Автор неизвестен. Кризис (ред.Дэвид Дрейк, Билл Фосетт)

что этот факт не станет всеобщим достоянием, до тех пор, пока они не
пристыкуются, или останется незамеченным в обстановке всеобщего смятения.
Этого, увы, не случилось. Клапан выпустил пар, и лишь высокое звание и
безупречная репутация капитана удержали острые языки членов команды.
Попасть после боевого крейсера на вшивую баржу было еще полбеды. Но
из-за вечного армейского бардака и штабной неразберихи пожитки капитана
заслали на противоположный конец планетной системы. В единственном бауле,
оказавшемся при нем, лежал сменный комплект парадной формы, которую он
привык надевать всякий раз, покидая судно. Здесь же находился старинный
клинок, его фамильное достояние, история которого уходила в непроглядную
тьму древности.
Избегая любопытных взоров команды, Тэлли быстро скользнул взглядом по
клинку. Меч носил далекий предок капитана, вышагивавший по палубе своего
четырехмачтовика в 1804 году, когда охотился за пиратами вдоль всего
африканского побережья Средиземноморья. Он был легендарной личностью,
настоящим сорвиголовой. Этот однорукий моряк взял на абордаж пиратское
судно и в поединке именно этим мечом отсек голову вражескому капитану.
По крайней мере так гласила старинная семейная легенда. Согласно ей,
клинок передавался из поколения в поколение, от отцов к детям, когда они
получали свой офицерский патент.
Кишечник вновь дал о себе знать, на этот раз гораздо сильнее, чем
прежде. Тэлли был на последнем издыхании и стиснув зубы молил Бога, чтобы
неминуемое произошло уже после того, как он покинет рубку. На этот раз его
мольба была услышана, стыковка произошла без сучка и задоринки, и Тэлли
смог ретироваться, не издавая при этом посторонних звуков.
Нового капитана встречали без фанфар. Его приветствовала миловидная
женщина:
- Добро пожаловать, капитан Тэлли! Я Эдна Пурвис, ваш начальник
медотдела. - Доктор Пурвис приветливо протянула руку. - Как только ваша
медкарта была доставлена к нам, я ее внимательно изучила. У вас, эээ,
избыточный уровень метана. - Она достала небольшой пузырек. - Это вам -
просто так, на всякий случай. Если возникнет некоторое неудобство.
- Спасибо, - проворчал Тэлли, недоверчиво поглядывая на этикетку. - Как
много, насколько часто принимать и как быстро начинает действовать?
- Судя по вашему голосу, я бы посоветовала принять три пилюли прямо
сейчас и затем по одной каждые час-два. - Пурвис доверительно улыбнулась.
- Не скажу, что это полностью излечит вас, но чувствовать себя вы станете
намного уютнее.
Тэлли высыпал на ладонь три крошечные голубые пилюли и тут же залпом
проглотил их. Лекарство оказалось совершенно безвкусным, и сухая оболочка
растворилась почти мгновенно. Капитана настолько поразило немедленное
избавление от невыносимых болей, что он даже не поинтересовался, каким это
образом врач на забытой Богом старой посудине имеет такие чудодейственные
лекарства, а лучшие терапевты в Порту - нет. Он пробормотал слова
благодарности и переложил свой чемоданчик в левую руку.
- Отведите меня в мой кабинет, доктор Пурвис, и сообщите всем, что я
прошу офицеров собраться в кают-компании через... через...
- ...через тридцать минут. Так точно, сэр. Пойдемте.
По дороге в кабинет Тэлли заметил большую столовую, комнаты отдыха для
членов экипажа, капитанскую рубку и "Медвежий Уголок" - офицерскую
кают-компанию. Показав новому капитану его апартаменты, Пурвис отправилась
к ждавшим ее офицерам.
- Ну что, парни, заполучили мы настоящего победителя. - Пурвис сделала
глоток кофе. - Он так и кипит желанием навести здесь порядок. Конец
бардаку. Прощай, веселые деньки!
- Неужели настоящий солдафон? - Старший помощник Хантли вопросительно
взглянул из-под взъерошенной копны белых волос. В огромных стеклах его
очков отразился неестественный свет натриевых ламп переборки.
- Ага.
- Неужели инвентаризация? - потрясенно пробормотал ответственный за
грузы офицер.
- Гам у него спросишь. - Пурвис решительно опустила на стол чашку. - Он
хочет видеть всех через полчаса.
- Что, и галерного каторжника ["галерные каторжники" - офицеры
административно-хозяйственной части, работающие на камбузе (жаргон
офицеров Флота)] тоже? - спросил кто-то.
- Конечно; почему бы и нет? Все равно он рано или поздно наткнется на
Тельму. - Пурвис поднялась с кресла и потянулась. - Через полчаса буду.
Надо горло промочить.
Тэлли еще не совсем пришел в себя, когда выбрался из душа. Но
лекарство, судя по всему, действовало. Он оглянулся в поисках полотенца и,
не найдя его, досуха вытерся собственной рубашкой. Затем он вышел из
ванной комнаты и принялся рыться в шкафчиках и тумбочках.
В них капитан обнаружил несколько комплектов нижнего белья, а также
некоторые личные вещи предыдущего командира... как же его звали? Ему
попалась на глаза именная бирка, на которой значилось "Иванофф". Полотенец
нигде не было. "Ну что же, - подумал Тэлли, одеваясь, - видно, они еще не
вернулись из прачечной".
Когда капитан Тэлли вошел в "Медвежий Уголок", в кают-компании почти не
оставалось свободных мест. Помощник Хантли, заслышав шаги, бравым голосом
скомандовал "смирно!". Офицеры оторвали зады от кресел и замерли в
напряженных позах, имеющих самое косвенное отношение к отданной команде;
Тэлли произнес "вольно", и все грузно рухнули вниз.
Тэлли огляделся вокруг с нарастающим чувством омерзения. Он привык
командовать боевым крейсером - три сотни членов экипажа и пятьдесят -
шестьдесят офицеров - гордость Флота, сливки Альянса; по крайней мере так
они сами о себе думают. Теперь же Тэлли видел вокруг двадцать пять
офицеров, и ни один из них - ни один! - и близко не напоминал боевого
командира. Об уважительном отношении друг к другу здесь, очевидно, и не
слыхивали. Все внутри капитана сжалось, и он вновь ощутил рези в животе.
Выбор был небольшой: либо сразу проявить твердость, либо
продемонстрировать дружелюбие. Хоть и через силу, Тэлли решил не осложнять
отношения с самого начала.
- Экипаж выглядит так, словно собирается в панике бежать с корабля. Да
и вы похожи на повстречавших "Летучий Голландец". Так вот, леди и
джентльмены, должен объявить вам, что мы корабль покидать не собираемся.
Даю десять минут, чтобы вы вернулись сюда хоть немного похожими на
офицеров Флота. ВНИИИ...АНИЕ! - Тэлли повернулся к Хантли. - Пусть
приведут себя в порядок.
Не успел старший помощник исполнить приказ, как вся компания в смятении
шарахнулась назад: в дверях "Медвежьего Уголка" появилась исполинская
женщина. Сквозь слишком тесный для нее проем великанша пыталась
протиснуться внутрь. С выпученными глазами капитан застыл на месте, не в
силах произнести ни слова. Сто девяносто сантиметров и не меньше центнера
сплошной женственности приблизились к нему и замерли в почтительном
ожидании. Из ее нагрудного кармана, сильно выдававшегося вперед благодаря
поразительным формам, торчал сочный стебель брюссельской капусты -
чудо-женщина, несомненно, имела самое непосредственное отношение к кухне.
Тэлли с детства ненавидел брюссельскую капусту.
- Что?!
Но капитану не дали закончить фразу. Доктор Пурвис поднялась с кресла.
- Сэр, это офицер административно-хозяйственной части корабля Тельма
Рюэль.
"Галерный каторжник" отсалютовала.
Тэлли побледнел, и вентиляторы принялись с удвоенной энергией снижать
внезапно возросший в помещении уровень загазованности.


Второе собрание в "Медвежьем Уголке" прошло более гладко. Тэлли обратил
внимание на образцовую подтянутость старшего помощника и с удовольствием
отметил, что поступил абсолютно правильно, избрав для себя роль "славного
парня". Речь Хантли звучала более собранно, а у Пурвис хватило ума занять
гигантскую Тельму различными неотложными делами. Ответственный за грузы
лихорадочно готовился к полной инвентаризации, и через несколько минут
новый капитан уже начал обход корабля. Беспокоили его лишь две вещи:
во-первых, он забыл попросить полотенце; и, во-вторых, тягостное ощущение,
что эту Тельму Рюэль ему случалось видеть и прежде.
Помощник Хантли с документацией в руках явился к капитану, прервав
размышления Тэлли на тему великанши и предыдущей встречи с ней. Нацепив
фуражку, капитан отправился в инспекционный поход по кораблю FCTV 621-J.
Когда Телли, предшествуемый помощником, спустился в отсек жилых помещений,
между обоими офицерами завязалась непринужденная беседа.
- Скажите мне, Хантли, - поинтересовался Тэлли, - как давно вы служите
на Флоте?
- Около двух лет, сэр. Меня призвали в самом конце войны с халианами,
но принять участие в боевых действиях мне уже не довелось. - Хантли
вздохнул, и командир не смог определить, искренне помощник жалеет об этом
или просто кокетничает.
- И все время служите на 621-J?
- На чем, сэр? А, понял. Нет, меня перевели на Вегомат примерно год
назад.
Тэлли остановился и внимательно посмотрел на помощника.
- Что вы называете "Вегоматом"?
- Но, сэр, - щеки Хантли слегка порозовели, - вся команда так его
называет.
- Хантли, ПОЧЕМУ этот корабль называют "Вегоматом"? - грозно
переспросил Тэлли. По болезненному выражению лица офицера он понял, что
тот не совсем уверен, правильно ли поступил, использовав в разговоре с
капитаном неофициальное название корабля.
- Потому, сэр, - голос помощника слегка понизился, и он отвел глаза в
сторону, - что судно использует вегоматный движитель.
Тэлли инстинктивно ослабил ремень на одну дырочку: давление газов в
нижней части тела опасно повысилось.
- Мистер Хантли, - произнес он, - я служу во Флоте уже два десятка лет,
но ни разу за все это время не слышал ни о каком "вегоматном движителе".
Так что я хочу сейчас сделать две вещи (давление в желудке по-прежнему
возрастало): во-первых, проглотить вот эту маленькую пилюлю и, во-вторых,
попросить вас рассказать мне о нем. Вы не против?
Хантли сделал непроизвольный судорожный глоток, когда командир принимал
голубую пилюлю.
- Сэр, я плохо представляю себе весь процесс. Полагаю, что вам лучше
было бы побеседовать об этом с лейтенантом Берманн. Она знает все о
вего... простите, об этом устройстве.
Боль на нижних палубах туловища Тэлли достигла критических значений, и
ему пришлось крепко сжать зубы, чтобы сохранить самообладание.
- Отлично, - произнес он не совсем обычным голосом. - Хочу взглянуть на
эту леди.
Офицер-бортмеханик Нэнси Берманн служила на FCTV 621-J с тех пор, как
этот корабль был введен в строй в самый разгар халианской кампании.
- Это очень просто, сэр. В ходе последней войны мы потеряли много
оборудования. Кораблей обеспечения хронически не хватало, как и всего
остального. Проблема состояла не столько в их строительстве, сколько в
оснащении необходимыми узлами и оборудованием. О, простите. - Она
взглянула на экран терминала и пробежала пальцами по клавишам. - В общем,
у меня есть один дальний родственник, дядя, который служит в тыловом
обеспечении. Может, вы слышали о нем: адмирал Абрахам Мейер? Нет? Ну так
вот, он понимал, что основная задержка с вводом в строй новых кораблей
снабжения состояла в катастрофической нехватке светлых голов для систем
управления и навигации. Командиры же, способные управлять такими огромными
кораблями, в первую очередь требовались боевым частям Флота. Ммм-да, здесь
нужно еще раз... - Она вновь на несколько секунд повернулась к клавиатуре.
- Ну так вот. Шесть лет тому назад дядюшка Эйб... эээ, простите, командор
Мейер занялся поисками новых источников искусственного интеллекта для
использования в грузовых кораблях Флота. И представьте себе, ему это
удалось. Нет, не зря мой прадедушка Исаак Мейер, адмирал Красного,
определил его в офицерское училище тыловой службы! Командор Мейер
объединил гидропонную методику с жидкостными компьютерами - и надо же! Ему
это удалось; был создан органический думающий резервуар. - Лейтенант
Берманн сияющим взглядом посмотрела на своего командира.
- Простите, если покажусь несколько тупоголовым, но я не совсем понял,
- начал Тэлли. - Он что, превратил какое-то растение в своеобразный
компьютер, который управляет кораблем?
- Ну да. - Лейтенант Берманн улыбнулась, как мать, чей малыш с трудом
учится правильно выговаривать слова. - Пойдемте, я покажу вам, как все это
работает.
По служебному коридору они спустились в самое сердце корабля. Лейтенант
Берманн провела через охраняемую дверь в слабо освещенную комнату с низким
сводчатым потолком. В центре комнаты, почти на все три десятка метров ее
ширины, простирался освещенный бассейн, на поверхности которого плавали
островки растений. От Тэлли не ускользнуло, что вокруг бассейна лежали
несколько полотенец. Затем его внимание привлекло содержимое самого
бассейна - десять тонн зелени, плававшей в прозрачном питательном
растворе. Пузырящаяся масса оказалась конгломератом десятков различных
растений, большинство которых показалось капитану знакомыми. Зеленая
икебана тянулась почти во всю длину пятидесятиметрового трюма.
Тэлли присвистнул:
- Вот это да... И как это все работает?
- На самом деле, - пояснила лейтенант Берманн, - все очень просто.
Повсюду на корабле расположены маленькие контейнеры, наполненные особым
гидропонным раствором. Все они соединены с этим бассейном оптоволоконными
кабелями. Вот откуда мерцающий свет из глубины. В каждом контейнере
выращиваются растения, взятые от доноров из бассейна. Это так называемые
растения-спутники; их задача состоит в передаче информации
растениям-донорам сюда, в бассейн.
- Подождите, - запротестовал Хантли, - растения не могут общаться.
- Еще как могут, но другим, более фундаментальным образом, чем люди.
Предположим, вы взяли отросток от вон того вьюнка. Если вы перенесете его
в другую комнату и нагреете, он отреагирует на это определенным образом.
Если теперь вы при помощи оптоволокна соедините его с донором (а это очень
тонкая работа), донор отреагирует совершенно так же. - Она улыбнулась
Хантли, он ответил обескураженной робкой улыбкой.
- Теперь вам нужно лишь контролировать поверхностное натяжение в
бассейне, чтобы узнать, что каждое растение, эээ, думает, а затем ввести
информацию в компьютер. А уж он сам определит, какие меры нужно принять.
- Есть вопрос, - вставил Тэлли. - Все эти растения постоянно что-то
передают туда-сюда; каким образом компьютер определяет, что же именно
произошло?
- Очень просто. Растения абсолютно нечувствительны ко всем сигналам,
кроме исходящих от их собственных спутников. Все это очень напоминает
устройство нашей нервной системы, передающей информацию мозгу, разве что в
этом случае мы имеем дело скорее с органическим, чем с биологическим
входным устройством. - Она говорила вдохновенно, забыв о полной
некомпетентности слушателя.
- Но разве оно может думать? - стоял на своем Хантли. На роль
благодарного слушателя он явно не годился.
- Нет. Но компьютер собирает воедино полученную от растений информацию
и вырабатывает логичное решение. Так что весь процесс очень напоминает
мышление, но человеческий мозг не нужен.
- Ну что же, допустим, что и так, - предположил Тэлли. - Наверняка все
это обойдется гораздо дешевле, чем обычный искусственный мозг Флота.
Почему же тогда эти вегоматы не запустят в серию?
Берманн с явным удовольствием выслушала вопрос капитана: вот еще один
повод похвастаться своим драгоценным семейством.
- Первоначально было построено шесть таких кораблей; три уничтожены
противником, два впоследствии оснащены "настоящим" мозгом, а вот этот
используется как полетная лаборатория, на которой доводятся и
совершенствуются методики, разработанные моим дядюшкой.
Перед тем как расстаться с новым капитаном, лейтенанту Берманн удалось
уговорить старшего помощника помочь ей вечером с некоторыми гидропонными
исследованиями. С некоторых пор Нэнси не уставала удивляться, как это она
прежде не замечала Хантли...
Тем временем Тэлли получил у ответственного за грузы копии
инвентаризационных описей и спустился в свою кабину, чтобы спокойно
проглядеть их. Оказавшись в комнате, он с размаху зашвырнул фуражку на
стол, сбросил обувь и с описью в руке рухнул на койку. Просмотрев
несколько страниц, капитан почувствовал, как внезапно потяжелели его веки,
и на пороге сна с радостью отметил, что впервые за несколько недель не
ощущает того, что доктор Пурвис назвала "некоторым неудобством".
В Академии Флота был выпускной вечер. Кадет Андрей Стюарт Тэлли вместе
с сотнями других курсантов практически уже получил свой патент. Пять лет
он пахал как каторжник ради этого самого момента...
Каторжник... Вдруг среди блаженного сна возникла обширная Тельма Рюэль
и направилась к Тэлли, чтобы приколоть значок, но вместо этого сжала его в
объятиях и поволокла в кусты... Он пытался бороться, но чувствовал, что
сопротивление бесполезно...
Вздрогнув, Тэлли проснулся. Знакомая резь в желудке не давала спать;
кроме того, он вспомнил, что главный интендант Тельма Рюэль, известная
также под кличкой "каторжник", была его давно забытым юношеским
увлечением. Он проглотил голубой презент доктора Пурвис. Боль отпустила,
но тягостное ощущение на сердце не проходило.
Лежа в кровати, капитан трезво и критически оценил свое положение. Ему
поручено командовать транспортом, управляемым плавучим винегретом. На
судне царит настоящий бардак, хуже которого ему видеть не доводилось, а
пищу тут готовит сумасшедшая Валькирия, когда-то бывшая его любовницей.
Пока что светлые впечатления в избытке давали только чудодейственные
голубые пилюли.
В дверь постучали. Тэлли не успел подняться, как в каюту заглянула
женщина:
- Простите, сэр, но старпом велел передать, что вам надо срочно
подняться на капитанский мостик.
О Боже, подумал Тэлли. Что у них там еще стряслось?
Впихнув ноги в ботинки и схватив со стола фуражку, Тэлли бросился на
мостик. С первого взгляда стало понятно: команда корабля близка к панике.
Произошло что-то действительно серьезное. Младший лейтенант Саймон Руни
подбежал к командиру, на ходу отдавая честь.
- Дежурный связист докладывает, сэр. Срочная шифровка из штаба
флотилии.
Тэлли четко возвратил приветствие и пробежал глазами протянутый листок
бумаги:

ШТАБ ФЛОТИЛИИ
КОМАНДИРУ FCTV 621-J
СРОЧНАЯ
ПО ПОЛУЧЕНИИ ВАМ НАДЛЕЖИТ НАПРАВИТЬСЯ В СЕКТОР 87-WW-1350
ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ 18:25:00 ИСТИННОГО.
СТЕПЕНЬ ОТКАЗА ОТ ВЫПОЛНЕНИЯ БОЕВОГО ПРИКАЗА 3.
ПОДТВЕРДИТЬ ПОЛУЧЕНИЕ.
КАПИТАН РОБЕРТ РАЙТ

Тэлли много раз доводилось получать подобные приказы, когда он
командовал крейсером - но обычно с более высокой степенью отказа от
выполнения предыдущего боевого задания. Первая степень требовала
немедленного выхода из боя. Шифр два позволял бросить поврежденные или
терпящие бедствие суда, в то время как шифр три давал право завершить
текущие ремонтно-восстановительные работы, прежде чем отправиться в
указанный район.
Все ясно. В войне с Синдикатом произошло нечто существенное, и на
помощь вызываются все корабли, находящиеся в халианском секторе. Столь
низкий шифр, очевидно, связан с проведением флотилией обманного маневра -
вероятно, с фланговым обходом группировки Синдиката. Риска тут немного,
как и во всякой стратегической оборонной инициативе, - лишь бы не
напороться на "Звездолом", один из сверхтяжелых боевых кораблей
противника.
Ясно, что даже самый опытный боевой командир Синдиката без колебаний
отступит, как только обзорные экраны покажут неожиданно появившуюся
армаду, наполовину состоящую из транспортных гигантов. Даже эта
Вегоштуковина по размерам превышает любой, самый большой дредноут. Правда,
на ней нет никакого вооружения, но вряд ли это известно противнику.
Капитан повернулся к Руни.
- Подтвердите получение приказа и наше немедленное отправление. -
Проследив глазами, как младший лейтенант сломя голову ринулся выполнять
поручение, Тэлли отдал еще один приказ: - Разыщите мистера Хантли и
передайте, что он должен немедленно явиться в мою каюту.


Хантли мокрой рукой нащупал в многочисленных складках спецодежды тихо
звенящий бипер и нажал красную кнопку. Звонок затих.
- Старший лейтенант Хантли слушает.
Маленький экран осветился, и старпом увидел розовощекое лицо молодого
связиста.
- Капитан ждет вас в каюте. Срочно.
- Понял. Конец связи.
Бросив бипер на кучу одежды, Хантли выбрался из бассейна.
Коридоры и переходы корабля оказались необычно безлюдными; Хантли
заглянул по дороге в столовую и кают-компанию, но и там никого не было.
Сделав вывод, что вся команда на боевых постах, старпом поспешил к
командиру.
- Заходите, - послышался голос Тэлли, когда он осторожно постучал в
дверь.
Хантли вошел и отдал честь. Тэлли кивнул, пригласив помощника Присесть.
- Ситуация такова, мистер Хантли. Мы получили приказ присоединиться к
основным силам Флота на левом фланге группировки Синдиката.
Хантли побледнел.
- Я хочу, чтобы вы пресекали любую возможность паники среди членов
команды. Успокойте их. Они никогда не видели реальный бой, и со всей
определенностью могу сказать, что никто и глазом не успеет моргнуть, как
все уже кончится.
Хантли уныло произнес "так точно".
- Отлично, - заключил Тэлли. - А теперь - на мостик.
Расположившись в командирском кресле, Тэлли включил экраны системы
наблюдений. И сразу увидел светящуюся точку в кильватере 621-го. Он нажал
кнопку интеркома и потребовал сообщить, как давно эта штуковина висит на
хвосте.


На ангарной палубе доктор Пурвис осмотрела основной челнок и убедилась,
что он без труда сможет взять на борт всю команду. Однако запихнуть их
сюда будет не так-то просто, особенно Тэлли. Но, с другой стороны, если
капитан не покинет корабль вместе с остальными, он все равно столкнется
лицом к лицу с рейдовой группой Синдиката, а уж это не ее забота. Ее
задача - посадить экипаж в челнок, отойти подальше от корабля и позволить
рейдовой группе проникнуть внутрь. А если кто-то вздумает сопротивляться,
синдики сами с ним разберутся.
Тэлли, расположившемуся на капитанском мостике, все происходящее очень
не нравилось. Как выяснилось, светящаяся точка следовала за ними уже
девять дней, с тех пор как при "аварии" погиб его предшественник. История
с дураком, выпавшим в открытый люк, предстала в новом свете. Не нужно быть
экспертом, чтобы предположить неладное. Капитан приготовился было сделать
объявление для всей команды, когда первый взрыв потряс корпус, а через
мгновение еще одна ударная волна эхом пронеслась по кораблю. И тогда
начался кромешный ад.
Пользуясь замешательством, вызванным взрывами, доктор Пурвис смогла
включить аварийную сигнализацию, что означало приказ экипажу покинуть
терпящий бедствие корабль. Через минуту на ангарной палубе толпилась почти
вся команда. Каждый рвался первым попасть на борт спасательного челнока.
Мужчины и женщины толкали друг друга, сбивали с ног, вопили и перли
напролом. Капитана Тэлли смело обезумевшей толпой, метавшейся в поисках
спасения, ему едва удалось избежать гибели под ногами озверевших офицеров.
Тэлли был разгневан, как никогда. Докладов о повреждениях не поступало.
Беглый внешний обзор корабля не выявил никаких признаков катастрофы. Кто
посмел без приказа включить аварийную сигнализацию?! Но требовать ответа
было не у кого: судя по всему, жизнь кипела теперь только у трапа челнока.
Покинув мостик, взбешенный капитан бросился к ангарной палубе. В
приемной корабельного госпиталя он лицом к лицу столкнулся с Пурвис,
быстро швырявшей свои вещи в объемистую черную сумку.
- Скорее! - прокричала она. - Можете опоздать! И задержите челнок,
чтобы я успела! Пожалуйста!
- Успокойтесь. Никуда они не улетят, - сказал Тэлли, подошел к женщине
и ободряюще положил руку на плечо.
- Да-да, конечно, - отозвалась Пурвис и неожиданно вонзила невесть
откуда взявшийся шприц прямо в грудь капитану.
Тэлли успел только тихо охнуть: в глазах внезапно потемнело, и
накренившийся пол с размаху упал на него. Перешагнув через содрогающееся в
конвульсиях тело, Пурвис бросилась к запасному выходу из госпитального
комплекса. Побоище на ангарной палубе шло к концу: на ходу сворачивая друг
другу челюсти, последние из двух сотен членов экипажа забирались в челнок.
Из шлюзовой камеры Пурвис в отчаянии наблюдала, как люк челнока
захлопнулся и боковая стена палубы медленно отъехала в сторону. Дюзы
двигателей ориентации изрыгнули пламя, и аппарат безмолвно двинулся в
открытый космос.
В двух милях от корабля терпеливо ждал рейдер Синдиката. Капитан
рейдера видел, как крошечный челнок включил маршевые двигатели и с
ускорением начал удаляться. Когда он скрылся из виду, капитан нажал
клавишу на переборке: разнесся сигнал "приготовиться к абордажу". Восемь
наемников запрыгнули в тесную кабинку капсулы, которая должна была
доставить их к покинутому транспорту. Палуба накренилась, и
электромагнитная катапульта выбросила пиратов...
В носовой части "рогатки" имелись маломощные двигатели ориентации и
один достаточно мощный, позволявший вернуться обратно на рейдер, если
что-то пойдет не так. Обычно в этом двигателе не возникало необходимости.
Как только добыча оказывалась совершенно беззащитной, рейдер
пристыковывался к ее ангарной палубе, и захваченное судно переправлялось
тому Семейству Синдиката, на которое работали наемники. За многие столетия