Автор неизвестен. Союзники (ред.Дэвид Дрейк, Билл Фосетт)

нервно-паралитический агент GK-2 попадет в атмосферу и сделает ее
неспособной к сопротивлению извне.
А также уничтожит и все формы жизни, кроме разве что растительной. Но и
она вскоре погибнет, так как на планете не останется насекомых и некому
будет опылять осиротевшую растительность. Халия обретет девственную
чистоту, и ей останется лишь ждать, когда жизнь опять зародится в глубинах
ее морей. Или же когда эту жизнь скинут со звездолета, на котором прибудут
толпы биологов.
Со всех точек зрения, это будет конец. Финал.
А что подумают о них с Минервой десантники и вообще весь Флот после
того, как пройдет первоначальная эйфория победы? Вспомнят ли тогда о тех
жизнях, что они спасли, или же о тех, что погубили? Они найдут слова,
чтобы извинить подлость, спрятанную в ловких фразах приказа, но кто найдет
слова, способные снять груз с совести? Смогут ли они спокойно спать по
ночам, смотреть людям в глаза или хотя бы в отражение своих собственных в
зеркале. Разумеется, они просто выполняли приказ; но подобное оправдание
со времен Натана Хэйла сильно дискредитировано.
- Капсулы можно перепрограммировать. - Голос Минервы неожиданно нарушил
тягостное молчание, предложив не извинения и не объяснения, а возможный
выход из ситуации.
Оба офицера повернулись к основному объективу Минервы. Лицо Кулли
оставалось непроницаемым, сдержанным и нейтральным; это было лицо
человека, которому хорошо известно, что простые на первый взгляд пути
выхода иной раз создают куда больше проблем, чем сама первоначальная
ситуация.
А Рой... Рой не скрывал ничего. Словно тяжкий груз свалился с его плеч,
и мрачное лицо капитана внезапно осветилось. Легкая улыбка заиграла на его
губах, но Рой заставил себя собраться.
- Объяснитесь! - потребовал Купли.
Одержимый дотошностью, неотличимой от равнодушия, полковник явно не
собирался выпускать наружу свои тщательно спрятанные эмоции. Во всяком
случае, без достаточных на то оснований.
- Отделение пройдет нормально, - сказала Минерва.
Рой уже понял, что она имеет в виду. Он чувствовал, что волна радости
вот-вот захлестнет его. Минерва, похоже, испытывала такие же чувства.
- Конструкция зарядов предусматривает, что они будут имитировать
падение обломков разрушенных кораблей благодаря торможению в верхних слоях
атмосферы и гравитационным силам. За исключением капсул, которые имеют
собственные двигатели. Капсулы под прикрытием облака мелких фрагментов и
обломков займут предварительно заданные позиции на синхронных орбитах
вокруг Халии. Как только они окажутся там, высшее военное командование
халиан, или планетный совет, или как там у них называется верховный орган
управления, будет извещен об этом и получит шанс... - тут из динамиков
послышались звуки, весьма напоминавшие смущенный кашель, - ...получают
шанс на почетное перемирие.
- Вы забыли одну вещь. - Голос полковника Купли был столь же бесцветен,
как и его лицо. - Затянувшаяся война и большие потери, которые понесли обе
стороны, привели вас к мысли, что перемирие - это то, о чем все люди могут
только мечтать. Но к десантникам, которых я хорошо знаю, это не относится.
Как и к тем, кто смотрел передачи по омниканалу все эти годы. Подставьте в
свою формулу термин "безоговорочная капитуляция", и посмотрим, согласятся
ли халиане с таким поворотом дела. Мне кажется, что они скорее сдохнут. -
Тут полковник Кулли усмехнулся, ощерив свою ужасную пасть. - Конечно, с
семьсот двадцатью канистрами бинарного GK-2 мы можем принудить врага к
чему угодно.


Неожиданно дискуссию прервал сигнал тревоги, раздавшийся из сканера
Минервы и сообщивший, что корабль облучен широкополосным импульсом системы
дальнего предупреждения халиан. Никаких следов подсветки цели или работы
датчиков управления огнем не было, поскольку все внимание хорьки
сосредоточили на ближнем космическом пространстве, а не на летающих вокруг
изуродованных обломках жертв космических сражений последнего месяца.
Теперь уже не имело никакого значения, кто в тех боях одержал победу, а
кто проиграл - они остались в прошлом, и теперь значение имело лишь
будущее.
Вплоть до тоге момента, когда внезапно все датчики словно обезумели.
Когда индикаторы в рубке замерцали тревожным малиновым цветом тревоги,
а боевые системы включились, дискуссия о моральной предосудительности
прекратилась мгновенно. На основном экране Минервы появился источник
тревоги.
К ним приближались четыре военных корабля: два корвета класса
"Дельта-К" и пара фрегатов "Форгер-Б". Они двигались на максимальной
скорости, и их датчики целей светились ярким рубиновым цветом... Даже
Минерва замолчала, не сразу поверив в возможность такого совпадения.
Эти четыре корабля были тем самым патрулем, с которым они столкнулись
незадолго до этого. Теперь они возвращались с боевого дежурства и внезапно
наткнулись на тот же самый огромный обломок, который однажды уже привлек к
себе их внимание в открытом космосе. Но теперь они двигались на
парковочную орбиту вокруг Халии, и встретить его здесь попросту не могли.
Среди слов, использовавшихся во Флоте и во всем Альянсе для
характеристики врагов, слова "безмозглые" и "тупицы" никогда не
встречались. Даже ребенок - или новичок - при помощи необходимых
инструментов мог легко вычислить, что этот огромный обломок отклонился от
своей прежней траектории на несколько сот миллионов километров. Настоящий
и последующие гравитационные "колодцы" газовых гигантов из внешних планет
халианской системы могли как угодно изменить траекторию полета любого
"летучего голландца", даже отшвырнуть его обратно во внешний космос... Но
для этого требовались маневренные двигатели и хоть кто-то или что-то на
борту, что могло бы воспользоваться ими... Именно это и высматривали
теперь хорьки.
- У нас проблемы, - сказала Минерва несколько отстраненным голосом,
поскольку большинство ее систем либо были заняты программированием капсул
"Огненного льда", либо приводили в боевую готовность собственные средства
обороны, так что незадействованных компьютерных ресурсов хватило только на
то, чтобы в общих чертах смоделировать речевую фразу.
Купли бросил на экран один-единственный взгляд и нахмурился.
- Поясните, - сказал он.
Да уж, когда полковник встревожен, подумал Рой, многословностью он не
отличается, впрочем, как и особой выразительностью. Пока Минерва
занималась своими делами, ее "мускул" погрузился в то, что сейчас всех
интересовало особенно остро - в анализ намерений противника. Миролюбивое
самодовольство уступило место предельной собранности. Пальцы Роя
забарабанили по клавиатуре с поразительной скоростью. Капитан испытывал
прилив сил, как всякий человек, подошедший к последней черте. В мгновение
ока он построил грубую компьютерную модель предстоящего столкновения.
Рой делал это отнюдь не только из-за Кулли. Модель, мерцавшая на
экране, вводилась непосредственно в чип системы ручного управления огнем -
ведь даже на разумном корабле постоянно возникают - и всегда будут
возникать - ситуации, когда человеку приходится брать на себя всю
ответственность и действовать на свой страх и риск.
Гашетки орудий являлись одним из способов подобных действий. В Академии
Флота невозможно было сымитировать реальную боевую ситуацию, когда воздух
заполнен густым дымом горящего металла; когда приходится двигаться сквозь
гравитационную сеть, испытывая флуктуации в десять "g"; когда намеченная
цель яркой кувыркающейся монетой проносится по небосводу, вместо того
чтобы крепко и неподвижно зацепиться за перекрестье экрана...
- Они, - сказал Рой, указав на четыре корабля, - явно не ожидали снова
встретить нас здесь. Так что теперь хорьки без лишних разговоров
собираются уничтожить нас, как, очевидно, намеревались поступить в прошлый
раз. Минерва отправит капсулы на орбиту, а я... я попытаюсь разобраться с
ними прежде, чем они разберутся с нами. Ну как, согласны, полковник?
- Ни на йоту! - мгновенно отреагировал Купли. Он в мгновение ока нырнул
в кресло, зафиксировал свою восьмиконтактную сбрую, проверил мгновенно
открывающиеся емкости, а затем жестом указал на гашетки, утопленные в
предохранительных пазах на панели.
- Заруби себе на носу, что мне известно гораздо больше, чем ты можешь
себе вообразить. Я приказываю передать мне управление оружием!
- Полковник, вы же здесь как наблю...
- Капитан, вы понятия не имеете, в каком я здесь качестве! И уж
заведомо не в этом. Я только что отдал вам прямой приказ. Управление!
- Как вам будет угодно. - Рой щелкнул двумя переключателями и
подтолкнул штурвал управления огнем к полковнику. Он заметил, что Купли
схватился за штурвал, как утопающий хватается за соломинку, и предположил,
что всему виной его двусмысленное поведение на борту флагмана, так
разозлившее десантников. Одно дело торчать на десантной палубе
корабля-транспортера и ждать, когда доставят вниз, как сеющую смерть
бомбу, и совсем другое дело - решать. Сидеть сложа руки в ожидании
неотвратимого всегда легче и проще.
- Внимание, внимание, - произнесла Минерва голосом, который, по мнению
Роя, являлся "голосом особой тревоги", - отметить цели, не торопиться. Все
орудийные системы в режиме полуавтоматического сопровождения до тех пор,
пока не будет подтвержден выход капсул на расчетные орбиты. Отметить цели,
не торопиться. Начинаю обратный отсчет. Десять. Девять. Восемь. Семь...
В несколько оставшихся секунд Рой занимался анализом данных,
поступавших с остальных кораблей хорьков, находившихся на орбитах вокруг
планеты. Ни один из них не совершал никаких эволюции; все продолжали
висеть над планетой. Никто не пытался маневрировать. Никто не проявлял ни
малейшего беспокойства. Либо Минерва пошла на риск и включила генератор
помех, нарушив связь между хорьками, либо капитаны четырех боевых кораблей
решили воспользоваться удобным случаем стяжать себе неувядаемую славу и
самостоятельно уничтожить противника. Столь беззаботно входя в зону огня
корабля класса "Олимпус", они явно имели какой-то козырь... но какой?
Торпеды, плазменные пушки - это понятно... но слава?! Нет, это невозможно.
- ...Два. Один. Ноль. РАЗРЫВ!
По всему корпусу Минервы прошла сильнейшая вибрация; пироболты
освободили ее от элементов конструкции разрушенного десантного корабля.
Собственные двигатели ориентации мгновенно откорректировали орбиту, слегка
изменившуюся из-за отдачи отпавших фрагментов. Капсулы "Огненного льда"
стайкой умчались вперед, словно группка мелких рыбешек при приближении
акулы. Как только последняя из них покинула бомбоотсек, направленные
заряды стали разрывать искореженные остатки ложного корпуса. Минерву и
уходящие к планете капсулы окружило целое облако пыли и мелких кусочков
разорванных взрывами конструкций.
- Начинаю обратный отсчет последней детонации. - Еще раз хлопнули
двигатели ориентации, и корабль быстро отошел от разорванного взрывом на
мелкие куски огромного трюма бомбоотсека.
- Что с хорьками?
- Сбрасывают скорость, включили межкорабельную связь, но общий канал
пока молчит.
- Они приходят в себя, - сказал Купли. - Их цель стала разрушаться еще
до того, как они произвели первый залп. Теперь они всерьез займутся нами.
Взгляните-ка на тактический дисплей... - Он жестом указал на изображения
всех четырех кораблей на экране, на фоне которых светились графики и
колонки цифр. Все системы боевых сенсоров теперь работали в активном
режиме, все оружие было приведено в полную готовность.
- Ну так кто выстрелит первым? Мы или они?
- Что с капсулами, Минерва? - спокойно поинтересовался Рой, не сводя
глаз с экрана.
- Навигатор произведет необходимую коррекцию траекторий. Переходить к
постановке на промежуточную орбиту?
- Можешь сделать это незаметно?
- Однократным взрывом основных зарядов.
- Можем мы себе позволить ждать так долго?
- Мы не можем себе позволить не делать этого, - произнес полковник. На
его бровях не выступило ни капельки пота, даже несмотря на то, что
подушечки его больших пальцев покоились на гашетках управления огнем. -
Будем ждать, - сказал он. - Вскоре они заметят аномалии в движении капсул
и собьют их. Это обессмыслит все, что мы сделали. И кроме того, - он
легкими движениями штурвала поместил перекрестья прицелов на каждый
халианский корабль, - они идут как раз так, как нам и требуется.
Менее чем в километре последние взрывы разорвали на мельчайшие кусочки
корпус трюма бомбоотсека. Тонкие нити взрывчатки разрезали аккуратно,
словно скальпелем хирурга, корпус на мельчайшие кусочки, и когда прогремел
последний взрыв, система слежения Минервы уже знала положение и траекторию
полета каждого фрагмента с точностью до нескольких метров. Теперь каждый
обломок корпуса, каждый осколок дюз будет сопровождать определенную
капсулу, и после того как они переместятся на синхронную орбиту,
постепенно потеряет скорость и сгорит в атмосфере маленьким метеором.
- Реагируют?
- Нет. Продолжают сближение.
- Планета?
- Следят за обломками, анализируют, - нет, все в порядке, только что
сканеры вновь отключились.
- Отлично. Теперь, я полагаю, мы можем уходить. - Минерва, разумеется,
не умела дышать, но иногда раздававшиеся из динамиков звуки были куда
более выразительнее слов. Вот и сейчас Минерва издала звук, который нельзя
было спутать ни с чем: это был глубокий вздох. - Джентльмены, немного
внимания, приготовьтесь к боевому маневрированию! Все системы в положение
"к бою"! Снять защиту орудийных комплексов! Защита корабля... есть защита
корабля!
- Захват...
- Захват подтверждаю.
- Барабан один, огонь! Пуск торпед, полный залп!
- Защитный маневр... прорыв справа... вперед!
Халиане резко затормозили и развернулись, как только датчики
зарегистрировали допплеровское смещение восьми торпед, мчавшихся с
ускорением более сорока "g". Трем из них явно не повезло: пилоты
предприняли именно тот маневр ухода, который предусмотрела Минерва.
Корабли отчаянно заметались, пытаясь уйти от торпед, хотя экипажи
наверняка понимали, что уже слишком поздно. Система управления каждой
торпеды получила перед стартом индивидуальную программу. Что бы ни
предпринимал противник, пытаясь при помощи ловушек и пассивных отражателей
изменить радиолокационную и инфракрасную картину цели, каждый раз торпеда
среди множества помех распознавала истинную цель. Только один корабль
сумел увернуться от предназначавшейся ему стандартной торпеды Флота Mk-12b
и сбить ее.
Противнику удалось уничтожить пять торпед, прежде чем три оставшиеся
поставили последнюю точку в этом раунде. Две из них достигли таки своей
цели и взорвались с интервалом в четверть секунды. Корвет и все хорьки,
находившиеся на его борту, мгновенно превратились в облако раскаленной
плазмы.
Последняя торпеда из залпа попала в центральную секцию корпуса фрегата
"Форгер". И не взорвалась. При массированной стрельбе такое иногда
случалось с одной-двумя торпедами. Электромагнитные импульсы, вызванные
ответным огнем и взрывом боеголовок товарок, нарушали работу даже
максимально помехоустойчивой электроники торпед. Рой и подумать не мог,
что даже этого окажется достаточно. Торпеда весом в три с половиной тонны
столкнулась с целью на скорости сорок семь узлов в секунду. Вследствие
трения выделилось огромное количество тепла, а возгорание атмосферы внутри
судна довершило дело. Гибель корабля была не столь впечатляющим зрелищем,
как при детонации термоядерной боеголовки, но корвет полыхнул так ярко,
как не вспыхнул бы даже от зажигательной боеголовки.
Последний корабль стал жертвой все той же самой электроники.
Предназначавшаяся ему торпеда сдетонировала в четырех сотнях метров от
корабля. Его команда погибла по более прозаической причине: всплеск
гамма-излучения, вызванный взрывом, был столь мощным, что броня корабля не
смогла ослабить его до безопасных значений. Тут требовалось не меньше
тридцати сантиметров свинца, но в этом случае корабль хорьков еще на
поверхности был бы раздавлен собственной тяжестью.
Теперь остался только один противник.
Последний "Форгер-Б" продирался сквозь густое облако раскаленных и
радиоактивных обломков, в которое Минерва только что обратила его
напарников. Пушки халиан открыли ураганный огонь. Хорьки, похоже, совсем
обезумели в своем желании уничтожить врага. То ли они уже растратили весь
запас торпед, то ли попросту забыли о них, то ли сознательно отказались от
них по каким-то причинам. Именно на последнее втайне надеялись Рой и
Минерва. Капитан халиан был настолько взбешен, что, столкнись они сейчас
нос к носу, он не дал бы врагу ни малейшего шанса. Но в космосе хорек не
мог пустить в ход свои когти и клыки, а потому решил воспользоваться
наиболее близким эквивалентом.
- Ага - Рой услышал, как полковник бормочет. Тот по-прежнему медлил со
вторым залпом торпед.
- Рой? - поинтересовалась Минерва.
- Он ждет, потому что...
Продолжение не требовалось. Кулли, не отрываясь, следил за "Форгером" с
того самого момента, как начался бой. Затем его большие пальцы надавили на
гашетки главной плазменной пушки и застыли. Купли пребывал в бешенстве,
которое вполне можно было сравнить с яростью капитана хорьков. Два
плазменных жгута, выплеснувшиеся из пушки, были столь толстыми, что по
ним, казалось, можно ходить.
И тут хорьки проделали то же самое.
Это было уже плохо...
Как раз в тот момент, когда "Форгер" напоролся на огненный конус и
превратился в глыбу расплавленного металла, где-то в кормовой части
Минервы прогремел мощнейший взрыв, и корабль страшно тряхнуло.
- В нас попали!
- Я ранена! - Несмотря на мощнейшую броню, сама Минерва так и осталась
маленькой искалеченной девочкой, какой и была до тех пор, пока в
соответствии с проектом разумных кораблей ее не избавили от прежнего
немощного тела и не дали взамен новое, металлическое, не способное
испытывать боль. Вплоть до этого момента...
- О Господи, мы движемся на... - тихо произнес кто-то из них, когда
халианский корабль закрыл весь экран. Целая планета, неистово вращаясь,
приближалась к ним и, зависнув на мгновение, упала с небес прямо на
Минерву.
И все мгновенно погрузилось во тьму.


- ...вставайте, капитан. Все в порядке, вы живы. Поднимайтесь.
Несмотря на одобрение, прозвучавшее в голосе, так же похожем на голос
капитана Кулли, как и на любой другой. Рой Малин поддался не сразу. Ему
было так хорошо и покойно, так темно... так мирно...
Он по-прежнему находился в корабле. Здесь имелся пригодный для дыхания
воздух, достаточно тепло, чтобы не опасаться леденящего космического
холода... вот только искусственная гравитация была какой-то странной. Он
не сразу догадался, что она была настоящей, а не смоделированным земным
тяготением в одно "g".
- Сели мы здорово, - услышал он голос Минервы. - Просто замечательно.
На одном из этапов мне пришлось вытянуть почти двенадцать "g", так что мы
не очень напоминаем тех, кто твердо стоит на земле. Я делала все, что
могла, пока аппаратура не отказала.
Даже пошевелиться было очень трудно, и теперь Рой знал почему. Если его
упряжь, в которой он висел в кресле, врезалась в него с ускорением, в
двенадцать раз превышающим нормальное, то ремни должны были войти в него,
как нож в сыр. Он не стал осматривать поврежденные участки, и так зная,
что увидит - его тело наверняка покрыто кроваво-красными квадратными
отметинами. Хорошо, что его еще не разрезало на части - ему случалось
видеть и такое...
- Минерва, - произнес Купли голосом человека, у которого что-то на уме,
- опустились-то мы нормально, но сможем ли подняться?
- Сейчас посмотрим.
Диагностическая панель представляла собой целую россыпь светодиодов,
загоравшихся по мере того, как Минерва проверяла здоровье своих органов.
- А что снаружи? - Рой попытался выбраться из своего
противоперегрузочного кресла. Процедура представляла собой серию отдельных
содроганий, а не обычное плавное движение. Но слава всевышнему, что он
способен хотя бы содрогаться. Купли даже не попытался предложить свою
помощь - его гораздо больше занимали панели с инструментами.
- Снаружи очень горячо, - загадочно заметил он.
- Температура? Или противник? - не понял Рой.
- Излучение. Остаточное, больше трех сотен, быстро падает. Защита
вполне может сдержать его. Похоже, мы упали вместе с остатками "Форгера" -
так что я склонен согласиться, что в конечном итоге вы оказались правы. -
Кулли ухмыльнулся своей отвратительной улыбкой, которой Рой так и не смог
подобрать подходящее определение. - Что касается сухопутного противника.
Он здесь. В поджаренном виде. В сухомятку.
- Замечательно. Я про шутку. Это мне и требовалось, чтобы почувствовать
себя немного лучше.
- Не придирайтесь, капитан. Вы-то по крайней мере остались живы.
- Да, я уже обратил на это внимание. - Рой еще раз вздохнул и вздрогнул
от прикосновения одежды к ране, но тут же забыл обо всем, заслышав
внезапно оживший динамик Минервы.
- Диагностика закончена, джентльмены, - сказала она. - Что желаете
услышать? Хорошие новости... плохие, или просто ужасные?
- Что, неужели все так серьезно? - На лице Кулли не осталось и следа
улыбки. Хотя с чем такая метаморфоза связана: с пониманием ли серьезности
замечания Минервы, или же с элементарной вежливостью, Рой не знал.
- Любые определения всегда упрощают и схематизируют реальность. - Голос
Минервы был столь же холоден, как и выражение лица полковника. -
Рассказывать дальше или нет?
- Минерва, - утомленным голосом попросил Рой, - хватит ходить вокруг да
около. Может, ты все-таки расскажешь нам, что произошло, и мы займемся
каким-нибудь полезным делом?
- Хорошо. - Основной экран сначала замерцал, затем с видимой неохотой
заполнился схематическим изображением корабля "Олимпус", поврежденного,
как и фрегат "Фенсер". Контуры корабля были обезображены напоминающими
проказу желтыми пятнами, обозначавшими участки, поврежденные в коротком,
но жестоком бою в трех сотнях километрах от атмосферы. Пока Минерва
говорила, небольшой голубой треугольник перемещался по экрану, указывая на
"особо важные зоны".
- Целостность корпуса нарушена здесь, здесь и вот здесь. Фрагменты в
областях тут и еще вот тут радиоактивны, так что в этих помещениях очень
горячо - не забудьте об этом, полковник, когда отправитесь к себе в каюту
сменить носки. Мы вполне можем обойтись без них, с этим все в порядке.
Однако... - Голубой указатель сменился красным, а это был недобрый знак. -
Я потеряла почти все модули здесь и вот тут. Системы связи и почти вся
навигационная аппаратура, уважаемые джентльмены, должны упоминаться только
в прошедшем времени.
- Это были хорошие новости? - поинтересовался Кулли.
- Нет - это, разумеется, плохие. Хорошая новость заключается в том,
что, несмотря на все эти повреждения, я смогу покинуть Халию еще до того,
как "Белая картечь" начнет разворачиваться и штурмовики превратят нас в
радиоактивную кочку на стеклянном пейзаже.
- Ты так считаешь? - Теперь Рой знал, что Минерва способна летать, и
только это имело сейчас значение.
- М-да. Вы не забыли, я упоминала еще и про ужасные новости. Основной
навигатор также разрушен. Единственная наша возможность подняться с
поверхности планеты - это переключение модулей. У меня нет никакого
аварийного запаса, но системы "Огненного льда" могут...
- Нет! - Кулли вскочил на ноги с искаженным гневом лицом. У него вдруг
возникло страшное подозрение, что его мягко и осторожно заводили в эту
западню с самого начала.
- Вы что, взбесились, полковник? Сядьте и _позвольте мне закончить_.
- Поторопитесь, полковник, - произнес Рой.
Сидя перед коммуникационной панелью, Рой и сам прекрасно понимал, что
никакой возможности связаться с внешним миром у них сейчас нет. Ни с
находящимися на орбите капсулами, ни с приближающимся Флотом, ни даже с
остальными помещениями корабля. Теперь единственным средством привлечь к
себе внимание была стрельба. Настоящая проблема заключалась в том, чтобы
полковник-десантник смог понять суть возникших перед ними затруднений. Рой
слегка сочувствовал ему; без "Огненного льда" десантникам придется идти в
бой, не обращая внимания на сопротивление на поверхности планеты и на
поддержку с орбиты, а Кулли наверняка не раз оказывался в подобных
ситуациях и теперь не мог спокойно обдумать ситуацию.
Кроме того, если им и удастся выйти на орбиту и встретиться с
передовыми подразделениями "Белой картечи", единственное, чем они смогут
им помочь, - это объяснить реальную ситуацию. Возможно, бомбы с GK-2 могут
быть сняты с предохранителей кем-нибудь или чем-нибудь еще. Возможно,
гораздо легче было бы сделать это еще на орбитальной базе у Бычьего Глаза,
так как во избежание непредвиденных инцидентов капсулы были оснащены
сверхнадежной системой защиты.
- ...но даже если и есть какой-то способ доставить на планету
боеголовки, - спокойно продолжила Минерва, - мы будем уничтожены силами
Флота, как хорьки.
- Почему? Что мешает нам остаться здесь?
- Полковник, люки доступа к поврежденным модулям расположены на моей
внешней обшивке. Это означает, что они могут быть открыты только снаружи.
- Минерва оставалась предельно вежливой, но по слегка изменившимся
интонациям ее голоса полковник понял, что она с удовольствием схватила бы