен).}
Затем Еноху является Мессия: "Видели мы глаза Избранника справедливости и веры, а справедливость будет в его дни, и праведные, и избранные будут пред Его лицом без числа во веки веков" (Книга Еноха 39:6). Мессия - не просто потомок Давида, хотя называется Сыном человеческим (как у Даниила). Он есть, несомненно, некое высшее существо: "Прежде чем звезды небесные были сотворены, Его имя было названо пред Господом духов... Он был избран и сокрыт пред Ним прежде, чем создан мир, и Он будет пред Ним до вечности" (Книга Еноха 48:3-6). Конечно, это не Богочеловек Нового Завета, а скорее ангел и, может быть, высший из ангелов, подобный архистратигу Михаилу, предводителю небесного воинства (ср. Книга Еноха 10:1112). Помазанник "идет с мириадами святых, чтобы совершить суд над ними (людьми), и Он уничтожит нечестивых, и будет судиться со всякою плотью" (Книга Еноха 2:9).
Грядущий Суд принесет славу "святым и избранным", но и некоторые грешники могут надеяться на спасение, если "обратятся и оставят дела рук своих" (Книга Еноха 50). Суд Господень будет означать конец этого мира. Тогда воскреснут мертвые, обновятся небо и земля, наступит эпоха земного благоденствия. Люди облекутся "в вечную одежду жизни", уподобятся ангелам, приблизятся к Богу и Его Помазаннику и получат доступ к самому Древу Жизни.
Таков апокалипсис Еноха. Автор книги верит в то, что история человечества {У Еноха фигурируют, между прочим, и "десять седмин" - ср. Книгу Даниила.} и конец этой истории предопределены Богом, что закоренелым грешникам нет прощения, что явление Мессии будет победоносным шествием могучего воителя. Эти верования характерны для эпохи, предшествующей явлению Иисуса Христа, они предопределяют глубину противоречия между нарождающимся христианством и представлениями большинства иудеев, живших в то время.
И все же чаяния Страшного суда и воскресения мертвых делают Книгу Еноха посредницей между Ветхим и Новым Заветом - об этом не следует забывать.
Так называемая "енохическая" литература должна была получить широчайшее распространение. Нам известны, кроме эфиопской версии, фрагменты еврейских текстов Еноха, найденных в Кумране, и славянский апокриф "Книга Еноха Праведного". Все это разные тексты. Автор "Завещаний двенадцати Патриархов" постоянно ссылается на писания Еноха, но источник невозможно найти ни в одной из дошедших книг. Видимо, было время, когда вся апокалиптика ассоциировалась с именем патриарха, взятого Богом на небо.
Книга Еноха возникла в ту пору, когда иудеи вели войны за независимость от державы Селевкидов. Эти войны завершились изгнанием сирийских войск из Палестины и учреждением независимого Иудейского государства. Евреи почувствовали, что наступают новые времена и - как знать? - может быть, уже и "последние времена". Если так, то народ, верующий в Единого Бога, должен призвать к покаянию все прочие народы, должен дать им шанс на спасение, о котором говорили книги пророков.
И вот, в Александрии, крупнейшем центре еврейской диаспоры, получают распространение пророчества, приписываемые греческой предсказательнице будущего Сивилле. Но истинный их автор - явно не язычник, а иудей. {Пророчества, о которых здесь идет речь, составляют в дошедшем корпусе "Книг Сивилл" основную часть III песни и фрагменты.}
У Даниила и Еноха общая концепция истории - понимание ее как регресса (от "золотого века" к общему упадку нравов и ожесточению) - была, возможно, заимствована у Гесиода. Впрочем, сам Гесиод мог находиться под каким-то восточным влиянием. Но автор "Книг Сивилл" прямо обращается к Гесиоду, пересказывая греческие мифы, и одновременно - к Евгемеру, рационально эти мифы истолковывая. Вслед за всемирным Потопом совершается падение Вавилонской башни, затем в мире воцаряются Кронос, Титан и Япет (они же сыновья Ноя: Сим, Хам и Иафет), после гибели титанов появляются одно за другим великие царства - вплоть до Римской державы. Но близится развязка мировой истории - множество пророчеств посвящены отдельным странам и народам, их ожидают всевозможные кары - голод, чума, землетрясения, войны. Такая судьба не минует и Рим.
У язычников - один выход: обратиться, покаяться. Но к кому обратиться и перед кем покаяться? Псевдо-Сивилла рассказывает о всемогущем Едином Боге и о том, как поклоняются Ему евреи - избранный народ, ведущий святую жизнь вокруг Иерусалимского храма. И евреев ждет еще немало бедствий, но если язычники вновь ополчатся на них и придут разрушить Иерусалим, то у стен города их ждет Страшный суд Господень:
"В этот-то час и раздастся с небес голос Бога могучий
К диким и глупым народам, и суд начнется над ними,
Суд великого Бога, Который бессмертной рукою
Их умертвит. С высоты мечи огневые на землю
Он обрушит тогда; и огромные факелы будут
Всех людей освещать, внезапно средь них появившись.
И от Господней руки земля, что все порождает,
Тут сотрясется, и все затрепещут - рыбы морские,
Звери земные и птиц несчетные стаи и воды,
Также и души людей содрогнутся, как только увидят
Лик бессмертного Бога, - и ужас будет великий.
Гор высоких вершины, холмы и крутые обрывы
Он сокрушит, и черный всем взорам явится Тартар.
Полными трупов предстанут ущелья туманные в скалах,
Брызнет кровь из камней и вниз потоками хлынет...
...Будет судить Господь вас всех мечом и войною,
Пламенем и дождем, затопляющим землю, и серой,
С неба летящей, камнями огромными, градом ужасным
И умерщвленьем повсюду животных четвероногих.
Ясно люди поймут, что суд бессмертного Бога
К ним пришел, и тогда умирающих стоны и вопли
Землю всю огласят, и, лишаясь речи от страха,
Кровью умывшись своей, погибнут. И почва впитает
Кровь, а тела мертвецов разорвут ненасытные звери".
(Книги Сивилл III, 669-697)
Царство Божие, которое придет после суда, рисуется в образах пророка Исайи (ср., например, Ис. 65:25) и Книги Еноха (Книга Еноха 10:18-19) как рай земной. Тогда упразднятся язычество, и "тогда к жилищу великого Бога / С целого света дары принесут и ладан воскурят" (Книги Сивилл III, 772-773).
Эти пророчества неизвестного александрийского иудея положат, как и Книга Еноха, начало целому направлению апокалиптической литературы, причем от иудеев "примут эстафету" христиане - от имени Сивиллы будут пророчествовать вплоть до средних веков. Впрочем, этих текстов мы еще коснемся ниже.
Еще один апокриф, относящийся ко времени независимости Иудеи (вероятно, к началу I в. до Р. X.) - "Завещания двенадцати Патриархов".
Это произведение - по своему жанру не совсем апокалипсис. Каждый из двенадцати сыновей Иакова перед смертью дает наставления своим детям и близким о том, как они должны жить, какие добродетели воспитывать в себе, каких грехов избегать. Каждое "завещание" посвящено какой-то одной добродетели или какому-то одному прегрешению в особенности. Но взоры стоящих на пороге смерти старцев постоянно устремляются в будущее, им открывается мессианская и эсхатологическая перспектива. Кроме того, в Завещания Левия, Неффалима и Иосифа включены видения этих патриархов, носящие ярко выраженный апокалиптический характер. Таким образом, "Патриархи" теснейшим образом связаны с иудейской апокалиптикой.
Пер., сост., вступ. статья: М. Г. Витковская, В. Е. Витковский.
В предлагаемой книге собраны памятники апокрифической литературы, объединяемые жанром откровения, или апокалипсиса. "Откровение Св. Иоанна Богослова", завершающее собой христианскую Библию, уже два тысячелетия привлекает к себе повышенное и вполне объяснимое внимание - тем более интересно будет читателю познакомиться с древними текстами, созданными в русле той же традиции. Часть публикуемых апокрифов возникла раньше канонического "Апокалипсиса", в иудейской среде, часть - позже, вплоть до IX-X вв. по Р. X., их авторы - уже христиане.
Во вступительной статье прослеживается история жанра откровения, причем рассмотрение не ограничивается текстами, вошедшими в сборник; особое внимание уделено этому жанру в Книгах Ветхого и Нового Завета. Комментарий позволит читателю оценить соотношение между каноническими и апокрифическими трактовками библейских событий, составить более ясное представление о тематике апокалипсической литературы.
ИУДЕЙСКАЯ И ХРИСТИАНСКАЯ АПОКАЛИПТИКА
Имя "Откровения" или "Апокалипсиса" мы привыкли относить к одному произведению - письму, в котором апостол Иоанн рассказывает единоверцам о потрясающем видении, явившемся ему однажды на острове Патмос. Сменяющие друг друга картины этого видения - Господь Бог в окружении двадцати четырех старцев, снятие семи печатей, семь ангелов с семью трубами, битва архангела Михаила с драконом, семь чаш гнева, небесный Иерусалим - остаются в памяти всякого, кто читает Откровение Иоанна, и среди всех книг Священного Писания именно эта выделяется напряженностью повествования, необычностью и загадочностью, и в первую очередь через нее всегда хотелось людям проникнуть в будущее, понять, что ждет наш мир. Недаром само греческое слово "апокалипсис" вошло во многие языки как синоним мировой катастрофы, гибели всего творения.
Но первоначально "апокалипсис" означало просто "раскрытие", а в уточненном смысле - "раскрытие будущего, сокрытого от людей": "Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре" (Откр. 1:1).
Однако не забудем и вот о чем. В канон Нового Завета входит 27 писаний. Это Евангелия, Деяния, Послания - и Апокалипсис Иоанна. Четыре Евангелия и 21 Послание с первого же взгляда выдают жанровое своеобразие; Деяния в Новом Завете одни, и Апокалипсис один, но они также легко отличимы от Евангелий и Посланий. {Несмотря на то, что Откровение Иоанна есть одновременно письмо к предстоятелям поместных Церквей.} Итак, перед нами четыре жанра первохристианской литературы. Если мы проследим дальнейшее развитие этой литературы, то найдем множество произведений, которые носят имя "евангелий", "деяний" и "посланий", но не вошли в канон и были большей частью не рекомендованы Церковью к чтению во время богослужения, а часто и прямо запрещены.
Не исключение тут и апокалипсисы, их мы тоже найдем среди апокрифической литературы, {Апокриф (греч.) - нечто потайное, скрытое.} но у этого жанра есть существенное отличие. Евангелия и Деяния сложились как жанры в среде первых христиан, и все апокрифические тексты такого рода берут за основу канонические образцы. Апостольские послания толке обладают специфическими чертами, от которых не отказывались и авторы апокрифов. Но практически ни один из позднейших апокалипсисов не подражает Откровению Иоанна - мы находим лишь некоторые общие черты. Объясняется это тем, что апокалиптика сложилась как жанр до появления христианской литературы. И более того: возникнув еще в эпоху Ветхого Завета и сформировавшись в ее последние века, апокалиптика оказала очень значительное влияние на тех людей, которые жили в Иудее в одно время с Иисусом Христом и многие из которых стали первыми христианами. В литературе раннехристианской жанр откровения лишь продолжил свою жизнь. И до Апокалипсиса Иоанна, и после него возникали такие писания, которые были похожи в чем-то существенном; одни из них были более яркими и оригинальными, другие - менее, и среди всех этих писаний Иоанново Откровение предстает, можно сказать, одной из высочайших вершин горного хребта.
Неповторимость Апокалипсиса Иоанна не означает, что должны быть преданы забвению другие памятники иудейской и христианской апокалиптики - напротив, благодаря столь выдающемуся творению вся эта литература приобретает для нас особый интерес.
* * *
Первые апокалиптические тексты иудаизма нужно искать в книгах ветхозаветных пророков, ведь пророчество имеет более всего сходства с апокалипсисом.
Впрочем, следует сразу оговориться: пророчество, пусть даже очень мрачное, каких множество у Исайи, Иеремии, Иезекииля, у малых пророков, само по себе еще не апокалипсис. Пророк предвидит и предрекает будущее, апокалиптик же - "последние времена" и конец света. И если пророк даже говорит о вмешательстве Самого Господа Бога, которое приводит к торжеству праведного еврейского народа над нечестивыми язычниками, то все-таки здесь еще не хватает важнейшего элемента апокалиптики - не хватает эсхатологии.{От греч. eschatos - последний, крайний.} И вот, при чтении книг пророков мы постоянно встречаемся с футурологией (то оптимистической, то пессимистической), но очень редко - с настоящей эсхатологией.
Не вдаваясь в обсуждение спорных вопросов библейской хронологии, мы тем не менее можем уверенно сказать, что один из первых текстов, где Ветхий Завет говорит языком апокалипсиса, - это главы 24-27 в Книге пророка Исайи. {Ученые иногда прямо называют эти главы "Апокалипсис Исайи".}
Пророк рисует страшную картину: "Господь опустошает землю и делает ее бесплодною; изменяет вид ее и рассеивает живущих на ней... Земля опустошена вконец и совершенно разграблена... Сожжены обитатели земли, и немного осталось людей... Плачет сок грозда; болит виноградная лоза... Прекратилось веселие с тимпанами, умолк шум веселящихся; затихли звуки гуслей... В городе осталось запустение и ворота развалились... Земля сокрушается, земля распадается, земля сильно потрясена; шатается земля, как пьяный, и качается, как колыбель, и беззаконие ее тяготеет на ней; она упадет, и уже не встанет" (Ис. 24:1-20).
Это уже не пророчество о судьбах Египта, Тира или Вавилона - разрушение и запустение суждены всей земле! Но мучения этих дней предвещают наступление того дня, которого ожидали праведники, страдавшие от засилья грешников - Дня Суда: "На пути судов Твоих, Господи, мы уповали на Тебя; к имени Твоему и к воспоминанию о Тебе стремилась душа наша" (Ис. 26:8).
Господь Сам низойдет на Сион, и тогда не только "цари будут наказаны", но "покраснеет луна, и устыдится солнце" (Ис. 24:21-23). Суд совершится в Иерусалиме, но Бог явится сюда не только для иудеев, но и для язычников. Он "сделает на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей" (Ис. 25:6). Люди будут судимы по делам их - кара ждет нечестивцев, награда - праведников. Но что это за кара, и что за награда? Ведь большая часть людей, живших на земле со времен Адама, уже умерли - все равно, были они добрыми или злыми. Очевидно, множество праведников должно погибнуть и в последние дни, которые описывает пророк. И Книга Исайи дает ответ на этот вопрос: тот, кто был предан Господу, кто жил праведной жизнью, - они воскреснут для новой жизни: "Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела... и земля извергнет мертвецов" (Ис. 26:19). Но силам зла уже не подняться - они останутся в преисподней, в мрачном Шеоле: "Мертвые не оживут, потому что Ты посетил и истребил их, и уничтожил всякую память о них" (Ис. 26:14).
Апокалипсис Исайи - очевидно, первое место в Библии, где ясно сказано о воскресении мертвых. Во всем Пятикнижии об этом нет ни слова; псалмы, говорящие об этом, позднего происхождения, и только в 1 Книге Царств пророчица Анна, мать Самуила, произносит в молитве: "Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит" (1 Цар. 2:6). Но вера Анны в то, что Бог может воскресить умершего, - это еще не обетование всеобщего воскресения праведников, которое мы находим у Исайи.
Вообще, о Шеоле, месте обитания мертвых, в Ветхом Завете говорится чрезвычайно скупо. Это место скорее напоминает греческий Аид, как он изображен, например, в гомеровской "Одиссее" - тени людей пребывают здесь, не претерпевая мучений, но и не зная радостей; эту загробную жизнь и нельзя, собственно, назвать жизнью. О преисподней не говорится и в Книге Исайи; однако весть о грядущем воскресении должна была вызвать в душах людей желание узнать, что ждет человека сразу после его смерти.
Таким образом, пророчествуя о гибели мира, Божием суде и воздаянии, состоящем в воскрешении праведников для новой счастливой жизни, Апокалипсис Исайи обозначает основные темы будущей апокалиптики, и в том числе Откровения Иоанна.
Другой древнейший апокалипсис - небольшая Книга пророка Иоиля, которую считают одним из самых художественно совершенных писаний Ветхого Завета. {Опять-таки отвлекаемся от хронологических вопросов. Нельзя исключить, что Книга Иоиля была создана несколько раньше "Апокалипсиса Исайи".}
Пророк описывает ужасное нашествие саранчи, знаменующее скорое наступление Дня Господня - Страшного суда: "Пришел на землю Мою народ сильный и бесчисленный; зубы у него - зубы львиные, и челюсти у него - как у львицы... Опустошено поле, сетует земля; ибо истреблен хлеб, высох виноградный сок, завяла маслина... Потому и веселье у сынов человеческих исчезло" (Иоил. 1:6-12).
"Трубите трубою на Сионе и бейте тревогу на святой горе Моей, да трепещут все жители земли, ибо наступает день Господень, ибо он близок день тьмы и мрака, день облачный и туманный: как утренняя заря распространяется по горам народ многочисленный и сильный, какого не бывало от века и после, не будет в роды родов" (Иоил. 2:1-2).
В апокалиптическом видении пророка стаи саранчи обращаются в полчища народа, идущего войной на Иудею и сметающего, сжигающего, уничтожающего все на своем пути. {В Откровении Иоанна (9:3-11) описание саранчи взято непосредственно из Книги Иоиля.} Это войско ведет Сам Господь, грядущий судить народы. Пророк призывает иудейский народ и священников принести покаяние прежде, нежели настанет День Господень. Пусть этот день "велик и страшен", но в конечном счете все зависит от самих людей, от их сердец: "Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши... Кто знает, не сжалится ли Он и не оставит ли благословения, хлебного приношения и возлияния Господу Богу вашему?" (Иоил. 2:13-14).
За Страшным судом в долине Иосафата, когда "солнце и луна померкнут и звезды потеряют блеск свой" (Иоил. 4:15), Иоиль видит пришествие Царствия Божия. Противники избранного народа будут повержены, а "Иуда будет жить вечно, и Иерусалим - в роды родов" (Иоил. 4:20). Но спасутся не только иудеи: "Всякий, кто призовет имя Господне, спасется" (Иоил. 2:32).
Важнейшее пророчество этого древнего апокалипсиса - о ниспослании на землю Святого Духа. Оно сбудется в день Пятидесятницы, о нем вспомнит тогда апостол Петр: {Деян. 2:17.} "Излию от Духа Моего на всякую плоть" (Иоил. 2:28).
В "Апокалипсисе Исайи" и в Книге пророка Иоиля мы видим начало иудейской апокалиптики. Но в этих ветхозаветных текстах еще нет ясного взгляда на историю человечества как на путь к "последним временам" и Страшному суду. Такой взгляд впервые встречаем мы в Книге пророка Даниила. Во второй части этой книги апокалиптический жанр не только впервые обрел завершенную форму, но и нашел наряду с Откровением Иоанна самое замечательное свое выражение.
В начале книги повествуется о том, как иудей Даниил, находящийся в Вавилонском плену, разгадал, какой сон видел царь Вавилона Навуходоносор и истолковал этот сон. Царю явился огромный истукан с золотой головой, серебряной грудью и руками, медным животом и бедрами и с ногами отчасти из железа, отчасти из глины. Тут с горы сорвался сам собою камень, ударил в истукана, и тот рассыпался вдребезги. Основной смысл подробного истолкования сна таков. Царство Навуходоносора - сильнее всех царств, но вслед за ним придут другие, более слабые. И когда-нибудь "Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится и не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно" (Дан. 2:44). Это первое место в Ветхом Завете, где говорится впрямую о пришествии Царствия Божия, и именно здесь показано, что человеческие империи, великие державы преходящи - они сначала возвышаются и процветают, а потом неизбежно клонятся к упадку и гибнут; но и сама эта смена будет продолжаться не вечно - настанет время, и Бог положит всем этим державам предел, установив на земле Свое Царствие, ему же не будет конца.
Вполне вероятно, что это апокалиптическое пророчество было действительно известно в VI в. до Р. X., а много позже, когда оно в значительной части уже сбылось, к Книге Даниила было присоединено несколько "видений", явившихся будто бы самому пророку. Эта часть книги могла быть создана в годы жестоких гонений на иудеев со стороны селевкидского царя Антиоха Епифана - несчастный народ особенно нуждался тогда в благой вести о конечности, преходящести земных государств и о торжестве праведников над грешниками.
Мировые державы и их владыки предстают Даниилу в виде разнообразных зверей, их голов, крыльев, рогов и зубов. Появляются и исчезают лев (Вавилон), медведь (Персия), барс с четырьмя головами (держава Александра Македонского и эллинистические государства), затем - неизвестный зверь с железными зубами и множеством рогов, которые вырастают и исторгаются - это, очевидно, Рим.
В другом видении ведут борьбу друг с другом козел (Македония) и овен (Персия); козел побеждает, потом у него вырастают четыре рога (как раньше было с головами у барса), а от одного из рогов появляется потом "небольшой рог", означающий Антиоха Епифана - "царя наглого и искусного в коварстве" (Дан. 8:23). Это видение толкует Даниилу архангел Гавриил. Он же объясняет значение пророчества Иеремии о 70-летнем запустении Иерусалима (Иер. 25:11 слл.): речь шла не о 70 годах, но о 70 "седминах", то есть должно пройти 490 лет - и тогда придет Мессия, или, по Даниилу, "Сын человеческий" - имя, которым чаще всего будет называть Себя Иисус Христос.
"Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его - владычество вечное, которое не прейдет, а царство Его не разрушится" (Дан. 7:13-14).
В конце времен грядет борьба "Михаила, князя великого, стоящего за сынов народа своего" (Дан. 12:1) с врагами Господними. Эта апокалиптическая битва закончится воскресением мертвых и спасением праведников.
Гибель Антиоха Епифана как бы не отделена у Даниила от этой последней битвы и гибели богоборцев, но такая "туманная перспектива" - общая черта всех пророческих книг и особенно апокалиптических писаний. Да и в самом деле, до пришествия Иисуса Христа оставалось менее двух веков - для истории это не так много.
Пророчества Книги Даниила хронологически завершают Ветхий Завет. Те самые неполные два века, которые остались до земной жизни Иисуса Христа, из Священного Писания выпали. И пусть для мировой истории это небольшой отрезок времени, но для истории иудейского народа II-I вв. до Р. X. - время, чрезвычайно насыщенное событиями. Иудея освободилась из-под власти Селевкидов и стала, наконец, независимой, но мир не пришел на землю усилились гражданские распри, а враги по-прежнему грозили со всех сторон. Окрепнувшая Римская держава - прежде союзница Иудеи в борьбе против сирийских Селевкидов - подчинила себе маленькую страну, и недавно обретенная независимость вновь отошла в прошлое. Затем более тридцати лет правит в принадлежащей Риму Иудее царь Ирод, прозванный Великим, но снискавший ненависть своего народа. Только конец царствования Ирода захватывает уже Новый Завет.
Творения этой эпохи не вошли в Библию, однако литература не умерла, и тем более продолжали жить и даже обострились мессианские чаяния иудеев. Всякое крупное политическое событие вызывает у народа чувство - Царство Божие при дверях! И именно теперь расцветает иудейская апокалиптика, черпающая материал и вдохновение из пророческих книг Писания и особенно, конечно, из Книги Даниила.
Пожалуй, самый известный апокалипсис того времени - Книга Еноха, которая была даже признана канонической в эфиопской Церкви, благодаря чему и сохранилась до наших дней в целостном виде. {Первоначально написанная по-еврейски, Книга Еноха была затем переведена на греческий (сохранились фрагменты на обоих языках), а еще позднее - на другие языки, в том числе и на эфиопский.} Впрочем, вполне вероятно предположение, что первоначально отдельные части Книги Еноха были самостоятельными произведениями (возможно, их было пять или шесть). Но во всяком случае их объединение не могло быть случайным, ибо вся книга в целом есть типичное произведение иудейской апокалиптики, где гармонично сочетаются темы мировой истории, кончины этого мира, Страшного суда, пришествия Мессианского царства и загробного воздаяния. Дополнением служат другие эзотерические темы - ангелология и астрология.
Почему знание сокрытого от простых смертных приписывалось именно Еноху? В Книге Бытия об этом патриархе (седьмом от Адама) говорится коротко, но многозначительно: "Ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его". Кроме того, сказано, что прожил Енох 365 лет (Быт. 5:2324). В Книге Иисуса, сына Сирахова, написанной незадолго до появления апокрифа Еноха, говорится: "Енох угодил Господу и был взят на небо, - образ покаяния для всех родов" (Сир. 44:15). {Впрочем, более точный перевод с еврейского "образ познания", и это тоже существенная деталь.}
В апокрифе описано путешествие Еноха по загробному миру, где праведники вкушают блаженство, а грешники терпят муки. Здесь мы впервые сталкиваемся с идеей загробного воздаяния еще до Страшного суда, сразу после смерти человека. Причем речь идет не о кратком упоминании - Книга Еноха дает такие яркие картины рая и ада, которые вывели тему "того света" на первый план во множестве апокрифов, в раннехристианской и средневековой литературе, наконец, в "Божественной Комедии" Данте. {В позднейших апокалипсисах Енох вместе с Илией является на землю, предваряя второе пришествие Христа (см. например, Откр. Петра, II; ср. Откр. 11:3; 7-8, где говорится о "двух свидетелях" Бога без упоминания имен).}
Затем Еноху является Мессия: "Видели мы глаза Избранника справедливости и веры, а справедливость будет в его дни, и праведные, и избранные будут пред Его лицом без числа во веки веков" (Книга Еноха 39:6). Мессия - не просто потомок Давида, хотя называется Сыном человеческим (как у Даниила). Он есть, несомненно, некое высшее существо: "Прежде чем звезды небесные были сотворены, Его имя было названо пред Господом духов... Он был избран и сокрыт пред Ним прежде, чем создан мир, и Он будет пред Ним до вечности" (Книга Еноха 48:3-6). Конечно, это не Богочеловек Нового Завета, а скорее ангел и, может быть, высший из ангелов, подобный архистратигу Михаилу, предводителю небесного воинства (ср. Книга Еноха 10:1112). Помазанник "идет с мириадами святых, чтобы совершить суд над ними (людьми), и Он уничтожит нечестивых, и будет судиться со всякою плотью" (Книга Еноха 2:9).
Грядущий Суд принесет славу "святым и избранным", но и некоторые грешники могут надеяться на спасение, если "обратятся и оставят дела рук своих" (Книга Еноха 50). Суд Господень будет означать конец этого мира. Тогда воскреснут мертвые, обновятся небо и земля, наступит эпоха земного благоденствия. Люди облекутся "в вечную одежду жизни", уподобятся ангелам, приблизятся к Богу и Его Помазаннику и получат доступ к самому Древу Жизни.
Таков апокалипсис Еноха. Автор книги верит в то, что история человечества {У Еноха фигурируют, между прочим, и "десять седмин" - ср. Книгу Даниила.} и конец этой истории предопределены Богом, что закоренелым грешникам нет прощения, что явление Мессии будет победоносным шествием могучего воителя. Эти верования характерны для эпохи, предшествующей явлению Иисуса Христа, они предопределяют глубину противоречия между нарождающимся христианством и представлениями большинства иудеев, живших в то время.
И все же чаяния Страшного суда и воскресения мертвых делают Книгу Еноха посредницей между Ветхим и Новым Заветом - об этом не следует забывать.
Так называемая "енохическая" литература должна была получить широчайшее распространение. Нам известны, кроме эфиопской версии, фрагменты еврейских текстов Еноха, найденных в Кумране, и славянский апокриф "Книга Еноха Праведного". Все это разные тексты. Автор "Завещаний двенадцати Патриархов" постоянно ссылается на писания Еноха, но источник невозможно найти ни в одной из дошедших книг. Видимо, было время, когда вся апокалиптика ассоциировалась с именем патриарха, взятого Богом на небо.
Книга Еноха возникла в ту пору, когда иудеи вели войны за независимость от державы Селевкидов. Эти войны завершились изгнанием сирийских войск из Палестины и учреждением независимого Иудейского государства. Евреи почувствовали, что наступают новые времена и - как знать? - может быть, уже и "последние времена". Если так, то народ, верующий в Единого Бога, должен призвать к покаянию все прочие народы, должен дать им шанс на спасение, о котором говорили книги пророков.
И вот, в Александрии, крупнейшем центре еврейской диаспоры, получают распространение пророчества, приписываемые греческой предсказательнице будущего Сивилле. Но истинный их автор - явно не язычник, а иудей. {Пророчества, о которых здесь идет речь, составляют в дошедшем корпусе "Книг Сивилл" основную часть III песни и фрагменты.}
У Даниила и Еноха общая концепция истории - понимание ее как регресса (от "золотого века" к общему упадку нравов и ожесточению) - была, возможно, заимствована у Гесиода. Впрочем, сам Гесиод мог находиться под каким-то восточным влиянием. Но автор "Книг Сивилл" прямо обращается к Гесиоду, пересказывая греческие мифы, и одновременно - к Евгемеру, рационально эти мифы истолковывая. Вслед за всемирным Потопом совершается падение Вавилонской башни, затем в мире воцаряются Кронос, Титан и Япет (они же сыновья Ноя: Сим, Хам и Иафет), после гибели титанов появляются одно за другим великие царства - вплоть до Римской державы. Но близится развязка мировой истории - множество пророчеств посвящены отдельным странам и народам, их ожидают всевозможные кары - голод, чума, землетрясения, войны. Такая судьба не минует и Рим.
У язычников - один выход: обратиться, покаяться. Но к кому обратиться и перед кем покаяться? Псевдо-Сивилла рассказывает о всемогущем Едином Боге и о том, как поклоняются Ему евреи - избранный народ, ведущий святую жизнь вокруг Иерусалимского храма. И евреев ждет еще немало бедствий, но если язычники вновь ополчатся на них и придут разрушить Иерусалим, то у стен города их ждет Страшный суд Господень:
"В этот-то час и раздастся с небес голос Бога могучий
К диким и глупым народам, и суд начнется над ними,
Суд великого Бога, Который бессмертной рукою
Их умертвит. С высоты мечи огневые на землю
Он обрушит тогда; и огромные факелы будут
Всех людей освещать, внезапно средь них появившись.
И от Господней руки земля, что все порождает,
Тут сотрясется, и все затрепещут - рыбы морские,
Звери земные и птиц несчетные стаи и воды,
Также и души людей содрогнутся, как только увидят
Лик бессмертного Бога, - и ужас будет великий.
Гор высоких вершины, холмы и крутые обрывы
Он сокрушит, и черный всем взорам явится Тартар.
Полными трупов предстанут ущелья туманные в скалах,
Брызнет кровь из камней и вниз потоками хлынет...
...Будет судить Господь вас всех мечом и войною,
Пламенем и дождем, затопляющим землю, и серой,
С неба летящей, камнями огромными, градом ужасным
И умерщвленьем повсюду животных четвероногих.
Ясно люди поймут, что суд бессмертного Бога
К ним пришел, и тогда умирающих стоны и вопли
Землю всю огласят, и, лишаясь речи от страха,
Кровью умывшись своей, погибнут. И почва впитает
Кровь, а тела мертвецов разорвут ненасытные звери".
(Книги Сивилл III, 669-697)
Царство Божие, которое придет после суда, рисуется в образах пророка Исайи (ср., например, Ис. 65:25) и Книги Еноха (Книга Еноха 10:18-19) как рай земной. Тогда упразднятся язычество, и "тогда к жилищу великого Бога / С целого света дары принесут и ладан воскурят" (Книги Сивилл III, 772-773).
Эти пророчества неизвестного александрийского иудея положат, как и Книга Еноха, начало целому направлению апокалиптической литературы, причем от иудеев "примут эстафету" христиане - от имени Сивиллы будут пророчествовать вплоть до средних веков. Впрочем, этих текстов мы еще коснемся ниже.
Еще один апокриф, относящийся ко времени независимости Иудеи (вероятно, к началу I в. до Р. X.) - "Завещания двенадцати Патриархов".
Это произведение - по своему жанру не совсем апокалипсис. Каждый из двенадцати сыновей Иакова перед смертью дает наставления своим детям и близким о том, как они должны жить, какие добродетели воспитывать в себе, каких грехов избегать. Каждое "завещание" посвящено какой-то одной добродетели или какому-то одному прегрешению в особенности. Но взоры стоящих на пороге смерти старцев постоянно устремляются в будущее, им открывается мессианская и эсхатологическая перспектива. Кроме того, в Завещания Левия, Неффалима и Иосифа включены видения этих патриархов, носящие ярко выраженный апокалиптический характер. Таким образом, "Патриархи" теснейшим образом связаны с иудейской апокалиптикой.