Страница:
температурой и влажностью. Конечно, Тихий океан - это не какая-нибудь лужа
вроде Балтийского или Средиземного морей, но допустить появление циклона -
грубейший недосмотр. В этом он был уверен. Они отплыли на яхте в короткий,
всего на несколько дней, рейс при благоприятном прогнозе. Циклон захватил их
врасплох. Конечно, часть вины лежала и на них самих (они не слушали
сообщений), но ведь прогноз давался на длительный период. Впрочем, прикинул
он, у них все равно не было бы времени на поиски убежища - яхта плыла по
пустынным просторам Тихого океана, ближайшие острова были в тысяче
километров. Правда, они могли бы попытаться уйти с пути циклона. Эрт
старался не думать о товарищах. Он был уверен, что они погибли вместе с
яхтой. После катастрофы он никого не обнаружил - трудно было что-нибудь
увидеть среди бьющих о понтон водяных гор. Он закрылся в понтоне и припал к
окну. Понтон подпрыгивал, трещал под ударами волн, но выдержал. Не выдержала
только радиостанция. Когда через несколько часов Эрт очнулся и подполз к
ней, то напрасно крутил ручки и нажимал клавиши. Только потом он заметил на
ее корпусе глубокие вмятины. По ней ударил опреснитель воды; такое было
трудно даже вообразить, так как опреснитель был закреплен на другой стороне.
Эрт не пытался разгадать эту загадку - когда он был без сознания, ситуация
явно не принадлежала к числу тех, что могли предвидеть конструкторы понтона.
Опреснитель, однако, уцелел. Несмотря на повреждения, он давал в сутки
два литра воды, которые
вполне могли утолить жажду одного человека. Эрт назвал это "счастливым
невезением" - если бы, наоборот, вышел из строя опреснитель, но уцелела
радио-станция, то его спасли бы через несколько часов. За время своего более
чем недельного дрейфа в океане он не раз представлял себе дисколет,
совершающий сужающиеся круги над океаном, центром которых был подскакивающий
на волнах понтон, испускающий пульсирующий сигнал.
Действительность, однако, не располагала к мечтам: аварийный запас пищи
кончился и подошел момент, когда он был вынужден открыть коробку с
питательными таблетками. А перед этим он пробовал ловить рыбу. Он вызвал в
памяти сцены из фантомовизийных фильмов о море и древних людях, называвшихся
рыбаками. Эрт даже сделал крючок на манер виденных им когда-то в музее. И
как те, что были на экране, насадил на острый конец приманку и бросил на
леске за борт. Но он ничего не поймал и, в конце концов, прекратил попытки,
не желая зря тратить остатки пищи. Почти все время он лежал в тени жилого
отсека и бессмысленно смотрел в небо. Иногда до него долетал гул. На
недосягаемой для глаза высоте пролетали межконтинентальные ракеты. Конечно,
с них его не могли заметить. На этот счет он не обманывался.
Теперь остров был гораздо ближе. Сильное течение несло понтон к белому
барьеру клубящейся пены. Эрт встал и внимательно огляделся; как он и
предполагал, проходов было много. Он свернул парус и стал грести. Но это
почти не помогало; течение несло понтон прямо к широкому проходу между
рифами, поэтому достаточно было удерживать его на главном течении, чтобы
выплыть на спокойные внутренние воды. Когда грохот прибоя уже остался
позади, он бросил весло и стал смотреть на приближающийся берег. Несколько
минут работы веслом напомнили ему, что он истощен и голоден, а кожа его в
трещинах.
Понтон подплывал к косе. Эрт заметил поломанные деревья и следы,
которые оставили далеко на суше волны. И этот остров не миновал циклон. Дно
понтона заскрежетало по коралловому песку. Эрт вышел на берег, с трудом
сохраняя равновесие. Потом он вытянул понтон и упал в тени первой же пальмы.
Когда слабость прошла, он проглотил таблетку и напился. Надо было
подождать несколько минуг, пока вернутся силы. Робот, если он заметил
подплывающий понтон, мог появиться в любую минуту. Но минуты шли...
Эрт надел сандалии и, опираясь на весло, пошел искать робота. Подойдя к
линии деревьев, Эрт остановился.
- Робот! Робот, ко мне! - крикнул он.
С минуту Эрт прислушивался. Кругом царила тишина, нарушаемая только
шелестом пальмовых листьев и отдаленным шумом прибоя. Он пошел дальше. У
первых деревьев он зацепился ногой за валяющуюся проволоку, немного дальше
лежали пластиковые столбы, подмятые упавшим деревом. В чаще что-то
зашелестело. Он остановился. Шелест повторился ближе. Потом сквозь жужжание
мух до него долетело слабое попискивание. В путанице ветвей ползло какое-то
создание. Эрт раздвинул лианы, чтобы лучше его рассмотреть, и с отвращением
попятился. Это был какой-то зверек величиной с кролика, весь покрытый
слезящимися язвами. Задние лапы животного тащились за распухшим, израненным
туловищем. Почувствовав чье-то присутствие, зверек повернул голову в сторону
Эрта. Тот пошел дальше, с трудом преодолевая тошноту.
- Робот! Робот, ко мне! - со злостью крикнул Эрт.
Заросли поредели. Он вышел на край скалистой долины, отлого
спускающейся к далеким голубым водам залива. Щуря ослепленные солнцем глаза,
он разглядел беспорядочное нагромождение огромных серого цвета фигур. Кубы,
призмы, усеченные и ступенчатые пирамиды являли собой хаос форм и размеров.
Эрт прикинул, что самое высокое из сооружений не превышает трех-четырех
метров.
- Робот! Робот, ко мне! - снова закричал он, приложив ладони ко рту.
Через минуту издалека донесся плаксивый звук сигнала. Эрт сел. Он ждал,
оглядывая далекую бухту. Не без удивления он понял, что через песчаный пляж
тянется проволочное заграждение. Робот приближался очень быстро. Его
назойливый сигнал звучал все громче. В нем было что-то тревожное. Эрт
вскочил. Из пальмовых зарослей на противоположной стороне долины выскочил
робот. Он бешено несся на своих гусеницах, оставляя за собой тучи пыли.
Эрт с удивлением пригляделся к нему. С таким типом машин он еще не
встречался, хотя... Возможно, он рассчитан для ведения археологических
раскопок? Да, теперь он был уверен в этом, он видел эту модель в фильме,
посвященном историческим памятникам, музеям... Сигнал смолк, и робот резко
остановился в нескольких шагах от Эрта. Эрт подошел к роботу. Автомат
вздрогнул и предостерегающе завыл.
- Выключи сирену! - рассерженно приказал Эрт. - Какая модель? Доложить
не умеешь?!
- Немедленно беги! - крикнул робот. - Немедленно покидай остров!
Эрт задрожал от гнева.
- Ты еще будешь мне приказывать?! Ты что, поврежден...
- Здесь находится старое кладбище радиоактивных отходов! - крикнул
робот. - Беги отсюда! За рифы! Ты уже получил такое количество рентген, что
тебя трудно будет спасти. Помощь тебе окажут через тридцать минут.
Эрт обратился в бегство. Колючие ветви рвали одежду, царапали кожу,
хлестали по лицу. Не чувствуя боли, он продирался к берегу, падал,
поднимался. Казалось, сердце разорвет грудь, не хватало воздуха. Голубой
берег становился ближе. Наконец он упал, запутавшись в лежащей на земле
проволоке, и не смог подняться. Через пляж он уже полз, задевая лицом
горячий песок. Сзади доносился тревожный сигнал двигающегося за ним робота.
Эрт сознавал только одно - как можно скорее выкупаться и как можно дальше
отплыть в море, за рифы. Пересиливая чудовищную усталость, он уперся в борт
понтона и с трудом, сантиметр за сантиметром, начал сталкивать его в воду.
Powers W. Т. "Congregation of vapors"
Уильям Т. Пауэрс "Нечем дышать"
Перевод И.Можейко
Сборник "Солнце на продажу"
Изд-во: "Мир". Москва,1983
OCR&SpellCheck: The Stainless Steel Cat (steel_cat@pochtamt.ru)
В горах
Куда ни глянь, сосновые иглы втоптаны в пыль, и все же это было вполне
приличное место для лагеря. Оно находилось близко к вершине хребта, а от
прочих стоянок было отделено кустарником, росшим между соснами. Под деревом
удачно встала палатка. Вечером, когда поднимался ветер и накрапывал дождь,
крона сосны служила надежным прикрытием.
К востоку лес спускался по склону. На противоположной стороне ущелья
была громадная скала. Предзакатное солнце превращало ее в золотой занавес на
фоне темно-синего неба. Авансценой служили темно-зеленые, скрывавшиеся в
тени вершины сосен внизу.
Питер Лэтроп стоял у костра, любуясь этой картиной. Потом взглянул на
часы, глубоко вздохнул, задержал дыхание, с сожалением выпустил воздух,
допил пиво из банки и отбросил ее в сторону.
- Здесь такой воздух, Грейс, - произнес он, - что его можно пить.
- Не везде. - откликнулась Грейс. - Во всяком случае, не в палатке, где
я меняю пеленки...
- Куда делись дети?
- Откуда мне знать? Наверно, внизу, у большой скалы. Ты лучше за ними
сходи.
- Ладно, - Питер снова поглядел на часы и пустился вниз по тропинке.
Тропинка вилась вокруг огромного камня, преграждавшего склон. На камне
сидели четверо ребятишек. Старший, уже подросток, стоял на самой вершине,
глядя на горевшую в лучах солнца сосну. Остальные - мальчик лет девяти и две
девочки, одна десятилетняя, другая не больше пяти, маленькая для своего
возраста, - играли неподалеку.
Они увидели Питера.
- Привет, папа, - сказал подросток. - Поднимайся к нам.
- Нет, это уж вы спускайтесь, Тим. И помоги спуститься Пиви.
- Я не хочу уезжать, - отозвалась Пиви.
- Джуди, Майк, спускайтесь, кому я сказал!
- Пап, давай останемся дотемна. Еще так рано!
- Мы и так опаздываем. За два дня нам надо одолеть тысячу миль. Хватит.
Все вниз.
- Пап, поднимись к нам, ну на секундочку! Питер начал сердиться.
- Майк, немедленно слезай. Ты что думаешь, мне самому хочется отсюда
уезжать? Сколько можно повторять одно и то же?!
Нехотя дети подчинились. Тим спускался первым, помогая младшим.
Вереницей они вернулись в лагерь. Питер замыкал шествие. Грейс вылезла из
палатки в тот момент, когда они показались на лужайке. Она держала на руках
грудного ребенка, а двухлетняя малышка держалась за ее юбку.
- Пора ехать? - спросила она.
- Уже пять часов.
На лужайке воцарилось подавленное молчание. Наконец Питер нарушил его:
- Тим, складывайте с Майком палатку. Девочки, переносите вещи в машину.
Мальчики сняли палатку и принялись прыгать на ней, чтобы скорее вышел
воздух. Девочки подбежали к машине, неся полные ладони сосновых шишек.
Старшая спросила:
- Пап, можно мы их возьмем с собой?
Питер выглянул из "фольксвагена".
- Куда я их дену? Выбросьте их в лес.
- Милый, а можно я парочку захвачу с собой? - спросила Грейс.
- Ты же знаешь, что отсюда ничего нельзя брать. Ну ладно, каждая берет
по две шишки - остальные бросайте.
Обрадованные девочки отбежали, высыпали добычу на землю и принялись
выбирать самые красивые шишки. Мальчики сложили палатку и взгромоздили ее на
крышу "фольксвагена". Палатка уместилась между чемоданами и большим
пропановым баллоном, приваренным к крыше. Две медные трубки тянулись от него
к двигателю.
- А нам тоже можно взять шишек? - спросил Тим.
Они с Майком побежали к девочкам.
- Захватите одну для мамы, - крикнула Грейс.
- Дети, поглядите вокруг - мы ничего не забыли? Поехали.
Питер подергал за трос, которым были примотаны чемоданы и палатка.
Грейс вышла из машины, за ней выбрались дети с драгоценными шишками в
руках. Все они глядели на гору, которая потемнела и стала оранжевой.
- Пап, а нам обязательно надо уезжать? - спросил Тим. -Давай останемся
еще на денек.
- Не хочу уезжать, - захныкала Пиви. Питер смотрел на гору.
- Пап, я ненавижу жить внизу, - сказала Джуди. - Я хочу остаться здесь.
Она заплакала, и ог этого во весь голос зарыдала и Пиви.
- Грейс, убери детей в машину! - раздраженно проговорил Питер, не
отрывая взгляда от горы.
- Хорошо, милый. Джуди, дорогая, ты первая. На заднее сиденье. Пиви -
за Джуди. Майк, ты возьмешь Крошку. Подвиньтесь, Тиму совсем нет места, - в
голосе Грейс звучали слезы. - Да не кладите ноги на коробки с едой!
Грейс посадила двухлетнюю малышку на колени, заняв место рядом с
водителем. Питер отвернулся от горы, сел в машину и захлопнул дверцу.
- Можно закрыть окна, - сказал он, заводя машину. Облако газов
вырвалось из выхлопной трубы, застилая кучу пивных банок и картонных
тарелок, оставленных ими на поляне.
- Это был хороший отпуск, - сказала Грейс.
С заднего сиденья доносились приглушенные всхлипывания.
Машина съехала с лужайки на пыльную дорогу, которая вилась между
деревьями. Когда они проезжали поляны для пикников, отдыхающие махали им
руками. Никто в машине не отозвался. Спускались все ниже. Было тихо, лишь
гравий скрипел под колесами. Лес постепенно редел, деревья были ниже и
тоньше, чем наверху, трава у дороги совсем побурела.
Машина достигла широкой площадки, Питер прижался к краю и выключил
двигатель.
- Все, - сказал он. - Доставайте.
Никто не двинулся, и Питер рассердился.
- Вы что, не чуете? Надевайте и закрывайте окна.
- Дети, слушайтесь папу, - сказала Грейс. - Он прав. Тим, передай,
пожалуйста, мне мой, отцовский и малышкин
Тим вытащил из сумки три противогаза и передал их вперед. Остальные он
раздал соседям. Все стали оттягивать резинки, чтобы надеть маски.
- Совсем как свиное рыло - сказала, плача, Джуди Она прижала маску к
лицу и откинула назад волосы, чтобы они не мешали. - Я его ненавижу!
- Перестань реветь, - сказал отец. - У тебя очки запотеют. - Голос
Питера звучал глухо, искаженный маской Он поглядел в зеркало и увидел, что
Тим смотрит в окно. - Тим, надень маску Крошке, сколько раз нужно говорить!
- Не стану я надевать эту штуку на него, - упрямо сказал Тим
- Черт побери! - взорвался отец, но Грейс положила ладонь ему на руку
- Я сама, - сказала она.
Мать открыла дверцу, вышла из машины, поставила Малышку на дорогу и
нагнулась к заднему сиденью. Грудной ребенок начал кричать. Потом рыдания
младенца стали глуше. Грейс сказала:
- Тим, нет, ты, Майк, держи ручки Крошке, ему надо привыкнуть.
Она вылезла наружу, подняла маленькое существо в маске и снова села на
переднее сиденье.
Дверца захлопнулась, подняли стекла, и машина покатила дальше.
За поворотом деревья были бурыми, а дорогу покрывал толстый слой пыли.
Машина миновала дом лесничества, спуск стал более пологим. Впереди дорога
тонула во мгле. Мгла становилась все более плотной и с каждым километром
желтела. Питер двумя руками крепко держал руль и, не отрываясь, вглядывался
в дорогу. Грудной снова закричал, потом заплакали Пиви и Джуди, и машина
растворилась в плотном желтом тумане.
Наблюдатели
Самолет-наблюдатель вырвался на чистый воздух лишь на высоте 3500
футов. Желтоватая облачная пелена внизу казалась бесконечной равниной. Пилот
поправил микрофон на груди.
- Станция, Четвертый на связи. Высота четыре тысячи футов. Видимость
отличная.
- Четвертый, вас понял. Через две минуты меняйте курс.
- Есть. До связи.
Наблюдатель, сидевший позади пилота, тронул его за плечо
- Можно снять респираторы?
- Снимайте.
Они сняли маски, оставив их висеть на ремнях
- Ни одного разрыва, - послышался голос сзади.
- Все затянуто. Но мы все равно пройдем по маршруту. Поворот через
минуту. Проходим Балтимор, курс на запад
- Порядок, - наблюдатель нажал несколько кнопок на небольшой
контрольной панели и посмотрел на экран перед собой. На его лице играли
желтые отсветы дисплея.
- Пора.
Самолет повернул, солнце осталось сзади. Оранжевая полоса выхлопных
газов протянулась в сторону Бостона. По мере удаления от самолета она
расширялась, превращаясь в вытянутое оранжевое облако.
Снимки, сделанные с самолета, передавались по нескольким каналам.
Релейная станция в Балтиморе принимала их и тут же ретранслировала в Чикаго.
Там информация расшифровывалась компьютером и уже в таком виде появлялась на
шести экранах, установленных в зале на верхнем этаже Службы наблюдения.
Прохожие с мостовой в желтом мареве не видели верха этого здания, а с
сорокового этажа не было видно ни мостовой, ни вершин других небоскребов по
соседству.
Два человека следили за монитором, который дублировал изображение с
одного из экранов.
- Слушай, Джо, какой смысл это записывать? - наклонился стоявший к
тому, что сидел в кресле напротив экрана, на котором видна была бесконечная
желтая муть.
- Не знаю. Уже десять дней ни единого прорыва. Давай все-таки запишем,
по крайней мере в инфракрасном.
- Тогда я перенесу изображение на масштабную сетку.
- Хорошо, Мак.
Маколей уселся в соседнее кресло и взял микрофон.
- Четвертый, - сказал он. - Четвертый, вызывает Служба.
- Четвертый на связи.
- Измеряйте высоту над уровнем моря через каждую милю. Держитесь на
четырех тысячах.
- Вас понял.
На главном экране и дублирующем мониторе возникли два красных огонька.
Сблизившись, они слились, и по нижнему срезу экрана начали ритмично
вспыхивать цифры, указывавшие границу верхней кромки облака:
3528-3535-3535-3570-3550-3510... Практически верхняя граница все время
сохранялась постоянной.
- А что было вчера? - спросил Джо.
- Примерно три четыреста. Сегодня на сотню футов выше.
Джо взял микрофон и произнес:
- Четвертый, говорит Служба. Вы меня слышите? Прием.
- Четвертый на связи.
- Продублируйте данные лазером. Высоту не менять.
- Вас понял.
Красный огонек раздвоился, затем воссоединился вновь.
- Служба, данные лазера совпадают с радарными. Высота полета четыре
тысячи.
- Вас понял. До связи.
- Надо поговорить с Тейлором, - сказал Маколей. - Продолжай наблюдения,
Джо.
Когда Маколей ушел, Джо включил внутреннюю связь и что-то спросил. За
стеклянной стеной ему хорошо был виден большой зал, некогда служивший
телестудией. Несколько десятков человек сидели перед консольными столами по
его периметру. Динамик над головой Джо ожил:
- Так точно, Джо, - послышался голос. - Мы сейчас на связи с Денвером и
Солт-Лейк-Сити. Как только канал на Солт-Лейк-Сити освободится, мы свяжемся
с Седьмым.
Маколей закрыл за собой дверь, спустился этажом ниже и остановился
перед дверью с табличкой "Служба наблюдения Востока и Среднего Запада". Он
кивнул секретарше за барьером, отделявшим приемную от конторы, и, миновав
столы, за которыми строчили машинистки, постучал в дверь со скромной
табличкой: "Координатор Службы наблюдения Джеймс Тейлор".
Послышался голос. Маколей вошел.
Джим Тейлор диктовал стенографистке. Он обернулся к вошедшему:
- Привет, Мак, подожди минутку. - Он продолжал диктовать. - Несмотря на
то что в наши функции входит лишь наблюдение, полученные за последние десять
дней данные вызывают серьезную тревогу и требуют принятия срочных мер...
Вычеркните "тревогу" напишите "озабоченность"... Концентрация двуокиси серы,
углекислого газа и прочих вредных примесей начиная с прошлого вторника резко
увеличилась. Принятие экстренных мер затрудняется... Мэр Чикаго Финли
настаивает на создании резервов качественного угля ввиду неизбежных
трудностей с отоплением. Он утверждает, что любое снижение напряжения в сети
может создать угрозу самому существованию города и окрестностей. Возможно,
это и так. Фильтрационные и холодильные установки не справляются с
нагрузкой, и уже на высоте сорока этажей давление в системах резко падает.
Тейлор сделал знак стенографистке, что кончил диктовать, и спросил
Маколея:
- Что у тебя?
- То же и даже хуже. Высота облака на сто футов больше, чем вчера. Ни
одного разрыва от Балтимора на двести миль к востоку
- На сто футов? Там нет возвышенностей?
- Я говорю о средней высоте.
- Понятно, - Тейлор устало вздохнул. - Что мы и предполагали. Слушай,
Мак, ты мне понадобишься. Бетти, не уходи, я продолжу.
Последние слова относились к стенографистке. Он начал диктовать дальше:
- Ситуацию можно охарактеризовать как угрожающую. Наши доклады за
последние десять дней направлялись по обычным каналам, но ввиду отсутствия
заместителя министра никакой официальной реакции на наши сопроводительные
записки не последовало. С новой строки... В дополнение следует указать, что
местные власти пытаются разрешить проблемы таким образом, словно в других
районах тех же проблем не существует. Города соревнуются между собой,
стараясь урвать как можно больше энергии. Они достигли предела, исчерпав
собственные резервы, и для поддержания статус-кво им приходится обращаться к
центральной энергетической системе. Последнее расширение производства
энергии в Чикаго достигнуто путем введения в строй в дополнение к атомной
энергии оборудования, работающего на угле, так как запасы природного газа и
нефти практически израсходованы. Существует острая конкуренция между
потребностями общественного транспорта и системами отопления. В то же время
не ослабевает конкуренция между потребителями. Эти факторы способствовали
увеличению выброса в атмосферу вредных примесей. Такое положение существует
во всех крупных городах нашей зоны. Абзац... Как я уже отмечал выше,
очевидно, мы достигли точки, когда требуется введение особых мер по борьбе с
выбросами, увеличивающими загрязнение. Наблюдается резкий спад в экономике,
поскольку в условиях, когда все силы уходят на поддержание жизни в
атмосфере, непригодной для жизни, никакая созидательная работа невозможна.
Абзац...
В настоящее время картина осложняется возникновением нового феномена -
заполнением всех разрывов в облачном слое, который покрывает северо-восток
страны. Вскоре это явление поставит под угрозу сельское хозяйство, и уже
сейчас изменения атмосферных условий... Вычеркните, Бетти, предыдущую фразу.
Вместо нее напишите так: и уже сейчас резко уменьшилось количество осадков и
коренным образом изменилась климатическая модель. Облачный слой, как только
в нем исчезли последние разрывы, стал утолщаться. Полученные нами данные
свидетельствуют о том, что утолщение слоя продолжается... С новой строки...
Служба наблюдения убеждена, - Маколей кивнул в ответ на взгляд Тейлора,
- что все принятые до сих пор меры себя не оправдали и если ограничиться
ими, катастрофа неминуема. У нас существует лишь выбор между
неконтролируемой и контролируемой катастрофой. Абзац.
Наши рекомендации, основанные на неопровержимых фактах, заключаются в
следующем... Мак?
- Закрыть заводы.
- Первое. Немедленно прекратить производство сталелитейным,
автомобильным, нефтеперерабатывающим, химическим предприятиям (исключение
составляют лишь атомные станции) по меньшей мере на шестьдесят дней.
- Выключить свет.
- Второе. Под угрозой строжайших наказаний запретить использование
электроэнергии во всех других целях, кроме поддержания жизни. Эта мера
включает освещение жилых помещений, кондиционирование воздуха (исключая
работу фильтров), освещение учреждений, улиц, использование всяких
электрических приборов, за исключением холодильников, где хранятся запасы
пищи.
- Автомобили.
- Третье. Запретить использование личных автомашин. Все поездки должны
ограничиваться абсолютной необходимостью. Предусмотреть строгие наказания за
нарушения этого пункта. Пункт не распространяется на личные средства
передвижения, не загрязняющие атмосферу. Ну как, Мак? Мы ничего не забыли?
- Это должно помочь. Но я не вижу объяснения утолщению облака.
Возможно, началась цепная реакция, и облако будет утолщаться независимо от
предпринимаемых мер.
- Хорошо, если ты ошибешься в своем предположении. Бетти, начинай с
новой строки. Все названные меры означают, что нормальная деловая
деятельность будет приостановлена. В настоящий момент перед нами стоит лишь
одна задача - просуществовать в течение шестидесяти дней. После этого,
возможно, задача не упростится, если понадобится прожить еще шестьдесят дней
на том, что останется. Дальше обычные формальности. Бетти, исправь мои
ошибки и перепечатай. Список адресатов для рассылки я дам позже.
Стенографистка захлопнула блокнот. Еще несколько секунд она сидела,
глядя на Тейлора полными слез глазами, затем поднялась и молча вышла.
- Умница, - сказал Тейлор. - Будь у меня свободная минута, я бы тоже
поплакал.
- Думаешь, кто-нибудь нас послушает? Кому ты посылаешь доклад?
- Министру внутренних дел. В Белый дом. А копии всем, кому возможно. Я
пошлю их первым сегодня же вечером.
- Значит, ответа ждать завтра или в пятницу?
- Если его не будет, мы летим в Вашингтон.
- А как насчет заместителя министра? Ты действуешь через его голову.
- Он изучает перспективы загрязнения атмосферы, вдыхая свежий воздух
Аляски в сопровождении жены, детей и проводника, который знает, где
скрываются последние медведи.
- Совещание не отменяется?
- В три тридцать. Быть всем заведующим отделами Позови Джо. Он в курсе
дел Четвертого. И скажи ему, чтобы захватил сообщения со всех остальных
самолетов.
Тейлор повернулся в кресле, чтобы поглядеть в окно. Сквозь мглу
просвечивали смутные очертания ближайших небоскребов.
- Хоть бы сегодня был не август, а апрель. Ведь через месяц начинается
отопительный сезон.
Ночной полет в столицу
Маколей стоял в кабине самолета, разговаривая с пилотом, который
недавно летал по маршруту четвертого. Свой портфель он положил на пустое
кресло второго пилота.
- Я предпочел бы, чтобы вы летели не один, - сказал Маколей.
- Не беспокойтесь, - ответил пилот. - Обычно мы летаем с наблюдателем.
А наблюдать сегодня нечего.
- Над восточным берегом ни одного просвета.
- Справлюсь. В письмах, что вы дали мне прочесть, чистая правда. Уж
поверьте моему слову - сделаю все, чтобы доставить их в целости и
вроде Балтийского или Средиземного морей, но допустить появление циклона -
грубейший недосмотр. В этом он был уверен. Они отплыли на яхте в короткий,
всего на несколько дней, рейс при благоприятном прогнозе. Циклон захватил их
врасплох. Конечно, часть вины лежала и на них самих (они не слушали
сообщений), но ведь прогноз давался на длительный период. Впрочем, прикинул
он, у них все равно не было бы времени на поиски убежища - яхта плыла по
пустынным просторам Тихого океана, ближайшие острова были в тысяче
километров. Правда, они могли бы попытаться уйти с пути циклона. Эрт
старался не думать о товарищах. Он был уверен, что они погибли вместе с
яхтой. После катастрофы он никого не обнаружил - трудно было что-нибудь
увидеть среди бьющих о понтон водяных гор. Он закрылся в понтоне и припал к
окну. Понтон подпрыгивал, трещал под ударами волн, но выдержал. Не выдержала
только радиостанция. Когда через несколько часов Эрт очнулся и подполз к
ней, то напрасно крутил ручки и нажимал клавиши. Только потом он заметил на
ее корпусе глубокие вмятины. По ней ударил опреснитель воды; такое было
трудно даже вообразить, так как опреснитель был закреплен на другой стороне.
Эрт не пытался разгадать эту загадку - когда он был без сознания, ситуация
явно не принадлежала к числу тех, что могли предвидеть конструкторы понтона.
Опреснитель, однако, уцелел. Несмотря на повреждения, он давал в сутки
два литра воды, которые
вполне могли утолить жажду одного человека. Эрт назвал это "счастливым
невезением" - если бы, наоборот, вышел из строя опреснитель, но уцелела
радио-станция, то его спасли бы через несколько часов. За время своего более
чем недельного дрейфа в океане он не раз представлял себе дисколет,
совершающий сужающиеся круги над океаном, центром которых был подскакивающий
на волнах понтон, испускающий пульсирующий сигнал.
Действительность, однако, не располагала к мечтам: аварийный запас пищи
кончился и подошел момент, когда он был вынужден открыть коробку с
питательными таблетками. А перед этим он пробовал ловить рыбу. Он вызвал в
памяти сцены из фантомовизийных фильмов о море и древних людях, называвшихся
рыбаками. Эрт даже сделал крючок на манер виденных им когда-то в музее. И
как те, что были на экране, насадил на острый конец приманку и бросил на
леске за борт. Но он ничего не поймал и, в конце концов, прекратил попытки,
не желая зря тратить остатки пищи. Почти все время он лежал в тени жилого
отсека и бессмысленно смотрел в небо. Иногда до него долетал гул. На
недосягаемой для глаза высоте пролетали межконтинентальные ракеты. Конечно,
с них его не могли заметить. На этот счет он не обманывался.
Теперь остров был гораздо ближе. Сильное течение несло понтон к белому
барьеру клубящейся пены. Эрт встал и внимательно огляделся; как он и
предполагал, проходов было много. Он свернул парус и стал грести. Но это
почти не помогало; течение несло понтон прямо к широкому проходу между
рифами, поэтому достаточно было удерживать его на главном течении, чтобы
выплыть на спокойные внутренние воды. Когда грохот прибоя уже остался
позади, он бросил весло и стал смотреть на приближающийся берег. Несколько
минут работы веслом напомнили ему, что он истощен и голоден, а кожа его в
трещинах.
Понтон подплывал к косе. Эрт заметил поломанные деревья и следы,
которые оставили далеко на суше волны. И этот остров не миновал циклон. Дно
понтона заскрежетало по коралловому песку. Эрт вышел на берег, с трудом
сохраняя равновесие. Потом он вытянул понтон и упал в тени первой же пальмы.
Когда слабость прошла, он проглотил таблетку и напился. Надо было
подождать несколько минуг, пока вернутся силы. Робот, если он заметил
подплывающий понтон, мог появиться в любую минуту. Но минуты шли...
Эрт надел сандалии и, опираясь на весло, пошел искать робота. Подойдя к
линии деревьев, Эрт остановился.
- Робот! Робот, ко мне! - крикнул он.
С минуту Эрт прислушивался. Кругом царила тишина, нарушаемая только
шелестом пальмовых листьев и отдаленным шумом прибоя. Он пошел дальше. У
первых деревьев он зацепился ногой за валяющуюся проволоку, немного дальше
лежали пластиковые столбы, подмятые упавшим деревом. В чаще что-то
зашелестело. Он остановился. Шелест повторился ближе. Потом сквозь жужжание
мух до него долетело слабое попискивание. В путанице ветвей ползло какое-то
создание. Эрт раздвинул лианы, чтобы лучше его рассмотреть, и с отвращением
попятился. Это был какой-то зверек величиной с кролика, весь покрытый
слезящимися язвами. Задние лапы животного тащились за распухшим, израненным
туловищем. Почувствовав чье-то присутствие, зверек повернул голову в сторону
Эрта. Тот пошел дальше, с трудом преодолевая тошноту.
- Робот! Робот, ко мне! - со злостью крикнул Эрт.
Заросли поредели. Он вышел на край скалистой долины, отлого
спускающейся к далеким голубым водам залива. Щуря ослепленные солнцем глаза,
он разглядел беспорядочное нагромождение огромных серого цвета фигур. Кубы,
призмы, усеченные и ступенчатые пирамиды являли собой хаос форм и размеров.
Эрт прикинул, что самое высокое из сооружений не превышает трех-четырех
метров.
- Робот! Робот, ко мне! - снова закричал он, приложив ладони ко рту.
Через минуту издалека донесся плаксивый звук сигнала. Эрт сел. Он ждал,
оглядывая далекую бухту. Не без удивления он понял, что через песчаный пляж
тянется проволочное заграждение. Робот приближался очень быстро. Его
назойливый сигнал звучал все громче. В нем было что-то тревожное. Эрт
вскочил. Из пальмовых зарослей на противоположной стороне долины выскочил
робот. Он бешено несся на своих гусеницах, оставляя за собой тучи пыли.
Эрт с удивлением пригляделся к нему. С таким типом машин он еще не
встречался, хотя... Возможно, он рассчитан для ведения археологических
раскопок? Да, теперь он был уверен в этом, он видел эту модель в фильме,
посвященном историческим памятникам, музеям... Сигнал смолк, и робот резко
остановился в нескольких шагах от Эрта. Эрт подошел к роботу. Автомат
вздрогнул и предостерегающе завыл.
- Выключи сирену! - рассерженно приказал Эрт. - Какая модель? Доложить
не умеешь?!
- Немедленно беги! - крикнул робот. - Немедленно покидай остров!
Эрт задрожал от гнева.
- Ты еще будешь мне приказывать?! Ты что, поврежден...
- Здесь находится старое кладбище радиоактивных отходов! - крикнул
робот. - Беги отсюда! За рифы! Ты уже получил такое количество рентген, что
тебя трудно будет спасти. Помощь тебе окажут через тридцать минут.
Эрт обратился в бегство. Колючие ветви рвали одежду, царапали кожу,
хлестали по лицу. Не чувствуя боли, он продирался к берегу, падал,
поднимался. Казалось, сердце разорвет грудь, не хватало воздуха. Голубой
берег становился ближе. Наконец он упал, запутавшись в лежащей на земле
проволоке, и не смог подняться. Через пляж он уже полз, задевая лицом
горячий песок. Сзади доносился тревожный сигнал двигающегося за ним робота.
Эрт сознавал только одно - как можно скорее выкупаться и как можно дальше
отплыть в море, за рифы. Пересиливая чудовищную усталость, он уперся в борт
понтона и с трудом, сантиметр за сантиметром, начал сталкивать его в воду.
Powers W. Т. "Congregation of vapors"
Уильям Т. Пауэрс "Нечем дышать"
Перевод И.Можейко
Сборник "Солнце на продажу"
Изд-во: "Мир". Москва,1983
OCR&SpellCheck: The Stainless Steel Cat (steel_cat@pochtamt.ru)
В горах
Куда ни глянь, сосновые иглы втоптаны в пыль, и все же это было вполне
приличное место для лагеря. Оно находилось близко к вершине хребта, а от
прочих стоянок было отделено кустарником, росшим между соснами. Под деревом
удачно встала палатка. Вечером, когда поднимался ветер и накрапывал дождь,
крона сосны служила надежным прикрытием.
К востоку лес спускался по склону. На противоположной стороне ущелья
была громадная скала. Предзакатное солнце превращало ее в золотой занавес на
фоне темно-синего неба. Авансценой служили темно-зеленые, скрывавшиеся в
тени вершины сосен внизу.
Питер Лэтроп стоял у костра, любуясь этой картиной. Потом взглянул на
часы, глубоко вздохнул, задержал дыхание, с сожалением выпустил воздух,
допил пиво из банки и отбросил ее в сторону.
- Здесь такой воздух, Грейс, - произнес он, - что его можно пить.
- Не везде. - откликнулась Грейс. - Во всяком случае, не в палатке, где
я меняю пеленки...
- Куда делись дети?
- Откуда мне знать? Наверно, внизу, у большой скалы. Ты лучше за ними
сходи.
- Ладно, - Питер снова поглядел на часы и пустился вниз по тропинке.
Тропинка вилась вокруг огромного камня, преграждавшего склон. На камне
сидели четверо ребятишек. Старший, уже подросток, стоял на самой вершине,
глядя на горевшую в лучах солнца сосну. Остальные - мальчик лет девяти и две
девочки, одна десятилетняя, другая не больше пяти, маленькая для своего
возраста, - играли неподалеку.
Они увидели Питера.
- Привет, папа, - сказал подросток. - Поднимайся к нам.
- Нет, это уж вы спускайтесь, Тим. И помоги спуститься Пиви.
- Я не хочу уезжать, - отозвалась Пиви.
- Джуди, Майк, спускайтесь, кому я сказал!
- Пап, давай останемся дотемна. Еще так рано!
- Мы и так опаздываем. За два дня нам надо одолеть тысячу миль. Хватит.
Все вниз.
- Пап, поднимись к нам, ну на секундочку! Питер начал сердиться.
- Майк, немедленно слезай. Ты что думаешь, мне самому хочется отсюда
уезжать? Сколько можно повторять одно и то же?!
Нехотя дети подчинились. Тим спускался первым, помогая младшим.
Вереницей они вернулись в лагерь. Питер замыкал шествие. Грейс вылезла из
палатки в тот момент, когда они показались на лужайке. Она держала на руках
грудного ребенка, а двухлетняя малышка держалась за ее юбку.
- Пора ехать? - спросила она.
- Уже пять часов.
На лужайке воцарилось подавленное молчание. Наконец Питер нарушил его:
- Тим, складывайте с Майком палатку. Девочки, переносите вещи в машину.
Мальчики сняли палатку и принялись прыгать на ней, чтобы скорее вышел
воздух. Девочки подбежали к машине, неся полные ладони сосновых шишек.
Старшая спросила:
- Пап, можно мы их возьмем с собой?
Питер выглянул из "фольксвагена".
- Куда я их дену? Выбросьте их в лес.
- Милый, а можно я парочку захвачу с собой? - спросила Грейс.
- Ты же знаешь, что отсюда ничего нельзя брать. Ну ладно, каждая берет
по две шишки - остальные бросайте.
Обрадованные девочки отбежали, высыпали добычу на землю и принялись
выбирать самые красивые шишки. Мальчики сложили палатку и взгромоздили ее на
крышу "фольксвагена". Палатка уместилась между чемоданами и большим
пропановым баллоном, приваренным к крыше. Две медные трубки тянулись от него
к двигателю.
- А нам тоже можно взять шишек? - спросил Тим.
Они с Майком побежали к девочкам.
- Захватите одну для мамы, - крикнула Грейс.
- Дети, поглядите вокруг - мы ничего не забыли? Поехали.
Питер подергал за трос, которым были примотаны чемоданы и палатка.
Грейс вышла из машины, за ней выбрались дети с драгоценными шишками в
руках. Все они глядели на гору, которая потемнела и стала оранжевой.
- Пап, а нам обязательно надо уезжать? - спросил Тим. -Давай останемся
еще на денек.
- Не хочу уезжать, - захныкала Пиви. Питер смотрел на гору.
- Пап, я ненавижу жить внизу, - сказала Джуди. - Я хочу остаться здесь.
Она заплакала, и ог этого во весь голос зарыдала и Пиви.
- Грейс, убери детей в машину! - раздраженно проговорил Питер, не
отрывая взгляда от горы.
- Хорошо, милый. Джуди, дорогая, ты первая. На заднее сиденье. Пиви -
за Джуди. Майк, ты возьмешь Крошку. Подвиньтесь, Тиму совсем нет места, - в
голосе Грейс звучали слезы. - Да не кладите ноги на коробки с едой!
Грейс посадила двухлетнюю малышку на колени, заняв место рядом с
водителем. Питер отвернулся от горы, сел в машину и захлопнул дверцу.
- Можно закрыть окна, - сказал он, заводя машину. Облако газов
вырвалось из выхлопной трубы, застилая кучу пивных банок и картонных
тарелок, оставленных ими на поляне.
- Это был хороший отпуск, - сказала Грейс.
С заднего сиденья доносились приглушенные всхлипывания.
Машина съехала с лужайки на пыльную дорогу, которая вилась между
деревьями. Когда они проезжали поляны для пикников, отдыхающие махали им
руками. Никто в машине не отозвался. Спускались все ниже. Было тихо, лишь
гравий скрипел под колесами. Лес постепенно редел, деревья были ниже и
тоньше, чем наверху, трава у дороги совсем побурела.
Машина достигла широкой площадки, Питер прижался к краю и выключил
двигатель.
- Все, - сказал он. - Доставайте.
Никто не двинулся, и Питер рассердился.
- Вы что, не чуете? Надевайте и закрывайте окна.
- Дети, слушайтесь папу, - сказала Грейс. - Он прав. Тим, передай,
пожалуйста, мне мой, отцовский и малышкин
Тим вытащил из сумки три противогаза и передал их вперед. Остальные он
раздал соседям. Все стали оттягивать резинки, чтобы надеть маски.
- Совсем как свиное рыло - сказала, плача, Джуди Она прижала маску к
лицу и откинула назад волосы, чтобы они не мешали. - Я его ненавижу!
- Перестань реветь, - сказал отец. - У тебя очки запотеют. - Голос
Питера звучал глухо, искаженный маской Он поглядел в зеркало и увидел, что
Тим смотрит в окно. - Тим, надень маску Крошке, сколько раз нужно говорить!
- Не стану я надевать эту штуку на него, - упрямо сказал Тим
- Черт побери! - взорвался отец, но Грейс положила ладонь ему на руку
- Я сама, - сказала она.
Мать открыла дверцу, вышла из машины, поставила Малышку на дорогу и
нагнулась к заднему сиденью. Грудной ребенок начал кричать. Потом рыдания
младенца стали глуше. Грейс сказала:
- Тим, нет, ты, Майк, держи ручки Крошке, ему надо привыкнуть.
Она вылезла наружу, подняла маленькое существо в маске и снова села на
переднее сиденье.
Дверца захлопнулась, подняли стекла, и машина покатила дальше.
За поворотом деревья были бурыми, а дорогу покрывал толстый слой пыли.
Машина миновала дом лесничества, спуск стал более пологим. Впереди дорога
тонула во мгле. Мгла становилась все более плотной и с каждым километром
желтела. Питер двумя руками крепко держал руль и, не отрываясь, вглядывался
в дорогу. Грудной снова закричал, потом заплакали Пиви и Джуди, и машина
растворилась в плотном желтом тумане.
Наблюдатели
Самолет-наблюдатель вырвался на чистый воздух лишь на высоте 3500
футов. Желтоватая облачная пелена внизу казалась бесконечной равниной. Пилот
поправил микрофон на груди.
- Станция, Четвертый на связи. Высота четыре тысячи футов. Видимость
отличная.
- Четвертый, вас понял. Через две минуты меняйте курс.
- Есть. До связи.
Наблюдатель, сидевший позади пилота, тронул его за плечо
- Можно снять респираторы?
- Снимайте.
Они сняли маски, оставив их висеть на ремнях
- Ни одного разрыва, - послышался голос сзади.
- Все затянуто. Но мы все равно пройдем по маршруту. Поворот через
минуту. Проходим Балтимор, курс на запад
- Порядок, - наблюдатель нажал несколько кнопок на небольшой
контрольной панели и посмотрел на экран перед собой. На его лице играли
желтые отсветы дисплея.
- Пора.
Самолет повернул, солнце осталось сзади. Оранжевая полоса выхлопных
газов протянулась в сторону Бостона. По мере удаления от самолета она
расширялась, превращаясь в вытянутое оранжевое облако.
Снимки, сделанные с самолета, передавались по нескольким каналам.
Релейная станция в Балтиморе принимала их и тут же ретранслировала в Чикаго.
Там информация расшифровывалась компьютером и уже в таком виде появлялась на
шести экранах, установленных в зале на верхнем этаже Службы наблюдения.
Прохожие с мостовой в желтом мареве не видели верха этого здания, а с
сорокового этажа не было видно ни мостовой, ни вершин других небоскребов по
соседству.
Два человека следили за монитором, который дублировал изображение с
одного из экранов.
- Слушай, Джо, какой смысл это записывать? - наклонился стоявший к
тому, что сидел в кресле напротив экрана, на котором видна была бесконечная
желтая муть.
- Не знаю. Уже десять дней ни единого прорыва. Давай все-таки запишем,
по крайней мере в инфракрасном.
- Тогда я перенесу изображение на масштабную сетку.
- Хорошо, Мак.
Маколей уселся в соседнее кресло и взял микрофон.
- Четвертый, - сказал он. - Четвертый, вызывает Служба.
- Четвертый на связи.
- Измеряйте высоту над уровнем моря через каждую милю. Держитесь на
четырех тысячах.
- Вас понял.
На главном экране и дублирующем мониторе возникли два красных огонька.
Сблизившись, они слились, и по нижнему срезу экрана начали ритмично
вспыхивать цифры, указывавшие границу верхней кромки облака:
3528-3535-3535-3570-3550-3510... Практически верхняя граница все время
сохранялась постоянной.
- А что было вчера? - спросил Джо.
- Примерно три четыреста. Сегодня на сотню футов выше.
Джо взял микрофон и произнес:
- Четвертый, говорит Служба. Вы меня слышите? Прием.
- Четвертый на связи.
- Продублируйте данные лазером. Высоту не менять.
- Вас понял.
Красный огонек раздвоился, затем воссоединился вновь.
- Служба, данные лазера совпадают с радарными. Высота полета четыре
тысячи.
- Вас понял. До связи.
- Надо поговорить с Тейлором, - сказал Маколей. - Продолжай наблюдения,
Джо.
Когда Маколей ушел, Джо включил внутреннюю связь и что-то спросил. За
стеклянной стеной ему хорошо был виден большой зал, некогда служивший
телестудией. Несколько десятков человек сидели перед консольными столами по
его периметру. Динамик над головой Джо ожил:
- Так точно, Джо, - послышался голос. - Мы сейчас на связи с Денвером и
Солт-Лейк-Сити. Как только канал на Солт-Лейк-Сити освободится, мы свяжемся
с Седьмым.
Маколей закрыл за собой дверь, спустился этажом ниже и остановился
перед дверью с табличкой "Служба наблюдения Востока и Среднего Запада". Он
кивнул секретарше за барьером, отделявшим приемную от конторы, и, миновав
столы, за которыми строчили машинистки, постучал в дверь со скромной
табличкой: "Координатор Службы наблюдения Джеймс Тейлор".
Послышался голос. Маколей вошел.
Джим Тейлор диктовал стенографистке. Он обернулся к вошедшему:
- Привет, Мак, подожди минутку. - Он продолжал диктовать. - Несмотря на
то что в наши функции входит лишь наблюдение, полученные за последние десять
дней данные вызывают серьезную тревогу и требуют принятия срочных мер...
Вычеркните "тревогу" напишите "озабоченность"... Концентрация двуокиси серы,
углекислого газа и прочих вредных примесей начиная с прошлого вторника резко
увеличилась. Принятие экстренных мер затрудняется... Мэр Чикаго Финли
настаивает на создании резервов качественного угля ввиду неизбежных
трудностей с отоплением. Он утверждает, что любое снижение напряжения в сети
может создать угрозу самому существованию города и окрестностей. Возможно,
это и так. Фильтрационные и холодильные установки не справляются с
нагрузкой, и уже на высоте сорока этажей давление в системах резко падает.
Тейлор сделал знак стенографистке, что кончил диктовать, и спросил
Маколея:
- Что у тебя?
- То же и даже хуже. Высота облака на сто футов больше, чем вчера. Ни
одного разрыва от Балтимора на двести миль к востоку
- На сто футов? Там нет возвышенностей?
- Я говорю о средней высоте.
- Понятно, - Тейлор устало вздохнул. - Что мы и предполагали. Слушай,
Мак, ты мне понадобишься. Бетти, не уходи, я продолжу.
Последние слова относились к стенографистке. Он начал диктовать дальше:
- Ситуацию можно охарактеризовать как угрожающую. Наши доклады за
последние десять дней направлялись по обычным каналам, но ввиду отсутствия
заместителя министра никакой официальной реакции на наши сопроводительные
записки не последовало. С новой строки... В дополнение следует указать, что
местные власти пытаются разрешить проблемы таким образом, словно в других
районах тех же проблем не существует. Города соревнуются между собой,
стараясь урвать как можно больше энергии. Они достигли предела, исчерпав
собственные резервы, и для поддержания статус-кво им приходится обращаться к
центральной энергетической системе. Последнее расширение производства
энергии в Чикаго достигнуто путем введения в строй в дополнение к атомной
энергии оборудования, работающего на угле, так как запасы природного газа и
нефти практически израсходованы. Существует острая конкуренция между
потребностями общественного транспорта и системами отопления. В то же время
не ослабевает конкуренция между потребителями. Эти факторы способствовали
увеличению выброса в атмосферу вредных примесей. Такое положение существует
во всех крупных городах нашей зоны. Абзац... Как я уже отмечал выше,
очевидно, мы достигли точки, когда требуется введение особых мер по борьбе с
выбросами, увеличивающими загрязнение. Наблюдается резкий спад в экономике,
поскольку в условиях, когда все силы уходят на поддержание жизни в
атмосфере, непригодной для жизни, никакая созидательная работа невозможна.
Абзац...
В настоящее время картина осложняется возникновением нового феномена -
заполнением всех разрывов в облачном слое, который покрывает северо-восток
страны. Вскоре это явление поставит под угрозу сельское хозяйство, и уже
сейчас изменения атмосферных условий... Вычеркните, Бетти, предыдущую фразу.
Вместо нее напишите так: и уже сейчас резко уменьшилось количество осадков и
коренным образом изменилась климатическая модель. Облачный слой, как только
в нем исчезли последние разрывы, стал утолщаться. Полученные нами данные
свидетельствуют о том, что утолщение слоя продолжается... С новой строки...
Служба наблюдения убеждена, - Маколей кивнул в ответ на взгляд Тейлора,
- что все принятые до сих пор меры себя не оправдали и если ограничиться
ими, катастрофа неминуема. У нас существует лишь выбор между
неконтролируемой и контролируемой катастрофой. Абзац.
Наши рекомендации, основанные на неопровержимых фактах, заключаются в
следующем... Мак?
- Закрыть заводы.
- Первое. Немедленно прекратить производство сталелитейным,
автомобильным, нефтеперерабатывающим, химическим предприятиям (исключение
составляют лишь атомные станции) по меньшей мере на шестьдесят дней.
- Выключить свет.
- Второе. Под угрозой строжайших наказаний запретить использование
электроэнергии во всех других целях, кроме поддержания жизни. Эта мера
включает освещение жилых помещений, кондиционирование воздуха (исключая
работу фильтров), освещение учреждений, улиц, использование всяких
электрических приборов, за исключением холодильников, где хранятся запасы
пищи.
- Автомобили.
- Третье. Запретить использование личных автомашин. Все поездки должны
ограничиваться абсолютной необходимостью. Предусмотреть строгие наказания за
нарушения этого пункта. Пункт не распространяется на личные средства
передвижения, не загрязняющие атмосферу. Ну как, Мак? Мы ничего не забыли?
- Это должно помочь. Но я не вижу объяснения утолщению облака.
Возможно, началась цепная реакция, и облако будет утолщаться независимо от
предпринимаемых мер.
- Хорошо, если ты ошибешься в своем предположении. Бетти, начинай с
новой строки. Все названные меры означают, что нормальная деловая
деятельность будет приостановлена. В настоящий момент перед нами стоит лишь
одна задача - просуществовать в течение шестидесяти дней. После этого,
возможно, задача не упростится, если понадобится прожить еще шестьдесят дней
на том, что останется. Дальше обычные формальности. Бетти, исправь мои
ошибки и перепечатай. Список адресатов для рассылки я дам позже.
Стенографистка захлопнула блокнот. Еще несколько секунд она сидела,
глядя на Тейлора полными слез глазами, затем поднялась и молча вышла.
- Умница, - сказал Тейлор. - Будь у меня свободная минута, я бы тоже
поплакал.
- Думаешь, кто-нибудь нас послушает? Кому ты посылаешь доклад?
- Министру внутренних дел. В Белый дом. А копии всем, кому возможно. Я
пошлю их первым сегодня же вечером.
- Значит, ответа ждать завтра или в пятницу?
- Если его не будет, мы летим в Вашингтон.
- А как насчет заместителя министра? Ты действуешь через его голову.
- Он изучает перспективы загрязнения атмосферы, вдыхая свежий воздух
Аляски в сопровождении жены, детей и проводника, который знает, где
скрываются последние медведи.
- Совещание не отменяется?
- В три тридцать. Быть всем заведующим отделами Позови Джо. Он в курсе
дел Четвертого. И скажи ему, чтобы захватил сообщения со всех остальных
самолетов.
Тейлор повернулся в кресле, чтобы поглядеть в окно. Сквозь мглу
просвечивали смутные очертания ближайших небоскребов.
- Хоть бы сегодня был не август, а апрель. Ведь через месяц начинается
отопительный сезон.
Ночной полет в столицу
Маколей стоял в кабине самолета, разговаривая с пилотом, который
недавно летал по маршруту четвертого. Свой портфель он положил на пустое
кресло второго пилота.
- Я предпочел бы, чтобы вы летели не один, - сказал Маколей.
- Не беспокойтесь, - ответил пилот. - Обычно мы летаем с наблюдателем.
А наблюдать сегодня нечего.
- Над восточным берегом ни одного просвета.
- Справлюсь. В письмах, что вы дали мне прочесть, чистая правда. Уж
поверьте моему слову - сделаю все, чтобы доставить их в целости и